Авторские истории

Полна земля русская богатырями всякого рода. Кто и в окно выйдет — потом встанет, отряхнется, и дальше в магазин. Кто поезда останавливает, оставляю бесхозную сумку в салоне и вызывая переполох. Мощь!

И каких только способностей у людей нет, и моя по сравнению с ними даже не сила, а слабость. Сладкая предболезненная немощь.

Утром, когда вибрации телефона только-только рябью доходят до подушки, когда рингтон еще не запищал мерзкой полифонией, но уже ощущаются призрачные звуки от проносящихся по проспекту машин… Тогда сердце мое сжимается в предвкушении нового дня: завтрака на скорую руку, холодной, не успевшей пробежать, воды, пробок на выезде со двора, споров, оров и прочих радостей рабочего процесса. И только оно сжалось, ну может моментик спустя, когда день уже пробежал перед глазами, но еще не закричал «На старт!», тогда вот и срабатывает моя суперслабость. Как только сердце разжимается, то есть за один его удар, я возвращаюсь в прошлое. Недалекое прошлое, даже в те же сутки. Снова два часа ночи, я только что положил телефон после просмотра рилзов, и мне предстоит нездоровый шестичасовой сон. И я не мог бы пожелать ничего лучше. Поэтому, когда  перед падением в негу забытья я думаю о чужих суперсилах, во мне нет ни капли зависти. Доволен тем, чего не имею. Доволен  новым днем, который никогда со мной не случится.

Петрович вернулся в вагончик и через несколько секунд вышел на улицу с куском ливерной колбасы.

— Держи, — он протянул псу ливерку. — Пусть у тебя сегодня будет праздник. Да ладно, не благодари.

Шарик подошёл к Петровичу, но никак не отреагировал на колбасу.

— Да ты что, подлец лохматый, от колбасы отказываешься?

Но и на этот раз пёс проявил безразличие. Он просто стоял и смотрел.

— Ты и вправду заболел, дружок, или тебя подменили?

Шарик махнул несколько раз хвостом. Петрович ухватил пса за пушистую морду, чтобы, как обычно, потеребить, но почувствовал безжизненный холод.

— Чертовщина какая-то! — воскликнул Петрович и слегка попятился назад. — Морда холодная, будто ты и вовсе не живой. Может, тебя и впрямь подменили? Может, пока я спал, тебя забрали инопланетяне, а после вернули? Как в фантастическом фильме. А?

Петрович прикрыл ладонью рот и впал в размышления.

"Тьфу на тебя, старый дурак! Нужно меньше телевизор смотреть. Несёшь какую-то пургу".

Петрович вернулся в тёплую сторожку, включил телевизор и принялся пить чай с вареньем. По первому показывали шоу про андроидов.

— Чушь собачья! — выругался Петрович. — Напридумывают всякую нечисть. И ведь нравится людям.

Через полчаса из кооператива начали выезжать первые машины.

— На работу поехали, — сказал Петрович, отхлёбывая крепкий чай из пёстрой чашки. — А мне никуда ехать не надо. Проснулся и сразу занялся делом. Ну красота же.

Вдруг возле кооператива остановилась незнакомая машина. Водитель попросил разрешение заехать на эстакаду, которая находилась внутри, но, к удивлению Петровича, пёс молчал. Он не стал облаивать незнакомца, как это делал всегда. Пёс просто вышел из будки, подошёл к незнакомой машине и махнул хвостом несколько раз.

— Шарик! — закричал Петрович. — Ты охранник или кто? Ну точно подменили.

Вечером в кооператив приехал председатель Валерий Михалыч — коренастый мужчина лет тридцати. Он поставил машину рядом с собачьей будкой и вошёл в вагончик.

— Хелло, Петрович, — сказал председатель. – Как служба? Много нарушителей поймал?

— Ты мне лучше объясни, Валера, что с псом происходит? Про службу я тебе обязательно расскажу, но позже.

— А что с ним? — ехидно улыбнулся председатель.

