Из поста можно подумать что у застройщина на 2 рубля выручки приходится 1 рубль чистой прибыли
Смотрим отчётность застройщиков из топа по реализации:
После всяких налогов, накладных расходов и процентов у ЛСР отношение прибыли за период к выручке= 0,12 или 12% (28343/236197=0,12)
И 10,5% у ПИК
(28343/236197=0,105)
Президент России Владимир Путин заявил, что в стране нужно или повышать производительность труда, или привлекать трудовых мигрантов.
Вы готовы больше трудиться без повышения зарплаты? Я нет.
Успешно пережив очередной года (собственно поэтому в России и считается главным праздником - Новый Год), можно подвести итоги года уходящего.
Если весь прошлый 2022 год цена на новостройки фактически топталась на месте, то в 2023 произошёл ограниченный рост, и рост этот ограничился Москвой. Цены новостроек в Санкт-Петербурге, Ленинградской и Московской области уверено стагнируют.
Почему же растёт Москва, а остальные нет? По моему мнению, о чём я указал ещё год назад, позитивным фактором для цен на недвижимость явился рост денежной массы в стране. За 2022 год её рост составил 25% или 16.8 трлн. рублей, а за 2023 на 19,4% или 16 трлн. рублей. Судя по всему, значительная часть выгодоприобретателей данного денежного дождя решили, по старинке, вложить деньги в недвижимость города Москвы.
Так же не последним фактором было ослабление курса рубля. Как только из каждого утюга полилось экспертное мнение по этому вопросу, народ ломанулся в единственный защитный актив о котором они знают: недвижимость, увеличив продажи на 50, а кое где и на 70%.
Но тут возникает логичный вопрос: почему при росте спроса, выросла цена только в Москве? Точно ответа у меня нет, но скорее всего не последним фактором тут являются "скидки". Застройщики предоставляют скидки(не от хорошей жизни, конечно) на квартиры для покупателей, при этом всячески стараются их завуалировать. Зачем они это делают я рассказывал в предыдущей части, но для ленивых повторю. Рост ценников на квартиры создаёт видимость роста стоимости, что в свою очередь приманивает "инвесторов" и потенциальных покупателей, которым льют в уши о неизбежном росте цен в будущем. При этом скидки и дисконт по некоторым объектам достигает 30 и даже 40%. Вероятно в Питере и других регионов просто снизили размер скидок, а в Москве решили продолжить переписывание ценников.
Народ продолжают засаживать в ипотеку, ну или он сам туда лезет. Средний срок ипотеки растёт год от года. В Москве этот показатель вырос до 25.5 лет, в Санкт-Петербурге до 26.2, а доля ипотеки выросла до 74 и 84% соответственно. Такое ощущение что все вдруг поверили в светлое будущее, либо решили повторить опыт Аргентины с её 9 дефолтами, но на уровне граждан, что естественно никто не допустит.
Вполне вероятно что весь это праздник жизни закончится как только денежная масса перестанет расти(а может и раньше) и тогда рынок перейдёт из фазы роста в фазу стагнации.
P.S.: Кто-то может задастся вопросом: почему все "эксперты" говорят только о Москве, или в моём случае о двух городах и их областях, ведь страна то наша большая? Всё просто: потому что именно в этих регионах сосредоточены основные деньги страны, а значит тут большой рынок и высокая ликвидность. Портал bnmap.pro любезно предоставил в открытый доступ две наглядные диаграммы:
Как видно, на долю Московского и Санкт-Петербургского регионов приходится 75% всей стоимости и 58.9% всего строящегося жилья в стране.
Что может заставить группу людей сесть на лодку и пойти грабить торговые суда? Только одно - тотальная нищета, которая распространена в бывших африканских колониях.
В 1960-х годах колония Сомали провозгласила свою независимость от Британской короны, и экономическую помощь молодой республике начал оказывать Советский Союз.
На этой гуманитарной поддержке Сомали успешно двигались в сторону социалистического будущего. Но когда СССР распался, в Сомали началась борьба элит, которая вылилась в непрекращающуюся гражданскую войну.
Этим беспорядком воспользовались рыбаки из соседних стран. Они начали заплывать в территориальные воды Сомали и заниматься браконьерством - закидывать огромные сети и вылавливать тонны рыбы.
В общем, сомалийские рыбаки оказались под угрозой не просто бедности, но и голода. Если раньше их защищало государство, то теперь кто угодно приплывал к их берегам и брал, что хотел.
Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, решили сомалийцы. Они начали сбиваться в группы, нападать на браконьеров, захватывать их улов, а позже - требовать выкуп за пленных.
В какой-то момент ребята из Сомали смекнули, что пиратство приносит больше денег, чем ловля рыбы, и переключились с рыболовных судов на торговые.
Благо, что Сомали находится на восточном побережье Африки и рядом проходят важнейшие торговые пути, включая проход в Красное море и далее - к Суэцкому каналу.
