Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Исследовательский корабль сталкивается в космосе с аномалией. Судьбоносную встречу с иным миром переживет не весь экипаж.

Глава #1, #2

— То есть, та жижа на тарелке — это инопланетная жизнь?

Пасть существа нависла над Тейтом ужасающим ковшом, а потом обрушилась на него. Он упал в космос. Его окружили цепи астероидов и планет, звезд и галактик. Тейт летел сквозь них как солнечный ветер, пронизывал до самой сути и выныривал на другой стороне мира.

Мимо проносились кометы. Их длинные хвосты оставляли шлейф песка и пыли. Тейт летел так, будто был сродни им. Он стал частью самой вселенной. Он несся все дальше и дальше, погружаясь в начальное время, стремясь к самому центру, в сингулярность. Перед ним больше не было преград.

Галактики разрастались, двоились, троились. Под искаженной лупой времени они существовали в нескольких измерениях одновременно и, вместе с тем, всегда были лишь в одном. Каждая из них была центром своего мира с множеством отражений. И каждое отражение было настоящим и единственным центром мира другого, ранее недоступного.

Человеческий глаз не мог их увидеть. Не мог сосчитать пузырчатые вселенные, расположенные за сингулярностью. Тейт ощущал их кожей, чувствовал излучения и волны. Он несся так быстро, но звука не было, ему неоткуда было появиться. Бесконечная тишина, лишенная покоя. Зрелище удивительное и захватывающее.

Постепенно чернота уступила. Вселенная раскалилась до красного, желтого, а после — чистого белого. Ровно так, как до того тьма поглощала пустоту, так теперь ее залил невыносимый свет. Он проникал под корку мозга, застревал там, как единственное доказательство жизни. Он сам и был жизнью.

>

— Это другая жизнь.

Хадди устало стянул перчатки и расстегнул костюм. Он вышел в буферную зону, где избавился от обмундирования, еще раз прошел процесс обработки, уже голым, оделся и появился из серой кабины.

Его щеки ввалились, глаза покраснели. Майерс подала ему кружку с таблеткой энергетика. Хадди выпил воду, но таблетку принимать не стал.

— В смысле, это не харрин?

— Это он, но… Он живой.

Лицо Тейта вытянулось, кожа на скулах напряглась. Он ощутил, как на висках вздулись вены. Усталость и злость смешались воедино.

— Объясните.

— Я никогда такого раньше не видел, да и я не биолог все-таки… — Хадди опустился в кресло так, будто разом потерял все силы. — Но сама структура вещества другая. Понимаете, это не вписывается в привычную формулу харрина. То, что раньше добывали мы, это слабое его подобие. Животные останки, я бы сказал. Если хотите аналогию, думайте о харрине как о… скажем, человеческом волосе. Теперь же мы нашли самого человека.

Взгляд Хадди прильнул к стеклу. За ним все еще трудился Осовски, нависнув над пробами. Осовски был моложе и легче переносил длительные смены. Сам Хадди был на пределе.

— То есть, та жижа на тарелке — это инопланетная жизнь? С разумом человека?

Майерс скептически выгнула бровь и скрестила руки на груди.

— Трудно сказать, насколько она разумна. К тому же, мы не понимаем масштаба. Это может быть и малая ее часть. Прямо сейчас она больше похожа по строению на, как бы объяснить, шляпку медузы или малую часть червя. Но то, что мы имеем дело не с химической жидкостью, а с образцом животной ткани, это бесспорно. Просто мы пока… — Он напряженно вздохнул. — Мы не понимаем, как к ней подступиться. Харрин в ней уплотнен и составляет словно бы основу для остального. Другие элементы для нас новы, мы их не знаем.

Тейт задумался о харрине. Его обнаружили случайно и сравнительно недавно: всего семь лет назад. Колония исчерпала ресурсы в своей системе и перебралась в новую. Здесь обнаружились хорошие запасы льда, из которого стали вырабатывать воду, но с плодородной почвой были проблемы.

Ученые долго бились над решением, пока не нашли на одном из астероидов харрин. Элемент назвали в честь химика, сделавшего открытие. Совсем скоро выявились удивительные свойства харрина, позволившие сделать его универсальным удобрением. С тех пор колония почти полностью перешла на него.

Однако харрин не обнаружился на ближних планетах и спутниках. Он присутствовал исключительно на астероидах, пришедших из других звездных систем. Тогда колония стала снаряжать экспедиции за харрином. Корабль Тейта — один из многих. Просто им досталась для проверки одна из сложных зон.

— Хорошо, — наконец, сдержанно ответил Тейт, — это что-то меняет в транспортировке?

— Простите?

Брови Хадди удивленно взлетели вверх. Он приподнялся в кресле. Глубокая усталость пусть не стекла с его лица, но отступила на второй план.

— Мне кажется, вы меня не расслышали, — скрупулезно и медленно повторил он, — харрин на астероиде, можно сказать, живой. Невозможно знать, останки ли это или перед нами представитель целого нового мира. Это необходимо изучить.

— А мне кажется, — Тейт повысил голос, — это вы меня не расслышали. Я спрашиваю, повлияет ли это как-то на транспортировку астероида к колонии?

Хадди возмущенно открыл рот.

— И перед тем, как вы начнете возражать, — опередил его Тейт, — хочу напомнить, что время на исходе. Корабль исчерпал мощности. Если мы не заберем астероид в ближайшие пару часов, нам придется вернуться домой ни с чем и обречь колонию на голод. Вы забыли, что в ближних системах астероидов уже не осталось? С каждым разом находить харрин все сложнее, а тут его запасов хватит для всех надолго.

Тейт сделал пару шагов к креслу и склонился. Они смотрели с профессором глаза в глаза. Тейт упрямо свел брови на переносице.

— Так что скажите мне, Хадди. То, что вы узнали, достаточная причина для голода в колонии? Или этот астероид представляет для нас опасность? Тщательно подумайте над ответом, Хадди. Я даю вам час. Это последний час, который у нас есть для решения.

— Эй, капитан, потише. Мы все на взводе, но не стоит так.

Майерс коснулась плеча Тейта. Тот раздраженно сбросил ее ладонь, но после взял себя в руки. Ничего больше не сказав, он вышел из помещения. После Тейт будет думать: если бы тогда он решил просто улететь подальше от этого чертового астероида, изменилось бы что-нибудь?

>

Тейт упал. Пройдя через внутренности существа, он вынырнул с другой стороны шара. Оно исторгло его как инородный предмет и выплюнуло на пористый пол. Больно не было. Пол обхватил его липкой паутиной и выгнулся вниз, смягчив падение. Тейт лежал на спине и смотрел вверх на то, как из шара падают полупрозрачными каплями существа.

Их набрался всего с десяток. У каждого из них внутри перекатывался светящийся шар. Он перемещался по всему их телу, как если бы в шляпку медузы подсадили маленькую звезду. Он никогда не задерживался на одном месте.

Существа обступили Тейта. Он с дрожью поднялся перед ними, голый и беззащитный. Они не атаковали, казалось, они были на это не способны. Их водянистые тела едва удерживали форму. От каждого движения они колебались как подтаявший студень.

Один из них вышел из общей массы. Пока он подтягивал прозрачные ноги, его тело очертаниями все больше становилось похоже на человеческое. Разве что выпуклых частей не было, а голова никак не могла сформироваться и постоянно клонилась вперед. Вместо ровного затылка череп вогнулся. Глаз, ушей и носа не было совсем. Только тонкая полоска едва заметного рта. Тейт знал о ней лишь потому, что видел не так давно.

Существо остановилось напротив Тейта, не подходя. Оно выждало с минуту, а потом направилось в сторону темно-красного прохода слева. Остальные расступились, образовав коридор. Тейт двинулся следом.

Пол под ступнями пружинисто колыхался. Существа скользили по нему, едва касаясь. Тейт среди них был тяжелым и совсем чужим.

Они двигались медленной безмолвной цепочкой, пока не достигли пленчатой залы. Всю ее перетягивали пупырчатые стены, а в них как в коконах покачивались резервуары.

Сопровождающие пропали, Тейт и не заметил, как. Остался лишь один. Он достиг одного из резервуаров и остановился рядом.

— Ты хочешь, чтобы я заглянул? — спросил Тейт, испугавшись низкой охриплости своего надломленного голоса.

— Капитан? — послышался сдавленный ответ.

>

— … Капитан? — спросила тогда Майерс. — Что будем делать?

Корабль не справился, их затянуло. Волны гравитации усилились, а орбита будто воронка стала сужаться, засасывая корабль вместе с астероидом.

— Это ведь не может быть черной дырой, да?

В ее словах слышался трепет. Тейт скрестил руки на груди, смотря на звездную карту. Мигающая красная точка — их корабль, который по дуге опускается все ниже и ниже в пропасть чужого тела.

— Если это она, мы все равно не узнаем.

Куин философски пыхнула сигаретой и посмотрела на Хадди. Тот покачал головой.

— Обычно подобные объекты имеют достаточно заметную пылевую корону. Здесь же все слишком…

— Пусто, — закончила за него Куин и снова затянулась.

