История болезни

Ночной звонок, разбудивший меня, не сулил ничего хорошего.

Я, с сожалением отпуская свой сон, потянулся за трубкой телефона. Сердце начало бешено колотиться, в виски привычно ударила боль.

"Что-то случилось". И это "что-то" не может обойтись без меня.

Даже если просто ошиблись номером, то я все равно уже не усну, ну а если же случилось что-то страшное, и это "что-то" не может обойтись без моего участия, то я не то что не усну, я вообще сейчас вылезу из теплой постели и куда-то пойду.

Всё оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. Звонила Дарья Петровна - фельдшер из многострадального отделения Ильича.

- Дмитрий Леонидович! - Услышал я в телефонной трубке её взволнованный голос. - Деда Костю парализовало.

- Когда? - Спросил я.

- Примерно час назад. Я от них звоню. Приезжайте, пожалуйста, скорее.

- Понял, ждите.

Вызвал водителя, взял свою "вызовную" сумку и поехал.

...

Война.

Когда она началась, Косте было двадцать лет и был он обычным деревенским парнем. Его, как и миллионы других парней,призвали защищать Родину. Косте повезло больше чем другим - он вернулся живым, пройдя всю войну до Берлина. Женился, работал кузнецом на отделении в родном колхозе. Дом, семья, хозяйство, постоянные заботы и хлопоты. На пенсию вышел в 1980 году, и вот она старость. Жена умерла несколько лет назад, дети разъехались. Чтоб совсем не было скучно, дедушка Костя женился на такой же как и он одинокой бабушке из своей деревни. Несколько раз они вместе с бабушкой Лизаветой приезжали ко мне на приём в Боровское на своем зелёном "четыреста двенадцатом" Москвиче. Приезжали не столько из-за своих болезней, присущих пожилому возрасту, сколько больше поговорить, выговориться. После беседы со мной, длившейся порой весь мой обеденный перерыв, они уезжали в свою деревню, находящуюся за двадцать семь километров от нашей участковой больницы. Уезжали скучать дальше, а я оставался работать.

...

Константина Григорьевича я знал уже два года, но домой к нему я приехал впервые. Как можно тише я зашёл в их старенький дом, прикрыл за собой дверь, прошел в комнату. Дед Костя лежал на полу. Глаза его были открыты, изредка он моргал ими. На его плече была надета манжета тонометра. Фельдшер Даша сидела рядом на маленьком стуле, а с другой стороны от деда, стоя на коленях, всхлипывала бабушка Лизавета.

- Давление? - Сразу же спросил я у Дарьи.

- Было 180/100, сейчас 160/100.

- Что делали?

Дарья ответила мне, какие препараты она вводила.

Дед Костя, услышав наш разговор, попытался поднять голову и что-то сказать, но этого ему не удалось. Он открыл рот, но изо рта донёсся только хриплый стон. Свою здоровую правую руку он потянул ко мне.

- Дед Костя, ты лежи, не вставай, хорошо? - Я взял его за руку двумя руками.

Рука его была теплой и мелко дрожала.

- Не надо ничего делать, сейчас я кое-что проверю, и мы поедем в больницу. - Продолжил я, поглаживая его руку и одновременно прощупывая пульс.

Левая рука его падала как плеть, рефлексы на ней отсутствовали. Ногой он так же не мог шевелить

"Левосторонняя гемиплегия".

- Принесите ложку и стакан воды. - Попросил я.

- Я уже пробовала, - сразу же поняла меня Дарья, кивнув на стол, где стоял стакан с водой и лежала ложка, - поперхивается...

"Плохо дело, - заныла мысль в моей голове, - очень плохо".

Для проверки глубины поражения головного мозга при нарушении мозгового кровообращения проводится такой тест: больному на ложке даётся глоток воды. Если больной поперхнулся, закашлялся, то это значит, что поражён ствол мозга. Часто подобный симптом говорит о неблагоприятном исходе.

Константина Григорьевича положили на носилки и повезли в больницу. Всю дорогу он возмущённо что-то хрипел, мычал, а когда мы уже подъезжали, он вдруг потерял сознание, резко вздохнул, замер на мгновение и выгнулся дугой.

- Коля стой! - Крикнул я водителю уже доставая из сумки противосудорожное средство. - Судороги!

"Всё! - Мелькнула мысль. - Дед Костя сейчас у меня "уйдёт". Уйдет прямо в машине, по пути в нашу участковую больницу. Войну прошёл, жену похоронил, до восьмидесяти семи лет дожил, а умереть ему придется здесь, в уазике-буханке на унылой зимней дороге ночью по пути в больницу у меня на руках".