— Так вот и мне интересно. Представляешь, от ливерной отказывается. Машины не облаивает. Такого отродясь не было.

— Ах вот ты о чём! Я ж совсем забыл тебе сказать. Это не тот Шарик.

— Что значит не тот? Выглядит-то он как наш. Вон пятно белое на холке, шрам на ухе. Я Шарика даже в темноте не с кем не перепутаю.

— Да это-то понятно. Ты, Петрович, новости местные читал? Распоряжение вышло, всех бродячих отправить в специальное учреждение. За городом построили какой-то суперсовременный питомник. Служба особая всю ночь по городу ездила. Проспал ты, Петрович, сие событие.

— Вот те на... Если наш Шарик, в питомнике, то тогда это кто? — Петрович кивнул в сторону окна.

— Ты не дал мне договорить, Петрович. Так известно кто, собака–андроид с ИИ. Точная копия нашего Шарика. В том распоряжении именно об этом и говорилось.

— Мать честная! Что за ИИ такой? И чем им наш Шарик-то не угодил? Он же хозяйский пёс.

— Мамонт ты, Петрович. ИИ — это интеллект искусственный, а пса нашего признали бродячим, потому что бегал по тротуару и лаял на людей.

– Ну оно и понятно он территорию свою охранял. А собак остальных за что?

— Говорят, что так безопасней. Они бы, конечно, могли полностью убрать собак с улиц, но решили заменить на андроидов. Чтобы крысы да лисы не плодились в городе.

— Вот те на...

— Ты, Петрович, ещё не знаешь, какие фичи у этого пса имеются. Удивишься, когда узнаешь.

— Фичи? — усмехнулся Петрович. — Слово-то какое. Ладно, заинтриговал. Давай, рассказывай.

— ИИ, это ж не просто аббревиатура. Такая собака, Петрович, может тебе и про погоду рассказать, и про последние новости, и даже скорую помощь может вызвать запросто.

— Да ну? Не верю!

Председатель подошёл к двери и махнул: — Пошли, Петрович! Сейчас мы его чекнем.

Они вышли из душного вагончика. Пёс лежал в будке.

— Шарик! — крикнул председатель. — Давай ко мне.

Пёс послушно вылез и подошёл к мужчинам.

— Привет, Псина! — громко произнёс председатель.

— Чем я могу быть полезна, мой двуногий друг? – раздался приятный женский голос, и глаза Шарика засветились красными огоньками.

Петрович выкатил глаза и прикрыл ладонью рот, а потом даже чихнул.

— Какая погода сегодня в Тюмени?

— Переменная облачность и до 15 градусов тепла ожидаются в Тюмени, — вновь прозвучал мягкий женский голос.

— Вот это да! — удивился Петрович. — Стало быть, и про курс доллара она может рассказать? И про то, как сыграла наша сборная по футболу?

— Конечно, может, – засмеялся председатель и похлопал Петровича по плечу. – Технологии, твою налево.

— А колбаса?

— Что колбаса?

— Ну кормить-то теперь как его? Он же есть что-то должен?

— Ну ты точно мамонт, Петрович! – засмеялся председатель Валера — Тут ведь всё иначе. Это же андроид. Ну робот по-нашему.

— Робот?! – удивился Петрович. — Это, наверное, как в телевизоре показывали? Передачу я какую-то смотрел. Тьфу ты, забыл уже, седая голова.

— У него внутри батарея. Ну аккумулятор как у тебя в телефоне. Так вот, сейчас специальная служба будет раз в неделю ездить по городу и производить замену этих аккумуляторов.

— Это как понимать?

— Да всё просто, Петрович. Пойдём, я тебе покажу.

Они подошли к Шарику, и председатель лёгким движением отстегнул верхнюю часть шкуры. Перед их взором предстали электронные потроха робота-пса.

Петрович кашлянул и почесал седой подбородок.

— Вот батарейка, — сказал председатель, ткнув пальцем в цветную коробочку, расположенную в бочине Шарика.

