Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Фрагмент 3.

Фрагмент 1

https://pikabu.ru/story/otryivok_iz_alternativnoy_istorii_7091683

Фрагмент 2

https://pikabu.ru/story/otryivok_iz_alternativnoy_istorii_7092728

Пространство Тысячелетней империи.

Местность где-то между восточными отрогами северной части Уральских гор и рекой Обь, февраль 1959 года.

- По мере продвижения контакт становится четче – рука провела по тумблерам радиостанции, перчаткой оттирая налипший снег.

- Вот только близости между нами не наблюдается – лежа в импровизированном окопе, Герхард Ланге рассматривал в бинокль вершины гор. Прошел целый час, как они покинули расположение отряда, а они все еще ничего не нашли. Майор отметил на карте свое нынешнее расположение – примерно в середине пути от ближайших камней Уральского хребта, ибо как выяснилось, воздушное картографирование местности сильно ошиблось в расстояниях. Ко всему прочему добавилась еще одна проблема. Миниатюрный циркуль зафиксировал промежуток между контрольными точками и замерив его по линейке, Ланге мог только ругаться – ровно два километра, как связь с базовым лагерем стала периодически пропадать. Переставляя компактные антенны, "Нор-2" в одном случае из пяти мог связаться с остальными. Нет страха перед перспективой одиночества в Арктике, но если понадобиться помощь при практически неработающей связи – да еще в такой глуши, где даже карты врут – обдумывая дальнейшие действия, майор смотрел за тем, как его коллега начал завязывать на нартах части радиоприборов, попутно отгоняя от мешочков с продовольствием полярных овчарок. Надо что-то решать.

- Вот что. Дай мне мой комплект скалолазного снаряжения, еще один запас боеприпасов и продовольствия – я продолжу поиски, а ты возвращайся к месту последнего устойчивого радиосигнала с нашим лагерем и жди меня там – приказал "Нор-1", складывая карту и буклеты с имперской пропагандой в свою армейскую сумку. Вершина маразма того, кто придумал замаскировать военное подразделение под научную группу и вписал в экипировку отборную макулатуру. Даром что вся эта бумага шла на обертку пуль и розжиг костра. Ну и на спонтанный поднос для консервов и ровных отметок на картах. В самом деле, кому за полярным кругом интересны последние трудовые достижения Тысячелетней империи? Разве что любителям почитать ее историю. И псевдо - историю – подумалось Ланге, когда "Нор-2" протянул ему запас батончиков сухих пайков, закрученных в свитки общества «Завет Основателей», структурное подразделение «Искателей Истины», морозившее зад своих сотрудников среди полярных кочевых племен. За такие вольности с имперской символикой тайная полиция расстреляла бы без суда и следствия, но на краю империи ее ревностных служителей не наблюдалось.

Наконец, развесив на бронепластинах сумки, майор застегнул ремешок защитных очков – окружающий мир несколько укрупнился и приобрел голубоватое свечение - "Нор-2" пожал на прощание руку, и забрав с собой вторые нарты, оставил Герхарда Ланге в полном одиночестве. Оттолкнувшись от земли лыжными палками, вскоре и он сам пропал из виду. Черно-белый снег начал засыпать следы их стоянки.

Чуть больше часа занял марш бросок по снежной равнине, когда скрежет камней под ногами ознаменовал собой встречу непосредственно с Уральскими горами. Спрятав в сумке телескопические лыжи, майор сменил их на остро заточенные стальные когти – поздравляю с почетным званием первого арктического альпиниста – усмехнулся Ланге, меняя разобранный штурмовой автоматический карабин на духовую трубку с отравленными дротиками. Более полезная вещь, чем сборник бумагомарания из Берлина, потому что специально подобранный яд действовал исключительно на центральную нервную систему, не оставляя следов в других частях организма – можно было одним дротиком завалить белого медведя и неделю есть, не опасаясь отравления. Однако, в округе не то, что хищников – оленьего мха не наблюдалось. Исключительно холодные серые камни, передвигаясь между которыми майор поднялся метров на двести над уровнем моря. Через каждые десять минут он останавливался, напряженно слушая тишину Арктики, но тщетно. Забравшись еще на три сотни метров, Ланге по карте удостоверился, что не ошибся с направлением движения, однако подобия японского отряда нигде не наблюдалось.

-Может быть приборы неисправны?

Холодный ветер и падающий снег грозили превратить его в еще один сугроб на маленькой каменистой площадке, когда он вспомнил об ударившей в горы молнии. Подивившись своей забывчивости, Герхард изучил Хребет в поисках следов ее удара, пока наконец не догадался посмотреть себе за спину. В пятидесяти метрах к верху от большого камня, к которому он прижимался минуту назад, серая горная поверхность была покрыта по кругу черными опалинами, которые в некоторых местах обнажили породу и источали характерный металлический блеск. И что самое удивительное – снег словно огибал эти железные вкрапления. Майор не был геологом, но готов был поклясться, что такого никогда не видел. Еще сильнее его удивила внезапная заработавшая рация, снова поймавшая сигнал. Рука майора непроизвольно потянулась к ножу, но больше ничего не произошло. Простояв в ожидании неизвестности еще несколько минут, Ланге, делая отметку на карте, с удивлением увидел капельки крови на бумаге – неизвестно где и как в этих горах, он поранил руку – распоротая двойная перчатка была залита кровью из пореза на руке. Впервые за годы службы, он не мог объяснить, как мог не заметить такое. Отвернувшись от следов молнии, он решил еще раз осмотреть окрестности. Вот только теперь, внизу, в сотне метров под ним поверхность представляла собой скопление настоящих валунов. Притащил ли их сюда древний ледник или это осыпалась одна из небольших вершин – вряд ли Герхард ответит на этот вопрос. Клубившийся среди этих камней туман не давал оценить размеры расселины, но не смог спрятать от цепкого взгляда меньше всего похожий на каприз природы камень. Стоявшие один на другом два камня и напоминавшие своим видом не то стол, не то гриб, с выраженным стальным оттенком, они резко контрастировали с остальными валунами в расселине. Само собой разумеющееся, этого места тоже не было на картах.

- Словно «Чертов стол» в Фихтельгебирге, а наши летчики даже его местный аналог не увидели. Как они вообще сражались на фронте? – нарушив тишину, сказал вслух майор, усмехнувшись. Надо же было так ошибиться – принять отражение от гор своего же радиосигнала за японский. Еще глупее было думать, что японцы пойдут не на восток, к границе, а на юг – не иначе, как это старость так со мной шутит, решил майор. Маленький привал и он вернется назад. Ланге прислонился раненой рукой к еще одному металлическому камню, собираясь присесть, как друг в ушах раздался грохот, виски пронзила сильная боль, тело скрутили судороги – последнее, что он увидел перед вспышкой яркого света – забрызганный кровью снег под его лицом.

Он потерял сознание, когда мир исчез в яркой вспышке света, а затем, когда и ее не стало, горная расселина и падавший снег остались прежними, за одним исключением – маленькая каменистая площадка, чуть ниже следа ударившей молнии, была пуста…

Пространство Тысячелетней империи.

Местность где-то неподалеку от стоянки кочевников – оленеводов племени "Вогул" (до-имперское наименование – "Манси"), входящих в сообщество прото-имперских племен, населяющее резервацию "Вогулланд", февраль 1959 года.

Одним рывком стоявший возле проруби мужчина вытащил из воды гарпун с двумя крупными рыбешками. Привычным движением он снял их ножом с лезвия – добыча упала в забитую до отказа сумку. Еще одна, такая же, готовая к отправке лежала на нартах. Закончив наполнять эту, можно будет подумать про ночевку, а уже завтра отправляться домой. Однако сегодня этому случиться было не суждено. Едва успех замахнуться гарпуном мужчине пришлось пригнуться, потому что вдали раздался непонятный шум. Перехватив гарпун и вытащив из-под одежды нож, он напряженно вглядывался вдаль. Впрочем, спустя мгновение оружие не понадобилось – лаявшая на всю округу Ракушка привезла шаманского внука, который спрыгнув с нарт, уже бежал к охотнику.

- Здравствуй, здравствуй, мой дорогой маленький друг – сжимая мальчика в своих объятиях, охотник поднял и закружил его над землей – ты соскучился? Не стал ждать, когда я вернусь и решил сам ко мне приехать? Ты же знаешь, я не могу приехать раньше срока, пока имперцы живут среди племени. А твой дедушка всегда говорит мне, чтобы я возвращался и уходил в определенные дни. Но я все равно тебе рад – заговорщически подмигнув, мужчина поставил на землю мальчишку, а теперь, опустившись на одно колено, отряхивал с его шапки налипший снег. Ребенок молчал, разглядывая охотника.

- Что-то случилось? Что-то с дедушкой? Имперцы?

- Нет – облачко пара вырвалось, когда мальчик выпутался из объятий и заговорил – это дедушка послал меня к тебе, а они улетели вчера, раньше обычного, как дедушка и сказал.

- Раньше? – мужчина нахмурился. Племя истинных Тысячелетней империи всегда славилось своей пунктуальностью и маниакальным соблюдением дисциплины. Племя... За последние пять лет он настолько привык к окружающей обстановке, что перестал называть немцев немцами, а их империю Германией. Пять лет, как его, замершего, голодного, нашло и спрятало племя манси – и за все это время имперцы никогда не нарушали однажды заведенные порядки.

- Они что-нибудь сказали?

Мальчик отрицательно помахал головой, доставая из-под шубы сверток – охотник взял его и увидел лежавший внутри нож - черная, плавно изогнутая, рукоять; отделка, широкое и длинное лезвие серо-стального цвета, такого же оттенка имперская символика – мужчина вложил оружие в ножны, выполненные в том же стиле.

- Это были не ученые – когда-то другой хороший человек рассказывал охотнику об отличительных знаках имперских войск и среди них были как раз такие ножи.

- Да? Дедушка тоже так сказал. А вот вертолет был как у ученых…

- Ты запоминаешь их слова? Это хорошо – потрепав мальчишку по голове, мужчина пытался освободиться от тревожных предчувствий – А откуда у тебя этот нож? – единственная мысль упорно отгоняла все остальные, не давая сосредоточиться.

- Мне его подарили.

- Подарили? Только его?

- Нет, еще несколько книг, но дедушка взял их.

- А нож?

- Дедушка забрал только книжки, а про нож ничего мне не сказал.

- И ты не спросил его.

Мальчик, потупив взгляд, рассматривал снег под ногами. Охотник улыбнувшись, обнял шаманского внука – Не сердись, просто хозяин этого ножа – очень плохой человек, хотя ведет себя как хороший. Мальчик улыбнулся, доверчиво вглядываясь в лицо взрослого. Несчастный ребенок, он не знает, что это оружие настоящих зверей в человеческом обличье, которых нет смысла молить о пощаде, когда они забирают жизнь. Как раз вот такими клинками. Он, в отличие от шамана, знал смысл этого странного подарка – эта тварь вернется за своим тесаком. Вот только что забыли в безобидном племени и куда ушли каратели?

- Неужели они нашли… меня? – подумал охотник.

Вдвоем они подошли к нартам и погрузили на них рыбу. Дрессированные полярные овчарки, увидев их движения, замерли, готовые ехать.

- Постой, ты сказал, что дедушка тебя прислал? – воистину, нож имперских убийц так напугал его, что он забыл события пятиминутной давности.

- Да, сразу же, как улетел вертолет. Он сказал мне найти тебя и привезти обратно, он хочет с тобой поговорить. А о чем – не сказал – предугадав следующий вопрос, мальчишка тут же на него ответил. Смышленый паренек, подумал охотник.

- А если вертолет снова прилетит?

- Не прилетит. Дедушка разводил костер и доставал свои амулеты, когда я уходил.

Кровь отхлынула от лица мужчины - Значит шаман решил провести некий ритуал, пока имперцы отсутствуют. Интересно. Он тоже что-то почувствовал.

Надо ехать – два каюра выехали с побережья речки и растворились в ледяной пустыне.

Главный герой расспрашивает доцента, что значит везение с точки зрения физики:

Собеседник протянул мне длинную ладонь:

— Аркадий Быстрицкий. Доцент кафедры прикладной физики ТГУ.

— Левин Алексей, — я с опаской пожал руку, — СЕО-специалист.

Странно устроена жизнь: человек, которого я знал около года, не захотел меня выслушать, и вдруг как из-под земли появился другой человек, готовый помочь. Я сбивчиво рассказал о своих наблюдениях, о неудачниках, удаче и нащупанных мной закономерностях.

— Вы, друг мой, — сказал Аркадий, — пытаетесь описать энтропию.

— Что? — не понял я.

— Энтропию, — растянул Быстрицкий. — Мера неопределенности, или степень распределения энергии.

— Признаться, мне не стало понятнее, — сообщил я.

— Извольте, — сказал Аркадий, — попробую объяснить популярно. Довольно давно, двести лет назад, Томасом Юнгом был проведен эксперимент. Через пластину с двумя щелями пропускали свет. Свет ложился на экран, но не в виде двух полос, как можно было ожидать, а множества полосок. Потому что луч света, проходя через эти самые щели, взаимодействует сам с собой. И этим было доказано, что свет имеет волновую природу. Однако...

— Мне по-прежнему не очень понятно, — сообщил я.

— Терпение, мой друг, — Аркадий поднял указательный палец. — Эксперимент решили усложнить и стали пропускать через полоски свет по одному фотону. Обстреливая их, как из пушки.

— И-и? — растянул я, ожидая быстрый финал этой потрясающей истории.

