Серия "Бессмертные"
В предыдущих сериях: Управляющий пусковой установкой в черной дыре "Малыш", куда приходят умирать бессмертные, живет уже более пяти тысяч лет. Он скучает по своей возлюбленной, которая прыгнула в эту самую черную дыру. И прыгает за ней, открывая для себя новый мир. Роб, его помощник по пусковой, который прыгнул вместе с ним, в погоне за властью объединяет их многомерным червём, что приводит к трагическому военному конфликту.
В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной. Она не подозревает, кто она такая, пока сама не сталкивается внутри себя с человеком с пусковой установки, который завладевает ее телом. Она рожает ребенка. И в этом самом ребенке заново рождается человек с пусковой.
Он растет обычным мальчиком, не зная, кто он такой, но его тянет обратно к месту его происхождения. Там он попадает в засаду, устроенную молодой девушкой-убийцей. Она попадает в плен, но распространяет слух среди суеверной команды, что этот мальчик - Великий Червь. Спасенные лидером стражников Ша Зуммом, они убегают.
В тайной комнате во дворце, где был рождён мальчик, девушке удается обмануть их и увести героя за собой в пустыню в качестве ослеплённого пленника, где их берут в плен торговцы рабами.
Эпизод 22 "Голос в пустоте"
— Ну что, — раздался голос в пустоте.
— Что? — ответил я, пытаясь осознать себя и пространство вокруг.
— Нигде, — ответил голос.
Я промолчал и решил подождать что произойдёт.
— Мы поговорим, — ответил голос.
В этот раз он показался мне знакомым.
— Да, мы знакомы, — ответил он.
— Кто ты? — спросил я после паузы.
— Трудно сказать точно. Наверное, самым точным ответом будет – я не знаю.
— Ты знаешь меня как Роба.
— Мы работали на пусковой возле черной дыры Малыш в предыдущей вселенной. Ты заменял управляющего, пока тот пропадал в Центральном Вычислителе. А я помогал по мелочи.
— Ауты… В том мире они что-то вроде островных пигмеев. Эм. Прости. Сейчас. Вот что-то вроде караванщиков, что поймали тебя сейчас и держат в клетке. Злобные, воинственные неучи. Отрицающие вмешательство в святой организм, почитающие демиурга или нескольких. В постоянном конфликте с Ангелами, хотя те и есть, собственно, те демиурги, которых они почитают.
— В своё время людям удалось с помощью технологий создать себе тело в измерении выше четвертого. Его назвали импринт. И дальнейшее его развитие позволило расширить форму сознания до высших измерений, перейдя границы времени и пространства. Их назвали ангельскими измерениями и тех, кто совершил этот переход – Ангелами. В том мире, конечно. То место, где мы находимся сейчас – это игровая площадка одного или нескольких из них. Опять же, это только моё подозрение, но они специально оформили аномалию под черную дыру, превратив ее в ловушку для бессмертных.
— Да… Сложно. Те кто не захотел делать ангельский переход и остаться в четырехмерном пространстве, но при этом уже обладал импринтом, стали просто бессмертными. Бесконечно живущими проекциями. Людьми со способностями полубогов. Как ты и я.
— Да. Все сложнее теперь. В этом мире. Но суть не изменилась.
— И какой-то Ангел заманил нас сюда, чтобы играть?
— Да, так рассуждаю я. Не только нас. Тут много бессмертных. Многие из них, так же как и ты теперь переживают перерождения и потерю памяти.
— А есть ли шанс восстановить память?
— Да, есть. Я приготовил один напиток. Когда мы встретимся, я дам его отведать тебе.
— Пока тебе рано знать это.
— Потому что правила игры, установленные здесь очень непростые. Изощрённые.
— Хорошо…А Ауты тоже бессмертные.
— С точки зрения той вселенной, откуда мы пришли нет. Там они боролись за смерть и считали ее благом. Теперь я думаю, что возможно они были правы. Но я не знаю были ли они по-настоящему смертны, или там тоже был механизм перерождения.
Мы замолчали, и пустота окутала меня холодным страхом. Я вспомнил про червя.
— Что да? — раздраженно спросил я.
— Червь – тоже часть игры. Не вини меня в этом. Я молод, по сравнению с тобой. Мне хотелось побыть богом.
— Могу представить. Но внутри, в глубине, тот, с кем я говорю все понимает. Просто сейчас он закрыт вуалью твоего молодого сознания. Но его можно растворить.
— Я не хочу растворяться, — опять разозлился я.
— Это не самое страшное, что может случиться. Вон, посмотри на свою подругу. Это ведь из-за неё ты прыгнул сюда. Но вспомнить об этом не можешь ни ты, ни она. И если у тебя еще есть шанс вернуть свои воспоминания, то она здесь так долго, что я лично не представляю, как восстановить ей память о её настоящем рождении. И я не говорю уже о возможности того, что и тот мир, откуда мы пришли – просто еще одна песочница, в которую нас окунули её создатели ради потехи.
— Так, что выкрала тебя у этого железноголового. Кстати…А впрочем, не буду портить сюрприз.
— Так я и правда – Огунтер Лаг?
— Нет, ты – менеджер с пусковой установки Малыш. По крайней мере я узнал тебя таким. А твой импринт теперь – это Великий Червь.
— Это много чего значит. Но, в первую очередь, что ты можешь пожелать все что угодно, и это сбудется с определенной погрешностью и ценой.
— Пространство червя растёт с каждым желанием. Он собирает в него погибших в этом мире. Я подозреваю, что он охраняет выход из этого мира. А мы – его…прислужники. Хочешь желать – собирай дань. Я не понимал этого вначале. Все казалось мне игрой. Вот только игра оказалась не моей, а я, пусть и не пешкой, но лишь фигурой на чужой доске. И ты, мой друг. И ты тоже. И я виноват в этом. Прости меня.
Но ответа вновь не последовало, и я почувствовал, что что-то толкает меня, уносит из этого нигде в далёкое где-то.
Кто-то толкал меня в плечо.
Я дернулся и больно ударился о решетку.
— Просыпайся. Ты умер и родился вновь, как предсказал Бараман, — хихикнул безумец мне в ухо.
Я замахал руками и оттолкнул его от себя.
— Правильно, не слушай этот барабан без мозгов. Никто вас теперь не освободит. Девчонка, что пыталась ночью пролезть в клетку теперь тут, рядом со мной, — засмеялась женщина.
Я испуганно завертел головой. При всей моей ненависти к Май-е-ёке, что-то внутри меня ужаснулось от мысли, что она теперь тоже заболеет китовой чумой. Я привстал и пополз на голос женщины.
— Нет, спаситель, она не нужна нам! — запротестовал Бараман, но я оттолкнул его ногой.
Чьи-то руки направили меня, кто-то ворча подвинулся, и я уселся рядом с кашляющей девушкой.
— Это ты? — спросил я тихо.
— Я, кх…я… — прокряхтела она, — вот и всё…
Мне захотелось успокоить её, но я тут же вспомнил как она обошлась со мной в пустыне, и пыталась несколько раз убить. Несмотря на это, я все еще испытывал боль за её состояние. И никак не мог объяснить себе причину. Все что я смог, это обнять её и прижать к себе. Сначала она отклонилась, а потом положила голову ко мне на колени, зайдясь в приступе кашля.
Дальнейший путь для меня измерялся остатками еды, которую караванщики раз в день сбрасывали в клетку. После пяти таких кормлений обитатели нашей передвижной тюрьмы оживились. Мы приближались к посту со святым огнём. Кто-то начал стенать. Кто-то благодарить луны за конец мучений. Бараман же был тих и голоса не подавал.
Кто-то из зрячих забрался на верх клетки и передавал то, что видел. Реактор был близко. Но что-то было не так. Вокруг него не было солдат Торговой федерации, как сообщил смотрящий. И, тем не менее, большенога, на котором везли нашу клетку, отделили от каравана и в сопровождении взвода наездников на ящерах отправили к реактору.
С наступлением ночной прохлады мы остановились возле входа к святому огню. Май-е-ёка потеряла сознание и только содрогалась от кашля во сне, не обращая внимания на стенания обреченных людей вокруг. Женщина что сидела рядом с нами стала то ли кричать, то ли рыдать, и от её воплей мне стало не по себе.
Все это время я перебирал фразы из разговора с Робом. Никак не умещая их в голове. Она страшно болела то ли от китовой чумы, то ли когда я пытался примерить на себя другие вселенные, бессмертие, Ангелов. А в особенности червя. И то, что Роб сказал про желания и смерть. Плакать хотелось непрерывно. Но глаза были так же безжизненны и темны.
В конце концов клетку открыли и закричали снаружи на неизвестном мне наречии.
— Проклятые упыри, — прокашлял мужской бас, — теперь выманивают нас наружу. А вот красная луна вам в задницу. Не выйду я отсюда. Как будешь вынимать? А? Шарамаш карана? А?!
Но послышался щелчок и мужчину затрясло и он упал на меня, чуть ни придавив Май-е-ёку. Электрический разряд передался и мне и боль пронзила ноги. Затем загремели палки, и погонщики как-то вытащили мужчину из клетки. Одного за другим так отловили всех.
Собрав нас на песке, погонщики тыкали в нас палками и заставляли стоять.
— Мы перед входом в реактор, Спаситель. Они пытаются его открыть, — раздался рядом голос Барамана.
Я ничего не ответил и поправил девушку, которую держал, прислонив к своему левому плечу.
— Необычный ты экземпляр, — проговорил мужской бас над моих правым ухом, — кашлял всего один день. И теперь как огурчик.
— Открыли. Открыли! — закричала женщина сзади.
Послышался скрежет металлической двери и крики погонщиков. Нас стали загонять внутрь. Тела больных жались друг к другу. Кого-то били электрошоком, а палкой доставалось всем.
В конце концов голоса погонщиков стали удаляться.
— Все, — пробасил мужчина рядом, — тут-то нас и сожгут.
Снова послышался скрежет, а за ним крики на том же неизвестном мне языке.
— Ха-ха. Смотри, один закашлял. И его тут же к нам, — развеселился басящий мужчина.
— Шамак! Шама-а-а-а-ак! Берег ку-шагурбин бай май на! — закричал погонщик, но его крик потонул в скрежете и кашле.
— Приятно было познакомиться со всеми вами, — подала голос женщина, — пусть луны будут милосердны к вашим пропащим душам. Пусть мы отправимся в мир наших праотцов. И святая DVD коробка будет нашим проводником.
— Замолчи дура, — зашипел Бараман.
— Я не хочу! — закричал кто-то и бросился в сторону двери.
Он долго стучал о неё и выл как раненый пёс. Но тщетно. Сзади что-то загудело.
— А-а-а-а! — закричала женщина.
— Началось! Началось! — завопил Бараман и вцепился в мою руку.
Страх, державший меня до этого в оцепенении, теперь заставил меня дергаться. Я стал неистово желать убраться отсюда подальше. Но ничего не происходило. Гул нарастал и поверхность, на которой я стоял завибрировала.
И в это же мгновение я почувствовал как за моей спиной зашевелился червь. Теперь я знал, что это он, сомнений не было. Я ощутил, как он жаждет получить всех тех, кто находится в этом котле, как он приготовился поглотить их. Но не только их, но и тех, кто был снаружи, потому что их тоже ждала смерть, и такая же скорая как и тех, кто остался внутри.
Борьба во мне нарастала с такой же силой, как и крик людей вокруг. Я хотел спасения, но я не хотел служить червю. И тут перед моими глазами появился свет. Я так отвык от него, что ноги мои подкосились и я упал, отпустив девушку. Свет стал таким ярким, что стало невыносимо смотреть. Я закричал. И свет поглотил меня.
p.s. Если вдруг вам нравится то, что я пишу и вы читаете это. Не забывайте ставить стрелочки вверх и шерить рассказы. Это очень помогает проекту развиваться.