И вдруг мне всё стало ясно как божий день:

"Это он из дома уезжать не хотел! Он дома помереть собрался! Рядом с бабушкой Лизаветой! Вот он и возмущенно хрипел и мычал всю дорогу!" - Думал я вводя в вену противосудорожное.

Судороги прекратились. Дед Костя глубоко и шумно задышал. Я замер глядя в его лицо. В тусклом свете салонного фонаря лицо его было суровым, с грубыми чертами, но спокойным. Глубокий вдох..., полусекундная задержка..., выдох. Снова вдох, задержка... Выдох. Снова вдох. Левая щека его при этом надувалась как парус.

- Поехали? - Отвлёк меня водитель.

- А? - Вздрогнул я. - Да..., конечно Коля, поехали. Только потихоньку, Коль, потихоньку. Ладно? Не суетись...

Вдвоем с водителем мы занесли деда Костю в палату, переложили на кровать.

Санитарка Лидия Михайловна, посмотрела на больного, вздохнула вышла из палаты. Я вышел следом. Необходимо было завести историю болезни, сделать назначения, составить план обследования. А главное, мне предстояло найти контакты и сообщить детям Константина Григорьевича о случившемся.

Лидия Михайловна сидела в холле больницы с грустным, задумчивым лицом.

- У меня Иван так помирал, - начала говорить она, - его так же парализовало, пролежал пять дней и умер.

Я ничего не сказал в ответ, взял чистый бланк истории болезни, посмотрел на часы и начал заполнять строки, набившие мне оскомину. Когда закончил писать, время было уже 05:10. Идти домой не было никакого смысла. Не хотелось будить жену, во-вторых у меня тяжёлый парализованный больной в коме, который вот-вот отдаст Богу душу и мне все равно снова придется вылезать из постели и идти сюда, а в-третьих до начала работы оставалось три часа.

"Нет, домой не пойду. - Решил я. - Пойду в свой кабинет, попробую вздремнуть".

- Я у себя в кабинете, - сказал я и добавил, - если что...

Пока шёл по тихому ночному коридору больницы мысли мои окончательно перемешались. На фоне усталости они отодвинулись на второй план, я сел за стол, положил голову на руки: "Спать... спать... спать..."

Продолжение следует...

источник

Привет, Пикабу! Очень жаль что первый мой пост будет о столь неприятной вещи, но видимо мою лень может пнуть только мой горящий пукан)
Для ЛЛ: гинеколог не провела осмотр(даже не смотря на мою прямую просьбу сделать это!), не заметила воспаления, на следующий день стало хуже, обратилась к другому врачу в итоге у него и лечилась. Но я имела наглость подать жалобу через сайт министерства здравоохранения. В протоколе что мне прислали в ответ указано что осмотр был(даже были взяты мазки!) а так же был назначен повторный прием на который я якобы не явилась.

В протоколе(после заседания комиссии), помимо аменореи указан цервицит и болевой синдром, но в справке его нет почему? На словах врач отправила меня к терапевту, мол с ее стороны ничего нет и лечение она назначать не может.

Подскажите как быть, куда писать обращения? Заведующая конечно покрывает своего врача, но походу не только она...

Ничего не предвещало беды. Солнышко светило, птички чирикали, жизнь продолжалась, пока до работы не дошел.

День отработал без происшествий, наступила ночь.

00.20

Парню 18-летнему вдруг взбрело в голову, что он ущербный, а раз так, то и жить дальше "ну его нафиг". Зашёл в туалет, лезвием от бритвенного станка, аккуратно так, разрезал себе локтевой сгиб по внутренней поверхности, как раз там, куда внутривенные инъекции делают. Ранка получилась небольшая, но глубокая, а крупная локтевая вена перерезана полностью. Крови из него вытекло не особо много. Думаю, около полулитра, но давление рухнуло. Учитывая его рост в 162 сантиметра и вес около 55 килограммов (действительно, ущербный), то поллитра это много.

До моего прибытия кто-то, как всегда, наложил импровизированный жгут из вафельного полотенца на верхнюю треть плеча, тем самым только усилив кровотечение. А поскольку больной от кровопотери потерял сознание (или от вида крови) и у него появилась рвота, то, как говорится: "сам Бог велел" окатить больного ведром воды, что и было незамедлительно исполнено лицами, оказывающими "дофельдшерскую" помощь.