— Мать честная, ну кто ж такое придумал?

— Петрович, отсталый ты человек. Мы ведь в двадцать первом веке живём, а не в шестнадцатом. Так что давай, юзай.

Наконец, председатель уехал, а Петрович остался наедине с Шариком.

— Ну и что мне с тобой прикажешь делать, электронная твоя морда? — сказал Петрович и погладил пса по голове. — Хоть ты и робот, но для меня ты всё равно живой.

Шарик привычно махнул хвостом.

— Ладно, как-нибудь свыкнусь. Технологии, твою на лево.

Прошла неделя, и Петрович привык к своему псу-андроиду, но всё же грусть по настоящему Шарику вынудила старика найти приют. Петрович позвонил туда и договорился забрать Шарика домой. Уж очень сторож прикипел к лохматому за годы работы на кооперативе.

Тем временем пёс-андроид каждое утро сообщал Петровичу о погоде. Потом Петрович справлялся о новостях. Иногда спрашивал какой-нибудь рецепт, для своей бабушки. В общем, жили они с искусственным интеллектом душа в душу. Петровичу даже стало нравиться, что теперь не нужно было покупать ливерную колбасу.

Вот так и вошли в жизнь, сторожа Петровича технологии, которых он всегда боялся.

Если тебе нужна редактура,
если не уверен, чего стоит твое творчество,
если нужна вычитка/обратная связь/чистка и сушка
если застрял в сюжете,
если сам не видишь ошибки, но знаешь, что они точно есть,
если ты перфекционист,
приходи со своим текстом ко мне.

Корректирую скрупулезно, редактирую чутко, стимулирую мягко.

— Прошу прощения!

— Тихо! — повторился Шкаф, пошевелив правой дверцей. — Не забывайтесь, подполковник! У нас миссия!

— Да, да, — растерянно пробормотал он, — я помню.

Их троих уже давно выгнали со службы, но генерал с кодовым именем «Шкаф» (догадайтесь почему) не сдавался. В его пропитанном любовью к армии мозгу всё ещё теплилась надежда вернуться в строй. Каждое утро он отправлял письмо в Генеральный штаб, чтобы ему поручили задание. Любое задание!

Месяц за месяцем не было ответа, но он не сдавался. И, наконец, удача улыбнулась ему — пришёл ответ:

«Боевой приказ № 99.

1. Учитывая важность сохранения тыла в неприкосновенности, Генеральный штаб приказывает осуществить генералу „Шкаф“, подполковнику „Диван“ и лейтенанту „Вешалка“ разведывательную миссию под прикрытием по адресу: город N, улица N, дом N, пом. N.

2. С сегодняшнего дня все вышеупомянутые восстановлены в рядах армии в тех званиях, в которых были уволены.

3. Настоящий приказ действует с сегодняшнего числа бессрочно до дальнейших распоряжений.

Командующий тыловой армией генерал N».

Обрадованный Шкаф собрал команду и тут же приступил к заданию.

Тем временем наступила ночь. На складе ничего не происходило, кроме подозрительно летающей в воздухе пыли, но будем честны — генералу было всё всегда подозрительно.

— Мне скучно, — возмутилась Вешалка. — В дни моей службы работа была куда веселее. Помню, как мне поручили передать важное послание нашему консулу в другой стране, а я это послание потеряла. Вернувшись, я, конечно, соврала, что передала, но к тому времени консула уже пристрелили. Зато на море отдохнула несколько недель.

— Твой отец гордился бы тобой! — усмехнулся Диван. — Дочь генералиссимуса и так облажаться…

— Я хотела быть певицей, — вздохнула она и продолжила капризным тоном. — Можно подумать, ты намного лучше! Из-за чего тебя выгнали из армии?

— Меня подставили, — ответил он возмущённо. — Я отлично командовал диванным батальоном. Никто не жаловался! Но у меня нашли деньги, которые должны были идти на закупку провианта для солдат…

— Так за это сейчас расстреливают! — удивлённо прервала его Вешалка.

