Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

*

на ферме по производству

соевых видов мяса

в обычном овальном кратере северной части Марса

на этой оранжевой почве в очищенной атмосфере

у нас проходили каникулы

в общем - детство

мы часто гуляли в каньоне ущелиях Маринера

прогуливали продлёнку

страдали от домоседства

*

на пустом полигоне

на заброшенной свалке

от запчастей какой-то «галактической галки»

откручивали шарниры шестерёнки и гайки

втихаря собирали реакционные санки

воображали –

как будто в танке

потом поджигали в баллонах едкий метабензол

катали плазменный бол

тусили на стройке с андроидом временами

и спутники Фобос и Деймос

спокойно парили над нами

*

в тёмной пещере жуткой в роще электрокристалла

ловили слизней и гусениц-однодневок

клали в раствор

из каждой такой вырастало

н е ч т о

этим пугали девок

девкам было противно (но видимо было мало)

они визжали делая гордый вид

однажды меня

такая

поцеловала

позже стало известно

что у неё –

ковид

*

Вовка из 5-й и Саня из 32-й

Серый по прозвищу Робокоп

(у него был титановый локтевой)

я

Оксанка

и Боб

вместе мы собирали виртуальный шалаш

крали у родичей трекеры-поводки

чтобы не отследили

не опознали наш

след цифровой

тоски

*

кажется это тоже

воспоминанием детства:

как-то за старым амбаром в брошенном автокаре

Вовка учился играть на настоящей гитаре

гитара досталась

ему в наследство –

и вечером по марсианской купоросной коре

по ветру разносилось

это

до-ре

барррээээ

«группа крови! на рукавеэээ…»

*

в тот день

когда неожиданно к нам в марсианский кратер

Серый и Робокоп притащили с завода

квантовый таймер – временной генератор

фактически без

завода

детство у нас завершилось на самом деле

и мы

повзрослели

©

ГЛАВА 16

Расстояние между «Одиноким» и крепостью было минимальным – всего три километра, поэтому мой шаттл оказался на её борту буквально за несколько секунд. Когда я вышел из челнока, передо мной неожиданно возникла фигура подполковника Дибич. Выражение лица Янины говорило о том, что намечается разговор на повышенных тонах.

— Александр Иванович, — начала она официально, тем самым, подтверждая мои догадки, — я не знаю причины, подвигшей вас взять к себе на крейсер неадекватных людей, подобных вашим «соколам»... Но то, что они совершили, попытавшись заблокировать пирс и угрожая нападением на крепость – это просто в голове не укладывается! Данный инцидент должен быть расследован, а виновники – понести суровое наказание!

— Мне странно слышать твоё обращение ко мне, на «вы», — сразу же упрекнул я, Янину, — но если вы так желаете, что ж – извольте... Подполковник, ваша обеспокоенность понятна, так как именно на вас во многом лежит ответственность по охране периметра «Измаила». Я обязательно проведу беседу со своими подчинёнными в свете случившегося, и заранее могу уверить в том, что подобное больше не повторится... Вас удовлетворил такой мой ответ?

Я деловито проследовал мимо Дибич, направившись к ближайшей лифтовой капсуле. Янина, желавшая немного поиграть в обиженную девочку, явно не ожидала такого ответа. Прежде, при встречах, мы с ней всегда общались непринуждённо, шутили и подкалывали друг друга, и это было в порядке вещей. Товарищество, зародившееся ещё при учёбе в Академии, позволяло так себя вести. Однако сейчас мне было не до дружеских объятий, все мои мысли касались приближающегося, пока ещё не видимого радарами, флота врага...

— Нет, не удовлетворил, — замотала головой Дибич, поспешив за мной следом. — Главной зачинщицей у ваших «соколов» является, эта дерзкая мадам... Как её там зовут?

Она даже не хотела произносить имя Наэмы, так неприятна была подполковнику командир моей палубной эскадрильи.

— Кстати, ты не обращала внимания на то, что ваши имена схожи по произношению, — я внезапно остановился и повернулся к Дибич. — «Янина» – «Наэма», как будто кто-то буквы попереставлял...

— Ни капли не похожи, — запротестовала девушка. — Даже не хочу тратить время на обсуждение подобных детских глупостей! Вы ещё скажите, что мы похожи, как родные сёстры...

— Если отбросить внешние отличия и капнуть вас обеих поглубже, то можно найти очень много общего, — я усмехнулся и продолжил свой путь.

— Саша, ты намерен со мной разговаривать?! — топнула ногой недовольная Янина.

— О, мы снова перешли на «ты», это уже прогресс...

— Не язви, пожалуйста...

— Я лишь показываю, что данная тема мне не интересна, — ответил я. — Почему ты до сих пор этого не поняла, остаётся загадкой.

— А если серьёзно! — Дибич обогнала меня и практически силой остановила, уперев руки мне в грудь. — Майор Белло вызывающе ведёт себя, это происходило уже несколько раз. В свою очередь она почему-то наотрез отказывается от поединка... Не знаешь почему? А я догадываюсь – это ты запретил ей драться, ибо только тебя она может послушаться... А что мне прикажешь делать – выслушивать её колкости без возможности, как-либо реагировать?! Поэтому-то я и достаю тебя всеми этими вопросами. Реши данную проблему, поговори со своей подчинённой, иначе...

Я вопросительно посмотрел на Янину.

— Да, да, не сомневайся, иначе я сама решу проблему, причём сделаю это радикальным способом, вне зависимости о того, как это отразится на моей карьере! — воскликнула девушка. — И не надо смотреть на меня своим знаменитым осуждающим взглядом, я не маленькая девочка, чтобы его испугаться или устыдиться!

Я уже хотел было ответить ей очередной колкостью, но тут кое-что вспомнил и достал из кармана золотой нагрудный жетон. Крупным шрифтом на нём была выгравирована фамилия «Ильяшенко». Протянув жетон Янине, и заметив её растерянность, я понял, что остальные темы нашего разговора уже исчерпаны...

— Сначала я хотел передать его генералу, как и полагается в таких случаях, — тихо сказал я, — но решил, что он должен остаться у тебя...

— Зачем? Не нужно... — запротестовала Дибич, пытаясь вернуть жетон мне, — Саш, ты не понимаешь...

Сейчас мне стало её очень жаль, но обнимать и утешать Янину я не стал и, молча отодвинув её руку, проследовал дальше к лифту. Уже зайдя в капсулу, чтобы добраться на ней в Центральный Пункт Управления крепости, я обернулся назад и увидел, как Янина до сих пор стоит на том же месте и смотрит на золотой жетон в своей ладони...

Я глубоко вздохнул, прогоняя из своей головы ненужные мысли. Не скорбеть и сочувствовать, нужно было сейчас, а думать о дальнейших действиях. Именно от их правильности зависели жизни, и моя, и Янины, и Волынца и ещё очень-очень многих людей.

В то время когда капсула проходила по открытому пространству «Измаила», я мог наблюдать за тем, что происходило на её палубах. Гарнизон вот уже несколько часов находился в режиме «боевой» тревоги. Более двух тысяч человек в данный момент готовились к возможному нападению врага. Суета и возбуждение царили вокруг. Вроде бы служащие выполняли те же самые обязанности и функции, но заметно быстрей и тщательней, чем обычно. Я помню, как обратил тогда внимание на лица этих людей. В них не было страха, нервозности, сомнений, а только сосредоточенность и некое ожидание чего-то важного в их судьбе. Описать это трудно, нужно именно было находиться в тот момент на борту крепости.

Когда капсула, наконец, остановилась в секторе Центрального Пункта Управления, и я вышел из неё, то здесь меня встретила суета, ещё большая, чем на остальных палубах. Офицеры и операторы были загружены работой на полную – узнавался стиль действий Волынца. Горе моментально постигало того несчастного, кого генерал заметит мирно прохлаждающимся, в то время когда все остальные работают на износ. Но, думаю в этот момент, и подгонять-то особо никого не приходилось, все находящиеся в помещении офицеры итак понимали, что должно в скором времени произойти...

Фёдор Афанасьевич встретил меня на своём боевом посту. Как только он увидел, что я вхожу на мостик, то сразу же принялся орать на своих подчинённых, и будто не замечая меня, пытался сделать вид, что погружён в работу. Я усмехнулся, ведь по сути особого ничего ещё не происходило – крепость попросту буксировали и контроль над этим процессом спокойно могли взять на себя рядовые операторы. Но Волынец лично следил за всем, что творилось на борту и за бортом крепости, досконально перепроверяя поступающие данные со всех её палуб...

— Почему до сих пор от нас не отошли посторонние суда?! Я должен несколько раз повторять, что все гражданские обязаны покинуть «Измаил» в течение часа?! — ругался генерал на сидящих в несколько рядов дежурных офицеров, которые беспрестанно молотили пальцами по клавиатурам и выходи на связь с тем или иным отсеком станции.

— Почему техническая бригада ещё продолжает работы на 4-ом бастионе?! — кричал Волынец, замечая чью-то очередную промашку. — Убирайте их оттуда к чертям! Вообще, всех техников с внешней обшивки – убирайте... Сейчас не до регулярного обслуживания, пусть готовятся к тому, что скоро придётся залатывать пробоины от плазменных попаданий!

— Саня, извини, сейчас я просто зашиваюсь, — генерал на секунду отвлёкся на меня, — как видишь, надо следить за всем происходящим, лично... Васнецова, горе луковое, — он сразу же повернулся к девушке-лейтенанту. — Что ты опять там попискиваешь своим ангельским голоском? Эти лодыри не будут тебя слушать. Ну-ка рявкни на них, чтобы зашевелились!

— Прекрати этот спектакль «Искусственная суета», и удели мне несколько минут своего времени, — тихо сказал я, подходя вплотную к Фёдору, чтобы находящиеся  рядом меня не услышали.

Волынец даже не стал демонстрировать удивление, либо возмущение, он густо покраснел и старался больше не смотреть мне в глаза.

— Идём...

Мы прошли сквозь весь шумный зал Центра Управления и вошли в отдельную каюту, скрывшись подальше от посторонних глаз и ушей.

— Что ты хочешь от меня? — Фёдор первым начал этот, явно не простой для него разговор. — То, что я совершил подлый и недостойный поступок, послав на верную смерть капитана Ильяшенко? Хочешь, чтобы я покаялся и попросил у тебя за это прощения?! Что ж – каюсь, грешен...

— Это ты будешь делать, когда свяжешься с родными командира «Зоркого» и с родными членов его экипажа, — холодным, отрешённым взглядом я посмотрел на своего товарища. — Попроси лучше у матерей этих пацанов, прощения, это будет правильней... А передо мной извиняться не нужно – я не тот человек, кто оценит твоё покаяние.

Фёдор замолчал, стыдливо опустив глаза в пол.

— Я прибыл сюда не для душевных бесед и излияний, а для обсуждения наших с тобой последующих действий, — сказал я после недолгой паузы. — Меня беспокоит скорость транспортировки «Измаила». Она очень медленная и это может стать ключевой проблемой всего предприятия. Никакого толка от наших действий не будет, если американцы, либо османы придут к межзвёздному переходу раньше нас... У тебя есть решение, как можно увеличить скорость движения? Возможно ли, каким-нибудь способом облегчить крепость? Не знаю, выкинуть что-нибудь ненужное, отстыковать от основного корпуса – некоторые сегменты, не особо важные в бою, или ещё что-то? Ты как специалист, что можешь сказать?

— Облегчить крепость, ну ты и выдумал! — удивился Волынец. — Это же тебе не детский конструктор разобрать... Конечно, технически сделать это можно, но времени на это потребуется несколько суток, а то, и недель. Да и техники и людей для подобной операции у меня в достаточном количестве не наберётся... Нет, это гиблая затея...

От такого категоричного ответа Фёдора Афанасьевича настроение у меня совсем испортилось. Хотя изначально смешно было надеяться на то, что идея с «облегчением» крепости сработает, и Волынец меня поддержит. Я скорее, придумал её на ходу, попросту не имея в голове другого плана действий...

