Авторские истории

Григорий решил идти наперекор рефлексам, и сделал несколько неуверенных шагов вдоль меридиана.

Голос за спиной Гриши:

– Что, первый раз в "непротиворечии"? Оно и видно!

Гриша(готовясь обернуться, чтобы увидеть собеседника):

– С кем имею честь?

Голос(строго):

– Рекомендую не оборачиваться...не каждый же день идешь вдоль потока энергии Ци, так не порть малину.

Гриша:

– Звучит неубедительно.

Голос:

– У меня ствол. Так лучше?

Гриша:

– Прямо камень с души, а можно ствол посмотреть?

Голос:

– Не порть, говорю, малину.

Гриша:

– Ладно, только ты не отставай, хорошо?

Голос:

– Ладно, с тебя пять тыщ..за сопровождение.

Гриша(протягивая за спину купюру):

– Мдасс, не Вергилий.

Голос:

– Прогнивший Запад нам не попутчик.

Через десять минут пути.

Гриша:

– Слышь, Конфуций, а шмальни ка из ствола воон по той пустой консервной банке, она аккурат на меридиане стоит...

Раздался выстрел, но банка осталась стоять на месте.

Гриша:

– Мазила! Ибупрофенчику?

Голос:

– Давай.

Через полчаса пути.

Гриша:

– Конфуций, ты еще со мной? Чего молчишь?

Голос:

– Нее, я уже Вергилий.

Гриша:

– Оборотень в погонах?

Голос:

– Я был в непротиворечии, но когда принял таблетку – двойное непротиворечие потокам энергии Ци равно Аристотелевской науке о двойном отрицании...

Гриша:

– А чего за мной тогда продолжаешь идти?

Голос:

– Пять тыщ отрабатываю.

Прошло еще полчаса.

Голос:

– Слышь.

Гриша:

– У аппарата.

Голос:

– Отпусти ты меня, а? Я тебе пять тыщ верну.

Гриша принял пять тыщ не глядя, и оказался в пустыне одиночества, аккуратно расчерченной меридианами.

Не сбиваясь с курса, Григорий добрел до первоисточника энергии Ци.

"И ни одного монаха Шао-линь рядом!"– закусив губу, с досадой подумал Григорий, затем убедился, что в продаже у Первоисточника имеется ибупрофен, купил ствол, и стал дожидаться попутчика – в обратную дорогу.

Тот фыркнул.

- Соседку новую, которая в тридцатой квартире теперь живет, домой заходила, - пояснил мальчик.

Полинка топнула ногой.

- Не соседку! Ведьму!

- А почему ведьму-то? – поинтересовался папа, выходя из комнаты.

- Папа! Ты же мне сам сказки читал!

- Было, каюсь, - ответил отец, - и что?

- Там у ведьмов есть кошки!

- И что? – переспросил отец, поднимая дочь и кружа.

Полинка взвизгнула от восторга, но в то же время сожалеюще посмотрела на папу – ох, уж эти бестолковые взрослые! Она дождалась, когда отец поставит ее на пол и закончила:

- А у этой тети тоже есть кошка! Черная кошка! – уточнила она. – Когда ведьма открыла дверь, то кошка выбежала к ней навстречу и громко закричала!

Брат снова фыркнул.

- А у нее метлы нет, - сказал он. – У ведьмы должна быть метла. Она бы тогда на ней прямо к балкону подлетела, а не тащила полные сумки на пятый этаж. Кстати, пап, лифт опять сломался.

Папа покачал головой. Лифт должны были вот-вот менять. С одной стороны – хорошо, а с другой, им придется топать на седьмой не один месяц.

Полинку лифт не интересовал. Девочка закусила губу. Версия с ведьмой немного треснула… в самом деле, сумки у тети были тяжелые, и сразу на балкон было бы проще.

- Мойте руки, и ужинать, - позвала всех мама.

- Вадька! Ты же не катаешься сейчас на своем драндулете! – торжествующе заявила Полинка усаживаясь за стол.

