Удар пришелся под левое ребро, скользнув по локтю, пытавшемуся прикрыть слабое место.
– Чтобы я тебя здесь больше не видел, бродяга! – Рука, державшая Антона за шиворот, разжала хватку.
– Да оставь ты его уже, – скривился в презрительной усмешке второй бугай в зеленой военной куртке, копаясь в стеллажах и сбрасывая на землю пустые картонные коробки и пластиковые бутылки, – сам видишь, здесь уже ничего нет.
– Ничего и нет из-за таких вот оборванцев, – фыркнул первый, на плече у него висела черная, блестящая винтовка. «Настоящая… – восторженно подумал Антон, – Не простая пневматика, которой угрожают и из которой стреляют по ночам у нас в Застенке». Он скользнул взглядом вниз по прикладу и вдруг заметил, как что-то сверкнуло между досок. Серебряная жестяная крышка чуть заметно выглядывала из дыры в полу. Сердце молодого человека бешено заколотилось. «Тушенка!»
– Проваливай, – парень почувствовал сильный толчок в грудь, этот жест не оставлял ни единого шанса остаться. Антон быстро отошел на безопасное расстояние, затем стал замедлять шаги и оглядываться, но до самых дверей его провожал цепкий внимательный взгляд. Вот уж не повезло.
На парковке у супермаркета парень заметил стаю голубей. «У-у-у, крысы с крыльями! – скривился он, потом задумался и добавил, - но вкусные». Привычным движением Антон достал из бокового кармана штанов леску, сделал небольшую петлю и положил на асфальт, затем вывернул карманы и сгреб в центр немного хлебных крошек. Первым подошел большой белый голубь с черным крылом. Он ел, кружа возле петли, наконец, поставил лапку внутрь, тут же кучей налетели и остальные, Антон дернул, потеряв силок из виду, но слишком поздно. Парень чертыхнулся, и голуби отбежали чуть в сторону, однако тут же вернулись. Можно было попробовать еще пару раз, но Антону вспомнилась заманчивая банка тушенки. «Может вернуться за ней когда стемнеет?»
– А-а-а, все равно вы всякую дрянь едите, – обратился он к голубям, – заразу еще разносите. «А я? Я тоже всякую гадость ем. Папарапапам, I’m loving it».
Молодой человек забрал леску и пошел в обход к магазину, но, выйдя на заросшую заправку, вдруг замер. По другой стороне рыскала стая бродячих собак. Выждав пару минут, он хотел было уже двинуться потихоньку назад, когда животные обратили на него внимание. Антон вытащил один из множества целлофановых пакетов, распиханных по всей куртке, и надул его, выжидая пока вожак подойдет поближе, затем хлопнул по нему рукой, закричал, затопал ногами как можно громче, делая выпады в сторону стаи. Собаки разбежались, но человек не спешил уходить. «Крышка была широкая, значит банка длинная, граммов пятьсот». Антон мечтательно вздохнул: «Пятьсот грамм». Солнце уже начинало клониться к закату и он решил рискнуть: влез внутрь через ту же дыру в стене, что и в первый раз, спрятался за пустым стеллажом, давая глазам привыкнуть к темноте. Найти место сегодняшнего происшествия не составило труда: те самые доски, та самая дыра в полу, вот только там было пусто. Пусто! Парень услышал уже знакомые голоса в отделе бытовой химии и осторожно выглянул из-за угла.
– Ваня, смотри, что нашел, – человек в военной куртке покрутил в руках ту самую увесистую банку, подсвечивая ее фонариком, затем протянул ее напарнику. Тот только засмеялся.
– Оставь себе.