В рубке повисло могильное молчание.

— Ну, — продолжила она, — по крайней мере, нас еще не сплющило. Это уже неплохо. А где ваш коллега?

— Александр?.. И правда. Кажется, я не видел его уже час. Пойду проверю.

Хадди вышел. Дверь плотно сомкнулась за ним. Совсем как обычно, но сейчас в этом было что-то зловещее.

— Проверю батареи, — выдохнула Майерс.

— Нет, останься, ты нужна здесь. Если корабль не выдержит, нам ничто не поможет.

— Ты меня пугаешь.

Майерс нервно дернула за тонкую косичку пару раз и опустилась в кресло. За круглым столом они с Тейтом были вдвоем. Куин сидела в кресле второго пилота ближе к панели управления.

— Хочешь, напугаю еще больше? — хрипло откликнулась Куин. — Мы вышли на предел мощностей.

Корабль словно только и ждал что этой фразы. Аварийное освещение опасно мигнуло.

— Что это?

— Ох, Боже!

Их тряхнуло. Майерс слетела с кресла на пол. Куин осталась на месте, она была пристегнута. Тейт схватился за столешницу.

— Гравитация опять меняется, — крикнула Куин.

Рубка наполнилась треском и клекотом, звуком поломок и надсадным сигналом бедствия. Он равномерно и отчаянно запищал на одной ноте.

— Насколько все плохо?

— Вот же…

— Куин! Насколько все плохо?

Тейт пристегнулся ремнями. Встать из-за стола бы не вышло, его сильно вдавило в сидение. Майерс распласталась по полу как выброшенная на берег рыба, будучи не в силах поднять головы.

— Астероид! Этот сукин сын теперь летит на нас, а не за нами!

Стоило ей это крикнуть, как корабль сотрясло. Майерс откинуло в стену, ее ноги прижал отколовшийся металлический лист. Тейт удержался на месте. Сигарета Куин вспыхнула от заискрившейся панели управления и взорвалась. Дыхательная маска выпала поздно: по всему телу Куин пробежали бело-синие разряды. Ее пару раз тряхнуло с хрипом, а потом она замолкла навсегда.

Тейт попытался отстегнуть ремни, чтобы помочь им. Но рок нагнал и его. Удушливый газ от панели заполнил рубку, дышать стало нечем. Тейт закашлялся, схватился за горло. Он попытался дотянуться до маски, но не смог. И совсем скоро отключился.

>

— Капитан, — повторил натужный голос из резервуара, — они сказали, ты придешь.

Тейт склонился. В прозрачной жиже тело Майерс почти истаяло. У нее не осталось рук или ног, только голова и грудь выглядывали над поверхностью. Косички черными змеями извивались у ушей.

— Майерс?

Ее глаза неподвижно смотрели вверх. Под кожей фиолетовыми красками горели вены. Они уходили от тела к сердцу, которое еще билось, а потом терялись, будто сплетаясь с питательной жижей. С харрином.

— Я так рада слышать тебя, капитан.

Слова давались ей с трудом, язык едва шевелился. Она будто была здесь и одновременно нет. Тейт не знал, что делать.

— Я слышу их тоже. Они привели тебя ко мне.

— Кого?

— Их… Их голоса. Они говорят, что я стану такой же, как они. Поэтому я не боюсь.

Тейт оглянулся на существо, стоявшее рядом. Огонек в прозрачном теле метнулся от плеча к плечу и застыл в районе груди.

— Майерс…

Со страданием Тейт сжал край резервуара.

— Здесь нечего бояться, — повторила она, — я не исчезну. Я просто вернусь.

— Куда? Куда ты вернешься, Майерс?

Он сам не заметил, как заплакал. Тейт осел на колени, пальцы опустились в полупрозрачную жижу резервуара.

— Домой.

Она закрыла глаза. Ее умиротворенное лицо было почти безжизненным.

— Они говорят, что ты тоже можешь, если хочешь, вернуться.

Вдруг ее тело словно отяжелело. Она потихоньку тонула в жиже, все больше скрываясь под мутным отражением.

— Нет, Майерс, не уходи! Останься!

— Все в порядке, капитан, — проговорила она полусонно и мечтательно добавила: — Я буду свободна… как птичка.

Ее подбородок накрыло жижой. После та съела и ее нос, а потом и все лицо. Тейт в страхе сунул руки в жижу по локоть, чтобы схватиться за Майерс, но с удивлением понял, что не может. Тела Майерс больше не существовало. Оно растворилось в жиже, слилось с ней и стало им. На дне резервуара остался лишь крохотный светящийся огонек.

Он метнулся от стенки к стенке, а потом порхнул к поверхности. Жижа кругом него поднялась, сформировалась в полупрозрачное тело с вогнутым черепом. Новорожденное существо вышло из резервуара и остановилось рядом со вторым.

— Майерс! — со слезами выдохнул Тейт.

Но это была уже не она. Два одинаковых полупрозрачных существа смотрели на него, внутри их плясали светящиеся огоньки. Они ничего не делали, не двигались. Они ждали его ответа смиренно и спокойно. А Тейт не мог унять дрожь в голосе.

— Несчастная Майерс… Несчастные все мы! — вскричал он. — Да будь проклята эта миссия!

Со злости Тейт ударил в бок резервуара. Тот с легкостью опрокинулся, расплескав драгоценную жижу по полу. Пористые стенки радостно всосали его за мгновение, не оставив и капли. Только багровое пятно отпечаталось на них как напоминание о чужом существовании.

Тейт подумал, что станет таким же огоньком. Одним из них. Не имеющим своей плоти и обреченным жить внутри пористых стен. Бесконечно скитающимся по галактике, собирающим чужие секреты.

— Нет, не хочу, — он опустился на корточки и закрыл голову руками. — Я всего лишь… Я хочу вернуться домой, в колонию. Отпустите меня.

Существа все еще ждали. Тогда он закричал:

— Отпустите меня! Я хочу домой!

По стенам пробежала волна. Два существа, стоявших перед ним, слились в одно. Их огоньки закрутились вихрем, и водопад жижи обрушился на Тейта, сметя его в центр комнаты.

Тейт захлебывался. Он пытался шевелить руками, они его не слушались. Он не мог кричать: горло забило окончательно. В один момент он перестал слышать, и это напугало его еще сильнее. Когда жижа вбросила его в пустой резервуар, он больше напоминал замотанную в пелену куколку, чем человека.

Последним воспоминанием стало то, как кругом резервуара собрались полупрозрачные существа, и тогда жижа плотным слоем заклеила глаза. Больше Тейт ничего не видел. И не помнил.

Краткое содержание предыдущих глав:

"Обоз с тушенкой, автоматами и спиртом, ехал к линии фронта под Ржевом в 1942 году, да заплутал в лесу. Навстречу охране обоза вышел Иван Сусанин, и пообещал вывести обоз в расположение "Красной армии". Слово свое, проводник "сдержал" -- привел обоз в 9-ый год нашей эры в Тевтобургский лес, где красноармейцы столкнулись с римской армией Квинтилия Вара. После небольшой перестрелки, последовали переговоры, в результате которых, римляне и красноармейцы решили следовать за Сусаниным в Парфию -- восстанавливать поставки опиума в империю. Тем временем, польский полк, оставленный Сусаниным на болотах умирать, выходит в Тевтонбургский лес, и вместо легионов Вара попадает в засаду обьедененных Арминием германских племен. Далее, наши герои попадают в Юрский период, где встречают меня -- аффтара сих строк.

Ответ на часто задаваемый вопрос: "Автор докуривает сегодня вчерашнюю пачку Camel light".

-- Аффтар, ты вообще нормальный? -- бубнил мне надравшийся в стельку Телегин, -- какие, нахрен, телефонные столбы в эпоху динозавров, и слово еще дурацкое -- интернет!

-- Конечно нормальный, -- возразил я, -- три смены отпахал в Юрском периоде, и умудрился вернуться за январьской зарплатой в свой 21-ый век, где меня узнали, и хвост у начальника рыбий не отрос. Но, после того, как ваши архаровцы завалили нескольких ящеров, уже и не знаю, доберешься ли ты до Ржевской линии обороны в сорок втором.

-- Может, Сусанин смогет все исправить? -- Телегин, мечтательно воздел очи к небу, где Иван битый час парил на птеродактиле, -- он -- опытный, за плечами не одну ходку имеет по разным эпохам...

-- Если бы Сусанин не делал ошибок совсем, -- предположил я, -- то тебя бы сейчас не существовало, и Вари, и Лехи со смной...или же мы вы воевали с Гитлером за Речь Посполитую, а Советского Союза и не существовало никогда...

-- Ты -- враг народа! -- закричал Телегин, хватаясь за автомат, -- хочешь сказать, что и товарища Сталина бы не было?