- Сама ты драндулет! – обиделся брат, вспомнив родительский подарок, спрятанный до весны, - холодно же.

- А тетя ведьма не летает тоже. Потому что холодно. У нее метла в гараже стоит! – заключила девочка.

Мама спросила, как прошел день в детском саду у дочки, в школе у сына. Тема ведьмы была отложена.

Перед сном папа снова пришел читать дочке сказку и на этот раз выбрал без ведьмы.

Но девочка не забыла про тетю и выскочившую из квартиры черную кошку. Полинке было очень интересно и немного страшно. На следующий день, спускаясь по лестнице, поскольку лифт все стоял, она подошла к двери квартиры номер тридцать и прислушалась.

- Полина! Ты чего застыла? – опоздаем же, - поторопила ее мама.

- Тссс! – девочка прислонила палец к губам, - тут живет тетя ведьма.

- Полина, она на работу ушла уже. Пойдем скорее.

К разочарованию девочки больше они с ведьмой и черной кошкой не встречались, несмотря на то, что лифт все-таки начали менять и все соседи ворчали, поднимаясь и спускаясь по лестнице.

- Разрешите вам помочь, - предложил папа, открывая дверь в подъезд и пропуская молодую женщину с полными сумками.

Женщина начала отказываться.

- Неудобно, мы же не знакомы даже.

Папа выдал фразу про то, что неудобно спать на потолке, одеяло падает, и все-таки помог донести сумки.

- Спасибо! – соседка остановилась около квартиры номер тридцать.

Женщина открыла дверь и из нее выбежала черная кошка. Папа улыбнулся, вспомнив, как первый раз услышал от дочки про тетю-ведьму.

Кошка вопросительно замяукала, глядя на хозяйку.

- Сейчас, сейчас. Купила я корм, - поднимаясь по лестнице, услышал папа, - замучили тебя дети...

Дверь закрылась, но перед этим мужчина успел услышать котячий писк.

- Видел я сегодня Полинкину ведьму, - сказал он жене, поднявшись домой, - у нее действительно есть черная кошка. А у кошки есть котята.

Он рассказал, как помог поднять сумки. Тяжеленые (и когда этот лифт теперь доделают!)

- Когда ты успел котят увидеть? – поинтересовалась мама.

Папа ответил, что котят он только слышал.

- Пищали и довольно громко. Много, наверно, их.

Полинка тоже слышала котят. По утрам она начала раньше вставать, шустро одеваться и торопила мать.

- Мам. Скорее. Опоздаем же.

- Полина! Куда так рано? – отвечала мама, не успевшая накраситься.

- Рисуйся, я тебя в подъезде подожду, - девочка выбегала из квартиры и действительно терпеливо ждала маму на нижних этажах, но перед этим она замирала около двери квартиры на пятом этаже и слушала, как тетя-ведьма разговаривает с кошкой, как пищат котята, как мурлычет их мама.

Однажды дверь внезапно открылась и соседка выглянула. Следом за ней выбежала черная кошка. Полинка взвизгнула от неожиданности и побежала вниз по ступенькам.

Мама, выходившая из квартиры, услышала визг дочери и тоже побежала вниз, машинально поздоровавшись с соседкой.

- Ты чего визжала? Что случилось? – спросила она дочь, которая смотрела на нее круглыми глазами.

Полинка промолчала.

- Ничего не случилось, - нехотя сказала она, и крепко взяла маму за руку.

Вечером мама рассказала папе, что тоже видела "ведьму" с кошкой.

- Выхожу, слышу Полинка визжит, я бегом… А кошка и в самом деле черная.

Полинка целый день переживала и дулась на себя. Обидно же – увидела и испугалась. А в сказках все храбрые. Она перестала задерживаться около двери и слушать котят, хотя ей очень этого хотелось.

До конца недели она набиралась смелости и в субботу выскользнула из квартиры. Брат был в школе, а родители пошли в магазин. Полинка в выходные обычно спала долго. Но в этот раз, только мама и папа закрыли дверь, она соскочила с кровати, умылась, почистила зубы и наспех причесалась. Косички заплетать она не умела.