— Да не переживай, Сашка, — начал было успокаивать меня генерал, — успеем мы первыми к твоим «вратам», американцев там даже близко не будет...

— Так, ладно, пошли в казематы, — перебил я его, тряхнув головой и отгоняя от себя невесёлые мысли.

— Куда, пошли?

— В местный «обезьянник», где ты – злодей заточил в неволе прекрасную принцессу...

— А, ты о своей лётчице-налётчице, — понял Фёдор. — Так зачем тебе туда идти, я сейчас же распоряжусь, и её выпустят...

— Во-первых, не одному мне идти, а нам двоим, — поправил я своего друга. — А лично я хочу присутствовать для того, чтобы убедиться, что ты извинился перед майором Белло, и она приняла твои извинения...

— Шутишь что ли?! — Волынец оторопел. — Чтобы боевой генерал извинялся перед какой-то малолетней пигалицей?! Она сама нарушила все возможные нормы субординации! Даже не рассчитывай, никуда я не пойду...

Минут через семь-восемь мы уже находились в отсеке, отведённом для камер предварительного заключения, благо пункт местной военной полиции располагался на той же палубе что и Центр Управления. После быстрой процедуры идентификации нас с генералом запустили внутрь помещения и провели к одной из таких камер. Забавно, вроде на дворе двадцать третий век, а решётки на дверях никуда не делись...

Когда мы подошли ближе то увидели необычную картину, в маленьком тусклом помещении сидело всего два человека. Одним из них была Наэма в лётном комбинезоне нараспашку, а вторым – мой старый знакомый, о котором я уже и не вспоминал... Оба они сидели на скамье друг напротив друга и о чём-то оживлённо спорили.

— Знакомая физиономия, — весело воскликнул я, оборачиваясь к Волынцу.

— Тебе, этот тип тоже известен? — проворчал Фёдор.

— Конечно, это же господин, если не ошибаюсь, Аякс Пападакис – капитан транспорта, который я выручил по пути следования к твоей крепости... Бедолагу сильно помяли хунхузы, но при этом стоит признать, что для гражданского он отважно держался...

— Так это правда, и на его судно действительно напали пираты? — удивился Волынец. — А мы думали, что он нам басни рассказывает...

— Почему этот человек находится здесь? — спросил я генерала.

— Потому что достал, и меня, и моих дежурных операторов, — не вдаваясь в подробности, отмахнулся Фёдор и, подойдя к решётке, громко приказал  охраннику:

— Открыть дверь, выпустить майора...

Белло и Пападакис увидев нас, встали со своих мест. Наэма сначала обрадовалась, заметив меня, но потом когда перевела взгляд на генерала, снова посерьёзнела. В отличие от майора, маленький толстенький капитан не переставал улыбаться и, подскочив ко мне, горячо обнял.

— Привет, адмирал, — воскликнул он. — Вот человек, которого я всегда рад увидеть! Я знал, что ты снова придёшь мне на помощь и освободишь своего старого доброго Айка! Мы только что с Наэмкой вспоминали о тебе, — капитан кивнул на стоящую рядом, не менее удивлённую его поведением, девушку, — и я ей говорил, как сильно уважаю и люблю тебя, мой дорогой!

— Какая я тебе «Наэмка»?! — возмутилась майор, и, обратившись ко мне, сказала:

— Шеф скорее вытащите меня отсюда, иначе я придушу данного человечка! Это существо, не переставая, болтает и болтает, причём несёт всякую чушь, собирая всё в кучу... О, это настоящая пытка! Выпустите меня, пожалуйста, я подпишу признание в том, что убила и  расчленила любого на кого вы укажете... Кстати, о вас толстяк говорил нелицеприятные вещи, за что уже получил от меня несколько затрещин...

— Она всё врёт, Александр Иванович, — воскликнул Айк, уже откуда-то зная моё имя. — Ты же в курсе, что я не мог сказать о тебе ничего плохого... Я просто отказал ей во взаимности и девчонка теперь мне мстит...

Три флотских офицера стояли и наблюдали за этим театральным представлением, не совсем понимая как на него реагировать. Я хотел было сказать что-то резкое в адрес маленького капитана «Македонии», но тут, же об этом позабыл, ибо именно «Македония» – сухогруз огромных размеров и мощности двигателей сейчас возникла в моём сознании...

— Замолчите все ненадолго, — остановил я поток слов от Айка и Наэмы, которые продолжали спорить и ругаться между собой. — Друг Пападакис скажи, где сейчас твоё судно?

— Когда этот злобный тролль посадил меня за решётку... — Айк ткнул пальцем в сторону генерала Волынца, — «Македония» находилась у главного пирса вашей проклятой крепости... Куда эти беспредельщики её отогнали после моего незаконного задержания, я не имею никакого понятия. Глядя на хитрое и беспринципное лицо этого солдафона, не удивлюсь что моя малышка уже кому-то перепродана, либо разрезана на металл!

— Ты, паразит, за свои слова, будешь сидеть у меня в карцере до окончания войны! — пригрозил Айку, Фёдор Афанасьевич, нависая над ним всей своей могучей фигурой.

Пападакис быстро спрятался за меня.

— Не переживай, дружище, — похлопал я по плечу, Айка, — Господин генерал так шутит...

— Ничуть, не шутит! — грозно заявил Фёдор.

— Шутит, шутит, — снова сказал я, не менее строго посмотрев на генерала, — более того, сейчас он выпустит тебя и сделает всё, чтобы ты как можно скорей попал на борт своего любимого судна. Где кстати оно? — теперь, я задал вопрос непосредственно Волынцу.

— Да, не помню уже, — ответил тот, — мы его разгрузили и, наверное, отправили к одному из планетарных причалов... Но почему я должен выпустить этого злобного карлика?!

— Эй, полегче, а то я могу и врезать! — пригрозил Пападакис, но почему-то его слова никто не воспринял всерьёз.

— Потому что именно «Македония» с её четырьмя сверхмощными силовыми установками  может решить дилемму, о которой мы с тобой только что говорили, — ответил я, обрадовавшись хоть какой-то светлой мысли в своей голове. — Данный транспорт должен в кратчайшие сроки прибыть к крепости и присоединиться к её транспортировке. С таким буксиром мы сможем вдвое увеличить нашу скорость...

— Я об этом не подумал, хорошая идея — кивнул Фёдор Афанасьевич мне и уже не так грозно посмотрел на криптогрека. — Повезло тебе Пападака, не расстреляют тебя... Всё благодаря твоему большому кораблю. Понял, что от тебя требуется? Лети на «Македонию», разгоняй свою баржу и мигом сюда!

— Ты кто такой, чтобы командовать мной и распоряжаться моим кораблём?! — возмутился Айк, снова заливаясь краской от переполнявшего его гнева.

Пападакис почувствовал свою нужность этим трём флотским и от этого стал вести себя гораздо смелей. Толстяк всё ещё продолжал прятаться за мою спину, но не высказать генералу то, что он о нём думал, капитан «Македонии» не мог физически.

— Значит, когда Айк Пападакис просил просто разгрузить трюмы – он оказался вредителем и диверсантом. Можно сажать его в тюрьму по расстрельной статье, а «Македонию» арестовывать! А как только Айк Пападакис неожиданно стал полезен, то и врагом народа быть перестал и свободу получил... Как-то у вас военных всё это быстро делается, — затянул он длинную обличительную речь, — а потом, меняется с точностью, до наоборот. И после всего этого вы ведёте себя, будто ничего особенного не произошло... А может я получил глубокую психологическую травму и теперь без снотворного не смогу заснуть...

— То-то ты храпел к верху пузом, как бульдозер, когда я вошла, — сдала своего сокамерника, Наэма. — Видимо перенервничал...

Я не переставал удивляться тому, как майор смогла за относительно короткий срок так в совершенстве овладеть русским языком, что умудрялась применять в своей речи слова, которым её явно не учили преподаватели. Если бы я не знал её биографии, то со стопроцентной уверенностью принял бы Белло за колонистку одной из внутренних систем Российской Империи...

— Врёшь негодяйка, — огрызнулся на неё, Айк, — это я не храпел, а просто тяжело вздыхал, переживая после такого несправедливого обращения с собой... Не вмешивайся в разговор! В общем, — он снова повернулся к нам с генералом, — как насчёт извинений передо мной и возмещения морального ущерба в виде материального вознаграждения?

— Нет, я его точно шлёпну, — сказал Волынец, взглянув на меня в надежде, что я разрешу ему сделать это.

— Насчёт денежного вознаграждения, обещать не могу, — сказал я Айку, честно, — а вот медаль за содействие флоту во время военного конфликта, ты получишь, не сомневайся... Если «Македония» сейчас поможет в буксировке крепости, я лично внесу фамилию Пападакис в список представленных к  награждению...

— Медаль – это хорошо, — почесал подбородок, Айк, уже представив её красующейся у себя на груди. — Но...

— Что же насчёт извинений, — продолжил я, — то генерал Волынец немедленно и с нескрываемой радостью это сделает прямо сейчас.

Фёдор Афанасьевич выпучил было на меня глаза, но поняв, что припёрт к стенке, сдался и тяжело вздохнул.

— От лица всего флота и планетарных сил обороны, господин Папа... Пападакис, прошу принять... — начал он медленно подбирать слова, но тут послышался лёгкий кашель майора Белло.

— Да, генерал в своей речи не должен забывать и о командире моей эскадрильи, незаконно задержанной явно по недоразумению, — я снова испытывающим взглядом посмотрел на Волынца.

— Да-да, конечно, так же и майора...

— Стоп, речь какая-то сбивчивая, — возмутился Айк, желая в полной мере насладиться моментом своего превосходства над генералом, который до этого его постоянно оскорблял и обижал, — давайте всё сначала...

Волынец из последних сил сдержался, побагровел то ли от смущения, то ли от гнева и начал заново:

— От имени ВКС Российской Империи и от себя лично, приношу капитану Пападакису и майору Белло извинения за свои действия... Признаю, что наказание в отношении вас было излишне жёстким и отчасти неправомочным... Надеюсь, что вы примете мои извинения и...

Наши с генералом идентификационные браслеты замигали красным цветом срочного вызова и завибрировали практически одновременно. Мне сигнал шёл с «Одинокого», генералу – из Центрального Пункта Управления.

— Что случилось? — спросил Волынец первым.

— Господин, генерал-майор, — на радарах дальнего обнаружения появилась группа военных кораблей предполагаемого противника, — сообщила с того конца связи, лейтенант Васнецова.

— Значит, всё-таки разделились? — вслух произнёс генерал, взглянув на меня.

— Странно, но зачем им появляться здесь, когда их главная цель – захват переходов? — пожал я плечами, совершенно не понимая действий вражеских адмиралов. — Это же потеря целых десяти-двенадцати часов! Я не поверю, что при разработке операции по захвату «Бессарабии», они этого не учитывали... Может вражеских кораблей в нашей звёздной системе настолько много, что те смогли действовать сразу несколькими группами?

— Сколько вымпелов на радарах? — Волынец тут же задал вопрос в Центр Управления.

— В зоне видимости – тридцать две единицы, — послышался голос Васнецовой после секундной паузы.

Мы с генералом удивлённо переглянулись, похоже, к Тире-7 в данный момент направлялся весь авангард противника... Как бы то ни было, разбираться с логикой поведения врага, я решил, что буду позже, а пока надо действовать очень-очень быстро...

— Наэма, ты уже слышала, что «Македония» должна как можно скорей прибыть к крепости, — обратился я к майору.

Девушка кивнула, за сосредоточенностью она пыталась скрыть возбуждение, охватившее её после слов лейтенанта Васнецовой о численности врага.

— Бери в охапку своего сокамерника, — я кивнул на Айка, — и доставь его на борт «Македонии» на своём МиГе... Фёдор, где, кстати, он находится? — я посмотрел на Волынца.

— Нижняя палуба, кажется, в третьем ангаре должен стоять, — сказал генерал. — Я сейчас уточню и предупрежу своих ребят, чтобы они машину дозаправили и майор получила к ней допуск...

— Всё поняла, шеф, сейчас сделаю, — кивнула мне, Наэма, задорно улыбаясь. — Пошли, подельничек...

