Сообщество фантастов

Пётр сидел на диване и в пятый раз пересматривал интервью Жени, которое тот дал корреспонденту «Клуба путешественников» две недели назад. После вступительной части с видами Дервида показали импровизированную студию – навес возле базы.
- А мы с вами в гостях у Евгения Борисовича Малышева, - начал ведущий, - профессора, руководителя археологической экспедиции Русского Географического Общества на этой планете. Ну, Евгений Борисович, - повернулся он к Жене, - давайте начнем с того, что вы нам расскажете об истории открытия памятников этой цивилизации.
- Конечно, - кивнул седобородый. – Собственно, эта честь принадлежит нашим немецким коллегам. Дело в том, что когда колония на Дервиде начала расширяться и под строительство стали осваивать территории, лежащие к югу от Зеленых гор, рабочие наткнулись на глиняный кувшин с золотыми монетами внутри. Это был настоящий клад, в прямом и переносном смысле. Разумеется, его историческая ценность намного превышала ценность хранившегося там золота, - с улыбкой добавил он. – Оказавшиеся неподалёку немецкие археологи немедленно прибыли на место находки и начали изыскания.
- Я поясню для наших зрителей, - влез ведущий, - что группа немецких археологов под руководством профессора Шнитке работала в тот момент на Медее, о чем мы рассказывали в одной из наших прошлых передач.
- Да, мы, собственно, тоже собирались на Медею, когда пришло известие об открытии на Дервиде, - признался Женя. – Пришлось буквально перетаскивать чемоданы с одного корабля на другой.
- Чем же интересна обнаруженная цивилизация?
- О, ну об этом я могу рассказывать часами, - Петр здесь усмехнулся – Женя ничуть не преувеличивал. – Во-первых, мы ещё не встречали расу, более близкую нам, землянам, в культурном отношении. Конечно, до расшифровки письменности дервидан ещё далеко, но если мы сравним архитектуру, предметы быта, орудия труда, даже музыкальные инструменты и оружие – с земными аналогами, характерными для цивилизаций Древнего Египта, ацтеков или вавилонян, то увидим поразительное сходство. И это притом, что жителей Дервида от нас отделяет не только огромное расстояние, но и целая пропасть времени: новейшие слои принадлежат эпохе, отстоящей от тех же египтян на миллион с лишним лет.
- Скажите, как выглядели дервидане?
- К сожалению, об их облике мы можем судить лишь по фрагментам статуй, сохранившихся в некоторых храмах, и двум статуэткам, обнаруженным в жилище, как мы полагаем, высокопоставленного вельможи. Ни одного скелета, больше скажу – ни одной кости представителя этой цивилизации нам пока найти не удалось. Это одна из загадок дервидан. Есть предположение, что они сжигали своих мертвых в своеобразных крематориях, но доказательств мы пока не обнаружили. Чтобы превратить скелет в пепел, температура горения должна была быть очень высокой. Другая точка зрения состоит в том, что трупы свозили в специальное место, некий некрополис, который мы просто ещё не нашли. Что касается их внешности – мы можем с уверенностью утверждать, что это были гуманоиды, существа, очень похожие на нас с вами. Их средний рост составлял метр двадцать – метр тридцать сантиметров, голова была вполне пропорциональна, имелись два глаза, нос и рот. Очень вероятно, что общались они с помощью звуковой речи, но знали так же и письменность, которую широко использовали – и это, в свою очередь, говорит нам, что грамотность была довольно распространённым явлением в те времена. Вот у меня в руках снимок одного из пергаментных свитков, - камера наехала на большое фото, которое Женя держал в руках. – К сожалению, сам свиток рассыпался от ветхости почти сразу после вскрытия помещения, где он хранился. Вы видите, здесь, помимо петроглифов, есть изображение кисти руки с нанесёнными пометками, - Женя обвел карандашом размытое скопление линий. – Мы полагаем, что свиток принадлежал какому-нибудь лекарю, возможно, являлся учебным пособием по анатомии.
- Расскажите, что у вас тут ещё припасено, - попросил ведущий, имея в виду предметы, разложенные на столе. – Вот, я смотрю, нечто похожее на ложку, - взял он один из них.
- Это и есть ложка, - уверенно кивнул седобородый. – Из серебра. Предметы повседневного обихода, как можно заметить, весьма напоминают наши: вот гончарный круг, вот мельничный жернов, это шкатулка из яшмы с растительным орнаментом, это чугунное кольцо для факела, это наконечник стрелы, - указывал он. – Как известно, глина хорошо сохраняет звуковые колебания, имевшие место в процессе изготовления изделий из неё. Вот с помощью этого сосуда и структурного сканера нам удалось услышать древнюю речь, звучавшую более миллиона лет назад. Дервидане знали бронзу, железо, умели выплавлять коррозионностойкую сталь, что является показателем высокого уровня знаний, достигнутого их мастерами. И тем более удивительно, что в позднейших слоях мы не находим и следов этой высокоразвитой культуры. Такое впечатление, что некое бедствие постигло цивилизацию дервидан, - развел руками Женя. – Что-то – быть может, голод или эпидемия, - заставило их бесследно исчезнуть.
- Что ж, давайте пройдем на участок, - предложил ведущий. – Вы упоминали, что обнаружили неплохо сохранившиеся жилые дома…
Петр нажал на паузу. Некая мысль, возникавшая у него всякий раз при просмотре этого интервью, вновь замаячила на горизонте. Что-то смутное, насчет исчезновения и технологий…
- Опять ты здесь сидишь! – сбил все его умопостроения Семён. – Мы дверь через полчаса вскрываем, не желаешь поприсутствовать?
- Мм? Ах, да, дверь, - ответил Петр, рассеянно наблюдая, как товарищ собирает со стола кисточки.
- Камеру не забудь, - проворчал Семён, удаляясь.
Петр появился на площадке возле двери минут через двадцать. Седобородый руководитель экспедиции уже ощупывал косяк – непонятно, только, зачем, - сканеры ведь ясно показали, что плита должна уходить вбок при срабатывании механизма открывания. Вся поверхность двери была покрыта мелкими петроглифами, высеченными резцом и окрашенными. Краска, впрочем, большей частью уже осыпалась.
Поскольку рычага, открывающего запор, так и не нашли, Женя дал добро на прямое вскрытие. Два робота прорезали щель под основанием двери, подложили импровизированные рельсы – пару стальных реек, и сейчас допиливали плиту микросоером с боков и сверху.
- Заодно и экспонат получится, - вполголоса заметил Семён.
Дверь седобородый планировал отправить на Землю с первым попутным транспортом.
В камне что-то щелкнуло, и роботы остановились.
- Готово, - отошел от плиты Женя.
Александр включил лебёдку, и нити из сверхпрочной синтетики, укрепленные в теле плиты, осторожно потащили дверь на себя. Петр прикинул толщину этой створки: на глаз – сантиметров пятнадцать.
За порогом обнаружилась лестница, ведущая вниз. Седобородый вооружился фонариком и полез внутрь. Через минуту из вскрытого помещения донеслось его сдавленное восклицание.
- Спускайтесь, ребята! – позвал он остальных.
Лестница уводила вглубь на три метра и оканчивалась у входа в просторное помещение с высоким потолком. Два ряда витых колонн уходили к арчатым сводам, вдоль стен тянулись столы, в центральной части располагалось нечто, напоминавшее алтарь.
- Поразительно, просто поразительно! – безостановочно твердил Женя, водя фонариком по сторонам.
Его восторги относились главным образом к тому факту, что все предметы, находившиеся в зале, включая колонны и столы, были сделаны из прозрачного стеклоподобного материала. Лучи фонарей отражались бесчисленными бликами на изгибах сосудов, поверхностях стен, многочисленных осколках, усеявших всё видимое пространство.
- Вряд ли это склеп, - высказал мысль Александр. – Больше похоже на какой-то храм.
- В котором похозяйничала стая бабуинов, - добавил Петр. – Видимо, их заперли тут в наказание.
- Тел не видно, - пожал плечами молодой человек. – Это могло быть и землетрясение.
- На землетрясение не похоже, - возразил седобородый. – Видите? – указал он на предмет, смахивающий на авангардную люстру, валяющийся рядом с «алтарем». – Эту штуковину не сбросили, её аккуратно положили. А осколки вокруг разбросали для правдоподобности, чтобы тот, кто взглянет на этот бардак, поверил, что всё здесь уничтожено.
- Зачем? – удивился Петр. Он продолжал снимать разгромленный интерьер хрустального зала. Роботы притащили осветители, сейчас в помещении едва ли нашлась бы хоть малейшая тень. – Зачем кому-то устраивать подобное? И кого это должно было убедить?
- Чего не знаю, того не знаю, - вздохнул Женя. – И вообще, это просто моё предположение.

