CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

— Оборотень? — спросил я негромко.

— Перекидыш, — буркнул он еле слышно. Ребята впереди не слушали или делали вид, что им не интересно.

— Ясно, — сказал я и повернулся к девчонке. Она скромно уперлась в дверь, как можно дальше отодвинувшись от меня и делала вид, что наблюдает за дорогой сквозь замутненное стекло. — Привет.

— Здрасьте, — прошептала призрак и вдруг покраснела.

— Мы уже рядом. Шеф, притормози здесь!

***

Как ни странно, меня послушались, будто приняв за аксиому, что главный сегодня человек из Пункта Выдачи, и остановились, не доезжая метров триста до кладбищенских ворот.

Вдоль дороги уже включили фонари. Ресторан напротив кладбища темнел стенами, движение там было только утром и днем. Пустынная дорога змеёй тянулась в оба конца, проглотив все одинокие машины без остатка. Только мы и свет из окошка в одинокой будке впереди.

— Значит так, — сказал я, размявшись, — пойду я и волосатый пацан для моральной поддержки.

Он даже не обиделся и сразу встал по правую руку, молча и в полной боевой. Шофер угрюмо отвернулся и полез в бардачок. Первый тоже не сильно обрадовался.

— И что нам здесь делать?

— На стреме сидеть. Девочку охранять — ребенок мелкий, но шустрый.

Легкая ухмылка пробежала по лицу угрюмого, но «ребенка» он не прокомментировал.

— Касьян Уважаемый не предупреждал, что мы здесь вместо такси.

Тринадцатый достал наконец зажигалку и подкурил с заметным наслаждением.

— Берите пример с друга, — кивнул я, — наслаждайтесь каждым мирным моментом жизни. А если нам понадобится помощь, то вы об этом точно узнаете. Нам только в ту будку пройтись и поговорить с одним человечком, а тогда ещё одно быстрое дело и погнали по домам. Пошли, как там тебя, Яцек. Быстрее начнем — быстрее закончим.

***

По дороге я немного проинструктировал парнишку.

— Нужно шугануть этого придурка. Напугать так, чтобы нам за это ничего не было, а он больше нос не сунул в кварталы особенных. Чтобы даже не смотрел в сторону детей. Я начну, а ты уже подключишься по желанию. Главное — никакого членовредительства. Придурок должен остаться с двумя руками и ногами, двумя ушами, носопыркой и с обоими глазами. Ты понял меня? Все кусочки мяса должны складываться на нем как пазл. Тютелька в тютельку.

— Хорошо, — согласился парень, пытаясь идти в ногу. Если бы он захотел, то рванул бы так, что только кладбищенская пыль закрутилась воланчиками перед носом главнокомандующего, но он продолжал "рысить" вприпрыжку рядом. Хороший песик.

На воротах не было замка, но они были плотно прикрыты, как и калитка слева. Будка сторожа, сделанная из списанного вагончика, стояла у входа, рукой подать, и из-под створок проглядывал свет и звучала музыка.

— Ладно, — подумал я вслух, — главное не сомневаться.

И перестал сомневаться.

Нащупал ручку, и калитка со скрипом открылась, пропуская вечерних гостей. Открылась и сразу захлопнулась следом за нами, стукнув ржавым железом о железо, как в ладошки.

В вагончике кто-то напевал тонким голоском и притоптывал по железному полу босыми лапками.

— Кто-то едет, — прошептал Яцек.

Я обернулся, но не увидел ничего сквозь тьму едва светящихся уличных фонарей.

— Далеко?

— Достаточно. Но в нашу сторону и минут через десять проедет мимо. Или остановится.

— Тогда нам лучше не стоять снаружи.

Я выдохнул и взялся за ручку.

— Надеюсь, у него там не будет распятых голеньких детей и тушенки из человечины.

Оборотень наподдал ногой, так что дверь открылась с грохотом и всосала нас внутрь.

---

Внутри было жарко, как в сауне. Потому что железо, потому что без окон, и включённый инфракрасный обогреватель на ножках поворачивал башку вокруг своей оси, раскалённый и обжигающе горячий. Именно поэтому Федя Крюков танцевал в одних трусах, что-то раскладывая на столе и не замечая вторжения.

Слева — односпальная металлическая кровать с грязным бельём и разорванным пакетом поверх простыни. Из пакета вывалились сердечки. Множество красных бумажных сердечек усеяли простыню, как цветы в кровати любовницы. Также они веером рассыпались на полу, одно сердечко приклеилось к мокрой от пота спине хозяина и открывалось-закрывалось от каждого его движения.

У правой стенки — небольшая тумбочка, на ней ржавый чайник, грязная железная кружка, разорванный пакет с засохшим хлебом, уже покрывшимся чёрной плесенью, и вазочка с конфетами. Дверца тумбочки покосилась вниз и висит как сломанная рука на перевязи. И, конечно, пару красных сердечек зацепилось здесь, одно мокрое и растоптанное лежит с унылым видом под ножкой уродливой табуретки.

На гвозде висел допотопный приёмник на шнурочке и с треском воспроизводил какой-то джазово-лайтовый микс, под который дёргался новый знакомый, раскладывая что-то на столике. Я подошёл ближе и, подмигнув Яцеку, заглянул ничего не подозревающему маньяку через плечо. Сначала не понял…, а потом как понял.

Он аккуратно сортировал подписанные сердечки-валентинки по небольшим пакетикам, как мексиканский наркоторговец сортирует своё добро. Сначала брал небольшой пакетик из кучи, левой рукой подхватывал бумажное сердечко, просматривал, что там написано, и, фыркая, опускал послание в пакет, а сверху клал три-четыре конфеты. Закрывал пакетик и откладывал в сторону, на уже готовую кучку. А потом любитель детишек почувствовал моё дыхание на ушке и обернулся.

— Конфе.? — успел спросить он и, закричав, упал на стол.

Я не люблю бить людей. Очень не люблю причинять боль живому существу. После драки переживаю и не сплю по ночам, трясясь от приступов адреналина и совести. Но не на этот раз. На этот раз что-то в голове щёлкнуло. Эти разбросанные кругом сердечки, как пятна крови. Эти конфетки. Эта его голая спина и белые тощие ноги. Шипящая музыка по радио. Усталость после работы. Вот и навалилось. Нет, я не жалею о содеянном. Но и гордиться этим не буду.

Половину вагончика будто раскрасили красной краской, после того как Яцек оттащил меня в сторону.

— Живой? — не помню… будто вырвали с корнем… извиняюсь, — бормотал я, усаживаясь на койку.

Шизоид Крюков лежал под столом, болтал ногами и трясся, как при сильной температуре. Я не стал рассматривать подробнее и трусливо отвёл глаза. Так нужно было сделать. Так, чтобы он больше не лез к детям.

— Нормально? — спросил паренёк, участливо заглядывая в глаза. Он почему-то тоже был голый по пояс. — Сейчас моя очередь.

— Э, — сказал я.

— Конфетки, — простонал лежащий на земле, и я закрыл рот. «Конфетки», значит. Пусть оборотень тоже поговорит, раз так.

Мальчик обрастал шерстью с каждым шагом. Я видел, как чёрная проволока лезла из пор, как в ускоренной в тысячи раз плёнке. А потом хрустнули кости, выступили решёткой из-под кожи рёбра и выгнулось тело. Перевёртыш упал на колени и завыл, поднимая вытянувшееся лицо к потолку. Клацнули зубы, и он встал на обе ноги, упал на четвереньки и пошёл к завывающему от страха дураку.

— Скажи ему про детей!

Не помню, читал ли я запугивающую лекцию придурку, но ему нужно понять, чего от него хотят и что будет, если он не послушает.

Я поднялся и, пошатываясь, побрёл к ним.

Засигналила машина. Резко, громко, неожиданно, будто летающая тарелка зависла и осветила домик светом чужеродных фар. Я замер. Волосатый кусок ярости замер. Любитель маленьких детей тоже замер.

— Кто это? — спросил я. — Начальство? Родственники?

— Конфетки, — прыснул кровью из разбитого рта Фёдор.

— Поговори с ним, — я поднялся. Сигнал прозвучал ещё два раза. Быстро, один за другим. Как бы наши крестоносцы не всполошились и не наделали ошибок. Девочка ещё там, не самая умная.

— Поговори с ним. И, гляди, чтобы не кричал.

Я нашёл взглядом ведро с водой и быстро отмыл руки от крови. Посмотрел в зеркало и, убедившись, что не похож на доморощенного рэкетира, вышел на свежий воздух. Яцек зажал рот Фёдора волосатой лапой и грозил длинным, заточенным как кинжал, ногтем.

***

На дороге стояла машина, освещая фарами кусок дороги перед собой. Из окошка выглядывал водитель.

— Эй, Федька, ты где! Давай быстрее, у меня заказы.

Я быстро открыл калитку и прошёл к машине, на которой красовалась надпись «Кушай-ка! Доставка за пятнадцать минут или вернём деньги».

Шофёр, дядька лет сорока, изменился в лице и оглянулся по сторонам, но окошко закрывать не стал, а я и не подходил слишком близко.

— Человек?

— Человечнее некуда, — ответил я. — А ты?

— Дык я тоже. Доставка продуктов. Просто ты выскакиваешь из кладбища с таким белым лицом, что я подумал, Федька с упырями начал тусоваться, придурошный.

— Сам ты упырь. Что привёз, шеф?

— А где Федька? — недоверчиво спросил он.

— У себя. Заболел он. Я передам.

Доставщик всё ещё смотрел подозрительно и пакет в правой руке держал крепко.

— Ну ладно. Не отдавай. Поставим соответствующую оценку в приложении, от постоянного клиента. Или пошли сам отнесёшь. Он в постели, чихает и кровавые сопли пускает.

Я показал рукой на ворота, за которыми торчал вагончик и начиналась аллея, ведущая сквозь тысячи крестов, склепов, могил и памятников умершим людям.

— Ну ладно, — решился мужик и протянул мне большой пакет. — А вы кто?

— Администрация. Контроль захоронений и проверка уборки территории.

— Ясно, — сказал он с сомнением. — Там ваш бус стоит?

— Наш-наш. Вас разве время не поджимает?

— Передайте ему конфеты. И передайте, что будет столько есть, попа слипнется.

И будто испугавшись того, что ляпнул, он продолжил:

— Но работник он очень хороший. Никто ещё на наше кладбище не жаловался.

— Ну, давай уже свои конфеты наконец.

Когда я вернулся, волк ещё рычал на струхнувшего начинающего маньяка.

— Сказал?

— РРР!!!

— Ладно, давай я.

Убедившись в том, что машина точно уехала и рядом с жильём никого нет, я вернулся к клиенту и взял за шкирку. Он продолжал мелко дрожать, как будто батарейки внутри всё ещё работали, поддерживая моторчик страха. Ненависть я не чувствовал, но эти шизики хорошо умеют скрывать свои эмоции.

— Ещё раз полезешь к особенным детям, я конфеты растоплю, сделаю из них липкий шар и запихну в глотку, чтобы задохнулся. Закопаем тут, и никто не найдёт. Понял меня?

Оно продолжало дрожать.

— Кивни, если понимаешь.

Оно покосилось за мою спину и кивнуло, не переставая смотреть.

— Яцек, вернись в нормальный облик, не даёшь ему соображать.

За спиной клацнули зубами, согласились, наверное.

— Посмотри на меня. Не смотри на него. Смотри на меня. Если придёшь за детьми, мы вернёмся. Я приду и трое таких как он. Только постарше, помощнее и намного грубее. Родители детей и они уже жалеть не будут.

Лицо у охранника покойных вспухло и начало синеть. Нехорошо. Будут следы побоев. Если надумает идти в полицию, то он знает, где меня искать.

— Если настучишь и со мной что-то станет, то они вернутся без меня. Понимаешь?

Я чуть сжал его за плечо и тряхнул бестолковку.

— Пойдёшь в полицию?

— Фёдор не стукач, — просипел он вдруг. — Фёдор мужик.

— Вот и хорошо. Ты извини за это, — я ткнул пальцем в морду, — приложи холодненького. Я про лёд, если что, а то ещё выкопаешь кого. Поболит пару дней и пройдёт. Ты сам виноват. Нечего к маленьким детям приставать. Зачем это всё?

Фёдор задрожал с утроенной силой, глаза полезли из орбит. Я почувствовал дыхание парня на шее, но не стал оборачиваться, только слушал.

— Ещё раз подойдёшь к моим сёстрам, обгрызу череп, оставив только кости. Ещё раз появишься в нашем районе, ведьмы сварят тебя в котле и подадут на стол по частям.

Хотелось его остановить, даже у меня по коже проскакали табуны холодных ножек, но делать этого я не стал. Пусть говорит. Пусть настойчиво говорит и очень убедительно.

— Если хоть один ребёнок пожалуется, мы найдём тебя в любой части города, сложим в мешок и отнесём туда, где не появляется полиция. В самые глубины Квартала. А там тебя уже будет ждать специальная дыба, на которой подвешивают животных перед тем, как снять шкуру и освежевать перед прожаркой.

Фёдор икнул, затмив мою невольную дрожь. Слюна маленького оборотня капнула мне на плечо. Хорошо, что не кислота.

— А мясо мы любим живое, сочное, ещё трепыхающееся на вилке. Я ещё не пробовал — маленький. Да и времена уже не те. Но отцы могут вспомнить, как снимать шкуру с ещё живого пленника и поддерживать в нём жизнь, отрезая по кусочку.

Бедный Федька так заорал, что пришлось заткнуть ему рот и смотреть в выпученные от страха и мокрые от слёз глаза.

— Хватит, — сказал я и отодвинул свободной рукой парнишку за спину. — И ты перестань, руку мне отгрызёшь, тогда никто не спасёт. Успокойся. Дыши ровно, я забираю ладонь.

***

Сейчас мы уйдём, но перед этим вопрос не по теме. Ты вообще соображаешь, когда с тобой говорят?

Псих закивал очень усердно. Мы с пацаном переглянулись и не поверили ему.

— Не похож ты на того, с кем можно серьёзно говорить. Ты вообще слова кроме «конфетки» знаешь?

— Знаю, — прохрипел Фёдор. — Всё знаю, хозяин. Не бей.

Прогресс.

— А чего ж ты молчишь постоянно?

— Б-боюсь. Не люблю разговаривать. Б-боюсь людей.

— Дурак. Если бы говорил, может быть и без всего этого обошлось, хотя вряд ли. Таких как ты, любителей детишек, нужно лечить током и кулачками.

Он промолчал, не стал спорить или отнекиваться, просто испуганно хлопал глазами.

— Мы сейчас уйдём, но ещё немного погуляем по твоим владениям. Холод приложи к синякам, но из кабинки своей не выходи. Никого подозрительного здесь не видел в последнее время?

Распухшее лицо пожало плечами.

— Ясно. Ладно, сиди — отдыхай. И подумай о чём мы тут с тобой говорили, хорошо подумай.

Отмахнувшись от плохого настроения и угрызений совести, я поднялся и показал парнишке на выход.

— Никуда не уходи.

Бедный Федя дрожал, вытирая красные сопли руками.