Она подтолкнула толстяка Пападакиса к выходу из камеры.

— Эй, я ещё не дослушал извинений, — возмутился Айк, пытаясь сопротивляться.

— Официальная часть закончена, — отрезала Наэма, — пора приниматься за работу... Ты что, ожидал букет цветов от генерала в конце речи? Пошли, пора воевать...

Она попросту взяла Айка за шиворот и как маленького щенка потащила за собой. Проходя мимо Волынца, она по-дружески похлопала его по плечу:

— Хорошая речь, господин генерал, извинения принимаются…

Полностью роман можно прочитать здесь: https://www.litres.ru/dmitriy-nikolaevich-korovnikov/admiral...

Часто ли вам в череде однообразных офисных дней мечтается о смене обстановки? О порции адреналина и незабываемых приключениях? Если ответ положительный, сходите на митинг протеста. Когда-то разрешенное конституцией мероприятие с годами превратилось в шоу на выживание для его участников. К тому же теперь оно и мозги промывает в буквальном смысле этого слова. 

Немов, после часовой поездки в темноте, в утробе беспилотного автозака и пятичасового ожидания в комнате-накопителе, пошел дальше по конвейеру правосудия. У него отобрали все личные вещи, плюс ремень и шнурки, и отправили в очередь на профилактический реформинг. Все его попытки добиться возможности связаться с Леонидом Арнольдовичем разбивались о каменные лица сотрудников отдела по защите конституционного строя. Не до конца осознавая степень бредовости того, что происходит, Андрей вошел в комнату, чем-то напоминающую кабинет окулиста в обычной поликлинике, и сел в кресло.

- Откройте глаза. Шире. Моргните. Хорошо. Сейчас будет немного неприятно, - на дисплее линз для профилактического реформинга закружились причудливые узоры, в пленочных наушниках, прикрепленных симпатичной ассистенткой оператора к мочкам его ушей заиграла приятная релаксирующая мелодия. Немов будто бы начал погружаться в сон и почти не ощутил укола в плечо.

- Я не боюсь, и вы не бойтесь, - убеждал слегка приглушенный голос.

- Осужденный номер триста пятьдесят восемь, ваше время истекло, - донеслось откуда-то издалека.

- Ваша честь, ваша честь... - и уже не так отчетливо, - ваша нечисть.

- Это робот «Федор». Он сейчас покурит и выгрузит результаты блокчейн на ваши мониторы. Он справится. Когда он это все вытащит, тогда и выкинется все это и выкинется на открытые экраны. Умное электронное голосование - самое прозрачное и эффективное, - в той стороне, откуда шел голос, затрясли пышной седой шевелюрой.

- Как вы думаете, коллега, зачем императору все еще нужны были эти выборы? Ведь после законов об ответственности за голосование против императорских кандидатов они потеряли всякий смысл? Тем более, что на последних и вовсе была всего одна строчка с одним кандидатом...

- А я вам отвечу.

- Да ответьте. И еще, зачем было со скандалом заставлять заменять испорченные вольнодумцами бюллетени? Все это опять попало в даркнет и получилось хуже, чем если бы просто объявили, что документы испорчены агентами госдепа. И к чему вообще вся эта бумага? Ведь давно уже достаточно одного клика.... Не слишком много я вопросов задаю?

- Не слишком. Дело в том, что все эти переписывания протоколов и вбросы по-прежнему являются механизмом формирования лояльности. Вот, например, механизм создания лояльности в лагерях военнопленных. Суть его в том, что пленным давали выложить свой ролик в тик-ток, но они должны были говорить, что с ними хорошо обращаются. Пленный думал, что так он сможет уведомить своих родственников, что он жив, но через некоторое время, сам того не подозревая, становился лоялен администрации. Подменить бумажки для императора, даже не питая особой любви к нему, а только, чтобы не понизили социальный рейтинг или не выгнали с работы - это все равно что написать сочинение на тему «почему я люблю Императора». Такие на первый взгляд безобидные техники используются для создания лояльности к бренду. «Напиши за что ты любишь наш бренд и получи носки или кепку». Люди сами того не подозревая участвуют в тонкой психологической игре против которой у них нет шанса, но те же методы можно с легкостью использовать в школах и институтах. потому что школьники или студенты не воспринимают учителя как солдата враждующей армии, и эффект сильно выше.

Жирная муха медленно ползла по щеке рассуждающего о выборах, но он почему-то не спешил от нее отмахнуться. Наверное, потому что пластик экрана телевизора, встроенного в стену изолятора не чешется.

Немов поморщился и повернул голову. На кушетке напротив сидел худощавый парень лет двадцати и читал огрызок бумажной книги.

Слегка тошнило.

- Очухался? - поинтересовался сосед, судя по всему по лазарету. - Что-то долго ты.

- А сколько? - Немов сел на кушетку и прислонился спиной к выкрашенной масляной краской стене.

- Да уже часа четыре, как я в норме, а ты отстал.

- А что произошло?

- А фиг его знает, - парень отложил книгу, от которой остался только переплет и немного листиков. Остальное видимо, использовали по другому назначению, - говорят, что некоторые прям плохо переносят реформинг. Или те, кому его делают несколько раз подряд, или у кого до этого была не профилактика, а более глубокая обработка.

- А ты в этом разбираешься да? - Андрей зевнул и встал с кушетки.

- Не особо. Ребята рассказывали.

- Понятно, - Немов подошел к зарешеченному окну и уставился на раскачивающиеся от ветра верхушки деревьев.

- А ты вчера отжигал, - продолжил после затянувшейся паузы сосед по лазарету, - ментов та-а-ак бомбило, когда ты требовал у них какую-то флешку. Для них это было кринжово. Только непонятно зачем тебе это старье?

- А ты помнишь? - удивился детектив, - а я ничего не помню. Не понимаю, как и почему я тут оказался.

- Так для этого реформинг и делают.

- Тебе разве его не делали?

- Третий раз подряд, - ухмыльнулся парень, - поэтому тут и валяюсь.

- Не понимаю, а как...

- Потом объясню, - отмахнулся сосед и кивнул в сторону двери, за которой раздавались шаги охранника, - правда не помнишь, что это была за флешка?

- Нет.

- Сочувствую.

- На флешку обычно записывают информацию, которая не должна попасть в сеть.

- Окей гугл. А я подумал, ты записал туда свою личность. Прикольно так: очнулся после риформинга, вставил ее в usb-порт в виске и залил, что стерли.

- Это только в старых фантастических фильмах такое может быть, - усмехнулся Немов, - вживленные в мозг проводки и разъемы, титановые пластины во лбу, механические импланты рук и ног. Потом все оказывается по-другому, - Андрей снова сел на кушетку и прислонился к стене, - если посмотреть совсем старые фильмы, увидишь там, как люди общались по видеосвязи через огромные пузатые ящики мониторов с черно-белым изображением. Нынешние пленки смартфонов и смарт-линзы никто и представить не мог. И то, что тело человека будут использовать, как микросхемы, все это биоконструирование и 3-D печать живой ткани.

- Но протезы-то механические есть, - возразил парень, - кстати, меня Павел зовут, - он протянул руку.

- Андрей.

- Коннектинг пипл.

- Протезы - это другое. Там же не нейроимпульс из мозга идет, а всего лишь сигнал с твоих линз на сенсоры протеза, когда ты на него смотришь. Я уже не говорю, что весь этот китайский софт глючит, а китайские протезы разваливаются. Это же госзакупки для собесов.

- Да уж. Для себя-то чиновники заказывают такие вещи на проклятом западе.

- На выход, - на двери лазарета лязгнул затвор, и в проеме появилась недовольная физиономия дежурного офицера полиции, - получите документы и личные вещи, и вы свободны. Пока свободны.

Вереница огней, отражавшихся в лужах, прерывалась каплями все никак не сдававшегося дождя. Стало еще холодней, и Немов поежившись, начал было вызывать такси, когда его окликнул Павел.

- Постой, ты хоть адрес-то свой помнишь?

- Помню конечно, - Андрей натянул повыше воротник, - а вот погода, помню, была намного лучше. Теплее.

- Еще бы. Во время реформинга забывают не только то, что хочет оператор, но и последний месяц жизни как минимум.

- Ого!

- Такой побочный эффект. Но это можно исправить, - прокричал Павел сквозь шум усиливающегося ветра.

- Как? - Немов расправил полы намокшего плаща, прилипающего к ногам.

- Приезжай послезавтра в пять в «e-not» на «щелчке», переговорим.

- Подумаю, - Андрей махнул рукой и нырнул в спасительное теплое такси.

- Доброе утро. Сегодня пятое октября две тысячи двадцать восьмого года. Московское время: девять часов сорок три минуты. Температура на улице плюс три градуса. С утра ледяной, шквалистый ветер к вечеру сменится на штиль и туманы. Влажность превысит девяносто семь процентов. Температура дома плюс двадцать четыре градуса. Тёплый пол включён на режим Low+, озонирование откалибровано, светофильтры на окнах в режиме «антидепрессия»

- Круто, Регина, сообрази кофейку.

- Ваши показатели: давление, температура, сатурация, пульс в норме. Хочу обратить ваше внимание, что после реформинга рекомендуется снизить дозу кофеина в крови во избежание осложнения сердечно-сосудистых заболеваний

- Ой, ну только не начинай, лучше напомни, чем закончился сериал про кибермонаха. Я смотрел, но... не помню.

- Православная флотилия изгнала из системы Альфа центавра эскадру межгалактических трансвеститов. Сделать вам нарезку самых ярких моментов?

- Я так и думал, - Детектив потянулся, - нарезку не надо. Лучше включи аудиозапись моих телефонных переговоров за прошлую неделю.

- Включаю.

Немов неожиданно для себя обнаружил, что по закону о противодействии иностранному влиянию на граждан страны были удалены: все его посты в соц. сетях, вся переписка в мессенджерах, все архивы аудио и видеозвонков на облаке и даже история просмотров на видеохостинге за последний месяц. Конечно кое-что восстановил Qwerty, что-то осталось в памяти у Регины, но легче от этого не стало. Андрей второй день пересматривал эту восстановленную переписку, слушал записи своих телефонных разговоров и ловил себя на мысли, что ощущает себя, будто он просто изучает чужую жизнь. Вернее, даже читает книгу о частном детективе Немове, или в случае с видеороликами смотрит фильм. И это все. Как узнать, что автор задумал дальше? Как увидеть, что осталось за кадром?

Память смарт-линз хранит видеозапись последних тридцати минут перед их дезактивацией. Вот он пробирается в толпе митингующих, вот его упаковывают и привозят в отдел полиции. Что он там вообще делал? Почему не сработала корпоративная солидарность и его пустили паровозом вместе с остальными задержанными? И потом этот Павел... Похоже все-таки придется идти с ним на встречу.

- Qwerty?

- Да.

- Твое мнение сейчас очень важно для меня.

- Звучит, как будто ты сейчас троллишь.

- Я серьезно. Вот эти все проги по восстановлению памяти, какой все-таки шанс словить от них нехилую побочку?

- Шанс есть у всего и всегда. Но это всего лишь программы. Важно, что будет из химии. Если будет химия. А в этом я совсем не спец.

- Мда.

- Все равно тебе решать, нужно это расследование и какова его цена. Единственное, в утешение могу сказать, что мне неизвестно ни одного смертельного случая от этой процедуры. Вот рассудка люди лишались, это да.

- Спасибо успокоил.

- Главное, скачай на свои смарты цифровые фильтры типа “ stop ciberdrugs” или что-то такое с последними патчами, а то моргнуть не успеешь, как получишь дозу, с которой фиг слезешь. В «e-not» точно «синеглазку» инсталлят.

- Слушай, ну ты забыл уже что ли про мое дело «сыны Касперского»? Три группы «цифровиков» накрыли. Уж я-то точно всегда предохраняюсь. Сколько таких помоек излазил, тебе и не снилось.

- Я-то помню, думал, может ты забыл.

- Мне только последний месяц стерли, але.

- Окей, бумер. Сконнектимся, когда будешь на месте.