— И результат не изменился, — торжественно закончил Быстрицкий.

Я разочарованно выдохнул.

— Как, вы не поняли? — удивился Быстрицкий. — Это же означает, что даже один фотон является волной. Значит, пока фотон не достиг цели на экране, он находится везде. То есть может находиться везде, что по сути одно и то же. Иначе он не будет взаимодействовать сам с собой. Более того. Когда в эксперимент ввели регистрирующее устройство, чтобы понять, через какую щель проходит свет, фотон тут же превратился в частицу, и на экране отображались только две полоски.

— Но, — возразил я, — какое это отношение имеет к везению?

— Прямое, — удивился Быстрицкий. — Ваши неудачники являются волной, они находятся в энтропии, в хаосе, везунчики же больше напоминают материальные частицы, с ними все определенно.

Мне казалось здравым лишь то обстоятельство, что неудачников носило из стороны в сторону, но немного подумав, я спросил:

— Вы хотите сказать, что невозможно определить, где человеку не повезет? Он может опоздать на автобус или сломать ногу, но везение — это всегда нечто определенное, скажем, выигрыш в лотерее, или, не купив билет нельзя победить?

— Не совсем, — сказал Аркадий. — Вы же наверняка слышали о законах схожих в физике, химии, психологии и социологии. Например, закон сохранения энергии.

— Допустим, — согласился я.

— Вот. Невезение и есть сама энтропия, или неопределенность. Пока человек находится в ней, он испытывает терзания и муки. Но стоит ему определиться, человек становится счастлив.

— Вы это серьезно?

— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил Быстрицкий. — Вспомните счастливых людей. Вспомните несчастных, они как чумы боятся определенности, да вы и сами говорили, что неудачники боятся правил. Кстати, ваш эксперимент. Это — потрясающе. Вы даете человеку предмет, так сказать, дающий ему определенность. Словно ставите регистратор на одну из щелей. Это очень оригинально, знаете ли. Ваша ошибка в том, что вы относитесь к везению как чему-то материальному, будто есть явление, которое вы хотите зарегистрировать или ощутить.

Вот как вы считаете, почему законы физики распространяются на всю Вселенную? Почему и на Земле, и на Марсе существуют гравитация и термодинамика? Ведь между ними миллионы километров, а в других галактиках и того больше.

— Наверное, их что-то объединяет? — предположил я.

— Математика. Математика — универсальный язык природы, на котором она разговаривает.

— Да. Но при чем же здесь энтропия?

— Сейчас объясню. Как вы считаете, почему горячие предметы отдают тепло холодным и почему холодные при этом нагреваются, а не наоборот?

— Честно говоря, понятия не имею, — сознался я.

— Вам кажется, что тепло как будто вытекает из одного предмета и втекает в другой. Словно оно имеет физическое состояние, не так ли? — спросил Быстрицкий.

— Ну, с моей точки зрения, да, — кивнул я.

— Но вся причина — на атомном уровне и зависит лишь от количества квантовых связей. Так, если межатомных связей всего шесть, то вероятность такого явления — всего двенадцать процентов, а если их шесть тысяч, то вероятность — уже девяносто девять и девять в периоде. Иными словами, только благодаря энтропии энергия всегда равномерно распространяется в пространстве. Но лишь потому, что шансов на это гораздо больше, физика тут не причем, это — математика.

— Вы хотите сказать, что удача или неудача зависит только от вероятности.

— От свободы, если хотите. Давайте проведем мысленный эксперимент. Вам предложили два яблока, одно — гнилое, другое — налитое и румяное. Какое вы выберете?

— По-моему, выбор здесь очевиден, — неохотно ответил я.

— Разумеется. И вы счастливы. Хотя вам особо и не предлагалось никакого выбора. Мы и так знали, что вы выберете, не правда ли? Теперь усложним эксперимент и предложим вам корзину яблок, из которой вы сможете выбрать только одно яблоко, вы будете счастливы? Нет, — сам ответил Быстрицкий. — Вы будете расстроены и отложите выбор, потому что вам будет казаться, будто вы упускаете лучший вариант. Это как встать не в ту очередь, — подытожил Аркадий.

— Но полное отсутствие выбора тоже не сделает меня счастливым, — возразил я.

— Согласен. Поэтому в политике появляются такие фигуры, как Жириновский и Зюганов, а когда становится очевидным, что это иллюзия выбора, их меняют на Навального. Ведь мы счастливы, только когда у нас есть выбор или его иллюзия. И заметьте: счастливы все, неважно, кто и как проголосовал или кого выбрали в итоге. Каждый избиратель будет убежден, что сделал правильный выбор, даже если голосует против всех.

— Простите меня, Аркадий, — сказал я, — кажется, вы окончательно меня запутали. Выбор — это что? Порядок или хаос? Где здесь энтропия?

— Выбор — это определенность. Причем не важно, какой выбор вы совершаете. Сам процесс выбора снижает энтропию. Уничтожает хаос. Сама жизнь. Я сейчас могу ошибаться, но кажется, читал об исследовании двух групп людей, занимавшихся черно-белой фотографией. Их учили фотографировать, проявлять пленку, печатать фотографии при помощи реактивов. А в конце курса они сдавали две лучшие фотографии, одну из которых могли оставить себе. Вторую было необходимо отправить по почте в офис компании. Причем в одной группе это было необходимо сделать немедленно, во второй группе на это давалась неделя времени.

— В чем же разница? — спросил я.

— А вот в чем. Во второй группе было больше времени на принятие решения, какой из снимков лучше оставить себе. Испытуемые сомневались и по несколько раз меняли решение. В то время как в первой группе испытуемые сразу принимали решение и позже не могли его изменить. Но вот что забавно. Лица, принявшие решение сразу, в дальнейшем никогда о нем не сожалели. Напротив, они с каждым днем убеждались, что приняли верное решение, и приходили в лучшее расположение духа, в отличие от испытуемых во второй группе.

— Человек получает удовлетворение от принятого решения, неважно, верное оно или нет?

— Да, — согласился Быстрицкий. — Это как венчание в церкви. Вы знаете, что раньше церковь не давала развода. Невозможно было развенчаться. И потому семейные пары были более счастливы. С появлением гражданского брака институт семьи разрушается, так как сам брак не является окончательным. Вы как бы оцениваете партнера, но оставляете себе право дальнейшего выбора, что делает вас несчастным.

— Если все так просто, — сказал я, — то следовало назвать неудачников — «энтропетеками».

— «Энтроперами» или «энтропами», — поддержал Быстрицкий.

— «Энтропеастами» или «энтропейцами».

— «Энтропотомы», — Быстрицкий задумался, — «Энтропики» — морфологически более правильно. От английского Entropic — энтропийный.

Я согласно кивал, как бы между прочим, достал смартфон и вызвал вкладку «Напомни». Оранжевый ярлык в правом углу назывался «планы», я лизнул по нему пальцем и написал:

«Предложить покупателям выбор подарка».

— Что-то срочное? — поинтересовался Аркадий.

— Возникла идея для эксперимента, — сказал я. — Давно раздаю своим покупателям всякие безделушки. Визитки, наклейки, магнитики на холодильник, всякую ерунду с моей символикой. И вот о чем я подумал. Что, если дать покупателям право выбора. Чтобы они выбирали, какой подарок получить. Если ваша теория верна, то это им доставит удовольствие, и мне не нужно будет ломать голову, какой сувенир положить.

Быстрицкий посмотрел на меня с одобрением:

— Вот чем отличается физик-теоретик от бизнесмена. Мне доставляет удовольствие сама наука, а вы только что ее монетизировали.

Улёт

Улёт 2

16

Ольга похоронила старика недалеко в лесу на поляне с красивыми мелкими цветами.

Все его книги теперь переходили ей по наследству, в связи с отсутствием заявленных прав на них от его ближайших родственников. Книг много, все старые и очевидно неоднократно прочитанные, много пометок на полях, причём пометок, очевидно относящихся к разным периодам времени, и вероятно даже от разных хозяев. Это была отправная точка – в первую очередь она начала просматривать наиболее густое скопление отметин напротив того или иного отрывка. Наиболее интересной книгой, по мнению прошлых читателей, была школа гармонического развития от автора дореволюционной эпохи. Бывший ученик описывал свои замечания и мысли по поводу там увиденного и услышанного. Сообразив, что вырванные из контекста фразы не дают понимания сути происходящих вещей, Ольга начала её сначала. Очень скоро её поразило, насколько люди, описанные в этой книге, стремились любой ценой разгадать себя и своё устройство. Неужели у них не было дел поважнее? Она без труда нашла ещё книги того же автора, и почти всех тех, кто упоминался в процессе повествования. Общая картина была такова – ещё сто лет назад, некоторые люди с одинаковой жаждой знаний, собирались вместе, изучали труды, а некоторые из них были написаны ещё даже до нашей эры, проводили какие-то непонятные практики и упражнения, больше похожие на йогу, нежели на какие-то ритуалы, и это внушало какое-то доверие, всё-таки научно-логический подход здесь был очевиден, плюс частые ссылки на крупные фигуры мировой философии и мыслителей, имена которых знала даже Ольга, не могли отпугнуть её интерес. Уловив бы малейший намёк на призывы помочь церкви, или избавиться от материальных ценностей в угоду духовным, Ольга бы не задумываясь, отвернулась от такой ереси, но описанные события не имели ничего общего с примитивной литературой набожных попрошаек. Тут были и психологические тесты как обмануть свой мозг, чтобы понять иллюзорность восприятия информации нашими органами чувств, и интересные истории-загадки от восточных мудрецов, и даже анекдоты с примитивным смыслом, но со скрытым и весьма глубоким подтекстом, поняв который было сложно человеку без специальной литературной подготовки. Эти люди жили в своём мире, общались на языке, который понимали только они, невзирая на использование общедоступных слов и понятий. Они были слово из другой реальности, настолько их стремления отличались от большинства. Мотивы? Она не понимала, зачем они посвящали свою жизнь этому. Это были не монахи и не фанатики какого-то определённого направления. Это были обычные люди, среди которых были, как творческие личности, так и ничем не выделяющиеся, но со склонностью проводить параллели даже между всеми известными религиями. Мыслители? Да, определённо. Но что они искали?

«Узнать, понять, почувствовать», - эти три ступени роста человеческого сознания она слышала некогда и от мужа, но тогда для неё это были просто слова из бесполезного увлечения супруга. Сейчас же она уловила всю сложность трёхколёсного механизма шестерёнок, если так можно выразиться, для прокачки мозга. Пока не узнаешь что-то – не поймёшь, пока не научишься понимать – не почувствуешь. Простая формула со сложным процессом обучения. Невозможно насладиться всей прелестью сложнейшего джаза, если ты не понимаешь, какими усилиями это достигается, по причине отсутствия в голове элементарных знаний про музыку. И так во всех сферах. Если человек говорит, что не понимает живописи, это говорит лишь про его невежество в области изобразительного искусства. Что он должен чувствовать, если ему не знаком путь от выбора кисточки, акварели или масла, до определения приёмов разных эпох, школ и направлений?

Вникая в процесс чтения подобной литература, Ольга всё отчётливее осознавала свою никчемность и слепоту перед жизнью. Лучшие годы своей жизни она потратила, как это было и принято в современном обществе, на семейный быт и положение в среде себе равных. Больно было понимать, что бесконечное количество жизненных интересов она попросту не замечала по причине нулевых знаний в этих областях. Ведь это, по сути, и послужило причиной её бегства со скучной и серой планеты. Теперь то она начала понимать, что с собой она везде берёт «себя», именно того человека, у которого уровень знаний мало чем отличается от подростка. Стало очевидно, что развитием мозга никто не заставляет заниматься, функция добровольная и для многих бесполезная. Но ни это ли обстоятельство заставило большинство мирян покинуть свою планету, уставших от однообразной жизни, и понадеявшихся на что-то более яркое и свежее. Им предложили побег, по сути в форме – если вам тут плохо, велком в неведомое. И они все оказались – «в неведомом», в тех участках своего головного мозга, который занят пустотой ввиде библейских картинок райского уголка. Чем ещё может быть забита голова человека, если его интересы ограничены примитивным стремлением внешнего превосходства? Зачем таким людям понимать музыку? Удовольствие ведь от этого исключительно внутреннее. Что от этого получит внешнее самоопределение? Это ведь не отразиться на новизне машины или частоте поездок к морю. Им дали море, навсегда, вот ваш рай, наслаждайтесь. И что же? Пропасть приняла их измученные от скуки и безысходности тела. На острове ещё меньше чем на земле можно было выделиться своим внешним превосходством. Подпитывать себя удовольствиями от внутренних источников - занятие весьма сложное, трёхступенчатый путь развития ждёт каждую область. И никто не узнает, что вы чувствуете, вы не сможете похвастаться этим, потому что это доступно только вам, но это те ростки на почве знаний, которые дадут урожай ввиде внутренних радостей, без которых жизнь становиться пресной и утомительной.

Только сейчас Ольга стала понимать мотивы мужа. Она ужаснулась, как долго он терпел её невежество и глупость. Ему со всем своим комплектом внутренних интересов важнее всего было ни в коем случае ничего не менять. Ему было что ценить. Он так долго по крупицам и по буквам создавал свой внутренний мир, что любая попытка его разрушить была для него сравнима со смертью.

Внутренние интересы не требуют капиталовложений, исключительно-бесплатные старания. Остров об этом красноречиво говорил – «вы избавлены от забот, либо развивайтесь, либо идите в пропасть». Ольга взглянула на остров по-новому, это был уже не рай, а чистилище. В её душе поселилась надежда на возвращение, пусть по невероятно сложному пути, но данные условия не оставляли выбора.