Полина посмотрела на себя в зеркало, состроила решительную рожицу. И так сойдет, подумала она, тряхнув слегка лохматой головой.

Полина подтащила стул к шкафу, достала запасные ключи от квартиры и отправилась совершать подвиг.

Она решила познакомиться с Ведьмой.

Спустившись до пятого этажа, девочка нерешительно замерла, постояла, собираясь с духом, и тихонько поскреблась в дверь.

В глубине души она надеялась, что тетя-ведьма не услышит. Ну, тогда она просто вернется домой с осознанием того, что сделала, что могла.

Но "ведьма" услышала. За дверью послышались шаги, дверь распахнулась, из нее выбежала черная кошка, за которой горохом выкатилось несколько котят.

- Ой!

Девочка моментально забыла и про ведьму, и про свой страх и присела. Котята! Настоящие! Милые котята.

Соседка, улыбаясь, смотрела на девочку. Полинка гладила то одного малыша, то другого и никак не могла решить, какой из них красивее. Пара котят была такой же черной, как мама-кошка, пара пестреньких, один рыжий и один черно-белый.

- Давайте все-таки все домой зайдем, - предложила соседка, когда шустрые котята начали разбегаться по подъезду.

Полинка, наконец, вспомнила, зачем она здесь и подняла глаза на женщину.

- Тетя-ведьма, а можно мне взять одного котенка? – спросила девочка.

- Полина! – ахнули поднимающиеся родители, - как тебе не стыдно!

Полине стыдно сто процентов не было. Она не хотела обидеть соседку, и женщина это поняла.

- Они еще маленькие, - серьезно сказала она, - пускай подрастут. А потом мы поговорим с твоей мамой и с твоим папой. А пока можешь завтра прийти в гости, если захочешь.

Полинка закивала головой. Она больше не боялась.

Папа понес покупки домой, забрав с собой девочку, которая все время оглядывалась и прислушивалась, поднимаясь на свой этаж. Мама задержалась. Она обменялась с соседкой телефонами.

- Котята такие милые, - рассказывала она папе потом, - Марина подобрала кошку на улице. Кто-то выбросил, наверно, когда узнал, что кошка беременна. Говорит, чистенькая была, домашняя. Котят решила оставить. Теперь надо их раздавать. Я посоветовала ей выложить фото в чат подъезда. Может и возьмет кто.

- А мы? – оглянулся папа на маму.

Та вздохнула.

- Я думаю, Полина сможет ухаживать за котенком, с нашей помощью, конечно. Раз уж она самостоятельно отправилась знакомиться с "ведьмой".

Папа хмыкнул, решая, куда перепрятать запасные ключи.

На следующий день Полина торжественно спустилась на пятый этаж и уверенно постучалась в дверь квартиры номер тридцать.

А вечером она ответила брату, который решил поддразнить ее, вспомнив про ведьму.

- Я не так сказала. Тетя не ведьма. Она – волшебница, у них тоже бывают черные кошки.

Услышав это от пятилетней дочери, родители переглянулись. Они возьмут котенка, пускай только немного подрастет.

Всё, всех раненых распихали, дошла и до меня очередь.
— Ну, — говорит, — давай посмотрим. Раздевайся.
Ну а я что — я привык врачам верить. Стою, вешаю одежду на стул. Она на меня так посмотрела, что я сразу начал одеваться обратно. Ещё и рука вверх всё время — неудобно.

Она из ящика с железяками что-то достала — так звякнула, что у меня аж в ушах закололо.
— Давай, — говорит, — Стасика будем вытаскивать.
— А чего это он Стасик?! — возмутился я. — Это сорт клещей какой-то особый?
— Нет, — говорит, — к нам каждый год приезжает опытный грибник Стасик. Его все тут знают. Стасик уже всем, чем только можно, переболел и ездит к нам чисто в гости — с очередными клещами.