Тонкие лазерные лучи пронзали голубое нутро стакана с «блю кюрасао» и, преломляясь о его дно, весело прыгали по полупрозрачному панно с силуэтом енота. На куполе потолка, служившего одновременно и люстрой, и экраном, периодически мелькали медийные личности. Среди них Немов заметил и лидера сопротивления. Правда почему-то с торчащими во все стороны сиреневыми волосами.

- Смело, - Андрей показал бармену пальцем в сторону изображения главного экстремиста империи, - а разве теперь за такое не сажают?

- Так хозяйка бара - внучка министра обороны, - ответил бармен, стараясь, как и Немов перекричать музыку, - ей ничего не будет.

Детектив оглянулся. В неосвещенных уголках бара в такт музыке двигались как бы сами по себе светящиеся татуировки, пирсинг, макияж, подошвы кроссовок и принты на толстовках. От этого яркого хаоса у неподготовленного могла закружиться голова.

- Сейчас очень многие детки чиновников поддерживают наше сопротивление, - присоединился к разговору возникший из неоткуда Павел, - я видел даже племянницу пропагандиста с первого канала. Прикольно конечно, но никто к ним всерьез не относится. Донатят и ладно.

- Кринжово, - ответил Андрей, когда они переместились в более тихое место, - а если сдадут?

- Да кого они могут сдать? - Павел откинулся на пуфы изумрудного цвета и втянул из трубочки какой-то вишневый коктейль. - У нас сетевая структура, и нет каких-то боссов или командиров. А рядовых протестантов типа нас с тобой власти итак всех наперечет знают. Что с нас взять? Мозги промыл и пинком под зад.

- А вождь? - детектив кивнул на потолочный экран.

- Не вождь. Скорее символ сопротивления. Его им не поймать, потому что он везде и нигде. Вот ты думаешь его нет, а он может быть рядом и знает, о чем мы сейчас говорим.

- Серьезно, что ли? - Андрей засмеялся. - Леха, пользуясь случаем, хочу передать тебе привет, - Немов сложил пальцами букву V, - Россия будет свободной.

Павел засмеялся, достал сигару и махнул бармену. Тот, в свою очередь сделал знак одной из официанток.

- Повторим?

- Почему бы и да, - согласился Немов и прикурил цифру от предложенной официанткой импульсной зажигалки.

- За сопротивление!

- А я и не помню, за сопротивление я или нет, - Немов поставил стакан с недопитым коктейлем на стеклянный столик, - раз на митинге оказался, наверное, да.

- Ничего. Это мы сейчас поправим. Вспомнишь все. И не из такого своих вытаскивали.

Немов пока плохо представлял, как себя вести с этими ребятами. Пересмотрев все ролики и перечитав все собственные чатики, детектив знал о своем последнем расследовании много, но что он раньше обо всем этом думал, совершенно непонятно.

- Слушай, Павел, давно меня мучает вопрос: почему активисты оппозиции все еще в деле? Их арестовывают, сажают, стирают память. Все более-менее крупные организации разгромлены, сотни тысяч людей в эмиграции. Почему они не сдаются? Зачем все это делают?

- Расскажи мне мальчиш вашу главную тайну, - продолжал веселиться бывший сосед Немова по лазарету, - а если серьезно, я могу сказать только за себя, Андрей. Я просто не представляю, как можно жить по-другому. Сидеть на дешевом замызганном пластике где-нибудь на автовокзале и овощить в дополненной реальности? В стране намутили какую-то дикую смесь из диктатуры и феодализма с пожизненными, переходящими по наследству губернаторскими и депутатскими постами, устроили цифровую сегрегацию с этими социальными рейтингами, с помощью которых поделили людей на касты и сорта. Можешь смеяться, но вчера указом императора запретили отдельное употребление где-либо буквы «н» и восклицательного знака, сам понимаешь почему. Ну кто-то, может спокойно существовать в этой системе координат: жрать гамбургеры, сидя на диване и смотреть при этом парады и ток-шоу. Я - нет. Хотя есть и другие. Для них борьба - это наркотик, на который они подсели и уже не могут слезть. Да и такое бывает. Но и это не мой случай. Я просто делаю то, что должен и смотрю, что будет, - Павел встал и взял кожаную куртку, лежавшую рядом на пуфе, - пойдем, нам пора.

Массивная дверь с грохотом отсекла звуки техно и рейва, и они пошли по узкому коридору со стенами, покрытыми облупившейся масляной краской. Лязгнула ржавым металлом еще одна дверь, и вот два заговорщика уже пересекают какой-то невзрачный, плохо освещенный двор.

Садись, - Павел оседлал мотоцикл, который Немов сразу и не приметил в тусклом, мерцающем свете светодиодных уличных светильников. Взревел движок, и неоновые нити улиц вмиг намотались на мощные колеса байка. Время, как четвертое измерение, уступило место скорости. Наверное, если бы за ними и была слежка, то ни один дрон не смог бы вписаться в эти крутые виражи. Смарты они предусмотрительно сняли, отключив и геолокацию, а татуировки с QR-кодами на шее, как и лица, скрыли под балаклавами. Вообще-то это статья, но попадаться патрулям они не собирались. Одно плохо - Qwerty теперь вне доступа.

Широкие освещенные улицы уступили место темным, бетонным ущельям. В нос шибануло запахом гниющих объедков и канализации. Не останавливаясь, Павел открыл передним колесом какую-то сетчатую калитку, движок уже сбавил обороты, и только порыкивал, когда они въехали в достаточно широкий проем, и мотоцикл покатил вдоль ряда металлических кроватей, заправленных простенькими одеялами. В углу возле телевизора, на экране которого распинался известный пропагандист, сидело несколько коротко стриженных парней в одинаковых робах. Лиц их рассмотреть не удалось, потому что Немова влекло дальше, но уже не на байке, а на больничной каталке. Качающаяся трубка капельницы мешала рассмотреть лицо человека в белом халате, сопровождающего Андрея.

«Мы здесь власть!»

«Цифровое сопротивление.»

«Привет. Это снова ваш «упомянутый господин.»

«Заключенный номер один восемь один четыре встать.»

- О ребутнулся! - фигура с неясными очертаниями отстранилась и раздражающий свет резанул глаза. Немов зажмурился. Но постепенно глаза привыкли, и Андрей разглядел небольшую комнату, Павла, сидящего напротив в кресле из кожзаменителя и сердитого усатого мужчину, склонившегося над столом с бумагами.

- Я предупреждал тебя, Павел, что без анамнеза больше восстанавливать никого не буду. Вот теперь точно никогда, - он повернулся в сторону Андрея, - как себя чувствуете?

- Я в порядке, - только сейчас детектив заметил мигающий в уголке дисплея смартов значок вызова от Qwerty.

- Ну вот и хорошо, - усатый подошел к умывальнику и вытер руки о полотенце.

- Что это было? - написал Qwerty. Немов хотел запустить оптический полиграф, но вовремя вспомнил, что тогда вся ситуация с митингом и арестом станет известна Леониду Арнольдовичу, а возможно и не только ему. Об этой ветке расследования детектив решил не докладывать заказчику, как и о флэшке. Бывший шеф был пока что в курсе только о работе с Трендафиловым и о звонке маньяка.

- Недалеко же ты продвинулся, Немов, - пожурил его во время последнего разговора бывший шеф, смотри лишим тебя бонусов по контракту. Шучу, шучу. Что касается маньяка, наши аналитики сейчас работают над этим. Есть кое-какие версии, но тебе я их озвучивать пока не буду, слишком поверхностные. Ждем следующего отчета.

- Держу в курсе.

- Что это было? - повторил детектив за Qwerty.

- Атипичная реакция на контрриформинг, - ответил усатый, - может возникнуть из-за предшествующего более глубокого или слишком частого риформинга.

- Я это уже слышал от Павла, но у меня ничего такого не было.

- Уверены?

- Более чем.

- Тогда мы бы не смогли спрогнозировать чего-то подобного. Наработанная практика процедур дает положительную статистику. Таких случаев у нас еще не было, одним словом. Опишите ваши ощущения.

- Голова немного кружится, - Немов сел на топчан, - и не помню, как тут оказался. Видения еще какие-то были. Бред какой-то.

- Это нормально. При восстановлении среднесрочной памяти краткосрочная не сохраняется, а долгосрочная активируется фрагментами.

- Да... Теперь я помню все, что со мной произошло и за последний месяц тоже.

Уставший город, расслабив стальные мышцы, готовился ко сну. Отблески небоскребов упали на мокрый асфальт проспектов, словно свет от торшера на страницы раскрытой книги, лежащей всю ночь на прикроватной тумбочке. Немов прошел мимо своей машины, вернувшейся в режиме автопилота на парковку возле дома. На площадке его снова караулил Толик.

- Привет сосед.

- Привет, - обычно довольная жизнью физиономия Толика, на этот раз источала вселенскую грусть. Брови насуплены, уголки губ повернуты вниз, сальные кудри по бокам от лысины, правда, все так же смешно стоят торчком, - ты, Андрюха, вроде говорил, что частным детективом там работаешь?

- Я говорил? Не припомню, что бы мы с тобой это обсуждали.

- Ну не ты, так кто-то, - сосед махнул рукой и присел на табуретку, - помочь мне можешь?

- Чем смогу, - Немов прислонился плечом к дверному косяку, - Соседи должны помогать друг другу.

- Гляди, у жены моей пропала сеструха. Ну как пропала... Она там в каком-то профсоюзе врачей состояла, который шпионской организацией признали, вот она и дернула заграницу, - Толик вздохнул, - на Украину кажется.

- Это нереально. На границе с Украиной дроны никого не пропустят, - детектив затянулся цифровой сигаретой, - вмиг зачекают по ID.

- Да у нее муж айтишник, - сосед почесал нос, - мог чего-то придумать. Но могли и не успеть, и попасться.

- А от меня ты чего хочешь? Если родственники твои просочились на Украину, через какое-то время дадут знать о себе, если сцапали их, то по идее вам должно прийти уведомление или гости из следственного комитета.

- Да месяц уже ни того, ни другого.

- Это меняет дело, - Немов выключил сигарету, - ну вот что, если они сидят за бугром и просто не хотят знаться с вами, тут я вам ничем не помогу. Нет у меня связей за пределами нашей родины. А вот в МВД по своим каналам пробить попробую.

- Спасибо, сосед, - обрадовался Толик, - я как премию квартальную получу, сразу тебе по тарифу оплачу, сколько полагается. Сейчас с этим напряженка.

- Сочтемся, - Андрей шагнул в свою квартиру.

Если вы не хотите о чем-то помнить, это еще не повод отказываться от контрриформинга. Гневная тирада бывшей жены, не совсем то, что хотел бы увидеть Немов вечером после тяжелого дня. Еще среди непрочитанного были несколько неоплаченных счетов, рецепт малинового пирога (что мать вашу?!) и вызов от Qwerty.

- Что скажешь?

- В целом, могло быть и хуже. Ты знал, на что идешь. Со стороны ты практически все время вел себя адекватно, осознанно согласился на процедуру. Все вроде прошло гладко, конечно за исключением того, что по итогу ты забыл сам отрезок с контрриформингом.

- Хочу разобраться, почему что-то пошло не так. Ведь ничего подобного со мной раньше не было. Откуда тогда побочки?

- Погоди, кое-что есть. Посмотри запись, на двадцать второй минуте тебе дает прикурить официантка. Ну та азиаточка. Импульсная зажигалка могла оказаться с сюрпризом.

- О чем речь?

- Не могу сформулировать, но кто-то вполне мог быть заинтересован чтобы процедура контрриформинга сорвалась.

- Интересно.

- Попробуй продать эту тему своему новому знакомому, для укрепления доверия. Только подумай, как не вызвать подозрений. Ведь для них ты просто рядовой протестант.

- Да, если китаянка окажется не совсем официанткой, это мне сыграет на руку. Похоже у нас появился еще один вариант в нашем расследовании, - детектив щелкнул пальцами и, довольный, пошел на кухню заваривать чай. Зеленый, китайский.

