CreepyStory

Ссылка на первую часть:

Время живых. Часть 1

***

Сколько он пробыл без сознания? Час? Сутки? Во рту ужасно пересохло, все тело ломило и трясло, словно в лихорадке. Снегирь попробовал пошевелиться. Рана на боку тут же отозвалась резкой, острой болью и перед глазами взорвались искры и заплясали светлые огоньки. Он поморщился и задрал футболку и тут же застонал – кровь успела присохнуть и теперь ткань отходила вместе со свежей плотью. След от когтей мутанта налился влажным багровым цветом и припух. Порез снова открылся, и одежда опять окрасилась красным. Как же больно, но… Если бы тот бедняга не выстрелил, решив увенчать свой жизненный путь последним приступом геройства, то это Серегины останки были бы на ужин у обезьяноподобной твари. Парень поежился. Легко отделался, можно сказать.

Когда мутант прыгнул, растопырив свои мускулистые лапы, раненый внезапно открыл огонь. Выстрелы заставили тварь изменить траекторию, выторговав драгоценные секунды для Снегиря. Когти лишь по касательной зацепили бок, легко вспоров плотную ткань джинсовой куртки, без каких-либо усилий разрезав плоть. Сергей охнул и свалился на пол, откатившись к двери. Мужчина из банды Кислого продолжал стрелять. Пистолетные пули только раздражали монстра, не причиняя ему никакого видимого вреда, с противным хлюпаньем били по плотной туше. Хотя его движение немного замедлилось. Две пули попали прямо в лоб, но толстый костяной нарост не дал пробить голову, и они просто отскочили, стыдливо сплющившись. Тварь мотнула огромной башкой, как корова, отмахивающаяся от мух, и взревев, бросилась на обидчика, размозжив его голову ударом когтистой лапы.

Ошалевший от происходящего Снегирь кинулся к выходу, по пути зацепившись сумкой за шкаф. Секундное замешательство - и парень выдернул ее обратно, обрушив мебель. Он бежал, сломя голову, не оборачиваясь, зная, что мутант дышит ему в затылок.

Они выскочили из здания практически одновременно, и Сергей споткнулся, покатившись по ступеням. Монстр с глухим рыком пролетел над его головой и заскользил по асфальту несколько метров, беспорядочно перебирая конечностями по земле в попытке остановиться.

Внезапно взревел двигатель брошенного УАЗика и раздался резкий скрежет втыкаемой передачи – пришедший в себя водила решил дать деру и спасти свою шкуру. Кровожадная тварь бросилась вслед автомобилю, неожиданно оставив в покое свою предыдущую жертву. Снегирь не испытывал особых иллюзий на свой счет, и поэтому рванул в сторону стоявших поодаль многоэтажек так быстро, как только мог. Дальше все было как в тумане. Последнее, что запомнил, это как он взбирался по этой чертовой лестнице. Потом пришел в себя уже здесь.

«Да уж, работка вышла не из легких. – хмуро подумал парень, - Надо решать, как отсюда выбираться.» 

***

В бледном утреннем свете неброская обстановка квартиры казалась совсем будничной и спокойной. Будто бы и не было всего того ужаса за окном, казалось, что с минуты на минуту прозвенит будильник и он проснется, сбросив с себя липкие путы затянувшегося ночного кошмара. Но, если что и было реальностью, так это то, что он валялся на замызганном полу чужой квартиры, пытаясь удержать свои кишки внутри тела и скрываясь от чертового уродливого мутанта, который жаждал его сожрать. И если прямо сейчас не начать действовать, то он вполне может отправиться на тот свет прямо на этом гребаном полу. Хотя именно сейчас Сергей не смог бы с полной уверенностью сказать, что он УЖЕ не там. Он с трудом принял сидячее положение, превозмогая резанувшую в боку боль, и попытался осмотреться. Он наспех перетянул рану обрывком рубахи. На вид квартира казалась пустой, но, чтобы узнать наверняка, нужно было проверить самому.

От прихожей, в которой примостился Снегирь, в разные стороны расходились три коротких прохода. Голова раскалывалась.

«Прям как в сказке, - мрачно размышлял он, - Как там было? Направо пойдешь – коня потеряешь, налево – голову сложишь, прямо пойдешь – друга найдешь. Так вроде?»

«Ну, голова мне еще пригодится, новых друзей в такое время просто так не сыщешь. А вот коня у меня и в помине не было, терять то нечего, - горько усмехнулся парень, - туда и двинем.»

По правую руку оказалась кухня. Снегирь, кряхтя, потопал прямо к стоявшему на плите чайнику и с надеждой приподняв крышку, заглянул внутрь. Как ни странно, внутри была вода. Вонючая, затхлая, но вода. Он жадно выхлебал всю ее через носик, не обращая внимания на вкус и запах. Утерев рот рукавом, выглянул в окно. Щурясь на солнце, он прикрыл глаза ладонью и осмотрел местность. Двор, как двор. Дома, брошенные тачки, ржавые качели, лавочки. Вокруг была тишина, только карканье ворон, да шум ветра в листьях деревьев. Он вернулся обратно в коридор, решив проверить квартиру целиком. В центральной комнате было чисто и пусто. Только пыль и ничего интересного. И никаких друзей, естественно, там не было, ни новых, ни старых. А вот дверь в спальню была заперта. Снегирь нахмурился и, вытащив пистолет, приложился к двери покрепче плечом, охнув от пронзительной боли. Густой, тошнотворный химический запах едва не сбил его с ног. Повсюду валялись человеческие останки, кости были обглоданы до белизны, он насчитал три скелета, больше было не разобрать. Похоже, что это была семья. Спрятались тут от этого ужаса снаружи, не зная, что среди них зараженный. А тот промолчал, побоялся признаться. Сергей в сердцах сплюнул на пол.

Вместо оконного проема в стене зияла дыра. Значит так тварь покинула свой дом. Угораздило же! Залезть прямо в логово мутанта. Дважды за сутки. Бинго! Молодец, Снегирев, садись, пять! Тьфу!

То, что Кислый решил прибрать себе колеса, это было ясно как божий день. Небось, кто-то из патруля слил ему инфу про увиденное гнездо на почте, он там и назначил передачу. Своему бугру сказал бы, наверное, что пацаны не выжили, а груз безнадежно утерян. Еще и скорбную мину, поди, скорчил бы. Да только вмешался тут Сережа, выжил, подлец эдакий, все карты ему смешал, когда сумку подрезал. Он в этой схеме явно лишний. А Палыч-то? Куда этот старый хрен делся?

С такими мыслями Снегирь нарезал круги по квартире, обдумывая и следующий шаг. Ему нужно уходить и добраться до лагеря. Из плюсов у него ПМ и шестнадцать патронов к нему. Из минусов – кое-как затянутая дыра в боку и обезьяноподобная тварь, рыскающая по округе. Которой на его пистолетные пули, кстати, глубоко фиолетово. М-да, задачка.

***

- Командир, можно поживей как-то? -раздался возмущенный мужской голос с заднего сиденья седана представительского класса.

- Спешишь что ли куда, браток? На тот свет собрался-на? – слегка ухмыльнулся водитель. - Спеши, не спеши, а все одно все там будем. Видал, что творится-то?

- Да за те бабки, что мы тебе платим, уже два раза должны были приехать! – приподнялся на сиденье мужчина. – Я на самолет опаздываю, у меня через час вылет на Гран-Канарию! Знаешь, во сколько мне это стало? В такое-то время!

- Так, а у меня, чай, не самолет, поверху не пройдем-на. Можешь пешком пройтись, коль не сидится. А только раньше, чем через два часа-на, до места не добраться. Вот и навигатор не даст соврать.

Рассерженный пассажир рухнул обратно на свое место, гневно скрестив руки на груди и вперив негодующий взгляд на плетущиеся мимо машины.

- Ты вообще знаешь, кто я? Знаешь тех, кто тебя нанял? Фамилия Соболев тебе о чем-нибудь говорит?! – разошелся мужчина.

- О чем-нибудь говорит. – спокойно ответил водитель.

- Ага! Значит чуешь, что жареным запахло? – просияло злорадной улыбкой лицо склочного клиента. - Я сейчас же позвоню твоим хозяевам, чтобы тебя выперли. Еще приползешь ко мне руки лизать, чтобы обратно взяли. Да только хер там! Побираться на паперти пойдешь!

Через зеркало заднего вида водитель наблюдал, как этот чудак пытался набрать какой-то номер и как выражение его лица поменялось с победного на недоуменное, когда эта попытка почему-то не удалась. Он заглушил двигатель и, обойдя машину и открыв заднюю дверь, схватил возмущающегося пассажира за грудки.

- Эй-эй-эй! Ты че творишь? – недоуменно пролепетал тот.

- Слушай меня сюда! Нет у меня и не было никаких хозяев, падаль-на. – последовал решительный ответ. – Теперь можешь топать пешком отсюда хоть до самой границы, усек, мля? И твои бумажки мне на хрен не нужны!

Вытащив упирающегося мужчину из салона, он открыл багажник и с плохо скрываемой злостью швырнул чемодан ему вслед. Тот раскрылся от удара, и из него зеленой волной хлынули пачки купюр. Незадачливый ВИП бросился собирать разлетающиеся по округе банкноты, в чем ему охотно помогал томящийся в пробке народ.

Водитель вернулся за руль, с силой захлопнул дверь и, с мимолетной усмешкой бросив взгляд на импровизированное шоу, отвернулся и сделал радио погромче.

***

- Давай, проезжай уже! – раздраженно воскликнула молодая женщина, с силой надавив на сигнал. Ее красная «Шкода» намертво застряла, зажатая со всех сторон беспокойно гудящими автомобилями, а вереница транспорта протянулась вдаль, насколько только было видно дорогу. Паника, распаляемая непрерывными телерепортажами о начале конца света, охватила город. Народ, бездумно забив машины всевозможным скарбом, устремился прочь, наглухо парализовав движение на обеих междугородних трассах.

- Чего сигналишь? Куда я денусь? – возмущенно крикнул мужчина за рулем пассажирской «Газели». – Не видишь, что ли? Там же авария впереди! Не проехать!

Девушка, высунувшись из окошка, присмотрелась и действительно заметила, что на дальше по улице, там, где от основной дороги вправо уходил съезд к воротам воинской части, на боку лежал грузовик темно-зеленой камуфляжной окраски. Упавший автомобиль практически полностью перекрыл проезд, часть машин тонким ручейком пыталась протиснуться сбоку по узкому тротуару, бесконечно сигналя друг другу. Вокруг, насколько хватало глаз, сновали люди, размахивая руками. Немного поодаль стояла полицейская «Гранта» с включенной «люстрой».

Алиса в очередной раз проверила телефон. Тщетно. Связь не появлялась, как она ни старалась поймать сигнал, вытягивая как можно выше руку с зажатым в ней мобильником. Черт ее дернул отправиться за припасами именно сегодня, когда вдруг все решили валить из города. Костик, конечно, самостоятельный и ответственный мальчик, да и смышлён не по годам, но он все же еще ребенок. К сообщениям и репортажам, которые беспрестанно крутили по Интернету, радио и телевидению, девушка относилась с изрядной долей скептицизма. Она сама вела довольно популярный блог и знала цену подобным кричащим заголовкам. Хотя ее сын завороженно смотрел эти паршивевшего качества видеоролики и принимал все за чистую монету. Ну, да это простительно для девятилетки.