В итоге, когда я прибыл на место происшествия, то обнаружил следующую картину: на бетонном полу, в луже воды вперемешку с кровью и рвотными массами лежит мокрое бледное тело и немного шевелится. Шевелится вяло и неохотно. Во всём его внешнем виде прослеживается тенденция к умиранию и церемония прощания с этим жестоким миром, полным несправедливости и нетерпимости, предубеждения и пренебрежения.

Ну да ладно. Смотрим дальше. Из одежды на парне только шорты. Это хорошо, значит мне легче произвести осмотр.

В области левого локтевого сгиба имеется резаная рана размерами 4,0х1,0 см с обильным таким венозным кровотечением "ручьём". Ранка небольшая, но глубокая.

Зная о непреодолимом желании людей при любом кровотечении накладывать жгут, я сразу же обратил внимание на плечо. Ну так и есть. Жгут из вафельного полотенца. О том, чтобы развязать его, не могло быть и речи. Во-первых, узел был затянут так, что скорее всего его тянули, уперевшись обеими ногами в пациента. Во-вторых, полотенце было мокрым. Пришлось, под неодобрительные возгласы окружающих и обвинения меня в тупости беспросветной, его разрезать (полотенце в смысле). Кровотечение тут же прекратилось. Чудеса, да и только! Пульс прощупывается только на сонной артерии, давление по нулям. Ладно хоть дыхание самостоятельное. Пока самостоятельное.

Давящая повязка->переноска на покрывале до процедурного кабинета -> катетер в ярёмку -> капельница -> нашатырь. Открыл глаза, смотрит перед собой.

- Здравствуй! Как зовут?

- ...(вяло) Дэ-эньчик...

- Как дела, Дэ-эньчик?

- ... нАрмА-альнА ...

- А чё вдруг раскромсался-то?

-...да-а ..., ущербный я какой-то...

- А-а. Бывает иногда...

Вызвал на себя бригаду скорой. Обозначил повод: Резаная рана предплечья. Геморрагический шок первой степени.

Прислали психбригаду.

- Здравствуйте коллеги! У нас тут - юноша себя порезал. А почему вас-то прислали? Тут, как бы, линейной бригады достаточно с лихвой.

- А у нас на суициды и “членовреды” психбригады посылают.

-...Да??? ... ну ла-адно... Только с чего они (диспетчеры) решили, что тут первостепенно нужна психбригада? Я же про суицид и не намекал при вызове. Тут противошоковые мероприятия нужны в первую очередь, а не борьба с психозом, которого, кстати, и нет вовсе.

- Совершенно верно!. - Согласился со мной психиатр. - Но мы же не выбираем, ехать или не ехать. Диспетчерская служба, однако! (При этом он сделал серьезное лицо и поднял вверх перст указующий. Как будто говорил про что-то сверхъестественное и необъяснимое. Хотя, пожалуй, так оно и есть. Согласен с ним.

- Да я знаю. Сам на скорой почти десять лет проработал. - Ответил я.

Силами СПЕЦИАЛИЗИРОВАННОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ БРИГАДЫ, ущербного парня ВНЕ ПСИХОЗА увезли В ТРАВМАТОЛОГИЮ. Там его прокапали, зашили. Возможно, что где-то в это же самое время линейная фельдшерская бригада (в составе одной девушки-фельдшера) поехала на истинный психоз, замаскированный поводом "головная боль (после отказа от алкоголя в течение трех-семи дней)".

02.40

Следующее ЧП произошло через полчаса. Тупая травма живота с разрывом селезёнки. Снова кровотечение, только уже внутреннее. Катетер->вена->система->носилки->скорая->экстренная хирургия. Прооперирован. Выжил.

"Что-то как-то многовато мне одному сегодня шоков травматической природы. Осталось еще инфаркт "схватить". - Подумал я. - Пойду прилягу".

"Щёлк!" - И я уже сплю, и вообще нисколько даже не думаю о том, что было несколько минут назад.

Накаркал..

03.25

Подняли через десять минут. Болит сердце у мужчины пятидесяти двух лет. При пальпации грудной клетки в области пятого межреберья - резкая болезненность. Травму отрицает. Инфарктов не было.

"Торакалгия на фоне какого-то остеохондроза? Да максимум кетопрофен внутримышечно, и идти дальше спать?"

НО.

Когда-то давно на специализации, которая проходила по-настоящему, а не в режиме онлайн, и мы (слушатели) записывали в тетрадку важные нюансы работы, то я четко запомнил то, что говорила нам кардиолог на лекциях. Сейчас дословно я уже не перескажу, но суть попробую изложить.

