CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Удивительно было наблюдать, как человек, прошедший войну и увидевший сотни разорванных тел, чуть не плакал, когда понял, что теперь у него только одно ухо. Но его страдания быстро завершил очередной вампир, выпрыгнувший из номера и перегрызший ему горло.

Я пристрелил тварь, но друга спасти не успел. Отель словно ожил. Демоны бегали по коридору, переполненные энергией и силой ночи. Теперь они были теми, кто они есть – вампирами в полном смысле этого слова. Битва стала равной. Эти адские существа дали нам такой ожесточенный бой, который мы не видели даже в самые тяжелые времена на войне. Ведь там мы воевали с людьми, а здесь все было иначе.

Когда на тебя с нечеловеческой скоростью бежит нечто с красными глазами, ты на время теряешь самообладание и впадаешь в ступор. Они пользовались этим и смогли убить еще пятерых из нас. Кровь, руки, ноги, выстрелы и грохот моих гранат – все закончилось довольно быстро. Мы победили, но цена была велика. Все постояльцы отеля были полностью уничтожены. Осталось найти Агнессу и Киллиана.

– Господи… – прошептал Джим, стоявший рядом со мной.

Сначала я подумал, что это просто слова человека, пережившего немыслимую кровавую бойню. Но оказалось, что он увидел безногую женщину, лежавшую в конце коридора. К счастью, я успел предупредить друга, что в этом отеле, кроме Клода, спасать было некого, и уж тем более женщину без ног…

Мы с Джимом подошли поближе. Агнесса лежала на полу в своем ночном халате и тихо смеялась.

Я направил на нее пистолет и спросил:

– Где Киллиан?

Внезапно прервав свой смех, она, не поднимая глаз, прошептала:

– Сбежал. Дьявол всегда так делает. Сначала он говорит людям то, что они хотят услышать, дает им обещания, а потом исчезает. Я делала все, как он сказал – принимала гостей, убивала людей и пила их кровь. Но он так и не сделал меня вампиром.

Затем она бросила на меня гневный взгляд и сказала:

– Твой сын должен был стать последним шагом в моем превращении! Сейчас он Киллиану пока не нужен. Но спустя десять лет, когда наступит Ночь Судьбы, в день рождения твоего сына, он придет за ним. Знай это и живи с этой мыслью…

Сказав это, Агнесса неожиданно выстрелила из пистолета, спрятанного под халатом. Я выстрелил на секунду позже нее. Так умерли Джим и мисс Пилигрим.

Мы загрузили тела наших товарищей в машину, не желая хоронить их на территории этого ада. По моей инструкции мы заполнили весь отель взрывчаткой. Все было сделано мастерски, ведь это моя специализация. Я нажал на кнопку, и прозвучал страшный взрыв. Видеть, как горит это место – было нашей победой и началом настоящей новой жизни. Прежде, чем бороться со злом на другом конце планеты, мы должны уничтожить зло в нашей стране.

По словам Агнессы, следующая Ночь Судьбы наступит через десять лет и совпадет с днем рождения моего сына. Тогда нас навестит и Киллиан. Клод тоже говорил про этот день. В свои восемнадцать Микки почувствует жажду крови и должен будет решить, кем он хочет стать – человеком или вампиром.

Дьявола уничтожить невозможно. Но я потрачу эти годы на то, чтобы подготовить своего сына к встрече с ним. И я уверен – у нас все получится…

КОНЕЦ

На моей странице много интересных рассказов. Уже завтра новая история. Подписывайся

Ладно. Иду в огород. Аня постоянно говорит. Прошу ее замолчать. Прислушиваюсь. Хм. И в самом деле, что-то хрустит. Иду за огород. Осматриваю заросли травы и кустарников. Никакой собаки и вообще ничего живого там нет. А хруст идет снизу из-под земли. Просто тайны мадридского двора. Что же там может хрустеть? Или кто? Крот завелся и грызет какой-нибудь корень? Ну, а кто еще может быть? Конечно, крот. Успокаиваю Аню. Жизни-то она везде. Не только на земле.

24 мая. 10 часов 30 минут. Ну, что там еще? Кто-то что-то грызет? Иду на огород. Грызет. И что же он там может грызть целые сутки. Так! Так! Что же это за грызун?

- А знаешь, что я сделаю…

Я иду в гараж и беру ручной бур.

- И что это будет? – спрашивает Аня.

- Скоро узнаешь. Сейчас расставлю все точки над и.

Кручу бур. Земля здесь не твердая. Вворачиваю бур почти на метр. Хруст не прекращается. Даже, кажется, становится громче. Значит, я на верном пути. В полуметре еще вворачиваю бур. И еще одну дыру в центр земли.

Сейчас я тебя выкурю, грызун проклятый! Накипятил ведро воды. Аня смотрит удивленно.

- Ты чего?

- Выживать буду твоего грызуна. Сейчас выскочит как ошпаренный.

Правильней нужно было бы сказать без «как». Лью кипяток в дыры. Хруст не прекращается. Тишина. Потом… это кошмар! Визг, как будто там под землей сотня крыс. Аня тоже визжит. Да и у меня, наверно, волосы стали дыбом. Аня убегает в дом. Захожу в дом. Она стоит на кухне. Бледная. Губы дрожат.

- Ты что наделал?

- Выжил твоего грызуна.

- Да ты что не понимаешь, что такой маленький крот не может так визжать. Это там какой-то бегемот. Я больше туда не пойду. Я боюсь.

- Разберемся, Анечка!

25 мая. Около 11 часов. Вышел во двор. Аня на огороде. Где-то в центре. Спрашиваю:

- Не хрустит?

- Я туда не подхожу.

Иду смотреть. Тихо. Ямки, куда я вчера лил кипяток, уже затянуло. Сдох вредитель? Или убежал куда-нибудь ошпаренный. Уже хочу идти к Ане, успокоить ее. Но тут вижу, что то место, куда я лил кипяток, медленно колышется.  Как будто кто-то большой под землей делает вдох-выдох. Может быть, мне померещилось. Нет! Земля определенно шевелится. Да что же за чертовщина такая? Кто же там может быть? Решил Ане ничего не говорить. Сходил за лопатой.

Земля мягкая, копается легко. Аня наконец поднимает голову и спрашивает:

- Ты что делаешь?

- Нужно же узнать, что там такое.

- Не надо! Прошу тебя!

- А тебе разве не интересно?

- Мне страшно.

- А мне интересно.

Копаю дальше. Получается такая прямоугольная ямка где-то с полметра глубиной. Втыкаю лопату. И тут что-то вроде хрюканья. Кажется, кроты не хрюкают. Что же там такое? Снова втыкаю штык. Хрюканье становится громче и продолжительней. Мне это не нравится.

Кажется, Аня не слышала. Не буду ей пока ничего говорить. Хочу копать дальше. Но тут земля в яме начинает ходить волнами. Что-то большое там внизу шевелится. Теперь и я напуган. Понятно, что это никакой не крот, а что-то большое, что грызет кости или ветки, визжит и хрюкает. Может быть, закопать эту чертову яму. Но ведь это нечто никуда не денется. И неизвестно, что оно выкинет в любой момент. Надо что-то решить.

26 мая. Двенадцать с четвертью. Ночью пришло решение. У нас в селе немало охотников. У них дома есть ружья. Нужно попросить кого-нибудь, чтоб бахнул в эту яму. Не знаю, кто там есть, но вряд ли что-нибудь хорошее, что имеет право на существование. Может быть, это гигантский крот или огромная земляная крыса. Или какой-то зубатый червяк. А потом я уже раскопаю яму и увижу, что же это такое. У меня есть знакомые охотники. Один живет на нашей улице. Он пенсионер-инвалид. Может быть, уже и не охотится. Но ружье-то у него осталось. Я иду к Володе. Так его зовут.

Объясняю.  Он смотрит на меня как на сумасшедшего. Как его убедить, что я не бред несу? Зачем мне это всё придумывать? Наконец, соглашается. Идем ко мне во двор. Он несет в чехле свою двустволку. Подходим к яме. Сейчас ничего там не шевелится и не издает никаких звуков.

- Ну, просто бабахни туда и вся! – умоляю я Володю. – Чего тебе стоит?

- Да фигня это всё! – отмахивается он. – Мало ли что там может хрустеть!

- Ну, стрельни, пожалуйста! Ну, что тебе стоит?

Володя вздыхает. Достает ружье.

- Отойди! А то всяко бывает!

Чего он опасается, не знаю. Но отошел. Лишь бы не передумал. Володя опускает ствол в яму. Бабах! Запахло порохом.

- Ё!

Ругается Володя.

- Это что еще?

Я заглядываю в яму. Земля ходит ходуном. А потом этот душераздирающий визг, от которого сердце уходит в пятку и хочется убежать на край земли. Ружье в руках Володи трясется. Он шевелит губами, но ничего не говорит. Аня стоит в другом конце огорода. Она закрыла лицо руками.

- Блин!! Ну, тебя на фиг! – рычит Володя. 

Не затолкав ружье в чехол, он чуть ли не бегом рванул со двора.

- Что вы там вытворяете? – кричит Аня с другого конца огорода.