Пираты начали инвестировать в свой “бизнес”. Вместо моторной лодки с парой человек на борту, пираты организовывали целые флотилии с крупным кораблем для добычи и маневренных лодок, с помощью которых пираты брали суда на абордаж.
С каждым годом случаев нападения пиратов на гражданские суда было все больше. К 2008 году они фиксировались чуть ли не два раза в неделю. С этим надо было что-то делать.
Но что? Обычно, при нападении судно посылает сигнал бедствия. Военные реагируют и плывут на помощь, но они не всегда успевают.
Снаряжать военное сопровождение - дорого. Да и во многие порты нельзя входить вооруженным судам. Поэтому компании платят выкуп или идут на радикальные меры.
Показательным примером был захват российского нефтяного танкера в 2010 году. На помощь экипажу пришла команда с военного судна. В результате один пират убит, остальные задержаны, но отпущены в соответствии с международным правом. Однако до берега пираты, по стечению обстоятельств, не добрались.
И вроде бы другие страны пытаются противодействовать пиратам, но сомалийцы занимаются этим потому, что законных способов заработать в стране просто нет.
А еще побережье Сомали - одно из самых протяжённых в Африке. Большая протяжённость береговой линии и многочисленные укромные бухты затрудняют патрулирование и поиск пиратов.
Так что, до тех пор, пока в Сомали не стабилизируется политическая обстановка, попытка переловить всех пиратов выглядит как борьба с ветряными мельницами.
Источник: Простая экономика
Плати и забирай - это политика президента США Франклина Делано Рузвельта, объявленная на совместной сессии Конгресса Соединенных Штатов 21 сентября 1939 года после начала войны в Европе. Он заменил Закон о нейтралитете 1937 года, в соответствии с которым воюющие стороны могли приобретать у Соединенных Штатов только невоенные товары при условии, что получатели немедленно платили наличными и брали на себя все риски при транспортировке на своих собственных судах. Более поздняя редакция, Закон о нейтралитете 1939 года, разрешила продажу военного оружия воюющим сторонам на той же основе.
2 ноября Палата представителей приняла Закон Питтмана, отменяющий положения закона о нейтралитете 1935 года, 243 голосами против 181. Президент подписал его 4 ноября. Закон продолжил действие запрета на предоставление займов воюющим сторонам и использование американских кораблей, но снял запрет на продажу оружия.
Цель этой политики состояла в том, чтобы позволить союзным странам, находящимся в состоянии войны с Германией, закупать военные материалы, сохраняя при этом видимость нейтралитета для Соединенных Штатов. Рост производства подтолкнул экономику вперед. Программа "cash and carry" стимулировала производство в США, позволяя союзным странам, особенно Соединенному Королевству, приобретать столь необходимое военное оборудование. После падения Франции в июне 1940 года Британское Содружество было единственной силой, участвовавшими в войне против Германии и Италии. Великобритания расплачивалась за свою технику, золотом в рамках программы "cash and carry".
В этот же период правительство США начало мобилизацию для тотальной войны, инициировав первый в истории призыв на военную службу в условиях мирного времени и пятикратное увеличение оборонного бюджета (с 2 миллиардов долларов до 10 миллиардов долларов). Тем временем у Великобритании заканчивалась ликвидная валюта, и она просила не заставлять ее распродавать британские активы. 7 декабря 1940 года ее премьер-министр Уинстон Черчилль обратился к президенту Рузвельту с 15-страничным письмом с просьбой об американской помощи. Сочувствуя тяжелому положению британцев, но сдерживаемый общественным мнением и Актами о нейтралитете, которые запрещали продажу оружия в кредит или предоставление денег воюющим странам, Рузвельт в конце концов выдвинул идею "Ленд–лиза".
В декабре 1940 года президент Рузвельт провозгласил, что Соединенные Штаты станут "Арсеналом демократии", и предложил продавать боеприпасы Великобритании и Канаде. Изоляционисты были категорически против, предупреждая, что это приведет к вовлечению Америки в то, что большинство американцев считали по сути европейским конфликтом. Со временем мнение изменилось, поскольку все большее число американцев начали рассматривать преимущество финансирования британской войны против Германии, оставаясь при этом свободными от самих военных действий.
Президент Рузвельт подписал закон о ленд-лизе 11 марта 1941 года. Это позволяло ему продавать, передавать право собственности, обменивать, сдавать в аренду, одалживать или иным образом распоряжаться любым таким государственным имуществом. В апреле эта политика была распространена на Китай, а в октябре-на Советский Союз. В конце октября 1941 года Рузвельт одобрил помощь Великобритании по ленд-лизу в размере 1 миллиарда долларов США.