Итак. Она говорила о том, что при дифференциальной диагностике болей в грудной клетке, прежде чем делать скоропалительные выводы о том, что у пациента остеохондроз, всегда обращайте внимание на имеющиеся у него факторы риска. Такие как: возраст, пол, вредные привычки, ожирение, наличие известных сопутствующих заболеваний: гипертония, сахарный диабет, ИБС и т.п. Делать это нужно уже на подходе к пациенту, даже еще не присматриваясь и не прикасаясь к нему, не применяя каких-либо диагностических процедур (А/Д, ЭКГ, глюкозометрия, сатурация). Всего лишь сбором анамнеза.

Ну так вот. Со слов этого курящего, пятидесятидвухлетнего мужчины с ожирением, сахарным диабетом и гипертонией, сердце у него болит не впервые, но сегодня "как-то не так".

Но при пальпации грудной клетки болезненность. Но болит как-то не так.

Все-таки, учитывая вышеизложенные факторы риска, а также необходимый стандарт обследования, я потянулся за кардиографом.

Дальше, думаю, все понятно и повторять нет смысла. Хотя ладно, повторю, ибо повторенье - мать ученья: Катетер->вена->система(обезболивание)->носилки->скорая->госпитализация. Пока что еще живой.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

04.55.

Не поднимая закрывающихся век, но все же украдкой пробираюсь в сторону лежанки. Уже ни о чем не думаю (мне не трудно), дабы не накаркать.

Спать.

Аж почти целый час урвал!

05.38.

Смерть до прибытия. Онкобольной с раком желудка и метастазами куда только возможно. Умер тихо, во сне (что странно для онкобольных). Ну да ладно. Отмучился. В отличие от меня. При осмотре уже трупное окоченение, на лице следы темных рвотных масс с затеканием в ушную раковину. Возможно, что рвота была во время предсмертных судорог.

...

Утро. Хотя как утро. Половина одиннадцатого уже. Пересменка сегодня долго была - за ночь так плотно пришлось поработать, что, "томимый духовной и физической жаждой, голодом и усталостью, кое-как влачу свою бренную оболочку в свое убогое пристанище". Солнце светит, птички поют.

Жизнь продолжается.

Берегите себя и будьте здоровы.

источник

Я не знаю, как и с чего следует начать. Честно говоря, посоветовал мне это мой муж, сказав, что здесь мне могут помочь.

А началось все вот с чего - я сегодняшней ночью в очередной раз рыдаю от боли в животе справа. Так на протяжении уже некоторого количества времени - около трёх-четырёх лет. Мне сложно сказать, как часто это было раньше, но в последнее время ситуация усугубилась. В последние пару месяцев такие приступы случаются еженедельно. Боль справа, преимущественно подреберье, уходит вниз, как бы тянет… казалось бы - звони в скорую, исключай острый аппендицит. Так я и делала раньше. В итоге за год у меня было две диагностические лапароскопии, которые не выявили ничего. Я уже умоляла врачей удалить мне аппендикс, но по протоколам здоровые органы не удаляют.

А я отчего-то так сильно боюсь этого аппендицита. Я знаю наизусть все симптомы, я себя вдоль и поперёк изучаю при малейшем дискомфорте справа… Самое странное, что рационально я осознаю, что ничего смертельного даже в запущенной стадии нет, что и с перитонитом люди через месяц прыгают-бегают. Со своим бывшим такое прошла - у него проглядели аппендицит, дошло до сложных двух операций, но через месяц он был уже дома. Я все это время лежала в больнице с ним и ухаживала, и даже видела, что ничего смертельного нет, но отчего-то боюсь сама такое испытать.

А теперь от чувств к делу! А то муж мне сказал, что прямо все описать нужно! Ну а мало ли, вдруг на доктора напорюсь? В интернете просить совет - самое оно же…

Прошу об одном - не пишите, пожалуйста, мол у моего брата-свата так же было, он от рака помер. Я загонюсь, коли такое увижу)

Анамнез - эрозийный гастрит и симптомы панкреатита. Лечила. Планово фгдс делаю в конце августа. Хеликобактер +. Тоже лечила. По УЗИ все нормально, немного песка в правой почке и все. Сдала оак - все показатели в норме. Стараюсь не жрать откровенный шлак. Готовлю дома сама, чаще всего варю, тушу или готовлю в духовке. Порой случается и иное - могу в макдак заглянуть, но крайне редко. Из не желудочно-кишечного - на правый бок сильно шмякнулась года 4 назад, ударила о ванну, но из-за отсутствия дискомфорта в больницу не обращалась.

