Сообщество - FANFANEWS

FANFANEWS

1 015 постов 1 072 подписчика

Популярные теги в сообществе:

236

Классика кинофантастики — «Дракула» / Dracula (1992), реж. Фрэнсис Форд Коппола

Принц Дракула возвращается домой из похода против турок, взявших Константинополь, и с ужасом узнает, что его невеста Элизабет, которой сообщили, что он погиб, покончила с собой. В гневе и печали принц отвергает церковь и бога, становясь бессмертным существом, питающимся человеческой кровью.

Через несколько сотен лет для заключения договора на покупку дома в Лондоне, в замок Дракулы приезжает молодой клерк Джонатан Харкер, у которого был портрет его невесты, Мины Мюррей. В ней Дракула узнает свою Элизабет, и по прибытию в Лондон встречается с Миной, которая не в силах противостоять странному обаянию Влада. Более того – она чувствует себя так, будто давно знает этого человека, и лишь известие о том, что ее жених находится в румынском госпитале, куда попадает с психическим расстройством после бегства из замка графа, полного страшных и необъяснимых вещей, заставляет ее порвать с принцем и уехать к Джонатану. Из Румынии молодые люди возвращаются прямо к смертному одру лучшей подруги Мины, Люси Вестенра, и в разговорах с профессором Ван Хельсингом, вызванным к постели больной, Джонатан понимает, что они столкнулись с древним существом – вампиром, и теперь им вместе с несколькими друзьями предстоит сразиться за душу Мины Мюррей...

Книгу Брэма Стокера, по неизвестной мне причине, многие считают скучной, хотя, на мой взгляд, - это один из лучших готических романов, породивший, пожалуй, самого кинематографичного монстра. При этом, по самой книге фильмов не так уж и много. Можно вспомнить совсем старый "Носферату" ("Nosferatu", 1922) с Максом Шреком (Max Schreck), или "Дракулу" 1979-го года с Фрэнком Лангеллой (Frank Langella) в главной роли, и вот версия Копполы. И чем же она отличается от несметного множества прочих "Дракул"? Ну, во-первых, Коппола снял практически дословную экранизацию книги, из которой взято очень многое: и путешествие Джонатана Харкера в Трансильванию, и его бегство из замка Дракулы, и путешествие графа на корабле в Англию, и вся сюжетная линия с Люси Вестенра, и присутствие Ренфилда. Некоторые диалоги фильма слово в слово повторяют книжные, а иногда за кадром читают выдержки из дневников, на чем построен и роман. Во-вторых, Коппола умело соединил главного персонажа с его историческим прототипом, показав, как умер Влад Цепеш и родился граф Дракула, отчего тянется ниточка к Мине Мюррей и объясняется, почему именно ЭТА девушка стала его возлюбленной. В-третьих, Коппола снимал вовсе не ужастик, а трагически-романтическую историю любви графа и Мины/Элизабет, которая получилась у него удивительно притягательной.

Можно сказать, что благодарить за этот фильм мы должны Вайнону Райдер, которая первой прочла телевизионный сценарий Майкла Эптэда (Michael Apted) и в восторге передала его Копполе, с которым, кстати говоря, не разговаривала с начала 1990-го года из-за того, что режиссер отказался снимать ее в третьей части своего "Крестного Отца" ("The Godfather: Part III"). Копполе текст понравился, но на его переработку он пригласил Джеймса В. Харта (James V. Hart), работавшего над собственным сценарием по роману Стокера аж с 1977-го года. Майкл Эптэд, впрочем, забыт не был, и стал исполнительным продюсером ленты, подразумевавшей множество спецэффектов, которые режиссер принципиально хотел делать "олдскульно", а не на компьютере. Однако первоначальная команда "спецэффектщиков" заявила, что некоторые образы невозможно создать без помощи компьютеров, и тогда режиссер их уволил, взяв визуальным супервизором сына Романа (Roman Coppola), который расписал отцу, как можно снять все "по-старому". Например, в начале фильма, когда Джонатан Харкер едет в Трансильванию, на его лице отображается карта путешествия. Это сняли элементарным проецированием карты на лицо Киану Ривза. Или еще, сцена, когда Харкер бреется, а Дракула заходит в комнату и не отображается в зеркале. На самом деле все совсем не сложно: мы видим спину дублера Ривза, а вместо зеркала – проем в стене, в котором стоит настоящий Киану, и поэтому руки Дракулы на его плече нет. Как видите, все просто, дешево и очень сердито!

Художник по костюмам Эйко Ишиока (Eiko Ishioka), совершенно заслуженно получившая "Оскара" за свою работу, до этого не смотрела ни одного фильма про вампиров. Сначала она вообще была утверждена на должность арт-директора картины, но когда Коппола увидел ее наброски, то тут же сделал художником по костюмам. Так как Эйко – этническая японка, то в ее работе очень сильны национальные мотивы, что особенно заметно по нарядам Дракулы в начале фильма, которые созданы под явным влиянием японского национального театра кабуки.

Кастинг у этого фильма был настолько многогранен, что о нем одном можно написать отдельную статью. Например, вместо блестящего Тома Уэйтса мог сыграть Стив Бушеми (Steve Buscemi), по каким-то причинам отказавшийся от роли. Киану Ривз стал Джонатаном Харкером лишь потому, что Коппола, по его собственным словам, "хотел бы взять молодого горячего парня, от которого были бы без ума все девушки". Тут он, надо сказать, попал в самую точку, ибо молоденький Киану, еще не примеривший на себя кожаный плащ спасителя человечества - настоящий душка! Дракулу, вместо Олдмана, могли сыграть Антонио Бандерас (Antonio Banderas) и Вигго Мортенсен (Viggo Mortensen), а Энди Гарсиа (Andy Garcia) уже практически был утвержден на роль, но его смутило большое количество любовных сцен, и малодушный актер отказался. А всего на роль Дракулы претендовало более 25 человек, среди которых были Стинг (Sting), Алек Болдуин (Alec Baldwin), Хью Грант (Hugh Grant, что было бы совсем ужасно), и все тот же Киану Ривз. Ван Хельсинга мечтал сыграть Лаэм Нисон (Liam Neeson), но как только Энтони Хопкинс заявил, что ему нравится эта роль, Нисону продюсеры моментально отказали. Хопкинс, кстати, еще играет священника, который сообщает Дракуле о смерти Элизабет, и озвучивает капитана корабля "Деметра".

Кроме гениальных работ художника по костюмам (получившей не только "Оскара", но еще и премии "Saturn" и "BAFTA"), художника-постановщика (обратите внимание хотя бы на сцену в саду, когда Дракула, в образе волка-оборотня, соблазняет Люси - какие там восхитительные краски, я уж не говорю про идеальный замок графа) и гримера (еще одна премия "Оскар"), в этом фильме содержится такое количество классных актерских работ, что я даже не знаю, с кого начать. Уж не знаю, какой Том Уэйтс музыкант (его музыкой я никогда не интересовался, но наслышан, что в музыкальных кругах Америки эта личность культовая), но актер он действительно замечательный, ведь такое точное попадание в образ просто так не дается. Ренфилд в его исполнении – настоящий псих с кучей маний и его образ так совпадает с книжным, что я просто диву давался, пересматривая сцены с его участием бесчисленное количество раз. Сэр Энтони Хопкинс, разумеется, в очередной раз подтвердил свою репутацию гениального актера. В его Ван Хельсинге нет-нет, да и проглянет доктор Ганнибал Лектер, что, как это ни удивительно, пошло персонажу лишь на пользу – такой демонический профессор получился.

Зато Вайнона Райдер совсем не впечатлила, хотя она неоднократно говорила о том, как трудно ей было сниматься с Олдманом, - актеры друг друга на дух не переносили. Что ж, возможно это ей действительно мешало, в то время как Гэри Олдман, несомненно, сыграл одну из лучших своих ролей (премия "Saturn" как лучшему актеру). Как обычно, на съемках он много пил (сцену, в которой Дракула слизывает кровь с бритвы Джонатана Харкера снимали далеко за полночь, чтобы "создать настроение", и пока съемочная группа его создавала актер успел напиться в стельку), что, к счастью, не повлияло на уровень игры, а если и повлияло, то исключительно в лучшую сторону. Более того, он еще активно помогал своим партнерам. Например, в сцене, когда Дракула превращается в стаю летучих мышей, пугая всех присутствующих, Гэри заявил, что ему не кажется, будто его костюм такой уж страшный, и что вряд ли кто-то испугается.

Тогда Коппола посоветовал ему прошептать на ухо каждому из актеров что-нибудь пугающее. Олдман ни разу не признался, что именно он им прошептал, но съемочная группа заявила, что страх на лицах участников сцены был неподдельный, хотя его Дракула – это не "ужас, летящий на крыльях ночи", не монстр и не ночная тварь. Это многогранный персонаж, который хочет и может любить, страдая и тяготясь своим образом жизни. Как великолепно спела Энни Ленокс (Annie Lennox) в титульной композиции фильма "Love song for a vampire": "Oh loneliness, Oh hopelessness! To search the ends of time". Именно это Олдман и играет – вечное одиночество, вечные поиски и вечную безнадежность. И за это ему надо поставить памятник.

