Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

«Звезда КЭЦ» – утопическая фантастика, сияющая верой в прогресс, но отягощенная идеологическим грузом своей эпохи. Это один из самых «светлых» и в то же время наивных романов Беляева, где научный оптимизм сталкивается с упрощенным изображением человеческих отношений и общества.

Сюжет романа довольно прост и служит в первую очередь каркасом для демонстрации научных идей и картины будущего. Молодой советский ученый Леонид получает возможность отправиться на орбитальную космическую станцию — «Звезду КЭЦ» (аббревиатура расшифровывается как Константин Эдуардович Циолковский). Станция является международным научным центром, где работают ученые со всего мира.

Роман состоит из двух ключевых частей. Первая – жизнь на станции: подробное, почти документальное описание быта, научных экспериментов и чудес техники в условиях невесомости. Вторая – приключенческая линия: Леонид, пользуясь различными благами станции, изучает достижения науки.

Научно-техническая утопия – это главная тема романа. Беляев с огромным энтузиазмом рисует мир ближайшего будущего, где наука полностью изменила жизнь человечества. Космические станции, управление погодой, силовые лучи, выращивание растений в невесомости – все это служит на благо людей. Роман пронизан верой во всемогущество разума и науки.

«Звезда КЭЦ» является данью уважения и популяризацией идей великого теоретика космонавтики. Не только название, но и большинство технических деталей (орбитальные оранжереи, космические скафандры, использование солнечной энергии) основаны на работах Циолковского. Беляев делает его идеи зримыми и осязаемыми.

Мир «Звезды КЭЦ» – это мир победившего социализма в глобальном масштабе. Хотя формально станция интернациональна, лидерами прогресса выступают советские ученые. Автор верит, что кропотливая работа и наука могут решить любые проблемы человечества.

Как и в других своих романах, Беляев демонстрирует поразительную точность в предсказании будущих технологий. Он детально описывает: орбитальные станции с искусственной гравитацией за счет вращения и системами жизнеобеспечения; выходы в открытый космос в скафандрах; космические оранжереи для обеспечения экипажа пищей и кислородом; использование солнечной энергии; проблемы невесомости и способы их решения. Согласитесь, для 1936 года весьма неплохо! Роман написан так, чтобы увлечь наукой молодое поколение. Описания физических явлений в невесомости, биологических экспериментов и астрономических наблюдений сделаны ясно и увлекательно. Несмотря на все недостатки, роман заряжает верой в лучшее будущее. Чувство восторга от покорения космоса, которое испытывают герои, передается и нам.

Ну а теперь о минусах. Герои романа – это не живые люди, а функциональные типажи, в них не хватает жизни. Их характеры максимально просты, а мотивация легко читаема. О глубоком психологизме и говорить не стоит. Сюжет максимально прост. Есть основная сюжетная линия: Леонид добивается внимания Антонины. Именно ради нее он и отправляется на «Звезду КЭЦ». Попав туда он исследует различные достижения советской науки. Отдельные главы напоминают самостоятельные рассказы, объединенные лишь главным героем. Возможно, Беляеву и стоило написать серию рассказов, а не роман.

Страдает книга и от излишней описательности. В некоторых местах она напоминает скорее технический проект или экскурсию по музею будущего, чем художественное произведение. Действие часто останавливается ради пространных описаний того, как та или иная машина работает.

Сегодня «Звезда КЭЦ» читается в нескольких ключах. Во-первых, как исторический документ: роман прекрасно передает дух своей эпохи — веру в науку, мечту о космосе и специфический советский утопизм середины 1930-х годов. Во-вторых, как памятник научной фантастики: это важная веха в истории жанра, один из первых детальных образов орбитальной станции в мировой литературе. В-третьих, как источник ностальгии по будущему: роман позволяет ощутить ту чистую, ничем не омраченную веру в прогресс, которая была характерна для ранней фантастики.

Итог: «Звезда КЭЦ» – не лучший роман Беляева с художественной точки зрения, но он силен своими идеями и посылом. Это искренний, восторженный гимн науке и космосу, испорченный необходимостью вписаться в идеологические рамки. Подходить к роману стоит не как к глубокому художественному произведению, а как к увлекательному техническому проекту и историческому свидетельству, наполненному удивительными для своего времени прозрениями.

Также подписываемся на мой ТГ-канал. Там ещё больше интересного.

Первый нарисовал, второй издал, третий купил. Вопрос один - зачем? Детская литература особенно требовательна к иллюстраторам. Впечатление о книге и литературе в целом формируют обложка и картинки. Однако постоянно попадаются странные издания разных годов, которые скорее отпугивают, чем привлекают.