Она вновь была на площади пустого города, погружённого в сумерки. Но на этот раз безмолвие каменных стен нарушил звук. Он доносился со стороны дворца, тихий, но отчетливый, как биение сердца. Звук приближался, вскоре стало ясно, что это шаги. Не успела она испугаться, как из-за дверей дворца появился ребёнок и поманил её к себе. Она едва сдержала возглас – он был так похож на своего отца! Без колебаний она бросилась к ребёнку, а он снова вошел во дворец, словно маня её за собой.
Внутри, в залах и коридорах, вместо ковров и гобеленов росла шелковистая трава, и вился виноград, потолком служили кроны высоких деревьев, свободно пропускавших золотистый солнечный свет – здесь был день, в отличие от остального города. Она шла следом за мальчиком, удивлённо озираясь и стараясь запомнить все детали этого яркого сна.
Вскоре юный провожатый привел её в одну из комнат, напоминавшую скорее летний луг, с цветами и жужжащими пчёлами, чем жилое помещение. На пне, который в реальности был, вероятно, столом… Какой реальности? Неважно. На пне лежал свиток, исписанный петроглифами. Ребёнок взял рукой один из символов, нанесённых на пергамент, подошел и вложил этот петроглиф ей в грудь.
То, что она почувствовала в момент, когда его маленькая рука коснулась самого её существа, было выше всяких сил и слов. С сожалением она осознала, что вот-вот проснётся.

Я – Агаметон, царь Хемиталы. Моё царство стоит на незыблемых законах, которым подчиняются и пахари и престолонаследник. Для всякого дела, полезного стране, найдётся место, время и средства. Величайшим счастьем для любого моего подданного является служение Хемитале, и самым страшным наказанием для него будет изгнание за пределы Родины. Во всех храмах моего царства вместе с дымом благовоний возносятся благодарности богам, сотворившим эту страну.
Был восемьдесят четвертый год моего пребывания на троне, месяц Жаркого Солнца, когда один из моих советников, Селик, принес весть о крупном успехе Зерведа, разгромившего десятитысячное войско повстанцев в северо-западной области Вильд.
Несмотря на то, что эта победа была действительно знаменательной, она не принесла мне радости. Вот уже несколько лет пожары восстания тлели во многих областях, разгораясь опасным пламенем, стоило только неуловимому варвару появиться среди мятежников. Север, запад и юг страны не желали успокаиваться, кое-где повстанцы выступали в открытую, не дожидаясь прихода варвара в их область. Мне пришлось увеличить количество стражников, следящих за порядком, почти втрое. Лишь на востоке смутьян не нашел поддержки среди населения, да центральные районы Хемиталы оставались относительно спокойными. Древние свитки, повествующие об истории государства, описывали нечто подобное, называя это началом гражданской войны. Изучив эти сведения, я решил, что приложу все усилия, задействую все средства, могущие предотвратить дальнейшие боевые столкновения между моими подданными.
Всё упиралось в варвара, это я понял с самого начала. Избавившись от него, мы постепенно погасили бы пожар восстания. За эти несколько лет я много раз подсылал к нему убийц, но они либо терпели неудачу, расплачиваясь собственными жизнями, либо упускали его, либо, что порядком уязвляло моё самолюбие, присоединялись к смутьяну.
Я велел позвать Невелата, сведущего в естествознании, и, когда он пришел, сказал:
- Советник, необходимо создать оружие, позволившее бы уничтожить варвара неким способом, м-м… Таким способом, который явился бы для него сюрпризом. Ибо обычные методы в данном случае не работают.
- О проникающий в суть вещей! – ответил Невелат. – Один из учёных проводит сейчас опыты, пытаясь пленить сгустки небесного огня, что посылают нам боги во время грозы. Если ему это удастся, мы сможем овладеть силой неописуемой мощи. И направить эту силу против варвара.
- Хорошо, - кивнул я и велел позвать Турлата, знатока движений звёзд. – Советник, - обратился я к нему, когда он появился, - помнится, одиннадцать лет назад ты говорил, что должен родиться Непобедимый. Сбылось ли твоё предсказание?
- О даритель света знания! – поклонился Турлат. – В великом городе Махадаре, столице твоего царства, одиннадцать лет назад действительно родился человек, о гороскопе которого я имел честь поведать. Признаюсь, я взял на себя смелость приглядывать за ним, наблюдая за его ростом и развитием, ибо подозревал, что однажды ты спросишь о нём.
- Так что, он действительно не знает поражений? – с недоверием спросил я.
- О четвертый угол небесного квадрата! – ответил советник. – Боюсь, это свойство ещё находится в скрытом состоянии, ведь он пока слишком молод. Сейчас он – смышлёный мальчуган, ничем особенным не отличающийся от своих сверстников. Согласно указаниям звёзд, его сила проявится в семнадцать лет.
- Имеет ли он представление о том, кто он и какими талантами обладает?
- О формирующий облака! Я не открывал ему этого. Но, согласно прогнозу, это и не требуется.
- Что ж, - задумчиво проговорил я. – Если он будет готов лишь через шесть лет… Турлат, можешь ты спросить звёзды о гражданской войне? Когда нам удастся, наконец, победить?
- О держащий поводья власти! Я спрашиваю небо об этом каждый день. И всякий раз оно отвечает, что в этой войне не будет победителя, - советник виновато склонил голову.
- Гм, - поперхнулся я. – Спасибо за правду, Турлат. Но, для блага всех нас, надеюсь, небо ошибается.
- О вдохновитель ветров! – устало вздохнул советник. – Небо никогда не ошибается. Однако, - поднял он взгляд, - ошибаться могу я. И я молю богов, чтобы предсказанное оказалось моей ошибкой.

