Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Сверхкартошка.

Глава 7(2)

Кроме того, там было уже знакомое поле “ДТПР”, пустующее, как и везде. Табличку над небольшим круглым переключателем Зиверт только мельком окинул взглядом. Что там было написано он уже догадывался.

— Да. — Растеряно протянул он. — Это аварийный шкаф, никаких сомнений. Но почему тогда он так спрятан?

Милли постучала по покореженной дверце. Остатки краски, когда-то покрывавшей её, полетели на пол.

— Она не была спрятана, наоборот. Вообще-то дверца была покрашена в ярко-красный, просто краска давно облупилась. А утоплена в стене она для того, чтобы вскрыть её было сложнее.

— Я смотрю, не особо помогло, — заметил Зиверт.

— Это как посмотреть. Меня-то никто не останавливал, а до меня шкафчик был закрыт.

— Ладно. Что в аптечке?

— Я не смотрела. Но вот, что интересно. Посмотри на нашивку.

Зиверт узнал эмблему, нашитую на пакет, с первого взгляда. Никакой сложности тут не было, знак имперской медицинской службы, — змею в шестиугольнике, — не изменившийся со времён Раскола, он узнал. В него был вписан треугольник с орлом. Следовательно, это было отделение медслужбы, подчиняющееся министерству обороны.

— Вскрывай. — Решил Зиверт. — Посмотрим, чем снабжали секретные комплексы.

Пакет был прочно зашит. Милли уже потянулась было за ножом, но заметила аккуратный язычок рядом со швом. Потянув за него, она вытащила тонкую леску, которая разрезала шов. Несмотря на прошедшие годы, распаковать аптечку оказалось делом одной секунды. Внутри лежали таблетки, тут же рассыпавшиеся в прах и несколько пустых пузырьков без надписей. Милли подцепила пальцем пыль, оставшуюся от таблеток и растёрла в пальцах.

— Не знаю, что это. — Призналась она. — Так, а вот это ещё может пригодиться.

В запаянной целлофановой упаковке лежала игла и моток гладкой хирургической нити. Упаковка осталась целой, и инструменты, видимо, всё ещё были стерильны. Милли убрала упаковку в карман.

— Можно повскрывать эти шкафчики и забрать такие наборы. — Предложила она. Зиверт пожал плечами.

— На кой они нам сдались? Если в ком-то из нас сделают больше одной дырки, мы вряд ли это переживём.

— Я и не говорю, что мы должны. — Отмахнулась Милли. — Но можем. О-о-о…

Она вытащила последний предмет из аптечки и восхищённо завертела его в пальцах. Это была стопка плоских дисков, завёрнутая в пожелтевшую бумагу.

— Так вот, куда их дели! — Воскликнула она. И, на немой вопрос Зиверта, пояснила:

— Это картриджи с фильтрами для противогаза. Смотри, какие тонкие! Каждый рассчитан на сорок пять секунд, если я правильно помню.

— Не очень-то полезно. — Заметил Зиверт.

— Шутишь?! Абсолютно бесполезно! Их ведь ещё надо распечатать, вынуть старый картридж и вставить новый. Не сломав, не погнув, и попав точно в фильтр. И всё это в условиях газовой атаки. Эта дрянь убила больше людей, уверенных в своей защищённости, чем пули.

Милли вытащила один картридж из упаковки и уставилась на него со смесью отвращения и восторга. Расплывчатое красное пятно химического индикатора говорило о том, что картридж уже непригоден к использованию, что, впрочем, было неудивительно.

— Время, конечно, было тяжёлое. — Добавила она. — Сразу после Раскола Империя оказалась втянута в кучу войн, а вся техническая база уничтожена. Нас вооружали чем попало. — Она красноречиво похлопала по своей “специальной егерской” двустволке. — Но это… И ведь никого за это вроде бы не наказали. А зря.

Милли швырнула упаковку картриджей вдаль по коридору и тщательно вытерла руки о куртку.

— Ну ладно. Что у нас там дальше?

Зиверт сунул руку в шкафчик, нащупал ручку переключателя, и повернул. Раздалось характерное жужжание инерционного маховика, а ручка вернулась в прежнее положение. Ничего не произошло.

— Ну? — Спросила Милли через несколько секунд.

— Не знаю. Погоди, я ещё раз попробую.

На этот раз Зиверт более уверенно повернул ручку, а затем, когда она вернулась назад, ещё и ещё раз. С каждым поворотом жужжание усиливалось, пока, наконец, не переросло в монотонный гул. Он продолжался какое-то время, после чего вдруг запнулся. С резким ударом ближайшая к ним дверь, висевшая под потолком, дёрнулась, но осталась наверху. С неё посыпалась пыль и вездесущие куски краски. Гул затих.

— Ага. — Сказал Зиверт. В какой-то момент он обнаружил, что стоит, пригнувшись и прикрывая голову руками, и медленно разогнулся. — Так этот переключатель всё-таки открывает двери. Тогда… — Он повернулся в сторону опущенной двери и разочарованно застонал.

— Переключатель от той двери остался за ней. — Закончила за него Милли. — Просто прекрасно.

Они вернулись к закрытой двери и, уставившись на щель между ней и полом, с полминуты молчали. В щель никто из них не пролез бы, а на поднятие стальной массы не хватило бы даже сверхъестественных сил Милли.

— Можно… — Начала было девушка, но Зиверт зашипел на неё, и, от удивления, она замолчала. Он думал. Никто из них не пролезет в щель, но, может быть, найдётся что-то другое? Что-то, чем можно было бы управлять, как марионеткой. Взять того погибшего, реанимировать и заставить выполнять приказы. Но хватит ли сил высохшему скелету выломать стенной шкаф? Может и хватит. А хватит ли сил ему самому координировать действия лишённого мышц тела? Может… и хватит. Главная проблема в том, что…

— Главная проблема в том, что второй попытки у нас, скорее всего не будет. — Заключил Зиверт. — А ты что думаешь?

— Я думаю, что ты опять забыл рассказать о своих планах вслух.

— Тьфу. Я хочу поднять того отравленного парня, чтобы он открыл дверь с той стороны.

— Так просто?

— Конечно, — поторопился добавить Зиверт, — тут есть сложности. Во-первых, нужно открыть шкафчик. Во-вторых, схватить переключатель столетними костяшками и повернуть. И в-третьих, мне самому нужно не надорваться. Честно говоря, мне совершенно не нравится то, что я вижу, когда теряю сознание.

— Ладно, не распыляйся, резюмируй кратко. — Поморщилась Милли. — Что тебе для этого нужно?

— Для начала — блокнот, карандаш и само тело. Тащи его сюда, только ничего не потеряй по дороге.

Получив блокнот, Зиверт нашёл чистую страницу, на обороте которой Милли записывала результаты его стрельбы, и принялся чертить. Самое сложное в поднятии мертвеца — это основа, то есть, скелет. Конечно, было бы проще, имей этот скелет какую-нибудь плоть, но её можно заменить. Без основы пытаться вообще не было смысла. Экспериментальная гомункология пыталась создать искусственные скелеты, но без отпечатка живой души оживить их ни разу не удалось, неважно насколько анатомически точны они были. Итак, скелет у них был, но это всего лишь делало задачу теоретически выполнимой, а не простой. Нужно ещё заставить его встать. Зиверт набросал схематичное изображение человека и попытался прикинуть, какими мышцами можно пожертвовать. Пожалуй, одной руки хватит. Позвоночник придётся держать, значит, понадобятся мышцы спины. Он нахмурился. Куда проще было бы заставить покойника ходить на четвереньках, но тогда он не дотянется до шкафчика. Прямохождение тут всегда вызывало больше трудностей, чем давало преимуществ. Равновесие… нет, это слишком, придётся импровизировать. А ещё зрение...

Зиверт очнулся, потому что машинально укусил себя за грязный палец, и отвратительная горечь заставила его вынырнуть из водоворота мыслей и начать отплёвываться.

— Ну что? — Спросила Милли, заглядывая в блокнот через его плечо.

— Это, э-э-э… скажем так, не невозможно. — Определил Зиверт, вытирая руку о штаны. Пытаясь отвлечься от онемения, расползавшегося по языку, он уставился в блокнот. Карандашный рисунок человечка оброс стрелками, формулами и вопросительными знаками.

— Звучит неубедительно.

— Расскажи мне. Ты-то не представляешь объёма задачи, для тебя исход бинарный. Либо получится, либо нет. — Милли неопределённо хмыкнула, а Зиверт раздражённо застучал кончиком карандаша по рисунку. — Ладно. Мы оба знаем, что я всё равно попробую, чего время тянуть. Давай сюда этого парня.

“Этот парень”, которого Зиверт про себя твёрдо считал учёным, лежал у стены. Милли не стала заморачиваться аккуратной переноской, а просто сложила кости в халат и притащила их, как мешок с соломой.

— Знаешь, — заметил Зиверт, задумчиво разглядывая старые кости, — меня не покидает ощущение, что кто-то из нас должен выказывать больше уважения покойным. Но, хоть убей, не могу придумать, почему.

Милли пожала плечами.

— Он не жалуется. А если ему всё равно, то мне тем более.