Дамы и господа – это классика, причем как литературная, так и кинематографическая, и больше тут говорить нечего.

Автор: Исаев Павел aka Blacky
Источник: cult-cinema.ru

Другие материалы:

Показать полностью 6
11

Первые русские фантасты и их идеи

Первые фантастические произведения создавали еще античные писатели, позже «элемент необычайного» встречался в средневековых сказках, поэзии и романах. Но широкое распространение фантастика получила в XIX веке — тогда произведения этого жанра стали писать и в России. Выясняем, о чем рассказывали первые русские фантасты.

«Сочинитель новой системы мира»

Одним из первых русских фантастов считают Федора Дмитриева-Мамонова. Он увлекался книгами Вольтера и Джонатана Свифта. Под впечатлением от философской повести Вольтера «Микромегас» о пришельце с Сириуса Дмитриев-Мамонов решил написать свое фантастическое произведение о жителях других планет и звезд. В 1769 году он опубликовал повесть «Дворянин-философ. Аллегория». Главный герой произведения — помещик одной из российских губерний — построил на своей усадьбе модель Солнечной системы. На каждой из планет он поселил животных: лебедей, страусов, журавлей. А на Земле обитали муравьи. Помещик мог не только наблюдать за жизнью на разных планетах, но и понимать разговоры их обитателей. В этом ему помогал волшебный перстень.

Со временем жители планет эволюционировали. На Земле установилась диктатура, а все муравьи разделились на серых и черных — рабов и господ. Один из серых муравьев отправился в космическое путешествие, чтобы понять, как живут обитатели других планет.

Из-за резких высказываний в адрес церкви и российской власти — была эпоха Павла I — повесть Дмитриева-Мамонова запретили. Самого писателя современники считали сумасшедшим. В своем имении Бараново он изучал астрономию и даже пытался, как герой его произведения, построить модель Солнечной системы. Еще Дмитриев-Мамонов называл себя «сочинителем новой системы мира». Писатель даже опубликовал трактат, в котором изложил свои представления об устройстве Вселенной. Однако рассуждения Дмитриева-Мамонова о космосе считали лженаучными: в своем произведении он оспаривал идеи Николая Коперника.

Первое путешествие во времени

Первым в русской литературе описал путешествие во времени журналист Фаддей Булгарин. В 1824 году вышла его повесть «Правдоподобные небылицы, или Странствование по свету в XXIX веке».

По сюжету главный герой плыл на паруснике из Петербурга в Кронштадт, во время шторма выпал за борт и попал в подводную пещеру с живительной травой. Он проспал много веков, и лишь в 2824 году его нашли археологи.

Повесть рассказывает, как герой знакомился с миром будущего. Климат сильно изменился: льды в Арктике оттаяли, и многие поселились именно там. В то же время население сильно увеличилось, кто-то из жителей Земли даже улетел на Луну: на планете не хватало места. Самым ценным ресурсом стало дерево: растений осталось очень мало. Из дерева делали деньги.

Путешествовали жители 2824 года на воздушных дилижансах и «ездовых машинах», которые двигались по особым «чугунным желобам» — рельсам. А еще люди пользовались «беговыми калошами», которые по описанию похожи на современные ролики: «Это не что иное, как железные башмаки с пружинами и колесами под подошвами: <…> пешеход столь же быстро на них переносился с места на место, как на коньках, ускоряя и останавливая по произволу действие машины».

В «Правдоподобных небылицах» Булгарин описал и прообразы современных компьютеров и принтеров. У него эти устройства назывались «сочинительные» и «писательные» машины.

Пародия на фантастику: «Ученое путешествие на Медвежий остров»

Востоковед Осип Сенковский в 1830-х публиковал рассказы путешественника барона Брамбеуса — персонаж был вымышленным. В своем журнале «Библиотека для чтения» Сенковский от его имени печатал критические заметки в специальном разделе «Описание впечатлений Барона Брамбеуса».

Одной из первых пародий на научную фантастику считается повесть «Ученое путешествие на Медвежий остров» из сборника Сенковского. Об этом произведении критик Всеволод Ревич писал: «Научная фантастика, <…> еще не успев как следует родиться на свет, уже стала высмеивать самое себя».

По сюжету барон Брамбеус и доктор философии Шпурцманн отправились в путешествие на север и оказались на острове Медвежьем в устье реки Лены. В одной из пещер они обнаружили древнеегипетские иероглифы и пришли к выводу, что это «новое доказательство, что так называемые Египетские иероглифы не суть Египетские, а были переданы жрецам того края гораздо древнейшим народом, без сомнения людьми, уцелевшими от последнего потопа».

Всю повесть герои расшифровывали иероглифы и узнавали о жизни древней цивилизации, которая погибла, когда на Землю упала комета. Нравы и быт ее жителей напоминали Брамбеусу и Шпурцманну современную Россию.

В повести Сенковский иронизировал над Жаном-Франсуа Шампольоном — востоковедом, который расшифровал древние египетские письмена. Брамбеус, его ученик, на протяжении всей истории читал не иероглифы, а пещерные царапины, которые образовались от холода.

Жизнь в 44-м веке

Писатель Владимир Одоевский известен прежде всего как автор фантастических сказок, среди которых «Городок в табакерке» и «Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем». В 1830-х он работал над романом «Петербургские письма». Его действие происходит в 4338 году. Одоевский специально выбрал этот год: в его время считали, что в 4330-х на Землю упадет комета Биэлы, из-за которой жить на планете будет невозможно.

В своей книге Одоевский все пытался объяснить научно. Даже главный герой «Петербургских писем» перенесся в 4338 год в сомнамбулическом состоянии — во сне. Критик Виссарион Белинский писал: «Главная мысль романа, основанная на таком твердом веровании в совершенствование человечества и в грядущую мирообъемлющую судьбу России, мысль истинная и высокая, вполне достойная таланта истинного».

Главный герой книги попал из XIX века в будущее, да еще и в тело китайского студента, который путешествовал по России и писал письма своему другу. В 44-м веке люди передвигались на «электроходах» по специальным тоннелям под землей, носили одежду из «эластического стекла» и хрусталя и общались друг с другом удаленно — через «магнетические телеграфы». На Луне герои Одоевского добывали полезные ископаемые.

Многие города в будущем объединились в огромные мегаполисы. В книге Одоевского Москва давно соединилась с Петербургом и стала такого размера, что ее называли «полушарием». Все высокие посты в «Петербургских письмах» занимали ученые. А социальное положение людей зависело от их научных достижений: чтобы получить хорошую должность, нужно было совершить важное открытие.

Изначально Одоевский хотел создать трилогию. В ее первой части он планировал рассказать о прошлом России — правлении Петра I, во второй — о настоящем, то есть XIX веке, а в третьей — о будущем. Однако первую часть писатель даже не начал, а вторую и третью не закончил.

Автор: Анастасия Войко
Источник: culture.ru

Другие материалы:

Показать полностью 12
777

«Хроники Амбера» — миры и отражения Роджера Желязны

13 мая 1937 года на свет появился Роджер Желязны. Познакомиться с его биографией вы можете пройдя по ссылке выше, а сегодня мы публикуем материал о самом известном его цикле — «Янтарных хрониках» / «Хрониках Амбера».

Божества не обладают человеколюбием и предоставляют всем существам жить их собственной жизнью.

Дао Дэ Цзин

«Ничто не ново под луной» — крайне верное замечание. Большинство фантастических миров похожи друг на друга, поскольку являются отражениями первых оригинальных идей. Почти всегда фантастические вселенные — это либо сказочные королевства, либо космическое будущее. Без сомнения, неповторимые особенности наделяют каждый мир индивидуальностью, но, тем не менее, очень редко «основная идея» отличается новизной.

В число таких редких исключений и входит мир, о котором я собираюсь вам рассказать, — удивительный и парадоксальный мир Амбера, Янтарного Королевства, мир, созданный неисчерпаемой фантазией одного из известнейших мастеров жанра — Роджера Желязны.

Привычный фантастический мир предполагает наличие некой карты или схемы, или иного наглядного отображения географического положения. В данном случае ничего этого нет, поскольку мир Амбера — не только и не столько континент, планета или звездная система, сколько целое мироздание, философская идея, которую ни в каком атласе не обрисуешь.

Иллюстрация Майкла Уэллана

Итак, изначальная идея такова: все параллельные миры имеют право на существование. Любые, даже самые причудливые вселенные располагаются совсем рядом с нами. Да и сама Земля является одним из множества миров. Причина подобного разнообразия заложена в основном принципе мироздания — все параллельные миры есть отражения (Тени) единственного истинного мира — Амбера.

Чем дальше от него находится отражение, тем больше в нем изменений по сравнению с оригиналом.