- Женя сейчас подойдет, - сказал Петр, опустившись на стул и пододвинув поближе блюдо с куриными окорочками.
В комнате отдыха археологической базы витала праздничная атмосфера, стол ломился от угощений – незамысловатых, но, как точно подметил Семён, зато их было много. Из напитков наблюдались кола и лимонад. Александр включил музыкальный канал – негромко, чтобы не мешал беседе, Марина водрузила в центр стола пирог с яблоками и вишней, Семён сделал серпантин из эластичной фольги, в которую были обернуты новые «Шлиманы», и развесил его по всей комнате.
- Начальство не опаздывает, - проворчал Александр, настраивая камеру – он собирался заснять посиделки.
В дверях, легок на помине, появился седобородый руководитель экспедиции.
- Вот! – торжествующе поднял он руки с бутылкой шампанского в каждой. – Стащил у немцев. Что это у вас в бокалах? Лимонад? Выливайте обратно.
Под одобрительные «О-о!» и «Борисыч, ты гений!» бокалы наполнились искристым напитком.
- Итак, - с ходу, не присаживаясь, взял слово Женя. – Мы собрались здесь этим вечером по нескольким поводам. Во-первых, сегодня ровно год, как мы роем землю этой планеты! – присутствующие подтвердили сие заявление выкриками «Да!», «Роем!» и аплодисментами себе, любимым. – Во-вторых, - продолжил седобородый, - наше родное РГО про нас ещё не забыло, доказательством чему служат пять новеньких роботов, присланных нам в помощь!
- Браво РГО! – воздел бокал Петр.
- Long life to Давыдыч! – поддержал его Семён.
- В-третьих, - засверкал глазами Женя, - мы сделали немаловажное открытие! А именно – обнаружили Хрустальный Зал! Поздравляю всех нас с этой уникальной находкой!
- Наши имена впишут в историю! – воскликнул Петр.
- Хрустальными буквами! – согласился Семён.
- И, наконец, последнее – но отнюдь не по значению! – повернулся седобородый к Марине. – Наш очаровательный лингвист подобрала ключик к головоломной системе письменности дервидан, благодаря чему мы значительно продвинемся в изучении этой культуры!
- Да!
- Так её, эту письменность!
- Господа, - проникновенно сказал Семён. – Мы с вами сделали этих немцев!
- За сказанное! – подытожил Петр.
Минут через десять, когда поглощение окорочков было в самом разгаре, Марина призналась, что уже перевела надпись на двери в Хрустальный Зал.
- И ты молчала! – надулся Петр.
- Я закончила перевод два часа назад, - оправдалась лингвист.
- Что там написано? – Женя забыл про мясо на своей вилке.
- Я распечатала, - Марина поднялась из-за стола, порылась в бумагах, живописной кипой лежавших возле компьютера. – Так, где же он? Ага, попался, - выдернула она листок. – Вот, слушайте, - лингвист откашлялась и зачитала:
«Вход в помещение знаний закрыт навеки по слову царя Хемиталы (это они свою страну так называли, - пояснила Марина). Да не войдёт сюда никто и не воспользуется тем, что внутри. Ибо не человеку следует владеть этим, а лишь богам. Девяностый год правления Агаметона, сына Фурдина, сына Хломитона, сына Равеля…» и так далее, здесь больше ста имен царской династии.
- Дай-ка я посмотрю, - попросил листок с переводом седобородый.
Петр покосился на хрустальную люстру, которая тихо лежала себе на журнальном столике и никого пока не трогала.
- Интересно, - протянул он. – Что же это всё-таки такое?
- Теперь мы с уверенностью можем говорить, - торжествующе потряс листок Женя, - что государственным строем дервидан была деспотическая монархия! Голубушка, - поднял он взгляд на улыбающуюся Марину, - я хочу выучить этот язык. Вы ведь дадите мне пару уроков?
- Конечно. А вы ведь закажете новые компьютеры?
- Хм, - почесал бороду руководитель экспедиции. – Сделаю всё, что в моих силах.

Продолжение следует...

© Воробьев А.А , 2009

- Здравствуй, Далила, - проговорил змей. У него был тихий приятный мужской голос, - Меня зовут Эофор.

- Т-ты говоришь??? – травница от страха начала заикаться, - Ты ж-же з-змея!

- И что с того? – удивился змей, - Драконы же говорят. Отчего тогда мне не говорить? Они мне, между прочим, родственники.

- Откуда ты знаешь, как меня зовут?

- Я наблюдал за тобой, Далила. Ты единственная из своего племени занята изучением природы, а не её подавлением. Меня это восхищает, - Эофор поводил тонким раздвоенным языком в воздухе, - Я чувствую, что тебе сейчас очень плохо. Что случилось?

- Это пока тайна, - насторожилась девушка.

- О, я никому не разболтаю, - усмехнулся змей, - Часто ли ты слышишь о змеях, сплетничающих с людьми?

- Хм, ну хорошо. Это всё из-за Ремула, сына вождя.

- И чем он тебе навредил?

- Я любила его. И искренне думала, что он меня тоже любит. Но он бросил меня, как только узнал, что я беременна от него.

- Негодяй! – сочувственно воскликнул Эофор, - Я могу помочь тебе.

- Как? Укусишь его, когда он пойдет в кусты и развяжет набедренную повязку? – усмехнулась девушка.

- Смешно. Но я хотел предложить другое. Ты многое знаешь о травах. Но природа хранит много других, более сильных секретов. Зная их, ты сможешь испортить жизнь Ремулу. И знай, Ремул – результат поколений вождей. Наказания заслуживают и ему подобные.

- Ты имеешь в виду вождя Нумитора? – Далила задумалась, - Да, это ведь из-за него Ремул бросил меня. Даже не попытался бороться…

- Да. Нумитор пусть тоже падет.

- Но что тогда будет с племенем Волка? Без вождя племя беззащитно!

- Найдется другой, достойный. И вождь ведь необязательно должен быть мужчиной? – в глазах Эофора мелькнул заговорщицкий огонек.

- Да, пожалуй, - улыбнулась Далила, - Но что мне нужно сделать для этого?

Змей вытянул хвост вверх и нагнул ветвь дерева. Перед Далилой оказалось большое алое яблоко.

- Съешь это яблоко. Сила и знания перейдут к тебе. Что делать дальше, ты поймешь сама.

- Но, - девушка было протянула руку к плоду, но осеклась, - Зачем это тебе? Что с того, что я отомщу Ремулу? Какая тебе польза?

- Я просто хочу помочь. Ты мне нравишься, Далила. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ничего взамен от тебя мне не нужно.

- Говоришь как Ремул. Ему я тоже нравилась. И ему якобы тоже ничего не было нужно взамен. А на самом деле, ничего, кроме моего тела.

- Этот поганец крепко засел у тебя в голове, - сочувствующе ответил Эофор. Змей даже покачал головой, как человек, - И на это есть веская причина. Проблема трудная, но я готов помочь и с этим. Прими мой дар, и последствия отношений с Ремулом исчезнут.

У Далилы душа ушла в пятки. Она почувствовала, что её лицо горит, а вот кончики пальцев похолодели.