Сюда она уже не подходит. Когда она гневается, то становится некрасивой. Щеки ее краснеют, глаза сужаются. Такой она мне не нравится. Но я никогда не говорил ей об этом. Это ее бы расстроило.

– Зачем вы стреляли? Почему Володя, как ошпаренный, убежал с огорода? Вы что творите, недоумки? Немедленно уходи оттуда! И не вздумай еще что-нибудь выкинуть!  А что там?

- Ну…

Я огляделся по сторонам, как будто откуда-то мне могла явиться подсказка. Что же ей сказать?

- Володя выстрелил туда. И там ЭТО завизжало. Он напугался и убежал. Черт знает, что там такое!

- Наделали делов! Не лезь к этой яме! – кричит Аня. – Уйди ты оттуда, ради Бога! И не подходи к этой чертовой яме! Да что же это на нас навязалось? Я, наверно, с ума сойду.

27 мая. 13 часов. Обедаем. В полной тишине. Думаем об одном. Что же за напасть на нас навалилась? Первой не выдерживает Аня.

- Надо позвонить в полицию.

- Аня! Полиция такими делами не занимается. Если был бы какой-нибудь криминал, тогда, конечно. А так отмахнутся. Я думаю, лучше позвонить в МЧС.

- Ну, так звони!

Звоню. Мужской голос. Молодой. Ему надоедает слушать мои объяснения, и он сердито перебивает меня:

- Послушайте, гражданин! Вы решили мне пересказать фильм ужасов?

Не верит. Я начинаю горячиться. Это не есть хорошо. И снова насмешливый голос:

- Гражданин! Вы что-то понюхали или приняли? Извините, у нас очень много работы. Я не могу больше на вас тратить драгоценное время. До свидания!

Я решил, что больше ни к кому не буду обращаться. Самое меньшее, если подумают, что это розыгрыш. А то и могут посчитать сумасшедшим и упрятать в дурку. Честно говоря, что мне не очень хочется проводить дни среди наполеонов и эйнштейнов.

28 мая. 8 часов.

Аня заходит с улицы. Раскраснелась, запыхалась. И с порога зло:

- Я больше не пойду на огород. Пропади оно всё пропадом!

Отдышалась.

- Ты мужик или нет?

- Что опять?

- Там что-то булькает. Понимаешь? Как будто кто-то сидит под водой и пускает пузыри.

- Ты же мне сказала, чтобы я даже не подходил туда.

- А что теперь с огородом? Пускай зарастает, засыхает?

Я поднимаюсь, иду на огород. Яма полна какой-то черной жидкости. Что это? Кровь этого монстра или что там? Ведь мы его вчера подстрелили. Ломаю веточку с куста, окунаю, нюхаю. Какой-то чуть уловимый запах чего-то сладковатого. А кровь так пахнет? Никаких пузырей на поверхности нет. Может, ОНО сдохло? Что же мне со всем этим делать?

А если вот эта черная жидкость ядовитая и своими испарениями будет убивать всё живое? Как же это проверить? Я оглянулся вокруг. Возле куста увидел майского жука, похожего на лакированную туфлю. Иди сюда, родной! Придется и тебе вложить свой посильный вклад в миропознание. Я бросил жука в эту черную яму. Он тут же перевернулся на спину и быстро зашевелил лапками. И тут же яма чмокнула и жук стремительно исчез.

Наверно, брось сюда целого кабана, он исчезнет так же, как и этот жук. А что, если…Идея была слишком безумная, но именно этим она мне и показалась хорошей. принес из гаража канистру. полил эту черную гадость. Еще ни один терминатор не выбрался целым и невредимым из огненного ада. Хорошо, что Аня не видит мои манипуляции. Хоть она и требует от меня действий, но в то же время боится всего, что я буду делать. И конечно, ни за что бы не позволила мне такого. Я сделал бензиновую дорожку. Ну, как говорится, поехали! Бросил подожжённый бумажный фитиль. Отошел. Огонь побежал по дорожке, спрыгнул в яму и ухнуло. Вот так тебе, тварь!

Пламя взвивается высоко и так оглушительно, как будто взорвалась бомба. Шипит, словно тысяча змей. Я удалился на несколько метров, но было такое ощущение, что волоса тлели на моей голове. Уши горели, как в детстве, когда мне их надерут родители. Лицо обдало жаром. Я на мгновение прикрыл глаза, потому что смотреть на это пламя было невыносимо. В это время я вспомнил об Ане. Как же я не подумал о ней? Она стояла у дальнего края огорода, прижав ладони к лицу. Представил, что она сейчас чувствует. Мне стало жалко Аню. Почему я не подумал, что напугаю ее. Она права, когда называет меня эгоистом, который думает только о себе. Я должен был дождаться, когда она уйдет в магазин или к подругам. Что же я натворил? И ничего уже не исправишь. Как бы она потом меня ни упрекала, это для меня будет малое наказание.

Над пламенем высоким столбом стоял плотный столб дыма. Дымовые потоки крутились по спирали. Наверно, так должна гореть нефтяная скважина. А может, я наткнулся на нефтеносный слой?

Завыло так, как будто голосило целое стадо чудовищ. На разные голоса: от визга до грозного баса. Невыносимо! Первое побуждение – бежать отсюда как можно быстрей и как можно дальше. От этого воя сойдешь с ума, сам завоешь, как бешеный пес. Одно было желание – не слышать этого. Казалось, что весь мир наполнен этим воем. Сердце готово было разорваться, мириады иголок впились в кожу, наполняя тело болью.

Я стоял на месте и не мог пошевелить даже пальцами. Зрелище было ужасающим и в то же время захватывающим. Наверно, так смотрят на извержение вулкана, забыв об опасности. Пламя бушевало, плясало. И дым от него был чернея, чем душа дьявола, если она есть у него. И всё это под жуткое завывание, которое не затихало ни на миг. Потом меня озарило: ведь это чудовище сейчас корчится там в предсмертных адских муках. Его всего корежит, ОНО пытается вырваться из объятий огня и не может.

29 мая. 9 часов.

- Ты зачем это сделал?

Ну, вот начинается! Я знаю, о чем она. Но делаю невинное лицо.

- Что я опять сделал?

- Зачем ты поджег? 

Начинаю выворачиваться, врать.

- Аня! Я ничего не поджигал. Оно само.

- Само загорелось?

- Ну, мне кажется, что там у нас нефтяной пласт. А нефть, когда вырывается наружу, может самовозгораться.

- Ты меня дурой считаешь? Какая нефть? Что ты несешь?

- Ну, такое случается. Если бы мы жили в Америке, то стали бы миллионерами.

- Так! Всё! Я не хочу с тобой разговаривать.

Да я и сам не хочу с собой разговаривать. У меня одно желание, чтобы этот кошмар закончился. А может быть, уже все и закончилось? Ни одно существо, даже сатанинское отродье не выживет в таком адском пламени, которое бушевало вчера до позднего вечера. Иду на огород. За несколько метров до злополучной ямы, останавливаюсь. Воображение рисует одну картину ужасней другого. Обугленный скелет какого-нибудь динозавра или черные от сажи копытца и рожки.

Останавливаюсь, собираюсь с духом. Что я сегодня увижу? Хоть бы всё закончилось, в конце концов. И мы об этом вспоминали только как о кошмарном сне. Фу! Вперед!

Земля вокруг ямы черная. Еще бы! Наверно, прогорело все на метр в глубину. Ничего живого тут не должно остаться. Подхожу к яме осторожно, с опаской, готовый к любой неожиданности. Яма наполовину пуста. Ее стенки как бы облицованы черным мрамором. Смотрю на черную поверхность. Вроде ничего подозрительного.

Но что это? На черной поверхности торчат маленькие и острые коготки. Их становится всё больше. Они высовываются на поверхность и шевелятся, как будто хотят захватить добычу.

Так эта тварь не сгорела! Ни свинец, ни огонь ее не может уничтожить. Она непобедима. Хотелось завыть от отчаянья. Я отодвинулся от ямы. А вдруг сейчас выскочат черные лапы с этими острыми когтями, вцепятся в меня и уволокут? От этого чудовища неизвестно что можно ожидать. Тут раздался сигнал. Я приподнялся на цыпочках. За двором стояла «Нива» главы нашей администрации. А этому что надо? Пошел.

Здоровается за руку.

- Что тут у вас происходит?

- А что у нас происходит? – вопросом на вопрос.

- Вчера тут у вас полыхало за огородом. Ведь знаешь же, что возле домов нельзя разводить открытого огня. Еще и какой-то рев, вой стоял. Соседи жалуются.

Сказать правду? Не поверит же.

- Алексей Моисеевич, давай ты посмотришь сам?

Иду. Он за мной следом. Подвожу к яме. В ней шевелятся когти.

- Что это?

Он поражен.

Рассказываю всё, как есть.

- Это правда? Не сочиняешь?

- Алексей Моисеевич! Я что похож на Ганса-Христиана Андерсена?

- Я даже не знаю, что делать.

Он разводит руками.

- Может, позвонить в МЧС?

- Звонил. Там решили, что я или сумасшедший или наркоман.