17

Какое-то время ей было не до камней. Книги читались одна за другой, и процесс оказался настолько увлекательным, что время переставало существовать. Тут и так весь режим дня был не определён, спи, когда хочешь, читай, пока глаза не заболят, и голова способна впитывать. После прочтения некоторых книг возникали вопросы, а спросить было не у кого. Ольга решила попытать счастья у новоиспечённого каменного друга, вдруг в его базе данных есть что-то из интересующей её области.

- Привет, камень!

- «42%»

Ольга опешила.

- Сколько?

- «42%»

Какое-то время она не могла вымолвить ни слова. Она не могла поверить, что за такое короткое время (она конечно не знала сколько именно прошло времени, она теперь свою жизнь считала прочитанными книгами) результат стал просто ошеломительным. Она не гналась за цифрами, она лишь пыталась навести в своей голове порядок. «Чем больше мы понимаем себя – тем больше способны понять других», - этот девиз пришёлся ей очень по вкусу, и она как голодный зверь накидывалась на те темы, где было хоть что-то про самоанализ. Вот теперь она, кажется, начала понимать про испепеляющую жажду знаний. Что может быть важнее, чем жить полной жизнью? Теперь она понимала смысл слова «полной». Что можно почувствовать, не понимая всей прелести мироздания? Она теперь жалела только об одном, что для Гриши нет тут книг. Он часто сидел рядом и пытался читать, но это была совсем не детская тематика. «На какой же кошмар я определила ребёнка из-за собственного идиотизма?».

- Камень! У тебя есть аудиокниги для подростков?

- «База данных имеет все издания вашего интернета»

Это был луч света. Даже взрыв света. Могла ли она своим тем, прежним умом осознать всю мощь от услышанного? Она поняла, что сейчас в её глазах наверняка искрится тот самый свет, которому она так подсознательно завидовала в глазах мужа. Сын был спасён! Все были спасены! Все, кто посчитал бы нужным, что-то менять в своих головах. Но что они могли попросить у камня? Её и так уже считали конкретно поехавшей крышей, а тут ещё призывы разговаривать с камнями и что-то просить. Пара таких разговоров, и мальчишки начали за ней бегать, как за прокажённой, выкрикивая всякие гадости. Их родители не ругали за это детей, это было хоть какое-то для них развлечение. Они с Гришей больше не общались ни с кем. Сидя рядом с достаточно-удалённым камнем в лесу, они общались с ним, и для этого не нужны были слова. Камень читал мысли, и если находил нужный ответ – отвечал мыслями. Уровень осознанности ребёнка считался по матери, что накладывало на Ольгу ещё большую ответственность.

- Камень, подбери мне лекцию.

- «Найдено 12 миллионов вариантов»

- Начинай с любой!

И начинался процесс подачи мыслительного потока, пока Ольга была в состоянии запоминать. Это было существенно быстрее, чем читать, но концентрация сил была максимальной. В таком положении сложно было находиться больше часа, мозг уставал, и камень замолкал. Книги не потеряли свою эффективность. Они всегда дополняли процесс неторопливого саморазвития…

18

Проснуться в удобном мягком белом лежаке корабля после настила из лапок ели было приятно, но пугающе и настораживающе. Оля с Гришей не поняли, что произошло, но это был уже не остров. За открытой дверью корабля шёл …дождь. Августовский тёплый ливень. Слёзы на глазах мешали рассматривать давно забытый феномен.

19

Местность вокруг была знакомой. Именно оттуда они улетали. До прежнего дома пешком было недалеко. Дождь быстро прошёл, оставив после себя невероятно приятные запахи спелого лета. А уж про память прошлой жизни и говорить не стоит – это был оргазм обоняния до головокружения.

Ольга заметила, что корабль, на котором они вернулись, был существенно меньше тех, на которых они улетали. Она не знала, что теперь мест было всего 256. Да и зачем ей было обращать внимание на такие мелочи после невероятного возвращения, подумаешь, население планеты уменьшилось практически в 10 раз, и теперь незачем было посылать огромные тарелки.

Опустевший город поражал своей чистотой и тишиной. Страх? Нет, его не было. Солнце шло к закату, косые лучи ещё приятно грели и создавали красивые тени. Вдалеке проехала машина, из одного окна смотрела старушка, на одной из лавочек сидела парочка хиппи с книжками. Вот что теперь обожгло Ольге зрение. Кто бы мог подумать, что такой заурядный факт сможет теперь так её тронуть.

Скорее домой, к мужу, или к книгам, или к книгам мужа, или к мужу из-за книг, или просто голод, привычка, голод чего, да, про еду как-то забылось, и Гриша уже начал напоминать. И где тут теперь еда то? Магазины? Смешно. Дома хоть есть кто? И где он сейчас вообще? Сколько времени прошло? Много, Гриша уже был ростом с Ольгу. Голова начинала наполняться мыслями местного значения.

20

Дверь квартиры была закрыта. Ключей не было. Зачем ей было брать с собой ключи из старого пресного мира в неизведанную пучину приключений и новизны. Когда-то они прятали ключ в потайное место электро-щитовой. ДА! Он там.

Дома было всё печально. Очевидно, что давно никого не было. Пыль, высохшая плесень и следы полного нежилого состояния. Ну и где он? И кто он теперь? Бывший муж… Как-то нехорошо стало на душе. Там на острове она совсем забыла, что она ушла, бросила, что-то неприятное наговорила напоследок, гордо двинулась на встречу новой жизни, в мир прекрасных иллюзий и событий… Да, новый мир она нашла, жалеть было не о чем.

Хлопнула дверь каких-то из соседей! Откуда-то из подсознания донеслось – Мария Никитична, звук её замка не забылся за столько времени в раю.

- Здравствуйте, Мария! Как вы тут живёте?! Что происходит?! Как вы…, - (постарели)… - чуть не сказала Ольга.

- Ой, а Вы Олечка разве не улетели? Женя говорил…

- Женя! Где он? Когда Вы его видели?

- Давно, лет 5 назад… Говорил живёт в деревне… Теплень кажется…

- ПЯТЬ лет назад? А сколько ж мы не виделись?

- Уже 8 зим прошло. А Вы где были то?

8 зим… Оля шла обратно на свинцовых ногах. Она только сейчас поняла, что давно не видела себя в зеркале, обычном большом зеркале.

Это был не шок. 8 лет жизни будто мигом свалились на плечи и прибили к земле. Грише уже 14!!! А ей? Уже не важно… Там не было календаря, засечек она не делала и счёт времени не вела. Другие цели и задачи вырвали её из ощущения времени. Что делать теперь по сути одинокой женщине после сорока, даже если она смогла заново родиться?

Зеркало кричало вместо неё.

«Старуха!...», - одно слово било в мозг.

Никакие книги и новые знания не могли возместить женскую боль утраты лучших лет.

Как? Зачем? Почему? На что потратила столько лет? Она не могла больше ненавидеть себя. Исчерпалось ещё там.

Что делать теперь? Нужно было сосредоточиться на мирском и сиюминутном. Еда…

- Мария Никитична, простите снова я. А где сейчас можно достать еды?

- Ты точно не с Марса прилетела? А где ты её брала до этого?

- …Мы жили далеко у родственников… Пришло время вернуться… Долго рассказывать…

- Ну да, мы же торопимся, столько дел вокруг... Ополчение контролирует все продуктовые пути. Чтобы получить еду – надо делать для них полезную работу. Они живут в тарелках. Вернее, то что остались от них. Когда тарелки стали меньше – многие из них тоже исчезли, считать места, видимо, для них не самый лёгкий труд.

Там, где раньше были магазины, остались пустые пыльные прилавки. Пустой город, обесточенные здания, грязные стёкла, и лишь кое-где чистое окошко как символ живого разумного человека. «Как же они греются зимой в таких домах?», - думала Ольга, пока шла к ближайшей тарелке с людьми в камуфляжной форме.

21

- Добрый день. Мне сказали, что у Вас можно получить еду за работу.

Говорящие между собой до этого люди в военной форме разом стихли и уставились на Ольгу.

- Вы кто и откуда?

- Я человек, которому нужна еда. Вы можете мне помочь?

- Последний подобный вопрос был лет этак 7 назад. Итак, повторюсь, вы кто и откуда?

- Я издалека. Мне с сыном нужна еда. Сказали, у вас есть работа.

- Откуда издалека? Точное место на карте? Сколько вас там? Есть ли ополчение?

- А если я не хочу отвечать на эти вопросы, а просто хочу заработать на еду? Это возможно?

После таких слов военные люди окружили Ольгу.

- Ты из деревенских? Почему к нам? Сбежала? Рассказывай!

Ольга решила, что этим людям проще будет соврать про деревню, чем рассказывать про остров.

- Да. Я сбежала. Из деревни Теплень. По личным мотивам. Рассказывать нечего. Просто так вышло. Хочу пожить в городе.

- Сколько вас там?

- Полная деревня, не знаю точно сколько.

- Трусы и предатели! Продали Землю за картошку с помидорами! Мы погибаем, исчезаем, голодаем, а они ещё и воюют с нами!

Дальше начались оскорбления в адрес деревенских, выкрикивания боевых лозунгов, тосты за павших товарищей, разбивание пустых бутылок об корпус корабля и ритуальные забеги-танцы по вымышленной цирковой арене.

Воспользовавшись коллективным помутнением собратьев по прошлому разуму, Ольга незаметно исчезла. «Деревня Теплень», - повторяла она как спасительные два слова - «Где это? Название знакомое. Пригород.»

22

Первые пару лет Евгений ещё приезжал домой. Зачем? Проверить квартиру. Что конкретно он проверял он и сам не знал. Может он ждал, что кто-то вернётся? Он оставлял адрес своего нового места жительства на столе. Кому? Он не знал. Надеялся на что-то? Верил во что-то?

После обострения отношений между жителями деревень и ополченцев, оставлять адрес стало небезопасно, как и ездить в город в принципе – вражда между людьми не исчезнет, вероятно, никогда, даже когда их осталось так мало.

Через две зимы он нашёл записку в своей двери:

«Привет. Если ты тут, я живу по адресу брата. со дот ко 88»

Каждую букву и цифру он знал как личный код. Ёкнуло. В квартиру он так тогда и не зашёл…

С Мариной они когда-то работали в одной отрасли. Сначала просто общение между заказами, потом обсуждение общих семейных проблем, затем близкая дружба, заносы судьбы, проблемы в семье Марины, трудное решение не мешать жить – очень краткое описание очень ярких событий. Прошло много лет. Он её часто вспоминал, чаще чем хотелось бы.

Куда делся её муж она и сама толком не знала. Какое-то время он приходил из разных мест с разными трофеями жизни анархиста. Они виделись всё реже и реже. Он не собирался улетать. Он нашёл какое-то особенное удовольствие в брошенных некогда дорогих вещах, и теперь упивался упорным розыском и обладанием ими. Последние полгода он не появлялся.

Детей было двое - двойняшки мальчик и девочка. Марина рано вышла замуж, рано родила, рано стала бабушкой - дочь тоже не стала тянуть с вступлением во взрослую жизнь. Незадолго перед началом всех улётов и сын и дочь с семьёй уехали работать за границу. До проблем с коммуникацией они общались - волноваться было не о чем, хорошо устроились и были всем довольны. С отключением интернета и всех возможных каналов связи разлука стала угнетать и давить. Переехать к ним было нереально, далеко через океан транспорт уже не ходил. Оставалось ждать любой возможности. Только книги сейчас и спасали. Первым вопросом на предложение Евгения уехать в деревню был:

- Кино в сельском клубе крутят?

- Кино есть. Попкорна нет, только варёная кукуруза.

- С солью?

- С солью любая согласится.

- Хам. Я согласна.

Спустя столько лет в этом коротком диалоге было всё что хотелось сказать и прокричать друг другу и друг на друга. Именно это - говорить одно, а понимать то, что знали только они - тянуло всегда до боли. Они умели молчать до оглушения когда ссорились, и молчать до экстаза коротко встретившись взглядом.

И вот последние 6 лет они живут вместе. То, что тогда казалось невозможным, что заставляло их идти против своих семей, что было причиной частых взаимных обид и ссор - сейчас было подано судьбой на той самой тарелочке товарища Бендера с той самой голубой каёмочкой. Фермерское существование Марину не впечатляло, но и не пугало. Оставаться в городе становилось небезопасно с точки зрения условий выживания и слишком одиноко.

23

Про мифических возвращенцев заговорили пару лет назад - якобы кто-то встретил того, кто точно улетел, а теперь его увидели снова. Мало кого из деревенских эти новости интересовали всерьёз. Только ополченцы носились за этой мистикой как за чем-то самым ценным и важным для них. Они верили, что в этом есть ключ к спасению Земли. Ходили слухи, что ополченцы держат у себя в плену несколько подозреваемых в возвращении с вражеской планеты.

Того, кто вернулся, понять было не сложно - хвастаться было нечем. Что они могли рассказать? Прошли через наказание? Смогли найти себя? Зачем тому, кто понял смысл, говорить об этом? Научить они не могут - каждый учится сам. Советовать бесполезно - никто не слушает, никто не понимает. Они наблюдали, и жили, как прежде, но с новым тонким вкусом. Вернувшиеся без труда видели друг друга - по глазам с прожжённым взглядом, по твёрдой походке с неторопливыми движениями, по голосу и интонации, по своеобразному отношению к рядовым вещам, даже по обустройству места жительства. Они не заводили дружбу между собой, не селились рядом, и вообще никак не тянулись друг к другу. Чего не хватает тому, кто всё понял?

