CreepyStory

Друзья, добрый вечер!

Целый месяц от меня ни слуху ни духу, но это время не прошло зря!

Во-первых - я пришел с новой серией Городских легенд.

Но это не главное.

Самое крутое, что пилилось весь месяц  - мой первый сборник рассказов - "И будет тьма", который я опубликовал на Литрес. Туда вошли уже знакомые всем вам рассказы о боге, ангелах и конце света )

https://www.litres.ru/daniil-azarov/i-budet-tma/?lfrom=56185...

Ценник символический и, в основном, чтобы потом можно было заявить ее на конкурс.

Огромную благодарность хочу выразить @Namiko999,  за офигенную обложку и @realConnie, за советы, терпение и правки материала.

И конечно - @MoranDzhurich, без которой это вообще вряд ли бы случилось.

Ну, а теперь - поехали криповать.

Кто не спрятался

Максим Сергеевич Игнатьев очень любил командировки. Во-первых это отличный способ попутешествовать за чужой счет, во-вторых можно отдохнуть от семейной жизни, а в-третьих...

В-третьих, как говаривал его отец - "Не стоит срать, где потом жрать". И он неукоснительно придерживался этого принципа с тех пор, как не мог больше удерживать своего демона в узде. Когда не было возможности сбежать по рабочим делам, он уезжал подальше за город. Стравлял пар и возвращался обратно.

Но его всегда тяготили эти поездки. Нужно было что-то придумывать на работе, врать жене, а думать в периоды, когда у тебя в голове уже свистит от бушующего там “нечто”, требующего новых эмоций, занятие не из легких. Да и ехать наугад, в слепой надежде найти необходимое, тоже - такое себе приключение. Иногда он возвращался ни с чем и приходилось буквально убивать себя в спортзале, чтобы только невероятная усталость заглушила зудящее чувство неудовлетворения и шипящей злости.

Но сейчас на его лице блуждала мечтательная улыбка. Он знал, что не сегодня, так завтра, найдет все необходимое. Не надеялся, не рассчитывал, а именно знал. Командировки никогда не подводили. Особенно летом и особенно в небольших городках, как этот. Люди в них были более доверчивые, а его обезоруживающее, чуть потерянное выражение лица - "Простите, я у вас первый раз в городе и, наверное, заблудился. Не могли бы вы мне помочь?" - моментально располагало к себе. Дальше уже дело техники.

И только очень опытный психиатр смог бы разглядеть в этих пронзительных голубых глазах легкую тень, которую отбрасывало то самое "нечто", живущее в голове. "Нечто", поглощавшее настолько, что под конец каждого "приключения" Максим полностью переставал контролировать происходящее и приходил в себя уже в самом конце. Раздетый, перепачканный чужой кровью, с медно-металлическим привкусом во рту, он аккуратно собирал залитую спермой одежду (и свою и чужую). Оттирал, как мог, влажными салфетками подсыхающие бордовые пятна с лица и рук. Переодевался в чистое и растворялся в гуле взлетающего самолета или мерном постукивании колес поезда.

В свои сорок лет он выглядел очень даже хорошо. Стройное подтянутое тело, моложавое скуластое лицо, тронутое легким загаром и темная шевелюра без намека на седину, о которой сокрушались его одногодки на работе. Только дурацкие усы немного портили всю картину, но чего только не сделаешь ради небольшой маскировки. Максим поправил висящий на плече небольшой рюкзак с вещами и отправился вниз, по тенистой улице, навстречу теплым желтым лучам заходящего солнца. Чуть поодаль стояла хрущевка с небольшими признаками жизни. На паре балконов сушилось белье, а из нескольких окон доносился звук работающего телевизора. С другой стороны дороги рядком шли брошенные хозяевами частные дома, огороженные покосившимися оградами и буйно разросшимися кустами молодой черемухи.

На скамейке у дома сидел лысоватый мужичок средних лет в старомодном вельветовом пиджаке и совершенно не подходящих к нему черных брюках. Но больше всего бросались в глаза огромные военные ботинки зашнурованные прямо поверх штанин.

"Интересно, какой у него размер? - подумал Максим подходя ближе - Пятидесятый? Пятьдесят второй?"

"А больше есть? Чемоданы в соседнем отделе, молодой человек" - он вспомнил старый анекдот и улыбнулся про себя.

- Вечер добрый! Не заблудились?

Приятный баритон с легкой хрипотцой не вязался с внешним видом, а внезапный вопрос сбил с толку.  Чуть было не ответил, что мол да, не поможете пройти...

Но спохватился, осекшись на полуслове.

- Да, то есть, эммм... нет. Просто, гуляю.

Максим растянул уголки губ стороны, изображая приветливую дружелюбность:

- Добрый вечер.

- Вы там пацанят моих не видели?

- Простите, там - это где?

- Ну в доме соседнем. Вы в окно смотрели, думал может их увидели. Вечно убегают подлецы, среди всякого хлама поиграть.

- А, нет - он покачал головой - не видел, извините.

- От поганцы - мужчина вытащил из кармана пачку папирос, достал одну, смял у основания и вставил в рот, обнажив желтые неровные зубы - Никакого сладу с ними нет.

Максим развел руками, картинно вздохнул, как-бы сочувствуя случайному знакомому.

- Вы их ежели увидите - услышал он уже в спину - скажите что отец ищет, да гневается. Чтоб домой по шурику двигали, ужин скоро.

Он рассеянно кивнул и пошел дальше.