****

Бус виднелся во мраке вдали. У парнишки зрение было получше, и он подтвердил, что видит их — ждут.

— Что дальше, дядя Игорь?

— Полегче, нашёл дядю. Как думаешь, не перегнули палку?

Всхлипывания были слышны даже на улице, и я до сих пор чувствовал себя неловко.

— Всё, кости целы, мышцы не полопались, мясо целыми кусками. Ничего с ним не будет, дядя Игорь. Только штаны намочил и кошмары будут сниться, но мы этого и добивались. Вы что-то ещё от меня хотели? Давайте сделаем, а то мама будет беспокоиться.

Я и забыл, что детей с собой таскаю вечером по кладбищам. Чем я лучше Феди в итоге?

— Ладно. Нужна твоя помощь. Говорят, что нюх у тебя как… ну ты понял.

— Что там у вас? Старая футболка? Я давно учуял этот комок в кармане. Запах живого мертвеца.

— Оживленного, — уточнил я, доставая тряпочку. — Оторвал кусок рукава для дела. Шеф компенсирует, надеюсь. Ну так что, тебе нюхать надо или как?

— Дайте сюда, — сказал парень и зарылся носом в тряпочку. Я деликатно отвернулся, пока он фыркал и вдыхал кислый запах мёртвого.

— Дальше что?

— На кладбище есть большие перекрёстки, на четыре стороны открытые. По-моему, три штуки. Один соединяет новое и старое кладбище. Это центральный. Ещё один слева от него выходит на пригород, оттуда приезжают деревенские. Справа небольшой выходит на старый город. Может, ещё есть… Я не уверен. Ты быстро бегаешь?

— Особенно на четырёх, — улыбнулся юный оборотень. — Что сделать нужно?

— Пробегись по всем перекрёсткам, выйди на центр каждого и занюхай, нет ли рядом чего, пахнущего как эта тряпочка.

— Под землёй?

— Ты догадливый.

— Друга ищете?

— Я вижу, у вас тайны быстро расходятся. Коллегу ищу, из ваших.

— Я знаю про Гнулла.

— Вот и хорошо. Тогда сделай всё быстро, но качественно. Если на перекрёстках что-то есть, ты не должен пропустить.

— Отвернитесь, — попросил парень, снимая футболку. — Я должен перекинуться.

Я сделал это с огромным удовольствием. Перевоплощение в оборотня нормальному человеку лучше не видеть — потом в кошмарах приходят картинки или даже во время еды, что ещё хуже. Ломаются кости, рвётся кожа изнутри, череп выгибается как мыльный пузырь, глаза стекают по щекам, и шерсть лезет пучками. Не знаю, что испытывают оборотни, но мы получаем приступы рвоты.

Помню, как взяли в плен вовкулаку противника и, обмотав цепями, привязали к пушке. Хотели дождаться начальства и распоряжений, что с языком делать. До ночи сидели, но так никто и не приехал. Сели кружком вокруг костра, баночки открыли с тушёнкой и только приступили к ужину, как оно мясо почуяло. Тело начало биться в судорогах, гордо раздулось от попыток выть, и многотонное орудие завибрировало от злобы привязанного ублюдка.

— Чего это с ним? — спросил Сурен, даже ложку не донёс до бородатой пасти.

— Хрен знает, может, яд принял, — предположил Офис и протёр очки.

— Полнолуние, — зарисовался я знаниями и ткнул пальцем в небо. — Они в это время сильнее в разы.

— Гонец, ты знаешь, где твоё… — начал было невежда Сурен, когда пленника будто разорвало изнутри. Он повис на цепях, как сдохнувшая летучая мышь, и потоки крови летели вниз и пропадали, не касаясь земли. Тряпка, затыкавшая рот, полетела вперёд по ниспадающей траектории, и волк завыл во всю мощь чёрных лёгких. Солдаты повскакивали, роняя ложки, консервы, подставки. Костёр вспыхнул, зашипел и потускнел. Тело на стволе корчилось в муках и обрастало иголками волос.

— Надеюсь, у вас есть серебряные пули, — объявил я, пряча пару кусков хлеба в вещмешок.

— Или что? — Сурен схватил меня за воротник и рывком поставил на ноги. — Или что, курьер? Что с нами будет, курьер?

— Или придётся стрелять из пушки.

Снаряды у них были подотчётные, и бахать посреди ночи, открывая позицию и сводя с ума ничего не понимающих генералов, не хотелось, но визжащая и увеличившаяся в два раза тварь помогла решиться. Выстрел был произведён без команды из штаба, без приказа командира подразделения, без глазомерной подготовки, без пристрелки цели и прочих сложных штук.

Они просто подняли пушку повыше и грохнули так, что земля на головы посыпалась. Тело разорвало в клочья и на обрывках цепи разнесло в стороны, как раскрывшийся бутон. Телефоны уже надрывались, кто-то бежал по траншее, топоча сапогами, и орал благим матом, включились прожекторы и шарили по небу, а там уже мелькали яркие звёздочки маленьких крылатых наводчиков. Завыли Горынычи вдали, а я скинул в карман пачку чая и под шумок радующихся артиллеристов нырнул в темноту. Дальше пусть сами. У меня важная доставка.

Парень обернулся в волка и унесся вперёд, а я остался ждать, пока он сделает свою работу.

***

Затопали босые ноги, и я повернулся. Тень, похожая на длинную, огромную собаку, полетела вперёд, избегая света одиноких фонарей, которыми местная администрация кладбище не баловала. Покойникам электричество не нужно. Оставалось только ждать. Если моя теория верна, то Касьяна можно будет порадовать уже сегодня. Если не угадал, то придётся ещё обойти пару более мелких кладбищ на окраине.

Вернулся перевертыш быстро. Не успел сторож за дверью вытьё закончить, а я только подумал о том, чтобы закурить, как слышу топот копыт и вижу тень, приближающуюся на всех парах.

— Гав! Отвернись! — рявкнул он издалека, и я послушался.

— Ну что там? Не томи.

— Есть! На центральном перекрёстке зарыто. Неглубоко, полметра, но я сам копать не решился, вы не уточняли, что делать.

— Отлично, — сказал я и помахал рукой, привлекая внимание, но только зря воздух двигал. — Как вернёшься в нормальный облик, сбегай к машине, пусть сюда заезжают.

— Хорошо, дядя Игорь, уже бегу.

Фёдор всхлипывал и умывался из ведра, когда я зашёл. Увидев меня, он вздрогнул и выпрямился, руки по швам.

— В порядке? Я же говорил, что мы быстро. Иди, открой ворота, заедет бус — пропустишь. Через минут двадцать выпустишь и можешь про нас забыть. Как и про детей. Одевайся.

Он быстро засобирался, а я ждал его у двери.

— И сердечки эти выброси. Пошлятина какая-то. Номера машины не запоминай и на людей не смотри, не надо.

***

Я заскочил в бус на ходу и закрыл дверь. Сторож остался позади. Майя теперь сидела у противоположного окна, а между нами порозовевший и немного растрепанный Яцек. Превращения идут ему на пользу.

— Указывай дорогу, — толкнул я его легонько и на секунду прикрыл глаза. Усталость давала о себе знать.

***

Бус встал так, чтобы освещать фарами центр перекрестка. Мы с пареньком стояли точно в фокусе, и он раздувал ноздри, а я ждал.

— Ну что, уверен?

— Да. Что-то здесь зарыто, дядя Игорь.

— Значит, будем копать. Есть лопата, парни?

Лопата нашлась. Так называемая «американка» с желтой ручкой. Хорошо, что не совковая. Никто помощи не предложил, поэтому пришлось вспомнить навыки рытья окопов.

Я вгрызался в землю, крестоносцы зевали в машине, а дети стояли рядом, как прорабы над рабочим. Вскоре звереныш не выдержал, сестра охнула, а он упал на колени и руками заработал, как лопастями подземной машины-копалки. Земля летела вверх и в стороны, на удивление укладываясь в ровные кучки. Бравые парни Касьяна уронили сигареты.

— Спокойно, — сказал я. — А ну остановись, — и сунул руку в мягкую теплую землю. Нащупал веревочки и потянул на себя. Игорь принялся подкапывать с одной стороны, а Майя не выдержала и помогала лопатой с другой.

Попыхтев пару минут, на волю была извлечена сумка с чем-то тяжелым внутри.

— Сумку-холодильник кто-то прикопал, — сказал первый, они уже были рядом, любопытство победило безразличие.

— Наверное, не хотели, чтобы испортилось, — подчеркнул тринадцатый, — но странное место для погреба.

— Дети, отвернитесь, — скомандовал я и убедился, что они выполнили приказ. А потом открыл замок.

На дне сумки лежала голова, плотно обложенная белыми поролоновыми шариками. Не давая себе задуматься и остановиться, я потянул за волосы и поднял отрубленную голову напротив глаз. Это был Гнилл с осоловевшими, как у пьяного, глазами. Но зрачки вращались, пытаясь рассмотреть все вокруг, и значит, он был жив. Во рту, как у зажаренного поросенка, торчало красное яблоко.

— Можете звонить Касьяну, парни. С него простава.

***

Дальнейшие события приходили ко мне во сне пару раз. Что там было?

Внезапно ожившая голова Гнулла. Стоило достать ему яблоко из пасти, как он открыл глаза и поздоровался. А потом его было уже не заткнуть.

Помню, как мы заехали на Квартал, где выпустили детишек так, чтобы никто не видел, в темном переулке. Как крепко пожал руку старающийся быть взрослым Яцек. Как с обожанием смотрела на брата девочка-призрак и будто специально игнорируя меня, попрощалась со всеми… кроме меня. Как она, забывшись, исчезла в стене дома на мгновение, а Яцеку пришлось обходить кирпичный угол. Как я старался рассмотреть Нечистый Квартал, но темнота помешала.

Потом мчались дальше по выбоинам, как зайцы от охотников. Дороги здесь давно не ремонтировали, и я даже не знаю, как бус проехал и не потерял колеса.

Потом в бус сел Касьян Растрепанный и принял у меня сумку. Достал голову, долго смотрел в глаза мертвеца и что-то шептал. Поцеловал его в лоб чуть не плача и… сунул назад. Наконец заметил меня и протянул руку.

— Спасибо, человек. Не ожидал. Не верил, что увижу слугу больше. А ты. Ты — молодец. Не ожидал, повторюсь.

— С вас бутылка, — сказал я, — говорят, в Нечистом Квартале варят лучший первак.

— Лучше услуга, — помрачнел Касьян Непьющий. — Наш самогон для людей опасен, мозги вышибает напрочь, а когда будет нужна помощь — звони. Думаю, мы тебе еще понадобимся. Специфика работы. Парни отвезут тебя домой — отдыхай. И вот ещё что…

Он похлопал меня по плечу.

— Будь осторожнее. Смотри по сторонам. По ночам на улицу не выходи. Напарнику мы назад голову к телу прикрутим, а тебе помочь не получится.

Вот так обрадовал. И надеюсь, он не про Сашку говорил.

***

Домой я ввалился почти в невменяемом состоянии, рухнул на кровать и запомнил только расплывающееся лицо отца надо мной. Этот день наконец закончился.

***
Авторство моё. Ошибки тоже. Мой телеграм.

- Ну!

- Ха! Да ты что, участковый?! У нас таких зверей отродясь не водилось! Будь это Камчатка, можно было бы тигра заподозрить. Хотя... тоже... не похоже. Но у нас... Нет, начальник! У нас ничего такого не водится!

- И не волк? И не лиса?

После этих невинных вопросов, ветеринар закатился в приступе долгого и совершенно неприличного смеха:

- Лиса! – выкрикивал он, когда немного отпускали спазмы, - Лиса!!!

Не дождавшись, пока истерика закончится, Вася махнул рукой и обиженно двинул назад.

В приемной его уже ждали с докладом мужики. Им удалось найти еще пару капканов. В один, кстати, попала молодая лисичка – ее уже понесли ветеринару, чтобы подлечил, да выпустил.

- Это хорошо! Молодцы! – одобрил Вася.

Дальнейшие новости были даже еще более интересными: мужики рассказали, что нашли место, где, по-видимому, останавливались живодеры. И, судя по тому, что они внезапно снялись оттуда и ушли, даже не забрав свои капканы - нет никаких сомнений в том, что они знают, что произошло с Акулиной. Видимо, обнаружили ее, когда ходили проверять ловушки.

Но помощь оказывать не стали – может, их спугнули деревенские, а может, поняли, что женщине недолго осталось.

Как бы то ни было, они предпочли ретироваться.

- Но наши их выследили! – говорил сейчас мощный рукастый бородач, имени которого Вася не запомнил, - Они у реки лагерем стали. Трое их! Мы-то думали, они совсем в бега подались – ан нет! Наглые  такие! Небось районные шишки! Молодец, что ты официально против них дело не повел! Ничегошеньки не выгорело бы! Только подставился бы.

Вася закивал с умным видом. Якобы: «Да, конечно, так он – Вася – и предполагал. Заранее предвидел!»

Когда мужики ушли, «участковый» сел в приемном отделении – и теперь уже не для вида, а всерьез принялся анализировать ситуацию. С самого первого дня, с самого первого происшествия – и до сих пор. Пролистал блокнот, что-то выписывал и подчеркивал.

Почему-то зрело где-то в глубине души чувство, что теперь у него все нити в руках.

Теперь - он готов был действовать!

Решение было... спорным. Хоть и лежало на поверхности.

Вася совсем не был уверен, что деревенские оценят такой жест. Будь он даже из самых лучших побуждений. Тут нужен был дельный совет.

И Вася пошел к Наташе. Выслушав его, девушка какое-то время молчала – брови высоко вздернуты, губа закушена.

- Ты прав. Дело непростое. Трудно сказать, что наши скажут, если прознают, - сказала она наконец шепотом, - Но я попытаюсь тебе помочь! Положись на меня.

- Спасибо! – искренне поблагодарил ее Вася. Без соседки в таком деликатном деле он бы точно не справился.

Вскоре за околицей поднялся дикий скандал.

Вася с опаской выглянул из-за чуть-чуть приоткрытой занавески, но в комнату тут же ввалились бабы в траурных одеждах и потащили участкового «разбираться».

- Что про-ис-хооо-дит?! – с растяжкой сурово вопросил Вася, перекрывая жуткий гвалт.

По улице несли гроб. Почти вся деревня была тут. Все было чинно и благопристойно, как рассказали Васе, и ничто не предвещало беды, как вдруг...

«Эт-то что еще такое?! Куда вы маманьку мое несете?! Я на это согласия не давал!!!» - наперерез толпе с воплями выскочил оголтелый Никитка и стал всячески тормозить похоронную процессию, устроив из прощания настоящий цирк. Что он кричал и какие коленца выделывал, требуя возвратить гроб обратно – не поддавалось никакому описанию!

Уж и бабы с ним ругались, и мужики кулаками грозили, и старушки совестили... все без толку!

- Как с ума свихнулся, ирод окаянный! – кричала Варвара, рассказывая о произошедшем, - Уж мы и так его, и эдак – ни в какую!!

- Вот чего водка проклятая с людями-то делает! – завыла какая-то женщина.