Об авторе

Роджер Желязны — знаменитый американский писатель-фантаст. Его первый роман был опубликован в 1966 г., и с тех пор все его книги неизменно становились бестселлерами. Всего Желязны написал 150 рассказов и 59 романов, в том числе несколько — в соавторстве с другими мастерами жанра. Желязны был лидером движения «новой волны» в научной фантастике. «Новая волна» предполагает перенос внимания с роботов и космических кораблей на человека и его внутренний мир.

За свои книги писатель получил 6 премий «Хьюго», 3 премии «Небьюла» и несколько других наград. И все же основным его произведением считается именно цикл книг про Амбер. Именно этот цикл писатель создавал на протяжении всей своей жизни, именно в нем он воплотил все свои задумки по созданию фантастической вселенной. Именно мир Амбера является наиболее продуманным и прописанным из всех вселенных Роджера Желязны.

Неудивительно, что цикл имеет столько поклонников по всему миру, а сам Амбер давно уже перестал быть только книгой — существуют и компьютерные игры, посвященные этой теме, и серия комиксов, и ролевая система.

Изначально известное

Первые пять книг цикла, «Хроники Корвина», рассказывают о борьбе за трон Янтарного королевства всех более или менее законных наследников внезапно пропавшего короля Оберона.

Сам король был в Амбере первым правителем, а фактически — создателем мира. Вернее сказать, король — строитель Замка на горе Колвир.

Описываемый Амбер состоит непосредственно из самого замка, города у подножия Колвира и его предместий, Арденнского леса на подступах к городу, маяка на острове Кабра и моря, соединяющего Амбер с близлежащими Тенями.

Иллюстрация Донато Джанкола

По уровню развития цивилизации Янтарное королевство примерно соответствует земной эпохе Возрождения. Однако, благодаря центральному положению во всем мироздании, в королевстве можно найти предметы из множества Теней, в том числе и вещи, явно не соответствующие заявленной ренессансной эпохе. В городе даже есть своя гильдия психиатров — при такой мешанине сверхъестественного последние просто необходимы.

У Амбера имеются два ближайших отражения, которые копируют город и замок наиболее детально, — это Тир-на ног’т и Ребма.

Тир-на ног’т — иллюзорный город, видимый только ночью при лунном свете. Он появляется в небе, и добраться до него можно только с Колвира, пройдя длинную лунную лестницу. Для этого требуется редкая сосредоточенность, поскольку неосторожный и слишком внимательный взгляд, брошенный себе под ноги, может развеять иллюзию, а увидев далеко внизу землю, человек неминуемо упадет.

Карта Янтарного королевства

Ремба — подводное отражение города. По улицам там плавают рыбы, а на клумбах растут водоросли. Попасть туда можно по лестнице, уходящей с берега в море. Она похожа на лестницу в Тир-на ног’т — они одинаковы по длине, и прохождение лестницы в Рембу тоже сопряжено с опасностями. Главное в данном путешествии — не сходить со ступеней, поскольку на них, как и в самой Рембе, можно спокойно дышать, а вот рядом — уже нет.

Другие близкие Тени отделены от Амбера морем, но взаимодействуют с Янтарным королевством на уровне соседних государств. Часть из них (Бегма, Кашфа и др.) входит в Золотое Кольцо — экономический союз, членство в котором является для страны символом преуспевания.

Достаточно близко к Амберу находится еще одно любопытное Отражение — Страж Четырех Миров. Эта крепость — сосредоточение силы, так как там пересекаются четыре стихии. На стыке происходит высвобождение огромного количества энергии, к которой может получить доступ владелец замка. Неудивительно, что это место все время подвергается нападениям, там постоянно случаются магические поединки, и его хозяева меняются с завидной периодичностью.

Иллюстрация Флоренса Маньина

Познанное со временем

Магия Янтарного королевства нетипична — вы не найдете здесь гильдии волшебников или чего-то похожего. Возможно, в Отражениях и есть что-то подобное, но в Амбере никто не увлекается излишней мишурой вокруг колдовства, предпочитая работать с энергией первопринципов. Или не заниматься магией вовсе.

При этом в городе, Арденнском лесу и в самом Замке магией буквально насыщен воздух. Там существует множество странных мистических вещей, которые явно имеют магическую природу.

Карта замка Амбера

К примеру, Зеркальный коридор Замка. Он не имеет постоянного места, появляется только перед тем, кто должен его пройти, и человеку невозможно его найти, если коридору этого не нужно. Зеркальным коридор назван из-за того, что на его стенах висят зеркала, в которых идущий по коридору может увидеть кого угодно. Обычно эти «кто угодно» оказываются его родственниками, друзьями или же наоборот — заклятыми врагами, но все они разговаривают с проходящим, выдавая информацию. Иногда это может оказаться полезным, иногда — еще больше запутывает.

Однако магия, доступная человеку, в Янтарном королевстве ограничена бытовыми заклинаниями (например, оберегающими посуду от битья), энергетическим колдовством и таинственными способностями членов королевской семьи, полученными от Единорога, главного божества.

Основой для религии Амбера и близлежащих земель является культ Единорога. В данном случае Единорог — это создание высшего порядка, аватара божества и прародитель короля Оберона.
Отцом короля считается ученый, алхимик, художник, архитектор и колдун Дворкин, который вместе с Единорогом задумал Амбер.

Главенствующая теория утверждает, что Янтарное королевство — единственный истинный мир, способный отбрасывать Тени. Причина подобного утверждения — наличие в Замке Амбера Огненного Пути или Лабиринта. Путь — это магический узор на полу одного из подземелий. Прошедший по его линиям (а это может быть только член королевской семьи) обретает колдовское могущество и власть над Отражениями.
То есть все законные и даже некоторые непризнанные дети Оберона так или иначе проходили Путь и умеют перемещаться по Теням, меняя их по своему усмотрению.

Считается, что в рисунке Пути заложены некие первопринципы мироздания, которые и определяют реальность самого Амбера и его Теней.

Путь может создать призрака любого человека, который его когда-либо проходил, и управлять им, используя в своих целях. В числе прочего Путь позволяет прошедшему его колдовать, используя в качестве магического инструмента свой уменьшенный образ.

В последующих книгах цикла выясняется, что Путь, начертанный на полу амберского Замка, — всего лишь проекция Истинного Пути, созданного Дворкиным и существующим внутри горы Колвир. Более того — сам Истинный Путь при всем том является живым (или по крайней мере разумным) существом нечеловеческой природы, олицетворяющим идею Порядка.

Пройти Путь Амбера дано не каждому

Новые открытия

Логично, что при таких обстоятельствах у Амбера должен быть противник. Думаю, вы уже заметили, что в мире Желязны отсутствует противостояние Добра и Зла. Вместо этого антагонистами выступают силы Порядка и Хаоса.

В последних пяти книгах цикла, «Хрониках Мерлина», рассказано о Дворах Хаоса, первичном реальном мире.

Небеса там меняют свой цвет каждые несколько часов, жители способны выглядеть так, как им самим вздумается. Там нет ничего определенного и постоянного. Даже самой реальности там как бы не существует — Дворы Хаоса состоят из множества осколков Отражений, и никогда не угадаешь, куда приведет следующая открытая дверь. Именно оттуда бежал в свое время Дворкин, унося знания о создании своего настоящего мира. Именно Хаос является вечным противником Амбера.

Несмотря на явное противоречие, Желязны всегда говорил, что Амбер и Хаос — это не антиподы, а, скорее, два разных полюса.

Если божество Янтарного королевства — Единорог, то во Дворах эти функции исполняет Змей. Он менее активен и не является демиургом, скорее представляя собой некое образное олицетворение высшей силы первозданного Хаоса.

Дворы древнее Амбера, поэтому многое в Янтарном королевстве создано по их образу и подобию. В том числе Огненный Путь Амбера — своеобразный противовес Логрусу Хаоса.

Логрус — постоянно меняющийся узор, пройти который может любой. Он, как и Путь, дает прошедшему власть над Тенями, и, как и Путь, является одушевленным. В одной из книг цикла Логрус и Путь даже вступают в открытое столкновение.

Дворы Хаоса не имеют никакой реальной территории, единственное, что является настоящим в этом безумном месте — это Бездна на краю мироздания. Рядом с Бездной находится огромная стеклянная игла-башня. Это столица Хаоса Тхельбан, единственная постройка во Дворах, которая существует не в Отражениях.

Бездна — это та самая первозданная Пустота, из которой все и вышло.

Хаос, равно как и Амбер, тоже отбрасывает Тени — ближайшие к нему Отражения наиболее странны и непонятны для человека, привыкшего к Порядку. Отражение Земля находится приблизительно посередине между Амбером и Хаосом, поэтому в нем смешиваются черты обоих Истинных миров. Отмечая середину мироздания, на границе Теней Амбера и Теней Хаоса растет дерево Игг, природа которого не совсем ясна.

