Авторские истории

- Не горю я желанием отправиться на тот свет в очередной раз.

Я начал с простого, чтение сказок перед сном с родителями. Иногда я притаскивал книги в кровать, что мне были доступны, и просил прочесть их перед сном. Я внимательно следил за тем, что и как читается, тон и произношение. Если что-то не понимал, то перебивая смотрел вопросительно или старался говорить, указывая на интересный мне момент. Всё это выглядело максимально нелепо и смешно, но я всё же ребенок. Дети в таком возрасте не всегда говорили идеально и тем более четко.

Поэтому, маску нормального ребенка держать нужно твердо до тех пор, пока я не узнаю всё об этом мире.

Обучение языку нового мира на этом не закончились. Слушая внимательно своих родителей и их разговоры, я делал попытки понять, о чем они говорят. Как оказалось, это было очень трудно. Произношение, тональность, ударения, все было знакомо и похоже на мой родной язык, но понять его смысл было невероятно сложной задачей. Я уже знал, что в алфавите чуть больше двадцати букв, но мне этого всё равно было мало. Ощущение, что я чего-то не улавливаю, не покидало меня постоянно.

Мне нужно больше практики. Но где её взять? Как заговорить человеку на неизвестном языке в другом мире, не зная даже и базы? Как говорил мудрый человек:

- Беда – как дождь, начинается каплями, а кончается потопом...

В итоге, я начинал разговор со своими родителями с самых простых слов и фраз. Я комбинировал, изучал, тыкал пальцем и всё это скрипя зубами и с хохотом родных. Ощущение было не из привычных. Словно я хотел сказать одно, а выходил анекдот на курьих ножках. Это как в сообщении написать «я ушел спать», а телефон автоматически переправил на «я ушёл срать». Потом сиди и доказывай, что ты не рыжий.

Но всё равно, я считаю это нормально, пусть и немного неприятно и некомфортно от реакции людей. Учиться не стыдно, стыдно быть глупым. Знания единственная вещь что нас отделяет от животных.

Поэтому, когда Эрик приносил новые книги домой, я украдкой их стаскивал к себе в комнату. В каждой из них таился красочный мир в виде картинок. Это были сказки, а точнее легенды. Эти книги приносили свои плоды, обогащая меня знаниями, которые так были необходимы. Чем больше я познавал мир, тем больше копились впечатления. С каждым днём я всё больше проникался этим миром и его особенностью. Когда-то не привычный мне дом со своими устоями и условиями, стал мне как родной. Так и эти легенды стали мне реальностью.

Например, перечитывая раз за разом историю о великом воине, который одолел в одиночном морского дракона, я всё больше верил в происходящее. Даже это существо что пряталось в иллюстрациях книг существовало в реальности и всё так же пугало людей своим присутствием. Если оно так, то я хотел бы увидеть его одним глазком. Узреть своими глазами столь могущее существо.

- Эх, мечты-мечты.

Но это была не единственной историей, что впала мне в душу. Были и другие. Например, история о падшем доме и великой битве у его стен, но это кажется даже не сказка, а правдивая быль. Больно уж много деталей было в истории и особенно имён. Пытаясь расспросить Эрика и Розу о истории, я получил лишь сухой ответ из истории. Возможно, это было настолько давно, что знания о тех событиях канули в небытие. Осталось лишь небольшое упоминание в виде маленькой сказки.

Из небольшого числа книг я узнал, что мир населяют множество рас –люди, эльфы, гномы, зверолюди, демоны, орки и огры. Читая список, мои глаза ширились с каждым новым словом. Я и представить не мог, что мир настолько разнообразен. Даже если так, то эльфов, гномов, орков я могу представить из опыта прошлой жизни. Но демоны! Они явно подогревали моё любопытство. Фантазия работала на полную катушку, воображая огромных огненных чудовищ с рогами или человекоподобных существ с животными ногами в виде копыт. Образ в моей голове связывал с ними только ужас, страх и злость. Настоящие адские создания!

- Брр. – потряс я головой, развеивая образ. – Бред какой-то.

Но интерес у меня вызывал еще один момент – это карта мира. В доме я не нашел ничего похожего на неё. Даже в комоде Эрика было абсолютно пусто. Ни единого намёка на её присутствие. Может спрятана? Глянуть бы хоть раз, одним глазком на неё.

Миллионы вопросов без ответов и объяснений, роились в моей маленькой голове, и этот рой становился все обширнее и гуще, чем больше я узнавал про этот мир.

Даже имея скудный образ о мире и его обычаях, я не могу понять его систему. При отсутствии современных благ, я совсем не знаю о обществе в котором живу. Я попросту отрезан от суровой реальности. Я должен быть готовым к ударам жизни, не упасть лицом в грязь, если общество сильно расслоено на группы и сословия.

Даже если взять за основу старую жизнь, то в средневековье за неуважение или нарушение этикета людей выпарывали розгами. Одно неверное движение и слово может подставить под удар всю мою новую семью.

- Слишком мало. – закрывая очередную книгу, я устремлялся взглядом на следующую. – Мне нужно больше информации.

Я явно что-то упускаю, либо в этом мире не так всё хорошо с книгами. Возможно, более важная информация скрыта от моих глаз. Но это, надеюсь, временно.

Вздыхая и потягиваясь у очередной книги, в моей памяти постоянно всплывала одна очень интересная книга. Эрик использовал её лишь раз, но желание её заполучить росло как снежный ком ото дня ко дню. К сожалению, сейчас она для меня была не доступна. Лежала высоко и далеко на полке шкафа, скрытая от посторонних глаз.

- Интересно, что же она в себе скрывает? Какие тайны и опасности или все же благо и полезности?

Раскрыв шкаф настежь и притащив все возможное к нему, я решил строить пирамиду из подручных средств. В ход пошли книги, кастрюли, ведра, стул и мелкие вещи, которые я мог притащить на себе. Гора росла с каждой минутой приближая меня к цели. Выстроив целую лестницу к небу, я устремил к знаниям, ступая по импровизированным ступенях. Каждый шаг дрожал под моими ногами, сотрясаясь в истерике от моих инженерных решений. Один не ловкий шаг, поворот или движение мог привести к неизбежному падению. Но мои стремления были непоколебимы. Я решил идти до окнца!

Как только мои руки оказались у книги, я ощутил главную и очень весомую проблему. Я не могу её поднять! Она была тяжеленой. Мои слабенькие ручки не могли даже сдвинуть её с места. А главной ошибкой во всей затее стала попытка опереться одной ногой в шкаф и дернуть её на себя. Моя карьерная лестница знаний рухнул в одно мгновенье. Грохот стоял такой, что падал не я, а весь дом. На мои вопли и крики, сбежались все, даже мыши из соседнего дома.

Так я впервые потерпел неудачу. Точнее дважды. Первый достать книгу, второй наведя беспорядок, доставив дополнительную работу Ильрине.

За последние двадцать пять лет я опять стою в углу наказанным. Стыдно? Немного. Огорчен? Очень. До книги я так и не добрался.

Отмотав честно свой срок в углу, я отправился изучать остаток книг, что немного утолят мою жажду знаний.

Добрая часть из них была сказками, что мне читали не однократно, а вот остальное уже куда интереснее. Поначалу, приглянулась массивная книга. Это был справочник травника, наполненный реальными образцами. Настоящий гербарий в несколько килограммов.

- Вот же кто-то заморочился.

Сейчас она мне не принес особых знаний. Из дома мне все равно не выйти.

Следующий кусок макулатуры, попавший мне на глаза, была толстая книга с кожаным переплетом и составной обложкой, на которой красовалось интересное изображение в форме трехглавой птицы и змеи вокруг нее.

Открыв ее, я увидел огромное количество знаков, символов, рисунков, кругов, иероглифов и не одного понятного и знакомого слова.

- Это что еще за черная магия?

