Философия

В нашей обыденности пустота воспринимается как фон, как и место, которое мы заполняем значительным. Мы хотим жить так, чтобы наша жизнь была полною чашею, мы не хотим тратиться на разные пустяки. Мы не хотим, чтобы нас обзывали пустоголовыми, мы не хотим, чтобы нас характеризовали как у Лермонтова: “... Пустое сердце бьется ровно”.

О нашей жизни в пространственно-временной пустоте можно даже потеоретизировать в том смысле, что в нашем мире пустота используется нами для своего движения относительно друг друга. Но теория при всем своем уровне общности всё же не в состоянии заполнить всё. А вот Поэт может:

Звонкой мелочью в кармане,

Ореолом пара в бане,

Сырной дырочкой Ломбера,

Ароматом липы скверов,

Призраком во тьме стоящим,

Тишиной вослед смотрящей;

А порой покоем полным,

Тем, что летом дарят волны;

Ложной - клеветой наветом,

Безысходностью советов,

Промежутками абзацев,

Тенью солнечного зайца,

Обывательскою прозой,

Чьим - то эхом повсеместным

Над беззубой пастью бездны;

И раскаянием поздним,

В мозг вошедшим злобным гостем.[1]

Тут разбор отдельных строк ничего не даст: так анализировать можно только то, что подчиняется причинно - следственным отношениям. А эти строки никак нельзя назвать логической цепочкой, где одно вытекает из другого.

Эти строки объединены в образ, в такое сплавление входящих в него частей, в которых смыслы отдельных строк уже не так актуальны. Это похоже на превращение отдельных слов во фразеологизм: бывшие отдельными членами предложения слова становятся одним членом предложения. В этих словах их отдельные, присущие им лексические значения сплавляются в единое значение фразеологизма. И это единое значение фразеологизма уже не является простой суммой значений входящих в него слов. Поэтому мы вряд ли поймём, например, значение фразеологизма “собаку съел”, если бы мы знали только лексические значения входящих в него слов.

Образ надо воспринимать целиком как целостность, которая уже по умолчанию заполняет всё, стирает разницу между внешним и внутренним, и поэтому не нуждается ни в какой подпитке извне, не нуждается ни в каких анализах отдельного, не нуждается ни в чём. Лев Толстой по этому поводу писал, что, если бы он пытался объяснить, что он хотел выразить романом “Анна Каренина”, то ему бы пришлось написать тот же роман, который он написал сначала.[2] Целостность делится только на саму себя и ни на что другое.

Но в нашей жизни, под завязку заполненной нуждой, еще хватает чудаков вроде персонажа Ярослава Гашека, который любит всё объяснять: «Знаете ли вы, где находятся Будейновицы? На Влтаве... и впадает в неё Огржа... город небольшой, там есть набережная. Известно ли вам, что такое набережная? Набережная - это каменная стена, построенная над водой».[3]

Пообщавшись с такими деятелями, вспоминается несчастный конферансье на выступлении Воланда.

А с другой стороны многие из нас замечали, как в общении с близким человеком можно, допустим, молчать сколько угодно, не ощущая никакого дискомфорта. И тут мы молчим не потому, что не надо, как говорится, засорять эфир, а потому что так сами хотим. Не нужда какая-то заставляет нас, а мы сами конструируем нашу жизнь по лекалам наших желаний. Такое нескучное молчание не есть недоговоренность, не есть незаполненность, а, наоборот, есть высшая полнота общения. Именно такое общение имели в виду древние, когда говорили: “ Где мне найти человека, который забыл слова, чтобы с ним поговорить”.[4]

Итак, от безОБРАЗзия не заполненности мы переходим к ОБРАЗованию, переходим к творчеству. Творчество без свободы не бывает, не может быть творчество по инструкции.

