Прибытие
В космосе танцевать нельзя. По крайней мере, если ты человек. Все твои подергивания в отсутствии гравитации сойдут максимум за эпилептический припадок. А жаль.
Пока я скользил на тяге ионных ускорителей, убаюканный в микро-кому фрактальными галлюцинациями корабельного синтина, я дремал о том, как танцую чарльстон на ледяных кольцах ГЕРАД-17.
Знаете, что вакуум творит с навтами? Ужасные вещи. Мускулы атрофируются. Внутренности перемешиваются вопреки воле Господа и природы, завязываются узлами Мёбиуса. Кости теряют плотность, становясь хрупкими, как твоё собственное будущее. Из-за истончившихся сосудов постоянно кровоточат десны.
И это только верхушка того самого айсберга из поговорки, и то - если повезёт.
Но на самом деле, тебе никогда не везёт. Во вселенной нет надёжного барьера чтобы защитить тебя от потока радиации при старте струнноструйного двигателя, и неважно, что это за корабль - тягач «Огнежук» или греховно роскошный круизер «Старгем-ХТ». Космос это болезнь; человечество выяснило это опытным путём.
Хотя, кто я такой, чтобы так рассуждать?
Может быть, освежающий гамма-душ и кислородное отравление это все что действительно нужно в жизни, вне зависимости от того, какой долгой - или короткой - она будет.
Может быть, и долгой. Я вот болтаюсь в великой пустоте уже почти три ТС-декады. Тридцать лет моя нога не ступала нигде, где сила тяжести доходила хотя бы до половинки G.
Метался, как муха от мухобойки, между системами, колониями, орби-хабами и шахтерскими посёлками на астероидах, застыв в невесомости перехватчика «Вортекс» на сотни лет математического не-времени. Гравитация за это время стала моим смертельным врагом. Она подстерегает меня, крадется... как хищник, готовый прыгнуть и вонзить свои когти при малейшем проявлении слабости.
Вак и грав, молот и наковальня, и ты - невезучий кусочек жести, пойманный между ними.
«Люди не созданы для этого», как говорят в террагенированных мирах. Им легко судить, но они не знают жизни навта. Мы уже не люди. И поэтому мы отлично подходим для самой грязной работы.
Возможно, даже и для чарльстона в пустоте?
***
В проекции сенсоров синтина, Тунгуска-Б представляла собой опухолевый нарост, источающий тепло и коммерческие суда в безжизненную систему ГАЛЛОП-8Бета. Фрейтер «Байрон Победоносный», принадлежавший концерну «Амиран» сбросил мой перехватчик прямо в колодце звёзды, и несколько недель я шёл к станции на маршевых.
Красный карлик, газовые гиганты, лёд, камни и несколько десятков тысяч людей, впитывающих ее тусклый свет.
Хаб когда-то был центром местной экономики, на волне прибытия сотрудников ресурсодобывающих компаний, только начавших сверлить камни в системе… но теперь, когда полезных ископаемых не стало, большие корпорации сняли якорь, урезав финансирование Тунгуски до минимума.
Кольца станции медленно вращались, половина обшивочной светотехники не горела - кадавр, копошение паразитов в котором пыталось имитировать жизнь.
При этом, контуры Тунгуски-Б почти потерялись под хаотичными, грибковыми надстройками которые сквоттеры умудрились прикрепить к внешней обшивке колец.
Чудо, что станцию до сих пор не разорвало. Как правило, такие хабы рассчитаны строго под разрешенную массу и геометрию, и собирающие их корпорации обычно следят за исполнением тех-спеков. Видимо, население хаба когда-то серьезно выросло, и в условиях стесненности стало плевать на строительные лицензии. Ну а расширившись, и сбросив ярмо обслуживающей станцию компании, Тунгуска превратилась в очередной свободный порт для прокручивания нелегальных доходов.
«Цель прибытия», - лицо диспетчера доков было близнецом станции - видеопоток заполнили волдыри, пластиковые и стволовые кожные заплатки, еле-еле собравшиеся в когда-то мужественное лицо. Бывший частный вояка, решил я. - «Вортекс», с какой целью прибыли на Тунгуску?»