Каким образом появился Хаос или Бездна, или как Дворкин сотворил Амбер — неизвестно. Желязны оставляет множество вопросов, не открывая читателю всех секретов мироздания. Но, в конечном итоге, это придает его миру только большую глубину, поскольку раскрывая с каждой новой книгой амберского цикла не только новый поворот закрученного сюжета, но и новую тайну, читатель уверяется в наличии чего-то большего.

Вариант обложки от Тима Уайта к Знаку Хаоса

Последние сенсации

Мир Амбера напоминает луковицу, которую читатель постепенно очищает от шелухи, пробираясь к самой середине. И каждая книга готовит новый сюрприз. Наиболее ярко это заметно на примере с артефактами.
Артефактов в мире Желязны существует не так уж и много: есть всего три разновидности.

Рукотворные Карты, позволяющие членам королевской семьи Янтарного королевства общаться друг с другом и мгновенно телепортироваться друг к другу. Они представляют собой миниатюрные портреты короля, всех принцев и принцесс Амбера, размером чуть больше обычных игральных карт.
Изначально Карты были нарисованы Дворкином, но потом появились другие Козыри, созданные одним из сыновей Оберона. Позже выяснилось, что с их помощью можно не только беседовать или перемещаться, но еще следить за родственниками и подслушивать их разговоры, а еще позже автор недвусмысленно намекает, что с помощью Карт можно прочитать мысли персонажей, на них изображенных.

Еще один тип артефактов — магические кольца Спикарды. Изначально это просто энергетические резервуары, дающие магу новые силы. Чуть позже читатель понимает, что кольца заколдованы таким образом, чтобы ненавязчиво склонять владельца к поступкам, нужным создателям колец — Змею или Единорогу, соответственно. А еще позже открывается еще один секрет: оказывается, магические мечи принцев Амбера — Грейсвандир и Вервиндль — тоже представляют собой Спикарды, просто существующие не в форме колец.

Наиболее могущественным артефактом является Судный Камень. В первых книгах это амулет короля Амбера, дающий власть над погодой. Впоследствии становится ясно, что он дарует владельцу огромные возможности — с его помощью принц Корвин, главный герой первых пяти книг цикла, создает свой Путь на скале, где растет Игг.

И в итоге выясняется, что Камень — не что иное, как око Змея Хаоса, воплощенный в материальную форму божественный атрибут.

* * *

Стоит отметить, что концепция мира Амбера совершенно не ограничивает фантазию автора. В этом мире возможно все что угодно, его разнообразие бесконечно. Любые фантазии автора находят воплощение в ярком и удивительном мире Отражений.

Мироздание по Желязны уникально своей гибкостью и парадоксальностью. К тому же автор все время подкидывает читателю новые головоломки, приоткрывает завесу над разгадкой, намекает, не договаривает, в общем, ведет себя как типичный призрак из Зеркального коридора.

И это затягивает. Затягивает сам мир, а не только сюжетные перипетии. Хотя и они достойны своего фона — такое хитросплетение интриг и загадок, неожиданных поворотов сюжета и загадочных происшествий редко где встречается.

Добавьте к этому удивительно характерных, мастерски выписанных персонажей, их приключения, сменяющиеся, будто в калейдоскопе, декорации, множество событий, переживаний — и вы получите безумный коктейль под названием «Мир Амбера».

Самое верное слово, которым можно охарактеризовать весь цикл, — это «яркий». Многообразный, меняющийся, богатый, насыщенный мир, все загадки которого так никогда и не разгадать — вот что такое любимое детище настоящего Мастера, Роджера Желязны.

Автор текста: Тишина Трубецкая
Источник: Мир фантастики

Другие материалы:

Показать полностью 11
9

Адский холодильник, разумный лифт и одержимое пианино — 3 трэш-хоррор-фильма о хищных вещах

Когда разговор заходит о проклятых объектах, на ум сразу же приходят куклы Аннабель, шкатулки диббука, головоломки Лемершана и доски уиджи. Реже вспоминаются ожившие повседневные предметы, зачастую в ироничном виде – «Кровать-убийца» или «Покрышка». Но эти фильмы так или иначе на слуху, а сколько же картин (заслуженно или нет) проскользнули ниже радаров? О трех из них и пойдет сегодняшний разговор.

«Холодильник» / The Refrigerator (1991), режиссер Николас Джейкобс

фильм, который находишь абсолютно случайно, но по итогу запоминаешь его исключительно из-за сумбура и происходящего в нем безумия.

Молодая пара, полная амбиций, бросает родную субурбию и вырывается в Нью-Йорк за новой жизнью и покорением ранее недоступных вершин. Эта самая жизнь стоит, конечно же, недешево, и первое время придется существовать в подозрительной квартирке. Маленькая арендная плата, минимум мебели, обшарпанные стены, а посередине кухни вопреки всему стоит новехонький холодильник, что так и притягивает взгляды. Другие квартиранты ведут себя странно, а некоторые из них полушепотом предупреждают, что новым постояльцам стоит покинуть район, дабы сохранить здоровье. Очень скоро становится ясно, что холодильник является не тем, чем кажется.

Дебютант Николас Джейкобс, имея в распоряжении пятьсот тысяч долларов и безудержный энтузиазм, снимает чистое guilty pleasure и совсем этого не стесняется. Никаких объяснений происходящему не будет, но зато переигрываний (актеры — такие же новички), затянутых сцен и кривого монтажа — навалом. Кровожадный холодильник пожирает оказавшихся рядом с ним зевак, утробно рыча и похлопывая дверцей от удовольствия, а ещё он время от времени напускает на квартирантов сюрреалистичные видения и сны. Финальное противостояние не на жизнь, а на смерть, в котором замораживающий прибор оживляет пару вентиляторов в качестве союзников-прихвостней, – момент, который обязан быть легендарным в узких кругах почитателей подобного кинематографа.

«Лифт» / De lift (1983), режиссер Дик Мас

Совсем другого калибра получился голландский фильм «Лифт» 1983 года, который снял режиссер Дик Мас. В восьмидесятые вышло огромное количество фантастических фильмов, в том числе лент про роботов, киборгов и ИИ разных конфигураций. История, понятное дело, запомнила главный хит тех лет – «Терминатора» Джеймса Кэмерона. А вот «Лифт» Дика Маса («Кровавый Санта» 2010, «Амстердамский кошмар» 1987), вышедший за год до культового триумфа австрийского бодибилдера, прошёл мимо всех радаров.

«Лифт» очень долго притворяется технотриллером, щелкая тумблеры настроения туда-сюда: чрезмерный акцент на персонажах роняет фильм почти что в драму; алчные ученые намекают на очередной всемирный заговор; временами и вовсе кажется, что в механизм вселился призрак и вместо следующего этажа двери отворятся прямиком в преисподнюю.

Дик Мас снял очень аккуратный, почти что стерильный фильм, который, имея нелепую начинку, пытается играть чуть ли не на одном поле с кубриковской «Одиссеей» – автор и не думает иронизировать над происходящим, все серьезно. Режиссер настолько поверил в идею осознавшего себя лифта (работающего, внимание, на биологических чипах), что в 2001 году снял ремейк, но уже в США, пригласив в фильм Наоми Уоттс, Рона Перлмана и прочих узнаваемых актеров. Бюджет и хронометраж выросли в несколько раз, но центральная идея – разумный лифт сходит с ума и начинает издеваться над людьми – осталась прежней, только убийства стали чуточку выразительнее. «Лифт», безусловно, один из самых необычных и эффектных фильмов, где антагонист не преследует по пятам, но умудряется убивать, находясь в одном месте. А стоит ли его смотреть – решать уже зрителю.

«Демоны из Ладлоу» / The Demons of Ludlow (1983), режиссер Билл Ребане

Ладлоу – тихое, но скорее умирающее поселение, никчемность и мелочность которого только усиливает неопытная рука оператора-режиссера Билла Ребане, неоднократно отметившегося в жанре малобюджетного хоррора («Вторжение гигантских пауков», «Кровавый урожай» и т. д). В этом крохотном месте не только всё еще существуют люди, они еще и умудряются праздновать городские юбилеи – без помпезного размаха, но с кровью, воплями и чертовщиной, виновником которой неожиданно становится фамильное пианино. Всякий раз, когда кто-то начинает на нем играть, вместе с мелодией высвобождаются безобразные призраки, оживают предметы и случаются самые разные сверхъестественные кульбиты. Народ Ладлоу надолго запомнит этот праздник.

Очарование происходящему добавляет откровенно убогое качество фильма, ведь найти более-менее чистую картинку на русском попросту невозможно. В какой-то момент паранормальные сцены, где появляются викторианские каннибалы-привидения, летают ожившие предметы, а из стен прорастают руки, заставляют думать, что всё происходящее – дурной сон какого-нибудь человека, слегка перебравшего на празднике. Но нет. В финале (если зритель до него досидит) музыкальный инструмент сойдется в неравной битве с пожарным топором. И по всем законам металл вновь одолеет дерево. Жаль, что никто не додумался сделать это в самом начале.