«Вот зажрались, буржуи! – стиснул зубы Антон». «Военный» пожал плечами и направился к выходу, а его друг продолжил копаться в куче хлама. Мужчина положил банку в карман, но она все еще выглядывала блестящим серебряным уголком и Антон, сам не заметил как, начал безумное преследование. Он брел за незнакомцем среди странно застывших конструкций из металла и бетона, всевозможных обломков, по краю огромных ям, карабкаясь то вверх и вниз, цепляясь за высокую траву и молодые деревья, пытающиеся победить сталь, закрыть все дыры, захватить разрушенный город. Объект его слежки остановился возле, каким-то чудом уцелевшей, кирпичной стены, изрисованной граффити. Из-за кирпичей вдруг выскочила девушка и повисла у него на шее. На ней была такая же военная куртка, только на несколько размеров больше чем нужно.
– Это тебе, – он протянул заветную банку. Девушка прищурилась, читая надпись, но не спешила брать подарок.
– Знаешь, я уже начинаю жалеть, что это не цветы.
– Зато теперь ты можешь похвастаться подругам, что сидишь на диете.
Его смех внезапно прервался громким дребезжащим звуком. Все трое как по команде бросились на землю, прикрывая голову руками. Через несколько минут напряженного ожидания все было тихо, но Антон все же решил уносить ноги короткими перебежками, иногда наклоняясь чуть ли не до земли.
Уже совсем стемнело, а он все еще не добрался до дома и это сулило неприятностями или неожиданными встречами. И точно. Звук шагов позади заставил его остановиться и спрятаться за остатки того, что раньше можно было назвать Опелем. На улице, частично очищенной от обломков металла, образовывающий проход к бывшей станции метро, он увидел одинокую фигуру с фонариком, свет которого шарил по переулку. «Это или дурак или это камикадзе. А может, Сталлоне или Джеки Чан?» Антон представил как Джеки Чан дерется со стаей бродячих собак за банку тушенки, причем собаки дрались исключительно на двух лапах и по всем правилам карате, и захихикал.
– Кто здесь? – Громыхнул чужой голос.
«Это ты, Антон, дурак».
– Покажись, а то стреляю!
«Ага, щас! – Подумал парень, ныряя за машину». Тут он почувствовал, что кто-то держит его за куртку и заметался из стороны в сторону, пытаясь освободиться, раздался треск ткани и свет фонаря ударил ему в лицо.
– А, это опять ты... – И фраза и фонарик принадлежали сегодняшнему мучителю.
– Домой иду, – зло выплюнул молодой человек.
– А я друга своего ищу, – как-то растеряно и грустно сказал тот.
– Зеленый? – Неожиданно для самого себя смягчился Антон.
– А?
– Ну тот, в зеленой куртке?
– Да.
– А я его видел. Он на свиданку шел. Сто пудов, все проблемы от этого, ей-богу. Съел его какой-нить мутант. Он шел и свистел от радости, а тот его ррраз, и всё! Потому что осторожным надо быть, а такой как он ради свиданки забудет про безопасность.
– Что ты несешь? Какие мутанты?
– Ну пусть не мутанты. Бандиты значит. Теперь пусти.
– Да я и не держу, – он показал свои руки. Антон обернулся, куртка была плотно зажата между металлической дверцей и корпусом машины.
– Где ты последний раз видел Виктора?
– Так не найдешь, показывать надо, – надулся молодой человек.
– Поможешь?
– Ну задержался где-нибудь по дороге.
– Его уже четыре часа, как нет.
– Да он просто на свиданку ушел, большое дело.
– Он бы предупредил, что надолго уходит.
Антон фыркнул.
– Может денег возьмешь?
– Да кому они сейчас нужны, твои деньги.
– А чего хочешь?
– Еда есть?
– С собой ничего, – он показал карманы.
– У твоего…Виктора… были с собой консервы, – мечтательно вздохнул парень.
– Хорошо, – бугай воодушевился, – я договорюсь, он отдаст.
– Тогда пошли, и выключи фонарь, а то отсвечиваешь тут как лысина у священника.
2.
Они осторожно выглянули с вершины пригорка, прислушиваясь и озираясь вокруг.
