В квартире Андрей все делал на автомате — раскладывал тарелки, столовые приборы и носил алкоголь. И какие бы образы он не представлял, ничто не могло перебить самую красочную картинку, увиденную ранее — пустая дорога, залитая жарким солнцем, и весело гомонящий парень со сломанной рукой, стоящий босиком на раскаленном асфальте. Крупные капли красного беззвучно падали на дорожное покрытие, кисть непослушно болталась на лоскуте кожи…
- Дрон, ты че залип? Все готово.
Андрюха, пялясь в телефон у окна на кухне еле заметно дрогнул, услышав позади голос друга. Убрал смартфон в карман джинсов, встряхнулся и повернулся к Диме, думая… показать сейчас? Или позже.
Когда гости, хорошие знакомые, друзья и поклонники канала в одном лице поужинали и щедро запили все алкоголем, пришло время показа. Убрали раскладной стол, пустые тарелки свалили на кухне, вечер продолжался в просторном зале с остатками алкоголя. Андрей загрузил компьютер и уже включил последнее видео - все уставились в монитор.
Видимость была чуть ниже среднего, но все самые главные кадры попали в объектив. В Вигваме — небольшом шалаше лесных индейцев, на тлеющих углях лежал обнаженный, тощий мужчина. Помещение было окурено травяным дымом, но это не мешало стойким «Селфхармовцам» снимать то, за что они щедро заплатили - за присутствие. Правда, для этих людей деньги не представляли никакого интереса, зато подношение в виде продуктов и мяса они оценили по достоинству, чуть ли не приняв ребят в свое племя.
Недалеко от мужчины находились двое наблюдателей из племени, а еще один стоял на коленях, судя по отличающейся одежке, это мог быть их вождь. Испытуемый же, помимо лежки на углях, подвергался иглоукалыванию.
Глава брал из правой руки короткие иголки и вгонял их под кожу, а что самое странное - в мышцы. В его ладони была одна, куда тоньше остальных, но ее пока не использовали.
Обнаженный страдалец стойко терпел все, не издавая ни звука. И когда вождь взял самую тонкую иглу, он провел острием над животом, затем подвинул ниже, и в следующее мгновение вонзил ее в яичко мужчины.
Тот напрягся, сжал кулаки, впиваясь ногтями в плоть, и поднял голову, вены на шее и лбу проступили синими жгутами, с пересохших губ сорвался еле слышимый сип. Он казался натянутой струной, что вот-вот не выдержит и лопнет. Кадр приблизился, когда два пальца, сжимающие иголку, подвигали ей внутри, а затем плавно вынули из болезненной зоны.
Мужчина расслабился, дыхание участилось, и он откинулся головой на угли, так было не больно. На лицах двоих наблюдателей и самого вождя читалась непомерная гордость за соплеменника. В следующие секунды оператор повернулся вправо, где стоял всем известный Андрюха с абсолютно серьезным видом. Он заметил, что камера направлена на него, и начал говорить.
«Что это было, желание самого человека, или же порядки и традиции в диком племени, от комментариев они воздержались. Однако по следам на его теле мы видим, что подобное он испытывает не впервые. Может, это у них такая закалка тела и духа? Но очевидно, раз они принимают такие испытания с честью, это не что иное, как аутоагрессивное поведение, пусть и неосознанное конкретно у этих людей. На этом наш выпуск заканчивается, ставьте лайки и подписывайтесь на канал, с вами были неизменные Дрон и Димон!»
Андрей показал большой палец вверх, и когда они вышли из Вигвама, в кадр попала искривленная гримаса парня, схватившегося за свой пах.
«Бля-я… это жесть же! Как будто мне яйца там продырявили!» — выпалил он, глянув в объектив, — «вырубай уже, погнали отсюда!»
Поставив видео на паузу, он осмотрел гостей. На лицах захмелевших парней застыло отвращение, некоторые из них ерзали на диване, поджимая губы. Девушек в компании было немного, подруга Андрея и еще пара спутниц друзей.