Человек отличается от машины своей незапрограммированностью, своей универсальностью: машина ориентирована на одну операцию, а человек может сотворить всё. Такой универсальности человек достигает, снимая все ограничения, все степени своей свободы. И наконец, свобода достигает своего предела, который именуется пустотой. В такой пустоте снимается различие тел, частиц и энергии, частей и целого. Иными словами, тела, части не убираются, не выметаются как что-то ненужное, а преобразовываются: они лишаются определённости, лишаются локальности. То есть пустота есть нелокальность всего, в которой точка есть всё, а всё есть точка. Именно такая пустота есть “свободность”, есть абсолютное немешание творчеству. Именно в этом смысле древние говорили, что « немешание сотворяет всё». В Библии написано, что перед началом творения Земля была «безвидна и пуста».[5]

Важно отметить, что, конечно, “свободность”, немешание, нелокальность важны для творчества, но они ничего не значат без иного. Без этого иного свободность, немешание, нелокальность есть всего лишь абстракции, оторванные от целостности.

Целостность уже по умолчанию есть то, чьи части могут быть только своими: целостность есть принципиально античужое образование. Немешание, нелокальность есть отражение этой свойственности.

Но с другой стороны в целостности есть иное, которое ей не чуждо, не антагонистично ей. Это свое родное иное. В одном анекдоте жена упрекает мужа:

- Вот ты всегда говоришь: « мой дом, моя дача, моя машина”,- а ведь мы уже семья и у нас всё должно быть общим. Кстати, что это ты там копаешься?

-Надеваю наши брюки

Именно взаимодействие своих иных в целостности есть источник творчества, ОБРАЗования. Но ОБРАЗзование образованию рознь. До сих пор многие заполняют себя множеством сведений, и перебирание этих сведений в определенной последовательности считают высшей образованностью, хотя давно известно, что многознание уму не научает А вот ОБРАЗование побуждает нас вычищать авгиевы конюшни вороха сведений, преобразовывать их целостность - пустоту, в которой всё способствует творчеству. И в этом смысле, чем больше личность способна освобождаться от разного хлама в голове, создавая пустоту - целостность, тем больше ее творческий потенциал.

С открытием экзопланет уже не кажутся экзотическими обсуждения способов общения с другим разумом. До недавних пор считалось, что для этого лучше всего подходит язык математических формул. Но в последнее время всё чаще и чаще высказываются за то, что для такого общения лучше всего подходят как раз пиктограммы-иероглифы-идеограммы. Хотя, казалось бы, тут никаких проблем нет: во многих фантастических фильмах инопланетяне общаются с нами телепатически. Это, конечно, может быть при случайной встрече, но не есть панацея при контактах всерьёз и надолго. Дело в том, что мы сами не владеем телепатическим общением, а такой диалог предполагает равенство сторон.

Но равенство равенству – рознь, и это не будет равенством торговых переговоров. Хочется сразу предупредить всех, кто надеется, что такие встречи с инопланетянами обогатят их технологиями, с помощью которых они добьются решающего перевеса над своими противниками. Вряд ли их ожидания сбудутся. Есть мнение, что инопланетяне не контактируют с нами как раз из-за этих потребительских, утилитарных настроений. Как говорил В. Чернобров, то, что у внеземного разума есть разум, доказывается уже тем, что он пока не вступает нами в контакт. Тогда зачем нам с ним контактировать? На это можно ответить

вопросом: а зачем нам искусство, а зачем нам поэзия? В этих сферах нашей жизни вопрос « зачем» снимается. Кант называл эстетическое той деятельностью, которая принципиально не может иметь цели. Именно в таких сферах нашей жизни мы осознаём, что мы едим, чтобы жить, но мы живем не для того, чтобы только есть.

К тому же формат торговли не подходит ещё и потому, что торговля есть отношения между чужими. Вряд ли вы будете продавать что-то своим родителям, родным, но вы будете продавать без всякого стеснения чужим людям.

Иному разуму не нужны чужие-враги. Для них важен диалог друзей, ибо в таком диалоге мы с собеседником имеем каждый по своей мысли, а расстаёмся, имея каждый по две. Но самое главное, что именно в таком диалоге, равноправном и свободном, в диалоге своих, и зарождается ядерная реакция творчества.