Двое мужиков подхватили Никитку под белы ручки и поволокли прочь.

- Не пойду!!! – орал безумный, - А ну отпустите, нехристи!!! Это ж моя маманька! Как вы ее без меня закапывать будете?!

Пора было вмешаться, и Вася резко шагнул вперед:

- Прекратить балаган!!! – рявкнул он.

Народ затих, все замерли.

Вася прокашлялся:

- Я проблему понял, - четко и громко выговорил он, - И я – на вашей стороне, товарищи! – заверил он толпу.

Люди обрадованно закивали, загомонили, воодушевляясь.

- Однако, - окатил всех холодной водой лжеучастковый, - Мнение членов семьи, по закону, является основополагающим! Мы с вами правов не имеем насильно, так сказать, человека хоронить. Нету такого закону!

- Да как же это, касатик?! – заголосила какая-то старушка, - Как так-то?! Бедная Акулина! Мы что же теперь, дома ее должны оставить, раз этот нехристь...

- Тишина, товарищи! – прервал слезные мольбы Вася, и добавил уже мягче: - Я просьбы ваши к сведению принял. С Никиткой поговорю, глядишь, и наставлю его на путь истинный. Но самоуправства допустить не могу! Звиняйте! – закончив пламенную речь.

Люди снова было зашумели.

Пришлось применить тяжелую артиллерию:

- А ну тихо мне! Хотите, чтобы я протокол оформил?!

Вася вообще-то о протоколах имел представление самое смутное. Но само слово «про-то-кол» звучало очень грозно!

Все тут же испуганно присмирели.

«Слуга закона» приказал всем расходиться, а гроб вернуть назад.

- Ну, ты уж вразуми дуралея-то этого, участковый! – говорили люди напоследок, - Хочешь, поможем тебе его в камеру засадить?

- Спасибо! Учту! Пока не надо! – мягко отбивался Вася, делая самое доброе и понимающее выражение лица.

Когда стемнело, Вася с Федором вскрыли уже забитый гроб и тайком, огородами, перетащили его на другой конец деревни, в один из давно необитаемых домов. Двери и окна оставили открытыми.

Вскоре к ним присоединилась и Наташа.

- Ну, как тебе дневное представление? – тут же с улыбкой спросила она.

- Это было непередаваемо! Что ты ему пообещала???

- А что можно пообещать пьянице? – Наташа лишь рукой махнула, - Самогонки без меры, чего ж еще?!

- А он – не расскажет?

- В ближайший месяц – нет, потому что тогда я ему наливать перестану. А потом, когда все поутихнет и подзабудется – кто ему поверит? Он и так уже про драконов рассказывает! Все село смешит.

Возле раскрытого гроба, который пришлось использовать в качестве приманки, оставили пару свечей. После чего все трое расселись по темным углам и стали ждать.

Федор просил Наташу вернуться домой, предлагал Васе найти еще пару крепких мужиков. Но оба наотрез отказались. Наташа ни за что не хотела пропустить развязку истории с драконом, Вася же требовал соблюдения максимальной конфиденциальности. Чем меньше людей будут знать о происходящем – тем лучше!

Ближе к полуночи, когда все уже начали дремать, осоловев от ожидания и скуки, вдруг послышалось что-то странное.

Сначала будто-то бы под полом.

Это было похоже на звуки волочения и то ли щелчки, то ли чириканье, а также какие-то склизкие звуки, чавканье, хлюпанье...

Несколько ударов в дверцу подпола окончательно вывели всех из сонной одури. Но никто не пошевелился.

В подпол спуститься, конечно, было можно, но вот биться там с неизвестной тварью никому не хотелось. Тесное узкое пространство, забитое банками и ящиками вряд ли идеально для этого подходило.

На секунду Вася испугался, что неведомый зверь, потыкавшись в крышку люка, уберется восвояси. Он мысленно отругал себя за то, что не подумал заранее ее открыть.

Оставалось лишь надеяться, что чудище догадается обойти преграду с другой стороны и попробовать пробраться через окно, как оно это сделало в прошлый раз, в доме у Акулины.

На какое-то время воцарилась тишина и Вася стал изо всех сил всматриваться во тьму за окном, где, как он рассчитывал, теперь должен был появиться зверь.

Однако вместо этого вдруг раздался очередной мощный удар в крышку подпола.

Такой сильный, что простой металлический засов, жалобно тренькнув, пулей отлетел на другой конец комнаты! Крышка с грохотом распахнулась и рухнула, чуть не задев, сидевшего поблизости Васю.

Все замерли в ужасе.

Какое-то время ничего не происходило, лишь изнутри, из черного зева погреба стало тянуть гнилью и холодом. Потом оттуда вновь раздались все те же странные звуки.

Вася, Наташа и Федор боялись дышать. И лишь переглядывались расширенными от испуга глазами.

Наконец из прохода показалась черная конусовидная голова, блестящая от слизи. Она потянулась к телу Акулины – и наружу полезла длинная черная шея.

На секунду Васю обдало холодом!

Прав был пьяница-Никитка! Это действительно был дракон!

До последнего Вася надеялся, что все разрешится как-нибудь просто. Появится стая обычных животных. Пусть они будут крупнее своих сородичей, пусть их будет необычно много... но это будут простые российские животные!

Была даже мысль о маньяке-некрофиле, о сектантах... – о чем угодно!

Но о том, что здесь действительно какая-то паранормальная... нет, даже фэнтезийная хрень – он не мог и подумать!

Дракон?!

Однако, чем больше чудище вылезало из погреба, чем больше показывалось на поверхности – тем явственнее становилось, что и на дракона-то оно не похоже!

Толстая шея все не кончалась и не кончалась. И теперь уже ясно было видно, что это что-то вроде гигантской змеи – не менее пятидесяти сантиметров в обхвате! И, как минимум, несколько метров в длину!

Только кожа ее, судя по всему, выделяла опасную слизь – чего за змеями вроде бы не водилось.

Матово-черное тело, крошечные, почти неразличимые на общем фоне пуговки-глазки. И огромная, розово-красная пасть, полная крупных острых зубов странного, весьма странного вида!

Это не были резцы, как у кроликов, это были и не клыки, как у хищников. Больше всего зубки эти напоминали акульи. Треугольные, частые, загнутые внутрь, и казалось, что их бесконечно много!

Да и сама пасть, когда тварь поворачивалась «лицом», больше всего напоминала именно акулью «улыбку». Даже глаза и ноздри располагались так же, как у акул. По крайней мере так показалось новоявленному «Пуаро».

Тут Вася вдруг заколебался – а разумно ли было идти на эдакую монструозину, ядовитую к тому же, вот таким вот составом? Без особого оружия и без дельного плана.

Он бы, наверное, предпочел отсидеться в своем темном углу, пока тварь не уйдет – а потом, завтра, на свежую голову, можно было бы сесть и подумать, как изловить такое чудо-юдо...

И он, и Федор испытали подлинный шок, когда Наташа вдруг вскочила и набросила монстру на голову заранее приготовленный ковер.

Чудище как раз подобралось к телу несчастной Акулины и собралось доесть то, до чего вчера «не дошли руки». То ли Наташа не смогла на это смотреть, то ли просто оказалась порешительнее обоих мужчин – только она прыгнула сверху на ничего не успевшую сообразить зверюгу, обхватив ее тело руками и ногами.

Ковер плотно обхватил голову чудища, изолируя его опасные клыки, а также защищал тело самой наездницы от ядовитой слизи.

Федор и Вася, раскрыв рот наблюдали, как зверь, издав серию щелчков, забился, замотался из стороны в сторону, пытаясь сбросить с себя обнаглевшую девицу. Несколько секунд оба мужчины просто не могли понять, что теперь делать.

Потом, боясь, что змея покалечит его дочь, обивая ею стены и мебель, Федор сорвал с окна рваную штору и тоже прыгнул на тварь, крикнув:

- Давай, Вася! Бей ее!

Вася специально для этой цели заранее приготовил хорошую дубинку. Однако сейчас он примерялся-примерялся, и все никак не мог ударить.

- Ну что же ты?! Бей! – орал Федор, которого штора защищала не так хорошо, как Наташу ее ковер, и он опасался, что в любую минуту тело может онеметь и ослабить хватку...

- Да не могу я! – почти со слезами ответил Вася, - Не могу я вот так животинку – по голове!

- Это не животное! – взвыл постепенно впадающий в панику Федор, - Где ты видел таких зверюшек?! Это монстр!

Вася сглотнул:

- Да нет, ну... все равно... Ну что я, зверь какой что ли?!

- Давай, Вася! Я сползаю вниз!! Он сейчас вырвется и нами всеми тут позавтракает! – сдавленно выкрикнула Наташа.

- Монстр! Монстр! Да-да, монстр... Это – монстр! – громко повторял Вася, и, наконец подняв дубинку, со всей силы ударил туда, где, как он предполагал, должна была располагаться голова чудовища.

Ковер сильно мешал прицеливанию. Однако, в ту же секунду змей упал на пол и перестал шевелиться. Федор с Наташей выждали несколько мгновений, а потом поднялись, натужно дыша.

- Ну, и что нам теперь с ним делать? – жалобно спросил Вася, которого теперь мучило страшное чувство вины.

- Ну, во-первых, связать! На всякий случай! – бодро заявил Федор.

- Ээ-э... Как краковскую колбасу, что ли? – хихикнула Наташа.

Все с сомнением посмотрели на змеюку.

Действительно, ни рук, ни ног у нее не было – как такую связать?

- Ладно, есть другой вариант! – заявил Федор.

Вскоре он приволок огромный пластиковый бак, размером с крупную бочку.

Осторожно, стараясь не измазаться в слизи, чудище поместили внутрь.

После чего бак, с большим трудом закатили на участок к Васе, вызвав жуткий переполох среди домашних животных.

Кузя так вообще смотрел на Васю с явственно читаемым выражением: «Так и думал, что ты учудишь какую-нибудь гадость!» А когда участковый проигнорировал эти молчаливые воззвания, кобель, поджав хвост, принялся обреченно подвывать.

Гроб тщательно забили и оставили до утра.

После этого Федор, который все же кое-где вымазался в слизи, пошел домой – отмываться. А Вася с Наташей сели в приемной.

Васе вообще-то не терпелось отдаться в объятья морфея, но Наташа не спешила уходить, и выглядела так, будто что-то не дает ей покоя.

- Знаешь, - сказала она наконец, - у меня есть кое-какие догадки насчет нашего неведомого гостя.

- А вот с этого места поподробнее! – тут же забыл про сон Вася.

- Ты никогда не задавался вопросом, откуда в такой глуши взялось село?

- Ну... Откуда?

- Тут в нескольких километрах есть озеро. Много лет назад, на берегу его воздвигли научный центр. Суперсовременный и супероборудованный по тем временам. Естественно, чтобы его обслуживать, нужны были люди. Так, собственно, это село и образовалось. Тогда оно было достаточно крупным и развитым. Специальный небольшой рейсовый автобус каждый день возил людей на работу. Здесь были магазины, школа, детский сад... – все было. 

Однако в девяностые все накрылось медным тазом. Сначала снизили финансирование, потом ученые разъехались, кто куда. Остались только самые фанатично преданные науке, да кое-кто из низшего обслуживающего персонала, кому идти особо было некуда - остались здесь.

- То есть все люди, которые живут в селе, так или иначе имеют отношение к этому центру?

- Да. Имели. Раньше. Сейчас это уже глубокие старики. Многих давно нет в живых. У меня там тоже работал дедушка.

- И сейчас ты мне расскажешь, что они там выводили неведомых монстров?

Наташа улыбнулась:

- Скажешь тоже! Исследования были самые обычные. Банальные даже для любого советского НИИ. Как повысить урожайность, вывести устойчивый к болезням и холоду сорт зерна... - все в таком роде. С той лишь разницей, что конкретно в этом месте занимались не растениями.

- А чем?

Наташа пожала плечами:

- Животными. Знаешь ведь, что в Японии вывели какую-то особую породу коров, у которых мяса намного больше, чем у обычных?

- Слышал, - кивнул Вася, - Как-то видел в инете жуткие фотки этих страшилищ. И тут что, такое же делали?

Наташа вновь пожала плечами:

- Над чем конкретно здесь работали – я не знаю. И никто уже не скажет. Акулина была последней, кто мог об этом рассказать. Есть, правда, еще две старушки, которые тоже там работали, но одна в глубоком маразме, а у другой – запущенный склероз. Она даже детей своих не узнает, куда уж ей вспомнить что-то из той жизни. Но в общих чертах – все то же, что и с растениями. Как увеличить надои или вес у мясных пород, устойчивость к болезням и так далее. И... бог знает, какие эксперименты там проводились.

Вася нахмурил лоб:

- Не понимаю! Как коровы могут быть связаны со змеями?

- А змея ли это? Может быть, это - гигантский червяк!

- Червяк???! Такой огромный??? Да быть того не может!

Наташа хмыкнула:

- Ты знаешь, что Никитка раньше был хорошим, работящим парнем и даже капли спиртного в рот не брал?

- Да??? – изумился Вася, - Сложно себе представить.

- Он начал пить после одного случая несколько лет назад. Однажды он со своим младшим братом отправился к озеру – к тому самому – на рыбалку, да и так, просто, отдохнуть. Пока Никитка обустраивал лагерь на берегу – пек картошку, ставил воду в котле и все такое прочее, его брат рыбачил на лодке буквально в десятке метров от берега. И вот, когда они в очередной раз встретились взглядами, Никита брату помахал, а тот ему... Как вдруг, младший брат изменился в лице и воскликнул: «Ого! Только что под лодкой что-то огромное проплыло! Видишь?! Меня аж закачало!»

Действительно, создалось впечатление, что лодка как будто немного раскачивалась. Но тогда Никита подумал, что брат над ним просто шутит.

Однако в следующую секунду из воды вдруг выпрыгнуло что-то огромное и сбило брата в воду. Тот хорошо плавал. Но сколько Никита ни ждал – на поверхности он так и не появился. В отчаянии, Никита бросился в воду – но все поиски оказались безуспешными.

- Ты хочешь сказать, что это был наш змей???

- Нет. По словам Никиты, это больше всего напоминало «огромную лягушку». Хотя детально рассмотреть он не успел. Но по окрасу и общим очертаниям тела...

- И ты в это веришь?!

Наташа пожала плечами:

- Можешь сам спросить у Никиты. Или у других деревенских – это будет не первый раз, когда после закрытия того центра в наших лесах и водоемах... встречается странное. Особенно в туман или в сумерки опасно стало. Многие что-то видели. Правда, не все столь отчетливо, как мы сегодня. В основном, это странные нехарактерные звуки по ночам в лесу, смутные тени под водой – и тому подобное. Мы стараемся держаться от этого подальше. Вот почему на озеро то никто из наших больше не ходит. И в лес - тот, что рядом с НИИ – ни ногой.

- Подожди! Ты хочешь сказать, что они там, в этой лаборатории наплодили монстров...

- Да нет! Не совсем так! Я не знаю! Может, там химикаты какие, стимулирующие рост, остались. Может – это изменения в ДНК, мутации, которые нарастают у каждого нового поколения, постепенно из червяка делая... вот это!

