Пролог глава 7.1
Они были на борту старого судна, переоборудованного под нужды Лайтберина.Кубрики и каюты членов экипажа и подразделений абордажников были упразднены. Их место заняли массивны силовые установки, которые даже не были спрятаны в отдельные отсеки. Чрево корабля напоминало огромный склад, где ради экономии пространства были убраны все перегородки. Лайтберин лаконично бросал "вперёд ", "на право" и "влево" стоило идущим выйти на очередную развилку, отделявшую одну установку от другой.Не раз и не два Киллиан застывал, разглядывая образцы техники чужих. Центр "экспозиции" этой выставки достижений народного хозяйства располагался на третьем этаже склада- галереи. На небольшой полукруглой площадке располагался постамент. "Экспонат", некоторые детали которого мерцали синим светом, докладывая о готовности к работе, заставил Киллиана поежиться. Уже несколько раз встроенная на дредноуте кордов память показывала Сивару этот сравнительно небольшой объект. Вся отрешённость и обречённая безмятежность мемора улетучились, стоило ему вспомнить способности этой "малюткой".
Нейтронная бомба манила своей пугающей мощью. Несколько квадратных метров пространства вмещали в себя судьбоносную для миллиардов живых существ энергию. Она, словно само воплощение смерти, заставляла трепетать души ещё не готовые ко встрече с мрачным жнецом.
- Впечатляет? - Лайтберин скосил лукавый взгляд на Киллиана, - хочешь, дам поиграться?
Волна эмоций, обуявшая Сивара при виде оружия Возмездия, тут же схлынула. Он вернулся к своему обычному мрачному равнодушию.
- Ничего особенного. Не она убивает. Она всего лишь инструмент.
- О, да вы философ, молодой человек, как я посмотрю? Вот вам моя теологическая теория: это не просто инструмент, это дар божий, в прямом и переносном смысле, - Лайтберин хохотнул, - дар который покарает грешников за их деяния. Вы готовы ответить за свои деяния?
Не дождавшись ответа, Джуд погнал их вперёд. На это раз переход был недолгим и окончился входом в каюту. Двери разъехались, впустив троицу внутрь. Что-то среднее между лабораторией безумного ученого и капитанской рубки встретило вошедших двумя парами хмурых глаз. Один из которых, ко всему прочему, был подбит. Половина лица адмирала Оно, и без того обладавшего разрезом глаз, свойственным монголоидной расе, опухла так, что самого глаза, собственно, видно не было. Рядом с ним расположился Эпос, лицо которого вернулось к первозданному виду. Маскировка, не сумевшая сбить с толку Джуда, пропала. Место длинных темных локонов и карих глаз занял привычный белый ершик волос и два почти прозрачных блюдца зрачков. Было в облике Айзека одно небольшое, но сразу же бросавшееся в глаза изменение: на правой стороне головы Эпоса появился крохотный имлант – почти такой же как у Киллиана разъем внедрения информации. Встывка как и у мемора была погружена в плоть, с тем небольшим отличием, что имплантат Райберга был частично покрыт кожей.
Эпос буравил вошедшего последним Лайтберина недобрым взглядом. Они с Харуки сидели на большом полукруглом диване, словно реквизированном из приватной кабинки Нимфополиса. Пара следов от сигарет и весьма потёртый вид подтверждали теорию происхождения мебели. Но не помятый вид Айзека и Харуки, и не жуткий бардак царивший в логове Лайтберина были самым удивительным в окружающей обстановке. Киллан с Кохитсуджи почти синхронно замерли, заметив, что ни на одном из пленников нет уз. Не было ни черных жгутов, ни хотя бы простых наручников, словно Райберг и Оно были гостями на этом безумном приеме.
Лайтберин, законсервировав отсек, вновь проявил недюжинную прозорливость, будто прочитав мысли Киллиана. Он подошёл к одному из четырех столов, заваленных невообразимой горой хлама и присел на высокий табурет. Рука Джуда выудила из кучи бумаг два серебристых кольца. Магнитные браслеты наручников на пару секунд повисли на его пальцах и вновь отправились в груду хлама.
