Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Ссылки на главы в комментарии.

— Ну а потом была страшная схватка с их главарем, который с оленьими рогами ходил. Наши глаза встретились, прям как у ковбоев в темном уголке Техаса. Я — за меч, он — за свой Выжигатель...

— Прожигатель, — поправила аккуратно Эгирэ, слушая с широко раскрытыми глазами, пусть и в десятый раз. Истории у Вахтера были невероятными по экшену и накалу страстей. Но как в них не верить, если прибывший отряд аграи куп пеле вытаскивал освобожденных пленных с десантного корабля буквально по трупам баллотов?

— Эй, говорю я баллоту — мое кунг-фу кунгфее твоего кунг-фу! Выходи, мохнатый тридварас с антенками "Триколора", я тебе щас все каналы перенастрою и моргать заставлю! Он что-то там прокряхтел на своем баллотячьем. И на меня попер! Рожа во! Ну я вынул меч и начал сечь. А как прижал его к стенке и уже занес клинок для смертельного удара, к нему на подмогу прибежали еще пятеро. Жаль, вы не видели...

— Очень жаль, — хмуро кивнул Страшила. — Хотя в прошлой версии твоих показаний баллотов было три.

Всех освобожденных пленников аграи куп пеле немедленно направили в госпиталь Клесс-Ау.

У Страшилы оказался переломана спина, нижнюю часть тела парализовало, начались воспалительные процессы, грозящие летальным исходом. Его сразу взяли в оборот, воткнув в спину какие-то штыри и он теперь лежал в своей отдельной каморке, словно перекачанный еж, гневно зыркая на проходящий персонал из искусственных подручных. Остальных распределили по палатам рядышком. Но они все равно собирались возле Страшилы, развлекая своими разговорами.

— Вот потому ты никогда и не продвинешься в генералы, — покровительственно отвечал Вахтер, ничуть не смутившись, что его уличили в легком фантазировании. — Главное в армейской работе что?

— Что? — с интересом спросил Страшила, отдавший военной службе двадцать лет.

— Писать красивые рапорты! — назидательно поднял указательный палец Вахтер. — А у тебя ни ума, ни фантазии! Учись у мастеров! А на сегодня все, ставьте лайки, жмите колокольчики, пишите комментарии! Мне пора — на обследование вызывают. Тоже в госпиталь ложат.

— Погоди, так ты же здоров! — возмутился Страшила. Вахтер покачал головой, сообщив, что здоровых людей в принципе не существует. А тут, при виде шикарнейших госпитальных палат, великолепной пищи и огромных экранов местного аналога телевидения Вахтер ощутил в организме головокружение, тошноту и больную печень. В таких случаях нельзя терять ни секунды и требовалось оперативно гаситься... в смысле, лечиться.

В этот момент со стороны аллеи, выходящей на одно из зданий комплекса — военно-медицинского архива — раздался грохот. Он особенно резко прозвучал здесь, в месте, где всегда царила тишина и спокойствие.

— Что там за заваруха? — сразу спросил Крош, чуть приподнимаясь со своего лежака.

Он валялся с обмотанной целебной тканью нижней частью тела. Мариновка по кулинарным рецептам баллотов не прошла бесследно. Мышцы утратили способность держать нагрузку, их требовалось восстанавливать.

Вообще-то он мог и сам выглянуть в широкое окно госпиталя: лежак обладал замечательной функцией летать по коридорам и палатам, повинуясь воле пациента. Однако Крош с управлением еще не сильно дружил и потому не рисковал подлетать к окнам. Вдруг да продукт неизвестной технологии взбрыкнет и выкинет его в проем. 

Эгирэ, опираясь на экзоскелет, уже могла передвигаться самостоятельно, потому высунулась в окно на шум и присмотрелась.

— Какой-то боец принял медицинскую планету за обитель баллотов и сражается с дверью в архив, — сообщила она. — Смотрительница Клесс-Ау его успокаивает. О! Сюда смотрит... Извиняется за шум. Ой, исчез!

Освободив пленников, аграи куп пеле не стали производить никаких дознаний, проверок личностей. Логично, что если баллоты маринуют и жрут только аграи куп пеле — в комнате для мариновки находятся соплеменники. С какого именно рода — уже второй вопрос, не совсем обязательный.

Синоптик строго настрого предупредил землян не распространяться о своем происхождении. Пояснив, что куп пеле по своим законам вежливости, в тонкостях которых разобраться можно лишь, обладая больным завихрением сознания, первыми не спросят никогда, откуда они. Будут ждать, пока земляне сами не представятся. А не представятся, так и ладно.

Наученные горьким опытом общения с баллотами, земляне послушно молчали в тряпочку. Они и Эгирэ не особо объяснили, откуда имеют честь быть. Та, собственно, особо и не спрашивала, стараясь больше рассказать о роде Арр, где ей обещали место и мужа. Только удивилась, что у ее новых приятелей не оказалось пакетов Понимания, предназначенных для общения с иными цивилизациями.

— Понимание? Это что? — спросил Вахтер при случае Синоптика. Тот фыркнул:

— А как ты думаешь баллот при вашем пленении так быстро просек, что вы затеваете?

У основных рас в Космосе существуют собственные механизмы Понимания — системы, которую внедряют прямо в мозг для распознавания речи собеседника и ее перевода. Баллот мог с тобой говорить, потому что у него был универсальный высший пакет Понимания. У кваенга нифига подобного и я переводил его речь. Не без легких недопониманий, гы-гы-гы.

— Хоррошая штука, выходит, это Понимание! — оценил Вахтер. — Где его добыть?

— Попросишь у дежурного медика. Когда он тебя будет в госпиталь определять. Да ты не мандражируй, многие аграи куп пеле сами не имеют Понимания, если не собираются кататься по Космосу.

— А есть и такие?

— Конечно!

— Эти странные люди имеют возможность в любой момент сгонять в пивнушку на соседнюю галактику, поскольку у них пиво по пятьдесят, а там по сорок пять и не пользуются такой возможностью? — удивился Вахтер. — Я подобных ни с каким Пониманием не пойму.

Он прошел по великолепно обставленному коридору, мимо превосходной галереи со скульптурами в человеческий рост. Даже пощелкал одну из них по носу, отмечая, что мастеру удалось поработать с цветом на все пять баллов. Смотрелся каменный воитель со строгим лицом, как живой. Таракан между прочим сообщил, что они идут мимо Галереи Славы, своеобразного кладбища. Тела героев или остатки от тел, если их удается найти, закрывают по особой технологии в камень, камень раскрашивают и получается вот такая скульптура. А внизу значки — имя доблестного защитника интересов аграи куп пеле и что он значимого совершил. Вахтер тут же убрал руки за спину и воровато осмотрелся — не заприметил ли кто из числа немногочисленных прохожих его недостойное поведение. А то вдруг за такое и его в камень закатают и на полочку определят.

