Мы пролетели еще девяносто три световых года, потратив на это почти десять тысяч лет, и, по какой-то злой иронии, полет этот был практически в сторону Земли. Сейчас мы находились чуть более чем в тринадцати световых годах от погибшей Солнечной системы. Если эта планета нам не подойдет, то следующая станет нашей конечной остановкой, потому что запаса у Элли осталось на последний и самый долгий перелет – на двести восемьдесят семь световых лет. Но беспокоиться об этом пока рано.
То, что это бинарная звездная система, мы узнали еще когда были в системе Гриндэя. Но я, все же, был удивлен, видя две звезды возле друг друга. Одно дело представлять это или смотреть изображения на мониторе, а другое – наблюдать напрямую, невооруженным глазом. Васечкин был больше всех в восторге.
- Два красных карлика! – воскликнул он. - Я хочу заметить, что подобные звезды отличаются регулярным выбросом вещества. Планеты вокруг красных карликов считались малопригодными для жизни.
- Регулярным? Как регулярным? А как мы тут будем? Эти звезды радиацию выбрасывают? – Дима как обычно принялся задавать вопросы. Я сперва удивлялся такому напору со стороны паренька, но потом вспомнил себя в его возрасте: а ведь я был точно таким же любознательным ребенком.
- Под регулярностью я подразумеваю выбросы раз в десятки либо в сотни миллионов лет, - ответил Саша, – и раз на этой планете есть жизнь, значит, выбросы планету не стерилизуют. Возможно, у нужной нам планеты сильное магнитное поле, защищающее ее, или, может, атмосфера толще в несколько раз, чем на Земле, ну или наши ученые просто ошибались, делая свои выводы касаемо жизни возле красных карликов.
Планета каменного типа в этой системе была всего одна. Еще было несколько газовых гигантов, но нас они мало волновали. Сейчас главной задачей было выяснить, подходит нам этот мир для жизни или нет.
Мы увидели планету с расстояния в сотню тысяч километров, и зрелище это не вселило в нас уверенности, а скорее наоборот – заставило тревожиться. У планеты было кольцо, как у Сатурна, но не совсем… Кольцо располагалось перпендикулярно линии экватора и касалось поверхности планеты. Оно скорее напоминало гигантскую стену, возвышающуюся на… так, если диаметр этой планеты приблизительно такой же, как и средний диаметр Земли, то есть двенадцать тысяч семьсот сорок два километра, то стена эта высотой… на глаз скажу… тысяч так пятнадцать километров точно. Мне сразу вспомнился парус Гриндэя, только это сооружение – стена, выглядело искусственно созданным.
Одно полушарие планеты было темно-оранжевое, пустынное, будто она всегда повернута им к своим светилам, которые и выжгли его, а второе скрывалось в ночи, но небольшой фрагмент его поверхности мы смогли увидеть, и была там ледяная корка. Слева и справа вдоль огромной окольцевавшей планету стены тянулся пояс бледно- зеленой растительности.
- Какие будут гипотезы? – спросил Саша. - Что это за воротник такой?
- Стена, которая разделяет страны! – воскликнул Димка. - На одном полушарии живет один народ, а на другом – другой!
- Почему такая высокая? – спросил я.
- Чтоб не перелезли, - ответил мальчик.
- Подкоп сделать, да и всего делов, - с улыбкой ответил я, но улыбка эта была не искренняя. Я нервничал. Не знаю почему, но видимо из-за того, что мы снова столкнулись с чем-то, что сложно объяснить и понять. Мы в очередной раз видим невообразимое сооружение, назначение которого я лично не могу представить. Даже примерно не могу понять, на кой черт нужно это огромное кольцо.
- Это не может быть стеной, - сказал Васечкин, - слишком высокая. Нет смысла в такой стене. Меня еще волнует вот что: из какого материала можно построить такое?
- Мне кажется, тут нам придется столкнуться с разумными обитателями, - произнесла Катя.
- Но Элли же говорила, что на всех этих планета нет разумной жизни, – сказал Димка.
- Дима, с момента, как мы улетели из системы Мелкого Гарри, прошло много тысяч лет, - ответил я.
- То есть пока мы летели, она тут развилась? – продолжил мальчик.
- Вполне может быть, - сказал я.
- Достоверно можно утверждать одно, – начал Васечкин, - эта планета всегда повернута одной стороной к своим двум солнцам.
- Может эта стена защищает одно полушарие от выбросов красных карликов, - пришла мне вдруг идея, но я тут же принялся поправлять сам себя, - хотя нет, тогда на светлой стороне перед стеной не было был растительности.
- И для защиты от выбросов хватило бы высоты в несколько десятков километров, - добавил Васечкин.
- Элли, от планеты идут какие-либо электромагнитные волны? – спросил я.