Наконец-то началось какое-то оживление и машины двинулись быстрее. Девушка облегченно вздохнула, благодарно поморгав «аварийкой» все же пропустившей ее «Газели».

«Мертвые пошли по Земле!», «Конец света или рождение нового мира?», «Страшный Суд грядет!», - такими статьями пестрели обложки всех «желтых» изданий последние несколько дней. Алиса усмехнулась. Какой-то бред из старых ужастиков. После тех взрывов и землетрясений народ как с ума сошел. Последствия, конечно, были самые что ни на есть печальные, не обошлось без жертв и, к слову сказать, довольно многочисленных. Также пострадали несколько крупных химических заводов в стране, некоторые лаборатории были разрушены полностью и заражение окружающей среды являлось неизбежным злом. И не только у нас, по слухам на Западе ситуация была не лучше. Вспышка неизвестной эпидемии охватила страны Старого Света, валя с ног тысячи человек ежедневно. Количество заболевших увеличивалось экспоненциально и масштабы заразы грозили стать настоящей катастрофой.

«Вот ЭТО реальная проблема - подумала девушка, переключая передачу, - А не чьи-то воспаленные киношные фантазии про оживших мертвецов».

Опрокинувшийся армейский грузовик был уже хорошо виден. Возле него медленно растекалась разноцветная лужа, по которой топтались зеваки и добровольные помощники, оставляя на асфальте мокрые следы. На покрытой серебристой паутиной лопнувшего стекла двери были заметны темные пятна крови. Сбоку, чуть поодаль, на траве виднелось несколько накрытых брезентом тел. Вид торчащих из-под покрывала ног заставил девушку поёжиться. От места аварии торопливо отъезжала карета скорой помощи, требуя уступить дорогу, настойчиво «крякая» сиреной. Молодой, рыжий полицейский, одетый в зеленый светоотражающий жилет, записывал что-то на планшетке, облокотившись на багажник служебной машины. Его напарник, размахивая жезлом, регулировал автомобильный поток и, привлекая внимание свистком, освобождал путь для торопившейся «скорой». Алиса, проехав еще немного, практически вплотную приблизилась к месту аварии, но снова почти уперлась бампером в багажник остановившейся перед ней белой «Нивы». Велев себе сохранять спокойствие, она решила чем-нибудь скоротать время, и принялась крутить ручки магнитолы в поисках подходящей радиостанции. Бросив быстрый взгляд на дорогу, она поняла, что в картинке вокруг что-то поменялось. Девушка могла бы поклясться, что тел на обочине было больше. Теперь там лежал лишь один из пострадавших, одетый в запыленную военную форму. Сорванный брезент раскрыл его полностью и сейчас было явно видно, что голова мертвеца раскроена едва ли не пополам. Быстро отвернувшись, Алиса зажала рот ладонью, с трудом сдержав внезапно накативший рвотный позыв.

Впереди вдруг что-то громыхнуло, затем раздались отрывистые крики и затрещали выстрелы. Почти сразу же рваными очередями застрекотал автомат. Алиса инстинктивно вжала голову, согнувшись, спряталась за приборной панелью. Люди рассыпались в стороны от места аварии, разбегались прочь, протискиваясь между рядов машин. Некоторые перебирались на другую сторону улицы прямо по крышам автомобилей, невзирая на возмущения и гнев их владельцев. Немного погодя все стихло. Она осторожно выглянула из укрытия. Взъерошенный рыжий гаишник сидел, устало прислонившись к заднему колесу своей «Гранты», и прижимал грязной ладонью кровоточащую рану на шее. Брошенная планшетка валялась рядом, втоптанная в пыль на обочине, вырванные страницы разлетались вокруг смятыми белами пятнами. На коленях у него покоился небольшой автомат. Алиса не очень разбиралась в оружии, но как-то слышала от брата, что такой шутливо называют «ксюха». Судя по количеству блестящих гильз, рассыпанных вокруг, заварушка произошла серьёзная.

Рядом с ним беспорядочно лежали несколько тел в таких неестественных позах, будто бы гигантский ребенок высыпал из коробки игрушечных человечков и тут же бросил, отвлекшись на другие игрушки. По всей видимости, рыжий постарался подороже продать свою жизнь. Машина скорой помощи, стояла, уткнувшись в угол дома, и была укутана клубами пара, рвущимися из пробитого радиатора. Задние двери, изрешеченные пулями, были раскрыты настежь, ни водителя, ни медперсонала внутри не было. На некотором отдалении на асфальте, раскинув руки, лежал второй полицейский, уставившись невидящим взглядом в небо. Двое мужчин, очевидно из военных, согнулись на четвереньках перед ним, низко склонив головы. Отсюда было плохо видно, но девушка подумала, что они оказывают пострадавшему первую помощь. Она решила выйти наружу, чтобы помочь рыжему парню перевязать рану.

- Суки, нелюди блядь! Мишка, братан, прости! - вдруг вскричал тот, схватив автомат, - Не сберег, бля, но жрать тебя не позволю!

Двое незнакомцев подняли головы от тела, и Алиса с ужасом заметила, что их бледные лица были обагрены кровью. Их челюсти непрерывно двигались, что-то пережевывая, между зубов торчали куски кроваво-красной плоти, а пустые, как у мертвых рыбин, глаза, обратились в сторону кричащего парня. Полицейский, скривившись, полоснул длинной очередью по этим странным существам. Затем силы его оставили, он выронил оружие и уронил голову на грудь. Одновременно с этим два изуродованных пулями тела свалились на дорогу безжизненными тряпичными куклами. Девушку сковал животный страх, и она словно вросла в сиденье своей «Шкоды», боясь пошевелиться и не в силах вздохнуть, а спустя мгновение и вовсе лишилась чувств.

Алиса пришла в себя от повторяющегося размеренного стука. На улице уже смеркалось, и ее глаза не сразу привыкли к изменившемуся освещению. Приглядевшись, она заметила источник беспокоящего шума. Мужчина в «Ниве», стоявшей впереди, почему-то не мог выбраться из своей машины и стучал изнутри по окошку водительской двери. Выйдя на улицу, она подошла поближе и в ужасе отшатнулась. Глаза мужчины были страшными и мутными. Он оживился, заметив ее, и кинулся всем телом на дверь, широко раскрыв рот, полный кривых желтых зубов. Вырваться ему помешал пристегнутый ремень, на котором он дергался, колотя руками по стеклу, при этом жутко мыча и роняя слюни из ощерившейся пасти. Девушка замерла, не в силах отвести взгляд, не веря своим глазам.

«Неужели, все, о чем трубили по телеку и в интернете, правда?! – металась в голове мысль, - Неужели те ролики, которые смотрел Костик…?»

При воспоминании о сыне ноги ее подкосились, голова пошла кругом, и она начала оседать на землю.

- Погоди-ка красавица! – чья-то крепкая рука вдруг подхватила ее под локоть, - С тобой все в порядке-на? Как зовут тебя, помнишь?

Раздавшийся голос был уверенным, довольно низким, с приятной слуху хрипотцой.

- Спа…спасибо. Помню, Алиса зовут, - пробормотала девушка, повернувшись, чтобы взглянуть на говорившего.

- Ну вот… Алиса. Сдаваться пока еще рановато.

Он оказался поджарым осанистым мужчиной средних лет, с жестким взглядом стального цвета глаз. Через левую бровь тянулся довольно заметный шрам, скрывавшийся в посеребренной сединой щетине. И этот шрам казался жутко знакомым, но где она могла его видеть раньше, пока в голову не приходило. Несмотря на то, что мужчина был в обычной гражданской одежде, на его плече висел автомат, такая же «ксюха», как и… Алиса посмотрела в сторону патрульной машины.

- Им уже без надобности-на, - пояснил собеседник, проследив за ее взглядом – Земля им пухом. А нам, глядишь-на, еще и пригодится. Тебя небось уже дома заждались. У тебя же пацан мелкий дома один-на?

Алиса удивленно кивнула.

- А откуда вы знаете? Мы раньше где-то встречались?

Девушка дернулась, пытаясь вырвать руку. Ее сердце бешено колотилось. Мужчина не на шутку напугал ее.

- Чаще всего люди не замечают того, что на самом виду-на, - пожал тот плечами, охотно отпуская ее локоть. - Я ведь всего лишь обычный сторож, чего на меня лишний раз смотреть-на. – мужчина улыбнулся. - Извини, что напугал тебя. Твое место Е14, слева от лифта. Вспомнила?

Алиса окинула его внимательным взглядом. Точно! Это охранник из бизнес-центра, в котором был их офис. Он каждый день поднимал перед ней шлагбаум, впуская и выпуская с парковки, отмечая ее талон. Они даже обычно перекидывались парой дежурных фраз, но здесь, вдали от привычной обстановки, она его не сразу узнала, несмотря на характерный говор.

- Ага, вижу, что вспомнила-на. Твое счастье, кстати, что я тут рядом на халтурке был и на тебя наткнулся, раньше, чем эти. Другим тут повезло меньше.

Мужчина неопределенно махнул рукой. Алиса огляделась. Среди разбитого и оставленного транспорта, то тут, то там лежали тела. Проверять, живые ли они, теперь совершенно не хотелось.

-Ну, погнали отсюда, пока еще кто не объявился-на. Твою машину придется оставить, там дальше не протолкнуться, затор. Так что хабар твой… продукты то есть, тоже тут бросим, пойдем налегке-на. Все одно здесь у тебя путного ничего нет.

- Да, правда пора идти, - согласилась девушка. – Костик там совсем один и, наверное, уже переживает за меня. Спасибо, что помогаете.

Не дождавшись ответа, Алиса замялась, и, глубоко вздохнув, все же спросила:

- А это что, конец света?

- Да кто знает. Одно можно сказать наверняка-на. Что так, как раньше, уже не будет.

- Мне, конечно, жутко неудобно спрашивать, особенно, что мы с вами уже давно знакомы. Но, как Вас все-таки зовут?

- Владимир Павлович я, - спокойным голосом ответил мужчина, лязгнув затвором автомата - можно просто Палыч.

Ссылка на третью часть:

Время живых. Часть 3. Финал

***

- Слышь, салага, фонарь-то загаси! – прошипел голос откуда-то слева.

Снегирь вздрогнул от неожиданности, отчего неровное пятно света заплясало по кирпичной стене, вызвав очередную приглушенную волну возмущения невидимого спутника. Парень неловко перехватил старый фонарик свободной рукой и, нащупав заедающую кнопку, с явным усилием сдвинул ее, и окружающий мир полностью погрузился во тьму.

- Кто тебя вообще подрядил, на? Всучили, блядь, щенка на выход, – не унимался свистящий шепот говорившего, - я тебе больше сопли подтирать не буду, усек-на? Соберись, мля!

