Прошагав весь день и весь вечер, я вышел на небольшую тропинку, которая бежала между грядой гор и рекой. Пройдя по ней некоторое время, я задумался о том, где же мне переночевать. Ходить ночью одному, по незнакомой местности да на чужой планете не очень то и безопасно. Тем более после встречи с гигантским насекомым, мне вовсе не улыбается встретить ее в темноте. Разводить костер я и не думал, так как огонь в лесу может привлечь отнюдь не друзей. Надо будет либо на дерево залезть, и свить себе наподобие гнезда либо поискать пещеру поудобней. Но близлежащие деревья не были пригодны для ночевки, уж больно они были невысоки. Поэтому пока я двигался, я внимательно осматривался в поисках убежища для временного ночлега. Ущелье сужалось, и красные гранитные горы отсвечивались закатом солнца, бросая тени на горную реку. Она давно изменилась, и это уже не лениво текущая равнинная река, с камышовыми заводями и песчаными отмелями, а шумная горная речка с порогами и черными скалами.
Я все еще продолжал свой путь и все никак не мог найти место для ночлега. Отвесная гряда гор окружала меня, и ни одной пещеры, ни высокого дерева. Я уже решил переночевать в кустарнике, возле реки, как увидел недалеко от себя отвесную гору, из которой там и сям торчали каменные выступы на высоте третьего этажа обычной многоэтажки. Я заприметил себе одну симпатичную скалу. На взгляд примерно три метра длинной и в два шириной. Она выглядела достаточно надежно, и я потрусил к ней. Но прежде чем забраться на нее, я по привычке сделал пару ложных кругов по берегу реки, затем прошелся немного выше по реке, и вернулся обратно, стараясь наступать только на камни не оставляя следов. Где-то даже пришлось скользить по речным камням, а где-то карабкаться по выступам скал. Эта привычка у меня осталась, когда я, будучи контрабандистом, перевозил родий во времена родийной лихорадки в Конго. Этот драгоценный металл случайно нашли в джунглях этой страны, и местные власти ловили контрабандистов карательными отрядами и собаками. Поэтому каждую ночлежку мы маскировали, как могли. Аккуратно перепрыгивая с камня на камень, я добрался и до своей будущей ночлежки. Вскарабкался я на нее со второй попытки, в первом случае я грохнулся с высоты пяти метров. Отчаянно матерясь, я карабкался и, хотя узкие выступы и трещины были ненадежными, не спеша все-таки влез на скалу. Широкий и плоский камень оказался очень удобным, а бонусом было небольшое углубление в горе, в которой я смог комфортно расположится. Разложив циновку на еще горячий камень, я с удовольствием прилег. Отсюда мне открывался потрясающий вид заката на этой планете. На бордовом небосклоне, поздние солнечные лучи торопливо бежали за горизонт, оставляя следы на посеревших тучах. Солнце, устало снимая свою золотую корону, прятало ее в складках гор, и только последний отблеск золотых брызг, на далекой снежной макушке горы, говорило, что завтра солнце вновь осветит землю.
