Сообщество - Авторские истории

Авторские истории

40 258 постов 28 283 подписчика

Популярные теги в сообществе:

2

2041 часть 2

2041 часть 2

Базовая диагностика систем активирована.

Реактор - работает.

Навигационный модуль - работает.

Система жизнеобеспечения - работает.

Сканер активности - нет сигнала.

Вооружение - работает.

Система связи - работает.

Дальнейшая эксплуатация запрещена. Пожалуйста, обратитесь к техническому офицеру для устранения неисправности.

- Тушечка, потерпи немного, доберемся до базы, и мы тебя починим, - Ульяна упёрлась бионической ладонью в разболтанный сканер, прижав его покрепче к приборной панели, и снова инициировала диагностику. На этот раз диагностика прошла успешно. Сканер из последних сил моргнул экраном с красной точкой и снова потух.

Уля насторожилась. Точка могла обозначать, что слева по курсу что-то обнаружено. Либо битые пиксели. В любом случае, инструкция предписывает реагировать на любые сигналы сканера, какую бы чушь он не показал.

Девушка выбралась из ТШУ, переведя его в режим дистанционного наведения, достала пистолет и сделала несколько шагов в сторону, куда указывал сигнал. Танк зловеще загудел, прогревая плазмомёты, и послушно завертелся, целясь туда, куда указывает пистолет Ульяны. А указывал он на частично развалившийся деревянный дом, про который оптимист сказал бы, что он с крышей, а пессимист бы с ним поспорил.

Зияющая дыра вместо двери была заметена чистым нетронутым снегом по щиколотку.

- Вы находитесь в запретной зоне! Назовите себя и выходите из здания с поднятыми руками, иначе мы будем вынуждены применить силу! - выкрикнула Ульяна, строго следуя инструкции, не особенно ожидая ответа.

Ответа и не последовало. Уля сделала ещё несколько шагов в сторону дверного проёма, когда изнутри дома донёсся грохот, будто что-то грузное уронили на пол, и какие-то то ли щелчки, то ли потрескивание.

Стремительным прыжком девушка оказалась за своим танком, прячась за ним как за баррикадой. Сердце бешено колотилось, адреналин пульсировал в каждой мышце.

Сканер не наврал! Конечно, ей не раз приходилось вести бой с нарушителями, но одно дело стрелять куда-то в горизонт по заданным координатам, а другое - встретиться нос к носу.

Выглядывая из-за Тушки, Ульяна решила продолжить переговоры. Инструкция предписывала дважды информировать нарушителя прежде, чем открывать огонь.

- Сдавайся, контра инопланетная! - зачем-то выпалила она бородатую шутку из КВН, и, чтобы исправить ситуацию, добавила:- я не шучу!

Дом больше не издал ни звука.

Открывать огонь? А если это гражданский. Или лиса, тут много лис. Засмеют потом. Ульяна ещё несколько раз попробовала убедить выйти того, кто прятался в доме, но никакого ответа не последовало.

Спустя несколько минут односторонних переговоров девушка решила всё же войти и проверить, что там внутри. Уля осторожно прокралась к дверному проёму не сводя целеуказателя с дома и осторожно заглянула внутрь. Снежные сугробы покрывали большую часть пола. Кое-какая мебель сохранилась, но в основном, конечно, нет. На стене, возле печки, висел большой телевизор, а под ним в углу лежала куча какого-то тряпья, из которой сверкали на утреннем солнце два круглых маленьких глазёнка.

Ульяна ошарашенно смотрела на нечто, нечто внимательно изучало пришелицу, после чего встало, расставило ручонки и мелкими шажками на коротеньких ножках побежало к Ульяне.

Девушка стояла как вкопанная и даже не попыталась увернуться от непонятной чебурашки. Потому что перед ней была девочка лет пяти. Чумазая, в лохмотьях, но девочка. Как? Откуда?

- Мама, - промямлило мелкое нечто и обняло Ульяну своими коротенькими ручонками за бедра.

Показать полностью 1
21

Завещание

Дед умер тихо, как гаснет экран древнего монитора - без треска, без вспышки, просто перестал быть. Его комната, увешанная голографическими картами забытых секторов и пыльными дипломами Межзвездной Навигационной Лиги, сразу осиротела. Внук, Артем, стоял на пороге. Он прилетел с орбитальной станции «Гелиос-7», где проектировал нейроинтерфейсы для квантовых буров нового поколения. Мир деда был для него архаикой, трогательным, но бесполезным музеем.

На столе, под слоем пыли, лежал не прибор, не навигационный калькулятор, а книга. Настоящая, бумажная. Переплет из синтетической кожи, стертая позолота букв «Руководство по ручной астрокоррекции в условиях хроноклазмов. Изд. 2148 г.». Артем усмехнулся. Хроноклазмы, сказки эпохи первых скачков. Сейчас все корректировали сингулярные процессоры, за миллисекунду просчитывающие миллиарды траекторий.

Листая страницы, испещренные формулами, пометками твердым карандашом и странными схематичными рисунками созвездий, Артем наткнулся на вложенный листок. Бумага пожелтела, чернила выцвели, но почерк деда - угловатый, уверенный - был узнаваем:

«Артемка. Если читаешь это значит, старый штурман наконец-то отдал концы где-нибудь на маршруте Убежище-Туманность Андромеды (думаю, в районе Пояса Глизе, там красиво). Не пугайся пыли и архаики, ты инженер. Ты мыслишь схемами, потоками данных, КПД. Я мыслил звездами, ветром солнечных вспышек в лицо, шепотом магнитосфер незнакомых планет.

Но вот в чем штука, внук. Эта книга - не про навигацию. Она про другое. Про выбор.

Видишь формулу на стр. 47? Ту, которую я обвел в рамочку, это не расчет курса. Это уравнение морального императива. В 52-м году, у черной дыры в системе TRAPPIST-1e, наш «Прогрессор» попал в гравитационную петлю. Компьютеры кричали: «Сбросить балласт!» Балластом были колонисты в криокапсулах – пять тысяч человек. Компьютер просчитал оптимальный выход: жертва меньшинства ради спасения корабля и большинства команды. Логично, безупречно, эффективно.

Я посмотрел на эти формулы, на кривые вероятности на экране. А потом посмотрел в иллюминатор. Там плыли эти капсулы, как серебряные гробики. И я понял: логика - это карта. Но не территория. Территория здесь.

Я взял штурвал и вручную, по этой книге, потратил три часа лишних, сжег половину топлива, рискнул кораблем и всеми на борту. Вывел через хроноклазм, который по всем прогнозам должен был нас размазать по пространству-времени. Вывел.

Почему? Не из героизма, а из упрямства. Из ощущения, что если я сейчас сверну - стану не человеком, а придатком к машине. Что моя неэффективность - и есть тот самый человеческий фактор, который нельзя оптимизировать.

Твой мир, Артем, другой. Он быстрее, умнее, рациональнее. Твои нейроинтерфейсы, твои буры - они творят чудеса. Но помни, машина всегда предложит оптимальный путь. Самый короткий, самый эффективный, самый бесчеловечный.

Преемственность поколений, не в том, чтобы летать на тех же кораблях. И не в том, чтобы повторять наши ошибки (их хватит и на твой век, поверь). Она  в передаче вопроса. Главного вопроса: «А что, собственно, мы оптимизируем? Ради чего?»