В самом низу улица делала резкий поворот налево, и там Максиму открылось просто невероятное зрелище. На пустыре, которым заканчивалась дорога (по сути оказавшаяся подъездной), раскинулась серая махина восьмиэтажного здания, состоявшая из одинаковых серых кубов. Складывалось ощущение, что дом, как конструктор, сложил огромный ребенок, причем сделал это не очень аккуратно и часть кубиков выпирала наружу, а другие, наоборот, были утоплены вглубь. По центру виднелся невысокий, в пару этажей, центральный вход. Слева и справа расположились два жилых крыла, широким полукругом уходившие назад. Венчали это архитектурное безумие покосившиеся от времени буквы - "Г_сти__ца Чай_а". Несколько минут Максим изумленно смотрел на памятник советского постмодернизма. Большая часть окон была выбита и местами из темных провалов выползали жирные мазки черной сажи, придававшие странному дому еще больше нелепого гротеска.

Когда-то, брошенную гостиницу обнесли высоким забором из металлических щитов. Сейчас он был похож на рот старика, в котором оставшиеся зубы скорее подчеркивали отсутствие всех остальных.

Максим подошел ближе и услышал нешуточную перепалку.

- Я тебя убил!

- А я тебя!

- Но ты же умер!

- А я из последних сил!

- Сань, так не честно, скажи ему!

Он осторожно выглянул из-за остатков забора и увидел трех мальчишек, лет десяти, яростно споривших об исходе воображаемого сражения посреди заросшего высокими кустами пустыря.

- Ну вообще, если из последних сил, то можно.

- Да блин! Вас и так двое! Нельзя из последних сил!

- Тоже верно. Я не знаю короче.

- Да ну вас в пень. Надоело.

Мальчик бросил на землю палку, которая, очевидно, была его оружием.

- Погнали в прятки, только не выше третьего этажа и слева!

Он вдруг сорвался с места и побежал в сторону стеклянных дверей, крикнув через спину:

- Кто последний, тот корова!

Двое других секунду удивленно посмотрели друг на друга, а затем припустили следом возмущаясь ему вдогонку

- Стой, гад!

- Так нечестно! Ты первый побежал!

Когда они скрылись в здании, Максим нырнул в дыру, оказавшись на пустыре. В голове нарастал знакомый зудящий гул. Он вытер вспотевшие ладони о спортивные штаны, огляделся по сторонам и пошел за детьми. Трое. Подумать только, он даже не мог предположить такую удачу. Ежу понятно, что именно про них спрашивал тот странно одетый мужик. Да и насрать. На обратном пути разберется с ним отдельно.

Уголок губы дернулся и опустился чуть вниз.

Главное сейчас поймать всех троих. Пускай попрячутся, а он их найдет. О да. Еще как найдет. Между пересохших губ мелькнул кончик языка.

Где-то внутри него уже вовсю ревел хаос. Мысли лихорадочно дробились на отдельные образы слайды. Застывшими картинками они смешивались в длинную беспорядочную вереницу событий, толкаясь и неприятно царапая череп.

Пустырь. Поезд в котором он ехал. Жена. Странный мужик. Секретарша на работе со своим вечным декольте до пупка. Шлюха. Рюкзак со сменными вещами. Опять поезд. Он. Кто он? У него когда-то было имя. Глупое такое, идиотское имя. Большие стеклянные двери, заляпанные грязью так, что за ними ничего не было видно. Нож. Скоро он поест. Да, наконец-то.

По лицу пробежала судорога, почти неуловимо изменив его внешность.

Двигаясь неожиданно плавно, как кошка, Максим проскользнул в объятия темного просторного холла. Чуть постоял, давая привыкнуть глазам к полумраку. Закинул вторую лямку рюкзака на плечо, на случай если придется догонять маленьких сорванцов, и пошел в сторону левого крыла. Он поднялся по небольшой лесенке и оказался в длинном изогнутом коридоре со входными дверями по обеим сторонам. Некоторые из них были выбиты и валялись прямо поперек полуистлевшей красной ковровой дорожки. Максим прислушался к пыльной тишине. Если он начнет методично обыскивать каждый номер, то ему рано или поздно улыбнется удача. Начинать с самой первой комнаты наверное было глупо, но и пропускать ее, в надежде, что там никого нет, тоже не самый умный поступок. Поэтому осторожно приоткрыв первую-же дверь, Максим вошел в прихожую, заглянул в темный туалет, потом в основную комнату. Нагнулся проверить под кроватью. Пусто. В номере напротив процедура повторилась с таким-же результатом. Ничего страшного, это просто вопрос времени. Пусть его и не так много. Он успеет. Дверь с цифрой "3" валялась на полу.

Туалет.

Комната.

Кровать.

Взявшись за ручку четвертого номера он почти физически ощутил на себе чей-то взгляд, моментально обернулся и наткнулся на три пары внимательных детских глаз.

Мальчишки стояли в проеме, ведущим обратно в холл и молча разглядывали незнакомца. В шортах, рубашках с коротким рукавом и сандалиях на босу ногу. Один из них шмыгнул носом, утирая лицо рукой. Лицо Максима озарилось улыбкой.

- А, вот вы где! А ваш папа меня за вами послал.

Шаг навстречу.

- Велел передать, что уже...- он чуть запнулся, вспоминая непривычное слово -...гневается и ждет вас на ужин.

Еще один шаг.

- Пойдемте, я вас провожу.

- А зачем тебе нож?

- Какой нож? - Максим остановился, показывая руки - У меня нет никакого ножа, не говори ерунды. Пойдемте, у меня своих дел еще навалом, кроме как вас искать.

- Он врет - продолжая разглядывать мужчину сказал второй мальчик.

- Ага - согласился третий.

Он начал заметно злиться. Мелюзга совершенно его не боялась. Нет, это было даже хорошо, с одной стороны. Не будут убегать. Но как эти поганцы смотрели на него... Словно на жука в банке.

- Значит так, детишки, ну-ка...

- Ты злой - перебил его первый мальчик - но это хорошо.

- Папа не разрешает играть с добрыми - снова добавил третий.

- Хотите поиграть? Ладно. И во что-же вы обычно играете?

- В прятки и догонялки - весело улыбнувшись ответил второй.

- Отлично, значит я вас уже нашел и почти догнал!