Тут она впилась этому Станиславу в зад и давай его крутить по часовой стрелке.
— Потому, — говорит, — мы теперь всех клещей Стасиками и называем, — подытожила она и положила моего Станислава в пробирку.
— Ну всё, — серьёзным голосом сказала она. — Если начнётся красная сыпь — значит энцефалит. Если сойдёшь с ума — значит Лайма.
— Вайкуле?! — зачем-то поинтересовался я. Тоже Петросян местного разлива.
— А когда с ума сойдёшь — тебе уже всё равно будет, Вайкуле или Ротару.

— Недельку подожди, — уже без юмора сказала она. — Придут анализы клеща. Если заражённый — с тобой свяжется семейный. А если нет — значит, повезло.

Сошёл я с ума с тех пор или нет — не знаю. А покраснений, в итоге, не было.

В море же всё гораздо проще. Приземлённее, я бы сказал. Как бы абсурдно это ни звучало в ситуации, где земли нет вообще.

Первый раз надо мной, восемнадцатилетним, пошутили на палубе. А я подвоха вообще не почуял — дурак. Заходит ко мне старший матрос и говорит:
— На улице больно жарко, иди, идиотка, рыбу из шланга пополивай.

Ну а я что? Пошёл. Стою со шлангом в болотных сапогах и фуфайке на голое тело — поливаю рыбу. Дурное дело нехитрое, чай. И тут чувствую — я еду. Струя в шланге стала такой мощной, что меня как заправского фигуриста начало мотать по скользкой палубе. Я все элементы выполнил — на мастера спорта международного класса как минимум. Пируэты, сальто, риттбергеры и прочие тулупы с зависанием в воздухе. Причём, чем больше я сопротивлялся, тем изощрённее шланг мотал меня по палубе.

Вышли на мой бенефис все. Мокрые, конечно, были, но наржались на две жизни вперёд — заразы, блин. С тех пор я стал сильно бдительнее и больше ничего на палубе не поливал. Даже если сильно просили.

А мы же поначалу до Британии просто по Балтике шатались. В совке всю рыбу из прибрежных вод выгребли — приходилось идти рыбачить в шведскую или датскую зону. Балтийское море не слишком разнообразное в плане рыбы, надо признать: салака, килька (двух видов), лосось, треска, камбала и всякая никому ненужная дребедень.

Вот среди этой дребедени была, например, рыба-игла. Она длинная, как змеюка, но с костяным вытянутым носом. Думаю, у неё есть какое-то официальное название, но мы её так называли. Ну и пинагор. Я, когда его первый раз увидел, сразу понял значение выражения "чудо природы".

Он практически круглый, чуть больше теннисного мячика. Там в конце — крохотный нелепый хвостик, чтобы хоть немного на рыбу был похож. А так — зелёный, с ирокезом как у викингов, маленький круглый ротик и угрожающий вид. Если бы я не знал, что это — подумал бы, что это что-то инопланетное.

В трале может быть 10 тонн рыбы, и она, естественно, погибает при таком давлении. Погибает всё — кроме этого мяча. Он тупо амортизирует своей внутренней пустотой и прекрасно себя чувствует в окружении помершей салаки или кильки.

Ах да, совсем забыл: чтобы мало не показалось, у него на брюхе ещё и присоска. К чему он там в воде присасывается — вообще непонятно. Но у нас они висели целым оркестром на борту судна. Просто прислоняешь его к борту — он врубает присоску и висит. И в целом прекрасно себя чувствует. Судно вибрирует и гудит на ходу, и этот самый пинагор не просто висит присосанный — он ещё и гудит в унисон с бортом.

Так распорядилась судьба-злодейка, что рот у него идеально подходит под сигарету. Рыба-оркестр какая-то. То есть если сигарету прикурить и засунуть пинагору в рот — он её ещё и курить будет. Нет, пепел сам не стряхивает и накуривается довольно быстро, но первый раз это всё выглядит очень смешно.

Ну и рыбацкая классика — повесить цепь рыбаку на крючок и смотреть, с каким азартом он тянет "огромную рыбу". Спиннинг в дугу, судно качается — придаёт эффект сопротивления… В общем, надо было видеть выражение его лица, когда он вытащил цепь.