Я передаю тебе не звездолет, не формулы. Я передаю тебе этот дурацкий, неэффективный, упрямый вопрос. И право на нелогичный поступок. Потому что иногда именно он и есть единственно верный курс сквозь хаос.

Лети дальше, внук. Но иногда, смотри в иллюминатор. Не на дисплей, а в иллюминатор.

Твой дед. Штурман 1-го класса Игнат Сторожев.»

Артем опустился в кресло деда. Старая кожа скрипнула. В комнате пахло пылью, металлом и чем-то неуловимо космическим - озоном, может, или холодом вакуума. Он снова посмотрел на книгу. На идиотскую, с точки зрения его инженерного разума, формулу в рамочке. На безумный риск деда.

За окном плыл неон мегаполиса, трассы летающих каров рисовали в небе строгие, оптимальные линии. Где-то на орбите ждал его проект. Бур, способный за час пробить скальное ядро астероида. Эффективно, без риска, по рассчитанной траектории.

Артем вдруг представил лицо деда - морщинистое, с колючими бровями и смешинками в уголках глаз. Того самого деда, который учил его в детстве определять созвездия по старинному бумажному атласу, ругаясь на «эти ваши голопроекторы, в которых души не видно».

«Право на нелогичный поступок», прошептал Артем.

Он достал из кармана миниатюрный проектор, вызвал схему своего бура. Сложная, красивая, безупречно эффективная сеть нейронных связей, алгоритмов, предохранителей. Идеальная машина для добычи ресурсов.

«А что, собственно, мы оптимизируем? Ради чего?»

Пальцы Артема замерли над интерфейсом. Потом он начал вносить изменения. Не в схему бура. В его базовый протокол принятия решений. Он добавил ветку. Небольшую. Почти не влияющую на КПД. Ветку, которая в случае обнаружения аномальных, неучтенных сигналов (биологических, артефактных или просто странных) требовала бы не автоматического продолжения бурения по оптимальной траектории, а остановки. Запроса оператора. Человеческого решения.

Это было нелогично. Неэффективно. Добавляло задержку. Риск срыва графика.

Артем откинулся в кресле. Взгляд упал на голографическую карту Туманности Андромеды над столом. Там, где-то в Поясе Глизе, тихо мерцала условная точка последний причал старого штурмана.

«Смотри в иллюминатор, внук», будто прошелестел голос из прошлого.

«Смотрю, дед», -  мысленно ответил Артем. – «Смотрю».

Преемственность состоялась. Не через знание формул. Через передачу сомнения. Через этот тяжелый, неудобный дар - право на неэффективную человечность посреди вселенной холодных расчетов. И Артем вдруг понял, что эта комната не музей. Это стартовая площадка. Для его собственного прыжка,  не только в пространстве, но и в понимании того, что значит быть человеком в мире машин.

- Дед передал мне огонь человечности. Теперь гореть ему в моих руках.

Показать полностью
5

Как меня просветлило: первая глава

Всем привет! 25 июля 2025 года случилось так, что со мной произошло то, что принято называть просветлением. Само собой, этому предшествовало множество событий и в данной серии я попробую рассказать о наиболее значимых и интересных. Всё, что будет описано здесь - краткая история моей жизни, которую я буду рассказывать по памяти так, как умею. Я не буду стремиться к беспристрастности и объективности, а буду рассказывать её так, как помню, как чувствовал и как переживал, чтобы история была честнее, а моему воображаемому читателю было интереснее. Давайте знакомиться!)

На свет я появился 10 октября 1990 года в городе Улан-Удэ в 14:10 по местному времени, назвали меня Ваней. Родился я недоношенным на один месяц и после рождения эту личинку человека отлучили от матери и поместили в инкубатор, где она какое-то время дозревала. Помню, когда я был ребёнком, мама находясь в состоянии "выпила до неприличия прилично" рассказывала мне, что в роддоме ей предлагали от меня отказаться, аргументировав это тем, что могут быть проблемы с умственным развитием, отклонения и прочее. Данное предложение родило в ней сомнения, однако отец их решительно развеял и после того как я дозрел до способности функционировать в мире, меня забрали. Впоследствии, моя мама отрицала эту историю, но в памяти моей рассказ о ней сохранился.

Маме было 23 года и она к тому времени уже успела отучиться на швею в Питере и вернуться в Улан-Удэ. Отцу моему было почти 27 и он к тому времени уже успел отсидеть восемь лет. У каждого из моих родителей, разумеется, свой интересный бэкграунд в плане тяжёлого детства, игрушек прибитых к полу и вот этого вот всего и я в будущем обязательно вернусь к этой теме, но пока давайте продолжим знакомство с Ваней.

Вырос Ваня в посёлке Загорск, который в народе обычно называют Машзавод (мне всё детство слышалось "марзавод"). Посёлок в городе известен тем, что там находится авиационный завод, собственно отсюда и народное название (раньше он назывался машиностроительный завод). А ещё, он был известен в городе своей бурной криминальной жизнью. "Машзавод страна чудес - зашёл за угол и исчез" - не то чтобы мне виделся машзавод в таком свете, но такого рода фольклор имел место быть и было это неспроста. Помню, как уже в 2008 году я с одногруппницами остановил такси, чтобы доехать до дома и услышав адрес таксист сказал "я на машзавод не езжу" и скоропостижно нас покинул. Впрочем, я немного отвлёкся.

Мы жили с родителями в двухкомнатной квартире по адресу Родины 3, которая досталась отцу от его отца, хотя и тут есть нюансы, о которых в будущем обязательно будет рассказано. Отца моего повторно посадили в феврале 1992 года: он был профессиональным игроком в карты и в один из вечеров, когда они играли, произошла драка, в которой были нанесены тяжёлые увечья (откуда-то помню про лицо изрезанное в фарш розочкой, но эту подробность моя мама впоследствии тоже отрицала). До освобождения отца в феврале 1996 мы жили с мамой вдвоём. В целом, этот период в моей голове практически никак не отпечатался и состоит из каких-то смутных обрывочных воспоминаний и историй, которые я слышал уже будучи ребёнком постарше.

Воспоминания в целом ничего особенного в себе не содержат: помню, как мы ездили в лагерь на длительное свидание к отцу и звук, который издаваемый при открытии большой метлаллической решётчатой двери; помню, как пытался детским совком закопать колесо автомобиля, на котором нас привёз кто-то из друзей отца, как фантазировал, что я вот сейчас его закопаю и машина не сможет ехать и все удивятся и как реальность мне намекала, что ничего ты щщщенок не закопаешь и как смеялся этот мужик, когда понаблюдав за мной выкупил, чем я занимаюсь; помню, как друг отца, ездивший на зелёном москвиче, долго пытался закинуть жвачку нам в окно (мы жили на четвёртом этаже, но так как дом стоит на спуске, наши окна были на уровне третьего этажа); помню, как в детском саду, куда я ходил совсем немного, меня обвинили в том, что я поставил подножку мальчику и он упал и меня наказали и поставили в угол, а я плакал от обиды, потому-что я этого не делал; помню, как меня наказали в садике и я пытался из него сбежать и как надев на себя шубу, долго не мог справиться с верхней пуговицей; помню, как у меня был шарик с картинкой и как он лопнул, познакомившись с кустом акации я как я долго и громко рыдал о такой утрате; помню, как у нас дома жила крольчиха и как я впечатлялся от того, что она ест и какает одновременно; ещё помню, как мы нашли на улице немного надкусанное яблоко и мама подобрала его, а дома помыла и скормила крольчихе.