Максим сделал широкий шаг вперед, оказавшись от детей всего в паре метров.

- Ты глупый - первый был, напротив, умилительно серьезен.

- Все злые глупые - поддержал его третий.

- И почему это я глупый?

Максим, уже не утруждая себя улыбкой, собрался преодолеть оставшееся расстояние и схватить мелкого наглеца.

- Потому что догонять будем - МЫ.

Лицо первого мальчика внезапно набухло, подернулось рябью и нижняя челюсть, как тяжелая масляная капля, поползла вниз. Он поднял руки к лицу. Собрал пальчики щепоткой и ткнул с размаху в широко раскрытые глаза. Секунду повозился, пытаясь ухватится получше. Из-под пальцев брызнули тоненькие струйки крови, заливая кровавыми слезами детское личико. Раздалось влажное "Чавк" и, обрывая бордовые струны нервных окончаний, он выдрал себе оба глазных яблока. Мальчик протянул руки к мужчине, сжимая вырванные глаза пальцами.

Бешено вращающиеся зрачки замерли и уставились на Максима.

- Я тебя наааашеееееееееееел!

Протяжный вопль из уродливо растянутого рта отшвырнул Максима назад, приложив спиной о дверной косяк пустующего номера. Он тяжело осел, хватая ртом воздух, но уже через секунду вскочил и замер, чуть пригнувшись, изучая внезапных противников. Второй мальчик, тот что задорно улыбался, не меняя выражения лица прыгнул на стену со стороны мужчины и медленно пополз к нему.

- Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана!

Не дожидаясь развития событий, Максим рванул дальше по коридору, снимая на ходу рюкзак. “Нечто” внутри него бушевало от восторга. Еще бы. Наконец-то нашелся кто-то, кого он не просто убьет, а победит! За все эти годы ему до смерти надоели безропотные овцы, которые покорно шли за ним на убой. Меньше от этого убивать не хотелось, но последнее время чего-то не хватало. И теперь он понял чего.

Азарта схватки, которая, конечно-же, закончится его неизбежной победой. Хотя, надо признаться, детишки попались непростые. Но все-же дети, куда им тягаться с таким опытным хищником, как он.

Максим нащупал в ворохе одежды деревянную рукоятку, мрачно усмехнулся, доставая любимый нож. Над головой промелькнула тень и третий мальчишка, прямо на ходу, свалился ему с потолка под ноги. Мужчина кубарем полетел вперед, раскидывая по дороги вещи. Но нож остался в руке. Покачиваясь он снова поднялся на ноги.

- Будешь резать, будешь бить, все равно тебе водить!

В длинном прыжке от стены протянулась вторая детская фигурка. Она взгромоздилась ему на плечи и с размаху вонзила неожиданно длинные когти Максиму в ключицу. Он зарычал от боли, схватил паршивца одной рукой и ударил наугад ножом назад. Крутанулся на месте, не выпуская мальчишку впечатался спиной в стену, продолжая яростно колоть. Ногу обожгла внезапная вспышка боли. Бросив взгляд вниз увидел, что другой поганец почти целиком захватил в челюсти щиколотку. Максим дернул ногой, пытаясь сбросить ребенка и почувствовал еще один укус, в шею. Уму непостижимо! Маленькие сволочи вцепились со всех сторон и жрали его, как какой-то кусок мяса! Взревев от ярости, он схватил обеими руками мальчишку грызущего ему горло. Швырнул со всей силы о противоположную стену. Поднял выпавший нож и несколько раз ударил в голову нижнего. Тот отскочил в сторону, зашипев от боли.

Максим сделал шаг вперед, намереваясь от души пнуть шипящую на него тварь, но раненая нога предательски подогнулась и он неуклюже завалился на бок. Тут же перекатился в сторону, уворачиваясь от очередной атаки. Челюсть, набитая маленькими кривыми зубками, лязгнула в считанных миллиметрах от лица. Уперевшись руками в пол он подтянул себя к стене и сел. По крайне мере сзади теперь никто не нападет. Под ногой натекла уже небольшая темная лужица, разорванная шея пульсировала, с каждым ударом сердца выплескивая новые порции крови. Кружащие перед ним силуэты двоились, вызывая тошноту. Максим встряхнул головой, вытянул перед собой нож и просипел:

- Ну давайте, суки, по одному! Я жду!

Нечто в голове звенело от ярости и ненависти к проклятым детям. Такого исхода событий не предполагалось совсем. Но, все-таки, не зря он считал себя хищником. За секунду до нового броска Максим отклонился в сторону и поймал за горло одного из мальчишек. Вколотил его лбом в стену, размахнулся и всадил нож по самую рукоятку в висок. Тварь заверещала, вырвалась, отпрыгивая назад.

Ну вот, теперь он остался без оружия. Какой-то влажный комок ударил в лицо, скатился вниз, замерев на груди. Вырванный детский глаз таращился на него снизу вверх. В следующее мгновение острая боль в паху заставила его заорать что есть мочи. Перед самым носом возникла вытянутая почти до середины груди пасть.

- Нашеееееееел!

Слепой урод впечатал ему в рот свой второй глаз, ухватился за голову и начал колотить затылком об стену.

- Нашеееееел! Нашееееел!! Нааашееееееееел!!!

Максим попытался оттолкнуть нападавшего, скользнул рукой внутрь челюсти и остался без левой кисти.

- Опять вы за свое, чертенята! - прогрохотал на весь коридор знакомый голос - Сколько раз говорил, не играть с людьми!

Мальчик спрыгнул со своей жертвы и оглушенный Максим съехал на пол, оставляя за собой широкую кровавую полосу.

- Но он злой, па! Смотри, Сашке в голову нож воткнул! А со злыми можно, ты сам говорил!

- Да вижу, вижу. Ну-ка подойди сюда, дай выну.

Послышалось детское "Ай!"