Перевод экономики Соединенных Штатов Америки на военные рельсы в основном был завершен к концу 1942 г. В мае индекс промышленного производства составлял 191 (1935 — 1939 гг. — 100), в четвертом квартале — 219. Высокие темпы развития промышленности были обусловлены нуждами военной экономики США и потребностями оказания помощи странам антифашистской коалиции.
В общей сложности США поставили по Ленд-Лизу товаров на $50.1 млрд, или 17% от общего объема военных расходов США. Поставки, поступившие после даты прекращения войны, были проданы в Великобританию с большой скидкой за 1,075 миллиарда фунтов стерлингов с использованием долгосрочных кредитов.
Дефицит госбюджета за это период увеличился в 15 раз. В 1933–1939 годах федеральные затраты равнялись 7 млрд долларов в год при ежегодном дефиците бюджета в 2,6 млрд, с 1940–1945 годов установились новые цифры: федеральные расходы достигали 53 млрд долларов, а ежегодный дефицит составлял почти 30 млрд долларов. За эти пять лет (1940–1945) правительство потратило вдвое больше, чем за все предыдущие 150 лет.
дефицит государственного бюджета
Большинство расходов по финансированию военной промышленности взяло на себя государство. Покрывались они в значительной мере за счет налогоплательщиков, а также государственных займов. С помощью огромных субсидий и выгодных контрактов правительство сделало военный бизнес чрезвычайно доходной статьей и тем самым обеспечило переключение большого числа предприятий на выпуск вооружения и боевой техники. Всего же американские корпорации в 1942 г. получили 20,9 млрд. долларов (в 1940 г. — 9,3 млрд.) прибылей до вычета налогов и 9,4 млрд. (в 1940 г. — 6,5 млрд.) после их вычета.
К концу 1942 г. 55 процентов промышленной продукции США шло на нужды войны по сравнению с 22 процентами в 1941 г. Военные заказы позволили трудоустроить 15 млн американцев, и уровень безработицы за годы войны снизился с 14 до 2 %, программы помощи практически прекратились.
Все отрасли экономики выросли во время войны. Объем производства сельскохозяйственной продукции вырос со 106 (по объему) в 1939 году до 128 в 1943 году. Добыча угля возросла с 446 миллионов тонн в 1939 году до 651 в 1943 году; нефти-с 1,3 миллиарда баррелей до 1,5 миллиарда. Объем производства в обрабатывающей промышленности удвоился с 109 в 1939 году до 239 в 1943 году. Железные дороги справлялись с трудом, чтобы вывести все это на рынок, увеличив объем производства с 13,6 миллиарда миль загруженных вагонов в 1939 году до 23,3 в 1943 году.
Стремясь не допустить, чтобы рост национального дохода и дефицитные потребительские товары вызвали инфляцию, созданное Управление по регулированию цен нормировало и устанавливало цены на потребительские товары, начиная от сахара и заканчивая мясом, одеждой и бензином, и иным образом пыталось сдерживать рост цен, хотя ещё недавно правительство пыталось вызвать их рост. Он также устанавливал арендную плату в военных центрах.
Личные доходы американцев в денежном выражении даже в годы войны оставались высокими, и чем больше было денег, тем меньше товаров на них можно было купить. Чтобы связать денежную массу, правительство выпустило высокодоходные военные облигации. Кроме того, были увеличены проценты по банковским вкладам и страховые выплаты. Общий объем облигаций государственного займа составил 185 млрд. дол. Их приобрели более 85 миллионов американцев. Были изобретены даже детские облигации в форме сберегательных марок стоимостью 10 центов, которые можно было обменять на полноценные облигации после накопления нужной суммы марками. Облигации распространялись добровольно среди населения, однако большинство работников при расчетах автоматически получали часть заработной платы, обычно не менее 10 %, в виде облигаций.
Агитационный плакат для Третьего военного займа 1943 года
Облигация серии E на 100 долларов 1944 г.
В память о Рузвельте специальная облигация серии E на 200 долларов была выпущена в начале 8-го военного займа, получившего название «Заем победы» (29 октября 1945 г.)
Таким способом потребление в годы войны было сокращено за счет отложенного спроса, что обеспечило направление 40 % ВВП на военные нужды. По окончании войны, нужда в военно-промышленном комплексе таких масштабов исчезла, а ввиду накопившихся у на селения огромных сумм денег, он был переориентирован на гражданские нужды. В 1945–1950 годах общий объем товаров и услуг, произведенных в США, возрос почти на 25 %. Продажа автомобилей в 1945–1955 годы возросла в 4 раза, также увеличилось количество покупаемых холодильников, стиральных и посудомоечных машин, электропечей и особенно телевизоров. Страна, в которой проживало лишь 6 % населения планеты, выпускала и использовала 66 % всех производящихся в мире товаров, 50 % мировой добычи угля, 64 % – нефти, 53 % – выплавки стали, 17 % – производства зерна, 63 % – кукурузы. Резко вырос золотой запас США в 1940-х — начале 1950-х годов, сосредоточив в своих руках 2/3 мирового золотого запаса. Это было связано с расчетами за поставки американских товаров воюющим странам, а также с тем, что после войны американские товары пользовались большим спросом и поставлялись в разрушенную войной Европу. Появились также новые рынки сбыта американских товаров — бывшие колонии, которые одна за другой начали получать независимость.