Все это было мне совсем не знакомо, я сказал бы даже абсолютно неизвестно. Вероятность того, что я её сейчас прочитаю стремительно мчится к нулю. Да даже при всех возможных обстоятельствах, я и строчки не прочитаю.

- Похоже её стоит отложить до лучших времён.

Задвинув её на место, я стащил с полки следующую книгу. На обложке красовались знакомые буквы. Я практически сразу прочитал ее название, пусть и по слогам.

- Ру-ко-во-дст-во по ма-гии.

Ура! Инструкция для чайников! Наконец-то я добрался до что-то существенного. Теперь то я все постигну тайну этого мира. Все знания теперь будут моими! Ха-ха-ха.

- Так-с, перейдем к делу!

Потратив не мало времени на ее чтение, я с трудом смог понять только первую главу, а точнее две страницы. Практически не понимая слов и азов языка, я не мог пробиться через бурю информации что сыпалась на мою голову со страниц. Мне катастрофически нужна была помощь.

- К кому бы обратиться за помощью? Может к Ильрине? Думаю, она мне не откажет в помощи.

Листая ее, я разглядывал картинки, и с каждой страницей, они становились все сложнее и сложнее, а странные буквы все чаще красовались на ее страницах.

- Интересно что значат эти буквы и иероглифы с кругами? Это какая-то особенность магии?

Меня не покидали мысли о принципе и механизме работы всего этого. Я вспомнил все фильмы и книги про магов и волшебников, про разные миры, где все происходило. Да, там были похожие круги, но не те, что были здесь. Они были куда сложнее и заковыристее. Сложная форма линий и символов, вписанных вдоль них, походил на свое рода код или шифр.

Чем больше я смотрел на эти знаки, тем сильнее мне хотелось кричать от непонимания. Еще немного и моя голова свиснет подобию чайника. В итоге, я ткнулся в книгу носом от переутомления.

- Как же… всё… сложно!

За огромные часы что я потратил на эту книгу – я ничего не понял.

Оторвавшись от познания магии, я решил перекинуть внимание на остальные книги, что пылились в доме. К счастью на мои глаза попался интересный экземпляр об истории фехтования и техник владения меча. Потянув её на себя она с грохотом рухнула на пол раскрывшись на случайной странице. С картинкой.

На ней виднелся воин, державший в руке меч и отражающий удар противника. Но всех больше меня впечатлил не то как он стоял, а что происходило вокруг. За кончиком клинка следовала дымка или струйка что рассекала воздух.

- Интересно что это?

Полистав страницы вперед и назад, я не нашел ни текста, ни объяснения данного процесса.

Это что, загадка или викторина догадайся сам?

Книга была огромной и пролистав её до самого конца, я уткнулся взглядом в цифру страницы.

- Вы что, совсем очумели? Пособие величиной более пятисот страниц для владения мечом? Да после его прочтения станешь прожжённым самоваром!

Хотя текста в ней было не больше чем в азбуке первоклассника. Ощущение, что воинам в этом мире не обязательно уметь читать. Хватит и картинок для понимания мира.

- А вот мне картинок будет мало…

День за днем я черпал знания из книг, пытаясь их постичь в своей комнате. Я все больше восхищался этим миром, читая страницу за страницей. Насколько он был все-таки удивителен и разнообразен. Моя новая жизнь по сравнению со старой просто фантастика.

Как говорил там один мудрец:

- Чем больше тренируешься, тем большего достигнешь. Ну или как-то так говорил.

Вот так и я. Не покладая рук, головы и своих сил уделял всё внимание своему обучению.

Постоянные тренировки с детства лишь положительно сказываются на росте в будущем. Пока мой организм молод, он как губка впитывает знания и опыт. Даже ошибки и неудачи дадут прогресс для моего роста.

Каждый день я осваивал язык и изучал новые слова из книг. В этом помогали мне родители. Изредка я спрашивал их о значениях слов, которые меня интересовали. На вопрос, откуда я слышал эти слова – быстро спихивал на разговоры дома. Пока что это вполне рабочая схема.

Открывая время от времени книгу про фехтование, я с первых страниц старался повторять движения с картинок. Движения были рваными и зажатыми, и больше походили на хаотичные движения пьяного ленивца. Войдя во вкус, я смело старался повторить движения. Но в итоге, палка, ударившись о полку на стене, со свистом вылетела из моей руки прямо мне в лоб.

- Ай! - потирая лоб, со злостью я смотрел на палку. – Кажется, нужно больше места.

Получив очень богатый опыт в фехтовании, я углубился в познание магии. Как никак, для магии особо место не требовалось. Вполне хватит небольшого пространства моей комнаты.

Расширив свой словарный запас, я смог продвинуться в изучении книги по магии. Книга была не просто руководством, а настоящим путеводителем в мир магии. Пусть здесь и были простые применения магии в быту, но и этого было вполне достаточно, чтобы освоить базу. Например, создание воды, разогрев воздуха, образование потока воздуха или создание небольшого камня. Всё это было просто потрясающим. Но это было не всё.

Кроме базовых заклинаний для применения в быту, ближе к концу я нашел несколько занятных страниц с расширенным курсом знаний. Из них я узнал, что магия делилась на три базовых принципа: атакующая, защитная и лечение. Еще была магия помощи и рестрикция. Последняя из которых именовалась как магия ограничения. Магия помощи включала в себя магию призыва помощника или фамильяра.

- А вот это уже куда интереснее!

Прочитав от корки до корки всю книгу, я нашел лишь несколько заклинаний. Все они являлись базовыми. По одному заклинанию на элемент стихии, два защитных и одно простенькое заклинание на исцеление. Хотя последнее больше походило на лечение ушибов и ссадин. При более серьезном повреждении мало что даст. Все это я узнал из пометок на полях книги.

- Не густо. Не думаю, что в таком мире их настолько мало. Но для начала вполне достаточно и этих.

Книга носила больше ознакомительный характер Так сказать, учебник первоклассника в мир магии. Все было написано на очень простом языке, который поймет даже не образованный. Так делай, а вот так не делай и будет тебе счастье.

В книге я нашел несколько выделенных пунктов, которые меня интересовали и заставляли шевелить мозгами, прежде чем пробовать:

«Магия берет силу из самого призывающего и с этим нужно быть осторожным. Она не безгранична и имеет ограничения. Чем выше сила заклинания, тем больше требует мастерства от заклинателя. Если полностью израсходовать свои силы, то можно умереть»

Последнее слово было подчеркнуто дважды. В учебниках первоклассника такое не пишут, стараясь напугать ребенка. Даже меня, человек с богатым опытом жизни, это насторожило. После этих слов, мне жить захотелось только сильнее.

- Так что там еще?

«Восполнение сил протекает естественным путем. Заклинателю требуется лишь отдых и обильное питание»

Ага, значит магия зависит от физических возможностей. Как говорил один мудрец – «В здоровом теле здоровый дух». Значит стоит заботиться о теле. Чем я буду здоровее и сильнее, тем от магии будет больше проку.

В голове тут же появилась картинка с накаченным парнем и горящим шаром или молниями из руки. Сплю и вижу себя в этом образе.

- С завтрашнего дня буду делать зарядку поутру!

Книга была настоящим кладом, пусть и стащенным тайком из родительской комнаты. Для меня она ценнее любого золота и серебра. Главное, чтобы пропажа не обнаружилась раньше, чем я испытаю эти знания на практике. Грош цена моим усилиям в итоге.

- Продолжим…

«Когда заклинатель приближаешься к нижней границе запаса сил появляются симптомы: головокружение, усталость в ногах и руках, онемение конечностей»

Хм, понятно. Обычные симптомы истощения, прям как после тренировки. Что еще интересно есть?

«Частые тренировки ускоряют не только скорость применения магии, но силу применяемого элемента. Для лучшего результата стоит уделять время магии ежедневно»

Ну, времени у меня предостаточно сейчас, но на глаза попалась очень интересная пометка.