- Вот, держи. Мамке отнеси, пригодится. А теперь все брысь отсюда!

Сквозь пелену боли Максим увидел подходящую к нему фигуру в старомодном вельветовом пиджаке. Попытался встать, но от потери крови голова слишком сильно кружилась и он снова опрокинулся на спину.

Мужчина присел рядом, поцокал языком.

- Эк тебе досталось то, мдаааа. Ну ничего, погоди болезный, сейчас помогу.

Незнакомец распрямился и следующее, что увидел Максим, был незатейливый рисунок рифленой черной подошвы, с цифрами 52 посередине.

А еще через секунду, тишину коридора нарушил глухой хруст лицевых костей.

Озеро, тёмная вода, и невозможность сделать вдох, потому что каждая альвеола уже не способна вмещать в себя воздух. Тело бьётся в агонии, жар разливается по венам. На секунду в умирающем мозге проносится мысль о том, что температуры будет достаточно, чтобы вода закипела и можно будет спастись. Но нет, это просто кровь горит без кислорода. Затем вспышка и...

Джоан резко проснулась, часто дыша. Снова этот странный кошмар, который снится ей вот уже несколько недель. Что он должен собой принести? Непонятно. Гороскопы и сонники точного ответа не давали. Даже подруги все как одна разводили руками. Но ничего плохого не происходило, кроме завалов на рабочем месте. Может так и получалось? Тонешь в работе, словно в озере, захлёбываешься. Перегораешь. Небольшие проблемы с дочерью разрешились в лучшую сторону. Хвала кому бы то ни было, что она не ведёт себя как большинство подростков, характер ей достался что надо — волевой, строгий, рассудительный.

Майли выросла довольно быстро, как и все дети. Внутри Джоан, словно осквернённый плод зрело чувство страха того, что она скоро окончательно не поймёт свою дочь, что они станут настолько разными, что когда произойдёт какая-то беда — она сможет помочь. Мать отрывалась от своего ребёнка. А причина неясна, то ли мать застыла где-то времени, то ли сам ребёнок рос не по годам. Майли становилась странной, не страшной странной, а больше чудаковатой странной. Но мать безумно её любила и не хотела, чтобы что-то с ней случилось. Однако тучи сгущались над домом Клеренсов.

Очередной субботний день начался с маленького пятна на душе.

— Майли, я ведь просила тебя убраться в своей комнате! Ну почему ты совсем меня не слушаешь?

— А я тебе говорила, что мне нужно закончить проект!

— Какой-такой проект?

— Мам, ты сейчас серьёзно? И кто ещё кого не слушает, - девушка перешла почти на шёпот, - это возможно моя первая серьёзная работа. Я начну сама зарабатывать. А тебя волнует какая-то чёртова комната?

— Майли, ну прости, я...

— Не надо. Не надо. Я знаю, сейчас ты будешь говорить, что у меня так много всего , ты не успеваешь за всем следить и бла-бла-бла. Я устала от этого. И в комнате я приберусь, но потом!

В этот момент звонок в дверь прервал нарастающий скандал. Джоан быстро спустилась и открыла дверь. За ней стоял довольно привлекательный молодой человек и простеньком костюме и круглых солнцезащитных очках. В руках он держал небольшой кейс. Продажник. Таких видно за милю.

— Миссис Клеренс, можно войти? - в его голосе не было наигранной вежливости и фамильярности, которая изливается водопадами из остальных представителей данной профессии.

— А Вы, извините, кто? - Джоан сделала низковатый голос, чтобы показать, что ей уже неприятно.

— Майкл Лоутон, компания Алайсиам, если у Вас нет времени, то можем быстро обсудить всё здесь, но я бы очень хотел побеседовать с Вами в более приемлемой обстановке. Хотел бы я сказать, что это не займёт много времени, но это не так. А это против политики нашей компании.

Его манера говорить совсем не подходила образу. Парень был похож на студента, который подрабатывает летом, чтобы купить новую одежду, чтобы в новом учебном году не опозориться перед одногруппниками, майки все выцвели, на людях стыдно показываться. Но взгляд, прямой и уверенный, можно даже сказать пронзительный, выдавал в госте специалиста, профессионала своего дела.

Джоан была поглощена этим странным диссонансом. Не то чтобы она была доверчива - уже отучилась. Может чересчур мягкая, мягкотелая, иногда ей тяжело было давать отпор особо подкованным проходимцам. Но сейчас что-то другое охватило её сознание. Интерес? Но к чему? Ничего особенного ведь не случилось. Женщина любезно пригласила Майкла на кухню и предложила чаю или кофе. Тот вежливо отказался.

Именно. Ничего особенного не произошло.

— Итак, миссис Клеренс. Вы были выбраны нашей для тестирования одного довольно занятного приложения. Думаю, не стоит объяснять как мы вас нашли. Но, смею заметить, что ничего кроме вашего имени и фамилии мы никакой информации не доставали. Я понятия не имею, где вы работаете, сколько у вас детей, есть ли они вообще, замужем вы или разведены, и так далее, и тому подобное.

— Боюсь, что вы выбрали не того человека для исследования или что у вас там. Я не совсем в ладах с нынешними технологиями, признаться честно, гаджеты меня немного пугают, - с последней фразой Джоан даже немного наклонилась вперёд и снизила тон голос, будто рассказывала какой-то важный секрет, - может предложите моей дочери? Она больше в этом разбирается, довольная смышлёная девочка.

— У Вас есть дочь? Интересно. Прелесть в том, что наше приложение подходит для людей абсолютно любого возраста. Оно максимально простое и понятное. Тем лучше. Я предложу тест Вашей дочери, будет довольно занятно посмотреть на разницу поколений, скажем так, - продажник довольно искренне улыбался. Видно, что он горел идеей. Страсть, азарт пылали в его глазах.

— Мам, а это кто? - Вдруг послышался голос со стороны лестницы.

