Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Я задумчиво пялилась на свой паркет, не вполне понимая, что в нём мне так сильно неприятно. Хотя, нет, это не то слово. Он настораживает.

Я склонила голову налево.

Затем — направо.

— Чё нашла? — почавкивая сосиской, проговорил енот, вставший рядом со мной.

— Странно, — невнятно проговорила я.

— Чё странно? — он опустил взгляд своих глаз-бусинок на место, на которое я пялилась.

— Не знаю. С ним не в порядке что-то.

— С чем? — он откусил кусок от сосиски и зачавкал.

— С паркетом.

Анти поднял на меня взор и перестал жевать.

— Иногда ты меня просто шокируешь, — многозначительно произнёс он.

— Чего? — Я недоумённо уставилась на него.

— Если ты выключишь свет и присядешь на корточки, то всё поймёшь. Вот дурная-то, ну, даёшь.

И он посеменил обратно на кухню за новой порцией лакомства. Такое его поведение уже даже не казалось мне оскорбительным, какой смысл ждать от инопланетянина человеческой логики?

Итак, что я упустила?

Я присела на корточки, но ничего не поняла. Отошла, выключила свет. Та же история. С сомнением посмотрела в сторону кухни, откуда раздавались чавки и хрумы. Ну, что ж, последний вариант - действовать по инструкции. Я подошла к тому месту, где стояла, села на корточки и обалдела. Сквозь щели в старом паркете еле-еле проглядывались огоньки. Они двигались, были цветными и пульсирующими.

— Э-это ещё что!? — Театрально громким шёпотом я обратилась к напарнику на кухне, — Анти!

Тот вырулил из-за угла с палкой колбасы и подошёл ко мне, садясь рядом на задницу.

— Красиво, да? — енот потянул носом чарующий аромат еды, — Давай поближе посмотрим. Они реально классные, отвечаю.

— Я не об этом спросила!

— Ну посмотри и сама найдёшь ответ на свой вопрос, чё ты начинаешь опять.

Анти надкусил палку колбасы и зачавкал, а я подцепила кусочек паркета пальцами и подняла его. Что я там говорила, я обалдела? Так вот, я передумала, теперь я была в чёртовом шоке! В прямоугольном провале бегали огоньки, были протянуты тонкие ниточки-провода, что-то шевелилось и стояли странной формы, но вполне узнаваемые здания.

Выглядело одновременно завораживающе и пугающе.

— Надеюсь, это не тараканы, — простонала я, с ужасом представляя, насколько апокалиптичными будут эти твари, если станут более организованными.

— Не. Блохи.

— Блохи!? — я в шоке уставилась на енота, самозабвенно поглощающего колбасу.

— Да, блохи. Ты оглохла, что ли? — он насмешливо взглянул на меня, а затем вернулся к ночной трапезе.

— Но тут не должно быть никаких блох. Да и почему они светятся?

— Это не они, это транспорт.

Его интонации были совершенно бытовыми, явно не в первый раз с этим сталкивается.

— Транспорт, — задумчиво повторила я, а затем села за задницу и вздохнула, — класс. Это разумные блохи. Блохи! Разумные! Полагаю, это космические блохи?

Кажется, меня с каждым днём было всё сложнее и сложнее удивить.

— Ну, для тебя — да. Для меня они бальтазарские.

— Мне не на кого думать больше, Анти. Они приехали на тебе? Ты привёз с собой разумных блох? Ты же понимаешь, что это контрабанда разумных существ!?

Вот тут я уже начала нервничать, потому что хвостатого идиота могли депортировать из-за этого. А если эти блохи окажутся опасными, то ещё и посадят.

— Всё в порядке, меня же осматривали на границе. В Агентстве знают, что я приехал с ними, просто их очень сложно вывести, а мне нужно было сюда попасть, так что, — он пожал мохнатыми плечами и положил на пол палку колбасы, — на это закрыли глаза.

Я вздохнула.

— Лишь бы потом не было от этого проблем.

— Будут, ещё какие, — проговорил енот и указал рукой на огоньки в темноте, — эти твари очень быстро развиваются. Вот увидишь, через неделю они начнут у тебя на квадрокоптерах летать по квартире. А через месяц заселят весь дом.

— Так что ж ты сразу мне о них не сказал, идиотина мохнатая!? — вспылила я.

А он хрюкнул со смеху и покатился по полу.

— Во дурная. Пошутил я, пошутил. Они не развиваются дальше критического уровня, только плодятся.

Я всё ещё напряжённо пялилась на Анти, для которого это всё было играми. Счастливое создание. А мне что делать? Мне нельзя будет выводить этих блох! Это ж, блин, разумная раса, это будет геноцидом! Так, думай, думай, что можно сделать? О!

— Анти, слушай, у меня мысль.

— Хочешь стать для них божеством и контролировать их посредством религии?

Я аж опешила. Это было именно то, о чём я подумала.

— Разумеется, нет! — выдала я и вздохнула, — ладно, да. Я не могу их выселить, это пункт третий первого правила о разумных расах. И я боюсь, что, если о них узнают, тебя депортируют.

— Всё будет в норме, подожди пару-тройку дней и сможешь вздохнуть с облегчением, обещаю, — енот хлопнул меня по руке своей холодной когтистой лапкой и поднял с пола колбасу, вгрызаясь в неё острыми зубками.

А я опустила взгляд на огоньки.

***

Двое суток я почти не спала, всё поднимала паркет то тут, то там, чтобы посмотреть, чем заняты космоблохи. Когда я увидела их впервые, они были на уровне развития двадцатого века у людей или где-то там. Сейчас же они явно собирались в космическое приключение. Вчера они отправили первый шаттл разведки, который мухой полетал по комнате, а затем выскочил в форточку, устремляясь к звёздам. Вернулся через минут десять и приземлился ровно туда, откуда и стартовал. Блохи начали готовить свой народ к перелёту в более благоприятные условия. Анти говорил, что они постоянно множатся и, может быть, через пару миллиардов лет смогут захватить как минимум одну галактику. Маленькая раса, развитие которой было столь стремительным. Наверное, эта ситуация в топ-3 самых увлекательных, что мне доводилось пережить.

***

Я протянула напарнику кружку с тёплым какао и маршмеллоу.

— Спасибо, — проговорил он и немного отпил, прежде, чем запустить руку в пакет с конфетами.

— Шоколадные с орешками взяла, — я развернула зелёную обёртку.

— Мои любимые, — довольно проговорил Анти и прищурился.

— Я знаю, — ответила я с улыбкой, а затем встрепенулась, — О! Смотри! Начинается!