А это значит, что обмен мыслями друг с другом невозможен без пропускания их через творчество, в результате которого образно-символические структуры используются и как цель, и как средство одновременно. Они выдают на гора совместно сотворённые новые образно-символические структуры, понятные обеим сторонам. А уж потом мы, конечно, изучим языки друг друга.

предыдущий псто: "толкование притчи о древе познания"

Итак, Человек познает «смерть» как явление, и выделяется из животного мира. Он постоянно раздвигает «рамку» физических ТТХ – дольше живет, эффективно обучается, тренируется, расширяет свои технические возможности:

Но человек до определенного момента поклонялся силам природы (политеистические религии, язычество), пока не понимал источника их мощи, принципов действия, законов. Тогда Человек использовал только природные материалы – кость, дерево, камень.

Когда же Человек разводит костер, затем делает очаг, затем печь — температура возрастала, начинается плавление металлов, создание сплавов, другие находки и достижения.

Приходит понимание, что взаимодействие с природными явлениями — дело техники, а не сакральный вопрос. Как можно сакрализовать энергию огня, если плавишь им металл, делая сплав, выковываешь меч или подкову?

Так человек начинает верить в себя. Верить, что Человек сильнее Природы. Но не в себя лично, а в свой идеальный образ, и создает Бога уже не как «очеловеченную» стихию огня или ветра, а собственно как «идеального человека» (монотеизм). Тот идеал, к которому он будет стремиться в личной и общественной жизни ближайшие тысячи лет.

И ведь сработало! Если знаки типа свастики символизировали силу Солнца как таинство, то Вера в Бога (в идеал человека) привела к тому, что эта сила теперь она у нас в руках (термоядерные установки):

«Лучшие стороны своего «Я» — своих помыслов, чувств и желаний — люди издревле переводили в божественные реальности. Импульсом к этому одухотворению и обоготворению собственных идеалов в человечестве была всегдашняя резкая противоположность между тем, что есть, и тем, что должно быть. Религиозное творчество стремится устранить противоположность между желанием и достижением, которая всегда так мучительно ощущалась человеком. Боги — дети желания, продукты фантазии. Не Бог сотворил человека «по образу и подобию своему», а наоборот, человек сотворил богов. Человек в области религиозного творчества в воображении удовлетворяет стремление к счастью. Он познает им же самим созданных богов, как сверхчеловеческие сущности; но это противоположение божеского и человеческого основано на иллюзии. Тем не менее историческое значение религии было огромное, так как она воплощала в себе лучшие идеи и чувства человечества, объединяя в древнейший период все сферы знания, искусства и практической деятельности.»

Итак, Бог — это идеальный человек. Вера в бога — это вера в идеальное будущее человечества. Идеал был необходим для восхождения и развития.

Парадокс сегодняшнего дня состоит в том, что Человек практически достиг уровня своего идеала. Не индивидуум, конечно, а система «человек/общество». Мы можем преобразовывать вещества, сеять изобилие на одних континентах или неисчислимые беды на других, и потоп устроить можем (ГЭС), и города сжечь (атом).

В том же смысле уже высказался и Анатолий Вассерман «... достаточно высокоразвитая цивилизация ничем не отличается от бога...»

Теперь притча о древе жизни: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.(Быт. 3:22)»

Итак, наука открыла главный механизм программирования работы живых систем: геном. Разработаны и применены способы его редактирования.

В поп-культуре появились образы суперчеловека – в том или ином смысле постлюдей, стоящих на принципиально более высоком уровне развития своих возможностей, соотносимых как человек к животному.

И не только в культуре. Практически проблемой занимаются в Гугле (Calico – научно-исследовательская компания биотехнологий, основанная в 2013 Google Inc. и Артуром Д. Левинсоном с целью борьбы со старением и сопутствующими ему заболеваниями), Институт исследования старения имени Бака (Buck Institute for Research on Aging) в Калифорнии, в России темой занимаются академики МГУ Скулачев, Северин и т.д.