- Конечно, если вы хотите, что бы вас окольцевали - не проблема. Но, с точки зрения рациональности, это будет бессмысленно. Навредить здесь вы можете исключительно самим себе. Лайтберин стряхнул невидимые пылинки со своей штанины и закинул ногу на ногу.
- Ну или друг другу. Но настоятельно прошу вас воздержаться от излишней двигательной активности в предстоящие тридцать секунд. Вход в атмосферу, знаете ли.
Он пару раз крутанулся на вертящемся табурете и, нарочито сильно вцепившись в стол, обернулся назад, наблюдая за остальными. Киллиан, вспомнив о последнем своем приземлении, окончившимся кратковременным, но запоминающимся полетом к потолку капитанской рубки Вергилия, бросился к дивану в поисках точки опоры. Кохитсуджи припала к невозмутимому военному. Прыть девушки заставила Оно еще сильнее помрачнеть.
Прошли десять секунд, пятнадцать...
- Ну вот и все, добро пожаловать на Мортем. За бортом приятный ветерок и милое излучение, примерно в тысячу Рентген в час, - Лайтберин встал и самодовольно улыбаясь, стал прохаживаться перед четверкой пленных.
- Придурок, всегда им был и остался, - Оно стряхнул с себя растерянную девушку и впялил в Лайтберина оставшийся целым глаз.
- Харон, ты совсем ослепнуть хочешь, я ведь могу оскорбления за очередную попытку нападения принять. А нам с вами ещё предстоит подружиться.
- Да пошел ты, подружиться... - Айзеку фиглярства бывшего друга тоже не доставляли удовольствия.
- Что за лексикон, друг мой? Не ожидал, не ожидал... Ты витаешь в не особо культурных слоях? - Джуд покосился на соседей Райберга и продолжил, - сейчас вас проводят к вашим... эээ… апартаментам, а через пару часов я буду ждать вас на ужине. Мне ещё стряпать, знаете ли. Айзек, ты должен оценить.
Киллиан посмотрел молчавшего Эпоса и перевел взгляд на Джуда. Ему так и представилась картина, как Лайтберин одной рукой активирует нейтронную бомбу, а другой, в термостойкой прихватке, достает жаркое из духовки.
- Ну, надеюсь, вы станете говорливее.
Джуд хлопнул по столу и на секунду закатил глаза. Одна из стен лаборатории, украшенная дико архаичными картинами, разъехалась обнажив проход. Оттуда вылетели два крохотных шара, которые замерли за плечами Лайтберина.
- Прошу вас следовать за проводниками. Бежать тут все равно некуда. В апартаментах вас ждёт смена белья и душ. С корабля на бал вы попадете чистеньким и накрахмаленными, - Джуд улыбнулся и, отвесив поклон, предложил четверке удалиться, - Отель у нас небольшой, так что номера двухместные.
Шары-проводники повели пленников вперёд. Киллиан, само-собой, остался с Айзеком, а Кохитсуджи продолжила жаться к Адмиралу. Короткая кишка шлюза закончилась посадочной площадкой, расположенной в небольшом ангаре. Стерильно-аскетичная атмосфера логова Лайтберина говорила о его редком использовании. Эта крохотная база не часто расконсервировалась и ещё реже на ней бывали люди. Стены и пол базы были выполнены из инопланетного аналога бетона. Он имел заунывно зелёный окрас, погружая и без того не особо веселых людей в омут хандры.
Пустой и темный коридор, освещаемые лишь проводниками, разделился, разбив отряд людей на две части. Экипаж Вергилия последовал правее. Коридор утонул в тишине, усиливая единственные раздающиеся в нем звуки - гулкие шаги людей отражались от стен, возвращаясь тихим эхом. Айзек и Киллиан молчали, погруженные в собственные мысли.