Дело в том, что, когда финансирование урезали и народ разбежался, никто уже, по сути, ни за что не отвечал... А может, просто возможности больше не было для уничтожения препаратов... – знаешь, это ведь все – сложные процессы. Не то, что вылил в канализацию – и забыл! К тому же, говорят, что там были какие-то взрывы... После которых научный центр был заброшен окончательно. Мне откуда знать, что там было? Но... то ли мутировать начали местные земноводные, то ли заражены чем.

«Но, если все это так опасно - так надо же сообщить, куда следует!» – хотел уже было ляпнуть Вася, вдруг начиная осознавать весь масштаб проблемы, но тут же прикусил язык.

Нет, пока нельзя. Вот вернется дед - тогда пусть куда хочет сообщает! А ему, Василию, надо тут только пересидеть тихонечко несколько дней – и все!

- Я все равно не понимаю! Где коровы – а где червяки и лягушки! – упрямо повторил он.

Наташа снова улыбнулась:

- Земноводные – удивительные существа! Одни из самых удивительных на планете. Они могут жить как в воде, так и на суше. Могут дышать и жабрами, и легкими, и просто кожей! Легко мутируют, легко регенерируют. Да одно только превращение из головастика в лягушку чего стоит!

- И что?

- Да то, что они могли, например, изучать механизмы регенерации, пытаясь запустить те же спящие гены у коров! Ведь земноводные – наши непосредственные предки! И лишь менее двух процентов ДНК человека уникальны и принадлежат только людям. Все остальные – мы делим с другими животными. У нас схожий геном.

- Откуда ты столько знаешь?

- После дедушки много книг осталось. Да и вообще, читаю все, что попадется - мне нравится эта тема.

На следующий день, когда толпа, наконец, отнесла Акулину на кладбище, Наташа приволокла Васе огромную книгу с картинками, выкрикнув с порога:

- Смотри! Смотри, что я нашла!!

На картинках были изображены несколько существ очень похожих на червяка, которого они видели ночью.

- Оказывается, это червяга!

- Чтоо-о???

- Вот! – и Наташа принялась читать вслух: - «Особое место среди земноводных занимают безногие земноводные, а именно – червяги! Червяги сами по себе довольно крупные и могут достигать больше метра в длину!» Получается, наш малыш вырос совсем чуть-чуть!

- Ничего себе «чуть-чуть»!

- Ну, все-таки не из червяка! Смотри дальше: «Живут под землей, так что глаза не развиты, слышат плохо, улавливают только громкие звуки, но зато имеют очень хорошее обоняние и прекрасно развитый мозг!» Ну, конечно, не могу ручаться, что там развито или не развито у мутанта, - добавила она, - Однако, заметь, целлофан зверюга жрать не стала! Хоть он и пах курицей! Видать, мозги у нее и вправду имеются!

И продолжила читать:

- «Серо-черный окрас... Длинное тело...» А насчет дыхания червяг - вообще мало, что известно! Легких у них нет! Может, им и кислород не нужен? Ага, вот! «Обильно выделяемая слизь – ядовита! Поэтому животные стараются держаться от червяг подальше. И только глупые люди лезут везде своими пальцами – тыкая ими куда ни попадя!» Ничего не напоминает? – хихикнула Наташа.

- Уверен, в тексте этого не было! – надуто заметил Вася.

- Возможно, - не стала спорить девушка, - Зато здесь есть кое-что еще интересное. Вот! «В естественных условиях червяги питаются, в основном, насекомыми и мелкими беспозвоночными». Однако для нашего красавца этого, конечно, теперь маловато. Вот он, похоже, и решил попробовать новые виды пищи!

Вася встал:

- Пойдем посмотрим на труп при свете дня. Сравним с твоей картинкой.

В сарае их ждал сюрприз. Пластиковый контейнер ходил ходуном. Червяга вовсе и не думала помирать. Напротив – она собиралась в ближайшее время отсюда выбраться!

- Ну да, я должна была догадаться! – вновь сверилась с книжкой Наташа, - Здесь написано: «Голова у них очень крепкая. Они ею пробивают почву».  

- Значит, я ее только оглушил? Слава богу! – у Васи прямо от сердца отлегло.

Однако со зверем нужно было что-то делать. Оставить его жить в сарае не представлялось возможным – да он и сбежал бы в самый первый день, легко прорыв очередную нору.

К тому же Вася очень боялся, что оголодавшая червяга начнет охотиться на кошек и собак. Этим соображением он и поделился с девушкой.

- Это только в кино кошки и собаки становятся легкими жертвами всякой нечисти. В реальности же эти умные животные редко лезут на рожон. Да и справиться с ними не так-то просто. Когти-зубы... просто так никто не сдастся! Другое дело глупые неповоротливые людишки – тут червяге полное раздолье! И шерсть на зубах не завязнет!

Вася облил ее ледяным взглядом.

Наташа захихикала.

Внезапно дверь сарая открылась. На пороге появился Федор:

- Вася! Мужики это... нашли их новый лагерь!

- А как смотрит на подобное закон?

- А я так считаю: законы нужно применять к тем, кто им следует! А к тем, кто законы отвергает – и относиться нужно так же беззаконно! Чего церемониться с подлецами? Слишком много чести!

- Интересное мнение для милиционера.

Вася прочистил горло:

- Ну, это я так, рассуждаю чисто гипотетически!

- Угу, – хмыкнул Федор многозначительно.

Двое мужчин осторожно спустили бочку на воду и пустили вниз по реке.

Идея была простой и гениальной – чем тащить тяжеленный контейнер через лес и поле – просто спустить ее по воде.

Когда добрались до ближайшей к лагерю браконьеров точке на берегу, то резким согласованным движением сорвали крышку с бака – и тут же скрылись в лодке, резко оттолкнувшись от берега.

Бак затрясся.

Постоянно издавая раздраженные щелчки – земноводное стало выползать наружу.

Лагерь браконьеров весь провонял кровью!

Оголодавшая и разъяренная тесным баком червяга - сразу же двинулась туда. Чуткий нос безошибочно вел ее прямиком к источнику пищи!

Всего мужчин было трое. Однако одного сейчас не было в лагере. Двое оставшихся разделывали очередную тушу.

Они не сразу поняли, что происходит. Червяга двигалась молниеносно, внезапно выпрыгнув на них буквально ниоткуда.

У обоих в руках были ножи. И один попытался было ткнуть им червяге в голову, но поверхность была твердой и скользкой – и лезвие лишь беспомощно соскользнуло в сторону, не причинив неведомому зверю никакого вреда.

Тогда он попытался попасть в глаз! Но успел только замахнуться, как червяга прыгнула на него, повалив навзничь, прокатившись по нему всем телом.

Ее мало интересовал человек. Ее интересовало мясо! И она вцепилась зубами в ободранную тушу.

Браконьер ощутил, как рот наполняется слизью, кажется, часть ее он даже проглотил. Дышать сразу стало трудно, а лицо будто бы сковал паралич. Глаза перестали видеть!

Жалобно завыв, живодер забыл про нож и попытался сбросить с себя тяжелое, громоздкое тело. Но руки тоже почему-то вдруг стали отказывать, превратившись в два безвольных тяжелых мешка, они бессильно упали – на этом сопротивление первого охотника и закончилось.

Он еще пытался дышать какое-то время, делая судорожные движения горлом - но в рот и трахеи попадало только все больше и больше слизи...

Второй сразу дал стрекача, едва завидев, как огромная анаконда – как ему показалось – сиганула на его товарища.

Он прибежал в деревню, в участковое отделение полиции - и принялся рассказывать свою историю.

Тут уж Вася постебался над ним по полной:

- Значит, выскочила на вас из леса анаконда с акульей головой и пастью полной зубов...

- Да! Да! И напала на моего товарища!

- Угу... – Вася сделал вид, что пометил что-то в блокноте, - Теперь ответьте на вопрос: какие вещества вы употребляли?

Когда допрос с пристрастием был закончен, Вася запер браконьера в сарае, который был тут вместо обезьянника.

Там уже сидел заранее подговоренный Никитка. (Благо, ему даже не нужно было притворяться хулиганом и алкоголиком – и так на роже все было написано).  

Разговорившись с браконьером, Никитка поведал ему о духе этих мест – лешем в виде гигантского червяка, который нападает на любых рыболовов и охотников, отрывает им самое дорогое, вставляет морковь в задницу и в таком виде оставляет на видном месте! Ну, например посреди села.

- Как же вас, бедолаг, сюда занесло-то? – изображал лицемерное сочувствие Никитка, - Разве не знаете, что в наших лесах даже лесник жить не отваживается? Уж очень леший наш на шутки горазд!

Некоторое время спустя браконьер привел участкового с Федором к своему лагерю.

Ни раненого подельника, ни его трупа они там не обнаружили, зато нашли многочисленные останки убитых животных и Василий, с ненавистью глядя на браконьера, произнес казенным тоном:

- Таа-ак! Ну, коль скоро анаконды нет - займемся другими правонарушениями. У вас разрешение на охоту имеется?

- Ой, это он! Леший!!! – заорал вдруг не своим голосом браконьер.

Все повернулись и уставились туда, куда он показывал, а обернувшись обнаружили, что горе-охотник сиганул в воду с довольно крутого утеса и теперь усердно греб к противоположному берегу. Бежать за ним никто не стал, хотя Вася и Федор покричали на всякий случай:

- Куда?! Лови!!! Стрелять на поражение! – и тому подобное, чтобы он уж совсем в штаны наложил. И больше никогда не думал здесь показываться! 

Червяга неспеша прокладывала себе путь под землей. Прошлый обед был очень сытным. Настолько, что она едва смогла заглотить все сразу.

И никто ей не помешал.

Правда, в какой-то момент она ощутила было чье-то присутствие. Сильный запах страха очередного двуногого из-за ближайших кустов. Но в тот момент она была слишком занята поглощением пищи. А потом - закопалась в грунт и долго отсыпалась.

Однако теперь она шла за ним.

Он ушел далеко.

Но недостаточно далеко для того, чтобы она перестала ощущать эту мощную и крайне привлекательную смесь запахов – страха и крови...

- Что же ты, милая? – продолжала лить патоку маман, - Поздоровайся с гостем! Василий, это наша дочурка – Наташа!

- Очень приятно! – буркнул Вася.

- Мне тоже, - девушка кивнула и лицо ее зарделось.

- Ну, раз с китайскими церемониями покончено, может, по рюмочке, да и за трапезу? – потер ладони Федор.

- Я те дам «по рюмочке»! – одернула мужа баба.

- Нет, а чего делать? Ждать, пока вареники слипнутся?

Наташа прыснула. Вася, сам того не желая, тоже. Видимо, осознавая всю неизбежность данного события, Мариванна жестом фокусника выудила откуда-то запотевший графинчик и несколько крошечных стопочек. Федор тем временем стал активно накладывать Васе пельмени:

- Сметанкой, сметанкой залей! Да укропчиком их, укропчиком! – настоятельно советовал он Васе, - Вот здесь лучок зеленый! Бери! Горчицы нет, зато хренок отменный! Сами закатывали!!

Вася только успевал кивать, да работать вилкой. Пельмени и впрямь были отменные! От вареников - текли слюнки!

- Ну, за знакомство! – поднял рюмочку Федор.

Вася и женщины последовали его примеру. После третьей рюмки Мариванна стала особенно говорлива. Рассказ ее тёк нескончаемой рекой, так плавно переходя с темы на тему, что Вася быстро запутался, заблудился в ее историях и только успевал чокаться с не забывавшим наполнять стопарики Федором. Когда хмель ударил в голову настолько, что Вася сам испытал желание начать изливать душу - он, наконец, осмелился рассмотреть девчушку получше. С самого начала и до сих пор он смотрел куда угодно, но только не на нее. И вот теперь, наконец - бросил осторожный взгляд. Русые пряди, серо-голубые глаза и самое обычное, простое лицо. «Невеста» была такая же серая и непримечательная, как и ее имечко. Ему даже стало ее немного жаль. Мариванна, тем временем, совсем разомлела, положила голову на кулак и завела мощным голосом: «Шумел камыш, деревья гнулись...»

Уже не предлагая Васе, Федор быстро опрокинул еще пару стопок и повел жену в спальню, приговаривая:

- А еще мне говоришь, чтобы белым днем не нализывался! А сама туда же! 

Вася с Наташей остались наедине. И какое-то странное чувство подсказывало гражданину «участковому» - что это вовсе не случайность.

- Ты на маму внимания не обращай, - вдруг тихо сказала Наташа, - Она не со зла. Считай, комплимент тебе сделала - порядочным человеком посчитала.

Наверное, хмель завладел Васей куда сильнее, чем ему самому казалось, потому что он внезапно взбрыкнул:

- А я что, непорядочный что ли??? Может я мошенник какой по-твоему?

Наташа странно улыбнулась и стала перекатывать вилку по тарелке. Вася застыл. Что это еще за ухмылочки??? Не может же эта девка о чем-то догадываться, в самом деле!

- Чего это ты так улыбаешься??? – не выдержал он.

- Да так... Просто хотела спросить... А то в нашей деревенской школе такого, наверное, не преподавали... Так, а что там будет, если синус к косинусу?

Вася залился таким густым румянцем, что он просматривался даже через общее алкогольное покраснение физиономии. Девушка смотрела на него пристально и с хитрецой.

- Вижу, полицию у вас тут не уважают! – грозно рявкнул «опер», поднимаясь, - Ну, я тогда пойду!

- Подожди! – девушка внезапно схватила его за запястье, - Ты жениться на мне хочешь?

- Вот еще! – испугался Вася, выдергивая руку. И выдал со всей прямотой и категоричностью налакавшегося забулдыжки, которому море по колено, - Ты – того! Не этого! Не в моем вкусе ты! У меня в городе знаешь, какие крали!

Крали в городе действительно водились, правда, на Васю они смотрели свысока. Его папа не был миллионером, да и сам Вася олигархом пока не стал. Так что на красавиц все больше приходилось смотреть издалека. Но Наташке-то вовсе не обязательно об этом знать. На секунду на лице девушки мелькнула обида. Все же высказался он достаточно резко. Можно было и помягче выразить то же самое. Однако все эти резонные мысли придут к нему позже. Намного-намного позже. Уже на трезвую голову.

Потом, опустив глаза, она сказала:

- Хорошо! Я, собственно, тоже замуж не собираюсь. Это все мама: «Засидишься в девках! Никому не нужна будешь!» Я, в общем, к чему веду... Раз мы решили этот вопрос раз и навсегда – то пусть он больше не стоит между нами. Не шарахайся от меня. Будем просто общаться по-дружески, как ты на это смотришь?  

Мысленно витающий среди городских роскошных кралей, каждая из которых призывно ему улыбалась, Вася подозрительно сощурился:

- Хочешь подкрасться ко мне по-тихому??? Это что, такой тайный план? Сначала дружба, потом постель, потом беременность и ЗАГС?

- Дебил!!! – Наташа вскочила, - Да мне просто интересно, что в деревне происходит, если хочешь знать! Хочу тоже в расследовании поучаствовать! Насколько это возможно. У тебя же здесь помощников нет, вот я и могла бы пригодиться – я всех здесь знаю, все окрестности, весь уклад жизни - да много чего! Могу ого-го как пригодиться! А что до постели и всего прочего – так только попробуй ко мне близко подойти! Огрею тяпкой! Размечтался он, ишь!