24

Ополченцы не сразу сообразили, что Ольга сбежала. Найти человека в нынешних условиях было не сложно. Собаки быстро взяли свежий след и уже через полчаса команда земных спасителей были около её дома. Ольга понимала, что для неё ничего хорошего не сулит общение с подобной категорией фанатиков своего единственного дела в этой жизни. Что было делать им с Гришей? Ополченцы ломали все двери по очереди, где не было ответа от жильцов. Оставалось несколько квартир...

Ольга с ужасом слушала приближающийся треск дверных косяков и начала тихо молиться, хотя и не умела, просто мысленно взывала о помощи к кому-то, сама не понимая к кому.

- Мам, смотри, - сказал Гриша.

Тарелка зависла прямо перед окном. Оставалось только выйти на балкон и зайти на борт. Почему-то в тот момент летающий объект абсолютно не внушал ни страха, ни недоверия. Долго раздумывать не пришлось. Первый же удар в дверь побудил Олю с сыном к единственному решению. Пластичная конструкция корабля приняла форму удобного трапа. Ворвавшиеся в квартиру ополченцы своими лицами показали полную неготовность к такому повороту событий. Застывшие воины с ужасом в глазах впервые увидели подобный симбиоз между захватчиками и людьми. Что дальше делать Оля не знала. Все стояли и смотрели друг на друга. Тарелка не двигалась. "Ну может полетим?", - мелькнула мысль в голове Ольги. "Укажите маршрут", - прозвучал ответ в её голове. "...деревня Теплень...". Объект бесшумно двинулся. Ополченцы увидели Бога, но не своего.

Глядя на проплывающий внизу пейзаж удаляющегося города, Ольга осмелела и решила обратиться к базе корабля:

"Возможно найти человека, отца, по днк сына?"

"Да, объект найден. Взять курс?"

...

Посадка и сообщение в мозг: "До объекта 156 метров".

"Вероятно по прямой", - подумала Ольга.

25

Первое знакомое лицо, которое увидела Ольга это была ... Марина. Она лежала в гамаке с книгой под слабым светом уходящего в закат солнца.

"Вот жеж су...", - пронеслась первая мысль.

Спустя столько лет и сквозь всё пройденное, а женское чутьё сработало первым.

Конечно же они были знакомы. В те годы, когда муж работал с ней вместе, Ольга подозревала, что их может связывать нечто большее, чем просто бизнес. Но не было причин и поводов волноваться на этот счёт.

"Что теперь она тут делает? Может просто соседи? Маловероятно. Совпадение слишком явное".

Марина увидела приведение...

- Привет...

- Привет...

- Женя тут?

- Учит... детей... музыке... Вы откуда?

- Это уже не важно. Каких детей? Какой музыке? Где твои?

- Это Гриша? Как вырос. Мои далеко, надеюсь с ними всё хорошо. Да где вы были?

- Еда есть? Мы голодные.

- Да, конечно, пойдём.

Вещи бывшего мужа резанули по зрению. Это успокаивало и волновало одновременно. Давно забытые вкусы земной еды, запах картошки просто сводил с ума. Марина нервничала, это было заметно. Ольга понимала, что уже не в праве что-либо предъявлять. Хотелось разрядить обстановку.

- Может и выпить есть? - спросила Ольга.

- Самогон, винные поставки из Франции задерживаются, - пошутила Марина.

- Хоть что. Давно тут?

- Давно.

- Могу помочь найти твоих. Буквально сегодня пришлось научиться управлять тарелкой. Это не займёт много времени.

Марина выронила рюмку...

Гриша остался дома, две дамы с некоторым шумом в головах двинулись в путь.

Продолжение следует

© Сергей Шатько

Улёт

9

Ольга и Гриша проснулись в поле с густой травой вместе с остальными пассажирами того рейса. Первым делом бросилось в глаза солнце, которое имело еле-уловимый голубоватый оттенок по сравнению с привычным. Вся растительность была похожа на земную, с той лишь разницей, что сосны и пальмы росли в странной близости друг от друга. И это была не единственная ошибка климатических зон. Вода в ближайшей реке не имела никакого течения, но при этом была кристально-чистой и по вкусу очень напоминала родниковую. Всё казалось каким-то неестественно-идеальным и поэтому ненастоящим. По-южному тёплый и сухой воздух, бескрайние поля, леса и даже горы со снежными вершинами. Люди, которые успели обследовать обширную территорию, сказали, что неподалёку есть море и сады с разнообразными фруктами. Никаких следов жизнедеятельности человека не было. После трапезы тропическими дарами было решено прогуляться вдоль моря. Увиденные пейзажи поражали своей красотой, насыщенностью и… однообразием. Через каждые 2-3 километра всё как будто повторялось, стандартные шаблонные зарисовки райского уголка. Наиболее любознательные отправились в путь по берегу моря и вернулись назад, но уже с другого направления часов через 50. Стало очевидно, что солнце не двигается и соответственно не сядет никогда. Не было ничего, что могло бы показать присутствие хоть какой-то цивилизации. 2048 человек на искусственно-созданном острове в неизвестной точке Вселенной.

Здесь было всё продумано до мелочей. Казалось, что кто-то сделал всё, чтобы прибывшие гости нашли себе всё необходимое. На лесных полянах можно было без труда найти практически все виды грибов, ягод и даже дикие участки с картофелем, пшеницей и прочими земными жизненно-важными культурами. Рай, да и только. Слишком реалистично для сна, и слишком просто для реальности.

Большая часть прибывших вскоре испытала заметное разочарование. Чего только не привезли с собой искатели лучшей жизни. Никаких рекомендаций по багажу ведь не было. Кто-то прилетел налегке как в последний путь, а кто-то с собой захватил чуть ли не всё нажитое земной жизнью барахло. Особенно смешными выглядели люди, взявшие с собой зачем-то толстые пачки денег, килограммы изделий из плохо-окисляемых металлов и прозрачных камней. Заядлый рыбак с любимой удочкой оказался теперь чуть ли не министром морской пищевой промышленности. Взять с собой примитивную лопату или топор не догадался никто. Благо в ущельях было полно сланцевых пород камня, несложно было вспомнить школьный курс истории про первобытных людей. На небе никогда не было ни облачка, что давало понять, что осадков не предвидится. Да и кто мог знать, что они направляются в такой рай? Вероятно, именно на это они все и рассчитывали, на рай, но каждый на свой рай в отдельности. Общий рай для всех выглядел именно так. Здесь не обязательно было работать, чтобы не умереть с голоду. В лесах водились только те звери, которые не могли причинить вреда человеку, и даже многие варианты домашних животных. Особенно-интересным штрихом местного дизайнера была горная скала с бесконечной пропастью. Даже для желающих избавить себя от такого неземного счастья были созданы все условия. Многие мечтатели, порядком устав от блаженного безделья, решили, что это не что иное, как путь Домой. И терзаемые страхом перед неизвестностью, утомлённые муками неопределённости и сгораемые от повторного уже любопытства, отправились, Домой.

Жизнь людей на острове ничем не отличалась от привычной жизни на Земле. Были и ссоры, и драки, и даже убийства. Местный райский климат не излечивал полученные травмы как-то особенно или мгновенно, что означало, что здесь можно и заболеть, и постареть, …и никогда не вернуться назад.

Строить дома не было никаких причин. Максимум примитивные навесы от солнца для желающих поселиться на пляже. Любой мог подобрать для себя оптимальный температурный режим - от тропического на побережье, до северного за лесом в горах.

Ольга с сыном выбрала место в редком речном полесье вместе со сформировавшейся уже группой матерей-одиночек. Кто не торопился проверить на себе действие магической пропасти, устраивался на новом месте обитания как мог. Не было никакой системы, по которой люди сбивались в кланы. Были и одиночки-отшельники, и достаточно-крупные группировки. Так или иначе, те, кто нашли в данном существовании хоть какой-то для себя смысл, разбрелись кто куда. Достаточно крупный остров для небольшого населения нельзя было назвать тесным.

10

Уже успев привыкнуть, что каждая особенность нового места жизни несла в себе определённый практический смысл, Ольга обратила внимание на одиноко-торчащие из земли чёрные камни, наподобие плохо-сохранившихся памятников-надгробий. Эти камни встречались с той же частотой, с которой повторялись однотипные пейзажи. Всё на острове было несложно истолковать с точки зрения логики. Всё, кроме этих чёрных камней. Их смысл был не ясен даже приблизительно. Здесь невозможно было найти что-то ещё, настолько бесполезное. В мягком пляжном песке было легко обкапывать камень вокруг, чтобы убедиться, что он уходит вглубь на расстояние, всегда превышающее усилия любознательного геолога, археолога или кладоискателя. Жизнь на острове настолько облегчила существование вида человеческого, что эти камни для Ольги стали какой-то навязчивой идеей. Что мог потерять остров, если бы этих памятников непонятно чему просто не было? Задавая этот вопрос новоиспечённым подругам и соседям по «общежитию», она лишь получала в ответ удивлённый взгляд в духе: «А тебе не всё равно?»

Книги мужа, которые он ей настоятельно рекомендовал прочитать, вернее та их часть, которую она всё-таки осилила, скорее, чтобы он просто отстал, что-то такое пробуждали в её голове. Она чаще их просто пролистывала, нежели вдумчиво читала между строк, изучая сюжетную линию по-диагонали, если таковая вообще имелась, ведь часто попадалась муть, по её мнению, без какого-либо смысла, или хуже всего философско-психологического направления, но кое-какие обрывочные фразы и цитаты каким-то образом нашли за что зацепиться в её голове. Она считала, что активное увлечение мужа литературой это некая дань моде или попросту способ выделиться. Но шли годы, одни книги сменялись другими, и они не накапливались, муж всегда их кому-то давал, дарил, менял или даже выбрасывал. Плюс электронная литература вообще не занимала места в доме. И стало ясно, что для него в этом нет какого-то внешнего показушного нарциссизма. Она не понимала, почему та или иная книга вызывала в нём такой очевидный прилив яркости во взгляде. Иногда даже искренне просила дать ей почитать именно то, отчего он только что так «укололся». Но вместо этого он обычно предлагал ей несколько штук на выбор других: «Эти попроще будут». Это был способ обидеть или принизить? Ольга не раз запоминала название такой «запрещённой» книги и тайком листала страницы в поиске того самого «взгляда». «Ну точно гад выпендривается», - думалось ей после безуспешных попыток поймать хоть какой-то значимый смысл во всех, казалось бы, знакомых буквах. Это можно было сравнить, например, если бы второклассник взял бы книгу, скажем, по химии за 8-й класс - буквы и цифры все знакомые, слова не все, но есть и понятные, результат нулевой.

Чёрные камни были загадкой. «Нелогичность» – вот то слово, которое кружилось в её голове. Именно о видимых нелогичностях как-то рассказывал муж с таким воодушевлением, как будто он близок к раскрытию всех тайн Вселенной. Почему его это так радовало тогда? Её не радовали сейчас эти чёрные камни по всему острову, и не расстраивали, но своей нелогичностью зудели в мозгу.

11

Антон Маркович, почтенный старик с бросавшейся в глаза аккуратно-ухоженной седой бородой, запомнился по большому и чертовски тяжёлому чемодану с …книгами. Он его еле передвигал, и пара его сыновей, с присущей долей негодования, взялись тащить эту «чёртову библиотеку». Узнав, что там всего лишь книги, многие громко смеялись. Это слышала и Ольга, ей тогда это тоже показалось смешным. В мир высочайших технологий, к неизведанным планетам, к огромной тайне человечества …с книгами из прошлого серого и скучного мира? Люди с банковской чековой книжкой имели приоритет хотя бы в видимом весе и объёме. Но взгляд Антона Марковича показался ей до боли знакомым – без негативных эмоций, но острый и пронизывающий.

Недолго Ольга проводила аналогию между загадочными камнями и советом от человека из мира «нелогичностей». Последние исследователи острова видели Антона Марковича, поселившегося в лесном шалаше на некотором удалении от всех остальных. Он не прятался, а лишь немного самоустранился. Его было не сложно найти.

- Здравствуйте, Антон Маркович, меня зовут Оля.

- Здравствуйте, юная леди.

- Ну, скажите тоже, юная, 38 уже, - честно призналась Ольга.

- Для меня вы просто девочка, мне на Вас и жениться было бы уже неприлично.

- Есть такие рамки приличия?

- А как же, классики русской литературы утверждали, что разница между мужем и женой не должна превышать возраста половой зрелости. Иначе сложно понять разницу между женой и дочерью. Логика очевидна.

- Разумно. Я как раз к Вам по поводу одной нелогичности.

- Уж не про камни речь ли?

- Именно! А вы откуда узнали? Кто-то наболтал, что я задавала глупые вопросы?

- Нет, что Вы, я мало с кем здесь вообще разговариваю.

- А где Ваши сыновья?

- Ушли на скалу, давно…

- Простите, я не знала…

- Это был их выбор, причём уже не первый. Я не хотел лететь сюда. Они меня чуть ли не силой с собой потащили. Я согласился только если с книгами.

- Мой муж остался там со старшим сыном. Я не знаю, что его там задержало. Он мог бы и здесь играть на гитаре и читать книги.

- Кто ж знал куда мы летим? Но мне здесь хуже, чем дома. Не хватает смены погоды. Какая-то принудительная консервация в инкубаторе, тоска смертная.

