CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Восьмое марта - 3

Перед началом задуманного плана, Валера был просто обязан навестить свою соседку, Агату Шварц, и как следует разобраться с воблой. Для полноценной разборки ему требовался кое-какой реквизит и самое главное: пиво. Пива он взял на разлив и строго в трёхлитровых банках. Агата его конечно ждала, но она же была приличной женщиной, а приличная женщина не должна пускать в дом одинокого и пьяненького соседа.

Высокая, худая, как жердь, и плоская, как доска, Агата, воплощала в себе множество стереотипов о людях искусства и, хотя она была на две головы выше Валеры, ей ни разу не удалось посмотреть на него сверху вниз. Они никогда не здоровались в лифте, она никогда не бывала у него дома, однако они дружили. И как только на балконе поспевала очередная связка вяленой рыбы, Валера уже был тут как тут, скребся в дверь, орал и изображал из себя бродячего котика.

Валера позвонил в звонок и, когда открылась дверь, чинно поклонился хозяйке.

— По-здорову ли, матушка, Егоровна? Подобру ли, по радости, аль по Штраусу? Соблаговолите пустить калику перехожую, або имею к вам дело, дюже сурьёзное да политическое.

— Ну, надо же? Кто бы это мог быть? Не иначе сам Валерий Васильевич о мой коврик споткнулся? А, что же это, от вас, так смрадом табачным разит? Не иначе, отроки подъездные на вас подышали, или вы помогали разгружать товар в Красном и Белом и нечаянно уронили на себя ящик с продукцией?

— Остроумны вы матушка, как всегда, и обворожительны сегодня, как никогда раньше. А позвольте припасть к пальчикам вашим, воздушным. А позвольте облобызать вашу десницу, от которой так вкусно пахнет апельсинами? Я, вот, шёл мимо и дай, думаю, — зайду в гости! Так апельсинов вдруг захотелось. Пустите матушка! Кто же гостей-то, в каменных подъездах томит? — улыбался Валера.

— В моей скромной горнице бывают только приличные люди, Валерий Васильевич, а не пьяницы и похабники, вроде вас. Шли бы, проспались сначала, а ужо после и по гостям, с харей умытой, — отвечала Агата.

— Значит не найду я нынче утешения и тепла в доме вашем? — уточнил Валера.

— Именно так. У вас своя хата имеется. Идите, проспитесь, а уже завтра, при костюме и в галстуке-бабочке, с цветами и парфюм очень рекомендую вам поменять, а то на районе все мухи умерли, — кивнула женщина и попыталась закрыть дверь. Вот только дверь не закрывалась. Заклинило дверь.

— Да что б тебя в коромысло! Валера! Твоя работа? — возмутилась Агата. — А ну, немедленно: запили мне дверь!

Валера, гремя тяжёлым рюкзаком просочился в прихожую и, снимая на ходу обувь, не преминул упрекнуть хозяйку:

— А всё потому, что живёшь одна. Некому в квартире дунуть-плюнуть. Вот, у тебя всё подряд и ломается. Вот, смотри. Тьфу!

Он с удовольствием плюнул на дверные петли и продемонстрировал вполне себе исправную входную дверь, после чего снял с плеч рюкзак и и попросил вешалку для куртки.

— Знаю я эту песню. Моя проблема не в отсутствии мужика, а в том, что — “В нашем доме поселился замечательный сосед…”.

— Фи! Я нахожу ваши намёки мистическими и нескромными, — отвечал Валера, затаскивая рюкзак в зал, большую часть которого занимал эстрадный рояль. — Поменьше телевизора и побольше смазки, кстати о смазке…Куда мне пиво поставить?

— На стол естественно. Ты принёс газеты?

— А как же. “Труд”, “Правда” и подшивку журнала “Крокодил” за 1986 год. Только учти: я не буду на этих газетах воблу чистить, я их под честное слово в библиотеке взял. Для подстилки - требую современную бурду!

Агата принесла ему пачку дешевых газет, тарелку и пол-литровую, советскую пивную кружку, а сама побежала переодеваться. Это была их общая игра. Они давно так играли.

Валера застелил обеденный стол с круглой лакированной крышкой газетами, потом прогулялся на балкон и выбрал три самые лучшие рыбки (обязательно с икрой), при этом он с грустью отметил, что в этот раз рыба была покупная. Видимо не повезло в феврале с рыбалкой, но ничего не поделаешь. Всё, ради восьмого марта.

Агата сменила своё серое с пуговицами платье на короткий, цветастый сарафан с широкими лямками и большим карманом на животе. Заплела две смешные косички и стала похожа на нескладного долговязого подростка. Валера же облачился в красный, вязаный свитер и нацепил на нос большие очки в квадратной оправе.