- Ну, да! Ну, да! Такое дело! Расскажешь, ведь никто не поверит.  Ладно! Не расстраивайся! Что-нибудь придумаем.

Он направился к машине. А я домой. Зашла Аня.

- И что вы там решали?

- Я ему все рассказал.

- А он?

- Сказал, что будет думать.

- За что нам это наказание, Ваня? В чем-то согрешили?

- Все грешат. Я думаю, что тут у нас какая-то аномальная зона. Есть специалисты, которые этим занимаются.

- И где взять этих специалистов?

- Можно посмотреть в интернете.

- Ну, посмотри! Может, и будет какой-то толк. Надо же что-то делать, иначе я с ума сойду.

Ближайший специалист по аномальным явлениям находился в областном центре. Это за четыреста километров от нас. Я написал ему, описал ситуацию. Он ответил, что нужно разбираться на месте, на расстоянии он ничего не может сказать. Сумму, которую заломил он, нам хватило бы на полгода безбедной жизни. Еще неизвестно, справится ли он с нашей бедой, а то, что мы умрем от голода, это точно. Я лежал на диване перед телевизором, ничего путного в голову не приходило. Но что-то же нужно было сделать.

30 мая. 11 часов. Звонит Алексей Моисеевич.

- Слушай, Иван! Я тут поговорил с аксакалами. И интересную вещь услышал. Знаешь бабку Аксинью?

- А как же?

- Вот ей в прошлом месяце исполнилось, оказывается, сто лет. Это мне из загса сообщили. Живет она в своей землянке на отшибе. Вроде ни родственников, никого у ней нет. Никто к ней не приезжает.

- Так что из того, Алексей Моисеевич?

- А то, что про нее говорят, что она знахарка и память у нее феноменальная, несмотря на возраст.  Помнит, кто был первый председатель колхоза и председатель сельсовета. По именам-отчествам называет тех, кого уже полвека нет в живых. Давай я за ней съезжу, может быть, она чем поможет. Ведь колдунья, всё про нечистую силу знает.

Я был согласен на всё, что угодно, лишь бы это паскудство прекратилось.

После обеда подъехала «Нива». Алексей Моисеевич помог выбраться бабе Аксиньи. Я уже не  помнил, когда видел ее последний раз. Наверно, лет десять назад, еще когда она ходила сама в магазин. Покупала она только самое  необходимое: соль, муку, спички. Хлеб она стряпала сама, дрожжи тоже делала сама. У нее было почти натуральное хозяйство. Вот такие, как она освоили бескрайние просторы Сибири, выжили в войну, еще и кормили многомиллионный фронт. И не на что не жаловались и никакой другой жизни для себя не представляли.

Баба Аксинья была невысокого роста. А тут еще годы согнули ее, вырос горб. На сухоньком личике, которое избороздили глубокие морщины, заострился тонкий нос и кончик его навис над беззубым и безгубым ртом. И одета она была в черное ветхое тряпье, которое сейчас увидишь только на картинах художников прошлых веков, где они изображали нищих и убогих. В коричневом кулаке зажата палка, которой, наверно, не меньше полувека. Она блестела, но не потому, что была отполирована и отлакирована, но от многолетнего использования.

Алексей Моисеевич поддерживал бабу Аксинью за локоток.  Она переступала мелкими шажочками.

У нее были черные веселые глаза

-- Здравствуй, милок! – прошамкала она. – Ну, шо там у вас? Веди старую бабку!

Она остановилась у края ямы.

- Нехорошее место. Чую!

Наклонилась и провела ладошкой над черной поверхностью. Сейчас там никаких когтей не торчало.

- Жар внизу адский. Нечистая там сила.

- И что же теперь? – спросил я. – Можно от этого избавиться?

- Ой, ты, милок, себя ни в чем не вини! Твоей вины здесь никакой нет.

- А чья же тут вина, баба Аксинья?

- А ты вот послушай, что я расскажу. Я хоть и старая, мхом уже вся заросла. Бог никак не приберет меня. А только я всё помню. И что нужно помню и что не нужно помню. Так вот на этом месте ранее стояла избушка на курьих ножках. Бревенчатая такая, черная, с земляным полом. И жила в этой избушке Катька. В деревне ее Беспутной звали. И поделом. Мужики у нее не переводились. И свои деревенские ходили. А уж командировочные у неё непременно останавливались. Вот такая была шалава, прости Господи. А мужик-то ейный сидел. И вот она от какого-заезжего понесла. Пузо уже на лоб лезет. А тут известие приходит, что мужика ейного выпущают. Увидит Катьку с таким пузяком , убьет же!. И вот глядим у Катьки-то никакого пуза и нет. И дитя нет, и пуза нет. Сразу-то слухи пошли, что Катька вытравила ребетенка и закопала где-то. Видно туточки-то и закопала. Чего ж далеко нести, ишшо народ увидит. Вышла ночью и за оградой закопала дите. С той поры место это и стало проклятое. Мужик ейный месяца три пожил и умер. И хахалей как отрезало. То толпами валили, а с той поры ее дом стороной обходят. И умирала-то она в страшных муках. Не приведи, Господь, никому  такого.

- Баба Аксинья! А вы можете изгнать эту нечистую силу?

- Ой, милок! Ветхая я дюже. Не знаю, справлюсь ли. Тут бы помоложе кого да покрепче.

- Да кого же, баба Аксинья, помоложе? Нет сейчас в деревне таких людей. Вы одна. На вас ли надежда.

- Ой! Ой! Не знаю даже.

- Ну, вы попробуйте. Вон жена моя уже с ума сходит. Ведь это кошмар какой-то. Жизни никакой у нас уже не стало. Все измотаны в конец. Одна на вас надежда.

- Ладно, милок! Попробую! А ты мне принеси чистой воды и метелочку сделай из осиновых веток.

Принес. Баба Аксинья стала обрызгивать яму, обходя ее по кругу и бормоча молитву:

- О, великий угодник Божий, Преподобный отче Серафим! Услышь мольбу от нас, смиренных и немощных, обремененных грехами о помощи и утешении. Приникни к нам просящим и помоги нам устоять на праведном пути и жить по заповедям Божьим. Дай нам силы не поддаться бесовским искушениям и прими наше покаяние в наших вольных и невольных прегрешениях. Я, раба Божия Аксинья прошу тебя Преподобный Серафим даровать мне твое заступление от нечистой силы. Не позволь ей навредить мне и укажи мне путь спасения. На тебя уповаю и надеюсь получить спасение души своей с твоей помощью. Аминь

Каждый раз, когда она брызгала осиновой метелочкой, капли тут же закипали и испарялись, как будто они попадали на раскаленную сковородку. Из глубины доносилось недовольное урчание.

- А теперь, милок, забросай яму землей. Да возьми землю чистую подальше отсюдова.

Я натаскал ведрами землю. Получился небольшой холмик, вроде как могилка.

- Выломай осиновый кол. И забей его весь в эту яму.

Пристроил кол. Вдавил его руками в землю. Внизу хрюкнуло. Ударил кувалдой. И тут опять этот душераздирающий визг.

- Бай! Бей! – покрикивала баба Аксинья. – Ишь, как его корчит! Пусть в ад отправляется, а здесь ему рядом с людьми делать нечего.

Визг затихал. Когда кол скрылся в земле, наступила тишина.

Лицо у бабы Аксиньи было мокрым. Она то и дело вытирала его краешком платка. К нам шел Алексей Моисевичем.

- Разобрались с нечистым духом? – спросил он.

- Вези меня домой! - сказала баба Аксинья. – Сил совсем нет. Помоги до машины дойти, а то упаду.

Глава подхватил ее под локоть и повел.

- Спасибо, баба Аксинья! – крикнул я вдогонку. - Я ваш должник.

- Бога благодари, а не меня. А долгов от тебя мне никаких не надо..

31 мая. Полдесятого. Аня заходит с улицы. Она рано встает, пьет чай с бутербродом и идет на огород.

- И что? – спрашиваю.

- А что ты хочешь услышать?

- Там всё нормально?

- Нормально.

- Ну, вот и решили проблему. Спасибо бабе Аксинье. Хотя она сказала, что надо Бога благодарить.

- Слушай, Ваня! Может пригласить священника, чтобы он наш дом освятил.

- Да можно! Кашу маслом не испортишь. Сегодня же найду номер телефона и позвоню.

3 июня. 15 часов. Возле дома останавливается шикарный черный лимузин. Водитель помогает выйти даме. Судя по всему, крутая бизнесвумен.

- Вы, Ваня?

Протягивает узкую ладошку. В другой руке держит папочку. Очень неожиданно и любопытно.

- Мы не могли бы пройти в дом? У меня важный разговор.

- Конечно! Конечно!

Киваю.

Дама лет сорока. Выглядит довольно шикарно. Хотя, что-то в ее красоте порочное. Сразу возникает уверенность, что у нее была и, вероятно, продолжается бурная сексуальная жизнь.

- Не буду заходить издалека, занимать вас разговорами о погоде. Сразу перехожу к делу. Пригласите, пожалуйста, супругу.

Позвал.

- Я хочу купить ваш домик. Документы уже все оформлены. Вам ничего не придется делать. Даю очень приличную сумму, которую вам вполне хватит, чтобы купить нормальную квартиру в городе. Еще и останется на новую мебель.

