Серия "Бессмертные"
В предыдущих сериях: Управляющий пусковой установкой в черной дыре "Малыш", куда приходят умирать бессмертные, живет уже более пяти тысяч лет. Он скучает по своей возлюбленной, которая прыгнула в эту самую черную дыру. И прыгает за ней, открывая для себя новый мир.
После многих злоключений и потери способности помнить свою предыдущую жизнь он растет мальчиком, не зная, кто он такой, но его тянет обратно к месту его происхождения в мире лун.
Там он попадает в засаду, устроенную молодой девушкой-убийцей, которой удается обмануть его охрану и увести Огунтер Лага, как она его называет, в пустыню, где они попадают в караван рабов. Там их обоих порабощают и готовят к сожжению в реакторе.
Эпизод 23 "Великий Червь"
Крики людей в реакторе не доносились до погонщиков. Они смеялись и шутили про жареную человеченку, которую бы не отказались попробовать, если бы внутри что-то осталось. Но шутки их были не долгими. Один из ящеров издал шипящий звук, и, как по команде, все они сбросили своих ездоков и принялись поедать их. Кто-то откусил жертве голову сразу, кто-то, наоборот, принялся за филейную часть, пока погонщик вопил что было мочи. Но вскоре крики затихли, и существа закончили трапезу в звуках хлюпанья плоти и щелканья костей.
— Славно поели, Капитан. — хрюкнул зелёный ящер с полосками поперек морды.
— Отвратительно, что приходится вот так с ними, я любил Коп-пан-хана и его семью, — хмыкнул другой с большими отёчными глазами.
— Не время для сантиментов, господа, нам нужно успеть вернуться к каравану до темна.
— Тогда чего же мы ждём? — поднял голову от обглоданного трупа самый маленький из них с хитрым прищуром.
— Вперед, — кивнул крупный с хохолком на голове, которого все называли Капитаном, и бросился в сторону устремившегося к горизонту каравана.
Ящеры резво скрылись за барханами и внимание моё целиком сосредоточилось на обглоданных остатках людей. Над каждым трупом стоял растерянный образ человека, состоявший из мерцающих энергетических линий. С недоумением они смотрели на самих себя. Затем за спиной одного из них потемнело, он обернулся и его тут же поглотил червь, только и ждавший, пока несчастный посмотрит в нужную сторону. Я в подробностях увидел, как бывший караванщик двигался по многомерным внутренностям существа. И так произошло с каждым из убитых.
Сознание моё тут же захотело проникнуть внутрь реактора. Но там, в темном зале, покрытым атомным пеплом, оказалось пусто. Действительно, технология Аутов не оставила ничего от больных китовой чумой.
Сзади меня что-то зашевелилось. И если бы в этот момент у меня было горло, то я бы сглотнул. Но ничего подобного не наблюдалось. Я вновь пожелал оказаться далеко-далеко отсюда, живым и невредимым. И на этот раз желание моё сбылось.
Открыл глаза я возле небольшого ручья, спускавшегося в зеленую долину. Запах свежести и влаги, поднимавшейся от воды, одурманил меня, и тело моё с наслаждением опустилось c постели на траву, защекотавшую лицо. Взгляд уставился в небо. Я наконец-то мог видеть и наслаждался. Как же не хватало зрения всю последнюю неделю. Голубой простор нарушали лишь диски лун, как россыпь улыбок, дававшие мне знак, что все на самом деле в порядке. И то, что случилось со мной до этого, было лишь сном. Вся моя жизнь показалась мне просто чьей-то фантазией… Невдалеке раздался всплеск.
Я вскочил на ноги и заметил в долине небольшое озеро. В нём плыла обнаженная женская фигура. Не веря своим глазам, я стал спешно спускаться вниз.
Наплававшись вдоволь, Май-е-ёка вышла из воды и направилась к своей одежде, сложенной на камне. Постирав её, она разложила вещи, чтобы высушить.
Я следил за ней из-за кустов, не в силах пошевелиться. Все моё естество пребывало в восхищении, а мозг совершенно обезумел. Глаза поедали её. В туловище вибрировало что-то дергающееся. Такое, о чём в школе и библиотеке меня не учили. Мысли острыми копьями пронизывали голову, так что она закружилась, и я потерял сознание.
Проснулся я лицом в траве. Дернувшись, я понял, что руки мои крепко связаны. Попытавшись повернуться, я получил ногой по лицу.
— Подглядывал за мной, извращенец? — прошипела за моей спиной Май-е-ёка.
— Я всего лишь… — но новый удар не дал мне закончить.
— Подглядывать за девушками, это то, чему учит тебя твоя червивая сущность?
— Нет… — произнёс я, и сжался в ожидании нового удара.