— Их было очень мало… — смущённо проговорил он.

— Сколько? — не унималась она.

Диван тяжело вздохнул, потом пробормотал еле слышно:

— Тысяча…

— Тысяча? — она аж закричала от удивления. — Серьёзно? Так мало?

— Молчать! — прикрикнул на них генерал, уже задремавший на посту. — Мы на задании!

На некоторое время воцарилось молчание, но когда со стороны Шкафа опять раздался отчётливый храп, Диван шёпотом спросил:

— А его за что, не знаешь?

— Постоянно везде засыпает. Ему уже глубоко за восемьдесят, так что неудивительно, — ответила Вешалка.

— Думаю, можно немного размяться и осмотреться, а то позвоночник в этой форме очень быстро затекает.

— Согласна.

Вдвоём они снова превратились в людей. Подполковник включил фонарик и стал осматривать мебель. Часть из неё была укрыта белыми простынями.

Вешалка подняла одну из них, и в воздух взлетели частички пыли. Диван чихнул.

— Тс-с-с! — она приложила палец к губам.

Он снова чихнул, но генерал так и не проснулся.

— Извини, аллергия на пыль, — прошептал он.

— Смотри, тут надпись какая-то!

Он посветил на бронзовую табличку и неспеша прочитал: «Сержант Стол». Лейтенант хмуро посмотрела на него. Он ответил ей похожим взглядом.

Вешалка приподняла следующую простыню: «Рядовой Тумба», потом следующую: «Генерал Пуфик». Около окна на полупрозрачной ткани они увидели надпись: «Рядовой Занавеска».

— Это что же получается… — прошептала она. — Нас списали в утиль?

— Если мы останемся здесь надолго, то тоже навсегда превратимся в мебель! И наши настоящие имена забудутся! — ужаснулся подполковник.

— Надо разбудить генерала! — воскликнула она, энергично направляясь к шкафу, но, оглядевшись, поняла, что не знает, куда идти.

Диван вдруг присел на пол.

— Что случилось? — растерянно спросила Вешалка.

Он задумчиво почесал затылок, а потом невесело рассмеялся:

— А ты помнишь своё настоящее имя?

Она тоже глубоко погрузилась в мысли, потом через некоторое время присела на пол рядом с ним:

— Вряд ли «Вешалка» — моё настоящее имя?

— Очень маловероятно, — подтвердил он, — как и моё — «Диван»!

Они тихонько превратились обратно в мебель. Так и стояли, пока в помещении не появились следующие гости. Хотя и после этого они просто продолжили стоять…

Автор: Вадим Березин

ТГ: https://t.me/vadimberezinwriter

Лазили по кранам, проверяли и смазывали оборудование, регулировали тормоза, ровняли траверсы, в общем работали работу. Весь день лазить по крановым лестницам вверх-вниз довольно утомительно, да ещё были места на высоте, где находиться откровенно страшновато, да ещё бывало холодно или наоборот жарко. Но мы были молоды душой, любили свою работу, а ещё у нас был в неограниченных количествах фирменный самогон Василия Кузьмича. На работе употребляли немного, для бодрости, так, чтобы быть чуть бахнутым, но адекватным. Прокол был один раз, когда у меня болел зуб. Василий Кузьмич налил в баночку самогона первака, ужасно крепкого, велел полоскать. Я честно полоскал, два раза или три, не помню уже. Потом проглотил, нечаянно, прополощенное, потом проглотил уже осознанно, потом потерял самоконтроль и допил всё остальное. И пошёл в ремцех, общаться. В общем был скандал. Был разбор полётов, было очень стыдно. Потом. На другой день. Но этот прискорбный случай, причём прошу заметить, единственный случай, к делу не относится.

Основное застолье происходило после работы, в зарослях резеды недалеко от заводской проходной, там у нас был штаб в виде сухого бревна и куска фанеры.

Сидели всегда душевно, разговаривали на разные темы, чаще всего про женщин и разные философские инсинуации.