- Я не знаю. Мне лишь абсолютно нечего делать. Я уже склоняюсь пойти к нашим аграриям в поля, хотя никогда не любила возни в огороде. Но камни! Они не дают мне покоя. Зачем они в этом «инкубаторе»?

- Я читал, что камни умеют говорить, 1 слово в 100 лет, что они живые, просто их время гораздо медленнее нашего. Как Вам гипотеза?

- И что мне с ней делать?

- Я могу подыскать Вам книги, где есть хоть какая-то информация о камнях, если хотите?

- Если это единственный разумный вариант, то я думаю, что смогу в своём плотном графике медитаций выкроить чуточку времени на чтение.

- Вот и замечательно, приходите, завтра… эээ…., или скажем через 24 часа, так будет правильнее в нашей реальности, я обязательно что-то найду для Вас.

- Договорились, …всё-таки книги, …мой муж ликовал бы…

На виртуальное «завтра» Ольга пришла вместе с Гришей. От каждодневного футбола и купания даже подросток, кажется, подустал. Антон Маркович находился в процессе поиска нужной информации, похоже, уже достаточно долго – внушительная стопка книг с большим количеством травинок и листиков вместо закладок заметно выделялась как результат усилий.

- Наиболее интересные моменты, на мой взгляд, имеют более увесистую закладку, - пояснил Антон Маркович, указывая на книжную башню.

Ольга была по-земному удручена и по-местному удивлена от предстоящей работы.

- Вы не представляете, Олечка, какой бальзам на душу Вы мне подарили, - говорил старик. – Настоящее дело! Я ведь каждую из этих книг оценил выше тех, что пришлось оставить, а их там значительно больше. Наиболее значимые отрывки о камнях, на мой взгляд, в данной конкретной ситуации, я нашёл в мифологии и у авторов жанра фэнтези, нежели в скучных и много раз скопированных друг у друга научных трудах. Самому искать скрытый смысл этих не вписывающихся в местный ландшафт артефактов мне было не интересно в этом весьма-примитивном мире. Но Ваш вопрос дал мне необходимый толчок, и я уже серьёзно настроен на получение результата любой ценой. Я готов посвятить этому всё своё свободное время, как днём, так и вымышленной ночью… и даже возьму на работе отпуск, - слукавил старый книголюб, улыбаясь в раскрытые страницы.

- Я видел такую же у папы, - сказал Гриша, взяв увесистый том давно прекратившего своё существование некогда очень крупного государственного издания.

- Вы уверены, юноша, что именно эту книгу Вы видели? Они все выпускались одинаково-однообразно оформлены в то время, - спросил Антон Маркович.

- Да, именно эту, я давно уже умею читать и запоминать, - огрызнулся подросток.

- Ну что ж, любезный, отдаю должное Вашему отцу, это далеко не самая востребованная литература – весьма нудная и архи-сложная философская работа прошлого века. Искренне надеюсь, - обращался он уже к Ольге, - что Ваш муж понимал, зачем он держит в доме такую книгу.

Ольга выслушивала дифирамбы в сторону, по сути, бросившего их отца, а именно так она и считала, и винила его в расколе семьи на две части, и её охватывало то уже знакомое раздражение от понижающейся самооценки, потому что дело касалось опять ненавистных книг, которые считались в том современном мире, предрассудком прошлого и забытого времени, успешно заменённого всеобщей компьютеризацией и мультимедийным потоком на все цвета и вкусы. Скорость подачи информации у книг была настолько низкой, а сам контент зачастую настолько безнадёжно-устаревшим, что она не понимала, в каких случаях ими нужно пользоваться. Те, прочитанные с рекомендации супруга произведения, как на подбор казались неким близким к шизофрении бредом катящегося к помешательству автора, неизвестно зачем писавшего и для кого издававшего свои упражнения в словесном джазе, зачастую закрученного в такие формы, что нужно было многократно прочитывать снова и снова одно и то же предложение, что бы хоть как-то уловить структурно-грамматический смысл, не говоря уж про смысловую нагрузку, если таковая вообще присутствовала. Нельзя сказать, что Ольга не понимала ровным счётом ничего. Были и неплохие, и вполне понятные страницы и сюжетные линии. Многие она помнила и могла пересказать наиболее захватывающие сцены, по разным причинам не оставившие её безразличной. Единственно, что у неё пока не складывалось, так это осознание реальной пользы или конкретной выгоды от настоятельных требований супруга вложить к себе в память как можно больше прочитанных страниц.

12

Санёк Панкратов полетел со скалы не по своей воле. Стройный, высокий, тридцати пяти летний мужчина, никогда не бывший женат, питал вполне оправданный интерес к противоположному полу, и часто получал заслуженную взаимность. Женский пол всегда подкупала его непринуждённая открытость и честность, всегда граничащая с самым доброкачественным юмором. Он не пытался быть смешным или забавным. Он таким был от природы. Ему удавалась даже огорчаться, вызывая у окружающих умиление. Не удивительно, что одна из представительниц прекрасного пола, причём по всем внешним показателям очень даже высоко уровня, порядком утомившись от своего законного супруга-спортсмена, в прошлом примитивного бандита, а до этого момента на Земле владельца частной охранной компании, решила, что в таком раю ей нужен уже совершенно другой мужчина, и уже для других целей, условия то серьёзно изменились. Не сложно догадаться про реакцию Саниного соперника. Остров был стандартной планировки – море, реки, луга, леса, горы и, конечно же, волшебная пропасть. Он не смог испытать панической остановки сердца от непредсказуемой встречи с невесомостью свободного падения. Последнее, что увидел Санька в своей недолгой жизни – это, посвящённый ему, блеск глаз прекрасной женщины… Он не успел почувствовать боль от глухого удара сзади по голове тяжёлым тупым предметом, как не успел и запомнить резко отключаемое сознание. Его ещё дышащее тело долго тащили в горы, но он так и не очнулся перед полётом, Домой.

13

Команды сетевых геймеров, обескровленные техногенными сбоями, недолго терзались в поиске смысла жизни. Тяга к хай-тек технологиям внушала серьёзную надежду на революционно-продвинутый виток в их образе жизни в свете явного приглашения на новый уровень бытия. Как минимум голографическую графику они надеялись вкусить от создателей подобных летательный аппаратов. На всякий случай, собрав с собой всё самое дорогое, что было в их жизни, а именно – все свои электронные гаджеты ввиде смартфонов, планшетов, ноутбуков и прочего, они ушли. Группа, с которой Никита завоевал не одну виртуальную галактику, случайным образом перемешалась с байкерами, которые со своими железными конями не расставались никогда. Этот непредвиденный союз в дальнейшем определил необходимый симбиоз больше компьютерщикам, нежели стальным братьям. Заправок на острове не было, а аккумуляторы и генераторы в мотоциклах были. Сменяя друг друга и бесконечно вращая колеса динамо-машины, геймеры хоть как-то смогли продлить свой привычный образ жизни. Чего не скажешь об байкерах, их популяция в раю практически сошла на нет.

Ноутбук Никиты был плотно забит стрелялками, леталками, бродилками и стратегиями. Но кроме этого были ещё и семейные архивы – фото, видео и папки с документами. В отцовскую папку он никогда не заходил, весила она слишком мало, по сравнению с игровой коллекцией сына, поэтому удалять её было бессмысленно. Поддавшись ностальгии, Никита полистал семейную хронику, ощутил вкус необратимого отчаяния, и даже заглянул в ту самую мизерную отцовскую картотеку. Ничего интересного, даже фотографий не было, огромный список текстовых файлов – резервная копия для электронной читалки, около 2000 книг.

Крутить часами колесо «фортуны», чтобы напитать энергией свои игрушки, было занятием со спорной эффективностью – ноутбуки «стреляли» минут 40, планшеты до 1,5 часов, смартфоны до 4 часов. Коль суть проживания в раю заключалась теперь для них в растворении в забытьи, то книги отца оказались вполне неплохим способом убить бесконечное время.

Выбор, что читать не составлял труда. Отец всегда знал, что порекомендовать каждому члену семьи. Старшему сыну был определён специальный раздел «Никитосу». Львиную долю в этой подборке занимали книги некого индийского сектанта, про которого отец неоднократно говорил: «Этот индус когда-то здорово помог мне залатать дыры в моём мировоззрении».

Колесо крутилось, время шло, сообщество игроков стало замечать, что один из игроков начал часто выпадать из «катки». Элитарный боец с многолетним стажем под ником «IamNiko» всё реже и реже подставлял дружеское плечо в виртуальном мире по причине оффлайна. Его видели всё так же «залипнувшем» в экран телефона, но во всеобщих восторгах небывалых побед он реакции не проявлял. Всё выглядело так, как будто Никитос гоняет в другую «гулю». Но где же желание поделиться с ближним?

- Ты где пропал?

- Читаю тут кое-что…

- Фигасе ты потерялся, вставляет?

- Ну как то так, пока не понял, но вроде норм…

- Даш фтыкнуть?

- Заливай, пробуй, но там не айс, бредятина про бога, начал, хочу до конца дойти…

- Ты тут свидетелей Иеговы встретил?)))

- Библиотека предка на кампе была, чёт зацепило трохан…

Через некоторое время крутили колесо чаще в беседах про Кришну, Шиву, Будду и даже Одина. Молодое прогрессивное поколение новомодное увлечение впитывало как нечто эксклюзивное. Сами того не подозревая они и не заметили, когда и как их привычки претерпели необратимую мутацию. Внешне ребята ничуть не изменились. Для стороннего наблюдателя это были всё то же ботаники-компьютерщики. Они и раньше неохотно общались с людьми не из их тусовки, а теперь пропасть отчуждения от вечно-ноющих и причитающих обманутых и обиженных депрессивных трусов, которые мозолят глаза лишь по причине трясущихся коленок по пути к пропасти, разрослась и с противоположной стороны материализма.

- «День всегда сменяет ночь», похоже мы всё-таки умерли, рэбза, кто украл наши ночи?

- Да, звёзды в ночном небе сейчас дорогого стоят.

- Солнце не садится, трава растёт без дождя, ветер дует только в неизменно-определённых местах.

- «Всё имеет свой смысл кроме самой жизни»…, что-то я потерялся в этом…

- Ты сейчас перегрузишь мозг и всем нам)))))

- Какой тогда смысл нам было прилететь сюда?

- Кто помнит зачем мы сюда летели?

- Ну, сервера легли, паутина дисконект, кто-то сказал что «там» даже мышка не нужна, управлять можно будет мозгом.

- А кого управлять?

- Виртуальную реальность.

- А это разве реальная реальность?

- Если это игра, то текстуры впечатляют)))

- А выход тут есть?

- Да, там за скалой, если я правильно понимаю слово «выход»))))

- Спасибо, я, пожалуй, доиграю до конца))))

- А где тут нужно убить босса?)))

- Не нашли пока…

- Я читал, что «главный враг человека это он сам»

- Предлагаешь нам перебить друг друга?)))))

- У меня тут написано «превзойти себя можно лишь пробудив истинного хозяина»

- Смешной сектантский бред. У нас тут даже квартир нет, чтобы пожертвовать их религиозным активистам)))

- Про то, что мы враги самим себе я соглашусь, нас никто не гнал сюда, всё сами решили.

- Разве тут хуже чем там?

- Шило на мыло. Но там хоть были звёзды, дожди, и вообще разнообразие выбора. Тут то версия мира какая-то кастрированная.

- Тебе тут чего-то не хватает?

- Не знаю, но есть ощущение, что там было не так уж всё и плохо.

- А кто сказал, что там было плохо?

- А зачем мы сюда ломанулись? Крутить колесо мы могли бы и там)))))), - все дружно засмеялись.

- Слепая вера и глупая надежда…

- И как найти путь домой?

- «Пробудить истинного хозяина»)))))

14

«Говорить с камнями», «слушать камни», «довериться камням как свидетелям вечности», «срок жизни камня для человека неизмерим», «мудрость камня эталонная», «целебен как кремень», «камни имеют мало-изученные свойства», «плотность камня говорит об его важности», «нет ничего более надёжнее камня»…

Ольга ощущала всё большее желание послать к чертям все эти загадки и головоломки. Что делать с этим объёмом бесполезной информации она не знала. Да и кто мог знать? Отчаявшись до приличной степени нервозности в поиске любой разумной мысли, Ольга двинулась в сторону ближайшего объекта уже ненависти, нежели интереса.

- Кто ты такой?! Что тебе нужно?! – кричала она на камень.

Со стороны это выглядело по-земному безумно, но для островитян, повидавших уже огромное количество случаев сумасшествия, это был один из самых безобидных, и соответственно, неинтересных сюжетов.

- Чего ты молчишь?! Я тебя слушаю!

Вволю наоравшись на безжизненный кусок гранита, или какой там конкретной породы Ольга не знала, ей стало даже немного легче на душе. Он присела, прижавшись спиной к камню, чтобы перевести дух, как вдруг в голове прозвучало: «4%». Это было воспринято не ушами, это было очевидно, а именно в голове, и не голосом, а каким-то телепатическим внушением что ли. Отчётливая мысль «4%» повторялась с каждым прижиманием к камню. Вскоре она поняла, что достаточно прикасаться одной ладонью, чтобы проявить в голове свои заветные цифры. На любой вопрос камень отвечал одной и той же посылкой внутреннего голоса. В книгах про такой сеанс связи с твёрдой породой ничего не было. Дойдя до другого памятника вечности всё повторилось. Каждый камень по пути к шалашу Антона Марковича внушал всё те же непонятные «4%».