Мы с енотом сидели на балконе, глядя вверх завороженно, а цветные светлячки крошечных космических кораблей поднимались в воздух, стремясь к облакам и даже дальше. На фоне сиренево-синего неба огоньки казались волшебной пылью, мерцающие и невесомые.

— Просто потрясающе, — тихо выдохнула я.

— Ага-а, — протянул напарник, — Сколько раз это видел, столько раз любовался. Просто взгляд не оторвать.

— Да-а, — за ним протянула и я, — Они улетают все?

— Да, я даже видел, как они забирали своих больных предков. Никого не оставили, ни души буквально.

— А они хорошие и чтут свой народ.

— Самая мирная из всех рас, без шуток. Ни разу не видел, чтобы они затевали войну.

— Это не значит, что такое не случалось, — я взглянула на друга лишь на мгновение, он улыбался.

— Ага, согласен. Представляешь, какая у них была бы война? Их атомные взрывы были бы не способны убить даже кошку.

— Атомный взрыв есть атомный взрыв, Анти, не недооценивай его, да и вдруг они бы изобрели отраву какую-то? Тогда бы и нам не поздоровилось.

— Это правда. Что ж, — он поднял кружку с какао, — Выпьем же за то, чтобы блохи покидали свою собаку и улетали в космос!

Я хохотнула и чокнулась с ним, затем делая глоток.

Некоторое время мы молчали, глядя, как последние огоньки скрываются в глубокой темноте ночного неба, а затем отправились спать. Несмотря на величественность зрелища, на развитие маленьких созданий, всё равно присутствовало чувство покровительства над ними. Чувство божественности. В конце-концов, это ведь я позволила им жить у меня дома, это Анти привёз их на себе и дал возможность развиться. Они существуют благодаря нам. Мы их маленькие божества.

Интересно, поклонялись ли они нам?

***

— Командер Кропард, — раздался голос в наушнике, — операция прошла успешно, можно отправляться.

— Команда, — подал волевой голос командир, — меняем курс на точку Гамма!

Рубка разразилась аплодисментами множества лапок, в воздухе скрипели улыбки жвал.

— Всех поздравляю! Это маленький шаг для нас, но огромный скачок для всего блошечества! Ни у одного из людей не возникло подозрений! Вы - великолепны!

— Всё благодаря тебе, — к нему подпрыгнула стройная блохесса с пёстрым панцырем.

— С твоей поддержкой, дорогая, — он щекотнул хелицером бок своей избранницы и серьёзно взглянул на экран перед собой, — Итак! Все готовы?

Команда зашевелилась, маленькие огоньки над облаками сменили своё направление, а затем погасли, ни к чему было привлекать к себе лишнее внимание. Множество кораблей молчали в ожидании главного приказа со стороны со стороны своего лидера. А он великолепно умел держать паузы. Тем не менее, настало время действовать и в динамиках раздался его властный голос:

— Аннигилируем их всех!

Тетет атаковала сразу, едва Эгирэ покинула Купол. Ее противники ждали нападения и дружно вскинули руки, готовясь дать отпор. Вот только ударила арагма не по ним, а по платформе с Искрой Мироздания.

Та, все еще находясь в облике Церму, взвизгнула от страха и постаралась спрятаться под сидением. Площадка покрылась паутинами трещин, но уцелела. Рядом с Искрой мгновенно оказался Часовой, закрывая своим телом. Тетет переместила внимание на отрицательный генератор хроночастиц, закрепленный в самом потолке Купола. Огромный белоснежный научный прибор в виде конуса смотрел своей вершиной прямо на арагму. Именно с помощью этого устройства Миры планировали нейтрализовывать противника, чтобы потом вывести  прочь из Вселенной сквозь дыры, пробитые в Изнанку пробивающей установкой предположительных частиц вневременной реальности. Эта установка, ощетинившаяся длинными шипами конусных генераторов стояла у дальней стены Купола. Ход к ней перекрывал Судьболом. 

Чтобы убрать его с пути, а попутно и развалить всю научную аппаратуру Миров, Тетет, крутнувшись волчком, ударила Дыханием Звезд. Однако в момент атаки ожил конус отрицательного генератора хроночастиц и выплюнул в арагму Призму Времени, раскладывая пространственно-временной слой вокруг нее на семь отдельных элементов. Тетет мгновенно отменила атаку, ставя защиту. Но Дыхание Звезд не удалось погасить просто так, оно ушло бесцельно в голую стену, отразилось с гулким ударом, вернулось к хозяйке, повергнув на пол, протащил к выходу, оставляя густой кровавый след. Арагму вмазало в створку ворот.

— Быстро, капсулу! — крикнул Часовой.

Автоматика Купола сработала мгновенно, схватив и отправив в третью капсулу ошеломленную рикошетом арагму Тетет. В отличие от Урмура, той в заточении вполне хватало места. Вот она поднялась на колени, внутри капсулы, ощупывая голову. Приложило ее неслабо, на затылке разошлась кожа, пошла кровь. Имелась рана и где-то на боку.

Особой горести от своего пленения Тетет не выразила. Просто, нащупав рану, принялась приводить ее в порядок.

— Очень сильная, — пожаловался Часовой, наблюдая показатели сдерживания капсулы. — Будь чуть сильнее и оболочка просто разорвалась бы. Так что надо спешить. Включай усилитель приманки! Надо как можно скорее поймать последнего, Баркорму.

— Я же говорил, против судьбы никто не выйдет победителем! — захохотал Судьболом, запуская автоматику усилителя приманки. 

— Я бы не советовала этого делать, но вы все равно не послушаете, — сообщила из своей капсулы Тетет. Часовой приподнял за шкирку попытавшуюся выскользнуть прочь из Купола Искру Мироздания, вернул на слегка покоробившуюся платформу.

— Здесь я соглашусь с арагмой, — внезапно подал голос Церму, усаживаясь с недовольным видом. — Лучше вырубите всю аппаратуру, все установки. Мне кажется, арагмы прибыли именно из-за их работы.

— Я смотрю на Искру Мироздания, и вижу родственную сущность, — сообщила с улыбкой Тетет. — И да: работа установок. Хотя нас делали наспех, вероятно, спутав причины и следствия пробуждения. Уже неважно. Часовому все равно придется отдать мне свое тнете, а Судьболому еще и себя самого, хотя четвертый уже и не совсем обязателен. Так нужно для всех нас.

— Для кого это нас? — усмехнулся Судьболом. — Вы, госпожа, носите гордый титул Врага Мироздания. Вам не кажется...