Комната, в которую людей привел шар, была прямо-таки роскошной, на фоне безликого, почти кладбищенского убранства станции. В ней нашлось место для нескольких предметов интерьера. Яркий белый свет заливал просторное помещение, в дальнем конце которого виднелась дверь в санузел. Диван и две кровати, были безукоризненно чистыми и новыми, как будто их поставили сюда час назад. Мысль, что корды-грузчики, таскают, а корды- горничные застилают эту мебель, исключительно для их удобства, заставила Киллиана улыбнуться. На кроватях лежали два комплекта одежды и обуви. Айзек, а потом и Киллиан помылись, одели идеальные, сидевшие как влитые костюмы, словно только что сшитые опытным портным и принялись ждать.
Скоро все должно было решиться. Киллиан чувствовал, что это бесконечное, длившееся, казалось, всю его жизнь путешествие подходит к концу. Путешествие, стоившее ему веры в человечество, перевернувшее все его мировоззрение с ног на голову, заканчивалось, возможно вместе с его жизнью. Киллиан не мог и не хотел жалеть о чем-то, не хотел жалеть самого себя. Он сидел и разглядывал причудливые застёжки рукавов, которые Айзек назвал запонками и думал о том, что он узнал, что он увидел в этом путешествии. Вся его жизнь, была как старый физиокомбинезон, который он только, что отправил в мусор. Он, как и большинство людей, никогда не знал другой одежды, не знал, что есть другая жизнь. Не знал, что можно носить другую одежду, не знал, что можно не только выживать... Можно жить. Человечество так привыкли к выживанию, что уже не мыслило себя без него.Огромные ресурсы трофейных систем не приносили людям достаток, а лишь дальше вгоняли в нищету. Выживание стало их смыслом, а запонки и костюмы стали сказкой, небылицей, оставшейся где-то далеко на сгоревшей родине.
- Почему ты здесь, а он там? - Киллиан впервые посмотрел на Айзека не снизу-вверх. Всегда до этого Эпос словно стоял перед ним на невидимом постаменте из славы и силы, не позволявшем быть с ним наравне. Впервые Киллиану была безразлична вся эта мишура. Он больше не видел перед собой Эксперта по экстренным ситуациям Айзека Райберга. Перед ним сидел такой же блуждающий во тьме человек, путь которого был чуть сильнее освещен жизненным опытом. Айзек запрокинул голову на спинку дивана, холодная черная кожа которого приятно остужала затылок.
- Потому что я знаю куда иду. В этом вся суть. Идти несмотря ни на что. Не дать миру, не дать безумию, не дать страху победить. Я всегда был таким, сколько себя помню. И я не отступлю. Пока буду дышать, пока будет жив хоть один нейрон в моей дурной голове, я буду вправлять мозги нашей свихнувшейся расе. Человечество спятило, потеряв дом... Ты видел... Мы больны... Но я вырежу, выжгу это дерьмо из людей... У нас еще будет шанс все исправить...
Шар, бесцеремонно влетевший в комнату, прервал только начавшийся разговор.
- Пора, - Голос Лайтберина, раздавшийся из шара, заставил людей подняться.
Они вновь погрузились во тьму коридоров. Мемор шел за крохотным огоньком, цепляясь за мысли, которые вырисовывал в его разуме этот светоч. Они блуждали во мраке чуждого им пространства, надеясь, что маяк-проводник не ведет их в очередную западню. Он видел себя этим светом, микроскопической линией жизни, вынырнувшей из глубин небытия и постоянно мечущейся в поисках пристанища. Слова Райберга звенели в его голове... А что если это и был смысл? Смысл его жизни?
Бросая в огонь, стирая память, показывая человечество таким какое оно есть, Айзек вбивал в его голову цель... Что если он сам, точно так же как шар проводник, был крохотным лучиком, который должен пробивать дорогу во тьме чему-то большему... Мысль, внедренная в сознание в Киллиана Эпосом, раздула почерневшее кострище его души. Где-то глубоко-глубоко, на самом дне его собственно «я» появился красный огонек. В потаенном уголке его сознание все ещё теплился уголёк надежды, на который подул ветер этой новой, неожиданной мысли. Киллиан посмотрел на слабоосвещенное лицо Эпоса... и увидел в нем нечто новое.