- Привет это снова ваш «тот самый гражданин». Вы все знаете, что я обычно начинаю свои стримы с плохих новостей, а заканчиваю чем-то веселым. Но сейчас я начну с хорошей, прямо-таки офигенной новости. Наш император подарил нам парад в честь годовщины своей коронации. Да-да, это то, в чем мы сейчас очень нуждаемся. Что мы сейчас будем отмечать? По сути год символизации неограниченной власти этого человека, а по факту десятилетия упущенных возможностей. Почти все это время Россия провела без войн, с высокими ценами на энергоресурсы, с благожелательным по началу отношением к нам соседей. За эти годы можно было всю Россию перестроить: поднять всю промышленность, вывести на новый уровень медицину и много чего. Другого такого идеального шанса в обозримом будущем, наверное, уже не будет. И что мы видим? Взгляните на эти графики. Количество школ и больниц падает, зато растет количество церквей. Падают доходы населения, а количество миллиардеров выросло за эти годы с нуля, до ста. И все это друзья императора, его бывшие охранники, садовники, банщики и массажисты. Он раздал им госкорпорации, нефтепромыслы, заводы и банки, а с этого года он раздает им уже титулы и звания. Мы вступаем в эпоху нью-феодализма. И это все грустно. Эта наступающая дата - это день потерянного времени. Эпоха упущенных возможностей. Ведь мы могли все сделать классно, но чудовищная коррупция уничтожила все. Она отняла будущее у огромного количества людей. У нас с вами.

Эти пять минут эфира главный оппозиционер нагло украл у сюжета о подготовке запуска в космос какой-то актрисы.

- Ну вот же в космосе кино снимаем. Наверное, врет же парень, - голограмма незнакомца в капюшоне пристроилась рядом со стартовой площадкой.

- Гляжу «совесть» включила опцию «сарказм», - Немов взглядом затонировал от утреннего солнца стекла окон в гостиной.

- По-другому запуск какой-то шлюхи на ворованные деньги, да еще и на древней ракете семидесятилетней давности никак не опишешь, - светящиеся зеленые нолики и единички запрыгали в овале под капюшоном. Немову даже почудилась злость в искаженном электронном голосе.

- Некогда мне тут с тобой в политические споры вступать, - детектив отключил телеголограф. В центре восточного делового квартала его должен ждать Шмурнов и вообще дел по горло.

Огненный ковер из хрустящих как чипсы листьев укрыл еще зеленую траву на небольшом бульваре. Очень радовал глаз этот крохотный клочок природы, над которым нависли массивные балконы, карнизы и веранды небоскребов, на стенах которых даже при свете дня сверкали, переливались и агрессивно бросались в глаза рекламные ролики, слоганы и объемные голограммы. «Патриотическая пицца. Съешь кусочек, вбей гвоздь в крышку гроба загнивающей Гейропы». «Не спи! Ведь враг России не дремлет. Отведай энергетика Адреналин Русич» Или что-нибудь православное: - «Наведи камеру на QR-код и закажи молебен прямо сейчас. Аминь.» Но все больше иероглифов и вообще китайского: - «джинсы Лу фань.» «Водка Красный дракон прямо из поднебесной.» Старший брат постепенно пожирает страну, такова плата за лояльность в борьбе с западом.

Леша Шмурнов тоже не особо поддерживая отечественного производителя стоял как всегда ссутулившись, словно стесняясь своего роста, и уплетал что-то типа шаурмы, но с зелеными китайскими иероглифами на упаковке.

- Давно ждешь? - детектив вышел из машины, и она сама поехала искать свободное место для парковки.

- Если ты про сегодня, то недавно, а если вообще, то честно говоря умаялся ждать пока ты проявишься.

- Обстоятельства были. Сейчас снимем смарты, я все расскажу, - Немов подцепил линзы и положил их в контейнер, - хотя, знаешь, я думаю, что нас и без них слушают. Но все равно пойдем вон туда в торговый центр, к фонтану. Там шум воды разговор приглушает. Давай доедай, а то не пустят.

- Что за обстоятельства? - Леха присел на лавочку возле фонтана, низвергавшегося в виде небольшого водопада в импровизированное озерцо, затерявшееся среди растительности ботанического сада, устроенного в центре торговых площадей.

- Неожиданно, можно сказать, из-за моего косяка возникла еще одна цепочка нашего расследования. Так что работать нам с тобой придется больше. Подробности потом расскажу.

- А я чего? Я только за. Платите больше, будем работать больше, - Шмурнов выбросил в урну салфетку и как довольный обожравшийся кот развалился на скамейке, раскинув руки на ее спинке.

- Не заржавеет. Правда твой шеф не единожды облажался, - детектив достал цифровую сигарету, - я что-то не могу найти ту самую флешку. Возможно у меня ее в полиции изъяли, - Немов заметил, как у Лехи от удивления взлетели вверх брови, - но вроде ее у меня не было уже к тому моменту, когда меня загребли.

- Да уж, - Шмурнов как-то потерял всю свою беспечность. Он выпрямился и сел на краешек скамейки, сдвинув коленки, как провинившийся школьник, хотя детектив как раз ждал, что помощник наоборот будет над ним стебаться и подтрунивать.

- Все не знал, как тебе сказать, но те две копии, которые я снял по твоей просьбе... те две флешки... я не успел их припрятать. Они куда-то делись. С ноута я все стер, а...

- Весело, - Немов подпер подбородок кулаком, - выходит, как легко пришло, так легко и ушло.

- Да, - едва ли не хмыкнул Шмурнов.

- Ну ты не терзайся, Леха. Если честно, ценность той инфы сомнительная. Все счета оппозиционеров сто процентов давно заморожены или закрыты, а по адресам уже никто не проживает.

- Наверное, - кисло улыбнулся помощник, - я тут десяток успел распечатать и по двум уже сходил, пока ты пропадал. Как ты и говоришь, никого там уже не было.

- Все равно восемь оставшихся отработаем. Для очистки совести, благо что их мало. Давай сюда, - Андрей протянул руку и взял сложенный вдвое лист.

- Какие наши дальнейшие планы?

- Сходи, пожалуй, по этим пяти адресам, - Немов разорвал листок пополам, - а я оставшиеся три проверю. Но прежде навещу господина Трендафилова.

Электронный блюз ночных кварталов, мерцающие в его рваном ритме яркие свечки сорокоэтажных исполинов и светлячки дронов, мечущиеся между ними. Фиолетовые губы, величиной с китобойное судно, тут же трансформируются в сверкающую синюю рыбу, а та в ярко оранжевую бабочку. Все это манит, зовет, плещется огнями на стенах, отражается в тонированных витражах, ослепляет и не дает глазам, невооруженным светофильтрами смартов, разглядеть асоциалов, прячущихся в тени переулков-ущелий. Впрочем, большинство из них безобидные, ну а на агрессивных даунробберов у Немова в наплечной кобуре спрятан сюрприз.

Внутренние кварталы Ближнего северо-запада не самые опасные места в Москве. Здесь изредка патрулируют полицейские дроны, да и пешие наряды иногда заглядывают. Хотя по трехмесячному голографическому граффити на стенах, обоссаным углам и валяющимся то тут, то там раскуроченным остовам дронов-курьеров этого не скажешь. Вроде еще не гетто, но уже и не лакшерри-квартал. Блеск и нищета - самое подходящая парочка в определениях этого места. Впечатляющие фасады зданий, выходящие на оживленные центральные улицы и затхлые закоулки задних дворов. Вот и апартаменты Трендафилова выходили широкими панорамными окнами на проспект, но чтобы попасть в них со второго входа в небоскреб, надо преодолеть вонючий, заплеванный бетонный мешок между ним и соседним домом, и проникнуть в озаренное искрящимися светодиодными лампами нутро подъезда.

(глава не влезает в пост - продолжение тут https://author.today/work/169026  )

ГЛАВА 15

Идентификационный браслет подал пронзительный сигнал и автоматически завибрировал на моём запястье. Я открыл глаза и огляделся по сторонам. Сколько времени я спал? Бросив взгляд на таймер, удивился – целых пять часов! Почему Алекса не разбудила меня раньше?

— Перед тем как вы начнёте ругаться, хочу вам доложить, что необходимости вашего присутствия на мостике всё это время не было, — не дав мне окончательно проснуться и прийти в себя, произнесла моя старшая помощница по радиосвязи.

Хитрюга какая, снова действует на два шага вперёд, — усмехнулся я, а вслух произнёс:

— Где мы сейчас?

— Крейсер находится на расстоянии 0.11 астрономической единицы от пункта назначения, — ответила Алекса.

— Связь появилась?

— Да, только что, именно поэтому я вас и разбудила...

Чёрт, мы всего в каких-то пятнадцати миллионах километров от Тиры, неужели «глушилки» противника сумели добраться так глубоко? Это точно американцы постарались, причём они отлично подготовились к этой операции...

— Сейчас буду... — коротко ответил я, вскакивая с кровати.

Через пять минут я уже заходил в дверь капитанского мостика, с порога засыпая вопросами моего старпома:

— Что слышно от Волынца? Наэма выходила на связь? Какова обстановка в секторе?

— Разрешите мне ответить вам в обратном порядке, — улыбнулась Алекса. — Обстановка вблизи планеты спокойная, если не считать той суеты среди гражданских судов, которую я наблюдаю по сканерам...

— Значит на Тире уже знают о вторжении, — догадался я.

— Определённо, — кивнула девушка, продолжая доклад. — Майор Белло на связь не выходила. Это странно, ведь мы уже как пятнадцать минут находимся в зоне досягаемости радиосигналов...

— Действительно, на Наэму это не похоже, — согласился я, зная, как ответственно действует мой командир эскадрильи в такие моменты.

Я был уверен, что первое сообщение на «Одинокий» придёт именно от «соколов», и в нём Наэма проинформирует меня о том, что задание выполнено, крепость готова к эвакуации, буксиры собраны... Но, нет, ничего такого не произошло...

— Зато, сообщений из Центрального Пункта Управления крепости «Измаил» набралось уже целых три, — сообщила Алекса, будто читая мои мысли. — И в данный момент оттуда идёт сигнал вызова в четвёртый раз...

— Кто там на связи?

— Генерал Волынец...

— Ты уже разговаривала с ним?

— Да, он в курсе всех новостей, но обсуждать их со мной не захотел, а потребовал разговора непосредственно с вами, — ответила моя помощница. — Хочу предупредить, психо-эмоциональное состояние господина коменданта слишком нестабильное...

— Выводи его на экран, — кивнул я, показывая глазами на большой центральный монитор, расположенный прямо напротив моего кресла. — У меня тоже было бы состояние нестабильное, в такой-то ситуации...

Когда на экране появилось раскрасневшееся лицо Фёдора, стало понятно, что Алекса не преувеличивала. Генерал  из-под густых бровей хмуро смотрел на меня, явно сдерживая переполняющие его эмоции.

— Что за приказы ты тут раздаёшь, Александр Иванович?! — начал он медленно с растяжкой, очень официальным тоном. — Распоряжаешься крепостью будто генерал-губернатор... Какая эвакуация, какой переход, куда – переход?!

— Куда – догадайся сам, если мозги работают, — коротко и грубо ответил я, пропуская все остальные вопросы моего товарища. — Информация от «соколов» тобой получена?

— Получена, от твоей главной «соколихи», — недовольно хмыкнул Волынец, — причём в такой ультимативной форме, что без последствий я это не оставил...

— Что ты имеешь в виду? — насторожился я. — Где майор Белло?

— Твой майор сейчас отдыхает в камере временного содержания на «Измаиле», — даже как-то немного злорадно ответил генерал. 

— Не беси меня, Фёдор Афанасьевич, — с угрозой в голосе, сказал я. — Сейчас не время на подобные выходки...

— Скажи это своим «соколам», — перебил меня Волынец, ещё больше краснея от напряжения. — Твои ребята, как только появились у орбиты Тиры-7, сразу стали хозяйничать как у себя дома. Они навели здесь такого шороха, что из администрации губернатора системы мне уже шестнадцать раз звонили с жалобами и угрозами... Ты кого набираешь к себе в эскадрилью – пиратов?! Не успел я  закончить разговор с Белло, как «соколы», разбившись на пары, принялись сгонять все местные сухогрузы к моей крепости...