«Изучении магии рекомендуется начинать с возраста четырех и более лет»

Э-э-э. Что-то я рано начал свой путь. Может стоит подождать? Нет, слишком много времени я теряю. Год жизни человека стоит куда выше ожиданий. Я тридцать лет ждал чего-нибудь интересного в своей жизни, а тут терять год своей жизни в пустую, в ожидании, глядя в окно своего дома. Ни за что!

- Читаем дальше!

«Магия делиться на четыре базовых элемента: огонь, вода, воздух, земля. Так же существует пятый элемент магии – свет. Он выделяется в особую группу магии и используется рыцарями Арандель. Так же в мире существуют школы и академии магии, которые базируются на изучении одном или нескольких элементов»

О-о-о! А вот это уже что-то. Магия не только делиться на типы, но и элементы. Это явно расширяет спектр её использования и вариативность. Значит магии куда больше чем в книге. Только вот что за рыцари Аранделя? Это вообще кто такие и чем они занимаются, что их магию выделили в особую группу.

- Как же я скучаю по интернету, а!

Вот взять бы сейчас и задать вопрос в поисковике и получить ответ сразу. В итоге одни мучения и гадания на кофейной гуще в поисках ответа.

Интересно, в этом мире вообще есть школы, детские сады или подобные учебные заведения. Я бы не отказался бы от учителя, который бы ответил хотя бы на половину или даже четверть моих вопросов.

- Ладно хватит ныть, надо продолжать.

Вчитываясь в текст, я узнал еще некоторые особенности мира магии.

«Так же магия базируется на семь ступеней владения. Каждая ступень определяет не только мастерство, но и силу заклинания. Чем сильнее и обширнее её использование, тем более разрушительный характер она несет. Каждой ступени характерна своя база заклинаний. Неопытным заклинателям категорически воспрещается использование высшей магии»

Так, стоп. Получается, чем выше ступень, тем более требовательна к мастерству заклинание. А если требования выше, значит и сил потратить придется куда больше. А силы расширить можно или увеличить запас?

«Пятая, шестая и седьмая ступень магии относиться к высшей магии и мастерству. Заклинатели седьмой ступени и владельцы такой силы – существовало единицы за тысячи лет писания истории»

- Чего?!

Единицы за многие тысячу лет? Кто же они такие? Что они за след оставили в истории? О них явно должны знать или писать в книгах. Или на крайний случай слагать истории. Я должен узнать о магических терминаторах побольше.

Но в итоге. Книга лишь пестрила страницами ограниченной информации. Меня попросту обделили, оставив наедине с множеством вопросов. Меня это очень злило. Как будто автор книги играл со мной, оставляя всё самое интересное на потом. Кстати да, а кто написал эту книгу?

Открыв последнюю страницу, я обнаружил лишь небольшую фразу, указывающую на автора.

«Данная книга написана в академии магии Авенор»

- Хм, академия магии Авенор.

В итоге ситуация лучше не стала. Я не получил должного ответа от этой строчки, а лишь погрузился глубже во тьму своих вопросов. Бесконечный лабиринт минотавра в знаниях этого мира. Сколько не блуждай по ним, а ответа не дождешься. Поэтому я продолжил свой путь, оставляя вопросы открытыми. Рано или поздно я всё равно доберусь до истины.

Дальше в книге описывались лишь методы использования магии и история их возникновения. Вкратце, это три типа: заклинание, круги и знаки и последнее обряды. Если первое и второе более-менее понятны, то обряд это изжитое временем способ, но для ознакомления и понимания необходимый.

- Так-с, а теперь переходим к практике. Что тут у нас?

В книге было представлено базовое атакующее заклинание стихии ветра. Для ознакомления и понимания для юных заклинателей его вполне достаточно, чтобы понять суть магии. А для меня это почувствовать властелином мира и необузданную мощь сил.

- Угу, значит встать ровно и вытянуть ладонь вперед и произнести заклинание. Блин, не видно. А вот!

«Дракон ветра, услышь мои молитвы и защити слуг твоих, сорви планы врага моего и уничтожь яростью своей! Порыв ветра!»

В тот же миг я почувствовал, как нечто горячее стекается к моей ладони и пальцам, вырвавшись наружу подобием струйки ветра.

- М-да, я ртом дую сильнее. Хм, может что-то не так?

Заглянув в книгу еще раз и изучив текст подробно, я решился попробовать еще. Повторяя снова и снова, всё было по-старому. Может я что-то упускаю?

На одной из страниц описывался процесс концентрации и управление заклинанием. Но как это делать, информация помахала мне ручкой. Ощущение что магические ученые Авенора зажали чернил и несколько листков бумаги, чтобы описать процесс. Написали пару строчек про концентрацию и успокоились. Ощущение, что это не книга, а буклет рек…ламный.

- И почему я сразу не понял этого…

Негодяи!

Придется всё узнавать экспериментальным путём. К сожалению, другого выбора у меня пока нет.

- Концентрация значит… И что же я должен делать? Думать об этом или представить, как ветер вырывается из моей руки? Что именно я должен?

Ладно, попробуем снова.

Я встал в стойку, вытянул руку вперед и снова зачитал заклинание. Когда ощутил это чувство снова, я стал представлять, как ветер вырывается из моей руки и стремиться вперед. Обтекает пространство и устремляется в окно. Лавирует между людьми по улице и улочкам.

Ветер. Ветер несется вперед. Ветер летит мимо людей и красавицы. Порыв ветра и юбка девушки задралась! Так стоп! Мысли не туда ушли. А способ применения магии неплохой, хе-хе-хе. Надо будет взять его на вооружение. Пригодиться!

- Так, соберись уже! – похлопав себя по щекам, я начал все сначала.

Как только заклинание было зачитано, я напрягся каждой мышцей своего тела, каждой клеткой, даже волосы напряг на своей голове. Представил, как поток воздуха вырывается из моей руки с неимоверной силой, как из сопла самолета. И! Я писать захотел. Черт, только не сейчас!

- Только не в штаны!

Я начал метаться взглядом по комнате, хотелось неистово в туалет. Куда? В окно? В ладошки? В цветок? Нет! Надо бежать! Открыв дверь, я рванул из комнаты словно комета. Меня было не остановить! Пролетев мимо Ильрины и, чуть не сбив ее с ног, я мчался вперед.

- Аланор, осторожней!

В два прыжка я оказался на первом этаже. Финишная прямая, осталось совсем чуть-чуть. Каждый шаг, каждое движение словно удар отзывались в моих штанах. Один неверный шаг или вздох, пиши пропало. Дверь отворилась, туалет здравствуй!

- О да! – протянул я, испуская из себя Посейдона!

Какое же приятное ощущение, словно камень с плеч. Насколько это приятное ощущение облегчения.

- Кажется я наколдовал не тот поток из своего тела, хи-хи.

Вроде бы Ильрина, что-то крикнула мне в след? Но мне было настолько безразлично, что я слушал только мысли и желания моего маленького друга. Надо будет извиниться перед ней, а то как-то не удобно получилось. Не хочу, чтоб она и дальше с подозрением смотрела на меня как раньше.

- Так, а теперь вернемся к работе! – гордо я отозвался в своей голове, натянув штаны обратно. - Нас ждут неотложные дела…

За полгода я научился держать порыв ветра аж несколько секунд. Пусть он и был слабый, словно поток воздуха от вентилятора, но это уже что-то. Жарким знойным летом будет незаменимая вещь.

Оказывается, нет необходимости напрягать каждый мускул тела при использовании магии или представлять детально ветер в голове. Когда нужно использовать магию вполне достаточно держать в голове мысль и фокусироваться на ней.

- Ай да я, ай да ветродуй!