— А ты уверен, что я враг именно этого Мироздания? — спросила Тетет, не отводя взгляда от Судьболома и плотоядно облизываясь. Она уже привела себя в порядок. Раны на теле затянулись, кровь остановилась и теперь арагма уверенно стояла на ногах, держа перед собою кресекан из хребта Баркорму. На несколько мгновений взгляды Тетет и Судьболома встретились. 

— Да какого бы ни было. Главное, что ты пришла за нашими жизнями и ты наш враг! — уверенно ответил Судьболом, выдержав с заметным усилием пристальный взгляд Тетет. — И этого ты не получишь!

— Хорошо, пища. Если сама судьба мешает мне помешать вам, то я просто дождусь неизбежного. Это соотносится с кругом моих задач.

— Хватит болтать, — прекратил их беседу Часовой. — Действуем по плану!

Установка усилителя включила платформу, отчего та засияла, Искра Мироздания, потеряв человеческий облик, разом обтекла эту плиту, загоревшись ярким зелено-синим светом. Сколько в нее было пущено самой ценнейшей энергии высшей разумной расы Вселенной — никто не считал. Но экономить энергию выжившие Миры не собирались, ведь на кону стояла их жизнь, жизнь всех разумных существ Мироздания.

Череда долгих минут прошла без видимого результата. В своих капсулах сидели и смотрели на зал Купола три пленные арагмы. Они совершенно равнодушно восприняли работу усилителя приманки, от волн которой у них, по идее, должен был затмиться разум.

Не обозначился поблизости и Баркорму.

— Она не работает? Мы что-то упустили в расчетах? — заволновался Часовой. Судьболом успокоил его.

— Терпение, брат мой, терпение. Все должно идти правильно. Сама судьба не позволила бы сделать что-то неправильно!

— А может этого Баркорму того — кто-то убил? — спросил Часовой.

— Кто это мог бы сделать? — предложил перечислить варианты Судьболом. — Никому он тут не по силам. Тем более, я распорядился всем союзникам спешно покинуть и город, и орбиту планеты. Разрыв Изнанки Вселенной еще никогда не делался столь масштабно, лишь пара экспериментальных прожигов ткани...

— Дайте догадаюсь, — подала голос арагма Тетет. — Наверное, первый эксперимент вы устраивали перед тем, как мы появились. Да?

— Совершенно верно, дорогая, — кивнул Судьболом. — Превратности судьбы. Как раз перед... на что ты намекаешь!?

— От этого мы и проснулись, — засмеялась Тетет. — Затем мы и здесь.

— Теперь уже смысла нет рассматривать причинно-следственные связи, — махнул рукой Судьболом. — Этим мы займемся потом, после победы. Сначала поймаем вашего последнего дружка и выпроводим всех вас прочь, в иную Вселенную.

Возникла еще небольшая пауза. Тетет сказала:

— Впрочем, у меня также нет охоты что-то пояснять. Хотя многое после расшифровки надписей в тессеракте стало понятным. Даже наши носители, которым мы позволили ознакомиться с данной информацией, решили далее нам служить добровольно. А то удерживать их в повиновении, сосредоточившись на больших делах довольно неудобно. Но какой смысл беседовать с тобою? Арагмы созданы для дела, а не пояснений. Ты — наша пища, с пищей не ведут разъяснительных бесед.

Судьболом скептически усмехнулся.

— Я не знаю, для чего вы созданы и кем, но я владею судьбой. И я говорю вам твердо — в будущем вас в нашей Вселенной не будет!

— Нас устраивает такой вариант, — отвечала Тетет с легким равнодушием. — Но ваше тнете и ты сам все равно должны перейти к нам. Это задача и мы ее выполним.

— Глупости. Никто во всей Вселенной не способен повредить мне! — раздраженно гаркнул Судьболом.

— Совершенно верно, — подтвердила Тетет, весело улыбаясь. — Совершенно верно. Никто в этой Вселенной.

Часовой поинтересовался у собрата.

— Разве луч прожигателя Изнанки до сих пор работает?

— Нет, — ответил с некоторым удивлением Судьболом. — А должен?

— Сенсоры показывают стабильное снижение толщины оставшейся ткани. Как такое может быть, если установка отключена?

Тетет подняла кресекан, что вспыхнул ярким синим светом. Принялась вливать в него энергию. Но не для удара, нет. Кресекан в ее руках начал разбухать, упал на дно капсулы, раздулся до огромных размеров. Поднялся на образовавшиеся крепкие ноги, встряхнул головами...

— Баркорму! Он там, вместе с Тетет! — завопил Часовой. — Одна капсула не выдержит сразу двух арагм!

— Верно! — похвалила его догадку Тетет. Без особых усилий, легким толчком ладони она развалила на куски оболочку капсулы. Потом ладонью же швырнула нечто синее, ту самую энергию разума, тнете, в соседнюю капсулу. Окрикнула. — Урмур!

Капсула, что удерживала Урмура, разлетелась с оглушительным хлопком, освобождая черную змеерыбу. Он существенно сдал в размерах после плена, однако все еще занимал значительную часть Купола, гипнотически пуская тело кольцами и сумрачно глядя то на Часового, то на Судьболома.

Следом хлопнула капсула с арагмой, запечатанной в кресекане Эгирэ. Тетет подняла руку, оружие сразу же метнулось к ней, мягко опустившись в ладонь.

Часовой и Судьболом встали плечом к плечу закрывая собою установку прожигателя Изнанки Вселенной. А перед ними в осколках прозрачной скорлупы капсул находились все четыре арагмы, изготовившиеся к бою.

— Мы уже не успеваем дать носителя четвертому, — проскрипел Баркорму. — И мы даже не успеваем их потребить в тнете.

Тетет тряхнула еще сырыми после прогулки под дождем волосами.

— К чему они нам тогда? Пусть уходят. — и крикнула Мирам. — Немедленно уходите!  Урмур — Искра Мироздания на тебе. Баркорму — с тебя защита. Я начинаю ставить Оковы Времени и Места.

— Да уничтожьте вы усилитель приманки! — внезапно проскрипел Урмур, едва ли не впервые подав свой голос за все время пребывания в качестве арагмы. — К чему...

— Поздно. — отвечала ему Тетет с холодной мрачной улыбкой. — Неизбежность уже наступила.

Часовой начал раскручивать самоцветную цепь, перекрывая путь Урмуру к Искре Мироздания. Судьболом недоверчиво прищурился, поудобнее перехватывая длинный меч. Все  его внимание  сосредоточилось на кресекане Эгирэ, что Тетет явно держала на замахе по его душу.