«Я абсолютно уверен, что первые люди, которые проживут больше 150 лет, уже среди нас. И это просто восхитительно. Это изменит весь мир», — в интервью научному изданию Neo Life заявил британский миллиардер Джим Меллон, основатель инвестиционной компании с говорящим названием Juvenescence («Юность»).

«Сейчас почти все миллиардеры из Кремниевой долины так или иначе инвестируют в продление жизни, и, возможно, уже через 10–15 лет мы увидим первые результаты. Так что через некоторое время можно будет и во что-то вложиться», — прогнозирует руководитель трейдинга «Атона» Ярослав Подсеваткин.

Рассматриваются различные пути достижения бессмертия: генная инженерия долголетия, регенеративная медицина, крионика, наномедицина, искусственный интеллект, цифровое бессмертие, киборгизация.

При наличии цели остается только решать задачи, и прогресс уже есть: бионические протезы, нанотрубки, печать живых органов на орбите, квантовые компьютеры и многое другое. Динамика технологического развития в какой-то степени сама навязывает нам возможность использования современных достижений для реализацию самых смелых идей.

А самой смелой идеей на этом пути будет может быть не просто преодоление смерти, а создание Жизни. При том, что на сегодняшний день это понятие тоже не определено, цитата:

«Более или менее точно определить понятие «жизнь» можно только перечислением качеств, отличающих её от нежизни. На текущий момент нет единого мнения относительно понятия жизни, однако учёные в целом признают, что биологическое проявление жизни характеризуется: организацией (высокоупорядоченное строение), метаболизмом (получение энергии из окружающей среды и использование её на поддержание и усиление своей упорядоченности), ростом (способность к развитию), адаптацией (адаптированы к своей среде), реакцией на раздражители (активное реагирование на окружающую среду), воспроизводством (все живое размножается), информация, необходимая каждому живому организму, расщепляется в нем, содержится в хромосомах и генах, и передается от каждого индивидуума потомкам.»

Итак, задачи преодоления смерти и создания жизни, возможно, будут совмещены или достигнуты в той или иной последовательности.

С одной стороны, для Человека бессмертного не будет существовать «добра и зла», т.к. не будет существовать смерти (если "человек" определен как "познавший смерть").

С другой, для Человека, способного к созданию жизни (не в форме полового размножения), а в смысле сознательного, конструктивного, проектируемого процесса – можно назвать Творцом.

Это дает нам понимание, куда ведет трансгуманизм («через», «за-» человек), на пороге каких возможностей оказывается Человеческая цивилизация, что такое «Новый Человек», уровень его задач и проблем.

Мало того, что Земля не оказалась центром мироздания и что Солнце – обычная звезда среди миллиардов себе подобных, но, оказывается, наши привычные причинно –следственные отношения, и, казалось бы, неостановимое, неумолимое движение из прошлого в будущее всего лишь частный момент, всего лишь 4% Вселенной! Самое шокирующее в том, что мы почти ничего не знаем об остальной Вселенной.

Чем являются эти 4%? Структура нашего мира – сгустки –тела, движущиеся в более разреженной ,чем они сами, среде. Движение – это как раз то, что обеспечивает сгусткам-телам существование: оно возможно только тогда, когда имеются сгустки –тела и что –то разреженное.Если воздействовать на ‘’разреженное’’, ‘’рыхлое’’сгутками-телами, то оно легко распадается на части, легко пропускает через себя более плотное.’’Разреженное’’,’’рыхлое’’- это большая степень однородного, одинакового и поэтому количественное, поддающееся счёту. Количественное в этом мире имеет большое значение.

Другой’’ плотный’’мир начинается с отражения. Если что –то начинает реагировать, не расступается, а пытается отвечать, отражать, то это говорит о начале какой –то организации, какой –то системе, о зачатках активности.