- Ни о чем не говорит, - сказал Васечкин, - все сигналы могут быть исключительно направленные.
С минуту мы молчали, а потом Васечкин произнес:
- У меня есть гипотеза: если допустить что это и правда стена, то в ней есть смысл в том случае, если она разделяет атмосферу планеты по составу. На одной стороне живут существа, которые дышат воздухом с одним составом, а за стеной существа, дышащие воздухом с другим составом. Как вам такое?
- Опять же мы упираемся в вопрос: зачем такая высота стены? – произнесла Катя, - скажу на примере Земли - атмосфера переходит в межпланетное пространство постепенно, в экзосфере, на высоте максимум тысяча километров. Даже если представить, что тут атмосфера толще в несколько раз, чем была на Земле, это не оправдывает такую высокую перегородку.
- Давайте придумаем название этой планете, - предложил Дима.
- Придумай, - сказал я, а потом обратился к кораблю:
- Элли, отправь им сигнал.
- Новый Сатурн! - произнес Дима.
- Из-за кольца? – улыбнулась Катя.
- Я не против, - сказал Саша.
- Пусть будет Новый Сатурн, - ответил я.
Мы полетели ближе к планете, конечно же, не выходя из подпространства. Хотя, если у этой цивилизации есть технологии, дающие возможность строить такие колоссальные сооружения, вероятно, они владеют и технологиями подпространства. В любом случае, все мы ощущали себя в большей безопасности, находясь за пределами нашей вселенной.
По мере приближения к Новому Сатурну становилось все отчетливее видно на его поверхности полосу темно-серого цвета возле основания стены. Элли увеличила изображение - по линии терминатора на солнечной стороне, между огромной кольцевой стеной и кромкой леса, на сотни километров тянулось нечто, сверху напоминающее текстуру города. Ширина полосы застройки была десятки километров.
Когда мы приблизились к верхнему краю стены, то обомлели, поняв, что это не стена, а множество канатов толщиной в десять сантиметров, натянутых между столбами, растущими из планеты! Все это выглядело, словно огромная паутина! Столбы, а точнее, полые цилиндры диаметром не более двадцати метров, были сделаны, кажется, из чего-то, подобного нанотрубкам. Эту технологию на Земле так и не успели развить и применить для создания космического лифта, который придумал еще Циолковский. Идея лифта была следующая – к Земле одним концом крепится трос, сплетенный из нанотрубок - материала невероятно прочного и легкого, и протягивается в космос к орбитальной станции, находящейся на геостационарной орбите. По тросу в теории и должен был ездить лифт. Но тут не было никаких орбитальных станций - концы троса просто болтались в открытом космосе, держали на себе тонкие поперечные канаты, и все это не падало обратно на планету.
- Я думаю, что эта конструкция держится в таком виде за счет центробежной силы, - произнес Васечкин.
- Это как? – спросил Димка.
- Если девушка в юбке начнет кружиться вокруг своей продольной оси, то что будет с юбкой? – спросил Саша у мальчика.
- Юбка задерется, - Дима хихикнул.
- Все верно. Задерется из-за центробежной силы. Здесь в качестве девушки вращается вокруг своей оси планета, а эта…
- Я понял, эта паутина оттопыривается как юбка! – воскликнул Дима.
- Да. И вращается планета очень интересно – ось ее вращения лежит в плоскости орбиты самой планеты. То есть Новый Сатурн вращается как был лежа на боку. Точно также, как и вращался Уран.
- Элли, ответа от них нет? – спросил я на всякий случай, хотя и понимал, что, если бы ответ пришел, Элли тут же бы сообщила нам. Но я нервничал и не мог не уточнить.
- Ответа нет, - сказала Элли.
- Продолжай посылать им сигнал и опустись на километр от поверхности.
То, что с высоты нам показалось городом, теперь выглядело как огромная материнская плата, усеянная различными сооружениями в форме цилиндров и параллелепипедов, соединённых линиями-дорожками, будто кабельными каналами. Поверхность, на которой находились неизвестные нам объекты, была серого цвета, а элементы, растущие из нее, были черные.
- Элли давай на высоту сто метров.
Небо отсюда выглядело алым, будто закатным. Части этой огромной платы возвышались максимум метров на пятьдесят. По серой поверхности повсюду что-то двигалось, будто ползало. Кажется, это роботы. Окон на выступающих конструкциях не было. Все конструкции были будто обтянуты резиной. Сейчас это вновь напоминало город. С одной стороны высилась стена-паутина, уходящая в небо и растворяющаяся там, а с остальных сторон вдаль, к полукругу горизонта, обрезанного этой стеной, тянулись цилиндры, кубы и параллелепипеды, будто небоскребы Нью-Йорка, только не такие высокие.