С этими словами негодующая Наташа выскочила вон.  

Остаток дня был потерян. Оглушенный ядреным деревенским самогоном Вася едва смог, не шатаясь, пройти по улице, после чего рухнул в постель и проспал до самого утра. Часа в четыре, выйдя по нужде, «участковый» увидел, как переполошились из-за его появления куры, как выскочил из будки пес, вспомнил вчерашний день и... его охватило раскаяние: Наташу обидел, скотинку голодной оставил, расследование... ай, про расследование вообще забыл! Да что там говорить! Напиться посреди рабочего дня! Это еще постараться надо было, чтобы так в грязь мордой окунуться! Дав себе клятвенное обещание больше не прикасаться к опасному местному пойлу, Вася побежал виниться перед животными, срочно наполняя корытца и миски. Солнце медленно поднималось над горизонтом, небо окрасилось в потрясающие йогуртовые оттенки. Воздух полнился ароматами трав, свежего ветра и росы. Вася ополоснулся в ледяной колодезной воде, и у него внезапно возникло неожиданное желание сделать гимнастику или даже сходить на пробежку. Он почти уже решился сделать пару приседаний, как вдруг услыхал жуткий бабий вой и неистовый стук в двери участка.

- Беда!!! – наперебой кричали женщины, врываясь в приемную, и едва не сметая Васю с пути.

- Что еще стряслось?! Полицейский участок еще не открыт так-то! – Васе до смерти надоело слушать про пропажу колбасы. Но если в рабочее время он еще готов был это делать, то в такую рань... извиняйте!

- Чч-человек пропал! – наконец выдохнула одна из посетительниц. Ее мучила одышка, и она едва могла говорить.

Вася крякнул. А когда-то ему казалось, что это в городе суматошная жизнь.

- Садитесь, гражданочки! Рассказывайте все по порядку!

- Ну так а... что рассказывать? Вчера... она... пошла... в лес... – все еще не могла отдышаться женщина, из-за чего фразы звучали рублено.

- Нет! Стоп! Давайте по порядку! Кто – «она»?

- Так Акулинка! Соседка моя!

Вася нахмурился, что-то скребнуло в памяти.

- А... Акулина??? – переспросил он, - Акулина?!

- Ну да, да! Акулина! Ушла в лес!..

- А у вас тут сколько в селе Акулин? – задал неожиданный вопрос Вася.

Бабы изумленно переглянулись:

- Дык... одна она. Других не знаем.

Вася со вздохом откинулся назад, облокотившись о стену:

- Она часто ходила в лес за ягодами, да?

Бабы снова переглянулись, глаза их расширились, рты округлились:

- Ну! – воскликнула одна, - Сразу видно, что в полиции человек служит! Все-то он знает!

- Дендукция! – с наслаждением вставила умное слово другая.

- Когда ушла? – потухшим голосом вернул беседу в нужное русло «представитель порядка».

- Вчерась поутру!

- Продолжайте-продолжайте.

- Так, а чего? Я сначала-то думала у нее стаканчик ягод взять, забежала уж после полудня – а ее нету! Ну, думаю, далеко ушла, видать! Еще не вернулась. Хотела попозже зайти – да закрутилась. И склероз еще проклятый... Только сегодня под утро про нее и вспомнила! Вскочила, да как была, в ночной рубашке к ней и побежала. А ее дома нет! Уж, почитай, сутки прошли!

- Таа-ак! – Вася постучал пальцами по столешнице, - Значит, слушай меня! Собирайте мужиков... Нет! Вообще всех собирайте! Всех, кто способен долго ходить и в лесу не заблудиться – мы организуем поисковый отряд!

Заквохтав, бабы возбужденно бросились на улицу. Им дали цель, дали надежду... Кто бы еще предоставил все это и Васе? Он ходил по комнате, схватившись руками за голову. Все. Хиханьки да хаханьки кончились.  

- Ну, дед!!! «У нас там тихо! Медвежий угол! Ничего не происходит! Посидишь две недельки – присмотришь за хатой, всего и делов!» - передразнивал он невидимого собеседника.  

Потом обессиленно опустился на кровать. Конечно, по-хорошему, надо обратиться в полицию, а еще лучше – в «Лизу Алерт» и еще какие-нибудь подобные местные организации. Но... как? Да и пока они доберутся до этих мест – пройдут еще, как минимум, сутки. Вася вспомнил приветливое лицо Акулины, вспомнил ее пирожки... Как же стыдно-то! Стыдно, что он не о спасении человека думает, а о собственной шкуре...

«Ладно! - решил наконец для себя Вася, - Сначала попробуем своими силами поискать. А если до вечера не найдем – то обратимся к профессионалам, во что бы это в конечном итоге ни вылилось...»

Когда он вышел из участка, за околицей уже собралась толпа. Народ молча взирал на Василия. С ужасом, с мольбой, с надеждой...

Увидав знакомое лицо, Вася подскочил к соседке:

- Мариванна! Прошу вас, приглядите за скотинкой – за моей и за... Акулининой, - Сами видите, что творится!

- Конечно, конечно! Не волнуйся, касатик! Идите, идите, с богом! С вами Федор пойдет и Наташа тоже!

- Спасибо! – искренне поблагодарил Вася.

Несколько минут спустя «участковый» осмотрел свою гвардию – три десятка человек. Не густо. Но что поделать? Половину села составляли ветхие старики, которые едва переставляли ноги.

Наметили приблизительный маршрут, двинулись к лесу.

Собственно, леса окружали деревню со всех сторон. Однако деревенские знали, куда лучше ходить за грибами, куда за ягодами, куда за лещиной, а куда за пряными травами.

Так вот за ягодой нужно было идти в дальний лес. Он располагался за широким лугом, на котором паслись деревенские коровки.  

Народ растянулся длинной цепочкой. Вася нарочно немного поотстал, нашел глазами Наташу и тихонько приблизился к ней. Девушка усиленно делала вид, что ничего не замечает. Вася покашлял, но она как будто не расслышала.

- Наташа! – вполголоса позвал Вася, - Наташ, ты это... не обижайся! Я вчера какую-то чушь по-пьяни нагородил! Так ты близко к сердцу не принимай! Ну, прости меня, ладно?

Девушка наконец бросила на него подозрительный взгляд:

- Ладно уж. Проехали!

- Значит, друзья? – Вася протянул ладонь.

- Друзья! – Наташа пожала его руку.

От примирения у Васи сразу полегчало на сердце. Всю дорогу до леса он расспрашивал девушку про Акулину, и Наташа живо рассказывала все, что знала, стараясь помочь.

- А раньше у вас никто вот так не пропадал? – задал очередной вопрос Вася.

Наташа вдруг нахмурилась и помолчала, прежде чем ответить:

- Вот так – нет.

- Но было, да?

Девушка кивнула.

- Расскажи!

Но Наташа не успела ответить. К ним подошли мужики, чтобы обсудить план поисков.

Весь день деревенские шоркались по чащобам. Разошлись небольшими группами, каждому определили свой квадрат. Тут уже Вася уступил пальму первенства местным, которые знали лес и лучше понимали, как организовать поиски. Фактически, сам Вася тут был в роли простого волонтера. Чему и рад был несказанно. Бесконечная ответственность, постоянное заглядывание ему в рот, будто он должен был тут же во всем разобраться и всех спасти – ужасно утомляли. Это была тяжкая ноша, к которой он вовсе не был готов. Впервые задумавшись о том, как непросто быть лидером или защитником, Вася почти всю дорогу предавался философским размышлениям на этот счет.

Вдруг где-то неподалеку раздались крики.

- Сюда, сюда!!! Нашли!!!

Зрелище оказалось чудовищным.

К такому Вася тоже оказался не готов.

Акулина - бледная, с холодной испариной на лбу, лежала на земле и едва дышала.

От одного ее вида Васю самого прошиб холодный пот. Он не сразу понял, что она еще жива – так плохо она выглядела.

Как оказалось, ногой женщина угодила в капкан – огромный, ржавый и очень неприятный на вид. А потом... то ли не смогла сама освободиться, то ли сразу потеряла сознание...

В любом случае, она провела в таком положении много часов – и явно потеряла много крови.  

Мужики совместными усилиями высвободили бедняжку, женщины залили раны зеленкой и замотали бинтами.

Не бог весть что – но ничего лучше не было.

Если честно, выглядела рана плохо. Прошло много времени - нога опухла, покраснела, и явно начинала гноиться. И это, не считая серьезной кровопотери и того, что, вероятно, повреждена или даже раздроблена кость.

Домой все шли в угрюмом молчании. Поганый капкан взяли с собой.

Вернулись в деревню к полудню, и Мариванна снова затащила «зятька» на обед.

Бедный Вася не успел съесть и пары ложек, как в дом ввалились мужики.

Акулину они отнесли домой и оставили на попечение женам. А перед обалдевшим «оперуполномоченным» водрузили на стол злополучный окровавленный капкан, совершенно отбив «Эркюлю Пуаро» весь аппетит.

- Чегой-то? – возмутилась Мариванна, - А ну уберите эту гадость со стола!

- Погоди! Дай нам покалякать маленько!

Соседка горестно вздохнула и вышла из комнаты.

- Что делать будем? – обратился тот же мужик к Васе.

Тот лишь растерянно моргал. Он совершенно не понимал, чего от него хотят.

- С чем?

- Да вот с этим! – мужик указал на груду ржавого железа.

- Ну... можно поломать, можно выбросить... – проблеял Вася.

Мужики заржали:

- Я раньше слышал от других, что новый участковый с юмором. Только вот повод для шуток не особо подходящий!

Вася все еще растерянно моргал, хоть и сделал умное лицо, будто это действительно была только шутка.

- Мы серьезно! Надо что-то делать с этими проклятыми браконьерами!! Мало того, что они лесам нашим урон наносят, так теперь еще и вон чего!

Вася вздохнул с облегчением – наконец-то все прояснилось. Но тут же снова нахмурил лоб: а что, собственно, прояснилось? На самом деле, вопросов только прибавилось. Он и понятия не имел, что нужно делать в такой ситуации.

Нет, конечно, напрашивался очевидный вывод, что надо позвонить куда-нибудь... в какой-нибудь лесхознадзор или как это там называется. Пусть они и разбираются...

Ага, а как он позвонит?

Нужно самому разбираться!

Но как??? У него даже табельного оружия нет! Если и было у деда – то он его спрятал от греха подальше. По крайней мере в доме Вася ничего такого не нашел. Идти на браконьеров с дубинкой???

Да... дела.

А самое смешное – он даже и понятия не имеет, имеет ли он вообще право заниматься этим. Его ли это юрисдикция, так сказать?

Что, если они его на смех поднимут? Разоблачат в нем мошенника?

От этой мысли Вася поежился.

- Ну, так что?! – вновь вопросил один из мужиков.

«Шерлок Холмс» почесал в затылке:

- Я подумаю. Подумаю. Спасибо вам за помощь, мужики! – и он пожал их грубые мозолистые ладони.

Будто само небо потемнело – настроение в селе резко изменилось. Люди собирались маленькими группами и тихо шушукались между собой. Даже солнце, казалось, пригревало уже не так радостно. А в шуме ветра появились душераздирающе грустные нотки.

Акулина была плоха. Бабы стайкой кружили у ее постели, пытаясь что-то предпринять, но...

Послали одного из мужиков на коне до соседнего села за ветеринаром.

Явившийся лишь через несколько часов ветеринар, поколдовав над Акулиной, теперь мрачно сидел на крылечке.

- Инфекция! – угрюмо отвечал он всем, кто спрашивал, - Сепсис!

- Так и чего? – пугались деревенские, - Ногу резать что ли будешь?

Ветеринар лишь мрачно сплевывал под ноги:

- А смысл? Она и так много крови потеряла! А у меня – ни плазмы, ни антибиотиков, ни хрена!

- И как тогда?

- Гроб готовьте! Вот как! – злобно выдавал расстроенный мужик и уходил в дом, подальше от расспросов.

К несчастью, слова его оказались пророческими. Когда в село, наконец, приехала скорая, которую еле вызвали с телефона-автомата на станции – приехавшим эскулапам оставалось только констатировать смерть.  

Сын Акулины – горький пропойца Никитка – валялся теперь в кустах, упившись до потери сознания.

- Браконьеры ее убили!! – негодовал народ, и все косились на Васю, ожидая решительных действий от родной полиции.

Ну и ситуация! Убийство – это уже серьезно! Что же ему теперь делать??! В полицию звонить? Так и позвонить-то неоткуда! Эх!

- Что делать будем? – озвучил Васины мысли сидящий напротив Федор.

Вечерело. По деревне ходили рыдающие бабы в черном. Готовились похороны и поминки.

Вася старался не выходить из дома.

Встречаться с людьми, видеть их, полные надежды, вопросительные взгляды – было невыносимо!

Что он мог сделать?

Правильно!

Только закрыться в доме и пить с Федором.  

- Я так думаю, изловить их надо и... покарать! – высказал всеобщую мысль сосед.

- Ага! – кивнул Вася, - Только как?

- А что там закон по этому поводу говорит?

- Ай!.. – Вася устало отмахнулся.

- Ясно! – возмущенно надулся Федор, - Значит, не посадят?

- Да ну ты че?! Это ж даже на непредумышленное не тянет! Так, несчастный случай! Типа – никто не виноват! – сам собой плел Васин язык.

Федор насупился, дернул стопку и занюхал соленым огурчиком.

Когда громкий стук в дверь вырвал Васю из объятий Морфея, тот едва смог приоткрыть глаза. Голова раскалывалась, язык присох к нёбу, ресницы слиплись.

Господи, сколько же он выпил? И какой сегодня день?

Стук повторился. Он был требовательным и мощным. Дверь грозила слететь с петель.

- Сейчас-сейчас! – хотел было крикнуть Вася, но из горла раздался лишь сиплый хрип.

Парень скатился с постели и, на все еще шатающихся ногах, поковылял в приемную.

- Хто?! – глухо просипел он уже возле двери.

- Беда, участковый! Открывай! – раздался голос соседа.

Вася тяжко выдохнул и распахнул дверь.

Только начинало светать. Полупрозрачный диск луны еще виднелся в темном небе. Сверчки еще не закончили ночной концерт.  

- Что ж у вас, что ни день – то беда?! Ни дня спокойного нету! – ворчливо простонал Вася.

Федор ввалился в избу и упал на лавку.

- Ну?

- Даже не знаю, как сказать...

- Да говори уж как-нибудь! Раз с постели поднял!

- Акулина... она... это... Ну, то есть... ее... это... того...

У Васи брови полезли на лоб:

- Что «это»? - в полном изумлении вопросил он, боясь вслух высказать свои догадки.

Неужели, кроме браконьеров и плотоядного крота, ему еще придется ловить сексуальных извращенцев?!

- Дык... обгрызли ее!

- Как? – глупо переспросил Вася.

- А вот так! Мы сейчас пришли... хоронить собирались... а она... а у нее... а там...