Дежурный медик из числа искусственных подручных сидел посреди небольшого зала и приветственно улыбался Вахтеру. Тот, повинуясь указаниям Синоптика, сел напротив в такой же позе услужливого чиновника времен Древнего Египта и тоже улыбнулся медику.

— Как мне называть вас и как уважать достойный род ваш?

— Вахтер меня зовут. Из рода... ну не знаю, может, сиротинушкой запишешь?

— Вахт... Вахт.. Вбатхи! — переиначил его прозвище по-своему искусственный подручный — на самом деле просто киборг, просто здесь их называли помощниками. Синоптик сообщил, что тот выбрал из своей базы данных самое подходящее по звучанию имя. Некий Вбатхи уже лечился в госпитале. И лучше просто воспользоваться его именем и положением. А если тот даже появится и представится, ничего страшного, всегда можно сказать, что произошла ошибка.

— Ага, Вбатхи я.

— Релейт Ватхи! Как ваши зубы?

— Отлично, а что?

— В прошлый ваш визит у вас были проблемы с зубами. Открытый перелом ноги, ожог лица и пять выбитых зубов. Сейчас все зажило, будто и не было.

— Да? — поднял на медика-киборга совершенно честные глаза Вахтер. — Вот такой я живучий, не спорю.

— Необычный случай полного излечения, даже следы оперативного медицинского восстановления исчезли! Я позову Хкайли Лето, чтобы она зафиксировала это в архиве.

— А может, не надо? Тут и без нее дел по горло. А я уставший и весь поранетый на фронтах. Я вам еще не рассказывал, как на меня напала сводная штурмовая рота баллотов?

— Отдыхайте пока, госпиталь в вашем распоряжении, — согласился радушный киборг. — Но Хкайли Лето я все-равно проинформирую. Еще вам предстоит пройти курс профилактики от вирусных и бактериологических заболеваний, выправления зубов и омоложения кожи. У вас очень изношенные зубы и кожа.

— О как! — хмыкнул Вахтер. — И это забесплатно?

— Что?

— Бесплатно? Все эти процедуры?

— Плата? Зачем? — спросил киборг.

— Коммунизм — это круто, — кивнул Вахтер. Киборг кивнул в ответ, доброжелательно улыбнувшись.

— Я вас понял теперь. Платой является само служение народу аграи куп пеле и готовность принести свое время и жизнь для его блага. Чем качественнее ваш организм, тем больше пользы он принесет аграи куп пеле. Вы уже выбрали дальнейший путь? Готовы приступить к работе во благо аграи куп пеле?

— Не, коммунизм — это не круто, — вздохнул тихо про себя Вахтер, а киборгу сказал. — Братан, а вот это еще — Понимание, можно забабахать, чтобы я знал языки всех родов аграи куп пеле и разных космических животных, типа Страшилы? А то он что-то там ворчит, фиг пойми, чего. Вдруг выпить предлагает, а я...

Медик с улыбкой попросил приблизиться, едва Вахтер подошел, чуть ли не с размаху вмазал ему по лбу каким-то липким листком, напоминающим горчичник.

— Сссука! — скрипнул зубами землянин, когда под этим листком словно включили паяльник и кожу обожгло нестерпимой болью — пусть и быстро проходящей. Он попытался сорвать чертов горчичник, но его пальцы лишь скользнули по лбу — пакет полностью растворился.

— Ты что, не мог предупредить заранее, мудак... — именно подобным образом хотел выругаться Вахтре, но губы сами собой сложились иным образом, он пропел, большей частью гласные звуки, на чистом наречии главного рода Сей: — Ваше действие было неожиданным, в следующий раз предупреждайте заранее, иначе у меня возникнут сомнения в вашем достоинстве.

Вахтер тряхнул головой, понимая, что теперь точно пора лечиться. В кармашке гнусно заржал Синоптик, пояснив, что именно так и работает Понимание.

— Что вам еще требуется для комфортного существования? — спросил, извинившись за резкость при введении Понимания дежурный медик.

— Водку бы да бабу, — простодушно ответил Вахтер, выключая собственное Понимание, чтобы проклятый робот-медик через свое Понимание слушал его пожелания. Напрягаться и выговаривать напевные слова языка рода Сей было очень лениво. — Хотя водку я после баллотов уже не рискую, еще следом за ними отправлюсь. А бабы у вас какие-то с прибабахом. Я, конечно, понимаю, что весь женский пол если чем и отличен, то лишь разной степенью прибабахнутости. Но без обид, ваши девки вообще бешенные.

— Вам нужна жена! — подвел итог его тирады киборг, слегка склонив голову к плечу. — Возьмите вот это направление, там координаты, укажете их Космической обители общего рода, и она транспортирует вас к кандидату в жены. 

Киборг протянул Вахтеру нечто похожее на обычную шариковую ручку.

— Ага, — буркнул Вахтер, запихивая направление на женитьбу подальше в карман, едва не проколов им таракана. Взял он направление чисто ради вежливости. Прошлая попытка подкатить к девушке из этого забавного народа едва не завершилась артапуртупну, рисковать еще раз он не собирался.

— Оформление завершено, — сказал киборг-подручный, не переставая вежливо улыбаться. — А теперь следуйте на процедуры!

Вот это поворот.

Когда время остановилось полностью и весь мир замер, напротив Сергея с тихим хлопком появилась девушка. Вернее сказать не совсем девушка, она была наполовину ящерицей. Руки с острыми когтями покрытые зелеными чешуйками, вертикальные зрачки в ярко желтых глазах и конечно же хвост.

Странно, но она не смотрелась отталкивающе, в ней была какая-то красота и даже улыбка ртом наполненным острыми, как бритва, зубами, смотрелась изящно и дружелюбно.

- Привет, Сергей, нам нужно поговорить.

- Кто вы?! - спросил Сергей пытаясь переварить произошедшее, он был в глубоком шоке от всего происходящего.

- Я Друг - ответила девушка - Меня зовут Киара и я здесь чтобы спасти твой мир.

***

Глубокий космос. Пиратский линкор Аркадия.

- Чувствуешь это, Аргон? Игра развернулась на полную. - Айнз Оал Гоун сидел в капитанском кресле и задумчиво смотрел на расположенную неподалеку туманность.

- Да, Владыка Айнз, объект идет по плану. - Я ...

- Да говори уже, не мнись!

- Это касается Демиурга, он все еще ищет...

-И у него есть все шансы найти, Аргон. Недаром же он самый умный среди вас. - с усмешкой ответил Айнз.

- Нет у него шансов - грустно сказал Айнз - Ни у кого нет шансов...

- Не будь пессимистом. - сказал Айнз и исчез.

Аргон бы вздохнул, но так как он был скелетом то не мог вздыхать. По этому он просто открыл червоточину и ушел в нее.

***

Богиня Лукирия, в последние 2 недели была крайне недовольной. В ее чудесный мир, Аркениум, стали вмешиваться какие-то потусторонние силы.