— Себе, я смотрю, ты стол обставил, а моё — где? — недовольно спросила она, узрев творящийся на столе бардак. Валера только-только закончил выкладывать из рюкзака банки с пивом и собирался налить себе первую кружечку.

— Не убралося, внучка, — каркающим старческим голосом пояснил он. — Дедушка, доставку организовал. Яндекс-мать его за ногу, сичас принесёт.

Каждый раз они разыгрывали одну и ту же сценку: Валера играл деда, пьющего пиво, а Агата внучку, которая приехала к дедушке на каникулы. Это было чем-то вроде их совместной психологической терапии. Когда только Валера заселился в этот дом, Агата переживала серьёзный внутренний кризис и даже собиралась повеситься. Валера, как верный чёрт, вышиб стул у неё прямо из под ног, а потом, собственноручно достал из петли хрипевшую из последних сил пианистку. Подумаешь, кто-то неудачно пошутил:

"Кто с Агатой свяжется, тот навсегда развяжется. "

Чё из-за шутников в петлю-то лезть?

Так они и общались. Дедушка читал внучке газеты, ругался, недовольно кряхтел, или, наоборот, одобрительно крякал, а внучка веселила дедушку, поедая свежую клубнику, огурцы и яблоки. Иногда, по просьбе дедушки, внучка садилась за рояль и показывала, чему за год научилась в музыкальной школе. Лист, Брамс, Вивальди, или что-нибудь из современного, скажем: Джон Уильямс.

Доставка не подкачала: курьер притащил несколько тяжёлых пакетов и дедушка, кряхтя, заплатил за всё, не забывая ругать нынешнюю власть и современные бесовские порядки. Внучка была послана мыть клубнику и бананы, а затем ей было приказано играть для дедушки — “Вихри враждебные веют над нами…” , а сам дедушка расположился в кресле-качалке и соблаговолил подпевать.

— Завтра: Восьмое марта, а не Седьмое ноября! — обиженно надулась Агата. — Ты дедуль, совесть-то поимей! Ну, хотя бы, для приличия, заказал Грига.

— Внуча, я так и знал, что тебе в музыкалке, зверь-баян, на ухо наступил. Дедушка хочет вспомнить молодость. Он хочет вспомнить, как беляков бил под Одессой, как грузди собирал под Тамбовом, как геройски потерял нижнюю челюсть в Вышнем Волочке. Эх, жизнь была, не то, что сейчас, — ехидничал Валерий Васильевич.

— Ну, Деееееда!!!

— Бабушку натравлю, с крапивой! Отрастила копыта, огород вспахать некому…Он же так говорил? Я прав?

— Да, всё так и было, — вздохнула Агата, усаживаясь за стол поближе к клубнике и взбитым сливкам. — Ты лучше почитай вслух газету, а я попозже за рояль сяду.

— Не было у вас там, в селе, рояля, — ворчал Валера, допивая первую кружку пива. — Пианино было списанное, из школы. Его твой дед притащил, с помойки. У завхоза за бутылку выменял. Красное такое, в трещинах. Он половину клавиш, лично, сам поменял.

— Помню, — кивала и улыбалась Агата. — Если бы не его уроки, работала бы я в другом месте и была бы у меня совсем иная жизнь.

Валера поставил пустую кружку и с готовностью забубнил над газетой.

— Намолотили…центнер…тысяч…Труженики совхоза Верный путь Ильича…Опорос скота….Верной дорогой идёте - товарищи… О! А это интересная статья. Ты только послушай — “Повсеместно, среди молодёжи, входит в моду новая игра: Охота на лис”.

Они так сидели до самого вечера, пока не закончилась клубника и пиво. Валера прочитал Труд и целую кучу фельетонов из журнала Крокодил, а потом Агата неожиданно спросила его.

— Валер? Ты ведь не просто так пришёл ко мне именно седьмого числа? Ты так делал в прошлом году и в позапрошлом, с чем это связано?

— Но уходил-то я всегда восьмого, — отозвался Валера, обдирая шкуру у очередной рыбки.

— Да. И это мне тоже весьма подозрительно.

— Как и ребятам, которые живут этажом выше, и нас подслушивают. Нет, в этом случае всё законно. Завтра у меня строгое расписание. Я должен обойти несколько женщин, с которыми у меня заключён контракт, и поздравить их с международным женским днём. Расписание плотное, ведь каждой из них я должен уделить не более часа. Вечером я буду отдыхать в баре “Ремень и пряжка”, где тусуются байкеры, и на этом мой трудовой день будет закончен, — рассказал Валера.

— Валера играет роль Казановы? — улыбнулась Агата. — На тебя это не похоже.