Из рассказов о том периоде я помню всякие хехе истории: что я ворчал и возмущался о том, кто у нас дома натоптал дед мороз, когда он принёс мне подарок; что я от стеснения залез под раковину и долго там сидел что-то себе воображал, когда к нам пришли друзья отца и о чём-то разговаривали с матерью; что я пришёл на день рождения к дочери маминой подруги и спросил "а котлеты будут?".

В целом, кажется, что это был достаточно светлый и беззаботный период в моей жизни. Уже тогда, лёжа в кровати по утрам или по ночам, я что-то там себе рефлексировал и задумывался о смерти и своём предназначении, но мысли эти вряд ли сильно меня увлекали.

Показать полностью
11

Как превозмочь могучие драники (мы знаем, что вы думали, что знаете)

Мы знаем, что вы думали, что знаете, как превозмочь могучие драники. Однако это древнее искусство требует от мастера значительной духовности. Читайте письмо из Тисо-самшитовой рощи от Анатолия Гречи специально для литжурнала Русского Динозавра и познавайте, как стереть грань между поваром, картофелем и самой Вселенной.

Шаг 1. Стань картофелем

Думаешь, что ты твёрд и непоколебим? Укрыт от тягостей мира могучей кожурой? Велик и фундаментален, подобно горе Фудзи? Отбрось эти мысли, срежь их клинком, как налипшую землю. Твоя сила не в твёрдости, а в потенциале. Ты должен стать основой, стать связующей силой, позволь себе распасться на тысячу частей и преобразуйся в гибкую массу, способную принять любую форму. Отбрось текучие мысли о былом и сухо взгляни в будущее.

Перевод с маньчжурского. Возьмите две картофелины размером с кулак. Очистите от кожуры, натрите на мелкой тёрке и отожмите от лишней влаги.

Шаг 2. Услышь кабачок

Прекрасный плод земли, лёгкий, как пушинка просветления. Готовый привнести в этот мир нежность и влагу жизни. Это лишь иллюзия, кажущаяся лёгкость — обман. Ты — сосуд сокрытой влаги, размывающей твоё «я» изнутри. Чтобы стать частью целого, надо отпустить эту воду и отжать наносное. Бумажный фонарик не сможет парить в облаках, если его суть топит пламя. Истинная нежность рождается только после освобождения от иллюзорной тяжести.

Перевод с маньчжурского. На мелкой тёрке натрите небольшой кусок кабачка, в соотношении к картофелю 1 к 5. Тщательно отожмите его от лишней влаги.

Шаг 3. Отринь чеснок

Грубый. Резкий. Жгучий. Он разрушит тонкую гармонию. Он — сам гнев. Его надо изгнать?

Постой. Одумайся. Преобразуй необузданную ярость. Опали её огнём бытия и преврати в сладость. Не воспринимай его как угрозу, и тогда он станет искрой, глубиной, характером. Плох не чеснок, а страх перед его силой.

Перевод с маньчжурского. Измельчите три зубчика чеснока.

Шаг 4. Возлюби сыр

Кажется, упругостью своих форм он способен отразить любой удар. А взмахи клинка хоть и отсекают от него части, но не меняют целого. Его хладная форма лишь иллюзия постоянства. Внутри он живой, ежесекундно меняющийся организм. Его путь — бродить по земле, обретая новые свойства. Ухвати его переменчивый вкус, как лепесток сакуры на ветру. Оплавь его и позволь принять новое состояние липкой тягучей массы. Пусть он покроет собой прочие ингредиенты и покажет им силу перемен. А остыв, он вернётся, приобретя былую упругость, но уже не будет прежним.

Перевод с маньчжурского. Натрите на всё той же мелкой тёрке один плавленый сырок и такой же кусок обычного нетвёрдого сыра.

Шаг 5. Познай муку

Я всего лишь прах. Пыль на ветру без вкуса и запаха. Я ничего не вешу, почти не виден и ни на что не способен повлиять. А соприкоснувшись с миром, исчезну на его поверхности.

О, великая пустота! Ты не фон, ты основа связи. Ты тихий герой, превращающий хаос влаги и твёрдых частиц в единое целое. Сила твоя в смирении, в способности вбирать и объединять. Познать муку — значит познать, что истинная сила часто незаметна, как воздух, которым дышишь, но без неё нет ни формы, ни пути к хрустящему просветлению.

Перевод с маньчжурского. Добавьте две столовые ложки муки.

Шаг 6. Произнеси яйца

Символ жизни. Источник силы, связывающий всё воедино своим светом. Но при смешивании яйцо исчезает полностью: ни желтка, ни белка не видно. Оно растворяется, отдавая свою суть. Его хрупкая скорлупа лишь память. Это не центр сущего — это дар и жертва одновременно. Суть его в отдаче жизненной энергии для блага целого. Произнести яйца — значит осознать хрупкость любого начинания и принять необходимость сломать скорлупу эго, чтобы отдать свою суть миру. Истинная жизнь ингредиента проявляется только после его добровольного исчезновения.

Перевод с маньчжурского. Разбейте в миску с прочими ингредиентами два яйца и тщательно перемешайте. Соль и перец добавьте по вкусу.

Шаг 7. Достигни просветления

Я был твёрд, но стал основой. Я был лёгок, но нёс влагу — отпустил её. Я гневался, но преобразил гнев в дух. Я был устойчив, но научился быть гибким. Я был прахом, но познал силу связи. Я был хрупок, но отдал жизнь, чтобы жить в Целом. Пусть масло будет горячим, а сковорода — терпеливой. И тогда в золотистом хрусте и нежной сердцевине растворится грань между поваром, картофелем и самой Вселенной.

Перевод с маньчжурского. Выложите небольшое количество массы на предварительно разогретую и политую маслом сковороду. Придавите лопаткой и придайте тонкую плоскую форму, чтобы жар равномерно проник на корочку драников и в самый центр. Жарьте по две минуты с каждой стороны на среднем огне до появления золотистой корочки.

Другая художественная литература: chtivo.spb.ru

Показать полностью 2
557
Авторские истории
Серия Историйки следствия начала века и немножко сейчас

Историйка восемьдесят шестая

Жаркое лето - пора утопленников.
И дело то такое, утоп без свидетелей если, то поди знай, что же там случилось на самом деле.

А если ещё кабак какой недалече и алкоголь в крови обнаружен, да мост или шлюз, а может просто берег склизлый от подгнившей травы - сложно тогда сказать, что послужило причиной попадания человека в воду где он захлебнулся.

Так и тем, двадцатилетней давности летом случилось. Труп Никиты заявили рано  утром. Плыл аккурат у моста через реку.  Рядом пляж местный, кафешка летняя с дешёвой, но прохладной водкой, теплым пивом и горячими отношениями меж собутыльниками.

Вариантов для причин, по которым Никита оказался в воде - масса. Единственно, он был одет, но когда труп извлекли из воды на берег и я спустилась с моста описывать его, то очевидно, что не было телесных повреждений на лице, голове в целом или руках. Первое, что предполагаешь, это ссора, драка, столкновение в воду. Как правило, руки или голова (лицо, затылок) могут иметь повреждения.
Но тут не было ничего.