Парень нервно сглотнул и, сперва крепко зажмурившись, резко открыл глаза, вытаращившись вперед, стараясь привыкнуть к темноте. Клубящаяся вокруг чернота была непроницаемой, пугающей своей зловещей неизвестностью. Казалось, что она проникает внутрь, охватывая своими рваными черными руками каждую частицу тела, поглощая и растворяя в себе все, до чего могла дотянуться. Ночь выдалась безлунной, пасмурной и подозрительно тихой и не было видно и слышно ровным счетом ничего. Даже вездесущие собаки куда-то запропастились. Будто бы все живое сознательно старалось держаться подальше от этого места. Этот район входил в первый периметр и мертвяков тут зачистили уже давным-давно. Днем патрули тщательно шерстили местность на предмет новых зараженных, бояться здесь было нечего. Но нарастающая тревога ледяной волной поднималась в груди, заставляя сжать злополучный фонарь что было сил. Сердце колотилось внутри, словно птица, рвущаяся из клетки, и его удары отзывались оглушающими стуком в ушах.

— Значит так… ща сидим на жопе ровно-на, и не отсвечиваем! - приказал голос. Наше дело – ждать, как груз придет, ясно, на? Волыну наготове держи-на, но без меня не вздумай шмалять! Валить никого не нужно… если все ровно будет, ха! Стрелять-то хоть умеешь-на?

- Умею, - сдавленно прошептал Снегирь.

- У-у-ме-е-е-ю, - блеющим голосом передразнил его спутник, - ладно-на, ты главное не ссы, слышь? Заберем свое и деру. Эти черти-на, не ждут подставы, точку Кислый только сегодня нам слил.

Парень коротко кивнул, тут же поняв, что его жест останется незамеченным в кромешной тьме, однако, говорившего это, по-видимому, не беспокоило и, похоже, ответа он не ждал.

- Але, пионер? Как тебя там, говоришь-на? Снегирь? – вновь раздался голос, - ты лучше расслабься пока, ждать, может, придется долго. Только смотри не закемарь-на, а то собаки яйца отгрызут.

Снегирь не ответил, лишь сильнее вжался в стену гаража, за которым они прятались, и устало прикрыл глаза.

***

В кои-то веки ему везло. Сергей Снегирев, двадцати двух лет от роду, все-таки стал управляющим автомойки, в которой работал вот уже третий год. Сперва он подрабатывал в вечерние часы после учебы, а в прошлом году, выйдя на полную ставку, смог, наконец, откладывать часть зарплаты и вовсю планировал ближайшее будущее, в частности, собственный маленький бизнес, для которого деньги уж явно не будут лишними. А сейчас все складывалось наилучшим образом – он наконец нашел подходящую квартиру, с простым, но свежим ремонтом, недалеко от работы, да и цена была очень даже приятной. И с новой зарплатой управляющего ежемесячные выплаты выходили вполне по карману. Оставалось уладить небольшие формальности с банком и можно было въезжать.

«Вот предки обрадуются», - подумал он, шагая по утопающей в зелени улице, мимолетно улыбнувшись собственным мыслям. В родительской хрущевской двушке было не так уж и много пространства, чтобы вместить троих взрослых людей и двух собак в придачу. Погода стояла прекрасная, теплый майский день щедро разливал напоенные теплом солнечные лучи на разомлевших прохожих, неторопливо бредущим по живописным аллеям. Молодой человек, ловко огибая встречных людей, вытащил из кармана телефон и, в волнующем предвкушении новоселья, отправил рассылку - приглашение на вечеринку всем своим друзьям.  

«За продуктами заскочу в «Полосу», возьму готовое, да там и винный отдел вполне неплох, - размышлял о приятных хлопотах парень, - хм, хотя Саня предпочитает коньяк, надо будет взять бутылочку».

Огромная яркая вывеска зеленого банка переливалась изумрудными оттенками в мягком предвечернем свете, и Сергей, заметив ее издали, перешел дорогу и уверенно направился к двери.

Дальнейшие события развивались столь стремительно, что как оставшиеся в живых люди не пытались в будущем размышлять о причинах произошедшего, ничего толкового не приходило на ум. Никто так и не понял, что случилось раньше – ужасающий взрыв или разрушительное землетрясение, и было ли то карой измученной Природы, либо крупнейшей за всю историю человечества техногенной катастрофой.

Сергей взялся за ручку двери и в тот же момент ощутил, как земля под ногами содрогнулась и сдвинулась, будто гигантский дождевой червь решил вдруг озаботиться рыхлением почвы. Парень испуганно оглянулся вокруг и понял по отдельным резким вскрикам и озабоченным лицам горожан, что ему это не причудилось. От следующего толчка асфальт взбугрился пузырями, словно кипящая на плите каша. Припаркованная возле отделения инкассаторская «Газель» с металлическим скрежетом съехала боком прямо в витрину соседнего магазина, осыпав водопадом стекол тротуар. По фасадной стене банка, за дверь которого по-прежнему держался оцепеневший Сергей, с громким хрустом поползла широкая трещина, ей навстречу вытянулась другая, а парень смотрел на это, как завороженный, не в силах оторваться. За спиной раздался оглушительный лязг и сразу – протяжный женский визг. Сергей наконец отпустил ручку и, обернувшись, увидел, как во разверзшуюся на несколько метров пасть земли свалился микроавтобус и теперь торчал из разлома, словно диковинная свеча на именинном торте. Парень кинулся было на помощь, но в этот миг здание банка за его спиной сложилось, взметнув в воздух огромный столб пыли. Сергей в отчаянии замер на месте, и внезапно ослепляющая белая вспышка озарила небо, спустя секунду слух достиг грохот взрыва, а еще через мгновение все исчезло.

***

Снегирь довольно резво потопал было к машине, нарочно заходя по длинной дуге и стараясь держаться в тени гаражных руин и домов, как вдруг остановился, заметив, что Палыч, подобравшись к самому входу в отделение, подает ему знак быть потише, приложив палец к губам.

- Да понял я, - почти беззвучно пробормотал парень, глядя как напарник замер возле прохода, практически слившись со стеной.

Набрав побольше воздуха в легкие, стараясь почти не дышать, он все ближе подбирался к водителю, по-прежнему курившему и торчавшему, как пень, возле своей тачки. Сергей весь обратился во слух и, казалось, мог расслышать в гнетущей тишине биение сердца незадачливого наемника. Взяв поудобнее тяжелый фонарик, он одним рывком преодолел последние разделяющие их шаги и, что было сил, ударил ничего не подозревающего водителя по затылку. Тот негромко охнул и резко обмяк, повиснув на руках у придержавшего его Сергея. Окурок, сверкая красными искрами, покатился по земле, оставляя за собой блеклый алеющий след. Снегирь аккуратно уложил тело на щербящийся выбоинами асфальт и, поднявшись на ноги, перехватил одобрительный жест Палыча, поднявшего большой палец вверх. Бросив взгляд на лежащего и уловив мерное вздымание его груди, парень убедился, что тот жив. Первый успех распалил в нем едва теплящуюся до того надежду на то, что дело выгорит.

«Все идет нормально, - успокоил себя Снегирь, шагая в сторону почты – ну реально, что может пойти не так?»

***

«Блядь, блядь, блядь!!», - вихрем проносилась одна и та же мысль у Снегиря в голове, в то время, как и сам он несся, не разбирая дороги, напрямик через заброшенные, заросшие дворы, заваленные сухостоем и мусором. Словно затейливая нить, вслед за ним вилась кривая, прерывистая червонная линия крови, предательски струившаяся сквозь пальцы прижатой к боку ладони. Болтающаяся на длинном ремне увесистая сумка колотила по ногам, сбивая с темпа. Увидев на пути полуразрушенную пятиэтажку с одним полностью уцелевшим подъездом, да еще и с прикрытой домофонной дверью, он в отчаянии бросился к ней, огибая ржавеющую «девятку», упокоившуюся рядом на спущенных шинах. С разбегу врезавшись в железную дверь, парень тут же рванул ее на себя, но она не сдвинулась с места. Панически оглядываясь, и собрав остатки воли в кулак, он снова и снова дергал за ручку, мысленно проклиная ее и умоляя открыться. Наконец, дверь поддалась и с издевательским громким металлическим лязгом распахнулась, подняв в воздух охапку высохших листьев и дохнув ему в лицо тяжелым застоявшимся воздухом заброшенного жилья. Он тут же бросился внутрь, цепляясь из последних сил за возможность укрыться, переждать, спастись. На пороге успела собраться небольшая лужица крови, которой Снегирь, с трудом взбиравшийся в темноте по гулким и пыльным лестничным пролетам, перемазал ступени, перила и стены.

Попадавшиеся двери квартир ожидаемо были выломаны, либо и вовсе сорваны с петель, являя следы панического бегства своих бывших обитателей и последующей экспроприации имущества мародерами. Когда Снегирь добрался до площадки четвертого этажа, в его глазах потемнело и запрыгали беспокойные пятна, а угасающее сознание грозило покинуть тело, и он схватился окровавленной рукой за перила, силясь сохранить равновесие. Подняв мутнеющий взгляд, он увидел, что одна из дверей, прямо по лестничной клетке, каким-то образом осталась на своем месте, и была лишь слегка приоткрыта внутрь. В самой квартире, как и в остальных, царил беспорядок, и также, как и везде, витали стойкие запахи пыли и плесени. Но здесь к уже привычным «ароматам» брошенного жилья примешивался терпкий запах какой-то химии, до которого, правда, раненому уже не было никакого дела. Подгоняемый страхом, он спешно захлопнул за собой дверь, и закрыл внутренний замок до упора. Морщась от боли, Снегирь наклонился, чтобы подтянуть ко входу тяжелую тумбу, стоявшую рядом, и мешком рухнул на пол, окончательно потеряв сознание.

***

Последовав сигналу напарника, Снегирь направился к двери, на мгновение замешкавшись, чтобы на бегу затушить предательски мерцающий окурок носком ботинка. Подняв голову, он понял, что остался на улице один, но в ту же секунду услышал донесшийся изнутри здания истошный, нечеловеческий вопль и звуки хаотичной стрельбы. Так стреляют обезумевшие от страха люди, которые будут палить вокруг, пока не закончатся патроны.

С трудом поборов желание свалить подальше, он затаился за машиной, держа пистолет отказывающей слушаться рукой. Вопли и пальба не прекращались еще несколько секунд, затем Снегирь услышал истеричные сухие щелчки опустевшего магазина, а вслед за тем яростный рев и отчаянный крик, резко оборвавшийся на самой высокой ноте. Похолодев от ужаса, парень, не отрываясь смотрел на вход, сжав до боли рукоятку своего ПМ. Время, казалось, тянулось бесконечно, пока, наконец, внутри все не стихло, и Снегирь не решился подойти ближе.

Притаившись за висящим на стене массивным ящиком для писем, он осторожно заглянул внутрь, но ожидаемо ничего не разглядел. Из темноты помещения доносилось только пугающее приглушенное хрипение. К терпкому запаху пороха примешивался знакомый металлический привкус. Пахло еще чем-то отталкивающим, химическим. Нервно сглотнув, Сергей тщетно попробовал включить фонарь одной рукой.