Но это будет завтра, а сейчас шумная река пробивала себе дорогу в красно-гранитном ущелье, намыливая пеной речные камни. Скалы разрезали тень, падающую с гор, в которой прятались кустарники и чахлые деревца. Две птицы натужно вспарывая воздух, пролетели недалеко от меня. О чем то, щебеча, сверкая иссиня-черными крыльями, на котором загорались отблески уходящего солнца, они маковыми зернами расплылись в наступающем сумраке. Внезапно недалеко выше меня посыпались камни, я попытался рассмотреть, откуда они посыпались, но из-за наступившего сумрака ничего не увидел. Я спиной уперся в углублении, и приняв более удобное положение, почувствовал себя достаточно комфортно. Сейчас бы пивка с рыбкой, да телевизор с футболом, и больше ничего не надо. Так в полудреме я провожал этот день, как услышал вдалеке низкое урчание, вперемешку с бормотанием и тяжелыми вздохами. Изредка звон металлической цепи разбавляло этот хаотичный набор звуков. Мне стало интересно, и я аккуратно выглянул из углубления, но так что бы внизу меня не могли увидеть. От увиденного мной зрелища заныли ноги. Громадная белесая фигура под три метра шло в мою сторону. Оно бормотало, сопело и звенело металлической цепью. Подойдя ближе к моему ночлегу, оно остановилось, и мне стало легче его разглядеть. Громадная жирная туша, с низко посаженной головой и с выпирающей челюстью, из которой тягуче тянулась слюня. Всю эту тушу покрывала дряблая кожа с серым оттенком мертвечины, которая волнами двигалась в такт движения чудища. Грязный передник опоясывал обвисшее брюхо на мощных бедрах в кожаных штанах. Все сочленения тела были пробиты черными металлическими скобами, как у знаменитого Франкенштейна. Тело было исполосовано шрамами, при чем, некоторые были еще свежи, а задубевшие раны были перевиты коричневыми швами. Единственное различие от литературного персонажа, было то, что в правой руке чудовище держало большой крюк с цепью, а в левой мясницкий топор. Оно развернулось в сторону реки и побрело в кустарник. Внезапно мощным рывком бросило крюк в кустарник, где я собирался сделать привал, и вытянув пустой крюк с хрюканьем и сопением намотало вновь цепь на руку. Господи как хорошо, что я не остался там ночевать. Шумно дыша, чудовище начало кружится по кустарнику, явно идя по моим следам. Вот зараза, а ведь он ищет меня! Покружившись немного, монстр на секунду замер, затем медленными шагами прошелся по берегу и застыл вновь. Его взгляд был обращен на противоположный берег, чудовище замерло как охотничья собака, которая заприметила добычу. Опять мощный бросок крюка на противоположный берег в кустарник, и сумасшедший визг какого-то животного распороло ущелье. Резкий рывок крюка назад выбросило из кустов большого кабана. Рывок был настолько силен, что бедное животное перелетело речку и плюхнулось прямо перед ним. Чудовище тут же начало неистово рубить топором несчастного кабана, приговаривая низким утробным голосом
– Свееежеее мяяясо…свееежее мяяясо.
Визг убиваемого животного резко прекратился, а монстр, присевши начал его пожирать. Плечи монстра ходуном ходили когда он с ловкостью профессионального мясника разделывал тушу топором и нанизывая мясо на крюк запихивал себе в пасть. Все это сопровождалось громким чавканьем, и обилием пролитой слюны. Доев кабана, он выбросил остатки туши в реку, а затем, завалившись на брюхо, начал пить воду из реки. После удаления жажды, с удовлетворенным вздохом поднявшись, что-то бормоча, он врезался в кустарник, где я ранее собирался переночевать. Что интересно, монстр полностью повторил мой путь, это говорило о том, что он прекрасный следопыт, а несчастный кабан был ужином во время поиска меня. Мне сверху было прекрасно видны все его эволюции поиска моей тушки, но все-таки, он потерял мой след, так как в метрах пятидесяти он почти полчаса крутился, где я оставил последние свои следы. Он буквально рыл землю в поисках меня, обшарил весь кустарник, несколько раз возвращался назад, но потом, решив, что я пошел по воде, направил свой путь дальше по ущелью. Его белая фигура еще немного помаячила в темноте, а потом и вовсе растаяла в сумраке.
Интересно его кто-то специально направил по моему следу, или этот монстр обычный житель этих краев, и он случайно напал на мой след. Вот это моя слабость, незнание местной флоры и фауны. И хрен разбери кто тут твой враг, а кто друг. Конечно же, с кольцом легче определить, кто и как к тебе относиться, но пока что я без кольца смог понять, что белый монстр явно мне не товарищ. Наступила темнота, и я прислушивался к звукам ночи. Вот где то недалеко заухала сова, сверчки как полоумные скрипачи рвали струны на своих скрипках. Цикады маленькими перфораторами казалось, заполонили все ущелье и что-то сверлили, сверлили. Все это сопровождалось на фоне шумящей недалеко горной реки. Неожиданно какое-то стадо с шумом и всплеском воды промчалось выше по речке, внося сумятицу в симфонию ночных звуков. Ночное небо, усыпанное звездами, разрезалось пролетавшими небосвод кометами. Отсутствие Луны не сильно меня печалило, обычная ночь в новолуние. И казалось, что я нахожусь на Земле, где-нибудь на пикнике в лесу с друзьями, но только меч, упирающийся в мое бедро, напоминает мне, что это далеко не так. Настало время немного подремать, и тут я увидел, как в темноте мой перстень горит зеленым огоньком. Не понял! Я резко привстал и взглянул на дорогу, но ущелье было пустым. Я огляделся по сторонам, взглянул наверх, но никого так и не увидел. Посмотрев вновь на перстень, я убедился, что в этот раз он был черным. Странно. Вот если бы перстень был каким-нибудь цифровым гаджетом, я бы решил что произошел временный сбой в операционной системе. Но ведь это простой перстень, с хрен поймешь каким-то камнем в оправе. Ладно, черт с ним, пора немного поспать и краем уха слушая ночной шум, я задремал.