Вновь перемотав ролик на самый пикантный момент, он встал из кресла, вынул из кармана джинсов небольшую, бархатную коробочку и, открыв, вручил ее Лене, своей даме сердца. Лучше момента, Андрей посчитал, быть просто не может. Компания загомонила, зал оглушили аплодисменты вперемешку с криками «Ну ты и конченый!» «Туда ее!» «Лучшего предложения я еще не видел!»
Конечно же, девушка согласилась, лицо ее стало пунцовым, щеки украсили две дорожки слез. После кроткого поцелуя парень снова устроился в кресле, и компания перешла к обсуждению ролика.
— Конечно, на канале немного цензуры, а это так сказать, первый сорт, — добавил Дима, горько ухмыльнувшись, — да и сцену в конце вырезать пришлось, а жаль.
— Ну и треш… а говорят еще, неподготовленные из бани только выбегают! Этого дерьмища еще не видели…
— Вот это выдержка у мужика…
— Я все понимаю, они, конечно, дикари… но зачем это!?
— Да кто бы знал, — пожал плечами Андрей, повернувшись в кресле к остальным, — сама задумка, что люди постепенно и сами того не осознавая возвращаются в каменный век, как мне кажется, хороша. Подумайте только, селфхарм, как старинный метод закалки тела и духа? А?
Один тощий парень, в ветровке с длинным рукавом, сидя в конце комнаты на полу с бутылкой пива, вдруг поднял голову, одарив Андрюху туманным взглядом из-под челки.
— Хочешь сказать, молодежи сейчас не хватает крепости духа, и она вот так… — он машинально почесал через ткань бугристые шрамы чуть выше запястья, — неосознанно пытается это исправить увечьями?
Послышался недовольный возглас.
— Ага… а как же быть с суицидами? Селфхарм к этому и приводит в большинстве своем!
— Тут да, есть небольшой затык, но главное! База уже есть, осталось только поездить по разным местам, собирать материал и провести собственное исследование! А там доказательства, патент, деньги…!
— И куча самоубийц… тебя скорее на вилы поднимут, чем дадут протолкнуть такое в массы, Дрон, — отозвался с дивана полноватый парнишка, — как не лепи, а развивать что-то на базе аутоагрессии, дело заранее — швах, ты уж не серчай. Одно дело, показать людям эту гадость, вызвать кучу эмоций, совсем другое — пытаться сделать из этого научное достояние. Да и канал ваш… ты-то собираешься работу искать, как Димон?
Андрей покосился на друга, тщательно скрыв колкую обиду, затем ткнул пальцем в экран.
— Это моя работа, Игорь. Должна быть…
— Ты хоть весь мир объезди, засними как они сами у себя яйца там отгрызают, но в нашей стране нужно что-то свое. Комментарии что ли не читаешь? Вас там с вашими индейцами уже заплюют скоро… а в России такое ты где найдешь? У нас если и есть племена, то их раз-два — и обчелся, да и культура, какая-никакая есть, — пожал плечами Игорь, — можешь, конечно, попытать удачу на Урале…
Андрей чуть не подскочил с кресла, желая перебить друга, но вовремя осекся и не подал вида, что готов поспорить с таким смелым заявлением.
Отдых закончили, общаясь на отрешенные темы, друзья постепенно разошлись. Кто-то вызывал такси, некоторые уходили так, благо жили недалеко. Ближе к ночи на кухне остались только двое, новоиспеченная невеста ушла спать и не мешала мужским разговорам под остатки алкоголя.
Форточка была открыта, парни закурили, Дрон, пуская едкий дым, косился на друга, как на предателя.
— Ты работу искал? И ничего не сказал?
— Уже нашел, послезавтра собеседование, на завод, — Дима изобразил подобие улыбки, получилось из рук вон плохо, так же зачесал русые волосы назад, — Андрюх… ты сам видишь, что с каналом. Плевать уже все хотели на наш селфхарм, последняя поездка окупилась впритык, и то благодаря этим же индейцам, подачки им помогли серьезно сэкономить. Дальше что? В минус работать будем? Это уже… сам понимаешь.