В месте прожига Изнанки Вселенной, за спинами Миров, внезапно раздалось прочь само пространство, сама реальность, выпуская наружу нечто. Лишь могущественные исследовательские умения Тетет позволяли увидеть гостя,  и то размытым туманным силуэтом, что двигался с невероятной скоростью. Тварь из Изнанки мгновенно бросилась на Часового, отхватывая его голову. Не прошло и мига, как в стороны полетели куски плазмы от растерзанного в клочья Часового. Судьболом, резво обернувшись к невидимому врагу, ударил вслепую мечом. Клинок отскочил прочь, словно встретился с камнем.

Затем последний Мир вскрикнул от неожиданной боли — это в спину ему ударил кресекан Эгирэ. Он рухнул на колени, поникнув головой.

Невидимый враг не стал его добивать, стремительно атаковав Искру Мироздания. Именно за нею он и пришел, влекомый сквозь дыру в Изнанке Вселенной усилителями приманки. Но вокруг Искры уже свивал бронированные кольца тела Урмур, грозно ощерившись громадной пастью. Арагмы реально оценивали свои силы и понимали, что врагу хватит пары мгновений превратить змеерыбу в равномерный кусок фарша. Поэтому Тетет сразу же влила в Купол бриллиантовую пыль замедлителя. Чтобы скорость, с которой двигался враг, хотя бы не выходила за грани способности ее осознать.

— Урмур! Быстрее уноси Искру прочь! Баркорму, прикрывай! Я закрываю Фепе! Он не должен выйти отсюда!  Если оно выйдет в открытый Космос, одним Зиянием мы уже не отделаемся, ставить тессеракт на его пути уже некому! — крикнула Тетет. — Судьболом?

Бывший Сверкающий разумом мир, а теперь — полноценная четвертая арагма — поднял на Тетет глаза, налитые ярким синим огнем. Это вселенная сущность заряжала своего нового носителя щедрым потоком собранного ранее со всего Мироздания тнете высших существ.

— Судьболом готов к бою, — произнес Судьболом глухо. 

— Так в бой! — улыбнулась Тетет.

Урмур ускользал прочь с Искрой Мироздания, тварь рванула было следом, но путь ей перекрыли все оставшиеся. Арагмы обрушили самые мощными удары из своего арсенала, монстр Изнанки Вселенной ответил тем же... На полпути атакующие умения встретились, врезались друг в друга, от столкновения этой мощи стены Купола разлетелись в клочья, земля под ногами вздрогнула, проваливаясь вниз.

Кувыркаясь, прочь отлетали покореженные приборы и установки ловушки Сверкающих разумом миров. Падая то тут то там среди городских улиц, они взрывались, превращаясь в яркие белые солнца. Далее всего улетела установка отрицательного генератора хроночастиц. Описав длинную дугу, она врезалась в крышу здания оперы. Монументальное строение дрогнуло, принимая этот удар. А через секунду произошел взрыв, утопивший чистым белым светом оперу, превращая ее в огромную дыру пространственно-временного полотна.

Город просел от удара, в сравнении с которым орбитальные бомбардировки сабраммов показались комариными укусами. Зашатались стены, зазмеились огромные трещины по улицам, обнажая плоть земли, где глубоко внизу шевелилось темно-синее марево. Поверхность Фепе кипела и клокотала, выбрасывая вверх протуберанцы яркого желтого и синего цветов. Вокруг же города наводилась жемчужная сфера безвременья, чтобы вышедшая из Изнанки тварь не сумела вырваться в Космос. 

Тетет приподнялась после взрыва Купола, окидывая поле битвы.  Обнаружила врага, изготовившегося к следующей атаке. И без раздумий обрушила на него сразу пять умений подряд: Дыхание Звезд, Вопль Смерти, Черная Гроза, Пепел Солнца, Стократный Огнелед.

Тварь взвыла от ударов, обрушив в ответ убойный дождь, в котором Тетет бегло распознала частые заряды антиматерии, пронзающие насквозь и превращающие в ничто любую преграду на пути. Арагмы нырнули в Ширь, пропуская над иным слоем реальности эту атаку, вынырнули. Но не всем удалось миновать удар без последствий.

Баркорму шипел, подлечивая изрешеченную смертоносным ливнем спину. Благо, огромные запасы тнете позволяли оперативно закрывать самые ужасные раны.

— Уже устал? — поддела усмешкой своего соратника Тетет. — Слишком рано!

Она обернулась на ускользавшего прочь Урмура. Искра Мироздания ни в коем случае не должна была попасть в пасть сумеречной твари. Искра — причина зарождения жизни, причина роста и расцвета разума во Вселенной. Не будет ее и Вселенная так и останется безжизненным и бесцельным соединением энергий и материи.

— Сейчас, мои дорогие, приготовьтесь. Дадим Урмуру отдалиться. Пусть уйдет и мы начнем в полную силу наш вечный поединок...

Женская логика

Автор: Волченко П.Н.

Звонок телефона посреди ночи. Вскочил, хватанул трубку, промахнулся, отшиб палец, нашарил пузатое, надрывающееся звоном тело телефона, взял трубку.

- Да.

- Приезжай, немедленно приезжай! – орал в трубку Шурик.

- Ты знаешь который час?

- Что? А… Без разницы! Приезжай!

И все, и короткие гудки. Я нехотя спустил ноги с кровати, сел, протер сонные глаза, глянул на светящийся циферблат часов – полтретьего ночи, самое то, чтобы срываться и лететь на другой конец города. Ну почему я живу не в Питере? Сказал бы, что мосты разведены и всего делов…

Через час дороги и две остановки ДПСников я был на месте: на окраине северо-запада, там, где начинался частный сектор с полагающимися ему покосившимися бревенчатыми домиками, с заборами черными, подпертыми досками, с садовыми участками, вытаращившими по зимнему времени голые ветви яблонь, груш и прочей полезной плодово-ягодной поросли.

Дом Шурика среди прочих можно было запросто вычислить: садовый участок зарос непролазно и даже зимой, с головой засыпанный блестящим хрустким снегом, он выглядел до безобразия неряшливо. Ну и еще конечно сам дом: пристрои, ржавый железный хлам наваленный тут и там, антенна спутниковой связи на самодельной сваренной из уголков мачте – деревня в стиле хайтек или стимпанк, кому как больше нравится.