Такими темпами через год или два я смогу создать нечто невообразимое. Например, торнадо или смерч! По сути, магия ограничивается лишь моей фантазией и вниманием.

- Ох уж моя фантазия, я такого на придумывать могу! Хы-хы.

Позже я нашел интересную строчку на одной из страниц книги, которая явно дала ответ на мои некоторые вопросы. Один из них был про силу использования магии. Но сколько я не вчитывался в эти слова, реализовать так и не получалось.

«Для увеличения силы заклинания достаточно увеличить её потребление»

- И каким же образом это сделать?

Я человек, а не робот где можно крутнуть тумблер для увеличения мощности. М-да, ну и задачка. Мне явно мало одной книги для понимания мира магии. Может в городе есть библиотека? Представляю лицо библиотекаря, когда к ним придет почти четырехлетний ребенок. Ко мне явно будут вопросы. Да и Роза с Ильриной за мной следят во все четыре глаза. Даже когда я остаюсь один, они смотрят в дверную щелочку за мной. Главное, чтоб у них не было подозрений на меня за мои действия.

- Мне надо отдохнуть. Нужно отвлечься от всей этой информации и мыслей? Глядишь и светлая мысль придёт в голову.

Я лёг на пол и просто решил расслабиться.

- Может попробовать себя поднять порывом ветра? Глядишь и парить в воздухе научусь. Ох мои фантазии! Вы не даёте мне покоя.

Решив немного отдохнуть, я закрыл глаза и погрузился в себя, в свои мысли и фантазии, ощущая пространство вокруг всем своим телом. За окном было слышно, как разговаривают люди, кто-то из соседнего дома вытрясал белье, а по улице пробегала телега. Птицы щебечут практически не умолкая. Похоже, живут где-то под крышей.

В такие минуты я ощущаю, что по-настоящему живой. Всё бурлит и кипит, мир движется в своём ритме. Всё это реально. В первые дни я сомневался, что всё это выдумка или игра моего разума, но сейчас – я уверен, мир по истина настоящий.

- Да здравствует реинкарнация!

Пока я лежал в размышлениях, вслушиваясь в мир, ухо поймало скрип лестницы и едва различимый голос. Шаги были острожными и ступали аккуратно, не поднимая шум. Но вот голос был знакомым. Похоже это Роза и с кем-то говорит шепотом. Может это Эрик?

- Интересно, о чем они говорят?

Я подполз тихонько к двери и, сделав маленькую щёлочку, открыл ее. Все моё внимание и слух устремилось в сторону лестницы.

- Эрик! Ну, не надо! Ильрина увидит.

- Не увидит, - заигрывая с Розой шепнул отец, - Она ушла на рынок, так что не скоро будет.

- А Алан?

Тут же она посмотрела в сторону моей комнаты, а я в миг отринул от двери, исчезнув из её просвета.

- Фух, чуть не заметили!

- Секунду, - шепнул Эрик и, поправив голос, негромко крикнул, - Алан!

Я не ответил, даже не шевелился и дышать боялся. Еще подумают потом что я извращенец и подсматриваю за ними в такие моменты. Это не есть хорошо.

Эрик крикнул еще раз, для убеждения. Но ответа от меня не последовала. Да не то что ответа, даже шума не издал. Я просто сидел и ждал.

- Видишь, он спит, - довольно отозвался Эрик.

Заигрывающие голоса Розы и Эрика снова затрепетали в коридоре, а тихие шаги стали удаляться от меня. Осторожно прильнув к щелочке двери, я увидел заливающиеся румянцем щёчки Розы и заигрывающие глаза Эрика.

Подхватив Розу на руки, они направились в самую дальнюю комнату дома. Сколько же сладострастных вздохов доносилось оттуда. Два часа, два часа неумолимых стонов Эрик, да ты просто бог любви, ненасытный жеребец. Такому только позавидовать можно.

И какие тут занятия магией, когда из дальнего угла дома доносятся такие звуки. Чтоб вы кровать сломали…

Глеб не понимал, что это за запах, но от взрослых всегда пахло по-другому. От родителей пахло приятно, у них был кисленький, виноградный аромат, а чужие пахли тяжело и горько.

Однажды Глеб был на свадьбе. Перед тем, как нарядная невеста поцеловала немного глупого жениха, люди кричали "горько!". Может, они так привлекают этот запах? Глеб знал, что животные общаются запахом. А еще он слышал от папы, что люди тоже животные, только разумные. Получается, горькая вонь это такая метка взрослой особи?

Размышляя, Глеб перестал бояться. Он прошмыгнул мимо чьих-то ног, нырнул под синюю сумку и оказался перед одной из витрин. Обычно витрины в магазинах прозрачные, но эта почему-то была зеленой. Тоже прозрачной, но зеленой. Как если бы морская вода взмыла огромной волной и закрыла путь кораблю, и сквозь эту толщу… Хотя нет, не толщу. Волна была бы тонкая, да. Сквозь эту тонщу зеленоватой морской воды сидящий на рее матрос разглядывал бы незнакомый берег, осыпанный солнечными лучами!

Вот такой была эта витрина. И с той стороны на Глеба смотрела девочка. Она помахала ему рукой, и он ответил тем же. Потом она приблизилась к стеклу, положила на него ладони и прижалась лицом. Глеб засмеялся. Лицо было круглым, губы девочки расплющились по стеклу, а потом она надула щеки и сделала "тпру-у-у", отчего по стеклу разбежались крошечные брызги слюны.

— Ты как лягушка! — засмеялся он.

Девочка отлипла и замахала, приглашая к себе.

— А где вход?! — спросил он громко, потому что люди за спиной продолжали перешумлять радостную музыку.

Девочка замахала сильнее, потом спохватилась, кивнула и указала вправо. Или влево? Это было право для Глеба, а для девочки получалось лево. Глеб взвизгнул от осознания пространства и поспешил в свое право.

Он не отходил от стекла, чтобы море взрослых не затянуло его водоворотом синих сумок, увесистых запахов и грохочущих по блестящим плиткам пола большущих ног. Он бежал и смотрел на эту странную девочку-лягушку за тонщей морской воды. Она тоже бежала и улыбалась.

Наконец стекло оборвалось, и Глеб ввалился в этот огромный аквариум. Правда внутри он оказался никаким не зеленым, там не плавали акулы и морские ящеры, там вообще никто не плавал. Зато сновали дети, плескались смешки и выкрики, играла другая, писклявая музыка, а на стенах мелькали мультики в телевизорах.

Глеб замер, и перед ним вырос взрослый в скучной черной одежде. На взрослом была длинная юбка, и Глеб догадался, что это женщина. Он поднял глаза, и увидел на взрослом лице приклеенную улыбку.

— Привет. Ты с кем? — спросила женщина.

На мгновение он сам превратился в рыбу и захлопал пустым ртом, тараща глаза.

— Это мой братик! Вы разве не помните, мы вместе пришли.

Из лева Глеба вынырнула девочка-лягушка. Она широко улыбнулась женщине, и Глеб заметил в ее глазах какие-то странные огоньки, как будто отражались светлячки реклам, но свет был другой, тоже зеленоватый, как стеклянная витрина аквариума. Девочка взяла Глеба за руку и потащила в глубину игровой комнаты.

— Зачем ты сказала неправду? — спросил он.

— Чтобы ты мог поиграть со мной, — ответила девочка-лягушка.

Они прошмыгнули мимо веревочных лазалок и нырнули в лабиринт из сеток.

— А как тебя зовут?

— Кварвара.

— А меня Глеб.

— Очень скучное имя, — отрезала девочка и свернула в один из проходов.

Сетчатый пол лабиринта прогибался под руками и ногами Глеба, но несильно, и это не мешало ему ползти. Он промолчал, но внутри себя согласился, что имя у него скучное и жесткое, как пол внизу. А здесь, в сетчатом лабиринте, высоко над бассейном из разноцветных шариков, все было мягким, прыгучим и невесомым, как имя его новой подружки.