Я не удостоил его словесным ответом. Все еще в цифровой коме, подключённый к десятку инфолиний, вместо этого я направил луч с приказом КЭРА напрямую в командное ядро Тунгуски-Б.
Такие приказы лучше всякой брони, любого оружия. Их достаточно, чтобы отменить большинство политик коммерческих и правительственных организаций… если бы последние вообще имели какое-то значение.
Людям в коллективной пустоте еще нравилось притворяться (а может, они делали это по инерции, по зову генетической памяти), что национальные юрисдикции все еще существовали.
Что можно прочертить некие линии в земле и никогда их не переступать.
Что социальный контракт еще имеет силу.
Что государство, воля людей и моральные принципы человечества в целом создают законы и поддерживают порядок.
На планетах, возможно, так оно и есть. Почва под ногами располагает к этической роскоши. Но между звезд все регулируется теми, кто контролирует логистику, ресурсы, время и способы передвижения. А это ничто иное как КЭРА - Коммерческий Экстрасолярный Ресурсный Альянс. Крупнейшая сеть инфраструктурных корпораций, владеющих правами на ключевые технологии с помощью которых человечество продолжает космическую экспансию.
Уникальный синдикат, с щупальцами в каждом мало-мальски значимом деле, в любом мало-мальски значимом поселении.
Я - как раз такое щупальце. Не охотник за головами и не полицейский. Их больше не существует - в них отпала необходимость. Но кому-то по-прежнему нужно возвращать похищенное или неоплаченное имущество КЭРА. Восстанавливать экономическую гармонию между бенефактором и должником.
««Вортекс» сканируют жестким пучком», предупредил Даника, мой синтин.
Управляющие Тунгуски-Б не хотели видеть меня на борту.
Лицо диспетчера растворилось в пиксели в то время как хунта станции, очевидно, совещалась по поводу брони и вооружений моего судна. Док-модуль станции был забит патрульными слипами, упрятанными в свои гнёзда как пчёлы в улей. Выпученные линзы сенсоров, жала-торпеды.
Интересно, готов ли диспетчер пойти на риск? Отказать в стыковке?
Такие навты, как я - гарантия проблем. Соблазн выпустить слипы наверняка велик.
Я решил за диспетчера. Двойные рельсотроны на брюхе моего перехватчика скользнули вниз, недвусмысленно разогревая катушки.
В пустоте, офицеры Оперативного Коммерческого Изъятия (ОКИ) имеют свободу действий, от которой завидно может стать любой частной планетарной армии. Таково реальное влияние КЭРА, а как иначе?
Поддерживать законопорядок было нелегко на фронтирах Дикого Запада. Сложно в масштабах Российской Федерации. Чертовски затруднительно в первой Волне Акселерации на Марсе.
Но здесь? Это вообще невозможно. В отсутствии закона, сила и страх главенствуют, вернув человечество к базовой норме. Если бы до этого дошло, я бы уничтожил Тунгуску и вытряхнул всех ее жителей в мертвый холод вака.
Системы моргнули зелёным. В тысяче кликов от меня, усиленное камерами моего корабля, док-гнездо расширило стыковочный затвор. Движение было почти вульгарным - словно шлюха нехотя раздвинула ноги.
***
Ниткой скользить через нуль-струны. Чинить тело, снова и снова.
Космос, он как огромный кусок чёрного ластика, стирающий из моего сознания настоящую память и убеждения. Я так часто испытывал кислородное голодание, что некоторые области моего мозга, это сложной нейронной сети, необратимо темны... мертвы, и никакой объем аугментаций уже не повернёт этот процесс вспять. Взамен, в бодрствовании «меня» существует некая условная личность, подпорченная нашептываниями синтина и непрожеванными воспоминаниями.
Но что-то осталось. В то время как «Вортекс» взял контроль над стыковкой и навелся на маршрут к гавани, с первыми импульсами воскрешения я начал чувствовать это снова.
Причину, по которой я оказался здесь, помимо системообразующей жадности КЭРА.
Банальная, но такая человеческая месть.
