Деревня многому научила Лену – и она махала топором не хуже дровосека. Первые размашистые удары она нанесла по кистям рук - хрясь, хрусть! – и конечности отправились в целлофановый пакет. Голени и голеностопы не дались так легко: лезвие топора вязло в крошеве из плоти и костей. Лена долго возилась с головой: позвонки хрустели, скрежетали, но отделяться не желали; кровь брызгала в лицо.
От кислой вони в спертом воздухе квартиры резало глаза. Специфическим запахом свежей крови наверняка пропахнут все стены – так много было ее. От усталости сводило руки, но Лена вспомнила прошедшие годы и бурный поток ненависти придал сил.
Заляпанная красной юшкой футболка прилипла к телу - Лена скинула ее и стиснула зубы: самое сложное ждало впереди. Она вскрыла брюшную полость – и тут же пожалела об этом: гостиную заполнила дурманящая вонь - смесь дерьма и протухшего мяса. Задержав дыхание и борясь с тошнотой, Лена сделала еще один надрез. Завоняло сильнее.
Спасла ситуацию респираторная маска, оставшаяся с последнего ремонта. Лена наносила сильные, точные удары по торсу - плоть хлюпала под аккомпанемент треска ломающихся костей; отрубленные части запаковывались в черные пакеты для мусора. Какое-то время она возилась со здоровым мешком с гашеной известью. В социальных сетях рассказывали, что это средство, если засыпать им тело, замедляет разложение и сводит вонь к минимуму, - оставалось надеяться, что советчики ничего не перепутали.
Когда-то Сережа притащил и поставил в гараже найденную на помойке большую железную бочку из-под топлива. Зачем она ему понадобилась – Лена не задумывалась никогда. Теперь эта бочка пригодилась ей самой. Она заполнила ее Сережиными останками и засыпала известью, закрыла крышку и отряхнула испачканные ладони. Завтра ночью нужно будет зарыть эту бочку во дворе у сарая.
Ни с того, ни с сего Лена вдруг зашлась в кашле - саднило горло, в голову будто воткнули тысячи иголок, а ноги разом подогнулись. Боль в правой грудине нахлынула резко, гигантской волной.
- Заболела? Очень вовремя… – простонала Лена. Наверняка на ее здоровье отразилось нервное напряжение. С трудом добравшись до кровати, Лена провалилась в сон, едва коснувшись подушки.
Пробуждение было ужасным. Ночью поднялась температура, и солнечный свет ослеплял так, что болели глаза. Лена перевернулась с бока на спину, и ее ладонь легла на нечто твердое и большое, занявшее свободную сторону кровати. Она повернула голову - и полный ужаса и ярости крик застрял в горле. Она в мгновение выскочила из-под одеяла и замерла у кровати, не веря глазам. Такое могло произойти лишь в ужастике или в сказке, но никак не в реальной жизни.
- Елена Прекрасная, ты чего? – Сережа распахнул покрасневшие глаза, и зевнув, приподнялся. Живой и невредимый. – Что случилось?
Остолбенев, Лена промямлила что-то невнятное. Сережа откинулся обратно на подушку.
- Представляешь. Вроде сижу с тобой вчера на кухне, а потом в глазах все мутнеет, и оказываюсь на выселках, рядом с лесом. Блин, к психиатру, что ли, сходить? – сонным голосом произнес он и завернулся в одеяло. Лена выбежала из спальни, и первым делом помчалась в гараж: бочка стояла на прежнем месте. Она открыла крышку и сморщилась от кислого химического запаха: покрытые известковой пылью части тела никуда не исчезли. Стоило убедиться, что внутри точно находятся останки ее мужа, а не другого какого мужика, но Лена испугалась, что за этим занятием ее застанет тот другой, новый Сережа.
Выпив на кухне горсть таблеток, она уселась на кушетке в гостиной, ожидая, когда спустится муж. Лену потряхивало от озноба, пальцы дрожали. Она вливала в себя попеременно то чай, то кофе и смолила сигарету за сигаретой.
Лена не знала, как дошла до такого: период с момента знакомства с мужем до свадьбы был самым счастливым в ее жизни – настоящая идиллия. Такого счастья она не испытывала ни до, ни после. Все резко изменилось после бракосочетания: все достоинства испарились, в наличии остались одни недостатки. Сережа противно брякал ложкой по стакану с чаем, мерзко заходился в кашле, даже ширинку застегивал с неприятным звуком. Любое Сережино действие раздражало Лену, бесило и сводило с ума.