-- Дьякон Джугашвили, возможно, -- аккуратно преположил я, паяя одноволоконный клиентский кабель в раздаточной торпеде, -- понимаешь, сержант, дойди тот польский полк до Москвы, в семнадцатом веке, дошли бы и несколько других, в том числе с испанскими наемниками-ветеранами, на тот момент истории, Минину и Пожарскому туго бы пришлось супротив них, и звали бы тогда генсека Речи Посполитой Дмитрием Девятнадцатым, к примеру...

Телегин поостыл, отложил оружие, и примирительно сказал:

-- Ну спасибо, хоть товарища Сталина живым оставил.

-- Вижу! -- вдруг раздался Сусанинский голос сверху.

-- Чего ты там увидел? -- рявкнул Телегин, -- Белочку?

-- Белочки по нет, они еще не появились в этом времени, -- отрапортовал Иван, -- вижу себя!

-- Мы тебя тоже видим, к сожалению. -- ответил сержант.

-- Нееет, вижу другого себя, когда завернул сюда для пополнения запасов снеди с войском Чингиз-хана по пути в Китай!

В этот момент, к нам подошел Квинтилий Вар, и, едва держась ногах, поинтересовался:

-- Это что еще за член Юпитера, Чингиз-хан?

-- Опытный вояка, -- ответил я, -- твои легионы, с конными лучниками сталкивались?

-- В Сирии, -- мрачно произнес римский генерал, -- серьезные противники. Жаль, времени не было обучить легионеров стрельбе из ППШ.

-- Растянуть фронт в длинную линию, что не сделал Красс в битве при "Каррах". -- со знанием дела заявил я.

-- Ты, стратег? -- недоуменно посмотрев на меня спросил Вар.

-- Конечно, я ту битву восемьдесят раз проходил в игре "Roma. Total war".

-- Электрик дело говорит. -- подтвердил Алеша.

Вар, окликнул проходящего мимо центуриона Сертория Пула, с ног до головы увешанного зубами аллозавра, и приказал:

-- Всем легионам, полная боевая готовность, выдвигаемся через пять минут...

Полоса отчуждения заросла папоротником. Вездесущую зелень жгли, стригли, травили химикатами – ничего не помогало, на следующий день выжженное поле полнилось ярко-зелёными побегами, тянущими нежные листья к солнцу. Оставлять их без внимания никак не получалось: безобидная зеленушка за считаные дни превращалась в настоящий папоротниковый лес, угрожающий корнями вскрыть железнодорожную насыпь, сплетением жёстких ветвей задержать локомотивы, тянущие цистерны с Бункера. Вот и мучились.

Палило солнце. Полуденные лучики играли на широких листах пальмы-смолянки, стеной подступившей к полосе отчуждения, на нежных побегах папоротника, на чешуе драконов, спаривающихся прямо на железнодорожных путях…

Две туши в пылу брачной игры вырвали бетонные столбы и намотали на себя ограждение, остановившись на самой нитке, по которой вот-вот должен пройти трудяга-тепловоз. Два шишкохвоста, две туши под тонну живого мяса каждая. Хвост с шипом на конце – шип не ядовитый, как у фригуселии, просто костяной нарост, автомиметизм – слоноподобные ноги с рудиментарными когтями, метровая в длину и в обхват шея, зубастые пасти со смешным мясистым отростком на верхней губе – сложный орган, отвечающий за осязание-обоняние, чувствительный к ультразвуку. Самец навис над самкой, вцепившись зубами в шею. Время от времени брачующиеся издавали довольное уханье.

За любовной игрой двух страшилищ наблюдал наряд егерей, оставивших свои квадроциклы на грунтовке, идущей параллельно рельсам.

- Красавцы, — изрёк старший.

- Викторыч, надо их растаскивать, - оглядываясь назад, туда, где за деревьями скрывался зев тоннеля, сказал Джим.

- Ну надо, - отозвался старший.

- Ну… давай, - Джим перехватил шокер.

- Давай, - согласился Викторыч. – А как?

- Что как?

- Растаскивать как будешь? – спросил старший.

- Ну… не знаю… - промямлил Джим.

- Вот и я не знаю, - вздохнул Викторыч.

Джим умолк. Анатолий Викторович Бахрушев знал флору и фауну Мурома как свои пять и знаниями делился с молодым поколением, читая лекции в Институте. Если уж он не знает, что делать – никто не знает.

- Сейчас начальство закричит, - вздохнул Трай.

Он переступил с ноги на ногу, пожевал полными губами и так топтался, вздыхал и вытягивал губы трубочкой до тех пор, пока в наушниках не раздался голос Микеля:

- Викторыч, ну что у вас?..

Старший смены прекрасно видел, что: над просекой жужжал дрон, на шлеме у каждого егеря крепилась камера, на комбинезоне в комплекте НАЗа – другая, камеры стояли на квадроциклах, где-то на орбите кружили многочисленные спутники… «Что вы собираетесь делать?» - вот что спрашивал Микель.

- У нас два архетрикса в брачном периоде прорвались через ограждение, - скучающим голосом изрёк Викторыч.

- Что?!

- У нас два шишкохвоста трахаются на рельсах, - повторил Бахрушев.

- Убирайте их, - прогремел Микель. – С Бункера тепловоз поднимается.

- Не можем, - сказал на это Викторыч.

- Это как это – не можем?..

- Два архетрикса в разгар брачных отношений это две тонны на двоих. Если мы задействуем шокеры они занервничают и начнут метаться по всему лесу. Нас стопчут, ограждение снесут… Экземпляры крупные, я думаю, даже тепловозу не поздоровится.

- Что будем делать? – Микель сбавил обороты.

- Либо ультразвук с дрона, либо санкция на отстрел, - прозвучало в ответ.

- Ничего не выйдет, - ответил старший смены, - на них метки, наши защитнички уже в Управлении… Ребята, я придержу тепловоз минут на пять, больше никак. Надо убирать скотину.

Бахрушев оглядел подчинённых, навешанную на них амуницию; бросил взгляд на технику, замершую поодаль.

Зелёнку патрулировали вчетвером. Четыре егеря в фототропных комбинезонах, шлемы с системой связи, лёгкие ботинки. Одежда и обувь с системой терморегуляции, иначе в поле делать нечего. Запас воды, немного еды. Репелленты от насекомых, очень кусачих и вредных. Два квадрика. Из оружия шокеры и по дробовику на экипаж. Шокеры, длинные, похожие на копья, всегда при себе, огнестрел принайтован на квадроциклах.

- Ну, есть вариант, - сказал наконец Викторыч.

- Так, - подбодрил его Микель.

- Но если сорвётся – будем стрелять.

- Я докладываю начальству, что задержка устранена, - сказал старший. – Вы уж постарайтесь без эксцессов.

И отключился.

- Змей, - окликнул Бахрушев одного из своих, высокого ладного парня в поношенном комбезе. – Ты хвастал как-то, что по малолетке яйца воровал?..

Егеря заулыбались.

- Ну… вроде того, - ничего он не хвастал, просто Бахрушеву нужен был водитель-каскадёр. – Давно дело-то было…

- Отлично, - кивнул старший, - давай на конь, бери… Джима бери. Подъедешь под нос к этим ребятам, тормознёшь, Джим ткнёт шокером в эту пипку на губе – и ходу.

- Может, они так разойдутся? – спросил Трай.

Бахрушев посмотрел на часы. На небо.

- Нет, - огорошил он подчинённых, - ещё минут сорок они так стоять будут. Столько у нас нет. Давайте по коням, а мы подстрахуем.

Квадроцикл двинулся с места почти бесшумно, только зажужжал электродвигатель. В былые времена Змей рассекал по джунглям на багги с двигателем внутреннего сгорания, но егерям такие не разрешали: слишком много заботились о динозаврах и слишком мало – о людях.

Сойдёт.

- Джимми, одной рукой держись, другой работай, - бросил Змей через плечо.

Напарник, сидевший сзади, прокашлялся.

- Хорошо.

- И не нервничай, - улыбнулся Змей, до предела выжимая педаль мощности.

Вблизи звери казались одной шевелящейся горой, с двумя толстыми хвостами, то мечущимися туда-сюда, то вытягивающимися струной. На картинках в учебнике шишкохвост выглядел безобидной огромной ящерицей с детским недоумением пялящейся на читателя. Панцирь ящерицы блестел на солнце, и сама она, и всё зверьё на картинках выглядело безобидной, даже дицероних со своей кошмарной пастью ни страха, ни отвращения не вызывал.

Едва только квадроцикл съехал с дороги и затрясся, давя побеги папоротника, в нос им ударил тяжёлый запах. Это было в учебнике: самка привлекает самца. Время от времени две туши принимались тереться с неповторимым скрежещущим звуком, пластины сходились и расходились, были видны копошащиеся под ними насекомые…

Джим издал булькающий звук.

- Что у тебя? – спросил Змей, заботясь больше о том, как удержать квадроцикл, пляшущий на кочках и стеблях растений будто норовистый жеребец.

- Справлюсь, - в два приёма выдохнул Джим.

Квадрик описал дугу, лихо подкатившись под самые морды страшилищ.

- Давай! – крикнул Змей. – Самца!