Наверное, без вот такого простого, незатейливого юмора в море можно было бы сойти с ума — не хуже, чем от болезни Лайма. Есть ещё и армейский юмор, но Советская армия очень вовремя из Латвии ушла, и наш год был первым, кто не пошёл служить бескрайней родине.

Так же на нас закончилась пятибалльная система в школе и десятилетнее среднее образование.
Но, как говорится, это уже совсем другая история.

Вера вспомнила их знакомство. Алексей был таким обаятельным, таким внимательным. Он умел слушать, умел говорить комплименты, умел заставить её чувствовать себя единственной и неповторимой. Их роман развивался стремительно, как в кино. Он казался идеальным мужчиной, тем самым, о котором она мечтала. Она верила ему безоговорочно, отдавая всю себя без остатка.

Первые звоночки появились спустя пару лет после свадьбы. Сначала затяжные "командировки", странные звонки, которые он тут же сбрасывал, едва она входила в комнату. Потом – запах чужих духов, легкий, едва уловимый, но такой отчетливый на его рубашках. Вера пыталась не замечать, гнала от себя подозрения. "Это просто усталость", "Это стресс на работе", "Я слишком мнительная", – убеждала она себя.

Но однажды она нашла в его кармане чек из ресторана, расположенного в другом конце города, где он "был на деловой встрече". Чек был на двоих, и дата совпадала с его "командировкой". Тогда она устроила ему скандал. Алексей клялся, что это была случайность. Якобы он просто обедал с коллегой. Он умолял её о прощении, стоял на коленях, обещал, что такого больше не повторится. И Вера простила. Она верила, что это был единичный случай, что он изменится.

Но он не изменился. Измены стали частью их жизни, негласным, болезненным фоном. Вера научилась закрывать глаза. Она научилась не спрашивать, не искать доказательств. Она научилась жить с этой болью, пряча её глубоко внутри. Для внешнего мира они были идеальной парой: успешный Алексей, заботливая Вера, их уютный дом. Никто не догадывался, какая трещина пролегла по их браку.

Алексей был мастером манипуляции. Когда Вера пыталась заговорить о своих подозрениях, он тут же переводил разговор, обвинял её в недоверии, в "истериках", в том, что она "не ценит его стараний".

- "Я же для семьи стараюсь, Вера! А ты меня в чем-то подозреваешь! Ты что, хочешь, чтобы я бросил всё и сидел дома?" – говорил он.

А Вера чувствовала себя виноватой. Она замолкала, проглатывая обиду, и снова считала себя слишком подозрительной.

Она находила утешение в работе, в друзьях, в маленьких радостях, которые дарила ей жизнь. Она убеждала себя каждый раз. Говорила, что он все равно возвращается домой. Обеспечивает их. И даже по-своему её любит. Она верила! Годы шли, и эта горькая правда стала для неё привычной, хоть и не менее мучительной.

Иногда, когда Алексей был особенно внимателен, когда он дарил ей цветы или говорил нежные слова, в ней вспыхивала крошечная искорка надежды. Может быть, он одумался? Может быть, это конец его похождений? Но каждый раз эта искорка гасла, когда она снова замечала тени в его глазах, или когда он вдруг становился отстраненным, погруженным в свои мысли, недоступным.

Вера научилась жить в этом подвешенном состоянии, в постоянном ожидании нового удара, новой лжи. Она стала циничной, но продолжала держаться за брак, за привычный уклад жизни. Ей казалось, что это меньшее зло, чем разрушить все и остаться одной, сломленной и униженной. Она думала, что уже ничто не сможет по-настоящему её удивить или ранить сильнее. Она прошла через все стадии боли: отрицание, гнев, торг, депрессию, принятие. Она была уверена, что достигла дна своих страданий.

Но она ошибалась. Дно оказалось намного глубже, чем она могла себе представить. И оно ждало её в тот самый день, когда она случайно, совершенно случайно, наткнулась на фотографию, которая перевернула всю её жизнь. На ней был Алексей. И рядом с ним – молодая женщина. И маленький мальчик. И на безымянном пальце Алексея... блестело обручальное кольцо.