Мы спустились к поверхности. Действительно, повсюду ходили роботы размером с крупную собаку, которые имели по четыре опорных конечности и по две, как нам показалось, руки для совершения различных манипуляций. Руки были сложены над спиной. Вдалеке, метрах в двухстах, между черными строениями показался антропоморфный робот, шагающий на двух ногах. Высота его была метров десять. Он скрылся за одним из кубов.
- Почему они не отвечают нам? – спросил Димка.
Я приказал Элли пролететь насквозь ближайшее сооружение, которое по форме являлось цилиндром. Когда мы вошли в него, то увидели, что там нет пустого пространства. Весь двадцатиметровый в высоту и пятидесятиметровый в диаметре объект был заполнен слоями материи, напоминающей металлы в твердом состоянии. Мы пролетели цилиндр по вертикальной оси и сделали три пролета горизонтально на разных высотных уровнях, но картина была везде одинаковая – только слои разного металла, плотно прилегающие друг к другу.
После этого мы опустились под поверхность, но и там не обнаружили ничего примечательного – лишь однородная серая материя окутывала внешнюю обшивку Элли. Через двадцать метров начались слои грунта планеты.
Еще несколько строений мы пролетели насквозь. В них точно так же не было полостей, но слои металла имели разную конфигурацию: где-то металлы лежали штабелями, а где-то стояли придвинутые друг к другу, будто книги на полке. Я не берусь утверждать, но, судя по цвету и текстуре, металлы были похожи на золото, серебро, алюминий, железо.
Я приказал подняться выше стены. Как мне казалось, там безопаснее.
- Все это похоже на огромную микросхему, - сказал я, глядя на два солнца. Элли, как обычно, когда мы находились в космосе, затемнила часть стены, чтоб звезды не слепили нас.
- А роботы обслуживают, ремонтируют, - предположил Васечкин.
- Если здесь живут только роботы, это хорошо или плохо? – спросил Димка.
- Не знаю, - ответил я, - но говорить, что тут есть только роботы, рано. Надо подробнее исследовать планету.
Мне показалось, что по экватору двух звезд проходит черная полоска. Я всматривался и не мог понять - так ли это.
- Я думаю, под нами гигантский компьютер, - сказала Катя.
- Да, очень похоже на то, - произнес Васечкин.
- Посмотрите на эти солнца, - сказал я.
- А что с ними не так? – спросила Катя.
- Я вижу полосу! – воскликнул мальчик.
- Да, действительно, - сказал Васечкин. - Подлетим посмотрим?
- Да, надо глянуть, - сказал я.
Элли практически полностью затемнила стенки своего корпуса, и теперь мы могли видеть лишь белые силуэты двух звезд на черном фоне. От Земли до Солнца было восемь световых минут. Красные карлики этой системы были в диаметре меньше Солнца почти в десять раз, а по массе - в сотню раз, соответственно и зона обитания вокруг этих звезд была ближе к ним. Новый Сатурн находился на таком же расстоянии от своих звезд, как и когда-то Меркурий от Солнца, то есть в двух с половиной световых минутах. Элли разогналась до максимальной скорости. Две с половиной световые минуты мы преодолели за пять часов. По мере приближения к звездам они занимали все больше места на видимом небосводе, пока не закрыли чуть ли не половину обзора. Полосу на теле звезд теперь было отчетливо видно, и полоса эта имела ширину. Не знаю точно, какого размера, но речь шла о десятках тысяч километров. За то время, что мы потратили на перелет, мы пришли к единогласному мнению, что эта полоска – недостроенная Сфера Дайсона.
Полоса на звездах возникала из-за кольца, опоясывающего их. В навигационных картах были указаны размеры этих звезд. Диаметр их был сто пятьдесят пять тысяч километров. Они вращались вокруг общего центра масс на расстоянии в триста тысяч километров друг от друга. Со слов Элли, диаметр кольца был девятьсот пятьдесят две тысячи километров и кольцо это было не одно: вокруг звезд находилась система из пяти колец, расположенных под разными углами друг к другу, что четко вписывалось в теорию Сферы Дайсона.
Мы подлетели к кольцу и остановились в двухстах метрах напротив его внутренней поверхности. Элли сделала небольшую часть своей стены более прозрачной, чтоб нам стало лучше видно кольцо. Толщина его в разных местах была разная и варьировалась от пяти метров до нескольких сотен метров. Самые толстые его участки были несущими конструкциями, на которых, как мы смогли понять, находились пластины-приемники энергии звезд. Я попросил Элли измерить геометрические размеры приемников недостроенной сферы… нет, скорее Кольца Дайсона. Множество пластин шириной пятьдесят три метра, длинной сто двадцать два метра и толщиной пять метров, крепилось на обручах-каркасах. Говоря проще, выглядело это сооружение так: есть толстые обручи вокруг двух звезд, а на этих обручах держатся солнечные панели.