В июле 1944 года состоялась Бреттон-Вудская конференция, в штате Нью-Гэмпшир, США. Итогом которой стало Бреттон-Вудское соглашение — международная система организации денежных отношений и торговых расчётов, сменившая финансовую систему, основанную на «золотом стандарте». Конференция положила начало таким организациям, как Международный банк реконструкции и развития (МБРР) и Международный валютный фонд (МВФ).
Гостиница «Маунт Вашингтон», где проходила Бреттон-Вудская конференция
Основные принципы:
Цена золота жёстко фиксирована — 35 долларов за тройскую унцию (31,1034768 грамма).
Установлены твёрдые обменные курсы для валют стран-участниц к ключевой валюте (доллару США).
Центральные банки поддерживают стабильный курс национальной валюты по отношению к ключевой валюте (±1 %) с помощью валютных интервенций.
Допускаются изменения курсов валют через ревальвации или девальвации.
Организационные звенья системы — Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития (МБРР). МВФ предоставляет кредиты в иностранной валюте для покрытия дефицита платёжных балансов и поддержки нестабильных валют, осуществляет контроль соблюдения принципов работы валютных систем стран-участниц, обеспечивает валютное сотрудничество.
Доллар — валюта, конвертируемая в золото, — стал базой валютных паритетов, преобладающим средством международных расчётов, валютных интервенций и резервных активов. Национальная валюта США стала одновременно мировыми деньгами (до Бреттон-Вудской системы мировыми деньгами было золото, при этом много международных контрактов использовали для расчётов фунт стерлингов Великобритании). Фактически, это привело к появлению Долларового стандарта международной валютной системы, основанной на господстве доллара. Точнее говорить о Золотодолларовом стандарте.
Как ни странно, но вторая мировая война отчасти и положила конец Великой депрессии в США, хотя все расходы связанные с войной - это фактически уничтожение капитала.
"Процветание во время войны похоже на процветание, которое приносит землетрясение или чума".
Людвиг фон Мизес
Правительство накопило огромный долг, у на руках у населения были не менее огромные суммы денег которые оно не могло потратить на потребление. Но война позволила забыть о гнетущих настроениях бывших в 1929-1939 годах, обеспечила 98% занятость населения, при полном сворачивании программ помощи, человек вновь взял ответственность за свою жизнь в свои руки, не полагаясь на помощь из вне(государства).
расходы на личное потребление, валовые частные внутренние инвестиции, государственные расходы на потребление и валовые инвестиции, чистый экспорт товаров и услуг, процентное изменение в годовом исчислении реального ВВП.
расходы на личное потребление, валовые частные внутренние инвестиции, государственные расходы на потребление и валовые инвестиции, чистый экспорт товаров и услуг, процентное изменение в годовом исчислении реального ВВП.
исторические данные о темпах роста реального ВВП США
Быстрая переориентация частного бизнеса позволило сгладить последствия окончания войны, а именно, резкое падение государственных расходов, что скорее всего и предотвратило возвращение(или наступление новой) депрессии. А резкое сворачивание государственных расходов и новых заимствований, предотвратило высокую инфляцию, и так достигшую 20% годовых к 1947 году.
Появление Бреттон-Вудской системы в июле 1944 г., учредившей систему золотого валютного стандарта (за долларом была закреплена роль мировой конвертируемой валюты) вернуло доверие к международным расчётам и возобновлении международной торговли фактически прекращённой в 1931 году.
Так же способствовала и быстрая нормализация политических и экономических отношений между бывшими державами Оси и западными союзниками, посредством Плана Маршалла (по восстановлению Европы).
Последовавшая после окончания второй мировой войны экономический спад, составивший более 12% населением был практически не замечен и закончился сравнительно быстро.
Приветствую, люди ✌️
Я тут посутил Азию и заметил интересную особенность - они повсюду имеют точки по покупке/продаже золота. Местные люди, когда имеют излишки денег, избегают инфляции - покупая золото в таких местах.
Комиссия на покупку/продажу около 0.26 % (например сейчас покупка золота - 37550thb, а продажа 37450thb )
В наших странах все люди сразу бегут покупать иностранную валюту чтобы избежать инфляции. И это кажется намного худшим вариантом для страны, потому что:
Владея иностранной валютой, ты по сути:
1. Усиливаешь стоимость этой валюты.
2. Спонсируешь страну выпустившую эту валюту оплачивая ее инфляцию, когда они печатают новые деньги.