Она честно пыталась держать себя в руках, считая, что все утрясется и стабилизируется, но это заветное время не наступало. Однажды она проснулась утром и совершенно отчетливо поняла: лучше не будет никогда. Ничего никогда между ними не наладится. Сказка кончилась, не успев начаться. Всё!
С тех пор Лена не раз порывалась разойтись с Сережей к чертям, но каждый раз что-то ее останавливало. Это было необъяснимо. Какой-то заколдованный круг. А эмоции копились. И, наконец, вырвались наружу…
Сережа проснулся ближе к обеду. Спустился на первый этаж, долго топтался на кухне, приготавливая для себя сосиски с макаронами. Лена с отвращением наблюдала за ним: он ничуть не изменился! И теперь каждый его шаг вызывал у нее еще большее раздражение, чем прежде. Она задыхалась от запаха его потного тела, впадала в бешенство от звука его дыхания. Список претензий к мужу после его возвращения с того света за пару часов вырос вдвое.
В этот день Лена не произнесла ни слова. Однако супруг не замечал ее отчужденности и полного ненависти взгляда. Она неоднократно присматривалась к ножам и мечтала воткнуть один из них в Сережино брюхо еще раз. Ей полегчало только, когда муж отправился по делам, правда, перед этим пришлось вытерпеть его поцелуй, но после прошедших мучительных часов это показалось каплей в море.
Как только хлопнула входная дверь, Лена зарыдала и побежала наверх, собирать вещи. Не успела она открыть дверь шкафа, как внутри натянулась невидимая струна: внутренний голос забубнил, что не стоит делать этого сейчас, нужно обождать, потерпеть. Такое случается у многих, это можно вытерпеть – трудно, но возможно. Не забывай, что лишишься всех денег, если уйдешь. Сначала хорошо подумай, прежде чем делать глупости. Из легких будто выкачали весь воздух: ослабленная и обессиленная Лена упала коленями на ковер, не понимая, что происходит. Это же так просто: скинь в сумку трусы, носки, пару кофточек и выходи из дома. Но нет: непонятная сила держала ее на коротком поводке. Стоило двинуться в сторону, как ошейник затягивался туже, не давая вздохнуть. Раньше она списывала все на свои сомнения и ответственность перед мужем, но теперь вдруг почувствовала, что дело не в ней. Ее посадили в клетку. Невидимая клетка, из которой не вырваться.
От осознания этого факта ей стало горько, и Лена разревелась пуще прежнего. Устав плакать, вытерла слезы и увидела сложенный вчетверо листок на полу – он выпал из кармана Сережиных джинсов, висевших на стуле. Лена подняла бумагу и развернула ее. Это оказалась страница из какой-то книги.
«В русской культурной традиции Кощей Бессмертный предстает в разном обличье. Чаще всего - в виде чрезвычайно худого, высохшего до костей старика, реже – как сильный, зрелый мужчина с медного цвета бородой. Еще реже его описывают как прекрасного юношу, который очаровывает юных девушек.
Этот наиболее редкий образ Кощея представляет особый интерес для науки, поскольку его источником, как выяснилось, является недавно обнаруженный список средневековой «Повести о вечном вдовце, злом женогубителе», написанной в XV веке Авелем, монахом Сысертского монастыря. К сожалению, оригинал «Повести» погиб при пожаре, а копия, выполненная в конце 18 века, является сокращенным вариантом первоначального текста, многие фрагменты в нем утрачены.