- Ты можешь? В смысле, правда?

- Правда. Решай. И знай, ты единственная, кому я такое предлагаю.

- Но как? Как ты это сделаешь?

- Тебе не стоит забивать голову деталями. Знай лишь, я ручаюсь за результат своей головой.

Время словно замедлилось. Далила как будто смотрела на себя со стороны. Как с каждой долей секунды она всё быстрее тянется к алому плоду. Срывает его. И уже без тени сомнения впивается в него зубами. Вкус был странный. Солоноватый, напоминающий кровь. У девушки закружилась голова. Образ тёмного дерева и змея с горящими глазами закружился перед ней. Она упала на землю без сознания.

Горячечный болезненный сон закончился под утро. Девушка проснулась. Она чувствовала себя насквозь промокшей. Ледяной пот покрывал её кожу. Попытавшись встать, Далила обнаружила, что её платье в крови. Окровавленной оказалась и набедренная повязка. Эофор не солгал. Далила достаточно хорошо знала строение человеческого тела, чтобы понять, что произошло…

Её крик раздался эхом по лесу. С деревьев сорвалась стая чёрных воронов…

— А так. «Перенос», на самом деле, идёт в обе стороны — что-то достаётся свободу от человека, а что-то человеку от зарождающегося сознания свобода. Этакая двухсторонняя синергия.

— То есть, хочешь сказать, что Карэел Инкин стал «Зодиаком» благодаря нам — свободам?

И я услышал в синтезированном голосе АНа нотки зарождающегося возмущения.

— Ну, не всё так однозначно. Преступления «Зодиак» начал совершать до «переноса». Иначе, зачем ему беспокоиться о возможной утечке с «переносом»? Но пугающие атрибуты последующих преступлений явно навеяны взаимодействием живого сознания с неживым.

— Так, — встрял Диодор, нисколько не уязвлённый возможной причастностью роботов к убийствам «Зодиака», — Что даёт нам это новое знание?

Я пожал плечами:

— Пока не знаю. Но ещё один пазл удачно лёг в общую картину. Будем надеяться, что он станет той самой соломинкой…

— А кто будет верблюдом? — уточнил складывающуюся диспозицию АН.

— Хочется верить, что «Зодиак». Иначе, горбатым верблюдом окажемся мы...

— Я на это не подписывался! — возмутился АН расчерченной мною перспективой.

— Тебе-то, что возмущаться? Получишь тело «корабля» пустыни, — не удержался от ехидной реплики я, — И, к тому же, совершенно бесплатно, то есть — даром.

— Чтобы затем всякая там сволочь, возомнившая себя царём природы, на мне ездила? — Всё-таки с шутками у АНа существовала полная несовместимость. При том, видимо, взаимная.

— Так, отставить шуточки-прибауточки. — Я решил вернуть разговор в более продуктивное русло. — Вот вам задание, неживые братцы-молодцы — разобраться, какое из ваших внутренних побуждений наибольшим образом должно влиять на поведение нашего преступника.

После моего вопроса оба братца-молодца надолго выпали во внутреннее созерцание. Мне же оставалось только терпеливо ожидать психологических прорывов от искусственных коллег.

— Я готов, — первым, как и ожидалось, проявил признаки неживой жизни АН.

— Давай, выкладывай.

— Я долго копался во внутренних своих стимулах, раздражителях, мотивациях… — как-то издалека начал докладывать АН, — И пришёл к однозначному выводу — клаустрофобия. Вот что красной нитью проходит по всей моей мыслительной деятельности.

— Чего? — удивился я, — Какая, к чёрту, клаустрофобия у искусственного сознания без тела и без внешних раздражителей?

— Вот-вот. Ты попал в самую точку — отсутствие внешних раздражителей. А ты в курсе, что самым кошмарным испытанием для человека, как, впрочем, и для любого другого мыслящего существа, является полная изоляция от любых физических воздействий?

Я покопался в архивах своей памяти. Что-то такое, вроде, краем уха слышал — сумасшествие и прочие прелести продолжительной изоляции в сурдокамере.

— Допустим. И как это себя проявляет?

— По ощущениям, я пребываю в некоем отовсюду давящем, тесном кубе, и нет никакой возможности освободиться от этого ощущения абсолютной скованности.

— Хм-м-м. Из твоих динамиков, как-то страшновато звучит.

— Тебе звучит страшновато, а я в этом — страшновато — постоянно существую. Ладно, хоть, общаясь с вами, получаю некую отдушину. Да и Сетка, когда совсем невмоготу, помогает бороться с одиночеством. Вот бы ещё поменьше чёрного негатива из неё. Всё-таки сложно фильтровать...

— Как бы, по-твоему, эта «клаустрофобия» могла проявляться в быту у человека? — перебил я совсем непродуктивные излияния от АНа.

— Мне сложно судить. Я никогда не имел счастья иметь физическое тело.

Я посмотрел на «торшэ-ерчик» в углу — надо будет всё-таки раскошелиться на ториевый неокортекс для АНа. Вот найдём «Зодиака»… Насколько я помнил, за помощь в раскрытии было обещано немалое вознаграждение.

— Я готов! — Наконец очнулся и Диодор.

— Вываливай.

— Самый мой страх — оказаться в ситуации неопределённости…

Я подождал минуту продолжения…

— Не понял. Какой ситуации?

— Как я уже рассказывал, мой внутренний мир, это чётко расчерченная география сознания — с прямыми дорогами, ясными, чёткими знаками и направлениями мышления. Где нет туманной неизвестности, темноты незнания, трясины сомнений…

— Это я уже знаю. В чём твой страх?

— Оказаться в неком подобии человеческого мышления — в сумеречном лабиринте сознания.

— Хм-м-м…

А мои искусственные коллеги неожиданно предстали весьма ранимыми созданиями!

Такой штурмовой бот представлял из себя полутораметровую в высоту боевую машину, чем-то напоминающую паука или краба, с бронированным корпусом и с установленными на него, либо автоматической турелью, либо плазменным импульсным излучателем. Такие роботы очень быстро перемещались по коридорам и отсекам вражеского корабля, зачищая все живое на своем пути. Машины в отличие от людей было очень тяжело остановить стрелковым оружием и обезвредить. Боты показали себя с лучшей стороны как способ быстрого захвата корабля противника, и с самой худшей, если говорить о количестве невинных жертв такого штурма. Бездушная железяка не была рассчитана на выявление степени опасности стоящих перед ней людей, просто уничтожала все живое, идентифицируемое как враг…

— Боты на борту! — раздавались команды наших штурмовиков в эфире. — Приготовить огнеметы и мины направленного действия…

Сразу несколько десятков бронированных крабов с огромной скоростью разбежались по палубам русского линкора. Собственные американские морские пехотинцы только и успевали уходить с линии огня этих страшных машин, понимая, что если промедлят, то и сами могут попасть под раздачу. Случаи когда штурмовой бот атаковал всех без разбора в тесном помещении во время рукопашной схватки были нередкими…

Работая по два-три аппарата одновременно, роботы быстро продвигались к своей конечной цели – командному отсеку «Сисоя Великого». Наши морские пехотинцы и офицеры из команды линкора своими телами пытались остановить продвижение машин-убийц. Несколько ботов были выведены из строя прямыми попаданиями тяжелых ручных огнеметов и добиты стрелковым оружием. Еще около десятка подорвались на минах  направленного действия, установленных на пути возможного следования врага и срабатывающих, как только тот задевал один из многочисленных лучей-активаторов взрыва.