Вера вспомнила, как Алексей всегда избегал разговоров о детях. Когда она, молодая жена, с надеждой заводила эту тему, он отшучивался, говорил, что "еще не время", что "нужно пожить для себя". Позже, когда ей уже было за тридцать, а затем и за сорок, он становился раздражительным, уверял, что "не создан для отцовства", что "наши отношения важнее". Вера верила. Она убеждала себя, что он просто не хочет, что это его право. А теперь… теперь она держала в руках доказательство того, что он хотел. Но не с ней.

Боль от этого открытия была не похожа ни на что, что она испытывала раньше. Измены ранили, унижали, но они были, по сути, лишь "его" частью, не затрагивающей её напрямую. Но ребенок… Ребенок был продолжением его рода, его частью, которую он скрывал от неё. Это было предательство не только её как жены, но и её как женщины, как потенциальной матери. Он лишил её выбора, лишил её возможности иметь семью, о которой она мечтала.

В голове Веры всплывали детали, которые раньше казались незначительными. Его необъяснимые отлучки на выходные, когда он говорил, что едет к "больной тетушке" в другой город. Его внезапные, но короткие периоды "нежности" после таких поездок, словно он пытался загладить какую-то вину. Его странная закрытость в социальных сетях, отсутствие фотографий с родственниками, кроме самых общих. Всё это теперь складывалось в единую, чудовищную картину.

Она вспомнила одну из их последних ссор. Вера тогда, поддавшись минутной слабости, попросила его быть честным, если у него кто-то есть. "Если ты несчастлив, если ты любишь другую… скажи мне. Я справлюсь. Я не хочу жить во лжи". Он тогда обнял её крепко, шептал о своей любви, о том, что "нет никого, кроме тебя, Вера". А она, наивная, верила. Верила его словам, его прикосновениям, его лживым глазам.

Теперь она видела, что он был не просто обманщиком. Он был виртуозом лжи, актером, который годами играл роль любящего мужа, пока за кулисами у него была своя, настоящая жизнь. И в этой жизни появился ребенок, который рос, смеялся, называя его "папой".

Вера встала, её ноги были ватными, но в глазах горел холодный огонь. Она не знала, что будет делать дальше, но одно было ясно: так просто он от этого не отделается. Она не будет молчать. Не будет плакать. Она заставит его ответить за каждую свою ложь, за каждый украденный год её жизни, за каждую разрушенную мечту.

Вера ждала Алексея в гостиной. Часы на стене отсчитывали секунды, каждая из которых казалась вечностью. В её руке лежала та самая фотография – холодное, безжалостное доказательство его двойной жизни.

Когда ключ повернулся в замке, Вера вздрогнула. Она глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь, которая пробежала по телу. Это был не страх, а предвкушение. Предвкушение момента, когда она, наконец, сбросит с себя бремя лжи.

Алексей вошел в гостиную, как всегда, с легкой улыбкой и привычным вопросом:

- "Привет, как день прошел?"

Он начал снимать пиджак, но, увидев её застывшую фигуру и напряженное лицо, замер. Его взгляд скользнул по журналу, лежавшему на столике, затем по фотографии в её руке. Улыбка сползла с его лица, глаза расширились от ужаса.

- "Что это?" – прошептал Алексей, его голос был едва слышен.

Вера медленно подняла фотографию, держа её перед его лицом.

- "Это? – её голос был низким и ровным, без единой дрожи, – это твоя правда. Правда, которую ты так тщательно скрывал. Правда о твоей другой семье. О твоей жене. И о твоем сыне."

Алексей побледнел.

- "Верочка, это... это не то, что ты думаешь!" – он начал судорожно оправдываться, его голос дрожал. "Я могу всё объяснить! Это старая история! Мы давно разошлись!"

- "Разошлись?" – Вера горько усмехнулась. "Ты называешь это "разошлись", когда у тебя есть ребенок и ты постоянно к ним ездишь? А я, дура, ждала тебя дома!"