Вкратце сюжет «Повести» излагает историю Кощея как историю жизни реального человека – то ли могущественного колдуна, то ли мужчины, на которого некими потусторонними силами было наложено злое проклятие. Автор «Повести», являясь непосредственным свидетелем событий, с горечью рассказывает о гибели единственной дочери, вышедшей замуж по великой любви за «пришлого гостя». Будучи чужаком в городе, этот человек «злою ворожбою» заполучил в жены дочь богатого купца. Вскоре отец заметил, что с девушкой творится неладное: после свадьбы молодая жена сильно исхудала, лицом сделалась белее снега, и «мыщца ее ослабь и сила истекоха» - то есть потеряла силы, начала болеть. В то время как ее супруг, напротив, с каждым днем креп, набирался здоровья, «соком наливахося». Заподозрив колдовство, отец выгнал зятя взашей, но это не помогло ему спасти дочь – спустя неделю бедняжка умерла от истощения. И кончина ее была столь ужасна, что потрясенный отец, желая отомстить колдуну, попытался убить его. Он пронзил его сердце ножом, но колдун воскрес. Тогда он снес ему голову топором, но на следующий день колдун появился на городской площади, как ни в чем не бывало. Каждая новая попытка убийства словно делала Кощея сильнее и сильнее, а секрет «вечного вдовца» состоял в том…»
Дальше страница был оборвана. Лена шмыгнула носом. Слезы уже засохли на ее щеках, и она почувствовала, как от соли натянулась кожа на лице. Все это так странно… Муженек когда-то интересовался историей, тем более – сказками? Чаще всего он просиживал штаны за просмотром сериалов и не подходил к книгам ближе, чем на километр. Где же он взял эту страницу и почему таскает с собой именно ее? Какую особенную важность представляет этот текст? Осознание, что о муже она не знала ровным счетом ничего, ввело Лену в ступор. Она вернула листок в карман и покинула комнату.
Утро следующего дня началось с открытий – исчезла бочка с телом! Угол в гараже, где она стояла, опустел. Переместить такой груз в одиночку и совершенно бесшумно не сумел бы никто. Прошлой ночью Лена почти не спала и точно услышала бы постороннюю активность. Муж заметил озадаченное лицо Лены.
- Ничего не происходит случайно, - с загадочным видом обронил он и вышел из гостиной. «На что это он намекает?» - не поняла Лена. Она вспомнила, что и о прошлом супруга ровным счетом ничего не знает. Никаких родственников с его стороны на свадьбе не было. Он сам не любил вспоминать о прошлой жизни. Как-то раз вскользь упомянул, что после смерти родителей попал в детдом. А ведь она не видела ни одного его документа, кроме паспорта - ни свидетельства о рождении, ни аттестата, ни диплома об образовании. И никаких фотографий.
Лена закусила губу: интересно, а почему раньше эти вопросы не приходили ей в голову? Словно кто-то аккуратно заметал их под ковер. Лена вспомнила о своей знакомой, занимающей хорошую должность в министерстве образования и подтянула мобильный телефон. Подружка обещала навести справки, но предупредила: ответ будет не раньше завтрашнего вечера.
Лена бесцельно шаталась по дому. Она жаждала действия, но мозги будто обволокло туманом. Он мешал думать. Промаявшись подобным образом около получаса, она оказалась в подвале – в углу равномерно гудел бойлер, на трубах поблескивали счетчики давления, покачивались лампочки на потолке. Сюда она заходила очень редко, лишь по необходимости. Она пнула обрезки пластиковых труб на полу – они разлетелись, обнажив край погребенной под ними черной кожаной сумки.
Лена присела рядом и подняла ее. Основное отделение пустовало, зато в кармашке сбоку нашлось кое-что интересное. Это было невероятно. Она была готова обнаружить что угодно, включая наркотики, но только не… паспорта. Больше десятка паспортов. Открыв один из них, Лена увидела фотографию миловидной сорокалетней женщины. “Сорокина Анна Владимировна” – прочитала Лена. Владелицей другого паспорта оказалась знойная, кареглазая красотка по имени Инна. Третий когда-то принадлежал двадцатилетней Ирине. Все документы принадлежали женщинам разного вида, национальности, возраста.
По краю сознания скользнула странная обида: да этот ублюдок мне изменял! Какое значение мог иметь этот факт сейчас? Никакого. И все же он не давал ей покоя.
Лена приняла решение. Госпожа Сорокина была прописана в ближайшем спальном районе города. Надо проверить. Лена села в машину и через десять минут вырулила с основной дороги к комплексу новостроек с чистыми, убранными двориками. Формально она приехала сюда, чтобы узнать больше о муже, но внутри таилось желание выяснить все о сопернице. Лена каждую минуту отметала эту мысль, но она возвращалась с новой силой и ощущалась все горше. Неужели она ошиблась, и у нее есть чувства по отношению к Сереже? Иначе откуда такая ревность…
Дверь открыла женщина лет шестидесяти со смертельно усталым лицом. Лена вытащила паспорт из сумочки.
- Здравствуйте! Нашла вот на улице… Посмотрела, адрес прописки ваш, а я тут рядом была, ну и…
Женщина взяла документ, посмотрела.