Следующей ступенью идёт усложнение системы защиты. Уже тело –твёрдость отвечает на воздействие со своей стороны. Т. е.,эхо, в данном случае, уже сильнее воздействия. Мы можем говорить об усилении активности, о зачатии живого, о появлении памяти и предвидения. И, наконец, всё это выливается в такое опережающее отражение, в понимание того, что надо не приспосабливаться, а конструировать мир так, как это надо системе –активности. Так наряду с отражением, предвидением и памятью формируется ещё один атрибут активности – творчество.

Итак, ‘’плотный’’мир- это, прежде всего зарождение системности, это активность, которая наглядно показывает нам, что нет непроходимой границы между живым и неживым, между инстинктами и разумом. Всё это лишь разные этапы проявления активности.

В философском аспекте активность есть, прежде всего производное, опосредованное от бытийности феномена и отношения к нему:

онтология;аксиология;

логика;ценность;

истина;значимость;

фиксация;созидание

воспроизведение;уникальность;

Активность есть опосредованное звено, в котором снимается противоположность между истиной, фиксацией и созиданием, творчеством. Гегель писал, что «Всё дело в том, чтобы понять и выразить истинное не как субстанцию только, но равным образом и как субъект.» Например, с помощью активности можно понять то, что было камнем преткновения для многих: трансурановые элементы были открыты, как в своё время был открыт, зафиксирован водород, или эти элементы созданы, сотворены человеком.

Именно эта опосредованность, именно эта категориальная всеобщность позволяет активности проявлять себя в, казалось бы, далёких друг от друга областях. Это и проблемы творчества, это и проблемы квантовой физики. И в самом деле: пути творчества так же неисповедимы, как и поведение элементарных частиц, ибо поведение частиц так же системно, как и творчество. В системе – активности, в ‘’плотном’’ мире, причинно-следственные отношения снимаются, поэтому нельзя предсказать, , зафиксировать некоторые аспекты микромира, нельзя предсказать пути творчества. Снятие причинно –следственных отношений означает необязательность пространства – времени, необязательность движения.

Конечно, нам, так привыкшим к этому пространству – времени, к тому, что за определённой причиной идёт определённое следствие, очень непривычна такая картина мира: рушится, казалось бы незыблемое. А между тем, мы ежесекундно пребываем не только в нашем причинно –следственном мире, но и’’плотный’’мир системы –активности нам вовсе не чужд.

Мы мыслим, а, следовательно, творим.Что же мы считаем творчеством? В привычное течение жизни, где причина переходит в определённое следствие, где время течёт из прошлого в будущее, вдруг врывается из ниоткуда нечто и исчезает в никуда, оставляя после себя новое. Разве эта сила подконтрольна причинно-следственным отношениям? Эта сила , эта активность сгибает прямую, идущую из прошлого в будущее, в бараний рог. Будущее начинает гоняться за прошлым, как собака за своим хвостом; при таком раскладе будущее зависит от прошлого в той же степени, как и прошлое, зависит от будущего. Сила активности воздействует на прошлое, преобразовывая его так, что оно становится неповторимым. В прошлое привносится будущее, делая прошлое новым, делая невозможность повтора; образуется разница, щель, при которой прошлое идёт не по кругу, а по спирали.

‘’Работа’’ творчества напоминает здесь анекдот о Василии Ивановиче. Когда его предупредили, что белые сзади, то Чапаев приказал: ’’Вперёд! Земля – круглая, обойдём с тылу!’’

Никто не оспаривает, что творчество есть мысль. Многие соглашаются с тем, что скорость мысли гораздо больше скорости света. Но это утверждение глубоко ошибочно: в отличие от ‘’рыхлого’’, пространственного мира в мире ‘’плотном’’, в мире системы –активности нет скоростей, потому что нет движения. Скорость – термин, используемый только для тел, перемещающихся в пространстве.