- "Я собирался тебе всё рассказать! Честно!" – Алексей попытался подойти к ней, но Вера отшатнулась. "Просто не знал, как! Я боялся тебя потерять!"

- "Боялся потерять?" – Вера рассмеялась, и этот смех прозвучал резко и неестественно.

- "Ты уже потерял меня. Давно. В тот момент, когда ты впервые мне изменил. В тот момент, когда ты решил, что можешь жить двойной жизнью. В тот момент, когда у тебя появился этот ребенок, и ты скрыл его от меня. Ты лишил меня выбора, Алексей. Ты лишил меня возможности иметь семью. Ты украл двадцать лет моей жизни!"

Глаза Алексея забегали. Он понял, что его ложь раскрыта, и что на этот раз ему не удастся отделаться простыми оправданиями. В его глазах мелькнул страх, смешанный с отчаянием.

- "Я знаю, я виноват. Я монстр. Но я люблю тебя, Вера! Только тебя! Та женщина... это было давно. А ребенок... так получилось. Я не хотел!"

- "Не хотел?" – Вера почувствовала, как внутри неё закипает ярость. "Ты не хотел? А что же ты хотел? Жить со мной, играть в счастливую семью, пока у тебя где-то растет твой сын? Это твоя "любовь"?"

Она бросила фотографию ему под ноги.

- "Убирайся. Прямо сейчас. И больше никогда не появляйся в моей жизни. Я подаю на развод. И я сделаю всё, чтобы ты ответил за каждый свой шаг."

Алексей стоял еще несколько секунд, словно пытаясь найти хоть какой-то аргумент, хоть одно слово, которое могло бы изменить её решение. Но в глазах Веры он видел лишь холодную решимость. Он понял, что всё кончено. Медленно, словно во сне, он повернулся и вышел из гостиной.

Больше рассказов в дзене https://dzen.ru/id/64944bf6f1fbb107586bb89c

Не заметила отличница, как отошла довольно далеко от опушки.

А в овраге жил волк. Только не серый, а совсем белый, как полярная сова. И не альбинос, и не от старости поседел. Просто ему мама в детстве про Страшную Шапочку рассказывала, грозу волков, а волчок не верил. А потом раз как увидел…

Вот с тех пор и стал он зимой и летом одним цветом — белый-белый, от черного носа до кончика хвоста.

Днем волк обычно спал, если тепло. Но сегодня от голода не мог заснуть. А тут ещё ему кошмар приснился… В общем, пропал сон.

Сидит волк в овраге, слышит шаги. Высунул нос, а по лесу идет… девочка!!!

К счастью, без шапочки, пронесло. Волк подумал-подумал и рискнул опять высунуть нос из оврага. Где наше не пропадало, думает, съем ее. Хотя бы попробую. Если не съем, так и так помирать.

Вышел волк на тропинку и говорит:

— Здравствуй, девочка! Куда ты идешь? — а сам думает: "Только не в бабушке! Только не к бабушке!"

— Я гербарий собираю, — отвечает она. — А ты кто?

— Волк, — говорит волк.

Отличница засмеялась и рукой машет:

— Что за глупости! Ты не серый и не страшный! Я знаю, как волки выглядят, я в книжке читала! Какой же ты волк? Ты белый и пушистый!

Волк растерялся и говорит:

— А это я от старости белый, седой, значит.

— Бедненький! — пожалела девочка. — Ты старенький? Стареньким помогать надо! Ты, наверное, и охотиться уже не можешь? Давай я тебя накормлю! — и скормила волку все бутерброды, которые взяла из дому. — Кушай, кушай! Я ещё принесу.

И стала девочка каждый день ходить в лес и волка подкармливать. Что от школьного обеда оставит, что на кухне соберет или у собак из мисок утащит. Кости ему носила, и пирожки с мясом, и даже с повидлом, печенье сладкое — всё что найдется.