Андрей посидел молча еще пару минут, налил себе и другу пива в бокалы, смял пустую полторашку и положил под стол.
— И что, шесть лет работы насмарку? Талант и опыт в могилу, оборудование на Авито?
— Надо устраиваться, пока не поздно. Нам уже под тридцатку, а мы не задумывались о будущем даже. И правильно Игорь сказал, в чужой монастырь со своими распальцовками не ходят. А у нас в стране…
— А вот нихера Игорек не угадал, — перебил Андрей, пальцем пододвинул ближе к другу свой телефон, потыкав ногтем в экран, — есть у меня кое-что.
Дима изо всех сил попытался сфокусироваться на смартфоне, Дрон вместе с табуреткой пересел поближе, разблокировал экран и зашел в браузер, на почту. Открыл письмо, мельком пролистал заголовок «от поклонника», и включил первое видео.
Кухня погрузилась в давящую тишину, ролик запустился. На залитой ярким солнцем дороге все было как никогда отчетливо. Руки оператора подрагивали, от чего камера не всегда фокусировалась на субъекте. Шея Димы вытянулась, когда он разглядел босого, веселого парнишку со сломанной рукой. Фокус приблизился, и он наглядно продемонстрировал увечья. Судя по мокрому пятну на бежевых шортах, ему все-таки было больно, но его беспристрастное выражение и радостный голос…
«А теперь смотрите сюда и учитесь, сучки, пока я жив! Эгербаш ФОРЕВА!» — довольно выпалил парень, и объектив выхватил за его спиной приближающийся на огромной скорости грузовик с прицепом.
Оператор отступил к обочине, продолжая снимать невменяемого юношу, также сошедшего с дороги. Мощный фредлайнер, точно бронепоезд, неумолимо несся вперед. Когда расстояние сократилось, безумец снова вышел на шоссе. Поворачивать было уже поздно, поэтому водитель начал отчаянно сигналить, засвистели покрышки на раскаленном асфальте. Но главное, действующее лицо это не остановило, он протянул здоровую руку в сторону, показал средний палец в камеру, а затем мужчине в кабине фуры. Последний, протяжный гудок разбавил глухой удар, парня сдуло, как пух одуванчика порывом ветра, ошметки разметало по проезжей части.
Тот, кто все снимал, тихо и невнятно выругался, спешно зашагал вперед, руки его тряслись как при лихорадке. Он прошел сотню метров к фуре, не забывая снимать алые борозды на дороге. С характерным шипением сбросилось давление у пневмосистемы тягача, когда он полностью остановился. Экстремал заснял переднюю часть белого кузова, капающие с него жирные капли, а также сползающие со склизким чавканьем лохмотья мяса, обдаваемые паром, выходящим из решетки — наверняка при ударе кости пробили радиатор, и антифриз попал на раскаленный коллектор. Камера отвернулась, послышался утробный позыв, а через несколько секунд видео остановилось.
Андрей заблокировал телефон, внимательно, с искрой азарта посмотрел на ошеломленного друга.
— Ну… как тебе такой селфхарм!?
— Это… монтаж? — прохрипел Дима, проглотив подступивший ком, и продолжал тупо пялиться в темный экран, — так же не бывает…
— Я тоже так думал, — прошипел парень, обернувшись на дверь кухни, убедился, что она плотно закрыта и подался чуть ближе к другу, — я этот видос разве что на атомы не разбил, нет там монтажа, Димон! Ни грамма!
— Мы ведь эту тему вдоль и поперек у нас прошерстили. Самоубийцы себя так не ведут, ты сам знаешь, — упавшим голосом произнес Дима, затушил в пепельнице окурок и закурил вновь, — они в депрессии, слезах, просто раздавленные… и если уж до того доходит, с крыш сигают, под поезда ложатся, вешаются, но… со сломанной рукой и лыбу давить, как будто это забавно? Я не понимаю! Да и где новости? О таком сразу должны в набат бить, человека по дороге р…размазало.