В один прекрасный вечер, пересмотрев накануне какой-то интеллигентный сериал, мы стали обращаться к друг другу на вы и по имени-отчеству. Вот тут и выяснилось, что на фоне простонародных Павлов Петровичей и Василиев Кузьмичей я, со своим Георгий Валерьевичем, выгляжу как брильянт в навозной куче. Павел Петрович, конечно, этого снести не мог. И началось... Он принципиально не мог выговорить моё аристократичное имя полностью. С Георгием он ещё справлялся, а вот с Валерьевичем было посложнее. И чем больше я психовал, тем глубже Павел Петрович входил в ажиотаж и придурялся. Кем я только не был – и Валерьяновичем, и Васисуалиевичем, и Брунгильдовичем, и Вонмигласовичем и ещё чёрт те кем. Именные изыски, как ни странно, закончились на Леопардовиче. Да-да, вот так, Георгий Леопардович. Не знаю какая логическая связь соединила Вонмигласовича и Леопардовича, Павел Петрович этого пояснить не смог, Леопардович и всё тут. Нагрузились мы уже хорошо, к тому времени, были веселы, активны и я потребовал сатисфакции. Перебрав несколько вариантов выбрал Павлу Петровичу замечательное новое отчество – Антилопович. Павел Петрович сначала возражал, но под напором лести, вранья и словоблудия сдался. При молчаливой поддержке Василия Кузьмича я ему внушил, что антилопа это грациозный, стремительный, красивый и грозный зверь, надеясь, что Павел Петрович никогда не увидит фотографии антилопы-гну. Следующей жертвой африканизации пал Василий Кузьмич. После недолгого совещания нами был выбран Гиппопотамович, как наиболее подходящий к внутреннему состоянию души Василия Кузьмича. Нечто спокойное, солидное и монолитное.

Так мы и зажили дальше, общение заиграло новыми красками:

— Василий Гиппопотамович, вам кофу или какаву?

— Георгий Леопардович, что за херню вы сотворили с тормозами шестого крана!?

— Павел Антилопович, а не пошли бы вы в зону бикини, головой вперёд, и как можно глубже!!

И так далее... В общем хорошо жили, дружно.

Но вот однажды...

Наш главный механик, дед, всё-таки собрался на пенсию. Собрался и ушёл, невзирая на уговоры поработать ещё и найти себе замену. Были проводы, были речи, все расстроились, ибо невзирая на грозный вид и регулярное вздрючивание личного состава, дед был справедлив.

Как-то раз Павел Антилопович сообщил нам, что приняли нового главмеха, что он обходит завод и скоро доберётся до нас.

В одно прекрасное утро мы его увидели, в окно нашего сарайчика. Быстренько навели порядок, построились в ряд и, согласно заветам Петра I, приняли лихой и придурковатый вид.

Дверь открылась, вошёл импозантный джентльмен, лет сорока, и приятным полубаритоном произнёс:

— Здравствуйте. Я ваш новый главный механик, меня зовут Сергей Львович.

Немая сцена.

Тут наш многомудрый Василий Кузьмич, то бишь, Гиппопотамович произнёс:

— Ну вот, теперь у нас сложился паритет хищников и травоядных.

А Павел Петрович, то бишь, Антилопович издал звук сломанного пневмоклапана, примерно такой: Фрр-грр-псст-пхуйхуй.

А я, как самый молодой и неопытный, просто громко и радостно заржал.

Шокированный тёплым, братским приёмом Сергей Львович страшным шёпотом произнёс:

— Что происходит?? Вы кто?? Представьтесь, пожалуйста!

И мы, не забудьте, с лихим и придурковатым видом представились:

— Старший механик Павел Антилопович Б.

— Механик ПТО Георгий Леопардович С.

— Слесарь-такелажник Василий Гиппопотамович Д.

Ещё одна немая сцена.

В общем отношения не заладились с самого начала...

С ностальгией вспоминаю этот заводи

к. Очень мне там нравилось.