Но Джим его не послушал. Привстав на подножке, вцепившись в древко шокера обеими руками, парень ткнул в морду самке. Драконица дёрнулась. Взвизгнула.

- Самцу, Джим, самцу ткни, - Змей слегка придавливал педаль мощности, чтобы сорвать машинку с места и одновременно зажимал тормоз. Так портились движки, горела контактная лента, но им сейчас главное убежать от горы мяса, распластавшейся на нитке железнодорожного пути…

Джим послушался. Шокер ткнулся в морду самца, вцепившегося в шею самке, причём попал в самую пипку, чудовище буквально отлетело назад и джунгли потряс яростный рёв.

- Держи-ись! – Змей отпустил тормоз. Вдавил педаль мощности до упора, впившись взглядом в мешанину зелени перед собой. Любая крупная кочка или рытвина убьёт их.

- Ай!.. – раздалось сзади и квадроцикл рванулся вперёд, вдвое прибавив в скорости.

Джим упал.

Змей похолодел. Квадрик замер, развернувшись на раздавленных побегах растений, а Змей повернул голову, заранее зная, что увидит и страшась увиденного…

Джим ползал в зарослях папоротника. Будь стебли хотя бы им по пояс, шишкохвост мог и потерять человека – туповаты они, ни обоняния, ни зрения… слух хороший, это да. Но по зелёнке недавно прошлись дефолиантом и ползавшего по земле Джима, ошеломлённого падением, не заметить мог только слепой. К распластанной на земле фигурке неслось трёхметровое чудовище с раззявленной пастью и сзади маячило ещё одно, дикий рёв оглашал окрестности, заглушая голос Бахрушева, пытавшегося что-то объяснить Змею с Джимом, что-то там командовавшего…

Змей схватил дробовик. Бахрушев с Траем догоняли шишкохвостов, Трай привстал на подножке, готовясь применить шокер – но разряд тока мог остановить этакое страшилище только в спокойном состоянии, сейчас же разъярённый архетрикс и не оглянулся бы.

Змей вскинул ружьё к плечу, ловя зверя на мушку. Целить надо в голову, там мозг – есть он, есть, хоть и маленький, в ружье пули и картечь вперемежку…

Выстрел. Грохот, отдача в плечо, кислый запах. Ещё. В ушах крик Бахрушева: «Беги, Джим, беги-и!..» Выстрел. Джим встаёт на ноги, бежит в сторону Змея. Выстрел. Огромная башка шишкохвоста дёргается, словно от комариных укусов, и, похоже, все попадания ему как слону дробина: так и топает, поднимая комья земли пополам с обрывками растений. Со стороны казалось, что дракон бежит на пяти ногах – гениталии динозавров, приготовленные по особому рецепту, это такое лакомство в ресторанах. Больших денег стоит.

Выстрел. Вот тут Змей попал – хорошо попал, шишкохвост без затей грохнулся на землю, подняв тучу пыли и чуть не придавив Джима. Оскаленная пасть едва не дотянулась до сапог напарника, ножищи дёрнулись ещё раз и чудовище затихло. Джим плюхнулся на землю прямо возле пасти с вываленным языком.

Змей бросил ружьё в багажник и подкатил к напарнику. Вдалеке Бахрушев с Траем отгоняли с полосы отчуждения тихонько повизгивавшую самку, а из-за поворота трудяга-тепловоз пёр огромную цистерну, доверху налитую нефтью. Синий с белыми полосами капот с перестуком колёс, рычанием двух дизелей, поплыл мимо Джима со Змеем. Мелькнула эмблема Топико.

- Здорово, бродяги, - машинист, высунувшись до пояса, сверкнул на егерей стёклами солнцезащитных очков, - помощь нужна?

Змей махнул рукой: «Проезжай», - машинист плюхнулся на кресло и, взревев раненым шишкохвостом, тепловоз потянул миксер дальше. Прогудел тифон.

- Джим, ты как? – спросил Змей.

- Да вроде ничего… - с третьей попытки ответил напарник.

- Встать можешь?

- Не, Антоха, у меня что-то сил нет, - слабо улыбнулся Джим.

- На вот, - Змей выдернул из-за пазухи фляжку, - хлебни.

Фляжечку коньяка Джим ополовинил не заметив – словно тоник, положенный им по инструкции. Занюхал рукавом, отдал Змею.

- Зря пьёте, - сказал Бахрушев, подкативший с Траем к туше динозавра и теперь осматривающий дохлятину. – Сейчас понаедут, а от вас запах.

Змей только рукой махнул. Джим поднялся с земли.

- Да и пошли они нахрен! – гаркнул он, выпятившись налитыми кровью буркалами на начальника. – Меня чуть эта хрень не раздавила, - он пнул башку чудовища, - а мне тут за запах рассказывать будут!..

- А что, Викторыч, понаедут? – спросил Змей.

- Да, Микель сказал сидеть возле туши, ждать, - ответил Бахрушев. – Зверюга-то с ошейником.

https://litmarket.ru/books/zmey-2

- Проклятый ветер! - Сделав шаг к стенке остановки в очередной попытке спрятаться от постоянно меняющего направление ветра, я обеими руками поднял ворот видавшей лучшие годы куртки.
- Скорее бы уж эта зима закончилась. - В животе заурчало от голода и мысли сразу же перескочили от холода к другой проблеме:
- Черт!  Ну хоть бы один заказик свалился! Хоть самый маленький - лишь бы поесть по-человечески! - Весной и летом работы по моему основному профилю было много, и я работал по 12-14 часов в сутки беря все заказы подряд. Работал на износ, чтобы, как медведь в лесу, "нагулять жирок" и прожить осень, зиму и начало весны - дотянуть до момента, когда самые богатые конторы начинали звать таких как я - промальпинистов - чтобы привести свои небоскребы в порядок: помыть, подкрасить, подкрутить - в общем, сделать всё, что связано с высотными работами. Но это будет не раньше, чем через две-три недели, а сейчас был самый трудный период - первые дни марта - то самое время, когда днём всё тает и течет ручьями, а ночью замерзает, превращая улицы в каток, а я вынужден хвататься за любую работу. В эту зиму мне повезло - я устроился сторожем в небольшой промтоварный магазин. Платили, конечно, копейки - мне едва-едва хватало, чтобы заплатить за съемную комнату в коммуналке да не умереть с голоду. С моей внешностью я был рад и такой работе. И именно поэтому оказался в восемь часов утра на этой остановке.
Докурив сигарету до фильтра, я щелчком пальцев отправил её в щель между стойкой и загнутым краем жестяной стенки остановки, проследив за её, едва видимым в утренних сумерках, полётом. Негромкий звук неподалеку заставил поднять взгляд: у подъезда соседнего дома стоял черный седан представительского класса с открытой правой задней дверью., за которой стоял человек - видимо, водитель. Дверь в подъезд открылась, и голова водителя  качнулась вниз-вверх, словно он поприветствовал кого-то. Через несколько секунд он аккуратно закрыл заднюю дверь, быстрым шагом обошёл машину и сел за руль. Едва слышно урча мотором автомобиль покатился вдоль дома.
Проводив взглядом красные огни машины и нахмурившись от смутного ощущения чего-то неправильного я повернулся обратно к дороге, чтобы тут же облегченно вздохнуть и выкинуть увиденное из головы: - Наконец-то! - к остановке подъезжал долгожданный автобус.


Дойдя до остановки я глянул время на стареньких отцовских часах и невесело хмыкнул - вчера я пришел сюда ровно в тоже время - минута в минуту. Достав сигарету, я шагнул в угол остановки, прячась от ветра, и чиркнул зажигалкой. Затянувшись и выпуская дым, поднял взгляд: вчерашний автомобиль снова стоял возле подъезда. Щелкнул замок, водитель обошёл машину, распахнул заднюю дверь и, также как и вчера, застыл не двигаясь. Некоторое время ничего не происходило и я принялся разглядывать видимый мне с этого края остановки салон автомобиля, выполненный в светлых, почти белых тонах. Я поморщился:
- Мне на такую всю жизнь работать!
Дверь подъезда распахнулась, но из неё никто не вышел, а через несколько секунд она  закрылась притянутая своим доводчиком. Я почти уже отвел взгляд в сторону когда заметил, что водитель кивнул, а затем белоснежное заднее сиденье прогнулось под надавившей на него тяжестью. Прогнулось точно также, как если бы на него кто-то сел. Кто-то, совершенно невидимый. Забыв о сигарете, я проводил взглядом огни удаляющегося автомобиля и лишь когда он скрылся за углом дома тряхнул головой:
- Это что, блин, такое сейчас было?