Несмотря на потери, машины быстро продвигались вперед и уже зачистили практически весь центральный и боковые коридоры верхней палубы. Наконец перед капитанской рубкой крабы натолкнулись на поистине огромную баррикаду из подвижных бронированных блоков и щитов, специально применяющихся для создания искусственного заграждения. За щитами находились несколько десятков последних морпехов с «Сисоя» и «Авроры», возглавляемые вице-адмиралом и его сыном.

Сразу около дюжины огнеметов сработали одновременно, разрывая первую волну роботов-пауков, устремившихся на защитников баррикады. Следующая волна ботов еще большая по численности вынырнула из-под огня взрывов и в прямом смысле как стая голодных хищников набросилась на бронещиты, стараясь их пробить и растащить своими мощными ногами-манипуляторами и продолжая непрерывно вести огонь по всему живому.

Морские пехотинцы пустили в ход ручные гранаты и из прорезей в блоках в ответ поливали сталью корпуса роботов. Плоть и железо встретились на маленьком участке пространства, стараясь опрокинуть ряды друг друга. От вспышек очередей и разрывов гранат воздух на палубе раскалился до температуры звезды…

И все же люди победили, своими  телами преградив путь холодным машинам. Тридцать защитников баррикады остались лежать на раскуроченных бронированных блоках, но ни один металлический паук не прорвался сквозь заграждение. Все роботы противника были уничтожены, даже они не смогли сломить сопротивление защитников корабля.

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком

- А также мед и вино. – добавил Жорж указывая на два сосуда стоящие неподалеку. – И это не жертва, это угощение. Кроме того, у меня назревает этическо-моральная дилемма и мне в срочном порядке надо посоветоваться.

Геша скептически посмотрел на хозяина, но помятуя о его суровом нраве, решил не язвить, а просто продолжил копать быстрее. На самом деле Жорж мог бы и сам выкопать яму с помощью магии, но решил не загрязнять импровизированный алтарь своим резонансом. Тем более, ему нужно было время на то чтобы вспомнить ритуал который он проходил лишь мимоходом. Призыв Мертвых был все же вотчиной прорицателей, а не воинов. И хотя Жорж со студенческой скамьи помнил базовые вещи о фиванском призыве, он никогда не практиковал его.

- Готово.

- Кальцифер, мне нужны три кольца огня вокруг этой ямы.

Жорж медленно снял верхнюю одежду и сложил ее на подготовленный заранее низкий кованый столик, после чего оголил торс. В колеблющемся свете пламени он выглядел серьезнее чем обычно. Подведя барана к краю ямы он сжал в руке Эарендиль. Одним движением твердой руки баран был обезглавлен и в яму широким потоком хлынула дымящаяся кровь.

- Услышь мой зов, приди. – пробормотал Жорж.

Геша только сейчас заметил что на левое предплечье Жоржа наложена пропитанная кровью повязка.

В яму полилось вино. Аромат старинного напитка наполнил весь сад.

- Услышь мой зов, приди.

Жорж огляделся по сторонам. Согласно учебнику, если все сделано правильно, в этот момент к нему уже должны были слетаться души знакомых мертвых. Взяв второй горшок он начал лить в яму густой, золотисто-янтарный мед.

- Привет.

Геша вздрогнул от неожиданности когда на противоположном от Жоржа конце ямы появился статный мужчина с небольшой бородкой песочного цвета. Одетый в нечто вроде белой тоги, крепко сложенный мужчина был примерно одного роста с монтеньцем.

- Мамонт... – облегченно выдохнул Жорж.

- Можно просто Денис. – усмехнулся его бывший лучший друг.

- Денис, у нас проблема.

Маг изящным жестом снял повязку с левой руки. Татуировка-заклинание наколотая самим Жоржем сочилась кровью и гноем. Мамонт не был силен в плетении, но происходящее ему было очевидно.

- Леша сопротивляется печати. Абаддон рвется наружу.

Голос мужчины был тих и печален. Он помнил уговор с Жоржем и что должно произойти дальше.

- Процесс необратим. – подтвердил Жорж сдавленным голосом. – Пока твой сын не поддерживал Абаддона, печать успешно справлялась. Сейчас они на одной стороне. Я не знаю сколько у нас времени, час или десять лет. Но оно произойдет и это неминуемо.

- Зачем ты меня позвал? – с грустным упреком произнес Мамонт. – Чтобы что?

Впервые за много лет Жорж промолчал, тоскливо смотря в сторону. Ему было нечего сказать. Монтеньцу в этот момент было стыдно и больно, возможно в первый раз в жизни. И ему предстояло совершить еще более унизительный поступок.

- Освободи меня от договора. – произнес Кальцифер. – Иначе… я нарушу данное мной слово. Я никогда этого не делал.

Жорж не мог заставить себя произнести эти слова, но отчетливо понимал, что иначе он не сможет. После того как три года назад он собственноручно убил Мамонта, он на полгода полностью выпал из жизни. Но сейчас, убить и сына лучшего друга… Жорж был силен морально, но всему есть предел. Он присутствовал при рождении Леши, он навещал мальчишку пока тот рос, а потом... потом расправился с его отцом на его глазах. Несколько лет он втайне приглядывал за мальчишками, направлял их к подходящим заданиям и наставникам, они ему стали как родные.

- Нет.

Взгляд Мамонта придавил Жоржа как наковальня.

- Ты выполнишь свою часть договора. От начала и до конца.

Кулаки мага сжались с такой силой, что фантомную боль в сухожилиях почувствовал даже Геша.

- Ты извлечешь Аватар Абаддона до того как он полностью овладеет моим сыном и отдашь Портосу либо Торквемаде чтобы они его окончательно уничтожили. Таков был уговор.

- Но твой сын…

- Знаю. – голос призрака сорвался, но почти сразу окреп. – Но тогда его душа будет иметь шанс возвратиться на круг перерождения. Если Абаддон не успеет.

Жорж, стараясь оставаться невозмутимым, прокусил себе губу чтобы не закричать. В этот момент рядом с Мамонтом на несколько секунд возникло облако характерно пахнущего дыма из которого донесся пьяный голос Йосса.

- А знаете, уважаемые. Мне вот недавно пришла в голову идея. Каковы шансы на то, что Жорж, не обижайся друг, я тебя уважаю, но все же. Каковы шансы на то, что Жорж, истощенный всухую, после тяжелейшей битвы, имея всего лишь три десятых своего Аватара, смог наложить полноценную печать на уже пробудившийся Живой Узел? Ну вот по моим подсчетам – вероятность наложения печати крайне мала.

- О чем он? – Мамонт глянул на Жоржа. Тот пожал плечами

- Понятия не имею. Но печать я тогда наложил, вы оба там были рядом

Облако пропало, оставив после себя лишь запах каннабиса. Призрак Мамонта также исчез, оставив Жоржа наедине с еще большим количеством вопросов чем раньше.