– Здесь, – Антон кивнул вниз. Иван закружил вокруг кирпичной стены, то отдаляясь то снова приближаясь к ней, высматривая какие-либо следы. Затем присел на корточки.
– Гильзы от нашей винтовки и от ТТ.
– Должно быть, у девчонки был пистолет, – вздохнул его провожатый, – у всех вокруг есть оружие.
– Странно. Я не нашел гильз от другого оружия, ответного огня не было. Нет ни следов борьбы, ни крови, ни хотя бы тела или трупа животного. В кого же они тогда стреляли?
– Я слышал, что банда Сойера использует транквилизаторы для животных, чтобы обезвредить человека, а не убить, а потом меняют его родственникам за еду. Иван недоверчиво вгляделся в лицо собеседника, пытаясь увидеть на нем следы лжи, но тот был предельно серьезен.
– Где ты это слышал?
– У меня есть знакомый островитянин, все знают, они выращивают пшеницу, а значит и еда есть. Так его похищали уже два раза,а все из-за того, что он слишком громко ходит. Абсолютно не умеет прятаться, – покачал головой молодой человек.
– Даже если это бред, я должен доложить начальству. Пошли.
Солнце было в зените, путники уже довольно долго шли вдоль длинной двухметровой стены, состоявшей из длинных листов железа, сдвинутых в несколько плотных рядов. Было видно, что кое-где материала не хватило и дыры были наглухо заколочены деревянными досками или заделаны другим материалом, который попал под руку. Неожиданно Иван остановился возле ничем не примечательной части стены и постучал. Через несколько минут, железные листы зашевелились.
– А, Иван, проходи, – человек, открывший ворота, заметил его спутника и нахмурился. – А этот?
– Он со мной.
Когда самодельная дверь закрылась за ними, Антон был поражен. Внутри кипела жизнь. За стеной оказались несколько огромных каменных домов, между которыми ютилось множество деревянных домиков и хозяйственных построек, из труб которых шел дым. Группа людей в серых халатах у клумбы с цветами о чём-то оживленно спорила, а трое человек с другой стороны заделывали дыру в стене. То и дело кто-то пробегал мимо, приветствуя его спутника взмахом руки. Он почувствовал, что невидимое существо, сидевшее у него на загривке, вдруг исчезло, впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности. Иван шел, не останавливаясь, он распахнул дверь одного из зданий, пересек несколько коридоров и комнат, не утруждаясь стучаться, и, наконец, остановился в какой-то комнате. В кресле за дубовым столом сидел высокий, полоноватый мужчина.
– Товарищ Генерал, Зеленский не явился на вечернюю проверку, есть основания полагать, что он в плену.
– Скверно, – мужчина отложил незажженную сигарету. – Что произошло?
– Я осмотрел место, где его видели в последний раз, есть отстрелянные гильзы, других следов нет.
– Ты думаешь, он еще жив?
– У меня есть такое предчувствие. Готов поставить свою пачку Marlboro на это.
– А я… – Антон заглянул в комнату через плечо Ивана, и задумался, чем же самым дорогим он может пожертвовать, – я ставлю гамбургер на то, что их попытаются обменять, – тут он понизил голос и доверительно зашептал, – но вы лучше его не ешьте, он уже давно лежит, а выглядит всё таким же свежим.
– Это еще кто? – нахмурился Генерал.
– Свидетель. Он говорит, что здесь орудует шайка, которая похищает людей и меняет их на еду.
Генерал фыркнул.
– Кто будет платить за всяких оборванцев?
– Не за всяких. Немногие сейчас носят военные куртки, – небрежно обронил Антон.
– Включите общую городскую волну, генерал.
Мужчина покрутил ручку и остановился на цифре двенадцать. Деревянное радио, стоявшее на столе, молчало. Иван взглянул на часы.
– Попробуем подождать начало следующего часа.