В этот раз я не пошёл на остановку, а занял позицию за углом дома - в четырех-пяти шагах от подъезда. Услышав шорох шин, я глянул на часы, убеждаясь, что они показывают тоже самое время, что и вчера, дождался тихого скрипа двери подъезда и осторожно выглянул. Отсюда было видно намного лучше, чем с остановки, и я совершенно ясно увидел, что водитель кивнул глядя на того, под чьим весом промялось сиденье автомобиля. Моя челюсть отвисла, а брови поползли вверх:
- Офигеть!
Закрыв дверь за своим пассажиром, водитель двинулся в обход машины, но поравнявшись с багажником он неожиданно застыл на месте, словно к чему-то прислушиваясь, а затем резко повернул голову в мою сторону. Встретившись с ним взглядом, я отпрянул и непроизвольно вжался в стену. Несколько мгновений мне казалось, что моё сердце грохочет так, что его слышно не только мне, но и всей округе. Сделав глубокий вдох, и для верности зажав рот рукой, я закрыл глаза и прислушался: тихий хруст льда замерзших за ночь мелких дневных лужиц показался мне грохотом, сопровождающим приближающиеся шаги. Мои глаза распахнулись, а в голове вспыхнула только одна мысль:
- БЕГИ!


Несколько дней я ходил пугаясь собственной тени - всё время казалось, что кто-то поджидает меня за каждым углом. На работу и с работы я ездил другим маршрутом, до которого приходилось идти почти километр. В этот раз я был слишком уставшим, чтобы столько идти, и поэтому, спустя неделю, я снова оказался на той остановке.
Глянув на часы, я осторожно выглянул в щель: черный автомобиль бесшумно подкатывал к своему месту, и я замер не в силах отвести взгляд. Водитель, открыв заднюю дверь, как и в прошлые разы встал за ней. Когда открылась дверь подъезда он приветственно кивнул, затем замер на миг и вдруг что-то сказал - словно ответил своему пассажиру. Он поднял взгляд и посмотрел на остановку так, словно и вправду мог видеть меня сквозь тонкую жестянку. Я невольно отпрянул назад, в тоже время стараясь не упустить его из виду.
Закрыв дверь за своим пассажиром, водитель обошёл автомобиль, остановился, повернулся в мою сторону и неожиданно громко позвал:
- Эй ты, на остановке!
При звуках его голоса моё сердце рухнуло куда-то вниз, через миг волна адреналина вскипятила кровь, и я рванул со всех сил через дорогу - лишь бы оказаться подальше. Совсем рядом раздался громкий шум, мелькнуло что-то большое и в глаза ударил яркий свет, чтобы спустя миг погаснуть вместе со всем остальным миром.


***

Негромкий спокойный голос, раздавшийся совсем рядом, словно замкнул выключатель у меня в голове: неясные шумы и звуки сложились в понятные слова:
- Повезло, что водитель успел увести машину в сторону и удар пришелся по касательной. Множество синяков, сломаны пара ребер и, скорее всего, есть сотрясение, но всё это несмертельно, так что жить будет. Думаю, что скоро он придет в себя, так что, если хотите, можете подождать здесь.
- Да, спасибо, я подожду. - От этого голоса я непроизвольно вздрогнул и открыл глаза: я лежал на медицинской каталке в коридоре какой-то больницы, а рядом стояли два человека: врач, судя по белому халату, и человек из-за которого я здесь оказался - водитель невидимки.
Врач ухмыльнулся:
- Ну вот, как по заказу! Как себя чувствуете, молодой человек? Тошнит?
Я хотел помотать головой, но после первого же движения меня замутило так, что я тут же свесился с края каталки, выворачивая пустой желудок наизнанку.
- Понятно, можешь не отвечать.
Пока я сплевывал на пол остатки жгущей рот желчи и пытался справиться с плавающими в глазах радужными пятнами, рядом оказалась медсестра, и в моё плечо вонзилось жало шприца.
- Сейчас станет легче, - врач и медсестра потянули меня под руки, помогая сесть, - Только резких движений не делай.
Я прикрыл глаза и медленно кивнул:
- Угу.
- Как зовут тебя, помнишь?
Потратив несколько секунд на осознание ответа, я не без труда поймал ускользающую мысль:
- Илья. Фомин.
- Хорошо, Илья. Очень хорошо. Сколько тебе лет?
В этот раз было легче - нужные слова пришли почти сразу. Я открыл глаза и глянул на стоявших рядом:
- Двадцать два.
Врач выставил указательный палец:
- Следи за пальцем!  - и начал водить им из стороны в сторону. Я попытался выполнить указание, но через несколько секунд понял, что каждое следующее движение даётся мне всё труднее и труднее, и снова закрыл глаза.
- Что ж, точно имеется сотрясение. Я могу дать вам пару минут, затем мы должны отвезти его в отделение.
- Спасибо.
Голос врача, начавшего раздавать указания, отдалялся с каждой секундой, и у меня внутри всё сжалось от страха. Почти физически ощущая на себе взгляд стоящего рядом, я зажмурился ещё сильнее.
- Илья, не бойся, тебе ничего не угрожает, мы просто поговорим. Ты можешь открыть глаза?
Меня затрясло от страха, но я всё же заставил глаза открыться, и буквально выдавил слова сквозь спазм в горле:
- Кто вы? Что вам от меня надо?
- Пока просто поговорить.
- Пока? - я поднял взгляд - А потом что?! Убьёте меня?! За что?! Я ничего не видел! Ничего! - горло снова сдавило и голос сорвался на тихий хрип.
- Успокойся. Я задам тебе два вопроса и уйду. Но отвечать надо предельно честно. Договорились?
Собравшись с силами, я кивнул и прошептал:
- Да.
- Расскажи, что ты увидел.
Я мотнул головой, заставив мир в глазах снова покрыться пятнами.
- Ничего! Совсем! Совсем-совсем ничего!
- Илья, мы с тобой вроде договорились: ты честно отвечаешь на два вопроса и я уйду. Давай не будем всё усложнять. Еще раз: что ты увидел?
Закрыв глаза, я несколько секунд помолчал, но поскольку убедительного вранья в голову никак не приходило, пришлось отвечать правду:
- Я не знаю как это объяснить. Мне это вообще самому уже кажется бредом!
- И всё же попытайся, - Терпения ему, конечно, было не занимать - на протяжении всего разговора он был совершенно спокоен. Как ни странно, но это спокойствие начало передаваться и мне. А может это был эффект от вколотого лекарства. Так или иначе, трясти меня вскоре перестало, и я, вдруг, понял, что страх прошел вместе с тряской:
- Наверное, проще всего сказать, что я видел человека-невидимку. Точнее самого человека я, конечно, не видел, а вот как он в машину вашу садился и сиденье под ним проминалось - видел. И мне это точно не показалось - я же два раза это видел.
Водитель задумался, молча глядя на меня, и мне снова стало не по себе. Я решил ускорить события:
- А какой второй вопрос?
Не сводя с меня взгляда этот странный человек молчал не меньше минуты - я даже успел закрыть глаза и вздрогнул, когда он заговорил снова:
- Сперва я должен объяснить тебе то, что ты видел.
Я кивнул:
- Хорошо.
- В какой-то степени его можно назвать человеком-невидимкой, но всё же он не совсем человек, да и невидим не по своей воле.
Он перехватил мой удивленный взгляд и поднял руку, останавливая:
- Вопросы потом! - Я осёкся и лишь кивнул.
- Я буду объяснять очень упрощенно, иначе это займет много времени, а доктор, - он кивнул в сторону врача, - уже и так косится на нас. - Он сделал секундную паузу, словно собираясь с мыслями:
- Считается, что душа хорошего человека попадает туда, где ей будет навечно хорошо, а душа плохого, наоборот, обречена на вечные муки. Религии по-разному называют эти места, но суть одна. Но как бы ни называли, всё это не так: нет рая или ада, или их аналогов. Есть другой мир. Он создан и существует по другим физическим законам, поэтому для людей он невидим и неощутим, но он есть. И он здесь, вокруг нас, а то, что люди называют душой - состояние любого живого существа, соответствующее физическим законам того мира. И смерть - переход из одного состояния в другое, из одного мира - в другой. Смерть здесь - начало жизни там.
Но бывает так, что преобразование не завершается, и умерший застревает между мирами. А точнее существует в обоих одновременно. Ты, наверное, слышал легенды и сказки про духов, привидений и подобное - все они говорят об одном и том же: сошедшем с ума злобном существе.
Я кивнул, и он продолжил:
- Очень трудно не сойти с ума, если твоё сознание живёт одновременно в двух реальностях. Такое  могут выдержать лишь единицы. Мой пассажир - один из них: для нашего мира он мёртв и тело его истлело больше двух столетий назад. При жизни он был мелким лавочником, разорился и спился до смерти, а сейчас он один из самых влиятельных существ, как минимум, в этой стране. Много лет он искал то, что не даст ему свихнуться: сперва это были деньги, власть и прочее - имея связь с обоими мирами он многое узнал и довольно быстро создал огромный капитал, влияющий на целые страны, но в итоге ему это надоело. И около ста лет назад он нашёл то, что, скорее всего, займёт его ещё на несколько сотен лет - он изучает оба мира и ищет в них то, что позволит создать способ их взаимодействия. Осознанного взаимодействия. И я верю, что это возможно - ведь я сам результат его трудов и уже имеющихся достижений.
Не выдержав, я перебил его:
- В смысле?
- То, что ты видел - часть его проекции на наш мир. Людей, обладающих способностью видеть, слышать или чувствовать мертвых - единицы: кто-то только слышит голоса умерших, кто-то, наоборот, их только видит. Кто-то и то и другое, но очень-очень смутно. Лично я с детства слышал мертвых. Очень слабо, но этого хватило, чтобы мои родители испугались и сдали в психиатрическую больницу. Там он меня и нашел. Это было сто двадцать два года назад.
Видя, что мои глаза округлились, он улыбнулся:
- Он пытался как-то объяснить мне, как именно это получилось, но я не понял да и не запомнил все эти мудреные слова, что он мне говорил. Главное то, что я стал не только хорошо слышать, но и смутно видеть и чувствовать прикосновения мертвых. А заодно перестал стареть - он назвал это побочным эффектом. И мне этого достаточно, чтобы верить в то, что он делает...