Сначала ей в мир подкинули какое-то существо непонятной расы, потом через теневые порталы к ним проникла какая-то могущественная сущность из другого измерения, а теперь вообще открылся пространственно-временной разлом и кто-то очень сильный появился в ее мире. Такой наглости она стерпеть не могла. Она МАТЬ-БОГИНЯ этого мира и она должна разобраться с этими непонятными гостями.

Она телепортировалась из астрального измерения на свою чудную зеленую планету.

***

Аргон вышел из портала на зеленой лужайке, на опушке леса. Именно в этом мире сейчас был их подопытный, а также Мико. Следующие 6 лет Аргон и Мико должны будут присматривать за Алексом, чтобы он не подох случайно и стал сильнее. Быть нянькой им обоим не нравилось, но приказы не обсуждаются.

Вдруг Аргон почувствовал враждебную энергию и обернулся. Сзади стояла девушка со светлыми волосами и нахмурившись его рассматривала.

- Ты что еще за нежить такая? - она первая нарушила молчание - Что ты забыл в моем мире, пришелец?

- Я здесь по делам, которые совершенно тебя не касаются, смертная. - Аргон был раздражен хамством этой девчонки.

У Лукирии, от слов странного скелета аж дыхание перехватило! Да как он смеет!?! Ничтожество!! Она преподаст ему урок.

Лукирия зачерпнула манны и ударила по мерзкой нежити своим божественным заклинанием очищения светом. На пару секунд стало так ярко, что ее саму ослепило, но когда она проморгалась, то в шоке увидела, что на этом существе нет ни царапины. Ее заклинание, которое может уничтожить целую армию, даже не оставило следа на этой нежити!

- Ахахахахаха - рассмеялся Аргон своим безэмоциональным смехом - Глупая девчонка! Я Аргон, второй генерал Владыки Айнза Оал Гоуна, Разрушителя Миров. Твоя сила ничто по сравнению с истинным могуществом!

Он вытянул ладонь в сторону богини и на ней начали появляться многоэтажные конструкции из печатей фиолетового и черного цвета. Фиолетовая вспышка озарила окрестности вспугнув птиц в лесу.

Лукирия в шоке смотрела на свое тело, которое превращалось в пыль и осыпалось на ветру. Она подняла глаза на своего убийцу и попыталась что-то сказать, но не успела.

На поляне остался лишь Скелет в фиолетовом балахоне и ветер, сдувающий с земли кучку пыли.

Безымянная - хранительница неоформленного, едва намеченного. её сфера - сфера едва различимого, сфера зыбких фантазий ирреальности, где кое-где прорастают росточки существования.

в хаосе неоформленных пред-явлений образуется нечто, что условно можно назвать игроками. они... будем считать, что они играют во что-то, что мы для удобства назовём "русской рулеткой". цена проигрыша здесь - оформление проигравшего, его осуществление и выталкивание в реальность со всеми тяготами, присущими существованию.

время от времени в этом хаосе неоформленности образуются ещё большие островки сформированности.

один из них выглядит так: облако, на котором, привычно наплевав на законы вероятности, стоит хрущёвка. её жители - обычные постсоветские люди обычных постсоветских типажей. они просто появились здесь в какой-то момент, весьма удивившись этому, и уж тем более удивительно для них то, что происходит вокруг. движение фантазии, образующей этот мир, зыбко, нестабильно, как и все остальные, и время от времени хрущёвка дестабилизируется, исчезает на время и наполняется аномалиями, вроде жирафа, высунувшего голову с балкона. седеющий толстяк в семейных трусах, открыв холодильник, чтобы достать оттуда банку пива, может с удивлением смотреть на вылетевших из холодильника бабочек.

эта игра увлекательна для пространства и населяющих его предсущностей, интересна она и самой Безымянной, так что они готовы играть в неё снова и снова.

Финал! Дело #30: Сомбра

— Я убью их всех, — сказал он, облизнув пересохшие губы. — Всех, одного за одним… И начну с тебя.

#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8, #9, #10, #11, #12, #13, #14, #15, #16, #17, #18, #19, #20, #21, #22, #23, #24, #25, #26, #27, #28, #29

Это конец первого тома. Спасибо всем, кто оставался со мной на протяжении этого пути. Второй том пишется. Я опубликую его, как только допишу.

Отрубленная рука со звяканьем прокатилась по отметке в один час. На ладонь капнуло что-то тяжелое. Зай коснулся края века — пальцы испачкались в мутной жиже. К подушечкам присосались черные точки, обволокли здоровую руку металлической перчаткой. Меч вонзился в поле Сороки. Его место занял другой, выросший из запястья. Длинный, острый и опасный, он идеально повторял привычную рукоять, но являлся частью тела, и оттого его движения были легки и непринужденны.

Вжих! Лезвие запело, стоило пробудить его взмахом. Глаза видели каждое движение, каждую миллисекунду. Врукахруки колыхнулся, будто дерево в жуткий шторм. Крона из рук неестественно вытянулась, механические щупальца устремились к Заю, растопырив ветви. Они приблизились рывком, но Зай оказался быстрее. Выждав, пока клетка сомкнется, он полоснул прутья справа и ускользнул. А когда щупальца столбами перекрыли путь к отступлению, он подпрыгнул и побежал по гигантскому железному корню к стволу.

Мир сыпался, скрежетал, ревел. Металлический гул ржавостью осел по ушам, оставив лишь одну цель. Больше ничего не имело значения: только лес рук впереди, только их жадные пальцы, стремившиеся вцепиться в горло.

Прыжок, еще один — руки нарастали друг на друга и сменялись. Оторванные кисти срывались осенними листьями. Щупальца изгибались, заставляли скакать по ветвям. Острые ногти цеплялись за одежду, и скоро Зай расстался с рабочей накидкой. Ее содрали первой.

Обманчиво тихо поднялись медные волны, предвещая цунами. Зай безжалостно кромсал ростки, пробиваясь сквозь них. Очередная срезанная кисть раскрылась, отколовшись от стебля. Ее место тут же заняла другая, ухватив за лодыжку. Зай отвлекся на нее, пропустив взошедшее из глубин шара полотно рук. Оно затопило пространство, перекрыло кислород. Жадные фаланги вгрызлись в кожу, заползли в ноздри, уши и рот, попытались завоевать глаза. На языке поселился отчетливый медный привкус. Промедление в секунду похоронило бы в паутине конечностей.

— Умри!

Зай укусил чужое запястье. Заточенные зубы лязгнули по металлу, оставив отвратительный осадок из жесткой крошки, но Зай вгрызся еще раз — и проткнул железо насквозь. Рот заполнило жидкое и вязкое тепло, придав сил. Зай перевернулся в коконе рук, разрезал его надвое и вывалился наружу.

Агония поглотила шар. Руки схлынули, затрепетали, принявшись латать дыры. Зай поднялся, выставил перед лицом меч. Лезвие раздвоилось вилкой, на нем проступили алые вены. Раскаленную рукоять скрепили с локтем цепи. Теперь оружие напоминало клыки животного, вырвавшиеся из предплечья.