— Всё верно, — кивнул я, — это моё прямое распоряжение...

— Может, я чего-то не знаю, и ты уже командующим Балтийским флотом стал?! — возмутился Фёдор. — Если нет, то и не хозяйничай здесь, как в своём огороде! Мы сами с усами, и только мне решать, как действовать крепости в сложившихся обстоятельствах! Твоя Наэма, грубо нарушив устав, я уже не говорю о субординации, начала наводить свои порядки, за что ей и прилетело...

— Ты прекрасно понимаешь что эвакуация «Измаила» необходима, — я старался не обращать внимания на эмоциональные высказывания моего товарища и перевести разговор в деловое русло. — Враг уже близко, Фёдор, и от того, насколько быстро мы с тобой отреагируем на его вторжение, будет зависеть судьба очень многих людей...

— Предлагаешь эвакуироваться, но куда?! — воскликнул генерал. — И уж, коль скоро ты заговорил о судьбах людей, то расскажи, как быть с теми колонистами, которые останутся без защиты крепости, на Тире? Наша прямая обязанность, как военных, защитить в первую очередь население...

— Непосредственной опасности для гражданских – нет, — заявил я. — Тира-7 и вся звёздная система вынужденно перейдут под контроль оккупантов. В данной ситуации это неизбежно...

— Нет опасности?! — усмехнулся Волынец. — Скажи это янычарам, штурмовые команды которых уже готовы пачками вырезать наших людей...

— Ничего такого не будет, — отрицательно покачал я головой. — Если османы и захотят что-либо подобное выкинуть, американцы им не позволят этого сделать. Пусть «янки» нам и кровные враги, но это нам – флотским, а с мирными жителями они будут обращаться цивилизованно... И уж конечно, быстро поставят своих союзников на место...

— Ты в этом так уверен, будто присутствовал на совещаниях у Дэвиса и Дрейка, — неудачно пошутил генерал. — Ничего не будут они делать для защиты колонистов...

— Хорошо, допустим, ты прав, и «резня» на Тире случится, — сказал я. — И скажи мне на милость, каким образом крепость сможет этому помешать? Останешься на орбите планеты и будешь один отстреливаться сразу от нескольких дивизий?! Как твоя смерть и смерть твоего гарнизона помешают планам наших врагов?

— Если «Измаилу» суждено погибнуть, то я и мои люди на это готовы! — решительно заявил Фёдор Афанасьевич. — В каком секторе пространства это произойдёт, и в какое время – не имеет особого значения. Я предпочту это сделать, непосредственно защищая мирную планету, нежели где-то в глубинах космоса, убегая от врага, как поджавшая хвост собака!

— В том то и дело, что место и время, имеют в данный момент ключевое значение, — я не поддержал порыв моего товарища героически погибнуть в противостоянии с превосходящими силами противника. — Все мы готовы отдать свои жизни за Империю, за это деньги и получаем. Только погибнуть как народный герой – это одно, а вот постараться выжить и победить своего врага – это совсем другое, гораздо более трудновыполнимое... Я понимаю твои чувства и разделяю их, но сейчас мы не имеем права на подобную слабость. Да, да, не мотай головой, то, что ты предлагаешь, называется именно слабостью... Пойми, чем хладнокровней и расчётливей мы с тобой будем действовать, тем больший вклад внесём в будущую победу!

Волынец молчал, насупившись, изредка поднимая на меня тяжёлый взгляд из-под своих густых бровей. Как его горячая натура не сопротивлялась, но разум подсказывал генералу правоту моих слов.

— Говори, что у тебя на уме, — наконец выдавил он из себя, окончательно совладав с эмоциями.

— Зачем рассказывать, ты и сам всё прекрасно знаешь...

— Уходить к переходу на «Тавриду»? — он вопросительно посмотрел на меня, высказывая мысли вслух. — А мы успеем туда? Есть ли смысл?

— Это единственно верное решение, —  сказал я. — А для того чтобы успеть, нам необходимо в кратчайшие сроки начать транспортировать туда крепость. И если бы ты не был таким упрямым и горячим, то Наэма уже сейчас бы волокла «Измаил» по направлению к переходу... А вместо этого мой командир эскадрильи сидит в камере, лишь за то, что добросовестно выполняла свою работу!

— Да ничего с ней не случиться, переживёт, — буркнул Волынец, недовольный тем, что его отчитывают и пытаются пристыдить. — К тому же она сломала руку одному из офицеров военной полиции, когда её задерживали – та ещё штучка... Но ты зря беспокоишься – корабли которые она начала реквизировать до того как попала в карцер, до сих пор стоят вблизи крепости и в принципе, находятся у меня под рукой...

— Отлично, — обрадовался я, — заправляй данные транспортники горючим, если есть такая необходимость и подводи к «Измаилу» для стыковки... Сколько судов там у тебя стоит?

— Шесть, — ответил Волынец, посмотрев на карту.

— Мало, — сказал я, немного подумав и примерно подсчитав суммарную мощность двигателей гражданских транспортов. — Ладно, «Одинокий» будет – седьмым... Я тоже впрягусь в упряжку... Ожидай, скоро буду у тебя и мы всё детально обсудим...

Я первым выключил канал связи, оставив Фёдора переваривать информацию и не желая дольше продолжать этот тяжёлый для меня разговор. Пусть побудет наедине со своими мыслями, может поймёт, как действовать правильно...

— Направляемся к «Измаилу», — отдал я распоряжение Алексе, а сам стал просматривать данные сканеров о тех судах, что сейчас окружали крепость.

Ну, в принципе, «лошадиных сил» должно хватить, чтобы сдвинуть крепость. Но вот до какой скорости мы её разгоним? Сейчас проверим опытным путём...

— Так, а где мои «соколы»? — вслух спросил я сам себя, внезапно вспомнив слова Волынца о том, что Наэма прохлаждается в камере. — Алекса, где наша эскадрилья?

— Сейчас посмотрю, — ответила девушка, начав сканировать весь ближайший сектор пространства. — Пока не нахожу...

Не мог же Фёдор пересажать по казематам всех моих пилотов, — пронеслось у меня в голове, — не хватит у него ресурсов, чтобы переловить их в космосе...

— Нашла, — сказала Алекса, повернувшись ко мне. — Наши истребители не были видны для сканеров, потому что находились на обратной стороне крепости, а сейчас вышли из «мёртвой» зоны...

— Все они там?

— Вижу скопление истребителей в тридцать семь машин, из которых, четырнадцать наших палубников, — сообщила старший помощник. — Все на месте, за исключением командирского МиГа майора Белло...

— Так, а что там за «сходка»?

— «Сходка»?

— Да, почему истребителей собралось так много? —  я переформулировал вопрос.

— Этого я не могу знать, господин адмирал, — ответила Алекса.

Практически сразу Волынец снова появился на моём экране.

— Прежде чем отключать связь, мог бы поинтересоваться не хочу ли я тебе сказать что-то ещё! Что за манеры?! — пробубнил недовольно Фёдор Афанасьевич. — Давай успокаивай своих архаровцев, пока я их сам из зенитных батарей не успокоил! Твои «соколы» у меня под носом устроили бунт – перекрыли главный пирс своими москитными корабликами и угрожают всем транспортам, которые прибывают к крепости...

— А каких действий ты ожидал, когда сажал их командира за решётку, — усмехнулся я, сразу правильно определив, что причиной инцидента является именно арест Наэмы. — Теперь получай то, что заслужил... Вижу, что и всю 155-ю эскадрилью выпустил на их перехват...

Действительно двадцать четыре истребителя под командой подполковника Дибич сейчас окружили мои палубники. «Соколы» не собирались отходить от «Измаила» и продолжали упрямо находиться на своих прежних позициях непосредственно у причала пирса. Ситуация явно была накалена до предела.

— Серьёзно говорю, убирай своих людей отсюда или я действительно долбану из зениток, — пригрозил мне Волынец, которого так же раздражала вся эта ситуация.

— Не поверю, что ты сможешь стрелять по своим, — покачал я головой, усмехнувшись.

— Ну конечно не боевыми зарядами, за кого ты меня принимаешь, — возмутился Фёдор. — А вот холостыми, слабыми по мощности, чтобы знали своё место – ударю, не сомневайся! Стабилизаторы полетят от таких попаданий в разные стороны!

— Только попробуй, я тебя потом, в твою же зенитку заряжу, — сказал я, строго посмотрев на своего друга. — Сейчас всё решу...

— Сказал же, отпущу я их атаманшу, — буркнул Волынец, поумерив воинственный пыл, ибо знал, что я и на самом деле могу привести свои угрозы в действие.

— «Соколы» – это командир, — сказал я, выходя на связь со своей «мятежной» эскадрильей. — Слушайте приказ – покинуть сектор, возвращаться на «Одинокий»...

— Господин контр-адмирал, там майора Белло закрыли, — в эфире послышался хриплый голос капитана Хрюнова – командира 1-го каре. — Сухопутные заманили её на борт крепости, каким-то приказом и там повязали, падлы! Я вот думаю, жахнуть якобы случайно из всех пушек по этой развалюхе... Что скажете?

— Я ты попробуй, — тут же на нашей частоте послышался голос Янины Дибич. — Я даже жду этого от тебя... Тогда у моих ребят будет законный повод уничтожить всю вашу банду!

— Долбануть по крепости? Да, легко! — тут же ответил на её слова, Хрюнов. — А вот остановите ли вы нас, госпожа подполковник, это ещё большой вопрос...

— Отставить! — приказал я одновременно, и Хрюнову, и Янине. — Это, что за разборки?! Подполковник Дибич, держите свои истребители на отдалении от моих, а свои угрозы – за зубами! Хрюнов, ты слышал мой приказ, или я должен повторить его ещё один раз лично для тебя?!

— «Соколы» летят на «Одинокий», господин контр-адмирал, вас понял, — капитан медленно и неохотно повторил моё распоряжение.

Мои палубники покинули прилегающий к пирсу сектор, и демонстративно пролетев совсем рядом от караулившей их – 155-й эскадрильи, направились к своему крейсеру.

Я подошёл к большой тактической карте, горящей в центре капитанского отсека. Орбиты Тиры и двух её спутников в данный момент светились сотнями больших и малых серых точек. Серым цветом на военных картах всегда обозначались гражданские суда различного класса. Целыми вереницами, одни из них поднимались с поверхности планеты, другие, наоборот, входили в атмосферу – эвакуация населения шла полным ходом.

Пограничные звёздные системы являлись более подготовленными в этом плане в сравнение с внутренними территориями Империи. Люди, живущие здесь, были быстры «на подъём», их не нужно было долго уговаривать – сирена общей тревоги зазвучала, значит пришла беда...

Администрация систем, таких как «Бессарабия», заранее имела план действий на случай, в частности, военного вторжения флота иностранного государства. Поэтому какой-либо неразберихи и суеты, взглянув на карту, я не заметил. Конечно, нервозность действий чувствовалась, но она не мешала, а скорее помогала в данной ситуации...

— Командир, вас вызывает офис губернатора системы, — сообщила Алекса.

— И до меня добрался... — сказал я, решив не возвращаться к креслу лишь для того, чтобы посмотреть в глаза местному чиновнику. — Ладно, включи на громкую...

Старпом нажала кнопку, и эфир сразу же заполнился «кудахтаньем» сильно взволнованного человека. Он что-то неразборчиво начал тараторить, засыпав меня глупыми вопросами и ненужными цифрами...

— Губернатор, меньше слов, — перебил его, я. — Мне кажется вы единственный из семи миллионов жителей «Бессарабии», так ярко переживающий случившееся... Ну, война  – что необычного? Действуйте чётко по инструкции, план лежит перед вашими глазами.