Водитель говорил что-то ещё, но я его уже не слушал. Я смотрел на человека, словно сошедшего с картинок учебника по истории: густая шевелюра, переходящая в кудрявую бороду, рубашка-косоворотка, заправленная в простые холщовые штаны, подвязанные веревкой, и стоптанные лапти. Подойдя ближе, он легонько хлопнул своего водителя по плечу и густым басом попросил:
- Спасибо, Митяй, дальше я сам. -  и тот, сбившись на полуслове, обернулся и замолчал.
Мёртвый сел на край моей каталки и неожиданно широко улыбнулся:
- Меня Матвеем звать, а тебя?
Сглотнув, чтобы смочить враз пересохшее горло, я невольно улыбнулся в ответ:
- Илья.
Он кивнул, тряхнув кудрями:
- Хорошее имя. - И неожиданно спросил:
- А что, Илья, пойдешь ко мне работать? - И, видя, мою растерянность, хохотнул:
- Да ты не боись! Не обижу!
В голове вихрем пронеслась вся моя жизнь:  авария, унесшая родителей, но оставившая в этом мире семилетнего меня - переломанного, со шрамами, что кривыми молниями расчертили мне и тело и лицо, но всё же живого; последующие три года с костылями и обучением ходить заново;  дележка родительской квартиры и дачи дальними родственичками, и переселением меня в детдом, где не было и дня без драки; постоянные поиски работы и постоянный страх оказаться без крыши над головой; и самое главное, самое страшное - сильнейшее одиночество, грызущее изнутри до слёз в подушку...
Я заглянул в его смеющиеся голубые глаза и увидел в них больше жизни, чем у многих знакомых мне живых людей, и кивнул:
- Да, пойду.

Глава 36

В неизвестность

Дикий холод, ветер и бесконечное падение. Уютная гостиная резко сменилась на молочную пустоту, сквозь которую летел Богдан. От неожиданности происходящего, его горло сжал спазм, а голова закружилась. Богдан пытался крикнуть, но вместо вопля о помощи, из его рта вырвался сдавленный хрип.

- Падаю… помогите…

Рядом появилась улыбающаяся морда призрачного кота.

- Да, ты падаешь. Вы все падаете. Пока что вы в облаках. Тех что белогривые лошадки. Только они никуда вас не везут.

- П… помоги!

- Я не могу. Я кот. У меня лапки.

Для пущей убедительности, кот проявил свои конечности и продемонстрировал их Богдану.

- А вот ты можешь. Ты же техномант. Ну или маменькин сыночка корзиночка. Можешь позвать маму на помощь, я уверен, она придет.

Костя как то раз говорил, что боги слышат молитвы обращенные к ним, а те молитвы, что произносят приближенные к богам создания, вроде пророков или их собственных детей, они слышат особенно четко и всегда отвечают.

Богдан открыл было рот чтобы позвать маму, но в этот момент они вырвались из облаков и теперь Богдан наконец смог увидеть далеко внизу землю – бесконечные густые леса. Спазм горла был настолько жестоким, что он и звука из себя выдавить не смог.

- Бака Эдичука. Упрямый гайдзин.

Летящая, или вернее, падающая ниппонка выглядела абсолютно спокойной, однако ее руки двигались с бешеной скоростью, собирая из запчастей, что она таскала с собой, какой то прибор. Несмотря на странный дизайн, Богдан сумел опознать катушку Морта. Геомагнитная левитация, Ацуко нашла…

- Я не успею собрать такой же. М…

Кот закрыл рот Богдана лапкой.

- Ты хотел сказать «Мама помоги»? Просто уточняю. Если да, то не сомневайся, именно это тебе и нужно в критической ситуации – звать маму на помощь.

- Она же спасет и других!

Богдан сам удивился тому, что способен мыслить и отвечать, а не бездумно паниковать как это было несколько секунд назад. Обучение в Академии не прошло даром.

- А кому тут нужно спасение? – уточнил Чешир. – Три техноманта и псионик падают с большой высоты. Звучит как начало анекдота.

Дилан также летел абсолютно спокойно, хотя и вверх ногами. Патрик, примостившийся на его плече, недовольно бурчал о том что он слишком стар для этого всего. Несмотря на разные положения в воздухе, все четверо падали практически параллельно – псионик корректировал остальных с помощью телекинеза.

- Эдик, ты в порядке? – осведомился псионик. Голос Дилана звучал прямо в голове у всех присутствующих.

- Навигационный чип сгорел, половина системы навернулась. И Ацуко теперь будет мне мозги выедать следующие полгода.

Никто из присутствующих, за исключением Богдана, не выглядел испуганным.

- Ленивый Эдичука. – продолжала ниппонка. – Нам повезло, что нас закинуло в атмосферу, а не в литосферу. Крупно повезло.

Тем временем, зеленые кроны деревьев стремительно приближались.

Основы. Силы.

Аппарат в руках ниппонки заискрился и загудел. Скорость полета ощутимо замедлилась.

- На четверых этого не хватит. – предупредила Ацуко.

- Нормально. – отозвался Дилан. – Я помогу.

Псионик приложил указательный и средний палец правой руки к виску. Падение замедлялось все сильнее и сильнее, но скорость была все еще критически высока, а верхушки деревьев были уже очень близко.

- Богдан… ты не хочешь помочь? – мягко напомнил Чешир.

- Аа…. Да, у меня есть батарея и преобразователь энергии, я могу помочь. Сейчас, только…

Богдан не успел закончить фразу. В следующее мгновение мир закувыркался. Этот мир был полон жестких веток. Они были повсюду, царапали его, били, хлестали как плетьми. Несколько секунд беспорядочного вращения закончились ударом.

За ударом последовала тьма.

---

- Все органы в порядке. Лишь несколько ссадин.

В голове потихоньку прояснялось, однако вместе с сознанием пришла и тупая, ноющая боль по всему телу. Богдан казался себе одним большим синяком. Открыв глаза, он обнаружил себя лежашим на довольно жесткой земле. Рядом с ним возилась Ацуко. Ниппонке не так сильно повезло как Богдану – ее падение не было заторможено ветками, так что она ударилась об утоптанную многочисленными зверями тропинку к водопою. Синтетическое покрытие ее лица потрескалось, не хватало несколько крупных осколков, левое плечо было сломано – вдавлено в тело, через разрывы искусственной кожи можно было увидеть технологическую начинку, составляющую организм девушки. Несмотря на все это, Ацуко одной правой рукой ловко управлялась со своей косметичкой, извлеченной из сумки. Достав кривую иглу и моток стерильных нейлоновых ниток, она поправила голову Богдана, повернув ее направо.

- У Богдан-куна рассечение на коже головы. Ничего смертельного, но нужно обеззаразить и зашить.

- Я не чувствую раны. Может не надо шить. – начал было Богдан, боящийся игл, но в следующую секунду Ацуко плеснула на рану чем то резко пахнущим и ужасно жгучим. От неожиданности у Богдана на глазах выступили слезы боли, он густо покраснел.

- Рана длиной в три сантиметра и шесть миллиметров.

Ацуко шила быстро и аккуратно, но Богдан сопровождал каждый стежок помесью шипения и крякания. Тем не менее, он смог вытерпеть до конца.

- Отлично.

Ацуко завершила медицинские процедуры введением тусклой, серой иглы Богдану под кожу.

Жизнь, Материя

Парень ойкнул.

- Что… а доставать ее ты не будешь?

- Это сток одноразовых наноботов собранных вместе с помощью органического клея. В организме человека клей растворяется, так что наноботы распадаются на отдельные экземпляры и сканируя организм, направляются к поврежденным участкам и ускоряют процесс заживления.

- Спасибо.

Ацуко встала.

- Богдан-куну следует полежать несколько минут. Я скоро вернусь, надо проверить остальных. И еще…

- Да?

Богдан смотрел на ниппонку снизу вверх. Над головой девушки возвышались кроны древнего леса, над которым розовым и оранжевым горело закатное небо. Ацуко казалась… не к месту здесь. Ее отстраненный взгляд и расколотое лицо… она была похожа на разбитую и брошенную фарфоровую куклу, чью-то забытую игрушку.