Она протянула договор. Я глянул на сумму. Показал Ане.

- За нашу халупу вы даете столько? С какого это перепугу? – спросила Аня.

- Ну, не такая уж у вас и халупа. Да меня больше интересует участок, на котором стоит ваш дом.

- Но зачем вам это?

- Скажем так. Это для меня глубоко интимное. Вдаваться в подробности не буду.

– И что, Аня? – спросил я.

- Как-то это все странно и неожиданно.

- Подозреваете, что здесь какое-то мошенничество? Поедемте вместе к нотариусу, чтобы вы убедились, что все честно. Я же знаю, что вы давно мечтали перебраться в город, чтобы все удобства, театры, музеи. И вот, пожалуйста! Что же вы раздумываете? Такой шанс бывает раз в жизни. Ну, же!

Она протянула ручку мне. Я поглядел на Аню. Она кивнула. Я поставил свою подпись.

- Ну, вот и всё!

Гостья помахала договором.

- У меня есть хороший риелтор. Уже на следующей неделе можете посмотреть квартиру. И с перевозкой я вам помогу.

Она так же стремительно исчезла, как и появилась.

- Да! Вот после этого не верь в чудо, - сказал я.

- Мы будем жить в городе. Не верю! – воскликнула Аня.

Она стала кружиться. Давно она не была так счастлива.

- По этому случаю я открою бутылку вина, - сказал я.

- А я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Мы сидели за столом. Смеялись, строили планы. Всё еще никак не могли поверить, что в нашей жизни произошел коренной переворот, что совсем скоро мы станем городскими жителями. Я взял договор. Стал его внимательно перечитывать. Нет ли здесь какого подвоха? Вроде всё нормально. Но всё равно надо будет показать юристу. Вот реквизиты. Печать. Подпись. Оба-на!

- Посмотри-ка, Аня, кто наша благодетельница.

Аня берет договор. Беззвучно шевелит губами и смотрит на меня.

ЕКАТЕРИНА БЕСПУТНАЯ!

18 июля. 17 часов. Первые дни было такое ощущение, что ты живешь в каком-то нереальном мире. Здесь нет огорода, крика петухов, пыльной улицы, по которой мчится на «Урале» сосед-механизатор.

Торопиться никуда не надо. Встаю, когда захочу. Выхожу на балкон. Машины, множество людей. На первом этаже магазин. Работает круглосуточно. Сначала не верилось. Поднялся как-то в три часа ночи, спустился, купил баночку пива. Фантастика! Аня через неделю заскучала об огороде. Потом купила пластиковые ящики, землю, удобрения, рассаду и все это выращивает на балконе. Зато теперь каждому растению может уделять уйму времени. А на огороде целыми днями спину не разгибала. Только прополет, а уже снова нужно полоть. Решил позвонить в родную деревню. Узнать новости. Здесь пока друзьями и знакомыми не обзавелись. В телефоне номер Алексея Моисеевича. Говорим о погоде, о деревенских делах, я расхваливаю на все лады городскую идиллию. А что там с моим домиком?

- Ууу! – воет Алексей Моисеевич. – Нет твоего дома больше и огорода никакого нет. Новая хозяйка всё снесла подчистую. И землю на полметра сняла. Что там собирается строить, не докладывала. Но думаю, что скоро узнаю. Всё равно с проектом ей ко мне идти за подписью и разрешением. Да, Ваня, тут же у нас беда случилась. Через неделю, как вы уехали. Сгорела наша баба Аксинья.

- Как сгорела?

- А вот так! До тла! Ночью загорелось. Когда пожарка приехала, тушить уже было нечего.

- И баба Аксинья…

-  И баба Аксинья. Только кучка пепла осталась. Нет больше бабы Аксиньи.

Ане я ничего не сказал. Она очень впечатлительная. Здесь в городе вон как повеселела. Говорит, что хочет в фитнесс-клуб записаться. Зачем же ее расстраивать?

– Нет. Сейчас ей нужна человеческая кровь, – ответил Див и указал Руслану на руку парня.

Оборотень аккуратно провёл когтем по ладони Антона, и из раны потекла теплая кровь. Аня встрепенулась. Она почувствовала приятный запах. Друг сказал Руслану, чтобы тот отошел от Антона и пока придержал маленького упыря. Затем Див набрал немного крови в пригоршню и поднес её ко рту девочки.

Аня смотрела на Дива голодными глазами и, когда увидела кровь у своего лица, попыталась укусить Друга, но тот успел отдернуть руки.

– Открой рот! – скомандовал Див.

Девочка нехотя послушалась, обнажая длинные острые клыки. Друг влил ей в рот кровь Антона, и Аня судорожно начала глотать вкусную свежую кровь.

– Дело сделано. Теперь она должна полностью регенерировать, – произнес Див и велел Руслану отпустить девочку.

– Что дальше? – поинтересовалась Алина, искоса смотря на пораненную руку мужа.

– Девчонка должна успокоиться. Когда она регенерирует, Див будет давать ей свою кровь. Или…– проговорил Руслан, но запнулся на полуслове.

– Или буду искать ей еду где-нибудь ещё! – добавил Друг, широко улыбнувшись.

– А как же её родители? Она их не сожрёт? – испуганно произнес Антон.

– Наверное, нет. Если эти мракобесы будут следовать инструкциям, то у них всё будет хорошо, – ответил Друг и указал Алине и Антону на лопаты.

Оставлять раскопанную могилу было опасно и неосмотрительно. Поэтому ребята нехотя взяли инструменты и в спешке закопали пустой гроб. Затем вся компания села в машину Руслана и отправилась к нему домой отдыхать после тяжелой работы. Аня вела себя тихо. Хорошо покушав, она болтала обо всём и ни о чём с ребятами, рассказывая про своих родителей и про болезнь, которой недавно болела.

В доме оборотня ребята наконец-то отдохнули. Див и Руслан о чём-то долго беседовали, смеясь и ругаясь. Антон и Алина отдыхали на одной из кроватей, обсуждая всё произошедшее. Аня молча играла со старыми игрушками, найденными в шкафу.

Со временем Антон уснул. Ему снились странные сны про чудовищ. В своих сновидениях он был героем, побеждающим потусторонних тварей. Вероятно, дело было в том, что парень всё еще побаивался собственную жену и Друга, а Людмила и вовсе вызывала у него приступ паники. Руслан почему-то не вызывал у Антона страх, возможно, потому что бородатый мужчина всегда был добр и не давал повода себя бояться.

Алину тянуло к ране Антона, туго перевязанной бинтом. Сладкий запах с примесью железа. Он щекотал ноздри девушки. Но Алина всё-таки смогла побороть желание вцепиться зубами в своего мужа. Девушка отошла от Антона и села рядом с Аней, которая с энтузиазмом расставляла старых пластмассовых солдатиков в одну шеренгу.

– Как дела? – поинтересовалась Алина у девочки.

– Хорошо, – ответила Аня, не отрываясь от своего занятия.

– Скучаешь по родителям?

– Да, – произнесла девочка с грустью в голосе.

– Завтра с ними увидишься, – постаралась обрадовать Аню Алина.

– Здорово! Я снова увижу маму и папу! – радостно проговорила девочка и широко улыбнулась.

– Так что, не скучай, завтра уже будешь дома!

– Хорошо, – ответила Аня и снова принялась расставлять солдатиков.

Девочка не имитировала бои, она играла в дочки – матери, назначив каждого солдатика на свою роль в доме. Кто-то был мамой, кто-то был папой и так далее. Алина умилялась, глядя на это, ей хотелось своих детей, но пока она была упырем, это было весьма проблематично.

Антон спал, Аня играла. Девушка не хотела мешать им и решила подслушать разговор Друга с Русланом.

– Чего ты, кстати, опять из себя вышел? – поинтересовался оборотень.

– Да опять на дураков наткнулся. Я их уже неделю ковырял по поводу их дочери. Говорил, что вскрытие делать нельзя. А им всё равно! – раздраженно проговорил Див.

– Понимаю. Не расстраивайся. Ну, побегает малявка упырем. Чего такого?

– Она никогда не вырастет. Вечно будет жить во тьме и питаться человеческой кровью, – печально сказал Друг.

– Жаль. Вот успел бы ты, как со мной, сделал бы ее кем-то из живых.

– С тобой случайно ведь вышло. Ты у меня на глазах умирал, засранец этакий, – рассмеялся Див.

– Да, было дело. Отличное было время, дружище! – радостным голосом проговорил оборотень.

– Кому как, Руслан, – печально произнес Див.

– Ладно. Как там птички твои? – поинтересовался оборотень.

– Всё также. Поют, – ответил Друг.

– И как? Кто больше? – проговорил Руслан.

– Раньше Сири, таперь Алька.

– Понял. Значит, сейчас больше на веселые мотивы. Рад за тебя, дружище.

– Да тут собака и зарыта, Руслан. От веселой я контроль и теряю! – проговорил Друг.

– Да знаю, знаю. Не первый год дружим.

– Ну вот. Ладно, проведаю ребят, ложись спать! – произнес Див и открыл дверь.