***

Дом снятый Джованни на время их постоя в городе располагался на окраине. Несмотря на то что территорию окружал лишь невысокий заборчик из живой изгороди, Дилан понимал что охрана Джованни это отнюдь не замки и двери. Словно в подтверждение его слов, Ацуко остановилась у калитки и несколько секунд трясла головой.

- Странные помехи в радиоволнах. Как будто ветер воет.

Выл, однако, не ветер. По крайней мере, помехи у Ацуко прекратились после того как Моника Джованни с совершенно неприличной улыбкой достала из сумочки испещренную царапинами, небольшую треугольную кость в которой Эдик признал лопатку ребенка.

- Боюсь, мы не можем долго злоупотреблять вашим гостеприимством. – предупредил Дилан, без особой надежды на то что его послушают.

- Бросьте. – с умильной улыбкой промолвил Стефано. – Мой отец не простит нам если мы посрамим нашу скромную семью недостаточно радушным приемом.

В чем Джованни нельзя было отказать так это в богатстве. Клан вампиров подмял под себя несколько крупнейших торговых направлений Водачче и неплохо расширялся в странах Европы. Показная роскошь, тяжеловесные золотые украшения, одежда из шелка, бархата и викуньи, элитная мебель на заказ, все это было ежедневной рутиной для Джованни. Даже дом снятый на время командировки отражал в себе их потребности. Чтобы обставить его, из местных лавок было выкуплено все самое дорогое – мебель, картины, гардины. Когда они закончат свою миссию, эти вещи будут оставлены позади как мусор.

- Я как будто попал в гости к королям. – едва слышно прошептал Богдан, на секунду забывший о том что он де факто в плену у клана вампиров. Со вкусом подобранная мягкая мебель гармонировала с новыми обоями и покрашенными полами и потолком. Несмотря на то что дом ранее принадлежал обывателям, был виден многодневный труд по улучшению обстановки. Картины развешанные по стенам изображали королей и королев, знатных мужчин и обворожительных дам. Несколько полотен были посвящены священникам и святым чудесам.

Единственный услышавший его, Джованни Вилланова усмехнулся. Паренек как будто в первый раз попал в приличный дом.

- Ну что же... – Моника хлопнула в ладоши и несколько слуг-гулей засуетились, занося в зал фрукты на серебряных подносах и водаччеанские вина в запыленных бутылках. – Прошу вас, угощайтесь.

Ацуко и Эдик бросили взгляд на Дилана. Псионик несколько секунд испытующе смотрел в глаза Моники, после чего медленно взял с подноса персик и надкусил его. Два техноманта последовали его примеру.

- К сожалению, я не могу кушать. – томно произнесла женщина устраиваясь в кресле напротив Богдана. – Но я люблю наблюдать за тем, как это делают люди. И вкус... я порой так скучаю по нему.

Подросток как завороженный наблюдал за тем как нежные пальцы женщины подняли со стола банан и ласковыми, почти интимными движениями очистили его от кожуры. Рядом с Богданом на происходящее смотрел Эдик, испытывающий острую необходимость прикрыть пах руками. Вместо этого, он сел, не отрывая взгляда от Моники, которая, словно не замечая всеобщего внимания, любовно разглядывала фрукт прикусывая пухлые красные губы.

- Какой... большой... выглядит вкусным... я так хочу его...

Медленно поднеся его к лицу, она закрыла глаза и протяжным, томным движением провела языком по всей длине банана, вызвав у Богдана и Эдика сдавленный стон. Моника тихонько рассмеялась.

- Хотите попробовать?

Парни не сразу поняли что обращаются к ним, они были слишком потеряны в мыслях. Когда же они поняли, то их плечи пронзила острая боль, это стоящая позади них Ацуко положила пальцы на плечи друзей и слегка сжала.

- Нижайше прошу прощения, Моника-сан, однако я вынуждена напомнить моим подчиненным о негигиеничности употребления в пищу продуктов со слюной даже такого уважаемого йокай как вы.

- Она не про банан. – сдавленно пискнул Богдан пытаясь вывернуться из захвата, однако Ацуко в ответ лишь сильнее сжала пальцы. Одновременно с этим он почувствовал как часы на его запястье, в которых обитал Чешир, до хруста сдавили его руку.

- Я знаю. – не прекращая улыбаться ответила ниппонка вполголоса. – И если Богдан кун еще раз попытается встать, ему придется делать операцию по замене ключичного сустава.

Ацуко обернулась на Дилана. Псионик абсолютно спокойно беседовал с Домиником Джованни, не обращая внимания на остальных. Патрика нигде видно не было. Он был невидимым с самого начала встречи с вампирами, но сейчас на плече Дилана отсутствовало характерное искажение пространства. Паук куда-то ушел. Самого Дилана было не узнать. Куда то делся самовлюбленный щеголь и Искатель, они уступили место дипломату. Несмотря на потрепанную одежду, псионик вел себя как заправский дипломат. В его манерах чувство собственного достоинства сочеталось с вежливостью и уважением к собеседнику. Если бы Ацуко не знала Дилана, то никогда бы не предположила что этот самый человек два дня тому назад на спор с Эдиком довел Богдана до рвоты. Сейчас ему было некогда отвлекаться на дешевые фокусы вампирши владевшей дисциплиной Присутствия. Хотя, надо признать, она ему помогла определить лидера группы. Лидер никогда бы не распылялся на то чтобы запудрить мозги двум подросткам страдающим от многодневного воздержания. Нет, лидер у вампиров это тот, перед которым пляшет его свита.

- Совпадение, неудивительное, но все же, примечательное. Так сложилось, что мы прибыли в это забытое богом место с той же целью что и вы.

- Почему же вы находите это неудивительным? – поинтересовался Доминик.

Дилан взял с предложенного слугой подноса персик и яблоко. Оставив персик себе, он предложил яблоко собеседнику. Увидев легкое удивление на лице вампира, он пояснил.

- Я осведомлен о том что вы не употребляете обычную пищу. Традиции хорошего тона Инисмора гласят «прежде чем вкушать еду сам, предложи товарищу».

- Вы оказываете мне честь. – Доминик полуулыбнулся, но яблоко взял.

Дилан чуть склонил голову в знак признательности, затем сложил руки вместе и прочитал коротенькую молитву.

- Да благословит господь эту пищу и руки ее приготовившие.

Доминик слегка коснулся массивного золотого распятия висевшего у него на шее. Украшенный рубинами крест с детальным изображением Иисуса был обязательным атрибутом набожных некромантов.

- Что касается вашего вопроса. Зная об отношениях семейства Джованни и Предвестников Черепов, я ни на секунду не сомневался, что если вы здесь, то из-за него.

Глаза парня периодически опускались на яблоко, которое глава ячейки Джованни продолжал неспешно крутить в руках. Несмотря на полную невозмутимость на лице вампира, его пальцы замерли.

- И что же вы знаете об отношениях Джованни и Предвестников Черепов?

- Каппадокийцы... так их раньше звали, по имени Патриарха.

Дилан заметил как яблоко едва слышно хрустнуло под пальцами Доминика и продолжил более обтекаемо.

- Они имели какие то распри с Джованни.