- Богдан-кун еще ребенок, но поступил как взрослый человек. Обращение к матери помогло бы Богдан-куну, поскольку Анастасия-сама достаточно могущественна чтобы мгновенно перенести сына из любой точки Теллуриана к себе, в безопасность. И вряд ли она бы сделала то же самое для тех кто обещал заботиться о ее сыне, а в итоге – едва не убил. Она не была бы снисходительна ни ко мне ни к Эдичуке. Я благодарна вам за ваш поступок.

Анастасия ушла в сторону чертыхающегося Эдика. Богдан проводил ее взглядом. Рядом с ним проявился Чешир.

- Если кто-то говорит как робот, выглядит как робот и внутри у него то что внутри у роботов – он робот или человек? Что об это скажет Сын Эфира?

- Не знаю, Чешир. Она мне сказала «спасибо». Мне кажется, она все еще человек. Роботы же не способны на благодарность.

- Она не обратилась к тебе напрямую говорила только в третьем лице. И ее вообще ничуть не смущает то что вы находитесь прямо посередине непонятно чего.

Чешир с интересом оглядывался. Он отлично знал где они находятся, однако говорить Богдану об этом он не спешил. В конце концов, ищущий да обрящет.

- Да, я тоже заметил.

Ацуко оказала первую помощь Эдику, опять таки внедрив ему под кожу очередной сток наноботов. Дилану медицинское вмешательство не понадобилось – он замедлил свое падение до нулевой скорости к тому моменту как они достигли поверхности земли. Через полчаса все четверо стояли на ногах и обсуждали свое положение, а Богдан вдобавок, с помощью преобразователя материи, неспешно мастерил нечто вроде лангета для руки Ацуко. На самом деле, можно было сказать, что их было пятеро, если считать Патрика, однако паук отдал все ресурсы Дилану на то чтобы тот в последний момент не дал им двоим разбиться о землю, так что сейчас фамильяр мирно дремал во внутреннем кармане пиджака псионика.

- Я вот определил наши координаты. – начал Эдик. – И у меня для вас две новости. Плохая и откровенно херовая. С какой начинать?

- С откровенно херовой. Не люблю тянуть кота за яйца.

Псионик выглядел довольным жизнью. Его ничуть не смущала ситуация – он наслаждался жизнью.

- В общем, я не могу восстановить работу навигационного чипа – сгорело само железо. То есть портал я не открою.

- А плохая новость?

- А плохая новость, Богданчик, в том, что мы находимся в Северной Америке. А после Второй Войны Крови цивилизация в Северной Америке присутствует весьма условно и то ближе к побережью. И тех кто может помочь мне починить мой смартфон тут ожидать не приходится. Большая часть жителей – коренные народы континента, которые живут охотой, рыбалкой и собирательством. Есть и остатки тех кто называл себя американцами, но они безнадежно утратили практически все свои технологии, а вместе с ними и власть. Коренные американцы не повторяют ошибок прошлого и не дают пришлым устанавливать свои технологии, автономии и правительства.

Эдик листал свой смартфон, пытаясь нарыть как можно больше информации о континенте. Пока выходило лишь то что техномантам тут было намного хуже чем мистикам – индейцы поклонялись духам, а технологии не жаловали, в силу того что помнили на что способны белые люди владеющие техникой.

- Погоди, американцы и коренные американцы это разные вещи?

- Ну примерно как шампанское и детское шампанское. Называются почти одинаково, но разные на всех возможных уровнях.

- А на каком языке они говорят?

- Авалонский. По большей части тут все владеют авалонским, так что с этим проблем не будет, в отличие от всего остального.

***

- Все началось с того, что нас купили на невольничьем рынке в Крессенте. Вначале меня, а на следующий день, купили Леона.

- И кто вас купил?

Змей искал в лице Томаса эмоции, но не находил их. Священник казался безразличным к воспоминаниям. Он уже выстрадал свое.

- Женщина из Инисмора, ее звали Скатах. Я помню ее как будто она все еще стоит передо мной. Высокая, темноволосая, всегда скрывающая лицо за вуалью…

Священник неторопливо отхлебнул виноградного сока из бокала. И хотя рассказывал он вроде бы Мяснику и Змею, он не смотрел на своих слушателей, нет. Он смотрел куда то вдаль, словно перелистывая перед мысленным взором те воспоминания из далекого детства.

От возвышающейся над ним фигуры пахло сталью и холодом, тут везде пахло сталью и холодом. Несмотря на то что за зарешеченным окном пылало крессентское пустынное лето, в выложенном песчаником подвале мальчика бил озноб, как будто его обдувал осенний ветер. Холод шел изнутри, из внутренностей. Мертвенный, леденящий душу мороз.

- Кто ты?

Глубокое контральто женщины звенело как сталкивающиеся клинки. Ошеломленный, мальчик лежащий на высоком каменном постаменте, некоторое время молча смотрел на говорящую. Он не знал что ответить. Он не знал кем он является или же кем он когда то был.

- Как тебя зовут?

Он попытался вспомнить свое имя. Ничего не приходило ему в голову. Пустота. Полная пустота.

- Не знаю. – растерянно пробормотал маленький раб.

- Теперь тебя зовут Сеах. Это означает "семь".

Женщина подняла с пола пустой, трехгранный серебряный флакон, горлышко которого сильно пахло какими-то травами. На каждой грани сосуда был оттиск в виде головки мака.

На следующий день он отправился вместе с женщиной на невольничий рынок, где под навесами из хлипких деревяшек, прикованные друг к другу томились люди готовые к продаже. Несмотря на разное происхождение, одежду, пол и возраст, их объединяло одна деталь, делающая их лица похожими на маски натянутые на одну и ту же голову – обреченный взгляд. В их глазах не было жизни, даже у самых дорогих, обученных рабов, которые умели петь, танцевать, читать и писать. Такие рабы стоили дорого, их берегли и обращались лучше чем со многими свободными жителями, однако даже их искусственные улыбки были грубой имитацией радости. Они старательно отводили взор от женщины идущей между рядами. В Империи Крессента женщины почти никогда не ходили одни, таков был закон религиозной стражи порядка. Если кто-то и игнорировал бездумно-жестоких «мутавва» то у нее на это должна была быть веская причина. И судя по тому, как вооруженные саблями, бородатые мужчины расходились в стороны задолго до ее прихода, эта женщины была либо воистину чудовищем, либо приближенной самого султана.

- Что ты скажешь о них?

Скатах остановилась напротив торговца детьми, вернее его товаром – полутора дюжинами мелких ребят от трех до десяти.

- А что мне говорить? – спросил Сеах.

- Что ты о них думаешь?

Сеах всмотрелся в лица детей. Он не совсем понимал что от него требуется, но повиновался в меру своего разумения.

- Они устали. Они хотят пить, но бочка для воды пустая – наверное им не дают пить чтобы они не хотели писать. Тогда вонять не будет. Вон тот мальчик, наверное, описался и его облили водой чтобы смыть запах мочи который будет отпугивать покупателей.

Мальчик, о котором шла речь, смотрел на Сеаха как волчонок. Он не был загнан в угол, в его глазах сверкал живой ум.

- Этот мальчик очень бодрый. – продолжил Сеах. – Наверное, он успел сделать несколько глотков пока его обливали.

По изменившемуся выражению лица маленького раба, Сеах понял что попал в точку.

- Он специально описался чтобы его облили! Он это сделал чтобы напиться!

Скатах указала пальцем на раба.

- Я выбираю его.

- Госпожа безошибочно выбрала жемчужину среди моего товара так же верно, как ястреб замечает добычу среди густых лесов. Как изволил отметить ваш маленький слуга, этот ребенок…

Улыбающийся торговец лил речь полную цветастых выражений, одновременно пытаясь определить зажиточность покупательницы по ее внешнему виду. Интуиция подсказывала ему, что не стоит перечить этой женщине, осмелившейся выйти на улицы Крессента без сопровождения мужчины опекуна.

Когда они вернулись в апартаменты Скатах, второму мальчику также пришлось залезть на каменное ложе и выпить содержимое металлического флакона. После кратковременной потери сознания, он вернулся к жизни не имея ни единого воспоминания о своем прошлом. Так на свет появился Охт. "Восемь".

***

Даня молча смотрел на то как мама собирается в путь. Она всегда была сильной. Вот и сейчас, она сама оседлала Искорку и одела на нее сбрую. Серая в яблоках кобыла спокойно стояла на месте во время процедур. Вороной Буран уже был готов, как и дядя Костя, ждущий в углу конюшни. Запах душистого сена щекотал нос, однако Анастасия, которой тут раньше всегда нравилось, выглядела мрачной как никогда. Она медленно передвигалась, проверяя и перепроверяя каждую мелочь чтобы вновь что то изменить. Женское седло, затем поменять на мужское, затем снова на женское. Все понимали, что Анастасия затягивает момент перед прощанием. Именно в эту минуту Даниил вдруг четко осознал, что он остается один, впервые за всю свою жизнь. Рядом всегда были то няня, то Богдан, то мама, иногда папа или дядя Костя. А сейчас он остается без всех. Сам.

- Сына, ты выглядишь таким грустным.

Анастасия присела рядом с сыном.