- Спасибо большое за заботу, - сказала она с тяжелым вздохом, - но доченька моя умерла два года назад. Я тогда паспорт ее искала везде, но не смогла найти.
- Ничего. Вы же не знали.
- А что случилось, почему она умерла? – с сочувствием спросила Лена.
- Нашла себе молодого хахаля. Поженились. А спустя несколько дней парень исчез. Пропал без вести. Естественно, объявили в розыск, но по сей день даже тела не нашли. Аня после этого стала жаловаться на здоровье. Очень ее это подкосило. Врачи сказали: синдром разбитого сердца.
По другому адресу двери никто не открыл, но немолодая соседка шепнула Лене: мол, хозяйка дома не появлялась с год, а то и больше. На третьей квартире Лена выслушала от родственников очень похожую историю: несколько лет назад студентка встретила мужчину постарше, он исчез после свадьбы, а она не выдержала разрыва…
Пазл в голове не складывался: как связаны между собой смерти женщин и ее муж? Они прожили вместе больше года и исчезать Сережа не торопился. И откуда у него паспорта этих женщин? Зачем они ему? Многоженец? Зачем держать на руках улики?
Впрочем, эти вопросы не так уж сильно занимали Лену. У нее просто появилась еще одна причина, почему ее супруг должен умереть.
У киллера было доброе и открытое лицо. Найти нужного человека оказалось сложнее, чем Лена представляла. В течение невыносимо тяжелых недель она общалась с разными людьми - искала возможных исполнителей. Абы кто не подходил, требовался специалист. Такой нашелся на четвертую неделю поисков – морпех, побывавший в горячих точках. Молодой человек в джинсовой куртке встретил Лену в одном из торговых центров и проводил до своей машины.
В тесном салоне было неуютно, кожаные кресла прогрелись на солнце и доставляли неудобства. Все, включая приборную панель, пропахло дешевым, едким табаком.
Больше всего Лена боялась, что киллер окажется подсадной уткой. За несколько часов до встречи она представляла, как ей надевают наручники после передачи денег и ведут к служебному полицейскому УАЗу. Не одиножды она собиралась отменить все договоренности, но одна мысль тревожила, не позволяя соскочить: если Сережа не исчезнет с горизонта, ее жизнь окончательно скатится в преисподнюю.
- Значит, вы хотите, чтобы я убил вашего мужа?
- Это признание нужно вам для протокола? – занервничала Лена.
- Хорошая шутка. Мне нравится! – улыбнулся Максим. - Нет, тут дело в другом. Брачный ритуал не зря называют священным. Муж и жена не только соединяют свои судьбы, но и сковывают одной цепью свои души – две противоположные энергии соединяются в нерушимом союзе. Нарушив брачный договор, оба рискуют потерять частичку души в наказание. Не могу представить, чтобы я поднял руку на собственную жену.
- Религиозные бредни! – фыркнула Лена и кинула недовольный взгляд на киллера:
- Не врубилась, вы меня осуждаете?
- Нисколько не осуждаю. Скорее - не могу понять.
- У меня есть определенные обстоятельства, вынудившие на этот шаг. Лучше скажите, вы справитесь с этим… заданием?
- Зависит от обстоятельств и сроков. Ну, и размера аванса! С этим осложнений не предвидится?
Лена не знала – стоит ли предупредить киллера, что однажды она уже укокошила своего мужа, хотя тот… Да нет, конечно, не стоит. Во-первых, вряд ли поверит. Во-вторых – он ведь профессионал. Значит, сам не маленький, если что справится. Доведет, так сказать, дело до логического конца. Сережа, безусловно, странный тип. Ни родителей, ни дома, ни места рождения – появился будто ниоткуда, из вечности космоса. А, может, и в самом деле - инопланетянин? Рептилоид с Марса? Это все разъяснило бы.
- Давайте уточним детали.
Максим засыпал Лену вопросами: на чем ездит Сережа, где находится офис его фирмы, в насколько густо населенном районе они живут, и много чего еще его интересовало. Дотошный парень. Лена отвечала сбивчиво и односложно. Получив обещанную сумму, киллер пересчитал купюры и растянул губы в довольной мальчишеской улыбке:
Лена покинула машину, когда пискнул мобильный – напомнила о себе подружка-чиновница. Присланное ею сообщение выбивало из колеи.
“Слушай, я и не знаю, как тебе это сказать, но – такого человека не существует! Сергея Ивановича Козлова с этой датой рождения и паспортом нет ни в одной базе – он нигде не учился и нигде не значился. Сама понимаешь, такое невозможно. Может ты ошиблась или он тебя обманул?”