15

Ольга застала Антона Марковича спящего как младенца, он чему-то улыбался во сне и даже, похоже, с кем-то еле-заметно разговаривал. Она не стала его будить и решила скоротать время с новыми закладками по теме камней. Перебрав очередные уже знакомые факты и фантастические гипотезы, она наткнулась на техническую информацию: «Микросхемы памяти содержат кремниевые слои, в которых различной комбинацией двоичного кода записывается любая информация. Кремний является самым часто встречающимся материалом после воздуха и содержится даже в песке. Думающий камень или процессор – так называют мозг любого компьютера». Зачем старый книголюб притащил с собой на остров даже книгу по микроэлектронике, сложно было понять. Но эта пара фраз произвела в голове у Ольги нужный щелчок, и картина стала вырисовываться. Ничего удивительного уже не было в том факте, что если вдруг эти камни что-то вроде местных мега-крутых компьютеров, для общения с которыми достаточно лишь касания и правильного вопроса. Ольга стрелой помчалась обратно в «каменный интернет». Положив ладонь на тёплую от статического местного солнца поверхность, она спросила:

- Что такое 4%?

- «Ваш уровень осознанности», - прозвучало в голове.

- Ваааууу!!! – не смогла сдержать восторга Ольга, услышав что-то новенькое. – Что это даёт?

- «База данных доступна на 4%»

Ольга аж подпрыгнула от удовольствия. Она понятия не имела, что это значит, но то, что она умеет разговаривать с камнями, наполняло её энергией радости и предвещало невероятные перспективы.

- Что нужно чтобы вернуться назад? – рубанула сплеча Ольга.

- «80%»

Вот тут то и пришла волна осознания своего тяжёлого положения. Любой ребёнок понимал, что цифры 4 и 80 находятся совсем не рядом на 100% шкале. Следующий вопрос был закономерным:

- Как поднять свой уровень осознанности?

Камень молчал. Либо он не знал ответа на такой простой вопрос, либо уровень доступности базы данных не позволял выдать этот ответ.

Ольга понеслась обратно к Антону Марковичу. Кому, как ни ему, человеку с огромным опытом за плечами, да ещё и знатоку книг, не знать ответа на такой простой вопрос. Любая философия, психология, эзотерика, теософия и даже религия имеет бесконечное число своих учений и практик, для достижения этого единственного результата. Да и почему это, в конце концов, так важно? Если бы не эта ситуация с нелепым островом, на котором оказались все те, кто посчитали земную жизнь недостаточно интересной, Ольга врядли бы стала искать пути своего саморазвития. Прожить жизнь можно и без глупых вопросов: «кто я?», «что я?», «зачем живу?», «откуда пришёл?», «куда уйду?» и так далее. Огромное количество Учителей данного направления всегда вызывали лишь смех и показывали явное лицо шарлатанства. Но тут дело другое. Тут даже камень говорит, что уровень весьма низковат. Камень - не человек, врать не будет. Ольгу посещала мысль, что это её субъективное тихое помешательство - голоса и всё такое. Но что дала бы вера в нереальность услышанного?

Антон Маркович лежал в той же позе, но уже не улыбался и не разговаривал, и уже не дышал…

Продолжение следует

© Сергей Шатько

1

Корабли появились внезапно. Очевидцы утверждали, что они не прилетели, а именно появились, из ниоткуда. Много, по всему свету. Огромные квадратные тарелки, входы со всех четырёх сторон. Внутри ни души. Ни надписей, ни картинок. Внутри всё белое, большое количество лежаков, наподобие пляжных, только из более мягкого пластика (вероятно). Они послушно гнулись и принимали форму тела. Эти лежаки были единственным внутренним интерьером. Ими было уставлено всё пространство. Никаких призывов покинуть планету или инструкций к какому-либо действие не было.

Что тут началось. СМИ взвыло всеми цветами истерик и восхищений. Практически в один голос большинство лидирующих телеканалов заявило об неизбежности покинуть матушку-землю. Других более-менее разумных вариантов появления данного феномена человеческий мозг был просто не в состоянии придумать.

Тарелки просто стояли. Люди сперва робко, а затем со всем присущим хомо-сапиенсам интересом стали безжалостно изучать непрошеных гостей. Один корабль правительство окружило бы и не подпускало бы зевак за километры. Но тысячи, или даже миллионы этих непонятного предназначения «пунктов отдыха» по всему миру было невозможно ни спрятать, ни оградить. Люди, осмелев, действительно начали ими пользоваться как пунктами отдыха. Приходили, занимали удобные места, лежали или сидели – кому, как нравилось, восторгались эластичностью неизвестного материала, всё щупали, нюхали, кусали и даже пытались что-то унести с собой. Но безуспешно – унести было нечего. Всё было устроено как нельзя просто – только намертво приделанные лежаки. 2048 штук в каждом корабле. Наиболее решительные человеческие существа попытались при помощи инструментов взять пробу. Увы, разряды тока серьёзной силы быстро усмиряли пылких вандалов. Говорят, что были даже смертельные случаи, когда особо настойчивые экспериментаторы, вооружившись, всякого рода защитой и приспособлениями попытались-таки отделить часть от иноземного экспоната. Разряд был пропорционален силе планируемого ущерба – в тех конкретных случаях намерения смельчаков были достаточно весомые, чего хватило для расставания души с телом. Был даже подрыв одной тарелки силами военных. Внутрь заложенная взрывчатка разнесла в пух и прах предмет изучения. В результате чего осколков не обнаружилось, а лишь такой же корабль на том же месте.

Учёные не оставляли своих попыток изучить функции данного подарка неизвестного происхождения. Один из опытов под названием «Занять все места» принёс весьма предсказуемый результат – как только все 2048 мест были заполнены, двери захлопнулись, корабль бесшумно взмыл ввысь и исчез. Буквально через минуту после этого на том же месте стоял такой же, но уже пустой транспорт. Следов прошлых пассажиров не обнаружилось.

2

Люди исчезали. Бесследно и добровольно. Семьями и поодиночке.

Никто не знал, куда они улетели и улетели ли. Ходили слухи, что это приборы аннигиляции человечества. Тема исчезновений стала самым главным вопросом землян. Все аналитические ток-шоу только и говорили про неизбежность кончины существования нас на нашей планете и пытались просчитать единственный верный смысл всего происходящего. Все новости теперь были связаны только с одной темой – побег с Земли. Парадокс, но прекратились войны. Сложно сказать в каких странах статистика исчезновений лидировала. Невозможно было понять общих причин, побудивших те или иные группы населения оставить Землю. Кто-то верил, что это вынужденная необходимость переселения в связи с необратимо-испорченной экологией, сектанты и фанатики всех мастей узрели в этом призыв встретиться с Самим Им, ну который Главный и Ответственный за Всё и Везде, а убеждённые путешественники получили невероятный шанс окунуться в неведомое. Политические партии оказались в полном тупике – подобное сокращение электората не предвещало им ничего положительного. Города заметно пустели. Какого-либо хаоса в виде общественных беспорядков, мародёрства или форм массового помешательства не наблюдалось.

Достаточно скоро стало ясно, что денежная система перестала быть актуальной – пустых рабочих мест стало такое количество, что оставшиеся люди могли почувствовать на себе всю мощь коммунизма – пожалуй, это самое близкое определение происходящему. Сколько могли бы продолжаться подобные походы в магазины без продавцов не ясно, но полки в магазинах пустели медленнее, чем исчезали потребители. Тем не менее, ещё многие забегаловки, школы, медицинские учреждения и отделения внутренних дел исполняли свои функции. Сильнее всех пострадала банковская сфера – её роль стала не ясна. Переизбыток продуктов питания и всех остальных товаров народного потребления обесценил саму суть обмена товара на деньги. Оставшееся население в основном делали то же, что и всегда – ходили на свою работу, если та имела хоть какую-либо актуальность. Врачи лечили, учителя учили, повара готовили, таксисты возили население бесплатно, с учётом, что было полно брошенных машин. Многие телеканалы прекращали свою деятельность – им просто не хватало кадров для поддержания рабочего процесса. Часто можно было увидеть, как с телевизоров вещали какие-то хулиганистые выскочки, которые не были полностью уверены в эфире ли они. То же творилось и на радиоканалах – в основном круглосуточная музыка с редкими вставками диктора, который знал, что нужно делать, но не знал, зачем он это делает. Это была не паника, некое зловещее затишье непонятно перед чем.

3

- Это же очевидно! - скандалила жена. – Там места, всё говорит только об одном – садитесь и улетайте!

- Не знаю, никаких разъяснений и просьб как не было, так и нет, - спокойно отвечал муж.

- А зачем они вообще здесь появились, по-твоему?

- Почему меня это должно интересовать?

- Тебя всегда ничего не интересует, что касается семьи!

- А что тут касается нашей семьи?

- Как что – все улетают!!! Из наших знакомых остались только самые далёкие. На прошлой неделе Сидоркины звали нас с собой. Ты что ответил? Как обычно: «КУДА?»

- Ну да, логичный же вопрос – «куда»?))), - смеясь, отвечал муж.

- ТУДА!!! – орала жена. – ОТСЮДА!!!

- Непонятно куда и главное зачем, - тихо и хладнокровно отвечал Евгений, понимая, что Ольга на взводе и дальнейшее поддержание диалога равносильно цепной реакции. Прожив с этой женщиной полноценные 20 лет, он знал, что нужно некоторое время ей не отвечать. Вернее сказать – отвечать только на вопросы, категорически отставить комментарии. Если не отвечать вообще – это слёзы. Не то чтобы он имел к её слезам слабость, скорее наоборот, давно дал понять, что безразличен к женским слезам. Полный игнор это жестоко, это неуважение и желание наказать полным превосходством. Это оружие для семейных ссор покруче. Сейчас был не тот случай.

- ЧЕГО ТЫ МОЛЧИШЬ?!

- Ты ничего не спрашивала.

- Мы когда летим?

- Я никуда не лечу.

- ЛЕТИШЬ! Всей семьёй летим!

- Я тоже никуда не лечу! – послышалось из другой комнаты от старшего сына.

- ВОТ ВИДИШЬ!!! Конечно Никитка, интернет то пока есть! – прокричала ему мать. – Сам дурак и детей такими же делаешь! Я возьму Гришу и полечу с ним! А вы оставайтесь на этой умирающей планете!

- Я не хочу без папы и Никиты лететь, - сказал 10-летний сын.

- КАК ЖЕ ВЫ МНЕ НАДОЕЛИ! Одно и то же каждый день! – не унималась жена. – Что нас здесь держит?!!!

- Неизвестность перспектив

- Ну почему неизвестность – корабли явно не земные, технологии, значительно превосходящие наши, однозначный призыв к перелёту в лучшие миры!

- Лучшие «чем»?

- ДА ПОШЁЛ ТЫ!!! Это всё книги твои дебильные! Начитался фигни всякой и говоришь как эти авторы-идиоты!

- Жаль, что ты их не читаешь.

- КОГО?!!! ИДИОТОВ ВСЯКИХ?!!!

- Книги в целом, хоть какие.

- Я читала книги! Те, что ты мне давал! С меня хватило!

…

- Не молчи! Когда летим?!

- Я не полечу.

- НУ ПОЧЕМУ?!

- Я не хочу лететь туда, откуда никто не возвращается. Это похоже на добровольную смерть. Я могу и здесь себе мозги прострелить при желании, хош ещё раз покажу свой арсенальчик из брошенного оружейного магазинчика?))) – весело спросил Евгений.

- Дурак. Почему ты так уверен, что там будет хуже, чем здесь?

- Я этого не говорил. Во-первых, мне и тут хорошо. Во-вторых, полёт в никуда как-то не возбуждает мой интерес.

- ЧТО ТУТ ХОРОШЕГО?!!! Здесь скоро начнётся голод и разруха, войны и эпидемии!

- По-моему, очевидно, что причины всех твоих перечисленных страхов как-раз-таки массово улетают отсюда))).

- Кто будет сеять поля?!

- Тот, кто сеет их и сейчас.

- А если они улетят?

- А если нет?

- Ты хочешь дождаться пока и там уже все нормальные места разберут?! А если корабли здесь только временно?!

- Там это где и что разберут?)))

- В ЖОПЕ!!! Идиот! Я полечу с Гришей, а вы оставайтесь тут, всё равно толку от тебя и тут уже давно нет, и там не будет…

Коронный выпад жены очередной раз напомнил, что последние пять лет муж сидит практически без работы. Это ещё недавно имело значение, и было причиной внутреннего раздражения. Но с прилётом «массовых эвакуаторов» Евгений почувствовал значительный прилив внутренних сил, что привело к обострению чувств, в частности тех, которые отвечали за мировосприятие. Когда-то, когда дела шли вполне неплохо, он это уже ощущал, но времени поистине насладиться этим состоянием всегда было недостаточно - хорошо идущий бизнес поглощал все его физические силы целиком и полностью, и прежде чем раствориться в блаженном осознании вечности, он засыпал без задних ног, чтобы с утра пораньше бежать снова укреплять семейный быт и тыл. Так продолжалось большую часть семейной жизни, что полностью стёрло из памяти как вырос старший сын – дел было много и времени на семью мало. Но свой мелкий бизнес часто просто заканчивается ввиду каких-либо глобальный изменений, независящих от его владельца. Так произошло и с Евгением. Он не прогорел и не промотал состояние. Тема закончилась, средства благополучно были выведены из оборота, и в поиске следующего дела прошло уже пять лет. Вначале это пугало навалившимся вдруг большим количеством свободного времени, но книги и музыка уверенно поглотили его желание продолжать искать деньги.