- Ты в порядке?

Она заглянула ему в глаза, пытаясь увидеть – нет ли там боли или страха расставания. Даня всегда будет для нее младшеньким, хрупким ребенком. И он не был магом, он был… человеком. Собственно говоря, даже то что Богдан родился с Аватаром было редчайшим совпадением, одним на миллион. Имея техноманта и двух мистиков в семье, Даня был не просто младшим, он был и самым уязвимым. Богдан уже давным давно согласился отдать свою долю в «Земеле» брату, да и их отец составил завещание, согласно которому все его состояние отходило его младшему сыну. Пройдет несколько десятков лет и Данил станет одним из богатейших людей Скифарии. И все равно, Анастасия чувствовала, что ему нужна дополнительная защита.

- Все в порядке, мам. – тихо сказал мальчик.

Он обнял ее, прижавшись к ней щекой. Сердце Анастасии ухнуло куда то вниз, по щекам покатились слезы. Ну как она может его бросить? Оставить тут одного… Богдан уехал, запретил следить за собой, и ни разу даже не произнес ее имя вслух, она бы это узнала. И вот он, последний сынок.

- Солнышко. Корабль ждет.

Костя стоял рядом. Взамен своей обычной черной одежды, бог Смерти был одет в кипельно-белую одежду.

- Я… - Анастасия посмотрела на него умоляющим взглядом. – Ну посмотри на него. Он же маленький совсем, как я его одного оставлю?

- Вижу. Даня растет, может даже когда-нибудь вырастет. Ну, если мама разрешит. Да, Даня? Пока что, мама хочет чтобы ты навсегда остался ребенком.

- Его могут обижать старшие! Кто его защитит?

- Если сверстники, то сам себя защитит, я его учил. Если чуть постарше ребята, то помогут друзья, если совсем старшие, то любой преподаватель.

- Костя…

- И за все время существования Академии, еще не было зарегистрировано случая смерти на ее территории. А между тем, сюда сбрасывали атомную бомбу. Три штуки.

- Атомную… Богдан говорил что это какая-то сильная бомба. – предположил Даня.

- Очень. Однако против Академии нужно что то посильнее. И пока ты тут, тебе ничего не грозит.

- Еще у меня Капитошка есть!

Даня поднял руку ладонью вверх. На ладони катались несколько игривых шариков разноцветной воды. Капитошка не был полноценным фамильяром в силу отсутствия души, скорее он был зачарованным сгустком жидкости с интеллектом годовалого щенка.

- Да… сынок, у тебя есть Капитошка.

Анастасия грустно улыбнулась. На Дане в данный момент находилось пять вещей ею созданных и зачарованных. Учитывая ее текущий уровень сил и мастерство, повредить Дане с наскока не смог бы и Мастер Эфтанатой. Впрочем, Традиция Эфтанатос с крайним уважением относилась к богу смерти и шанс того, что они решат вдруг устранить его пасынка, да еще на территории Академии был крайне мал. Разумом женщина понимала всю беспочвенность своих страхов. И все же… всегда оставалось «но он же такой маленький».

- Надо плыть. – напомнил Костя.

Анастасия провела кончиками пальцев по воротнику Дани. На ткани вспыхивали огненные линии – она вплела в одежду сына собственные волосы. Пару недель назад подобное зачарование спасло Богдана от «Объятий Мары».

- Капитан будет ругаться, Настя, надо плыть. – продолжил Костя.

Анастасия еще раз обняла сына, после чего поднялась на ноги. И в самом деле, их ждал корабль в Вестен.

- Мама, а почему вы просто не полетите туда… ну, через Свет или Тьму? Вы же боги.

- Боги. – согласилась Анастасия. – Но живем как люди. Может маги… но не боги.

- Почему?

Даня никогда не понимал ответа матери, хотя и спрашивал несколько раз. В ответ он слышал каждый раз одно и то же.

- Боги не бывают счастливыми. Им все время чего-то мало и не хватает. А люди могут быть счастливыми, если есть рядом кто-то, кого они вечно жаждут, а он – жаждет их.

Анастасия с нежностью посмотрела на Костю. Мужчина смотрел на нее не отрывая взгляда.

- Не понимаю. – пробурчал Даня.

- Вырастешь – поймешь.

Женщина чмокнула сына в щеку и вскочила на коня. Впереди была дорога до порта, затем путешествие на корабле, затем Вестен, а затем… не важно, сейчас все это было неважно. Она была свободна, она была любима, она любила. Все остальное не имело значения.

Две лошади умчались вдаль, оставляя после себя небольшие облачка пыли. Даня долго смотрел им вслед.

- Люблю тебя, мама. Пока – пока.

Краткое содержание предыдущих глав:

"Обоз с тушенкой, автоматами и спиртом, ехал к линии фронта под Ржевом в 1942 году, да заплутал в лесу. Навстречу охране обоза вышел Иван Сусанин, и пообещал вывести обоз в расположение "Красной армии". Слово свое, проводник "сдержал" -- привел обоз в 9-ый год нашей эры в Тевтонбургский лес, где красноармейцы столкнулись с римской армией Квинтилия Вара. После небольшой перестрелки, последовали переговоры, в результате которых, римляне и красноармейцы решили следовать за Сусаниным в Парфию -- восстанавливать поставки опиума в империю. Тем временем, польский полк, оставленный Сусаниным на болотах умирать, выходит в Тевтонбургский лес, и вместо легионов Вара попадает в засаду обьедененных Арминием германских племен. Далее, наши герои попадают в Юрский период.

Ответ на часто задаваемый вопрос: "Автор курит сегодня Camel light".

Часть 4

-- Мам, ну не начинай, у бабушки мне нормально, к тому же, я у нее всего, кхм, а какое сегодня число? Десятое? Вот видишь, всего одну ночь меня не было... Да, ну да, уроки сделал, я тебе не говорил еще об этом? Странно! А сколько раз я тебе позвонил за прошедшие сутки? Нет, я то знаю, хочется чтобы ты подтвердила, что я ответственный сын. Скооолько? Пятнадцать раз, ну я даю! А что я тебе говорил в последнем разговоре? О гражданской войне в США? Ах да, это к заданию по истории. О взрыве солнца через сорок тысяч лет? Нууу, это географ попросил сделать реферат с анализом будущего планеты... Шапку? Ношу. Все, мам, мне пора на тренировку. Как пять утра? Ах да, я сейчас зарядку по утрам решил делать. Нет, бессоницы нет, просто лег вчера рано. Два часа назад звонил? Все, мам, мне правда пора...звонил, потому что соскучился....нормальный у меня голос..пока..целую.

Алеша нажал на "конец связи", и спрятал айфон в карман:

-- Твою то за ногу! -- подумал он, -- пятнадцать звонков за год, и все в течении суток, из них, десять я еще не делал! Ушел из дома пятнадцатилетним, вернусь через три дня от умершей несколько лет назад бабули тридцатилетним, блин, мать меня узнает вообще?

Когда парень выбрался из кустов папоротника, то столкнулся с Варей:

-- Ты что, в кустах сам с собой разговаривал.

-- А хоть бы и так, -- огрызнулся Алеша, -- духу набирался, перед охотой на динозавров.

-- На кого? -- вытаращилась Варя.

-- Сама увидишь, стейк мне с кровью изжаришь.

Разговор молодых людей прервал мой оклик:

-- Время не подскажете, голубки?

-- Доисторическое! Юрский период, утро, -- ответил Лешка, задрав правый рукав ватника, и деловито взглянув на голое запястье, -- а ты еще, кто такой?

-- Я -- афтар сих строк, -- похвастался я, слезая с телефонного столба, -- оптиковолокнку здесь протягиваю, думаешь, как еще твой смарт инет ловит в этой глуши?

-- Тебя тоже Сусанин сюда привел? -- недоуменно спросила Варя.

-- Он, зараза клещевская, -- усмехнулся я, но лыба, в следующее мгновение сошла с моих уст, как только я заприметил двух крадущихся в нашу сторону аллозавров, -- а ну ко мне на столб, живо, зубастики близко!

Алеша и Варя, испуганно огляделись по сторонам, и, завидев ящеров, синхронно передернули затворы автоматов, и вжарили по хищникам длинными очередями. Аллозавры, грохнулись наземь.

-- Эх, -- эхнул разочарованно я, -- дай детям ППШ в руки, так они таакой "эффект бабочки" устроят...мама не горюй.

-- Бабушки? -- переспросил Алеша, меняя диск в автомате, -- это да, мне Сусанин уже год "эффект бабушки" устраивает.

-- Ладно, -- махнул рукой я, начиная слезать со столба, -- ведите меня к своему привалу -- время к обеду близится, а у меня зарплата по часам капает, за переработку не платят.

Добрались мы до привала: легионеры, уже деловито освежевывали тушу диплодока, Квинтилий Вар командовал засолкой лишних кусков мяса ящера, Телегин, пытался втолковать римлянам устройство походной коптилки, а Сусанин, сняв седло с коня одного из центурионов, пытался приладить его на спину птеродактилю...