CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Еще минут десять Шадурский приходил в себя, выкурив несколько сигарет. Он успел основательно замерзнуть, практически перестав чувствовать пальцы, и это вернуло на землю. Он забрался в машину и включил печку. Обработал рану и кое-как стер случайные кровавые брызги с куртки.

Там же он трясущимися руками раскрыл пакетик с порошком и щедро насыпал четыре дорожки на зеркальце, специально хранимое в бардачке ради такого дела.

- Да, мля, спецэффекты на уровне! – сказал он, пряча наркотики. Настроение с каждой понюшкой улучшалось. – Да уж, хватанул адреналина! Спасибо, Олежек, развлек!

Всё случившееся с ним в бункере Шадурский, переключившись на отрицание, воспринял как дурной приход. Он покачал головой, сбрасывая напряжение. Воображение у него слишком живое – вот в чём, как говорится, прикол. Иначе: какие еще старики, проходящие сквозь стену? Какая, мать её, древняя плита? Не говоря уже про подземное озеро!

Отдавшись накатывающей эйфории, он выехал на пустую улицу и медленно двинулся по направлению к дому. Включил Дюка Эллингтона, и тут же поймал одной мощной волной, полностью его захватившей до физического удовольствия от спадающего напряжения и растекающегося тепла, настоящий кайф от приключения. Всё же, стоит признать, было весело. Возможно, как раз такой встряски ему и не хватало. А что почудилось там – так бывает, с его-то нервами!

Так что, приехав домой и перекусив бутербродами с кофе, он засел за компьютер и уже через десять минут знал, о каком подземном озере шла речь. Егоровские затопленные катакомбы скрывались едва ли не в центре города под ногами жителей! Вот и ответ. Вопрос был в том, как туда попасть. Но и тут ему повезло: довольно быстро на специфическом форуме нашелся человек, за хорошие деньги готовый провести Шадурского под землю через секретный ход. Оставалось лишь созвониться днем. Цена вопроса: 15.000 рублей.

А пока Эдик, движимый вдруг захватившей его жаждой событий, принялся собираться, доставая из кладовки акваланг, гидрокостюм и мощный подводный фонарь. Погружаться под воду он любил, выезжая при каждом удобном случае. Там был свой мир, где людям точно не место. И вряд ли он уже понимал наверняка, что им движет, кто или что дергает за ниточки. Молодой человек пребывал в полной уверенности, что решения принимает он, самостоятельно и осознанно. А глубинные и опасные переживания смялись как бумага, исчезли под другим мусором в корзине, спрятались в подсознании, но продолжали зорко следить из темноты, чтобы вовремя напомнить, как глупо игнорировать поселившийся там императив.

*

После короткого сна и литра кофе, Шадурский поехал на встречу с проводником. С неизвестным человеком с форума договорились пересечься в конце улицы Капитана Егорова. А чтобы было не так грустно и обыденно, он проглотил таблетку.

Проводником оказался старый дед. Овчинный тулуп нараспашку, валенки с калошами, раскрасневшееся лицо, обросшее седой бороденкой – выглядел он колоритно. По мнению развеселившегося Эдуарда, не хватало для полноты образа только веревки вместо пояса с заткнутым туда топориком и простоватое «отец, слышишь, рубит!». Но общее впечатление нивелировали бегающие маленькие глазки, выглядывающие с красного пропитого лица, так нелепо оттененного седой бородой. Верно говорят: бог шельму метит. Просить об услуге такого человека не хотелось вовсе, да деваться было некуда.

Прохиндей сразу запросил всю сумму вперед. Пришлось тормознуть дедка, дело ведь еще не сделано. Шадурский потряс головой и закурил, чтобы прочистить мозги. Невольно он стал мыслить в неком юродивом ключе, начав воспринимать текущие события как театральную постановку в школе для умственно отсталых. Пришлось вернуться на грешную землю, напомнив себе, зачем он здесь.

- Когда идти думаешь? – спросил его проводник, назвавшийся дедом Сашей, переходя к сути.

- Ночью, сегодня, - ответил Эдик, изо всех пытаясь воспринимать старика, нервно озиравшегося по сторонам, серьезно. – А что?

- Поздновато, конечно, но ладно, - дал добро проводник. – Я вон там живу, в том доме. Видишь окна угловые? Это мои. Как готов будешь, заходи. – Дед Саша закурил папиросу и задумчиво пожевал мундштук. – Нервы пощекотать решил?

Шадурский посмотрел старику в глаза, наблюдая за его реакцией.

- Не совсем. Ищу кое-что.

Дед махнул рукой.

- Давно вынесли уже всё! Ржавые железки только под водой и остались.

- Вот как? А про плиту ты, часом, ничего не слышал?

- Про какую плиту? – старик выпучил глаза и сделал губы буковой «о».

Парень вздохнул и неожиданно широко улыбнулся. Александр в сети рассказывал, что работал тут в молодости, когда власти решили расширить бомбоубежище и использовать его (по слухам) под театр. Рассказывал он также, что странное это место. Всё прозрачно намекал, что ведомо, мол, ему, многое, но то - великая тайна.

- Древнюю плиту, Саня. Ничего странного там не находили, не видели строители?

- Насчет плиты именно не знаю, - ответил пенсионер, быстро сообразив, - но кое-что знаю. Накинешь пятерку - будет разговор. – А после того как Шадурский кивнул, продолжил: - Тут, видишь, какое дело? Когда под сопкой взялись убежище строить, натолкнулись на старые пещеры. Говорили, что вроде как естественные образования, да только видно же, что прорубил кто-то. Кто? Да ясно кто! Местное население, лопари. Вот там, в ходах, и нашли некий камень с надписями. Странное дело: у всех, кто рядом был, голова начинала болеть, да видения возникали. У кого-то на этом фоне и вовсе крыша поехала. Ну, ученые приехали поизучать.

- И что?

- А то! Умирать люди-то начали. Вот и закрыли в 60-е вход. Пещеры затопили, чтобы дураки не лезли. Официальная версия, что прорыв вод был, да только брехня это. Как и теории про газы да вибрации. Но закрыть-то закрыли, а вот забыть – не забыли. Власть меняется, сам знаешь. Пришло время, откачали воду. И всё с начала.

- Что же тогда вовсе вход не завалили, если опасно? – поинтересовался заинтригованный Шадурский.

Дед Саша как-то странно на него посмотрел.

- Как же? Были мысли, думаю, использовать этот камень как-то. Говорят, в КГБ был цельный отдел под это дело, не знаю. Да только не дошли руки-то. А там и власть сменилась. Впрочем, толку-то? То материи не нашего ума человеческого дело!

- Так известно что-то про камень или нет?

- Известно! – уверенно ответил Саня. – Пока в 16 веке святой Варлаам Керетский всех тут не построил, лопари использовали место под обряды. Жертвы своим там каким-то богам приносили. Не слыхал про него?

Шадурский вдруг почувствовал себя уставшим. Он закурил, покачав головой, и отвернулся. Легенды, догадки, теории – всё это было лишним, хоть и весьма интересным.

Проводник замолчал, ожидая вопросов. Но махнул рукой и сменил тему.

- Лодка-то есть у тебя? Могу дать. Еще пятерочку сверху и по рукам.

*

Ночью, около двух часов, старик запустил его внутрь. Для этого он недалеко от своего дома в каком-то сарайчике, примыкавшем к бетонной стене, открутил железную крашеную пластинку и велел быстро пролезать внутрь.

- И всё? – не понял Эдик. За что он платил?

- Всё, - ответил Саня, как ни в чем не бывало. – Как обратно вернешься, зайди, чтобы лодку вернуть и закрыть. И учти: если тебя поймают, я не при делах!

- Ладно, - махнул рукой парень и полез внутрь.

Как он надеялся найти этот камень? Да кто его знает! Проплыть все, изучить? Раз-два в год он ездил на море, нырял с аквалангом. Нравилось быть под водой, толща которой отсекала звуки привычного мира, оставляя человека наедине с самим собой, хрупкого и зависимого от массы разных мелочей. Не думал он, что эти навыки пригодятся прямо в Мурманске. Одно, правда, дело нырять на теплом юге, и совсем иное – тут, осенью.

Это погружение наполнило ужасом. Стоя у края воды, он водил лучом света по стенам, чувствуя дрожь. Пещеры, не смотря на их очевидную заброшенность, жили какой-то своей необычной жизнью. И дело было не в доносящихся таинственных звуках – их можно было списать на отголоски с поверхности. Нет. У молодого человека возникло чувство, будто он стоит на пороге чьего-то дома, с обитателями которого вовсе не стоит встречаться незваному гостю. Хозяева этих мест шептали едва слышимые слова предупреждения, скорее ощущаемые сжавшимся сердцем, нежели ушами. Холод, страх и ожидание свершения – так в детстве идешь по подсказкам в поисках тайного места, замирая в конце перед последним пологом и пытаясь интуитивно понять, не обман ли впереди, - вот что сейчас владело Эдуардом Шадурским. Он истово желал определиться до конца, разыгрывают его или нет, не играет ли шутку с ним его воспалившееся воображение?

Надуть лодку с помощью насоса – не проблема. Оттолкнуться от берега и попасть в объятия мгновенно схватившей человека в своеобразный кокон тишины, нарушаемый лишь легким скрипом весел в уключинах, - лиха беда начало.  Но вот раздался легкий гул – или это в ушах шумело? Сердце билось учащенно. Тело сковал страх от мысли, что он может тут утонуть. Вдруг откажет сердце? Такое бывает от холода. Когда и как его тут найдут? Через месяц, вмерзшего в лед? Через полгода? Как поступит старик, если клиент не вернется?

Эдуард переоделся в гидрокостюм, нацепил баллоны с кислородом и приготовил маску. Сейчас он медленно греб вперед, освещая стены и потолок пещеры и постепенно впадая в созерцательное оцепенение. Он пытался настроиться на восприятие, и это у него получалось. То, что место необычное, стало понятно сразу. Свершение было близко.

Пропало чувство времени, верхний мир исчез. Переход случился. И вскоре он почуял зов. Нечто внутри него – или даже скорее смотрящее сквозь человека - точно знало, что и зачем ищет.

Нужное место само его притянуло. Дернулась рука, поворачивая лодку, и парень не стал сопротивляться. А уже через пару метров понял, что снизу пульсирует неслышимый зов древней плиты. Она точно была здесь, сомнений больше нет!

Шадурский, проверив регулятор давления, погрузился в зеленоватую воду, пронзенную лучом. И тут же попал в иной мир. Он полагал, что глубина в пещерах не должна превышать нескольких метров. Между тем свет мощного фонаря рассеивался, никак не доставая дна. Паника едва не испортила всё дело, инстинкт гнал его на поверхность: распахнувшая темная бездна грозила навсегда поглотить глупца, дерзнувшего вкусить запретных тайн.

Он едва не заорал, но смог сжать мундштук дыхательного аппарата зубами в последний момент, когда почувствовал прикосновение рук. Эдик забил ногами в воде и заводил фонарем по сторонам. Почудилось? Сердце бешено стучало в груди, грозя разорваться. Ему начало казаться, что кто-то прячется вдалеке, избегая попадать в зону освещения, совсем как тот Перевернутый старик. На секунду показалось, что закончился кислород и Шадурский задумал всплывать, как тут же некая сила рванула его на десятки метров вниз.

И тут же луч фонаря уперся в камень с плоской вершиной, и он коснулся его, осознав, что до поверхности всего ничего – вон и лодка темным овалом застыла наверху.

Стоило ему дотронуться до камня, как в голове вспыхнула картинка. Невидимые обитатели этого места указали ему последнюю точку, куда ему следовало отправиться. Там его ожидали ответы. Зеленый мыс. Самая высокая сопка. Дьяволсберг по некоторым данным. Убежище под памятником Защитникам Советского Заполярья. Иначе: бункер под «Алешей».

Шадурский вынырнул и едва забрался обратно в лодку. Голова сильно кружилась, ему казалось, что ещё немного, и он погибнет. Поэтому, что есть сил, парень погреб обратно к берегу.

Там, сам не помня себя, Шадурский быстро переоделся, дрожа от пронизывающего до костей холода и сотрясаясь внутренне от пережитого, со всхлипом вдыхая ледяной воздух. Сдул лодку и быстро собрал вещи, пошатываясь, двинулся прочь отсюда. Он смог! Он нашел и получил следующую подсказку.

Не стоило терять время. Эдик попрощался со стариком, напугав того своим видом, когда Саня открыл дверь квартиры. Глаза Шадурского ввалились и темнели зловещими провалами, напрочь убрав из лица всё человеческое, напоминая скорее ритуальную маску, срывавшую лик мертвеца. Вернув лодку и отдав остаток денег, он, не прощаясь, поспешил к автомобилю. И тут же рванул по ставшему известным адресу, отогреваясь в машине, включив печку на максимум.