Проснулся я от звука скрипа дерева. Аккуратно выглянув из своего укрытия, я обнаружил, что по тропинке едет телега, освещая себе путь факелами. Большая деревянная телега, с двумя седоками и охраняемая четырьмя всадниками. Но мое внимание привлекло другое. Большая металлическая клетка, в которой находился человек. Телега не спеша приближалась к моему убежищу, и я неожиданно почувствовал какое то смятение. Не тревогу, не боязнь, а ощущение как будто я чего-то долго ждал и наконец, оно должно вот-вот случиться. Мне, почему то очень хотелось увидеть, кого же везут в клетке. Телега уже приблизилась настолько, что я мог спокойно увидеть всех путников. Их путь был явно долог и труден, потому что они все мирно спали. Извозчик, уронил голову на грудь, в серой дерюге, сжимая хлыст в одной руке и поводья в другой. Сидящий рядом, обнимая посох, был в покрытой золотыми узорами бордовой мантии с низко посаженным капюшоном. Он, мерно покачиваясь, спал, изредка вздрагивая от храпа соседа. Четыре воина со щитами за спиной, и светящими красными мечами, мирно дремали, качая головами в такт движения лошадей. А в клетке сидела женщина, и она не спала. Она то проверяла на прочность прутья клетки, то пыталась добраться до замка дверцы, и тихое позвякивание металлической цепи подсказало мне, что она прикована. Внезапно она посмотрела в мою сторону и ее глаза загорелись синим огнем. Черт возьми, она смотрит на меня! Я ползком передвинулся на край камня, и увидел, как ее взгляд следует за мной. Нет, она определенно видит меня! Оглянувшись по сторонам, как воришка во время своей первой кражи, она тихо щелкнула пальцами, прозвучал громкий треск сломавшегося дерева, и одно колесо отвалилось из-под телеги. Телега накренилась и встала. Человек в бордовой мантии кубарем свалился на землю, а извозчик испуганно схватился за стойку телеги. Все сразу проснулись. Охрана спросонья дружно выхватила мечи, и начала оглядываться по сторонам. Человек в мантии резво вскочил на ноги и крепко держа посох перед собой начал что-то бормотать, от чего посох засиял огнями. Но увидев причину остановки, он на секунду замолк, а потом в гневе начал лить тираду на еще не пришедшего в себя извозчика.
- Ах, ты ж блудливая тварь! Сын шелудивой свиньи! Ты что убить меня захотел? – громко ругался человек в бордовой мантии, отряхиваясь от дорожной пыли
- Да я тебя сейчас сожгу на медленном огне! – в гневе он стукнул посохом по земле, и из навершия взметнулось яркое пламя.
- Господин! – завопил извозчик, падая на колени.
- Это не я! Это кузнец виноват! Это он треклятый ось чинил-то! Да чтоб у него отсохли руки по самые плечи! Я понял по его пьяной роже, что кузнец-то он никакой! Нет тут моей вины! Нет! И денег он взял втридорога, и телегу не починил! Помииилуй господин! Пятеро ребятишек у меня! Пятеро! Мне их кормить нечем, не виноват я!! – на одном дыхании стенал извозчик, стоя на коленях, преданно глядя в глаза магу, пытаясь схватить его за мантию.