— На самом деле я Варя. Меня так мама назвала, потому что ей нравятся ваши имена. Но папа любит называть меня Кварварой и часто говорит, что я похожа на лягушку.

— Ты и правда похожа.

— Наверное, это из-за моих прыжков.

— Ты сильно прыгаешь?

— Конечно. Иначе как бы я тут оказалась?

— Не знаю. Мы приехали на машине. Потом шли пешком. А ты всю дорогу прыгала?

Кварвара оглянулась на него и промолчала. Глебу показалось, что она чем-то недовольна, но она тоже ничего не говорила, только смотрела на него своими огромными глазами с зеленоватым блеском.

— Знаешь, я не стану тебя заколдовывать, — сказала она.

— Спасибо.

Они добрались до самой высокой части сетчатого лабиринта и уселись лицом друг к другу. Кварвара поджала под себя ноги, и Глеб повторил за ней — так действительно было удобно.

Они смотрели то друг на друга, то в разные стороны, изучая мельтешение детей внизу. Взрослая в скучной одежде и с приклеенной улыбкой прохаживалась между лазалками, горками, бассейном с цветными шариками и входом в аквариум.

Она казалась Глебу хищной, но сытой рыбиной. Она будто плавала среди всех этих детишек и выбирала, кого бы съесть, как только проголодается. А рыбки были такими глупыми, что не подозревали об опасности.

Глеб был уверен, что если бы не Кварвара и ее волшебство, он уже был бы съеден заживо.

— Здесь никто не умеет прыгать, — сказала Кварвара. — Это так грустно.

— Я умею, — ответил Глеб. — Смотри!

Он встал и запрыгал на месте. Сетка под ногами так здорово пружинила, и с каждым толчком он подлетал все выше и выше, пока не стукнулся головой о мягкий потолок лабиринта.

Варя рассмеялась и замахала руками:

— Нет, нет! Не так! Я же говорю, вы совсем не умеете прыгать! Как же это смешно!

— А как надо? Покажи.

— Не сейчас, — Варя стала очень серьезной, как жених на свадьбе, только не такой глупой.

Наоборот, она вдруг стала сильно умной, как дедушка Глеба, когда читает газету. Обычно после чтения газеты дедушка становится не просто умным и серьезным, но даже грустным. Вот и Варя сейчас погрустнела, и зеленый огонек в ее глазах как будто погас.

— Если я прыгну, мы уже вряд ли увидимся, — сказала она, и Глеб кивнул.

— Я не хочу прощаться, — сказал он.

— Придется, — Кварвара пожала плечами. — Мама разрешает мне иногда прыгать к вам, но у меня скоро школа начинается, и я не смогу так часто прыгать. К тому же у нас время идет по-разному.

— Так ты из другой страны! — догадался Глеб. — Папа говорит, что когда у нас утро, на другом конце Земли может быть вечер или даже ночь. Ты из Европы или из Америки? Ты не можешь быть из Африки, там негры, а в Азии у людей глаза узкие, потому что им постоянно летит песок в лицо.

— Пожалуйста, перестань задавать глупые вопросы, — попросила Кварвара. — Пойдем еще погуляем.

Глеб подумал, что совсем его вопросы не глупые и вообще он смышленый мальчик, ведь так говорят и мама, и папа, и даже дедушка, когда отказывается читать газеты вслух. Но Кварвара так смотрела на Глеба, что казалось, она знает все-все, только ей не надо об этом рассказывать.

— А какие вопросы умные? — спросил он, когда они выбрались из лабиринта.

— Например, сколько пальцев у осьминога, — улыбнулась Кварвара и побежала от лабиринта, мимо бассейна из шариков, мимо горки и телевизора на стене, и вприпрыжку подскочила к высокой белой двери с зелеными светящимися буквами. Глеб разобрал только "в", "х" и "о", а две другие он еще плохо выучил и не мог вспомнить.

Кварвара толкнула дверь и нырнула в пустоту лестничной клетки. Вверх и вниз тянулись серые ступеньки и густой, застывшей, холодной овсянкой стояла тишина.

— У! У-а! — закричала Кварвара.

— А-о! — подхватил Глеб.

Их крики наполнили пустоту и помчались по лестницам туда-сюда.

— А-у! — отозвались стены.

— О-а! — подхватили ступеньки.

А потом лабиринты прохладных и серых лестниц оглашали крики и смех, топот маленьких ножек и миллионы, миллиарды, тысячи десятков умных вопросов, пока Глеб и Кварвара носились по ступенькам то вниз, то вверх.

— Какого цвета мозги у медузы?!

— Как моргает улитка?!

— Какого цвета молоко у синей коровы?!

— Зачем акуле буква "А"?!

Казалось, вопросы никогда не кончатся. Казалось, друзья так и будут бегать по лестницам, пока не повзрослеют. Казалось, пока они задают умные вопросы, взрослость остается за стеклянной стеной зеленого цвета.

— А где-то там меня ищет мама, — вдруг вспомнил Глеб.

Они выбрались на крышу. Глеб не понимал, почему Кварвара открывает любые двери, но этот вопрос тоже казался ему глупым. Открывает и открывает — разве это плохо? Это ведь так здорово!

— А мне пора, — пожала плечами подружка. — Хорошо, что я не стала тебя заколдовывать. С тобой весело.

— И мне с тобой понравилось.

— Хочешь, я покажу, как надо прыгать? — глаза Кварвары сверкнули зеленым.

Глеб восхищенно закивал.

Кварвара встала в полный рост. Присела и оттолкнулась сильно-сильно! Бетонная крыша под ее ногами треснула, в разные стороны брызнули осколки, и Кварвара взмыла высоко-высоко! А там, где она только что стояла, из воздуха один за другим появились разноцветные шарики, как в бассейне в игровой комнате.

— Обеща-аю верну-уться! — донеслось до Глеба с голубого, ясного неба.

Он щурился, глядя вверх, и прикрывал глаза ладошкой от солнца, а крошечная Кварвара поднималась все выше и выше, пока совсем не исчезла, как зеленый воздушный шарик.

Когда родители нашли его, Глеб долго не хотел возвращаться домой. Все казалось скучным и глупым.

* * *

Психолог открыла ящик своего стола и достала пару шариков. Зеленый и желтый.

— Они остаются, когда кто-то из наших прыгает домой, — улыбнулась она. — А люди тратят запасы нефти, чтобы создавать их копии.

Глеб затаил дыхание. В давно повзрослевшей душе зашевелилось зеленоватое море.

— Эти остались после прошлого раза, — договорила женщина, сверкнув зелеными глазами. — Хочешь, подарю? Тебе какой цвет больше нравится?

Алексей Нагацкий

Она стояла у плиты с полотенцем на плече, а в красной кастрюле бурлил борщ. Аромат овощной поджарки витал в воздухе.

— У меня, знаешь ли, и документ официальный имеется.

Из кармана брюк Кабачков вынул небрежно сложенный в несколько раз лист. Петрович развернул его, задумчиво пробежал глазами и лишь затем показал жене.

— На вот, смотри! Тут же чёрным по белому написано: Леонид Петрович Кабачков — последний пьющий человек на планете Земля. И печать целого института стоит. Вот!

— В том-то всё и дело, что последний, — Люда устало вытерла руки полотенцем. — У других вон мужья... ну, просто мужья. Трезвые. Работящие. Хоть бы раз ты что-то в дом принёс, а не из дома...

Она посмотрела на него с обидой.

— Ты мне «Айфон» когда обещал? А путёвку в Анапу? Хоть разочек бы почувствовать себя как все.

— Дура! Да меня беречь нужно. Я ж единственный экземпляр. Сейчас вся мировая наука заинтересована, чтобы я, так сказать, пил.