Через некоторое время к нам подошла очень высокая, крупная женщина угрюмого вида, непроницаемый взгляд, поджатые губы. Она встала в метрах трёх и неотрывно смотрела на труп.

К тому времени опера разбежались осматривать береговые полосы, устанавливать посетителей кафешки и совершать прочую оперскую рутину по поиску свидетелей и доказательств.

А следователь, как обычно, тем временем сидит и пишет протокол осмотра места происшествия. Иногда взывая к совести пропавших с горизонта оперов через посыльных участковых, понуждая побыстрее вести добытых свидетелей и прочую фактуру для процессуальной отработки.

Поэтому большая женщина меня, конечно, не напугала, но изрядно напрягла. На зеваку была не похожа, да и зеваки близко всё -таки не суются. Они держатся, по возможности, стайно, кучковато, деля щекочущий нервы, но безопасный ужас меж собою.

Поймав мой очередной взгляд на неё, она разжала губы и уронила, - Мать.
И кивнула в сторону трупа.

Лето жаркое и утро быстро становилось невыразимо душным, а у меня мороз по спине.
Я кивнула в ответ и попросила подождать меня у машины на мосту. Впрочем она и бровью не повела. Просто стояла и смотрела пока мы не закончили с судмедом и понятыми.

Если честно, матери погибших и их убийц это особая история. Их я помню всех до одной. Иногда даже больше, чем фигурантов уголовных дел.
Впрочем в моих рассказах о них много упоминается.

Допрашивала её уже в кабинете прокуратуры, вернее опрашивала. Оснований для возбуждения уголовного дела не было.
Опера не нашли ничего криминального в его предсмертном времяпрепровождении. В кафе на берегу был, выпивал в компании малознакомых ребят. Потом пьяный ушёл к реке.
Перекрёстными, кропотливыми сопоставлениями проверена вся компания. Ни у кого не было ни повода, мотива, ни возможности. Алиби круговое.

По всему выходило, что Никита будучи пьян, что подтвердило вскрытие, упал в воду. Либо, не сознавая в полной мере что делает - полез остыть/плавать и т.п.
Ну, или как вариант - такая форма суицида.

Проверив разные версии, было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления.

Мать Никиты приходила в прокуратуру раз в месяц и после её визита прокурор отменял отказной, писал указания о дополнительной проверке.
Материал попадал то снова ко мне, то к другому следователю, но ничего нового, меняющего обстоятельства изначально установленные - не обнаруживалось.

Когда очередной раз увидела в коридоре прокуратуры эту угрюмую женщину, то спросила, есть ли у неё версии, что могло там произойти. Хотя прежде, неоднократно опрошенная, она всякий раз говорила, что ничего не знает о том вечере.

И тут она сообщает, что её знакомая, которая живёт на улице вдоль берега реки, слышала какую-то ссору аккурат в ту самую ночь. Но ей подробности не сказала. Поэтому пришла нынче в прокуратуру просить о её допросе

Женщину установили, она неохотно описала время ссоры- ближе к рассвету. Ассоциативно вспомнила точную дату. Рассказала, что слышала в кустах ссору парней и видела одного из них в красной спортивной одежде с треугольником "Адидас" на спине. Ребята были знакомы, так как звали друг друга по именам.

Моё безмерное удивление было в том, что женщина вдруг наотрез отказалась подписать ею рассказанное.

Решительно наотрез.
Не помогали ни уговоры, ни взывания к совести, ни угрозы привлечь к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний - ничего. Она просто твердила "Ой, да не впутывайте меня! Затаскаитии!"

Пока не зашёл прокурор, посмотрел на это всё и сказал, что привезут сейчас мать Никиты и пусть при ней откажется.
Женщина потянулась за ручкой, подписывать.

Опера довольно быстро установили парня в красном "адидасе" из круга приятелей Никиты и ко мне уже везли убийцу. 
Он сознался в убийстве Никиты, как только увидел оперов за пороге своей квартиры.

Рассказал, что провожал девушку вечером домой и когда шел обратно, встретил Никиту. Он был сильно пьян, сидел на краю берега и, свесив голову, что-то бормотал. Вначале он хотел помочь Никите дойти до дома, но на половине пути, ближе к кустам ивняка, Никита стал сопротивляться, толкал его. Стал оскорблять его и его девушку.
Именно эти звуки ссоры слышала свидетель, поскольку до забора её усадьбы было метра три, а она любопытная и вышла посмотреть.

Умысел на убийство путем утопления возник тут же. Пользуясь, что Никита сильно пьян и не оказывает сопротивления, на улице едва светает, и как он полагал, очевидцев нет - завел его в воду, зайдя вместе с ним. Держа его за одежду сзади, мягко сбил с ног и опустил лицом в воду.
Злодей пояснил, что если бы Никита стал сопротивляться или барахтаться, то он бы прекратил и вытащил его из воды - позднее объяснив тем, что хотел остудить буйного скандалиста.
А если не будет - то хотелось посмотреть какова она - смерть.
Никита не сопротивлялся.
Захлебнулся почти мгновенно и обмяк.  Он просто отпустил его вниз по течению.

Затем вышел из воды, выжал промокшую одежду и вернулся к себе домой. Никто ничего не заметил.
Потом он приходил на похороны Никиты, на поминки. Тот факт, что его разоблачат не допускал вовсе. В его понимании убийство было совершено безупречно и удивляло своей легкостью.
Костюм выдал следствию. Написал явку с повинной и подтвердил признательные показания на всех следственных действиях с его участием.


Он мне запомнился именно своим искренним удивлением - как легко убивать и шоком от разоблачения такого идеального убийства.

Показать полностью
15

Четвёрка сфинксов

Кажется, нам пора изобрести другие способы защиты гробницы.

Мне не понравились ни чертежи каменных лабиринтов, ни многочисленные схемы ловушек. Я хотел для своего творения чего-то другого: не только смертоносного, но и изящного.
Решение пришло, когда я изучал древние легенды.

Превосходная оказалась идея — призвать на помощь величественных созданий. Тех, кто наделён и силой животного, и острым умом человека. Четыре прекрасных сфинкса должны были защитить фараона после смерти: от грязных расхитителей гробниц, от вандалов, от жадных родственников, в конце концов.
Наши жрецы смогли вызвать сфинксов с другой стороны реки: из мест, куда обычным людям путь заказан. Те послушно заняли места вокруг гробницы: четыре величественные фигуры, освещённые солнцем.

Никто, пожелавший нарушить покой фараона, не смог бы пройти мимо. Зоркие глаза следили бы за округой днём и ночью. Мистические создания не нуждались в постоянных сменах караула; их нельзя было провести, как сторожевых собак.
Один удар сильной лапы — и для грабителя всё было кончено. Хотя, мне казалось, достаточно и взгляда их великолепных жёлтых глаз.
Но я заблуждался.

Не прошло и нескольких дней, как с места строительства гробницы начали поступать странные новости. Мне, главному архитектору, пришлось ехать разбираться самостоятельно.
Потому что я просто не мог поверить.
Силуэт недостроенной пирамиды темнел на фоне голубого неба. На пару секунд я замер, подавляя желание упасть на колени. Но потом голова наполнилась привычными рабочими вопросами.
И первый из них: что случилось со сфинксами?