А когда ты покупаешь золото:
1. Усиливаешь стоимость золота.
Да, можно возразить что: компании которые владеют этими магазинами золота могут инвестировать потом твои деньги в иностранную валюту и получается, что ничего не изменилось.
Но что если такие магазины на уровне страны являются государственными, то тогда весь капитал остается внутри страны.
Я спросил чатГПТ по этому поводу, вот его ответы:
С точки зрения макроэкономики, покупка золота и иностранной валюты имеет различные последствия для экономики страны.
При покупке золота, граждане просто меняют один актив (деньги) на другой актив (золото). Это не приводит к утечке капитала из страны, так как золото обычно хранится внутри страны. В дополнение, золото - это универсальное и признанное во всем мире ценное вложение, которое может служить хорошим "страховым полисом" в период экономической нестабильности.
При покупке иностранной валюты, ситуация немного иная. Если большое количество местной валюты обменивается на иностранную валюту, это может привести к утечке капитала, особенно если эта валюта затем отправляется за границу или инвестируется в иностранные активы. Это может ослабить домашнюю валюту, увеличивая импортную инфляцию и снижая конкурентоспособность экспорта.
Мне кажется, что в странах где предлагают покупку золота за место покупки иностранной валюты, это более правильный подход.
Что вы думаете по этому поводу?
Привет всем! В свете последних обстоятельств в Крокусе выражаю глубокую скорбь по убитым в теракте людям, Казахстан скорбит в вами, братья!
В очередной раз взываю к Силе Пикабу и прошу экспертного совета от знающих специалистов. Если буду писать с ошибками в терминах и в изложении проблемы, прошу простить, я далек от экономики и просто нужно разобраться, к какому специалисту нам необходимо обратиться.
Нашему предприятию необходимо сделать экономические расчеты по выбору решений в проектировании, то есть, у нас имеются две идеи, как реализовать проект, но требуется экономическое обоснование этих идей, чтобы определиться с выгодным.
Например, земельный участок, предназначенный для строительства производственного объекта, расположен в 15 километрах от подстанции. Требуется мощность в 2 Мегаватта. Стоимость затрат на проектирование и строительство линии предполагается значительная. С другой стороны - имеется решение в виде приобретения газового генератора с требуемой мощностью. Газ проходит в сравнительно небольшом расстоянии, техусловия на подключение к газу пока не получили, ждем ответа от потенциальных поставщиков генераторов с техническими сведениями для расчета потребления газа, требований и условий по газопроводу и т.д.
И вот нам требуется такой специалист, который может сделать ТЭО на эти решения, чтобы выбрать оптимальное.
Как называется этот специалист? Экономист? Бухгалтер?
Рузвельтовская рецессия (Roosevelt Recession) — экономический спад, произошедший в США во время Великой депрессии и «Нового курса» администрации президента Франклина Рузвельта. Если к весне 1937 года производство, прибыль и заработная плата восстановились практически до уровня 1929 года — а уровень безработицы, по-прежнему оставался высоким — то в середине года американская экономика снова пережила резкий спад. Новое падение, сопровождавшееся биржевым крахом, продолжалось 13 месяцев: в его ходе промышленное производство сократилось почти на 30 %, а безработица поднялась с 14,3 до 19,0 % (июнь 1938); общий объем производства значительно снизился и вернулся к уровню 1934 года.
безработица
Политический тупик 1937 года, связанный с формированием в Конгрессе США оппозиции Новому курсу, совпал с возобновлением экономического кризиса: в мае восстановление достигло пика и к августу экономическая активность снова заметно снизилась; в сентябре наблюдатели, включая и министра Генри Моргенто, стали отмечать уже стремительное снижение. В октябре фондовый рынок США вновь потряс кризис, вызвавший в памяти людей «ужас 1929 года». Темпы нового падения даже затмевали скорость падения экономики в 1929 году: так акции потеряли более трети своей стоимости в течение всего нескольких недель, а корпоративная прибыль упала почти на 80 %. Производство стали в последнем квартале года упало до четверти от уровня середины года, что привело к сокращению общего промышленного производства на 30-40 %; в начале 1938 года в Детройте выплаты безработным увеличились в 4 раза по сравнению с 1937 годом. Организация новых профсоюзов практически прекратилась и к концу зимы более двух миллионов рабочих получили уведомления об увольнении. Они расширили ряды безработных, доведя их общее число до неполных 10 миллионов человек — или 19 % от рабочей силы. Аналогия с «мрачными» годами президентства Гувера стала очевидной современника.
Индекс Доу-Джонса
Критики назвали сокращение ВВП «рецессией Рузвельта»; «депрессия внутри депрессии» вызвала масштабные политические дебаты и в самой президентской администрации. Если ряд современных исследователей видит в событиях 1937 года обычный спад делового цикла — после четырех лет роста — то в «политизированной атмосфере» 1937 года подобные объяснения не получили распространения. Политики, все предыдущие годы бравшие на себя всё большую ответственность за состояние американской экономики, оказались вынуждены объяснять происходящее.