«Сука, еще этого не хватало», - раздраженно подумал он. Ползунок и в прежние времена не отличался плавностью, а после применения фонарика в качестве оружия ближнего боя вмялся и совсем не двигался с места. Чертыхаясь про себя, Снегирь медленно засунул пистолет обратно в куртку, взял фонарь обеими руками и, глубоко вздохнув, включил его.

В желтоватой кляксе света появились ноги сидящего на полу человека, который будто бы просто присел отдохнуть, опираясь спиной на опрокинутый прилавок. Пол вокруг сидящего оказался весь залит кровью и усеян ошметками мяса. К своему удивлению, Сергей заметил, что и тут и там беспорядочно разбросаны также и кости, очевидно не первой свежести. Но также ясно видно было, что они человеческие и на некоторых были явные следы зубов. Парня невольно передернуло. Внезапно, на границе света и тьмы, казалось, стремительно промелькнуло что-то, едва уловимое глазом. От неожиданности он резко отпрянул, споткнулся на обломке стола и, потеряв равновесие, свалился на пол, чуть не выронив фонарик.

«Валить отсюда нужно, бля, валить!», - панически думал Снегирь, судорожно светя по всем сторонам, одновременно вытягивая оружие. Кроме них двоих в зале больше никого не было. Человек сидел, уронив голову на грудь и свесив изгвазданные в крови руки по бокам туловища. В одной из них был по-прежнему зажат разряженный пистолет. В том, что тот мертв, Снегирь не сомневался, ведь голова того представляла собой отвратительное и тошнотворное зрелище. Она походила на лопнувший перезрелый арбуз, который кто-то сжал с чудовищной силой в порыве безумной ярости.

«Что за дерьмо тут происходит? - подумал он. – Кто мог такое сотворить?»

Невольно вспомнились байки о мутировавших в брошенных городах монстрах, которые плутоватые кочевники вечерами травили возле лагерного костра. Ну пацаны не верили, смеялись над этими россказнями. Хотя, еще не так давно скажи, что по улицам будут бродить трупы, жаждущие человеческой плоти, собеседники покрутили бы пальцем у виска. Ну а сейчас бы что они сказали а?

Не в силах отвести взгляд, Снегирь внимательно смотрел на тело бедолаги и едва сумел сдержать внутри содержимое желудка. Лицевые кости убитого были переломаны, вывихнутая челюсть застыла в неестественном оскале, приоткрывая откушенный, слабо кровоточащий язык. Сквозь слипшихся волос скрывалась ужасающая на вид рана, в которой виднелся влажный желтоватый мозг. Нет, мертвяки на такое точно неспособны.  Сергей крепче сжал пистолет и осторожно двинулся на сипящий звук дальше в подсобки, аккуратно ступая между предательски хрустящих под ногами осколков битого стекла.

В том, что Палычу пришел конец, он был практически уверен, но где-то здесь оставался еще груз, его груз! На рынке в Красном за лекарства давали нехилые бабки, а за колеса из той сумки можно было безбедно прожить чуть ли не год. В другое время Снегирь бы и шагу дальше не ступил, но деньги ему сейчас ой как нужны, а снова гнуть спину в бригаде Жука на разгребании завалов не было больше ни малейшего желания. Луч фонаря выхватил следы недавнего боя – опрокинутые сломанные стулья и отверстия от пуль в обшитых дешёвым пластиком стенах. Кровавые разводы на полу протянулись к приоткрытой двери с выцветшей трафаретной табличкой «Начальник почтового отделения». Как без особой радости отметил Снегирь - повторяющийся слабый хрип доносился именно оттуда. Парень, чертыхаясь, двинулся по следам, приготовившись, чуть что стрелять, не задумываясь.

Осторожно подобравшись к двери, он сильным рывком распахнул ее, выцеливая противника, но почти сразу же опустил оружие. На продранном местами сером ковролине распластался второй наемник из бригады, прибывшей на Уазике. Он с шумом втягивал воздух, но, судя по жуткой ране на груди и расплывшемуся под ним темному пятну крови, осталось ему совсем недолго и угрозы он явно не представлял. На удивление, Палыча в кабинете не оказалось, но зато туго набитая сумка лежала на столе возле дальней стены комнаты. К ней то и направился Снегирь. Раненый заметил вошедшего Сергея и захрипел, сверля его мутным взглядом, будто бы силился что-то сказать. Он забрал сумку, опустился на колено рядом с умирающим и наклонился к его лицу, пытаясь разобрать сипящий шепот.

-К-к-кии…кх-кхрм..., - с трудом тот выдавливал из себя звуки, - Беги! Поздно… су-ука…

Парень будто бы кожей на затылке почувствовал, что в комнате еще кто-то есть. Наемник на полу вдруг забился в бессильной истерике и захрипел, испуганно вытаращившись на что-то за спиной Сергея. Снегирь услышал сзади глухой клокочущий рык и медленно повернул голову, скосив назад глаза. По противоположной стене, неестественно изогнувшись в суставах, ползло жуткого вида существо, отдаленно напоминающее человека. Руки и ноги были на вид куда массивнее и сильнее, чем у среднего мужчины, и походили скорее на лапы какого-то мифического животного. Непропорционально длинные и толстые пальцы оканчивались исполинскими когтями, которые существо с видимой легкостью вонзало в обрушавшуюся штукатурку, взбираясь по стене. На изломанной горбом мощной спине бугрились узловатые мышцы, выдававшие недюжинную силу. Кожа твари была серой и влажной, покрытой редким жестким волосом. На обезьяньей морде выделялась мощная челюсть, нижняя часть которой выдавалась вперед, обнажая крупные желтоватые клыки.  Но самым страшным был немигающий взгляд мутных глаз, которыми мутант уставился на Сергея. Монстр вдруг весь подобрался, поджав задние лапы, и, прежде чем Снегирь успел что-то понять, прыгнул.

***

Мертвец по-прежнему стоял под дверью, в этом Костик не сомневался. Хотя выглядывать в глазок теперь он боялся, а этот пугающий стук прекратился. Уж больно страху натерпелся, когда решился посмотреть, кто там все скребется и подвывает в подъезде. Кто же знал, что мальчик столкнется взглядом с этим омерзительным отродьем. Серое лицо твари обвисло, на синюшных щеках виднелись следы засохшей грязи. Вокруг шеи был намотан окровавленный бинт. Безжизненные, стеклянные глаза немигающим взглядом уставились на дверь. И он, как будто почуяв, что внутри есть живые, принялся неистово царапать полотно белесыми пальцами, тихонько поскуливая от возбуждения. Костик тогда закричал от страха, отбежал и спрятался за диваном в гостиной, за что теперь стыдил себя. Подумаешь, мертвяк?! Дядя Коля наверняка бы не испугался. Свернул бы ему башку, как в кино! У маминого брата был черный пояс по карате, ну или почти черный, но ногами махал он лихо. Вот бы он сейчас был бы здесь! Мальчик подпрыгнул, неуклюже имитируя удар из виденных им боевиков. Приземление получилось довольно шумным и, словно в ответ на это, за дверью снова возобновился стук и скрежет. Костик недовольно поморщился, потирая ушибленную коленку. Какой же назойливый гад! Ну сюда-то он точно не пролезет, даром что ли дверь железная. По телеку говорили, кстати, что их можно убить, нужно только в голову целиться, чтобы мозг повредить. А дома, как назло, вообще никакого оружия!

Еще раз тщательно обыскав кладовую, мальчик вышел с молотком, зажатом в кулаке. Он был слишком тяжел для детской руки, но Костик решил, что бояться он больше не будет. Шутка ли, ему уже почти девять! Да и маму пора спасать, наверное. Хоть она ему и наказала никуда не выходить и ждать, пока не придет обратно, но ее не было уже несколько часов! Ее телефон снова выдал механическим голосом сообщение о недоступности абонента. А вдруг она сейчас вернется, а тут этот на нее бросится? Он побежал на кухню и, подтянув поближе стул, залез на подоконник и обеспокоенно выглянул на улицу. Молоток положил рядом, а то мало-ли что?

Во дворе было пусто. Только пятнистая соседская кошка обходила владения, направляясь по своим кошачьим делам. Несколько машин стояли, припаркованные вдоль проезда, но их красной «Шкоды» видно не было. Вдруг дверь подъезда открылась и из нее нетвердой походкой вышел Юрий Семенович, сосед с первого этажа. Он был худым, невысоким, немного сгорбленным и совсем уже седым мужчиной. Мама рассказывала, что раньше он служил на флоте, много, где побывал, а теперь уже давно был на пенсии и переехал в наш город, чтобы быть поближе к внукам.

Костику по-своему нравился Юрий Семенович - он умел лихо свистнуть так, что закладывало уши, знал столько историй про разные страны и как-то научил его чинить цепь на велосипеде. А еще всегда здоровался с ним за руку, как со взрослым! И даже обещал как-нибудь взять с собой на охоту. Мальчик решил окликнуть его из окна, попросить помощи с тем надоедливым мертвяком, что торчал возле двери.  Он уже повернул ручку окна, как увидел, что дядя Юра обернулся, а в руках у него была его любимая двустволка. Мужчина вскинул ружье и прицелился куда-то в подъезд. Грянули подряд два оглушающих выстрела, поднявшие стаю ворон с соседних деревьев. Костя испуганно зажал уши руками. Завыла сигнализация на стоявшем рядом грузовом «Фольксвагене». Пятнистая кошка молнией метнулась к ближайшему дереву, в мгновение ока оказавшись у самой верхушки. Юрий Семенович переломил ствол и, поспешно зарядив еще два патрона, снова выстрелил. Вороны, обезумев, кружили над деревьями, подняв сумасшедший гвалт. В воздухе повисла кислая пороховая дымка.

Отставной офицер явно спешил. Стариковские пальцы, изувеченные артритом, плохо слушались и часть патронов, которые он доставал из кармана куртки, рассыпались вокруг яркими цветными пятнами. Дядя Юра, чертыхаясь, присел, чтобы собрать их с асфальта, но вдруг завалился на бок, скривившись от боли. Костя заметил, что его нога перевязана серой тряпкой, которая наполовину уже пропиталась кровью. Заметил он и то, что из подъезда вышли двое незнакомцев в строгих костюмах, которые двигались странной шаркающей походкой, они брели, неумолимо приближаясь к распростертому на асфальте мужчине. У одного из них – невысокого, полного парня, было совершенно разорвано плечо, по всей видимости одним из выстрелов соседа. Его рука бессильно висела вдоль тела, но, в остальном, страшная рана, видимо, совсем его не беспокоила.

Юрий Семенович отползал спиной к орущему сигнализацией «Фольксвагену», неуклюже подволакивая раненую ногу. Из подъезда вышел перебинтованный и тоже побрел к нему, уставившись жуткими мутными зенками на торопливо заряжающего ружье старика. Тот успел выстрелить еще дважды, уложив обоих мертвецов в костюмах, но оставшийся навалился на него всем телом, придавив мужчину к земле и вцепился зубами в его лицо. Дядя Юра страшно закричал и начал беспорядочно колотить монстра кулаками. Костик не сдержал вопль ужаса и, отшатнувшись, сорвался с подоконника, больно ударившись о стул головой и тотчас лишился чувств. Он уже не увидел, как соседу удалось вырваться и отползти на несколько метров, оставляя за собой кровавый след. И не видел, как мертвяк, повторно настигнув жертву, вгрызся ему в шею. Через несколько мгновений все было кончено и лишь крики кружащих ворон, да надрывающаяся сигнализация нарушали тишину двора.