— Майкл Лоутон, компания Алайсиам, проходите, думаю, Вам будет также интересно послушать.

Когда девушка села на диван, Майкл начал:

— По сути, испытание нашего нового приложения есть психологическое тестирование. Конфликт выбора, - парень достал из сумки два смартфона, - здесь нет ничего, кроме установленного приложения.

На экране действительно была одна лишь иконка - просто белый квадрат и подпись "Алайсиам".

— Хорошо, дальше, - настороженно сказала Майли.

— При его запуске Вы увидите только одну кнопку, - на экране загорелась красный круг с надписью "Нажать", если Вы нажмёте на неё, в мире умрёт один человек, а Вы получите сто пятьдесят тысяч долларов за этот выбор. Но также можно проигнорировать кнопку и просто выключить телефон. В таком случае никто не умрёт, мы увидим выбор, зафиксируем и забудем про семью Клеренс навсегда, будьте уверены.

— Чего?! - с явной насмешкой выпалила Майли. Вы это серьёзно? Если Вы думали, что в это можно поверить на голубом глазу, то задумка компании - полная чушь, а если нет - то тем более. Это же идиотский дизайн исследования! Мам, ну ты что, не видишь?

— Вы удивитесь, - отвечал Майкл совершенно спокойно, - но у нас есть впечатляющие данные с трёх штатов. Можете ознакомиться.

— Нет, спасибо, - юная мисс Клеренс уже с отвращением смотрела на дневного гостя, который окончательно испортил ей настроение.

— Допустим, то, что Вы говорите - правда, - начала миссис Клеренс, смотря своему собеседнику прямо в глаза, - Кого постигнет такая ужасная участь? Не знаю, как ещё сформулировать.

— О, я Вас понял. Умрёт человек, которого вы совершенно не знаете. Это..

— Мам, ты что серьёзно? Это же просто какая-то несусветная херня! Алло!

— Да, я понимаю, просто интересно. И следи за языком. Особенно в присутствии посторонних.

— Нет, всё в порядке, это вполне ожидаемая реакция. Мы готовы к таким ответам, поверьте, она ещё очень вежлива. В принципе я всё сказал. Оставляю эти образцы Вам на три дня. Спустя это время наши приборы снимут показатели, и телефоны окончательно выключатся. Если вы не хотите делать никакого выбора - просто выбросите. Да, чуть не забыл, вот моя визитка, если возникнут какие-то вопросы, то сразу звоните, иногда телефоны неправильно работают.

Майкл вежливо попрощался, и быстро удалился.

— Ну и что это, блин, было? - Майли вертела в руках телефонную болванку, - полная чушь. Самая странная дичь, которая происходила со мной в последнее время. Ладно, я пошла.

Вернувшись домой с прогулки, Майли обнаружила свою мать сидящей на кухне за столом. В полумраке она склонилась перед прототипом телефона с включённым приложением. Глаза её исполосованы красной сеточкой, тело сковали усталость и напряжение - невроз разгулялся в голове Джоан на всю катушку. Кончики пальцев дрожали, волосы растрёпаны, дыхание сбивчивое.

— Мааам, ты это чего? - она боялась за свою мать, что-то резко переменилось в ней, будто лампочка выключилась, - только не говори, что ты думала об этой ерунде весь чёртов.

— А я и не думала. Отложила его и начала заниматься своими делами. Но тут по радио сказали, что в авиакатастрофе погибло 150 человек. 150, понимаешь. Мой разум слетел с цепи. Это же просто огромные деньги. Хватило бы тебе на колледж, на небольшой ремонт дома. Ещё на что-нибудь. Потом я задумалась о том, у кого недавно появилось что-то новое. Вспомнила коллег, случайных прохожих. И я тебе клянусь, у трети повысился достаток. При чём резко, как бы ниоткуда. Неужели они запустили чёртово приложение и нажали кнопку?

— Мамуль, это всё неправда. Просто совпадение. Ты, наверное так переутомилась, что тебя нервы подвели тебя. Думаю, что стоит тебе отдыхать раньше. Завтра рабочий день.

Весь следующий день в голове Джоан крутился только странный диалог. 150 тысяч долларов - много это или мало для человеческой жизни? По какой-то странной причине, ей казалось, что всё взаправду. Убить кого-то? А если это будет известный человек? А если ребёнок? Нет, она не может на такое пойти. Или всё-таки может? Но есть же шанс, что попадётся уже глубоко больной, старый человек, которому только и осталось что отойти в мир иной? С другой стороны может оказаться парень или девушка, у которого началась ремиссия, жизнь снова наэлектризовалась. Размышления полностью вымотали Джоан, поэтому она сразу легла спать, когда пришла домой.

Тёмная вода снова наполняет лёгкие, альвеолы загораются одна за другой. Новая попытка выплыть на поверхность, но никак не получается, будто что-то держит, крепко ухватившись на ногу. А хватка знакомая, текстура пальцев, манера прикосновения казалась пронзающими, родными. Взгляд медленно скользнул вниз, в око бездны. Лицо. Снизу смотрит лицо утопленника, сине-белое, с серыми трупными пятнами, мутными зеленоватыми глазами. Улыбка, жуткая, мертвецкая, чёрные зубы в тине. Майли, мёртвая, но безгранично весёлая. Она тянула её на дно. Воздух заканчивается.

Джоан вскрикнула и снова проснулась. Нервы дребезжали, словно канаты, сотканные из криков. Время - три часа ночи. Испуганная женщина спустилась на кухню, лучше бы выпить успокоительное. Помещение освещал мягкий голубоватый свет экрана телефона. Чёртов прототип. Приложение издевательски навязывалось, манило нажать на треклятую кнопку, даже если бы ничего и не произошло. Так скорее всего и есть, почему желание такое явное? Да, в семье есть проблемы с деньгами - не критично, но тем менее. Именно поэтому Майли искала подработку.