- Тьфу, на тебя! Давай чини телегу, уже какой день плетемся, а доехать никак не можем.- В сердцах пнув извозчика, он сел на придорожный камень. Извозчик, вскочив на ноги, метнулся к телеге, вытащил из-под сиденья инструменты, и небрежно бросив на землю, помчался к колесу. Угодливо улыбаясь магу в бордовой мантии, прикатил укатившееся колесо к телеге и нырнул под нее. Что-то он там пилил, забивал, а потом опять пилил, и все это было под звуки его брани. Где он вспоминал негодяя кузнеца, конченого пропойцы, что бы его ахроны разорвали на тысячу частей, и раскидали по всем нужникам. Затем, вытирая потное лицо, он попытался установить колесо на место. Он пытался и так и эдак, то прислонив колесо к телеге, то положив его рядом. Но как он ни крутился, у него не получалось одновременно поднять телегу с тяжеленой железной клетью и воткнуть колесо на ось. Маг долго смотрел на его старания, и не выдержав в сердцах плюнул на землю.
- Да помогите вы этому дурню! – Обратился он к охранникам.
- Еще целую ночь будем тут сидеть пока этот идиот телегу починит!
Охрана молча спешилась и вот они уже впятером пытаются приподнять телегу и установить колесо на место. Я с удовольствием смотрел на эту сцену, пока случайно, не обратил внимание на женщину в клетке. Она все еще следила за мной, а затем незаметным движением выбросила что-то в траву у дороги. Я проследил траекторию полета предмета, заприметил ближайший куст, и кивнул женщине, что все понял. Удостоверившись, что я все видел, она легко кивнула в ответ, и ее глаза перестали светиться. Она устало прислонилась к стенке клетки, все своим видом показывая, что спит. В это же время ремонт телеги подошел к концу, всадники вновь оседлали коней, маг уже сидел на козлах, а извозчик, запихивая свои инструменты под сиденье, так и лил своей болтовней.
- Ничего господин, ничего. Осталось совсем немного до города. Еще два дня пути и мы будем в городе. А там можно будет и в баньке попариться, да пива холодного выпить. Вы знаете, какой мой кум пиво делает? Лучше его пива во всей округе не сыщешь. Я все пытался у него секрет вызнать, да он злодей не говорит. Но я знаю, это из-за хмеля, который на окраине растет, возле Серебряного родника. Там говорят, еще девку одну повешенной нашли, шепчут, что это ведьма на нее порчу навела, она и повесилась. А мы-то знаем что это из-за того что ее Серко обрюхатил, да он женат, вот она бедолажка и наложила на себя руки.
- Да поехали уже! Или на тебя заклятье наложить, вечного молчания?! – В гневе возопил маг. Извозчик кряхтя влез на телегу, и кивнув на пленницу, опять завел свою шарманку.
- Ты смотри, а ведьма-то даже и не проснулась. Вон спит себе в свое удовольствие, а ты вези ее от края света, в другой край.
- Да, поехали уже! – уже все хором, и маг и охранники заорали на болтуна. Извозчик, испуганно втянув голову, хлестнул лошадей. И телега наконец-таки тронулась. Не прошло и минуты как извозчик опять начал свою речь. Видимо не говорить он просто не мог.
- Вот вы господин изволили кричать на меня, а я то дело знаю. Немного осталось, вот проедем поворот с тремя осинами, там говорят плетуны живут, потом через Синюю гору и а там рукой подать до города. Первым делом я в харчевню зайду, жуть как по пиву истосковался, а то вода да вода, ежели постоянно пить воду то говорят можно водяным стать. Так как потом без воды жить не сможешь, и в омут полезешь за водой. А в омуте-то кто? Правильно, аквалиты, а они нас страх как не любят. Я вот что думаю, а ведьму-то, куда пристроите господин? В тюрьму али сразу на костер? А правда что она деток малых на завтрак употребляет? Мне сказали, что она мужа своего зарезала, и крови его испила, вот и стала ведьмой.
- Да заткнись ты, дурень – устало ответил ему маг, прислонившись к стойке телеги, похоже, что он начал дремать. - Никого она не резала и не ела на завтрак. Ну, разве что чересчур болтливых извозчиков. Вот будешь доставать своей болтовней, открою клетку и брошу тебя к ней. Может она твой язык болтливый сожрет.
Извозчик трусливо притих, и телега, скрипя всеми своими четырьмя колесами, освещая факелами себе путь, растаяла в темноте ущелья. Я перевернулся на бок, и уснул.
