Его тело нашли не сразу. Он сказал мне и маме, что уходит, но не сказал куда. Долгое время я думал, что он хотел удивить нас оленем; теперь понимаю — ему просто хотелось побыть одному.
— Эй, дружок, подойди сюда, — произнёс он своим низким голосом, наклоняясь с кряхтением. Мама сердилась на него, а он стоял в дверях, собираясь уходить. Но он вспомнил про меня.
Я нерешительно подошёл. Мама поглядывала на меня, и я не знал, можно ли.
— Я вернусь, ладно? Рано или поздно я вернусь, — сказал он и взъерошил мои волосы. Я поднял руки, чтобы обнять его, и он не отказал. Ремень от ружья соскользнул с его плеча. От него пахло потом, он был тёплый. — Люблю тебя, дружок, — прошептал он мне на ухо.
Это был последний раз, когда я видел его таким, каким знал.
В ту ночь отец подстрелил оленя. Его так и не нашли.
По словам следователей, всё происходило так: отец добрался до охотничьей вышки около одиннадцати. У него не клевало, и примерно через час он отправился гулять, прихватив с собой несколько банок пива.
По пути ему повезло: он наткнулся на огромного самца. Выстрелил и попал.
Олень пробежал немного и упал — кровоточил, но был жив.
Отец был пьян и возбуждён. Он выследил оленя. Когда нашёл, наклонился осмотреть его и забыл снять ружье с предохранителя.
Выстрел пришёлся отцу в голову. Он умер мгновенно.
А олень, равнодушный ко всему, лежал, тяжело дыша, потом набрался сил и убежал. Рядом с телом отца нашли пропитанный кровью участок земли — кровь была и человеческая, и звериная. Следователи этого не говорили, но я всегда так представлял.
Оленя так и не нашли. Но я его нашёл.
Я стал замечать самца возле нашего дома, во дворе. Сначала он держался у кромки леса. Я даже рассказал об этом маме. Мы вместе наблюдали, как он ходит между деревьями и поглядывает на нас. Он двигался странно, осторожно, словно на цыпочках.
Я видел его каждую неделю, и каждую неделю у меня появлялось новое понимание, почему из всех оленей, из всех домов этот олень выбрал наш.
Сначала я думал, что это совпадение. Потом — что это другой олень.
Наконец я понял: это был мой отец.
Я понял это по шраму на его боку.
Со временем олень подбирался всё ближе к дому. Начал есть траву во дворе, и я, чтобы его приободрить, достал из сарая старый корм для оленей, который остался от отца.
Маме это не нравилось. Раньше она подзывала меня к окну, чтобы вместе посмотреть на оленя, а теперь оттаскивала прочь. Ей надоела моя фантазия — что это отец, что их кровь смешалась, что они поменялись телами. Она была готова отпустить прошлое.
Однажды ночью, пока мама спала, я раздвинул шторы. Олень ел траву во дворе.
Он осторожно посмотрел на меня. Потом подкрался к окну тонкими шажками, покачивая рогами.
Я приоткрыл окно так высоко, как смогли поднять мои короткие руки, и потянулся погладить его.
Олень стоял неподвижно, не отрывая от меня взгляда.
Я провёл рукой по его голове.
— Эй, дружок, — прошептал олень.
Я отпрянул. Олень не отвёл взгляда. В лунном свете мне показалось, что в его глазах блестят слёзы.
— Впусти меня, — сказал он. Голос был мужским, но не отцовским — тонким, прерывистым и высоким.
У меня были сомнения. Но всё то время, что я с благоговением смотрел на оленя, я думал об отце. Всё это время. Разумом я не мог принять, что это действительно он, но сердцем… кровь, смешавшаяся воедино.
Я вышел через переднюю дверь и открыл её.
Он проскользнул мимо меня своей мягкой крадущейся походкой.
— Может, позвать маму? — прошептал я.
— Нет, нет, — ответил он. — Пусть спит.
Он обнюхивал дом, словно давно здесь не был.
Копыта оленя тихо ступали по ковру. Казалось, он не помнил, где что находится. Зашёл наполовину в ванную и отступил, будто не собирался туда идти.
Наконец олень посмотрел на меня.
— Отведи меня в свою комнату, дружок, — сказал он.
Я так и сделал. Пошёл в свою комнату, и он последовал за мной. Он оглядывался, словно боялся, что его поймают. Я тоже так себя чувствовал. Казалось, мы делаем что-то неправильное.
В комнате было темно. Я хотел включить лампу, но олень встал передо мной.
— Можно нам лечь вместе? — тихо спросил он.
Я забрался в кровать и откинул одеяло, чтобы олень мог лечь рядом.
Кровать была маленькая. Когда олень неуклюже забрался на матрас, его рога задели мою голову, и я вздрогнул. Я отодвинулся к дальнему краю.
Наконец он устроился на корточках, и я накрыл нас одеялом. Его бок прижался ко мне. Он был ледяным. Отец никогда не был таким холодным.
Олень поднял копыто и положил его на мою грудь. Его дыхание овевало моё лицо.
— Спасибо, дружок, — сказал он со слезами в голосе. — Спасибо, что впустил меня в свой дом.
— Пожалуйста, — ответил я, глядя на тень его огромной головы, смотревшей на меня.
— Я скучал по тебе, — прошептал он. Потом придвинул свой холодный рот к моей щеке и лизнул меня.
Я отстранился с отвращением. Его язык был скользким, и от него плохо пахло.
— Ох, прости, дружок, — сказал он со слезами. — Мне так жаль.
— Как моё имя? — внезапно спросил я. Моё тело напряглось. Я не мог пошевелиться из‑за веса копыта оленя, прижимавшего меня к кровати.
Он покосился на меня. Долго не отвечал.
— Прости, дружок. Я не помню. Спасибо, что впустил меня. Спасибо.
Я уставился в потолок. Я не знал, что делать.
Олень снова лизнул мою щеку.
Я закричал так громко, как только мог.
Олень вздрогнул. Он убрал копыто с моей груди и попытался прикрыть мой рот. Копыто ударило по моим зубам, рассекло губу, оставив красные следы и полосы грязи на моём подбородке.
Я продолжал кричать. Мне удалось отодвинуться и свалиться на пол.
Я услышал, как мама зовёт меня, спеша по коридору.
Олень поднялся с кровати и навис над мной. Я испуганно посмотрел вверх и встретился с ним взглядом.
— Люблю тебя, дружок, — сказал он. Затем, с грохотом разбитого стекла, он выпрыгнул в окно моей спальни.
Мне пришлось зашивать губу. Я не злился на оленя — я знал, что это случайность.
Не уверен, видел ли я его снова.
Прошло тридцать лет. Я живу в другом штате.
Но прямо сейчас за окном стоит олень со шрамом на боку.
Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit
