Книжная лига

А всё пространство внизу занимает огромная армия. Спускаться нельзя, пройти напрямик невозможно. Сэм, как тогда у Чёрных Врат, это констатирует. А Фродо, как и тогда, это не останавливает. Нет, он не рвётся спускаться в руки врагов, он сейчас осторожен и даже расчётлив, насколько это возможно. Он уже в Мордоре, цель в прямой видимости, поэтому он просто ставит себе реальные задачи – пытаться подобраться поближе к Горе, избегая, насколько можно дольше, попасться в руки врагов. Он верил в начале пути от Эмин Муйла, что попадёт в Мордор. Но уже тогда он не верил, что дойдёт до Ородруина. И попав в Мордор не верит. Но идёт.
Он предлагает пройти на север и посмотреть, что там. Сэм уверен, что там тоже всё будет плохо в плане возможности пройти. Фродо соглашается и отворачивается. Сколько же он ещё скрывает от Сэма, даже когда говорит об отсутствии надежды, не хочет, чтобы Сэм видел его отчаяние.

В это самое время владыки Запада совещаются и решают выйти в поход к Чёрным Вратам, чтобы отвлечь на себя внимание и армию Саурона, чтобы дать возможность Фродо пройти по Мордору. Фродо и не догадывается, какую мощную поддержку ему собирается оказать Арагорн. Ситуация для него выглядит безнадёжной полностью. Но он и помыслить не может ни о чём ином, кроме того, чтобы продолжать путь. Это снова о том, что мы никогда не видим ситуацию целиком. Все силы добра могут объединиться для помощи герою, но если он сам, не зная об этом, отступит – спасения мира не произойдёт. И о том, почему именно Фродо был избранным. Вот Денетор, такая глыба, тоже видел вокруг только надвигающийся мрак и сдался, ещё не проиграв.

Они спускаются обратно в долину, потому что по гребню Моргайи идти невозможно. Проходят мимо какой-то орочьей крепости, опустевшей, но всё равно внушающей ужас. Осторожно пробираются мимо, отходят подальше, и едва успевают спрятаться, заслышав орочьи голоса.
Оказывается, погоня идёт за ними по пятам. Два орка выискивают их следы, правда, плохо себе представляют, кого нужно искать. То ли эльфийского богатыря, то ли гнома, то ли банду урук-хаев, то ли всех разом. Даже здесь, в Мордоре, есть место комическим ситуациям, которые сопутствуют трагическим событиям. Орки привычно грызутся между собой, но Фродо и Сэм многое узнают из их разговора.

– Их ищут.
– На войне у Саурона дела обстоят неважно.
– Убит «Number One», причём, из разговора понятно, что речь идёт о назгулах, а Фродо очень хорошо знает, кто у них Номер Первый.
– Голлум стащил орочью кольчугу, которую выбросил Фродо, и она спасла ему жизнь. Кроме этого он спутал следы и это способствовало тому, чтобы Фродо и Сэма не нашли. Фродо в Мордоре абсолютно в этот раз случайно спасает Голлуму жизнь тем, что оставляет кольчугу. Голлум же, вольно или невольно, спасает их от плена. Их судьбы до сих пор продолжают оставаться тесно связанными. И Голлум снова идёт по их следу, чтобы завладеть Кольцом. Для него круг замкнулся.
– Голлума ищут тоже.

Дело у орков кончается тем, что один убивает другого и убегает.
Сэм даже рад, орочья вражда им на руку. Но Фродо был у них в плену и говорит о том, как велика у орков ненависть к свободным народам. Он это очень хорошо почувствовал на себе. И что орков объединяет превышающая всё остальное ненависть к ним. Вражда по отношению друг к другу, это то, что разрывает Мордор изнутри, а вражда ко всему остальному миру Мордор объединяет. Вражда - это его дух, как подмечает Фродо. Можно вспомнить встречу Братства галадримами у Лотлориэна, подозрительность и даже враждебность эльфов к гному. Мордор давно уже не в своих границах, он далеко распростёр свои щупальца.

Потом Сэм вспоминает о том, что орки обсуждали какого-то «большелапого индюка» и говорит, что Голлум жив. И так как сразу двигаться дальше очень опасно, Фродо просит рассказать Сэма обо всём, что произошло на перевале.
Они не обсуждают ни ход войны, ни даже смерть Ангмарца. Всё, что происходит за стеной Эфель Дуата, для них сейчас как будто не существует, не имеет значения (имеет, но они этого не знают). Существует только Мордор и всё, что в нём. Они обсуждают орков, и Фродо откликается на напоминание Сэма о Голлуме. Сам он раньше о нём не заговаривал. Возможно, оттягивал момент, чтобы окончательно услышать то, чего не хотел слышать – свидетельства того, что Голлум действительно их предал.
После рассказа Сэма Фродо молча сжимает его руку. Он знал всегда, как Сэм ему предан, но мог ли он себе представить, через что Сэму придётся пройти какие дела совершить ради того, чтобы спасти его.

И Фродо просит Сэма хранить для него фиал. Сейчас Сэм – единственный свет для Фродо. Вся его жизнь осталась там, за Эфель-Дуатом, Смигол навсегда исчез на перевале, не выдержал, отверг протянутую руку и шагнул во тьму. Это очередной удар для Фродо. Хоть он и понимал, что Голлум может предать, но Фродо предполагал, как он говорил Сэму на перевале, что он может сделать это, если подвернётся такой случай, спонтанно, потому что в голове у того сумбур. Фродо и не подозревал, что тот придумает такой жестокий изощрённый план по их убийству. И что Голлум, предлагая ему у Чёрных Врат идти к Кирит Унголу, уже замыслил предательство и целенаправленно вёл их с Сэмом на верную смерть.

Фиал сиял у Фродо в руке в логове Шелоб, а потом был удар в спину и орочий плен. И тьма и огненный круг впереди. Сэм, оставшийся с Фродо до конца, действительно единственная ниточка, связывающая Фродо с жизнью и светом. Обращение к Сэму: «храни для меня фиал» – это, фактически, мольба. Фиал уже у Сэма. Почему Фродо вспоминает о нём сейчас? После рассказа Сэма обо всём и о предательстве Голлума. Он, наверно, именно в этот момент до конца осознал, как относится к нему Сэм. Сейчас Сэм для него фиал и есть. Без Сэма свет для Фродо бы погас совсем, и ему действительно пришлось бы идти в полной тьме. Роль Сэма переоценить сложно. И ещё, это безоговорочное доверие ему собственной жизни. Фиал – это же и свет Фродо, символ его души. Если взглянуть в недалёкое будущее – теперь именно от Сэма будет зависеть спасение Фродо – от его милосердия к Голлуму и его надежды на спасение вопреки всему. Свет в душе Фродо – оружие против Тьмы – гаснет, и если Сэм его не сохранит в своей – весь поход может оказаться напрасным. И ещё это бессознательное выражение надежды на то, о чём и подумать нельзя – о возвращении. Потому что тут же Фродо выражает уверенность, что их схватят, вопрос только когда. И говорит здесь Сэму о том, как претит ему красться тайком во мраке, но ему нужны обе свободные руки для этого (здесь зловещая параллель с Голлумом), поэтому он не может держать фиал у себя. И о том, что Стинг он отдал Сэму и что вряд ли ему суждено ещё раз когда-нибудь поднять меч. Фродо бы с радостью оказался вместо этого всего в битве, в нём были все качества героя, но он уже перешагнул через эту роль и идёт дальше, хоть и не вполне осознаёт это.

‘Well, I suppose we must be going on again,’ he said. ‘I wonder how long it will be before we really are caught and all the toiling and the slinking will be over, and in vain.’ He stood up. ‘It’s dark, and we cannot use the Lady’s glass. Keep it safe for me, Sam. I have nowhere to keep it now, except in my hand, and I shall need both hands in the blind night. But Sting I give to you. I have got an orc-blade, but I do not think it will be my part to strike any blow again.’
«Ну, пора идти, - сказал он. Сколько же времени ещё пройдёт до того, как нас всё-таки схватят и все усилия и прятки закончатся и окажутся зря». Он поднялся. «Темно, а мы не можем использовать фиал. Храни его для меня, Сэм! Мне не в чем нести его, только в руке, а в этой слепой ночи мне понадобятся обе руки. Но Стинг я отдаю тебе насовсем. У меня есть орочий ятаган, но вряд ли мне суждено когда-нибудь ещё нанести удар».

После ещё одного перехода и отдыха Сэм снова заговаривает о еде. Первый разговор состоялся перед болотами. Теперь, по расчётам Фродо, идти как минимум неделю, учитывая то, что Кольцо становится всё тяжелей нести. Забегая вперёд – его расчёт оказался верным. До Горы неделя. У них осталось Фарамировой еды на раз, и немного лембасов. Этот разговор очень сильно отличается от прошлого. Во-первых, Сэм больше не растекается мыслью по древу, он задаёт прямой вопрос без привычной своей болтовни с присказками и приговорками. И он больше не спрашивает про обратную дорогу. А Фродо отвечает по делу – где лучше спуститься, какой будет крюк и сколько ему времени примерно потребуется пройти это расстояние. Сэм говорит, что нужно либо меньше есть, либо быстрее идти. Фродо обещает стараться идти быстрее. Уже все обсуждения безнадёжности пути в прошлом. Это всё выносится за скобки. Идти нужно, времени неделя, еды мало, идём быстрее. Силы не тратятся даже на лишние слова. Но планируется оптимальный безопасный путь, рассчитываются силы и еда. Сравнить с Денетором: «Мы все умрём, всё тлен, всё зря, все вокруг интриганы, кругом враги, всё в огне, я умру непобеждённым и сына прихвачу с собой, чтоб не мучался». В укреплённой цитадели, которая ещё не пала, и с кучей вверенных тебе людей, ждущих твоих приказов. Против: «Куда, сколько займёт, будем стараться быстрей, чего сидим, пошли уже давай». А перед глазами огонь, а в сердце чёрная ночь, а на шее жёрнов, а в прошлом опыт орочьего плена. Но никаких «умрём свободными и непобеждёнными, пойдём красиво спрыгнем со скалы», и т.п. Они вообще о себе не думают. В отличие от. Два маленьких хоббита.

На следующий день они увидели Карах Ангрен – железные ворота, ведущие на плато Удун, и орочью крепость Дуртанг. В этот день войско Арагорна вышло из Минас Тирита к Чёрным Вратам. Вперёд, к Карах Ангрен, было идти бессмысленно, в горы тоже, хоббиты решили спускаться вниз на Горгорот, где хоть и не видно было войск – их, благодаря Арагорну, Саурон двинул на Удун, всё просматривалось с укреплений Карах Ангрен. Но времени и еды было в обрез. Фродо говорит, что единственный путь - выходить на дорогу к крепости, чтобы спуститься вниз. Сэм соглашается. Фродо просит Сэма вести его – сам он уже ни на что не надеется. И снова напоминание о том, что каждый шаг отнимает у Фродо ещё что-то. До этого времени Фродо определял, куда идти, и Сэм шёл за ним. Теперь он и лидерство передаёт Сэму. Каждый шаг с Кольцом в Мордоре стоит ему частицы души. Дальше уже и вести будет Сэм.
Сэм предлагает поесть и отдохнуть перед дорогой.

‘All right, Sam,’ said Frodo. ‘Lead me! As long as you’ve got any hope left. Mine is gone. But I can’t dash, Sam. I’ll just plod along after you.’
‘Before you start any more plodding, you need sleep and food, Mr. Frodo. Come and take what you can get of them!’
«Хорошо, Сэм!» – сказал Фродо. «Веди меня, пока у тебя ещё осталось хоть немного надежды. Моя умерла. Но я не могу сделать рывок, Сэм. Только тащиться за тобой».
«Погоди тащиться, сначала поспи и поешь, мистер Фродо. Давай-ка сядем, и посмотрим, чем там можно поживиться».

Сэм, видя, каково приходится Фродо, начинает отдавать ему свою часть еды и воды. Фродо слишком измотан, у него нет сил на споры, он, скорее всего вообще этого уже не замечает. Сэм заботится о Фродо как родная мать. Делает ему подушку из своего плаща, слушает его дыхание, когда тот спит. Иногда, как в этот раз, Фродо спит спокойно, ему как будто даётся передышка во сне. Убедившись в этом, Сэм решается оставить его и отправляется на поиски воды. Поиски были успешными, но возвращаясь, он заметил тень, метнувшуюся прочь от места, где спал Фродо. Сэм в очередной раз пожалел, что Голлума не подстрелили орки. Он мечтал о том, чтобы добраться до него и убить! Знал бы он, как всё обернётся, он бы их благодарил за это.
Сэм понимает, что спать нужно по-очереди, и очень долго пытается не заснуть сам, только чтобы дать возможность Фродо отдохнуть, а когда понимает, что больше не может, будит Фродо.

И снова ему в ответ это ‘Bless you, Sam!’ Почему-то оно особенно цепляет. Но Фродо признаётся, что предпочёл бы Голлума оркам. Он столкнулся и с ним и с орками, и даже его предательство не перевесило для него жестокости орков.
Сэм оставляет Фродо воду и засыпает. В описании его пробуждения даже здесь находится место юмору. Сторожа из них обоих, конечно, так себе. Но это почему-то наоборот к себе располагает! А описания того, с каким благоговением и нежностью Сэм с Фродо обращается, как он на него не надышится, понимая, насколько ему тяжело, и что это вот всё, последние дни, это уже на разрыв сердца.

Light was fading when he woke. Frodo sat propped against the rock behind, but he had fallen asleep. The water-bottle was empty. There was no sign of Gollum.
Когда он проснулся, уже темнело. Фродо сидел, прислонившись спиной к скале, и спал. Фляга была пуста. Голлум не объявлялся.

После отдыха хоббиты выходят на дорогу. Это очень опасно, но им остаётся только этот путь. И пройдя не очень большое расстояние, они слышат сзади топот ног орочьего отряда и видят отблески факелов. Орки приближались слишком быстро – Фродо не мог так быстро бежать. Дорога шла над обрывом, с одной стороны над ними возвышалась отвесная скала, с другой была глубокая пропасть. Ситуация катастрофы. В первый момент Фродо отчаянно мечется в поисках выхода, которого нет, подбегает к обрыву и на какой-то миг застывает над ним – жуть. И потом опускается на землю под скалой – sank – выбор слова говорит сам за себя – почти падает без сил, и склоняет голову. Сэм садится рядом с ним. И они просто ждут. Они не тратят понапрасну силы, понимая, что не убежать. Они не шагают в пропасть от безысходности и страха. На то, чтобы принять всё, что может произойти, нужно гораздо больше мужества, чем на то чтобы выйти из игры, сиганув с обрыва. Фродо не может так поступить. Хотя он очень хорошо знает, что такое орки, и что с ним будет, если его схватят. Но он обещал сделать всё, чтобы дойти до Горы. Он ещё не дошёл. Они оба с Сэмом просто полагаются на судьбу. И именно такое поведение их и спасает.