– Спокойной, – ответил Руслан, увидев за дверью подслушивающую Алину.

– Спокойной ночи, – неловко улыбнулась девушка, глядя в глаза оборотню.

– Подслушивать нехорошо, дитя! – по-отечески произнес Див и погладил девушку по голове.

– Да я это самое. Не того, – замялась девушка.

– Да ладно, я знал, что ты слушаешь, поэтому сказал то, что тебе можно было узнать, – печально произнес Друг и пошел к выходу из дома.

– Хитрюга, – улыбнулся Руслан, провожая товарища взглядом.

Ночь длилась недолго. Живые спали, мертвые бодрствовали. Один лишь Див находился между сном и явью. Он пошёл бродить по округе, напевая печальную песню на непонятном языке. Редкие прохожие сторонились его. Это было неудивительно, странный человек с пустыми глазами, идущий ночью и напевающий какой-то грустный мотив. Диву это было необходимо. Ему нужно было подумать, что делать с Аней, как поскорее осуществить свой план, к которому он шёл все эти годы. Тысячи мыслей роились в голове Царя Чудовищ, и только одна занимала его больше всего. Как же Алина похожа на его прежнюю любовь.

Вскоре ночь начала подходить к концу. До рассвета осталось всего пару часов. Див вернулся в дом Руслана и сказал Ане и Алине собираться.

– Мы идём возвращать дочь родителям, – тихо произнес Друг.

– Ура! – крикнула Аня, отчего Антон чуть не проснулся.

– Тише, дитя, – поднес Див указательный палец к своим губам.

– А я зачем пойду? – поинтересовалась Алина.

– За компанию, – скромно улыбнулся Друг и вышел из дома.

Троица добралась до дома родителей Ани на такси. Ребята выглядели, как обычная семья. Отец, мать и маленькая дочурка, которым нужно было зачем-то ехать на такси в четыре часа ночи.

Друг расплатился с таксистом, и вся компания вошла в дом. Див позвонил в дверь родителям Ани и встал перед глазком, будто смотря человеку с другой стороны прямо в глаза.

– Кто там? – прозвучал сонный мужской голос.

– Друг! Открывай, к вам гости, – широко улыбнулся Див.

– Какие гости? Я сейчас полицию вызову! – повысил тон Иван.

– Папа! – радостно произнесла Аня.

За дверью послышался шорох. Спустя мгновение дверь открылась, и на лестничную клетку выбежал Иван в одних трусах.

– Доченька! – заплакал мужчина, обнимая Аню.

– Так, значит выплаты ежемесячные. Приходить буду днём, чтобы никого не пугать. Дочурке нужна человеческая кровь, вот банка, на первое время хватит! – проговорил Друг, доставая из сумки трехлитровую банку с темно-красной жидкостью.

– Что? Зачем ей кровь? – изумленно проговорил Иван.

– Так сказать, восстановиться! Вы же меня не послушали и согласились на вскрытие! – раздраженно произнес Див.

– Она – не человек? – испуганно проговорил Иван.

– Верно. Упырь, – ответил Друг, похлопав мужчину по плечу.

– Упырь? – переспросил Иван, цепенея.

– Да. Но в этом нет ничего страшного. Главное, не давайте себя кусать! – предупредил Див.

– Я не знаю. Вера! – позвал Иван свою жену.

Через несколько минут на лестничную клетку вышла женщина в домашнем халате.

– Мама! – радостно проговорила Аня и бросилась к Вере.

– Что это? – испуганно произнесла женщина, смотря на свою ожившую дочь.

– Это наша Анечка. Она вернулась, дорогая! – радостно проговорил Иван, погладив девочку по голове.

– Как такое возможно? – заплакала Вера.

– Добрый Друг поднял нашу дочурку, и теперь она – упырь. Но это ничего страшного, – тихо проговорил Иван.

– Упырь? Это уже не наша дочь, дорогой! Гони эту нечисть отсюда! – крикнула Вера, вытирая глаза.

– Мама, ты чего? – Аня посмотрела женщине в глаза и робко улыбнулась, обнажая длинные острые клыки.

– Отойди от меня, тварь! – крикнула Вера и оттолкнула от себя девочку.

– Что ты делаешь? – зарыдал Иван, хватая жену за плечи.

– Это – уже не наша дочь! Этот нечистый водит нас за нос! – проговорила Вера, отходя обратно в квартиру.

– Наша дочь вернулась! Почему ты не веришь? – с бессильной злобой в голосе произнес Иван.

– Смотри! – крикнула женщина и приложила серебряный крестик к лицу Ани, отчего девочка отскочила в сторону и заплакала.

На лице маленького упыря появился ожог в виде креста. Иван испуганно отшатнулся от злачной компании и, затащив жену в квартиру, запер дверь.

– Открой! Вот ваша дочь! – прорычал Друг, стуча в дверь.

– Прочь, нечистая сила! – раздался испуганный женский голос.

– Ладно. Давайте по-другому! – широко улыбнулся Див и вышиб дверь.

– Не трогай нас! – запричитал Иван, отползая вглубь квартиры.

В квартире возник легкий сквозняк, постепенно превращающийся в сильный ветер. Глаза Друга беспорядочно забегали по сторонам. Аня осталась в коридоре, тихо плача в компании Алины.

Девушка почему-то не могла войти в квартиру и стояла у дверного проема, прося Дива успокоиться.

– Разреши им войти! – прорычал Друг.

– Войдите, – тихо произнес Иван.

– Сейчас вы станете их первой настоящей едой, твари! – гремел голос Дива.

– Нет! Я не буду на них нападать! – крикнула Алина, обнимая Аню.

– Почему же? Не хочешь навечно стать монстром, как эта девочка? – громко произнес Див.

– Да. Она тоже не хочет убивать своих родителей! Успокойся! – борясь со страхом, властно проговорила Алина.

– Они обрекли её на вечное существование во тьме! Невинное дитя. Я дал ей второй шанс, и они снова всё портят! – расхохотался Друг, наступив на грудь Ивану.

– Оставь их! Я о ней позабочусь! – произнесла Алина, начиная снова чувствовать прилив злости.

– Вот видишь. В тебе снова заиграла сущность чудовища! Дело во мне, дитя. Моё теперешнее состояние провоцирует всех тварей в округе. Так что, иди и убей этих червей! – расхохотался Див.

– Нет! – произнесла Алина, борясь с желанием рвать и метать.

– Вот оно что. Ты способна сопротивляться зову. Интересно, – начал успокаиваться Друг, убирая ногу с груди Ивана.

Див успокоился также быстро, как и разозлился до этого. Он не понимал, почему снова так легко смог обуздать свой гнев. Что-то было в Алине, в её голосе.

– Ладно, живите! В конце месяца приду за деньгами! – произнес Друг и вышел из квартиры, давая знак девчонкам следовать за ним.

– Спасибо, – тихо произнесла Алина на выходе из дома.

– За что? – удивился Див.

– Ты не стал их убивать, – ответила Алина, робко улыбаясь.

– Да. Не убил, – печально произнес Друг.

– Откуда банка с кровью? – показала пальцем Алина на сумку со стеклянной емкостью.

– Секрет, – тихо произнес Див и начал напевать печальную песню на непонятном языке.

Рахель… грязный ублюдок…

Больше я не намерен стоять в стороне, как все остальные.

Ко мне вдруг пришла твердая уверенность, что нужно делать. Я выясню, кто стоит за убийством сестры, и найду Амалию, пока не слишком поздно!

Полный злобы и решимости рано утром я впервые за много месяцев пришел в церковь, встреча с Рахелем больше не пугала меня, а вот для него стала полной неожиданностью.

– Что ты здесь делаешь, мальчик? – растерялся он. Во мне проснулось примитивное желание поиграться с жертвой перед нападением. Я не гордился им, но ограничивать себя не стал.

– Я пришел помолиться, падре[1].

– Обращайся ко мне «святой отец», ты, маленький еретик, – епископ брызгал слюной, его взгляд горел ненавистью.

Я подходил ближе. Дай же мне до тебя дотронуться… говори, ругайся, ори, только не шевелись…

– Что ты делаешь?! – он испугался, сделал шаг назад. – Остановись! Остановись немедленно!

Я продолжил молча идти.

– Святые угодники! Я знал! Я всегда знал это! Ты! Ты это он! Он!

Я не знал, о чем он говорит, и не хотел знать. Сатана? Иуда? Черт? Антихрист? Не имеет значение. Епископ называл меня разными именами и… возможно, все они были не далеки от истины. Его слова подбадривали, пробуждали во мне темную силу.

Кричи, святой отец, кричи. Я хочу видеть твой страх.

– Силами данными мне нашим Господом Богом изыди Дьявол! – священник окропляет меня святой водой. Я не вскипел, не загорелся, сделал еще один шаг навстречу.

Он отходит назад, спотыкается, падает на пол. Его глаза полны ужаса, он уверен, что скоро встретится с создателем.

Еще шаг.

Жалобный стон. Он чувствует то же, что и я, лежа на том столе, где мне положено было умереть. Рахель не готов к смерти, видимо, не уверен, что его ожидает место в райском саду.