— Всё, ради восьмого марта. Видишь монетку? — он показал ей квадратную золотую пластинку с дыркой внутри. — Пока она со мной, мы можем разговаривать без опаски. Сексоты Восьмого отдела слышат лишь бубнёж дедушки и хихиканье внучки. Они ничего не услышат, пока ты не сядешь за рояль и не заиграешь. Сейчас можно трепаться, сколько душе угодно.

— Значит, ты опять от меня чего-то хочешь? — догадалась Агата.

— Ага, — Валера согласно кивнул, а потом спросил. — Что у тебя с твоим последним партнёром? C этой третьей скрипкой, подающей большие надежды?

— А то сам не знаешь? Бросил меня ради дирижёра! — Агата презрительно фыркнула. — Ну ещё бы! Дирижёр так ловко управляется с палочкой - не то, что я.

— Оставим этих голубых Гарри Поттеров в покое и продолжим, — попросил Валера. — Кажется, ты снова не ездила на рыбалку, а просто купила эту рыбу на рынке?

— Валера, к чему ты клонишь? Да, купила! Моя рыболовная секта с января никуда не ездит. Петровича в больницу положили, а Андрюха и Толик в очередном запое. Куда крестьянину податься? Ниву чинить надо, а они, пока из запоя не выйдут — какая Нива? Вот и пришлось мне на рынок идти, в рыбный ряд.

— Я к тому, моя дорогая внучка, что пора бы заканчивать гонять с мужиками на рыбалку и притворяться “своим”, — Валера задумчиво почесал нос, — Тебе: тридцать пять лет, пора бы и о семье подумать. О дитёнке, о памперсах и бессонных ночах.

Агата страдальчески закатила глаза. Несколько лет назад именно Валера посоветовал ей для лечения нервов обратить своё внимание на рыбалку. Это, благодаря ему, у неё в шкафу, рядом с концертными платьями стоят болотные сапоги. Это он её свёл с весёлой компанией рыбаков, которые целый год считали нового товарища мужиком, а вовсе не девкой. Да у неё же два ледобура, у неё спиннинги, у неё блёсен больше, чем украшений. Водку из горла, песни у костра, комаров только одних своими руками целую армию погубила. А мотыль? Мотыль в холодильнике такой жирный, что один из её ухажеров нечаянно намазал себе бутерброд. Скандал был потом! И этот человек говорит ей о том, что ей надо взять и бросить рыбалку?

— Завтра, в семь утра, к тебе в гости явится… — Валера неопределённо покачал головой, — скажем так, молодой человек в самом расцвете лет. Очень давно в тебя влюблён и очень перспективный. Рекомендую присмотреться и посочувствовать его одиночеству.

— Ясно. Решил меня на сникерс променять, — обиделась Агата, — а я то думала, мы друзья.

— Я о твоём будущем забочусь, между прочим. Пылкий, влюблённый мужчина, это лучше чем все твои гомоскрипки и трубачи вместе взятые. Ты его, главное, прими и продержи до вечера, а потом можешь и за порог вышвырнуть. Мне надо, чтобы стукачи из квартиры сверху, думали, что я весь день у тебя, — Валера многозначительно ткнул пальцем вверх. — Считай, что это мой тебе подгон на восьмое марта.

— Симпатичный, мускулистый, без брюха? — уточнила Агата.

— С пузиком, с бородкой, в очках. Но! Прежде чем ты начнёшь торговаться, сразу скажу: если у вас будут дети, то они будут, все как один, светловолосые и кудрявые. Ты же всегда мечтала о ангелочках, а таких подобрать очень сложно, я проверял.

— Кошмар какой. Ладно, чего не сделаешь для друга, — сокрушённо покачала головой пианистка, — но, в таком случае, тебе придётся отработать натурой. Дедушка готов покряхтеть?

— А можно, девятого занесу? Я девятого, как штык, — попросил Валера.

— Девятого я работаю. Уезжаю на две недели. Так что никакого тебе кредита, только стопроцентная предоплата. Три раза. В ванну, только после меня, — совершенно невинным голосом произнесла Агата.

Поздно вечером они лежали в кровати и дружно курили. Агата держала одной рукой пепельницу, чтобы ему было удобнее стряхивать пепел, а Валера разговаривал по телефону.

— …Николай Николаевич, я не могу завтра выйти на ваше дежурство. Съел что-то не то. Да. Пузо бо-бо! Захворал! Да, я знаю, что карточный долг — долг чести, поэтому попросил Дениску. Он за меня — “от ишачит”, честное пионерское! А я не могу. Очень бо-бо, очень. Как не дома? Ну, да. Я у Агаты. Вам настучали уже? Какие молодцы, дай им Бог здоровья и всего, побольше. У неё и останусь на весь день, можете не беспокоиться. Всего вам, от меня…Этого - самого. С наступающим! Тьфу ты, чёрт! Вовремя повесил трубку.

— Это твой начальник? — спросила подслушавшая разговор Агата.

— Ха! Он конечно любит на нас нажиться, но брать на работу…Мы слишком разные. Восьмой отдел обожает всё “на шару”, как и любая государственная структура, а мы с Дениской вольное ИП. Мы гордые воители кирки и лопаты, частные предприниматели по умеренным, рыночным ценам, а госслужащие - это кровососы и прихлебалы. Вот я ему звонил, а он сразу, как узнал, что я у тебя лежу, две рыбки себе и выторговал. Завернёшь мне утром в газету?

— Конечно дедушка, для тебя всё, что угодно, — Агата нежно погладила его по щеке и спросила. — Продолжим?

— Ладно. И так - Чуковский! Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает… Ванька-встанька и качает головой!!!

Глава 16 "Банда"

Их было человек двадцать, они окружили и смотрели на меня с любопытством и злой настороженностью. Видно было, что эти люди закалились за последние годы и потеряли доверие к новеньким. Я считал себя худым, но эта компания отличалась просто катастрофической дистрофией, пожалуй, Андрей был среди них толстяком. Три женщины непонятно какого возраста из-за обилия морщин и седых волос, одетые в странные полу кофты, полу платья, сшитые из холщовых мешков, как будто подчёркивающие какую-то градацию. Мужчины разного возраста от подростка лет четырнадцати до лысого старика с пигментными пятнами на коже. На них одежда висела поскладней, правда не всегда по размеру. Явно Андрей снарядился по максимуму в свою городскую вылазку.

– Народ, знакомьтесь, это наш новый знакомый Леонардо! Представляете, он всё время жил в этом городе, и радиация его обходит стороной! – после последней информации все оживились и зашептались друг с другом. Андрей стал тыкать пальцем в своих друзей, – это Костик, это Дубмен, Лиса, Конопля, Копчёный…

Имена с кличками сплошным потоком закружились в моей голове, давно я не видел столько людей в одном месте. Я смотрел на них, и такая жалость во мне проснулась, что хотелось аж обнять их. Бедные, с какими же невзгодами им пришлось столкнутся, чтобы сейчас оказаться в таком жалком виде здесь. Мне даже стало стыдно за свою нечувствительность к фонящей реальности, окружающей эту компанию. Для них нынешний мир был враждебным.

– …дед Матвей, Лёха, и наш малыш Кью, – закончил представлять Андрей, после чего уже обратился к своим товарищам, – представляете, я его встретил пожирающего тушенку насыщенную шестью Зивертами а сам он при этом «нулевой»!

– Да ну… ого… них@я себе… да гонишь! – заволновалась публика, не веря словам своего лидера, кем он, судя по всему, являлся. Они стали бестактно меня щупать и теребить мою полицейскую форму. – Он чё мент, ай боюсь, пасадют ещё… ха-ха!

– Ха-ха, – я тоже заржал вместе со всеми, отступая от загребущих рук. Почти вся компания была беззубая, я даже почувствовал гнилой запах из ртов. – Нет, я всего лишь бывший студент Университета, просто удобно в этом…

– Вот смотрите, – Андрей тыкнул своим дозатором мне в шею, показывая отсутствие радиации. – Совершенно пусто, ничего!

– Андрей, аккуратней… – вежливо попросил своего нового друга, потирая шею, – всё-таки я не вещь…

– Извини, Лео, конечно же ты не вещь, – зачем-то Андрей подмигнул своей команде, те снова беззубо заржали, – ты – ЕДА!

Я открыл было рот в немом вопросе, не сразу сообразив в смысле слов, как что-то тяжелое обрушилось на мой затылок. Вокруг всё потемнело, а ноги подкосились…

* ***

– Ты пойми, мои люди уже никакие, – заговорил Андрей, увидев, как я открыл глаза. Я смотрел на него верх тормашками, понимая, что меня привязали за ноги и подняли. В стопы больно впивались веревки, скорей всего я висел на ветке дерева. – Вчера мы двоих наших друзей похоронили, мы не переживём эту неделю…

– Вот и… тьфу, жрали бы их, – я сплюнул кровь, голова просто гудела от удара, которым меня оприходовали эти «добрые» самаритяне.

– Да не, мы своих не едим, а ещё они живьём сгнили, мясо у них вонючее, смрадило! – заулыбался Андрей, и ободряюще похлопал меня, – но ты не расстраивайся, друг, ты же понимаешь, сильнейшие должны выжить, просто сегодня не твой день. И вообще, считай это как добрый акт с твоей стороны, ты дашь нам возможность скопить энергию, а завтра мы рванём в нашу, к-х-м, экспедицию!

– Какие же вы твари! – я попытался его схватить за рыжую бороду, благо, они не удосужились связать руки. Он с хохотом отскочил в сторону, а я же, как боксёрская груша, стал болтаться. – Люди, братья, да что вы делаете то? Вы же не звери, одумайтесь. У-ф-ф… хотите я в городе порыскаю в складах, думаю, найду для вас что-нибудь съестное, незаражённое!

