0.
Каждому из нас дорога свобода. А что это?
Не ошибусь, если скажу, что свобода - это возможность самореализации. То бишь возможность действий, направляемых своими желаниями и идеями. Чем больше таких желаний и идей можно воплотить в действиях, тем свободы больше - и наоборот.
Что хорошего в свободе, самоочевидно - жизнь у нас конечна, одна, и успеть за её время хочется максимум возможного.
Чем эта свобода ограничена? Усилиями, которые требуются для действий над неразумной материей - а также усилиями по взаимодействию с прочими разумными людьми вокруг нас.
1.
С неразумной материей, живой и неживой, всё просто. Требуется изучить её закономерности и воспользоваться ими для воплощения своих идей и желаний. Осознать, какой тропой саблезубые пустынные бобры ходят на водопой, придумать самозатягивающуюся петлю из жилки, открыть поддержание и разведение огня - и поставить на тропе силки, чтобы сытно пожрать в итоге жареной бобрятины. Ну или посовременнее - создать теорию реактивного движения и поставить звёздно-полосатый флаг на Луне.
Вот с разумной материей всё сложнее.
2.
Сам разум есть дитя коллективного взаимодействия. Человек неспособен осознать себя без другого человека, неспособен отграничить себя от прочего мира без внешнего примера такого же, как он сам. Следовательно, разум тем выше, чем сильнее это взаимодействие между носителями разума.
А усиливается это взаимодействие сперва даже просто количественным ростом числа носителей. Количество внутренних связей возрастает - идеи чаще возникают и быстрее усложняются. Но с какого-то момента требуется уже качественное изменение общества для дальнейшего усложнения. Например, возникновение земледелия из собирательства или скотоводства из охоты. Это высвобождает ресурсы, которые уже можно выделить на какие-то ранее придуманные, но неосуществимые идеи и желания.
С другой стороны, свобода именно тут сталкивается с ограничением. Приходится помимо воплощения личных идей заниматься идеями общественными, дабы общество не развалилось и мы не лишились каких-либо даваемых обществом ништяков. Я вот хочу грабить, убивать, ебать гусей и ждать ответного гудка - но вынужден работать золотарём, чтобы общество своим говном не захлебнулось и не вымерло от эпидемии кровавого поноса. То же самое и у окружающих меня.
Налицо противоречие - чтобы мои желания как-то отличались от звериных, мне нужно разумное общество мне подобных. Но тогда мне вместо реализации своих желаний придётся реализовывать необходимые для поддержания разумного общества меры, которые лично меня могут вообще нифига не радовать.
Каково было бы логичное разрешение этого противоречия?
Я думаю так - раз этого ограничения в виде общества не избежать, значит персональное и общественное должны находиться в гармонии. "Личное должно заканчиваться там, где начинается общественное, и наоборот".
Ни о чём не сказало, правда? Типа ну да, было бы ОК, но мы не в сказочном Валиноре.
3.
Попробуем по-другому.
Когда общество усложняется - это хорошо. Чем система сложнее, тем больше идей она генерирует и обычно у неё больше материальных способностей эти идеи воплощать. К примеру, богатое государство способно обеспечить всех своих граждан ежегодным отпуском в Паттайю на неделю.
Когда идеи воплощаются, это тоже хорошо. Скажем, идеи о реактивном двигателе воплотились в возможность добраться в ту Паттайю из любого уголка Земли за считанные часы.
Но как мы знаем, если всё хорошо, то что-нибудь обязательно плохо.
Так вот плохо тут обычно то, что невозможно воплотить все идеи здесь и сейчас. Невозможно каждому жителю Земли дать возможность жить в Паттайе всю жизнь. Кому-то конкретному одному можно уже сейчас - и это уже дикий прогресс! Но всем, везде и всегда - нет. А ведь идеи с желаниями бывают и посложней. Терраформировать Венеру, просверлить Плутон, найти инопланетный разум, или хотя бы инопланетную жизнь.
В пределе это означает некую персональную Вселенную для каждого разумного существа, в которой он творит по своему разумению.
Понятно, что идеал недостижим. Но он задаёт желаемое направление, в какой стороне расширяется наша свобода.
Нам нужно расширение наших возможностей. А так как мы неотъемлемая часть общества, нам нужно сперва расширение возможностей общества.
4.
В нашей же суровой реальности в Паттайю может попасть только ничтожный процент населения Земли. И то, это только в силу того, что прочему подавляющему большинству это сделать тупо не на что. Многим настолько не на что, что они в школе про существование Таиланда не услышат. Таково наше нынешнее мировое общество.