Лишь отъехав на какое-то расстояние, он притормозил, чтобы перекурить. Теперь только вперед! Если до погружения у него и были сомнения в реальности происходящего, то теперь их не осталось. Нет, это не розыгрыш и не квест. Тут совсем иное. Куда увлекательнее!

Впервые за последние годы Шадурский чувствовал себя сильной и слитной, единоначальной натурой. Не нужно было больше притворяться и делать вид, что ему интересно играть по правилам окружающего мира, напоминающего больше кукольный домик. Нет, Эдуард не был социофобом, он просто начисто внутри себя отрицал реальность, мечтая – и боясь самому себе в этом признаться – хоть на секунду узреть нечто подлинное. Познать те силы, что исподволь управляют жизнью. Да и жизнь ли это? Короткая вспышка, перемежаемая крохами счастья и всё больше болью да страданием, пережевывающая очередного простака, клюнувшего на яркий рекламный слоган под названием Бытие. Случайность и хаос – вот законные правители мира? Или всегда существовали и существуют те уровни или существа, которых веками называют богами и демонами, - те, в чьей власти творить судьбу? Теперь он знал ответ наверняка. И мысль о какой-то там нелепой вип-карте в клуб давно была похоронена под спудом, как и предположение о неком розыгрыше. Хотя, розыгрыш – слегка не уместное понятие. Шадурскому позволили по какой-то причине вытянуть счастливый билет, как ему виделось сейчас.

Мимо по дороге проносились редкие авто, ослепляя огнями. Мир вокруг, когда пошел снег, стал значительно красивее. Из колонок звучала легкая инструментальная музыка.

Жизнь – это всего лишь нервный импульс. Анализ и оценка внутри черепа набора ощущений извне, их осмысление  - сплошная рефлексия, грубо прерываемая одним движением зловещего когтя, вспарывающего вуаль заблуждений человека, мнящего себя центром вселенной и думающего, что будет жить вечно. Шадурскому давно не давал покоя этот вопрос, так что он успел определиться с мироустройством, наивно и бездоказательно веря в потусторонние силы, в демонов и богов, в архонтов, в конце концов, имея в виду духов-мироправителей. Подогреваемая недавними событиями эта идея-фикс обрела ноги и плоть, базируясь на исключительном самомнении, и теперь уверенно вела нервического молодого человека только вперед.

Сейчас ему хотелось верить – и он верил – в возможность сопричастности великих тайн, о своей избранности и грядущем откровении.

Думать так было, по меньшей мере, наивно. Заблуждения из той же оперы, что и попытки вызвать Дьявола с целью заставить его служить, исполняя человеческие желания и всё в таком духе, надеясь обставить Отца лжи. Есть ли архонтам (или кто там стоял за этим странным квестом?) дело до миллионов судеб? Нет. Как нет человеку дела до куриной обглоданной кости, летящей в ведро. А, проводя дальнейшие аналогии, есть ли смысл открывать подлинное мироустройство той же курице? В её жизни это не изменит ничего. Разве что лишит сна, стоит ей увидеть бойню и цеха разделки. Итог всегда один. Но Эдуард Шадурский летел на этот огонь как мотылек. Все прожитые им 25-ть лет не значили ничего по сравнению с возможностью заглянуть за покров. Он всё это понимал, но сам того не замечая, парень сходил с ума, отказываясь принимать простую истину: он просто пешка, выделенная из миллионов безликих ровно на то мгновение, что нужно руке, чтобы передвинуть фигуру на шахматной доске под размен.

Перед тем как проникнуть внутрь подземного сооружения, молодой человек окончательно себя взвинтил, высыпав на зеркало остатки порошка. О, сила заблуждений! Велика цена за глупость и невежество!

В таких умонастроениях пребывал молодой человек, заходя под каменные своды, ведомый своей жаждой познания потустороннего. От чего, правда, он решил, что эти силы вдруг решили подарить ему долгожданный шанс? А это вовсе и не его мысли были. То нечто, овладевшее его волей, и нашептывало ему успокаивающую ложь, так приятно ласкающую глубоко захороненную от окружающих идею о своем превосходстве над обывателями. Сейчас, при всем желании, Шадурский вряд ли бы смог разобраться, что из чувств, мотивирующих его действовать только одним известным образом, были его собственными, что было его решением и выбором. Его воля, его сознательное Я, так долго вынужденные подстраиваться под жесткие догмы, - сейчас стали легко проницаемыми для чужой воли извне. И он наивно продолжал верить, что является избранным. Что его заметили, ему доверили важное и опасное дело, что подлинное познание и будет его наградой.

В каком-то смысле он не ошибся. Возможность перейти через грань он получил. Но точно так и гусь может зайти со двора на кухню, ведомый любопытством, еще не подозревая, что является избранным – но на праздничный стол.

И под каменные своды он ступал уже не как трясущийся от страха вор, но как избранный, ведомый яркой путеводной звездой. Приятная тишина тут же отсекла его от привычного мира. Стены ярко пульсировали, оживая и приглашая продолжить исследование.

Он двинулся вперед, изучая проходы и огромную пещеру, куда при желании можно было загнать средних размеров самолет. Но привлек его внимание камин у стены.

Эдуард остановился у камина, неизвестно когда и зачем построенного в пещере. Всё, что знал Шадурский об этом месте, это то, что тут в 90-е была овощебаза. Что делать дальше? Он остановился, ожидая хотя бы внутренней подсказки.

Всё изменилось в один миг, когда камин внезапно отъехал в сторону, освобождая проход. Помещение вокруг него тут же заполнили звуки и запахи: дохнуло теплом и разогретым металлом, изнутри донесся тихий приятный рокот. И всё это окончательно отсекло старый мир, сдувшийся словно резиновый мячик и выброшенный без сожалений прочь. Уверенно и смело Эдик шагнул вперед, не вздрогнув даже, когда камин вернулся на место и полностью отрезал путь к возвращению.

Звуки, насыщавшие подземелье, стали слышнее. По невидимым наковальням стучали молоты и молоточки, выбивая красивый ритм, похожий на музыку, а в голове искателя истины вспыхивали слова: назад дороги нет, это конец пути. Что он ждал увидеть? Сказать наверняка было сложно. Эдуард просто знал, что впереди его ждет то, что навсегда изменит жизнь.

В лицо задувал теплый воздух…

Нет, в лицо ударял горячий воздух. Он почувствовал, как мгновенно нагрелась кожа рук и лица, как стало невыносимо жарко под курткой. Пришлось снять лишнюю одежду.

А потом он услышал отдаленные крики, стоны, скрежет. Где-то стрекотал отбойный молоток.

Шадурский вошел в изогнутый длинный коридор с небольшими окошками по бокам. Заканчивался коридор темный провалом, в котором время от времени вспыхивали отблески далекого пламени. Он включил телефон и подсветил себе дорогу.

- Помоги… - вдруг услышал он тихий шепот из ближайшего окошка.

Оттуда на Эдика Шадурского смотрели полные муки глаза. В стене был замурован человек! Тут же из других окошек, словно некий безумный хор, раздались похожие голоса с мольбами о помощи.

Шадурский зажмурился и сжал зубы. Это – испытание! И он должен его пройти.

Коридор пульсировал как яркая галогенная трубка. Эдуард понял, что эта трубка напитывается страхом и ужасом замурованных людей, а после куда-то выводит полученную энергию.

Он ускорил шаги, широко открыв глаза. С этой секунды он окончательно потерял власть над собой. В уши впивались крики и стоны приговоренных к погребению заживо, гоня гостя дальше.

Эдуард миновал коридор и вышел в круглую темную пещеру. На стенах загорались лампы, освещая круглый бетонный постамент в центре. С потолка свисали кабели и цепи. Из темных дальних проходов тянулись языки зеленоватого тумана.

Каждый включающийся фонарь делал происходящее всё явственней и чётче. На площадке находится метровый постамент, где горел небольшой огонь. Рядом с постаментом стоял огромный полуголый человек. Он повернулся лицом к Эдику.

Незнакомец ужасал. Одет он был в кожаный фартук мясника, оставляющего мускулистые руки голыми. Глыбообразная бритая налысо голова. Маленькие глазки. И два зияющих провала на месте носа.

- Зови меня Палач, Эдуард, - гулким басом обратился этот странный человек к застывшему гостю. -  Проходи, избранный, будь свидетелем! Тебе нечего бояться. У нас почти всё готово.

Палач с удивительной ловкостью и проворством принялся соединять кабели. Шипели и разбрызгивались электрические искры. Он нажал – раздался металлический скрип – торчащий из пола рычаг. Под потолком вспыхнула узконаправленная лампа, освещая только бетонную круглую площадку. Эдик заметил в бетоне вмурованные рельсы.

С противным скрежетом и лязгом из темноты боковых проходов по этим рельсам стали выезжать массивные стальные кресла, занимая свои места по периметру центральной площадки, словно рассаживались долгожданные гости. Вот только это были жертвы. В каждом кресле, намертво зафиксированный, находился человек.

Шадурский внимательно рассматривал людей, обуреваемый двойственными чувствами. Его новая личность ликовала, сопричастная таинств, а простой русский парень, всё еще прячущийся внутри, вопил о пощаде и возможности бежать прочь: что угодно, лишь бы прекратить пытку для нервной системы. Сам себе он напоминал мартышку в клетке, до смерти напуганную, и от того сходящую с ума. Мелкая противная мартышка – неужели вот это он весь за свои 25 прожитых лет? Никчемный человек... Великий человек! Достойный человек!

Шесть мужчин и шесть женщин, вмурованные в высокотехнологичные приборы, причиняющие невыразимые мучения и не позволяющие умереть, сидели на своих постаментах и вряд ли осознавали, что видят перед собой. Пока Палач обходил каждого человека, вглядываясь в воспаленные выпученные глаза, лишенные век, у Шадурского было время внимательно всё рассмотреть.

Все они, все 12 человек, испытывали адскую боль. Бешено вращались глазные яблоки, по лицам катил пот, а тела сотрясали судороги. Из широко распахнутых ртов, зафиксированных металлическими скобами, доносилось мычание, то и дело прерываемое работой бор-машинки. В рот каждой жертвы тянулся тонкий механический манипулятор с закрепленным там сверлом.

То и дело из покрывающих тела пластин наподобие средневековых доспехов показывались опускающиеся и поднимающиеся тонкие иглы. Некоторые вращались, вкручиваясь в нервы и суставы. Что еще происходило внутри этих пыточных комплексов, можно было только догадываться.

Одновременно с этим булькали какие-то жидкости, наполняя тела необходимыми лекарствами. Тихо пищали мониторы основных показателей жизнедеятельности. Жертвы постоянно агонизировали, находясь на грани смерти, но медицинские препараты не давали им умереть.

- Свидетельствуй, Избранный! – сказал, не оборачиваясь, Палач. – Ты – катализатор. Ты необходимый компонент для начала трансмутации. По своей ли воле ты явился сюда?

- Да, - громко ответил Шадурский.

- Тут мы переплавим человеческие ужас, боль и страдания!

Одним быстрым смазанным движением Палач оказался рядом с Эдиком и, схватив того за шею как котенка, швырнул в центр круга.

Палач достал откуда-то большой конусообразный тигель для плавления металлов и поставил его на огонь, горящий наверху пьедестала. На правую руку он надел приспособление вроде механической клешни. Сжимая пальцами рычаги, Палач заставлял клешню из нескольких элементов сжиматься и разжиматься.

- Узри кровь богов, смертный! – прорычал он.

Подходя к каждому человеку, Палач мощным ударом вгонял клешню в грудь жертвы, проламывая кости. Сжав клешню, Палач вырывал сердце. Подойдя к тиглю, он лил туда текущую кровь, выжимая сердце до капли.

И так 12 раз.

Палач схватил тигель с кипящей кровью и, широко раскрыв рот, принялся жадно хлебать получившееся варево. Он хохотал и ухал.

- Нет слаще нектара! – проговаривал он, причмокивая.

Шадурский, парализованный ужасом, замер, скорчившись у пьедестала. Совсем иного он ожидал. Он почувствовал себя, как в далеком детстве, обманутым и покинутым. Из его глаз потекли слезы.

Увидев их, Палач захохотал еще громче и покинул площадку.

- А теперь прочь отсюда, мусор!

Раздался скрежет рычага. Центральная часть площадки постепенно раскрывалась. Эдик отчаянно цеплялся за пьедестал. Одно за другим наклонялись кресла. С громкими щелчками фиксаторы освобождали людей, и все они падали в трубу. Задетый одной из падающих жертв, полетел вниз и Шадурский, вопя от ужаса.