– Нет времени, – вздохнул Андрей, – мне надо накормить моих псов и сучек, да и вряд ли там что-то есть съедобное… Ты как ангел-хранитель для нас, Леонардо! Обещаю тебе, брат, ни одна косточка не пропадёт за зря, каждый кусочек уйдёт в дело, а из крови твоей Конопля сделает отличную кровавую колбасу, видишь, и кишки твои пригодятся! Она у нас ах какая искусница…

Банда ублюдков заржало над шутками своего говорливого командира. Я не верил своим глазам, всё происходило как во сне, в очень, очень страшном кошмаре. Я бросил взгляд на траву, сердце испуганно замерло – подо мной лежал таз, а в метре кучкой моя одежда.

– Батя, пожалуйста, можно? – подросток, худющий малыш Кью, добрыми, щенячьими глазами посмотрел на Андрея. Тот, потрепав сына за грязные волосы, благостно кивнул.

– Мальчик… малыш Кью… обрежь верёвку… – зачастил я, видя подходящего парня, – давай, помоги мне…

Он зашёл за мою спину. Я практически поверил, что сейчас упаду на землю под хохот этих людей, и всё окажется глупым розыгрышем для вступающих в банду новеньких, были такие фильмы, очень давно видел нечто подобное.

– А-а-а! – заорал я от ужасающей боли в спине, этот мелкий засранец живьём отрезал от меня кусок остро заточенным ножом. – Бля-я-ядь… сука…

– Не гоже так грязно ругаться, чему ты научишь нашу молодёжь, а ей ещё надо поднимать нашу цивилизацию… Ну не могу я отказать своему сыну в свежатинки, любит он с кровью… Кушай, кушай, мальчик мой! – ласково погладил он подошедшего парня, жадно жующего некогда часть моего тела.

– Ублюдки… а-а-а, звери… – пронзила дикая боль в спине. Я почувствовал, как по шее и голове побежала струйка, и стала капать в таз.

– Ну всё, дед, кончай эту свинью, – махнул рукой Андрей, – только аккуратно, через горло, чтоб ни одной капли мимо не пролилось!

– Всё будет холосо, сяс мы его… аккулатненько… – из толпы выступил старик с тесаком в руке, – ухи чул мои…

Глава 17 "Добрая Лиза"

– …ухи чул мои, сяс головуску его тяп, ни капли мимо… – дед подошёл ко мне со своей беззубой улыбкой, поигрывая тесаком.

– Сука, старый… только попробуй, я тебе ноздри вырву, – я попытался ухватить старика. Тот удивительно ловко для столь тощего человека отскочил в сторону.

– Мальцики, плиделзите его, буйный какой-то попася… – я почувствовал, как что-то тяжёлое упёрлось мне в спину, прям в рану и кто-то с двух сторон обхватил мои руки, заламывая их назад.

– А-а-а-а! – я орал во всю глотку от боли и ужаса, приближающегося в виде тощего деда, который возможно, в доядерном мире жил себе и не тужил простым добрым пенсионером и бегал по утрам со скандинавскими палками по дорожкам парка. Мои движения были полностью скованы, а голова как раз висела над тазом. Сзади очень крепко меня держали – без шансов. Никогда до этой минуты я не оказывался в столь патовой ситуации, и совершенно не хотелось именно так уходить на тот Свет. Сквозь сжатые зубы я прошипел: – Дед… ты… сдохнешшшь…

– Ась… ась? – кривляясь, старый приложил ладонь к своему уху, а свободной рукой замахнулся для последнего удара в шею, – не слысу я… глух…

Краем глаза я увидел нарастающую тень, и через секунду деда раздвоило от головы до паха. Кровавые внутренности смачно вывалились на траву, а половинки некогда человека рухнули в разные стороны. За ними стояла моя Лиза, вместо рук у неё были костяные наросты, очень похожие на сабли, с правого лезвия стекала кровь. Лицо злое и недовольное, с уголков рта торчали клыки.

– Лиза… как я рад тебя видеть… – чуть не плача, фальцетом, совсем не по-мужски, я пробормотал заплетающимся языком, – ты меня простила?

– Мутант… мутант… оборотень... – отошла от шока неожиданного появления сверху, банда. Лиза взмахнула крыльями, резко поднялась в воздух и молниеносно устремилась к убегающим в свои сараи, людям. С ходу она рубанула руками-мечами в своём пикирующем полёте, отрубая сразу три головы, и тут же, в секунду, догоняя ещё нескольких.

– Чудовище! Возьми меня! – я услышал рёв Андрея, Лиза почти догнала малыша Кью, готовая растерзать парня. – Нечисть шлюшная!