Однажды Сережа не вернулся домой. Вечером позвонил следователь и сообщил, что Сергея застрелили на выходе из офиса. Лена притворно вскрикнула и зарыдала в трубку. И пообещала немедленно прибыть в морг на опознание.
Мрачное прямоугольное здание, окруженное чахлыми, подстриженными кустами, больше всего напоминал административный центр в родной деревне Лены. Угрюмый охранник, заглянув в ее паспорт, накарябал пометку в регистрационном журнале и указал пальцем на плохо освещенный коридор с окрашенными в радостный голубой цвет стенами.
- Мертвецкая в конце коридора, – буркнул он и вернулся к чтению газеты. От больничных стен едко пахло хлоркой. Зажав нос, Лена поспешила в указанное место.
Без сомнения, Сережа был мертв. На этот раз смерть изменила его кардинально: пышущий здоровьем боров будто бы усох и уменьшился в размерах. Лицо с запавшими щеками и заострившимся подбородком напоминало восковую маску, рот застыл в немом крике. Несколько секунд Лене казалось, что муж сейчас вскочит с тележки и набросится на нее, но она отбросила эту мысль: муж превратился в кусок мяса, разве люди боятся висящих на крюках свиных туш? Лена засунула руки в карманы джинсов: она была бы спокойна, зная, что муж не вернется.
- Это он… – прошептала она, изо всех сил стараясь придать голосу трагичности. Следователь кивнул, чиркнул что-то в записной книжке, сказал: “Мои соболезнования”, и вышел. Не было допросов с пристрастием, ничего такого: всем было плевать на Сережу, живой он или мертвый – без разницы. Лену это полностью устраивало.
На следующее утро Сережа не воскрес. Не вернулся он и позже. Похоронное агентство заломило конский ценник, однако взяло на себя все хлопоты относительно похорон и Лене оставалось только оплачивать счета.
Все это время она, до скрипа сжимая зубы, сидела в гостиной, ожидая что дверь в дом откроется. Какова будет ее реакция на вновь вернувшегося с того света мужа, она не знала. Надеялась не упасть в обморок.
Лена приготовила на скорую руку завтрак, с трудом проглотила его и занялась макияжем: днем ее ждала новая встреча с киллером Максимом. Условились они встретиться у центрального универмага, после чего Лена планировала закончить приготовления к похоронам. Конечно, если на это хватит сил – стресс уже явно ударил по ее здоровью: Лена едва передвигала ноги от слабости, постоянно болела голова.
Погода стояла мерзкая, дождливая и влажная. Лена встала у козырька здания и встряхнула зонтик. Город оживал, наполнялся жизнью. Мимо пробегали редкие посетители универмага, сновал поблизости дворник в синей робе, но Максима не было видно. Лена высматривала его зеленую “мазду” на дороге, но знакомый автомобиль не показался ни через полчаса, ни через час.
Звонить киллеру на мобильный она побоялась, опасаясь, что телефон прослушивают. Озадаченная, Лена отправила Максиму сообщение, что уходит и встречу переносит. Возвращалась к своей иномарке она не со спокойной душой: что может сделать с ней не получивший денег озлобленный киллер, думать не хотелось.
Дом не обрадовался прибытию хозяйки - глазницами окон он осуждающе взирал на Лену. Она отвечала ему не менее презрительным взглядом – за время ее замужества это здание превратилось в хранилище не самых лучших воспоминаний.
Провести еще одну ночь здесь было выше ее сил - если уж начинать новую жизнь, то на новом месте. Чем черт не шутит - соберу вещи и сниму номер в отеле! Решимость Лены крепла с каждой минутой: настал момент совершить финальный рывок и вырваться из призрачных пут.
Пока ее не было, опустевшие комнаты помрачнели еще больше - по стенам сновали тени, и даже включенный повсюду электрический свет не добавлял уюта и тепла. Лену одолели унылые воспоминания, и как бы она не сопротивлялась, пестрый каскад сцен семейной жизни наседал из глубин подсознания. Она включила электрический чайник на кухне и пока закипала вода, рассматривала сад через окно. А потом вдруг ощутила чужое присутствие.