Я вылез из машины, выкурил сигарету и только потом неторопливо пошел к дому. Судя по тому, как засыпало снегом дорожку – Шурик уже с неделю никуда не выходил. Подошел, хотел нажать на пипку прибитого к косяку звонка, но увидел, что дверь открыта. Пожал плечами, прошел в сени, отряхнул с ботинок снег и вошел в дом. Дома у Шурика, как всегда, пахло канифолью, пылью старых запчастей, остывшими, чуть закисшими, пельменями – хорошо пахло.

- Ты где?

- В комнате. – раздался приглушенный крик, - Пожрать что-нибудь захвати.

Я открыл холодильник, в нем было светло, белоснежно и пусто. Взял надкушенный уже сырок типа «Орбита», недопитую полторашку пива и открытую трехлитровку соленых огурцов, где в море рассола, меж водорослей укропа сиротливо плавал один пузатенький огурчик – больше ничего не было.

Шурик паял. Весь он был в канифольном дыму, на высокий его лоб были водружены толстолинзовые бинокуляры, стол был завален, пиликал и мигал зеленью кривых экран осциллографа, кругом платы, провода – царство гетинакса и текстолита.

- Привет. – он даже не оглянулся в мою сторону, схватил со стола положенный мною сырок, целиком засунул в рот и, пока жевал, прямо рукой полез в банку выуживать последний огурец, при этом он не забывал продолжать паять и изредка поглядывал на тот самый осциллограф.

- Это что у тебя? – я с интересом подошел поближе, склонился, хотел было опереться о стол, но…

- Не трогай! Тут все под напряжением! – я резко убрал руки.

- Что за агрегат то?

- А, - он все-таки оглянулся на меня, оторвавшись на секунду от пайки, - это сейчас. Подожди.

Он припаял еще один контакт, отложил паяльник, откопал в хламе на столе древнего вида наушники, нахлобучил их и… И ничего. Просто сидел закрыв глаза. Если бы я его не знал, я бы подумал, что это какой-то наркоман-утырок сидит и балдеет после прихода, благо комплекция соответствует – кожа, кости, сумасшедший взгляд, да еще и растрепанный весь как…

- Если бы я его не знал, я бы подумал, что это какой-то наркоман-утырок… - заговорил Шурик не открывая глаз, - благо комплекция… Я правда так плохо выгляжу? Хм…

Я молчал, изумленно вытаращившись на Шурика, а он с явным удовольствием говорил за меня всё то, что проносилось у меня в голове:

- Что? Эта хрень читает мысли? Как это может быть?! Да это же… - улыбнулся, - А вот материться не надо, даже в мыслях. Приучайся к хорошему тону и чистоте помыслов.

- Слушай, сними это, а то как-то…

- Ага, как голый стоишь. – Шурик еще раз блаженно улыбнулся, стянул наушники и хряпнул огурцом. – Вкусненько. Ты стакан не принес? Ну ладно.

Он взял банку и в несколько могучих глотков ополовинил плескавшийся в ней рассол. Я, тем временем, ходил из стороны в сторону по небольшой комнате и нервно теребил в руках пачку сигарет. Очень хотелось закурить, но Шурик не курил и не любил когда курят у него дома.

- Ну? Что скажешь? – спросил он через минуту.

- Не знаю. Гениально, конечно, но… не знаю. Это же… Ты понимаешь, это, - облизнул губы, - этой штуке ходу нельзя давать. Это же всё! Это же если… Я боюсь представить: не так подумал – в тюрьму, секретов никаких, жена – муж, разводы пойдут, друзья до драки. Правда, мыли – это же страшно! Мы не доросли до такого, не доросли еще! Это те, в будущем, благородные, умные, хотя… Какой там – были людьми, людьми и останемся. Шурик… - я страдальчески воззрился на него. – Ты понимаешь это?

- Понимаю и даже знаю, потому тебе и позвонил, а не в патентное побежал. И схема только здесь, - ткнул пальцем на наваленную гору плат и деталей на столе, - и здесь, - указал себе на голову. – Всё.

- Ну а я тебе зачем?

- Да так, поделиться хочется, а ближе тебя у меня никого.

- Маринку бы позвал, - буркнул я зло, припомнив, как одно время Шурик попытался изменить свою жизнь ради девушки – смазливой соседки. Помнится тогда и я, старый друг его, остался не удел – брезговала она дружбой со мной и Шурик был вынужден наши встречи проводить в тайном режиме, пряча меня, будто любовницу. Тогда же и платы все, приборы, деталюхи перебрались в пыльные и темные кладовые, в комнатах появилась новая мебель, и… А еще она, девушка эта, была дико взбалмошная, непонятная, с резкими и кардинальными переменами настроения – настоящая блондинка! Дело шло к свадьбе, но приехала мама невесты – будущая теща, и Шурик понял, что его Марина была сверхтолератнта и сверхлиберальна. Свадьба не состоялась, что мы и отпраздновали трехдневным загулом.

- Маринку… - Шурик вздохнул, все же любил он ее и такую другую, как она: непонятную, не знающую того что сделает сама же через секунду – найти он просто не мог. Да таких сумасшедших наверное и вообще больше в мире не было! Хотя… Если вспомнить мою Лену, которая была такой логичной, такой правильной до того как съехалась со мной и ставшая такой дикой, когда мы стали жить вместе. Может они все такие? Шурик же вздохнул, свинтил пробку с початой полторашки пива, выпил, крякнул, и снова вздохнул.

- Шурик. – он поднял голову.

- Что?

- А знаешь, что я сейчас придумал?

- Говори. – он отставил бутылку в сторону, пристально уставился на меня.

- Ты знаешь чего хотят женщины?

- Не понял. Переведи?

- Как думают женщины, женская логика, желания женщины, - выпалил я все разом, - да об этих баб столько мужиков бошки сломало! А твой агрегат…

- А что? – он задумался, бинокуляры, воздвигнутые на лоб, загадочно блеснули в свете лампы. – Если чисто ради интереса.

- Ага.

- Где женщину возьмем? – засуетился он.

- В полчетвертого утра. – вздохнул я. – Сложный вопрос.

Мы замолчали.

- Есть кто? – раздался женский голос, - Шурик, ты дома?

- Марин, ты? – он испуганно уставился на меня.

- Мы в комнате. – подал я голос.

- Только не заходи! – заполошно заорал Шурик, и тут же шепотом спросил, - Как я выгляжу, - хлопнул себя по лбу, видимо вспомнил прочитанные ранее мои мысли, - ах, да! Задержи ее.

Я кивнул и ринулся задерживать, но, как выяснилось, зря. Она послушно стояла при входе закутанная в шубу, из под подола которой торчали полы домашнего заношенного халата и довершали картину валенки на босу ногу.

- Привет, - глупо сказал я, - как дела?