На подготовку ушёл почти час. Скелет был аккуратно разложен на полу, а Зиверт старательно переносил схемы из блокнота на бетон. Портняжный мелок, который он всегда носил с собой, почти стёрся, пришлось перейти на карандаш, но об бетонный пол он стирался ещё быстрее.

— Всё. — Заключил, наконец, Зиверт, в последний раз затачивая жалкий огрызок карандаша.

— Неужели? — Лениво зевнула Милли. Как всегда, когда ей было нечего делать, она ничего и не делала, усевшись у стены в подобии транса. — Почему у тебя с теми лошадьми таких проблем не было?

— Разные цели. — Объяснил Зиверт, с трудом поднимаясь на безнадёжно затёкшие ноги. — Если бы… Ай-ай… Если бы мне нужно было заставить мертвеца ходить, это заняло бы минут пятнадцать. — Он неловко подпрыгнул на негнущихся ногах. — Если нажимать на рычаги — час, как ты могла заметить. Если бы я хотел, чтобы он это делал без моего контроля — дня полтора-два. Чтобы он стрелял из винтовки и перезаряжал её? Неделя. И не меньше двух-трёх лет, если бы я захотел приделать человеческие руки к скелету лошади.

— А это зачем?

— Ради науки. — Объяснил Зиверт. — Ладно, я начинаю. Твоя задача, как обычно, следить, чтобы я не вырубился. Вроде бы не должен, но тем не менее.

Он снова опустился на колени, но спохватился, и вместо этого уселся на пол, подвернув ноги под себя, мгновенно став похожим на какого-то дикого шамана.

— Когда я… Вернее, когда он, — Зиверт указал на скелет, безучастно уставившийся в потолок пустыми глазницами, — помашет рукой, привяжи к ней свой нож и пропихни скелет под дверь. Поняла?

— А почему не сейчас?

— Я не помню, какую руку подключил, — признался Зиверт. И, видя, как Милли закатывает глаза, заторопился. — Всё, не мешай, мне надо сосредоточиться.

Он яросто растёр руки, всплеснул ими, подготавливаясь, и прикрыл глаза.

Сначала было головокружение, короткий полёт сквозь мрак. Разум растерянно пытался зацепиться за что-нибудь, но в темноте не было ориентиров. Это нервировало, и Зиверт усилием воли заставил себя отдаться полёту. Наконец, из пустоты вынырнули слепяще-белые нити. Две развернулись параллельно друг другу и повисли на чёрном полотне. Несколько секунд спустя Зиверт, наконец, понял, что смотрит на потолок коридора.

Смотрит? Нет.

Он всё ещё сидит, подвернув под себя ноги, руки вяло свисают с колен. Но в то же время у него как будто появились дополнительные конечности. Очень неуклюжие, словно небрежно воткнутые в снеговика палки, символизирующие руки, но всё же управляемые. Зиверт пошевелил дополнительной головой, чувствуя, как напряглась настоящая шея. Чудовищно некомфортно. Восприятие марионетки не добавляло удобства — он видел только стыки поверхностей, отмеченные белыми линиями. Две нити сверху — потолок. Две снизу — пол. Дверь нависала светящейся паутиной, от которой кружилась голова. Медленно Зиверт поднял фальшивую руку и попытался помахать ей. Милли заметила сигнал, и, кажется, что-то сказала, но через системы восприятия марионетки её слова превратились в шипение пустого радиоэфира.

Нити прыгнули в сторону. Мимо пронеслась паутина двери. “Пора”, подумал Зиверт.

Натягивая до отказа полувоображаемые мышцы, он заскрёб костями марионетки по стене, поднимая её с пола. Управление походило на попытку закрутить шуруп отвёрткой, удерживаемой пассатижами, к ручкам которых были приклеены черенки от лопат. Зиверт бы выругался на себя за беспечность, если бы все силы не уходили на контроль движений. Он чувствовал, как спину — настоящую спину — скручивает судорога, но не мог позволить себе отвлечься.

Неуклюже дёргаясь, марионетка поднялась на ноги, упираясь лбом в стену над аварийным шкафчиком. Зиверт видел его чужими глазами — четыре светящиеся нити в пустоте образуют прямоугольник. Теперь нужно его вскрыть. Он потянулся фальшивой рукой и вдруг похолодел от ужаса. Он не настроил зрение, а значит, не мог воспринимать руку марионетки.

“На слух… Но слуха нет”, лихорадочно думал Зиверт. “Нет, ещё не всё. На ощупь. Значит, на ощупь”.

Обратная связь от движений скелета оставалась очень слабой, но всё же, удары ножом в бетон отличались по ощущениям от ударов в металлическую дверцу.

“Бетон. Бетон”, напряжённо отслеживал Зиверт, перемещая фальшивую руку. “Ага, металл. Теперь найти край”.

Он видел эту дверь.

Она висела прямо перед ним, дразня его.

Нужно только открыть её, и…

— Стой! — Раздражённый окрик настиг его, когда он уже протянул руку, чтобы открыть дверь. Зиверт удивлённо обернулся. По коридору к нему приближался человек неопределённого возраста. Волосы то ли седые, то ли припорошенные чем-то, фигура то ли мальчишеская, то ли просто худощавая.

— Куда ты тянешь руки? Не видишь табличку, что ли? Не входить! — Продолжал человек, решительным шагом приближаясь к Зиверту. Чем ближе он подходил, тем больше деталей проявлялось в его внешности, но ни одна не раскрывала его личность, наоборот, они начинали конфликтовать. Зиверт зачарованно уставился на это зрелище.

— Чего молчишь? — Спросил незнакомец, остановившись в двух шагах. Он перешёл в из состояния движения в состояние покоя резко, как будто один кадр сменили другим. На его лице красовались защитные очки в кожаном корпусе с затемнёнными стёклами.

— Студент?

— Чего? А, да. — Спохватился Зиверт, выходя из ступора. — Я ищу аудиторию 23-Б.

— Но это же не она. — Ткнул пальцем незнакомец. — Видишь табличку?

Зиверт послушно уставился в указанном направлении.

— Нет. — Признался он.

Подошедший ощупал свою голову и, с некоторым удивлением обнаружив на ней очки, сдвинул их на лоб, после чего прищурился и тоже посмотрел на дверь.

— И правда. Кто-то опять её свинтил. А я просил этого не делать, не предупредив меня! — Возмутился он. — А если кто-то войдёт? Кто после этого будет отмывать полы, я, что ли?

Зиверт наконец разглядел незнакомца. Он всё же оказался молод, хотя и постарше его самого. На его груди болталась карточка, заполненная неразборчивыми каракулями, возможно, именем и фамилией. Как бы то ни было, такие карточки носили только аспиранты.

— Имя? — Спросил тем временем аспирант, разглядывая Зиверта.

— О, э-э-э… Зиверт. — Ответил он. — Александр Зиверт.

— Арвенсий Йорданов. — В свою очередь представился молодой человек, протягивая для приветствия руку. — Аспирант.

— Да, я понял. — Кивнул Зиверт, пожимая протянутую руку.

— Хорошо. Нет, стой!

— Не хорошо? — Растерялся Зиверт.

— Я не о том. Зиверт, да? А. Зиверт? Я натыкался на твоё имя, когда помогал проверять студенческие работы. — Йорданов развернулся на месте, словно вырезанная из бумаги фигурка. Вот он смотрит вперёд, а теперь на месте его лица возникает затылок. — Идём, я тебя провожу. Аудитория 23-Б в другом крыле. Ты идёшь не в ту сторону.

— О. — Неопределённо высказался Зиверт. Манера общения собеседника очень сильно сбивала его с толку. — И, э-э-э… как они? Работы, в смысле.

— Не помню. — Беспечно отозвался аспирант, шагая чуть впереди. — Ты идёшь не в ту сторону — вот всё, что я о тебе запомнил. Не знаю, почему.

— Да, я уже по…

— Ну да, точно. Вот, что меня смутило. Хорошие работы. Не идеальные, но хорошие. Подробные. Показывают понимание. Но не показывают, — Йорданов несколько раз щёлкнул пальцами, пытаясь подобрать слово, — осознания.

— Разве это не одно и то же? — Спросил Зиверт, пытаясь уследить за ходом мысли собеседника.

— Нет.

Повисла пауза. Зиверт ждал продолжения, но его не последовало. Когда же он наконец набрал воздуха в грудь для уточняющего вопроса, Йорданов резко остановился.

— Здесь тонкая граница, — сказал он, как будто не было никакой паузы. — Понимание позволяет тебе предсказывать последствия своих действий. Кирпич на кирпич — будет стопка кирпичей. Но позволит ли это построить дом? И вот, Зиверт, то, чего ты пока не осознаёшь.

Йорданов повернулся, и Зиверт впервые заглянул ему в глаза. Их не было. Глазницы аспиранта — две дыры, сквозь которые видна бесконечная, космическая бездна.

— Ты, — сказала бездна голосом, от вибрации которого дрожали кости черепа, — идёшь не в ту сторону.

Начало, предыдущая глава

- Младший сержант-инспектор Протокола Битунов, объясните цель пребывания в спорной системе.