Приступы случаются исключительно ночью. Я стараюсь ежедневно себя измотать, чтобы просто вырубиться, ибо лежать полночи и скрести зубами в стенку - такое себе удовольствие.

Из психологического анамнеза - в 2013 ночью на моих руках умер мой дедушка, которого я очень любила. За несколько часов до его смерти мы с ним немного повздорили - не злобно, но так и не помирились. Я его спасти не смогла - тромб. В прошлом году в годовщину его смерти (я ещё и ковидом болела в эту пору) проснулась ночью от сильной панической атаки - настолько, что меня госпитализировали. Ну и набор обычного среднестатистического ребёнка - отца нет, мама работала, воспитана бабушкой. Есть младшая сестренка.

Вот такие развлечения. Если я сегодня снова это переживу, то на утро проснусь вновь здоровой. Днём у меня таких приколясов не бывает)))))))

Не знаю, зачем я все это вывалила. Но мне немного стало легче.

Как там меня муж научил - верю в Пикабу? Во славу Пикабу?

Короче, вот.

Всем привет!)
Желаю всем хорошего начала недели!)

Друзья, благодарю всех за поддержку и шлю в ответ лучи добра и улыбки!)

Уважаемые Пикабушники, пишу я в первую очередь для себя и просто благодарна всем за поддержку. Если Вам не интересно и Вы никогда не хотите видеть мои посты на эту тему у себя в ленте, прошу поставить тег "дылка" в игнор. Спасибо.

Как живу сегодня?
Я, наконец таки, обрела способность жевать хоть что-то. Челюсти, конечно, не смыкаются, но мне уже не больно.
Просто не получается 😂
То есть зубы как бы есть, а пользоваться ими по назначению никак не выходит)
Но не взирая на эти факторы, я уже могу кушать маленькие кусочки хлеба, запивая жидкостью, естественно. А так же продолжаю есть сырники, запеканки и подобное. Макароны всë так же не жуются, мясо только в виде гомогенного пюре. Фрукты, могу есть относительно мягкие фрукты маленькими кусочками (персики, нектарины). Это прям спасение.

Однако, длилось моё счастье не долго - воспалилось нëбо с одной стороны в месте крепления дистрактора. А это очень ограничивает в еде. Есть тупо страшно, потому что воспаленная слизистая более восприимчива к внешнему давлению от пищи и может "раскачивать" дистрактор (по крайней мере, ощущения именно такие). Плюс прошлый случай с внезапной раскруткой очень подкосил моё спокойствие. Теперь невозможно есть не думая о том, что это снова может произойти.
Я бы назвала всë это тихой паникой)

На самом деле, дистрактор очень добавляет стресса. Брекеты на его фоне -пустяки.
Казалось бы, маленькая железка, вкрученная в кость, ну что может пойти не так? А всë! В любой момент. Так и живём)

Здраво смотря на ситуацию, переживать не стоит, т.к. в экстренном случае всегда можно обратиться к хирургу и помощь обязательно будет.
Но когда это продолжается изо дня в день с иными сопутствующими факторами в совокупности, то здорово влияет на моральную сторону. Это на фоне дистрактора брекеты пустяки, а так тоже веселье то ещё))

И тем не менее, я позитивна и надеюсь только на лучшее!
Впереди еще около 1,5 лет лечения, среди которых глобальная двучелюстная ортогнатическая операция)
Всë преодолимо, всë возможно и непременно будет замечательно!)

И немного промежуточных итогов:

Щель между передних верхних зубов практически полностью ушла, но зубы при этом скосились внутрь. Все так же есть перекос в смыкание челюстей из-за накусочных площадок.

И немного сравнения верхней и нижней челюсти. Особых изменений не произошло, Т.к. дуга ещё с круглым сечением, она не оказывает существенного влияния на наклон зубов, который мне необходимо корректировать (зубы наклонены внутрь челюсти, надо наоборот). Тем не менее, она тоже выполняет свою задачу. Ждём дуг с прямоугольным сечением)

Такая вот петрушка, друзья!)

Ну что, с улыбкой, с позитивом только вперёд!
Шлю всем обнимашки 🤗🤗🤗и благодарю за поддержку)

Немножко меня)

Будильник робко заиграл мелодию Анджело Бадаламенти «Twin Peaks».

«Да не сплю я уже, не сплю.» - Подумал я и, не выключая будильника, поднялся с постели.