Залечив раны, монстр ушел в глухую оборону. Зай усмехнулся. Все его существо кричало о том, что он должен сделать. Он желал крови, битвы и отчетливой победы. Бой звал его, и Зай больше не хотел сопротивляться. Когда плети вновь атаковали, он вспрыгнул на них, словно то были самые удобные канаты, и бросился к противнику, игнорируя защиту. Он был слишком быстр для того, чтобы обращать внимание на такую досадную штуку, как время. Он существовал вне времени, и впервые чувствовал себя по-настоящему свободным.

Многочисленные пальцы ощерились иглами. Зай будто и не заметил их, они скользнули по доспеху, залившему металлом грудь. Долгий замах — меч удлинился до размеров копья. Руки монстра вцепились в волосы, выдрав клок, запутались в одежде. Заю было все равно. Он подобрался в последнем рывке и с криком пронзил шар.

Все замерло. Движение и рокот сменила мертвецкая тишина, какая обволакивает уцелевшие после смерча дома: совершенно безразличная к оставшимся в живых. А потом шар раскроила трещина. Серая крошка посыпалась вместе с винтами и болтами. Шар опасно накренился, закряхтел и обрушился грудой металлолома. С рук слетело напыление, оголив кожу. Она проклюнулась сквозь медь и железо яркими бутонами кистей разных размеров. Большие и маленькие, бледные и темные, тонкие и полные. Подобно настоящим цветам они быстро завяли, ссохшись и утеряв свежесть.

Тело Зая вернулось к почти привычному виду: пластины стянулись к позвоночнику, меч принял форму руки, оставив напоминанием узкие кольца на фалангах. Зай посмотрел сквозь ладонь на луну, в его душе воцарился покой. Сейчас, стоя на руинах Аркуса, Зай был живее, чем когда-либо.

Торопливые шаги за спиной возвестили о гостях. Зай сглотнул остатки крови и утер рот.

— Я убью их всех, — сказал он, облизнув пересохшие губы. — Всех, одного за одним… И начну с тебя.

Он развернулся. Тени крыльями легли за спиной, лезвие чешуей продлило руку. Краски мира смешались в красно-черное месиво. Алые пятна пульсировали, выделяя цели; другие отдавали приглушенным холодом, не похожим ни на что, виденное раньше. Вещи, которых касался хлад, покрывал иней одинаковости, вызывая отторжение.

У входа стояли кукла и человек. Раздался выстрел. Зай отклонился вправо, пропустив первую пулю, и кинулся на перехват. Вторая только царапнула механическую руку, не задев. Меч вновь активировался.

— Приказ: уничтожить.

Зай пронесся мимо девушки так быстро, что ее светлые волосы растрепались, и обрушился на куклу. Лезвие располовинило его одним ударом. Девушка окаменела.

— Нет…

Голос был знаком, Зай медленно повернулся. Викки вцепилась в пистолет до побелевших костяшек. Она с ужасом смотрела на лезвие, с которого стекало масло. Зай отвел взор и опустил меч.

— Ты… Нет, это не правда.

Она с трудом справлялась с собой. Даже не видя ее лица, можно было сказать, что она плачет. Зай повел подбородком, дав свету очертить профиль. Викки жалостливо вжала голову в плечи.

— Нет… Не надо. Ты мне обещал… Ты можешь… Еще можешь остановиться. Я помогу тебе, я…

С губ сорвался судорожный вздох, грудная клетка поднялась и опала. Викки повезло, что Зай держался от нее подальше. Она напоминала юную версию Райви, невинную и не искушенную. Викки была чистой и не заслуживала того, чтоб испачкаться об него. Возможно, именно это сохранило ей жизнь. Вестник смерти прошел рядом, но все-таки ее не задел. Зай угрюмо ухмыльнулся. Хоть где-то он поступил верно. Хоть для кого-то.

— Поздно. Я уже мертв для них.

Лезвие будто перочинный нож спряталось в разодранный рукав. Вернувшаяся кисть сжалась, проверив надежность и крепость мышц. Как же все обернулось именно так? Почему?

— Теперь я сомбра.

Слово, прозвучавшее так, будто его сказали одновременно двое. Зай поднес пальцы к губам, едва коснувшись — неопровержимое доказательство случившегося. А он и не заметил. Думал, предполагал, но когда монстр поселился в голове и укоренился там… Не узнал. Лучший охотник. Какова насмешка! Нет оправдания такой беспечности.

Зай схватился за виски и рассмеялся. Смех, подобный лаю раненого пса, разлетелся по зале, эхом отразившись о стены. Викки не двигалась, потому Зай сам подошел к ней, пока дуло не уперлось в грудь.

— Стреляй в голову, чтобы наверняка убить. Не промахнись.

Тонкий палец лег на хвост спускового крючка, нежно к нему прижавшись. Зай улыбнулся и закрыл глаза.

Мгновения растянулись. Викки громко и прерывисто дышала, биение ее сердца отдавалось в ушах как собственное. Звуки стали ярче и насыщеннее, они сами рассказывали истории. Мир пропитался пресным ощущением чужого страха и собственным безразличием. Если бы Викки выстрелила, все стало бы намного проще. Но она не смогла.

— Уходи.

Щелкнул предохранитель. Викки опустила голову, крупная слеза затерялась в складке губ. Зай невольно протянул руку, но Викки отбросила ее, вытерев лицо рукавом серой формы.

— Разве ты не понимаешь?

Она не собиралась стрелять. По крайней мере, точно не могла этого сделать, а Зай не мог утешить ее, как ни хотел. Он больше не думал об убийстве, но это не означало возвращения к прежнему себе. Пути назад не было, они оба это знали.

— Они убьют тебя.

Чистая правда. Зай с усилием отвел взгляд от Викки и оглянулся на кучу рук на полу. Только что он готовился умереть, а после ее слов ему вдруг парадоксально и очень сильно захотелось жить.

— Пожалуйста, уходи. Я не могу потерять еще и тебя… Я… Пожалуйста.

Звонкий девичий голос будто переключил тумблер в голове. Зай повиновался ему, найдя мысль, за которую смог зацепиться. Новую задачу, цель своего бытия. Семь лет Аркус диктовал ему, что делать, и пусть временами приходилось творить страшные вещи, Зай верил в то, что так правильно. Теперь же он был абсолютно потерян. Свободен и потерян. И только Викки смогла придать всему смысл.

Зай сделал шаг назад, еще один… Сорвавшись, он подбежал к окну. Механическая рука разбила стекло, прозрачные куски впились в ночное небо. В лицо ударил ледяной ветер. Темно не было. Фонари-светлячки усыпали Лунный город до горизонта. С высоты они сливались в правильные линии, соединенные дорогами.