- Говорит Шон Рустемович Куцевич, - батя избрал самую скучную и отстранённую манеру речи. - Грузовой гипотраулер-грузовик гпт-3-765613-2579-члб “Молотов”, приписан к муниципальному, это… предприятию, артели, Лаврентийскому консервному заводу Союза Национальных Автономий. Выполняю поручение трудовой партии по перевозке…

- Так, капитан судна, ответьте коротко, почему вы всплыли в спорной пограничной системе в четырёх всплытиях от тракта? Что вы здесь забыли. Я что-то не думаю, что поручение… трудовой партии предписывает такой странный маршрут, так?

Я поёжился и понял - сейчас батя начнёт импровизировать, а нам придётся запоминать.

- ...Выполняю поручение трудовой партии по перевозке партии холодильников. Начальник, мы задержались в соседней системе, у нас кончается дефлюцинат, выделяют на рейс мало, впритык, кони старые, менять будем через две недели, жрут много, не рассчитали! Следуем к ближайшему торговому центру, чтобы закупить…

Небольшая напряжённая пауза - и инспектор, похоже, поверил и смягчил тон.

- А, куда следуете? К этому… к “Большому Будде”? Он закрыт для обслуживания, идёт транзитом на логистическую базу для пополнения товаров. Мы пока заняты, а так могли бы отдать вам пару ведёрок... А, что говоришь? - дальше было немного неразборчиво, вероятно, инспектор общался с напарником, но вскоре снова прорезался голос. - Знаете что, плывите к судну Авалона-десять, мы попросим их поделиться. Ну, или бартером хотя бы договоритесь, мы не против. Главное - ваш срок пребывания на орбите Озёрска должен быть не больше двенадцати часов, мы проследим, иначе - сами понимаете.

- А разве гипотраулерам запрещено сюда входить? - влез Арсен. - Мы думали, что только военным судам запрещено входить, а мы грузовое судно, никого не трогаем, и вообще…

Батя яростно замахал кулаками, но увидев довольную морду Арсена кивнул и показал большой палец вверх - мол, неплохо, хорошо “сыграл дурачка”.

- Кто говорит? - голос снова стал строгим.

- Эм, это мой старпом, простите, товщначальник, мы ему сейчас выговор в трудовую за несоблюдение субординации.

- Да ладно, зачем выговор. Гимн вместе прочитайте, в красный уголок поставьте, или как там у вас на Че называется, - послышался сдавленный смешок.

Арсен привстал со стула и нахмурился.

- Мы можем продолжать движение? - холодно спросил батя.

- Продолжайте, конечно. Ах, да, забыл спросить - вы имеете отношение к двум только что всплывшим господам?

- К каким-каким господам?

- Два катера, двоечки, всплывшие после вас с интервалом… - начал инспектор, но батя его прервал.

“Двоечки” означало вторую размерность - до десяти до пятидесяти метров.

- Нет-нет, понятия не имеем, что им тут нужно.

- Хорошо. Да, авалонцев не забудьте известить. Ровных всплытий.

- И вам не хворать.

Инспекция отключилась, батя пробурчал что-то вроде:

- Красный уголок им не понравился, б…

Его браслет тут же моргнул, снимая штраф за нецензурную брань. Батя стиснул зубы в ухмылке и полез листать контактные листы в зоне досягаемости связи.

- Это же авалонцы же, да, Ильич? - указал он на один из контактов. - Бортовой номер “гпт-3-0007-2667-ава”.

Зоркий глаз робота увидел строчку с другого конца зала.

- Именно. Гипотраулер, как и мы. Имя корабля на зарубежном, “Andromeda Berner”. Только они, вероятнее всего, действительно занимаются сбором дефлюцината.

- Значит, у них там дёшево будет!

- У них чего, всего семь судов третьей размерности? - усмехнулся я. - Или он, типа, такой старый, а все остальные - новее?

- Микронация, что с них взять… Десяток судов нашего размера, остальное - шлюпки и челноки. Да, они нас не любят, но дефлюцинатом должны поделиться. Аллё, это капитан “Андромеды”.... Как там его… Простите до беспокойство, у нас заканчивается дефлюцинат, вы не могли бы продать нам…

По ту сторону мигом запричатали с непередаваемым акцентом и пафосом, достойным лучшего театра в центральном микрорайоне столицы:

- Я уже извещён, о грязный. Силой радиоволны, что даровать нам Всевышняя Искупительница нашего бренного бытия мисс Сверхмэссив Блэк Хоул! Мы позволять вам, мерзким коварным коммунистик еретик приблизиться к нашему кораблю для того, чтобы осуществить передача… эм, дэфлюсинейдет топливо. В размере трёх вёдер. В обмен на имперские кредиты или предметы - бытовая техника, различный медикамент, и…

- Ладно, браток, сейчас подплывём, да сочтёмся. Ты не бойся, мы добрые, у карликов экспроприировать ничего не собираемся!

* * *

Авалонцы были в этих краях самыми что ни на есть аборигенами - построили здесь свой купольник примерно в то же время, что и Первая Московская Империя начала осваивать Челябинск. Они прилетели сюда на двух крохотных кораблях - Авалон-10 и Авалон-30, преобразованные затем в орбитальные станции. Созданное позже наше государство не признало их статуса, но даже не столько из-за расположения у границ. Если в случае с признанием других карликовых народов можно было решить какие-то геополитические задачи, то статус миллиона отсталых, не располагающих флотом сектантов не давал никаких бонусов ни в случае признания, ни в случае отрицания этот факта.

Гипотраулер авалонцы, вероятно, переделали из старого имперского лайнера. Из просмотрового окна он выглядел как огромный пожухлый цветок. Сетчатые лепестки вытянулись на добрые подкилометра, и он казался гигантом, хотя по факту был немногим больше нашего. Мы пристыковались главным швартовочным коридором, проверили давление. Заскрипел трап, ведущий от грузового отсека, подул ветерок, и батя молча махнул мне рукой, мол, пошли.

Я зашагал вперёд по шатающейся кишке, придерживаясь за цепочки по боку. Гравитационное поле нашего волчка в середине пересекалось с таковым у авалонцев, и пришлось идти внаклонку, словно в гору.

- Терпи, - буркнул батя, заметив, как я пыхчу. - Три месяца в неполной невесомости - и уже ослаб. Я в прошлом году полгода на нормальную планету не вступал!

- То-то разных девок по подвалам прячешь, - не удержался я.

Батя весьма странно промолчал. Но меня немного понесло:

- Про мамку-то, что, забыл, поди?

Батя неожиданно резко схватил меня за плечо и развернул к себе. Выражение лица у него было редкое - смесь злости и какой-то смертельной тоски. Думаю, если бы он имел обыкновение меня лупить, как некоторые - непременно бы в тот момент отлупил.

- Ты мне тут на совесть не дави, дефлюцинат! И не вспоминай! Думаешь, легко? Сам разберусь со всем!

Я уже и забыл, когда меня батя называл дефлюцинатом, но мне этого хватило, чтобы я заткнулся, пробурчав:

- Ну уж, разберись.

После небольшой паузы он добавил немного неохотно:

- А про то, на что ты намекаешь - не было и быть не может, устав запрещает неуставные отношения на борту. Это и тебя касается, кстати!

В середине коридора, на стыке двух рукавов, свистело и шумело так, что слегка заложило уши от разницы давления.

- Это у нас, или у них? - решил я перевести тему.

- У них, конечно! Я нашу гофру проверял, всё чётко было. Вот же блин, мы так аэропринтонов не напасёмся.

Уже слышались голоса, какая-то мрачная музыка и - неожиданно - детский смех. Ждали пару минут, после чего мембрана раскрылась. Швартовочный коридор их рукава был узкий, скользкий, безо всякого подобия перил и насечек на полу. Мы буквально скатились вниз, прямо под ноги группе из шести человек, стоящих в серебристых балахонах из принтонного волокна.

Пахло чем-то неприятным. Лишь секундой спустя я заметил, что мы окружены. Люди держали в руках оружие - кто шарпомёт, кто настоящий огнестрел. Высокий, по центру держал посеребрённый арбалет, несомненно, очень древний и наверняка - ритуальный. За спиной окружавших нас стояли ящики и - вот откуда запах! - клетки с пятнистыми клювоносами; полуголая женщина сидела на корточках над тазиком и что-то ощипывала - вероятно, того самого несчастного клювоноса. Между ящиками и клетками играли в прятки дети, все белобрысые, очень похожие друг на друга.

А ещё дальше, сзади, на низком потолке отсека, я увидел здоровенный бластер-пулемёт, нацеленный прямо на нас.

Я наблюдал эту картину секунд пять, после чего почти синхронно с батей нырнул обратно в коридор. Но поздно - мембрана за нами закрылась.

Сообщение: экстренная ситуация (вооружённый конфликт на орбите)

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698-988ГЯ)

Батя схватился одной рукой к поясу, где висел шарпомёт, вторую, с браслетом, поднёс ко рту.

- Арсен! У них, блин, стволов больше чем у тебя волос на жопе!

- Вай, слушай, тоже хотел тебе звонить! Тут инспекторы чудят, сначала летели в сторону тех двух парней. Потом парни остановились, а эти летят к нам!

- Мы не отдадим без боя наших жён и детей! - послышался голос из корабля авалонцев.