— Вот в этом я и предлагаю разобраться! — оживился Андрей, наспех хлебнул пива и разблокировал телефон, — но это еще не все, смотри.
Следующее видео было снято уже в деревне. Судя по первым кадрам, это самое обычное село, пройденное в обе стороны тем же анонимным оператором. Во дворах кричали петухи, где-то слышен лай собак, в кадр попала женщина средних лет, ведущая корову, отбившуюся от стада. Вид у нее был уставший, скорее всего буренка изрядно помотала ей нервы своими выходками. Снимающий чуть не наткнулся на двух куриц, перебегающих дорогу, невнятно выругался и пошел дальше. Если делать акцент на активности местных, время близилось к обеду. Люди иногда косились в камеру, что-то недовольно бубнили, но в большинстве своем не обращали внимания на пришельца.
По правую руку располагался пологий спуск, ведущий к озеру, а по левую… самое интересное, что и привлекло Андрея при просмотре письма.
Оператор обогнул деревню, поднялся по холму, попав, судя по всему, на местное кладбище.
Точнее, это была пустошь, усеянная бугорками земли, свежей и засохшей, где-то уже заросшей травой, но выпуклости угадывались отчетливо.
Съемка закончилась, парень выключил видео и снова заблокировал телефон. Затушив окурок, Дима, задумчиво смотря на темный экран, размял плечи и почесал подбородок.
— Эти два ролика сняты примерно в одно время, точно в один день, — он покивал собственным мыслям, глянув на Андрея, — а как связан этот самоубийца с обычной деревней? Ну да, согласен, одежда у местных, кстати, не то чтобы современная, да и кладбище там, скажем так… необычное. Ни памятников, ни крестов, ничего. Как будто хоронят там, как отбросов каких-то…
— Я думаю, что там как раз закапывают этих самоубийц, не будут же люди хоронить вот таких… с нормальными, кто ушел своей смертью.
— Но что может побудить к такому? Да и с таким удовольствием? И тот, что на видео был, одет нормально, городской значит.
— Вот это я и предлагаю узнать, Димон! Что скажешь? Прикинь, какой материал можно будет по этой теме отгрохать!? А главное — наше! Русское. Никаких индейцев!
— Андрюх… ты не думал, что мы опоздали уже?
— Слушай, — нахмурился парень, достав из пачки новую сигарету, — давай забьемся? Оператор писал, что ехать туда надо двадцать третьего июня, тогда там вся дичь происходит вроде того, что мы видели. Съездим, отснимем, что получится, репортаж сделаем и если! Если выстрелит, ты бросаешь нахер свой завод и мы продолжаем раскручиваться.
— Тогда… — Андрей закурил, поерзал на табуретке и похлопал ладонью друга по плечу, — сворачиваемся, и я к тебе, может, пробьюсь. Договорились?
Дима замялся, поджал губы, не было у него желания продолжать во всем этом копаться. Все же, его друг был главным заводилой на поприще подобного контента. Димон же по юности повелся на перспективу легких денег, да и с камерой обращаться он умел, что было немаловажно.
Первое время деньги действительно имелись, и их можно было считать легкими. Но канал продолжал расти, и от ребят требовалось большей отдачи. Когда же все зарубежное притерлось донельзя, окупаемость поездок за создаваемым материалом начала падать, и в течение года доход только снижался. У них давно появилась негласная мысль, что на таком далеко не уедешь и на пенсию тем более не заработаешь.
Но что ж, раз Андрей предлагает такое сам, значит, нужно соглашаться. Один репортаж, к тому же не за рубежом, это даже будет без затрат.
Он протянул руку, и уговор был скреплен.
— Недалеко, всего сутки езды от нас, под Барабинском озеро Сартлан, там деревню по координатам найдем. Всего-то месяц подождать.
Дима готов был облегченно выдохнуть, всего лишь день дороги, это не надо заморачиваться с перелетами, попутками, не трястись часы напролет в душных автобусах. Тут и его машина подойдет, и обойдутся на этот раз без всех малоприятных бонусов.