Нечто, что захотел перенять. Несмотря ни на что Райберг верил в людей. Верил в человечество и его будущее. Будущее которое с кровью нужно будет вырвать из цепких лап мрака и пороков...
Двери распахнулись почти мгновенно, и свет, обрушившийся со всех сторон на вошедших, заставил Киллиан закрыть лицо рукой. Мысль, которую ему так хотелось развить, которую было просто необходимо поймать за хвост, улетела.
Зал, впустивший их в свое чрево, был минималистично красив. Высокий потолок, подпираемый колонными, переходил в камень стен. Белый, вроде бы мраморный пол был почти не загрязнен предметами интерьера: лишь стол, стулья и небольшой гарнитур, навроде кухонного, у стены. Рядом с ним как раз и копошился Лайтберин. Нелепый образ из головы Киллиана был воплощён в жизнь с почти детальной точностью. Прихватку в руке Лайтберина заменило полотенце, каких-то развеселых тонов, дополненное фартуком, совсем уж вырвиглазно напяленным поверх смокинга.Двое других пленников безумного повара уже были в зале. Оно и Кохитсуджи расположились за столом.Стулья были расположены так, словно людям предстояло наблюдать за действом, происходящим у дальней стены комнаты, выкрашенной в черный глянец. Адмирал Оно, как и Сивар с Райбергом, был одет в черный костюм без галстука. Припухлость с его глаза немного спала, и вояка довольно активно им пользовался. Хищные взгляды Харуки пожирали Кохитсуджи, одетую в черное коктейльное платье, которое скрывало некую несформированность ее почти детской фигуры. Темные тона добавляли ей женственности.
- Ну, хватит уже самолюбованием заниматься, - Джуд подошёл к столу с небольшим подносом, на котором клубились паром два серебряных блюда. Поочередно подходя к каждому сидевшему за столом, Лайтберин накладывал им в тарелки свое варево. Пасту дополнило рагу с кусочками глазированного мяса.
- Секунду-секунду… Апиритив, - Лайтберин, разлив вино по бокалам, занял свое место в изголовье стола, - помимо хлеба у меня, конечно же, и зрелище есть.
И без того переполненная гротеском ситуация стала совсем уж бредовой, когда глянцевая стена комнаты стала прозрачной. Это было окно.
- Кто расскажет мне ингредиенты, получит добавку, - Джуд на секунду замолчал, а потом подмигнул Айзеку, - вся надежда на тебя. Они то уж точно не догадаются.
Хозяин безумного приема принялся уплетать блюдо собственного приготовления, предварительно запихав салфетку за воротник. Его не особо трогало действо, разворачивающееся по ту сторону обзорного окна.На ровной как разделочная доска, уходящей к горизонту, чуть припорошенной снегом поверхности планеты стояли двое. Ритуал Кордов начинался. Чужой, в цветах брони которого преобладал синий, поднял верхние конечности в приветственном жесте. Его соперник - Шэй Джеймс-Александер, остался равнодушен к манипуляциям корда. Даже в лёгком скафандре, не способном надолго защитить от радиации, было видно, как чиновника из пояса Дита трясет. Тоненькие ножки еле держали громоздкое тело и готовы были подкоситься.