- Арсен, ты не понял, у нас проблемы! Инспектора когда будут?

- Через минут тридцать-сорок, они быстрые!

Батя выключил связь и шепнул. Только теперь я заметил странность - нас не преследовали.

- Пошли сдаваться. Нам дефлюцинат важнее.

- Но пап?!

- Никаких но! Сейчас договоримся, увидишь, - он шагнул вперёд, повысив голос. - Это будет, блин, самый странный обмен дефлюцинатом за всю мою двадцатилетнюю карьеру дальнобоем. С кем я имею честь общаться?

Вояки-сектанты подрасслабились, кто-то опустил стволы.

- Вы общаетесь с Иудой Мартинесом Бернером, вице-жрецом клана Бернеров, которому принадлежит данное судно, - сказал державший арбалет. - Если ваши грязный челябинский тела действительно пришли сюда исключительно за дефлюцинатом, то мы можем попросить благословение у Сэнт трейдинг богиня Небьюла Андромеда и приступить к торгам.

- Действительно. Просите, - батя, кажется, даже несколько приуныл, обнаружив, что всё так легко решилось.

Его рука полезла в карман за карточкой - такими пользовались в Империи и Уральском Союзе Планет. Карта была служебная, оплата по всем закупкам за пределами нашей Республики происходила через неё, и за её баланс мы регулярно отчитывались. У Арсена был дубликат, пользоваться обеими ими я мог, но собственную копию, по выражению бати, “пока не заслужил” и пользовался чаще своей собственной, на которой лежали скромные пара сотен кредитов.

Батя тронул сенсор, поднёс карту к лицу, микрокамера считала сетчатку глаза и прочла ДНК.

- Рыночная стоимость для представителя вашей державы одного ведра дефлюцината производства “Андромеда Бернер” на данный момент составляйт… тысяча шестьсот восемьдесят имперских кредитов...

- Чё?! - синхронно выдыхнули мы.

В среднем цена ведёрка была в раз десять дешевле.

- Да, - довольно кивнул Иуда Мартинес. - Продажа судам из Челябинск - исключительно с коэффициент четыре, и в крайнем случае. Но мы можем предложить вам более выгодный для нас обоих вариант. Мы уточнили у служителей фемида, что вы везти холодильники, так? Мы готовы обменяйт пять ведра дефлюцинат на один ваш холодильник.

Батя стиснул зубы.

- На девять ведёр. Даже с четверным тарифом - мы везём очень хорошие холодильники, они стоили нам со скидкой по три тысячи!

На самом деле, они нам стоили чуть больше тысячи каждый, но я промолчал и тоже нахмурился. Вице-жрец Иуда переглянулся со стоящим рядом коллегой, тот наклонился и что-то пробормотал.

- А у нас очень хороший дефлюцинат, - парировал вице-жрец. - Мы не мешаем всякую гадость, тут одна культура, ровный объём. Три тысячи наших братьев и сестер занимаются добычей этой волшебной сущности, дарованной нам Сверхмэссив Блэк Хоул. Кстати, сколькт людей у вас на корабле.

- Не важно, - батя нервно потер рукоять шарпомета. - Ну, меньше трех тысяч, это да.

- Ваши холодильники темпоральные? С физпроцессным замедлением?

- Нет, но… С автономными источниками питания, запасом энергии на полгода. Четыре степени заморозки, беззвучные, из экологически-чистых материалов. Объём - двести сорок литров. Подходят для хранения мяса клювоносов!

Вице-жрец надменно кивнул.

- Мы догадываемся. Даже самый дорогой классический холодильник не может стоить три тысячи, он…

- Темпоральные стоят от пяти! - не удержался и вставил я.

- Мы охотно верим. Шесть вёдер.

- Восемь. Это моё последнее слово, - батя выразительно махнул кулаком. - Да бросьте, вы же ещё сэкономили на доставке!

- До свидания, - вице-жрец развернулся и жестом позвал своих коллег.

К одному из “братьев” тут же подбежала стайка детишек и принялись наперебой щебетать, я разобрал только слово “дадди, дадди”.

- Эй. Ну… Семь. Меньше нет смысла, правда. Да бросьте, ну, любой другой бы на вашем месте…

- Семь, - вице-жрец развернулся. - И вы вернёте пустую тару. И продемонстрируете работу изделия. Сначала привезите холодильник, я распоряжусь, чтобы товар вынесли.

- По рукам! - воскликнул батя, протянув ладонь, но Иуда Мартинес наградил его таким взглядом, что ладонь наверняка захотелось вытереть о штаны.

- Я подожду здесь, - сказал батя, наклонился и наклонился ко мне мне. - Беги, скажи Ильичу, чтобы не перепутал и выдал холодильник без… содержимого. И сходи за пустыми ведёрками. Тележка помнишь где?

- Угу.

Я рванул обратно. Пока все шло гладко, но вдруг прямо по пути прорезался браслет.

Входящий звонок от Инсп. Протокола, Орден Правопорядка, кп2-7656565-2997-и

Поднял трубку в режиме “невидимка”, включил на прослушивание.

- Младший сержант-инспектор Протокола Битунов. Ну как, забрали дефлюцинат, капитан?

- Да, всё ок, спасибо, товарищ инспектор, - ответил батя. - Сейчас жду, пока мои подчинённые привезут холодильник. В обмен на семь ведёрок дефлюцината никому неизвестной марки!

- Я рад, - сухо ответил инспектор и выдержал паузу. - В общем. Мы будем у вас через пятнадцать минут, приготовьтесь к досмотру.

- Досмотру? - переспросил батя. - На основании чего?

- Инспекция в зонах спорных территорий обладает исключительным правом на… - начал он, но отец перебил

- Это те ребята постарались?

- Мы получили сообщение. О том, что вы везёте украденный товар.

- Украденный?! Они с дубу рухнули, у нас всё по накладной! Я сейчас перешлю вам документы. Они сказали точно, что и у кого мы украли?

Повисла неловкая пауза. Было немного страшно, я почувствовал, как сильно забилось сердце.

- Товарищ Инспектор, они сказали, что мы украли? - повторил батя, его голос был необычайно уверенным.

- Мы получили… эм… информацию. Но в общих словах.

- Итак, я правильно понимаю, товарищ начальник, что эти ребята, которые преследовали нас две последних всплытия, пожаловались, что мы у них что-то украли, но на вопрос “что именно” ничего конкретного не ответили?

- В общем, приготовьтесь к проверке.

Инспекторы положили трубку, следом послышался голос главного бортового зануды, начавший общий созвон. Синхронно с этим я выпрыгнул в грузовой отсек.

- Капитан корабля и юнга четвёртого разряда, вызывает бортовой андроид “Завет Ильича”. Какие будут распоряжения?

- Гага - тащи пустые ведра. Ильич и Арсен - грузите холодос. После - готовьте нижний стыковочный, пусть гайцы пройдут через шлюз.

Батя привычно называл служителей правопорядка "гайцами" - также, как нашу челябинскую государственную авто-авиаинспекцию. По сути, был недалек от истины. Инспекция Сектора Московского Транспортного Протокола, она же Инспекция Протокола была таким же государством, как и наше, только масштаба всего рукава галактики, а не небольшого звездного скопления, которым являлась наша республика.

- Нижний?! Почему не через парадный? - переспросил Арсен.

- Много чести для парадного!

- А чего сам, Шон Рустемович, к нам не идешь? Мы же упашемся.

- Ты видел сообщение о завершении конфликта?

- Не…

- У них стволы, Арсен, - батя понизил голос и заговорил сильно быстрее обычного. - У этих гребаных сектантов не меньше шести стволов - только в радиусе десяти метрах от входа! И бластерный пулемет. И их три тысячи на корабле. Сколько, думаешь, инспекторов? В таких катерках максимум человек десять ходит. Они даже впрягаться за нас не будут, а потом суд Ордена скажет, что это мы виновники конфликта. Ты читал историю про этого… как его…

- Синельникова, - подсказал я, вспомнив страшилку о том, как микронация отобрала корабль у контрабандистов, и суд потом признал кражу законной покупкой.

- Хочешь сказать, они пираты? - грустно сказала Арсен. - Получается, мы между этими… между львом и крокодилом.

- Что такое крокодил? - зачем-то спросил я.

Мне не ответили. За время переговоров я уже пробежал весь грузовой и нырнул в трюм, столкнувшись на лестнице с Арсеном и Ильичом. Собрал пустые магнитные ведра в мешок, закинул на плечо - с половинной гравитацией весили они немного. На обратном пути я увидел, как они орудуют потолочным краном, пытаясь подцепить поддон с холодильником и установить его на левитирующую тележку. Пройдя половину рукава, я услышал за спиной грохот вперемешку с нецензурной лексикой, запрещенной по ГОСТ 2698-988ГЯ.

- Где они? - прошипел батя. Связь он не включал, потому что двое парней с огнестрелами стояли в метре от него. - Иди помоги, я хочу, чтобы все были на борту, когда эти ребята пристыкуются.

Драгоценные ведерки с топливом уже стояли напротив клеток с чешуйчатыми зверьками. Я рванул назад, несчастный холодильник я встретил в середине дороги, его тащил на тележке Ильич.