Только один из стражей остался на площадке, которые я для них спроектировал. Но он совсем не казался величественным или пугающим: он спал, положив человеческую голову на львиные лапы. Выглядел почти как моя кошка — если бы не раскатистый храп.
Ещё двое сфинксов устроились в тени пирамиды. Четвёртого я заметил вдалеке: он катался в песке. Играл со своим же хвостом. Вытягивал лапы. Изящно выгибал спину.
Один из старших строителей откашлялся за моим плечом.
— И так каждый день, — разобрал я шёпот. — Знаете, кошки... Что с них взять?
Я чуть не отправился в эту гробницу самостоятельно.

Пришлось оставить их всех: и силуэт пирамиды, и рабочих, и спящих сфинксов. Оставить и вернуться к чертежам.
Возможно, я слишком критично отнёсся к идее с лабиринтом и ловушками.

149/365

Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.

Мои книги и соцсети — если вам интересно!

Показать полностью
6

Претендент 1. - Игрок. - Глава 8

Меня встретил лабиринт узких тоннелей, полный длинных тупиковых проходов. После проверки нескольких, я решил оставлять у тупиков метки, высекая их с помощью валяющихся тут и там камней. Изредка, встречались проходы уходящие ещё глубже в бездну, но до тех пор, пока оставались другие варианты, спускаться ниже было бессмысленно. Свет моего импровизированного факела с лёгкостью разгонял тьму, иногда вылавливая из нее следы жизнедеятельности местных обитателей. Паутина, кости, покрытые слизью стены... Стоило мне увидеть паутину, я вспомнил что обладаю навыком монстрологии. Мысленно обратившись к нему, мне удалось вспомнить о видах и подвидах членистоногих, обитающих в этих местах. Разнообразие этих чудовищ здесь просто поражало. От гигантстких пауков размерами с целое здание, до совсем маленьких, но невероятно ядовитых... Все они должны были встречаться на этой глубине и ниже, что, вызывало у меня немалое беспокойство. Самым распространенными здесь были пауки-охотники, настоящее бедствие. Быстрые, многочисленные, по сравнению со своими сородичами умные, регенерируют на глазах. Точно... выходит, что именно с ними столкнулись наёмники и Проходчики наверху. Значит, эти чудовища мигрировали на поверхность отсюда? Когда у меня было дальнобойное оружие, меня не очень-то пугала перспектива встречи с ними, но теперь...

Обойдя больше десяти проходов, я неожиданно наткнулся на засечку, очень похожую на мою.

Вынув нож, я осторожно направился по отмеченному кем-то проходу, который вскоре вывел меня на многоуровневый перекресток тоннелей. Всего здесь было одиннадцать направлений. Обойдя их, я заметил интересную деталь. У некоторых проходов были выдолблены разные метки, но, их значение от меня ускользало. Сложно было понять, что именно хотел сказать тот, кто их оставил. Похоже, кто-то проводил здесь разведку. Искал выход? Также, как и я?

У самого нижнего тоннеля была оставлена метка, напоминавшая костер. Лагерь? Или место для лагеря? Там могло оказаться безопасное место, в котором я сейчас нуждался. Но также, там мог обнаружиться и тот, кто оставлял все эти метки. За неимением выбора я осторожно двинулся по тоннелю, держа нож наготове.

Через несколько минут, я вышел в небольшую, освещенную пещерку. На ее своде, закрепленный веревками висел ярко-желтый кристалл. Он излучал мягкий, дневной свет от которого становилось как-то... спокойнее. У дальней от выхода стены, был разбит небольшой лагерь. Две палатки, кострище, несколько рюкзаков, разбросанных вокруг, запас дров и подозрительно идеально плоский камень с расставленной на нем посудой. Вопрос о принадлежности этого лагеря отпал, как только я подошел ближе. Из одной палатки виднелась рука скелета. Осторожно обойдя и осмотрев лагерь, никаких существ я так и не обнаружил, что успокаивало. Еще два тела обнаружились у маленького водоема, скрытого в низинке. Кем бы они ни были, смерть настигла их уже очень, очень давно. Одежда почти бесследно истлела, а доспехи рассыпались хлопьями ржавчины, одна часть костей под давлением времени просто разрушилась, другая, покрылась слоем камней. Выяснить от чего они погибли было невозможно.

С тяжелыми мыслями, я начал осматривать лагерь и вещи погибших. Помимо пришедшего в негодность запаса дров, двух дырявых и готовых развалиться палаток и набора металлической посуды, мне удалось найти небольшой ларь. Он был сделан и серебристого металла и украшен искусной резьбой, изображавшей двукрылого дракона. Вещица явно дорогая, но что более примечательно, важная. На ней не было даже признаков ржавчины, царапин или вмятин. Как бы я ни пытался открыть этот ларь, он никак не поддавался. При этом, какие-либо видимые замки на нем отсутствовали. Оценка.

Анализ...

Предмет Обычного класса [3]

Магический артефакт - "Пространственное Хранилище"

Артефакт, использующийся как легкое и компактное хранилище. Способно создавать проход в изолированный пространственный карман.

Ага... так это что-то вроде моего инвентаря? Любопытно, значит и взаимодействовать с ним нужно также? Попытавшись отдать ларю несколько мысленных команд, каждая со своей формулировкой, пришлось отложить артефакт в сторону. На мои попытки получить доступ к содержимому он никак не реагировал. Вполне возможно, что открыть его могли только владельцы. Жаль только, что теперь этот ларь им вряд ли нужен. Дождусь реактивации Мэла и спрошу у него, есть ли способ вскрыть защиту ларя. А пока... нужно было чуть обезопасить это место. У меня с трудом получилось перекатить каменный стол ко входу в пещеру, перегородив его. Теперь, надеюсь сюда не забредет какое-нибудь чудовище пока я отдыхаю...

Запасов еды у меня не было, так что пришлось заполнять пустоту желудка сырой водой из местного водоема. Теперь, неплохо было бы немного вздремнуть... Но, не опасно ли было здесь спать? Вход может и перекрыт, вот только раз камень смог сдвинуть я, значит, его может сдвинуть и кто-то другой. Хотя, грохот точно будет слышно, его должно быть достаточно, чтобы меня разбудить. Немного побродив у палаток, я так и не умудрился сделать себе место для сна. Идея приспособить истлевшую ткань в роли подушки, была обречена на провал. Ничего не поделать, жаловаться на отсутствие удобств в подземной пещере было бессмысленно. Приняв удобное положение, я почти мгновенно провалился в сон.

Неожиданно, в ушах засвистел ветер. Он пробирал меня до самых костей, заставив поплотнее укутаться в меховой плащ... Я обнаружил себя стоящим у самого края пропасти. Хотя нет, не пропасти... Внизу, лениво плыли белоснежные кучевые облака. А еще ниже их, раскинулся лес с невероятно высокими деревьями. Где бы я не находился, это место располагалось чертовски высоко. Намного выше шпиля... Попытавшись сдвинуться с места, я не преуспел, тело меня не слушалось. Что это? Сон?

Вдруг меня осенило. Это воспоминание... Да... Я уже был здесь.

— А, вот ты где, — сказал кто-то позади. — Хошияша тебя уже обыскалась.

Я обернулся, взглянув на говорившего. Мужчина с кустистой, неопрятной бородой и длинными, светлыми волосами не спеша подходил ближе. Расстегнутая рубаха подчеркивала его мощную мускулатуру, а на поясе джинсовых штанов болтался боевой топор. Его глаза буквально светились темно-оранжевым цветом.