Всё было кончено.

Эпилог

Ирина припарковалась на площадке недалеко от заправки. Взглянула на время, нахмурилась и закурила, приоткрыв окно. Денек был удивительно теплым и солнечным.

Достав телефон из сумочки, одной рукой набрала в поисковике «Лана Лавада». Хмыкнула, оценив профиль Валюшки и количество подписчиков. Но интересовало Соловей, конечно, не это, а история с Шадурским.

Вставив в уши айрподсы, девушка загрузила ролик и погрузилась в просмотр, отключившись от реальности. Начало было интригующим: жил вот такой парень, подавал надежды, побеждал на олимпиадах, в Оксфорде учился, и вдруг такая кровавая развязка!

Дверца справа распахнулась, и на сиденье плюхнулся, распространяя аромат дорогого парфюма, Истомин Петр Савельевич, её любовник. Ирина  вздрогнула от неожиданности.

- Напугал!

Девушка сняла наушники и кокетливо улыбнулась Истомину. Мужчина, для своих лет, выглядел моложаво, поддерживая форму в зале. Гладко выбритый, одетый расчетливо небрежно для своего статуса человека власти – в джинсы, белую футболку и черную тонкую кожаную куртку, Петр Савельевич был привлекательным человеком с открытым круглым лицом, которое портил лишь маленький нос, делающий его похожим на сову. Светлые глаза всегда сверкали юмором.

- Что смотришь, соловушка? – ласково спросил он девушку, поудобнее устраиваясь на переднем сиденье.

- А, Лаваду. Так, ерунда.

- Вальку, что ли, Кобзареву?

- Знаешь её? – глаза Ирины Соловей опасно сузились. Она слегка ущипнула любовника. Это, конечно, было игрой, и мужчина это знал.

- Да внучка это Петровича! – вскидывая руки с открытыми ладонями, с усмешкой сказал Истомин. – Работает у нас в охранке, объект сторожит. Вместе на охоту ездим. Разок он и Валю брал с собой, хотел приобщить, так сказать. И что хорошего она говорит?

Ирина закурила и потянулась, положив правую руку Истомину на плечо. Пощекотала ноготками шею.

- Про Шадурского показывает, - пояснила девушка. – Жуть какая-то.

- Шадурский? – переспросил Петр Савельевич. – Пасынок Генки Тарских, что ли? Который головой поехал?

- Ну, да, он. Он же одноклассник мой! Слышала, его в крови нашли?

Мужчина засмеялся.

- Нашли, - кивнул он. – Только вот, слышали люди звон, да не знают, откуда он. Подшутил над ним кто-то зло. Действительно, нашли его в крови в канаве обдолбанного. Он же наркоман и больной на голову. Только кровь-то свиная оказалась!

- А трупы? – Соловей так удивилась, что поперхнулась дымом.

Истомин участливо на неё посмотрел.

- Какие ещё трупы?

- Ну, он же с трупами был?

- А! Хм, трупы. Не было, солнышко, трупов. Манекены были – это да. Вот и вся история.

Ирина разочарованно скуксилась.

- Фи! А Валька тут разошлась на полчаса с целым, видать, расследованием! Теперь и досматривать не охота.

- Ну, сейчас модно, как это говорится, хайп ловить? Нужны просмотры. Зачем правду говорить? Кому это интересно? Хотя, стоит признать, история занятная. Шутников-то так и не нашли!

- Так что, Валька дура совсем? Гонит?

Истомин нахмурился.

- У неё своя версия. Мол, в городе орудует какая-то секта, и вот они-то следы и подтерли.

- Интересно!

- Ой, брось ты чушь эту! – он положил руку на колено Ирины. – Поедем, может, уже?

- А куда? – спросила Соловей, облизывая губы.

- Хочешь на дачу ко мне? – усмехнулся любовник. – Мои дней на десять уехали. А я, типа, весь занятой. Так что, можем отдохнуть по полной! Вот на следующей неделе, да, придется поработать: из Москвы комиссия едет объекты проверять. Может, на мою пересядем? – спросил он, имея в виду автомобиль.

Девушка хитро посмотрела на него.

- На моей быстрее, котик!

Мотор мгновенно ожил, подчиняясь её воле. Возбуждение охватывало тело. Взвизгнули шины…

И непонятно откуда выскочивший подросток едва не расстался с жизнью. Хорошо, что она успела затормозить. Мальчик упал, получив удар бампером.

- Куда ты прешь, придурок?! – заорала Соловей на паренька, вцепившись в руль.

- Вот блядь! – выругался Истомин, выскакивая наружу.

К ним уже спешил водитель и охранник Петра Савельевича, едущий за ними следом.

Но с пострадавшим всё оказалось в порядке, не считая пары ссадин. Истомин, стараясь не смотреть тому в лицо, протянул пару купюр.

- Пиздуй, - велел он коротко.

Подросток, прихрамывая, поспешил покинуть место столкновения. Обернулся лишь посмотреть на  водителя. Соловей вздрогнула. У мальчика не было носа.

Ирина зло плюнула в окно и нажала на газ, быстро набирая скорость.

- Млять, эпидемия тут, что ли? – спросила она вслух.

- Ты о чем? – поинтересовался Истомин, пристегиваясь.

- Дак так, фигня, - ответила Соловей и засмеялась. Схлынувшее было возбуждение вернулось. – Парнишка - уродец.

- А, да, бывает. Не повезло, - усмехнулся Петр Савельевич, - трудно ему с девками придется!

Сам он был уверен в себе на все сто. Он предвкушал вечер и ночь. На радостях даже подумал вызвать охраннику проститутку. Всё веселее будет!

Теплый ветер задувал в салон. Мимо проносились километры пути. Про досадный эпизод уже забылось.

(продолжение следует)

— Может, хоть корку найдём? — хрипло бросил он, щурясь на забитые досками окна.

— Сомневаюсь, — отозвался отец Андрей, перекинув суму через плечо. Его голос дрожал от усталости. — Но крыша над головой — уже удача.

Всеволод кивнул, не проронив ни слова. Он шагнул к самому большому дому — старому, сырому, пропахшему плесенью. Балки скрипели под ногами, угрожая рухнуть. На полу лежала сухая солома, а в углу тускнел давно остывший очаг.

— Сумерки близко, — прогудел Валрик, телохранитель короля, высокий, как сосна. — Лучше остаться здесь. Хоть стены…

— Слышите? — перебила его Лора, молодая женщина с тонкими чертами лица. Она замерла, вглядываясь в тёмный коридор. Рядом стоял её отец, Эдгар, опираясь на трость, бледный, как полотно. — Там кто-то ходит.

Все напряглись. Сквозь щели в стенах завывал ветер, но затем послышался шорох — тихий, почти призрачный, а за ним — слабый стон. Всеволод сжал рукоять меча, Валрик и Гримар, второй воин, синхронно изготовились.

— Кто там? — рявкнул король, вскинув факел. Тишина.

Они двинулись на звук, ступая осторожно. В конце коридора обнаружилась каморка, загороженная ржавым засовом. Гримар, крепко ухватив топор, отодвинул его с глухим скрежетом. Дверь поддалась.

Внутри лежал старик — дряхлый, в лохмотьях, с кожей белее мела. Его глаза, подёрнутые тенями, едва шевельнулись. Рядом валялась пустая миска.

— Воды… — прохрипел он, едва шевеля губами.

— Андрей, — коротко бросил Всеволод.

Священник, сжав губы, достал фляжку — в ней плескалось всего ничего. Он приподнял голову старика и дал ему напиться. Тот закашлялся, но глотнул, жадно, как зверь.

— Спасибо… — выдохнул он. — Думал, конец…

— Что здесь было? — Всеволод опустился на колено, голос его стал низким, как рокот грома.

— Тень… — старик с трудом выдавил слово. — Она… повсюду. Остальные кричали, бежали… а я… не смог. Туман… он живой. — Его глаза закатились, и он обмяк.

— Жив? — Валрик шагнул ближе, вглядываясь в Андрея.

Священник кивнул, приложив пальцы к шее старика. — Еле дышит. Оставим его.

Они уложили его на солому, укрыв плащом. Ярослав вытащил из мешка чёрствый кусок хлеба — последний.

— Кормить нечем, — буркнул Гримар, отводя взгляд.

— Пусть очнётся не в темноте, — сказал Всеволод, ставя факел рядом.

Утром они покинули дом. Андрей оставил на груди старика символ Люминора и прошептал молитву. Валрик, оглядев пустые улицы, бросил:

— Прости, старик. Больше мы не в силах.

Дорога тяжёлела с каждым шагом. Голод грыз внутренности, но случайная добыча — пара тощих зайцев — дала надежду. Той ночью у костра бульон казался пиром. Лора подвинула чашку Эдгару:

— Ешь, отец. Ты еле держишься.

Старик принял еду дрожащими руками, но глаза его, тусклые, смотрели в огонь, ища ответы.

Всеволод сидел в стороне, глядя в затянутое облаками небо. Перед ним мелькало лицо Дианы — её твёрдый взгляд, гордый профиль. Где она? Жива ли? Тревога резала глубже голода.

— Ваше Величество, — Андрей подсел к нему, — вы терзаете себя.

— Не могу иначе, — глухо ответил король. — Диана… вдруг там беда?

— Верьте в свет Люминора, — тихо сказал священник, сжав его плечо. — И в её силу.

На пятый день туман сгустился так, что путники едва видели друг друга. Он проникал под кожу, холодил кости. Валрик споткнулся о корягу.

— Чёртова мгла! — выругался он. — Ни зги не видно!

— Держитесь ближе! — крикнул Всеволод, подняв факел. Свет тонул в белом мареве.

Андрей шептал молитвы, но туман отвечал шорохами и голосами — невнятными, зловещими. Лора сжала руку отца.

— Меня зовут… — её голос дрогнул. — Это призраки?

— Нет, — отрезал Андрей. — Тьма играет с нами. Не слушай.

Когда надежда почти угасла, мгла начала редеть. Валрик первым заметил:

— Светлеет! Вальдхейм близко?

Сквозь деревья проступили очертания равнины, а за ней — стены города. Всеволод прищурился.

— Башни… Это он?

С холма открылся вид: Вальдхейм, укрытый дымкой, молчал. Флаги на мачтах висели, как саваны. Король выдохнул:

— Не узнаю его…

Они спустились к воротам — массивным, грубо сколоченным. Тишина давила. Ветер гудел в щелях. Всеволод шагнул ближе, стиснув меч.

— Диана, — шепнул он, и голос его утонул в пустоте.

Вдруг воздух прорезал свист. Три стрелы вонзились в землю у ног короля, одна задрожала в грязи. С башен грянул голос:

— Стой! Кто идёт?

— Король Всеволод! — рявкнул он, вскинув голову. — Открывайте!

Ворота заскрипели, открываясь нехотя. За ними — не стража, а отряд в чёрных доспехах, оружие наготове. Из тени выступил человек в броне с золотыми вставками, бледный, но твёрдый.

— Ваше Величество? — в его голосе смешались недоверие и холод. — Вы живы… Совикус ввёл комендантский час. Непокорных — в темницу.

— Где моя дочь? — Всеволод шагнул вперёд, глаза его пылали. — Что с храмом? Почему город мёртв?

Мужчина отступил, подбирая слова.

— Храм… уничтожен. Священники мертвы. Город в страхе. Совикус правит железом. А Диана… — он понизил голос. — Мы не знаем. Говорят, её не было в храме, когда началось. Молимся, что жива.

Сердце Всеволода сжалось. Он стиснул эфес.

— Где Совикус?

— В зале совета, — ответил стражник. — Но осторожнее, король. Не все ждут вас с радостью.

Стражники повели их внутрь. Улицы Вальдхейма, некогда шумные, теперь гнили в тишине. Жители прятались за ставнями, их лица — маски страха. Андрей шепнул:

— Что с храмом? Почему молчат?

— Не спрашивай, — бросил стражник. — Это не для разговоров.

Всеволод шёл, чувствуя, как город чуждается его. Перед глазами мелькали слова Тенебрис: "Найди Ловца душ." Кто это? Ответ или угроза? Он знал одно: Диана — в сердце этой тьмы. И чтобы найти её, он пройдёт через всё.

Продолжение следует…

-- Георгий, мать твою! – крикнул Костя, но было уже поздно останавливать священника – теперь тому следовало отрабатывать вдоволь, ведь их уже заметили.

Пикапы культистов разлетались на ошмётки под плотным роем выстрелов, бронежилеты, увешивающие борта, разлетались на осколки, превращались в ошмётки бесполезной ткани; пулемётчики, пытавшиеся открыть ответный огонь, сбивались с кузовов; водители, запертые в кабинах окрашивали собой салоны красными вспышками. Капоты задымились, полилось топливо из пробитых баков, хлынуло на землю.