– Даже если это правда, у нас нет лишней еды. Вчера два инженера чуть не подрались из-за лишнего куска мяса в супе, а ты говоришь…
– Но мы могли бы разбить эту шайку, они явно не профи.
– Ты знаешь сколько их, где они прячутся? – Генерал повернулся к Антону.
– Нет.
– Как они работают? Согласны ли на переговоры? Оставляют ли в живых тех, за кого не платят?
– Не знаю…
– Михайлов, во-первых, у тебя нет никакой информации, во-вторых, они могут быть опасны, а наша разведка еще не вернулась. И мы не можем снять людей со стены, это было бы глупо, когда почти каждый день, какие-нибудь оборванцы пытаются проникнуть к нам за едой.
– Сойер меняет двух заложников на провизию, – заговорило вдруг радио. – Мужчина. Около тридцати. Черные волосы. Среднего роста. Без растительности на лице. Имеет шрам на левой руке. Одет в военный камуфляжный костюм. Сорок пакетов сухпайка. Женщина. Около двадцати. Длинные светлые волосы. Низкого роста. Серые глаза. Одета в военную куртку. Восемьдесят пакетов сухпайка. За обмен двоих сразу – скидка, – добавил голос и заржал, – ждем на старой автобусной станции в три часа. Радио снова стихло.
– Что за девчонка? – Спросил генерал.
– Не наша, – Иван отвел глаза, – но у нас ведь есть запасы? Сорок – не так уж и много.
– Не так много? Это ведь завтрак, обед и ужин на сорок человек. Ваня, ты ведь не хуже меня знаешь, что не могу.
– За стеной нет еды? – Антон пренебрежительно фыркнул, – а говорили тут одна элита, ученые…тоже мне! Курам на смех. Ха! И кур даже не развели.
У генерала дернулся глаз.
– Разведем.
– Я верну эти проклятые сорок пакетов, – в глазах Ивана зажглась искра, – да я лично перерою все проклятые магазины, разберу завалы, как только мы освободим Зеленского.
– Я не могу рисковать общей провизией ради одного человека, – генерал повысил голос.
– А ради скольких можешь? – Военный перешел на повышенные тона, – Ради десяти? Ста? Только ради себя самого?
– Очнись, дурак, никакой сделки не будет. Они заберут еду, убьют Виктора, и тебя вместе с ним!
– Мы могли бы собрать людей…
– Они ученые, а не солдаты, они никогда не держали в руках оружие. Значит так, ты никуда не пойдешь – это приказ. И если я услышу, что ты подбиваешь людей пойти с тобой, посажу вас всех вместе в яму!
– Трус!
Тут генерал взорвался.
– А ты? Где был ты?! Это твоя обязанность, подстраховывать напарника, прикрывать его спину!
– Я… – Иван задыхался, – я…не знал. Черт возьми! – Он ударил кулаком в стену, оставив на ней кровавый отпечаток и выскочил на улицу в два прыжка. Отдышавшись, он вдруг посмотрел на Антона, спустившегося вслед за ним.
– Бегаешь быстро?
– Да… – парень непонимающе нахмурился.
3.
Продовольственный склад был расположен в просторном длинном подвале. Большую часть полок занимали различные бытовые предметы. Иван спустился по лестнице и трижды постучал. На пороге его встретили два охранника.
– Здорово, Ваня.
– Привет, ребята. Я тут за провизией иду, мы с Витей нашли кое-что. У вас нет холщевого мешка?
– Сейчас найдем, – один из мужчин отвернулся, копаясь на полке. В этот момент Антон прыгнул из-за двери внутрь и с криком «Едааааа!» помчался между полками. Первый мужчина побежал за ним, второй было рванулся на помощь, но остановился в раздумьях.
– Беги! Я посторожу выход, – заверил Иван.