Хотя инфернальные "пианины" (которые не пропадают, а наоборот, заставляют пропадать людей), лифты-убийцы и кровожадные холодильники не заставляют зрителей содрогаться от ужаса (хотя Аранофски умудрился сделать злобный рефрижератор), но перед изобретательностью их создателей остается только снять шляпу. И порадоваться, что настоящее безумие и оригинальность в любимом жанре никуда не денется еще долго!

Автор текста: Денис Александрович
Источник: darkermagazine.ru

Другие материалы:

Показать полностью 5
17

Я — Тарзан, ты — Джейн: История фильмов о воспитаннике обезьян

О съемках некоторых «Тарзанов» можно было бы поставить отдельное кино.

Эдгар Райс Берроуз, четвертый сын ветерана Гражданской войны, никогда не выбирался из США. Он мог проследить своих предков вплоть до первых англичан-переселенцев, но при этом он умудрился наделать несколько фактических ошибок в своих книгах о Тарзане. Это сейчас мы знаем, что львы и тигры не водятся в джунглях Африки, и сквозь пальцы смотрим на расизм и стереотипы в книгах о Тарзане — все же этот персонаж был и остается продуктом своего времени.

Белый детеныш

Первый роман о Тарзане вышел в октябре 1912 года в журнале The All-Story. Это была история Джона Клейтона III, британского лорда Грейстока, который родился в африканских джунглях, рано стал сиротой и был воспитан обезьянами. Появившись в печати, «Тарзан, приёмыш обезьян» стал сенсацией и принес своему создателю хорошие дивиденды: Берроуз постарался вывести своего героя во все возможные сферы — от книг и комиксов до фильмов и сопутствующих товаров.

Эдгар Райс Берроуз

Коллеги по писательскому цеху воспринимали творчество Эдгара Райса Берроуза неоднозначно. Автор произведений о другим воспитаннике джунглей, Маугли, Редьярд Киплинг, говорил, что книги Берроуза о Тарзане «написаны так плохо, как будто он вознамерился проверить, сумеет ли он написать столь плохие произведения и выйти сухим из воды». Публика же раскупала истории о приключениях «белой кожи» — так маленького лорда Грейстока назвали обезьяны — как горячие пирожки. В общей сложности Берроуз написал 24 романа о Тарзане и к началу двадцатых годов XX столетия обзавелся солидным ранчо на севере Лос-Анджелеса, назвав «Дом Тарзана».

Рэй Брэдбери считал Эдгара Берроуза одним из самых влиятельных авторов в мире. «Подарив романтику и приключения целому поколению парней, Берроуз позволил им решить, что они могут быть особенными», — писал фантаст. Отважный и ловкий юноша, выросший среди зверей, знающий их язык, оказался сыном влиятельных англичан — образцовый одичалый ребенок, превращающийся в царя зверей и могущественную фигуру у себя на родине. Тарзан был прекрасной фантазией, зародившейся чуть позже кинематографа и, конечно, его история просилась на большой экран.

От лорда к дикарю

Кинопродюсеры проявили интерес к Тарзану практически сразу после публикации книги. Но тогда никто не представлял, как это снимать. Как показать джунгли со всей пышной растительностью, слонов, обезьян, львов? Как снимать битвы с дикими зверями? Как заставить Тарзана прыгать по деревьям, чтобы артист не сломал конечности? Как не разориться на таком проекте?

Забавно, но первой экранизацией творчества Берроуза стал отнюдь не Тарзан. В 1917 году вышла лента «Парнишка и лев», в которой снялась «девушка с улыбкой на миллион долларов» Вивиан Рид. Это была история скитаний сиротки-бродяжки среди арабских бедуинов. Там можно найти элементы истории Тарзана, но зрители жаждали увидеть настоящего повелителя джунглей.

Первым исполнителем роли Тарзана стал Элмо Линкольн, сыгравший лорда Грейстока в немом фильме «Тарзан, приемыш обезьян» в 1918 году. .

Элмо Линкольн в фильме «Тарзан, приемыш обезьян»

Режиссер Скотт Сидни адаптировал только первую часть романа Берроуза, а вторая послужила основой для продолжения с романтичным названием «Любовь Тарзана». Экранные приключения Тарзана повторили судьбу литературной основы, став франшизой. С 1930-х правами на экранизации романов Берроуза о Тарзане владела студия MGM. В 1931 году с писателем был подписан контракт всего на две картины.

Начиная с фильма «Тарзан: Человек-обезьяна» (1932), главную роль играл бывший пловец-олимпиец Джонни Вайсмюллер, и его Тарзан, вопреки образованному аристократу из книг Берроуза, стал благородным дикарем, изъяснявшемся на ломаном английском языке. «Я — Тарзан, ты — Джейн» — эти слова надолго запомнились кинозрителям, насмотревшихся фильмов с Вайсмюллером.

Морин О’Салливан, обезьяна Чита и Джонни Вайсмюллер

Тогда же, в 1932 году, экранный Тарзан обзавелся фирменным криком. По некоторым данным его автором стал звукорежиссер Дуглас Шерер. Он проиграл австрийский йодль задом наперед и ускорил его. Сам Вайсмюллер всегда утверждал, что лично записал крик своего героя — дескать, в детстве он выиграл конкурс на лучший йодль, и даже весьма убедительно изображал крик перед публикой, предварительно хорошенько выучив его.

Подход MGM к Тарзану расстроил Берроуза. Мало того, что за права на две экранизации он получил всего 75 000 долларов, так еще и Вайсмюллер играл совсем другого персонажа. Не желая видеть своего героя туповатым варваром, Берроуз основал собственную кинокомпанию Burroughs-Tarzan Enterprises и спродюсировал сериал «Новые приключения Тарзана», для которого специально написал новую историю «Тарзан и Зеленая богиня».

Голливуд и Гватемала

По мере написания сценария, Зеленая богиня исчезла из названия, и теперь проект именовался «Тарзан в Гватемале». Гватемалу посоветовал актер и продюсер Эштон Дирхолт, посетивший ее в 1933 году, когда работал на студии RKO Pictures. Дирхолт считал, что знает все об этой экзотической стране, хвастался связями в правительстве и считал, что съемки обойдутся гораздо дешевле. Поскольку у новоиспеченной кинокомпании не было студии, продюсеры приняли решение снимать на природе.

В конце 1934-го группа из 29 человек погрузила несколько тонн оборудования на пароход «Сиэттл», и отправилась снимать пейзажи Гватемалы. Экспедиция обернулась легким кошмаром. Когда группа прибыла на место, оказалось, что в Гватемале нет бухты, и пять километров до берега пришлось добираться на шлюпках, причем во время шторма.

«Новые приключения Тарзана»

На берегу группу задержали таможенники и служба безопасности президента Хорхе Убико, чьей поддержкой якобы заручился Эштон Дирхолт. Более того, Убико был вписан в качестве одного из героев последней серии, но история умалчивает, получил ли президент предложение о съемках. В итоге американцы заселились в гостиницу без удобств, перевели дух и отправились в путешествие по стране. Тонны оборудования приходилось таскать на себе.

Климат и фауна Гватемалы грозились уничтожить экспедицию Дирхолта — каждый участник группы подхватил тропические болезни, а актер Брюс Беннетт, игравший Тарзана, чуть не пострадал во время съемок сцены с крокодилом. Тропические ливни и высокая влажность портили технику: звук записался настолько плохо, что в титры пришлось вписать извинения за отвратительное качество.

По возвращению в Калифорнию, продюсеры сменили название проекта на «Новые приключения Тарзана». Burroughs-Tarzan Enterprises трещала от невыплаченных кредитов, потратив все деньги на экспедицию, и в итоге Эдгар Райс Берроуз, чтобы завершить сериал, снова продал права на Тарзана студии MGM.

«Новые приключения Тарзана»

«Новые приключения Тарзана» потерпел провал в кинотеатрах. Критики плохо приняли картину, но поговаривали, что негативные рецензии стали результатом влияния MGM.

Заполучив франшизу в свои руки, студия решила, что Тарзан будет куда привлекательнее, если сделать его персонажа ближе к детям. Так, начиная с ленты «Спасение Тарзана», герой Эдгара Берроуза начал превращаться в звезду семейного кино.

Джеймс Бонд в набедренной повязке

Продюсер Сай Вайнтрауб, бывший владелец компании Panavision и председатель совета директоров Columbia Pictures, несмотря на все свои звания, никогда не забывал увлечения детства. Его кумирами были герои книг Артура Конана Дойля и Эдгара Райса Берроуза.

К концу 1950-х Голливуд устал от Тарзана, решив, что серия сдулась и больше ни на что не годна. Вайнтрауб перекупил права на экранизацию и перезапустил франшизу. Вышедший в 1959 году фильм «Великое приключение Тарзана» задал тональность его последующим проектам о человеке из джунглей. Киноисторик Леонард Молтин впоследствии назовет эту картину «хорошо снятой британской приключенческой историей».

