Тем временем внизу, на земле, великан Крашер, снежные коты Зара - Царь-Кот, Темногляд и Лесное Сердце, его оборотень Одиночка, его медведь и его волки быстро и бесшумно пробирались сквозь дикий лес. Волки и великаны встречаются довольно часто, и, наверное вам знакомы, но жаль, что вы не видели снежных котов. Эти прекрасные существа, размером больше льва, с мехом, глубоким, как снег, они неслись по древнему лесу, подрагивая усами. Как и дети на летающей двери, они выглядели более худыми, голодными и грязными, чем две недели назад. У снегокотов на мордах были глубокие раны от когтей виверн, медведь порвал ухо, а Одиночка хромал.
Никто не мог знать, что они прошли этим путем, ибо, как сказал Зар, их невозможно было выследить. Даже великаны знают, как осторожно ступать по миру, поэтому, хотя Крашер был почти таким же высоким, как самые высокие деревья вокруг него, он не оставлял следов в подлеске, когда шел по ложбинам, мягко опуская в землю свой огромный посох и радостно напевая себе под нос. Крашер был широкошагающим дальновзором, а эти великаны сами большие, поэтому и мысли у них, как правило, большие. Странствия заставляют их гигантские мозги работать, поэтому, пока Крашер шел, его голова дымилась от вдохновения, и он думал в такт каждому мягкому шагу:
- Интересно, можно ли сказать, что у деревьев есть мозг? Они, конечно, учатся... и только потому, что они учатся своими корнями, достаточно ли этого, чтобы сказать, что у них нет мозгов, как у людей и гигантов?
И тут он внезапно остановился. Он приложил ухо к ближайшему дереву. Его лицо с блуждающими линиями морщин, как на древней карте, обычно нежно интересующееся окружающим миром, приняло очень озабоченное и мрачное выражение.
Медленно он наклонился к своим спутникам-животным.
- Я не хочу, чтобы вы паниковали, лесные создания, - сказал Крашер. - Но деревья кричат.
Есть люди, которые считают, что если у деревьев нет рта, то они не могут говорить. Эти люди ошибаются, и, зачастую они относятся к тому типу людей, которые считают, что другие люди должны быть в точности похожи на них самих, чтобы считаться людьми вообще. Деревья разговаривают друг с другом так же, как и мы с вами, но для этого нужно иметь правильные уши. Они посылают звуковые волны, которые слышат гигантские уши, ароматические вещества, которые чувствуют гигантские носы, и только потому, что наши человеческие уши и носы слишком малы, чтобы их услышать, понюхать или обнаружить, это не значит, что этих сообщений нет.
Как сказал Крашер, деревья кричали.
И послание, которое они выкрикивали с треском своих корней и всеми электрическими и химическими сигналами, на которые были способны, было: «ОГОНЬ! ОГОНЬ! ОГОНЬ! ОГОНЬ!»
Со стороны деревьев было очень великодушно кричать это послание. Ведь это было не то сообщение, на которое могли бы отреагировать их собратья. Деревья живут в медленном ритме. И хотя они могут двигать листьями в направлении солнечного света, а корнями - в направлении воды, все это происходит очень медленно, и перед лицом мгновенного, моментального, быстрого разрушения, которым является огонь, они не могут вырвать свои забитые грязью корни из земли, в которой растут, и бежать так быстро, как только могут, спасая свою жизнь.
Но животные могут. И, возможно, деревья более разумны, чем мы, и знают, что жизнь их вида в конечном итоге зависит от жизни других видов вокруг них.
И вот уши снегокотов навострились, нос оборотня задрался - нюх, нюх, нюх: Они уловили запах, звук сообщений, о которых кричали деревья, еще до первого запаха горящего дерева, до первого воя далекой испуганной лисы.
Фыркая, завывая, обезумев от страха, звери и волшебные существа бежали так быстро, как только могли, не обращая внимания на бьющие ветки и шипы, присоединяясь к потоку других спасающихся животных - ежей, волков, медведей, оленей, птиц, насекомых, гоблинов - все они бешено неслись по лесу, чтобы укрыться от извечного врага - огня.
Счастливчиками оказались спрайты, птицы и все, у кого есть крылья.
Крашер шел несколько медленнее, ведь великаны, как и деревья, не могут двигаться быстро, и по его морщинистому лицу текли слезы, когда он двигался через лес, с сочувствием прикасаясь к каждому драгоценному древнему дереву.