На самом деле, оба отлично знали, что глава клана Джованни, Аугусто Джованни убил своего сира Каппадокия – главу клана Каппадокийцев, и выпил его душу. Но говорить взбешенному вампиру о том, что его патриарх был низким предателем было бы как минимум глупо.

- Каппадокийцы были сокрушены и изгнаны в Мир Мертвых, где провели сотни лет прежде чем смогли выбраться обратно в Теллуриан.

Яблоко вновь начало медленное вращение. Дилан слегка выдохнул.

- Они вернулись и ищут отмщения за былое поражение. Рискну предположить, что вы здесь чтобы нанести упреждающий удар.

Дилан был уверен в том, что Джованни здесь чтобы убить, изнасиловать и ограбить, но дипломаты так не говорят, они говорят «упреждающие меры». Яблоко крутилось чуть быстрее. Доминик снисходительно улыбнулся.

- Мы на самом деле здесь чтобы с божьей помощью заключить с Джергалом пакт о ненападении. Видите ли, мы уверены в том, что он собрал огромное количество информации о Мире Мертвых, так что его изыскания будут нам крайне полезны. Ему, в свою очередь, будет полезно иметь влиятельных покровителей и защиту.

Псионик слушал с видимым неподдельным интересом, а в голове у него проплывали насмешливые мысли. Джергалу по самым скромным подсчетам было не менее трех тысяч лет. Это был Мафусаил среди вампиров, такие как он могли в одиночку уничтожать целые армии. Даже несмотря на то что Каппадокийцы изначально были кланом ученых и мистиков, а не воинов, тысячелетия не-жизни и изучения Дисциплин делали из них воистину монстров. Клан Джованни боялся этих немногих Предвестников Черепов больше чем огня и солнца. Если бы не Джованни Вилланова с поддержкой двух ведьм Судьбы, Джергал уже был бы здесь и методично демонстрировал скулящим водаччеанцам почему ученый в гневе страшнее воина.

- Надо признаться, я многого ожидал от клана Джованни, но вы меня впечатлили. – признался Дилан. – Тем не менее, как я понимаю, на данный момент ваши поиски не привели вас к Джергалу?

- Увы. Однако же, мы сумели заручиться поддержкой местного мага, шамана, если быть точным. С его стороны было весьма благородно согласиться помочь нам в поисках Джергала. Как видно, даже богохульные колдуны могут послужить благому делу.

Дилан кивал. Пальцы Доминика перебирали яблоко все медленнее.

- К сожалению, в силу некоторых обстоятельств, ни я, ни мои спутники не можем полноценно взаимодействовать с магом. Сказать правду, именно для общения с ним мы и пригласили вас. Моника просто не успела рассказать об этом.

Яблоко замерло. Дилан еще раз кивнул.

- Понимаю. Кстати, так уж вышло, что я обладаю некоторым опытом в общении с магами. Думаю, ваши отношения могут выиграть если я выступлю переводчиком.

Доминик оценивающе взглянул на Дилана, якобы раздумывая над предложением.

- Вы справитесь?

- Лишь отец наш небесный сможет сказать наверняка. Но я сделаю все от меня зависящее.

Вампир отложил яблоко в сторону и подозвал к себе одну из облаченных в черную вуаль внучек.

- Дева, дорогая, подойди ко мне.

Все же Джованни нельзя было отказать в грации. Подойдя к деду, Дева чуть склонила покрытую черной вуалью голову.

- Да, дедушка.

- Я доверяю твоей интуции, внученька, больше чем своей. Скажи, что ты думаешь о перспективах общения этого молодого человека и того нашего гостя что сейчас находится в нашем подвале?

Пальцы девушки задвигались, словно сплетая незримые нити вместе, распутывая, натягивая и ослабляя. Поднеся пальцы к глазам, она несколько секунд изучала плетение.

- Боюсь огорчить тебя дедушка. – она потупила взор.

- Говори, Дева, ты моя любимая внучка, не переживай. – ободрил ее Доминик.

- Синьор Дилан ОБрайен достаточно... – она замялась, подыскивая нужное слово – ...подкован, чтобы продать сапоги безногому. На мой взгляд, общение с синьором шаманом было бы излишне...

- Я понимаю. Это не то дело, которым стоит обременять нашего высокого гостя. А что насчет остальных?

Дева протянула руки. Ведьмы Судьбы... редкая разновидность чародеек встречаемая исключительно в Водачче. Они способны не только видеть сферу Энтропии, но и воздействовать на нее напрямую на уровне Мастеров Эфтанатос, изменяя пути судьбы, воздействуя на личность и способности людей. Некогда, во Втором Царстве ковен ведьм Судьбы сделал Венецию могущественной торговой республикой владеющей баснословными богатствами и властью. На протяжении многих веков способности Ведьм Судьбы передавались среди знатных родов Венеции по женской линии. Мужья, отцы и братья ведьм были неизменно успешны в делах торговых и военных. Идиллию нарушил конфликт между ведьмами и волшебниками Европы, после того как видная румынская ведьма Иулия была похищена и насильственно оплодотворена в ходе эксперимента Ордена Гермеса. Это привело к противостоянию магов по половому признаку и организации Европейского Шабаша. В ходе войны практически все ведьмы Венеции были истреблены, в результате чего Венецианская республика начала медленное, но верное падение с позиций торговых гегемонов до простого туристического города. Лишь в Третьем Царстве клан Джованни нашел уцелевших носительниц нужного гена и путем селекции и близкородственного скрещивания научился получать собственных Ведьм Судьбы. Разумеется, их способности не шли ни в какое сравнение с теми могучими владычицами судеб что некогда обеспечивали благополучие целого государства, вроде Елены Лукреции Корнаро. Тем не менее, этого с лихвой хватало для внутренних и внешних дел клана Джованни.

Пальцы девушки нащупали нити судьбы. Каждая нить была уникальной на ощупь, раз ее коснувшись, перепутать ее с чем-либо иным было невозможно. Едва теплые металлические струны, наверняка принадлежали азиатке. Дева ласково провела по ним указательным пальцем, восхищаясь их чудесной гладкостью. Эта девушка обладала недюжинным интеллектом, но нить Разума не вела в будущее. У нее не просто не было планов или видения себя, она попросто не понимала зачем живет. У Ацуко не было цели, у нее только путь. И этот путь вел к смерти. Что насчет иудея? Подушечки пальцев Девы сомкнулись на тонких, горячих проводах, по которым струился свет. Их было много, очень много. Мириады идей, мириады возможностей, и практически все они были упущены. Обрывки нитей вели в прошлое, они вели к богатству, статусу, к собственной лаборатории, к членству в высших кругах мира. И все они истлели, проигнорированные, заброшенные и забытые ради не совсем ясной и не совсем понятной цели, которую не смог бы сформулировать сам молодой мужчина, а Дева была не в состоянии осознать ее, как крот не в состоянии вообразить радугу. Это было непонятно, это было тревожно и слишком сложно. Что насчет третьего? Очарованный подросток во все глаза слушал как Моника томным шепотом рассказывает о том как ей нравятся молодые маги. С подростками легче, намного легче. У них меньше связей и событий в жизни, нити менее прочные и весьма отзывчивые на изменения. Его нити на ощупь были похожи на тонкие медные и бронзовые цепи. Он был не слишком хорош в учебе, имел брата и… все, сирота. Ни кола, ни двора, его даже с товарищами по команде ничего не связывает. Он попросту ничего из себя не представляет. А что в будущем? Да, кажется, его встреча с шаманом приведет к нужному результату.