— Ты лучше бы на завод возвращался. Там поди станок твой токарный уже на запчасти растащили. А ты тут сидишь, спаситель хренов.

Леонид Петрович молча наполнил цветастую пиалу водкой, запрокинул голову и выпил содержимое до дна. Морщинистое лицо на мгновение скукожилось, а в глазах появился блеск.

— Так я же для науки стараюсь, Люда. Возможно, меня к награде представят ещё при жизни.

— Да ну тебя к чёрту, вместе с наукой, — воскликнула супруга Кабачкова, кинула в мужа полотенце и тут же выбежала из кухни.

— Они говорят, что из моей крови им какой-то там белок нужно получить! — крикнул вслед убегающей жене Петрович. — А для этого я должен бухать как кочегар. Наука ведь дело тонкое.

«Может, она меня не любит? — подумал Петрович и ещё немного плеснул в пиалу прозрачной жидкости. — Одни «Айфоны» на уме, да путёвки эти. Нет, любит. Она у меня хорошая. Не всякая баба выдержит такого, как я. Точно любит».

Когда Люда вернулась на кухню, Петрович уже спал в стареньком кресле. Люда накрыла его пледом и выключила свет.

* * *

В лаборатории было тихо. Петрович сидел в специальном кресле, а из головы торчали провода. Владлен Владленыч, так звали профессора, смотрел в монитор, сидя за рабочим столом, и что-то записывал в блокнот.

– Да не могу я больше так, – сказал Леонид Петрович, осушив очередной стакан армянского коньяка. — Даже ради науки не могу. Понимаете, профессор?

— Да поймите же вы и меня, голубчик, – ответил профессор, поправляя очки на переносице. – На вас смотрит весь мир. Вы наша единственная надежда.

В воздухе повисла неудобная пауза. Владлен Владленыч встал из-за стола, заложил руки за спину и начал расхаживать по кабинету, изредка посматривая на подопечного.

— Понимаете, Леонид Петрович, — заговорил профессор после непродолжительной паузы. — Этот коварный вирус интегрировал в ДНК человека новый, нерабочий вариант гена ALDH2.

Петрович смотрел на профессора сквозь алкогольную пелену и толком не понимал, чего хочет от него человек в белом халате.

— Зачем мне всё это? — наконец спросил Кабачков. — Для чего мне забивать этим голову? Я всё равно ни черта не смыслю в этих ваших генетических вопросах. Вот резьбу на валу нарезать — это да, я могу.

— Из вашей крови, голубчик, мы должны получить специальный белок-катализатор, который при попадании в организм нейтрализует ацетальдегид.

Кабачков закрыл глаза, а потом воткнул в голову постоянно выпадающий красный провод датчика.

— Погубит меня ваша наука, профессор. Я уже на коньяк смотреть не могу, а вино вызывает изжогу. Про водку я вообще молчу — от водки дурным становлюсь сразу.

— Ну это ничего. Так сказать, побочный эффект. Вам же памятник поставят при жизни, если вы спасёте человечество.

— Да идите вы к чёрту с памятником! Конечно, поставят мне памятник. Вот только на кладбище. И эпитафию напишут: «Спился ради всего человечества».

Профессор подошёл к специальной установке, в которой сидел Кабачков.

— Дай-ка я, голубчик, реакцию проверю. Потерпи немного.

Он достал из нагрудного кармана небольшой фонарик и принялся поочерёдно направлять луч света в каждый глаз Кабачкова.

— Всё прекрасно, — пробурчал себе под нос Владлен Владленыч.

Он убрал фонарик в нагрудный карман и вернулся за стол.

— Вот раньше, профессор, бывало как: утром проснёшься с бодуна, наскребёшь мелочишку по карманам и в магазин. А денег в аккурат на чекушку беленькой. Но зато какая ценность в этой чекушке. Выпьешь сто грамм и смотришь на неё, предвкушаешь остатки. Жить сразу же не терпится. Можно и поговорить по душам. А сейчас, когда всего в достатке, пить больше не хочется. Ну нет трудностей и страданий, а потому вся ценность теряется. Понимаете?

— Нужно ещё потерпеть ради науки, Леонид Петрович. Экономики крупнейших стран мира трещат по швам. Больницы вон переполнены людьми с абстинентным синдромом. Здравоохранение перегружено. Вы хоть понимаете масштаб проблемы?

— Ну а мне то что? Я рыжий, что ли, за всех отдуваться?

— Я сегодня же поговорю с начальством. Думаю, они пойдут на встречу и выделят для вас «Мерседес» с водителем и ежемесячное пособие. Постараюсь, чтобы вы не в чём не нуждались.

«Ну тут сам бог велел потерпеть ради науки, — подумал Леонид Петрович. — Всё же хороший мужик, этот профессор. Глаза у него честные, да и дело своё знает. А Людка-то как обрадуется. Может, и пилить меня будет меньше».

* * *

На следующий день соседи Кабачковых обсуждали чёрный «Мерседес», на котором привезли Леонида Петровича из института. Люда сияла как мартовский лёд, когда к их деревянному бараку подкатила роскошная машина и при всём честном народе водитель открыл заднюю дверь, чтобы выпустить Кабачкова. Людмила смотрела не столько на машину, сколько на соседок, на их открытые рты.

— Ну, а я тебе что говорил? — сказал Петрович, выходя из «Мерседеса». — Я теперь человек уважаемый. Обо мне даже в газете написали.

«Наконец-то!» — кричало всё её естество.

— Какой же ты у меня красивый, Лёня, — сказала Люда, и глаза её наполнились блеском.

— На вот, — Петрович протянул пакет, забитый всякой всячиной. — Ананасы тут, колбаска копчёная. Так, всего помаленьку.

«Интересно, — думал Петрович, разглядывая счастливые глаза жены. — Это её так «Мерседес» впечатлил или она за меня действительно рада?»

Когда супруги поднялись на этаж, Леонид приобнял жену за талию, но она одёрнула его руку, сказав: «Не сейчас, Лёня. Ты же пьяный. У нас гости будут, ты давай... держись».

Вечером в семье Кабачковых был праздничный ужин. Пришли соседи по этажу. Леонид Петрович был облачён в старый свадебный костюм, а Людмила надела красивое платье, которое было куплено для поездки на море.

За столом обсуждали мировой кризис и калитку палисадника, которую на прошлой неделе сломали малолетние хулиганы из соседнего дома. Петрович пил коньяк, закусывая консервированными ананасами, а круглолицый сосед из восьмой квартиры пристально наблюдал за процессом. В какой-то момент Петровичу стало совестно, и он убрал бутылку от греха подальше.

* * *

— Когда метеорит-то этот бахнул, я ж в охотничьей заимке был. Совершенно один. Полез в погреб за огурцами и услышал грохот.

Рассказывал Петрович молоденькой лаборантке, развалившись в красном дерматиновом кресле. Профессор Владлен Владленыч задерживался, и Петровичу ничего не оставалось, как ожидать профессора в коридоре института. Благо рядом была симпатичная лаборантка Наташа, которая с удовольствием слушала истории Петровича.

— Как интересно вы рассказываете, Леонид Петрович, — сказала Наташа. — Вам бы романы писать.

Она сидела на соседнем диване, подперев подбородок рукой, и слушала хриплый голос собеседника. Их разговор прервал Владлен Владленыч. Он подошёл к кабинету под номером 13 и отпер ключом дверь.

— Нус, прошу, — сказал профессор и поманил рукой Петровича. — Вы, наша гордость и надежда.

— Да какая там гордость, — пробубнил себе под нос Кабачков и вошёл в кабинет.

«Хороша Наташка, — думал Петрович, глядя профессору в глаза, пока тот пристёгивал его ремнями к креслу. — Красивая, должно быть, умная, коли работает в институте, но я Людку люблю. Людка зрелая и мудрая. Людка меня с полуслова понимает».