- Ты проверил? - махнул я на холодильник, имея в виду содержимое поддонов.

- Да, все исправно, - ответил Ильич.

- А где Арсен?

Ответ последовал тут же с личным звонком.

- Гарь… Гага… Только бате не говори. Цсофика… сбежала. Нет еë! Люк открытый!

Следом поступил второй звонок, уже от Инспекции.

- Мы в трех километрах, тормозимся. С пуза заходим?

Продолжение следует

(А.Скоробогатов, главы романа раньше на АТ)

Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки кошек?

Забыл ли я оставить ссылку на первую главу?

А на автор.тудей?

Да, забыл.

Глава 7(1)

Лестница оказалась довольно короткой, чуть длиннее человеческого роста. Зиверт едва не наступил на пальцы Милли, которая замешкалась, нащупывая ногой пол.

— Что за архитектурный кошмар. — Проворчала она, отдёргивая руку. — Зачем здесь этот перепад с лестницей?

— Думаю, у них был план, — невнятно откликнулся сверху Зиверт.

— А я думаю, что подрядчик сэкономил на инженерных расчётах и промахнулся с тоннелем, — заявила Милли. — И потом заявил, что так и задумывал.

Зиверт спустился и оказался рядом с Милли в низком, но довольно широком коридоре. В полумраке, подсвеченном тусклыми красными лампами, взгляду было особо не за что зацепиться. Стены, пол, потолок — сплошь серый бетон, только слегка шершавый, как будто изъеденный какой-то кислотой. Из-за включившейся тревоги аварийные лампы постоянно мигали, разбрасывая по стенам дрожащие тени вентиляционных решёток и старого хлама. Картина могла быть ещё тревожнее, если бы работала сирена, но она лишь изредка неуверенно чихала где-то за стеной.

— Может и промахнулся, — пожал плечами Зиверт, разглядывая обстановку без особого энтузиазма. — Ты что, из налоговой? Давай искать то, за чем пришли.

— И за чем мы пришли?

— Мы ищем информацию. — Важно ответил Зиверт. — Что-то, что поможет нам выяснить, как тут всё взаимосвязано. Чем больше мы знаем… — Он запнулся и растерял пафос.

— Тем меньше не знаем. — Закончила за него Милли. — Всё ясно. Вот тебе первая находка.

Она ткнула пальцем в пол. На бетонной поверхности застыли тёмные брызги.

— Когда-то очень давно здесь лежал человек. — Указала девушка. — А потом кто-то выстрелил ему в голову.

Она присела и поскребла пол лезвием своего трёхгранного ножа.

— Причём не исключено, что это был он сам. — Добавила она задумчиво. — Видишь этот налёт? Весь комплекс залили газом. А потом… смыли. Дегазировали, то есть. На стенах налёта почти нет, только на полу.

Милли вздохнула и поднялась на ноги.

— Чем больше мы знаем, тем меньше мы знаем.

Зиверт внимательно изучил стены.

— Ты уверена? — Спросил он, разглядывая серые следы вокруг вентиляционных решёток.

— Нет. — Отозвалась Милли. — Я не химик, с боевым газом только один раз сталкивалась. Но очень похоже.

— А чем смывают ядовитый газ? Тут вообще можно дышать? — Запоздало забеспокоился маг.

— Зависит от газа. — Пожала плечами девушка. — Думаю, раз у тебя изо рта не свисают лёгкие, то дышать можно. Но вот стены я бы на твоём месте не стала облизывать.

Коридор уходил вглубь комплекса. Он был длинным и абсолютно прямым. По обе стороны то и дело попадались небольшие подсобные помещения, нечто среднее между комнатой и встроенным шкафом, но никаких развилок не обнаруживалось. Милли и Зиверт осторожно двинулись вдоль правой стены, заглядывая в каждую незапертую подсобку. Все они были пусты, за исключением поломанных полок и ящиков, вывороченных из стальных картотечных шкафов. Через каждые несколько метров попадались ниши, высеченные в стенах. Высотой они были чуть выше человеческого роста, то есть, почти до потолка, а располагались они всегда попарно, слева и справа. За исключением обрывков проводов и разбитых датчиков, в них тоже было пусто. Более того, нельзя было сказать даже для чего они были предназначены, кроме того, что в них, судя по всему, должны были находиться какие-то приборы.

— Интересно, что стояло в этих нишах. — Задумчиво произнёс Зиверт.

— Надеюсь, что воздушные фильтры. — Буркнула Милли. — В противном случае не завидую тем, кто оказался внутри, когда сюда заливали газ.

Иногда они проходили мимо тяжёлых бронированных дверей, уходивших куда-то в потолок. Опустившись, массивные стальные перегородки должны были делить коридор на замкнутые отсеки, но, как и все остальные системы безопасности, были отключены и угрюмо нависали над головой. Иногда чуть ниже — Зиверт, неосторожно засмотревшийся на очередную нишу, крепко приложился об одну из них.

— Этот коридор когда-нибудь кончится? — Раздражённо выпалил он, потирая лоб.

— Сложно сказать. — Отозвалась Милли. — Кажется, я вижу выход. А если нет…

— То..?

— То пойдём дальше. Куда ты торопишься? Смотри по сторонам, собирай свою информацию.

Зиверт, не найдя слов, только махнул рукой. Всё, что можно было, они уже и так выяснили. Входной коридор был абсолютно типовым и утилитарным. Его прокладывали абсолютно не считаясь с геологическими данными. Какие бы слои породы он не пронзал, строители строго следовали плану — начерченной по линейке прямой линией. Почему?

Здесь Зиверт невольно заинтересовался. И правда, почему? Туннель для поезда изгибался, следуя, видимо, какой-то геологической формации. Значит, так было проще его прокладывать. Но здесь даже не попытались, более того, строго выдерживали направление. Если бы только взглянуть на…

— … план. — Закончил мысль Зиверт.

— Что “план”? — Не поняла Милли.

— Нужно найти план комплекса. Где-то же он должен быть, правильно? Что бы это ни было, здесь работали живые люди.

Милли посмотрела на него с сомнением.

— Ну, какое-то время. А потом их вытравили отсюда, как тараканов. Ты уверен, что… Стой!

На полу, скрючившись, словно младенец, лежал скелет. Зиверт едва не наступил на его череп, и окрик Милли остановил его ногу в паре сантиметров от костей. Маг осторожно убрал ногу и присел на корточки.

— Старый. — Прокомментировал он, разглядывая истлевшее серое тряпьё, служившее когда-то одеждой покойного. — Чёрт, а ведь он наверняка что-то знал. Эти тряпки очень похожи на лабораторный халат.

— Сможешь что-то из него выжать?

Зиверт скептически окинул скелет взглядом.

— Наверняка нет. Те мародёры под бункером умерли несколько лет назад, и я даже пытаться не стал, а этому... парню не меньше сотни, а то и полутора. С другой стороны...

— Парню? — Перебила его Милли.

Зиверт кивнул.

— Скелет мужской. А что?

— Да ничего. Пытаюсь заполнить пробелы в познании анатомии. Что там с другой стороны?

— А? А. С другой стороны, в отличие от мародёров, он намного теснее связан с этим местом, а нам может помочь даже обрывок эмоции. Я бы допрашивал всех встречных покойников, если бы мне хватало сил, но увы, приходится выбирать.

— Не то чтобы их было так много. — Заметила Милли. — Если весь комплекс вытравили, то куда делись тела? И почему этого бросили? Место на тележке кончилось?

Зиверт осторожно дотронулся до черепа и, наконец, решился.

— Других источников информации у нас пока нет. — Сказал он, сбрасывая сумку с плеча, чтобы освободить руку. — Попробую что-нибудь узнать. На всякий случай будь готова ударить меня по голове.

— Запросто. — Кивнула Милли. — Как сильно?

— Так, чтобы я отрубился.

— Погоди, ты не шутишь? — Недоверчиво переспросила она. — Это будет как минимум сотрясение мозга. Уверен, что это хорошая идея?

— Нет. — Признал Зиверт. — Но других вариантов у нас нет. Если будет так же, как в доме инквизитора, то альтернатива мне ещё меньше нравится. Постарайся только не убить меня и не оставить идиотом.

И, прежде, чем Милли успела отпустить какую-нибудь ядовитую остроту, некромант простёр руки над покойным и погрузился в транс.

Сначала была пустота. Ощущение огромного незаполненного пространства. Зиверт нечасто сталкивался с настолько древними покойниками, но ощущения были знакомыми — как будто он вошёл в пустую аудиторию, где уже давно никто не бывал. На секунду ему даже привиделись перевёрнутые стулья и пыльные столы. Зиверт позволил этим видениям плавно крутиться в голове — разум растерянно хватался за любые знакомые ассоциации, и мешать ему не стоило. Вместо этого он мягко, но настойчиво потянулся мыслью к ушедшему.

“Кто ты был,” думал Зиверт, “что ты видел?”.

Ответа не было, потому что не осталось ничего, к чему можно было бы обратиться. Зиверт сменил тактику, сосредоточившись вместо этого на видении комнаты. Что-то должно было остаться, какие-то следы, тени. Под столами? На столах? Некромант представил, как проводит рукой по пыльной поверхности и вляпывается в какое-то липкое пятно. Должно быть, кто-то пролил кофе. Зиверт мысленно отругал себя.