За окном утренняя мартовская серость промышленного города портила настроение: с высоты шестого этажа, сквозь белёсую дымку выбросов были видны сиротливо стоящие вдоль тротуаров голые деревья; грязный снег, местами уже оголивший растрескавшийся асфальт двора; редкие, неспеша проезжающие по проспекту автомобили с мутным головным светом, а в телефоне, постепенно повышая громкость, всё ещё звучала мелодия из американского сериала.

Заступил на дежурство в качестве помощника врача.

Врач Зоя Дмитриевна работала по делу, ерундой не занималась, но иногда “вымачивала такие перлы”, что это входило в историю скорой помощи.

- Поехали быстрее! – Сказала она мне в тот момент, когда я вовсю «шерстил» сумки. – У нас пожар.

«Ну пожар, так пожар. Бинты, растворы, системы и кислород есть. Остальное позже проверю». - Подумал я, обвешал себя всем оборудованием и поспешил на выход.

Поехали дежурить на пожар в соседний район. Встали в пробку под железнодорожным мостом.

- Пятьсот четвертый в пробке, под мостом, - сказала в рацию Зоя Дмитриевна. – Стоим как вкопанные.

- 504, вам отбой! – Ответила диспетчер. – В том районе появилась свободная бригада. Возвращайтесь!

- Возвращаемся!

- Легко сказать, возвращайтесь, - ворчал водитель. – Нам теперь как развернуться? Слева трамвайные путЯ́ с бордюрами, справа тротуар огороженный. Спереди и сзади машины стоят. Не протолкнуться! Придется все равно под мостом проезжать, чтоб на следующем перекрестке развернуться!

- Я тогда, пока сумки проверю, - Сказал я и приступил к осмотру содержимого медицинских укладок.

- 504, - прошипела рация. – Для вас будут боли в сердце. Улица Менделеева 9.

- Менделеева 9, - повторила Зоя Дмитриевна в рацию и повернулась ко мне:

- Плёнка есть в кардиографе?

- На два-три раза хватит.

- Хорошо.

На вызове.

“Боли в сердце” были у мужика пятидесяти шести лет, на фоне алкогольного абстинентного синдрома.

Бедолага трясся всем телом, профузный пот лился с него ручьём. В глазах испуг вперемешку с тоской и предчувствием близкой смерти.

- Здравствуйте, - сказала нам жена больного. – Он сегодня даже опохмелиться не может.

"Я при такой тряске тоже не смог бы опохмелиться, - подумал я. – Рюмку расплескать можно, пока до рта несёшь”.

- Наркологов не вызывали? – Спросила Зоя Дмитриевна.

- Так у нас денег нет на наркологов-то… - отвечала женщина, – они ж только за деньги выводят из запоя-то. Вот на бутылку-то я ему насобирала, а он не пьет.

Я уже подключал аппарат ЭКГ к нашему дрожащему.

Дрожащий смотрел мне в глаза испуганно-виновато, но с надеждой.

- Я не умру? – Шепотом спросил он меня.

«Конечно умрёшь! И жена твоя умрёт тоже! И даже я умру!» - Подумал я, но уверенно сказал:

- Нет. По крайней мере не сегодня.

- Спасибо! – Так же шепотом, но с огромной благодарностью в голосе прошептал он.

Пленка ЭКГ пошла «кошачьими спинками».

Доктор записывала данные больного.

- Зоя Дмитриевна! - Вполголоса обратился я к ней и кивнул на плёнку.

Доктор посмотрела на пленку. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Если бы я не знал ее манеры поведения на вызове и не знал, что на пленке острый инфаркт миокарда, то подумал бы, что ничего особенного на пленке нет. Но то была Зоя Дмитриевна. Она умела прятать эмоции, умела правильно вести себя на вызове, умела никогда не поддаваться панике и не давать повода для паники другим.

- Подключайся. - Коротко сказала она и полезла в карман за анальгетиком.

Я уже собирал систему. По времени это заняло около минуты. Катетер - вена - подключился, и капельница закапала в вену больного. К катетеру был присоединен шприц с обезболивающим, который мы вводили дробно.

С основным диагнозом: острый инфаркт миокарда и сопутствующим алкогольный абстинентный синдром мы доставили больного в кардиологию.

P.S.: Мужик выжил. Я же ему обещал, что в тот день он не умрёт. Через несколько месяцев я приезжал к нему на вызов по тому же самому поводу - абстиненция. Ничего не поделать, если пациент не хочет жить, фельдшер бессилен. В этот раз, на его вопрос о смерти я пожал плечами.