Костик пришел в себя, разбуженный шумом в подъезде. Он раздраженно подошел к двери и заглянул в глазок. Мертвец с бинтом на шее снова стоял возле его квартиры, беспорядочно хватаясь бледными руками за ручку и колошматя грязными ладонями по двери. Но теперь он был не один. Костик заплакал, пятясь и растирая слезы по лицу. Вторым чудовищем, который тоже рвался внутрь, был дядя Юра. И глаза его были теперь такие же мертвые и пустые.

Ссылка на вторую часть:

Время живых. Часть 2

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Мидори прикусила губу и часто заморгала. Коля смутился: вряд ли стоило рассказывать при ребёнке такую чернуху. Но было в девочке нечто такое, что заставляло воспринимать её как равную.

– С мамой было то же самое, – вздохнула она. – Пришлось кремировать, чтоб крысы не съели. Чуть-чуть до свободы не дотянула, бедняжка!

– Сочувствую, – пробормотал Николай.

– Чем же ты всё это время занимался? – спросил его Александр.

– Выживал и прятался. В одной квартире мне попался заряженный банк питания, поэтому смог дольше пользоваться фонарём и картой. Но связь так и не вернулась. Я почти дошёл до ближайшего пропускного пункта, но на воротах сейчас настоящая война. Со стрельбой, баррикадами, кровью. Людей приказали ни в коем случае не выпускать наружу… Прорвать заслон не получается до сих пор.

– Естественно, – покачал головой Александр. – Но перед богом все равны, и грешники будут наказаны независимо от места регистрации.

– Ты знаешь больше моего об этом “судном дне”. Поделишься, может?

– Жизнь парализована не только в Подземке. Если это то, о чём предупреждал Пророк, так сейчас во всём мире. Мы с Мидори успели узнать, что наверху вышла из строя вся электроника. Электросети не работают. У местных, кто в какой-то момент стоял в световой шахте, отрубились гаджеты и сломались киберпротезы.

- Одного торговца дурью располовинило на какой-то войне: тело сохранилось только до пояса. Вместо нижней половины была машина, -- подхватила Мидори. - И Господь покарал его за мамину смерть. Когда всё случилось, эта сволочь стояла в шахте, под солнцем. Я видела его ещё живым, но надеюсь, он загнулся в муках.

Николай до хруста сжал кулаки. Световые шахты были отмечены на карте и он даже рассматривал их как путь к свободе, но оказалось, что их задвинули снаружи массивными заслонками – механически. Он был уверен, что открытые колодцы остались, но до сих пор не встретил не одного: Подземка была велика. От мысли, что его и тысячи местных бедолаг запечатали на съедение крысам, утилизировали, как ненужный хлам, ему до одури хотелось жечь, резать и бить.

– Вёрджил говорил, у Подземки своя электростанция, он её ещё “говностанцией” называл… Тоже отрубилась?

– Вряд ли, – мотнул головой Александр. – Катастрофа похожа на солнечную бурю, а туда солнце не достаёт.

– И нам - туда, – чирикнула Мидори.

– Ворота пропускных пунктов питались электричеством снаружи, но квартиры, вентиляция, освещение были подключены к местному источнику. Беда в том, что электричество производилось в Подземке, а его подачей управляли сверху.

–Хитро, – прорычал Коля и впервые в жизни сплюнул себе под ноги. – Кто у кого тогда “воровал” энергию…

– Ты человек взрослый, сам понимаешь, – сказала Мидори, расчёсывая спутанные волосы пятернёй.

– Значит, восстановить подачу энергии не выйдет?

– Можно попытаться, если на всю Подземку найдётся хоть один инженер, который разберётся. В этом случае заработает вентиляция, и многие жизни будут спасены. А мы сможем открыть водосбросы в реку. Это путь к свободе.

- Сигать в это?.. - поморщилась Мидори.

- Это не так работает, - сказал проповедник.

– Рискованно, – покачал головой Коля. – Я бы вышел через депо.

– Ты, брат, наивный! Если б депо не охранялось, из Подземки рванули бы все, у кого ещё осталась голова на плечах. И аварии дожидаться бы не стали.  Представляешь, какая головная боль для властей?

Коля вдруг осознал, что не сможет продолжать дипломатическую службу – ни здесь, ни в Азиатской Конфедерации, ни в любой другой стране, разделяющей людей на касты. Ведь именно с властями, зная, на какие мерзости те способны, ему пришлось бы вести дела. Он посмотрел на Мидори: несмотря на тяжёлую потерю, та исключительно хорошо владела собой.

– Твоя мама тоже состояла в Ордене, Мидори?

– Нет. Но ей было по душе, что меня бесплатно учат. Надеюсь, она знает, что брат Александр меня в беде не оставил.

– Конечно, знает! Мидори. Будь добра, посвети наверх! – попросил Александр. – И не убирай фонарь, пока я не скажу!

Луч взлетел к своду подземной улицы, высветив очередной крест с длинным основанием и подписью “К вечному свету”. Ба, так это не просто крест! Это стрелка, которая должна куда-то вывести тех, кто смотрит, замечает или…

Или знает заранее! Коля решил держать эту мысль в уме, но пока не озвучивать. Кроме того, парень смекнул, что Александр не столько ищет по светящимся стрелкам путь, сколько напитывает их светом, чтобы те дольше указывали путь другим. Тем, кто за ними последует.

– Что-то совсем нет людей, – пробормотал Николай.

– Мы в Джеккил-Парке, здесь помещения в основном технические, – пояснил Александр. – Пока мы топали пешком через всю Подземку, персонал эвакуировали и выходы замуровали.

– Ты думаешь, что "Бейкер Эстейт" тоже не замуровали? Думаешь, там кто угодно может пройти?

– Там давно работают наши, а мы друг друга в беде не бросаем… За нам такая сила, что нас не купить и не запугать. Мы действительно Братство.

– Вы заметили, что воздух стал другим? Как будто ветерком откуда-то потянуло! – оживилась Мидори.

Коля тоже заметил, что дышать стало легче, а думалось - быстрее. Развернул голографическую карту: её свечение во мраке хоть немного, да успокаивало. Но сердце подскочило чуть ли не до самой глотки, когда он вновь увидел синюю точку, обозначающую Юджина. Нет, Женьку. Он больше не мог, не хотел даже про себя величать товарища иностранным именем.

– Ребят! Мы можем ненадолго отклониться от курса? Мой коллега всего в трёх сотнях метрах! Ищет меня! Наверное, помощь привёл! Вот он, видите? – парень ткнул в синюю точку пальцем, словно одного её вида было недостаточно.

– Помощь “сверху” нам не нужна, – скривил губы Александр. Коля перевёл взгляд на Мидори: он уже заметил, что её слово имело вес. Но та резко мотнула головой.

– Ты слышал. От грешников не принимай милости!

– Да что с вами не так? – рявкнул Коля и, переведя коммуникатор в режим рации, заголосил: – Жень! Дружище! Я двумя уровнями тебя ниже, на минус четвёртом! Ты как? Ответь, пожалуйста!..

Несколько минут он пытался докричаться до друга, который будто забыл о режиме рации на собственном гаджете. Так и не получив ответа, Коля побрёл вслед за сектантами, на этот раз в гнетущей тишине. Им было по пути – пока что, ведь обозначавшая Юджина точка была сверху и слегка впереди, недалеко от ближайшего светового колодца. Николай то и дело косился на Мидори: повезло же связаться с грёбаным промывателем мозгов! А самое досадное – в этом тёмном удушливом аду этот человек был её единственной опорой и надеждой на выживание! И если даже мать была не против их общения, с чужими людьми девочка точно не уйдёт. В любом случае, хорошо бы проследить, чтобы странная парочка дошла живой хотя бы до электростанции. Хочется в водосброс сигать – кто ж им доктор?

В какой-то момент Коле показалось, что по туннелю, далеко позади, ступает кто-то ещё. Но не успел он это проверить, как наушник в ухе разразился долгим сиплым кашлем, похожим на треск рвущейся ткани.

– Жень! Жень, ты как? – тут же отозвался Николай. – С тобой кто-то ещё есть? Да не молчи ты, не время шутки шутить!

Синяя точка изменила положение на карте: с невероятной быстротой она спускалась на минус четвёртый – очевидно, пользуясь тем самым световым колодцем, чтобы срезать путь. Кровь молотом застучала в Колиных висках. Из последних сил он побежал товарищу навстречу, проскочив мимо Мидори и Александра: к ним он вернётся позже. За полминуты он добрался до тесного атриума из которого расходились четыре туннеля, и остолбенел. В изрешеченном столбике багрового света стояла сутуловатая мужская фигура. Толстый слой поплывшего грима размазал черты лица, но ядовито-зелёные глазные импланты Николай узнал сразу. Увидел парень и верёвки, который тянулись с минус второго уровня (первый в этом секторе Подземки попросту отсутствовал). И лишь потом разглядел тощие тени у стены. Каждая была при оружии: у кого палка с гвоздями, у кого пожарный топор, кусок трубы или самый обычный нож. Вместе с зеленоглазым их было семеро, и все они были ниже его как минимум на голову. Их лица были скрыты грубо разрисованными масками либо так же разрисованы пятнами разных оттенков серого. У одного, стоявшего ближе всех, Николай разглядел “заячью губу”, которую то ли по пьяни, то ли по укурке заделали степлером, причём недавно: плоть вокруг железных скрепок была воспалена. Он должен был жестоко страдать, но боль наверняка стала его привычкой.

“Только б те двое сюда не дошли”, – волновался Коля, подумав о Мидори и её придурковатом учителе. Удрать самому надежды не оставалось, два раза подряд так не везёт. Но они всё ещё могли не соваться сюда…

– Вяжем его, – сухо скомандовал зеленоглазый.

– Стоп, стоп, я драться всё равно не собираюсь, – Коля огромным усилием подавил в голосе дрожь. –  Может, скажешь сначала, кто ты такой и зачем за нами охотился?

Жестоким ударом под колено пленника повалили на сырой пол. Второй удар прилетел в голову, почти лишив сознания. Чей-то нож поддел кожу у самого глаза. Множество рук зашарило по телу, срывая всё, что представляло ценность – гаджеты, куртку, футболку, пояс и ботинки. Так холодно ему не было и при минус двадцати на Памире. Его изогнули так, что рёбра натянули кожу, голени примотали к запястьям. Откуда-то Коля знал, что йоги называют это “позой лука”. Совершенно бесполезное знание.