Нажать кнопку и решить все проблемы? Перспектива получения большой суммы денег затмевала разум. Нажать кнопку и убить человека. Убеждение в том, что это точно произойдёт плотно поселилось в голове женщины. А будет ли она чувствовать себя убийцей? Вряд ли. Нужно быть честным с собой. А что скажет Майли, если деньги всё-таки придут? Она, скорее всего поймёт. Да, точно поймёт.

— Мам, ну давай подумаем. Пусть, всё так и есть. Если нажать на кнопку, кто-то умрёт, а ты получишь деньги. Ты действительно готова пожертвовать кем-то за 150 тысяч? Это же безумие!

— Но человек будет мне незнаком! Детка, нам ведь нужны эти деньги. Просто сделаем это и забудем, как страшный сон.

— Да что ты такое говоришь?! Это же безумие! Сначала папа, а теперь и ты?! Оставь эту затею, выброси чёртов телефон и не думай об этом дерьме!

— Да, да, прости меня. Это неправильно, да, ты права.

И Джоан выбросила прототип в мусорное ведро.

Взяв отгул на работе, миссис Клеренс решила отдохнуть. Но поспать так и не удалось, зацикленный кошмар никак не давал расслабиться ни телу, ни разуму. Место страха заняла ярость, гнев. Да какого чёрта?! Что это за знаки или предзнаменования? Что этот чёртов кошмар должен значить? Майли, она видела там свою дочь, что тянула её на дно... Но ведь...Это не так. Она совсем отличалась от своей матери. Независимая, здравомыслящая. Даже сейчас, с этим странным приложением, от которого хотелось лезть на стену. Болезненный интерес - что же будет? Можно же просто нажать. Это просто трюк, манипуляция страхом. Так ведь часто делают при собеседовании - дают, казалось бы, непосильное задание, от которого бросает в дрожь. Стресс накрывает волной, лоб и ладони потеют. Но, когда всё проходит - словно ничего и не случалось.

Ну точно! У них же исследование! Психологическая накачка и искажение - вот их методы. Просто нажать и успокоиться. А потом рассказать всё Майли, она будет ворчать, говорить, что она предупреждала, но ведь всё обойдётся? Джоан пронеслась по лестнице вниз, на кухню, достала прототип, запустила приложение, снова показалась зловещая кнопка. Женщина с усилием нажала, высветилась надпись:"Спасибо за Ваш выбор! Компания Алайсиам ценит его. Вознаграждение доставят через пару часов". Затем девайс выключился.

Гора спала с плеч женщины, которая находилась в плену у невроза. Джоан вышла в гостиную и упала на диван. Сон накинулся на неё мгновенно. Сладостную дымку развеял звонок в дверь. Она медленно встала и открыла дверь - на пороге лежал чистый чёрный конверт с солидной припухлостью. Уже на кухне, за столом оказалось, что внутри лежали хрустящие зелёные купюры. Улыбка озарила уставшее лицо.

Майли всё никак не возвращалась домой. Джоан думала, что дочь просто заработалась - энтузиазма у неё хоть отбавляй. Но ничего, роскошный ужин скоро будет готов, они проведут его в прекрасной обстановке, а дальше - новая жизнь. Тревожный стук в дверь прервал поток мечтаний, оборвав плёнку сладкой мелодрамы. На пороге стоял местный шериф.

— Простите, миссис Клеренс, что потревожил. Но, боюсь у меня есть для Вас довольно плохие новости, - тихий, хриплый голос пронизывала печаль. Неужели всё-таки мошенники? Деньги получены преступным путём? Она помогла ворам? Что же?

— Да, я слушаю, - дрожащим голосом ответила женщина.

— Ваша дочь, Майли. Пару часов назад какой-то пьяный урод влетел в неё перекрёстке на скорости примерно в 110 миль в час. Она погибла на месте.

Сердце оборвалось. Приложение. Обман, действительно. Через оглушающий шум слов и внутреннего крика пробился рингтон мобильного. Незнакомый номер. Пусть это будет дочка, пусть полиция ошиблась, пожалуйста!

— Д-да, - подкатывающий плач искажал голос.

— Добрый вечер, миссис Клеренс, - это был Майкл Лоутон. Мразь, что дала девочке погибнуть.

— Вы ответите за это, - прошипела Джоан в трубку.

— О, простите, деньги не пришли? Но, я получил уведомление о том, что конверт доставлен. Ошибка..

— Майли! Почему моя дочь?! Вы солгали! Солгали! Солгали! Солгали! - крик сжигал дребезжащие связки.

— Прошу прощения, в чём же? - голос продажника лоснился отвратительным спокойствием.

— Вы сказали, что это будет незнакомый человек, - ныла бедная мать, уже войдя в дом, чтобы полицейские не слышали.

— О, вот Вы про что! Но позвольте вопрос. Ваша жизнь, бессмысленная, однобокая, разведённая серой краской приносила удовольствие? Как много Вы вообще общались с людьми? Заводили знакомства, не деловые, а так, милые случайные знакомства? Как много Вы узнали за последний, скажем, год? Что нового отложилось в Вашей голове? А теперь ответьте - Вы действительно думали, что знаете Вашу дочь?

Я был усыновлён. Я никогда не видел своей настоящей матери; вернее, я когда-то жил с ней, но тогда я был слишком мал, чтобы запомнить её. Я любил свою приёмную семью. Они были так добры ко мне, я жил в теплом и удобном доме, и ложился спать довольно поздно.

Позвольте мне рассказать вам о моей семье. Во-первых, моя мать, Дженис. Я никогда не называл ее мамой или как-то так. Она, тем не менее, совсем не возражала. Я думаю, она этого даже не замечала. Она была очень доброй и заботливой женщиной. Иногда я клал голову ей на колени, когда мы смотрели телевизор, и она гладила меня по затылку своими пальцами.