“Слишком увлёкся”, подумал он, “сам додумываю детали”.

Он попытался выкинуть пятно из головы, но оно упорно не хотело пропадать. Наоборот, стало обрастать подробностями. Вот за столом сидит пожилой мужчина. На нём белый лабораторный халат. Лица не разобрать. Он неловко взмахивает рукой, и кружка с напитком падает на стол. Мужчина… напуган. Что-то случилось, и он испугался.

Неожиданно чёрно-белое видение обрело краски. Зиверт отчётливо увидел коридор подземного комплекса. Он намного чище, и заполнен людьми. Некромант ощутил нараставшую волну паники раньше, чем увидел зелёные облака, разливавшиеся над головами людей. Они вдруг прыгнули и заполнили собой всё окружающее пространство. Зиверт умер, не успев упасть на пол.

Он очнулся от того, что его настойчиво трясли за плечи.

— Зиверт, ты в порядке? — В голосе Милли звучало раздражение с ноткой обеспокоенности. — Врезать тебе ещё раз?

— Не надо. — Промямлил он, чувствуя, что щека постепенно заливается огнём. Вероятно, на ней проступал сейчас бледный отпечаток пятерни. — Я тут, всё в порядке.

Милли слегка успокоилась.

— Тогда говори, что ты узнал?

“Столы, стулья. Столб света в облаке пыли. Хочу кофе. Страшно, очень страшно”.

— Он был напуган. — Сказал Зиверт, отгоняя настойчиво лезущий в голову бред. Стандартная плата за переговоры с покойными. — Самое яркое воспоминание, то, что осталось даже после смерти, это ползущее на него облако ядовитого газа.

— Можно было догадаться, — разочарованно протянула Милли. — И это всё?

— Нет. — Отрезал Зиверт, пытаясь сосредоточиться. — Нет, не всё. Он был напуган, в ужасе, но… Не удивлён. Как будто ждал этого.

— Только не спрашивай “почему”. — Добавил маг, видя, что Милли собирается что-то спросить. — Я не знаю.

Та осеклась и вздохнула.

— Чем больше мы знаем…

— До определённого предела. — Возразил Зиверт, поднимаясь на ноги. — Рано или поздно всё сложится в картину. Может, в неполную, но… В какую-нибудь точно сложится.

Путь оборвался совершенно неожиданно. Просто в какой-то момент Милли и Зиверт едва не уткнулись носами в опущенную взрывостойкую дверь, такую же, как те, что встречались раньше, но покрытую наискосок чередующимися чёрными и жёлтыми полосами. Цвета казались такими яркими по сравнению с выцветшим окружением, как будто краску нанесли буквально пару дней назад. Хотя, при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что она уже кое-где облупилась и покрыта слоем пыли. Слегка растерявшийся Зиверт улёгся на пол и попытался что-нибудь разглядеть в темноте за перегородкой. Коридор нырял под неё, и, кажется, расходился в разные стороны, но точнее сказать было невозможно. После нескольких попыток просунуть под заслонку руку, Зиверт неожиданно отпрыгнул назад, насколько это было возможно, лёжа на полу, и вскочил на ноги.

— Ты чего? — Удивилась Милли, тоже заглянув под перегородку.

Зиверт замахал руками и зашёлся в кашле.

— Пыль вдохнул. — Выговорил он в перерывах между приступами. И добавил, отдышавшись:

— А ещё я вдруг представил, как эта махина падает вниз, прямо мне на руку.

— Это вряд ли. Сколько она тут висит?

— Знаю, знаю. Испугался просто. Всё равно под ней не пролезть, рука дальше плеча не проходит.

Он задумчиво прошёлся по коридору от стены до стены, ведя рукой по холодной поверхности двери.

— Погоди, — вспомнила Милли, — а как же…

— Те, кто шёл до нас? — Подхватил Зиверт. — Как раз об этом думаю. Помнишь вскрытую панель управления? Тут и так всё едва живое, а они ещё и в системах ковырялись. Может, они забрали, что хотели, а тревогу включили, когда уходили. Или это я её включил, когда сам копался в системе.

Он задумчиво постучал по двери. Массивная стальная заслонка проглотила звуки ударов.

— Или то, за чем они шли, было как раз перед этой дверью. — Подхватила Милли.

— И что это могло быть?

— Откуда мне знать? Они же его забрали.

Не найдя, что добавить к этой безупречной логике, Зиверт молча повернулся к стене, рядом с которой стоял, надеясь отыскать какой-нибудь механизм, открывающий дверь. Милли последовала его примеру и пошла вдоль противоположной стены.

Ничего нового в коридоре не обнаруживалось, несмотря на смену перспективы. Очередная подсобка с перекошенной, заклинившей дверью. В тревожном красном свете, от которого у Зиверта уже начинала болеть голова, было видно, что и там пусто. Наконец, он добрался до стенной ниши. Рассеяно проведя пальцами по краю, Зиверт ощутил прикосновение металла, и наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Маленькая стальная табличка, прикрученная справа от ниши, была покрыта мелкими знаками. Всё, что удалось разобрать, было наименование “АГ132” и пустующее поле “ДТПР”. Зиверт тупо пялился на табличку, пока не сообразил, что загадочное “ДТПР” должно было, видимо, означать “дата проверки”, а в пустое поле вписывалась сама дата. В любом случае, надпись давным-давно стёрлась, а название ничего ему не говорило. Провода в глубине ниши выглядели жалко, печально поникнувшие и изъеденые коррозией. Кто-то вырвал то, к чему они крепились, не заботясь о сохранности прибора. Как будто целью было уничтожить его, а не похитить.

Эту мысль оборвал громкий скрежет сгибаемого металла и голос Милли.

— Глянь-ка! — Судя по голосу, она была довольна собой. Зиверт подошёл к ней и увидел небольшой шкафчик, некогда спрятанный в стене, а теперь варварски вскрытый. Дверца, сделанная вровень со стеной, не выделялась абсолютно ничем.

— Это что? — Спросил Зиверт, разглядывая шкафчик.

— Аварийный шкаф. — Объяснила Милли. — В нём лежит аварийная аптечка и установлен аварийный переключатель.

— Ну да, как же. — Поморщился Зиверт. Милли хмыкнула.

— Ты думаешь, я шучу? Загляни внутрь.

В нише за дверцей лежал кожаный пакет. Зиверт вытащил его наружу и обнаружил, что на стене за ним висела табличка.

“Аварийная аптечка”, гласила она.

Тезис 1:

Когда какое-либо действие человека не совместимо с оценочной шкалой  отдельно взятого района инфополя, то оно из него выпадает.

Пример: Пловец проплыл стометровку быстрее всех на шахматном турнире в Урюпинске.

Тезис 2:

Когда человек, совершивший какое-либо действие не совместимое с оценочной шкалой отдельно взятого района инфополя, то человек этот из указанного района выпадает, при условии, что он не совершает никаких действий иного рода.

Пример: пловца, показавшего лучший результат на стометровке баттерфляем на шахматном турнире в Урюпинске, и не пожелавшего сыграть ни в одной шахматной партии, дисквалифицировали единогласным решений судей.

Тезис 3:

Человек, совершивший новое действие, а посему не оформленное по своей принадлежности ни к одному из районов инфополя, выпадает из инфополя как такового, пока его действие не будет квалифицированно, при условии, что он не совершал других действий.

Пример: пловец, проплывший стометровку "квадрикоптерсом", был дисквалифицирован не только на шахматном турнире в Урюпинске, но и на чемпионате Бобруйска по плаванию, до тех пор, пока судьи Урюпинска и Бобруйска не утвердят и не зарегистрируют новый стиль плавания. Но, вне какого-либо известного района инфополя, пловец останется мировым рекордсменом по "квадрикоптерсу". Пловец -- выпаданец, а первое чемпионство у него не отобрать отныне.

Тезис 4:

Писатель-художник-музыкант-сантехник могут считаться выпаданцами, если их основная деятельность характеризуется действиями, не подходящими под оценочную шкалу ни одного из известных районов инфополя.

Пример:

Я, только что ввел новый термин — "Выпаданство".... захотелось вновь ощутить себя пионером.

Тезис 5:

Любое совершенное действие не может запечатлеться вне какого-либо района инфополя. То есть, если подходящего района прежде не существовало, то таковой возникает сам по себе вместе с фактом совершенного действия. Таким образом, выпаданец любого сорта "выпадает" в новый район инфополя, создателем которого выпаданец может считаться.

Пример:

Вы все еще это читаете, следовательно, мои действия запечатлены в некоем районе инфополя, характеристику которому Вы дадите не мгновенно, а по прошествии нескольких секунд, но до тех пор, я для вас, как существо известное Вам по лишь одному действию, пребываю в "выпаданческом" районе инфополя.

Следствие 1 из "выпаданческой теории" (воспитательное):

Когда мой сын проигрывает на соревнованиях, я ему говорю:"Не печалься, друже, поднажмешь в тренировках и порвешь всех, а пока, помни, твое воображение — твое главное сокровище, ты всегда можешь быть не лучшим, не худшим, а находится вне сравнительных категорий, быть особенным...уникальным, что круче любого первенства." Проверенно— сие высказывание не позволяет мальчишке уронить самооценку ниже плинтуса.