Вайнтрауб решил вернуть Тарзана к истокам и избавиться от существовавшего налета семейного кино. Из благородного варвара с ограниченным словарным запасом, герой Берроуза стал своеобразным Джеймсом Бондом в набедренной повязке. Тарзана играл Гордон Скотт, и он был уже 11-м актером, изображавшим лорда Грейстока. Настоящую фамилию — Вершкул — артисту пришлось сменить, поскольку она смахивала по звучанию на «Вайсмюллер». Он также стал единственным актером, которому удалось побывать на экране как дикарем, так и образованным, хорошо говорящим по-английски британским аристократом: Скотт получил роль до прихода Вайнтрауба и сыграл разные воплощения героя Берроуза.

Заодно продюсер посчитал, что Тарзан будет пользоваться большим спросом у зрительниц, если лишить его Джейн, и эту героиню удалили из франшизы. Еще одним важным решением Вайнтрауба был отказ от съемок в студийных павильонах. Новый Тарзан стал человеком мира, и его приключения снимались в Индии, Кении, Мексике и Таиланде.

Когда съемочная группа переместилась на природу, выяснилась неприятная деталь: шимпанзе, утвержденная на «роль» Читы, панически боялась настоящих джунглей. С обезьяной пришлось расстаться, как и с Джейн.

Сай Вайнтрауб старался показать Тарзана как героя вестерна, снимать кино максимально реалистично. По сюжету «Великого приключения» в джунглях объявляются охотники за сокровищами, и Тарзан дает им отпор. Среди злодеев можно заметить Шона Коннери, будущего агента 007.

Шон Коннери в фильме «Великое приключение Тарзана»

Вайнтрауб лично финансировал фильмы, а затем договаривался со студиями о дистрибуции. Процент с проката и продажа прав на телевизионные показы принесли продюсеру отличную прибыль.

Брюки превращаются в элегантные шорты

К началу 1980-х роман Вайнтрауба с Тарзаном подошел к концу: опцион истекал, и продюсер не собирался его возобновлять, поскольку хотел отдать дань другому герою детства — Шерлоку Холмсу. Мир постепенно начал терять интерес к лорду Грейстоку. И хотя фильм «Грейсток: Легенда о Тарзане, повелителе обезьян» (1984) с Кристофером Ламбертом получил три номинации на «Оскар», самым известным современным Тарзаном оставался герой одноименного анимационного фильма студии Disney (1999).

В 2003 году продюсер Джерри Вайнтрауб (однофамилец Сая Вайнтрауба) и студия Warner заявили о намерении вернуть Тарзана на большие экраны. В 2006-м в режиссерское кресло планировалось посадить Гильермо дель Торо. Режиссер «Хеллбоя» вырос на испанских переводах Берроуза и с энтузиазмом смотрел на возможность перенести Тарзана в новое тысячелетие. «Я бы с радостью снял новый фильм, который смотрелся бы как семейное кино, но был бы в моем стиле, — говорил дель Торо. — В этой истории важна тема выживания беззащитного ребенка, оставленного во враждебном окружении».

Увы, Гильермо дель Торо так и не подписал контракт на постановку «Тарзана». Нового постановщика студия нашла только в 2008-м. Стивен Соммерс, получивший известность благодаря приключенческому триллеру «Мумия», присматривался к «Тарзану». И снова тишина. Постепенно, проект Вайнтрауба превращался в долгострой, лишь изредка подававший признаки жизни.

В 2011 году сценарий нового «Тарзана» оказался на столе у Дэвида Йейтса.

Дэвид Йейтс и Александр Скарсгард на съемках

В то время режиссер пытался прийти в себя после шестилетнего марафона с Гарри Поттером и, по собственным словам, заслужил перерыв. Но, войдя в жесткий рабочий ритм, не так-то просто остановиться: Йейтс присматривался к экранизации романа Стивена Кинга «Противостояние», затем собирался снимать психологическую драму с Эммой Уотсон, но принял предложение Warner экранизировать Берроуза. Ну и пусть Тарзан не казался самым очевидным героем нашего времени, в конце концов Бэтмена перезапустили — и хорошо получилось.

В конце 2012-го Йейтс приступил к поискам исполнителя главной роли. Среди претендентов значились новый Супермен Генри Кавилл, звезда «Сынов анархии» Чарли Ханнэм и Александр Скарсгард из сериала «Настоящая кровь». Роль британского лорда в итоге отошла шведскому актеру.

По сюжету Джон Клейтон III, он же лорд Грейсток, он же Тарзан, спустя несколько лет жизни в обществе людей, получает просьбу от королевы Виктории расследовать некоторые происшествия в Конго. Тарзан объединяется с бывшим наемником Джорджем Вашингтоном Уильямсом, чтобы спасти Конго от диктатора, контролирующего крупные алмазные рудники.

«Тарзан. Легенда»

В роли супруги Тарзана продюсеры видели Джессику Честейн, однако актриса не торопилась соглашаться. Актерский состав никак не складывался, бюджет разрастался, и в апреле 2013 Warner заморозила проект. «Была большая проблема совместить наше видение фильма с бюджетом», — вспоминает Дэвид Йейтс. Вспомнив, как плохо повела себя в прокате другая экранизация Берроуза, «Джон Картер», а также как Warner закрыли киноверсию «Акиры» и историческую драму «Артур и Ланселот», аналитики начали хоронить «Тарзана».

Однако, в лучших традициях фантастических романов, «Тарзан» Йейтса был разморожен осенью 2013-го и обзавелся главным злодеем: австрийским актером Кристофом Вальцем. Он играет бельгийца Леона Рома, существовавшего в реальной жизни. Капитан Ром, жестокий глава порта Матади в Конго, отличался неимоверной жестокостью. В своей постели он держал отрубленные головы африканцев, а возле рабочего места у него стояла виселица. Считается, что Леон Ром стал прототипом бельгийца Куртца в романе Джозефа Конрада «Сердце тьмы».

«Тарзан. Легенда»

В фильме Йейтса Ром подчиняется приказам короля Бельгии Леопольда II — в конце XIX-го столетия монарх захватил бассейн реки Конго. По его указанию там были расположены различного рода коммерческие компании, жестоко эксплуатировавшие население (вплоть до геноцида) и богатства региона. Жители Конго считались рабами короля, а за невыполнение работы им отрубали кисти рук.

Таким образом, кино Йейтса не романтизирует колонизацию. Создатели блокбастера «Тарзан. Легенда» избавились от фактологических ошибок книг Берроуза, но при этом приглушили и расизм, сквозящий со страниц романов писателя.

Продюсер Дэвид Баррон сравнивает нового Тарзана с супергероями. Физически он силен и вынослив, не чета обычным английским аристократам. Он в состоянии противостоять не только злодеям, но и дикой природе (правда, джунгли высадили на студии Leavesden в Англии. Так дешевле и безопаснее). Дэвид Йейтс уточняет, что его «Тарзан» — современная эко-версия. Но слово «современная» здесь относится только к году выпуска — действие по-прежнему остается в прошлом.

В роли супруги лорда Грейстока Джейн Портер в итоге снялась Марго Робби. Сэмюэл Л. Джексон изобразил еще одного реального персонажа, историка и политика Джорджа Вашингтона Уильямса. Джексон признается, что с детства обожал фильмы по Берроузу: «Мой Тарзан — Гордон Скотт. А по телеку я смотрел фильмы с Джонни Вайсмюллером. В детстве мы с пацанами играли в Тарзана: прыгали по деревьям и все такое. Если после просмотра нашего фильма кто-нибудь заинтересуется, кем был Уильямс, значит, я не зря снимался».

«Тарзан. Легенда»

Александр Скарсгард называет в качестве любимого Тарзана Джонни Вайсмюллера, Но сам он играет героя, больше похожего на книжного — здесь Эдгар Райс Берроуз порадовался бы. Лорд Грейсток Скарсгарда — настоящий аристократ. Но что же там с набедренной повязкой? Ее нет. Просто пока Джон Клейтон III бегает по джунглям, его брюки превращаются в элегантные шорты.

Автор текста: Татьяна Шорохова
Источник: КиноПоиск

Другие материалы:

Показать полностью 11 2
7

Трудно быть кролем, или Из какого кино не торчат уши? — Неделикатное эссе о кинокроликах

Кролик мусолил капустный листок...

В художественных произведениях такие милые и безобидные животные, как кролики, нередко становятся источниками больших неприятностей. Началось это ещё с проныры Братца Кролика, который в «Сказках Дядюшки Римуса» давал прикурить невезучему Братцу Лису. У нас эта традиция была подхвачена другим ушастым созданием — Зайцем, и развита до томиджерриевского апогея в мультсериале «Ну, погоди!». Место Братца Лиса занял Волк, но результат остался тем же — мелкий зверёк, который в реальности является пищей хищников покрупнее, в сказке (мультфильме) усиленно доставал этих самых хищников, символизируя победу маленького, но шустрого человека над опасностями большого и жестокого мира (реальности, обстоятельств, судьбы, рока, века-волкодава — ненужное вычеркнуть).