Настоятель вывел из строя сразу два пикапа, прежде чем культисты открыли по ним огонь.

Костя утопил педаль газа. Нужно валить – у них не было достаточной огневой мощи, чтобы выиграть в противостоянии у алтаря.

-- Стой! – орал ему Георгий, разворачивая пулемёт, но опасаясь задеть гражданских, ведя неприцельную стрельбу по культистам. – Стой, надо остановить их! Стой, говорю!!

Пули противников попали по ещё не сбитым с пикапа броникам.

Через мгновение к стрельбе по площади присоединился Влад. Тогда Костя заволновался всерьёз, ибо парни вряд ли отличались знанием тактики передвижений и могли легко «затрёхсотиться». Вова вёл пикап плавно, однако ускорился, когда осознал, что по ним стреляют в ответ.

Пикапы ребят быстро скрылись за домами и, вроде бы, никого не ранило.

-- Стой! – орал взбешенный настоятель. – Нужно бить бесноватых! Бить!!

-- Они нас ёбнут, как ты не понимаешь?!

-- Ты видел детишек?! И горы трупов?!

-- Твою мать…

-- А если у них там твоя сестра? Что бы ты тогда делал?

Костя вертел головой по сторонам. Без дрона им здесь делать явно нечего. Он высунулся из окна и крикнул ребятам. – Используйте углы рационально! Двигайтесь осторожней! Будем хуярить культистов!

Он показал ребятам, где лучше всего расположиться, сказал, что если кто-то будет ранен – сразу отступать и не рисковать, а сам рванул к пятиэтажке за два двора от их позиции, чтобы создать некое подобие перекрёстного огня. Выехал за угол задом, дождался отмашки настоятеля.

-- Хорош! – крикнул тот, увидев со своего ракурса часть кольца и культистов на нём. Снова громыхнул пулемёт. Культисты попытались ответить, однако их было меньше и Георгий выстрелил раньше, чем они его заметили. Расстояние было велико для эффективного огня из ружей, но при этом достаточное для раскрытия потенциала ДШК.

-- Ещё чуть отъедь! Минус пять! – крикнул Георгий, когда уложил культистов. Костя сдал ещё чуть назад, открывая священнику новые виды, а пулемёту – новые цели.

Влад и Вова поступали точно так же – они уже прохавали всю суть и уже набрались опыта на ходу. Страха в ребятах явно поубавилось за последние несколько часов…

Культисты паниковали, отвернулись от своих жертв, упуская их. Жители пытались сбежать, пока представлялась возможность.

Большая часть сектантов была вооружена лишь ножами и увесистыми железяками, для более экономной расправы, но и снабжённых огнестрелом всё равно было достаточно для того, чтобы дать достойный ответ.

Смелости ребят не хватило после первого же плотного обстрела в их сторону – Влад крикнул Вове откатываться, прижимаясь к кузову и отстреливаясь наугад, и их пикап отъехал за дом.

Георгий же работал умело и даже не думал отступать, игнорируя свистящие рядом пули.

-- Ещё! Ещё!! – говорил он, чтобы Костя сдавал назад, превращая всё новых и новых культистов в порванные груды мяса. – Минус десять! Одиннадцать!

Но культисты уже легли на землю. Они ждали пикап и навелись на угол сильно заранее, а когда Костя сдал ещё чуть назад…

Дождь ударов, звон металла. Пикап почему-то слегка накренился, а ДШК замолчал. Донеслось хрипение и Костя немедля заехал за дом. Заднее колесо было пробито.

Обернувшись, он увидел, как свалившийся на колени настоятель держался за перебитое горло, а сквозь ладони его течёт кровь.

Заметив взгляд на себе, Георгий вяло схватился за пулемёт свободной рукой.

-- Гхлх… -- только и вырвалось из его рта – это он пытался сказать, чтобы Костя снова выезжал за угол.

Но Костя свистнул ребятам. Махнул рукой в сторону. Следовало уходить, пока культисты не зажали их со всех сторон. Сделать они всё равно ничего не смогут, тем более с одним оставшимся пулемётом. Только лягут все зазря…

Машины развернулись во дворах и, сшибая на пути песочницы и качели, ринулись наутёк, скрываясь за соседними дворами. Заднее колесо вязло в земле и песке, замедляя ход пикапа, а Георгий булькал кровью и стучал кулаком в кабину, пытаясь донести что-то явно нелестное.

«Тойота» мчалась по дворам, подпрыгивала на кочках, встречалась на пути с разбегающимися в стороны прохожими – видно, пытавшимися сбежать; в некоторых дворах возникали заторы посреди парковок, возможно, умышленные и учинённые культистами, поэтому ехать приходилось как попало – снося перед собой заборы, высокие сетчатые ограждения на баскетбольных площадках, мчать напролом через стриженые кусты и шкрябать днищем о высокие бордюры.

В одном из дворов их атаковали культисты, едва те ворвались.

Пули попадали по машинам и только скорость передвижения и пулемёт Влада спасли их – Влад услышал стрельбу заранее и когда его пикап заехал во двор следом за Костей, то пулемёт сразу ударил по небольшому отряду, заставляя культистов выбирать между бегством и смертью.

Костя мчал напролом и наугад. Через ещё пару дворов их снова атаковали, но удавалось вовремя сменить маршрут. Без разведдрона передвигаться было очень страшно – Костя чувствовал, как смерть снова дышит в затылок, как вокруг него снова умирают боевые товарищи. Прямо как тогда, в траншеях…

Культисты разбили посреди двора ещё один импровизированный алтарь, к которому стаскивали жителей окрестных домов – вот зачем они говорили всем оставаться на местах. Чтобы добраться до всех без лишней суеты, по порядку, двор за двором, двигаясь от севера к югу – они уже добирались до родного двора Кости. Культистам не нужно было тащить всех жертв к одному единственному алтарю или к Плесеннику – они могли устроить алтарь в любом дворе…

Ребята объезжали места, со стороны которых доносились крики, а Георгий колотил по кабине кулаком, оставляя кровавые следы, захлёбывался, хрипел и истекал.

-- Мы уже почти вернулись! -- прокричал Костя по рации. – Подъезжаем к вашему дому! Приём!!

-- Мы вас заждались, чего-то вы задерживаетесь, сынки, -- ответил Евдоким, у которого Костя оставил свою вторую рацию для поддержания связи. – Но фейерверк нам всем понравился! Здорово бабахнуло.

-- У нас два пикапа!! -- ответил Костя. -- У нас два пикапа! Не стреляйте по нам, когда въедем во двор, не перепутайте нас!

-- Понял. Передам остальным.

-- Готовьте двух парней на подай-принеси! Нужна помощь трёхсотому – настоятель ранен в шею и ему нужна срочная помощь.

-- Понял. Будьте осторожней, через два двора от нас к югу, прям у детского садика, засели культисты. Отряд в человек пятнадцать. Хорошо вооружены и экипированы. Атаковали нас, когда мы эвакуировали гражданских из домов вокруг к нашему подвалу. Они сковывают наши передвижения и не дают выходить, но и к нам подходить боятся.

-- Разберёмся по ходу дела!

Костя взял чуть в сторону, чтобы уж точно не напороться на тех культистов, но выбрав маршрут вдоль крупной улицы они попали под стрельбу издалека.

Вся эта активность, которой около центра города не было всего час назад, говорит лишь об одном – отряды противника передвинулись на юг из северной части города. Значит ли это, что они расправились там со всеми мирными жителями?

Огонь противника не докатывался до них всё это время ещё и потому, что культисты долго не решались стрелять по ним, видно, вначале пытаясь принимая ребят за своих. Это давало достаточно времени, чтобы преодолеть просвет между домами и снова скрыться из виду.

У пятиэтажки Евдокима их повстречали ополченцы-добровольцы, новые лица. Сразу четверо. Двое занимались прикрытием с винтовками в руках, а двое – ринулись помогать настоятелю. Костя остановился у подъезда.

-- Без сознания! – сказал мужичок, когда подошёл к кузову.

-- Так быстрее тащи его в подвал, пока не поздно!!

Мужики с трудом выволокли окровавленного и бездыханного настоятеля. Когда же это Георгий успел отключиться? Уж не умер ли? Вот же только что колотил кулаками. Потерял слишком много крови – Костя увидел в кузове лужу густой крови. Оставалось надеяться, что бабуля ему поможет.

Теперь следовало повыгодней расставить во дворе пикапы с пулемётами, чтобы любой гость оказался бы встречен шквалом, не оставляющим шансов. Костя повернулся к пикапу пацанов, чтобы сказать им, где занять позиции, но увидел, как матерящийся и психующий Влад торопится к подъезду, оставив ДШК. Хотел бы Костя упрекнуть Влада в идиотизме, но вдруг заметил, как тот держится за покрытое кровью лицо.

-- Эта сука! – кричал Влад. – Выцарапала мне глаз!! Выцарапала глаз!!

-- Кто? Кто выцарапал?

-- Птица ёбанных культистов! – бросил паникующий Влад и скрылся в подъезде, видимо, надеясь на помощь бабульки-медички.

Костя снова приложился к рации.

-- Евдоким! Нужны пулемётчики! Кто умеет обращаться с ДШК! Есть ли служилые люди?! У нас оба пулемётчика затрёхсотились, чёрт бы побрал этих культистов. Приём!

-- Сейчас найдём! – ответил Евдоким. – Служилых людей нашли немало! Ветеранов Чечни и фронта. Сейчас будут!

Костя показал Вове, куда поставить машину, а сам залез в кузов, за пулемёт – ему не давала покоя мысль, что поблизости сидит большой отряд при экипировке.

Евдоким и его отряд ополченцев не теряли времени зря. Пока Костя с ребятами занимались привлечением внимания властей, отряд Евдокима не только качественно обустроил оборонительные позиции в пятиэтажке, но и эвакуировал множество гражданских из окрестных домов. Команды добровольцев проходились по каждому подъезду, звонили в квартиры и объясняли ситуацию. Не все им открывали и не все решались покинуть свой дом, но горожан набралось очень много – даже избыточно…

Эвакуация длилась полчаса, пока отряд культистов не напал на команды добровольцев, ведущих жителей через дворы в сторону пятиэтажки Евдокима. Культисты напали внезапно и стремительно. Евдоким сказал, что отстреливаться было почти некому, каждую группу добровольцев сопровождал всего один вооружённый человек, на всех бы попросту не хватило оружия. Началась паника, бегство, стрелкотня. Только одна команда добровольцев из шести человек была вооружена достаточно – она и выдвинулась в направлении опасности на выручку жителям. Но команда потерпела сокрушительную неудачу.

Враг был слишком хорошо слажен и вооружён. Из шести к пятиэтажке вернулись только двое, причём раненные. Культисты попытались подойти к дому. Совершили разведку боем. Но были встречены мощным ответным огнём и отступили назад, теперь скрываясь поблизости. Судя по подсчётам, их было около пятнадцати.

Добровольцев в команды эвакуации после той кровавой бани заметно поубавилось -- слишком большие потери понесли, в том числе и среди эвакуируемых жителей. Соседние дворы были завалены трупами. Евдоким предпочёл занять глухую оборону.

-- Они хорошо оснащены, -- сказал Евдоким. – Я сам видел, в свой прицел. По-военному приодеты. Среди культистов имеются профессионалы. И, если мне не соврали глаза, профессионалы не малоизвестные, судя по шевронам с черепами…

Костя же рассказал о автомобильном кольце, превращённом в алтарь. Поведал и о горной технике, преграждающей выезды, о засадах на поворотах объездной, о перебитых гражданских, о кошмарных жестокостях. О том, как они раздобыли второй пикап и кучу боезапаса – ополченцы уже успели всё между собой распределить – всё пригодится в обороне, а патроны улетают только так…

Культисты, однако, не сумели организовать достаточно плотное кольцо, что говорило об их относительно малой численности. На большом кольце оцепления Костя повстречал лишь несколько патрулей – и это на самом предполагаемо опасном направлении. Культистов либо очень мало, либо основные силы они направили на убийство горожан.

-- Как там Витя? – спросил Костя.

-- Жить будет, -- ответил Евдоким. -- Врачих набрали с лекарствами и препаратами – мама не горюй. Не подвал, а госпиталь.

Костя облегчённо вздохнул. Всё это время он боялся за брата, как бы тот не умер. Если вся семья его сгинет в Каменске, то он даже не знал, как жить дальше – он старался об этом даже не думать.