— С чего сегодня начнём, голубчик? — улыбнулся профессор, покончив с ремнями. — Армянский пять звёзд или, быть может, бразильский ром?

— Да мне всё равно. Хотя нет, давай водочки. Устал я от коньяков этих.

Профессор налил в гранёный стакан грамм сто пятьдесят и поднёс к губам Петровича. Когда с водкой было покончено, профессор принялся нажимать разноцветные кнопки на главном пульте управления. Что-то зажужжало и запищало в стальной утробе установки. Петрович напрягся, а лицо его при этом стало красным. На морщинистом лбу набухла вена.

Уже через час спаситель мира ехал домой. Откинувшись в удобном кресле, Леонид Петрович смотрел на мир из окна «Мерседеса». Серые угрюмые лица горожан и закрытые алкомаркеты напоминали Петровичу о недавней трагедии. Лёгкая музыка ласкала слух. Машина покачивалася на дорожных волнах, убаюкивая усталого Кабачкова.

«Ничего, скоро всё изменится. Я обязательно справлюсь, а по-другому и быть не может».

* * *

Две недели подряд Петрович провёл в лаборатории. Он пил коньяк, вино, шампанское и даже портвейн «Три топора». Профессор трудился не покладая рук. Они не единожды были близки к заветному результату, но каждый раз, когда они подбирались к разгадке, всё внезапно становилось ещё запутанней. Будто какая-то невидимая сила мешала им это сделать. Профессору даже звонили сверху и просили ускориться.

Тяжко было Петровичу все эти дни, но он держался. И единственное, что занимало его замутнённый разум, когда он сидел в специальном кресле установки, это отношения с Людой. Он не мог понять, чего она всё-таки хочет. И нужен ли он ей без «Мерседеса» и гонорара.

Когда профессор сообщил Петровичу, что ближайшую неделю, придётся безвылазно просидеть в лаборатории, Петрович послал светилу на три буквы и сказал, что больше не хочет спасать человечество, а хочет просто жить, как раньше: ходить каждое утро на любимый завод и ездить по выходным на охоту или рыбалку. Профессор назвал его сумасшедшим и безответственным, но недолго думая Петрович собрал свои вещи и уехал домой на такси.

* * *

— Всё, Людка! — сказал Петрович, оперевшись на косяк входной двери. — Теперь я человек новый. Нет больше места в моей жизни алкоголю. Всё именно так, как ты хотела.

— Тшшш! — зашипела Людмила и схватила Петровича за грудки, — Соседи услышат же. Ты совсем дурной?

Она затянула мужа в квартиру и закрыла дверь.

— Да плевать я хотел на этих соседей.

— А как же человечество? — спросила Люда. — А как же лаборатория и деньги, которые мы получали каждый день?

— Люда, ты, наверное, меня не так поняла? Я хочу начать новую жизнь. Хочу жить как сосед Васька из шестой квартиры. Приходить хочу трезвым домой, видеть семью, а не бутылку.

— Нет, Лёня! — она схватилась за голову, — Я думала, что это наш шанс! Наконец-то выбраться, Лёня! Купить дом, чтобы не жить вот так, в стыде и запахе! Чтобы не бояться, что ты свалишься где-нибудь под забором.

Голос Люды сорвался.

— Чтобы не считать каждую копейку на еду! Я ж думала, что это тебя изменит, Лёня! А ты!

— Люда! Да пойми же.

— Ты мне давай не Людкай. Понял? Именно ты забрал лучшие годы моей жизни. И теперь, когда всё вроде бы наладилось, ты заявляешь, что хочешь начать новую жизнь. Ты, Кабачков, никогда не бросишь пить. Всё это просто слова, которые я слышала миллион раз.

Петрович не выдержал такого напора, махнул рукой и ушёл в спальню. Он больше не хотел слушать наставления жены.

«Сбегу, — думал Петрович, глядя в потолок своей спальни. — Ночь придёт, рвану в Якутию и затеряюсь в тайге. Уж там меня ни одна падла не найдёт. Буду в землянке жить и писать стихи. Буду охотиться на зверя. Рыбалкой, наконец-то, займусь всерьёз. Ведь никто не хочет понять, что в душе моей творится. Всем только и надо, чтобы я спасал человечество. А меня-то кто спасёт? Я ж ведь тоже человек».

Петрович ещё долго думал о жизни, разглядывая в сумраке комнаты старую советскую люстру. Люда так и не пришла к нему в спальню. По-видимому, легла в кухне на маленький диванчик, который они купили по случаю фарфоровой свадьбы.

Когда на часах было три, Петрович встал с кровати. Он быстренько нашёл дорожную сумку и скидал в неё самые необходимые вещи. Перед выходом из дома Кабачков зашёл в кухню, по привычке открыл холодильник и увидел бутылку коньяка. Люда крепко спала на диванчике.

— Один раз — не водолаз, — прошептал Петрович. – Можно на дорожку стопочку пропустить через организм для храбрости.

* * *

Когда утренний свет расползся по затёртому линолеуму, Петрович открыл глаза. Сквозь пелену он увидел силуэт до боли знакомой советской люстры. Он лежал на полу рядом с открытой дорожной сумкой. Неподалёку валялась пустая бутылка.

— Слабак... — прошептал Петрович и схватился руками за голову. — Даже уйти, как мужчина не смог.

Петрович неспешно принял вертикальное положение и отправился на звук телевизора. Когда он вошёл в кухню, Люда сидела на диване с тарелкой пельменей, щедро приправленных майонезом. Рядом на диване валялась пустая упаковка из-под пирожного «Картошка».

– Проснулся? — сказала Люда, не отрывая взгляда от телевизора. — Почему не ушёл? Небось силы закончились в самый ответственный момент? Или, может быть, меня пожалел?

Петрович сел в кресло, вздохнул и провёл рукой по седым волосам.

– Ты знаешь, Люда, я же только ради тебя согласился на эту авантюру. Думал, что ежели стану знаменитым и богатым, то ты меня любить будешь больше. Ведь какой нормальной бабе нужен токарь-алкоголик?

— А лаборантша эта молоденькая?! — её голос начал срываться на крик. — Разве у тебя с ней ничего не было?!

— Какая лаборантша?

— Ты мне тут дурачком не прикидывайся. Мне соседка из восьмой квартиры уже рассказала, чем вы там в институте своём занимаетесь.

«Вот же кретин! — думал Кабачков, не отводя взгляда от разъярённых глаз супруги. — И винить тут некого. Не следовало языком молоть перед мужиками».

— Люда, я ведь ей в отцы гожусь. Да и зачем мне она, когда... — он не успел договорить.

В этот момент они оба заметили: фоновый шум телевизора, на который они уже как десять минут не обращали внимания, изменился. На экране появилась заставка с надписью «Срочный выпуск».

— Прямое включение! — зазвучал взволнованный голос диктора. – Внимание всем! Только что стало известно о том, что молодой учёный из Новосибирска создал первую эффективную вакцину против злополучного вируса. У человечества появился реальный шанс на спасение. Уже через неделю вакцина станет доступна во всех странах планеты.

— Во как оно бывает в жизни, – сказал Петрович и потупил взгляд. — Выходит теперь я не герой, а обычный токарь‐алкоголик с троллейбусного завода.

В воздухе повисла неудобная пауза.

— Теперь ты меня бросишь?

— Дурак ты, Лёнька, — сказала Люда, и глаза её заблестели. — Я могла сделать это гораздо раньше, но не сделала.

Внезапно Кабачков вскочил с кресла, подбежал к дивану и подхватил Людмилу. Тарелка с пельменями перевернулась, и всё содержимое оказалось на ковре. Он начал кружить её, а она кричала, просила вернуть на землю, но Петрович был непреклонен. Домашние тапочки слетели, а волосы растрепались. Кабачков ощутил давно забытое чувство счастья.