— Ага, и тебе утречко, — Резко сказал я. — Не говори, что я нужен ей срочно.

— Нет, конечно нет, — улыбнувшись ответил незнакомец. — Будь так, она просто перенесла бы тебя к себе.

— Вот-вот... Понаблюдаю еще немного, потом пойду.

Я вновь обернулся к облакам. Там, внизу, каким-то образом мне было прекрасно видно несколько крупных поселений, на самой границе леса. Их окружал фиолетовый туман, о происхождении которого мне оставалось только гадать. Мужчина, встал рядом и скрестив руки на груди дважды притопнул.

— Не заставляй ее ждать, Сол, — он бросил взгляд вниз. — Они, значит, всерьез собрались там поселиться?

— Да. Их лидер сказал, что раз их не пускают в город, они построят свое поселение под его стенами.

— Смело. Что об этом думает Тарвик?

— Мне он ничего не говорил, но, раз они до сих пор здесь...

— Ха! Твоя правда, — он рассмеялся.

Пока что, в этом воспоминании было мало понятного...

— Опа, — незнакомец вдруг нахмурился и указал пальцем на границу леса. — Там на деревню зверюга пялится. Как думаешь, помочь им?

Сколько бы я из прошлого не всматривался в указанном направлении, никакой “зверюги” так и не заметил. Удивительно что на таком расстоянии у меня вообще получалось что-то разглядеть...

— Почему нет? Будет перед жителями небольшой должок.

Мужчина улыбнулся и выхватил свой топор. Высоко подняв его над головой, он замахнулся и с криком бросил его в лес. Снаряд пробил звуковой барьер, рассеял облако, через которое пролетел и с чудовищным грохотом снес несколько стометровых деревьев... Что за чудовищная сила...

— В яблочко, — улыбнулся он. — Пришлю потом кого-нибудь из своих, чтобы разделали и закопали зверюгу. Эх, жаль это был...

— Чем вы здесь занимаетесь? — властно спросил кто-то.

Мы с незнакомцем резко развернулись и склонились в почтенном поклоне. Мне не было видно кто стоял перед нами, но... я вспомнил, что безмерно уважал этого человека. Одно его присутствие вызывало благоговейный трепет.

— Л-лорд Тарвик... — запинаясь заговорил стоявший рядом. — Мы наблюдали за поселенцами...

— Вот как? Хорошо, вечером отчитаешься о состоянии их поселения. Сол, идем, Госпожа хочет тебя видеть.

Я поднял взгляд и...

Судорожно вдохнув, я подскочил со своего спального места.

Эй, эй, — услышал я Мэла. — полегче вставай. Ты чего это так взбодрился?

Я медленно осмотрелся. Все та же пещера.

— Увидел одно из... своих воспоминаний.

Вот как? Память начала возвращаться, стало быть. Это хорошо. Многое вспомнил?

— Кажется, не особо. Я стоял на вершине... какой-то постройки, вроде?

Только что живые и яркие образы начали стремительно угасать, пропадая из памяти. Я постарался выцепить и запомнить хотя бы несколько деталей. Поселение окутанное фиолетовым туманом, лорд Тарвик, и... всё?

Вершина постройки, — задумчиво пробормотал Мэл. — Что же, описание слишком расплывчатое, чтобы говорить что-то наверняка.

— Я уже... почти все забыл.

Обычное дело для снов. В следующий раз, нужно будет либо проговорить сновидение вслух, либо куда-то его записать. Раз воспоминания начали возвращаться, значит полное восстановление памяти, дело времени... В следующий раз, я постараюсь напомнить тебе о необходимости документации снов. А пока, скажи-ка мне, Сол, как тебе удалось отыскать в Бездне лагерь древних Проходчиков?

— Древних Проходчиков? О чем ты?

Взгляни на греб, нанесенный на кусок сохранившейся ткани.

Мэл указал на не замеченный мной кусочек палатки, который прекрасно сохранился. Вытащив его из кучки трухи, я осмотрел изображенный на нем знак. Круг, разделенный крестом обрамляли четыре дракона разных цветов. Как Мэл вообще его тут заметил?

Знак зачарован, так, чтобы его было сложно повредить. Он очень старого образца, — задумчиво сказал Мэл. — Круг и крест, олицетворяют внешнюю Стену и четыре стороны света. Драконы - главы отделений Проходчиков. Этот знак перестали использовать, когда одним из глав стал человек, примерно, семь сотен лет назад. А с учетом двухсот прошедших с моего времени лет, около девяти сотен. В те времена Бездну только-только начали изучать. Предположу, что этот отряд отправился сюда как раз для этого, но, потерпел поражение. Обычное дело среди Проходчиков.

— Обычное дело? Смерть?

Да. В старом Лудусе, у Проходчика было немало способов погибнуть. Такую судьбу на них взвалило общество и боги. Но не думай, что избравшие этот путь, делали это под чьим-то давлением.

Что же это за общество и боги такие... Зачем, им нужно было обрекать кого-то на смерть? Неужто некогда процветающий Лудус, был всем обязан жертвам Проходчиков? Хотя... нет, это слишком обширная тема, чтобы я мог вот так просто ее касаться. В старом Лудусе наверняка было как хорошее, так и плохое. Впрочем, как и везде.

— Мне повезло выйти на перекресток, который они изучали. По одной из меток, я вышел сюда.

Понятно. Повезло, значит? Хорошо. Уже осматривал их снаряжение?

— Да, ничего кроме посуды и ларя найти не удалось. Кстати о нем, — я поднялся с ложа и поставил перед собой ларь. — Вот он. Открыть его, мне так и не удалось.

Пространственное хранилище, — уверенно подметил Мэл. — Значит их и тогда уже запирали, интересно... Попробуй сказать: “Атан-Хол-Шор”.

— Ата... Атан-Хол-Шор.

По всей поверхности ларя проступили синие линии, после чего, крышка с небольшим хлопком откинулась.

— Это заклинание?

Просто фраза. “Один Проходчик, другому, друг”, — процитировал он. — На случай смерти, они прятали всё ценные вещи в таких вот хранилищах, закрытых на магический замок. Паролем для открытия, всегда были эти слова, чтобы тот, кто найдет тело, смог либо забрать твои вещи себе, либо вернуть их твоей группе. Эта практика, была распространена с очень давних пор.

Тяжело вздохнув, я заглянул в ларь, но, внутри ничего не увидел. Вспомнив как работает мой инвентарь, попытался мысленно просмотреть содержимое, но также, не преуспел.

— А как он работает?

О, просто вытащи оттуда что-то рукой. Это очень простенькое хранилище, не сравнимое с твоим инвентарем. У него нет функции, благодаря которой ты смог бы понимать, что конкретно достаешь. Поэтому, чтобы полностью узнать его содержимое, придется это хранилище опустошить.

Опустив руку в пустой ларь, я неожиданно что-то нащупал. Вытащив руку, обнаружив перед собой большой прямоугольный сверток, а в нос тут же ударил запах жареного мяса. Отложив контейнер в сторону, я быстро распаковал содержимое свертка, обретя керамическую тарелку с огромным, сочным куском мяса идеальной квадратной формы. Как это? Что это?

— Мэл?

А хранилище не такое уж и простое... Оно останавливает внутри себя ход времени. Это часть их провианта, не иначе. Не волнуйся, есть его можно без опаски. Только для начала, разожги огонь чтобы напустить в пещеру дыма. Не хватало ещё чтобы какая-нибудь тварь прибежала на запах мяса. Проверь содержимое ларя, там должны быть дрова для розжига огня.