‘I feared it, Sam,’ said Frodo. ‘We’ve trusted to luck, and it has failed us. We’re trapped.’ He looked wildly up at the frowning wall, where the road-builders of old had cut the rock sheer for many fathoms above their heads. He ran to the other side and looked over the brink into a dark pit of gloom. ‘We’re trapped at last!’ he said He sank to the ground beneath the wall of rock and bowed his head.
«Вот чего я боялся, Сэм», - сказал Фродо. «Мы положились на удачу, и она изменила нам. Мы попались!» Он в панике взглянул на отвесную стену, которые древние строители дороги сровняли на много саженей вверх. Он бросился к другой стороне дороги на край обрыва и посмотрел в бездонную пропасть, уходящую во мрак. «Всё, мы попались!» Он опустился на землю под отвесной скалой и опустил голову.

Орки не сразу замечают их, и какое-то время они ещё надеялись, что обойдётся. Однако их всё-таки увидели. И вот парадокс – когда на короткое время Кольцо было у Сэма – орки видели его эльфийским богатырём и чувствовали страшную силу и власть, исходящие от него. Кольцо у Фродо, и орки не чувствуют ничего вообще. Хоббиты в орочьей одежде, темно, и их принимают за своих. Вот куда уходят все оставшиеся силы Фродо – его воля держит Кольцо в узде и не даёт ему проявляться никак. Нет, я не думаю, что Толкин просто не подумал об этом. У Толкина каждое слово на своём месте, каждый предлог продуман и каждое междометие. Оригинал – это просто одно огромное гобеленовое полотно, где каждая ниточка в тему, и даже на изнанке узелков нет. Два раза у Фродо были такие моменты – когда он воспользовался Кольцом, чтобы сохранить жизнь Голлуму, второй момент впереди. Всё, больше не было. Сдерживать такую страшную мощь, это даже представить себе невозможно. Одно только понятно – это не то, что не пройдёт даром, это противостояние на полное уничтожение.
Я очень надеюсь, что те, кто дочитал разборы досюда, не будут спрашивать, почему нельзя было шугануть орков с помощью Кольца.))) А то иной раз руки опускаются... «На что мы опираемся, Сэм?» (с)

Хоббитов принимают за орков и загоняют в строй. И они вынуждены бежать с отрядом с такой скоростью, которую и Сэму-то едва выдержать, Фродо же эта гонка начинает просто убивать. Ему приходится где-то брать силы, которых, казалось, уже и не было, чтобы не упасть и не выдать себя. Но бесконечно это продолжаться не могло. Сэм, понимая, что Фродо вот-вот потеряет сознание, упадёт и всё раскроется, думает только об одном – что разделается напоследок с надсмотрщиком, который обнаружил их, загнал в строй, и время от времени возвращался поглумиться. Темперамент Сэма даже в такой ситуации никуда не делся.

В тот момент, когда Фродо был готов упасть, а Сэм уже тянул руку к мечу, им неожиданно предоставился шанс ускользнуть. На перекрёстке дорог столкнулось несколько отрядов, подходящих с разных сторон и образовалась сутолока. Сэм сумел сориентироваться моментально и бросился на землю, увлекая Фродо за собой, устроил кучу-малу и они выбрались незамеченными и скрылись за высоким бордюром дороги. Потом отползли подальше и Фродо, упав в яму, потерял сознание. Это какая же сила духа должна быть, чтобы держаться только на ней и отключиться уже тогда, когда каким-то непостижимым образом вывез ситуацию до относительно безопасного для квеста состояния. А Сэм отлично справился с ведущей ролью.

Что им помогло в этот раз?
Как это ни удивительно, грамотный расчёт сил, когда они не пытались предпринимать в панике никаких лишних действий. Железное самообладание – несмотря на страшные перспективы быть пойманными, они просто сели и ждали, и это ввело орков в заблуждение. Их, конечно, подозревали в попытке дезертирства, но никак не в том, что это два разыскиваемых по приказу Саурона шпиона тихонечко сидят тут у обочины дороги и отдыхают. Концентрация на сиюминутных задачах – Толкин пишет, как Фродо просто отключил голову и механически старался выдерживать темп гонки. Ну и известно, что у каждого есть какие-то скрытые резервы, которые включаются, когда, казалось бы, исчерпал все силы. И конечно, та самая взаимовыручка и отшлифованная слаженность действий. Если один падает – второй подхватывает. То есть со стороны вроде бы очередное чудо, а присмотришься – а это закономерность. Потому что снова было сделано всё и немного больше, и сделано хорошо и с умом.
Но по Фродо это испытание ударило, конечно, жестоко. Глава заканчивается тем, что он теряет сознание и лежит как неживой и не понятно, сможет ли он вообще подняться и идти дальше. А дальше – плато Горгорот и Ородруин. И до них ещё идти и идти.

With a last despairing effort Frodo raised himself on his hands, and struggled on for maybe twenty yards. Then he pitched down into a shallow pit that opened unexpectedly before them, and there he lay like a dead thing.
Сделав последнее отчаянное усилие, Фродо приподнялся на руках и прополз около двенадцати ярдов, и без чувств свалился во внезапно оказавшуюся перед ним неглубокую яму.

Лучшее от Сергея Снегова. Формат epub.

Поскольку в комментарии устраивает набеги разная троллятина, то на вопросы в обсуждениях я больше не отвечаю. Но провокаторов буду банить. Так что имейте в виду — удовольствия от своего трололо вы больше не получите, а отлучение от обсуждений я вам гарантирую после первого же перла.

Галактическая разведка
Вторжение в Персей
Кольцо обратного времени

Посол без верительных грамот
Умершие живут
Стрела, летящая во тьме
Машина счастья
Эксперимент профессора Брантинга
Сверхцентр бессмертия
Сквозь стены скользящий
Принуждение к гениальности
Тяжёлая капля тщеславия
К проблеме среднего
Рождённый под несчастной звездой
Огонь, который всегда в тебе
Право на поиск
Чудотворец из Вшивого тупика
Арифметика любви
Прыжок над бездной

Диктатор
Хрононавигаторы

Галактическая одиссея
Драма на Ниобее
Прометей раскованный
Четыре друга
Экспедиция в Иномир
Дороги, которые нас выбирают
Тридцать два обличья профессора Крена

Дом с привидениями
Остров, не отмеченный на карте
Бритва в холодильнике

Норильские рассказы
Язык, который ненавидит

Лучшее от Сергея Снегова.

С уважением, Алексей Черкасов.

«Тёмные воды. Зимний апокалипсис»
«Хроники Чёрной Земли»

— Я тоже сделаю ей подарок, — гордо объявил Фурундарок, угощая Веронику окурками. — Торжественно обещаю, что… не стану ее убивать. И… и жрать! Вот не стану и все тут. И… и даже калечить не буду!

— Ого, какой ты сегодня добрый, — хмыкнула Лахджа, забирая окурки у дочери.

— И не говори.

Ме никто не подарил. Лахджа втайне надеялась, но настолько демолорды не расщедрились.