***
Возвращение к жизни всегда болезненно. Не думаю, что я когда-либо так орал с момента, когда утроба моей матери исторгла меня в реальность. Да благословит кто-нибудь ее давно мертвое сердце.
Прежде мягкая и утешающая, моя колыбель вдруг обернулось высокотехнологичной «железной девой», ощетинившейся инъекторами и катетерами. Жидкости были откачены и вновь закачены, полные коктейля из питательных веществ и стимуляторов.
Грав-кровь сменили на настоящую: стылое красное, которое держали где-то в баках на холоде, резко накачали обратно в еще коллапсированные капилляры. Электрические разряды приводили мышцы в тонус пока сознание слизняком заползало обратно в череп после мягкого безумия микро-комы.
Я сжал пальцы, двинув ими впервые за многие месяцы.
Это было больно. Все стало источником боли.
Оркестр мышечных резей заглушило соло раскаленной добела агонии где-то в глубоко в костях. Даже тишина была слишком громкой, даже отблеск газового гиганта, заливающий кокпит, был слишком ярким.
Я вывалился из перегрузочной колыбели на пол, прямо на колени, содрогаясь от приступа тошноты. Выдавил изо рта капельку желчи. Неплохо, Крайт. Достойно.
Наконец, встал на ноги. Пародия на Человека Прямоходящего, делающего свои первые шаги навстречу отряду Человека Разумного. Дрожащий, волочащий за собой трубки венозных портов словно извращённые вериги. Из них тут же брызнула кровь, но мне было плевать. Там, откуда оно взялось, было еще - пока я скользил в пустоте, гемозарядник наклонировал достаточно плазмы для пятерых меня.
В лицо уткнулась камера синтиновской ауг-руки - свисавшей с потолка многосуставчатой клешни, которой Даника обслуживал меня и корабль.
«Пожалуйста, Крайт, не двигайся. Посмотри в камеру, направо. Да, так. Проверяю целостность коры. Проверяю нейронную проводимость. Проверяю загрузку мнемопланта. Проверяю загрузку сим-меша. Проверяю...»
***
Пока я приходил в себя, «Вортекс» парковался, резко ввинчиваясь в стыковочную пуповину на маневровых. Даника быстро подстроил грациозный дрифт перехватчика к постоянным корректировкам станции, так что когда шлюз защелкнулся о пуповину, я все еще был голым.
Одна рука запущена во внутренности экзофрейма, другая на консоли и батончик питательного дерьма в зубах.
Насекомоподобные манипулы тем временем порхали вокруг меня: зажимали, втыкали и прикручивали сервосистемы фрейма к продырявившим мою плоть портам; и я начал вновь разогревать движок боли. Все недуги были лишь топливом для разума - я мог сконцентрировать дискомфорт, а потом выпустить его где-нибудь (на кого-нибудь), оставив себя очищенным и довольным. Я стиснул зубы, шкрябая неестественными углами нижней искусственной челюсти по верхней. Память, память...
Мой визави ждал меня где-то в холодных, узких коридорах Тунгуски-Б, и я должен был быть в лучшей форме, когда встречу его. Их. Оно. Ярлыки бессмысленны - в отличие от нашей встречи.
В конце концов, я должен отплатить твари по всем счетам.
«И, что более важно», думал я, наблюдая как внешние лепестки фрейма раскрываются чтобы проглотить мое тело целиком. «В этот раз все будет иначе».
***
Его - их - имя на текущий момент было Виер Грин. Но многие документы обозначали его просто как Гидру.
Я, правда, всегда находил безвкусным стремление современников тащить за собой земные мифы как кандалы рабов. Стран, наций и границ прошлого больше нет. Нам бы следовало разработать новую мифологию, начертать в песках новые символы.
Тем более что в какой-то степени мы преуспели в этом. Пустота дала нам прекрасные возможности раздробиться и найти причины для неприязни.
К какой планете или внесолнечной колонии ты принадлежишь. Улучшали тебя генетически или ты получил кибернетическое благословение. С какой корпоративной или правительственной сущностью ты связал свою жизнь, на веки вечные. Топчешь ногами поверхность или скользишь в пустоте. Вера и религия также остались любимой точкой преткновения, но и они исказились под стать времени и расстоянию между людьми.