Послышались шаги и звуки рвущейся одежды.
— Я спас нас, — попробовал урезонить я собеседницу, — нас расщепили. И я…
Но я опять не сумел закончить, потому что Май-е-ёка запрокинула мою голову и воткнула мне в рот кляп, обвязав вокруг рта и глаз обрывки ткани.
— Думаешь меня так легко обдурить, Огунтер Лаг. Не тут-то было, — ворчала она, поднимая меня на ноги и пиная в зад.
Мы двинулись по траве в непонятную сторону. Вскоре Май-е-ёка подняла палку и стала тыкать меня ей, направляя с дневного зноя в лесную прохладу.
Я очень злился. На своё помешательство, на девушку, на своё сочувствие ей. И, спустя долгую дорогу через колючий кустарник, который так не кстати рос в этом мерзком лесу, мне стало интересно, остался ли еще у меня запас желаний у червя.
Я попытался представить свою свободу вдалеке от девушки. Но нахлынувшее помешательство представляло совсем иное, полную близость. Телесную и духовную с этим противным существом, которое тыкало в меня палкой. Я попытался сосредоточиться и пожелал свободы и одиночества. Но в то же мгновение оказался совершенно обнаженный вместе с такой же нагой Май-е-ёкой на кровати из листьев посреди леса.
— А-а-а! Луны тебе в глотку! - завопила девушка, обхватила мою талию ногами и резко сбросила меня на землю.
Проклиная мою червивую природу, она скрылась в зарослях.
— Где моя одежда, шарамарш!? — закричала она срывающимся голосом.
— Не знаю... - кряхтя ответил я, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную голову.
— Кровать значит можешь пожелать, а одежду нет?
Я тяжело вздохнул и обратился к внутреннему взору, представив себе и ей хорошие городские платья. На удивление, желание исполнилось мгновенно. Но я не успел даже разглядеть себя, потому что Май-е-ёка обхватила меня рукой за горло и запрокинула мою голову. Этот захват мне был хорошо знаком, я снова терял сознание. Но в это же мгновение мы снова оказались на кровати, но на этот раз одетыми на городскую прогулку.
— Не-е-е-ет! — зарычала девушка, отпихнула меня и прыгнула в кусты.
Долго было тихо. Только моё дыхание напоминало о произошедшем.
— Я предлагаю перемирие, — раздалось в зарослях.
Не зная, что ответить, я пожал плечами.
— Ты же мне, так-то не друг совсем. Это всё делает великий червь. Но я не он, — и я стукнул рукой о дерево.
— Если вздумаешь опять напасть на меня, я пожелаю утопить тебя в том же озере, где и нашёл. И если подумать, то только благодаря мне ты оказалась в нём, а не сгорела в реакторе.
— Мой спаситель! — саркастически раздалось в кустах слева от меня.
Меня передернуло от воспоминаний о Барамане.
— Можно было бы пожелать и что-то поудобнее, - зло произнесла девушка, появившись на поляне. И тут же принялась отрывать от платья подкладку.
Городской наряд с широким длинным низом действительно смотрелся нелепо в лесу. Как, впрочем, и мой с поднятыми плечами.
— Ещё не хватало, чтобы ты научился, — прошептала сквозь зубы Май-е-ёка.
— Молодец. Теперь неплохо было бы пожелать поесть.
— Прежде чем ты снова возьмёшь меня в оборот, объясни мне, зачем ты охотишься на меня? Что я тебе сделал? Этот червь – это не я. Меня зовут Байк, я вырос в приюте, и весь этот бред... Хорошо, нет, весь этот ужас про червя не имеет ко мне никакого отношения, я не хочу использовать его, я не хочу никому навредить, я не хочу...
И слёзы сами покатились из моих глаз.
— О, мой бедный мальчик, — саркастически скривила губы девушка, — ну иди сюда, мама тебя обнимет.
— Не нужным мне твои объятья, — огрызнулся я, — шея еще от прошлых болит.
— Как хочешь, — пожала плечами девушка и уселась на кровать.
Я постоял, справляясь с нахлынувшим чувством несправедливости и стыда. Затем закрыл глаза и пожелал накрытый стол с праздничным школьным ужином, который Мастер Элеонор заказывал раз в год на день рождения луны.
— Ого! — воскликнула Май-е-ёка.
Я открыл глаза и увидел перед кроватью накрытый стол с дымящейся дичью и множеством закусок. Пока я восхищался чудом, девушка уже набросилась на еду.
— Фу, кислятина, — скривилась она, выплёвывая изо рта мясо.
Я взялся за крыло и оторвал от жареной туши птицы. Попробовав, я сплюнул в траву рядом. Мясо действительно было ужасно кислым.