Впрочем, это даже хорошо, Вероника — не демон, а полудемон. Больше одного-двух Ме иметь не сможет. Вот на следующую днюху Астрид надо будет Янгфанхофена пригласить… хотя вряд ли он придет. Это явно разовая причуда.

— Тогда вызовем маленького демона. Маленького, но великого!

— Дя!

— Призываем демона! — воскликнула Астрид. — Маленького, но не жалкого! Победителя армий и дарителя кукол!

— Пизываю демана! — послушно повторила Вероника. — Маинька байсова!

И тут Астрид вздрогнула. После слов Вероники зукирад выпустил облако дыма, все вокруг почернело, а из тьмы донесся грохочущий рев:

— КТО ПРИЗВАЛ ВЕЛИЧАЙШЕГО ГОСПОДИНА?!

— То есть это все-таки вы меня вызвали? — все еще не мог поверить Фурундарок. — Вот этим?.. Нет, этого не может быть… как унизительно… никогда в жизни меня так не оскорбляли.

— Зукат, — объяснила Вероника. — Маинька. Деман бух маинька.

Фурундарок немного раздулся от злости. С трудом сдерживаясь, он процедил:

— Маленькая дрянь, я сейчас тебя сожру!

Он раскрыл рот, Астрид заорала, а Вероника засмеялась. В пасть демолорда полетели камни, песок, пожухлая трава… но только не Вероника. Она сидела, как приклеенная, а Астрид спряталась за нее.

— Так, подожди, — закрыл рот Фурундарок. — Ты же… а, суть Древнейшего, я же поклялся!..

Величайший Господин припомнил обещание, что так неосторожно дал в день рождения этой засранки. Пожалуй, оно было необдуманным, но он не мог предположить, что встретит ее хотя бы еще когда-нибудь.

Вероника сидела во главе стола, как маленькая принцесса. У нее на голове была тиара из цветного стекла. С тремя зубцами, потому что сегодня ей исполняется три года.

Год назад Вероника еще не понимала, что у нее день рождения, и просто радовалась, потому что все радовались, дарили ей всякое и напекли кучу сладостей. Но в этот раз она уже осознавала, что это ее праздник, что это в ее честь сегодня все радуются.

И концепцию деньрожденных подарков она тоже уже понимала и всячески приветствовала.

Она складывала их сообразно некоему порядку, понятному только ей. Сортировала не по размеру, не по цвету и уж точно не по стоимости, о которой знать не могла, но по какому-то загадочному принципу. И когда мама, увидев, что одна кучка сейчас развалится, попыталась переложить подарок в другую, Вероника сердито вернула его на место.

— Мама, это миська, — объяснила она. — Миська дозен быть тут, месте с каандасами и сякаладкой.

— Почему? — заинтересовалась мама.

— Пусть исует и кусяет сякалад, — серьезно объяснила Вероника.

— Объектали, юная мэтресс, бывают самые разные, — говорил он, жестикулируя стопкой. — Разумные и дикие, искусственные и стихийные. Обретя душу, они, как видишь, видоизменяются, становятся подвижными, обретают некоторый антропоморфизм, а могут обрести и магические свойства. При этом, заметь, объекталь если ожил, то необязательно как слуга волшебника. Он хочет… то есть может служить волшебнику, а может и не служить, это уж как хочет.

Он явно сел на любимого конька. Папе и дяде Пордалли сразу стало скучно, а вот Вероника внимательно слушала, что лучшие объектали получаются из старых вещей, с историей и памятью, что их разумность и способности зависят от того, что предметы пережили за время существования…

Но в конце концов утомилась и Вероника. Она только попросила подарить ей одного объекталя. Ей ужасно захотелось живую игрушку.

— Объектали — не игрушки, — покачал головой папа. — В Парифатской империи они вообще были запрещены.

— Патиму?

— Не помню, честно говоря… Матти, почему?

— Кр-ра-а!.. — тут же захлопал крыльями попугай. — Начиная с Пар-рифатской р-республики объектали считались нецелевым р-расходом маны! К тому же они слишком сильно загр-рязняли эфир-р и часто становились неподконтр-рольны своим создателям!

— Бе, какая чепуха, — фыркнул Анколатти. — Нецелевое расходование маны! Ба-а!.. Да объектали лучше любых артефактов! Их нужно только раз создать, а дальше они обо всем заботятся сами! Они полны магии и желания выполнять свои задачи! Главное — не превращать в объекталей оружие, это опасно.

— Рогатина, — указал пальцем Майно.

— Это не оружие, а охотничий инструмент, — возразил Анколатти.

— А кухонный нож — это…

— Кухонная утварь. Главное — не делать объекталем то, что создавалось как средство убийства разумного индивида. Меч там, арбалет, жахатель…

— Хозяин, когда мы пойдем на охоту? — процедила рогатина, переступая с ножки на ножку. — Мы… мне не терпится… хочу напиться крови!.. убить, убить!.. убить мантикору!..

— Аха-ха-ха!.. — неестественно рассмеялся Анколатти. — Пожалуй, мы и впрямь засиделись. Мы же не чай пить зашли. Коллега, что скажете, составите компанию?

— Это что? — мертвым голосом спросила Астрид.

— Каша, — ответил папа. — Манная.

— Манная каша на обед?.. — растерялась девочка. — А так бывает?

— Мы сегодня замотались и ничего другого приготовить не успели, — объяснила мама. — Берите ложки.

— А это там комочки, что ли?..

— Возможно. Ты раздави их ложкой — и не будет комочков.

По тарелкам распространилась полезная субстанция. Дети тоскливо уставились на то, чем их часто пичкали в школе, но что они совершенно не ожидали увидеть дома. Там, где они, по идее, должны быть в безопасности.

Гоблинята, конечно, кашей не побрезговали. Они бы и тушеную крысу слопали с аппетитом, и голубя уличного. Но Астрид уже давно подобным не питалась, она повысила свои стандарты. Что же до Вероники, то она немного повозила ложкой, а потом переставила тарелку левее, к плюшевому мишке. Вот он кашу уплетал за обе щеки.

— Нихатю, — сказала Вероника. — В Пайгоён ее, ко всем бушукам.

— Ну что ты, милая, каша полезна, — сказала мама, отнимая тарелку у мишки и целясь ложкой в рот дочери. — И где ты нахваталась таких выражений, у гоблинов? Смотри, сейчас прилетит птичка… а?..

Ложка из руки пропала.

…Демолорд Каген сидел за своим огромным столом. Он сводил годовой баланс, а тот никак сводиться не хотел, и Паргоронский Купец все сильнее злился. От него требовали отчетность за израсходованные активы, и прямо сейчас перед ним восседали Лиу Тайн и Гаштардарон. Клубящийся Сумрак и Рыцарь Паргорона внимательно изучали отчеты Банка Душ, сверялись со своими собственными данными, проверяли расходы на разведывательную сеть и армейское снабжение.

— Не хватает миллиона условок, — в очередной раз произнесла Лиу Тайн. — Что скажешь, Купец?

— Сейчас разберемся, — проворчал бушук в цилиндре. — Не торопи меня, Сумрак, бухгалтерия не терпит суетливости.

— Мы можем просто восполнить недостачу… известным способом, — произнес Гаштардарон, хрустнув шеей. — Это будет полезно для легионов во всех отношениях.