-- А вот священник… -- продолжил Евдоким. – Тяжёлый он. Мамаша сказала, вряд ли вытянет. Но она делает всё, что может – ей помогает целая толпа…

В подвале теперь ютилась почти сотня гражданских. Среди эвакуированных нашлись и ветераны – их Евдоким снабдил оружием в приоритете, расставив по самым важным точкам. На этих мужиков была вся надежда.

Теперь не хватало оружия на всех способных с ним обращаться, а подвал был заполнен под завязку – надо бы расширять зону влияния на соседние дома, занять соседние подвалы, обустроить оборону и там, а потом спасать жителей и из соседних районов. Но сделать это не позволял отряд культистов-наёмников.

-- Их точно пятнадцать? – спросил Костя.

-- Около того. Проверь своей «птичкой», -- сказал Евдоким.

-- Нет больше «птички». Взорвалась вместе со складом.

-- А вот это плохая новость…

Костя познакомился с ветеранами боевых действий. Каждый коротко рассказал, на каких направлениях служил и чем занимался. Больше всего Костю заинтересовали имеющие опыт штурмов – Андрей и Никита, неплохие бойцы, если верить словам, во всяком случае, на его вопросы они ответили удовлетворительно. Их он тут же определил к себе в отряд и сказал держаться рядом – для вылазок, если таковые случатся во время обороны. Остальные ветераны имели боевой опыт не очень разнообразный и насыщенный и годились больше для обороны.

Костя осмотрел остальных бойцов, добровольцев, ополченцев. Не профессионалы, но оружие держать умели, благо, в стране не отменили срочную службу, где обучали полезным в данной ситуации вещам. Всего получалось двадцать пять человек. Раньше было вовсе тридцать – разбитая команда добровольцев утеряла часть оружия. Лишь половина ополченцев была вооружена трофейными автоматами; другая половина – своими и трофейными винтовками, ружьями и пистолетами.

Недурно. Пятиэтажка имела достаточную огневую мощь, чтобы остановить численно превосходящий отряд культистов – потому-то даже экипированные вояки решили отступить и только сковывать действия восставших, чтобы бунт не разросся по всему городу, сметя весь культ к чертям.

Костя осмотрел всё здание, превращённое в крепость. Если они займут глухую оборону, то культистам, пусть даже вооружённым до зубов, эту пятиэтажку взять будет очень сложно. Разве что те попрут отчаянно, создав численный перевес и стянув к месту очередные пикапы, если такие ещё остались. У культистов не было артиллерии, по крайней мере, Костя её не заметил за всё время, а это уже было хорошо, ведь артиллерия – главная заноза в заднице для обороняющихся. Ещё бы не было у них «шмелей»… Костя вспомнил, как они упустили возможность затрофеить ещё несколько автоматов и РПГ – слишком торопились удрать.

Итак. Два пикапа с пулемётами у культистов уже отбили. Ещё два – геройски подбил Георгий, хоть и пулемёты можно было переставить на новые «тойоты», пусть это и займёт время.

Силы культа постепенно тают, а обороны – наоборот, растут.

Влад вскоре появился на первом этаже с повязкой глазом. Почему-то обрадованный.

-- Чего радостный такой? Как твой глаз?

Птица налетела на Влада совершенно внезапно – он её даже не заметил, потому что та подлетела сбоку. Мицеталий пытался избавиться от опасных пулемётчиков, задавших жару на кольце – но не смог этого сделать патрулями культистов, брошенных по следу, поэтому натравил птичку. Когти вонзились в лицо. Боль и суматоха, ручьи крови. Птичку он поймал за крылья и так сильно сжал в руках, что перемолол ей кости – от злобы он швырнул её под ноги и топтал до тех пор, пока тварь не превратилась в неподвижную кашицу. Её когти всего лишь сильно поцарапали вовремя зажмурившееся веко, не задев само глазное яблоко, и теперь Влад очень радовался, что не ослеп.

-- Хорошо, что левый. Целиться в пидоров будет удобней и жмуриться не надо! – находил Влад шутливые плюсы. – А урыли сколько! Я шестерых ёбнул, пока не пересрался! А скольких завалил батюшка?! Он стрелял втрое больше моего!

И действительно, скольких же убил настоятель? Георгий вёл огонь грамотно, вовремя подавая сигналы Косте, но праведная ярость и азарт сыграли с ним злую шутку – он не сменил вовремя позицию, увлёкся огнём, а поэтому был тяжело ранен. Они направились в подвал, чтобы узнать, как дела обстоят с раненным героем. Жена Евдокима лишь вздохнула, сообщив о том, что Георгия не удалось спасти.

Настоятель умер от кровопотери несколько минут назад.

-- Уроды! -- вспылил Влад. – Я им всем пизды выпишу, бля! Чертилы… Но он сам лез в пекло. Мы же его предупреждали…

-- Ему Героя нужно дать. Пусть и посмертно, -- сказал Евдоким. – Вам всем – Героя.

-- Это был самый крутой священник – без базара! – сказал Влад. -- Думаю, боженька встретит его на небе с распростёртыми объятиями. Он завалил культистов раза в два больше, чем я! Или даже в три, с учётом тех пикапов!! А сколько он тогда спас жителей? И нам будет легче, ведь уроды к нам придут сюда…

По примерным прикидкам, в той стычке они уничтожили около двадцати культистов. И это по цене одного православного священника, который боролся со злом по-настоящему, а не одними лишь словами. Достойный был человек. Теперь Георгий лежал на матрасах – бледный, залитый кровью и не похожий на самого себя. Он отдал свою жизнь за тех, кто теперь смотрел на его уродливый труп с плохо скрываемым отвращением.

Гражданские расположились с некоторым уютом и галдели, причитая и скандаля друг с другом, да обвиняя во всех грехах правительство, которое не спешит к ним на помощь.

Костя, Влад и Евдоким собрали бойцов наверху, подальше от жителей, где устроили небольшое совещание. Следовало принимать новые решения. Обстоятельства немного изменились и требовали обсуждения.

-- Нам нужно протянуть до вечера. Спецназ придёт на помощь, -- говорили одни.

-- Террористы того и добиваются, -- возражали другие. -- Чтобы мы замолчали. Но нас больше. Надо действовать. Тогда мы спасём всех!

-- С двумя крупнокалиберными пулемётами и командой автоматчиков мы легко разобьём даже оснащённый отряд. А если будем ждать, пока к тем придёт помощь – начнётся штурм. Который ещё неизвестно переживём ли мы!

-- Переживём! А вот вылазку – хрен!

-- При атаке наёмников тоже будут потери. Не лучше ли остаться здесь и ждать, когда придёт помощь?

-- Не обязательно, -- заявил Костя, тщательно всё обдумав. -- Пулемёты подавят противника, а команда с автоматами -- добьёт. У нас есть два ДШК – и перевес в огневой мощи на нашей стороне. А вот когда они подгонят сюда свои пулемёты, да если ещё отправят в бой этих наёмников… вот тогда у нас начнётся настоящее веселье.

-- Это точно!

-- Мы? Против наёмников? Не лучше ли переждать? У нас тут хорошая оборона.

-- Непробиваемой обороны не бывает, -- ответил Евдоким.

-- К тому же мы не знаем, когда в город придёт армия, -- озвучил Костя свои главные опасения. -- Сегодня вечером или же через три дня после длительной подготовки, старательной переброски сил и так далее… Это может оказаться не быстрым делом. Предлагаю рассчитывать на самое худшее. И начинать действовать, чтобы обезопасить себя и своих близких, пока не поздно. Лучшая оборона – это своевременное нападение.

-- Не хотелось бы лезть на рожон. Вон что сталось с батюшкой! -- сказал ещё кто-то из мужиков. – И это вам ещё повезло!

-- Я никого не принуждаю, -- сказал Костя. -- Возможно, не все вернутся. Но я видел, что они делали на кольце. Что они сделали на объездной дороге. Трупы детей, родителей, женщин, стариков… Звери никого не жалеют. И отсиживаться здесь после всего этого – я не могу. Моя сестра в их руках. И мой отец. Моя девушка в опасности и я не знаю до сих пор, что с ней.

-- Думаю, у каждого здесь есть близкие, которым нужна помощь в городе, -- согласился с ним кто-то.

-- С собой в рейд я возьму только добровольцев, -- сказал Костя. -- Брать тех, кто сомневается смысла нет. Мы не пойдём в лобовую атаку. Будем двигаться грамотно. А если всё пойдёт наперекосяк, то отступим обратно и не будем лезть на рожон. Тогда вернёмся и окопаемся в пятиэтажке. Но рейд я считаю необходимым.

-- Ну фиг знает…

-- Со стороны школы были крики! Детей убивают! Нам нужно что-то делать, Георгий правильно говорил! А чтобы прорваться, надо замочить наёмников!

-- Константин прав, -- вмешался Евдоким. -- Отряд культистов не идёт в атаку не просто так. У этого может быть только две причины. Первая – они понесли потери и здорово ослабели. Поэтому не могут переть на нас. Вторая – они просто ждут подкреплений. А потом заявятся в нашу крепость большой толпой с чёрт знает какими пушками. И тогда…

-- Мама-родная!

-- И в обоих случаях нам надо действовать сейчас. В первом случае мы сметём культистов. Заставим их бежать. Тогда мы спасём город и многих жителей. Во втором– мы сорвём вероятный штурм этого здания. Резким ударом. В случае успеха мы сместим силы ещё больше в свою пользу и снова сможем эвакуировать и спасать жителей, расширяя ополчение. К тому же разживёмся оружием, отличной экипировкой, которой больше не будет у остальных культистов. Вот тогда мы резко улучшим своё положение. Вот тогда у культистов будет всё меньше шансов, а у нас наоборот – всё больше.

-- А что, звучит нормально! – согласился даже Влад. -- Затрофеить всё, отжать!

-- Моё мнение – Константин прав, -- сказал Евдоким. -- И я пошёл бы добровольцем. Только дряхлый дед я. Мне только в снайперах сидеть, со спиной-то и коленями, даже это трудно мне… куда больше толку будет здесь, да и за вами присматривать нужно, сынки…

-- А если потеряете пикапы? А? Наоборот же всё пойдёт через жопу! -- справедливо заметил «подсируша», как его уже окрестил про себя Костя.

-- Если грамотно работать, то не проебём, -- возразил Андрей – один из опытных штурмовиков. – Откатимся, будем прикрывать друг друга при отходе.

-- Потому нужно провести голосование. Кто идёт в рейд? – спросил Костя. – Поднимайте руки, добровольцы. От нас зависит очень многое. Не обещаю, что будет легко. Но пока что культисты зарекомендовали себя, как отвратительные вояки, неспособные остановить даже небольшой отряд.

-- Небольшой отряд, состоящий из долбанных Рэмбо! – засмеялся Влад, поднимая руку. – Как щенков их разваливаем, ёпта! Надо лишь поднажать, пацаны! Нехуй ссать! Батюшка жизнь свою отдал ради нас всех, ушатав целую толпу!

-- Но там ведь бывшие наёмники… -- сомневались некоторые.

Руки подняли всего двенадцать человек, включая Влада, армянина Вову, и штурмовиков Андрея и Никиту. Добровольцы, как и Костя, хотели только одного – спасти своих близких, чего вряд ли можно было добиться отсиживаясь на месте и ожидая, когда сектанты стянут сюда все имеющиеся у них арсеналы.

-- Хорошо, -- сказал Костя. -- Нас достаточно, чтобы переломать отряд культа. Даю всем на сборы пять минут. Выдвигаемся.

**

Спасибо Спонсорам регулярного выхода главок и печенюшек с чаем за то, что радуете меня круглыми суммами)

Анонимное зачисление 10000р

EkaSerIva 1000 р

Валентина Витальевна 500р ""наслаждаюсь темнейшим"

Зачисление Банк 500р

vyacher22 100р

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Гниль» на АТ: https://author.today/work/404509

Единственный, кто никогда не смеется над этой историей-мой муж. Слишком он меня любит и всякий раз переживает за эту бедную глупую малютку, ушедшую однажды на озеро осенним вечером, которая могла бы и не стать впоследствии его женой при другом стечении обстоятельств.

В тот памятный осенний день, крохотная девочка двух с половиной лет ушла из дома на окраине деревни вечером. Как гласили ориентировки, расклеенные на всех столбах: “Ушла из дома! Пропала девочка! Возраст 2 года 5 месяцев. Особые приметы: рост 92 см. Волосы светлые до плеч, глаза зеленые, на шее родинка. Одета: белая футболка с коротким рукавом, кофта вязаная розовая, колготки розовые, шлепанцы темно-синие.”