Во-вторых, мой отец. Его настоящее имя Ричард, но я на самом деле никогда ему сильно не нравился, так что я даже начал называть его папа, в отчаянной попытке завоевать его любовь. Это не сработало. Я думаю, как бы я не называл его, это не имело значения, и он всё равно никогда бы не стал любить меня как своего родного ребёнка. Это понятно, так что я не настаивал. Самой главной отличительной чертой отца, была его непреклонная строгость. Он не боялся лупить свою дочь, когда она шалила. Он без колебаний шлёпал и меня. Ладно, ничего страшного, просто у него такие методы.

Наконец, моя сестра. Маленькая Эмили, была действительно очень маленькой, когда меня усыновили, и мы были с ней почти одного возраста, она была лишь немного старше меня. Но мне всё равно нравилось думать о ней, как о своей младшей сестрёнке. Мы ладили с ней лучше, чем некоторые родные брат и сестра. Мы всегда сидели допоздна и просто разговаривали. Она любила поболтать; я по большей части просто слушал её, потому что любил её. У нас были прекрасные отношения! У нас было немного комнат, и я не хотел спать в гостиной один. Она разрешала мне спать на полу, возле её кровати. И там я всегда засыпал. Мне нравилось спать рядом с ней, я чувствовал себя защищённым под опекой своей маленькой сестры.

Одним ужасным вечером в среду, всё изменилось. Я был дома и дремал, когда маленькая Эмили открыла входную дверь. Звук открывающейся двери вырвал меня из царства снов и я сбежал вниз по лестнице в гостиную. Вот тогда я впервые вспомнил, что сегодня среда. Я никогда особо не следил за тем, какой сегодня день недели. Я просто жил, не задумываясь, какой сегодня день, и сказать честно, чувство времени у меня ужасное! Но как бы там ни было, я понял, что сегодня среда, потому что Эмили пришла из церкви с детского собрания. Она вошла и обняла меня, за ней вошли Папа и Дженис.

“Хорошо выспался?”- спросила Дженис, погладив меня по волосам. Я лишь потряс головой и фыркнул.

“Не смей так фыркать своей матери!”- Сказал грубо отец. Он закрыл за собой дверь и повесил пальто. Эмили поднялась наверх к себе в спальню, и я последовал за ней. Она начала рассказывать мне о том, что с ней было днём… обычные девчачьи будни. Но я слушал так, словно мне было очень интересно. После ее рассказа она предложила посмотреть телевизор. Я согласился и запрыгнул на диван, когда она потянулась за пультом для телевизора. Телевизор включился и мы смотрели его до самого захода солнца. Эмили была из тех девочек, которые мультикам и сериалам предпочитали такие каналы, как “Discovery”, “Animal Planet” и “Natural Geographic”. Я тоже их любил, поэтому не возражал. На самом деле, это были единственные каналы, которые привлекали моё внимание.

Было уже поздно и сзади подошла Дженис. “Эмили, уже пора спать. Выключай телевизор и иди к себе в комнату. Ты тоже”,- она показала на меня. Эмили выключила телевизор и с неохотой встала. Она направилась в нашу спальню. Я шёл за ней, но не мог избавиться от ощущения, что что-то не так.

Мы вошли в комнату Эмили и выключили свет. Но, как раз перед тем, как погас свет, краем глаза я что-то заметил. Что-то было за окном, но как только я оглянулся, что бы там ни было, оно исчезло. Но я насторожился, и решил быть начеку, ради своей сестры.

Я лежал в темноте и лишь тонкий луч света от фонаря на улице слегка освещал комнату. Время от времени я мог поклясться, что слышал за окном слабый шум… шелест листьев, хруст сломанной ветки, шелест одежды, и всё это время я чувствовал слабый запах пота и крови. Я решил в эту ночь не спать.

Потом звуки стали утихать и запах исчез. Я успокоился, мои веки отяжелели и глаза закрылись.

Вскоре после этого, я услышал очень громкий треск, на другой стороне дома. Я вскочил в одно мгновение. “КТО-ТО В ДОМЕ!” – рявкнул я, и тревога пробежала по всему моему телу. “ПРОСНИСЬ!”- я стал стаскивать Эмили с кровати. Когда она поднялась, я бросился бежать в комнату родителей…

Папа был мертв. Его шея была разрезана и кровь лилась из зияющей раны, образовав лужу на полу. Я увидел, что дверь в ванную закрыта, перед ней стоял странный человек.

Он был очень большой. Он обернулся и посмотрел меня, и тогда я увидел его лицо в первый раз. Я никогда не забуду его. Его глаза были маленькие, как бусинки, холодные и зловещие. У него была грязная борода и неопрятная одежда, и всё его лицо было в крови. И тут я ощутил этот знакомый запах пота и крови, но на этот раз он был абсолютно подавляющим.

Он увидел меня и улыбнулся, показав ряд кривых, желтых зубов. От этой улыбки меня пробрала дрожь. Мне казалось, что я сейчас умру, но он снова повернулся к двери ванной совершенно не обращая внимания на моё присутствие. Я был в ужасе и не знал, что делать. Я просто выл и плакал. Я видел, как он плечом выбил дверь, которая была единственной защитой мамы. Я видел, как он поднял большую бритву, которая была у него в руке, и как стал наносить ей удары, изрубив маму в клочья …

Затем я услышал то, что меньше всего хотел услышать … Это был крик Эмили, стоящей за мной. Большой человек посмотрел на мою младшую сестру, потом встал и быстро пошел к нам. Моя сестра повернулась и побежала. Он пронесся мимо меня и погнался за ней. Почему она до сих пор оставалась в доме? Почему она не убежала? Теперь она была на волосок от гибели, и я был единственным, кто мог спасти её.