ВНП в ценах 1929 года
Часть экономистов-современников возложила вину за спад на антипредпринимательскую политику президентской администрации или, ближе к современным оценкам, на неизбежную неопределенность, вызванную «сменой экономического режима» — изменением «правил игры». Выросшая регуляторная нагрузка, повысившееся налоговое бремя и поднимавшиеся затраты на рабочую силу подорвали доверие инвесторов, постоянно ожидавших новых «сюрпризов» из Белого дома. Чистые новые частные инвестиции в середине 1930-х годов составляли всего лишь одну треть от своего уровня десятилетием ранее.
Адольф Берли(советник президента) находил такую модель правдоподобной: он писал, что «не может существовать правительство, которое постоянно ведёт войну со своим экономическим механизмом». В начале ноября 1937 года Моргенто и почтмейстер Джеймс Фарли призвали президента сбалансировать бюджет и «разрядить» отношения с «деморализованным» бизнесом. Моргенто полагал, что коммунальные предприятия были особенно уязвимы: будучи чрезвычайно долгосрочными и капиталоемкими, плотины, электростанции и линии электропередач, оказались в совершенно новой ситуации после принятия в 1935 году «Закона о коммунальных компаниях» (Public Utility Holding Company Act of 1935), прямо направленного на коренную реструктуризацию всей отрасли. Рузвельт был заметно раздражен и обвинил сами компании в жадности.
В последующие недели президент продолжил свою линию: по его версии, замедление инвестиций было не объективным экономическим процессом, а частью политического заговора против него лично — некой «забастовкой капитала», направленной на то, чтобы сместить его с должности и разрушить Новый курс. Повторяя свою тактику, использовавшуюся в 1935 году при лоббировании «налога на богатство» и в ходе прошлой предвыборной кампании, Рузвельт настоял на том, что помощник генерального прокурора Роберт Джексон и министр Гарольд Икес произнесли в декабре 1937 года серию «громких» речей. Так Икес выступил против Генри Форда, Тома Гирдлера (Tom Mercer Girdler, 1877—1965) и «Шестидесяти семейств», которые составляли «живой центр современной индустриальной сферы, доминирующей в Соединенных Штатах». Одновременно Джексон осудил спад частных инвестиций как «всеобщую забастовку — первую всеобщую забастовку в Америке», указав, что забастовка была начата «для принуждения [правительства] к политическим действиям». Со своей стороны Рузвельт приказал ФБР провести расследование о возможном преступном сговоре в ходе данной забастовки — такое расследование было проведено, но оно не выявило ничего существенного.
Теория заговора капиталистов, несмотря на свою безосновательность, была серьёзно воспринята частью современников — прежде всего, группой внутри администрации президента, известной как «ньюдилеры». Группа, состоявшая преимущественно из молодых юристов и экономистов, имевших покровительство у Гарвардского профессора юриспруденции Феликса Франкфуртера, была «разбросана» по средним звеньям американской федеральной бюрократии. Ньюдилеры формально занимали малозначимые должности, хотя имели значительное влияние — исключение составляли несколько известных чиновников.
Всего в группе насчитывалось от 200 до 300 человек; никто из них никогда не занимал никакую выборную должность. Члены группы регулярно встречались в доме Франкфуртера в Джорджтауне, который консервативные противники группы назвали «Маленький красный домик».
Талантливые и (буквально) голодные молодые люди, понимали, что госслужба во времена Великой депрессии была лучшей — если не единственной — возможностью для трудоустройства. Хотя «ньюдилеры» и не имели единого мнения по все вопросам — иногда конфликтуя по поводу конкретной политики — они разделяли определенные ключевые убеждения: глубокую подозрительность к бизнесменам и веру в правительство как орган правосудия и прогресса. Некоторые из них прямо обвинили «коварные монополии» в рецессии 1937 года — часть из них соотнесла «все беды десятилетия» с деятельностью монополистов. Активное применение антимонопольного законодательства было очевидным решением проблемы. Все они выступали за создание более обширных и более мощных правительственных учреждений, управляемых «техническими специалистами» с широкими полномочиями — на подобные учреждения предполагалось возложить обязанности как по надзору за экономикой, так и по выработке промышленной политики. По их мнению, «религия правительства» была необходима Америке.
Многие из «ньюдилеров» были в восторге от новой экономической доктрины, предложенной Джоном Кейнсом в 1936 году — в книге под названием «Общая теория занятости, процента и денег». Идея о том, что дефицит государственного бюджета был необходимым и мощным инструментом восстановления экономики — а не признаком фискального злоупотребления — имела значительную поддержку. Возобновившийся в 1937—1938 годы экономический кризис, как казалось, открыл поле возможностей для реализации теоретических идей. В дальнейшем многие из членов группы построили успешные карьеры в американском частном секторе: работая в юридических фирмах Вашингтона, они продавали корпоративным клиентам свой уникальный опыт службы в новых правительственных учреждениях, которые сами же и помогли создать.