Девушка встала и, отпихнув меня, направилась в гущу леса.
— Постой, — крикнул я вслед.
Но та даже не обернулась. Совершенно разбитый, я упал на кровать и закрыл глаза, вспоминая все знакомые мне по школе ругательства и применяя их к себе одно за другим. Так прошло много времени. Совершенно лишившись сил из-за самобичевания, я уснул.
Проснулся я вечером, когда приближающаяся ночная прохлада напомнила о том, что пора искать укрытие. Май-е-ёка сидела рядом на кровати. В её подоле было множество лесных ягод, которых я никогда не видел. Девушка посмотрела на меня с презрением и зачерпнув горсть, протянула мне. Я приподнялся и принял её подарок, тут же запихнув всю горсть себе в рот.
— Смотри не пода… — начала было Май-е-ёка, но я тут же закашлялся, и она вынуждена была встать, высыпать ягоды в пустую тарелку на столе, подойти и хорошенько треснуть меня по спине.
Остатки ягод вылетели на штаны, и я остался сидеть откашливаясь.
— Жадность. Всем вам, федералам присуща жадность.
— Почему? — с трудом произнёс я, все ещё борясь с кашлем.
— Почему? Да вы же забрали всё и у всех. А у кого не забрали, тех обложили такими налогами, что ни вдохнуть без того, чтобы не заплатить.
Девушка встала, подошла к дереву и опёрлась на него спиной.
— Вы думаете все остальные такие дураки? Не видят, как вы ссорите нас друг с другом, а потом превращаете выживших в рабов?
— Мы не занимаемся этим, мастер Элеанор никогда…
— Твой мастер разжился богатством, которое отобрал у Ирии и у Ханства Циферблата, или у других таких же дураков. Все ваши приюты и школы построены на крови тех, кого он одурачил. Ты сам – украден отсюда, — она обвела вокруг себя рукой, — и выращен с мыслью, что федерация – твой дом. Хотя твой дом на самом деле здесь, как ты успел, наверное, выяснить. И это не говоря о том, что ты – эта тварь, которую нужно уничтожить, чтобы мир мог вздохнуть спокойно. Но твоя федерация и ты. Вы стоите друг друга, Огунтер Лаг.
— Меня зовут Байк. И червь…
— Что червь? Может быть ты скажешь, что всё это создали луны? Или нет, мне все это показалось, особенно как ты затаскивал своими пошлыми мыслями меня в постель?
— Я не специально. Я не мог справиться…
— Интересно, у федералов все так говорят?
— Что ты хочешь от меня? Мне семнадцать лет по исчислению Аутов. Я никогда не видел женщины такой…красоты… — я замялся и покраснел.
Май-е-ёка засмеялась и посмотрела на небо.
— Лучше ка давай желай нам поскорее добраться до гор. Там есть пещера, где мы можем переночевать. А то этот лес не так дружественен ночью, как днём.
Я справился со смущением и огляделся.
— Куда нам надо? — спросил я робко.
— Вот туда, — указала девушка на перевал между двух острых скал.
Я закрыл глаза и представил, что мы оказались там, возле пещеры. Открыв их, я обнаружил себя возле темного туннеля посреди скалы. За спиной было видно, как за долиной начиналась пустыня, за которую падали оба диска светил. Паук Федерации двигался по долине, это была полуразрушенная башня, захваченная у ирианцев Паук много лет безуспешно искал что-то в лесу.
— Неужели мы в Минее? — спросил я восхищенно, поправляя рюкзак с провизией на плече, который пожелала Май-е-ёка.
— Да, — кивнула девушка, кутаясь в пальто, тоже заворожённая закатом, а затем повернула голову к скале, — здесь, на этой вершине находился госпиталь, где твоя мать зачала тебя.
— Да, - сказал я, наблюдая за пиком.
— Да, — вновь ответил я, но ничего не произошло. А я желал этого, но ко мне пришло только замешательство. В тот же миг меня схватили. Двое мужчин, заломили мне руки и опустили голову, надели на голову мешок и принялись душить.
— Уверена? — раздался низкий женский голос.
— Не волнуйся, я просила его желать достаточно. Думаю, он иссяк, — ответила Май-е-ёка.
Я попытался пожелать освободиться. Но ничего не произошло. Девушка была права. И злоба наполнила меня как пустой сосуд, распространившись от сердца до кончиков волос.
— Да, дитя, — ответил низкий женский голос.
— Спасибо, Великая Мать! Счастлива вновь служить, — вымолвила девушка с благодарностью.
Я закричал что было сил и стал терять сознание.
p.s. Если вдруг вам нравится то, что я пишу и вы читаете это. Не забывайте ставить стрелочки вверх и шерить рассказы. Это очень помогает проекту развиваться.