И до этого — в русских народных сказках, а позже в советских мультфильмах — целая армия куцехвостых грызунов тиранила хищных зверей начиная с шакалов и заканчивая медведями, а в бессмертном творении Вячеслава Михайловича Котеночкина эта идея была доведена до своего логического совершенства, отшлифована и достойно оправлена. С этого момента ушастые зверьки навсегда стали символом всепобеждающего добра — нелепого и беспощадного, которое вопреки законам природы всегда торжествует!

Совсем другая история с кроликом-европейцем. Я говорю о знаменитом на весь мир Кролике (кстати, фамильном тёзке не менее знаменитого, но только в рамках отдельно взятой Новой России, бригадира) Белом из Страны Чудес Льюиса Кэрролла. Это не только другой персонаж, но и другая ментальность, и другой взгляд на мироустройство. Именно с его появления и началась безумная история всемирной алисомании, которая продолжается вот уже в течение без малого полутора веков: безобразные герцогини ходят налево, очаровательные королевы флирта рубят головы направо, валеты-ДэвидыБлейны бессовестно тырят печеньки, светлые рыцари падают с боевых коней, даже не добравшись до ветряков, темные девочки качают би- и лесбицепсы — и все поголовно боятся Бармаглота. Который, кстати, также оказывается кроликом, но выяснится это позднее — уже в семидесятых годах ХХ столетия, когда смелые и самоотверженные исследователи из зарубежного (опять же, британского) НИИ «Monty Python» эмпирическим путём откроют миру эту страшную истину.

С тех пор уже никто не подвергает сомнению многократно доказанный закон: появился ушастый — жди беды. Матрица не разрушится без твоего личного участия, и для того, чтобы вынырнуть из мнимой реальности, надо нырнуть в глубокую жопу нору. И уже неважно, за кем ты гонишься, Белым Кроликом или Мартовским Зайцем — безумие, пусть и разного калибра, сочится из обоих. Но это всё были лишь только цветочки, клубничка вызрела позже.

Страшнее всего, когда Кролики внезапно темнеют. Они вырастают до человеческих размеров, встают на задние лапы, одеваются в людские костюмы, выходят на условную сцену и становятся участниками бесконечного, ужасающе тягучего, гнетуще скучного, видимо банального и невидимо инфернального ситкома. Голоса за кадром смеются, а молчание в кадре заставляет плакать. Плакать беззвучно, бесслёзно, бесчувственно. Это бессмертие оплакивает свою безжизненность. Своё вечное возвращение, каждой новой серией обещающее новизну, и этой же серией данное обещание убивающее. Нарезанный на короткие метрики, впаянный во Внутреннюю Империю Дэвида Линча, сериал выдавливает из закадрового зрителя заводной смех, разматывающийся упругим пружинящим звоном будильника, которому никогда не разбудить нырнувшего в сонную артерию. Можно проснутся на лужайке перед чужим домом, можно погибнуть под невесть откуда упавшей турбиной самолёта, можно заново натянуть до предела временную пружину, чтобы попробовать запустить часы на новый круг, но всё равно в конце концов за тобою придёт твой воображаемый друг — Мрачный Кролик из стали, взгляд которого будет так же бездонен, как твой, Донни из мрака…

А заключительным абзацем фокусник достанет из котелка Шляпника Бурого кролика и притянет его за уши к основному сюжету своего текста. Винсент Галло снимает порно, Хлоя Севиньи судорожно заглатывает его пятую конечность — это кукиш публике, высунутый из кармана ширинки, это единственное уцелевшее после выстрела Дарко ухо железного ушастика, принявшее форму вялого члена, одинокое кроличье ухо без кролика, как улыбка без чеширки.

...это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического, легкоусвояемого мяса...

Другие мои тексты о фильмах:

Показать полностью 2
23

Что предсказывали советские антиутопии — 5 романов, написанных в эпоху СССР

Фантаст Яков Окунев писал: «Всякая утопия намечает этапы и вехи будущего. Однако утопист — не прорицатель. <…> Он развивает воображаемое будущее из настоящего». Каким виделось грядущее советским авторам — читайте в нашей публикации.

1. Операции по удалению фантазии и обед по расписанию: роман «Мы» Евгения Замятина

Роман Евгения Замятина «Мы» — одна из первых антиутопий Советской России. Автор написал ее в 1920 году в Петрограде, когда вернулся из Великобритании. Главным героем стал Д-503 — житель Единого государства будущего и строитель межпланетной станции «Интеграл». Как и все граждане XXXII века, он ел «нефтяную пищу» и жил в стеклянном кубе высотного здания, шторы в котором закрывались только по определенным дням. Государство-город окружала стена — она якобы защищала жителей от дикарей. На всех улицах чиновники установили камеры видеонаблюдения — «незримых хранителей, которые тотчас могут установить нумера впавших в заблуждение и спасти их от дальнейших ложных шагов». Тоталитарным государством управлял Благодеятель. По его указанию некоторым гражданам с помощью операции удаляли фантазию.

Много невероятного мне приходилось читать и слышать о тех временах, когда люди жили еще в свободном, т. е. неорганизованном, диком состоянии. …Как государственная власть могла допустить, что люди жили без всякого подобия нашей Скрижали, без обязательных прогулок, без точного регулирования сроков еды, вставали и ложились спать, когда им взбредет в голову.

Евгений Замятин. «Мы»

В 1925 году роман впервые опубликовали — в США, на английском языке. На родине произведение восприняли как контрреволюционную карикатуру на коммунистическое общество. Замятина принуждали отказаться от авторства и опубликовать в газете опровержение. Однако писатель этого делать не стал и в 1931 году из-за травли эмигрировал во Францию. Год спустя в интервью историку Жоржу Леферту Замятин говорил:

«Близорукие рецензенты увидели в этой вещи не больше чем политический памфлет. Роман — сигнал об опасности, угрожающей человеку от гипертрофированности власти машин и власти государства — все равно какого».

В СССР произведение вышло лишь в 1988 году — в журнале «Знамя».

2. Чтение мыслей и лекарство от эмоций: «Грядущий мир. 1923–2123» Якова Окунева

В 1923 году журналист газет «Правда» и «Московский рабочий» Яков Окунев опубликовал роман о далеком будущем «Грядущий мир. 1923–2123». По сюжету профессор Моран с помощью особого газа «заморозил» дочь Евгению и знакомого Викентьева на 200 лет. Они проснулись в эпоху Мирового Города, где люди общались между собой с помощью идеографа — прибора, который передавал мысли человека на едином для мира языке. Устройство не позволяло ничего скрыть. Люди преодолели стыд, но исчезло и понятие любви. Советский критик Всеволод Ревич в книге «Перекресток утопий» писал:

«Сам Окунев остался недоволен им же сочиненными порядками, и как только дело доходит до конкретных случаев, любовь всегда оказывается несчастливой. Почему — догадаться нетрудно: в несчастье персонажи приобретают хоть какие-то человеческие черты».

Гражданам Мирового Города нельзя было испытывать никаких чувств, кроме желания трудиться на благо родины. От ревности, грусти и печали излечивали специальные врачи.

Мы одна нация — человечество, и у нас один закон — свобода. У нас нет правительства, ни назначенного, ни выборного <…> Вместо органов насилия и принуждения мы создали органы учета и распределения. У нас нет обездоленных и подавленных. Мы все равны, все свободны, все слиты в одном устремлении к полному братству.

Яков Окунев. «Грядущий мир. 1923 — 2123»

За роман Окунева вскоре исключили из партии и уволили из изданий. Автор с трудом нашел новую работу. С середины 1920-х годов он писал для газеты «За пищевую индустрию». В 1932 году Яков Окунев скончался от тифа — он заразился во время командировки в Караганду.

3. Расстрелы крестьян в ожидании пролетариев и мечты о новой жизни: «Чевенгур» Андрея Платонова

Советские читатели смогли прочитать «Чевенгур» только в 1988 году. История о революционерах, которые построили коммунизм в деревне, была под запретом 60 лет. 18 сентября 1929 года Максим Горький писал Андрею Платонову:

«Вы придали освещению действительности характер лирико-сатирический, это, разумеется, неприемлемо для нашей цензуры. При всей нежности вашего отношения к людям, они у вас окрашены иронически, являются перед читателями не столько революционерами, как «чудаками» и «полоумными».

Главный герой романа, Александр Дванов, путешествовал по России в период Гражданской войны и нэпа. Он был сиротой: мать умерла при родах, отец утопился. Однажды молодой человек приехал в Чевенгур — деревню, в которой два года назад пришли к власти коммунисты. Там жили 11 большевиков: остальных жителей они провозгласили буржуями или кулаками и расстреляли. По задумке революционеров деревню должны были заселить пролетарии — новые, лучшие люди, которые, однако не появлялись. Их ждали в Чевенгуре каждый день: мыли дома, застилали постели. Из-за «нехватки пролетариев» один из большевиков привел в деревню бродяг. Но они не захотели жить при новом строе и постепенно покинули поселение.