- Привет. Лучше всех. – ответила она так, будто сейчас не четвертый час утра, будто бы она не стоит в прихожке своего бывшего жениха в таком интересном виде.

- Чего не спишь?

- Не спится. Ты фары забыл выключить, вот я и… - она виновато улыбнулась, спросила невпопад. – Шурик поел?

- Да: сырок и соленый огурец, пива немного. – глупо ответил я.

- Привет, Марин. – я оглянулся, Шурик, вышедший из комнаты, преобразился. Был он в чистых джинсах, а не в трениках, при чистой же синей рубахе и даже растрепанные минуту назад волосы были чуть не в прическу уложены. – Ты что здесь делаешь?

- Да уже все, - она улыбнулась и ему, - пойду уже. Спокойной ночи.

Развернулась было, но Шурик, явно через силу, сдавленно сказал:

- Подожди. – она остановилась, обернулась, - Может чаю? – и тут же мне, - У меня чай есть?

Я пожал плечами:

- В холодильнике точно нет.

Через несколько минут мы расположились в той самой комнате с мыслечитателем на столе. Оказывается за то немногое время, что было у Шурика он успел не только приодеться, но и чуточку прибраться: диван больше не загромождали потрепанные справочники, ранее разбросанные по полу платы аккуратно скиданы в темный угол и, в довершении, в неизвестном направлении пропала полторашка пива и трехлитровка из под огурцов.

Чай, который как оказалось все же был на дальней полке кухонного гарнитура, пили молча: Шурик громко прихлебывал, Марина дула на чашку, а я просто грел руки.

- Марина, - начал Шурик неуверенно, вновь громко отхлебнул чаю, она подняла на него вопрошающий взор, - как живешь? А то давно…

- Хорошо, Саш, лучше всех живу. Вот, тоже думаю машину купить, как твою, эту…

- Хонду, - торопливо подсказал я.

- Красненькую. Потом на права выучусь.

Я, промежду делом, пересел поближе к столу, стараясь вести себя потише, подтянул к себе поближе наушники.

- Может сначала на права выучишься? – подал голос Шурка.

- Саш, я уже присмотрела, вдруг купят.

Я незаметно, будто оперевшись головой на руку, приложил наушник к уху и тут же услышал голоса Марины и Шурика. Мысли Шурика были правильные, четкие, логичные, но мысли Марины… Я просто за ними не поспевал.

«Ну и что, другую закажешь» – подумал Шурик и тут же произнес эту же фразу.

«Я знаю, что не смогу выучиться на права, если у меня не будет стимула, а так мне будет жаль потраченных денег, поэтому машину мне нужно купить сейчас, к тому же эта машина, которую я видела в салоне, нравится и мне и вполне подходит Шурику, я помню как он мне показывал ее в журнале и хвалил. Пока я буду учиться на права, я попрошу его чтобы он возил меня, а потом…» - мысли неслись в диком вихре. Все они выстраивались в блестящую логическую цепочку в лучших традициях английского детектива! Не знаю как я успел воспринять этот монолог, куда были вплетены и теща, и Шурик, и настоящая любовь к нему, и привязанности и нечаянные разговоры и прочее и прочее и прочее, и даже я, как помощник и советчик. К концу, когда Марина сказала: «А я хочу сейчас купить», я уже смотрел на нее иначе.

Мигнул свет, прибор на столе пшикнул искрами и откуда-то из под завалов плат заструился тоненький белый дымок, Марина тихо охнула.

- Блин. – выругался Шурик. – Не получится идею проверить.

- Ну и черт с ней. – я положил наушники обратно на стол и сказал Марине. – Правильно, лучше сразу купить – стимул выучиться будет. И Шурка тебе с практикой поможет. Да, Шурка?

- Конечно. – усмехнулся. – Куда я денусь?

Марина улыбнулась мне и подмигнула.

Автор: Волченко П.Н.

С неба хлестал ожесточенный дождь. Он погасил многочисленные пожары, омыл от копоти израненные здания и улицы. Слушая его шум по стенам Купола, Судьболом не смог удержать победную улыбку. Все же добрался Вахтер до оперы и смог включить указанную погоду, пусть и ненужную больше — сабраммов удалось развеять.

Ушедшие было прочь аграи куп пеле совершили хитрый маневр, внезапно вернувшись и обрушившись всеми своими силами на армаду предателей. А там и ррамы с каммами подоспели.

Не взирая на мощные струи ливня, к Куполу шел размеренным шагом Часовой, увлекая за собою на самоцветной цепи вырывающегося Урмура. Стены Купола раздвинулись, принимая охотника с добычей. Судьболом захохотал.

— Отличная работа!

Почуяв Искру Мироздания, Урмур замер, устремив на приманку свои фасеточные глаза. Раскрыл пасть, зашипел, словно сообщал что-то на своем языке. Искра Мироздания смотрела на арагму спокойно, совершенно без страха.

Судьболом взмахнул рукой, сигнализируя автоматике Купола, что пора включать ловушку для первой арагмы. Невидимая сила свернула в клубок огромную тушу Урмура, сплюснула, превращая в отдельную сферу. Прозрачный пузырь поплыл к выемке в стене — там их как раз было четыре, для каждой из арагм. И вот первая пойманная тварь оказалась в ловушке.

Сверкнул Луч, прямо в закрывающийся Купол проникла Эгирэ. Судьболом тут же сообщил ей раздраженно, что еще чуть-чуть и путешествие по Лучу могло бы завершиться расплющиванием неразумной аграи куп пеле по бронированной стене. Эгирэ тихо извинилась и сообщила, что прибыла из оперы. Быстро оттарабанила:

— Там все нормально. Баркорму где-то бродит по городу, он серьезно ранен. В опере удалось окружить Тетет. Она в очень плохом состоянии и долго не продержится. Все Миры собрались для ее нейтрализации. К сожалению, связь отчего-то заглушена, потому я предложила свои услуги для передачи этого сообщения по Лучу.

— Отлично, девушка, просто отлично! — сказал Часовой. — Возможно, и не потребуется включать усилители приманки!

— Не надо включать усилители! — в тон ему сказала Эгирэ, проходясь по Куполу и опасливо глядя на пойманную арагму. Урмур, втиснутый в тесную емкость капсулы, явно испытывал жуткий дискомфорт. Да кто принимал это во внимание? Он дернулся, пузырь капсулы вздулся на миг, затем внутри щелкнула яркая синяя молния, Урмур дернулся, сжался и притих.