Днём мы еще несколько раз съездили на давление, боли в сердце.

Наступил вечер.

На вызове.

Дверь открыл молодой, нетрезвый, и ужасно неопрятный человек. Он держал перед собой травмированные руки и всхлипывал.

В квартире был сильный запах перегара и собачьих фекалий. В одной из комнат раздавался мощный храп. В ванной комнате скулила собака.

На линолеуме коридора были размазаны экскременты собаки, кровь нашего пострадавшего. Предплечья его были искусаны.

- Здравствуйте. Что случилось?

- Она <нагадила> в коридоре...<всхлип>… Я ее ударил... <всхлип>… Она мне руки искусала... <всхлип>.

- То есть, ты не выгулял собаку, она покакала, ты её начал бить, и она тебя искусала? - Спросил я.

- Да... <всхлип>.

Мы с доктором переглянулись: “Дебил?” - Взглядом спросила меня она. “Пьяный дебил” - Взглядом ответил я. “Точно!” - Так же взглядом согласилась доктор.

Оставалась неизвестной только одна деталь.

- Собака какой породы? - Спросил я.

- <всхлип> ...немецкая овчарка...

“Ну точно, дебил”, - подтвердили мы свои размышления. Бить собаку-овчарку, да ещё и в закрытом помещении…

- Сейчас мы вам руки обработаем, сделаем перевязку и в травмпункт вас отвезем. Вам надо профилактику столбняка и бешенства провести.

Я стал обрабатывать раны. Больной не прекращал всхлипывать, а от обработки перекисью водорода вообще заскулил как тот пёс, что сидел запертый в ванной.

- Больно что ли? - "Искренне" изумился я, глядя на больного.

- <всхлип>… да-а...

- Не <ври>! Врешь, как мелкий нашкодивший пацанёнок! - Меня подпирала злость, из-за такого поведения нашего покусанного больного.

Видимо, Зоя Дмитриевна уже прочувствовала мою сегодняшнюю нетерпимость:

- Дима! - Сказала она. - Не надо. Ему уже итак досталось.

Я перевязал ему предплечья.

- Ну, поехали?

- А обратно вы меня привезете... <всхлип>?

- Нет.

- А как я обратно доберусь... <всхлип>?

- На такси.

- У меня денег нет... <всхлип>-<всхлип>.

- У нас тоже, но обратно мы все равно не возим.

Меня до такой степени стал бесить этот ноющий хлюпик, обижающий животных, что я, чтобы не ударить его, взялся двумя руками за ручку оранжевого чемодана и стиснул зубы.

- Не надо. - Сказала мне доктор.

- Не буду, - ответил я, - не волнуйтесь.

- Я сейчас попробую у отца попросить. - Сказал наш больной и нехотя пошел в комнату, где раздавался храп.

- Пап!? Пап!? - Услышали мы из комнаты.

Храп прекратился:

- ...му-у... Хуле надо? - разбуженный непутевым отпрыском проревел отец и снова захрапел.

- <всхлип>-<всхлип> … она мне руки искусала... <всхлип>, собака... <всхлип>. Дай денег на такси, из травмпункта приехать... <всхлип>.

- М-м-да?... - С каким-то безразличием ответил отец. - Пошел ты <нах..й> вместе со своей собакой! Понял?

Мы с доктором подавились от смеха.

В полном отчаянии покусанный вышел из комнаты. Мы сделали серьезные лица.

- Папа денег не даёт... <всхлип>.

Нам это все порядком надоело:

- Есть два варианта: либо вы с нами едете в травмпункт, либо пишете отказ от госпитализации, но, как только у вас появится возможность - бегом в травмпункт! И чем быстрее, тем лучше!

Больной подписал отказ. Действительно, много чести везти с такими травмами в травмпункт. Молодой, здоровый, ноги целые, не искусаны. И до травмпункта дойдет и обратно, а если отец денег даст, то еще и пивка прихватит на обратном пути.

...

Зоя Дмитриевна сидела в кабине и о чем-то разговаривала с водителем. Я задремал кресле салона нашей газели пока мы ехали с очередного вызова.

Следующий вызов пришелся уже на вторую половину ночи, то есть после полуночи.

Машина остановилась, водитель заглушил двигатель, стало так необычно тихо, что я услышал собственное сердцебиение. Мартовская ночь полноценно вступила в свои права. Сырой, пронизывающий ветерок с лёгкостью заскакивал под наши синтепоновые скоровские куртки, заставляя нас ёжиться от холода, и двигаться быстрым шагом от теплой машины до подъезда и от подъезда до машины. Подтаявший днем снег застыл мелкой хрустальной крошкой. И когда мы шагали по нему, то он звонко хрустел и шуршал под ногами, пытаясь отогнать от нас усталость.