Девушка незамедлительно развернулась с заносом и рванулась к одиноко стоящему главарю банды.

– Давай, давай, сучка… иди сюда…

– Нет! Лиза! – я увидел в руках Андрея «калаш», – осторожно!

– Получай! – он быстро поднял автомат и очередью пронзил стремительно летящую Лизу, – 7,62 тебе в рот, сучка!

Девушка рухнула в трёх метрах от Андрея, подняв над собой облако пыли. Я плакал не в силах ничем помочь, зачем она ради меня пошла на это? Теперь мне было всё равно, на моих глазах погибала единственная любовь.

– Лиза, говоришь? Сучка она у тебя, мутантка, нелюдь! – с издёвкой он опять нажал на гашетку «калаша», направляя огонь на умирающую, – оборотятину такую мы ещё не жрали, надо будет попробовать. Эй, мужики! Вы как бабы разбежались, сыкуны…

Из сараев стали выглядывать испуганные люди.

– Ну смелей, у вас ведь есть я! Держитесь меня и всё будет Тип-Топ! Сегодня мы устроим пир! – он оглянулся на своих выползающих приятелей.

– Вряд ли! – с удивлением Андрей развернулся, как раз чтоб увидеть, как костяной меч вонзается в живот, резко распарывая его. Перед ним стояла обнажённая Лиза, из множественных смертельных ран её, лилась кровь.

– Она не одна… – раздался чей-то крик и резко замолчал.

– Тва-а-арь… – прохрипел Андрей, падая на колени к своим потерянным кишкам.

– Лиза, ты жива! – я не верил своим глазам, дергаясь на верёвке словно поросёнок. Она в это время схватила за рыжие волосы Андрея, задирая ему голову и впилась клыками в шею. Я зажмурил в отвращении глаза. – Ох, Лизка… сегодня обойдёмся без поцелуев.

– Привет, слабак, тебе помочь? – услышал рядом знакомый голос братишки Лизы, и тут же почувствовал секундную невесомость, после чего рухнул в злополучный таз, чуть не свернув шейные позвонки. Кругом люди орали в ужасе, словно к ним пожаловала армия злобных демонов.

– Спасибо… – я с трудом присел на пятую точку, освобождая ноги от пут и потирая шею, после чего попытался встать. Голова закружилась от потери крови, и я завалился на бок, чувствуя отдачу пронзительной боли в месте среза на спине. Уже теряя сознание, я услышал, – слабый какой-то твой хлюпик…

Глава 18 "Очаг цивилизации"

– Только из-за меня вы убили двадцать человек? – я сидел в траве, среди крови, разорванных частей тел и смотрел в открытые, стеклянные глаза лежащего передо мной мёртвого малыша Кью. На шее у него краснели четыре дырки от укуса, лицо почти белое, обескровленное, с посмертной гримасой ужаса.

– Они были зверями в человечьем обличии! Скоты! Тьфу! – сплюнул на землю Володя, он стоял рядом и оттирал себя от крови пучком травы. Лиза сзади обвязывала моё плечо и всхлипывала.

– Я уже думала, что не успею тебя спасти, когда летела вниз, Лео, хм-хм… почему ты такой дурачок?

– Точно, дурак! – подтвердил брат, улыбаясь, – а ещё слабенький, как девочка – такие жалкие человечки, шатающие от ветра, его скрутили, как поросёнка. Ха-ха…

– Н-да… – я не ответил на выпад и глянул скептически на этого вампирёныша, – ты не понимаешь, что ли?.. Это вам повезло в Ту Зиму и мне, а этим людям пришлось пройти через семь кругов Ада, чтобы выжить! Для них весь мир стал враждебным, они видели банку консервов, но не могли её съесть, они даже просто одежду не могли найти нормальную, не фонящую… Кто знает, может если бы они съели меня, то потом дошли бы до своей обетованной земли и начали бы новую жизнь!? А их дети, или дети детей, забыли бы о том, через что им пришлось преступить?! Кто знает какой был тернистый путь к 21ому Веку у Человечества?..

– Странный ты какой-то, так замудрённо говоришь… – почти испуганно смотрел на меня Владимир, – я знаю одно - когда человек жрёт человека, это не айс!

– Это выживание! Вы же нас жрёте! И ничего…

– Нужны вы нам, – сконфузился Володя, – а может мы уже не люди…

– Да люди вы, люди, – махнул я рукой, – иначе бы летали орлами по Земле и не находились бы сейчас тут!

– Что за дискуссия тут? А ну хорош, – появился Иннокентий с каким-то мешочком в руках, и стал отчитываться, – машины все на ходу! Нива похуже, а ЗИЛ не плох! Пора выезжать отсюда, твоему дому явно не хватает парочка автомобилей…

– А я не умею водить! Мне велосипеда хватит, – заерепенился я. Не очень мне хотелось смотреть на машины в своём дворе, которые бы напоминали о пережитом сегодня, – если хотите, на Башню свою возьмите!