— Да, но всё произошло так неожиданно! Мы явно не успеваем произвести демонтаж основных промышленных модулей, и всё оборудование с этих стратегических объектов достанется захватчикам... — волновался губернатор. — Я, конечно же, послал все свободные корабли и технические бригады на данные предприятия, но успеют ли они вовремя? Господин контр-адмирал, с меня снимут голову, если я не вывезу всё это оборудование... Помогите мне дополнительными средствами... В крепости имеются свободные команды техников. Генерал Волынец не желает их нам отдавать, кричит и посылает меня, сами знаете куда. Одна надежда на вас...

— В правильное место посылает, — поддержал я действия коменданта «Измаила». — У генерала, так же, как и у меня, нет времени заниматься демонтажем, как вы сказали, «стратегических» объектов... Во-первых, ничего стратегически важного я в системе не наблюдаю – обычные промпредприятия, никакой особой ценности не представляющие... Во-вторых, мой вам совет, и скорей даже не совет, а приказ, разворачивайте суда, которые посланы к данным модулям, обратно к планете. Вместо железа, заполняйте их просторные трюмы – колонистами, теми, кто пожелает покинуть систему. Как я понимаю, из жителей Тиры-7 таких будет большинство...

— А как же быть с оборудованием, запасами и всем остальным?! — искренне изумился губернатор. — Вы в своем уме?! И вообще, какое право вы имеете приказывать мне?!

— Не хамите, — поморщился я, но к экрану, чтобы посмотреть на физиономию чиновника, так и не подошёл. — Право я такое получил, как старший по званию в данном секторе пространства. Ваша звёздная система, после появления в ней кораблей противника, автоматически переведена на военное положение, и все гражданские департаменты теперь подчиняются флоту...

— Это чушь какая-то! — возмущённо забормотал губернатор. — Я обязательно это уточню, но жалобу на вас за самоуправство, напишу в любом случае!

— Уточняйте, пишите, но корабли – разворачивайте, — отмахнулся я. — Через пятнадцать минут проверю, если суда не вернутся к Тире и не присоединятся к эвакуации, я вас расстреляю как пособника адмирала Дрейка!

Вот это я ляпнул, что аж сам заулыбался, хорошо губернатор не увидел. Он что-то ещё пролепетал и быстро отключил связь. Я, конечно же, не собирался никого ставить к стенке, просто иногда необходимо подгонять этих «сухопутных», чтобы их хоть как-то расшевелить... Через секунду я уже забыл  об этом разговоре, пытаясь сосредоточиться на более серьёзных вещах, таких как – транспортировка этой миллионотонной громадины под названием «Измаил».

— Выведи мне на одну частоту всех капитанов, чьими транспортниками мы собираемся тянуть крепость, — попросил я Алексу, снова занимая своё кресло.

— Кстати, корабли с техниками возвращаются к планете, — одновременно с выполнением моего приказа, сообщила моя помощница.

— Никто не хочет быть расстрелянным, — невесело пошутил я на это.

— У вас могут быть серьёзные проблемы после данного инцидента с господином губернатором, — продолжала Алекса. — На самом деле, с правовой точки зрения, у вас нет необходимых полномочий, ни на отдачу распоряжений по эвакуации, ни, тем более, на расстрел данного человека... По обоим пунктам, следственной комиссией вы, с 98% долей вероятности будете признаны виновным...

— Всего – 98%?! — засмеялся я. — Поверь, мне приходилось сталкиваться и с более неблагоприятными раскладами... Два процента – да это просто невероятный бонус к удаче!

— Капитаны судов на связи, — между тем, сообщила Алекса.

На мониторе предо мной возникло несколько отдельных окон со смотрящими на меня с экрана, людьми. Лица большинства из них выглядели озабоченными и растерянными, и понятно, ведь в это самое время с планеты полным ходом шла эвакуация населения, а их заставляли простаивать у крепости...

— Буду краток с вами, господа, — произнёс я, сразу отсекая возможность диалога и лишних вопросов, — ваши суда, по крайней мере, на несколько стандартных суток, реквизируются Черноморским Императорским флотом в связи с началом боевых действий в системе «Бессарабия»... В ближайшие несколько минут к вам на борт прибудут команды инженеров из крепости. Они возьмут на себя работу по стыковке ваших транспортов с «Измаилом» для дальнейшей его буксировки...

— Ну, это понятно, мы оказались крайними, как владельцы самых мощных кораблей в системе, — недовольно произнёс один из капитанов. — И куда же мы потащим эту громадину? Сколько продлится наша, так сказать, трудовая повинность?

— Произнесено слово «повинность»! — я сурово посмотрел на своего собеседника. — Испытываете ли вы хоть долю стыда за только что сказанное?! Называть повинностью – свой долг по обороне Родины, это настолько недостойно, что лично мне противно разговаривать с вами и смотреть сейчас на ваше лицо... Вы кто – мелкий торгаш или гражданин Империи?! Несколько часов тому назад весь экипаж нашего эсминца погиб, пытаясь защитить ценой собственных жизней, в том числе и вас! Они погибли, исполняя явно не «повинность»...

Капитан опустил глаза, наверное, ему было, что сказать в ответ, но он благоразумно решил не продолжать этот диалог. Я с недовольством для себя отметил, что почему-то сам начинаю слишком заводиться по разным поводам, видно напряжение последних суток сказывалось и на моей психике... Я глубоко вздохнул и продолжил:

— Куда мы поведём крепость, этого я вам сказать пока не могу, но чем быстрей вы включитесь в общую работу и выполните то, что от вас требуют, тем скорей всё это закончится... Ожидайте офицеров с «Измаила», сообщите в Центральный Пункт Управления, если на ваших судах существуют какие-либо неполадки или нехватка топлива – технические службы крепости этим займутся... Всё, конец связи...

Мне начинало нравиться быстро выходить из диалога, отключая эфирный канал и оставляя моих собеседников переваривать информацию в одиночестве. Этим довольно наглым действием я экономил немного ценного времени...

Через несколько минут ожидания на «Одинокий» начала поступать информация о том, что технические команды прибыли на гражданские транспортники и все они готовы к началу операции по стыковке с крепостью. Я подвёл свой крейсер практически вплотную к «Измаилу», то же самое сделали и остальные шесть гражданских судов. По команде Волынца из торпедных аппаратов на средней палубе крепости в космос вырвались семь магнитных тросов. Они намертво пристыковались к обшивке буксиров в месте, где располагались сопла их двигателей. После недолгой проверки на прочность и надёжность сцепления, двигатели всех семи кораблей заработали и с каждой секундой стали набирать всё большую и большую мощность.

— Ну что, поехали, прокатимся, — сказал я, отдавая распоряжение увеличить до максимума работу силовых установок на «Одиноком». — Главное сдвинуть с места эту скалу. Потом, по инерции, будет легче.

Магнитные тросы натянулись и «Измаил» нехотя, медленно поплыл вслед за своими буксировщиками. Я улыбнулся, не так всё и сложно оказалось...

— Скорость? — спросил я Алексу.

— Четыре единицы...

— Двигатели всех семи буксиров работают на полную мощность?

— Практически на полную, — уточнила мой старпом, — через несколько секунд разгонимся до пяти единиц... Но это максимум из возможного...

Плохо, очень медленно двигаемся, — подумал я. — Вроде бы скорость для обычной транспортировки хорошая, но обстоятельства требуют большего...

— Мне заняться расчётами маршрута до межзвёздного перехода «Таврида», господин контр-адмирал? — Алекса вопросительно посмотрела на меня, уточняя куда следовать.

— Нет, пока просто уходим подальше от Тиры-7, в произвольном направлении, — ответил я. — Никто из гражданских не должен знать цель нашего путешествия. Враг из перехвата переговоров сразу же определит, куда мы тянем крепость, и сумеет нас опередить, этого допустить нельзя...

— С 85-ти процентной долей вероятности, противник опередит цель нашего движения при любом исходе, — сообщила Алекса, — будет ли он изначально знать, куда мы отправились, либо нет. Низкая скорость позволит вражеским корабля успеть к любому из переходов данной системы быстрее нас...

— Не трави мне душу, мать, — бросил я, вставая, и даже не обращая никакого внимания на удивлённый взгляд девушки-андроида.

Она всегда так ярко реагировала на мои необычные фразы, что это не могло не забавлять. Однако сейчас мне было не до наблюдений за её реакцией...

— Я отправляюсь на «Измаил»... Надеюсь, с Волынцом что-нибудь придумаем, чтобы увеличить скорость...

— Держите там себя в руках, командир, — почему-то сказала мне на прощание, Алекса…

Полностью роман можно прочитать здесь: https://www.litres.ru/dmitriy-nikolaevich-korovnikov/admiral...

ссылка на предыдущий пост Агентство. Где ты Никки? Часть 2

Тридцать третья

Диман Барабулин, как его еще называли - “Слэшер”, стоял в очереди к кофейному автомату. Не то, чтобы Дима очень любил кофе, но наблюдать за двумя симпатичными девушками из отдела маркетинга ему нравилось. Он знал, что ровно в десять девчонки всегда приходят к кофейному автомату. Анна, та что носила синее обтягивающее платье, предпочитала латте с кленом, а Лена - обладательница самых красивых ног в Агентстве, часто баловала себя капучино.

Обычно Дима стоял немного позади и разглядывал их аппетитные формы. Представлял, как однажды кто-нибудь из них обратит на него внимание и вот уже он, Диман Барабулин по прозвищу “Слэшер”, пройдется по своему отделу технического обеспечения под руку с одной из этих красоток. Большинство девственников из его отдела точно бы упали от такого. Отвал башки.

-  Ой, а я вчера подхожу к с своему и говорю: “Ты совсем не обращаешь на меня внимания. Ну каммон, ты ведь меня даже не слышишь”, - говорила Аня в синем обтягивающем. Боковой разрез платья достигал бедер, которые плотно обтягивали колготки.

-  Блин, и что он? - участливо спрашивала Лена.

Собственно, о чем говорил очередной парень Анны было не важно и не имело совершенно никакого значения для Димы. Она всегда начинала утренний разговор с жалоб на своего парня, хотя, как мог заметить Дима, за последний год Анна уже сменила четверых. Он старался пропускать такие разговоры и просто наслаждаться компанией девушек.

Случалось, что после покупки своего капучино Лена поворачивалась к нему лицом и улыбаясь произносила: “Привет!”. Дима уже только за это готов был предложить ей руку и сердце, а еще жизнь полную красочных событий. В этой жизни он - Диман “Слэшер” никогда бы не повел себя так, как один из парней Анны. Да что уж там, он был бы самым внимательным из всех парней на свете. Носил бы на руках, дарил бы цветы и всякое тому подобное, что обычно делают самые лучшие парни на свете. Таким парнем он безусловно и был, но только девчонки об этом не догадывались.

-  Балииииин!, - с досадой произнесла Лена.

Она рылась в своей сумочке, целиком состоящей из красных блестящих страз и золотых блесток.

-  Кажись, я забыла свою кофейную карточку, - сказала она.

-  На моей осталось мало единиц, подруга, - извиняющимся тоном проговорила Аня.

“Вот он, мой звездный час!”, - подумал Дима. Он выставил перед собой кофейную пластиковую карточку и уже готов был впервые заговорить с Леной, когда в комнату отдыха вбежал Сергей из отдела тестирования. Вид у него был заполошный. Густые рыжие волосы торчали на голове так, как будто он их покрыл лаком, а потом подставил голову под вентилятор. На его веснушчатом лице читался целый букет эмоций, которые, казалось, вот-вот разорвут его на части, если он не поделится увиденным. Он громко стукнул дверью и на секунду остановился, выискивая глазами Диму.

-  Там опять! Ты должен это увидеть! Бежим! - задыхаясь проговорил Сергей.

-  Раздосадованный прерванным актом помощи, который должен был послужить началом долгой и счастливой семейной жизни с Леной, Дима сунул карточку обратно в карман и поспешил за Сергеем.

-  Что там? - поинтересовалась Анна, которая давно для себя решила, что ребята-технари живут в отдельном непонятном ей мирке, с которым ей не очень хочется близко контактировать.

-  Тридцать третья! - выкрикнул Сергей.