А на запах дыма, значит, никто не прибежит? Пошарив в ларе, мне удалось найти несколько дров и угольных брикетов. Очистив и сложив небольшой костерок, я уж было собирался использовать нож для розжига, но тут же остановился. Поток пламени был слишком неконтролируемым, он подожжет все вокруг. Выбрав кусок дерева помельче, я настрогал коры и тонких прутиков, выложив их под дно. Дальше, дело оставалось за малым. У меня были излишек камней и желание, так что уже через пару минут яростных попыток высечь искру, огонь начал разгораться.

После, я перебрал оставшуюся от обитателей лагеря посуду. Она хорошо сохранилась, так что ее можно было использовать для первостепенных нужд. Большую кастрюлю я наполнил водой из находящегося здесь же водоема и поставил на огонь, чтобы прокипятить. Закончив, я приступил к самому желанному занятию последних двухсот лет. Пришло время перекусить. Пожелав мне приятного аппетита, Мэл сказал, что еще раз пройдется по эфирным кругам Системы, так что на какое-то время оставит меня одного. Надкусив жирный, еще горячий кусок мяса, я совершенно потерял счет времени. Прийти в себя удалось, только когда на тарелке осталась лишь небольшая косточка. Бросив ее в костер, я вдоволь напился прокипячённой воды.

Мэл пока не подавал признаков своего присутствия, так что я начал вытаскивать из ларя остальное содержимое. Провианта у них с собой было... немало. Помимо почти пятидесяти бутылок с водой, я обнаружил годовой запас сухпайков, если считать на меня одного. Готовой еды оказалось немного, на несколько приемов пищи, не более. Еще, у древних Проходчиков с собой был внушительный запас инструментов и оружия ближнего боя. Веревки различной длины, сборные лопаты и кирки, свежие дрова и брикеты угля, пишущие принадлежности и несколько больших книг для записей, и множество замысловатых приспособлений, внешний которых ставил меня в тупик. Мечи, копья и небольшие топорики были сделаны из стали. У меня была надежда, что одно из оружий окажется зачаровано, но, после быстрого анализа Система выдала разочаровывающий результат. Ну и ладно, я и простому оружию рад, пусть и не магическому, и не огнестрельному.

Здесь же, нашлись два крупных мешка в которые Проходчики складывали какие-то растения. От пучков светящихся трав, до отвратно пахнущих грибов размером с мою голову и комков слизистого мха...

Ого, — присвистнув появился Мэл. — Нехило так они собрались в поход. Да и времени даром не теряли, я вижу здесь полно редких растений, пригодных для использования в зачаровании или алхимии.

— Ты еще и в растениях разбираешься?

Разумеется. Я эксперт по всему, в чем есть хоть частица эфира. Алхимия, аниматургия, владение и теория эфира... Проще найти то, чего бы я не знал, — довольно сказал он. — Моя ответственность - знать все, что может тебе понадобиться.

А он очень... гордится своими познаниями.

— Кстати, — я взглянул на разложенную еду. — А в моем инвентаре, время тоже останавливается?

Конечно.

Тогда, пожалуй, переложу все содержимое ларя Проходчиков в свой инвентарь. Так будет гораздо сподручнее пользоваться инструментами и оружием. Если они мне понадобится, я смогу мгновенно достать то, что будет необходимо. Да и мне не нужно будет повсюду таскать с собой этот ящичек. Пока перекладывал снаряжение, обратился к Мэлу.

— Сколько у тебя еще времени до необходимости подзарядки?

Я немного наладил работу эфирных кругов, пока ты трапезничал. Время моего бодрствования теперь, около часа. Да и время восстановления удалось сократить.

— Серьезно? Я-то думал тебе понадобится больше времени на... починку кругов.

С опытом архимага, работать значительно проще. Именно он создавал эти круги, так что в памяти то и дело всплывают полезные детали. Мне нужно будет передохнуть где-то через двадцать минут.

— Опыт архимага, говоришь? Значит, Систему создал он?

Не совсем так, — помедлив ответил ассистент. — История Системы восходит к верховному божеству Лудуса - Игроку. Для каких-то целей, ему понадобилось множество пригодных для боя смертных, и он создал для них так называемую Систему. Она была очень недоработанной, “забагованной” и... как говорил архимаг, “дилетантски слепленной из первородного эфира”.

— П... погоди секунду. Верховное божество? Это еще что?

Забыть такое... — он грустно вздохнул. — Верховное божество Лудуса, Игрок, сила которого в пределах нашего мира была не ограничена даже законами Творца. Он позволял другим богам использовать свое пространство для развлечений и создания интересных историй. Его власть, была Абсолютной. Ему подчинялись все, без исключения.

— Значит, этот Игрок создал Систему и раздал ее нам, смертным?

Всё так.

— А потом, она как-то попала в руки нашему архимагу.

Она не... Боюсь, мне сложно будет объяснить тебе, как она попала в руки архимага. Как и то, что он с ней сделал. Скажу так. Он проделал огромный труд, внося модификации в этот божественный дар, чтобы у тебя и других Претендентов было меньше проблем с Вознесением. Некоторые предполагали, что наш архимаг, на самом деле один из аватаров Игрока.

— И это правда?

Понятия не имею.

Получалось, что он внес модификации для всех Претендентов без исключения? Даже для тех, кто не состоял в нашей фракции? Интересная информация... На первый взгляд могло показаться что архимаг делал это ради общего блага, но что-то подсказывало мне - у него во всём этом явно были свои интересы.

Помимо этого, Мэл еще и рассказал мне об истоках Системы, чего я вообще не ожидал. Этот Игрок, верховный бог Лудуса, создал ее для какой-то, неизвестной цели? Не для того ли, чтобы противостоять существам из Астрала? Или может у него были какие-то другие планы на нас? Если его власть была “Абсолютна”, почему город на поверхности лежит в руинах, а Братство проиграло войну? Получив ответы, я обрел вопросы... Пока, не буду больше ничего спрашивать у Мэла. Нужно переварить уже услышанное.

Кстати, Проходчица во время боя с Доминантом называла меня Игроком, вместо Претендента. Может быть, значение этого слова было утеряно после конца света? Нужно будет спросить об этом у Ларса, когда вернусь на поверхности и найду их.

— Припоминаю, кто-то говорил, что научит меня преобразовывать эфир после того, как я отдохну.

О, хорошо, что желание обучаться у тебя не пропало. Без него, учить тебя не было бы никакого смысла. Ладно, разомнись пока я припоминаю методы обучения.

Потянувшись и размявшись, я снял наручи и перчатки богомола, чтобы осмотреть руки. Синяки пропали, как будто их никогда и не было, а боль в мышцах теперь лишь слегка, ненавязчиво напоминала о себе. Двигаться было намного комфортнее, а тело ощущалось легче прежнего. Похоже, пока я спал в полную силу вступило повышение характеристики. Шестое значение “Тела” ощущалось неплохо...

Вижу ты уже снял перчатки и наручи, хорошо. Твоя броня будет мешать соприкосновению с эфиром. Ладно, теперь ты готов, — довольно сказал Мэл. — Пора начинать.