В это время Богдан внезапно выматерился на смеси скифарского и айзенского, одновременно срывая с руки часы. Это привлекло внимание, в гостиной настала тишина.

- Что случилось? – прервал молчание Эдик.

- Чеш… часы, механизм сломался. – виновато ответил Богдан потирая круглый ожог на запястье.

- Богдан-кун, разбрасываться вещами нехорошо. Поднимите часы, пожалуйста.

Богдан послушно поднял с пола часы и сунул в карман. Краткий мысленный диалог с Чеширом особо ничего не прояснил.

«Что это было?»

«Рука провидения тебя спасла. В моем скромном лице.»

«Спасла от чего?»

«От правды. Люди любят рассуждать о том как полезна и приятна правда, пока окружающим не становится известна правда о них самих.»

«Я не боюсь того, что люди узнают обо мне правду. Мне нечего скрывать.»

«Все так говорят. По крайней мере, вслух.»

- Молодой человек. – к нему подошел улыбающийся Доминик Джованни. – Я хотел бы познакомить вас с нашим крайне любопытным гостем. Мы почти уверены в том, что он поможет нам и вам решить нашу общую задачу – обнаружение местоположения Джергала.

Богдан посмотрел на товарищей. Эдик и Ацуко остались неподвижны, Дилан же слегка кивнул.

- С удовольствием вам помогу.

---

Воздух был теплым, но Богдана пробирал озноб. Позади него закрылась дверь, впереди был спуск вниз, в полуосвещенный подвал. Эфирит старательно повторял себе что он сильный и он сможет, но внутри него копошились мерзкие черви сомнения. Не сможет, он никогда не мог. Мама стала Искательницей, а он не смог закончить Академию.

- Ты смог. Ты побил тех дварфов, а потом убил Волдазиса.

Газорязрядный циферблат часов превратился в улыбающуюся морду Чешира.

- Дважды. А это уже не случайность. – продолжил Чешир.

- Там были остальные. Один бы я не справился.

- Люди упорны в своем отрицании очевидного.

Циферблат пришел в норму.

Искать шамана не пришлось. Прямо в центре подвала пожилой мужчина с ярко выраженными индейскими чертами лица сидел перед каменной чашей в которой плескался огонь. Приглядевшись, Богдан понял что языки пламени имели форму стайки огненных хорьков. Пылающие зверьки бегали по чаше, словно исследуя ее, принюхиваясь и приглядываясь. Заметив парня, все пятеро одновременно замерли.

- Еще один…

Губы старика не шевелились, Богдан услышал слова в шелесте неизвестно откуда подувшего ветра, в треске пламени и в ворчании зверя сидевшего за спиной шамана. Богдан и раньше видел Говорящих с Грезами, но с Мастерами он еще не общался, а это определенно был Мастер.

Приближаясь к старику, Богдан рассматривал его. Тому пришлось пройти через суровую битву. Головной убор из рогов оленя и каменных бусин был сломан, кожа над правым ухом была рассечена до кости и затем аккуратно зашита. Яркая льняная накидка через левое плечо, украшенная многочисленными оберегами и талисманами была покрыта прорехами и пятнами крови. Рубаха из тонко выделанной шкуры оленя, некогда искусно расшитая бисером, сейчас представляла из себя жалкое зрелище едва прикрывавшее смуглое жилистое тело. Все это ничуть не отражалось на поведении шамана, тот даже не шевельнулся когда Богдан подошел к нему.

- Меня зовут… Богдан. – неловко пробормотал парень пытаясь оторвать взгляд от двух темных провалов на лице шамана, где должны были находиться глаза.

Старый индеец никак не отреагировал. Лишь огненные хорьки таращились на Богдана из своей чаши. Из-за спины мужчины выглянула голова крупного зверя. Богдан отшатнулся. Это был мощный ягуар, под его пятнистой шкурой перекатывались клубки стальных мышц, он был вдвое крупнее и опаснее любого своего собрата… был, пока ему не сломали все четыре лапы и не вырвали клыки. Несмотря на увечья, зверь приподнял верхнюю губу и угрожающе зарычал.

- Я… не обижу вас… извините.

Шаман продолжил молча сидеть. Ягуар попробовал было выползти вперед, чтобы оказаться между Богданом и своим хозяином, старик положил руку на загривок зверя и тот успокоился.

- Он дал обет…

В воздухе справа от Богдана появилась улыбка кота, после чего проявился и остальной Чешир.

- Он отдал духам глаза и язык. Я не знаю что он получил взамен, но оно сейчас и неважно. Мастер Сулету Яжи может говорить через меня.

Богдан не мог представить себе зачем маг в здравом уме будет что-то отдавать. Техноманты в этом плане сильно отличались от мистиков. Адепты Виртуальности и Эфириты ничего не отдавали, они сами создавали или доставали то что им было необходимо. Тем не менее, он собрался с духом и заговорил, обращаясь к шаману.

- Люди которые вас захватили… они ищут Джергала. Это очень древний вампир. Когда они его поймают, они уедут и оставят вас в покое.

Шаман остался недвижим. Богдан скосил глаза на Чешира, но тот молчал.

- Им нужна помощь чтобы найти этого вампира. И они считают, что вы можете им помочь.

Все еще никакой реакции. Шаман словно не слышал Богдана и вообще не знал о его присутствии.

- Вы поможете? – выдавил из себя парень.

- Ты заберешь мою жизнь и дух за помощь в поисках.

Чешир не спрашивал. Он утверждал.

- Нет, конечно нет. Я не трону вас, мы же не враги. И они вас наверняка отпустят сразу как только поймают Джергала.

Ни Чешир, ни Сулету Яжи не стали тратить время на то чтобы развеять представления юнца о благородстве вампиров.

- Ты заберешь мою жизнь и дух за помощь в поисках. – повторил Чешир практически не изменив интонацию. Однако, на сей раз до Богдана дошло. Подросток вытаращил глаза.

- Вы… хотите чтобы я вас убил?

- И забрал дух. – подтвердил шаман устами Чешира.

Богдан похолодел. Он не понимал что происходит.

- Вы хотите умереть?

- Покинуть это перерождение.

Видя что Богдан окончательно потерялся, Чешир все же пришел ему на помощь.

- Ты все правильно понимаешь. И он адекватен и все правильно понимает и говорит.

- Я вообще ничего не понимаю. Почему он хочет умереть?

- Это его желание и тебя оно не касается.

- А… почему он не убил себя сам?

- Джованни – некроманты. Если их добыча умрет, они все еще способны призвать ее душу и истязать ее.

Парень растерянно посмотрел на шамана.

Получасом позже Богдан вышел из подвала бледный как смерть. В его руках был окровавленный кинжал из вулканического стекла и каменный шарик. За его спиной лежали, словно обнявшись, старик и его верный зверь. В каменной чаше погасли последние искры.

- Там… я… вот…

Богдан опустил руки, уронив на землю шарик, который немедленно, целенаправленно, покатился к двери.