Вася встал, молча вышел во двор, поднял полное ведро ледяной воды из колодца – жадно напился, а потом сунул туда голову. Задержал дыхание, насколько смог.

Вернувшись в дом, нацепил дедовский китель, и приятели вышли в холодное утро.

Деревеньку потихоньку затягивали длинные тонкие усы тумана. В полумраке все казалось угрюмым и утратившим четкие очертания. Знакомый пейзаж теперь смотрелся на редкость психоделично.

У Акулининого дома Вася вздрогнул. Во дворе, как ему показалось, стояли люди – но при этом в воздухе висела гробовая тишина. На секунду горе-участковому даже показалось, что это какие-то черные тени или призраки. Он даже невольно замедлил шаг, так что в него тут же уткнулся, шедший следом Федор:

- Ты чё? 

Терять самообладание при свидетелях не хотелось, и Вася вновь бодрым шагом двинулся вперед.

При ближайшем рассмотрении тени превратились в застывших деревенских. Стараясь ни на кого не смотреть, Вася отворил скрипучую дверь и шагнул в сени.

Изба была наполнена свечами и лампадками. Здесь просто невозможно было бы находиться, если бы не раскрытое настежь окно.

Посреди горницы стоял гроб. Простой, деревянный, соструганный явно на скорую руку, но добротный.

Вернее - стоял раньше. Теперь – перевернутый – он непотребно валялся посреди пола!

Зрелище не особо радужное само по себе. Но дальше - начинался настоящий трэш!

У Васи прямо ноги подкосились, и голова пошла кругом.

Создавалось такое впечатление, что кто-то с силой пытался вытащить из гроба тело!

А добившись своего – со всех сторон его обгрыз!

Все открытые поверхности тела покойницы представляли собой одну сплошную открытую рану. Мясо было начисто обглодано. Не побрезговал «гурман» и волосами. Скальп был снят, шея вся изжевана. Теперь вместо затылка виднелся голый череп и обгрызенные шейные позвонки.

Странным образом «лакомка» обошел места, замотанные в платье. Но зато не побрезговал ногами, а кисти рук – и вовсе откусил.

Часть свечей была опрокинута на пол, дополняя картину брызгами и потеками воска.

Забыв, что должен изображать Шерлока Холмса, Вася прислонился к стене и направил все силы на то, чтобы только удержать внутри содержимое желудка.

Если бы не открытое окно – ему бы это ни в жисть не удалось! Запах крови и мяса стоял одуряющий.

Тут только парень вспомнил, что толпа за окном никуда не делась – люди молча стояли, внимательно наблюдая за действиями «полиции».

Это сразу добавило бодрости!

- Где ветеринар? – выдавил придушенно «детектив».

- Дык... домой уехал.

- Верните! Надо провести вскрытие! Мне нужен отчет судмедэкспертизы! И – прямо сейчас. Срочно!

- Понял! - кивнул Федор и исчез за дверью.

Вася нарочно собрал в кучу все мудреные термины, что вспомнились по телесериалам. Он надеялся, что это произведет впечатление на угрюмую толпу за окном.

Усиленно делая вид, что не замечает их напряженных взглядов, сыщик заставил себя приблизиться к телу – и стал внимательно его осматривать, стараясь запомнить побольше важных деталей. Тут ему в голову пришла разумная мысль:

- Наташа! – воскликнул он, бросив взгляд за окно, - Наташа здесь?

Люди завозились, потом раздался звонкий девичий голос:

- Здесь я!

- Принеси, пожалуйста, мой мобильный из дома! Нужно сделать фотографии.

- Ага! – с готовностью бросила девушка, бросившись прочь со двора.

Когда она вернулась – света стало больше. Солнце пока окрасило розовато-фиолетовым всего половину неба. Но светло уже было почти как днем.

Вася сделал несколько снимков: положение тела, кое-какие, показавшиеся важными, детали (вроде откушенных кистей). Следы размазанной крови на полу.

И сделал интересное открытие.

Дорожка из кровавых капель и потеков явно вела в одном направлении!

Похоже, ночной гость пробрался в дом через окно! Во всяком случае, ушел он именно так!

Вася вновь достал из кармана мобильный. Но теперь он больше не паясничал – ему и впрямь страстно захотелось найти улики!

И он их нашел!

Кроме крови, неведомый трупоед по-прежнему оставлял после себя слой странной слизи.

В этот раз Вася не удержался, зачерпнул полупрозрачную массу, растер между пальцев и понюхал.

Запах был... влажный, немного специфический. Может, немного отдающий прелой листвой, корнями, землей... или чем-то подобным.

Больше ничего особенного Васин нос распознать не смог.

Внезапно «сыщик» округлил глаза. Что-то было не так. Пальцы на руке, которые он только что нюхал, вдруг отказались подчиняться, повиснув безвольными сосисками.

Перепугавшись до одури, Вася подорвался, вскочил на ноги, с ужасом глядя на парализованную руку и... потерял сознание!  

Когда «участковый» открыл глаза – оказалось, что он лежит дома. Сидевшая рядом Наташа тут же радостно подскочила:

- Мама, он очнулся!

В дверном проеме показалась Мариванна:

- Ну, слава тебе, господи! – воскликнула она, машинально перекрестившись, - Мы уж думали – все! Видать, ядовитая эта слизь-то! То-то собака не стала Варварины сосиски жрать!

Вася осторожно выудил из-под одеяла руку – и попытался пошевелить пальцами. Ощущение было – как после «заморозки» у стоматолога. Чувствительность возвращалась, но очень медленно.

- Сколько я проспал?

– На полчаса где-то отрубился, - с готовностью ответила Наташа, - Видимо, не стоило эту штуку так настойчиво вдыхать? - насмешливым шепотком добавила она.

Вася обиженно надулся.

В кои-то веки он всерьез взялся за расследование – и нате вам! Такая подножка судьбы! Грохнуться в обморок – на глазах у всей деревни!!!

Да еще и финтифлюшки всякие тут будут советы раздавать! Да полицейских при исполнении высмеивать!

- Есть будешь? – прервала сей мыслительный процесс Мариванна, - Я там картошки наварила, да салатику нарезала.

- Буду! – буркнул Вася, поднимаясь с койки.

- Там... это... – продолжила женщина, - Федор мой спрашивает: ты свидетеля допрашивать будешь? Или как?

- Что?! Какого свидетеля?!! – Вася так и подскочил на месте.

Однако бегом бежать к свидетелю ему не дали. Мариванна с Наташей почти насильно усадили его за стол и заставили позавтракать.

Лишь когда он доверху набил пузо рассыпчатой картошечкой с маслицем и залакировал все чаем с плюшками – то наконец был отпущен восвояси.

Вернувшись в приемную, Вася обнаружил там Федора и Никитку.

Пьяница раскачивался на лавке, обхватив себя руками, и жалобно поскуливал.

- Чегой-то с ним? – поинтересовался Вася.

- Знамо что! С бодунища!

- Много ты понимаешь! – обиженно пробасил Никитка, - Если бы ты увидал то, что я видел – по-другому бы запел!

- Тебе чертей видать – не привыкать! – незлобиво ухмыльнулся Федор.

Никитка насупился:

- Если вы хотите только шутки шутить, то я пошел!

Вася уселся напротив и достал блокнот:

- Итак, гражданин... как ваше имя-отчество?

- Никитка я!

- А ФИО?

Пьяница с изумление посмотрел на Федора:

- Че он говорит?? Не пойму ничего!

Федор, похоже, тоже вопроса не понял, потому что воздержался от пояснений.

Вася вздохнул:

- Ладно! Рассказывай, что видел?

- Дык... это... – Никитка внезапно оживился и заговорил с жаром, - Такое... такое видел! Что ни в сказке сказать!..

- Давай без присказок! По делу! Со слов очевидцев я понял, что вы, гражданин, - вдруг перешел на казенный язык Вася, - собирались сидеть всю ночь у гроба почившей матери, это так?  

- Да! – с готовностью кивнул Никитка.

- И?

- И... что... сижу я, значить... В комнате духотища... Свечки эти, да еще... покойница, спаси господь душу ее грешную... уже начала того... этого... лето же...

- В комнате было душно! – подвел итог Вася, - Мы поняли! Дальше!

- Ну дык я и решил окошко приоткрыть... Сначала форточку... Но это... мало помогло. Пришлось обе створки выдергивать. Тогда только посвежее стало.

- Дальше что было? – торопил Вася, делая пометки в блокноте.

- Ну а потом что... детство вспомнил... Мамку... На слезу пробило... Достал чкалик, потом еще чекушечку. Ну и... в общем...

- Принял на грудь и уснул, - вслух повторяя по слогам записал Вася и взглянул на свидетеля: - Так было?

Пропойца кивнул:

- Да. Проснулся посреди ночи... Сначала не понял ничего! Батюшки-светы! Где я? Шо за церква?? Свечки одни кругом! С полу поднялся, гляжу – мать честная!!! А оно... чудище... маманьку из гроба тянет... Ох, и страшная же тварь!!! Да здоровая такая! Пока лезла – половину свечек уронила!

Вася с Федором переглянулись.

- Да тебе показалось небось, с перепою-то! – усомнился в рассказе Федор, - Ты, поди, сам напился и свечки поронял!

- Да вот те крест!! – истово начал осенять себя знамением мужик, - Чем хош поклянусь!! Видел ее! Дракону эту!

- Кого???

- Здоровенная, что твой дракон!!! И пасть огромная, полная зубьев острых! И звуки такие издавала странные – как птичка щебечет. Я аж дар речи потерял! А она – жрать принялась! И так мне стало жутко, что сердце в груди захолонуло! Я в окно раскрытое бросился - только тем и спасся!

- Короче, ясно! – заключил Федор, - Барсук какой-нибудь забрался. А этот очи залил – вот ему и примерещилось!

- Да чем хош клянусь!! – пошел по второму кругу алкоголик.

- Какого цвета был твой дракон? – перебил Вася.

- Черного! Как деготь! Будто сажей измазанный! Угля кусок!!

- Зубы какого размера?

- Как у акулы! Только больше бери! Пасть здоровенная! Язык красный болтается! И такая – щелк, щелк – разговаривает значит!

Когда с допросом было покончено, Вася спросил у Федора:

- Ты это серьезно? Про барсука и все прочее?

Федор усмехнулся:

- Да нет, просто Никитку давно знаю. Очень он не любит детали выкладывать. Надо всегда сказать, что не веришь – вот тогда он начинает распинаться во всех подробностях.

- Молоток! – Вася пожал Федору руку, - Спасибо за помощь! Только, скажи ты мне, Федор? Кто у вас тут в лесах такой обитает, на дракона похожий? Медведь, что ли? Я просто других особо крупных и страшных животных в наших российских лесах и не знаю. Есть у вас медведи?

- У нас тут... всякое водится, - задумчиво протянул Федор, - Да только медведя-то Никитка легко признал бы. Это раз. Медведь нор в погребах не роет. Это два. Ну и, наконец, слизью людей травить не научился, слава богу!

Вася тяжело вздохнул. Все это он и так знал. Но так хотелось услышать что-нибудь воодушевляющее! Какой-нибудь простой и все объясняющий ответ, который разом бы помог разрешить все загадки.

- И еще... это... – добавил, немного подумав, Федор, - В ту ночь собаки выли. Не знаю, обратил ли ты внимание. У нас обычно на такое внимание обращают. Да только в этот раз думали, что это на покойника, так что значения особого не придали. А они наверное... зверя почуяли?

Вася стыдливо опустил глаза. Залив очи, он всю ночь дрых без задних ног. И не проснулся бы, даже протруби под окнами иерихонская труба. Какие уж там собаки...

- Аа-а... это? Странная история. Проснулся ночью оттого, что в погребе как будто что-то грохнуло. Поднялся, хотел пойти проверить... Да в темноте и спросонья не уберегся – неудачно упал! Слава богу, мужик один из деревенских в это время мимо шагал – бессонница у него, иногда по ночам бродит. Вот он мои крики и услыхал. Помог. Несколько часов меня на телеге в районный центр вез, в ближайший медпункт. Ну, а оттуда меня уже сюда направили.

- Даа-а... Дела. Ну, ладно, дед! Ты тут лечись, а я... – Вася привстал было со стула, готовясь покинуть палату, как больной вдруг крепко ухватил его за край толстовки.

- Васек! Ты это... Васятка! Погоди! – старик вдруг перешел на жаркий шепот.

Парень изумленно замер, а потом снова опустился на стул, забыв закончить фразу.

- Тут такое дело... спасай, внучок!!!

Вася оторопел:

- Что случилось? Тебя здесь кто-то обижает?

Дед только крякнул, махнув рукой:

- Скажешь тоже! Нее-ет!

- А чего тогда?

Старик сглотнул и завел длинную речь...

Всю жизнь Семеныч был участковым в маленьком селе. Ну, то есть, когда-то село было большим и процветающим. Но теперь это – забытая богом маленькая деревенька с, дай бог, несколькими десятками жителей.

И он – единственный полицейский на три села! Два из которых находятся в нескольких десятках километров. Хорошо хоть администрация несколько лет назад выделила участковому служебный мопед!

Дед помолчал, сглотнул тугой комок, и продолжил:

- Я, понимаешь, внучок... страстно люблю свою работу! Все мечтают куда-нибудь наверх пробиться, в столицы там... в высокое начальство... А я - люблю свою деревню! Все три свои деревни люблю! – поправился он, - И мене на пенсию ну никак нельзя, понимаешь?!

- Ну... понимаю! – кивнул Вася, на самом деле не особо понимая, к чему это дед ведет.

- Если они прознают, что я ногу сломал... тут же спишут! – рубанул рукой воздух дед, и голос его предательски дрогнул, - И деревни мои - без присмотра останутся! И я - без любимой работы загнусь!

Парень снова закивал и ободряюще похлопал старика по плечу.

- Так ты бы это... Васятка... подменил бы меня там на пару недель, а?

- Чтоо-о?! – пацан аж на стуле подпрыгнул, - Да ты че, дед?!! Это ж не улицы мести, где любой справится! Там же ведь... Я же ведь...

- Говорю же! Медвежий угол у нас! Никто и не заметит! Начальству я буду периодически отзваниваться - там ничего не заподозрят, а деревенским все равно! У нас так-то место тихое. Никогда ничего не происходит. Скажешь, что тоже участковый, на замену мне приехал. Все гладенько пройдет, комар носа не подточит!

- Да ты что, дед?!! – продолжал сопротивляться Василий, - Это ж, наверное, преступление – за сотрудника полиции себя выдавать? Нас посадят обоих!

- Да какое там... преступление? Ты же не арестовывать кого пойдешь! Так... В доме посидишь, за скотинкой присмотришь... Всего и делов!

- Нет! Прости, дед... Не могу! – наотрез отказался Вася.

Старик вдруг как-то весь поник, сморщился и быстро-быстро закивал головой:

- Понимаю! Понимаю! Ты, конечно, прав! Нельзя так-то... Ну, и ничего! Уволят так уволят! Все равно уж помирать скоро... – с этими словами он смахнул с ресниц предательскую слезу и отвернулся.