Как только тот скрылся из виду, он с бешеной скоростью начал сгребать все с полок с продовольствием в рюкзак. Через пять минут из глубины зала донесся металлический звон и уже ближе:
– За царяяяя! Фашист! Убери руки, не лапай меня, извращеееенец! Поставь меня!
Военный перекинул рюкзак на плечо и побежал к выходу. Через пятнадцать минут он уже был с внешней стороны стены. Еще через пятнадцать минут ворота открыл угрюмый охранник склада, на щеке которого красовались три свежие царапины, он грубо вытолкнул потрёпанного Антона в проём и закрыл его.
– Бегать умеешь? – парень изобразил Ивана и сплюнул, – предатель хренов. Он поплелся по дороге, бормоча что-то себе под нос, но, увидев краем глаза, движение в ближайших кустах под дорогой, остановился.
– Бл*ть! 116! Выбирать не приходиться, – донеслось из зарослей.
Иван складывал все сухпайки в мешок и, повернувшись, заметил, спустившегося к нему, и обиженно сопевшего, Антона.
– Спасибо, – мужчина поднялся на ноги и потряс его за руку. Затем вдруг задумался на секунду и посмотрел в глаза. – Стрелять умеешь?
– Да, – гордо поднял голову парень, – в десяточку бью. Только оружия нет.
– А в людей стрелял?
– Неа, – молодой человек опустил голову. Иван затряс головой, как будто стряхивая с себя какую-то мысль.
– Чего это я, возвращайся-ка ты домой, – видя, что тот мнется и не уходит, он разозлился, – проваливай говорю! Вон!
– Ну и козел же ты, вот ты кто! – Антон зашагал прочь. Затем нашел укромное местечко и вынул из кармана два сухпайка. Взял один, открыл ножом небольшую банку свинины, но поднести кусок ко рту не смог. «Все равно он козел», подумал парень и побежал догонять Ивана к автобусной станции.
4.
От старых автобусов остались лишь железные ржавеющие каркасы. Они были беспорядочно разбросаны по всей асфальтированной площадке, исполосованной трещинами. Некоторые стояли поперек, будто кто-то пытался выехать на них, но бросил это дело на полпути.
Их уже ждали. Иван насчитал десятерых. Две длинноствольные винтовки, два автомата, шесть пистолетов. Банда расположилась своеобразным полукругом между автобусами.
– Гляньте-ка, – на несколько метров вперед вышел высокий молодой человек, – я-то думал, что ботаники из-за стены пришлют весь свой отряд, – вы что, камикадзе?
– Да, у меня как раз под курткой граната, – парировал Иван и улыбнулся во все 32 зуба.
– Ну да, – хмыкнул главарь, но все же окинул взглядом того с ног до головы.
– Принес выкуп?
– Дамы вперед.
– Ах, ты… – Сойер дернулся вперед, как будто намереваясь подбежать и ударить, но застыл, когда Иван с необычайной скоростью вскинул приклад на плечо. – Покажи, – он кивнул кому-то сзади.
Один из бандитов вывел вперед двух человек. Пленники выглядели слегка потрепанными и грязными, но невредимыми, у обоих кисти рук были связанны спереди. Иван встретился взглядом с Виктором, тот чуть заметно кивнул в ответ. Тогда мужчина опустил рюкзак на землю и отошел, Антон добавил еще два пакета. Второй подручный высыпал содержимое на землю и пересчитал.
– Сто восемнадцать, – сообщил он главарю.
– Вы обещали скидку за двоих, – Иван держал винтовку наготове, а Антон трясущейся рукой переводил, полученный от Михайлова, пистолет от одного бандита к другому.
– Скидка, – это то, что мы не тронули девчонку, – сказал какой-то гнусный тип и заржал.
– Хватает только на одного, – добавил предводитель, – мы договаривались на сто двадцать за двоих.
– Уведи Лизу, – впервые подал голос Виктор. Иван заметил, что один из людей Сойера, охраняющий пленников, пользуясь тем, что никто не смотрит, что-то шепчет девушке на ухо, обнимает за талию.