Следствие 2 (сравнительная характеристика попаданства и выпаданства):

Попаданство, предполагает собой некое выпадение из одного известного района инфополя, и попадение в другой, так же известный.

Выпаданство, это когда Вася вываливается из Бобруйска, и оказывается в неведомых ебенях, определение которым можно дать не опосредованно (В Париж ..помните Париж? Так вот туда.....в 17-ый век...представляете 17-й век? В него родимый), а оперируя простыми понятиями (Выжнежлобень-- В ж не жлоб? Отлично, так вот это поселение такое, Вам там будут рады)

Следствие 3 (крах ассоциативных рядов):

Ага, Париж 17-го века легче представить, нежели Выжнежлобень второй фазы третьего временного измерения. Ничего страшного, не возникнут старые ассоциации, можно создать новые. Сие, сложнее сделать, ну и к чертям халтуру!

Следствие 4 (деградация выпаданства):

Как только Вася приживется в Выжнежлобене, и все свидетели вкурят суть второй фазы третьего временного измерения, действия ГГ перестанут квалифицироваться как выпаданческие, ибо район "выпадения" получает осмысленные для всех причастных характеристики. Близиться смерть творческого процесса, и время "выпасть" куда-либо еще.

Следствие 5 (выпаданство и теория невидимости):

Не видит Вас официант ..не подходит полчаса к Вашему столику — вы "выпали" из доступных для него районов инфополей. Вы для него — человек-невидимка. Проанализируйте эту ситуацию, сделайте выводы, и попробуйте их применить при попытках выпадения из доступных инфополей налоговой инспекции; жены, когда Вы у любовницы; шахматистов Урюпинска, когда Вы не желаете проигрывать в турнире, и плывете "квадрикоптерсом" по бобруйскому пруду.

Дорога в тысячу ли, может, и начинается с первого шага, но никто не говорит, чем она заканчивается.

UPD: Забыл ссылки прикрутить.

Первая глава

Весь текст на автор.тудей

Глава 6(2)

Короткий поезд, состоявший из пары вагонов, выскочил из тоннеля и настойчивый гул рассыпался на отдельные звуки — стук колёс, дребезг обшивки и гудение электрического двигателя. Пройдя магнитные тормоза на рельсах, поезд начал тормозить, пока, наконец, не уткнулся в ограничительный буфер, завершавший пути. Какое-то время электродвигатель пытался преодолеть сопротивление, и его гул становился всё натужнее, но в конце концов автоматика разомкнула цепь, и он, печально вздохнув, отключился. Зиверт отомкнул замок на воротах, ведущих к поезду и потянул их на себя. Они легко повернулись в петлях и с металлическим лязгом легли на решётку, открывая доступ к вагону.

Дверей у поезда не было, так что Милли и Зиверт просто зашли внутрь и оказались в полутьме. Окна неизвестный конструктор тоже счёл неоправданной роскошью, их заменяли узкие щели чуть выше уровня головы. Вдоль стен протянулись жёсткие скамьи, обтянутые потрёпанной искусственной кожей прямо поверх досок.

— Уютно. — Прокомментировала Милли, оглядываясь по сторонам. — И… как называется это чувство, когда кажется, что стены на тебя давят?

— Клаустрофобия? — Отозвался Зиверт.

— Да, она. Ну что, как отправить этот гроб обратно? Мы только зашли, а я уже хочу выбраться.

— Поищем пульт управления. — Решил маг. — Если его не окажется, значит, придётся отправлять поезд из диспетчерской, так же, как вызвали.

Впрочем, пульт нашёлся. Он находился в конце вагона, в массивном корпусе, утыканным разными рукоятями, лампочками и датчиками. Над ним находилось единственное застеклённое окно. Из интереса Зиверт сбегал в противоположный конец поезда и обнаружил там под таким же обзорным окном второй такой же пульт, близнец первого. Конструкторы подходили к дублированию систем управления со всей серьёзностью.

Вернувшись обратно, Зиверт уверенно схватился за единственную солидно выглядевшую рукоять, застывшую посередине вертикальной прорези. Шкала радом с ней была разбита на пронумерованные деления — от минус до плюс ста.

— Ты же знаешь, что делаешь? — Настороженно спросила его Милли.

— Понятия не имею. — Признался он. — Я рассчитываю на защиту от дурака и на здравый смысл. Вот эта рукоять, например, единственная, расположенная параллельно ходу движения. Следуя логике…

Он толкнул рукоять от себя. Послышалось гудение двигателя, поезд дёрнулся, но остался на месте. Зиверт двинул ещё дальше. Гудение усилилось. В воздухе повисло напряжение, как будто сжалась пружина. Когда рукоять упёрлась в верхний ограничитель, двигатель на мгновние взвыл, но тут же чихнул и постепенно затих.

— Ручник забыл снять. — Заявила Милли.

— Откуда здесь ручник. Но тормоза… э-э-э… секунду…

Зиверт вернул рукоять в нейтральное положение и осмотрел пульт ещё раз. Взгляд терялся в куче деталей без единого обозначения. О назначении большинства оставалось только догадываться, но одна сразу привлекала внимание. Это была большая треугольная кнопка, горевшая красным. На ней был нарисован восклицательный знак. Воображение тут же нарисовало картину запуска процедуры самоуничтожения и затопление туннеля, но Зиверт отогнал эту мысль как маловероятную, и нажал на кнопку. Послышался громкий щелчок. Поезд вздрогнул, а кнопка сменила цвет на зелёный.

На этот раз, подчиняясь движению рукояти, вагон начал плавно ускоряться. В порядке эксперимента, Зиверт вернул её в нейтральное положение, а потом потянул на себя. Поезд резко затормозил и покатился назад.

— Интересно. — Сказал Зиверт, возвращая рукоять вперёд примерно на середину от полного хода. — Довольно просто и понятно.

Он уселся на скамью и откинулся назад.

Набрав скорость, поезд нырнул в туннель. Он шёл довольно плавно и относительно тихо, лишь иногда ударяя колёсами о стык рельсов. Придётся повышать голос, но вполне можно поговорить. Надо только решить, с чего…

— Спрашивай. — Милли сидела на скамье напротив Зиверта, устало вытянув ноги вперёд. Свет мелькавших мимо ламп просачивался в вагон выхватывал из полумрака её лицо: глаза безразлично уставились в пустоту. Это слегка сбило мага с мысли.

— Как, э-э-э… о чём спрашивать? — Пробормотал он. По лицу Милли пробежала тень раздражения, а может, это была игра света.

— Ты хочешь узнать, что это за ступор, в который я иногда впадаю. Ну так спроси.

— Что это за ступор, в который ты иногда впадаешь? — Послушно повторил Зиверт за неимением лучшего варианта.

— Воспоминания. — Выражение её лица не изменилось. — Я никогда не забывала, что со мной было, но иногда они затапливают разум. Становятся слишком реальными. Как будто я всё ещё там, сражаюсь на войне столетней давности. Не знаю, почему. Я не могу вызвать их сознательно, и не могу понять, почему они вдруг накатывают. Это редко случается, посреди боя я вряд ли выключусь.

— Слушай. — Серьёзно сказал Зиверт. — Я давно тебя знаю. И я никогда не пытался докопаться до того, о чём ты не хотела рассказывать.

— Ценю. — Безразлично бросила Милли.

— Но я хотел бы тебе помочь. Возможно, что-то можно с этим сделать.

— Я не…

— Меня не производительность волнует, я за тебя беспокоюсь. — Заключил некромант, пристально глядя на спутницу. Милли удивлённо моргнула и вдруг рассмеялась.

— Вот смотрю я на тебя, а вижу того шестилетнего мальчишку. — Сказала она чуть потеплевшим голосом. — Не волнуйся за меня. Всё, что со мной могло случиться, уже случилось.

Зиверт хотел что-то возразить, но не смог подобрать слова.

— Ну ладно. — Сказал он, сдаваясь. — Но когда-нибудь мы ещё к этому вернёмся.

— Когда-нибудь потом. — Фыркнула Милли, возвращаясь постепенно к своему обычному язвительному настрою. — На твоём месте я бы беспокоилась о том, что неизвестный поезд везёт нас по подземному туннелю неизвестно куда.

Подземный туннель, по которому их вёз неизвестный поезд, довольно резко уходил вниз, ещё глубже под землю. Он просматривался далеко, но не до конца, постепенно уходя влево.

— Слушай, — обратился маг к спутнице, после того как полминуты пытался вычислить что-то на пальцах, — если туннель загибается вон туда, — он ткнул пальцем, — значит, мы в сторону реки едем?

Милли посмотрела по сторонам, что-то прикинула в голове и кивнула.

— Только мы сейчас ниже неё. А что?

— А тормозит этот поезд автоматически?

В обзорном окне виднелась конечная остановка: рельсы утыкались в стену рядом с металлическими мостками, ведущими над рельсами к бетонной будке. Зиверт потянул рукоять управления на себя, но поезд никак не отреагировал.