И тут вдруг как подарок Всевышнего, если таковой имеется, ошеломительная неопределённость, жизненный экшн и выжидание развязки. Дела земные Евгению нравились всё больше и больше. Исчезли пробки мегаполиса, пропали повседневная суетливость и спешка, куда-то исчезла именно вся та нервозная часть населения, которая постоянно много говорит по любому поводу, бесконечно обсуждая с одинаковым экстазом и последние мировые новости, и свежие сюжетные линии любого популярного сериала. Однозначно, осознав принцип действия гостевых подарков, они наперегонки устремились, как первооткрыватели Америки, побольше урвать новых земель. Благо оперативность отправки вызывала восхищение. Фактически половина земного шара была уже «там».

4

- Панкратов пришёл. Он собирается лететь.

Санёк когда-то работал на Евгения и оставил после себя самые наилучшие впечатления. Этот тот случай дружбы, когда явные противоположности понимаю друг друга с полуслова и почему-то им вместе всегда весело. Санёк был значительно младше. Даже в возрасте было существенное отличие. Определение, что дружба – это общие интересы, здесь полностью не работала. Всё было настолько разным, что вероятно это и было общей чертой – противоположность во всём, или как минимум во всех существенных для Евгения интересах. Евгений в связи с этим в силу возраста, перевалившего, как он считал, давно за свою середину, был склонен к созданию собственной психологической модели человека в целом в независимости от пола. И благодаря Панкратову в этой модели был пункт «Что-то запредельное, но очень схожее с моим». Он уверенно склонялся к мысли, что Санёк обладает той же степенью открытости, искренности и честности, что и он сам. Не самое лучшее качество для выживания в современном социуме, но с такими людьми вместе всегда ощущаешь себя пропорционально энергичнее. Вероятно, отъявленные подонки, с одинаковой степенью гнили и злорадства должны так же себя ощущать с компании себе равных. Может это и есть принцип внутреннего магнита, по которому люди дружат и делают что-то сообща?

- Ну что старикан, когда свалим с этого шарика?

- Я чёт пока не вижу причин. Скорее наоборот, разве мир не преображается?

- Честно сказать мне никак. Мне что лететь, что оставаться – как-то всё равно. Единственным аргументом за «лететь» - это хоть какое-то разнообразие.

- Видишь! – включилась Ольга. – Человек дело говорит! Что тут ждать?

Ольга работала в сфере розничной торговли, и последние события её просто оставили без дела. А сидеть дома в бездействии это была настоящая пытка для неё. К тому же на работе она занимала приличную руководящую должность, её эго там получало долгожданное блаженство после многолетнего декретного отпуска по уходу за детьми.

- А там что ждать? Была бы хоть весточка оттуда.

- Ну, около половины, говорят, уже благополучно свалили, - сказал Панкратов.

- Благополучно ли?

- Опять он со своим недоверием!

Ольга была готова улететь с младшим. Старший уже вошёл в тот возраст, когда мама уже мало что может ему дать, и поэтому послушание его перед матерью существенно пострадало. Евгений у неё реально в последнее время вызывал больше раздражения, нежели каких-то близких чувств. Всё суммарно как-то накапливалось – безделье, философское занудство мужа, массовое бегство знакомых, непредсказуемое изменение жизненных условий. Страх перед неизвестностью оставаться на Земле был почему-то сильнее страха перед неизвестностью полёта в один конец. И это привело к неизбежному результату.

Они улетели. Нет смысла описывать всю сложную гамму прощальных чувств и предполётных прений. Сначала жена с младшим сыном, а потом, когда начались проблемы с электричеством, и старший сын посчитал себя ненужным в этом мире. В конце концов, главная мысль звучала так – «если там что-то есть, то мы ещё встретимся».

5

Так Евгений, ведомый своим то ли упрямством, то ли ещё самому не до конца ясным убеждениям, или ещё чем-то, чего он сам вряд ли отчётливо сознавал, остался один.

Дело близилось к зиме. В жилых городских домах наблюдались всё более частые отключения электроэнергии, и задержка подачи отопления в этот раз настораживала своей необратимостью. Водоснабжение тоже всё чаще издавало зловещий шум воздушного потока.

Иноземные корабли, подпитываемые неизвестным источником энергии, всегда имели свет и тепло. Сухой климат-контроль и строгие 25 градусов привлекали своими условиями для проживания. Люди начали селиться в них, предварительно укрыв малую часть лежаков ненужными вещами, чтобы избежать полного заполнения мест. Однако вскоре выяснилось, что корабль считал пассажиров фактически, а не по заполненным местам. Жителям «новостроек» пришлось учитывать строгое количество постояльцев, дабы избежать непредвиденного старта.

Евгений никогда не приближался к тарелкам. Пронаблюдав некоторое время их издалека чисто из инженерных соображений, он переключился на излюбленное само-копание в свете новых перспектив и интереснейших психологических опытах, коих судьба подбрасывала на каждом углу.

Им был разработан не новый, но вполне эффективный метод выживания – деревенский дом с печкой на дровах. Достаточно большой брошенный микроавтобус было решено наполнить консервами и любой другой долгохранящейся едой для переезда в более подходящие условия зимовки. В один из таких дней «покупок», когда Евгений с полной тележкой вполне ещё пригодной провизией выезжал из полу-разграбленного супермаркета, ему повстречался человек в военном камуфляже и зачем-то с разрисованным лицом как у спецназовских разведчиков.

- Стоять, рядовой! – прозвучал приказ вояки

- Что надо? – безразлично спросил Евгений.

- Объявлена обязательная воинская мобилизация! Нам нужны все, кто способен бороться!

- Кем объявлена? С кем бороться?

- Мы отряды народного ополчения выступаем единым фронтом по всему миру против иноземных захватчиков! Ты теперь один из нас, следуй за мной!

- А если я не хочу вступать в ваши ряды?

- ЭТО ТВОЙ ДОЛГ КАК ЖИТЕЛЯ ЗЕМЛИ!!! – заорал воин света. – МЫ ОБЯЗАНЫ ОСТАНОВИТЬ ИСТРЕБЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ!!!

- Кто их истребляет? Они добровольно покидают планету.

- Мы должны разработать план по уничтожению иноземных тел. Никто не смеет вторгаться в наши внутренние дела планеты и предлагать населению путь неизвестно куда.

- Ну, удачи. Мне с вами не по пути.

- Ты не понял, солдат! Это не просьба, а приказ военного времени!

- И что ты сделаешь, если я не пойду с тобой?

- За неподчинение – расстрел на месте!

- Кто тебе дал такое право?

- Военная ситуация!

За плечом у воина висел автомат дулом вниз. Сзади под расстёгнутым пальто за поясом у Евгения был красивый блестящий пистолет крупного калибра. Евгений не был фанатом стрелкового оружия, как не был ни охотником, ни рыбаком, и часть своего арсенала в такое пугающе-непонятное время он выбрал исключительно по внешнему виду. Ему ещё не приходилось его применять в городе, не было нужды. Только пробные, но достаточно точные выстрелы по банкам за городом. Повернувшись боком к «работнику военкомата», чтобы можно было незаметно нащупать оружие и снять предохранитель, Евгений спросил у назойливого ополченца:

- Сколько у вас людей и кто у вас главный?

И пока тот расписывал все тонкости устройства их новоиспечённого воинского устава, Евгений спокойно вынул пушку и прицельно выстрелил горе-агитатору в лоб. От выстрела заложило уши, и всю прелесть раскатов многократного эхо между бетонными строениями он не услышал. Евгений не стал разглядывать грязное зрелище от такого попадания, лишь оглядевшись по сторонам и поняв, что соратников сопротивления неведомым силам поблизости нет, направился к своему микроавтобусу. Он спрашивал себя: «Что ты чувствуешь сейчас? Ты только что лишил человека жизни». Ничего не было на душе. Остатки адреналина в крови помогли согреться от затянувшейся непрошеной беседы на воздухе поздней осени. Никаких терзаний совести или мук индульгенции не наблюдалось. Скорее настораживало безразличие от этого достаточно яркого инцидента.

Вскоре по отрывочным слухам от случайных собеседников и редким фрагментам ещё окончательно не исчезнувших телеканалов начала поступать информация, что участников сил сопротивления часто находят вблизи тарелок в состоянии обгоревших трупов. Воины света проигрывали в сухую.

6

В другом конце города на каком-то крупном складе Евгений повстречал девушку лет 25-30. Для его 48 она казалась девушкой.

- Почему вы ещё не улетели? – спросил он её, опережая подобный вопрос.

- Мне не с кем лететь. Ищу подходящего своего человека для этого.

- Разве нельзя лететь одной? Или найти своего человека «там»?

- Нет. Я для себя решила сначала найти человека.

- И зачем он вам нужен этот человек?

- Как же зачем, чтобы заботился, защищал, следил за моим настроением…, - и дальше пошёл целый список розовой ванили, каким должен быть настоящий мужчина, по мнению ополоумевшей от перезрелости самки.

Евгений хотел было незаметно исчезнуть в моменты, когда мечтательная особа закатывала глаза от поиска наиболее точного описания своей половинки для перехода в идеальные миры, но скрип колеса пока ещё пустой тележки заставлял её следить за внимательностью оппонента.

- Было приятно побеседовать, - соврал Евгений, прервав нескончаемый образ принца на белой тарелке - Всего наилучшего в поиске.

- Вы куда?

- У меня ещё много дел, я лететь не собираюсь, мне надо готовиться к выживанию.

- Я вам не нравлюсь?

- Я женат.

Стремительно уходящему немолодому мужчине в спину полетели наспех под руку попавшие предметы и масса нелицеприятных слов.

Причины, по которым многие люди всё ещё оставались на своих мирских местах не поддавались пониманию. Казалось, что если он сможет понять мотивы других людей, которые остались, то сможет вычислить и свой алгоритм мышления в этой ситуации. Два последних эпизода, из которых один оказался летальным, вообще внесли полную неразбериху в казалось бы несложную логику поведения человека в экстремальной ситуации. Очередной раз стабильность разнообразия жизни как холодный душ напомнила о бесполезности применения готовых шаблонов и заготовок. Евгений считал, что понимал, почему в первых рядах улететь в «лучшие миры» пошли пожилые люди и немощные старики, но не мог понять, почему, по прошествии приличного времени для существенного опустения населённых пунктов, этих самых стариков он встречал уже чаще, чем остальных людей. В прохладное солнечное утро ноября они неспешно, где-то парами, но чаще поодиночке, прогуливались вдоль речных парковых набережных, прислушиваясь к несвойственной тишине некогда индустриального города на фоне существенно усилившихся ввиду сравнительной разницы криков воронья и прочих пернатых. Ветра тоже теперь шумели всем своим оркестром веток и брошенных конструкций. Эта тишина уже не казалось зловещей или тревожной. Напротив. Она стала привычной и дружелюбной. Теперь если и доносился откуда-то инородный шум, то ничего хорошего он не предвещал. Чаще всего это означало, что где-то очередная группа повстанцев героически погибла в неравной схватке с невидимыми силами противника.

7

Со временем кораблей стало заметно меньше. Во многих местах, где их привыкли видеть, их уже не было. Но зато в местах новых крупных поселений, а это как правило дачные кооперативы и сельские местности, корабль был тут, хотя ранее его не было. Городская жизнь оказалось несостоятельной с малой численностью граждан. В жилищно-эксплуатационных службах просто некому было работать, что приводило к постоянным сбоям в подаче необходимых ресурсов. Брошенные города теперь были лишь базой для пополнения оставшихся там продуктов и материалов.

В одном из таких дачных поселков Евгений и поселился. Заботливые бывшие владельцы оставили приличный деревянный дом с печкой, колодцем на участке и полным сараем сухих берёзовых дров. Какого уровня должен быть самообман, чтобы бросить все свои нажитые результаты земных стремлений и улететь в один неведомый конец. Может они что-то знали, чего не знали оставшиеся? Слухов было множество, от смехотворных до правдоподобных. Но ни один из них не имел ни капли подтверждения.

В поселении было даже электричество по вечерам, дизельные генераторы считались теперь бесплатными. Был даже разработан план по уходу за ними, и выпадал на долю Евгения один раз в три месяца. В помещении сельского магазина теперь был общественный склад продовольствия, туда свозили все переизбытки продуктов, привезённых каждым из города. Каждый понимал, что так долго продолжаться не сможет, рано или поздно что-то начнёт заканчиваться и восполнить ту или иную позицию без высокотехнологичного производства не удастся. Оставалось лишь гадать, в чём оставшееся человечество начнёт нуждаться в первую очередь.

Соседи Евгения не вызывали в нём никаких отрицательных эмоций. Вокруг были вполне уравновешенные и на первый взгляд разумные люди. Всё же определённый критерий сортировки людей приятных для общения выработался сам собой. Стало бросаться на слух, что здесь в основном собрались люди, которые не хотят говорить на тему тарелок. Евгений пару раз опрометчиво после обсуждения погодных условий упомянул про стабильный климат в гостевом транспорте, как пожилой сосед имел честь дружелюбно кланяться и удалился. Урок был усвоен, и дальнейшая жизнь потекла в этом затянувшемся на неведомый срок круглогодичном дачном периоде размеренно и без видимых происшествий. Тут в лесах можно было подстрелить от зайца до кабана, но Евгений стрелял хоть и метко, что дальше делать с трупом животного не знал, да и не хотел возни с кровавым телом. Он с трудом терпел потрошить рыбу, выловленную на удочку. Мысль же по удалению ненужных органов остывающего тела животного вызывало в нём только рвоту. Он не стал вегетарианцем. Огромное количество консервированной тушёнки, привезённое им из города, потреблялось с удовольствием. Но дальше этого в поисках животного белка он не хотел заходить.