– Ну-у-у так неинтересно, девчонка стоит дороже, да и Ромео за ней точно вернется. А за «этим» не факт, что придут, – кажется, эта гениальная мысль только что пришла Сойеру в голову.
– Хорошо, отдайте мне тогда остальные пакеты, – согласился Иван.
– Ты что, на Поле Чудес пришел? Это аванс, цены растут, знаешь ли, – добавил кто-то третий.
– Это нечестно! – резко вспылил Антон.
– Мой дядя самых честных правил, мне два порше и ствол оставил, – продекламировал вожак и улыбнулся, – Берёте этого или мы уходим?
– Только возвращайтесь быстрее, а то качество девчонки с каждым днем будет все хуже и хуже, – добавил тот же гнусный голос.
– Девять-девять, – вдруг сказал Виктор и, не оборачиваясь, резко ударил своего охранника по коленной чашечке, одновременно обхватывая ладонями его пистолет, и прижимая большим пальцем курок, чтобы избежать выстрела. Получив пистолет в свои руки, он выстрелил во второго охранника, все еще державшего девушку одной рукой. Все это заняло не больше двух секунд. Лиза упала ничком на землю, укрываясь от пуль за телом бандита, к ее лицу по земле стремительно побиралась кровавая дорожка.
Иван пустил очередь, толком не целясь, направляя пули полукругом, так чтобы не задеть Виктора, стараясь выиграть время, отвлечь внимание, не дать остальным прицелиться, и прыгнул за какой-то старый автобус. Он задел Сойера и еще двоих, лежавших теперь посереди изрешеченного пулями сухпайка.
При первых же выстрелах Антон нырнул в другую сторону и испуганно притаился в высокой траве.
Виктор, удерживая охранника на прицеле как живой щит, помог Лизе подняться. Мгновением позже он услышал звук выстрела, небольшой вздох – и бандит начал заваливаться набок. Пара успела укрыться за каркасом Икаруса, прежде чем град пуль забарабанил за ними. Держа пистолет двумя руками, Виктору удалось убить одного стрелявшего, но он тут же получил дротик транквилизатора в плечо, попав в мускул. У него было всего десять минут, перед тем как его организм полностью погрузиться в сон.
Ржавый каркас, за которым находился Иван, сильно скрипел под напором пуль, угрожая развалиться на части. Остервенело отстреливаясь, мужчина рванулся к автобусу, за которым укрылся его напарник. Он не добежал всего пару метров, когда почувствовал резкую боль в ноге и упал. Яростно защелкал пистолет в ответ, затем Лиза оттащила его за укрытие.
– Еще один готов.
– Осталось двое, один с винтовкой. Иван помог друзьям освободиться от веревок и попытался выглянуть из-за укрытия, но тут же получил еще одну пулю в плечо. Лиза перевязала его раны тем, что было под рукой, а именно, разрывая подкладку куртки.
Наступила минутная тишина, обе стороны берегли патроны.
Вдруг со стороны врага, раздались два быстрых коротких выстрела. Антон, уже не таясь, пересек площадку между автобусами, присел рядом со всеми и посмотрел на Ивана. В его глазах стояли слезы.
– Я видел как тебя подстрелили. Я подумал… ты… а они….
Он тяжело прислонился к металлу. Вид у всех четверых был ужасный: все в крови и земле, у них не осталось сил пошевелиться. Молодые люди сидели так несколько мгновений все вместе. Потом Иван зашептал что-то Виктору.
– Держи, раз обещал, – Зеленский достал из кармана ту самую, невредимую жестяную банку, – чувствуя, что проваливается в сон.
Антон взял ее с благодарностью и прищурился, читая надпись. Его громкий возглас, умноженный эхом, разнесся далеко по округе.
– Брокколи??? Кто в здравом уме консервирует брокколи???!!!