Четверка гостей Лайтберина завороженно смотрела за действом не притронувшись к еде. Корд бросил своему визави короткий поклон и двинулся вперед. Механоид не был похож на своих собратьев штурмовавших Топаз: плазменные турели и генераторы силового поля были ему чужды. Свой последний бой он вел врукопашную. Он не обладал исполинскими размерами корда-экзаменатора с Кродхи, но и его скромных габаритов хватило, чтобы повергнуть соперника в ужас. Чиновник побежал. Он вложил в эту нелепую попытку спасения всю оставшуюся у него силу. Пузатое тельце, кое-как вместившееся в тонкую защитную скорлупу, смешно семенило в сторону обзорного стекла, за которым располагалась столовая Лайтберина, пока его не догнали.Мощный и быстрый механоид не стал мешкать и играться с добычей. Корд поднял Александера над головой, зажав руки человека с одной стороны, а ноги с другой. Механические суставы делали свое дело, растягивая тело Шэя в стороны. Конечности чиновника, словно став телескопическими, удлинялись, пока материал скафандра не лопнул залив механоида кровью. Защитная оболочка была куда прочнее и эластичнее разорванных секундой ранее сухожилий и связок. Тело умершего бюрократа, лишившись рук и ног, грудой мяса свалилось на радиоактивную почву Мортема.
Киллиан, явно довольный судьбой директора по персоналу, принялся за трапезу. Гуманизм умер в нем еще раньше брезгливости. Корд склонился к останкам своей жертвы, сложив руки на груди. Вспышка взрыва за мгновение сожгла все следы развернувшейся перед людьми расправы. Корд больше не видевший себя в этом мире и ушел, прихватив вместе с собой всю грязь, которой люди его замарали. И в прямом и в фигурально смысле. Демонстрация действия органической взрывчатки прошла успешно. Стена вновь потемнела, став глянцево-черной.
- Ну что вы, друзья мои? Почему не едите? Один молодой человек молодцом, - Лайтберин одобрительно кивнул Киллиану, активно работавшему зубами.
- А мы никуда и не торопимся, - Айзек нехотя нанизал на вилку спагетти, не забыв прихватить и рагу. Джуд замер, заглядывая Райбергу в рот, будто от вердикта Эпоса зависела его судьба. Он смотрел за движениями челюстей Айзека, машинально кивая головой.
- Ну?
- Пфф, - Айзек вытер губы салфеткой, - не додержал ты крольчатину… не додержал.
- Да ладно?! Эй, малыш, тебе понравилось?
Слова Киллиана, вылетавшие из набитого рта вместе с кусочками пиши, добавили ситуации сюрреализма:
- Уку, офень потрафилось, - какой-то из кусочков речи Сивара угодил Айзеку на пиджак и тот брезгливо его стряхнул.
- Что ты его спрашиваешь? Сколько томил? Час? А нужно было полтора. Глазурь неплохо получилась, да и ананасы с перцем хорошо гармонируют.
- Ничем вас, господин Эксперт, не пронять,- Лайтберин хлопнул по колену и улыбнулся, - желаете получить обещанную добавку?
- Да что-то не сильно хочется. Прием конечно замечательный, но вот способ, которым мы сюда попали, немного смущает. Я бы с тобой с удовольствием посидел, поговорил и без штурма системы.
- Ну, ты человек занятой, что я тебя отвлекать что ли буду своей болтовней?
- Это ты загнул - болтовней. Я тебя искал, искал, а ты все не хотел общаться.
Адмирал Оно швырнул вилку на середину стола, прервав диалог двух аргонавтов.
- Вы долго тут трепаться будете, как бабки в очереди? Если это последняя трапеза перед так называемым ритуалом, то нахер она мне не нужна.
Джуд вскочил с места и начал расхаживать по залу, активно жестикулируя и причитая:
- Вот какие беспардонный люди, накормил напоил... - Киллиан заметил, как Айзек обернулся к Харуки и почти незаметно покачал головой, - а они: "Бу-бу-бу, нахер не надо," вот и вся благодарность.
- Если не собираешься отдавать нас своим механическим дружкам, то говори зачем нужны. А мы уж подумаем. Возможно, твое предложение померкнет в ослепительных лучах перспективы подохнуть от лучевой болезни, прогуливаясь по поверхности в загаженных кровью штанишках.
Лайтберин потрогал лоб ладонью:
- Ну вот, не дадут посидеть, поразмыслить... Когда мы стали такими практичными, когда мы разучились говорить за столом, произносить тосты?