Надо было бы встать и уйти. Но на Васю не ко времени нахлынули коварные воспоминания.

Именно двоюродный дед был тем человеком, который когда-то брал маленького Васю в лес за грибами. Так уж вышло, что своих дедушки с бабушкой у него не было. А двоюродный немного стеснялся надоедать с визитами – полагая, что между ними как-никак довольно дальнее родство. Но все же иногда захаживал в гости, принося с собой необыкновенные сокровища! То полный туесок невиданных лесных ягод, то самолично вырезанную из дерева птичку-свистульку, один раз даже ежика принес! Ох и восторгу же было! Вася целый день играл с ежиком, поил его молоком, слушал забавное фырчание и топоток – и почти уже считал его своим питомцем! Но вечером дед забрал ежика с собой, чтобы отвезти его обратно в лес. «Потому: к природе надо относиться со всем почтением!» - объяснял он малолетнему Васе, - «Губя природу – губишь себя! И будущее своих потомков!»

Был он тогда еще молодой, интересный собой и носил длинные закрученные усы и бородку. Сильно напоминая портрет Николая Второго, что висел в кабинете истории. Глаза сверкали умом и храбростью, и все ему было нипочем.

И вот теперь лежит он на больничной койке со сломанной ногой и рассуждает о скорой смерти...

Как ни крепился Вася, понимая, что это – чистой воды безумие, но сердце дрогнуло...

В поезде он все больше понуро смотрел в окно. На что он потратит две недели лета?

Не вечеринки, не кафе, не клубы и не концерты. Нет. Он должен будет безвылазно сидеть в глухой деревне, среди кур и навоза. Деревенские кумушки будут перемывать ему косточки, а он вынужден будет с утра до вечера колоть дрова, носить воду и ходить в нужник в огороде.

- Чего голову повесил, касатик? Ну-ка, съешь пирожок – полегчает!

- Спасибо, - растерянно произнес Вася, беря угощение.

Пирожок оказался на редкость вкусным, а старушка – приветливой.

- Куда путь держишь? – продолжила расспросы добрая бабушка.

- Да... тут в одно село. По делам. А вы?

- Домой еду! – радостно сообщила женщина, - Сестру навещала. Она в городе живет. Хорошо в гостях - а дома все же лучше! Нет свободы такой! Непривычное все, чужое.

- Это да... – тяжело вздохнул Вася, которого как раз-таки ожидало все непривычное и чужое.  

- Меня Акулиной зовут, а тебя?

- Василий.

- Какое чудесное имя? – всплеснула руками попутчица, - Давно уже не слышно таких простых русских имен!

- Угу... – вяло поддакнул Вася и взял еще один пирожок, - Можно?

- Бери, касатик! У меня их много, все не съем! Придется гусям скармливать!

Только намного позже, когда вышли из вагона где-то посреди чистого поля, Вася внезапно осознал, как ему повезло встретить Акулину.

Оказалось, она жила ровно в той деревне, где ему предстояло быть новым участковым. И если бы бабуся не провела его (все пять километров, не меньше!) по петляющим дорожкам и тропинкам – коротким путем - к деревне, то пришлось бы Васе идти по широкому тракту не меньше десяти, а то и двенадцати!

Как ни странно, в дороге женщина не особо приставала с расспросами. Наткнувшись пару раз на общие фразы и, нежелание вдаваться в подробности, перестала докучать.

Они расстались возле полицейского участка. Здесь Акулина добродушно улыбнулась, бросив напоследок:

- Я часто в лес за ягодой хожу. Так ты захаживай! Хошь пирогами угощу, а хошь и так – свежей ягоды отсыплю. Она знаешь, как хорошо идет со сливочками!

Вася машинально пообещал, что заглянет. И, махнув рукой напоследок, женщина двинулась прочь.

Облупившаяся надпись «Участковый пункт полиции» на покосившейся деревянной избушке смотрелась весьма иронично. Тягостно вздохнув, Вася поднялся по истертым ступенькам и вошел внутрь.

Первая комната выглядела казенно. Письменный стол, несколько стульев, доска информации и портрет президента.

Редькин прошел в следующую дверь и оказался в крохотной кухоньке. Видимо, здесь уже располагалось служебное жилье.

Умывальник с ведром внизу. Угольная печь. Электрическая плитка – на всякий случай. Стол, лавка, пара табуретов, голубые занавески в клеточку.

Пестрая ткань прикрывала следующий дверной проем, за которым скрывалась маленькая спаленка. Почти все пространство занимала допотопная скрипучая железная кровать с шишечками.

Ни ванной, ни туалета в доме предусмотрено не было. Зато через заднюю дверь можно было, миновав двор, попасть в огород, где, будто нарочно поставленный так, чтобы хорошо просматриваться со всех сторон, торчал деревянный «скворечник».

По двору ходили важные куры, нахохлившись разглядывал незнакомца суровый петух.

Обычно полноправный хозяин имения, свободно перемещающийся по участку (крупный черно-рыжий кобель Кузя, явный метис овчарки, сильно напоминающий комиссара Рекса) был временно привязан к будке. И теперь почему-то совершенно молча и оо-очень нехорошо смотрел на Васю.

С собакой нужно было срочно подружиться. Вася достал из кармана специально приготовленную для этой цели колбасу и бросил ее охраннику, приторно присюсюкивая:

- Кушай, лапочка! Кузя хороший!

«Комиссар Рекс» даже и не взглянул на лакомство, продолжая буравить интервента недобрым взглядом. Поза его была крайне напряженной – голова опущена, хвост неподвижен.

- Ах да, самое главное забыл! – спохватился Вася. Он выудил из кармана сотовый и открыл видеозапись, поднеся телефон поближе к собаке.

На экране появилась голова деда:

- Кузя! Сидеть!

На физиономии пса отразилось некоторое недоумение, но, немного поразмыслив, он все-таки послушно сел.

- Слушай меня! – продолжал дед, - Это – Вася! Вася - хороший! Ты его не кусай! Слышишь? Будь умницей! Я скоро вернусь!

Кузя внимал, наклоняя голову, то влево, то вправо. Потом басовито гавкнул.

«Наверное, понял», - догадался Вася. Однако, отпускать пса с привязи было рановато. Вдруг, все-таки не понял? И отхватит Васе кусочек от... ну... чего-нибудь важного.

Запись закончилась, и парень спрятал андроид в карман:

- Ну что, будем дружить? – спросил он у собаки.

Кузя снова гавкнул. Взгляд его стал мягче, однако все еще был подозрительным, мол: «Имей ввиду, незнакомый человек, я за тобой слежу!»

Другим хозяином «поместья» был пушистый черно-белый кот, который продемонстрировал не столько недоверие к Васе, сколько презрение. Сидя на заборе и наблюдая, как человек пресмыкается перед псом, кот брезгливо дергал хвостом, то и дело отворачивая морду. И, наверное, хлопнул бы себя ладонью по лбу – если бы только мог.  

Когда животинка была накормлена, а срочные дела переделаны, Вася завалился на кровать, собираясь почитать книжечку на смартфоне.

Он как раз нашел одну, с весьма интригующим названием, но едва успел ее открыть...

Как в дом, с криками:

- Семеныч! Семеныч!! - внезапно ворвалась растрепанная женщина в белом платке.

В поисках участкового, она в секунду пролетела всю избушку насквозь и обнаружив опешившего Васю:

- Ой, хтой-то здесь?! А где Семеныч??

- Я – ваш новый участковый! Вернее... временно замещаю Семеныча, - подорвался с кровати Вася, - Оперуполномоченный Василий Редькин! – внезапно для самого себя выдал он.

- Ах, и верно! – всплеснула руками женщина, - Я и забыла, что Семеныча в больницу увезли!

- А вы, собственно, кто, гражданочка?!

- Мариванна я!

- Угу! Рассказывайте, гражданка, что у вас стряслось! – и Вася жестом пригласил даму в приемную.

- Дык... копыты пропали... – начала женщина, неловко присаживаясь на краешек стула. Кажется, в присутствии Васи она немного робела.

- Как??? Копыта? Пропали???

- Ну дык!

Васе потребовалось несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями, потом он уточнил:

- У вашей коровы пропали копыта???

- Господь с вами! – перекрестилась женщина, - У моей Зорьки пока на месте! Это совсем другие копытки!

- Таа-ак... Пойдемте посмотрим! – пробормотал Вася, решив, что лучше все увидеть своими глазами, чем пол дня объясняться в таком духе.

Только сейчас он подумал, что, наверное, ему следовало бы сидеть в приемной, да еще и при полном параде. Рабочий день, как-никак! Запоздало обругав себя, «участковый» снял с крючка полицейскую фуражку. Хоть и без остального костюму, а все же символ власти и закона!

Завтра он исправится. А сегодня уж, как есть. Шорты, футболка и... фуражка.

Женщина привела его в сарай и указала на покосившийся деревянный стол:

- Вот тут они лежали, родимые!

Вася осмотрел мебель, но не увидел ничего примечательного. Обыкновенный, сбитый из неструганых досок, сверху в беспорядке наложены какие-то инструменты.

- Очень уж мой Феденька до студня из копыток охоч!

Василий выдохнул. Теперь до него стала доходить суть проблемы:

- Так у вас, гражданочка, украли субпродукты?

- Ну да!

«Тьфу-ты! – мысленно выругался Вася, - Что ж мне теперь, по всей деревне котов с собаками ловить?!»

Вслух, однако, выразился иначе:

- Так это ваш собственный кот Барсик и стащил!

- Так Мурзик у меня кот! Мурзик, а не Барсик!

- Ну, Мурзик, какая разница?! Мы милиционеры... – он поправился, - кхм! Мы - полицейские - только людей ловим. Кражи, совершенные животными – не по нашей части!

- Да не мог он, Мурзик мой! Копыта-то они вон какие большие! Как же ему их утащить, да еще и все сразу?!

- Ну, значит пес Шарик!

- Так Тузик же у меня!

- Ну, Тузик!

- И Тузик не мог!

Василий тяжело вздохнул. Видать не уйти ему так просто от этой въедливой бабы.

- Почему? – устало спросил он.

- Дык... на цепи же он...

- Ну, значит чужая собака в гости приходила.

- И сама дверь в сарай открыла??? – изумилась баба.

- Так... – сдался Вася, - Давайте начнем сначала. Рассказывайте!

- Так а... что рассказывать? Купила я, значит, копытки, да в сарае их и положила.

- Зачем?

- Так... опалить надо, помыть-почистить... не сразу же в дом нести!

- Ага. Ясно. Что потом?

- Ну так положила я их, значит, в сарае. Дверь прикрыла, чтобы мухи не поналетели, и пошла своего Феденьку звать. А то он на дальнем огороде – отсюда не докричишься.

- Угу. И сколько вас не было?

- Да недолго совсем. Минут десять, не больше.

- Угу. Продолжайте, - смирившись с жестокой судьбой, Василий принялся с серьезным видом делать пометки в блокноте. Благо догадался прихватить его с дедова рабочего стола.  

- Так а... и все! Приходим мы значитца – а копыток и нет!

- А дверь в сарай открыта была?

Женщина с секунду подумала и решительно бросила:

- Нет! Я бы заметила! Мы дверь в сарай открытой никогда не оставляем. Это пошло еще с тех пор, как у нас козы были. Однажды коза Машка, ой, что отчудила!..

- Давайте вернемся к нашим баранам! Вернее, к копытам!

- Ага, ага! – тут же закивала головой женщина.

- Вы кого-нибудь подозрительного вокруг видели? Может, мимо кто проходил? Может, соседская дверь как раз закрывалась?

- Нет... – немного подумав, ответила женщина, - Если б заметила – я бы сама пошла проверять!

- Логично... - протянул Вася, - И не слышали ничего?

- Слышала! – женщина вдруг распахнула рот и округлила глаза, - Да! Да! Слышала! Был какой-то звук. Странный такой. Трудно описать... Только я на тот момент про студень думала, так что сразу и внимания не обратила. А потом...

- Так что за звук-то?

Женщина задумалась, собрав лоб гармошкой:

- Будто бы щелчки какие... И вода журчит! Нет... Скорее не водянистый, а склизкий такой звук... неприятный!

- Раньше вы такого не слышали?

- Нет!

- И сказать, что это – не можете?

- Нет, извините...  

План Василия был прост – сделать рейд по крестьянским избам и посмотреть, кто чем обедничать собирается.

Кто холодец варить поставит – тот и вор!

Он требовал, не представляя, имеет ли на это право, чтобы его пустили и позволили осмотреть кухню.

Чего только в тот день ни навидался «участковый» – и щи, и морковные котлеты, и клецки, и кашу с мясной подливой... Так насмотрелся, что живот подводить стало, да слюнки, как у бешеной собаки потекли.

Но копытки - как в лес убежали!

Обессилевший и разомлевший от голода и разочарования горе-полицейский плелся домой.

Нет, это надо же! Первое - такое пустяковое! – дело, и сразу не задалось!

- Фиговый из меня участковый... – тихо простонал Вася, вползая в приемную и падая на лавку, - Где тут у деда что съестное? Так и с голоду помереть недолго!

Ничего такого, что можно было бы съесть сразу или разогреть за пять минут - у деда не нашлось.

Были крупы, картошка, морковка, лук... но ни тебе лапши быстрого приготовления, ни картофельного пюре в стаканчике, ни замороженной пиццы... И даже хлеба не было.

К счастью, к тому моменту, когда Вася уже готов был упасть на домотканую дорожку и помереть – в комнату снова ввалилась Мариванна. В руках у нее был кувшинчик со сметаной да полная миска яблочных оладушек:

- Откушай, касатик, не побрезгуй! – завела добрая соседка, - Намаялся, поди. Всю деревню оббегал!

- А вы откуда знаете? – тут же нарочито принял самый бодрый вид Василий.

Мариванна улыбнулась:

- Так у нас на селе тайн нет. Ну... кроме одной, - тут же поправилась она, - Копытки так и не нашлись, да?

Василий только виновато покачал головой.

- Ну, и ладно! Бог с ними, - махнула рукой сердобольная женщина, - Не велика ценность! Ты к нам завтра приходи! Я пельменей наделаю!

«И почему это Мариванна поначалу показалась мне такой несимпатичной? - вдруг мысленно изумился Вася, - Да она просто ангел! Ну, как есть - ангел!»

На следующий день Вася собирался отдохнуть от трудов праведных. Хоть копытки и не нашлись, но энергии-то на их поиски ушло немало!

В восемь утра, лениво почесывая пузо, Вася выпал из «скворечника» в огороде и только собирался вернуться в теплую постельку, чтобы понежиться на перине еще часок-другой - как вдруг что-то привлекло его внимание. За забором были слышны голоса и мелькали цветастые платки...

Вася осторожно приблизился и выглянул из-за угла. Батюшки-светы! Да это же толпа деревенских жительниц занимает очередь к открытию участкового пункта! 

Вася щучкой метнулся в дом, в считанные секунды нацепил на себя дедовский рабочий костюм (пиджак был великоват и некрасиво провисал в плечах, но что поделаешь?)

Нацепил фуражку и, с недовольством потирая отросшую щетину, которую уже не было времени сбрить, открыл приемную на три минуты позже положенного.