Челка хлестнула по глазам, когда Зай обернулся. Викки в одиночестве стояла в зале, полном высохших рук, у ее ног валялись остатки куклы. Она молчала и не сводила взора с Зая. Пусть само помещение окружал полумрак, теперь Зай видел это четко. Он видел каждую черту ее лица, дорожки от слез на щеках и почти сошедшиеся на переносице брови, искаженные болью. Викки открыла рот, но шум ветра перебил ее слова. Зай скорее угадал, чем услышал, короткое: “Беги”. И шагнул спиной вперед в окно.

Воздух упруго толкнул под лопатки, не желая принимать тело. Уши заложило, ладони вскинулись. Зай не падал, он взлетал вниз. Только за его спиной не было крыльев, и потому он тонул в небе. Сознание отделилось от внешней оболочки и зависло где-то сбоку, наблюдая за долгим погружением в неуклонно приближающийся мир.

Когда пик башни отступил к облакам, из разбитого окна показалась Викки. Ветер подхватил светлые пряди, и это в миг привело мысли в порядок. Сработал инстинкт самосохранения. Зай с усилием перевернулся на живот, рука так естественно обратилась мечом, словно всегда им была. Лезвие искрами заскрипело по боку здания, царапая его, оплавляя крепкие листы. Когда до земли остался с десяток метров, падение настолько замедлилось, что Зай смог коснуться подошвами стены без опасения сломать ноги. Оттолкнувшись от нее, он перескочил на крышу пристройки. Долгая работа в Депо заставила выучить схему вращения коридоров. Перебираясь по ним сверху, Зай достиг шестерни с курсирующими до склада платформами.

Зимой железный путь требовал постоянной смазки, из-за чего куклы выходили на открытые площадки чаще обычного. Сейчас один кукла убирал подтаявший снег, вычищая шестерню от центра к зубчатым краям. Ему не было никакого дела до Зая, проскользнувшего мимо к нужной платформе.

Ветер понемногу унялся. Зай миновал шлагбаум, установленный скорее для вида, теневой стороной. А дальше без особого труда короткими перебежками добрался до самого видного и одновременно самого спокойного места во всем Лунном городе: до заброшенного кафедрального собора.

— Как в старые времена.

В этом присутствовало что-то ироничное. Все так же открывалась дыра в стене, если сдвинуть заградительную сетку в нужном месте. На затерянном в узком проулке участке были выкручены болты. Зай проникал сюда еще юнцом, держа держа под мышкой ломоть ворованного хлеба. Собор являлся домом для тех, кому некуда пойти.

Колонны, обрамляющие огромный зал, ничуть не изменились. Облупившаяся на фресках краска придавала таинственности. Зай коснулся запыленных перил, собрав серость под ногти. Сейчас эта грязь ощущалась реальнее всего в мире.

На четвертом этаже располагалась любимая галерея Зая. Огибая собор овалом, она щерилась на город подернутыми паутиной окнами. Витраж, где Зай просиживал долгие ночи, остался цел, как и старая керосиновая лампа. Она до основания проржавела и покрылась черными пятнами. Раньше Зай зажигал ее каждую ночь и грел о теплые бока ладони. Будто бы только вчера он тратил последнюю спичку, надеясь, что утром раздобудет новые.

Присев у окна, Зай уставился на улицу. С четвертого этажа виднелись Депо и соборная площадь, отлично освещенная даже ночью. Зай снова стал тем, кого не хотят видеть на улицах. Но если раньше при поимке его ждала тюрьма, то отныне — препарация.

Взгляд коснулся механической руки. Она работала исправно, пальцы сгибались, стоило приложить небольшое усилие. Ангел сделал отличную руку. Ангел, Нейха, Айша… Возвращаться не только домой, но и на Черный рынок представлялось опасным. Зай не хотел поставить под удар короля воронов. Пусть Черный рынок существовал по особым правилам, Нейха не смог бы пойти против воли Аркуса, выраженной прямым приказом.

— Воля Аркуса.

Временами собственные слова звучали чужеродно. Они были связаны с мыслями, но как-то слишком косвенно, отчего давались с трудом, утяжелялись жестяными нотками. Это и значило стать сомброй? Пока Зай не ощущал изменений. Сил прибавилось, но и все. Пить только хотелось. Даже трансформация тела воспринималась как нечто естественное. Неужели сомбры ощущали себя также? Вздор, они ведь питались людьми. Зай убивал сомбр без сожалений. У этих тварей разум и душа отсутствовали.

Кукла в длинном пальто пересек соборную площадь, спрятав от бурана нос в воротнике. Снег бросался в лицо пригоршнями, но он упорно шел, невзирая на трудности. В какой-то мере куклы были лучше людей. Выносливее, сдержаннее и, вероятно, добрее. Куклы не причиняют вреда и не знают сомнений, следуя своим задачам. Зай тоже пытался так жить. Но в итоге он уничтожил Врукахруки. Что будет дальше?

Хаос. Должен воцариться хаос. Чтобы Депо провалилось под землю, город пришел в движение, началась паника. Только все осталось, как было. Депо на месте, куклы выполняют работу, люди спят в ожидании нового утра. Никто не заметил, как Зай сломал мир.

— Завтра.

Последствия объявятся завтра, когда некому станет отдавать приказы и нарушится работа всех служб. Задания кончатся, куклы будут бездумно повторять старые. Скажется потеря двенадцати садовников, всплывет нехватка рабочих рук. Тогда все изменится, оно просто не может остаться прежним.

Затылок проехался по холодной стене, Зай вперился в потолок. Было спокойно и холодно. Привычный мир истлел, а нового еще не нашлось. Оставалось затеряться в толпе, избегая смерти, или же довести начатое до конца. Тогда кто-то обязательно погибнет. Не просто кто-то, а тот, кто все это начал. Тот, из-за кого все пошло наперекосяк. Тутти.

— Потому что я вестник смерти.

Точка в небе приблизилась и увеличилась, пока не стала дирижаблем. Его металлические прутья обвивали кожа и кости, нос выпирал полумесяцем. Бхутешам отсюда казался размером с полпальца, но наверняка был битком набит людьми.

— Вестник.

Старое имя открепилось, как сбрасывает змея шкуру в период линьки. Его больше не существовало. Отречение свершилось, прошлое погибло под гнетом настоящего. Больше никто не назовет Зая по-старому, никто не узнает, какое имя дала ему Райви. К лучшему.

В ладонь ткнулся носом бродячий кот. Темная шерсть масляно лоснилась, облезлый хвост покачивался из стороны в сторону. Кот хозяйски заполз на колени и свернулся клубком, тут же задремав. Для него не существовало проблем, не было Аркуса с его приказами и чередой непрекращающихся смертей. Он был сам по себе, и ему можно было позавидовать. Учиться тому, как надо жить, следовало именно у кота.