- Наверное тогда, мой дорогой оратор, когда ты букашек этих человечеству предпочел. Неудивительно, что у тебя крыша то немного отъехала, - Харуки крепко сжал столовый нож, еле сдерживаясь, от соблазна пустить его в ход.
- Друг мой, я тебе его в ухо воткну, ты донервничаешься. Не дури. Тебе опыт из фонаря под глазом не светит?
Оно сжал зубы, но все же положил нож на черную гладь стола.
- Так-то лучше, друг мой. Так-то лучше, - Джуд схватил свой стул и развернул его спинкой к столу, - ну что ж, мои практичные друзья, раз вы хотите перейти к делу, значит к делу. Суть разговора настолько вульгарна, что не стоит особого внимания.
Лайтберин изобразил брезгливость на лице и залил ее глотком вина.
- Чего может требовать простой, маленький человек как я, получив власть над такими важными персонами? Естественно, шпионаж, - Джуд поморщился, - я, конечно, понимаю, что использовать вас для шпионажа, это как воевать с туземцами ядерными бомбами... Ой, Стоп... Мы ведь так и делали? Ну, люди. Значит все сходится.
Лайтберин задумчиво посмотрел в потолок. Его губы безмолвно шевелились, будто он что-то считал.
- Да, все правильно. Так вот, выбор у вас какой: или я получу информацию об обладателях допуска первой степени или .... Или я вас отпущу. Ну, естественно, вначале вы у меня станете хлопушками из которых, при моем желании, полетит веселое такое красненькое конфетти.
Он развел руки в стороны и изобразил взрыв. В комнате повисло молчание. Вилка мерно крутилась в пальцах Айзека. Эпос думал.
- Какая первая степень? - Райберг повернулся к Харуки и пожал плечами,- ты знаешь про таких? Я вот их и не видел.
- И я нет, - Адмирал качнул головой.
Джуд ловко подхватил нож и воткнул его в стол. Когда он убрал руку, из столешницы виднелась лишь рукоятка столового прибора.
- Вы, ребятки, шутить изволите со мной? Про обладателей первой степени доступа мне ничего доподлинно не известно, а вот сошек поменьше я знаю… Допуском второй категории обладает порядка двадцати чиновников разной степени мразотности. Мне, к сожалению, не удалось застыть момент, когда ты, дорогой Айзек, выслужил себе такой. Ну, точнее сказать, я на том моменте посыпался, когда ты, сука, положил пол системы.
Джуд обломил рукоять ножа и убрал руку со стола.
- Так что не надо мне тут рассказывать... Я должен знать, с кем из командования вы контактировали.
Прядь волос упала на искаженное гневом лицо Джуда. Он легко смахнул ее в сторону и развернул стул обратно.
- Вы подумайте, я не тороплю, у нас еще осталось главное блюдо. Я сейчас про духовную пищу, естественно. На вас - неблагодарных, я свои кулинарные способности больше тратить не буду.
Он налил себе вина и вновь отдал команду стеновой панели. Гигантское окно стало прозрачным. Пара соперников, примерявшихся друг к другу на заснеженной поверхности Леса самоубийц, приковала к себе внимание пятерки ужинавших.Корд, решивший упокоиться на своей мертвой родине, был меньше того, что расправился над чиновником из пояса Дита, но все равно превосходил размерами любого нормального человека более чем в полтора раза. Проблема механоида заключалась в том, что его соперником был отнюдь не простой человек.Тайрус Кносский развел руки в стороны, стоило магнитным наручникам ослабить свою хватку. Его огромная туша, не поместившаяся в скафандр, была покрыта полупрозрачной оболочкой.
- Пришлось повозиться с этим господином. Это ж надо себе такую морду отъесть, - Джуд задумчиво постучал пальцами по столу, - а вот интересно, если его на мясо пустить, это говядина будет или все же каннибализм?