Показать полностью
135

Девичья честь

В далёком 2010 году была я совладелицей небольшого кафе в центре N-ска, большого города на Урале. Кафе расположено было в центре печальнои звестного бандитского района со всеми соответствующими "прелестями": бандитами, девочками бандитов, полицией-без-берегов и выходцами из кавказских республик. Честное слово, мы с подругой, которая и открыла это кафе до того, как позвала меня в совладельцы, дружили СО ВСЕМИ этими людьми, нас любили и берегли. Но были и исключения...

В мои обязанности входил контроль зала, а контроль зала невозможен без постоянного общения с посетителями. Общаться я люблю, будьте спокойны. Каждый день язык можно было на плечо класть. Естественно, большая часть наших гостей были мужчины, тем более, что по выходным у нас можно было посмотреть эротические танцы с шестом и дракой. Ну что ещё нужно мужику в пятницу? Заветные дамские полушария и почесать кулаки.

В один прекрасный вечер я, как обычно, неистово коммуницировала среди посетителей. Пришла большая компания моих знакомых, я принимала заказы и попутно втюхивала наше кафе в качестве места для празднования защиты диплома одного из парней. То и дело звучали шутки, пиво полилось рекой. А значит, и денежки в нашу кассу.

В тот вечер к нам в гости (а мы считали наше кафе родным домом, а клиентов - нашими гостями) пришёл молодой человек нашей сотрудницы. Это был худощавый невысокого роста парень, лицо которого было украшено от природы потрясающим носом. Он любил тусоваться, выпить и пошутить, держался так, словно пародировал итальянского мафиози времён сухого закона, а уж самомнение было просто на высоте. Стоим мы, значит, курим в кружочке, а он и говорит:

- Так Даша-то у нас Б@#*! Вон сколько мужиков, со всеми общается!

Честно, в моей работе управляющей репутация стояла на первом месте из добродетелей. Гулёны не справлялись на моём месте, а вот девушка с очень суровым отношением к постельным отношениям (как все сотрудницы нашего кафе) могла спокойно "качать" права и разруливать острые ситуации.

И меня ни разу ТАК не называли.

Дело в том, что некоторая часть нашей постоянной клиентуры относилась к так называемым "блатным". Или к "приблатнённым" - это те ребята, которые хотели выглядеть уголовными авторитетами. Такие люди НИКОГДА не пользовались матом в присутствии девушки, если это была по их мнению достойная, уважаемая девушка. Бранные слова в свою сторону могла услышать только категорически испорченная дама. Хотя от такой можно было и получить в ответ, ну не суть. Услышать такое слово в свой адрес - это страшное оскорбление, которое означает конец репутации.

И выхода у меня было два: посмеяться со всеми, сказать "ой, ты такой смешной", как обычно делали девушки бандитов, если над ними скабрёзно шутили, или жёстко ругаться. Я выбрала второй путь.

Я бросила ему в лицо страшное оскорбление, которое не могу тут написать, потому что мне самой стыдно. Он направился ко мне, чтобы начать меня бить. Не хотела бы ещё раз увидеть настолько злого человека, направляющегося в мою сторону. У него даже будто между бровей сгустилось чёрное облако (ой, ну это всё фантазии!). Я деловито сняла кольца, часы, положила на стойку вместе с сотовым телефоном и развернулась навстречу судьбе, т.е. крепким кулакам КМС по боксу в суперлёгком весе по его родной республике.

Меня побили, я тоже побила. Скажу вам, девушки, честно - не пытайтесь бить мужчин! Женский удар по сравнению с мужским всё равно что лапка котёнка против тигриной лапы. Если вы чемпионка ММА, то, конечно, вперёд, дерзайте. Но иначе даже не пробуйте. У меня получилось только разок прописать прямой удар в грудь ногой. Мой чёрный кожаный ботфорт отбросил этого суперлёгкого на метра полтора, но он же потом вернулся. Немного спасло то, что я весила где-то 70 кг, а он 65. А ещё то, что на занятиях кунг фу нас учили уходить с линии обороны, поэтому большую часть ударов я просто не получила. Противник тоже был вертлявый, что твой уж на сковородке, и ударить его в какое бы то ни было чувствительное место было невозможно.

За спиной героического мстителя стояли четверо его соплеменников. К счастью, они не подключились с избиению.

Защитить меня попытались всего два человека. Это наша постановщица танцев - яркая блондинка с лицом, как у Барби, и офигенной фигурой, и её молодой человек Александр - крепкий высокий парень с вечно красным из-за проблем с сосудами лицом. Блондиночка почему-то начала кидаться ложками, она всегда на пугающие вещи реагировала парадоксально. А вот парень реально смог остановить драку. Он выставил вперёд ладонями руки, показывая, что драться не намерен, и громко, убедительно начал описывать ужасные последствия для всех участников побоища. Для меня это была бы госпитализация, а для моего противника - тюрьма, отчисление из университета (он учился на юрфаке). Ну кому оно надо?

Никогда не забуду парнишку из той компании "друзей", которые у нас отдыхали. Он слыл таким смелым и ярким крутаном в наших кругах. Когда началась драка, он стоял со мной рядом, прижав руки к корпусу, опустив глаза. Он боялся, что товарищи нападающего подумают, что он станет драться. Опасался за свою жизнь. В ту ночь я очень чётко поняла, что люди делятся на тех, кто за тебя рискнёт, и тех, кто будет вот так стоять. И ещё: если по-настоящему опасно, то сразу можно увидеть, кто есть кто.

Вырвавшись из рук фейкового итальянского мафиози, я буквально ввалилась в гримёрку стриптизёрш. Там затаились наши Клубничка и Виолетта. Я тяжело дышала и почему-то сказала фразу: "Это наша земля!". Видимо, голос предков заговорил.

Вошла Ира, блондиночка.

- Даша, ты будто не дралась сейчас, а кое-чем другим занималась, - серьёзно глядя на меня, сказала она.

Я и правда чувствовала внутри глубокую удовлетворённость и чистую ровную ярость. Хорошо, что я не похожа на Стивена Сигала, а то поубивала бы там всех с таким настроем.

Дальнейшие переговоры полностью вела Ира. Она настояла на компенсации ущерба, мне оплатили лечение. Какую-то сумму выплатил он и для кафе.

После этого случая со мной уважительно общались все поголовно представители республик Кавказа, которые ходили к нам отдыхать. Я это поняла после одного случая.

Во время вечеринки Клубника танцевала на стойке. Она была довольно-таки щуплой барышней, поэтому для стойки очень подходила. А я за этой стойкой оглядывала зал и иногда наливала пиво.

Клубника жестом подозвала меня, сидя на своём "насесте":

- Они меня трогают. Это ведь нельзя? Мне неприятно! - она по-детски обиженно надула губы.

- Кто?

- Эти, - сказала она, указала на двух чернооких джигитов, которые только вошли в заведение и ещё не успели занять столик.

Я действовала интуитивно, как и всегда, впрочем. Строго посмотрела на них и коротко сказала "так нельзя". Один из них странно посмотрел на меня, промолчал и отошёл. Второй зыркнул раз и тоже ни слова. Через минуту они вместе ушли.

Не думаю, что трусость принесла бы мне какую-то выгоду. Согласись я тогда с определением, которое дал мне "шутник", и терпела бы ещё два года смешки и унижения, пренебрежение и полную неуправляемость такой сложной публики.

А так - сотрясение, синяки и уважение окружающих.

Берегите себя, выбирайте хорошее место работы.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!