Но странная страсть к греческим и римским аллюзиям все еще полыхала в коллективной душе человечества.
Когда я и Грин встретились в первый раз, его имя было еще более нелепым. Тогда его звали Керберосом. Три тела, три головы - в лоб, но метко. Тот факт, что из Кербероса он переродился в Гидру, тревожил. Значит, за то время что я провёл в стыду и восстановлении, Грин размножился и разжился еще несколькими телами.
Воистину, жадность - смертельный грех.
***
- Тунгуску не посещал никто по имени Виер Грин, - командор хаба, Карлов Руд, выдохнул целую дымовую завесу, а потом снова присосался к кальяну. - Или я что-то путаю?
Головы главного таможенника Тунгуски и диспетчера доков отрицательно качнулись в унисон. Надо же, какая спетая триада.
Апартаменты Руда были темными и тесными, как всегда бывает в хабах построенных для камнекопов. Ящики с контрабандой громоздились до самого - низкого - потолка. Оттуда же, отслеживая мое каждое движение, рыскали носы лазерной охранной сетки. Это явно не было его личным пространством - уж командор станции могу отжать себе больше квадратных метров. Помещение отдавало спартанским, деловитым духом, призванным впечатлять партнеров и клиентов.
У пристрастия командора к полумраку была и своя причина. Судя по новостной сводке, несколько ТС-месяцев назад в хабе случилась эпидемия ЮПВ. Мокрые раны на лице и руках Руда свидетельствовали о том, что он переболел, и как многие вылечившиеся от ЮПВ, старался избегать света.
«Мягкий» скан, которым я довольно нетактично просветил всю троицу, выявил множество замен органов и россыпь имплантов, по большей части утилитарного и медицинского характера.
Безобидные - и на том спасибо.
Хотя… троица изучала меня с подавленной враждебностью в которой все же была доля уверенности. Офицер ОКИ это, конечно, серьезно, но я - не сверхчеловек, и они прекрасно это понимали.
- Я не уверен, что вы понимаете специфику ситуации. Виер Грин, Джордж Каррега-Ву, Станслев Ахаши, Гидра, Керберос, Три-Коллектив - это не отдельный человек, - объяснил я. - Это мультикорпоральная сущность. Но все ее составные части прибыли вместе.
- Мульти-корпо-что, еще раз?
- Сущность.
- Руд, он хочет сказать, что говнюк разжился несколькими телами, - таможенный офицер, Аворка Ханаппати, печально вздохнул. Больше походивший на карикатуру человеческого скелета, обёрнутого в полоски жвачко-подобной плоти, Аворка источал тоску классовой зависти. - Я слышал про то, что такая хрень случается в колодце. С жиру бесятся.
Я утвердительно щелкнул языком. Точно. Обычные отбросы из пустотников не могут не могут позволить себе такую сложную медицинскую процедуру как «аутпринтинг». Да что там пустотники, мало кто вообще во вселенной может себе это позволить. Бессмертие, пусть и фальшивое, не может быть ходовым товаром - в противном случае корытом накроется вся межзвёздная экономика.
- Два из этих тел, о чем мы знаем достоверно - это биосинтовые фреймы военного образца, - добавил я. - Прямиком с Титана.
- Да ну? Это вообще возможно, загрузиться в биосинта?
Я пожал плечами.
- Какая-никакая нейронная начинка у них же есть, не так ли?
- Давай угадаю, - Руд сузил глаза. - Производитель хочет их обратно?
- Отличная попытка. Что же еще?
- Мы, конечно, можем прошерстить логи на прибывших, - лоскутный человек, диспетчер доков Рем Иб-Суу, отобрал кальян у босса и глубоко затянулся. Пар застелился по полу интересными завитками, эффектно иллюстрируя Кориолисову силу в действии. Я принюхался - траксатрин. Дешевки. - Но оно это... потребует усилий.
Я покачал головой и сфокусировался на Аворке.