В тот самый момент, когда в опере Баркорму получил удар в спину от Вахтера и утратил от боли контроль над Страшилой и Эгирэ, в Куполе Судьболом развернулся спиной к старшей рода Ци, включая пробивающий луч предположительных частиц вневременной реальности — дабы пробить дыру в Изнанку Вселенной. Там завершалась ткань Мироздания и начиналась иная Вселенная, живущая по собственным, неизведанным никем законам. Впрочем, тайны Изнанки Сверкающих разумом миров не интересовали — пробоина делалась лишь с целью выброса туда капсул с пойманными арагмами.

Эгирэ метнула прямо в спину Судьболома свой кресекан в форме диска. И лишь затем очнулась от контроля Баркорму и дико взвизгнула:

— Берегись!

Успел Часовой, стремительно преодолев десять метров пространства и отбив летящий кресекан прочь. Диск отлетел к ногам Искры Мироздания, упал, зазвенев.

— Быстро, еще капсулу! — рявкнул Часовой, уставившись на кресекан, что дрожал на полу и дрожь эта все не останавливалась.

— Зачем? — спросил Судьболом.

— Это не простой кресекан — в нем находится еще одна арагма. Так и не воплощенная, которую предназначили кому-то из Сверкающих разумом миров, — сказал Часовой и поднял безликую голову в сторону Эгирэ. Та сидела на полу, утирая слезы.

— Деточка, где ты взяла такую штуку?

— Баркорму меня контролировал все это время, — прохрипела Эгирэ. — Они меня специально послали к вам... Тетет и Баркорму. Чтобы я ударила в спину. В спину!

Она думала, что Миры ахнут от подлости арагм, но те лишь переглянулись и одобрительно закивали, отдавая должное уму противника. Еще одна капсула появилась в воздухе, нырнула, включая в себя кресекан Эгирэ, что, ощутив плен, задергался в полную силу, словно живой.

— Подумать только — одно прикосновение этой штукой, и я действительно стал бы очередным носителем арагмы, — задумчиво сказал Судьболом. Часовой покачал безликой головой.

— Не об этом стоит сейчас думать. Ты защищен самой судьбой, потому их задумка не удалась. Но угроза еще существенна. При мне Тетет пожрала Танцора. И если она с Баркорму контролировала Эгирэ, вывод лишь один: пока что две арагмы еще на свободе.

— Все что я сказала ранее — неправда, — подала голос Эгирэ с некоторой тоской глядя на свой новенький кресекан, который придется потерять. Ясно, что вместе с арагмой его тоже выбросят в иную Вселенную. — Баркорму цел, Тетет, когда я покидала оперу, сидела с релейтом Вбатхи и торговалась.

— О чем шел торг? — с интересом спросил Судьболом.

— О моей достойной сестре Тейлитэ Ци. Релейт Вбатхи ищет возможность вернуть ее из-под власти Тетет. Они договорились выдать ее замуж за релейта Вбатхи.

Внезапно Часовой насторожился и поднял руку, призывая вслушаться.

— Стучат?

— Стучат, — согласился с ним Судьболом, слегка удивленный. Он крикнул.

— Кто там?

— Здравствуйте, уважаемые Миры! — раздался снаружи тихий, но ясно слышный женский голос. — Меня зовут арагма Тетет, снаружи холодно и мокро, не могли бы вы впустить меня внутрь?

— Ага, может сразу накормить вас, мадам, своим разумом? — весело предложил Судьболом. — Вам не кажется, что ваша просьба слегка... нагловата, так сказать?

— Мое предложение вполне разумно, — отвечала Тетет. — Вы все равно послужите мне пищей, а добровольная передача тнете существенно сэкономит мои силы перед встречей с настоящим противником.

Едва Миры что-то успели сделать, как автоматика Купола к их ужасу, запустила механизм открывания входа внутрь. Достаточно было лишь на миг приоткрыть узкую щель в двери, как  внутри помещения оказалась самая опасная арагма — Тетет.

Она действительно вымокла до нитки, более похожая на мокрую кошку, нежели на губителя высших рас Вселенной.

Тетет осмотрела интерьер Купола с легкой улыбкой. Заметила капсулы с плененными арагмами в выемках стены. Кивнула Искре Мироздания, от чего та вздрогнула и поспешила вжаться в столик. Потом покосилась на Судьболома, звонко икнув. То ли от холода, то ли от вина.

— Прекрасно, очень прекрасно, — повторила свою излюбленную присказку, наблюдая, как тот спешно выхватывает грозный полуторный меч.

— Нет нужды опасаться, — сообщил Судьболом соратнику. — Я считал своим мечом через меч уважаемого Вахтера ее Речь Жизни и теперь атаки Тетет не дадут против нас должного эффекта.

— Есть небольшое обстоятельство, — сказала Тетет, даже не собираясь вставать в защитную позу перед меченосцем, готовым к атаке. — Меч из моих волос имеет интересное свойство — искажать заложенную в него Речь Жизни и считывать кресекан противника, решившего ее считать.

Она для вящей убедительности подняла указательный палец вверх и резюмировала:

— Твой меч тоже считан!

Судьболом с тихой руганью опустил бесполезный клинок. Вперед выступил Часовой, разматывая в руке самоцветную цепь. Тетет приблизилась к Эгирэ, посмотрела на нее с интересом, отметив, что ее больше не контролирует Баркорму.

— Дорогая, тебе советую удалиться отсюда как можно быстрее и дальше. Я чувствую, что вскоре здесь начнутся очень опасные и неприятные для организма аграи куп пеле вещи.

— Вот здесь совершенно согласен. — живо поддержал Судьболом. — Эгирэ?

— Я могу помочь! — возразила Эгирэ.

— Ты можешь помешать, — мягко ответил Судьболом. — Если тебя опять начнет контролировать Баркорму. Или вот эта дама.

Что-то обиженно прошептав, старшая рода Ци прошла к выходу, створки Купола сразу же раздвинулись, пропуская ее наружу. Там ревел сумасшедший ливень, однако ее он не коснулся. Эгирэ бросила напоследок взгляд на замерших — явно перед грядущим поединком противников, затем встала на Луч и пропала из вида.

— Не понимаю, на что вы рассчитываете. Вас было четверо, когда вы вторглись в наш город. Теперь вас осталось всего двое. — сообщил ей неприятную новость Часовой.

Его слова гостья мгновенно парировала:

— Вас тоже осталось всего двое.

Часовой переглянулся с Судьболомом. Новость была крайне неприятной для Миров, что им не удалось скрыть.

