Это начинается в тепле. В первородном бульоне тупости, где ты плаваешь, как счастливый эмбрион, не ведая ни стыда, ни геометрии, ни того, что твои руки растут прямо из задницы. Гносеологический эдем. Нирвана идиота. Вокруг тебя — невидимая стена собственного невежества, и она кажется тебе целым миром. Ты не то чтобы не умеешь танцевать — ты и есть сам танец, божественный, как конвульсии эпилептика, и ты уверен, что все вокруг смотрят с восхищением. Это не баг, это фича твоего уютного, мягкостенного космоса.
И вот однажды зеркало. Или чей-то смешок. Или книга, упавшая с полки и раскрывшаяся на странице с ёбаным чертежом, который ты даже не можешь прочесть. ЩЕЛЧОК. Реальность, эта безжалостная сука в дешевом плаще, распахивает полы, а под ними — неоновая бездна твоей тотальной, оглушительной, вселенской некомпетентности. Второй акт. Добро пожаловать в пустыню реального.
Холодный пот. Сердце колотится, как отбойный молоток по ржавой цистерне. Ты вдруг видишь себя со стороны: нелепый гомункул, пытающийся собрать мыслеформу из мокрого песка и соплей. Каждое движение — ошибка. Каждое слово — фальшь. Ты увидел лекала, по которым скроен мир, и понял, что сам ты — лишь кривой, косой, уродливый обрубок, оставшийся после кройки. Это загон для скота, где боль от осознания собственной ничтожности — это и есть электрический пастух. Фрустрация. О, да. Она вгрызается в печень, как ржавчина, она скрипит на зубах, как битое стекло. И именно здесь, в этой точке абсолютного нуля, в этом эпицентре личного позора, начинается восхождение. Или падение. Как повезет.
Но погоди. Не спеши карабкаться. Между этим адом и следующим кругом — чистилищем осознанного усилия — расставлена ловушка. Дьявольски хитрая, как смех гиены в библиотеке молчания.
Ловушка первая: Паралич Архитектора. Ты увидел чертёж. И вместо того чтобы взять в руки карандаш и начать коряво копировать, ты решаешь СОЗДАТЬ ИДЕАЛЬНЫЙ ЧЕРТЁЖ. Ты превращаешься в безумного библиотекаря, запертого в зале с бесконечными вариантами первого шага. Какой шрифт? Какая бумага? Каким грифелем начертить первую линию, чтобы она была оптимальной, единственно верной, благословленной всеми богами симметрии и эффективности? Твой мозг превращается в перегретый процессор, зациклившийся на вычислении траектории полета бабочки, чтобы предсказать ураган. Ты тонешь в вариантах. Страх сделать НЕ ТОТ выбор парализует сильнее любого нейротоксина. Это ментальная мастурбация в промышленных масштабах. Ты не боишься провала. Ты боишься НЕидеальности. И вот ты сидишь, голый, в центре своего ментального лабиринта, обложившись картами, схемами и планами побега, но не в силах даже встать, потому что ты ещё не решил, с какой ноги — с правой или с левой — будет правильнее начать.
Ловушка вторая: Блевотный ступор Новичка. Допустим, ты вырвался. Ты сделал шаг. Ты взял в руки гитару, резец, штурвал. И... о, господи. Этот звук. Эта линия. Этот вираж. Это так... убого. Это так далеко от той сияющей голограммы в твоей голове. Разрыв между внутренним образом и внешней реальностью вызывает физическую тошноту. Ты — создатель кадавров. Ты — Франкенштейн, с отвращением взирающий на своё дергающееся, сшитое из кусков уродство. И дискомфорт от созерцания собственной немощи становится невыносимым. Проще всё бросить. Проще разбить эту проклятую гитару, сжечь холст, вернуться в тёплую ванну блаженного неведения. Это паралич действия. Это момент, когда ты видишь своё отражение в кривом зеркале и вместо того, чтобы привыкнуть к роже и начать с ней работать, ты в ужасе отшатываешься и разбиваешь зеркало к чертям собачьим. Корни этого — в нетерпимости. В ярости на то, что ты не родился сразу Микеланджело. В отказе признавать, что любой путь к мастерству вымощен трупами твоих жалких, убогих, но необходимых попыток.
Так что же делать, когда мотор заглох, а вокруг только мрак и скрежет собственных мыслей?
Выход — в ереси. В святотатстве. В акте чистого, незамутненного похуизма.
Нужно совершить Маленькое, Ущербное, но, сука, НАСТОЯЩЕЕ действие.
Против паралича анализа? К чёрту идеальный план! Хватай первый попавшийся, самый завалящий, самый «достаточно хороший» клочок бумаги и чиркай на нём спичкой. Начинай. Просто начни. Пусть это будет криво, глупо, неоптимально. Твой первый шаг не должен быть шагом бога по водной глади. Он должен быть шагом пьяного матроса на раскачивающейся палубе — неуклюжим, но направленным вперёд. Главное — сдвинуть тектонические плиты своей задницы с мёртвой точки.
Против паралича действия? Разреши себе быть уродом. Официально. Выдай себе индульгенцию на лажу. Повесь на стену диплом «Почетного Косорука III степени». Полюби этого кривляющегося в зеркале примата, который пытается высечь искру двумя мокрыми камнями. Снизь планку так низко, чтобы через неё мог перешагнуть даже мертвец. Хвали себя не за бриллиант результата, а за сам факт того, что ты поднял кирку и ударил по камню. За скрип. За пыль. За попытку.
Ибо в этом маленьком, уродливом действии содержится семя всей будущей вселенной. Оно — детонатор. Оно — тот самый толчок, который выводит систему из ступора. И вот уже скрипучие шестерни начинают проворачиваться. Медленно, со скрежетом, рождается Осознанная Компетентность. Ты всё ещё слышишь каждый винтик в своей голове, каждое движение требует воли и пота, но механизм, чёрт возьми, работает! Ты едешь, хоть и на раздолбанной колымаге, из которой валит черный дым.
А потом... однажды... ты просто открываешь глаза и понимаешь, что уже приехал. Шум смолк. Машина исчезла. Она стала частью твоего тела. Навык пророс сквозь кости, впитался в кровь. Ты не думаешь. Ты делаешь. Ты и есть действие. Неосознанная Компетентность. Это та самая тишина. Но не тишина тупого эмбриона в утробе, а звенящая тишина мастера, стоящего на вершине горы. Тишина, за которую было заплачено потом, стыдом и тысячей маленьких, уродливых, но чертовски реальных шагов. Аминь.