- Вероятнее всего, большая его часть прибыла в виде груза, а не пассажира. Тот, кто прошёл через порт, был самым нормальным. Ваши сканеры не отличили бы его нагрузку от легальных мнемоплантов.
Тощий таможенник так зашёлся в смехе, что подавился дымом.
- Так, офицер, вернитесь в реальность! Вы хоть понимаете, сколько проходит через Тунгуску каждые ТС-сутки? Общий тоннаж? Да откуда вы вообще знаете, что он прилетел сюда? Что до сих пор здесь?
Данике потребовалась фракция секунды чтобы пробить местную сеть и внедриться в субрутины станционной связи. Я моргнул, и как марионетки, руководство Тунгуски моргнуло со мной, ошарашенное неожиданно выведенными на роговицу данными.
- Вы смотрите на информацию, которую в КЭРА удалось собрать в последнем известном пристанище Грина на Энцеладе. Синтины просчитали нитевые векторы судна, на котором Гидра покинул Энцелад, а потом и Парисфену в Волке-14, сюда, в ГАЛЛОП. Кроме Тунгуски, в системе нет ничего интересного, шахтерские поселения в Гранитном Полумесяце отключены уже несколько лет. Обратно… Мы знаем, что фрейтер «Коссиган Аматро 2» принял с Тунгуски автоматизированные грузовые слипы и на этом все. К «Байрону Победоносному», на котором прибыл я, тоже никто не стыковался. Оно здесь. Я не знаю, зачем оно прибыло сюда - да меня и не волнует особо.
Я наклонился вперед и постучал по столу. Пузырьки в кальяне дрогнули и всплыли к поверхности. Мой гнев, подзаряженный аккумулятором боли, точно так же пузырился где-то в животе несмотря на растворенные в крови наркотики.
- Что меня действительно волнует? То, что оно здесь и прошло через таможню. Я здесь не для того, чтобы вести переговоры. Все данные по таможенной, пассажирской и грузовой инспекции мне на мнемоплант, прямо сейчас, и вы меня не увидите до окончания моего пребывания в хабе.
Руд, Аворка и Иб-Суу обменялись взглядами. Их я мог расценить только как одновременно взволнованные - и довольные.
- Что?
- Ну, - Руд почесал особо воспалённый волдырь на щеке, взрывная ногтями чешуйки пластикрафта. - Я, эээ... уверен, что кто-то вроде тебя понимает чувствительную природу бизнеса в свободном порту. Особенно так, так далеко от Сол.
В протяжном выговоре всеяза Руда сквозило неприкрытая самодовольство, хитрый блеск в глазу. Он явно посылал мне какой-то невербальный код, и за пару секунд я расколол намек. Даже без помощи Даники.
Это было приятно - знать, что не все нервные клетки выгорели за месяцы изоляции.
- Вы не смотрите на груз. Вам платят, чтобы вы не смотрели.
В углу дивана вновь захихикал Аворка. Я уставился на этого пропитанного радиацией пустотника и думал, как много траксатрина нужно вдохнуть, чтобы развить такую наглость и нечувствительность к перспективе быть запихнутым в шлюз. Может, он думал что этими жилистыми руками он сможет цепляться за край люка навсегда, пока разгерметизация не опустошит весь хаб?
Забавно, но я не испытывал никаких братских чувств. Да и почему бы? Вот он, спокойно разгуливает в раскрученных 0,5 G, в то время как мне нужен был фрейм просто чтобы терпеть эту замшелую станцию.
Я проверил миоволокна в руке, сжав ладонь в кулак.
- Кто-то же смотрит. Кто?
- Я могу назвать тебе имя, но гарантий, что они захотят поделиться информацией с корпоративным банди-... извиняюсь, корпоративным офицером, нет.
- Не могу сказать, что меня это сильно беспокоит. - Я угрожал разнести хаб к чертям, ровно так же могу поступить и с местной теневой властью.
- Справедливо.
Левый глаз Руда загорелся огоньком выводимых данных, и я тотчас услышал пинг Даники о полученном стриме информации. Командор Тунгуски предупредительно поднял указательный палец.