Сразу отмечу, что это статья написана не для продвижения каких-то идей или коучинга, а для анализа собственного роста и развития. Любые мысли и дополнения будут очень кстати. Спасибо большое!

Представим себе две реки. Одна из них широкая, мутная, с размытыми берегами. Вода в ней движется медленно и тяжело. Другая же узенькая, быстрая и прозрачная. Каждый изгиб её русла отточен, каждый всплеск воды над камнем рождает чистый звук. Такой же должна быть и хорошая проза. Лаконичность — это не скупость, а скорость и точность мысли. Это поток, сконцентрированный в движении с яркими всплесками на поверхности, чарующий с первых слов.

Вот несколько секретов профи, которые превратят наш текст из болота в этот самый поток.

1. Сила глагола. Заставляем текст двигаться.

Главный двигатель прозы несомненно глагол. Слабый текст прячет действие под грудой существительных.

• Вместо: «Он принял решение о том, чтобы осуществить уход».

• Пишем: «Он ушёл».

Ищем самые точные и энергичные глаголы. Не «она производила движение по направлению к двери», а «она ринулась к двери», «проскользнула в дверь», «прошмыгнула в дверь». Глагол — это ритм нашего текста. Пусть он будет ритмичным и сильным.

Приём «Охота за мусором». Вычитываем черновик и безжалостно вычёркиваем слова-паразиты: «является», «осуществляет», «находится», «имеет место быть». После их удаления текст будет намного более лаконичным.

2. Ритм и музыка. Пишем для уха, а не для глаза.

Эта стратегия реализуется при вычитке текста. Текст должен звучать. Короткие предложения ускоряют темп, словно струйки, сливающиеся в ручей. Длинные же задают плавное величественное течение. Чередуем их.

Пример: «Ночь. Холодно. Фонарь отбрасывает тени. Я шёл по пустынной улице и думал о вечности, которая, казалось, притаилась в каждом окне и силуэте спящих домов».

Читаем свои тексты вслух. Спотыкаемся? Значит, ритм сбит. Слышим ровное чистое журчание, то мы на правильном пути.

Приём «Дирижирование текстом»: Прочтите абзац и отбейте его ритм карандашом по столу. Если получается однообразный барабанный бой — меняйте длину фраз.

3. Показываем, а не рассказываем.

Это золотое правило и избитое клише. Не говорим, что персонаж был грустен, а показываем это через деталь.

• Вместо: «Он чувствовал себя несчастным».

• Пишите: «Он неделю не поливал герань на подоконнике».

Доверяем читателю. Он сам сложит пазл из деталей. Одна яркая подробность заменяет абзац пространных объяснений. Она бьёт точно в цель. Это то, что нам нужно чтобы привлечь внимание!

Приём «Камера вместо диктора»: Представляем, что мы оператор. Что видим? Что слышим? Что ощущаем? Пишем именно это. Пусть читатель увидит нашу историю, а не прочтёт отчёт о ней.

4. Правило писателя не множить сущности без нужды.

Если мысль можно выразить пятью словами, не стоит использовать десять. Каждое лишнее слово — это камушек, который мы бросаем в свою реку и она мелеет.

• Вместо: «Он шёл по улице, которая была совершенно пустынна и безлюдна в этот поздний ночной час».

• Пишем: «Он шёл по пустой ночной улице».

Задаём себе вопрос: «Что я теряю, убрав это слово или фразу?» Если ничего, то смело выбрасываем.

Приём «Пишем кровью, а редактируем топором»: Пишем первый черновик как получается. Не ограничиваем себя. Потом берём в руки «топор» редактора и рубим всё лишнее, слабое, вторичное. Это и есть главная работа писателя.

5. Используем силу паузы.

Лаконичность — это ещё и искусство вовремя остановиться. Многоточие, абзацный отступ, короткая фраза после длинного описания — это мощные инструменты.

• Пример: «Она сказала всё, что думала, а потом добавила только одно слово. Прощай».

Пауза даёт читателю возможность додумать и дочувствовать. Она приглашает его к со-творчеству.

Лаконичный слог — это не ограничение, а скорее концентрация. Это река, которая нашла самое прямое и сильное течение, огибая всё лишнее. Да, это требует смелости и безжалостности, ведь необходимо убрать любимую, но бесполезную метафору. Иногда требуется и вовсе убить «красивое», но пустое предложение. Наградой за смелость и решимость будет текст, который не бубнит, а поёт. В результате получаем роман, который читатель проглатывает залпом, потому что невозможно оторваться. Это именно то, что нам нужно!