Играла в песочнице рядом с воротами, бабушка отвлеклась-нет ребенка! Сколько прошло времени после того, как она ушла-Бог его знает, а только уже стемнело. Кинулись звать, искали, искали, обошли всю округу-никого не нашли. Звонили в полицию, МЧС, в добровольческий поисковый отряд, несмотря на поздний час все приехали, помогать вышла вся деревня. Патрулировали дороги, смотрели обочины, ходили по лесу, пускали собак. Собаки доходили до берега реки и садились. Спасатели предупреждали-шансов немного-ребенок маленький, рядом река, ночи холодные, счет идет на часы…

Русалки:

– Ах, студена водичка то сегодня…- полная женщина “в теле” зевая сидела у деревянных мостков.

– Скушно, девицы, хоть бы зашел кто…- невысокая полногрудая красавица плела косу из мокрых, свисающих ниже талии волос.

– Тебе бы лишь бы заманить, да утопить кого! Безжалостная ты, Мавка! - третья девушка высокая и худая стояла на берегу, держась за ствол ивы.

Ещё парочка женщин плескалась в камышах, шумно вздыхая об уходящем лете.

– Это я безжалостная? Это ты скучная, Ксеня! Вместо того, что самой топиться из-за этого дурака, лучше бы другого нашла!- продолжила красавица, которую другие называли Мавкой. --А помните девы, тех мерзавцев-бандитов? Как я их?

– Вот тут ты молодец, Мавка. Так им, насильникам!- полная женщина вскарабкалась на мостки и уселась, приготовившись слушать знакомую историю.

– Нет, скажите девы, сижу я такая летом у притона, в белой мокрой рубашечке в облипочку, на голове веночек такой из васильков да ромашек, ножками болтаю значит. А тут слышу машина остановилась, музыка орет, слышно голоса мужские, да пьяные. Один то и идет к воде прямо, видать пописать захотел. А тут я такая сижу, молоденькая, хорошенькая.

Ну он меня хвать прямо на мостках, да своим орет, мол сюда, я девку поймал! А я брыкаюсь, отпустить прошу, а сама то смотрю что дальше будет. Ну дружки его пьянехоньки подвалили и гогочут, обсуждают значит, кто первый будет. Ну я для порядку то снова молю, отпустите мол, я девушка честная. А им все одно, трое держат, четвертый свое дело делает. Да как извертели то всю! "С пьяных шар" то не заметили, что я холодная вся и что отовсюду у меня вода льется. Сделали свое дело, давай обсуждать, как это дело скрыть, хватятся мол, из ближайшей деревни то поди. Меня и хватились, лет эдак 80 назад, да поздно было, как уж жалобно на берегу мама плакала то, ой…- из глаз красавицы ручьями потекли прозрачные слезы.

– Хватит рыдать то, дело прошлое, про бандитов давай!- худая девушка, которую звали Ксенией, тоже присела на мостки.

– А-а, ну они значит связали меня, рот заткнули, камень привязали к ногам и в родное озеро и кинули. Меня! В озеро! Ах-ха-ха! Меняяяя…- Мавка захохотала, смех ее звучал как грохот небольшого водопада.

– Да хорош “ржать” то уже, Мавка, про бандитов давай! -одернула ее полная.

– А-а, ну да, дальше то не интересно же, тетя Леся! Самое интересное я рассказала уже! -Мавка наконец заплела одну косу и принялась за вторую.

– Развратница, ты, Мавка! Дальше как раз самое интересное! - полная женщина, которую Мавка назвала тетей Лесей, махнула на нее рукой.

– Ну ладно. Значит, чего я с ними потом сделала? Один из них задержался все ж на берегу, нужду справить, да покурить. А я быстренько развязалась, да и стянула его в воду. Вы бы его рожу видели, когда он за корягу на дне зацепился! Только булькнуло напоследок. Спутники его поискали, поискали, недолго правда, и уехали, так решили между собой, что куда-то пошел пешком. Следующего потом волна смыла в пирса на море, был он-и нет его. Дружки их что-то поняли видать, пить бросили, примерные такие стали, подальше уехали, но вода-матушка она ведь повсюду, обо всем доложит, капля-капле нашепчет. И не помогло им это. Третий из них в ванне утонул, чистеньким. А четвертый боялся воды, как черт ладана, а все едино-в луже захлебнулся: сердечко прихватило на улице, упал удачно-в лужу.

Да скукота это, хотите я лучше их подробности опишу: вот у первого то помню такой…-Мавка только развела руки, чтобы подробнее показать предмет воспоминаний, как вдруг все собравшиеся разом притихли-неподалеку послышались легкие шлепающие шаги.

– Мавка, бесстыдница…ой, идет что ли кто? -тетя Леся с шумом кинулась в воду, ее примеру последовали остальные русалки.

На мостки вышла крохотная девочка. Видно было, что ребенок замерз, промочил ноги и очень устал. Сил плакать у ребенка, который оказался девочкой, не было и поэтому она только тихо поскуливала, размазывая слезы по грязному лицу. Подойдя к кромке воды, девочка пошатнулась, чуть не упала вниз и протянула ручки по направлению к спрятавшимся в воде женщинам.

– Девки, она нас видит! Да что ж такое то, дите одно ходит! Родители бестолочи такие что ли! Ночь на дворе, ближайшая деревня в двух километрах!-тетя Леся подплыла к мосткам, и аккуратно вышла на них рядом с девочкой. Остальные русалки тоже подплыли к ним.

– Замерз ребенок то совсем! А вот я сейчас за одеялом сплаваю, у меня в камышах лежит сухое почти. Бабка на днях дурная стирала, упустила, а оно красное, красивое, я выловила, да высушила! -русалка, которая ранее плескалась в камышах, отправилась искать одеяло, громко шелестя сухими стеблями в зарослях.

– Поди есть хочет и спать,- тихо сказала худая Ксения.-- Что делать то? И ведь не ищет никто-тишина кругом! А вот кликну сейчас лешего, пусть бегом какую-никакую колыбель сколотит, он у нас на все руки мастер. - шумно вздыхая, Ксения уплыла в сторону ближайшего леса.

– Так, ну все при деле, одна я будто нет! -возмущенно воскликнула Мавка.- А вот еду сейчас принесу! Рыбак тут сидел днем, я у него “тормозок” и стянула. Хлебушек там, колбаска, я своих рыбок кормить хотела.

– Твои рыбки уже как пираньи выросли, зубы с палец, скоро ногу откусят, не поморщатся! -неодобрительно сказала тетя Леся.-- Неси давай, да побыстрее!

... Грубо сооруженная из колоды колыбель с закутанным в одеяло, умытым и накормленным ребенком стояла в тени раскидистой ивы, укрывающей ее от ветра. Всю ночь по очереди русалки качали ее, напевая песни нежными голосами.

Наутро, потерявшие всякую надежду на благополучный исход дела спасатели, нашли спокойно сидящего на мостках ребенка в двух километрах от деревни. Плакали не только женщины, но и видавшие виды суровые мужики. Когда родители уносили ребенка, где-то в озере раздался громкий всплеск и мать тревожно оглянулась, еще крепче прижав к себе девочку, которая не отрываясь смотрела через ее плечо на озеро зелеными прозрачными глазами.

Муж:

Я так хотел бы сказать ей: “ Знаешь, Марина я ведь съездил на это озеро. Там все как ты рассказывала, в мельчайших деталях, с учетом прошедшего времени конечно: сгнившие доски от крохотных мостков, огромная, уже трухлявая ива, склонившаяся к воде и остатки грубо сколоченной колыбельки, спрятанные глубоко во мху, а в ней сгнившая красная тряпка-одеяльце”.

Только я никогда не скажу ей всего этого, потому что в эту красную тряпку были замотаны кости маленького человеческого ребенка.

Но я не хочу потерять тебя, Марина, даже если теперь точно знаю, что подмена русалками своих выкормышей на человечье дитё это правда- слишком сильно я люблю тебя.

Правда недавно ты заявила, что беременна и я не могу отделаться от мысли о том, чьё дите ты носишь под сердцем. Потому что сейчас я думаю, что не слишком был и похож на дельфина тот силуэт, наблюдаемый мной с берега, который увивался возле тебя в воде каждый день, когда ты купалась. И слишком быстро “понесла” ты после этой поездки на море, хотя до этого лет пять врачи только разводили руками, когда мы спрашивали их о бездетности нашей пары.

Я правда не знаю, что нам делать, Марина. В любом случае сейчас современный генетический тест на отцовство является обязательным и его делают сразу после родов в больнице. А как думаешь, что произойдет, если кто-то узнает, что биоматериал рожденного тобой ребенка не принадлежит человеку?

Часть 1 «Геймер»

(Стадия первая: растворение)

Пролог

Мурманск, май 2024 г.

- Кобзарева, ты, что ли? – молодую женщину отвлек бойкий голос сзади из очереди, когда она увлеченно выбирала  из нескольких десятков наименований кофе и выпечку.

Анастасия обернулась. Ухоженной наманикюренной ручкой ей помахала какая-то пигалица и, поняв, что её заметили, та поспешила навстречу Насте. В очереди зашумели. Ну, ещё бы! Ирина Соловей, первая красавица их школы, всю жизнь игнорировала препятствия.

Ноги от ушей, высокие каблуки, избыток косметики, пухлые искусственные губы, крашеные в брюнетку волосы, короткая юбка, оранжевая меховая жилетка, кислотно-зеленая сумочка – Ирина пронесла себя сквозь толпу как королева, ядовито шипя на челядь. Людей можно было понять: место популярное, и желающих в дневное время побаловать себя кофе тут всегда хватало.

Ирина слегка приобняла бывшую одноклассницу и подругу, громко чмокнув возле уха.

- Привет, Настюша! – она широко улыбнулась, демонстрируя всем окружающим своё мнимое превосходство, и тут же сделала заказ: - Мне ванильный Раф, девушка, и пачку Кент нано микс амбер!

Молоденькая продавщица, скорее всего студентка на подработке, сильно смутилась.

- Ой, а какие это сигареты?

- Мне что, за вас вашу работу делать? – окатила Ирина бедняжку презрением. Достала из сумочки тонкую пустую коробочку и показала, передразнив голос студентки: - «Такие».

Анастасии стало неудобно за подругу. Совершая заказ, она сочла нужным извиниться. Одноклассница же её, цокая каблуками по разноцветной плитке, уже направлялась во второй зал с диванами, пальмами и зеркалами на стенах. Пришлось следовать за ней, хотя сама она предпочла бы постоять у барного откидного столика на стене и побыстрее вернуться домой.

Соловей уже дымила купленными сигаретами, надменно осматриваясь вокруг, будто делала владельцам одолжение, что посетила это кафе. Насте, однако, она улыбнулась довольно тепло.

- Сто лет, Анастэйшн! Вот не ожидала! Как живешь-поживаешь?

- Да живу, - вздохнула Кобзарева, присаживаясь напротив. – Близняшки дома ждут. С ними мама на пять минут, так что я быстро. Сюда да в аптеку. И вся радость.

Подруга выпучила глаза.

- Ну, ты даешь! Залетела? Или планировали?

Молодая мама  махнула рукой и скривилась.

- Лешка, козлина! «Давай без презика, я вытащу»… Ай, говорить даже не хочу! Одни матюги. Только работу хорошую нашла в частной клинике. А ты как? Где пропадала?

- По Европе ездила с Альберто, жила несколько лет. Зимой вернулась только. Они там, - девушка захихикала, - совсем того, европейцы эти, ку-ку!

- Завидую тебе, - вырвалось у Насти.

- Надо успевать жить! – поведала Соловей с нотками превосходства. – И о будущем думать. Мне 25-ть, а у меня уже всё есть: и тачка, и квартира, и бизнес.

- Если зимой вернулась, чего не зашла?

Соловей шумно отхлебнула кофе и снова закурила то, что и сигаретой назвать стыдно. Одна видимость.

- Дела были, - подружка не вполне естественно засмеялась. – Жизнь свою тут устраивала! Салон красоты открыла. Сейчас второй на подходе. Папика себе нашла, помогает. Под 60-ть, но еще ого-го! Радуется мне, как щеночек. Вот, забежала к родакам.

- И кто он? – Кобзарева торопливо захрустела слоеной булочкой. – Папик этот?

Ирина беспечно махнула рукой.

- Чинуша какой-то! Чего-то там МЧС, да какая-то оборона! Пофиг! – девушка неожиданно схватила одноклассницу под руку. – А наши как там? Как сестренка твоя, Валька? Милая такая была, смешливая!

- Журналисткой стала на ТВ, - не без гордости за родную кровь ответила Настя. – Пишет что-то. Под псевдонимом Лана Ливада блог на ютубчике ведет, там подписоты тысяч триста!

Ирина Соловей улыбнулась. На этот раз естественно и от сердца.