– Дурак! – мы с Володькой переглянулись, улыбаясь от невольной тавтологии отца, – чего лыбитесь?

– Ну всё! Готово! – из-за спины вышла моя Лизочка и наклонившись, чмокнула в щёчку, – жить будешь!

– Спасибо спасительница, целовать в губы не буду… пока не помоешься…

– Смотрите что я нашёл у них в бардачке, – Иннокентий вытряхнул содержимое мешочка. На траву упала куча золотых украшений и зубов, – тут килограмма четыре: зубья, серьги и обручальные кольца, с тысячу. Вот ребятки развлеклись, на славу людей поубивали да пожрали… ублюдки…

– «Двадцать человек», говоришь? «Создали бы цивилизацию»? Хм, – Володя хмыкнул и с прищуром посмотрел на меня, – ты ещё хочешь стать их пищей?

– Да ну вас! Всё, погнали домой! – я поднялся на ноги. На сердце стало легче от вида этого бесполезного в нынешнее время, золота. И в самом деле, какая тут может быть философия? Собакам собачья смерть! Совесть моя успокоилась – подняв таз с земли, я накрыл им голову малыша Кью. – Но я и в самом деле не умею водить!

– Научу, сынок! – хлопнул меня по плечу Иннокентий, – ведь мне ещё придётся понянчить внуков…

– Папа!.. – смутилась Лиза и покраснела, – ну зачем?

– Что «зачем»? – я стал одеваться в свою одежду, это они тут кровавые нудисты, а мой крест – нести культуру и нормы поведения в массы. – Я что-то не знаю?

– А то и не знаешь, «папочка», ха-ха-ха, – глупо заржал Вовка.

– Идиот! – Лизка с хорошим таким замахом вдарила по затылку брата, успокаивая того. – Прости, Лео, я не хотела тебе говорить сегодня, но раз уж эти, двое, язык не умеют держать за зубами… Возможно, у нас будет ребёночек…

– А-а-у-что? – моё лицо вытянулось в удивлении, и я машинально глянул на её, вроде обычный, красивый животик, с затягивающими прямо на глазах, отверстиями, – а пули… того… тебе не повредили?

– Нет, наше тело восстанавливается быстро, усиленная регенерация всех клеток, это не легко объяснить, – на моих глазах из дырки сама вылезла пуля, как будто её выдавили, и упала на траву, – короче, я буду жить, и ребенок наш...

– Ну всё, хорош трепаться, мальчики и девочки, пора в путь! – мы отправились вслед за Иннокентием к машинам, – Вовка, ты Зилок поведёшь, я Ниву… Нам сегодня надо ещё перебраться к нашему зятьку, а то пропадёт он без нас. Чур, верхние этажи, вместе с чердаком, нашей семьи!

– Как скажете, «ПАПА»! – я особо подчеркнул последнее слово, попытавшись вложить побольше сарказма. А почему бы и нет? Компания на все вкусы: тут тебе два мутанта, бегающие на копытах (возможно тоже скоро разродятся); семейка крылатых вампиров (их я заставлю одеваться в своём доме); человек-крыса, любитель коньяка и шахмат со своей хвостатой, серой армией, ну и конечно я, Леонардо Иванович Счастливый… Кто знает, может мы и есть возрождающая цивилизация?!

Конец 2 части.

Продолжение следует!

Предыдущие главы:

Три месяца после того вечернего разговора она не прилетала ко мне. Где-то в небе я видел парящую чёрную точку, может это была она, или кто из её семьи. Одинокая жизнь продолжилась, как будто ничего такого и не было. Да, сладкая парочка парнокопытных хоть как-то скрашивала серость дней, но их тупость иногда раздражала, у них на уме были только низменные желания размножаться. И однажды я не выдержал и отправился к башне «Челябинск-Сити». Почти четыре часа добирался на своём велосипеде и потом ещё пару часов ходил у здания, крича вверх пьяные извинения и сожаления. Внутри лестница отсутствовала, на втором этаже произошёл завал бетонных лестничных плит, не через лифтовую же шахту лезть, хотя такая мысль вертелась в голове. Вид у башни не внушал доверия, я даже стал подозревать, что отец немного слукавил про апартаменты именно там – на этажах отсутствовали окна, как скелет просвечиваясь и продуваясь со всех сторон.

Раньше, в доядерное время, улица Кирова, рядом с башней «Челябинск-Сити», являлась излюбленным местом горожан. Мы по-доброму называли её «Кировка», напоминавшая своими старыми зданиями и брусчаткой, Арбат в Москве. Тут прогуливалась весёлая молодёжь, через каждые пятьдесят метров творили музыканты и художники, и много, очень много разных кафе и ресторанов. Гости города любили делать селфи с маленькими разнообразными памятниками и скульптурами, разбросанными вдоль всей улицы.