Документ о правительственной политике, который в дальнейшем стал аналогом Никейского Символа веры для Нового курса и кейнсианства, был составлен Карри, при участии Хендерсона и Любина. Они подготовили свой анализ причин нового спада и программу по борьбе с ним, совместно представив его президенту в начале ноября 1937 года.
Чиновники полагали, что правительство совершило несколько экономических ошибок в конце 1936 и в начале 1937 года: сначала ФРС, обеспокоенная по не вполне ясной причине «инфляцией», сократила денежную массу в условиях высокого уровня безработицы, подняв процентную ставку. Затем произошло резкое изменение фискальной политики федерального правительства: в 1936 году, во многом благодаря выплате «бонусов» ветеранам Первой мировой войны — а также благодаря продолжавшимся расходам WPA и PWA — Новый курс «влил» почти 4 миллиарда долларов в экономику (сверх налоговых поступлений в бюджет). Данный дефицит, практически равный всему федеральному бюджету США за 1933 год, стимулировал частное потребление и, как следствие, восстановление экономики. Но в 1937 году эффект от единовременной выплаты бонусов был исчерпан, а новые (регрессивные) налоги на социальное обеспечение «вытянули» около 2 миллиардов долларов из национального дохода — ничего не возвратив взамен, поскольку выплата пенсий должна были начаться только в 1940 году. Хуже всего было то, что сам Рузвельт обеспокоился сбалансированностью бюджета и — стремясь сделать политическое заявление о том, что с окончанием Депрессии можно было сократить и объем помощи — отдал приказ о значительном сокращении расходов WPA и PWA уже летом 1937 года. И в течение первых девяти месяцев года федеральный бюджет был в профиците на сумму около 66 миллионов долларов. «Ньюдилеры» сделали вывод, что бюджетный дефицит 1933—1937 годов обеспечил восстановление экономики, а сокращение дефицита вызвало рецессию. Решение было очевидно: федеральное правительство должно немедленно возобновить крупномасштабные расходы.
Данный «анализ», поддержанный и банкиром Марринером Экклзом(глава Федеральной резервной системы США в 1934—1948), впечатлил Рузвельта — и 10 ноября президент согласился с тем, что было необходимо возобновление государственных расходов, а не их «обуздание». Однако вечером того же для министр финансов Моргенто, с явной поддержкой Рузвельта, обратился в Нью-Йорке к аудитории бизнес-лидеров и пообещал сбалансированный бюджет — это заявление вызвало смешки в зале. Противоречие в позициях, озвученных в течение нескольких часов, заставили Экклза задуматься «был ли Новый курс просто политическим лозунгом или Рузвельт действительно знал, что такое Новый курс».
Джон Мейнард Кейнс, уже писавший президенту в 1933 году, снова составил письмо — на этот раз, частное, а не открытое. В новом письме Кейнс высоко оценил предыдущие реформы Рузвельта, отдельно отметив сельскохозяйственную политику Нового курса, деятельность SEC, содействие коллективным переговорам между рабочими и работодателями, а также — закон о заработной плате. Одновременно Кейнс выразил опасения, что без экономического восстановления все эти достижения будут потеряны.
Основатель кейнсианства настаивал, что президенту следует мобилизовать все доступные ресурсы для стимулирования экономики: инвестиции в жилищное строительство, в коммунальные услуги и в строительство железных дорог создадут, по его мнению, рабочие места и дополнительный доход, что «восстановит экономическую жизнеспособность» за счет увеличения совокупного спроса. Кейнс отвечал и на вопрос об источнике средств: государственные инвестиции. Хотя в случае с железными дорогами и коммунальными услугами Кейнс признавал, что в «общественное мнение еще не созрело» для принятия общественной собственности, он всё же полагал возможным начать процесс расширения роли федеральных властей в экономике. Строительство государственного жилья для американцев было приоритетом Кейнса.
Совет британского экономиста, данный с несколько менторскими интонациями, со временем стал «сердцем кейнсианской экономики». При этом и Герберт Гувер, и сам Рузвельт интуитивно вели свою экономическую политику в подобном ключе — задолго до того, как Кейнс опубликовал свои теоретические воззрения. В апреле 1938 года Рузвельт согласился на дополнительные расходы и запросил у Конгресса чрезвычайные ассигнования в размере около 3 миллиардов долларов. Впоследствии многие историки воспринимали данное решение как первое «намеренное» формирование дефицита бюджета — создание дефицитного бюджета в целях экономического стимулирования. Но в рамках американской экономики 3 миллиарда долларов были «скромной» суммой — она качественно не отличалась от более ранних дефицитов периода Нового курса и была значительно меньше «непреднамеренного» дефицита 1936 года. Кейнс предлагал кратно большее стимулирование.