Получается, что любое неизменное общество не заинтересовано в расширении персональной свободы. Есть те, кто пользуется плодами прогресса, но их единицы. И есть большинство тех, кто эти плоды создаёт, но сам не в силах от них вкусить. Хуже того, единицы-бенефициары заняты главным образом конкуренцией за сохранение текущего положения с другими бенефициарами - или пытаются не допустить новых бенефициаров в систему "снизу".
Структура крайне неэффективная - но неизбежно возникающая.
5.
Разумеется, есть соблазн принудительно перестать так распределять плоды прогресса, а раскидывать их более равномерно, обеспечивая свободу всех и каждого. Разумеется, этим соблазном всегда пользовались. Разумеется, итог каждый раз был одним и тем же - после перетряски слоя бенефициаров всё возвращалось к той же структуре. Не избежал этого и советский эксперимент, венец предыдущих попыток подобного.
Почему не получалось? Не было идей, как скомпенсировать имевшееся прежде неравенство свободы. Я вот в Паттайю ездил круглый год, а теперь вынужден вместе со всеми мотаться на ближайшую речку в пару-тройку тёплых июльских выходных! Разумеется, такое "равенство" есть сильное ограничение прежней свободы, которое никто и никак не возмещает.
В какой-то момент такое ограничение общественным интересом начинает тяготеть над всем индивидуумами в обществе. Я бы мог сам летать в Паттайю (ох, икается сейчас тамошним!), а вынужден терпеть и утесняться.
Понятно, что такое общество не может оставаться стабильным долгое время. СССР это и показал. Пока шла борьба за выживание, пока шло догоняющее развитие, шёл и рост свободы персональной. Выживания достигли, конкурентов в развитии догнали - а что дальше? Зачем терпеть очереди и дефицит? Может, рискнуть и попробовать "вписаться в рынок"?
6.
Увы, вписывание получилось столь же отстойное.
Можно пытаться этого не видеть, можно сознательно ограничивать себя частными картинками (Рашка фсё, Гейропа, долг США, что там ещё) - но если посмотреть на всю ситуацию в целом, текущее мироустройство тоже зашло в тупик.
На чём основан капитализм? На свободе зарабатывать. Чем ограничена эта свобода? Рынком сбыта. Нет этого рынка - нет капитализма.
Но шарик наш конечен, объем рынка сбыта тоже. Вот сейчас мы до него доросли - китайские смартфоны с штатовскими микросхемами завоевали мир. Что дальше? Кому ещё их продать?
Да, можно пободаться за рынки с конкурентами, можно максимально ухудшить качество продаваемого, чтобы покупали почаще. Можно даже поменьше платить своим рабочим.
Но это всё паллиатив. Борьба за чужие рынки перерастает в мировую войну буквально за два-три десятка лет, при этом скорее сужая общее рыночное пространство. Ещё быстрее оно сужается из-за падения заработков рабочих - покупать становится некому, ибо не на что. И предел ухудшения качества товара, в общем, тоже существует. Смертельно ядовитое не продашь, совсем не работающее - тоже. По крайней мере всем и везде - точно не продашь.
Двадцатый век велик тем, что показал принципиальные ограничения промышленной стадии развития человечества. Да, теперь свобода воспользоваться всеми сливками развития есть у каждого - но только потому, что её отняли у всех.
7.
Значит, необходима какая-то новая экономика, в которой массовая промышленность займёт такое же второстепенное место, какое по отношению к промышленности заняло в XIX-м веке сельское хозяйство. Человека из массовой промышленности как из образа жизни надо будет вытащить, заменив автоматикой и вычислительными сетями. Труд надо будет отделить от персональной борьбы за выживание - и соединить с творчеством.
Такой новой экономикой и станет наука. СССР почти дотянулся до этого уровня, "вытащив из будущего" как минимум микроэлектронику и ракетную отрасль, недостижимые в "нормальном" развитии.
Свобода быть учёным, имеющим силы воплотить свои идеи и желания - вот то, что принесёт эта новая экономика. Отпадут и советская нужда в уравниловке, и антисоветская нужда в павианьей пирамиде распределения. Оба варианта уйдут в прошлое, как дилемма между вариантами "сожрать пленных" или "принести в жертву Кетцалю/Молоху/местной НЁХ"
Свободный обмен идеями, в котором никакие авторские права и ноу-хау не ныкаются для личной выгоды, а вносятся как свой вклад в общий прогресс. Свободное воплощение на практике, не стеснённое рамками рабочего места офисного клерка или заводского слесаря. Богатейшие результаты междисциплинарных исследований, усложняющих общество.
Утопия? Отнюдь. Завтрашний день, отблески которого видны уже сегодня, и которые только подчёркивают неэффективность и несвободу дня сегоднящнего.
Всем свободы и понимания!