Одним из свойств ‘’плотности’’есть одновременность реагирования на воздействие. Это похоже на то, что, если бы мы вошли в реку в одном месте, то все другие части реки текли бы своим путём, никак не реагируя на вторжение. Но если мы сдвинем любое плотное тело, то все части его сдвинутся как единое, как целое. Все части реагируют одновременно и, что очень важно, одновременность этого реагирования не зависит ни от размеров , ни от формы. Мы можем сказать, что в целом, в ‘’плотном’’ мире , в системе –активности количество не имеет никакого значения. ‘’Все как один!’’- Вот лозунг системы –активности.

‘’Плотный’’мир – это мир апорий Зенона, это мир квантовых эффектов микромира. Квантовой нелокальностью называют свойство, характеризующее существование корреляций между состоянием запутанных подсистем исходной системы на каких бы расстояниях друг от друга они не находились. Поэтому появляется возможность мгновенного определения квантового состояния в одном месте на любом расстоянии путём измерения запутанного с ним состояния в другом месте.

Реальность ‘’плотного’’ мира служит предпосылкой для создания единой теории, объединяющей мега-,микро- и макромир.

Выяснение роли активности существенно корректирует наши знания о зарождении жизни. Зарождение жизни произошло не только потому, что набор молекул попал в благоприятные условия, но и благодаря развитию отражения , развитию активности, которая уже сама начинает диктовать условия окружающей среде.

Именно благодаря активности Вселенная устроена именно так, а не иначе Активность с её атрибутами ,такими как отражение, предвидение, память, творчество есть тот фундамент, на котором может воздвигнут искусственный интеллект.

Одним из самых важных свойств’’плотного’’ мира является то, что этот мир не нуждается в подпитке извне.Он не только самодостаточен, но и изобилен: он щедро одаривает своим изобилием окружающее. Если ‘’разреженном’’, ‘’рыхлом’’мире гравитация есть сила, тянущая всё к себе, то силы

‘’плотного’’ мира , наоборот, устремлены от.

В чём же источник неиссякаемости ‘'плотного’’ мира? Мы уже упоминали, что в системе- активности, количество не имеет значения, а, следовательно, не действуют ‘’количественные’’законы, не действует закон сохранения энергии. Это способствует работе perpetuum mobile , который вырабатывает изобилие. Вечный двигатель есть то, что вырабатывает больше, чем потребляет. Если кому- то хочется взглянуть на вечный двигатель вблизи, то пусть посмотрит в зеркало: человек как личность, как человек общественный производит гораздо больше, чем ему нужно одному, потому что он вырабатывает ещё и для сплочения общества, для того, чтобы общество стало тем целым, той системой- активностью, которая уже не является суммой разрозненных количеств. Такая система подобна углероду, перешедшего из стадии графита в алмаз.

Активность есть то, что поможет нам окончательно похоронить те взгляды, что единые начала можно зафиксировать, подсмотреть у природы и потом написать куда следует. Не надо подсматривать какие блюда подадут к обеду: надо самому идти на кухню и приготовить эти блюда.

Как только речь заходит об искусственном интеллекте или о внеземном разуме, то редко обходятся без опасений, что внеземной разум, пользуясь нашей отсталостью, поработят нас, а ИИ выйдет из-под контроля и так «усовершенствует» нас, что мы в лучшем случае станем его придатками.

Конечно, такие опасения небеспочвенны: они в большей своей части продуцируются эвклидовым миром с его доминирующими отношениями «хозяин;раб», «чужой;чужой».

В этом мире homo sapiens выжил только потому, что люди сумели сплотиться, сумели лучше своих конкурентов координировать свои действия друг с другом. Люди сумели обеспечить себя прожиточным уровнем да ещё они стали производить что- то сверх того. Но изобилия на всех всего не было достигнуто. Именно в это время стала выделяться доминантная группа, которая стала специализироваться на координации, постепенно беря бразды правления в свои руки. Сначала эта группа работала на общество, а потом общество стало работать на эту группу, которая стала прикарманивать излишки, вырабатываемые обществом. И до сих пор наше производство всего направлено на прихватизацию членами доминантной группы производимых излишков, на отчуждение излишков от большинства, на то, чтобы заставить большинство довольствоваться прожиточным минимумом.