— Заманчиво, — согласился Каген. — Но пропавший миллион это не вернет. Если лодка прохудилась, надо в первую очередь заткнуть дыру, а уж потом вычерпывать воду.

— И прямо сейчас в наличии нет миров, где мы можем невозбранно взять такую сумму, — добавила Лиу Тайн. — Нужен повод для вторжения, ты знаешь правила.

— Знаю… но мы можем…

— Гаштардарон, без веского обоснования мы начнем вторжение, только если сам Древнейший явит нам знамение, — мягко произнесла Лиу Тайн.

— А, ну да…

Гаштардарон запнулся и моргнул. Ему в ладонь упала ложка с манной кашей. Он посмотрел на нее, перевел взгляд на Кагена, на Лиу Тайн, снова на Кагена…

— Купец, что за шутки? — спросил гохеррим.

— Это не я, — ответил бушук, поправляя монокль.

Гаштардарон хмыкнул. У Лиу Тайн чувство юмора отсутствует… Каген им тоже не славится, но все-таки его Гаштардарон в этой роли представить мог… с трудом, правда.

— Клюзерштатен, ты здесь?.. — повертел головой Рыцарь Паргорона.

— Он был утром, но давно ушел, — проворчал Каген. — Выбрось ты эту ложку, что ты в нее вцепился…

И тут в руку Гаштардарона упала еще и тарелка. Маленькая, расписанная цветочками детская тарелочка, полная манной каши.

Повисла тишина. Каждый пытался понять, откуда это взялось. Все искали инерционный след, что всегда следует за призывом или телепортацией, но не могли уловить.

— Видимо, Древнейший сказал свое слово, — наконец произнес Гаштардарон.

— И что это значит? — осведомился Каген.

— Что мы каши мало ели для вторжения, — мрачно сказал гохеррим, суя в рот ложку. — Тьфу, с комочками… да, это точно критика.

Лиу Тайн смолчала. Ее взгляд не отрывался от детской тарелочки.

— Неть, — замотала головой Вероника, изгнав еще и тарелку. — Хатю куитьки.

Прямо перед ней из воздуха возникла жареная куриная ножка. И вся взгляды обратились к девочке. Удивленные и завистливые одновременно. Гоблинята зашептались, Зубрила поправил очки, Астрид сняла атаманскую повязку и облизнулась.

Копченый от манной каши тоже отказался. Да и вообще ему что-то домой захотелось… он, в отличие от гоблинов, уловил тонкий намек.

— Спасибо за угощение, бессмертная Дегатти, — поклонился он Лахдже. — Позволено ли мне будет посетить место, о котором не следует упоминать?

— Да, можешь не спрашивать, — махнула рукой демоница.

Ее сейчас куда больше заботила Вероника, начавшая использовать свои загадочные силы ради капризов. И в этот раз она не только призвала, но и изгнала, а это уже что-то новенькое.

Этак она может и саму Лахджу, разобидевшись, загнать куда-нибудь к черту на рога…

— Вероника, мама плохо себя ведет, — заявила Астрид. — О боги и все святые, смотрите, смотрите, что творит моя мать!..

— О боги и все святые, смотъите, все угаются!.. — всхлипнула Вероника.

— Ничего я не…

И тут отовсюду подуло словно ледяным ветром. От благодати из Лахджи аж выбило дух, а Астрид вовсе упала и скрючилась, быстро уползая под диван.

А посреди гостиной остался невысокий старичок с раздутым лбом и в огромной шляпе. Он немного растерянно произнес:

— Я почувствовал, что нужен невинному, безгрешному… я ожидал увидеть святого.

— Дети безгрешны, — бесцветным голосом произнес Майно.

— Да, но… о, Лахджа?..

— Здравствуйте, святой Эммидиос, — сухо произнесла демоница. — Давно не виделись. Астрид, вылезай, за тобой пришли из ювенальной юстиции.

Под диваном зашебуршало. Астрид не вылезла. Лахджа потянула за хвост удлинившейся рукой, и Астрид заорала, цепляясь когтями за паркет.

Астрид стало немножечко страшно. Эксперименты вышли из-под контроля. Даже если прямо сейчас прибегут мама с папой, то еще неизвестно, кто победит. Из всех, кого можно сейчас позвать на помощь, точно сильней этих двоих разве что…

— Сейчас я ей помогу немного! — пообещала Астрид и зашептала Веронике на ухо: — Призови дядю!

— Какого еще дядю? — подалась вперед Гоязолта.

— Моего! — выкрикнула Астрид.

— Пьизываю тваиво дядю! — послушно повторила Вероника.

Бумкнуло. Воздух наполнился скверной, вокруг воцарилась кромешная мгла. И из этой мглы раздался грохочущий рев:

— КТО ПРИЗВАЛ ВЕЛИЧАЙ… А-А-А, ОПЯТЬ ВЫ?!

Тьма рассеялась, и теперь уже три демона озадаченно смотрели друг на друга. Фурундарок окатил Астрид и Веронику злющим взглядом и пригрозил:

— Я все расскажу твоей матери, Астрид. Все расскажу.

— Не надо, она меня напорет! — заволновалась Астрид. — И на кольях заставит стоять!

— Наконец-то она занялась твоим воспитанием. Или пытками… неважно, мне нравится. А теперь… вы кто такие?

— Дядя Фурундарок, оно само! — спряталась за его спину Астрид. — Они сами сюда пришли!

— Что?! — возмутилась от такой лжи Гоязолта.

— Мы золото звали, а приперлись они!

— Зачем тебе золото, маленькая дрянь?! — яростно прошипел Фурундарок. — Ты демон!

Астрид поняла, что, возможно, не все продумала. Фурундарок не такой дядя, который заступится за племянницу. Не исключено, что стало даже хуже. Фурундарок может ее просто сожрать… а потом он сожрет маму, дом и весь мир.

Только Веронику не сожрет, потому что клялся ее не трогать.

— Ты самый байсой и сильный, — вдруг сказала Вероника. — Созьи их, позялюста, и пойдем пить маяко.

Фурундарок неожиданно смягчился. Он почти благожелательно посмотрел на Веронику и грозно сказал:

— Очень много молока. Скисшего.

Гоязолта и Амахьед медленно отступали. Они видели ауру Фурундарока и не собирались глупо на него нападать.

— Я не умру от руки младенца, я не умру от руки младенца!.. — взвыл Амахьед, поднимаясь в воздух.

— Ты сдохнешь первым! — гневно сощурился Фурундарок.

— Гьи-и-и-и!.. — услышала Астрид из-за двери библиотеки. — Гьи-и-и-и!..

Вероника старалась со всем усердием. Рычала со всех сил, глядя в зеркало. Стиснула крохотные кулачки и отчаянно пыталась выдавить глупую букву «р».

Астрид вспомнила себя в ее возрасте и невольно сжалилась. Бедная глупая Вероника, которая не умеет правильно говорить. Ничегошеньки-то она в жизни не добьется.

— Гьи-и-и!.. гьи-и-ир-р-ри-и-и!..

У нее что, получилось?!

— У тебя что, получилось?! — обрадовалась Астрид, вбегая в библиотеку.

— Ага! — кивнула Вероника, сползая с папиного кресла для чтения. — Пр-р-ризываю Фур-р-рундар-р-рока!..