В Богом забытом углу злосчастного частного сектора стоял старенький покосившийся домик. Ворота из серых поломанных досок, и ни разу нечищеный за всю зиму от снега неосвещенный двор. Картина не предвещала ничего хорошего. Странно, но алкогольных признаков в доме не было. Не было запаха перегара, не было повсюду разбросанных бутылок.

В тускло освещенной комнате дома была женщина, на вид примерно 55 лет и сам больной: мужчина примерно 60 лет. Он был в сознании: лежал на грязном продавленном диване и смотрел по сторонам. Дышал он глубоко и шумно, левая щека его при этом раздувалась («парусила»). Увидев нас, он что-то промычал и попытался встать.

- Лежите, не вставайте! – Успела сказать Зоя Дмитриевна, но было поздно.

Больной оттолкнулся правой рукой от дивана, левая часть тела его не послушалась, и он с ужасным грохотом упал на пол. Сознание его тут же пропало, появились хаотичные движения правыми конечностями; и без того шумное дыхание участилось, на выдохе возникло негромкое гортанное рычание.

Никаких слов нам говорить не надо было. Мы с Зоей Дмитриевной сразу же приступили к оказанию помощи. Проблема была в том, что на фоне инсульта у больного развилось моторное возбуждение. Он постоянно ворочался, махал рукой, дергал ногой, рычал. Кое-как мне удалось подключиться катетером к его вене.

Мужчина был повышенного питания, веса в нем было примерно около 110-120 килограммов. О том, чтобы вынести его из дома нашими силами, чтобы увезти в стационар, не могло быть и речи.

- Ищите людей, чтоб его вынести! - Сказал я родственнице больного.

Женщина поспешно выскочила из дома, а через минуту уже вернулась. Следом за ней зашли два субтильных, нормально так поддатых, парня-гопника. На наше счастье, они как раз проходили мимо.

- Скорой помочь вообще без базара, на...! - Сказал один из них.

- Стопудова на...! - Подхватил другой.

Расстелили носилки, переложили на них больного, по очереди протиснувшись через узкую и низкую дверь вышли из дома.

- Ничёсе он тяжелый-то... - Кряхтел один парень, мелко шагая по твердому, неровно истоптанному снегу деревенского двора.

- Ага... - Кряхтел другой.

Когда мы проносили больного через ворота, он непроизвольно вытянул руку и упёрся ей в столб. У меня вырвалось:

- Да убери ты руку! - Сказал я и прижал руку больного к его туловищу.

Гопники, совсем не поняв, что происходит, как по команде вступили в цепную реакцию:

- Слы-ышь! - Тут же воскликнул один, обращаясь к больному. - Ты чё, а?

- Ты чё в натуре? А? - Подхватил его другой.

У меня возникло предчувствие, что они сейчас бросят носилки с больным и начнут его запинывать, а я для них сейчас, вроде как заводила для драки, который дал команду "Фас!".

- Тихо-тихо! - Тут же постарался успокоить я гопников. - Спокойно, свои!

Гопники, испытав облом от не свершившегося конфликта, уже молча помогли мне донести больного до машины.

- Слышь? - Спросил меня один из них, когда я садился в салон. - А ты пулю сможешь вытащить, "есличо”?

- Могу, - ответил я, - но не сейчас. Спасибо за помощь.

- От души, дружище! - Хором ответили они.

Я захлопнул дверь.

Больного увезли в реанимацию неврологии. У него развился геморрагический инсульт.

- Уже полчетвертого, - сказал я, когда мы вышли из приемника. - Долго мы провозились с этим больным. Хоть бы уж вернули что ли?

...

Утром, кто-то из фельдшеров рассказал, что ночью ездил на огнестрельное ранение с летальным исходом, в тот же самый частный сектор, откуда мы забирали парализованного больного.

Вот так тогда прошло мое суточное дежурство в депрессивном марте.

Позже я узнал, что мужчина с ОНМК умер в реанимации через несколько часов, а застреленный, судя по описанию, был одним из тех парней, что помогали нам вынести больного. Ладно хоть доброе дело успел совершить перед смертью.

(Сейчас многих бомбанёт от того факта, что мы указали сопутствующий диагноз, связанный употреблением алкоголя. Если вас возмущает сей факт, то добро пожаловать на дискуссии в комментарии!).

источник