- Гляну! А Шадурский, гений наш безумный, как? Цветочки-лютики мне, помню, дарил, глупенький. Будто девушкам цветы нужны! Денег-то завались было! Мог бы хоть колечко с камушком купить!

Кобзарева мгновенно помрачнела.

- Значит, не знаешь? Беда с ним вышла, Ришка! В декабре, что ли, или пораньше, нашли его за городом в крови всего, в куче трупов!

- Да ты что!

- Я же в клинике работаю частной, его туда привезли. Совсем крыша поехала! Всё какие-то знаки на стенах малюет, да под себя срется!

Подружки злобно захихикали.

- Он как с Лондона, после учебы, вернулся, совсем хиккнулся…

- Это как?

- Дома всё время сидел, никуда не ходил, - пояснила Настя. – Вот тебе и гений! Валька про него репортаж делала, посмотри.

- Горе от ума! – прокомментировала Соловей. – Всё же дано было! Умничка, красавчик, у отчима денег куры не клюют! Один кладбищенский бизнес чего стоит! Трындец!  А Княжнин как?

- Погиб, - скривилась Кобзарева.

- М-да уж, - протянула Соловей. – Перемены, перемены!

В сумочке пиликнул её телефон. Девушка поспешила ответить.

- Да, котик. Через полчасика буду. Чмоки!

Подружки вышли на улицу, где к ним тут же подошла мерзкая старуха, замотанная в грязное тряпьё. Они отшатнулись, увидев, что у той полностью отсутствует нос. В двух отверстиях черепа булькала зеленоватая слизь.

- Внученьки, подайте бабушке хлеба! – прицепилась нищенка к ним.

Соловей с отвращением протянула ей двести рублей и подхватила Настю, уводя в сторону.

- Фу, ну и мерзость! Видела? Кто ей нос откусил, интересно?

Они засмеялись, обернувшись, чтобы проверить, не слышит ли их старуха.

- Это, скорее всего, от сифилиса нос отвалился, - пояснила Настя, окончившая медицинский.

- Анастэйшн, - горячо зашептала Ирина, тут же забыв про болезную, - давай в субботу в клубешник сходим? Видела тут у вас новый модный Diffusion, полный улёт. А с детьми пусть твой Лешка посидит! Нечего! А то: сунул-вынул и бежать? А ты рожала, надрывалась! Да? Продиктуй тогда, солнышко, номерочек свой!

Соловей поцеловала возле уха Кобзареву, прощаясь, и довольно театрально уселась в свою желтую дороженную Феррари. Выделываясь, резко стартанула с места.

Безносая бабка долго и пристально смотрела ей в след. Но тут же переключилась, когда из кафе вышли посетители. «Подайте хлебушка…», - завела она свою песню, протягивая обвязанную бинтами ручонку.

***

Профиль.

Шадурский Эдуард Константинович, 25 лет. Занятость: безработный. Интроверт. IQ 146. Темперамент: меланхолик-холерик.

Характер: самолюбив, заносчив, ленив, порывист, импульсивен, замкнут, самоуверен, подвержен частым сменам настроения.

Ник в сети: Shad.or42

Состояние здоровья:

- миопия средней степени

- вегето-сосудистая дистония по гипертоническому типу

- невротическое расстройство

Увлечения: компьютерные игры, теория палеоконтакта, иностранные языки (английский, японский), японская литература в оригинале, дайвинг.

Зависимости: энергетики, табакокурение, амфетамины.

Психологическая травма: развод родителей в 6 лет (остался с матерью). Травля в начальных классах.

Статус: принят.

*

Мурманск. 2023 год, начало ноября.

"В морге Сага Андерсон вместе с шерифом Тимом Брейкером и его помощниками осматривала отвратительный серый раздувшийся труп Роберта Найтингейла. В груди агента, в разверстой большой ране, обнаружилась страница рукописи.

Шериф понял, что уже видел похожие страницы. Он подошел к стеллажу и открыл синюю папку. Раздался зловещий гул, и шериф пропал.

В ту же секунду замигала лампа под потолком, а труп Найтингейла ожил, садясь на прозекторском столе и поворачивая мерзкую отечную голову. Он играючи расшвырял помощников шерифа, убивая с легкостью всех, до кого мог дотянуться.

Подсказка, полученная из страницы рукописи, помогла Саге спрятаться под светом лампы – так одержимый не мог её видеть.

Чуть позже, высвечивая фонариком ходячий труп с отвисшим брюхом, Андерсон смогла застрелить агента. Найтингейл пропал.

На экране появилась надпись: конец главы."

Шадурский нажал паузу и потянулся. Размял затекшее запястье и зевнул. Alan Wake 2 – неплохая игра, не так давно выпущена, но уже успела надоесть ему. Эдик снова зевнул и вышел из лаунчера, сохранившись.

Времени было всего-то два часа ночи. От нечего делать парень зашел на местный форум геймеров. Поискал нужную тему, прочитал новые сообщения и вбил своё.

«Скукота. Есть новые аддоны?».

Шадурский достал из ящика стола пакетик. Оставалось едва на один раз. Он чертыхнулся. Придется сразу брать большую партию, иначе Олежек не поедет ночью, а самому ехать в город – удовольствие ниже среднего.

Эдуард отхлебнул колы. Несколько минут он тупо пялился в экран, пока не  появился ответ на его запрос. Хм, интересно. Пользователь  Diffusion_Club13, явный новорег, кинул ссылку на скачивание и оставил комментарий: «Если пройдешь, найдешь бонус. Следуй подсказкам – не пожалеешь!».

Он хмыкнул и поставил прилично весивший файл на закачку, а сам спустился на первый этаж.

В доме было тихо, все уже спали. На кухне он достал пару сэндвичей с ветчиной, сыром и салатом и быстро перекусил, запив соком.

Накинул куртку и вышел во двор. Прохладный воздух взбодрил, прогнал сонливость. В будке заворочалась, гремя цепью, старая псина. Только с виду грозная, но Шадурский вздрогнул. Отойдя чуть в сторону, он закурил и принялся набирать сообщение дилеру. Олежек, понятное дело, сейчас никуда ехать не хотел. Пришлось вступать в переговоры и пообещать взять нормальную партию экстази. Только тогда наркоторговец согласился приехать, и то через несколько часов, написав, что зависает в новом клубе, и пока не хочет ломать вайб.

Шадурский докурил и побрел к будке охраны, чтобы предупредить о приезде друга. Охранники, молодые веселые мужики, были, что называется, «в теме». Всего-то и надо было – поделиться. Работа была скучной и рутинной, лихие 90-е давно остались  позади.

Эдик поднялся в комнату. Файл скачался. Осталось только установить.

Закурив и отстраненно глядя на прогресс установки, Шадурский задумался. Олежек писал что-то про клуб. Ну, да! Молодежь повадилась ходить в новое заведение. Он написал ему с вопросом, как называется это место. Настроение заметно повышалось. Возникла мысль вспомнить молодость, поплясать, отжечь с девчонками. Но парень тут же скривился, словно лизнул пепельницу. Ничего нового там его не ждет. Глупые фразы и смех, животный драйв, выпивка, наркотики и бездушный перепихон в закутке. В мессенджере отобразилось название:  Club Diffusion. Клуб Диффузия? От латинского Diffusio – «распространение, растекание, перемешивание»? Что они там с чем мешают? Экстази с бухлом? Забавно!

«Хочешь приехать?» - тут же спросил Олег, видимо, надеясь, что никуда не придется срываться.

«Нет. В следующий раз. Просто интересно».

Несколько сообщений,  и хватит на сегодня общения, решил парень. Он усмехнулся. Вспомнил ник того новорега, который кинул ссылку на аддон. Надо же, и так уже взялись клуб свой рекламировать! Вовсюда пролезли! Однако, чего уж там, его заинтересовало название, понравился современный подход к рекламе. Новорег ничего не продвигал явно, но клуб на слуху, а тут еще и название на глаза постоянно попадается. Эдуард открыл поисковик и зашел в группу в вк, просмотрел фотографии и пару видео, понимая, что заинтересовался всерьез.

Да, местечко атмосферное, стоит признать, в отличие от обычных мест! Владельцы хорошо потратились на дизайн и на рекламу. Конкуренты соснут, усмехнулся про себя Эдуард.

Персонал (девушки) весь был одет в необычные стилизованные костюмы. Минимум белой и красной одежды намекал, что перед вами ангелочек с дьявольской сутью. За спиной оттопыривалось одно крылышко с перышками, а второе, темно-бардовое, походило на крыло летучей мыши. На голове среди фантазийно уложенных волос выделялся один кровавый рог слева, справа же сверкала золотом половинка нимба. Лица загримированы были соответствующе. Ну, посыл ясен! Дизайнеры одежды подошли со знанием дела, стоит признать, и смогли сделать нечто привлекательное, а не шаблонное, отдающее китайским ширпотребом. Девушек хотелось то ли обнять, как сестру, то ли грубо трахнуть, забыв про условности. Концепт не новый, но подан свежо и изысканно.

А вот бар, танцевальные залы, ресторан – всё было выдержано в едином духе мрачных подземелий, где хватало затемненных арочных проемов и тайных комнат, вход в которые открывался только секретным рычагом. Доплати и пользуйся! А внутри делай, что угодно. Хоть спи всю ночь, если хочешь пропустить всё веселье. Понятное дело, бронировали кабинки заранее и за хорошие деньги. Спецобслуживание и покой, никто не толкается и не орет на ухо.

Декор стен изображал грубую каменную кладку с факелами. Выполнено всё было, опять же, со вкусом, грамотно и аутентично. Понятно теперь, почему туда молодежь потянулась. Управляющие клубом должно быть имели очень могущественных спонсоров или владельцев, раз смогли выкупить бомбоубежище (снятое с учета), рассчитанное на 650 человек, и устроить там столь прогрессивное (нечто подобное он видел в Голландии) шоу, не боясь никаких проверок. Эдик готов был поспорить, что стимуляторы там продают едва ли не через меню.

Добавьте к этому топовых диджеев, стриптиз, лазерное шоу и дым, и вы получите Club Diffusion!

Шадурский закрыл браузер, вздохнул, и на следующие часы погрузился в игру, исследуя заброшенную шахту, изобилующую разветвленными ходами, загадками и монстрами, выскакивающими неожиданно из прикрытых рытвин, из-за поворотов и даже атакующих с потолка. Процесс увлек настолько сильно, что время пролетело незаметно.

Он вздрогнул, когда завибрировал телефон. Олег уже приехал. Шадурский вздохнул и достал деньги из стола. Отчим, Геннадий Тарских, денег на семью не жалел, не спрашивая, куда расходуются средства. Взамен лишь просил, чтобы не лезли в его дела. Младшей сестре Злате, в этом году окончившей школу, конечно, перепадало больше всех. Ну, оно и понятно: Гена в ней души не чаял. Интересно, думал он, спускаясь, где она сейчас – спит или тоже в клубе отплясывает?

Расплатившись с веселым дилером, приехавшим на такси, и полным куража, Шадурский угостил охранников разноцветными таблетками и вернулся к игре.

Через час он собрал головоломку и открыл потайной зал в шахте. Вот там его ждал настоящий сюрприз. Из коробки его игровой аватар достал записку. Текст развернулся во весь экран.

«Эдуард, найди любое настоящее подземелье. Открой там вену ночью и начерти на полу нужный знак

кровью. Произнеси три раза «раум», и тебе явится Перевернутый старик. Он укажет дальнейший путь. Удачи!».

Значок был странным и напоминал стилизованного человечка с рожками. Шадурский протер воспаленные глаза. «Эдуард?». Вот так аддон! Как под него писали!

Он снова зашел на форум. У него появились вопросы. Но пользователь Diffusion_Club13 удалил и сообщение и профиль. Больше никто ничего ему не объяснил. Это заставило понервничать. Что за игра такая? С какой целью? Как его вычислили? Кто? Может, рассказать отчиму? Он наймет людей – те найдут шутника.

Эдик закурил. В горле пересохло. Парень скрипнул зубами. Розыгрыш? Вызов? Может, и правда попробовать? Если это кто-то из знакомых придумал, в этом должен быть смысл. Найти подземелье – проще простого. В детстве с мальчишками все бомбоубежища облазили. А дальше что? Ну, как вариант, за ним могут следить. И если узнают, что он выполнил задание, видимо, скинут ещё уровень? А если это не так, решил Шадурский, тогда стоит Гену напрячь, пусть поможет разобраться. И плевать, как это будет звучать! А пока, делов-то всего, что прогуляться ночью! Всё равно не спится. Так хоть нервы пощекочет.

Решено? Он усмехнулся, волны эйфории мягко баюкали сознание, а тело требовало движения.

Ладно, хрен с вами! Схожу, определился Шадурский. Почему нет?