Огонь перекидывался с дерева на дерево, быстрее фей, быстрее ведьм. Деревья, которые росли сотни, а иногда и тысячи лет, ярко горели и сгорали в одно мгновение. Пламя ревело, а ветер нес этот яркий, разрушительный ад быстрее, быстрее, выше, больше, ярче, смелее, быстрее мысли и страшнее, чем можно было себе представить.
Сверху, сидя на двери, и видя всё это, дети мгновенно среагировали.
Виш схватила Зачарованный Ключика и направила двер ВНИЗ.
- Мы должны спасти Вжжикса, Крашера и животных! - крикнул Зар, и дверь с громким визгом устремилась вниз, к горящему лесу, а спрайты храбро последовали за ней, в шлейфе гудящей спрайтовой пыли, хотя все инстинкты велели им улетать.
Невероятно удачно, что и дверь, и спрайты, и ворон выбрали этот миг для пикирования.
Ведь именно в тот момент, когда они ринулись в огонь, ведьмы атаковали.
Раздался такой звук, как будто сам воздух разрывался на части.
На всякий случай, если вы никогда не подвергались пикирующей атаке со стороны Ведьм, я объясню, что происходит. Когда ведьмы невидимы, они не могут причинить вреда. Их руки просто проходят сквозь вас, как руки призраков. Поэтому, когда Брейкнек и Рипгризл с визгом падали вниз, они, погружаясь, превращали себя в видимых. Сначала появились две кричащие головы, разжижающиеся по краям и плюющиеся искрами и дурманящим паром, а затем две Ведьмы обрушились на Виша, Зара и Бодкина, стоящих у Зачарованной двери, как пара бесконечно злобных сапсанов.
Когда ведьмы нападают, они атакуют все ваши чувства одновременно. От них невыносимо воняет, это самый тошнотворный запах, который только можно себе представить, и они испускают его в виде облака яда. Их крик похож на предсмертную агонию пятисот лисиц, он застревает в мозгу и отдается в голове, пока вы не почувствуете, что сходите с ума.
У Рипгризла были два рыбьих глаза, так глубоко запрятанные по обе стороны его топорно заостренного носа, что в их бездонную глубину невозможно было заглянуть - да и не хотелось бы. Пасть, с клыков которой капала отвратительная черная слюна. Тело, как у человека, смешанного с пантерой, когти, длинные, как мечи, и черные перьевые крылья.
Брейкнек был не в пример красивее.
Ведьмы взвились в воздух, но опоздали на миг-другой: дети, стоявшие на пороге, в ту же секунду нырнули вниз, чтобы помочь своим друзьям, так что когти ведьм сомкнулись лишь на пустом воздухе, и они издали вопль яростного разочарования.
Спрайты, дети и ворон Калибурн, наконец, оглянулись и поняли, что на них нападают.
Началось суета, и миссия по спасению Вжжикса и Крашера с животными резко превратилась в отчаянное бегство от нападающих ведьм.
- АИEEEEEEEEEEEEEEEEE!!!! - закричали Ведьмы.
- Гуу! - закричал малыш, что на детском языке означает: «Я пытаюсь сказать тебе это уже целую вечность, но никто не слушает детей, о нет...»
Зар пускал стрелы в Ведьм, а Виш отчаянно направляла Ключик взад-вперед, чтобы дверь скользила то в одну, то в другую сторону в безумных виражах, уклоняясь от ужасных преследующих Ведьм, и при этом не забывая следить за крошечной искрой Вжжикса, который продолжал вопить: «ВЖЖЖИКС ВСЕХ СПАСЕТ! ОГОНЬ!» во весь голос.
- Не волнуйся, принцесса! - сказал Бодкин, пытаясь достать Заколдованный Меч (а это был особенный меч - убивающим ведьм), но, не сумев вытащить его из ножен, вынужден был достать лук и стрелы. - Я Вас спасу!
Но у Бодкина были некоторые недостатки в качестве телохранителя. У него было редкое заболевание, из-за которого он засыпал в условиях крайней опасности.
Он едва успел произнести эти последние смелые слова, как рухнул, громко захрапев, и начал сползать вниз по двери.
- Бодкин! Проснись! - закричала Виш, и Зару пришлось отказаться от стрельбы по ведьмам, пока они с Вишем не схватили Бодкина за обе руки, чтобы он не соскользнул с двери совсем.
Бодкин проснулся от неожиданности и пробормотал «Кто? Что? Где?»