— Нет, не смей!.. ой…

Когда в библиотеке беззвучно бумкнуло, Астрид подумала сразу о двух вещах. Первое — мамин гипноз на Веронику не очень-то подействовал. Второе — сегодня ее снова поставят на горох, хотя вообще-то в этот раз она совершенно ни при чем, Вероника сама все сделала, а Астрид технически даже в комнате в это время не было… вот, смотрите, задняя нога еще на весу, пяточка еще над порогом, а значит, она еще не совсем в библиотеке!

К счастью, в этот раз Фурундарок явился без обычного грохота и нагнетания. Он не погрузил мир во тьму и не заорал на всю планету. Он просто возник на столе — сердитый, недовольный, но не грозящий сожрать все сущее. Даже аурой не шибануло — мама на шум не бежит, папа тоже вроде ничего не услышал, а ведь сидит в соседней комнате, монографию пишет…

— Привет, дядя Фурундарок, — опасливо сказала Астрид.

— Привет, Астрид, — кивнул ей демолорд. — Опять твоя сестра?

— Дя, — застенчиво подтвердила Вероника. — Пьивет, дядя.

Она научилась выговаривать букву «р», но пока еще — только когда очень-очень нужно, ну вот прямо очень-преочень. А если не очень, то можно и не так сильно стараться, потому что буква все-таки слишком трудная.

— Я не твой дядя, — сказал Фурундарок, о чем-то размышляя. — Какая ты интересная девочка. Как живой Черный Криабал.

Он поднялся в воздух, провел пальцем по корешкам книг, машинально слопал одну и облетел вокруг Вероники. Та смотрела на него доверчиво, без всякого страха.

— Что так смотришь? — ядовито спросил демолорд. — Думаешь, я не обижу тебя? Думаешь, можно призывать меня то и дело, и ничего не будет?

— Дядя Фурундарок, скажи, скажи ей, чтобы она больше никого не призывала! — поспешила занять сторону сильного Астрид. — Она достала. Она всех достала.

— Да я-то скажу, — задумчиво молвил Фурундарок. — Те демоны, которых вы мне скормили… как она их призвала?

— Просто позвала, — насупилась Астрид.

— Без ритуалов?.. Без слова вызова?..

— Да, просто называла имена и просила прийти.

На младенческой рожице заиграла улыбка. Фурундарок уставился на Веронику и явно задумался, что ему теперь делать с этой информацией.

— Я мог бы убить тебя прямо сейчас, чтобы избавить Паргорон от потенциальной угрозы… — медленно произнес он. — Не сам, конечно, я же поклялся, но… способы найдутся. Но… зачем?.. Кому от этого будет хорошо?

— Никаму, — согласилась Вероника.

— Умная девочка. Ты наша плоть и кровь. Ты что-то особенное. Мы с Совнаром о тебе немножко поболтали… и мы тебя не тронем. Пока что. Но больше меня не призывай, поняла? Это в последний раз, хорошо?

— Хаясё.

— Вот и договорились.

— Нихотись со мной дъюзить? — расстроилась Вероника.

— Нет, не хочу.

— А кафету будись? — протянула ему леденец девочка.

— Буду… так о чем я? Так вот, призыв осуществлен, и раз я тебя не убиваю, можешь что-нибудь у меня попросить. Но что-нибудь небольшое, просто чтобы соблюсти ритуал. Что хочешь в обмен на эту конфету?

Астрид подалась вперед, у нее жадно загорелись глаза. Но Вероника тут же все испортила, сказав без раздумий:

— Книзьку с кайтинками. И зачиком. И пастилу исё.

— Интересно… почему ты просишь именно это?

— Люблю пастилу…

— А книжка тебе зачем? Ты не умеешь читать.

— Кайтинки умею смаеть.

Фурундарок осклабился и достал из воздуха пачку фруктовой пастилы и пухлый томик с розовым зайцем на обложке. Вероника принялась его листать, Астрид заглянула через ее плечо — и разочарованно хмыкнула. Картинок в книжке и правда было много, но это были какие-то непонятные картинки, похожие на зимние узоры на окнах.

Что-то похожее Веронику учила рисовать та жуткая тень…

— Наслаждайся, — произнес Фурундарок. — Многие демонологи отдали бы за эту книгу душу. Но я бы не взял, потому что книга стоит дороже. Здесь куча тайных имен, слов вызова и демонологических сеток, о которых вы, колдунцы, понятия не имеете. Если будешь призывать так, а не просто звать, у тебя будет больше власти над призванным.

— ЗАЧЕМ?! — возопила Астрид.

— Так просто. Договорились, Вероника? Я даю тебе книгу, а ты обещаешь больше меня никогда не призывать.

— Договоились, — кивнула Вероника, листая книгу, разглядывая сетки и пентаграммы.

— Да она не поймет ничо, у нее мозг с фасолину! — всплеснула руками Астрид.

— Ну и хорошо, — сказал Фурундарок. — Я пошел.

Тем временем Вероника с высунутым языком листала свою книжку. Она еще не умела читать, но буковок тут и не было. Только картинки, рисуночки.

Дядя Фурундарок сказал, что если призывать так, то будет лучше. Но пока что Вероника ничего не понимала. Какие-то непонятные каракульки, сеточки, кружки с закорючками. Что со всем этим делать?

Может, спросить у папы? Нет, папа не разрешит ей призывать. И папа, наверное, и не сможет помочь, это же не его книжка. Лучше спросить у того, кто ее подарил…

— Пр-р-ризываю…

Нет, он будет злиться, если его позвать. Разве только… надо ему что-нибудь дать, чтобы не злился.

Ему понравилась конфета. Если Вероника снова даст ему конфету, злиться он не будет.

— Пр-р-ризываю Фур-р-рундар-р-рока!.. — воскликнула она.

— КТО ПРИЗВАЛ… ЭТО ОПЯТЬ ТЫ?!!

Вероника сжалась в комочек, потому что Фурундарок почему-то злился. Он повис над ней и прорычал:

— КА-А-АК?! Что ты такое?! Ты же пообещала!!!

— Кафету будись?.. — пискнула девочка.

Конфету Фурундарок подчеркнуто проигнорировал. Он хрустнул маленькими пальчиками и процедил:

— Я уничтожу все, что ты любишь. Где твоя семья? Это будет тебе уроком.

— Нинаю. Тёита за сьтуки в книге?

— БУКВЫ!!! Это паргоронский!!!

У Вероники задрожали губы. Она даже парифатские буквы не знала, а тут какие-то паргоронские. Зачем дядя Фурундарок подарил ей книжку, которую она даже читать не может?

— Затем она мне?! — кинула она книжку на пол.

Фурундарок выдохнул. Он изо всех сил постарался справиться с гневом, потому что, честно говоря… он сам немного нервничал сейчас. Это создание перед ним его пугало… самую малость, совсем чуть-чуть, но пугало.

У него не получалось воспротивиться ее призывам. Не получалось их игнорировать. Даже взяв с нее обещание его не призывать — не получалось. Это что-то абсолютно ненормальное, и Фурундарок втайне побаивался этой маленькой твари, особенно учитывая, что он поклялся не причинять ей вреда.

Ну вот убьет он ее семью. Прикончит отца, мать, сестру, кота… а она при таком необъяснимом могуществе вырастет и будет помнить, кто сделал ее сиротой.

Значит, нужно убивать и ее. Не лично, лично он не может, но… суть Древнейшего, кого вообще можно подослать к созданию, которое просто говорит тебе «уходи», и ты действительно уходишь? Совнара она вышибла из этого мира, как пробку из бутылки, и он все еще не может вернуться, хотя очень старается.