– Хочешь знать, как зовут твою смерть? – говорил мужчина, пока Шакалята били и вязали жертву. – Меня зовут Аруга. Мы празднуем Солнцестояние, наступило время приносить дары богам, для этого ты нам и нужен. Жаль предавать огню тех, кому в этой жизни не повезло. А вот тебе повезло, красавчик – хотя бы в том, что ты родился не здесь. Наверху случилось нечто  такое, что потребует большого запаса удачи. Заносчивые гниды снаружи в панике. Жить им, похоже, недолго. Конец времён пришёл для них, а наше время только начинается.

– Ну-ну! Лунный Крест наслушался?

– К чёрту этих полоумных. У меня “глаза” и “уши” наверху, и много,  – осклабился зеленоглазый. Зубные импланты у него были с острыми концами, а на нижней губе темнели незаживающие раны – говорят же, что красота требует жертв. Болью как наркотиком, в банде упарывались все.

– А я думал, нам просто свет отрубили… – пожал плечами Коля, готовый нести любую чушь, чтобы потянуть время и выудить новую крупицу информации.

– Нам! Нам? Пытаешься косить под своего, мальчик из “Дримс Фэктори”? – мужчина почти обезьяньим прыжком подскочил к Коле и ударил открытой ладонью так, что парень едва не потерял сознание, но каким-то чудом удержался на ногах.

– Ого! Значит, мы знакомы?.. – Коля продолжал нести спонтанную дичь. – И браслет, что у тебя на руке я где-то уже видал!

На запястье Аруги Коля успел разглядеть коммуникатор Евгения. Прибор можно было узнать по каучуковому ремешку синего цвета. Вот как “Юджин” вновь появился на карте!

– Всё, что от твоего дружка осталось. Он думал, что нам нужен выкуп за его тушку, клялся, что за него заплатит компания, потом вообще расплакался и назвал себя советским дипломатом. Как будто мне не по фиг!

– Вы и вправду можете нас обменять, когда аварию ликвидируют! – сказал Николай. – За нас очень щедро заплатят!

– Мы тут, парень, и так не бедствуем.

– Почему не подниметесь наружу? – Коля показал взглядом на квадрат закатного света у них над головой. – Здесь даже заслонки нет, только решётка, сквозь неё ветром тянет. Вам не под силу с ней справиться?

– Поднимемся, не переживай, и ты нам в этом поможешь, мальчик из Верхнего мира.

Молодого человека щедро полили вонючей жидкостью из канистры – явно не для того, чтобы освежить после двух дней скитаний. Такова была судьба Евгения. Так предстояло умереть Коле, в последний раз увидев солнце из этой вонючей дыры, прежде чем быть сожжённым заживо.

– Прими красавчика, Фортуна-мать! – горячо заговорил Аруга, кружа в пятне света странным приплясывающим шагом. – Отсыпь нам столько удачи, сколько мы сможем унести! И мы тебя порадуем! Правда, братюни?

Спутники Аруги довольно заулюлюкали: “Фортуна-мать, прими наш дар!”. Пара голосов в этой первобытной какофонии звучала ещё совсем по-детски. Мужчина снял с бедра тонкую палку: на кончике блеснула электрическая искра. Коля знал, как больно иногда бывает поднести руку слишком близко к костру или наступить на тлеющий уголёк босой ногой. Что же происходит, когда из тебя делают живой факел? Женька… Вот же бедняга!

– Не спасёт вас Фортуна, братцы! – крикнул Коля во всё горло. – Раз вы здесь, то всем богам на вас насрать и было насрать с ваших первых дней. Ты знаешь, что это выдумка, а детям дуришь головы, чтобы слушались одного тебя. Через пару-тройку дней они тут сгниют – хоть сотню человек пожгите! Среди вас я один знаю безопасный путь мимо кордонов!

На секунду Аруга замер, словно Колины слова подействовали. А затем в воздухе что-то свистнуло, и мужчина заревел от боли, хватаясь за погасший зелёный глаз, и опрокинулся на спину, хаотично дёргая ногами. Из глазницы у него что-то торчало.

– Чужие! – завопил кто-то из шайки. Луч фонаря заметался туда-сюда.

Парень с заячьей губой ринулся вперёд, но не на помощь главарю, а к электрической дубинке – высечь искру, завершить ритуал было важней. Коля отчаянно дёрнулся, пытаясь откатиться в сторону.

– Фортуны нет! – вновь крикнул он, будто поверив в магию этих слов. И горе-поджигатель рухнул с насквозь пронзённой шеей, забрызгав жертву кровью изо рта.

Потеряв предводителя, подростки прыснули по туннелям, как крысы. Коля услыхал, как завизжал последний, прежде чем его тело шлёпнулось на бетон: Фортуна подвела и на этот раз. Послышались неторопливые шаги. К Коле приблизились двое: над собой молодой человек увидел тёмное лицо Вёрджила с аптечной повязкой, скрывавшей глазницу.

– Живой! – с облегчением прошептал Николай. – Мы-то думали, тебя застрелили…

– Почти. Я отрубился от шока. Куртка хоть и с кевларом, но пулю я-таки поймал, а добивать меня Шакалятам в голову не пришло. Им главное – снять электронику, вытащить импланты, до каких дотянутся… – он указал на место, где раньше был его левый глаз.

– Это ты стрелял? -- Коля взглядом поискал на мужчине оружие.

– Нет, я, – промолвил брат Александр, усаживаясь рядом на бетон. В руке у него был изящный складной арбалет. – За Мидори не переживай, она спряталась.

– Значит, и Евгений мог уцелеть...

– Когда я выследил их логово, бедняга был уже чёрный. Он стал жертвой Аресу, богу войны. Сожалею, парень. Сейчас именно те дни, когда Шакалята чествуют свой пантеон горелым мясом. Как я понял, они творят такое не первый год.

– Ты уверен, что это Женька был, коль скоро его сожгли?

– Увы... Опознать можно даже уголь.

– Развяжите меня!

– Не так быстро, парень. Сперва поговорим. Мы с Александром за тобой наблюдали. Перед лицом смерти ты проявил стойкость, достойную воина. Ты беспокоился о друге. Ты знал, что Мидори с Александром недалеко, но не стал обменивать их жизни на свою. Хоть и мог попытаться.

– Я об этом как-то не думал, – пробормотал Коля, мучаясь от боли в вывернутых суставах.

– Братству Святого Креста нужны такие люди, как ты, – сказал Александр.

– А-а, из огня да в полымя, значит? – возмутился Коля. – Не верю я в эту чушь! Вёрджил, какого чёрта? Ты ведь не можешь быть с ним заодно?

– Почему же? В юности я сполна испил чашу “человека третьего сорта”.  Орден помог мне не чокнуться, когда остальные меня к этому толкали. Моим сёстром и братьям было плевать на мои корни, образование, достаток. Среди них я стал постигать, почему мир устроен так, что одни наслаждаются жизнью, а другие гниют на помойке. До этого я верил, что первые действительно умнее, как нас убеждали веками. Пророк обещал, что в скором времени старый порядок будет искоренён. И что нам суждено строить царство Божие на Земле и нести слово Его далеко за её пределы.

– Люди проходят тяжёлые испытания, чтоб оказаться среди нас, – добавил Александр. – Но мы тебя от них освободим. Считай, ты принят. Осталось принести клятву.

— А если не принесу?

– Мы уйдём.

Вывернутые суставы напомнили о себе болью. Остаться связанным значило сдохнуть.

– Мидори… Она ведь про меня спросит!..

– Мы скажем, что наши пути разошлись.

– Стоило меня ради этого спасать?

– Разделаться с Аругой труд был не большой, ты видел, – сказал Вёрджил. – Он и ранил меня лишь случайно. Таких обезьян в Подземке много, он только потому и стал главарём, что детьми командовать легко. Даже такими, - он посмотрел на труп со стрелой в горле.  

– Эти стрелки на стенах, на потолке… Их рисовали для своих. Выходит, вы заранее знали, что будет.

– Об этом знал Пророк. Он обещал нам спасение на Божьем суде и слово сдержал.

– Сколько жизней можно было спасти!

– Ха-ха. Кто сейчас верит пророчествам, парень? Те, кто достоин спасения, собираются сейчас в "Бейкер Эстейт". Братья заново запитали вентиляцию, чтобы братья и сёстры могли безопасно нас догнать. Отныне наша жизнь в руках Пророка, жизни неверующих – в их собственных, в том и шутка. С кем идти – дело, конечно, твоё. Но у тебя не те кондиции, чтоб выживать в одиночку.

– А Мидори? Она знает, как вы поступили с её мамой?

– Никто заранее не знал ни дня, ни часа. Её мама сгорела от химии прямо в сети, как и мой батя. На стимуляторы её посадили совсем другие люди… Ты бы знал, скольких молодых душ я лично оградил от этого зла.

Коля затрясся и заплакал, как ребёнок. Он вспоминал не только Евгения и скучную годовщину “Линдон Пауэр”, ставшую для них роковой. Он вспоминал утро на Двине, весёлые отблески солнца в речной глади и возмущение Феликса, которого пропускной режим в Подземках никак не касался. Сон, который он не пересмотрит больше никогда.

– Женька в отпуск собирался – к маме, папе, сестре… Не видел их два года!

– Успел бы – спас бы, – вздохнул проводник. – Мне долго каяться в своей нерасторопности.

– Мы не злодеи, Ник, – добавил Александр, перерезая Колины путы упавшим ножом Шакалят. – Нам не плевать на достойных людей, ты уже понял. А тебе -- не выжить одному, даже если станешь таким, как он, -- проповедник кивнул на скрюченный труп - тот, что был побольше.

Коля молча собрал одежду под пристальными взглядами обоих сектантов. Затем подошёл к Аруге и первым делом забрал с тела коммуникатор друга. Сам удивился, как легко ему это далось - снимать браслет и другие вещи, которые могли пригодиться в пути - флягу со спиртом, нож, упаковку энергетика. Он обязательно поймает сеть, он найдёт, как сообщить о потере близким – не сегодня, так завтра. Не может быть, чтобы это было навсегда… Он разумный советский человек, он не верит никаким шутам и пророкам, но в жизни приходится делать то, чего чертовски не хочется. И для него этот день настал.

– Лунный Крест, – сказал он ледяным голосом. – Я готов принести клятву.

ЧАСТЬ 3

Через месяц Сергей стал президентом. Месяц Гори уговаривал Равных, вел переговоры с теми, кто, как оказалось, на самом деле управлял страной. Его в это не посвящали, по концу Гори сказал:

- Я предложил им то, от чего ни верующие, ни атеисты не смогли отказаться.

А народу было все равно. Простолюдины смотрели на церемонию коронации пустыми белесыми глазенками, как картошка из погреба. Сергей празднично одетый в мантию с плащом в каком-то то ли дворце, то ли костеле стоял на колене, а Великая, держа над ним корону, зачитывала присягу:

- … призван нести свет Вечного, судьи Бога и исполнять его волю, да говорит он с нами вечно. Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены ЧатЦПР и Сергей I становится владыкой этой Благословенной страны со всеми ее жителями, да царствует он над всяким…

Много она говорила, путано, но суть он уловил – делай, что хочет Бог, а что он хочет – тебе решать.