Что же делали люди, которым не нужно было зарабатывать деньги? Работать приходилось теперь ничуть не меньше прежнего. Но это была не принудительная работа. Происходил естественный процесс поддержания жизни. В моменты, когда не нужно было топить печь, греть воду для душа, готовить еду и мыть посуду, а Евгений надо признаться был чрезмерно чистоплотен, он писал стихи. Тексты к песням. Он неплохо сочинял музыку на гитаре, но с текстами у него всегда были проблемы. Песенный смысл был ему всегда безразличен. Вокальную партию он считал лишь отдельно звучащим инструментом. Именно по этой причине отечественная музыка, где весь смысл был в глубине поэзии, была у него не на первых ролях предпочтений, так как вокальная линия там зачастую была весьма примитивной по звучанию. Вскоре он понял, что начинать сочинять композицию нужно именно со стиха, а не так как раньше он надеялся подставить слова в уже готовую инструментальную задумку. И дело пошло. Сложность заключалась лишь в поиске предмета освещения. Халтурить перед самим собой не было никакого смысла. Сочинённые шедевры вряд ли услышит широкий круг ценителей, ровно, как и неширокий. Хотелось ублажить самого жестокого критика – себя.

Зима прошла гораздо быстрее и легче, чем ожидалось неискушёнными городскими жителями. По всем подворьям начиналась подготовка к предстоящей посевной, и все разговоры теперь носили характер познавательной сельскохозяйственной лекции. Опытные дачники теперь считались местными Гуру. Евгению не понравилась мысль заниматься саженцами помидоров и прочих смежных тепличных культур. Он договорился об обмене картошки, которой он засадит весь участок на другие овощи.

8

Когда почти сошёл снег, захотелось съездить в город. Никакой конкретной нужды в этом не было, скорее, просто хотелось размять себя и транспорт. В своей квартире кроме пыли и запаха плесени он ничего нового не заметил. Очевидно, что центральное отопление здесь отсутствовало всю зиму.

Прокатившись по городу, стало ясно, что наиболее агрессивная часть оставшихся жителей благополучно себя само-истребила, либо в попытках победить ненавистных пассивных захватчиков, либо в спорах по поводу как правильно нужно их истреблять. Город не был полностью пустым. Часто попадались как двигающиеся машины, так и занятые каким-либо важным делом обитатели. На одной из улиц человек подметал прошлогодний мусор. Было заметно, что на многих улицах он уже однажды побывал. Всё вокруг не было похоже на нападение зомби. Казалось, что на дворе суббота разгара дачного сезона, и доля дачников существенно возросла по сравнению с предыдущими сезонами. Люди уехали жить за город, и иногда приезжают, чтобы что-то проверить или взять – выглядело всё именно так. Только тишина, уже ставшая привычной, говорила, что на этот раз есть более серьёзные причины для грязных оконных стёкол.

Сколько людей осталось по сравнению с изначальным количеством? Вероятно, что не более 30%. Единственный оставшийся национальный телеканал, иногда выходивший в эфир, часто противоречил сам себе. Обычно можно было услышать призывы собраться в определённом месте в условленное время под различными предлогами. Остатки ополчения жаловались на большие потери и нехватку живой силы в рядах борцов за право жизни на планете.

Проезжая мимо магазина музыкальных товаров человеку с творческим пристрастием не могла не прийти в голову мысль создать в своём посёлке что-то вроде вокально-инструментального ансамбля или как минимум музыкальную школу. Дверь была стальной и наглухо закрытой, но витринные стёкла позволили просмотреть свои закрома. Грабить магазин музыкальных товаров до этого в голову никому не приходило. Открыть дверь было невозможно, запущенность прилегающей территории говорила о том, что тут никому давно нет никакого дела до этого заведения. Понадобились два выстрела в стёкла. Магазин внутри оказался достаточно крутым для мирного времени, все инструменты не из дешёвой китайской серии, как это было обычно принято в большинстве случаев. Пока Евгений прикидывал, что именно ему понадобиться в первую очередь, послышались шаги по битому стеклу. Очередной ополченец услышал выстрелы и поспешил спасти попавших в беду мирян.

- Подожди, не заходи сюда, я сейчас выйду! – крикнул Евгений, заранее сообразив, что пачкать кровью этот храм искусства ему абсолютно не хочется, и, не дожидаясь ответа, вышел с пистолетом в руке, направленным в голову любознательному герою.

- Воу, воу, мужик, потише, я просто пришёл на шум, - подняв руки, сказал дрожащим голосом парень возрастом не более 20 лет.

- Ты хочешь мне предложить обязательную мобилизацию?

- Почему обязательную? … по желанию…

- Тебе тоже предлагали такую мобилизацию?

- Нет, меня обязали.

- А почему мне по желанию?

- У тебя пушка…

- И если я её уберу, разговор будет другим?

- Разговора не будет, я просто пойду домой.

- Ты где живёшь?

- В одном из кораблей.

- Ты живёшь в корабле и пытаешься его же уничтожить?

- Ну да.

- Тебе не кажется это странным?

- Я выполняю приказы, меня за это кормят.

- Ты пытался уничтожить тарелку?

- Я жив, значит, не пытался.

- Не было приказа?

- В бой идут добровольцы. По приказу мы только ищем рекрутов.

- Ты нашёл рекрута, но он не хочет с тобой идти. Что будешь делать?

- Скажу, что не нашёл никого подходящего.

- Оружие есть при себе?

- Нет.

- Как так?

- Давно не ношу с собой, лишний бесполезный вес.

- Повернись вокруг.

Парень был безоружен и даже без бронежилета. Евгений убрал пистолет.

- На гитаре играешь?

- Аккорды знаю.

- Что тебя держит в ополчении?

- Не знаю, это моя работа, мне говорят что делать, ничего сложного.

- Я хочу в своей деревне сделать музыкальную школу. Аппарат поможешь загрузить?

- Помогу.

Продолжение следует

© Сергей Шатько

Ссылки на главах в комментарии. 

Обычно Крошу удавалось нормально поспать только первую часть ночи. Далее с одной стороны его будили вопли про уходящих из сектора обстрела минометчиков, с другой стороны им вторила спящая Эгирэ. Она обычно кричала про жуткого Баркорму, что давит волю, но пепел Ци взывает к мести.

Зачастую Эгирэ попросту боялась ложиться спать, коротая ночь перед окном в раздумьях. Иногда, не выдержав, включала и телевидение. Хотя там часто шло про межзвездную политику, от которой Эгирэ сразу впадала в прострацию и начинала клевать носом, постепенно уходя во сны, где ее терпеливо поджидал Баркорму.

Временами она просто бодрствовала до утра, когда ночные кошмары шли и шли нескончаемым потоком. Ее тщательно обследовали местные врачи-мозгоправы, долго тестировали, никаких отклонений не нашли, помочь ничем не смогли, лишь назидательно посоветовав крепиться. В общем, здесь вся хваленая система здравоохранения куп пеле действовала с эффективностью сельского фельдшера после медреформы. Обследовали они и Страшилу на предмет минометчиков, с тем же никаким результатом.

Когда врачи умыли руки, Крош решил действовать по-старинке.

Едва заворчал что-то про минометчиков Страшила, он дохромал до него с подушкой наперевес. Дождался очередного вопля, негромко предупредил:

— Колыбаха!

И обрушил подушку на голову спящего. Крош чуток отступил от командира, гадая, что тот сейчас сделает — проснется и устроит ответную колыбаху, примет во сне удар за вспышку слева и начнет окапываться, либо еще что-то.

Страшила, не приходя в сознание, чуть приподнялся с подушки, словно вслушиваясь, затем рухнул обратно и засопел. Ему лишь недавно вытащили иглы из спины и разрешили спать в любом положении, а не только на животе. От этого спалось Страшиле как никогда сладко и колыбахи он вообще не почувствовал. Однако и про минометчиков больше не орал. Крош постоял еще минут пять, в изумлении и восторге от эффективности армейских народных методов. Знать бы раньше!

Внезапно раздались крики Эгирэ из соседней комнаты. Крош криво улыбнулся, направляясь к ней:

— Спокойствие, только спокойствие, доктор уже в пути.

Когда он сделал несколько шагов, сумел расслышать ее слова. 

— Они собирают лучших! Лучших! Почему не меня в их числе? Я ли не горела в десанте на Обитель баллотов? Я ли не шла на Прожигатели с улыбкой радости?! Где справедливость? Где она!?

— Крош! Ты там ближе, — недовольно проворчал сонный Страшила. — Кинь в нее чем-нибудь потяжелее, чтобы заткнулась уже до утра.

— Не, погоди, командир, — попросил его рассудительный Крош. — Давай поинтересуемся, чего она вопит. Обычно же не вопит так громко? Может, к ней твои минометчики перебежали и будоражат в эротических снах?

Сами они, хоть и оценили по достоинству женские прелести Эгирэ, но активных шагов к их постижению не предпринимали. Чтя моральный облик и, то есть, опасаясь, как бы за их поползновения куп пеле не устроили им артапуртупну, либо не потащили под венец с сей дамочкой. 

Крош дошел до соседней комнаты и чуть выглянул. Эгирэ в эту глубокую ночную пору смотрела по огромному экрану своего закутка прямую трансляцию какой-то официальной церемонии. Не оборачиваясь, девушка пригласительно махнула рукой. Боец подошел и присел на лежак Эгирэ.

Разные трансляции о работе Совета родов аграи куп пеле постоянно шли в госпитале, поэтому Крош сразу узнал обстановку Чтимого озера, на берегу которого собрались представители самых крупных родов аграи куп пеле. Под руководством главного — из рода Сей.

— Временный мир с баллотами, временный военный союз с Большой Связью, мы примем на себя обязательство не убивать пыльников с их прислужниками, как только заприметим...

Баллоты официально принесли извинения за инцидент с флотом Афраи — у них был перед этим атакован аванпост, они решили, что его уничтожили наши достойные силы и решили ответить. Как оказалось, пост уничтожили арагмы. Поскольку мы уже успели пустить им кровь в ответ: достойный Рин Сей уничтожил Проклятьем пару их планет, думаю, извинения стоит гордо принять.

Говорил глава рода Сей. Остальные послушно кивали — скорее потому, что все вопросы и недомолвки были сняты заранее, на предварительном заседании, которое не транслировалось для всех. Глава просто озвучивал уже решенное:

— В бой с арагмой Тетет пойдут те силы, что мы планировали использовать для наказания баллотов. Смысла в большом количестве участников, как сообщил нам представитель Сверкающих разумом миров, нет. Большое количество против единицы будет лишь мешаться.

Эгирэ обернулась на Кроша и с возмущением сообщила:

— Это я должна быть в числе атакующих! Я знаю Баркорму, и, если мой народ идет против него со всеми вместе, я обязана мстить за свой род Ци!

Крош дипломатично промолчал, отметив про себя, что воевать аграи куп пеле собрались отчего то лишь с арагмой Тетет, не упоминая ничего про других монстров убойной четверки.

— Я знаю, что делать! — внезапно заявила Эгирэ и хлопнула себя по коленке. — Я отправлюсь вслед за группой помощи! Я попрошусь у Рин Сея, он не откажет, мы родственники! Они не посмеют выслать меня прочь!

Эгирэ встала и начала собираться. Вещей у нее особых не имелось, поэтому очень быстро сбор свелся к наведению красивой прически на красные волосы.

«Куда я положила свой кресекан?» ворчала она, суетливо бегая туда-сюда.

— Но как ты их догонишь? Этим — Лучом?

— По Лучу мне еще врачи не велят! — фыркнула Эгирэ. — Я воспользуюсь обычным способом. У меня осталась фамильная Космическая обитель. Когда Баркорму ожил, он призвал и патрульных. Они прилетели, их обитель осталась, и я покинула планету Ци на ней. Она — моя собственность. Ее мне давно уже прислали с базы, откуда стартовал флот Афраи. Да вон она стоит у моря!

Они вздрогнули, услышав звук падающего тела. Это Страшила, слышавший их разговор, попытался спрыгнуть со своего лежака, но с непривычки брякнулся на пол. Правда, сразу же подскочил. Через миг он с кряхтением показался в проеме и вопросительно посмотрел на Эгирэ.

— Дорогая моя, то есть, все это время у тебя под боком был собственный космический корабль?

— Ну... можно и так сказать, — смутилась Эгирэ. Она всегда смущалась хмурого здоровяка с огромными шрамами. При нем ей сразу хотелось стать по струнке и быть хорошей девочкой.

Видимо, сказывалось военное нутро Страшилы.

— Патрульная Космическая обитель принадлежит роду Ци, а на данный момент я единственная из рода. Она подчиняется мне.

Страшила живо переглянулся с Крошем.

— А не сможешь ли ты нас тоже... покатать? Заскочим там по пути кое-куда...

— Конечно! — с радостью согласилась Эгирэ. — Вы скрасили мне ужасы плена, ваш друг освободил меня и это будет малая толика моей благодарности в действии!

Страшила от радости хлопнул по спине Кроша, отчего тот едва не слетел с лежака Эгирэ.

— Собирайся, балда зеленая! Домой летим!