— Ладно… — Растерянно сказал маг, водя руками над пультом управления. — Ладно, э-э-э…

Стена неумолимо приближалась.

— Ложись, придурок! — Рявкнула Милли, рывком опрокидывая Зиверта на пол. — Ногами упрись куда-нибудь!

В этот момент поезд налетел на первый тормозной буфер. Инерция вжала Зиверта в пол, а в подошвы врезались крепления скамеек, в которые он упирался ногами. После следующего буфера воздух наполнился истеричным скрежетом — включились автоматические тормоза. Зиверт лежал на полу, а какая-то часть его мозга флегматично отслеживала, как перегрузки сдавливают металл вагона и его собственное тело. Наконец, когда прошла, казалось бы, вечность, поезд ткнулся в ограничители пути и окончательно замер. На самом деле всё торможение от начало до конца заняло от силы секунд пять. Он поднялся с пола, слегка оглушённый, и принялся отряхивать плащ. Рядом поднялась Милли.

— Защита от дурака, да? — Спросила она с непонятным выражением лица.

— И здравый смысл. — Подтвердил Зиверт, прислушиваясь к звуку своего голоса. После оглушающего скрежета тормозов он звучал странно и неестественно. — Заметь, мы всё ещё живы.

— Говори за себя. — Мрачно буркнула девушка.

Они вышли на металлические мостки, заменявшие здесь платформу. Мостки упирались в бетонную коробку, торчавшую из стены. Шаги по ним вызывали глухое дребезжащее эхо. С тех пор как изобрели бетон, архитектура технических помещений резко потеряла в разнообразии, приобретя взамен узнаваемую серо-коричневую гамму. Но одно отличие от станции под радиобункером сразу чувствовалось — это была сырость. По монолитным серым стенам расползались пятна плесени, образуя мешанину неприятных зелёновато-белёсых цветов. Обнажённые детали арматуры обросли рыжими хлопьями ржавчины. Здесь, под руслом реки, недостаток обслуживания сказывался намного серьёзнее.

Дверь в будку, разумеется, оказалась закрыта. На этот раз ключей на гвоздике у двери не оказалось.

— Есть идеи? — Спросил Зиверт. — Не зря же мы сюда ехали.

— Грубая сила. — Не задумываясь ответила Милли. — Дверь, конечно, стальная, но если здесь всё такое ржавое, каким выглядит…

Она подтянула штаны и шагнула к двери прежде, чем Зиверт успел ответить.

— А ну, на счёт три… Три!

Выброшенная вперёд со скоростью пушечного ядра нога неожиданно пробила металл и застряла в двери. Не ожидвашая этого Милли взмахнула руками, пытаясь удержать равновение, а по обе стороны от двери с резким щелчком распахнулись скрытые люки, за которыми блестнули стволы пулемётов. Несколько мгновений путники не шевелились: Зиверт — парализованный ужасом, Милли — застрявшей ногой. Но ничего не произошло, выстрела не последовало. Переведя дух, Милли аккуратно вытянула ногу из пролома и, нащупав замок, повернула его. Ржавая дверь всё равно открывалась с трудом. В какой-то момент, после особо яростного рывка, она попросту сломалась пополам.

— Сразу бы так. — Недовольно произнесла Милли, выбрасывая оставшуюся у неё в руках половину вниз, на рельсы. — Это что за безумная система защиты?

Не дождавшись ответа, она шагнула внутрь. Стряхнув оцепенение, Зиверт последовал за ней.

С другой стороны стены система обороны выглядела очень странно. Механизм, открывающий люки представлял собой переусложнённое нагромождение шестерёнок, деталей и противовесов. Как будто кто-то просто выдёргивал из кучи случайных деталей одну наугад и пытался её куда-то пристроить. Орудия действительно некогда были пулемётами, но теперь от них остались только стволы. Подача патронов должна была осуществляться с матерчатой ленты, но система взвода куда-то потерялась при сборке, лента истлела, а патронов не было. Тем не менее, если бы кто-то загрузил в стволы по патрону, то при срабатывании этой системы, каждый выстрелил бы по разу. Милли, молча разглядывавшая эту кучу деталей, неуютно поёжилась.

— Не могу понять, — протянула она, — гений это сделал, или абсолютный психопат. Такая сложная система, причём, кажется, рабочая, — и такая бессмысленная.

— Да, в образ секретного комплекса не вписывается. — Согласился Зиверт. — С другой стороны, кто знает, что тут происходило с тех пор, как его забросили. Идём дальше.

Из внешней будки вглубь стены уходил узкий коридор. Дальний конец терялся во мраке, но после того как Зиверт щёлкнул выключателем на стене, лампы, конвульсивно вздрогнув, зажглись, и коридор осветился неверным красноватым светом. Два человека разошлись бы здесь с трудом, поэтому Зиверт шёл впереди, а Милли, сняв дробовик и положив его на плечо, чуть сзади. Коридор заканчивался слегка расширенной площадкой перед массивной металлической дверью. Эта дверь, увенчанная огромной поворотной рукоятью, не имела ничего общего с жалкими воротами, попадавшимися ранее. Слева от неё располагалась утопленная в стене стальная коробка, чем-то напоминавшая пульт управления из поезда. Только на ней было единственное отверстие для ключа и лампочка, горевшая недружелюбным красным цветом. Милли проскользнула к двери и попыталась повернуть колесо. Безрезультатно. Оно ходило из стороны в сторону всего на пару миллиметров, но наотрез отказывалось поворачиваться дальше, хотя явно не было ржавым. Назначение коробки для ключа, и без того очевидное, становилось яснее некуда.

— Здесь грубой силой не обойтись, — хмуро сказал Зиверт, присаживаясь перед ней на корточки. Вблизи было заметно, что коробка покрыта облупившейся зелёной краской. — Интересно, как тут прошли те, кто были тут до нас.

— С ключами? — Предположила Милли.

— Не похоже. Если у них и были ключи, то не все.

Он задумчиво пробежался пальцами по коробке, обламывая кусочки краски. Тяжёлая сталь не скрывала никаких люков. Бетонная стена за ней тоже.

— Вряд ли они дошли до сюда, сказали “а, чёрт, забыли ключи”, и пошли назад. — Заметила Милли. — Может, ключ спрятан где-то рядом?

Зиверт покачал головой.

— Сомневаюсь. Есть уровень безопасности, на котором их перестают прятать под ковриком, и этот сейф, — он кивнул головой на дверь, мрачно возвышавшуюся над ним, — как раз на него указывает.

В задумчивости, маг легонько ткнул коробку кулаком.

И замер.

Прочный, наглухо завареный стальной короб слегка покачнулся.

Зиверт нажал ещё раз, на этот раз сильнее. Так и есть, передняя стенка явственно прогнулась.

— Что там? — Заинтересовалась Милли.

— Эта стенка не закреплена. — Медленно ответил Зиверт. — Можешь пнуть её посильнее?

Милли пожала плечами и, не говоря ни слова, пнула стальной корпус. Передняя стенка накренилась внутрь. Её края блестели чистым металлическим блеском, а толщина была добрых миллиметров пятнадцать. Кто-то попросту вырезал её, причём очень аккуратно. Совместными усилиями, раскачивая стенку туда-сюда, её удалось вытащить и отбросить в сторону.

— А, чёрт, ничего не видно. — Пожаловался Зиверт, заглядывая внутрь. Движением руки он создал крошечный шарик света и осветил внутренности коробки. Внутри оказались провода — меньше, чем можно было судить по внешнему объёму корпуса, но достаточно, чтобы образовать хаос. Два были обрезаны и зачищены, выделяясь серым на фоне цветной изоляции. Какие-то точно должны открыть дверь, но какие? Зиверт некоторое время тупо пялился на них, но никаких подсказок не обнаружил.

“Ладно, значит, наугад”, решил он, потянувшись к обрезкам с синей изоляцией. Задержав дыхание, от замкнул их и тут же отпустил, прислушиваясь. Где-то раздался приглушённый шорох, но больше ничего не изменилось.

— Что ты сделал? — Долетел до него голос Милли.

— Замкнул провода. А что там случилось?

— Свет замигал. Что-то за стеной хрюкнуло. Из люка в потолке выпал какой-то мусор.

Послышался звук, как будто пинают мусор, упавший из люка.

— Похоже, что система тревоги попыталась включиться, но не смогла. — Заключила Милли. — Я слышу как сирена сипит. Кто-то её обрубил, просто не до конца.

— Ладно. А теперь?

Зиверт соединил оставшиеся два провода. Послышался щелчок.

— А вот теперь дверь разблокирована. — Заявила Милли. — Вылезай.

Пока Зиверт вылезал из-под коробки, Милли схватилась за поворотную рукоять. С видимым усилием, девушка повернула её против часовой стрелки. Послышался скрежет металла. Штыри скользнули обратно в пазы, разблокируя дверь. Милли толкнула её от себя, и та открыла крохотную каморку. Из колодца в полу торчала лестница, уходившая вниз.

— Вперёд, вперёд, друзья мои, без страха и сомненья! — Пропела Милли слова старого морского гимна, хватаясь за лестницу и спускаясь вниз, в непроглядную темноту.