— Ничего, Людка! — кричал Петрович. — Вот теперь-то мы заживём. Я многое понял за эти дни.

— Да что ты понял, балда?

— Всё понял, Люда. Всё! Вернусь на завод, пить брошу, и жизнь потихоньку наладится. Главное, что мы вместе, Люда. Понимаешь?

Наконец, он вернул жену на диван и немного успокоился.

— Правда? — вопросительно посмотрела на него Люда. — Ты правда так считаешь?

— Ну, конечно! А по-другому и быть не может.

* * *

Петрович сдержал клятву. Он навсегда порвал с вином и вернулся на родной троллейбусный. У них с Людой всё было ладно и спокойно. Жили они скромно, откладывая каждую свободную копеечку на поездку в Анапу.

Вот такая история приключилась в небольшом сибирском городке. Хотите — верьте, хотите — нет.

Только он не имел на неё никаких прав! Я встретил её раньше!! Ещё до школы. В смысле: до того, как Нина Алексеевна пришла в неё работать. Она переехала в наш частный сектор (в "посёлок", утвердительно говорили здешние) прошлой весной. Такой холодной, что моя Ниночка не снимала старого кожаного плаща, широкого не по ней даже в плечах. Она моталась в этой твёрдой палатке слабой малюткой, давно заслужившей тихую колыбельную. Увы, ей явно было не до колыбельных для себя. Да собственно, имелся и малютка, кому следовало бы ласково петь перед сном, но сначала требовалось прокормить и согреть их обоих.

Они поселились в жутком ледяном домине, бесконечно перестраиваемом и ломаемом её отцом. Мужчиной с пылающими глазами и в бушлате, наброшенном поверх сизых кальсон. Он мотался по посёлку с огромным крестом по вырезу нательного белья и постоянно искал что-то для своей хибары. Доски, шифер, батареи со свалки... Явно психически нездоровый, особенно к концу жизни, и в итоге бесславно померевший на собственном участке под завалами строительного мусора. Его не сразу обнаружили. Как и Ниночку - дочку из прошлой жизни Алексея Геннадьевича. (Почти все, я уверен, только на похоронах и узнали, как на самом деле звали "психа из хибары".) Дочери и досталось пропащее его наследство. Но хоть землю продаст девчонка, судачили поселковые.

На похоронах, кстати, я её не разглядел. Нас туда загнали потому что потому (сперва идти никто не хотел и местный батюшка, Алексея - человека божьего - привечавший, попросил "массовку" из старшеклассников), а она стояла с каким-то неуловимым всё время лицом. Поражаясь или недопонимая, кто такие все здесь и кто такая она сама - дочь своего незнакомого отца. Зато чуть погодя я увидел её в магазине. И это был не вожделенный трепет, а ментальный шок!

Лёгкая пацанистая фигурка под плащом-палаткой. Полудетское лицо под русым аккуратным каре и бедной вязаной шапке с отворотом. Но никакой размытой акварели, никакой милой рисовки для книжек о первой любви! Глаза из гжелевской керамики, подбородок вверх, носик торчком и губки сжаты. Всё тельце - в полёте к цели! Великолепная целеустремлённость, противостоящая моей кисельной жизни. А ведь она немногим старше меня, подумал я изумлённо! Но какая стойкость гранита в этой девчонке из белого мрамора!.. Даже со своим ребёнком она не сюсюкает, растягивая и слюнявя слова. Говорит громко и чётко, словно с равным себе взрослым, не теряя ни уважения, ни терпения.

В посёлке быстро прознали, что мой отец стал захаживать к Ниночке. Соседки доложили его сестре, моей действительно здравомыслящей тётке, которую я очень любил. Она прискакала на выходных с сумкой домашних блинцов и приступила к "санобработке" своего младшего брата без всякой деликатности. Я подслушал всё, то угорая со смеху, то аплодируя тёте Вале, но не переставая уже ненавидеть отца.

- Ты совсем чиканулся, что ли, прохвост старый?! Бесы рёбра щекочут? Так смейся почаще или разгони их, хоть иконку какую повесь! - Тётя Валя "пилить" умела, поэтому её собственный муж исполнял все инструкции без разговоров, до них ситуацию не доводя. - Саня, ты очнись! Одна была моложе тебя на семь лет, и чёй-то не видать теперь! Аж пацана бросила, во как бежала - пятки землю жгли.. Другая моложе на двадцать. Ты хочешь, чтобы она в космос улетела, как ракета?? Ты своего воспитывай, в люди выводи, а она пусть со своим сама разбирается!

Отец мычал и улыбался, как делал теперь постоянно. А ещё теперь он постоянно пел...

Окружавшие меня женщины (кроме матери-горожанки) все были на одно лицо. Возрастные, крепкие, словно бурлачки, тянувшие подводу из мужей, детей, огородов, скотины. Девушки-ровесницы быстро становились похожими или на матерей с потухшими лицами, живущих от продажи лука с картохой до сдачи свиньи под новогодние. Или на шлюх с заученными гримасами, виляющих задами перед машинами богатеев и собирающих "кавалеров" от остановки "Мост" до остановки "Речная".. Когда я смотрел в голодные глаза Ниночки - я видел другой голод. Самый жуткий, потому что обычный человеческий. Далёкий от меня, как книжки про войну. Но горел этот гжель, закаляясь рубцами до стали, неизменно! Огнём упорства, напоминавшего о её безумном отце, зато не стяжательства или хитрости. А на уроках пламя сияло любознательностью: она ещё оканчивала институт заочно и ей было интересно вместе с нами! Девчонки "тронутую эту" возненавидели, мальчишки "блажную" не обижали, мужчины же Ниночку полюбили единогласно. Особенно неженатые.

Да, я наблюдал: в нашей школе у мужчин были женские отвислые зады. Остатки кудрей или три волосинки с чуба. Байковые рубашки под лоснящимися пиджаками. Плохие ботинки. Примерно так выглядело всё мужское население посёлка старше сорока и младше пятидесяти, среди которого имелись перспективные холостяки. Не алконавты, не побирушки, не бандиты и не шизики. На этом фоне (да, я оценил) мой отец был в посёлке лучшим. Сзади и он был так себе, конечно, но лысину носил к лицу и одет-обут куда лучше. Материально вполне обеспечен. Образован, работает чистенько, не пьёт и поёт, как выяснилось. Все его проблемы - один я.

Когда я узнал об их скором "законном сочетании" из мышиного писка в хозяйственном, через стук в окно какой-то бешеной синицы, от дуба, облысевшего за одну ночь, я заявился к отцу на работу. Спросил, так сказать, о чём гудит земля... Он и теперь струсил. Тогда я взял его за грудки, затаскивая в руки вязаную жилетку, забирая самую душу его.. Напрягся и ударил отца лицом об стол. Вывел микрофон на полную и заорал на весь стадион:

- Нет! Этого никогда не будет!

Выскочил из рубки в тёмный угол под самой крышей. И слышал, как зрители смеялись и болтали, что комментатор с ума сошёл от такой дерьмовой игры и от того, что нет нынче настоящего футбола.

Я тогда уже поступил на художественно-графический и даже подрабатывал "рисовальщиком" в краевой развлекательной газетке. У меня висело задание: карикатура "Стивен Кинг отдыхает". Я помню, как разметил её в три штриха, а потом домалевал. Узкогубый очкарик в жилетке сидит перед телевизором. А по телику идёт передача "Будет кровь - будет и рейтинг". Зав по художке эскиз принял, только спросил:

- С чего у тебя макулатурщик этот лысый?

И сам вильнул карандашом, добавив мужику волос.

Правда, с чего?

В 2009 году мы с супругой были вызваны на официальную процедуру опознания. Я узнал лишь широкий циркониевый браслет, подарок бабушки отцу. Купленный ему "от давления" в телемагазине, кажется. Супруга не помнила и браслета.