Инстинктивно схватившись за нож - тот самый, с прозрачной, разноцветной рукоятью, которым уже однажды убила Сережу – она обернулась, но в гостиной никого не было. Если не считать сваленных в груду темных холщовых мешков у стены. Почему-то раньше она их не заметила. Настороженно оглядываясь по сторонам, Лена подошла ближе. Двумя пальцами, словно боясь подцепить заразу, она приоткрыла край ближайшего к ней мешка и застыла от неожиданности.
Налитыми кровью глазами на нее смотрел киллер Максим – точнее, его отсеченная голова. Из скрюченного в мертвой ухмылке рта вылилась багровая струйка крови.
- Не хотел сначала его убивать. Но потом подумал: какого черта?! Мне ведь было больно – ну как, две пули в затылок?! А потом - мало ли, ментов на нас наведет, сдаст тебя, как клиентку – всякое может быть! Назначил от твоего имени встречу и прибил его в тихом месте. Парень, кстати, был не промах - сопротивлялся как лев.
С этими словами Сережа спустился по лестнице и встал позади Лены. От шока у нее подломились ноги, она рухнула на пол, безуспешно шевеля губами в попытке что-то сказать. Нож выпал из обессилевшей руки и покатился в угол.
- Твою ж мать! – наконец, произнесла Лена. И добавила уже громче:
Сережа взял зеленое яблоко из вазочки на столе и захрустел, довольный произведённым эффектом. Выглядел он как обычно: помятые рубашка и пиджак, нечищеные ногти. Изменилось только выражение его лица – оно сделалось жестоким и хищным. Муж определенно уже не выглядел неуклюжим тюфяком.
- Хочется воткнуть мне ножик поглубже в задницу? А помнишь уроки физики? Каждое действие имеет противодействие. Чем сильнее я тебе привязывал к себе - тем больше ты меня ненавидела. Можешь пырнуть меня еще раз, но не советую – тебе станет хуже. Это побочный эффект нашей связи. Каждое мое воскрешение будет отнимать у тебя все больше сил.
- Что? Чего? – захлопала длинными ресницами Лена.
Сережа вернул недоеденное яблоко обратно в вазочку, стряхнул семечко с ладони и улыбнулся:
- Будет проще, если сразу расскажу все. Не хочется уподобляться типичному злодею из старых фильмов про Джеймса Бонда и раскрывать все планы, но так нам будет проще с тобой. Начну с имени. Как меня только не звали: Кощей Бессмертный, Меднобородый, Губитель, Свищ… У меня были десятки имен, а своего – которым меня нарекли родители, я при всем желании уже и не вспомню.
Сотни лет назад мой батюшка рассказывал мне, что брак священен, что он обладает огромной силой. И, знаешь, старый ублюдок был совершенно прав! Я научился управлять цепями, которые сковывают супругов после брачного ритуала. Стоит его завершить, как жена ничего не сможет сделать без моего ведома. Почему, по-твоему, я протянул так долго? Вы, бабы, кормите меня.
Сережа присел рядом и Лена скорчилась от отвращения.
- Ты же не раз задумывала убить меня, правда? Я этому не препятствовал - считал, что у тебя духу не хватит, и сильно удивился, когда хватило! Редко я ошибался в своих избранницах, но ты – самая большая моя ошибка. Сколько ты мне проблем доставила! Сначала пришлось избавляться от собственного тела, а теперь еще разгребай говно за тобой.
Поднявшись, он развернулся и легким движением схватил несколько мешков и перекинул через плечо, будто они ничего не весили. Свободной рукой он зацепил оставшиеся мешки.
- Жди меня здесь. Разговор нам предстоит долгий.
Он вышел. Лена с трудом поднялась и села в кресло в гостиной. На журнальном столике стоял стакан с остывшим кофе. Она опустошила его в один глоток - напиток показался одновременно и сладким, и горьким. Ощущения сплелись в клубок, не позволяя разобраться в них. И это было мучительно. Как-то жутко – словно ее лишили воли и она уже ничего не могла понять и решить сама. Желаний у нее тоже не осталось – только полная безнадега и обреченность.
Затем Лену настигла не менее жуткая мысль, что так будет продолжаться вечно. Каждый раз, когда Сережа попадётся ей на глаза, этот гремучий коктейль противоречивый ощущений будет проявляться в той или иной форме. Лена посмотрела на свои окованные невидимыми цепями руки. Она не знала, как скинуть их, и это вызывало особую боль. Единственное решение – простое и очевидное – выскочило из сумерек ее сознания спустя секунду. Но хватит ли сил?