Разошлись спустя полчаса. Дмитрий вызвал такси и вскоре оставил компанию друга, а Андрей, поглощенный азартом, подкрепленным алкоголем, улегся рядом со спящей девушкой и представлял, какой материал они могут отснять, как их канал стремительно оживает после такой сенсации. Вскоре он и сам не заметил, как провалился в сон…
Весь последующий месяц прошел в нетерпеливом напряжении. Андрей так и порывался отправиться в село раньше оговоренного срока, но не мог. Дима благополучно устроился на завод, и кроме как на работу, времени у него ни на что не оставалось — с непривычки организм выматывался за восемь с половиной часов физического труда, а выходные он предпочитал проводить в благостном одиночестве, но иногда делал исключение в виде компании друга. Время, как ему и полагалось, текло безмятежной рекой, никуда не спеша, но и не задерживаясь, но Андрюхе казалось, что оно нарочито опаздывает, а иногда вовсе стоит на месте.
Практически каждый день для него был дублем предыдущего, за исключением некоторых обыденностей. Сходили с Леной в загс, бракосочетание назначили на двадцать пятое июня, через три дня после их решающей с Димой поездки. Отклик от этого репортажа оглашал конец их карьеры, или наоборот — ее небывалый взлет.
Девушка относилась к деятельности своего спутника, да и к каналу в целом скептически. А поскольку прошло уже шесть лет — смирилась так же, как с вредной привычкой Андрея курить, сначала воротила нос, а потом просто перестала замечать и обращать внимание.
Но когда парень раскрыл ей свои планы и показал то самое видео, она не оставляла попыток переубедить его. Шутка ли, соваться в место, где люди без доли сожаления и с улыбкой на лице сводят счеты с жизнью!? Лене это показалось сродни вербовке, как террористы, отдавая честь правому делу и религии, приносили себя в жертву, ни о чем не сожалея. Для них это наоборот, правильно, они попадают в лучшее место и проживают не менее хорошую вечность (так они думают).
Изначально потуги девушки неосязаемым намеком отзывались в сознании Андрея, но чем меньше времени оставалось до поездки, тем серьезнее она наседала на парня, что, несомненно, начало приводить к перепалкам. Одна из них разгорелась вечером двадцать второго числа — на утро был запланирован отъезд, Дима написал административный, получилось выкроить три выходных.
— Мы там всего на один день. Чего ты все никак не успокоишься?
— Это ты не успокоишься со своей деревней, прицепился как банный лист. Не сошелся на ней свет, лучше бы как Димка работал, и мне спокойнее… — Лена огорченно вздохнула, смотря в потолок, — может, не поедете? Не маленький ты уже, пора остепениться.
Парень молчал еще с минуту, переваривая ее слова, и каждый последующий вдох становился натужнее.
— Да, как Димон, в доску затраханным вечерами приходить? Или все-таки лучше спокойно сидеть дома между поездками, время тебе уделять, при этом обеспечивая? Нет, не катит? Я сказал уже, подумаю после поездки! Если он хочет работать на дядю, пусть! Я свой шанс на нормальную жизнь упускать не собираюсь. Все, закрыли тему.
Андрей отвернулся к стене, взял смартфон, завел будильник на шесть утра и закрыл глаза, пытаясь отрешиться ото всех мыслей, чтобы быстрее уснуть. Хотела Лена сказать, что с того же завода он будет возвращаться за полчаса, может чуть больше, в отличие от тех дебрей, куда они с Димой могут забираться. Помнила она свои переживания, когда они не выходили на связь больше суток. Успела присмотреть пару прайсов в ритуальном бюро, но все обошлось.
Но сейчас девушка не хотела продолжать перебранку, поэтому промолчала и тоже повернулась к Андрею спиной, думая о хорошем. Все-таки скоро свадьба. Хоть что-то способно было успокоить ее душу. Кольца готовы, платье тоже, зал заказан, — осталось только подождать. В его отсутствие время превращалось для Лены в тягучую, неподвижную массу, еле-еле ползущую вперед. Но несколько дней — не две недели. Можно и потерпеть.