Волка от мучного и сладкого так разнесло, стал он не тощий, а круглый, как шар. И шерсть от бутербродов с маслом ещё больше распушилась и отросла. На зиму он такой жирок нагулял, что даже не мерз совсем. Сидит посреди снежной поляны, вокруг зайцы скачут, а у него даже аппетита на них никакого нет. Зайцы думают, что это за сугроб такой — теплый? Жмутся к нему, а волк их не трогает… Так на пирожках да котлетках и перезимовал.

Весной стала мама девочке говорить: "Раньше ты всё дома сидела, друзей у тебя не было, а теперь постоянно бегаешь где-то, а друзей всё равно нет как нет! Неправильная ты у меня дочка!"

А девочка отвечает: "Почему же неправильная? Я дружу с белым и пушистым!"

— Это хорошо, — одобрил папа. — А ты можешь их на ужин пригласить завтра? Мы тоже с ними хотим познакомиться.

Девочка обещала. И на следующий день пришла в лес с пустыми руками. Вышел волк, а пирожков-то и нет. Удивился…

— Что случилось? — говорит грустно так. — Ты меня больше не любишь?

— Ещё как люблю! — отвечает подружка. — Только я хочу, чтобы и другие тебя полюбили. Пойдем со мной, я тебя с родителями познакомлю. Там и поужинаем. Бабушка курочку зажарила и пирог испекла!

Делать нечего, пошли они к людям.

На окраине селения встретился им один пожилой охотник. И как заорет:

— Волк! Волк! Люди! Спасайся, кто может! Волк!!

Девочка в панике прижалась к белому и пушистому:

— Спрячь меня! Спрячь! Я боюсь! Волк меня съест!

А он ей: "Не бойся, деточка. Я тебя в обиду не дам!"

Девочка спряталась между его передних лап в пушистой белой манишке под волчьей пастью. Так они и пошли.

— Волк!!! — кричит охотник и пальцем на них показывает. А люди смеются.

— Ты совсем, старый, из ума выжил? Где ты видел таких волков? Он же круглый! Это солнышко, а не волк. Белое и пушистое!

Охотник присмотрелся и верно! Совсем не волк. Померещилось.

Отличница поняла, что охотник ошибся, успокоилась и привела гостя домой.

— Вот, — говорит, — это и есть мой друг. Белый и пушистый!

Бабушка строго на волка сквозь очки посмотрела:

— А мы думали, вас двое будет: Белый и Пушистый. Зачем я на двоих-то готовила?

— Не волнуйтесь, бабушка, — говорит белый и пушистый волчара. — Я обычно всегда ем за двоих. Но если вам приятно, я могу и за четверых!

— Если так, проходите. Стол накрыт.

Волк поужинал, да так и остался в доме у девочки жить, в сарае. Ну действительно, сколько можно туда-сюда ребенку каждый день в лес бегать? Когда волк под боком — удобнее.

Вся деревня его полюбила и носила ему угощение. А белый и пушистый всем доказал, что он может есть не только за четверых, но и за шестерых и даже за дюжину! Потому что на самом деле он ведь молодой был, растущий организм ого-го сколько требует! Особенно жирного, мучного и сладкого.

Так с тех пор страшных волков в этой местности больше не видели. И у соседей тоже. Дети совершенно спокойно по лесу гуляли, гербарии собирали или там цветочки-веночки.

Зайцы обнаглели… Даже на зиму серые шубы не снимали, играли в волков. А что, волку можно летом в белой шубе ходить, а нам зимой в серой нельзя?

Белый и пушистый тоже иногда прохаживался по окрестностям. Только по открытому месту. В лесу с пузом откормленным бабушкиными котлетками не развернешься, кусты и деревья кругом!

И однажды случилось ему снова издали увидеть Страшную Шапочку. Так наш волк даже ухом не повел. Подумаешь, гроза волков! Тьфу! Он и пострашнее видал! И потом, ему-то чего беспокоиться? Он ведь вовсе не волк. А белое и пушистое солнышко!

Тут и сказочке конец.

Больше недобрых сказочек у меня тут: https://litnet.com/ru/book/ne-dobrye-skazochki-alligatora-b4...