Путь до кухни был томителен и долог. С каждым шагом ужас в душе рос, ширился в размерах. Неимоверным усилием Лена повернула ручку двери, ведущей на кухню, вошла. Сев на стул, несколько секунд смотрела в пустоту. Сцепив зубы, провела пальцем по холодной рукоятке ножа и обхватила ее ладонью.
Быстрым движением, насколько хватило духу, с силой воткнула лезвие себе в живот. От боли потемнело в глазах, во рту появился кислый привкус крови. Тяжело дыша, Лена соскользнула со стула на пол. Низ живота разрывало от боли, но сознание оставалось ясным. Влажными от крови руками Лена нащупала острую часть клинка и подтянула нож к себе. Держа его двумя руками, она замахнулась еще раз – и ударила снова. Струйка светлой крови окатила стену. Дышать становилось все труднее, окружающие вещи теряли четкость.
Лена перевернулась на бок: боль сменилась онемением с редкими покалываниями. Жизнь подходила к концу, и Лена хотела, чтобы Сережа увидел этот конец как можно быстрее.
- Надеюсь, теперь ты сдохнешь! - улыбнулась Лена и провалилась в зияющую темноту.
Грудь горела изнутри, легкие словно накачали горячим воздухом, а кишки свернулись в крепкие узлы. Мышцы задеревенели и не подчинялись. Сознание вернулось с единственной мыслью: «Неужели меня спасли?!»
Лена помнила, с каким трудом давался ей каждый вдох, как холод окутал все тело. Она, несомненно, умирала. И все законы мироздания твердили, что она уже давно должна была кормить червей.
Зрение восстанавливалось не сразу: сначала перед глазами бегали черные круги и мушки, но через несколько минут Лена разглядела окружающие ее предметы: множество труб, в одном углу бойлер, в другом - ящики со всяким хламом. Лена застонала, узнав собственный подвал. Собравшись с силами, она приподнялась и увидела, что лежит на голом полу посреди начертанного мелом круга. Охнув от резкой вспышки боли в ногах, Лена привстала и вытянула руку. Едва конечность преодолела границы круга, как пальцы похолодели и перестали слушаться. Онемение быстро распространялось по всей руке. Когда оно достигло локтя, Лена отдернула руку обратно – и через несколько секунд кровь вновь начала циркулировать по венам. Лена ногтем поскребла начертанную мелом окружность и вздрогнула – от легкого прикосновения всю руку свело жуткой болью. Любая попытка выйти за круг заканчивалась одним и тем же – онемением или ударом, похожим на электрический.
Вверху хлопнула дверь, лестница заскрипела. Сережа передвигался с трудом, подволакивая правую ногу и дыша, как паровоз. Он опирался на трость, чтобы не упасть от бессилия. Кожа на его щеках натянулась, подчеркнув высокие скулы, а когда-то выпирающий из-под ремня живот растворился в складках рубашки. Штаны болтались на Сереже, как клоунский наряд. Одни кости, настоящий живой скелет. При виде Сережи Лена разразилась всеми ругательствами, какие смогла вспомнить.
- Не женщина – огонь! – покачал головой супруг. – Уж точно нельзя тебе дать помереть. Это будет для меня слишком большой потерей.
Лена встала у границы круга, обжигая супруга злобными взглядами. Ей хотелось пересечь круг и как следует вмазать мужу, но она боялась, что это окончательно лишит ее сил. Если бы не чертова ловушка... С удовлетворением она отметила, что с лица мужа пропала давнишняя мерзостная улыбочка.
- Знаешь, дорогая… Если другие бабы, по сути, как батарейки для меня, то ты – генератор. Я могу высосать тебя до дна, а ты потом аккумулируешь потерянную энергию заново. Я потерял много сил, чтобы вернуть тебя с того света, и надеюсь, что мои инвестиции сработают как надо. С тобой, моя Елена Прекрасная, мы расстанемся только через много сотен лет - уж поверь.
Эти слова заставили Лену похолодеть. Но она терпела. Выслушивала мужнины увещевания – и терпела. Хотя каждую секунду невидимая змея все сильнее и сильнее сжимала в ледяных объятьях легкие, сердце, кишки. Молчать было хуже любой пытки. Но только, когда Сережа ушел, громко хлопнув дверью, Лена, наконец, исторгла томившийся в ее груди крик. Бездна боли и отчаяния хлынули наружу. Но что толку?