Страдай. За все зло, что совершил.

Я не спешу, чтобы упиться его страхом. Теперь власть в моих руках.

– Остановиииись! Монстр!

Я ощущаю, как в глазах загораются красные огоньки, они отражаются в трусливых глазах Рахеля. Вот что так напугало его – силы, что пробуждались во мне. А я наслаждаюсь. Все больше и больше.

– Кричи, – произнес я не своим голосом. Долго ждать не пришлось. Он издал страшный вопль, полный отчаяния.

– АААААААА!!!! НЕЕЕЕТ! ПРОСТИ МЕНЯ, ГОСПОДИ! Я РАСКАИВАЮСЬ!!! РАСКАИВАЮСЬ!!!!

Рахель бьется лбом об пол, поднимает руки к небу и снова опускает, повторяет это несколько раз. Он совсем потерял разум.

– Громче, Рахель, громче, громче, громче…

– ГОСПОДИИИИ!!!! НЕЕЕЕТ!!!!! НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!

Я понял, что сейчас самый подходящий момент, подошел еще ближе.

– Ты убил мою сестру?

– НЕЕЕЕТ!!!!

– Отвечай. Ты убил ее? Не лги мне.

– НЕЕЕЕЕТ!!!! ЭТО НЕ Я!!!!!! ДЬЯВОЛ ЗАБРАЛ ЕЕ!!!!! НАСТОЯЩИЙ ДЬЯВОЛ!!!!

Я кладу руку на его голову и сжимаю ее, тут же несколько волосинок осыпаются, как осенние листья. Он дрожит. Маленький щенок вдали от мамы. Я жду образа, намека, но ничего не приходит.

– ТЫ УБИЛ МОЮ СЕСТРУ!? – кричу я и вдруг вижу ВСЕ.

Церковный полумрак, догорающие свечи и запах ладана… Сетчатая перегородка, разделяющая двух. Лица скрыты в тени.

– Святой отец, сможет ли Господь простить меня?

– Покайся, сын мой, Господь милостив, но слова твои должны идти от сердца…

– Но мое сердце ликует, отец. Я совершил страшный грех, но внутри оно ликует.

– Что ты совершил?

– Я был неосторожен… Обычно я не допускаю ошибок, но в этот раз… Теперь у меня будут проблемы.

– Что ты сделал, сын мой? Покайся, и я отпущу твои грехи.

– Это все девочка… я был неосторожен, и она умерла… допустил ошибку. Следовало быть бдительней. Понимаете, с детьми надо всегда быть начеку.

– Какая девочка? О ком ты говоришь?

– Да. Всего лишь одна из… Но я все делал правильно. В конце концов, я отпускал их. Да. И ее бы отпустил. Неужели нельзя было потерпеть всего чуть-чуть… Мелкая чертовка. Ну ничего не поделать. Сама виновата. Я ведь отпускал их… всегда отпускал.

– …

– И совсем недолго мучил, они просто спали… Ну? Вы отпускаете мой грех?

– В чем ты хочешь раскаяться?

– Что тут непонятного? Я не был осторожен. Девочка умерла.

– Ты жалеешь, что причинил вред бедному дитя? Или о своей неосторожности?

– А какая разница?

– Я не могу отпустить твой грех.

– Эй! Я не люблю получать отказ.

– Пожалей детей, чьи души ты загубил. Раскайся в грехах, что совершил. А затем ты должен сдаться в руки закона. Тогда я отпущу твои грехи.

– Ахахаха… закона. Я – управляю законом. Я И ЕСТЬ ЗАКОН.

– Убирайтесь, кто бы вы ни были.

– Нет. Сначала я хочу посмотреть на вас.

– Я не хочу вас видеть, уходите!

– Но вот он я, святой отец…

– Нет…. Нет, нет….

– Видите ли, каждый человек – преступник. Просто он еще не успел совершить преступление. Но может совершить. Так чем я хуже?

Один образ сменяет другой: толстая рука, влажная от пота, передает конверт с деньгами в тощую бледную руку священника; беседы за невидимой преградой, страстно рассказанные истории убийств с мельчайшими подробностями; грехи, что отпускают без раскаяния снова и снова; темные углы души Рахеля, где запрятаны удовольствие, жадность и гордость, которые он не хочет мне показывать.

– Святой отец… Я не могу остановиться. Я снова это сделал.

– Ты должен, сын мой.

– Я обещал себе. Для меня все закончилось хорошо, и я обещал остановиться и какое-то время держался, но вот опять… снова сделал это.

– Что ты будешь делать?

– То, что должен.

– Что это значит?

– У меня нет выбора. Публике нужен кто-то, кого можно линчевать, чтобы дальше жить спокойно. И я дам им такую возможность. Снова.

– Не намерен ли ты опять казнить невиновного?

– Невиновного? Так ли невинен был Найджел? Дебошир, пьяница, регулярно поколачивающий женушку и детей. Я сделал им огромное одолжение. Освободил их.

– Мы не в силах постичь замысел Божий, и не нам решать, кого и как наказывать за их грехи.

– Но я решаю. И я должен позаботиться об этих людях. У меня нет другого выбора.

– То есть еще один добропорядочный человек окажется убийцей. Как ты заставишь их поверить в это?

– Большая власть предполагает неограниченные возможности. И я обвиняю только тех, кто этого заслуживает. Так или иначе…

– Не делай этого, сын мой.

– Я плачу, вы отпускаете грехи – таков договор. Не нужно нарушать правила, я очень этого не люблю. Итак, даю еще одну попытку, святой отец.

– Да…

– Что? Я не слышу.

– Господь любит тебя.

– Он прощает меня?

– Покайся.

– Каюсь. Я был очень плохим мальчиком.

– Отпускаю грехи твои, сын мой. Давай помолимся…

Седеющие волосы, муки совести, церковное вино, потребляемое в неведомом количестве. Новые окна церкви, подиум, сидения, большой золотой крест. Все это ради Господа, ради людей…

– Что ты творишь!? – крик из темного угла, скрывающего двух заговорщиков.

– В чем дело? – строгий недоуменный голос из мрака.

– Зачем ты обвинил Билли Боба!?

– Я сделал тебе одолжение. Ты должен благодарить меня, мерзавец.

– Билл – хороший человек. Ты обещал наказывать только грешников…

– Я ничего тебе не обещал, святой отец. Но подумай, не ты ли жаловался, как этот человек угрожал тебе расправой? Слезно умолял разобраться с ним, решить проблему. Что ж, я решил.

– Нет, нет, я не говорил такого… я сказал, что…

– Ну? Что?

– Сказал, что…

– Он хотел обвинить тебя, отец. Посадить в тюрьму. Священнику не место в тюрьме.

– Но я ничего не сделал! Он подслушал наш разговор и все не так понял! Я…

– А это неважно.

– Но это все ты…!

– Мое слово весомей твоего. Ничтожный священнослужитель из маленькой деревушки. Не смеши меня!

–…

– Я спас тебя! И это благодарность? Рахель, ты хоть сам понимаешь, как сильно я рискую, прикрывая твою шкуру? Не слышу.

– Д-да…

– Ты сказал: «спасибо»?

– Спасибо.

– Отлично, вот что ты скажешь на следующей проповеди…

Совсем недавний образ: взъерошенные волосы, безумные глаза епископа мечутся из угла в угол. Он не может больше ждать, это невыносимо, сейчас сам пойдет и ворвется в дом судьи и тогда…

Двери открываются.

– Ты опоздал! – визжит Рахель писклявым голосом.

– Я был занят, – отвечает судья улыбаясь.

– Нет! Я большен так не могу! С меня хватит!

– Тише, отец. Не кричите так громко.

– Снова пропала девочка! Я больше в этом не участвую! Ты – подонок!

– Слишком поздно.

– Нет!

– А я говорю: да. Одно мое слово, и ты будешь гнить в тюрьме до конца своих дней. Не вынуждай меня поступать так.

– Мне все равно. Больше ты меня не заставишь!

– Я слаб, отец. Меня очень легко искусить. Что говорит библия о помощи слабым и немощным?

– Ты сам Сатана! Грешник!

– Все мы несем свой крест. Но если ваша ноша стала слишком тяжелой, отец, я могу помочь. Освободить.

– Отпусти девочку.

– Конечно. Вы потеряете место. Не станете архиепископом. Не попадете в Палату лордов. Я превращу вас в отброс общества. Будете мыть полы в тюремной камере до конца дней.

– Я больше не могу…

– Надо было думать об этом раньше. Ты продал душу Дьяволу, Рахель, с тех пор она тебе не принадлежит. Делай, что говорю.

– Остановииись, демон! – жалобно завыл священник, вырвав меня из видения.

– Это ты настоящий демон, – обвиняю я в ответ и одергиваю руку.

Он плачет. Жалкий, ничтожный червяк. С моих глаз тоже капают слезы. Я не знаю, что делать, вся злость куда-то испарилась, каждая клеточка тела заморозилась и потяжелела в несколько раз. Душа покинула тело, я будто наблюдаю за собой откуда-то сверху. Какой теперь смысл? Все встало на свои места, но ничего нельзя исправить. Сколько ни злись, сестра больше не вернется в этот мир.