Пышная туча заволокла луну, скрыв город от ее желтого глаза. Под размеренное мурлыканье Зай задремал, уронив голову на плечо. Ему снилась Викки, которой при ближайшем рассмотрении оказалась Райви. А еще Восьмой и Нейха, сидевшие за одним столом и игравшие в Сороку. В своем сне Зай был очень счастлив. Только то самое пресловутое “завтра” однажды должно было наступить.

Фрагмент 2

Фрагмент 1: https://pikabu.ru/story/otryivok_iz_alternativnoy_istorii_7091683

Пространство Тысячелетней империи.

Местность где-то между восточными отрогами северной части Уральских гор и рекой Обь – административная граница резервации сообщества прото-имперских племен "Вогулланд", стоянка кочевников – оленеводов племени "Вогул" (до-имперское наименование – "Манси"), февраль 1959 года.

Нервный собачий лай вперемешку с оленьим ревом стали не могли заглушить включившиеся лопасти вертолета, забиравшего очередную научную группу. Благодарное за доставленное продовольствие и другие припасы племя вышло проводить их, и сейчас все толпились на импровизированной посадочной площадке. Все чумы были пусты, лишь над одним все еще поднимался к небу дымок. Большая стеклянная кабина мерцала огоньками приборов, справа и слева от корпуса винты вращались на полную мощность, пугая животных, когда один из участников экспедиции на прощание подарил стоявшему ближе всех мальчишке сумку с комплектом книжек да раскладной нож с имперской символикой, повторявшей нарукавные нашивки исследователей и рисунок на вертолете. Стандартный набор для установления контакта с аборигенами, но мальчик принял дары с улыбкой и поклонился дарителю, последнему, кто зашел в вертолет. Наконец винтокрылая машина, сделав круг над стоянкой, набрала высоту и исчезла в западном направлении – как раз вовремя, потому со стороны моря на земли предков надвигалась сильная буря. Ее предвестники уже появились на стоянке – мокрый снег валил, не переставая, облепливая и замерзая на всем, что осталось снаружи чумов. Вождь племени все еще продолжал раздавать полученные припасы, когда задул восточный ветер, принесший черный тошнотворный снег. Прижимая сумку и ножик к груди, мальчишка побежал к чуму.

- Дедушка! Дедушка! Смотри, что мне подарили – пытаясь отдышаться, с улыбкой произнес мальчик – вождь разрешил мне все оставить себе, потому что ты снова всех удивил, сказав племени, когда приедут, а потом улетят на своей птице люди-с-черепами-на-рукаве! Ой, ты еще не закончил!

Он стремительно пересек небольшое пространство чума и замер в почтительном поклоне перед еще сидевшим над священным костром своим дедушкой, шаманом племени. Раскрытая сумка упала и из нее вывалился ножик и книжки.

- Ну что ты, дитя мое, тебе я всегда найду минуту - Тхуптэн Гьяцо распахнул глаза, чтобы увидеть ставшую уже привычной полутьму священного чума – эту птицу их племя называет вертолет, разве ты забыл, как мы с тобой учили их слова, чтобы ты мог понимать речь чужеземцев?

- Нет-нет, дедушка, я все помню, я даже прочитал слова на теле…

- Корпусе!

- Да, на кор-пусе вер-то-лета – тщательно, стараясь не делать ошибок, произнес внук шамана.

- И что же там было написано?

- Искатели Истины предков, Тысячелетняя Империя – не сказал, а выпалил мальчишка, все еще переминаясь с ноги на ногу возле костра чума.

- Молодец! У меня к тебе будет просьба – шаман посмотрел на замершего от любопытства внука, - дай мне мою большую суму с травами и свои книжки, я отгоню от них злых духов, а потом ты отправишься к нашему другу. Как найдешь – приведи его в наш чум, мне есть что сказать ему. Оперев руку о голову, шаман смотрел на огоньки священного костра.

Все эти посещения имперских искателей были настолько утомительны, что простой сон уже не мог исцелить душу Тхуптэна, поэтому он все чаще погружался в священный транс. Отринув земные проблемы, советуясь с духами прошлых шаманов, он пытался найти верный путь для своего народа.

- Хорошо, дедушка – спустя пару мгновений, перед шаманом лежала большая сумка из оленьей шкуры, а рядом на плоской деревянной дощечке подарки.

-Возьми с собой Ракушку и иди, найди его – погладив мальчика по голове, шаман отпустил его. Звонкий собачий лай и детский смех вскоре затихли. Шаман взял в руку первую книгу.

- "Neue Reichshauptstadtarchitektur" - Новая архитектура столицы империи – без запинки, на отличном немецком, прочел шаман. И улыбнулся. Груз прожитых им лет отягощали воспоминания. Иногда он видел их в своих снах – людей из прошлого – сначала были царские исследователи, их одежды украшали черно-золотые двуглавые орлы, потом пришли те, кто носил на своей одежде красные звезды – но никому он своих главных тайн не открыл, зато они его учили своей культуре. Шаман видел и знал, что такое пароход, автомобиль. Однажды своей рукой он даже потрогал самолет. И всегда запоминал новые слова. Но инстинкты шамана говорили, что сейчас, с людьми-с-черепами-на-рукаве не стоит откровенничать. Воздух после них был еще долго пропитан тьмой и злобой, а потому пламя в священном костре разгоралось все сильнее.

Разноцветные картинки зданий причудливых форм быстро надоели. Человеку, выросшему в гармонии с природой, не понять красоты жизни без нее. Вторая брошюра оказалась словарем немецкого языка, зато третья – с картой мира, целой лавиной отметок на ней, пояснениями и текстом новейшей имперской истории – действительно была ценным подарком. Шаман аккуратно сложил и убрал в свою большую сумку книги, а взамен достал старый потертый мешочек. Развязав тесемку, из него, позвякивая, высыпались фигурки предков. Имперцам показывали вырезанные из дерева и кожи статуэтки, но эти были сделаны из металлического камня, много лет назад упавшего с неба и погубившего Страну Предков, чьими потомками и были нынешние кочевники. Теперь эти скульптурные изображения прародителей надо аккуратно расставить по кругу костра. Если до этого искорки костра разлетались в разные стороны, то теперь этого не было, а пламя прекратило свой буйный танец и стало гореть медленно и ровно. И огоньки, и дым равномерно отскакивали от фигурок предков, на серебристо-белой поверхности которых, появилось голубоватое сияние. Пора. Из другого мешочка выпали новые принадлежности для ритуала. Последовательно шаман бросал в костер веточки таежных деревьев, зубы умерших и шерсть живых животных – пламя горело одинаково ровно. Прошло много времени, и лишь на заходе Солнца, когда в костре оказался клок шерсти медведя, а потом на нее упала монетка, из тех, что привозили имперцы, пламя столкнуло одну из железных фигурок предков в костер и внезапно, из красного став ярко-зеленым, как факел, поднялось к потолку чума, где стало дымом, который, в свою очередь, упал на пол чума черными каплями дождя. Это очень плохой знак. На улице завыли собаки. Шаман развернул старинную ткань, доставая из нее дудочку, затянул пробиравшую до костей мелодию. Цвет пламени вернулся к исходному, но не тому, что было нужно для обряда. Нужно медленно и долго играть эти звуки, чтобы ритуал состоялся. Мир духов не стоит тревожить попусту, но выбора нет. Погружаясь в транс, он понадеялся, что внук справиться с его поручением раньше, чем увиденный им знак Богини Потустороннего Мира станет реальным. Когда мелодия шамана смешалась с жалобным скулением псов и потонула в реве бури, где-то в одну горную вершину ударила огромная молния.