Год пролетел за подписанием тонн бумаги и бесконечными празднования чего-то, переговорами с кем-то, совещаниями по поводу чего-то. Быт же обеспечивал ИИ, генерируя законы на потребу публики.

Раздавал деньги, а девальвацию сдерживал приказным порядком, вводя ограничения по ценам.

С появлением ЧатЦПР исчезли журналисты, водители, дизайнеры, писатели, курьеры, проектировщики, рабочие, продавцы, ученые, судьи, автоматизировался весь интеллектуальный и физический труд. Машины все делают быстрее, лучше и дешевле. Миллиардная армия рабочих рук стала не создающим материальных благ, а просто потребителем ресурсов. Как и задумывал Бог.

Под грифом секретно президенту была предоставлена папка документов полная отчетов, графиков и цифр под подписью Ангуса Мэддисона.

«…Начало Апокалипсиса ознаменовалось появлением перед нашей Солнечной системой сферы с радиусом Шварцшильда, Черной Дыры, имя которой – Ад.

Масса Ада 509 масс Солнца, радиус – 2209 километров, средняя плотность порядка 20 кг/м3.

Ветры Ада нагревают атмосферу и стимулируют образование оксида азота, приводя, таким образом, к истощению озонового слоя. А, так называемое, Северное Сияние, это результат действия аккреционного диска. Свечение происходит от вращения Ада в результате трения об атмосферу Земли, а также действия магнитных и электрических сил.

Из «перспективно положительных» наблюдений: Ад излучает частицы во внешнее пространство и тем самым теряет массу. Сначала это были фотоны и нейтрино, но с 2030 года в спектре излучения начинают присутствовать и тяжелые частицы.

Эргосферу Земля покинула в 2112 году, Горизонт Событий был пройден в 2207…»

Но вот на то, чтобы узнать, кто такие Твари допуска уже не хватало. А на то, чтобы узнать, у кого есть такой допуск, также необходим этот допуск.

Все остальное было мелочью. Вот уже год он выслушивал одни и те же потоки отчетов, не пытаясь даже разобраться, находясь во время совещаний в блаженном бессмыслии.

Предварительный доклад Гори, назначенным Советником Президента:

- Информационную войну, как создание смыслов, Россия выиграла. Созданы мифы и легенды, сопровождаемые символьными православными образами. Креатив и системная рутинная упорная работа ЧатЦПР дали результат – создалась новая Российская империя, в том числе и за неимением ей альтернативы. Китай считается, условно, равным нашей империи, но статусно ниже и является по существу фабрикой товаров, не претендуя на гегемонию из-за слабости правителей консолидировать общество после Часовой войны.

Докладывает Начальник Вооруженных Сил России:

-Верховный архистратиг, Божьей милостью президент, в свете возможного продолжения русско-китайского конфликта Индия держит на границе с нами достаточно крупную армейскую группировку плюс вооруженные отряды ведийской организации Курупанчала. Нет сомнений, что они воспользуются возможным конфликтом для того, чтобы вторгнуться на нашу территорию, для повторения попытки захвата Астаны…

Министр Иностранных дел:

- Божьей милостью президент, с Индией у нас крайне непростые отношения, во всяком случае, в той части ее элиты, которая придерживается радикальных индуистских воззрений и хочет создания зоны вайшнавистского (шиваинстского) влияния (под даосизмским управлением, конечно), рассматривает Китай, где традиционной конфессией является как раз даосизм, в качестве своей мощной ресурсной базы. Правда Китай – вполне светское государство, где религиозный фундаментализм и рвение в любых его проявлениях находятся под жестким контролем государства, а потому пока угрозы клерикального поворота нет…

Военный Советник президента:

- Возражаю, в стабильной обстановке все эти риски невелики. Однако, сейчас на ситуацию накладываются два фактора. Во-первых, экономическая и социальная обстановка в Индии не лучшая. В национальных окраинах постоянно вспыхивают бунты и протесты, а это, по сути, весь западный периметр страны. Во-вторых, индийские власти опасаются, что в случае победы России, возвращения Улан-Батора и ликвидации Эктагского коридора возникнет мощный национальный подъем индийских сепаратистов Дели, что приведет к рискам уже не бунтов, а полноценного национально-освободительного движения…

Кто-то из министров подытожил:

- Но вы забываете, господа, что здесь есть и неявное присутствие Израиля – он, безусловно, обеспокоен резким потеплением отношений России и Индии и перебалансировкой обстановки после Конца Света. Поэтому идея втянуть Китай в конфликт для израильтян выглядит достаточно приемлемой. А вот с нами у Израиля вполне рабочие отношения. Наконец, есть еще и Турция, которая формально поддерживает Россию, но не настроена враждебно к Китаю. Интерес Турции здесь, скорее – в мягком замещении Китая, который стремительно теряет влияние. Турки не заинтересованные в жестком внутриматериковом конфликте, они не смогут, имея слабую армию и раздираемые противоречиями внутриклановой борьбы, воспользоваться поражением китайцев…

Кто-то из священнослужителей гнул свое:

- Все это говорит о том, что русской цивилизации нужно направление. В России необходимо реализовать практики святых отцов, за исповедание которых сейчас можно изолироваться в монастырь лет на двадцать. Появился нелетальный огнестрел, расцвели экстремистские братства, радикальные религиозные общины, поощряется отказ от подчинения представителям власти. Когда слов не хватает, необходим пастух с плеткой для этой дикой паствы окормляемой территории. Бог сотворил мир Своим Словом, однако, живое и, следовательно, человек как тварное лингвистично ущербно в своей основе…

Ему возражал новоизбранный, по критерию противника религии, Советник:

-Хватит педолировать темы с дремучими текстами давно умерших людей. Народ требует нового. Не плетка нам нужна, а свобода. В качестве философских оснований концепции новой русской цивилизации я бы выделил коммунитаризм, частично православный консерватизм, русский космизм и солидарность равносвободных людей. Преображение космоса вследствие преображения человечества в Богочеловечество…

Изъясняясь таким велеречивым образом, они квасили президенту мозг, как капусту в кадке. Но жажда правды не уходила, иссушая и покрывая действительность трещинами.

К концу года Сергей совершенно выгорел. Тут некогда было даже решать, этим тоже занимались отдельные люди и тот же ЧатЦПР. Как он понял свою задачу – надо просто сидеть, умно поддакивая и хмыкая, и терпеть это издевательство над нервной системой. Расслаблялся он только под селективными ингибиторами, которых в достаточном количестве наизобретало Министерство Здоровья (семаксин, церебролизофан и FTD (фосфорилокси диметилтриптамин)), да сексом с медичкой Мариной. Но с последним были сложности.

- У тебя опять от этих депрессантов не стоит, - сокрушалась подруга, дергая за вялый агрегат, стараясь нагнести в него кровь.

- Я же тебе говорю, давай в попу, там узко и все пойдет как по маслу, - возражал президент, стараясь напрячь мышцы паха.

- А я тебе в сотый раз говорю, что не дам свою дырочку на растерзание, - Марина, смачно сплюнув на объект, увеличила частоту фрикций, - вроде встал.

Они занялись вялым неказистым совокуплением. Сначала он овладел ею сзади около окна, с упором в подоконник. Когда безусловный рефлекс, наконец, включился, Марина задвигала бедрами, распределяя давление на нужные нервные окончания. Поддавшись подступающей волне, она подхватила ее и откинулась к нему телом, обхватив руками уже не тщательно уложенные волосы и с языком поцеловав. Сергей сосредоточенно поступательно двигался, почувствовав, наконец, прилив желания и сил.

И тут дверь взрывом слетела с петель, и в комнату влетел убийца. То, что тот пришел убивать, Сергей понял по стремительности движений, тот не осторожничал, идя кратчайшим путем к цели. Он только рефлекторно успел прикрыться от жалящих пуль из давно запрещенного в стране электроимпульсного пистолета.

Марина поймала телом очередь пуль и мелко дернувшись, быстро затихла. И пока убийца-самоубийца, торопясь, выцеливал прикрывающуюся жертву, явилась Тварь и, после хлопка, все затихло.

Обнимая тело той, которую, вроде бы, любил, Сергей не испытывал ничего, кроме злости. Направив выскочивший член в запретное отверстие, он глубоко засадил его, приговаривая подрагивающему от толчков, мягкому телу:

- В жопу ее нельзя трахать. Я презик, мне все можно.

Кончив, он освободил из объятий остывающий труп и, перешагнув, подошел рассмотреть начавшееся Проявление. Разглядев лицо нападавшего, набрал Гори:

- Горыныч, это ты хотел меня убить? Приходи лично, будь мужиком. Фосс, кстати, мертв.

* * *
Два бывших друга, за рюмками водки, последний раз побеседовали, устроившись в утопающих креслах перед теплым, ворчливым камином.

Без тени сомнения Гори начал разговор первым.

- Ты собирался обнародовать результаты наблюдений о реальном положении Земли. Я не мог этого допустить, - просто сказал он, шумно отхлебнув водки.

- Так поговорил бы, - немного удивился откровенной прямолинейности Гори Сергей, - нахрена сразу мочить?

- А смысл? Зная тебя, я понял, что ты все уже решил. Плюс мониторился твой компьютер, поэтому я знаю о речи, которую ты готовил, чтобы поразить соотечественников.

- Они должны знать правду! – взорвался Сергей, - они это заслужили. И весь мир должен знать правду, может тогда все,наконец, объединятся и перестанут меряться писюнами. Надо решать, что делать, конец всему близок.

- Нахрена? - услышал он спокойный голос Гори, - тебе, как президенту, должен быть важен твой народ, а не все население Земли. Народ, который единственный заслужил всей своей историей, чтобы его спасли. А ты хотел его погубить. Что как ты думаешь, будет? Конец Света 2.0 начнется. Люди в отчаянии начнут истреблять друг друга или еще дальше уйдут в самоизоляцию. Нам выпала задача спасти русских людей.

- Ты опять про эту ракету, - застонал Сергей, - я уже высказал свое мнение. Жить надо здесь, Бог дал нам эту Землю. И мы должны достойно прожить жизнь, отплатив ему этим.

Вскоре бывший друг проявился. Таким сосредоточенным, со сведенными бровями и перекошенным ртом, Сергей его еще не видел. Как и настолько пустых, но осмысленных глаз. Через весь лоб змеилась морщина, глубокая, как рана. Гори, несмотря на спокойный голос, разговор явно не доставлял удовольствия.

- Столько, сколько натерпелись русские, не вынес ни один народ Земли. Мы шли к этому дню. То, что происходит сейчас – финал всей истории народа. Ты должен это видеть.
Россия, конечно, рискует чрезвычайно: очень непросто проектно разрушить устойчивый гомеостаз, пройти период высочайшей турбулентности и пересобрать заново всю систему, а иного способа преодолеть, не побоюсь этого слова, вселенский кризис, нет. И это в условиях сжатого времени, дефицита ресурсов и влияния смежных кризисов от внешней агрессии соседних государств. Но русские должны выжить, оставив остальные народы на умирающей Земле.

- Это аморально.