- Лес на территории Друдов... - задыхалась маленькая принцесса. - За ним гонятся ведьмы... Вжжикс в одиночку нападает на войска моей матери...
- О-о-о! Да-а-а! - сказал Бодкин, вскарабкиваясь обратно на Заколдованную дверь. - Мы можем отбиться! Мои железные стрелы подействуют на ведьм гораздо лучше, чем костяные Зара!
Бодкин вложил стрелу в лук, тщательно прицелился, а затем снова заснул, прострелив себе при этом ногу и тяжело упав на Виш. Это подтолкнуло ее руку, и Ключик, управлявший дверью, вылетел из замочной скважины с такой силой, что дверь резко сдала назад и понеслась обратно с такой скоростью, что едва не угодила в раскрытые пасти преследующих ее Ведьм.
Вот так то одно, то другое, но наши герои сработались не лучшим образом...
Ключ запутался в волосах Виш, и на помощь пришла Вилка, которая проскочила в замочную скважину, используя свои зубцы вместо ключа. Ухватившись за Вилку, Виш снова взяла управление под контроль, едва избежав когтей Ведьм.
Перевернутая Вилка самодовольно смотрела на разъяренного Ключика, и этот взгляд означал: «Посмотри на меня, Ложик, посмотри на меня!.. Мы, Вилки, тоже можем быть важными!»
- Вилки - это всего лишь столовый прибор, они не подходят для работы с замочными скважинами! - пискнул Ключик. - Вылезай оттуда немедленно, иначе полет закончится катастрофой!
- ВЖЖЖИКС! Вернись! - рычал Зар.
Летающая дверь неслась и кружилась, уворачивалась от ветвей деревьев, срывая листья и едва не сбивая с ног своих наездников, которые едва держались. Бодкин очнулся и на этот раз даже не попытался выстрелить, вытянул стрелу из ноги и сосредоточился на том, чтобы не свалиться с двери.
Виш старалась не упустить из виду Вжжикса, который на полной скорости летел над горящими деревьями навстречу приближающимся факелам и сигнальным ракетам воинов. Бог знает, как эта маленькая мохнатая фея додумалась в одиночку напасть на целую армию воинов, но, похоже, в этом и заключался его план.
Внизу, на лесной поляне, королева Психора и ее железные Воители мчались на лошадях сквозь деревья.
Королева Психора ничуть не походила на Виш.
Королеве Психоре было совсем не свойственно иметь дочь, так не похожую на себя, но даже великие королевы не могут полностью контролировать, как будет выглядеть их потомство.
Королева Психора была одета по-военному: железный нагрудник, железный шлем и столько оружия, что она выглядела как статуя инопланетного бога войны. Она также была обвешана драгоценностями, мехами и одеждой из самых лучших материалов, какие только мог предложить ранний железный век, ибо королева Психора считала, что если ей придется отправиться в пустыню забытого богами леса в погоне за непокорной дочерью, то она должна сделать это стильно, ради омелы.
- Ведьмы, - вздохнула королева Психора, глядя вверх со спины своего скачущего коня. - Я так и знала! Я знала, что они будут за ней охотиться! ОТСТРЕЛИВАЙТЕ ВЕДЬМ!
Стрелы взвились вверх с лесной подстилки, едва не задев и дверь, и ведьм.
- Твоя мать стреляет в нас! - изумленно сказал Бодкин. - Как будто у нас и так мало проблем...
- Она стреляет не в нас, а в Ведьм, - мрачно ответила Виш, с решимостью пролетая на поразительной скорости прямо над дымом и хаосом горящего леса.- довольно удачно, учитывая, что вместо ключа ей пришлось использовать вилку в замочной скважине, если бы у кого-то было время или настроение оценить ее растущие навыки пилотажа.
Стрелы летели вверх, не пропуская свои цели.
- О, ради всего святого! - огрызнулась королева Психора, обращаясь к своим воинам. Неужели вы не можете попасть даже в пару этих огромных таращащихся ведьм с такого близкого расстояния?
- Если вы хотите, чтобы что-то было сделано, вы должны сделать это сами... - Королева Психора пришпорила коня, достала лук и стрелы и тщательно прицелилась.
Виш заложила вираж сквозь клубящийся дым, но на этот раз опоздала совсем чуть-чуть: один из когтей Рипгризла ухватился за дверь и, закрутив по кругу, направил ее в когти Брейкнека. Брейкнек крепко ухватился за вращающуюся дверь и удержал ее, а Рипгризл злобно ухмыльнулся, готовясь атаковать.