***

Тьма, живая и разумная, затягивала сознание, и всё что-то обещала, грозясь облечься плотью и наказать наглого человека, дерзнувшего подойти к запретной черте. Внезапно проявившийся облик какого-то старика в монашеской одежде откровенно его напугал. Монах, суровый ликом, погрозил пальцем.

Эдик проснулся как от толчка. Сердце бешено колотилось. С тела градом катил пот.

Шадурский мельком глянул на часы. Проспал он недолго. Да и трудно это состояние было назвать полноценным сном. Скорее изматывающая полудрема, полная смутных видений на грани восприятия. Время, однако, было уже давно послеполуденное. Покосившись на пакетики с порошком и таблетками, Эдик поспешил их убрать в ящик стола. Увлекся вчера, бывает.

Он спустился на кухню, радуясь, что до вечера в доме никого не будет, и сварил себе кофе. А после долго курил и бездумно смотрел телевизор, развалившись на диване в зале. Настроения что-то делать не было. Да, собственно, настроения не было вообще – по вполне понятной причине. Странный какой-то порошок ему Олег подсунул! Или он просто уже головой едет, раз видятся монахи?

Это ночью Эдик думал, что как проснется, сразу поедет выполнять квест. Сейчас мало того, что приоритеты сменились, так и вернулась былая подозрительность. Кто и зачем задумал над ним подшутить? Это ведь, как минимум, нужно было написать к игре дополнение. Под него! Значок ещё этот!

Шадурский выключил телевизор и поднялся к себе. Там он взбодрился таблеткой и, пока ожидал эффектов, залез в поисковик. Найти символ не составило труда. Это оказалась так называемая графическая монада, созданная оккультистом Джоном Ди в 16 веке, как сочетание символов Солнца, Луны и первичных элементов, воплощавшая в себе единство всего творения и содержащая суть алхимической трансформации и духовной эволюции. К чему эти экивоки, он так и не понял. Но значок показался ему знакомым.

Ну, да! Точно такой же, стоило вбить в поисковую строку название клуба, появился и на рекламе. Фотография вывески на входе в ночное заведение окончательно развеяла подозрения: над входом в клуб плясал такой же стилизованный неоновый человечек с рожками.

Стоит признать, что тема, всё-таки, не отпускала. Таблетка постепенно рассасывалась в желудке, меняя отношение к происходящему. Любопытство побеждало недоверие и страх. В принципе, всё стало понятно. Олежек мог его так разыграть. И явно это как-то связано с клубом. Пройди квест и получи бонусную вип-карту! Если домосед Шадурский добровольно не несет в Diffusion свои деньги, давайте организуем ему персональное приглашение! Лихо!

- Ну, ладно, ладно! – воскликнул Эдик, не понятно к кому обращаясь. – Ваша взяла!

Осталось найти подземелье. По памяти он знал несколько бомбоубежищ. Можно было съездить.

И лишь когда в доме все затихли, Шадурский спустился вниз и завёл свою машину, надежный BMW M6 Coupe. Водил он редко, но лучшего способа выбраться в город не видел. Но только стоило ему подъехать к воротам, как рядом появился отчим, размахивающий руками. Он вышел из будки сторожей вместе с одним из охранников.

Оба сели в машину.

- Далеко, Эдик? – спросил Гена, мгновенно наполняя салон алкогольными парами. – Подбрось, раз уж за рулем, до Старого кладбища. Там какие-то проблемки нарисовались. Надо глянуть.

Шадурский недовольно поморщился.

- Так и посадил бы за руль вон Лёху! – он кивнул на охранника. – Мне не по пути.

- Ты езжай, умник! – велел Тарских. – У него прав нет.

- Ну, вызвали бы полицию! – не унимался Эдик, однако выезжая в открывшиеся с пульта ворота.

- Мля, ты, Эдик, хоть и умный, но такой дурак! – прояснил ситуацию отчим. – Не все дела с полицией решаются, пора бы знать! Отвези, а потом свободен. Обратно нас подвезут. Рябко туда уже едет с группой.

Шадурский сосредоточился на вождении, выезжая на центральную улицу. Машин было мало, и он расслабился, хоть и ехал на небольшой скорости.

- Да прибавь ты уже! – не выдержал отчим. – Как черепаха! Куда, кстати, путь держишь, социопат?

Парень скривился. Гена нормальный мужик, но как выпьет, становится невыносим. На заднем сиденье усмехнулся охранник.

- Я не социопат! – начал закипать Эдуард. – Сколько раз говорить?

- А кто? – нагло усмехнулся Тарских. – Социофоб? Одна хер разница! Эдик, ты антисоциален! Млять, с твоими мозгами тебя куда угодно возьмут! Не хочешь от звонка до звонка? Понимаю! Займись хоть этим, вон, как его? Криптой!

- Опять эта песня! Да сколько можно?! – он сжал руль так, что побелели костяшки. – Решу я этот вопрос!

Гена повернулся к нему, вспомнив, кто ведет.

- Не нервничай, Эдик! А то угробишь нас. – Тарских закурил, хмельно улыбаясь. – Мне денег не жалко, ты знаешь. Я тебе вместо отца с шести лет! Ты мне как родной. Но мамка твоя нервничает. Сказки про то, что ты книгу пишешь, или что-то там  переводишь, давно не катят. Давай я тебя хоть к себе возьму на время? Походишь так, для вида… Там тормозни.

Шадурский неожиданно успокоился, признавая его правоту.

- Ладно, – согласился он. – Поговорим завтра, хорошо?

Он притормозил у обочины. Сбоку виднелась ограда кладбища.

- Води осторожнее, - сказал ему на прощание Гена, выходя из салона, - чтобы не пришлось от ментов отмазывать. И завязывай с наркотой, заебал! Лады?

Эдик тяжело вздохнул.

- Лады.

Всё же с отчимом он хорошо ладил. Не стоило нагнетать и сейчас. В конце концов, его можно понять: мама так пытается воздействовать на сына, вынося мозг мужу.

- А что там случилось? – спросил он, пока не захлопнулась дверь.

- Бугровики, - ответил Тарских, имея в виду черных копателей, осквернителей могил, ищущих в старых захоронениях драгоценности. – С лета лазают. Одну могилу так вообще до скального основания разрыли. Сторож засек. Поймаем на этот раз – дадим пизды так, чтобы другим неповадно было! Ладно, езжай.

Шадурский кивнул и поехал дальше.

Его путь лежал в район ул. Траловой и Подгорной. Оставив авто, не доезжая до пустыря метро триста, Эдуард отправился дальше пешком, подсвечивая себе фонариком. Но тут он был слишком давно, и с тех пор многое изменилось. Территорию, хоть он об этом и не знал, взяло под шефство ООО «Озон», перегородив всё заборами. Нагнали техники, понастроили зданий. Да, бомбоубежище всё еще оставалось на балансе ведомства МЧС и ГО, и фирма работала тут от них же, но Эдику это было невдомек.

Стоило ему сунуться за забор, как на него заорал какой-то бдительный  усатый дед в шапке-ушанке военного образца, размахивая ружьем.

Шадурский плюнул и сбежал.

Обратно он ехал, благодаря действию экстази, в отличном приподнятом настроении, решив отложить поиски подземелья на следующую ночь. Настроение изменилось, хотелось в тепло и уют. Послушать музыки и во что-нибудь поиграть.

Ради интереса он проехал мимо клуба Diffusion. Ожидаемо тут творилось форменное столпотворение. Отъезжали и подъезжали автомобили, включая частников и такси. На улице, под пляшущим неоновым человечком, курила и общалась молодежь, вышедшая видимо глотнуть свежего воздуха или встретить друзей. До слуха Шадурского донеслись глухие басы танцевальной музыки и смех. Но это вызывало лишь отторжение.

Дома, выпив кофе, он сел к компьютеру и занялся, на этот раз, более тщательным поиском подходящего объекта. Его выбор пал на штаб-бункер 14-й армии, расположенный в Первомайском округе, недалеко от озера Ледового.

Туда он и отправился в следующую ночь, оставив машину в конце Автопаркового проезда.

*

Днем он договорился с отчимом начать работать в офисе с понедельника, до которого оставалось три дня. Так что, до тех пор он был полностью свободен.

Бункер встретил его распахнутым входом и тишиной. Прорубленные в скале ходы были забетонированы. Внутри хватало мусора. Проржавевшие двери намертво заклинило в одном положении.

Подсвечивая фонариком, и чувствуя себя дураком, Шадурский забрался внутрь.

- Есть кто? – спросил он на всякий случай, но ответом ему была гулкая тишина.

Испытывая здоровое желание поскорее покончить с этой клоунадой, и ругая себя, что ввязался в подобного рода авантюру, он достал кухонный нож. Положил фонарик на пол так, чтобы свет падал ровно в центр помещения.

Боли он не почувствовал, когда резанул по руке. Сказался холод и действие наркотиков. Рана оказалась неглубокой, поэтому Эдик поспешил нарисовать на полу монаду. Для этого пришлось вымазать палец в накапавшей лужице.

- Ну, мля, вы довольны? – парень обращался к невидимым камерам. – Это всё? Ах, да, ещё слова! Раум! – произнес он последнее слово трижды и замер.

Раум – великий демон, изображенный в виде вороны, могущественный граф Ада, правящий тридцатью легионами, как он удосужился узнать перед поездкой. От всего происходящего сквозило дешевым спектаклем, сценарий для которого писал человек явно поверхностно знакомый с темой. Хотя, возможно, это Эдик просто придирался, всюду видя штампы и дилетантский подход: монада эта, кровь – ну бред же!

- Ну, надеюсь, это всё?

Ему только что пришло в голову, что никто не знал, куда он точно едет, а, значит, и скрытых камер тут нет. Он глухо рассмеялся и поднял фонарик. Необходимо было достать из машины аптечку и перевязать руку. Забавно!

Впрочем, подумал он, его могли снимать снаружи. В принципе, достаточно самого факта посещения бункера. Но стоило ему сделать шаг по направлению к выходу, как его остановил чей-то скрежещущий голос:

- Йотс!

Голос причудливо отразился от бетонных голых стен и трансформировался в сознании в подлинный смысл восклицания: «стой!». Ах, вот оно что! Перевернутый старик должен был ему явиться. Шадурский оглянулся, поводя фонариком вокруг, надеясь узреть источник голоса. Но лишь краем глаза удалось схватить черную тень, некую фигуру, видимую лишь со спины. И как бы быстро парень не махал фонариком, Перевернутый старик волшебным образом избегал прямого попадания света.

- Йотс! – снова сказал старик, и Эдуард послушно замер.

Часть его натуры просто вопила от страха и желала бежать прочь из этого места, пока сознательная часть наслаждалась представлением. Всё же, это надо так подготовиться! Спецэффекты что надо! Интересно, это голографический рисунок?

Внезапно навалившаяся тишина словно обернула его ватой, так что Эдик перестал чувствовать тело. В голове возникла звенящая пустота. Шадурский стал проницаем, истончившись сутью до состояния своей тени. На секунду он будто проснулся от тяжелого сна повседневности и сбросил покрывало, с помощью которого пытался спрятаться от жизни – от жизни такой, какая она есть без прикрас, жестокой и прекрасной.  Его словно ошпарило кипятком, начисто сдирая кожу и даря болезненную сверхчувствительность. Нет, это не бред и не розыгрыш! Всё происходящее куда как реальнее всей его той старой жизни, что осталась за плечами: учеба, компьютерные игры, нелепые увлечения и наркотики. И всё это время за ним, будто за насекомым в стеклянной банке, наблюдал кто-то огромный и страшный, для которого все достоинства этого человечка полное ничто – он и нужен-то всего лишь на краткий миг, пока пляшет под музыку, забавляя своего мучителя. Это чувство было невыносимым, от него хотелось загородиться, убежать. Что угодно, лишь бы пустота перестала сосать его душу! Но Эдик был беспомощен как человек, которого казнят.

А Перевернутый старик, поняв, что человек готов воспринимать послание, начал говорить. Снова в своей манере, задом наперед, но на этот раз Эдик его легко понимал.

- Найди подземное озеро и древнюю плиту! Там ты найдешь следующую подсказку.

Тень зловещего старика внезапно ускорилась: раз – и тот исчез прямо в стене! Шадурский застонал и выронил фонарик. Забилось сердце, грозя выпрыгнуть из груди. Внутри ожил клубок страхов, мыслей и смутных переживаний. Его замутило и перестало хватать кислорода. Спотыкаясь, парень поспешил убраться отсюда из ставшего могильно тесным бункера.

- На хуй, - бормотал он, - пошли вы нахуй с такими приколами!

(продолжение следует)

Диффузия - 1\5 (финал второй главы)