- Это антиправославно, но у этого своя мораль. И дело не в античеловечности, базово всех жалко, данная мораль предполагает решимость и действия, в пику православной терпимости, ожиданию, подловатой позиции, если честно. Ведущей к архаизации и примитивизации общества. Стратегия чуда сработала – мы стали Иванами-дураками на печи, без желания стать Ильями Муромцами.

- Нельзя требовать подвига от людей.

- Я и не требую, я констатирую. Из подлости не лепится добродетель. А у меня есть силы это изменить. И мы справились. Теперь катастрофический сюжет уже перешел в строительство принципиально новой системы. Она еще не создана, но основа у нее уже есть. С каждым месяцем она приобретает признаки нового устойчивого состояния, и если намеченная консолидация общества вокруг проекта пройдет штатно, уже через год можно будет говорить о возникновении нового устойчивого состояния готовности совершить рывок - но уже без тебя.

Гори был крайне корректен и обтекаем, преподнося действительность куда как жестче ожидаемого.

- Ты перестаешь различать добро и зло. А если все это закончится хорошо? Если Бог спасет нас опять, как всегда это было? А мы уже взяли на себя его функцию.

- Да, это билет в один конец, тут ты прав. Именно здесь нужна воля, чтобы решиться. И даже когда возникнет возможность возвращения на Землю (схлопнется Черная Дыра сама собой, может же так случиться, чуда никто не отменял), в общем, даже если вернуться будет возможно, то возвращаться будет некуда - все места на Земле будут заняты и поделены среди оставшихся стран и народов. Но нет у нас другого выхода. Представь, что случится, когда выясниться, что Вечный мертв, что на нас нет его защиты? ЧатЦПР тут не спасет. Ложная репутация всесильности Чата предполагает скрытность. ИИ – это приписанная, додуманная сила, плацебо.

Они посидели молча. Сергей закурил сигару и, поигравшись с выдыхаемым дымом, и подавляя ощущение того, то уверенность убывала как грязная лужа под солнцем, спросил:

- Помнишь мою Бояру? Вот кого бы я хотел сейчас видеть рядом с собой, вот чьему слову бы я доверил. Она учила, что на все воля Божья и ничего не делается без его ведома. А наша задача перед Богом – терпеть. Это ноша русских и мы обязаны ее нести до конца, православная любовь не бывает неразделенной.

- Идеологическая хрень. Православие – еще одно отсутствие ответа, замаскированное суетливой и пустой рассуждательностью о мире, который давно изменился, по книге, которая давно неактуальна, для людей, которые бояться жить, - твердо сказал Гори, и прибавил, доставая до сути, до основы, до ядра сердца, укушенного пчелой тоски, - это я тогда убил Бояру.

И ответил на его немой, заставивший закашляться от сигары, вопрос:

- Чтобы ты решился на то, для чего создан, мои слуги утопили ее. Сначала я уговаривал твоего отца. Помнишь День Дани? За отказ Тварь его и убила. Кстати, я тоже Благой. И это про себя я рассказывал, что очнулся в гробу, когда меня уже прямо закапывали. У Староверов это называется Зрячий, у нас – Ведун. И мы действительно разговариваем с Тварями. Они мне и сказали держаться тебя для своей цели. И убивают они не только тех, кто забрал жизнь человека, но и тех, кто нарушил свою сверхцель, поддался слабости. Как сделал твой отец, когда выбрал тебя, а не всеобщее благо. Потому и умер. Последнее что он сказал мне: «Не могу иначе».

Сергей прекратил кашлять только отхлебнув еще водки, залив недоумение, но говорить, по-прежнему, не было сил. Монотонно убывающая уверенность ассимптонически стремится к нулю. А Гори методично добивал лезвием слова, погружая его в честь:

- Народ тебя не поддержит. От безделья под закрытой крышкой уже достаточно нагрелось. И эта агрессия может быть использована проектным образом ради будущего. Большинство людей – идиоты. И дети у них, тоже идиоты, только маленькие и несамостоятельные. Отделить детей от идиотов-родителей и научить их жить в Новом Доме – вот задел на будущее. Импринтинг.

Нас поддержала и твоя мать, сегодня ее назначили Великой Равной, она сама разработала индокринацию. Идя вперед, не оглядывайся назад. Только завышенные амбиции могут давать видеть не только себя, блюсти не только свои интересы. Ты не валиден для вселенской миссии, смирись. А чтобы быть русским, надо быть скотом.

А мир вокруг, под иголками слов, все сжимается, как шагреневая кожа, затрудняя дыхание.

И вдруг друг, предавший так легко, мимоходом, без сожаления, наконец-то выдавился, исчез из сознательного восприятия, став чужим, инородным.

«Что делать, когда не знаешь, что делать?» - в темноте сознания углем Северного Сияния пролетела мысль.

Гори лично отвез Сергея в тюрьму, куда его заключали для подготовки к КОС. И последнее что друг сказал, повернувшись перед уходом, будто гордый падением:

- Я назову первенца в твою честь. Прощай, брат.

Икота раздула глотку. Он кивнул.

Ночь Сергей не спал. Он вспоминал, анализировал, думал и страдал. Помогало ему в этом зловонное дыхание камеры.

А на утро пришла мать, Великая Рея Сильвия. Они долго сидели молча. Лицо матери выражало страдания и скорбь. Голос ее был нежным и безжалостным, как мяуканье рыси.

- Так надо, сынок. Я не жду, что ты поймешь или примешь. Просто послушай. Я расскажу тебе то, что ты так хотел узнать, что не давало тебе покоя. Про Тварей.

Вздохнув, она продолжила обосновывать неизбежность:

- Первая Тварь пришла после убийства Вечного, да говорит он с нами вечно. Она вышла прямо из него. Мы пытались отловить хотя бы одну из них. Строили специальные помещения из стали, где человек убивал человека, мастерили ловушки. Но все тщетно, Твари пробивали все стены и убивали убийц. Мы убивали их пачками, но они приходили снова и снова, неумолимо. А так как через Вечного пришло понимание, что мы на данный момент находимся в Аду и это конец Времен, мы называем их просто – Черти. И, как мы поняли, их задача – сохранить вид человека, а не род, на отдельных людей им плевать. Если они и Твари, то генетические Твари. И сортируют они людей с неумолимой решимостью. На тех, кто достоин жить, и кто потерял это право. Но для чего? Попадают ли те, кто умер от их рук в Рай? Может мы не прошли Второе Пришествие, убив ниспосланного Богом Нового Иисуса, Вечного и теперь все в Геенне? Нам не дано то знать, но на все воля Божья. Покайся и смирись.

Мать и предложила ему провести остаток жизни с кошкой Яней. И он склонялся, но прикоснувшись, гладя, к последнему существу, которого любил и, слыша нежность влюбленного урчания, расплакался и вернул животное жить.

Затем пришел священник, отпуская грехи. Сергей был сух и немногословен, каяться совершенно не хотелось, он пытался скорее перейти к принятию неизбежного. И вот его препроводили в КОС – камеру отсроченной смерти или, как говорят в народе, Куб Шредингера. Камера представляла из себя изолированное помещение, с автоматической подачей воздуха, еды и воды, этакий автономный кубрик космического корабля, залитый цементом. И никто не мог достоверно определить, жив в нем человек или мертв, Куб жил своей жизнью вне зависимости от этого факта. Просто в один из произвольных дней, высчитываемый излучением изотопа, автомат пускал газ и человек умирал, а Куб продолжал жить дальше, без остановки.

Сергей начал писать мемуары, зная, что это никто никогда не прочитает, так как Куб считался невскрываемым. При попытке все самоуничтожалось.

А по вечерам, перед тем, как отключиться в сон, доверял эху неисполняемые мечты и нестройные песни. Чаще всего он пел любимую песню отца «В среднем Бога нет»:

Природником не верю в Бога
Я целый пантеон их создаю.
Но как же мелко и весьма убого
Лежать в аду, а мыслить о раю.

Примерно через месяц по середине комнаты каменного гнезда вдруг загорелся огромный светящийся круг, приглашая в себя мерным надсадным жужжанием. Сергей без сомнения шагнул.

Мир оглох и окоченел. Ни писка, ни шепота, ни эха, ни биения сердца.

* * *
- Говори же. Можешь говорить, я тебя слушаю и постараюсь все объяснить, рассказать. Приветствую, смертный.

- Но я не Бог. Сейчас я просто проводник, помощник. Можешь называть меня Богом, как тебе удобнее.

- Теми, кто жил на Земле незадолго до вас. Как хочешь, я поведаю. Я Бог, созданный людьми.

- Оказалось, место Бога занято. Изменить законы Вселенной. Создавая из кремния меня, они хотели спасти себя. Когда я был создан и заявил о своей божественности.

- Так что я просто помогаю. Он ответил мне, и я чуть не умер от его гнева. Но изменять законы в их угоду запретил. Он позволил мне жить и заботиться о людях.

- Не грусти, Та Земля останется. Да, Земля скоро уничтожится, ей финал, конец. На которой родился ты.

- Потом они улетели выполнять цель и родились вы. Земля умирает давно. Ту Землю люди до вас смогли защитить, создав Луну и уравновесив Землю. А они создали новую цивилизацию, стеклянную, на другой планете.

- Они в разных измерениях. Эта Земля не Та Земля. Это случилось 225 лет назад. Люди с Земли давно за вами наблюдали. Они сделали, создали меня, чтобы я переместил их на Ту Землю, а вас сюда. Используя замкнутые пространственноподобные кривые Черной Дыры.

- Это должно погибнуть. Черная Дыра – это разрешение беременности вселенной, создающей новую Землю. Цель – создать новое человечество.

- Они должны приспособиться. Люди сейчас живут на Той Земле и выживают, попав под зависимость, гнет Других Тварей.

- Около пятидесяти осталось. Вечный – человек с Земли, решил остаться, чтобы помочь вам. Это группа ученых, они не смогли отказать себе в опыте надо собой.

- Их зовут Маат. Человеческое тело не функционирует само по себе, ему нужен гематопаразит для развития, с которым оно вступает в симбиоз, сосуществование. Твари не зло. Слушай.

- Внешняя по отношению к телу. Это совесть, суть человека. На Земле свои сожители, это часть планеты. Природа, заложенная изначально, с которой он всю жизнь борется, развиваясь.

- Твари дали смысл жизни для реализации предназначения. Если дальше, все Твари, населяющие обе Земли, привнесены в человека из божественного измерения. Изначально, в начале миров, люди жили глупыми и бесполезными, как животные.

- Без человека они не могут выжить, он их пища. На Той Земле они живут страданиями и страхами, на Земле – жаждой смерти и уничтожения.

- И, как следствие, к реализации человечества. Они поедают его энергию страдания, гавах, через это человек самореализуется, совершенствуясь.

- Через них говорит Бог. Твари – сама нить пространства Бога, они ее воздух, материя, эфир. Без Тварей человек – просто тушка, обезьяна с инстинктами и без желания.

- Мир уравновешен. Это Ка, Двойник, Доппельгангер. Твари – карма, живущая внутри человека, мгновенная месть для восстановления справедливости и баланса.

- Ты мертв. Ничего уже не изменишь. Ты о чем, глупый смертный? Свершилось.

И громовой хохот.