В ответ Аня нарочито выпучила глаза и развела руки в стороны, давая понять, что ей совершенно неясно, о чем идет речь.

Сергей лишь махнул на нее рукой, понимая, что ни времени, ни желания что-либо объяснять этим двоим у него нет. Тем не менее, обе девушки неспешно проследовали за ними, надеясь увидеть какое-нибудь интересное представление, и они не ошиблись.

Отдел тестирования новеньких моделей АР находился на самом нижнем этаже, подальше от других подразделений и неспроста. Здесь проверяли не только работоспособность автономных репликантов, но и способности их следовать заданным алгоритмам. Периодически один из сотни, а может из тысячи, репликантов сбоил и его отправляли на регулировку или деконструкцию. В целом, отдел отвечал всем требованиям безопасности. Операторы, которыми себя громко называли тестировщики, сидели за толстым бронированным стеклом и проделывали все необходимые манипуляции с помощью роботизированных рук и новейших систем диагностики. Они позволяли отслеживать всю информацию об АР, начиная от чувствительности к различным воздействиям и заканчивая способности репликантов к эмпатии. В конечном итоге, главной целью отдела тестирования служило пресечение выпуска модели, которая так или иначе может причинить вред человеку, и что еще важнее, репутации Агентства.

Пока вся компания ехала в лифте, Сергей быстро вводил Диму в курс дела. Рассказал о том самом ИИ, который при загрузке периодически вел себя из ряда вон. Дима знал о номере тридцать три очень хорошо. Сам принимал участие в разработке этого искусственного интеллекта, однако видеть масштабы сбоя ему еще не доводилось. Он также прекрасно знал и о легенде, которая ходила в отделе тестирования о ИИ, который нашел способ обойти ограничения.

Как ни странно, обе девушки с интересом слушали своих коллег, а Лена даже положила Диме руку на плечо и очень вежливо попросила пропустить их посмотреть на результат сбоя тридцать третьего.

-  Ты рехнулся!? - возмущался Сергей. - Нас же за это депримируют или еще хуже - выгонят с работы!

Узкое пространство лифтовой кабины не позволяло ему как следует жестикулировать руками, демонстрируя все свое возмущение просьбой девушек.

-  Да, что может случиться? - отмахнулся Дима. - Они просто постоят за стеклом и посмотрят.

-  А если начальство заглянет? - продолжал возмущаться Сергей. Зайдет кто-нибудь из службы охраны или на этот раз тридцать третий вообще выдаст что-нибудь эдакое?

Как заведено, обычно именно после фразы, которую произнес Дима и начинались самые настоящие неприятности, но “Слэшер” был совершенно непреклонен перед товарищем. Особенно после того, как Лена и Аня взяли его под руки с обеих сторон, всколыхнув воображение Димы до самых высот. На щеках появился румянец. 

В конце концов, когда вся компания добралась до нижнего этажа подземки, Сергей уже окончательно сдался и перестал спорить с приятелем. Сам наблюдательный пункт, как его называли тестировщики, был очень темным местом и напоминал больше комнату для проявления фотографий. Благодаря красному фонарю, подвешенному на потолке, помещение было окрашено в кричащие тона соответствующего цвета. Почти всю стену, противоположную входу, занимало прозрачное стекло, у самого основания которого располагались мониторы с клавиатурами, мышками и специальными манипуляторами. Все это изобилие техники было подсвечено снизу тусклым неоновым светом.

За стеклом как раз разворачивались самые главные события дня. Дима услужливо пропустил вперед двух девушек и сам последовал за ними, оттолкнув Сергея. Впрочем, тот сейчас размышлял совершенно о других вещах и даже не думал обижаться на приятеля. Молча прошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.

Новорожденные модели АР, в которых только-только загрузили ИИ, двигались к отделу тестирования на специальном конвейере. АР при этом был надежно закреплен специальными стержнями на уровне ступней и головы, чтобы дорогостоящие штуковины не повредились. На первый взгляд за стеклом ничего особенного и не происходило. АР, одетые только в нижнее белье, преспокойно стояли на конвейере и смотрели друг другу в затылок, ожидая пока роботизированные руки тестировщиков не ощупают их с ног до головы. Аня уже успела разочарованно охнуть, когда Сергей указал в центр конвейера, где одно место было явно пустым. Дима тут же подскочил к стеклу и начал стучать по клавишам, тогда как Лена с Аней приняли нарочито скучающий вид.

-  И это и есть ваш тридцать третий? - спросила Лена.

-  Оу, тридцать три разочарования, - усмехнулась Аня.

Лена хихикнула и тоже продолжила в этом духе:

-  Тридцать три неудачника из отдела тестирования увидели пустое место.

-  Тридцать три причины не приходить сюда снова, - продолжила Аня.

В этот самый момент из-за стены вынырнула темная фигура и уставилась в стекло. Ее появление было настолько внезапным, что обе девчонки и даже сам Дима завизжали. АР женского пола просто стояла перед стеклом и смотрела прямо перед собой. Будто бы и не было там никакого двустороннего стекла, а видела она всех, кто находился в комнате. Рассматривала. Руки висели по швам, словно две болтающиеся нитки, а голова слегка опущена. Длинные черные волосы свисали к полу. Глаза светились.

Пытаясь реабилитироваться в глазах девушек, Дима дважды постучал кулаком по стеклу и сказал:

-  Оно непробиваемое. Не о чем волноваться. К тому же, АР не могут нас видеть с той стороны.

Будто бы в ответ на его слова, АР повернула голову чуть набок, заставив Диму отпрянуть.

-  Это тридцать третий, говорю тебе! - вмешался Сергей. - Уже не в первый раз АР с этим ИИ такое вытворяют!

-  Дима уселся за стул.

-  Ерунда! Сейчас поставим ее на место, - сказал Дима.

-  Руки его застучали по клавиатуре. Он попытался подключиться к АР, но доступ был заблокирован.

Дима раз за разом повторял давно знакомую ему комбинацию для подключения, но каждый раз на экране появлялась сообщение об ошибке, выведенное большими красными буквами.

-  Проклятье! - с досадой произнес Дима.

-  Чего там? - поинтересовался Сергей. - Поставь уже ее на место. У меня от этой штуки мурашки по коже.

-  Девушки позади предпочли молчание.

-  Она отключена от общей сети Агентства. Как это вообще возможно? - ответил Дима.

-  Ты мне скажи, - произнес Сергей.

Дима еще усердней застучал по клавиатуре, пытаясь достучаться до упрямого АР. Однако после нескольких упорных попыток сдался и вызвал охранного АР.

-  Нужно подключиться к ней изнутри. Я возьму прямое управление над одним из болванчиков и попробуй вскрыть ей черепушку - пояснил Дима.

-  Давай, “Слэшер”! Сделай её! - подбодрил Сергей.

Позади тридцать третьей у одной из моделей АР мужского пола лопнули металлические стержни, удерживающие его на конвейере. Через пару мгновений АР, под управлением Димы подошел сзади к проблемной модели и обхватил ее голову ладонями. Тридцать третья отреагировала мгновенно. Не оборачиваясь, она завела левую руку за голову нападавшего, и с силой ударила его о стекло. От удара искусственный нос АР расплющился как помидор, оставив пятно красно-серой жидкости. Глаза выскочили из орбит, отчего лицо репликанта стало смахивать на физиономию карикатурного персонажа мультфильма, который увидел что-то необычное. После этого тридцать третья отшвырнула репликанта в сторону, как тряпичную куклу.

-  Воу! - от неожиданности произнес Дима.

Позади чертыхнулся Сергей. Девушки ахнули.

-  Объявляй тревогу! - произнес Сергей. 

Но Дима по прозвищу “Слэшер” тревогу не объявил.

То ли самонадеянность, то ли желание покрасоваться перед девушками заставили его проигнорировать отлаженный и выверенный протокол. Он хотел показать им всем за что получил свое прозвище. По его команде от конвейера отсоединились еще два репликанта. Мужского и женского пола. Женщину он перевел в полностью ручное управление, а мужчине дал указание действовать самостоятельно.

Репликант женского пола ударил тридцать третью по лицу, до того, как та сообразила, что происходит. Искусственная кожа на лице тут же треснула в нескольких местах. Из открытых ран потекла кровь, собираясь на подбородке. Тридцать третья отшатнулась. Репликант мужского пола схватил ее за руки. Она принялась вырываться, когда “Слэшер” в лице репликанта женского пола ударил ее вновь по лицу. От удара левый глаз тридцать третьей погас. Она стала вырываться еще яростнее, но ей удалось освободить лишь одну руку. Этой рукой она блокировала следующий удар “Слэшера”-репликанта, а потом врезала ему в живот. Внутри нападавшей что-то треснуло. На одном из экранов, стоящих перед Димой, тут же появилась пульсирующая надпись с предупреждением. Он ее проигнорировал и приказал репликанту мужского пола, который до сих пор с переменным успехом удерживал руку тридцать третьей, начать ее колотить. Затем удары посыпались на тридцать третью с обеих сторон. Зажатая с двух сторон, она отлетала от ударов словно кукла-марионетка, не способная ничего противопоставить.

Девушки в наблюдательном пункте громко кричали и улюлюкали, поддерживая Диму. Аня даже встала подле него и положила руку на плечо. Дима улыбался. Один Сергей с неподдельным ужасом наблюдал за ситуацией, протестуя и требуя объявить тревогу.

Тридцать третья упала на пол. Дима заставил репликанта мужского пола поднять ее. Тот схватил проблемную АР выше локтей. С помощью другого репликанта Дима наклонил голову тридцать третьей, намереваясь вскрыть ей черепную коробку. Он аккуратно раздвинул волосы, образовав прямой пробор, отыскал свежий шов, уцепился пальцами и вскрыл череп тридцать третьей. Искусственная черепная коробка трещала и скрипела, пока Дима через репликанта пытался изъять головной центр.

Девушки из маркетинга прикрыли глаза. Аня даже подавила несколько рвотных позывов, а Лена достала из сумочки телефон и смотрела на происходящее через экран.

-  Черт! - выругался Дима.

-  Что теперь? - спросил Сергей, который сразу заметил, что у Димы явные проблемы с изъятием головного центра.

-  Не пойму в чем причина. Видать, приложились к ней не слабо. Голову сплющило что ли.

Сергей поймал взгляд приятеля, в котором увидел то, что увидеть хотел меньше всего.

-  Это противоречит протоколу! Мы не должны так поступать! - прокричал Сергей.

-  Штуковина просто застряла в ее голове. Через глаза этой куклы я почти ничего не могу различить!

-  Ты что правда пойдешь туда? - спросила Лена. В ее голосе читалось благоговение и страх.

Дима повернулся к ней и коротко кивнул. Уж ее то он не мог оставить без ответа. Дальнейшие действия “Слэшера” были расценены службой собственной безопасности как безрассудные, противоречившие правилам Агентства и способные привести к гибели одного или нескольких человек.

Воспользовавшись картой доступа, Дима прошел в зазеркалье прямо из наблюдательного пункта. У стекла все три репликанта оставались в тех же позах. АР мужского пола удерживал за руки тридцать третью, которая склонилась перед АР женского пола. 

Дима встал рядом с мужской моделью АР, достал из кармана фонарик и стал осматривать отверстие в черепе тридцать третьей. Та не проявляла признаков жизни ровно до тех пор, пока Дима не попытался собственной рукой достать головной центр. В мгновение ока, тридцать третья откинула голову назад, вырвала руки из захвата, оставив в клешнях репликанта длинные лоскуты кожи, дважды ударила женскую модель в живот, вызвав критическое повреждение. Последняя буквально переломилась пополам, заставив согнуться спиной к ногам.

Тридцать третья повернулась к Диме. Существо другого порядка. Истерзанное, кровоточащее, изнывающее от боли, но готовое идти до конца ради того, что осталось от человеческого сознания. Глаза Димы расширились, он повернулся, чтобы бежать, твердая металлическая рука схватила его за шею. Одновременно с этим в наблюдательном пункте Сергей нажал на кнопку тревоги, Лена выронила телефон, а Аню наконец вырвало прямо в розовую сумочку из блесток.