- Тебе можно и с каннибализмом по-заигрывать, хуже не будет,- Харуки Оно хмыкнул, при этом продолжая не без интереса наблюдать за противниками, начавшими движение.Хозяин Лабиринта ощупал свое лицо, отгороженное от смертоносной среды Мортема лишь парой слоев наночастиц и начал обходить корда справа. Механоид, совершив церемониальные действия, двинулся в противоположном направлении. Броня корда была буро зелёной, что свидетельствовало о его принадлежности к условно-мирному роду деятельности. У расы, чьим смыслом существования стала война и месть, таковыми могли считаться инженерные функции или обязанности пилота.
- Красиво было бы, если ваш друг сожрал этого ублюдка прямо после боя, - Киллиан покончив с едой активно налегал на вино, что незамедлительно сказалось на его речевом аппарате. Его апатия немного отступила, потесненная алкогольной болтливостью.
- Эй, щегол, ты вообще на чьей стороне? - Адмирал обернулся в сторону откинувшегося на спинку стула Сивара.
- Уж точно не на стороне того типа, - полупустой бокал замерил Киллиану указку, и он активно тыкал им в сторону продолжавших примеряться друг к другу противников.
- Молодой человек, развею один из стереотипов, сложившихся у подрастающего поколения о моих друзьях кордах.Они не едят людей. Они вообще не хищники по своей природе и до сих пор, как мы - люди, не старались, остаются вегетарианцами. Если, конечно, ту фиолетовую дрянь, что они жрут, вообще можно назвать едой. Но о вкусах не спорят, - Джуд многозначительно возвел палец вверх, - а все что плетут в новостях запуганные тардумами пропагандисты - чушь. Они так бы и жевали травку у себя на планете если бы не...
Начавшаяся схватка прервав Лайтберина. Корд бросился в атаку. Механоид как-то даже нескладно принялся атаковать выжидавшего момент Тайруса. Он бесхитростно сыпал ударами, рассчитывая на силу своих имплантов и улучшенную нейросетью реакцию. В случае с простым человеком, количество конечностей и наличие брони дало бы о себе знать. Бой закончился бы за секунды. Но Тайрус терпеливо сносил удары, словно выгадывая случай. Сын Миноса ушел в глухую оборону, показывая необычайную проворность. Иногда он выкидывал пару ударов, прощупывая соперника. Корд не обращал на эти "комариные укусы" внимания ровно до тех пор, пока один не стал для него фатальным. Тайрус привычно оборонялся, отбиваясь от града ударов чужого, а потом резко контратаковал. Усыпленный пассивностью соперника корд не успел среагировать, и мощная рука кноссца вонзилась в незащищённый броней участок тела соперника. Тайрус и без помощи перчатки, которой расчленял Киллиана на Ласте, вонзился в плоть врага и вырвал добротный кусок хитинового панциря чужака. Его пятерня продолжала словно бур стоматолога входить в тело врага, пока принц Кносса не нашел то, что искал. Он выдернул руку из прорехи в броне и с силой оттолкнул от себя соперника. Сжатая в кулак рука человека-быка держала покореженные сегменты внутренних имплантов. Победоносно вскинув руку вверх, Тайрус принялся добиваться врага. Поочередно, словно смакуя процесс, кноссец отрывал механоиду одну конечность за другой, пока не дошел до головы. Своими, походившими на стальные прутья, пальцами он, один за другим, вырвал бионические глаза чужого, бросив в сторону обзорного окна. Тайрус чувствовал, что за ним наблюдают. Смерив обездвиженного, но еще живого корда самодовольным взглядом, кносец принялся разрывать его броню на части.
Сидевшие за столом не могли слышать, что происходит за стеклом, но каждому из них мерещился скрежет разрываемого металла и хруст ломающейся плоти. Корд был повержен. Тайрус вскочил и принялся прыгать на обмякшем теле соперника, словно стараясь забить того в священную для каждого корда землю.
- Мда, - Джуд озадаченно почесал подбородок, - и что с ним теперь делать? Самому что-ли идти разбираться?..
Ослепительная вспышка залила все вокруг...