Я побежал за ними. Я ожидал, что мужчина начнёт убивать её, также, как и остальных членов семьи, но я жестоко ошибался. Он схватил ее за руку и потащил через дом … я пытался создать, как можно больше шума, надеясь и молясь, что кто-то придёт к нам на помощь. Он поймал Эмили и зажал её рот, заглушив её крики.

Когда он проходил мимо меня, я прижался к стене и заскулил от ужаса: “ЗА ЧТО?”

Он снова криво усмехнулся и очень холодным, неестественным голосом сказал: “Молчи. Ты ведь хороший мальчик”.

Он потащил мою сестрёнку к входной двери, и я побежал за ним. Он открыл дверь, вытащил Эмили на улицу, и тут же захлопнул дверь.

Сейчас я сижу в доме с трупами своих приемных родителей, дрожа и скуля от тревоги. Он где-то там с Эмили, бог знает, что он с ней сейчас делает, и я ничем не могу ей помочь. Я бы помог, если бы я мог, но я не могу. Я бы догнал его, но я не могу. Я сижу здесь, глядя на входную дверь. Я смотрю на свои лапы. Если бы только я мог открыть двери…

Родились несчастные братья в 1875 году, в Италии, где гораздо раньше них в период с 1617 — 1646 год проживали другие известные в те времена сиамские близнецы -  Лазарь Коллоредо с паразитическим братом-близнецом Иоаннесом Баптиста. Матери Джакомо и Джованни - Марии Луидже Меццанросе  - на момент рождения двойни было 19 лет; она легко перенесла роды, так как дети были довольно маленькими. Роды проходили нормально: сначала появлялась голова, затем голова и туловище, таз и ноги. Того, что справа, звали Джованни Баттиста, а того, что слева, - Джакомо. Джованни и Джакомо были дицефальными сросшимися близнецами с одной пуповиной и одной плацентой. Это значит, что у них было две головы, две шеи, две грудные клетки, которые сходились у шестого ребра, четыре руки и две ноги.

Как и в случае с матерью сестёр Кривошляповых, отец новорождённых провел месяц в психиатрической лечебнице после перенесенного нервного срыва, когда он впервые увидел своих сыновей. В иных источниках сообщалось, что мужчину из диспансера выписали лишь через год, и он не отказался от собственных детей. Но вернёмся к истории братьев Джакомо и Джованни. Каждый из близнецов управлял одной ногой, и им, вероятно, не хватало координации, необходимой для ходьбы. Они проводили большую часть времени в инвалидном кресле и могли стоять прямо только тогда, когда рядом с ними был стул, который помогал им сохранять равновесие.

Близнецы впервые были выставлены в цирке уродов в Турине, где они привлекли внимание многих профессоров из Туринской медицинской академии. Когда профессора пришли к выводу, что у Близнецов будет короткая жизнь, отец отвез их к врачам в Лион, пока они путешествовали по Франции. Два врача, которые осматривали их в Лионе, сказали, что у них будет нормальная продолжительность жизни. То же самое было подтверждено врачами в Швейцарии, когда они предстали перед швейцарским обществом естествознания. В течение 1880-х годов Близнецы приобрели большую популярность и почти каждый день выставлялись в Италии, Швейцарии, Германии, Австрии, Польше или Франции. Мальчики бегло говорили по-итальянски, по-французски и по-немецки. Иногда они расходились во мнениях по поводу своих предпочтений, например, в отношении напитков – Джованни любил пиво, а Джакомо предпочитал минеральную воду, а иногда дело доходило и до драк.

Возникали споры насчёт интеллектуального развития детей: кто-то из врачей утверждал, что Джакомо был идиотом, а Джованни умным и артистичным, а другие врачи - что они оба умны. Братья никогда не учились ходить, так как у них не было мышечного развития в ногах из-за того, что почти все время их выставляли на всеобщее обозрение,  а их родители эксплуатировали мальчиков ради наживы. Несмотря на то, что Джакомо и Джованни могли стоять, используя стул или другой предмет для равновесия, они передвигались на всех шести конечностях, подобно паукам, или чаще всего перевозились в инвалидном кресле.

В 1891 году близнецы прибыли в Америку для тура, который должен был длиться в течение года и за который им платили 1000 долларов в неделю. Они завоевали симпатии американской аудитории и средств массовой информации, так что вместо годичного турне Близнецы остались на пять лет в Штатах. После пяти лет изнурительных гастролей по Штатам Джакомо и Джованни решили уединиться в Италии и купили виллу в Венеции. Их печальный опыт в фрик шоу, где братья были вынуждены позировать нагишом перед любопытной публикой того времени, заставил их опасаться любой выставки. Они жили одни, никогда не покидая своего дома и избегая любого социального взаимодействия. Следовательно, вся информация об их жизни после выхода на пенсию так же неясна, как и информация об их ранней жизни. Существует много противоречивых историй о них, и ни одна из них до сих пор не была подтверждена как истинная.

Также есть информация, что знаменитый автор "Тома Сойера" Марк Твен, увидев один из их спектаклей, был так очарован и вдохновлен, что положил его в основу своего рассказа “Сиамские близнецы”. Но эта информация крайне неверна, поскольку в книге речь шла о прародителях термина "сиамские близнецы", родившихся в Тайланде, который раньше назывался Сиам - братьях Чанге и Энге Бункерах. Несмотря на физический недостаток, они сумели состояться в обществе, женились и даже стали отцами двенадцати дочерей и девяти сыновей. Скорее всего, речь идёт о другом романе писателя - "Pudd'nhead Wilson" 1894 года, персонажи которого - Луиджи и Анджело Капелло - по первоначальному замыслу автора были списаны с реальных братьев Точчи и являлись центральными фигурами, однако в книге близнецы присутствуют с отдельными телами в качестве второстепенных. Но в окончательной версии есть намеки на их сиамское происхождение, такие как тот факт, что они были "единственным ребенком" своих родителей, они спали вместе, они играли на пианино вместе, и у них была ранняя карьера в качестве второстепенных исполнителей.