Убить во сне? Отравить? Вариант… но какая ему в том выгода? Зачем убивать это странное маленькое дитя, если можно использовать его к своей выгоде? Фурундарок пока не решил, какую выгоду можно извлечь из Вероники, но наверняка немалую…

— Я, знаешь, передумал, — смилостивился он. — Давай дружить. Книжку не бросай, она полезная. Я мог бы научить тебя читать, но… признаться, я просто хотел, чтобы ты вызвала кого-то, кто убил бы тебя.

— Затем? — спросила Вероника.

— Ну так. Чтоб ты меня не призывала. Но по здравому размышлению… как насчет сделки, а? Маленькой сделки между мной и тобой?

— Кафету хотись?

— Не конфету, нет… нет, давай ее сюда, но этого мало. Давай…

Фурундарок осекся, с сожалением глядя на трехлетнюю девочку. Суть Древнейшего, договор с таким маленьким ребенком не будет иметь подлинной силы. Она просто не понимает смысла клятв, поэтому они и не действуют. А о любом контракте она быстро забудет.

Пожалуй, стоит просто вернуться попозже. Лет через десять хотя бы… или через десять минут, если на то будет воля Вероники!

Фурундарок приоткрыл рот, пытаясь заставить себя сожрать доверчиво глядящее дитя. Ничего не вышло.

— Не полусится, — склонила голову набок Вероника. — Миня низя есть. Никому.

— Это… еще… почему?.. — процедил Фурундарок.

— Мама тибя напоет. Мама!..

Да, в дверях библиотеки стояла Лахджа. Они быстро вернулись с прогулки по астралу, потому что у Лахджи сердце было не на месте. Мир теней в этот раз был какой-то не такой, его словно заволокло зловещим туманом, из которого что-то злобно пыхтело и бормотало… и теперь она увидела, что это.

— Фурундарок, — изумленно произнесла Лахджа. — Опять. В астрале ты покрупнее, кстати.

С появлением остальных членов семейства Фурундарок в очередной раз позволил себя умилостивить. Он еще немного демонстративно пошумел, позлился, съел все мыло в ванной, но в конце концов успокоился. Прихлебывая в гостиной кефир, он устало сказал:

— Я ненавижу вас и хочу убить. Но вам повезло, что не слишком сильно. Я понимаю, что вы, похоже, не можете справиться с ребенком… вот этим…

— Если уж ты не можешь, куда нам-то? — вздохнул Майно.

— Устами смертного глаголет истина, — согласился Фурундарок. — И угораздило же меня дать обещание не вредить именно ей. Угораздило же! Никогда, никогда больше такого никому не буду обещать! Раз в жизни проявил мягкосердечие, пожалел ребеночка — и меня сразу же покарал Древнейший!

— Суть Древнейшего, Фурундарок, какой же ты невезучий, — пожалела его Лахджа. — Уверена, если бы ты не дал такого обещания ей, она была бы нормальным ребенком, и мы бы все жили спокойно. Такое чувство, будто Вселенная тебя ненавидит.

— В жопу Вселенную, тебя и всех твоих выродков.

Вероника преданно смотрела на Фурундарока, прижимая к груди книгу с розовым зайцем. Астрид подумала, что зря папа с мамой не отнимают ее у мелкой, наверное, но раз все-таки не отнимают — то им виднее. Она угодливо подлила дяде-демолорду еще кефира, вспомнив мамины рассказы о том, что именно Фурундарок подарил ей аж три Ме, причем все хорошие.

Но Фурундарок вообще не обращал внимания на такую кудесную Астрид, которая так кудесно наливает кефир. А Веронике-то книжку подарил, конечно. Все в этом доме и мире достается Веронике, а Астрид ничегошеньки.

— Дядя Фурундарок, это несправедливо, — наконец решилась она.

— Согласен, — пробасил Фурундарок.

— Ты даже не спросил, что!

— Все несправедливо в этом мире.

— Ты поняла? — строго спросила мама. — Призываешь дядю Фурундарока. Только его и больше никого. И только когда мы скажем, что можно.

— Мозьна!.. — обрадовалась Вероника. — Пр-р-ризываю Фур-р-рундар-р-рока!..

Майно, который активировал еще не все печати, так и сел в кресло. Дом содрогнулся, с потолка посыпалась каменная крошка, все скрылось в зловещей тьме, и раздался раскатистый бас:

— КТО ПРИЗВАЛ… а, это опять вы.

Фурундарок сдул ту паргоронскую мглу, что всегда сопровождала его появление, скривил младенческую рожицу и сказал:

— Господа Дегатти, вы начинаете меня утомлять. Я вот на столечко близок к тому, чтобы стереть с лица Парифата ваше землевладение.

— Мы тебя надолго не задержим, — заверила Лахджа. — Просто забери свой подарок.

Фурундарок уставился на гримуар с розовым зайцем. Недовольная гримаса сменилась счастливой ухмылкой. Величайший Господин откинулся назад, закинул ногу на ногу и протянул:

— А это не мое! С чего вы взяли, что оно принадлежит мне?

— Да, технически это теперь Вероники… — кивнул Майно.

— Дя! — подтвердила Вероника.

— …Но все равно. Забери свой подарок.

— Вот еще, — фыркнул Фурундарок. — Подарки не отдарки.

— Тогда хотя бы сними проклятье! — взмолилась Лахджа.

— Проклятье не расклятье, — ухмыльнулся Фурундарок.

— Пр-ризываю… каяндаш!.. — воскликнула Вероника. — Призываю апельсин!.. Призываю мятик!.. Пр-ризываю книзьку с кайтинками!.. Пьизываю книжку без кайтинок!.. Призываю кайтинки!..

Вселенная послушно откликалась на волю маленькой девочки. Астрид размышляла, какие пользы и выгоды сможет из этого извлечь.

Правда, над дикцией козявке стоит еще поработать. Карандаш, апельсин, мячик и две книжки призвались нормально, а вот кайтинки оказались крохотными жабоподобными циклопами. Они сразу принялись бегать по полу и бубнить, размахивая кургузыми лапками.

К тому же от них исходила благодать, Астрид это сразу почувствовала. У нее неприятно засвербило в носу, и все зачесалось.

— Тля, мама наругает!.. — испугалась Астрид. — Убери их!

Кайтинки обратили внимание на Астрид и загомонили, но теперь уже как-то враждебно.

— Мы случайно! — постаралась объяснить она, забравшись с ногами на кровать. — Мы вас сейчас отправим домой!

Вместо ответа у кайтинок засветились глаза… и они стали пуляться в Астрид зайчиками!

Астрид всегда думала, что на нее Луч Солары не действует. Она ведь сто раз пробовала светить сама на себя, и ничего не случалось. Но теперь оказалось, что на нее не действует только ее собственный луч, потому что эти обожгли очень больно!

Астрид взвизгнула, подскочила почти до потолка и тоже выстрелила в кайтинок! Стрельнула зайчиками на полную катушку!

Вреда им это не причинило. Но кайтинки тут же прекратили огонь и растерянно уставились на Астрид.

Она поняла, что это типа как шуки, только светлые. Маленькие, слабые и тупые, но при этом небожители. Уже хотела собрать их в коробку и спрятать пока что под кровать, а потом подумать, что с ними делать…

Но тут кайтинки стали делать странное! Они запрыгали друг к другу и стали… слепляться! Срастаться, как куски пластилина!