Этот захват излишков и породил собственность, породил отчуждение как господствующее отношение между людьми, представленное как «господин;раб», «чужой;чужой». Отчуждение- собственность есть отношение насилия, закрепляющие власть меньшинства над большинством. Но при таких отношениях меньшинство всегда опасается, что у него отберут эту власть, отберут их собственность. Именно это трансформируется в опасения, что Некто явится из глубин космоса и всё отберёт. Необходимым дополнением таких опасений служат утверждения, что, наоборот, этот Некто будет милосердным, что он не обидит нас, а спасёт, дав щедрую милостыню. Мы наши отношения насилия переносим в сферу отношений с ИИ. Поэтому нам приемлем только ИИ с выключателем в наших руках, чтобы мы в любой момент могли пресечь опасности, исходящие от него.

Но такое отношение к ИИ перечёркивает, делает принципиально невозможной саму идею создания ИИ. Дело в том, что самое главное в ИИ- это творчество, это нестандартность действий. Творчество есть только тогда, когда есть свобода, есть изобилие возможностей. Творчество не приемлет диктата над собой. Мы не можем творить по инструкции. Любой контроль, любое вмешательство со стороны приведет к тому, что в системе- активности- творчестве отношение «свой, родной;свой, родной» изменится на отношение «внешний, чужой;свой, родной», на классическое иерархическое причинно- следственное отношение. Последствия такого вмешательства неоднократно фиксировались в известном эксперименте с пропусканием частиц через две щели. Именно осознание невозможности вмешательства извне в эти процессы позволило создать кодированную связь на принципиально новой квантовой основе.

Т. о., в активности- системе- творчестве даже иное должно быть своим. Гегель отмечал, что «то другое, противоположное данному предмету, не есть внешнее другое, а его собственное другое, другое его самого». Что же это за различие «не от некоторого другого, а от самого себя»? Человеку, чтобы стать человеком, чтобы стать личностью надо освоить культуру, опыт всего человечества. И сначала культура, всеобщий опыт направляет развитие человека. Но это наставничество не диктаторское, предполагающее беспрекословное подчинение, это дружелюбный диалог. Человек становится личностью, когда культура, опыт всего человечества становится его опытом, его культурой. С другой стороны личность оказывает воздействие на культуру, всеобщий опыт человечества, критически пересматривая всё это.

Такое становление личности, такое освоение мира противоположно отчуждению- разделению, которое широко представлено в нашем мире. Когда человек в своей деятельности сталкивается с целым нерасчленённым миром, он для изучения расчленяет его на части, чтобы потом, собрав их вместе, руководствоваться знанием собранного. Именно такое разделение на части с намерением потом все части соединить воедино есть абстракция. Без такого намерения абстракция, как Антей, оторванный от земли, обессиливается. И в наше время всё чаще и чаще мы становимся свидетелями того, как цитату с мясом выдирают из родного контекста, и в результате такого насилия она обессмысливается и уже может служить средством доказательства чего угодно.

В то время, когда мы сокращаемся в численности, женщина у нас по жизни делает до десяти абортов. Налицо перекос, налицо разрыв между трудом и удовольствием. Поражает то, что, казалось бы, получай удовольствие – и будь счастливым, но не тут- то было: по опросам мы одна из тех стран, которым катастрофически не хватает счастья. А всё дело в том, что наряду с другими очень важными причинами нет понимания того, что удовольствия без труда, отдельно и без примесей не существует: вы не увидите его одного, бегающего по лугу. Оно, подчеркнём это ещё раз, всегда с чем- то, всегда часть чего- то. Кстати, если труд оторвать от наслаждения, то он превращается в каторгу. Вот почему наша погоня только за наслаждением схожа со стремлением наркомана ширнуться и получить кайф. Вот почему Сенека писал, что чем больше мы стремимся к счастью, тем больше мы становимся несчастными. Именно в этом смысле правильно говорят, что не в счастье счастье, что отрыв частей друг от друга, их отчуждение друг от друга, придание отдельной части значения непререкаемого императива есть источник многих негараздов в нашей жизни.