- Два момента. Первое - обшивка станции должна остаться невредимой при любом раскладе, или, поверь мне, лучше тебе и твоему кораблю быть застрахованными.
Средний палец тоже распрямился и раструбы лазерной сетки дернулась в синхроне с этим движением.
- Второй момент - Тунгуска это закрытая система. Как риф на водном мире, а? Если твои действия выведут нашу уютную маленькую экосистему из баланса, она попытается самостоятельно стабилизироваться. Это значит что я и Т-ОБ - Оборона и Безопасность Тунгуски - не будем мешать природе взять своё. Даже для офицера ОКИ, потому что у нас с КЭРА есть более важные дела, кроме как история с ворованным добром с Титана. Это ясно?
Несмотря на перекрытую злобой глотку, я умудрился выдавить утвердительный хрип.
Руд и остальные улыбнулись. Деформация на деформации. Их работа, их жизнь, будто напрямую изменяли их плоть. Космос - это болезнь, а я прибыл чтобы подсыпать горсть страданий.
- Надеемся, что ты насладишься проведённым на Тунгуске-Б временем, офицер. Это настоящая жемчужина ГАЛЛОП.
_________________
Словарик:
Навт (сленг): - от земного «космонавт», «астронавт». Человек, чья профессия или род деятельности требует постоянного нахождения на судах. Пилоты, судовые техники, независимые торговцы, офицеры ОКИ и т.п.
Пустота, «Великая Пустота» (сленг): космическое пространство
Вак (сленг): вакуум
Пустотник: житель внепланетнарных поселений (орбитальных хабов, шахтерских станций на астероидах и тп). Как правило применяется по отношению к тем, кто родился в космосе.
Струнноструйный двигатель: двигатель квантово-струнной телепортации, обеспечивает моментальное перемещение объекта в космосе по отношению к наблюдателю процесса.
Нуль-струна (иногда - «нить»): пространственный элемент, обеспечивающий перемещение по топологии струнного клубка.
Перегрузочная колыбель: заполненная жидкостью камера пилота, обеспечивающая выживаемость в условиях стартовых и тормозных перегрузок, а также боевых маневров. Также обеспечивает стазис пилота/пассажира в ходе квантово-струнной телепортации по отношению к участнику процесса.
Грав-кровь: искусственная плазма, замещающая пилотам кораблей кровь для функционирования и выживания в условиях перегрузки.
Синтин: синтетический интеллект. Программно очищенный и доработанный слепок с реального человеческого сознания, исполняющий множество ролей, от личных помощников до со-пилотов и т.п. Не является истинным искусственным интеллектом.
Мнемоплант: церебральный модуль памяти и связи.
Син-меш: субарахноидальный имплантат коммуникаций с синтином.
Фрейм: общее название роботизированных конструкций и платформ. Могут принимать форму традиционных средств передвижения, специализированных роботов, экзоскелетов или гуманоидных автономных объектов.
ТС-время (сутки, недели, месяцы и тп): темпорально-сопряженный временной стандарт.
Благодаря тому, что технология струнноструйного перемещения и передачи информации мгновенна, она обеспечивает синхронизацию размазанного по Млечному пути человечества во времени без искажений. Однако, в силу того, что планеты, спутники и другие населенные объекты все имеют разную скорость вращения, как вокруг своих солнц так и сами по себе, для удобства исчисления был принят некоторый усреднённый стандарт - темпорально-сопряжённое время.
ТС-сутки равны 35 земным часам. ТС-неделя - 8 ТС-суткам. ТС-месяц - 48 суток. ТС-год - 514 дней.
Колодец (сленг): поверхность небесного тела, обладающая выраженной силой тяжести.
Всеяз, олспик: основной язык человечества. Грубый и рудиментарный, но достаточной простой для того, чтобы стать стандартом.
Слип: малый (как правило, одно- или двухместный, или роботизированный) шаттл, рассчитанный на короткие полеты в пределах планетарных орбит или визуального пространства станций.
Хаб: космическая станция с искусственно-создаваемой гравитацией, предназначенная для постоянного проживания людей.