Рузвельт дополнил меры созданием нового органа в администрации — Временный национальный экономический комитет (Temporary National Economic Committee, TNEC) был сформирован в июне 1938 года; его исполнительным секретарём стал Леон Хендерсон и WPA. TNEC занялся расследованием деятельности «монополий». Рузвельт также назначил Турмана Арнольда главой антимонопольного управления в министерстве юстиции: Арнольд расширил штат подразделения с нескольких десятков юристов до почти трех сотен, для подачи примерно 150 исков. Зачастую они подавались даже не против отдельных фирм, а против целых отраслей промышленности. Так, судебному преследованию подверглись отрасли, связанные с производством молочной продукции, нефти, табачных изделий, оборудования для обувной промышленности, автопокрышек, удобрений, фармацевтической продукции, товаров для школы, реклaмных щитов, алкоголя, пишущих машинок, железнодорожными перевозками, страхованием от пожаров, а также киноиндустрия. Антимонопольный «крестовый поход», однако, провалился. Государство выиграло лишь немногие процессы, а разбирательство по некоторым искам затянулось до 13 лет. Эта рузвельтовская политика парализовала и без того охваченную депрессией экономику, затруднив предпринимателям расширение деловых операций и создание новых рабочих мест. Работа Дж. Уоррена Наттера (Nutter) и Генри Адлера Айнхорна (Einhorn) «Монополизм в американской экономике» (Enterprise Monopoly in the United States), опубликованная в 1969 году, и несколько других исследований продемонстрировали, что в 30-е годы никаких признаков усиления монополизации рынков частными компаниями не наблюдалось. Весь «крестовый поход» был основан на иллюзорных предпосылках.
Критики, включая политического философа Майкла Сэндела, полагали, что новые меры — вместо проведения структурной экономической реформы, достижения справедливости в распределении доходов и гарантий для простых американцев — были направлены на создание «новой политической религии», центром которой стал «обожествлённый экономический рост». Сторонники Рузвельта полагали, что дальнейшие структурные реформы были просто невозможны при действовавшем в тот период составе Конгресса — дефицит был единственной мерой, которая имела шансы получить поддержку законодателей.
В целом, современники не видели в действиях администрации 1937—1938 годов революционных перемен; угроза новой войны, а не экономическая теория, вынудила правительство начать расходовать средства в «невообразимом» масштабе: «на девятый год Великой депрессии и на шестой год Нового курса Рузвельта, более десяти миллионов американцев все еще оставались безработными, а Америка все еще не нашла формулы для экономического восстановления».
Ежегодное послание Рузвельта Конгрессу, состоявшееся в январе 1939 года, стало его первой президентской речью, в которой он не предложил никаких новых социальных и экономических реформ — президент видел дальнейшей целью сохранение уже сделанных преобразований. Вторая мировая война в значительной мере изменила эти планы, стимулировав новые масштабные преобразования в США — но реформы после сентября 1939 года уже не были частью Нового курса администрации Рузвельта.
Вопреки расхожему мнению, что Новый Курс вывел США из депрессии, цифры это не подтверждают. Рост экономики был обусловлен от части росту государственных расходов(гос.сектор) сопровождающиеся ростом долга, а от части ростом частного сектора, вопреки всем предпринимаемым мерам по его подавлению путём введения новых законов, актов, налогов и др. ограничений.
Так же рост ВВП страны не оказывает никакого положительного действия для людей не имеющих работы, т.е. для людей не имеющих возможности заработать себе и своей семье на хлеб, любые разговоры про экономический рост звучат как насмешка над их положением. Именно это и происходило во времена Нового Курса, когда в среднем безработица составляла 17%.
безработица
9 мая 1939 г., Генри Моргентау (министр финансов в администрации Рузвельта) говорил перед соратниками по партии:
Мы пробовали тратить деньги. Мы тратим больше, чем когда-либо раньше, и это не работает. И у меня есть только один интерес, и если я ошибаюсь... кто-то другой может занять мою работу. Я хочу видеть эту страну процветающей. Я хочу видеть, как люди получают работу. Я хочу видеть, как люди получают достаточно еды. Мы никогда не выполняли своих обещаний. ... Я говорю, что после восьми лет правления этой администрации у нас такой же уровень безработицы, как и когда мы начинали. ... И вдобавок огромный долг.
Остановка накачки денежной массы, в совокупности со снижением государственных расходов, финансируемых за счёт увеличения государственного долга(с 20% до 45%, рекордный на тот момент, превышающий уровень периода гражданской войны) и привели к возобновлению кризиса. Перекосы в экономике так и не были устранены.