Рахель по-собачьи скулит, склоняясь перед мной в коленях. В тот момент мне казалось, я мог убить его одним прикосновением, столько во мне скопилось сил… Может, так оно и было. Может, гнев Божий хотел пройти через мои руки и поразить грешную душу священника. И я… отпустил его. Сжалился. Сам не знаю почему. Моя злость испарилась, наступило облегчение. Я просто оставил его там, на полу, одинокого и уничтоженного. Свет внутри меня победил.

Вот такой вот я трус.

А на следующий день он уехал из города. Больше я ни разу его не видел. Утренняя месса не состоялась…»

…

– Значит, именно так вы узнали, кто виновен в смерти сестры?

– Да. Так было на самом деле.

– Вы никому об этом не рассказывали?

– Кто бы мне поверил?

– Как вы восприняли правду? Я о том, что эти сведения полностью развенчивают миф о Черном Шаке. Для ребенка бывает тяжело отказаться от фантазий и принять действительность реального мира. Вы уже познали его жестокость и хватались за идею о монстре, как за спасательный круг, я понимаю, но… не стал ли этот момент переломным, то есть чертой, за которой пришлось резко повзрослеть?

– Черный Шак существует, просто не в таком виде, как мы полагали. Я думал, вы поймете это… А по поводу черты… что ж, в каком-то смысле я до сих пор не повзрослел и уже не повзрослею. Навечно останусь тем мальчишкой, что садил каштаны со своим другом и дергал сестру за косички.

– Да, но я спрашивала не совсем об…

– Вы как-то сказали, что дьявол – это завуалированная форма человека и, черт возьми, как вы были правы!

– Вы все-таки осознаете, что убийца вашей сестры – человек?

– Поймите, иногда человек и монстр – это одно и то же. И сейчас я хочу добавить еще несколько слов о монстре…

…

«Он никогда о себе не рассказывал и не давал интервью, но журналисты умеют докопаться до правды, если захотят. Да и что вообще можно утаить, если в доме полно слуг? Это сыграло мне на руку, ведь однажды наступил день, в котором я судорожно собирал информацию по обрывкам старых газет, чтобы узнать хоть что-то об этом человеке. Вот несколько значимых фактов.

Всю жизнь судья прожил со своей семьей на юге Англии. В детстве у него была младшая сестра Вайолет, она умерла от кори в возрасте семи лет. После этого Фредди выпустил зубки, стал непослушен и капризен. В 12 лет он подрался с беспризорными мальчишками, получил перелом черепа и ушиб мозга, после чего чуть не умер, но был успешно прооперирован. Он провел в больнице 4 месяца. После трепанации черепа остался уродливый шрам по всему темени. Может, после этого мальчик и решил взять закон в свои руки, кто знает?

Ранее довольно спокойный ребенок теперь стал злобным и неуравновешенным, мог вспылить от любой мелочи. Например, если ему приносили чай без сахара или забыли подать ложку, чашка с кипятком летела в стену, разбиваясь в дребезги и пугая окружающих. Проблемы с гневом становились сильнее, Фред устраивал конфликты, вступал в драки, мучил домашних животных. В конце концов, пришлось отказаться даже от растений, потому что горшки с землей летали по дому, будто неприкаянный злой дух. Родители Фреда, их звали Уолтер Стивен и Дейзи Ханна, были очень обеспокоены его поведением, но принимали это с завидным смирением. Вероятно, считали, что так Господь наказал их за маленький грязный секрет, утаенный от сына, а точнее: что приходились друг другу родными братом и сестрой. Фредди все равно узнал об этом во время учебы в университете, когда копался в архиве, исследуя родительское древо. Он уже имел определенные статус в обществе и так разъярился, что сломал отцу руку, боясь, что эта информация повредит его карьере, если всплывет. Конечно, папаша его легко отделался, в этом я не сомневаюсь.

Однако, чтобы как-то утихомирить мальчика, который уже будучи подростком совершенно не умел контролировать гнев и постоянно впутывался в неприятности, отец постарался привить ему новое хобби. Они соорудили мастерскую в подвале, где Уолтер учил сына деревообработке. На радость домочадцев это сработало. Фред увлекся и каждый раз во время приступа гнева спускался в подвал и вырезал очередную фигурку животного в изощренной позе. Да, все его творения были… знаете, как говорят, полны жизни, а вот здесь наоборот… полны смерти. Он вырезал мертвых животных с распоротыми животами и сломанными шеями, возможно лепил с натуры, так сказать. Ну, находил трупы на дороге или в лесу, а может, и сам прикладывал руку к убийствам, кто знает? Олени, крысы, собаки, волки, бобры и многие другие деревянные трупики украшали полки мастерской. Через несколько лет к ним присоединились еще и чучела животных.

Короче, кое-как он справлялся и отлично поддерживал статус в обществе, да и в целом людям нравился. Фред успешно окончил обучение в Кембридже и устроился работать адвокатом в Лондоне. К тому времени началась Вторая мировая война, но ему удалось избежать призыва благодаря своей прошлой травме. А его родовое гнездышко забрали под нужды войны и переделали в госпиталь для раненых военнослужащих. Подвал использовали для временного хранения трупов, чем Фредди был крайне недоволен, хоть и ничего поделать не мог. В последний год войны Уолтер Пуч подозрительным образом упал с лестницы, ведущей в подвал, когда сын гостил дома. Просто еще одна маленькая смерть, ничего необычного.

Карьера Фреда шла в гору, долгие годы он нарабатывал опыт, защищая в суде убийц и насильников. Его восхищала власть, какой обладают судьи, решая судьбу других людей, и он мечтал однажды этой власти добиться. Фред многим пожертвовал, к тому же прекрасно умел убирать конкурентов, так что к сорока трем годам занял почетную должность судьи Королевского городского суда Лондона по тяжким и особо тяжким преступлениям. На этом мы его и оставим…»

…

– Зачем вы изучали личность судьи?

– Хотел узнать, что у него в голове. Вам неинтересно?

– Меня больше интересуете вы.

– У меня осталось к нему очень много вопросов.

– По-моему, некоторых понимать вовсе не нужно.

– Любой человек, пережив страшную потерю, будет задаваться вопросами: почему? и за что? Я лишь хотел получить ответы.

– Робин, иногда ответа просто нет.

– Ответ есть всегда, если научиться его видеть.

[1]Падре – форма обращения к католическому священнику в Италии и Испании.

Я не из тех людей, которые любят делиться своими страхами и переживаниями в сети. Скорее всего, об «инциденте», который не так давно произошёл со мной никто бы и не узнал… Но я так больше не могу, над всеми нами нависла чудовищная опасность, о которой больше нельзя умалчивать. Может быть, в процессе прочтения этой истории вы подумаете, что всё это бред. Ваше право. Но я всё же прошу вас отнестись серьёзно к тому, о чём я вам сейчас расскажу…

Меня зовут Марина, ровно год назад я приехала из небольшого провинциального городка учиться в столицу нашей родины. К моменту моего приезда в Москву в университетской общаге закончились места. Мои многочисленные жалобы и претензии остались без ответа. Делать было нечего, надо было искать хоть какое-то жилье. Сколько же вариантов мне пришлось тогда пересмотреть!

Множество коммуналок, маленьких заблёванных студий, чего только не было. Но среди этого «мусора» мне всё же удалось отыскать более-менее приличный вариант.

Старый двухэтажный деревянный дом находился в тридцати минутах езды на автобусе от метро Рассказовка. Даже на фотографиях этот дом выглядел весьма удручающе, но цена, по которой сдавалась однокомнатная квартира на втором этаже приятно порадовала меня.

- Зато не надо делить жилплощадь с кем-то, сама себе хозяйка!

Учитывая все сложившиеся обстоятельства, мною было принято решение заселяться.

Старая покосившаяся постройка времён СССР в жизни выглядела ещё более печально, чем на фотографиях. Но что делать? Надо заселяться и жить, на другое всё равно денег не хватает. С другой стороны, а много ли надо студенту? Электричество и канализация есть - уже неплохо. Подъезд этого дома находился в плачевном состоянии, как в принципе и всё остальное… Но была и одна приятная деталь, всего в доме находилось 4 квартиры, из которых по словам арендодателя заселено всего две.

Хотя, какие требования можно предъявлять к жилью, которое сдаётся за 10 тысяч рублей в месяц? Кстати, арендодатель тогда мне так и не ответил, почему он сдаёт эту квартиру по такой низкой цене. Теперь понятно почему...

Мой небольшой переезд занял у меня весь день. На улице уже воцарился вечер, а я всё продолжала перевозить свои пожитки, которых оказалось на удивление много. Признаюсь честно, было страшновато идти с чемоданами в руках по пустым неосвещенным улицам до своего нового "дома". Шагая по пустым тёмным улицам, я из раза в раз прокручивала в голове просмотренные мною недавно выпуски «Криминальной России».

- Наверное, именно в таких местах и совершается всё то, о чём нормальные люди и помыслить не могут.

Райончик, видимо, не самый благополучный. Могли хотя бы пару фонарей поставить! Знала бы я тогда, что это ещё цветочки по сравнению с тем, что произойдёт дальше...