Наверное, уже весь мир, вся буржуазная стихия знала, что в Чевенгуре появился коммунизм… <…> Он знал, что Ленин сейчас думает о Чевенгуре и о чевенгурских большевиках, хотя ему неизвестны фамилии чевенгурских товарищей. Ленин, наверное, пишет Чепурному письмо, чтобы он не спал, сторожил коммунизм и привлекал к себе чувство и жизнь всего низового безымянного народа.

Андрей Платонов. «Чевенгур»

4. Институт «Промывания мозгов», клички и бесконечные очереди: «Зияющие высоты» Александра Зиновьева

Александр Зиновьев начал писать сатирическую книгу «Зияющие высоты» о советской действительности летом 1974 года.

Я думал над ней [книгой] на работе, в дороге, в гостях, дома, днем и ночью. Я был буквально одержим ею. Были случаи, когда я писал по двадцать часов подряд, прерываясь лишь на несколько минут… Надзор за мной со стороны КГБ усилился и стал регулярным… <…> Нашу квартиру стали обыскивать в наше отсутствие. Я понял, что мое спасение — скорость. Я должен был опередить меры властей, которые бы помешали выходу книги.

Александр Зиновьев. Мемуары «Русская судьба, исповедь отщепенца»

Зиновьев работал на съемной даче в Переделкино. Времени на редактуру и корректуру не было: философ писал начисто, знакомые сразу же перевозили отрывки во Францию. Александр Зиновьев вспоминал:

«Процесс писания мог быть прерван в каждую минуту. Поэтому я писал каждый кусок книги так, как будто он был последним. Поэтому книга получилась как сборник самостоятельных коротких произведений».

К началу 1975 года «Зияющие высоты» были готовы.

Действие романа происходило в вымышленном городе-государстве Ибанске, все жители которого носили одинаковые фамилии. Люди откликались на клички. Под предводительством главы — заведующего и «вождя Братии» — они стремились перейти из политического строя «социзм» в «полный социзм». Любое мероприятие в Ибанске превращалось в «историческое событие». Зарисовки из городской жизни чередовались с историями сотрудников, которые работали в Институте промывания мозгов. В одной из частей Зиновьев передал разговоры в очереди за товаром «ширли-мырли», которого никогда нет.

В августе 1976 года роман «Зияющие высоты» опубликовали в Швейцарии. Писателя уволили из Института философии и лишили всех степеней и званий за «антипатриотические действия, несовместимые со званием советского ученого».

5. Доносы как обязанность и абсолютная власть спецслужб: «Москва 2042» глазами Владимира Войновича

Известный писатель и диссидент Владимир Войнович писал третий роман «Москва 2042» в эмиграции в Германии: в 1980 году его лишили гражданства и выслали из СССР. Произведение о коммунистической Москве будущего опубликовали в 1986 году. Роман написан от первого лица, прототипом главного героя стал сам автор. По сюжету у автора и правозащитника Виталия Карцева отобрали партийный билет за критику власти, и он уехал в ФРГ. За границей писатель узнал, что немцы изобрели машину времени и организовывали туры в будущее. Карцев отправился в Москву 2042 года. Герой писал:

«Я рассказываю о том, что видел своими глазами. Или слышал своими ушами… …каждый, кто хотя бы поверхностно знаком с теорией относительности, знает, что ничто есть разновидность нечто, а нечто — это что-то, из чего мы можем извлечь кое-что».

Карцева встретили как национального героя.

В Москве будущего по сюжету царил коммунизм. Страной управлял Гениалиссимус — звание, сокращенное от Генералиссимуса, Генерального секретаря и Гения. Он же был главой церкви, а некоторые граждане считали его Богом. Никакого разделения властей не было, руководящую роль играли спецслужбы. Город находился в изоляции от провинции, а жителей столицы от провинциалов отделяли минные поля, ограды с колючей проволокой и стены. В обязанность каждого гражданина входило доносить обо всех «заговорах и противоправных мыслях». Страна жила бедно, а для элиты изобрели напиток бессмертия — так верхушка могла дольше управлять государством.

В одном из героев романа Владимир Войнович изобразил Александра Солженицына. Многие жители Москвы 2042 года ненавидели коммунизм и поддерживали Сим Симыча Карнавалова — писателя-диссидента и противника режима. В конце произведения одна диктатура сменилась на другую: Карнавалов въехал в Россию с мечом и на белом коне и объявил себя царем. Это была сатира на известного диссидента Александра Солженицына, который планировал в будущем вернуться на Родину и добиваться там изменений политического режима. Ироничность Войновича критиковали многие правозащитники. Так, Лидия Чуковская писала 8 августа 1987 года:

«Большое огорчение: слушала по радио главу Войновича о Солженицыне. Лучше бы мне этого не слышать! Мелко, бестактно, даже не талантливо… Сатира, превращающаяся в пасквиль. «Читающая Россия»… еще не прочитала сердцем своим «Архипелаг», «Правую кисть», а ей уже преподносят сатиру на великого автора, который слишком о себе возомнил».

В 1990 году Войновичу вернули советское гражданство. Однако роман «Москва 2042» опубликовали только в 1991 году, после распада СССР.

Автор текста: Елизавета Ламова
Источник: culture.ru

Другие материалы:

Показать полностью 15
54

Классика кинофантастики: «Враг мой» / Enemy Mine (1985), реж. Вольфганг Петерсен

Классическая военная драма о «своей правде» и уважении к противнику.

В своей душе ты одинок. Вот почему вы, люди, разделены на две различные половины. Ради счастья краткого воссоединения.

Звёздная война. Человечество схлестнулось с расой драков. Враг беспощаден и уродлив: драки похожи на ящериц, с которых содрали кожу. К тому же они однополые гермафродиты (вот срамота!). В бою офицер земного космофлота Уиллис Дэвидж сбивает истребитель драка, но и сам падает рядом на неизведанную планету. Землянин и яростный космический монстр — один на один среди опасностей дикой природы...

К чему подобные завязки обычно приводят в голливудском кино? В лучшем случае — к «Хищнику». Герой-землянин должен схватиться с монстром в неравном бою и показать, чего стоят белые англосаксонские протестанты. Но «Враг мой» не об этом. Он о том, как два непохожих существа, не умеющие даже говорить на одном языке, из врагов превращаются в братьев.

Дэвидж и его товарищ по робинзонаде Джериба Шиган (землянин зовёт его Джерри) вынуждены вместе выживать, бороться со стихией и хищниками, строить дом. Поначалу они смеются над обычаями друг друга, но постепенно презрение сменяется уважением к чужой культуре. Оказывается, ужасные на лицо драки — утончённые философы, а на их грубом языке можно петь красивые ритуальные гимны. Дэвидж становится для сына Джерри приёмным отцом и защищает малыша от других землян, для которых драки по-прежнему унтерменши, достойные рабства или смерти.

Что это, аллегория Второй мировой с точки зрения немца Вольфганга Петерсена? По идее, нет: этот сюжет сочинил не он, а американский писатель Барри Лонгиер. В людях и драках он точно так же мог видеть СССР и США, американцев и вьетнамцев... Скорее всего, на уме у него были японцы: уж очень повесть напоминает фильм «Ад в Тихом океане», где на одном острове застряли американский и японский лётчики. А Петерсен оживил историю, показал её через призму своего восприятия и дал повод для ещё одной трактовки.

Изначальным режиссёром «Врага» был Ричард Лонкрейн, но он снял лишь несколько сцен и сразу выбился из бюджета. Петерсена взяли ему на замену не столько из-за недавнего «Оскара» за «Подводную лодку», сколько из-за связей в Германии, где аренда и рабочая сила были дешевле. Но надежды студии на «блокбастер по дешёвке» не оправдались: Петерсен был слишком амбициозным творцом. Он поменял образ драков и снял новые масштабные сцены. Бюджет картины раздулся почти до 30 миллионов. Окупить такие деньги мог бы развлекательный боевик, но не драма о прощении.

Разумеется, «Враг мой» провалился в прокате. Как и многие его современники — «Дюна», «Бегущий по лезвию» и «Трон», не принятые тогдашним массовым зрителем.

И, как и они, со временем фильм стал считаться правильной, уважаемой фантастикой. За тридцать лет спецэффекты устарели, но идея «твой враг на самом деле такой же, как ты» не теряет актуальности. Мораль не оригинальная, конечно, на ту же тему снято много драм о реальных войнах — «Кукушка», «Счастливого Рождества», «Ничья земля».

«Враг мой» отличается тем, что не привязан к конкретным народам и событиям. Он предлагает архетип, схему, в которую легко подставить любую пару непримиримых врагов. Меняются имена и причины для ненависти, а история всё та же.

Автор текста: Александр Гагинский
Источник: 150 фантастических фильмов, которые стоит посмотреть

Другие материалы:

Показать полностью 2
Отличная работа, все прочитано!