- Поторопись – как если бы дедушка был рядом, мальчик отчетливо услышал его голос. Спрятав под одежду снедь, он забрался на упряжку. Ракушка уносила его все дальше и дальше от начавшего идти  ледяного дождя.

Пространство Тысячелетней империи.

Местность где-то между восточными отрогами северной части Уральских гор и рекой Обь.

Имперская бригада особого назначения "Сириус" – элитное военное подразделение разведки, не входящее в основной состав имперских войск, февраль 1959 года –

- с первых дней основания которого и по настоящий момент единственное, в которое дети Истинного Народа империи под любыми предлогами отказывались идти добровольцами. Герхард Ланге усмехнулся, даром что его лицо было скрыто двумя масками и шлемом с очками. Обширная заснеженная равнина, по которой передвигались он и четверо бойцов отряда, с запада была ограничена массивами гор, чьи вершины были больше похожи на остро заточенные клинки, и простиралась далеко на восток, понижаясь постепенно по направлению к реке Обь, ныне скрытой от отряда таежным лесом. Словно в древних сагах викингов залитая лунным светом стена из гор начинала подсвечиваться лучами восходящего Солнца, и теперь вся земля превратилось в колдовское буйство красок. Но как назло – прямо по пути следования упряжек – солнечные лучи упирались в черные тучи. Проклятье – мелькнула шальная мысль, но через свои рации все солдаты услышали команду привала. Несмотря на то, что это противоречило приказу командования – как можно скорее прибыть на побережье – солдаты исполнили его распоряжение. Вся система многоступенчатого руководства, принятая повсеместно, как явление отсутствовала в "Сириусе" . Бригада разделена на группы, во главе которых стоит всего лишь один, наиболее опытный, офицер, который и несет на себе бремя руководства, ответственности за свои решения. Все остальные должны беспрекословно ему подчиняться. Но, с учетом особенностей несения службы, это условие вытекает из того, что единственные люди на многие тысячи километров вокруг – это бойцы отряда, которых за месяцы кочевья в полярной ночи на труднодоступных границах империи можно узнать лучше, чем членов семьи. Здесь каждый сам себе и врач, и повар, и оружейник, и погонщик собак – но вместе они самое боеспособное подразделение, и за пределами которого эти люди останутся навсегда лучшими друзьями. Здесь, в отдалении от цивилизации, нужно продумывать каждый свой шаг, планировать все свои действия – и вот когда перед майором Ланге встал вопрос выбора дальнейшего места службы, он сразу же выбрал "Сириус". Но таких смельчаков было действительно очень мало – никому в своем уме не хотелось нести службу за тридевять земель. Зато никто и никогда не обсуждал приказы командира. Каждому свое.

Майор отогнал воспоминания, продолжая рассматривать в бинокль черные тучи. Словно из вспоротых мешков с кофе, тучи засыпали черным снегом землю. Такой оттенок был вызван результатами "жизнедеятельности" Японской Империи. Сторонний наблюдатель нашел бы вид черно-белой Арктики красивым, вот только новые осадки так жутко воняли да разъедали почву, что собаки отказывались идти через эти прошлепины. За это утро так случалось трижды, а вот теперь появилась перспектива нового тупика. Герхард Ланге, позывной "Нор-1", вернулся к товарищам. "Нор-2" уже собрал их палатку, и теперь разогревал комплект еды для людей и собак. Еще один положительный момент службы в элитном подразделении – это доступ к передовым технологиям. Вот только батончики сухих пайков быстро надоедали, зато нагревались меньше, чем за минуту. "Нор-3", солдат, принявший ночью шифровку, теперь отдыхал, а "Нор-4", заместитель командира, и "Нор-5" несли вахту. Командир отряда хотел было еще раз взять бинокль, чтобы взглянуть на тучи, когда краем глаз увидел ярко-голубую молнию, ударившую прямо в одну из вершин. Посмотреть сразу в ту сторону не получилось, потому что его отвлек "Нор-4":

- Я засек незащищенный радиосигнал на японских частотах. Группа лыжников. Нас они не "заметили".

- Где?

- В горах, азимут восемнадцать.

Ланге посмотрел на карту, внезапная догадка осенила его, и он взглянул на ту гору, в которую угодила молния. Теперь там клубился туман. Сомнений не было – это японцы идут с побережья. В Карском море действительно взорвалась их подлодка. Вот только как они зашли так далеко? Впрочем, эти вопросы могли подождать. Главное, что он знает, что делать дальше.

- Так точно! Эта гора попадает в указанные координаты. Какие будут приказы? - "Нор-4" все еще стоял рядом.

- Скажи "Нору-2" собираться. Обмундирование, оружие, малые радиостанции. Мы с ним проверим этот сигнал. Если через четыре часа не вернемся – найди и передай "Энигмой" на ближайшую станцию ПВО кодированное сообщение с нашими разведанными.

- Jawohl! Через десять минут "Нор-2" подготовил к поездке собак и экипировку. Заместитель еще раз подтвердил командиру присутствие радиосигнала и вот два бойца оставили лагерь, а еще через десять минут скрылись за зарядами хлопьев черного снега. Два из четырех всадников Апокалипсиса – подумалось "Нору-4", прежде чем он окончательно перестал видеть солнечный свет за черными тучами.

Ссылки на главы в комментарии.

Аграи куп пеле начинали поход к ближайшим звездам для их колонизации с трех материнских планет. Они остались во владении рода Сей.

Старший род со временем дробился, от него отделялись второстепенные, не забывающие, впрочем, о своем подчиненном месте в общей иерархии. Именно Сей оставался главным в народе куп пеле. И каждый иной род вначале был Сей, а затем уже Арр, Ци, Кай или иной другой. Именно Сей хранил передовые достижения, все знания, главные архивы. В том числе и медицинские.

Клес-Ау, вторая планета, имеющая жилую площадь размером с мегаполис и раскаленную пустыню из красного песка вокруг нее, являлась по сути огромным госпиталем и медицинской базой всего народа аграи куп пеле. Сюда привозили раненных с особо серьёзными случаями, здесь же изучали трупы бойцов, погибших в сражениях с конкурирующими космическими цивилизациями, дабы распознать характер действия вражеского оружия. А далее — способы противодействия ему.

Иногда сюда прибывали и пострадавшие от неизвестных заражений колонисты дальних планет.