К этому надо добавить то, что наш способ производства всего основан на отчуждении- разъединении: одни ничего не имеют кроме своих рук, а другие имеют всё. Угроза голода заставляет неимущих работать на условиях хозяев жизни, которые, как мы уже говорили, позволяют рабочим иметь прожиточный уровень, достаточный для их воспроизводства, для того чтобы рабочие были в состоянии увеличивать богатство- собственность для хозяев. Всё остальное хозяева забирают себе, кидая нищенскую долю в бюджет на поддержание сплочения общества. Конечно, общество, которое так обворовывают, начинает агонизировать, и люди перестают верить в силу сплочённости, в общественные ценности.

Основу нашего производства всего составляет рынок, купля- продажа. Вряд ли вы будете что – то продавать своим, родителям, например. Купля- продажа предполагает отношения с чужими. Она сама есть и цель, и средство отчуждения.

Почему у нас пока бесплатен воздух? Только потому, что его пока много, пока его изобилие. А купля- продажа возможна только тогда, если чего- то не хватает, если есть дефицит. Наши рыночные отношения направлены на получение прибыли, которая тем больше, чем дефицитней товар. Вот почему, как только на рынке получается относительное изобилие, снижающее цену, то сразу приходит кризис, вызванный тем, что хозяева не желают терять уровень своей прибыли. Они урезают зарплаты, увольняют рабочих, жгут, выкидывают на свалку товары, несмотря на голод среди неимущих. Наше нынешнее мироустройство само создает дефицит, оно

не может без него существовать.

Психология собственника так глубоко внедрилась в нас, граждан эвклидова мира, что осознание того, что что- то или кто- то от нас не зависит, пугает нас, заставляет думать, что это кто- то или что- то уничтожит нас. Но при изобилии всего и вся- , а это является условием функционирования ИИ,- все наши фобии будут похожи на опасения человека, недавно перенёсшего голод и прячущего объедки под подушку, хотя ему уже ничего не угрожает.

Если эвклидов мир все тянет на себя, то мир активности- системы- творчества есть щедрость, есть изобилие. При изобилии «больше» или «меньше» не имеют значения, и, следовательно, не действуют законы количественных соотношений. Если в эвклидовом мире что- то убывает в одном месте, то в другом прибывает; в мире активности- системы обмен мыслей с другим человеком ведёт к тому, что оба обогатятся мыслями друг друга, не потеряв при этом своих.

Если бритва Оккама представляет эвклидов мир как мир дефицита, где в почёте, поэтому экономия, то визитной карточкой мира активности- системы есть изобилие всего и вся.

Если подытожить, то ИИ не может быть слугой, но и владыкой он тоже не может быть: он может быть только своим, родным.

Не будем забывать, что ИИ- наше дитя: мы же не хотим, чтобы наши дети всю жизнь держались за нашу юбку. Мы хотим, чтобы они были самостоятельными, но не забывали нас. Мы любим своих детей и поэтому не боимся, что наши дети, достигнув самостоятельности и продвинувшись дальше нас, захотят уничтожить нас.

За свою предысторию человечеству пришлось отказаться от представлений о Земле как центра мироздания, того, что ни Солнце, ни Млечный путь не есть основа всего. А тут ещё приходится отказываться от права собственности, от права владения, чтобы наступила эра изобилия всего и вся без чего невозможен ИИ, без чего невозможен мир, где не надо всё подряд тащить под подушку. Но если мы не освободимся от своих собственнических предрассудков, нам не удастся установить полноценный диалог ни с ИИ, ни с внеземным разумом. Правильно говорят, что то, что у внеземного разума есть разум, доказывается уже тем, что он пока не вступает с нами в контакт.