Бабы повалили внутрь нескончаемой чередой. Бедный Вася исчеркал весь блокнот бесконечными заявлениями – у одной домашняя ветчина пропала, у другой – колбаса, у третьей - сало, у четвертой - окорок собственноручного копчения... И так далее.

Кражи, судя по всему, происходили не только сегодня ночью. Некоторые хозяйки видели в последний раз свое добро два-три дня назад, а иные – и того раньше. Погреба у всех были добротные, хорошие, проверенные временем, постоянно заглядывать внутрь, чтобы убедиться в сохранности продуктов - никому и в голову не приходило. И если бы не случай пропажи копыт у Мариванны – вероятно, хозяйки еще долго не догадывались бы об убытке.

Выпроводив, наконец, жалобщиц, Вася схватился за голову.

Больше всего хотелось собрать немногочисленные монатки и ехать домой. Он даже прикинул мысленно, что, если выйдет прямо сейчас, да пойдет по стёжке через поле (самый короткий путь, пять километров всего!) то уже через час выйдет к железнодорожной станции. И, хотя во сколько там ожидается следующий поезд Вася не знал, все же к вечеру, ну ладно, пусть завтра - он должен быть уже дома!

«А как же дед?» - вклинилась в стройные рассуждения неприятная мысль.

Вася тяжко вздохнул и напомнил себе, что ему нужно продержаться всего-то каких-то две недели. Четырнадцать дней. Один уже прошел. Осталось тринадцать. Двенадцать даже, не считая сегодняшнего. А чего его считать, если он пролетит – не оглянешься?

Немного полегчало. И Вася попытался решить загадку.

Итак: неведомый вор падок на мясо и мясные продукты. Что из этого следует?

Василий почесал макушку, пытаясь стимулировать мыслительный процесс.

Вдруг дверь распахнулась, и в приемную влетела очередная растрепанная баба.

- Только вчера! Только вчера наварила я сосисок из курицы! – частила женщина по дороге. Ее звали Варварой – и была она одной из самых суровых баб во всей деревне. Это Вася сразу понял, пообщавшись с ней всего пару минут.

- А сегодня смотрю и что?!

- Что? – автоматически переспросил новоиспеченный «участковый».

- Этот подлец...

- Кто???

- Вор!!

- Угу.

- Поматросил мои сосиски и бросил!! Выхожу сегодня – а они валяются на земле, пожеванные и все в слюнях!

Кажется, хозяйку больше всего возмутила не сама кража, а то, что вор побрезговал ее кулинарным шедевром.

- Только вы смотрите, хорошо расследуйте! А то пожалуюсь на халтуру начальству! – пригрозила она, - И не думайте, что я не догадаюсь, если вы несерьезно отнесетесь! Я СSI смотрела! Так что меня вы за нос не поводите!

Василий сладко улыбнулся:

- Что вы, гражданочка? У нас, в полиции – люди серьезные! Олухов не держим! Все будет в лучшем виде! – и вытер вспотевший лоб.

И как только бедные служители порядка ходят в такой неудобной и жаркой одежде?? Еще только раннее утро, а он уже весь взмок!

Внезапно баба рванулась к ближайшей калитке и, поспешно отворив ее, сделала приглашающий жест:

- Вот! Любуйтесь!

Сделав умное лицо, Вася протолкался сквозь толпу зевак, теснившихся вдоль забора, и, слегка робея, вошел во двор.

На земле действительно лежала связка... если так можно выразиться, сосисок. Фарш был неплотно и неряшливо набит в куски целлофана. Кривенькие и косенькие колбаски источали сильный запах вареной курицы.

Связка была порядком погрызена, и вся покрыта мерзкой склизкой слюной.

Самым странным было то, что сидящий неподалеку рыжий пес лишь брезгливо морщил нос, глядя на колбаски. И никакого желания доесть за неведомым гостем не проявлял.

На всякий случай, Вася еще и подтвердил это экспериментальным путем: на глазах у обалдевшей от его действий толпы, (а за околицей собралось уже пол деревни), он с отвращением, двумя пальцами поднял одну сосиску за куцый хвостик и бросил собаке. Однако та лишь отшатнулась и, брезгливо фыркая, скрылась в кустах.

Толпа была впечатлена. Люди стали хихикать и вполголоса обсуждать «высокие» кулинарные способности Варвары, раз «ее сосиски даже собака не ест»!

Хозяйка вызверилась и снова принялась грозить, что «пожалуется, куда следует, потому что участковый, вместо расследования, занимается непонятно чем!»

Это вывело Васю из задумчивости – и он гаркнул:

- А ну отойдите, гражданочка! Не мешайте работе компетентных органов!

После этого «сыщик» достал из кармана телефон, включил камеру, и, подражая Холмсу, стал в режиме увеличения изучать несуществующие следы на утрамбованной до каменного состояния земле - прыгать туда-сюда и многозначительно хмыкать, при этом бормоча:

- Синус к косинусу... Ага... И, методом дедукции... Эврика!

- Ну наконец-то! – вполголоса воскликнула Варвара, обращаясь к людям в толпе, - Вот это, я понимаю - работа! А то ишь чего удумал - швырять мои сосиски по земле! Ты мне, как в CSI, улики найди!

Тут Вася, пытаясь перетянуть внимание на себя, поднял маленький черный камушек. Осмотрел его, ощупал, понюхал и протянул многозначительно:

- Ага-аа! Ну, теперь-то все понятно!

- Чегой-то... – заинтересовались старушки в толпе, - Никак нашел чего?

- А то! – гордо возвестил Вася, - Советская милиция... ой, то есть российская полиция – это вам не хухры-мухры! И доказательства найдет, и преступника изобличит, в общем - можете спать спокойно, товарищи!

Все слушали с благоговейным ужасом и надеждой.

- Так и хто ж злодей-то? – вновь завела неугомонная Варвара.

Вася аж крякнул от досады:

- В интересах следствия, - многозначительно заявил он, - информация пока не подлежит разглашению! Где, говорите, они у вас лежали?

- Дык в погребе. Вчера вечером сделала на всю неделю. У нас же тут последний магазин сто лет назад закрылся. Теперь только раз в неделю машина из города приезжает, привозит кой-чего. Да только ломят втридорога!..

- Где погреб? – прервал развернутый монолог Вася.

- Дык, здесь! – Варвара повела его в дом, где располагался люк в подпол.

- Свет там есть?

- Был. Да проводку мыши погрызли. Теперь вот со свечкой маюсь, - с этими словами она сунула Васе свечной огарок в банке из-под майонеза.

Тяжко вздохнув, Вася полез вниз:

- А дверь вы на ночь запираете?

- Конечно!

- В дом ночью никто не заходил, не замечали ничего подозрительного?

- Ничего! У нас половицы скрипучие очень! Если б кто вошел – мы бы, конечно, услышали!

- Ага, - машинально ответил Вася, наконец спустившись по шаткой лестнице.

В погребе было холодно и неприятно пахло землей и гнилой капустой. Пламя свечи подрагивало и тянулось в сторону.

Странно.

Вася имел слабое представление о конструкции погребов, но ему всегда казалось, что сквозняка в них быть не должно. Может, в каких новомодных, современных, цементных и есть кондиционеры с вытяжкой. Но вот в таком... старом и самом примитивном - вряд ли.

«Пуаро» стал осматривать все темные углы, натыкаясь то на старую проросшую картошку, то на банки с закрутками. Огонек трепетал все сильнее, сильнее, сильнее... и вдруг – погас! Мгновенно стало темно, в воздухе поплыл противный запах парафина.

В блеклом квадратике на потолке показалась голова Варвары:

- Зачем это вы свечу погасили? Не думайте, что вам удастся что-то спереть под шумок! У меня там все взвешено и пересчитано!

- Она сама погасла! – огрызнулся Вася, - А фонарика у вас нет?

Тут же он вспомнил, что у него у самого в кармане лежит сотовый телефон:

- Подождите! Не надо! У меня есть!

Яркий белый свет андроида озарил погреб – и Вася резко переменился в лице.

Со стройной версией об ушлом коте или шкодливой собачке пришлось распрощаться. 

Тут можно было заподозрить разве что... гигантского плотоядного крота?

В одном из дальних углов в стене виднелось сквозное отверстие. Примерно пятьдесят сантиметров в диаметре. Вася посветил внутрь и содрогнулся. Стенки были покрыты сантиметровым слоем полупрозрачной слизи.

Новоиспеченный участковый воздержался от того, чтобы совать в нее пальцы.

Длинный проход, теряющийся во тьме, не вызывал никакого желания лезть по нему, чтобы выяснить, где он начинается.

Да и вряд ли вообще получилось бы туда пролезть. Взрослому человеку, во всяком случае.  

Но даже если бы отверстие и было шире – Васе было плохо от одной только мысли о том, чтобы ползти там, хлюпая локтями по склизким стенам и дыша бог знает какими испарениями. Он уже сейчас ощущал приступ клаустрофобии!

Выбравшись из погреба, Вася спросил у Варвары:

- Это ведь не вы ту дыру выкопали?

- Какую дыру?! – изумилась баба.

Уже во дворе, представ перед молчаливой толпой встревоженных селян, Вася сурово насупил брови и заявил многозначительно:

- Ну, а теперь мне нужно подготовить письменный отчет для... – он ткнул пальцем вверх, - высших инстанций! Сами понимаете!

Народ согласно закивал. Мол: «Понимаем, конечно! Куда ж без этого? Иди, касатик!» Даже Варвара не нашлась, что возразить.

На этой торжественной ноте Вася и двинулся домой. Растроганные старушки крестили его вслед, тихо переговариваясь между собой:

- Ох, и грозен наш новый участковый! Ох, и сурьезен!

По пути Вася наблюдал, как деревенские дробной рысью разбегаются по домам – новость про нору распространялась со скоростью лесного пожара.

Не стала исключением и Мариванна, пронесшаяся мимо.

Когда Вася приблизился к дому – она уже ждала его у своей калитки, бледная, как полотно.

Пару минут спустя оба они стояли, нагнувшись, над дырой в земле.

- Тут из-за сена не сразу найдешь! Чуть сама в нее не упала! – сетовала женщина, с ужасом разглядывая глубокую дыру в земле.

- Мариванна, вы знаете, у кого еще в деревне продукты пропали?

- Как не знать? Бабы сейчас только об этом и толкуют!

- Помогите мне. Я должен обойти все дома, где что-либо пропало, и все осмотреть!

Женщина понимающе кивнула.

На все про все ушло около часа. Еще два пришлось выслушивать многочисленные стенания и жалобы напуганных женщин, которые требовали, чтобы полиция приняла меры!

Как Вася и предполагал, на каждом месте происшествия обнаружились такие же, покрытые слизью, норы. В основном, они располагались в погребах, откуда были похищены продукты. Но парочка нашлась и просто во дворах, а несколько - в других, отдаленных местах, вне села.

Вся деревня теперь стояла на ушах. Народ ходил мрачный и задумчивый.

Васе казалось почему-то, что они что-то знают или о чем-то догадываются.

Но делиться с участковым никто не спешил. Как ни выспрашивал он, какие наводящие вопросы ни задавал – люди опускали глаза и твердили, что ничего не знают. 

Придя домой, Вася рухнул на кровать и положил ладонь на разгоряченный лоб:

- Фуу-у... – измученно вздохнул он, - Ну, дед! Скорей бы ты уже домой возвращался! А то больше пары дней мне здесь не протянуть!

В животе жалобно заурчало – давно уже наступил обед, а несчастный «оперуполномоченный» сегодня даже позавтракать не успел. Сделав над собой героическое усилие, он поднялся, решив - тупо - сварить картошки, сорвать в огороде пару огурчиков, укропчика – тем и потрапезничать во благе.

Пока он искал котелок и мыл картошку, мысли сами собой возвращались к событиям дня:

- Итак, подведем итоги: кто-то крадет мясо.

Дальше мысль не шла. То, что это не кошка и не собака – было уже очевидно. А тогда кто???

- А чч-черт его знает!.. – пробормотал заезжий «Шерлок Холмс», - Может и правда крот какой?

В приемной бухнула дверь, и в комнату вплыла Мариванна:

- А ты чёй-то к нам обедать не идешь??? Обижаа-аешь! – с растяжкой пропела она.

Вася и опомниться не успел, как женщина подхватила его под локоток и локомотивом потащила за собой.

- Да... неловко как-то... – вяло пытался отбиваться Редькин.

Не тут-то было!

Мариванна, судя по всему, ежедневно упражнялась в остановке коней на скаку. Руки у нее были крепкие, цепкие – и характер такой же.

Когда Вася очнулся - он уже сидел за столом в миленькой гостиной. Зеленая скатерть и такой же абажур, низко висящий над столешницей. Приятный домашний уют. Тихо постукивали ходики. Из окна лился яркий солнечный свет, на подоконнике весело улыбались солнцу разноцветные фиалки.

Мужик лет сорока сел напротив и, с опаской поглядывая на жену, протянул руку:

- Здравствуйте, царь! Очень приятно, царь!

- А ну кончай ерничать! Такой гость пришел, а ты тут балаган разводишь! – цыкнула на него жена.

- Нам, царям, за вредность молоко давать надо! – сделал многозначительное движение бровями мужик.

Вася хрюкнул и прикрыл рот рукой.

Думая, что гость не видит, женщина замахнулась на мужа полотенцем, а потом ласково пропела:

- Я сейчас! Только гляну, сварились ли варенички!

- Федор! – наконец по нормальному представился сосед, когда она вышла.

- Вася! Редькин! Новый участковый! Вернее, как...

— Нет у тебя ничего, что ты можешь мне дать. То, что предлагаешь тебе не дорого, а потому и не бывать ему, потеряешь, как только луна на убыль пойдет.

— Ну и пусть! — крикнула мне в ответ. — Так даже лучше! Только выполни!

— Это кому лучше?! Ребенку твоему мертворожденному, который игошей оборотится, потому что мать его настолько не хотела, что Яге принесла? Эта ноша всегда при тебе будет, никуда ты от него не денешься. Тьху ты! Даже съесть тебя противно, прогнила совсем. Воняешь. Поди прочь!

Разрыдалась она, стала волосы на себе рвать.

— Да разве тебе жалко сделать, как я прошу? Ты столько людей на тот свет отправила, еще одну…

— А что ж ты сама не сделаешь? — перебила я. — Зачем ко мне пришла?

— Не выходит… Пробовала… — чуть слышно ответила Гордана. Поднялась на ноги, вытянулась, а в глаза не смотрит. — Хочешь, душу отдам? Только сживи мою соперницу со света. Не видать мне счастья, пока возлюбленный на другой женат.

— Опять мне предлагаешь то, чего у самой нет. Душа твоя давно бесам принадлежит. Думала, почитаешь заклинания, на кладбищах погуляешь, и все на том? Иди с глаз моих.

Она ушла.

Я и забыла о ней, но Сова моя летала к людям, заодно к Гордане заглянула. Встретила игошу, поболтала с ним, и мне все пересказала, как мать его привороты творила, да порчи. Не остановилась. Не одумалась. В результате извела мужчину, помер. А сама Гордана умом тронулась.