Здесь выискивали источник болезни, искали лекарства от нее. И все случаи аккуратно и методично документировали, постоянно пополняя архивы новыми сведениями.

Именно в этот зал направлялся человек в боевом облачении правящего семейства рода Сей.

Боевое облачение в гражданском обществе носить считалось неуместным. Все равно что посещать библиотеку Земли, заезжая в читальный зал верхом на танке. Потому работающие над обновлением входной арки подручные подали сигнал смотрителю, почтенной Хкайли Лето о странном посетителе. Она вышла из своего рабочего помещения, бросила взгляд на гостя.

— Назовитесь, уважаемый представитель рода Сей.

— Тейлитэ Ци.

— Тейлитэ... — что-то промелькнуло в глазах Лето. Она церемонно возложила ладони на щеки и слегка склонилась. Знак соболезнования.

— Я была далеко и что-то упустила из последних новостей? — спросила представившаяся Тейлитэ Ци.

— Экспедиция почтенного Афраи, второго во флоте, встретилась с превосходящими силами презренных баллотов. Те, кому посчастливилось, погибли с честью, в том числе, ваша дочь Черорваукаи.

— Это... горькая новость, — сказала после некоторого молчания та, что назвалась Тейлитэ Ци. — Я обязательно постараюсь быть на церемонии воплощения ее тела в скульптуру Галереи Славы. А сейчас меня ждет дело, раз я все же прибыла к вам.

— Я слушаю Тейлитэ. Но мне хотелось бы узнать, отчего уважаемая пребывает в столь странном виде — в боевом одеянии там, где никто не смеет угрожать достойному представителю аграи куп пеле.

— Пусть это останется моей прихотью.

Белая Тень Тейлитэ хотела бы проникнуть в стены архивных залов медицинской планеты невидимкой, никого не извещая, однако умные двери входа просто не пропускали ничего невещественного. Им требовалось почувствовать вес и объем визитера прежде чем открыть дорогу в недра архива. А попытка подправить умную автоматику грозила при малейшей неудаче поднятием боевой тревоги по всей планете, если не дальше. И стычкой с дежурными сторожевыми бригадами Проклинателей.

— Я настаиваю, — коротко бросила Лето, заподозрив неладное. Она уже сумела рассмотреть боевое облачение подробнее и заметила ряд странностей.

Во-первых, доспехи рода Сей претерпели серьезные доработки. Во-вторых, они успели побывать в тяжелом бою — одна дополнительная конечность была кем-то практически полностью перекушена, зияли пробоины на груди, поперек живота шли три глубокие борозды, скорее всего — от когтей.

И еще — въевшаяся в облачение сине-зеленая кровь. Уж крови разных существ опытнейший врачеватель Лето насмотрелась предостаточно. Эта имела свои особенности, вроде легкого свечения и небольшого радиационного фона. Что указывало на принадлежность очень опасному существу. Возможно ли, что некое существо сумело уничтожить Тейлитэ и завладеть ее облачением, затем попытавшись проникнуть сюда? Возможно. Пусть и непонятно было, зачем монстру проникать в архивы.

— Моя внешность может вас удивить, — предупредила Тейлитэ. — Но я соглашусь снять облачение, если вы меня пропустите в архив.

— Сними и проходи.

И в тот же миг боевое облачение свернулось. Никого не явив изумленной Хкайли.

— Достойная Тейлитэ! — вскрикнула Лето.

— Мне нужны все записи, которые касаются моего поступления сюда после инцидента с арагмой, — раздался голос невидимой гостьи.

— Часть сведений находится под...

— Под охраной? Хранятся в секрете? От кого вы их прячете? — спросила в упор Тейлитэ, не дожидаясь, пока хранительница архива придумает обтекаемый ответ. Лето замешкалась, и эта пауза сама по себе послужила ответом для гостьи.

— От меня? — с легким презрением усмехнулась Тейлитэ. И вновь неловкое молчание смотрителя. — Будем считать, что спрятать эти сведения от меня не удалось.

Ее голос начал удаляться в сторону коридора, ведущего в зал хранилища информации. Лето поспешила за ней, лихорадочно раздумывая, каким образом может помешать невидимке совершить взлом секретных данных. Внезапно перед ней выросло боевое облачение, обращенное к ней с полузанесенным в ударе манипулятором. Намек был недвусмысленным.

— Не стоит меня провожать, достойная Хкайли Лето, — с холодной вежливостью произнесла Белая Тень Тейлитэ. — Я знаю, где искать нужную мне информацию, а у вас наверняка имеется много других дел.

— Эти сведения нельзя...

— Эти сведения можно и нужно, — произнесла Тейлитэ твердо. — Они касаются меня и нет ничего более бесчестного, чем скрывать их от меня.

— Их распространение касаемо чести не Тейлитэ, но рода Сей! — беспомощно возразила Лето. Потом добавила тихо. — Главы его рода...

Боевое облачение молча повернулось к ней спиной и медленно направилось вглубь зала.

Хкайли Лето суматошно бросилась в сторону сигнального кабинета. Однако аппаратура для связи с другими планетами как назло — или Тейлитэ постаралась — оказалась неисправна. Лето крикнула подручного — здоровенного искусственного увальня, приказав немедленно заняться починкой. Она бы сама покинула хранилище, направившись за помощью по Лучу в Центральный зал, там находились боевые медики, которые часто встречались с различными космическими тайнами и, вероятно, могли подсказать, что можно сделать против призрака.

Через некоторое время стены архива вздрогнули от мощного удара. Огромная гранитная платформа вылетела прочь из коридора и ухнула в проеме, поднимая пыль.

В соседнем здании, где располагался госпиталь для раненных, появились лица любопытных в длинных открытых окнах больничных палат. После уничтожения каравана Афраи в погоню за баллотами кинулись все имеющиеся рядом с происшедшим силы. Врага удалось серьезно потрепать, но и у аграи куп пеле прибавилось занятых мест в госпиталях. Как и новых каменных героев в Галереях Славы.

В проеме военно-медицинского архива показалась Белая Тень Тейлитэ все в том же боевом облачении. Она заметила любопытных и сделала извиняющийся жест. Повторила его и для выбежавшей совершенно всполошенной Хкайли Лето.

— Прошу прощения за внезапную вспышку гнева. Будь я не Белой Тенью, а полноценной Тейлитэ во плоти, думаю, на нее полученная информация произвела бы еще больший эффект, — спокойным тоном сообщила Тейлитэ. — Он ведь обязательно прилетит сюда, узнав о моем визите?

— Глава рода Сей? Думаю, прилетит. Теперь точно прилетит.

— Прошу передать ему, что если ранее он был мне мужем, то теперь он стал для меня человеком, достойным всяческого презрения.

Потом Тейлитэ еще раз посмотрела на высунувшихся в окна раненных госпиталя. Некоторые из них ей показались знакомыми. Она свернула боевое облачение и направилась к ним.