— Даже если так, — наконец нашелся Судьболом. — Мы не дадимся без боя! Ты же в курсе, что за меня сама судьба. Именно она не дала Эгирэ внедрить в меня арагму. Она будет помогать мне и далее. Что ты сможешь этому противопоставить? Что в этой Вселенной может быть сильнее судьбы?

— Что сильнее судьбы? — улыбнулась Тетет. — Неизбежность.

— О, мой хвост! — енот схватился за голову своими маленькими ручками, — Да не может быть такого, чтобы это было в порядке вещей!

Я недоумённо на него уставилась.

— А что такого? Вы разве не чистите зубы каждый день?

— Что-о?! Нет, конечно! Это же губительно сказывается на курдеплюшках!

Я моргнула. Неловко отвела взгляд. Свела брови. Развела брови. Посмотрела на Анти.

— Прости, на ком? — уточнила я, мне послышалось, может быть.

Енот поднял плечи напряжённо.

— Курдеплюшках. Ты с головой дружишь или всё уже, ку-ку?

Анти покрутил пальцем у своего виска.

Я не выдержала и хрюкнула, еле сдерживая хохоток.

— Впервые слышу о кур... пхех! Курдеплюшках. — я поднесла ладонь к губам, чтобы еле сдерживаемый ржач был не так заметен.

— Так, я всё вижу! Прекрати смеяться, они обидятся! — напарник возмущённо всплеснул маленькими ручками.

— Кто-о-о? — взвыла я, не в силах сдержать подкатывающие слёзы.

— Курдеплюшки!! — заорал в ответ Анти, подскочив на лавке и ощерившись на меня.

Я не то квакнула, не то крякнула и утёрла слёзы, всё же, не дав хохоту прорваться.

— Послушай, дружище, у нас нет никаких этих курдеплюшек. Почему они вообще так называются-то?

— Потому что курдеплят люшки, очевидно же, — проговорил енот, словно бы объяснял мне прописные истины, — погоди, ты сказала, что у вас их нет. Серьёзно? Как у вас зубы не выпадают?

Пришла моя пора недоумевать.

— Ну, мы лечим их, если они портятся.

— Как? — он снова опустил задницу на лавку и положил рядом пушистый хвост.

— Если появились пятна, мы сверлим зу... - я не успела договорить, как енот схватился за сердце.

— Сверлите?? — он аж рот открыл, — Там же будет дырка!!

— Ну...эм, - я неловко хохотнула и пожала плечами, - мы её заклеиваем особым материалом, называем пломбой. Зуб, который полечили - это зуб с пломбой.

Я была бы рада объяснить подробнее, но енот приподнялся на задних лапах, открывая передними мой рот.

— Аньхи! Бья! — я так удивилась, что даже не сразу начала сопротивляться.

— Да не шлёпай ты губищами своими, дай посмотреть, — деловито ответил напарник и раскрыл мой рот пошире, — Ух ты, а ведь и правда залепили дырки. С ума сойти.

Я не рискнула резко отстраниться, не хватало ещё, чтобы он мне своими когтями пасть порвал или моргалы выколол случайно. Впрочем, удовлетворив своё любопытство, Анти успокоился и сам.

— Вот вы странные.

— Это мы-то? У нас во рту курдеплюшки не живут!

Он посмотрел на меня, как на дуру.

— А стоило бы им там жить! — повысил голос напарник, — может, тогда дырки сверлить не пришлось бы!

— Да ладно тебе, — я подняла руки в примирительном жесте, — А что это за курдеплюшки вообще?

— Это наши...ммм... симбионты, пожалуй. Они живут у нас в челюстях во множестве маленьких дырочек. Как червячки. Только с ножками.

У меня всё похолодело внутри. А потом снаружи. И мурашки побежали. Червячки... в дырочках... с ножками!

— Всё нормально? — Анти вопросительно уставился на меня.

— А-ага. Да. Просто класс. — я кашлянула в кулак и мотнула головой, — Ты ещё что-то хотел спросить.

— Да, точно. Слушай, а вот такие, — он указал пальцем на проходящего вдалеке парня, который нёс в руке маленькую блютус колонку, орущую на всю улицу, — это у вас тоже в порядке вещей?

— О, нет, - я поморщилась, — это какая-то жесть. Называется "неуважение к окружающим людям и их свободному пространству".

— И к тишине! — многозначительно дополнил Анти, подняв указательный палец вверх.

— И к тишине, — улыбнулась я.

Некоторое время мы молчали, наблюдая за теми, кто проходил мимо, за семьями, за детьми, хохочущими и верещащими. В парке всегда так спокойно, особенно здесь, на окраине города. Настолько мне здесь уютно и мирно, что даже в сон клонить начинает. Я скосила взгляд на Анти. Он пялился на людей, как на зверей в зоопарке, для него они мирными не были, они были сгустками странностей и непоняток. Такие непредсказуемые. Такие шумные.

— О! — воскликнул енот, резко указав в сторону ребёнка поодаль, — чё он орёт?

Я невольно хохотнула. Дитё свалилось с самоката и расшибло себе нос, да так смачно, что кровища в три ручья потекла. Тут же подбежала мать и принялась малыша успокаивать. Надеюсь, он не сломал нос, а просто ушибся.

— Ему больно, вот и орёт. Если я тебя сейчас об землю ударю, тебе приятно будет?

— Только попробуй и я тебя укушу!

— Не укусишь, — я довольно прищурилась.

— Да, не укушу, иначе меня депортируют за убийство.

— То-то же!

Я засмеялась. А затем вздохнула и опустила взгляд.

— Сколько тебе ещё осталось?

Енот некоторое время болтал лапами, свесившимися с лавки, а затем пожал плечами.

— Не знаю. Месяц или вроде того.

Ему тоже не нравился этот разговор, мы слишком хорошо поладили, чтобы это было легко. Чёрт, да это никогда легко не бывает! От злости я невольно стиснула челюсти, а затем вздохнула и слегка хлопнула его ладонью по спине, заставляя покачнуться. Кто угодно может нагонять негатив на друга, только не я.

— Ну, что ж, придётся нам с тобой навестить ещё пару баров, пока время не истекло.

Он поднял на меня свой чёрный блестящий взгляд и улыбнулся, обнажая острые звериные зубы.

— Во, точно. Виски ваш, конечно, очень хорош, но я хочу попробовать ром. Ты говорила, его пьют пираты. Хочу быть, как пират!

Он поднял вверх кулак и на каком-то животном диалекте выдал "йо-хо-хо!". Я улыбнулась и откинулась на спинку лавки, поднимая взгляд на темнеющее небо.

— Ты можешь быть, кем пожелаешь, Анти.

Кем пожелаешь.