Это было удивительно. Пускай мы повидали многое за последние относительные месяцы нашей жизни, но находиться возле звезд, возле Кольца Дайсона, пусть и в подпространстве, казалось мне чем-то невероятным. Да, после встречи с Лучом и Сферой, после гибели Солнечной системы на наших глазах, после времени, проведенного в космическом городе и на живой планете Гриндэй, я смог еще чему-то удивиться. А ведь если бы Земля была жива, то сейчас Кольца Дайсона можно было бы увидеть с помощью профессиональных телескопов, и это стало бы косвенным подтверждением того, что в этой системе есть высокоразвитая цивилизация. Да… уже не важно. Нет смысла рассуждать об этом.
- На Новом Сатурне живет цивилизация второго типа, - сказал Васечкин.
- Это что такое? – спросил Дима.
- Есть такая шкала - Шкала Кардашёва, - начал Васечкин, - это метод измерения технологического развития цивилизаций, основанный на количестве энергии, которое цивилизации могут использовать для своих нужд. Эта гипотетическая шкала была предложена нашим советским радиоастрономом Николаем Кардашёвым. Но сейчас, похоже, это перестало быть гипотезой. Цивилизация второго типа по шкале Кардашева покоряет энергию своей звезды, ну или, как в данном случае, двух звезд. Они создают специальные сооружения, накапливающие и распределяющие энергию, такие, как эти кольца.
- А мы были цивилизацией какого типа? – спросил Дима.
- Да. Это цивилизация, получающая энергию от всей галактики.
- А цивилизация Луча и Сферы какого типа?
- Не знаю, но мне кажется четвертого: цивилизация, энергопотребление которой сравнимо с мощностью всей вселенной.
- Нам надо срочно пообщаться с жителями Нового Сатурна, - сказал Дима.
- Мы бы рады, – сказала Катя.
- А может, мы им не интересны, - сказал Васечкин. Разница в развитии цивилизации первого и второго типа невероятна. Мы для них, как муравьи. Зачем нам было бы общаться с муравьями?
- Нет, - возразил я, - если Луч общался с нами, то цивилизация второго типа тоже должна была выйти на контакт.
- Может, они не вышли потому, что мы были в подпространстве? – спросила Катя. - Может, надо показаться им?
- А как это влияет? – спросил я. - Они могли засечь область, откуда мы посылаем им сигнал, и послать что-то в ответ. Элли бы уловила. Но, да… в целом-то ты права. Спустимся к их городу, или как это назвать… не знаю… к этому гигантскому компьютеру и выйдем из подпространства. Надеюсь, они не агрессивные.
- Цивилизация второго типа не может быть агрессивной, иначе они бы просто не развились до такой технологической высоты, - сказал Васечкин, - агрессивной может быть только цивилизация первого типа, и если так выходит, то она уничтожает сама себя. Дальше, во второй тип, проходят только миролюбивые цивилизации.
- А цивилизация на Мелком Гарри была какого типа? – спросил Дима.
- Тоже первого, но она приближалась ко второму, - ответил Васечкин, - но из-за того, что они были воинственные, они уничтожили себя.
- Почему у цивилизации Мелкого Гарри были технологии подпространства, а тут их нет? – спросил Дима.
- Во-первых, - начал Васечкин, - с чего мы взяли, что у этой цивилизации нет таких технологий? Во-вторых, даже если и нет, это ничего не значит, потому что жителям Мелкого Гарри технологию подпространства и хроно-поля мог дать Луч. Но при этом развиться до того, чтоб начать строить Сферу Дайсона они так и не успели. Сферу Дайсона просто так не станут строить. Ее строят только если есть необходимость в использовании колоссального количества энергии для чего-либо. Сфера Дайсона - это следствие того, что у цивилизации есть потребность в таком количестве энергии. Если дать первобытным людям атомную электростанцию, они не смогут реализовать ее мощность, она им просто не нужна. Поэтому еще раз повторю – уровень развития цивилизации определяется количеством потребляемой энергии, а не какой-то отдельно взятой технологией.
- У жителей Нового Сатурна есть что-то, что требует много энергии? – спросил мальчик.
Возвращались мы на Новый Сатурн уже с иным пониманием того, с кем нам предстоит столкнуться. Конечно же, точно сказать, что нас ждет, мы не могли, но теперь не осталось сомнений, что нам предстоит наладить контакт со сверхцивилизацией нашей вселенной.
Фрагмент книги Небо над моим домом. Последняя книга трилогии "Закон всемирного тяготения". Автор - Макс Максимов.
В трилогию входят: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом.