И к ним прибывали новые! Вероника уже никого не призывала, она сама залезла под кровать с остатками пирожков и трусливо боялась, пока Астрид Бесстрашная сражалась с силами Света. Но все равно откуда-то лезли новые кайтинки, и они тоже прилеплялись к старым! Они слепились во что-то высокое, больше Астрид, с двумя руками и ногами, но кучей маленьких глаз по всему телу и одним большим — в центре головы.

Больше всего Астрид боялась, что сейчас прибежит мама. Надо как угодно разобраться с проблемой самим, а то их опять накажут. Веронику, возможно, снова закуют в кандалы, а ее запрут или напорют.

Жуткий циклоп легко поднялся над полом и осмотрел комнату, причем голова у него вращалась, как на шарнире. Он остановил взгляд на Астрид, опустил глаз к выглядывающей из-под кровати Веронике, и у них в головах прозвучал мелодичный голос:

Остерегайтесь шарить в безднах сущего, малыши.

А в следующую секунду этот суперкайтинк исчез. Астрид выдохнула, почесала обожженные места и уселась. Вероника высунулась из-под кровати, а потом вылезла целиком, жуя сорок третий пирожок.

— Мы не прекратим эксперименты, — решительно заявила Астрид, беря сорок четвертый пирожок. — Просто теперь будем осторожнее. Немножко. Ты со мной?

— Дя, — кивнула Вероника.

— Продолжаем. Давай проверять границы твоих возможностей. Призови что-нибудь… чего не бывает.

— Пьизываю… вар-ренье из тар-раканов! — как можно отчетливей выговорила Вероника.

На полу возникла баночка чего-то коричневого.

— Чо, реально где-то есть?! — изумилась Астрид.

Она схватила баночку и попыталась прочесть надпись, но та была не парифатской. Какие-то сложные буковки, похожие на чинские иероглифы. И картинка с веселым тараканом, гладящим себя по животику.

А приглядевшись, Астрид увидела тараканов и внутри. Засахаренных.

Конечно, она сразу открыла баночку и зачерпнула немного серебряной ложечкой.

— М-м-м, как вкусно! — обрадовалась она. — Вероника, попробуй!

Вероника схватилась за живот и поспешно отвернулась. На этот раз ее не вырвало, но она удержалась с трудом.

— Да ладно тебе! — дернула ее за плечо Астрид. — Не презирай мои вкусы!

— Я… не… пьез… през… пьиятного!.. апп!.. буэ-э!..

— Ты малахольная, — сказала Астрид, облизывая ложку. — Ладно, я уберу банку. Это будет моя банка вкуснятины.

— Хватит…

Вероника немного умерла внутри. А Астрид с сожалением подумала, что заставить ее призвать еще вареньица не получится. А жаль, такого в лавках Радужниц не продают.

— Справляемся… большую часть времени. Вероника, зачем ты призвала… кто это вообще был?

— Коргахадядед, — пробубнила девочка, отведя взгляд.

— О-о-о, суть Древнейшего!.. — ужаснулась Лахджа. — Она хотела призвать Коргахадраэда! Зачем?!

— Обиснить! — выкрикнула Вероника.

— Что?! Что ты объяснишь Темному Господину Паргорона?!

— Как пьявильно!

— Что пьявильно?!

— Не дъязнись! — затопала ногами Вероника.

— Я тебе ща всеку! — пригрозила Астрид.

— Я тоже, — добавила мама.

— Давайте по кругу ей всекать! — обрадовалась Астрид.

Вероника захныкала. Она не помнила! Она не знала! Там точно что-то важное, но она не могла сказать, что именно! Просто вдруг она посмотрит и вспомнит?! Тогда все будет хорошо!

— Моя голова маинькая! — проревела она. — Слиском маинькая! Я глупая!

Она рухнула на оскверненную землю и начала биться в истерике. Такого с ней раньше не случалось. Вероника стала так задыхаться от плача, что аж посинела.

Взрослые и Астрид смотрели на это в шоке. Мама уселась на корточки, прижала Веронику к груди и зашептала:

— Тих-тих-тих-тих. Ничего ты и не глупая…

Хоббит, или Туда и обратно
Содружество кольца
Две твердыни
Возвращение короля
Сильмариллион
Неоконченные предания Нуменора и Средиземья
Падение Гондолина

Племянник чародея
Лев, колдунья и платяной шкаф
Конь и его мальчик
Принц Каспиан
Плавание «Утреннего Путника»
Серебряное кресло
Последняя битва

Слово освобождения
Правила имён
Волшебник Земноморья
Гробницы Атуана
На последнем берегу
Техану. Последняя книга Земноморья
Сказания Земноморья
На иных ветрах

Девять принцев Амбера
Ружья Авалона
Знак Единорога
Рука Оберона
Владения Хаоса
Козыри Рока
Кровь Амбера
Знак Хаоса
Рыцарь Теней
Принц Хаоса
Амберские рассказы
Путеводитель по замку Амбер

Пламя и кровь. Кровь драконов
Пламя и кровь. Пляска смерти
Рыцарь Семи Королевств
Игра престолов
Битва королей
Буря мечей
Пир стервятников
Танец с драконами

Десять лучших циклов фэнтези в двух книгах. Книга I. Формат epub

Лучшее от Терри Пратчетта.

Приятного чтения.

С уважением, Алексей Черкасов.

«Тёмные воды. Зимний апокалипсис»
«Хроники Чёрной Земли»

Лучшее от Терри Пратчетта. Формат epub.

Ринсвинд, Коэн и волшебники

Цвет волшебства
Безумная звезда
Посох и шляпа
Эрик, а также Ночная Стража, ведьмы и Коэн-варвар
Интересные времена
Последний континент
Последний герой. Сказание о Плоском мире
Незримые Академики
Наука Плоского мира
Наука Плоского мира. Книга II. Глобус
Наука Плоского мира. Книга III. Часы Дарвина

Ведьмы

Творцы заклинаний
Вещие сестрички
Ведьмы за границей
Дамы и господа
Маскарад
Carpe Jugulum. Хватай за горло
Поваренная книга Нянюшки Огг

Тиффани Эйкинг

Вольный народец
Шляпа, полная неба
Зимних Дел Мастер
Я надену чёрное

Смерть

Мор, ученик Смерти
Мрачный Жнец
Роковая музыка
Санта-Хрякус
Вор времени
Вертушки ночи
Смерть и Что Случается После

Городская стража

Стража! Стража!
К оружию! К оружию!
Ноги из глины
Патриот
Ночная стража
Шмяк
Дело табак

Мойст фон Липвиг

Держи марку!
Делай деньги!
На всех парах

Отдельные романы

Пирамиды
Движущиеся картинки
Мелкие боги
Правда
Удивительный Морис и его учёные грызуны
Пехотная баллада
Корона пастуха

Бесконечная Земля
Бесконечная война

Только ты можешь спасти человечество
Джонни и мертвецы
Джонни и бомба

Угонщики
Землекопы
Крылья

Финт

Страта
Народ, или Когда-то мы были дельфинами
Тёмная сторона Солнца
Кот без прикрас
Благие знамения
Люди Ковра
Очень веская причина поверить в Санта-Клауса

Лучшее от Терри Пратчетта.

Приятного чтения.

С уважением, Алексей Черкасов.

«Тёмные воды. Зимний апокалипсис»
«Хроники Чёрной Земли»