Подойдя наконец к своему жилищу, я увидела скрючившуюся старушку, которая расположилась на деревянной лавочке перед входом в подъезд. Странная картина, никогда раньше не видела, чтобы старики в такой поздний час сидели у подъезда. В нашем провинциальном городке в такое время суток все лавочки на районе поступали во временное пользование алкашей и гопников, которые своими неадекватными криками мешали спать всем нормальным людям.

«Наверное, соседка моя. Надо бы поздороваться…»

- Здравствуйте! - Подойдя к старушке, сказала я.

Несколько секунд она рассматривала меня. Пауза затянулась настолько, что я уже было думала уйти, но тут старушка ответила:

- Здравствуй, а чего это такая красавица забыла здесь в столь поздний час?

- Переезд у меня, бабушка! В этом доме жить теперь буду.

- Вон оно как, ну хорошо, хорошо. Неужто в четвёртой квартире жить будешь?

- Да, именно в неё и переехала…

- Так это ж прямо надо мной! Соседи мы теперь получается!

- Получается так... - Сказала я, смотря на часы.

- Так чего ж мы тут околачиваемся. Ай да ко мне! Чаю попьём? – Протянула бабушка, улыбаясь.

- Знаете, спасибо вам большое за приглашение, но мне уже пора идти домой, давайте в другой раз.

- Эх, ну если что, моя квартира находиться в конце коридора, прямо за поворотом. Только не видно ничего, ей-богу, паршивцы какие-то лампочки выкрутили. Коль соберёшься старую навестить, возьми с собой фонарик...

Зайдя в подъезд, я убедилась, что старушка не врала. Света и вправду не было. Хоть глаз выколи.

«Надо было хоть ее имя узнать. Соседи всё-таки».

Небольшой коридор был почти полностью заставлен моими вещами.

- Откуда у меня столько барахла? Глядишь, если бы я не тратила столько денег на вещи, то могла бы позволить себе нормальное жильё.

Хотя, в моём положении было странно жаловаться. Живу одна в съёмной квартире, в дали от городской суеты. Как будто и не уезжала никуда.

Несмотря на усталость, мною было принято решение затеять генеральную уборку.

- Пылесос включать не буду, а то разбужу старушку ненароком, но тряпкой всё же пройдусь!

Уборка окончательно отняла мои силы. Лишь в два часа ночи я смогла умерить свой пыл.

- Капец! Завтра вставать рано. Первый день учёбы, как-никак. Пора сворачиваться, завтра закончу.

***
Это произошло неожиданно. Глухие отдалённые звуки едва доносились до моего чуткого слуха. Что это? Грызуны? Вполне вероятно…

Противный звук нарастал с каждой секундой. Теперь я осознала, что он доносится из квартиры подо мной.

- Там же бабка эта живёт, чего ей неймётся, ей-богу.

Несколько раз я ударила ложкой по батарее. В ночной тишине казалось, что мои звонкие удары по батарее могут разбудить целый район, не говоря уже о странной старушке!

На мгновение всё затихло. Я закрыла глаза.

Чудовищной силы удар заставил меня подскочить с кровати. Кто-то с первого этажа яростно дубасил чем-то тяжелым по стенам. Самое страшное, что ко всем этим ужасным стукам добавились нечленораздельные звуки, похожие на рыки.

- Божечки, что за фигня у неё там происходит! Может, сходить проверить, как там она?

Да, сейчас я понимаю, что мысль эта была весьма дебильна по своей сути. Но зная, что подо мной живёт старый человек, я не могла просто спокойно сидеть сложа руки. А вдруг ей плохо? Вдруг её, в конце концов, шкафом придавило!

Выбежав в подъезд в одной пижаме, я принялась спускаться по ступенькам. С каждым моим шагом страшные звуки всё сильнее нарастали.

- А может, ну её? Страшно ведь…

Фонарик от телефона освещал мне путь. Белый свет выхватывал из темноты причудливые тени, которые моё взбудораженное воображение тут же превращало в разных пугающих существ.

Каждый новый шаг давался мне всё труднее. Звуки также становились всё громче и громче. Казалось, в этой какофонии я даже стала улавливать звуки, похожие на человеческие голоса.

- А вот и её дверь… Стоп! Что-то здесь не так!

Разглядывая обитую дерматином дверь, я вскоре поняла, что меня так смутило.

- Сколько же на ней царапин…

Дальше мне в глаза бросилась оторванная белая бумажка, лежащая на полу. Я подняла её с пола.

В следующую секунду я испытала животный, первобытный ужас. На бумажке было написано:
«ОПЕЧАТАНО. СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ. ВХОД СТРОГО ВОСПРИЩЁН».

- Но… но…как… - Сказала я вслух.

В следующую секунду беснование, происходящее за дверью, притихло. Тут до меня дошло. То, что сейчас находилось за дверью, заметило меня.

Неожиданно со второго этажа раздался звук открывания замков. В следующую секунду чей-то мужской голос прокричал:

- Дура! Беги сюда! Быстро, пока она тебя не схватила!

В этот момент из квартиры послышались тяжелые, быстрые шаги, приближающиеся к двери. Не раздумывая, я бросилась на второй этаж. Когда я бежала по лестнице, то услышала, как за моей спиной хлопнула дверь. Как будто кто-то одним мощным ударом сорвал её с петель.

- Ну же, давай! – Надрываясь, кричал мужик.

Пронзительный рык разнёсся по подъезду. В следующую секунду нечто погналось за мной. Но было уже поздно…

Когда я забежала в квартиру, мужик с грохотом закрыл стальную массивную дверь. Существо снаружи издало истошный вопль. В дверь моего соседа посыпались удары.

- Теперь ты в безопасности…

***
Успокоиться у меня получилось лишь через несколько часов. Чай с коньяком сделали своё дело. Теперь я была в состоянии вести хоть сколько-нибудь осмысленный диалог.  

- Михалыч, но как?

- А вот так, Марина, вот так… - Он многозначительно посмотрел на меня.

- Понимаешь, просто я никогда раньше… - Я не успела договорить, Михалыч перебил меня.

- Никто раньше с этим не сталкивался, даже я. Но, как видишь, всё меняется.

- Откуда она вообще взялась?

- Да хер его знает, я в отпуске был. Вернулся, думал старушке магнитик подарить, а оно вон как оказалось. На двери пломба. Дверь вся исполосована чем-то острым.

- Везунчик ты…

- Да, это точно. Раньше с ней на первом этаже мужик жил. Хороший был, рыбалку любил, охоту там. Так вот, после моего возвращения пропал он куда-то. Трубку не берёт, на СМСки не отвечает. Думается мне, стал он жертвой этой твари.

- Да уж. А что мне то теперь делать? – Озадаченно спросила я.

- Валить, Марина, валить как можно дальше отсюда. Хотя…

- Что?

- Понимаешь, я ведь тут давно живу. Конечно, мои слова будут звучать сейчас как бред, но лучше было бы тебе вернуться назад в свой город…

- Это ещё почему? – С удивлением спросила я.

- Эти твари множатся. Понимаю, звучит как полный бред! Я бы тоже не поверил, но, по-моему, эти твари множатся! Сотни случаев по стране, в каждом городе есть вот такой вот странный дом. Честное слово! Вот те крест! – Михалыч перекрестился.

- Капец, а к чему это привести может?

- Если бы я знал…

***

Эта история произвела в тот момент очень сильное впечатление на меня. Часами на пролёт я смотрела новости, вычленяя из них все новости о пропаже людей. Я так погрузилась в эту тему, что и не заметила, как вылетела из ВУЗа, в который так стремилась поступить раньше.

Но могу сказать одно: всё это не бредни! Они реально множатся. С каждым днём они появляются в новых городах.

Написать это всё я не решилась бы, но в один вечер, сидя дома, я наткнулась на новость о загадочном убийстве мужчины, который жил один в деревянном двухэтажном доме. Я сразу узнала его – это был Михалыч. Да, конечно, я видела его всего один раз, но почему-то мне всё равно было горько и обидно!

Позже появилась новость, что тот злополучный дом сгорел при загадочных обстоятельствах.

- Ну и поделом ему!

Но последней каплей, которая заставила меня рассказать вам эту историю, было отнюдь не убийство Михалыча. Возвращаясь поздним вечером домой, я увидела, как в чьей-то квартире беспорядочно моргает свет. Лишь на секунду мне удалось заметить то, что бродило там…

Люди! Их становится больше с каждым днём. Я не знаю, кто они и откуда берутся! Пожалуйста, прислушайтесь! С наступлением ночи на улице становится не безопасно. По моим данным, эти твари начали бродить и снаружи, вылавливая незадачливых пьяниц! Совсем недавно и в моём дворе произошла такая вот история: три трупа, записи с камер загадочным образом исчезли, никто ничего не видел, лишь один парень лет шестнадцати утверждал, что нечто уродливое расправилось с тремя взрослыми мужиками в одно мгновение!

Сейчас, когда я пишу эти строки, кто-то стоит за моей дверью! Я слышу его дыхание… Не буду открывать, кем бы оно там не прикинулось. А может, пойти в глазок посмотреть? Да. Посмотрю и сразу же вернусь…