Сейчас «Кировку» нельзя было узнать, почти все здания обрушились, но не из-за взрывной волны, а скорей, причина была во времени и сплошных дождях, размывших старые фундаменты зданий. Я в этих местах не появлялся лет семь и последний раз был тут на своем восемнадцатилетии с друзьями, и теперь от вида разрушенной улицы и травы, покрывшей это убожество, стало ещё горестней. Устроившись на скамье рядом с чугунным, покрытым зелёным мхом, Александром Сергеевичем Пушкиным, перед горой бывшего Оперного Театра, я разложил содержимое рюкзака.

– Ну, Сашок, за тебя! Хоть ты не увидел это всё… – бутылкой водки я тихонько ударил об железный воротник поэта и гулко сделал глоток, – ух-х-х, ключница водку делала… Эх, Алехандро, вот нам не везёт с дамами, ты погиб из-за них, я умудрился потерять её в первый же день знакомства…

На пару минут я печально замолчал и стал открывать армейским ножом банку тушёнки.

– Вкусно?! – раздался со спины глухой мужской голос, от неожиданности я вздрогнул и порезал палец. В страхе резко встал, неловко спотыкаясь и упав в траву, вытащил из кобуры пистолет. Это был мужчина в кожаном плаще, армейских штанах и кирзовых сапогах. Самое необычное в его виде, это противогаз, одетый на голову с ввинчивыми угольными фильтрами. На плече болтался «калаш», такой же, как у меня, но мой сейчас находился дома. – Тихо, тихо, парень! Давай без этого!

Он поднял свои руки, показывая, что не имеет злого умысла.

– Вы сами со спины зашли… – у человека вроде не было цели убить меня, а то это бы он сразу сделал, без лишних разговоров. Я демонстративно вложил обратно в кобуру оружие и поднялся, отряхиваясь от пыли, – вкусно! Очень! Хотите?

– Спасибо за предложение, я проверю? – он вытащил из кармана электронный дозиметр и электродами приблизил к банке. Лампочка замигала, а стрелка скаканула к верхним пределам, – ты издеваешься? Этим несколько человек убить можно?!

– Зря! А мне нравиться! М-м-м, как вкусно! – я пальцами извлек часть мясного месива из банки и положил себе в рот.

– Да, малой, ты или дурак, или везунчик… – незнакомец стянул с себя противогаз и протянул руку, – Андрей, будем знакомится!

– Леонардо по паспорту! – я пожал его руку, отмечая крепкую ручищу, закалённую несладкой жизнью. На этот раз я решил обойтись только именем, без всяких отчеств и фамилий. Мужчине было за сорок, с множеством морщинок на лице и коричневатой кожей, явно обветренной скитаниями. Карие холодные глаза с легким хитрым прищуром, с копной рыжих волос на голове и с такого же цвета, бородой.

– На кличку похоже, ну да ладно, раз Леонардо, значит Леонардо! Слушай, ты откуда сюда пришёл? Ты один? – он присел на скамью и внимательно посмотрел на скульптуру, – Пушкин чтоль?

– Он самый, видишь, я не один, это мой друг! – пошутил я и присел снова, – а вообще я в этом городе с самого рождения, местный.

– Офигеть, сынок! Как ты выжил и продолжаешь жить?! Дай-ка, тебя проверю, – он приблизил ко мне дозиметр, – это просто чудо какое-то… ты пустой и совершенно не фонишь. Ничего не понимаю…

Андрей стал стучать по прибору пальцами, проверяя работоспособность.

– Всё нормально с вашей игрушкой. Я и в самом деле везунчик, просто на меня не действует радиация, – я протянул своему новому знакомому бутылку, – может водочку за знакомство? Уж её, проклятую, можно пить, проверено!

– Не отказался бы, да, чудны Твои дела… – он перехватил спиртное и сделал без подготовки большой глоток, – фу-у-у… ну так как, есть ещё такие как ты в Челябинске?

– Таких как я тут больше нет… Я один такой «везунчик», есть всякие мутированные…

– Ох, таких очень много по свету, – прервал меня Андрей, протягивая бутылку обратно, – мы идём с центральной России, ох, насмотрелись на них…

– «Мы»?! Вас много? – я воодушевился, неужели есть ещё люди? А то в своём одиночестве, я уже воспринимал себя единственным нормальным человеком среди всех этих мутантов и оборотней-вампиров.

– Нас не много… У нас недалеко лагерь за вашим городом, полмесяца назад устроили. Запасы наши поисхудались, вот сейчас добываем всё, что не фонит, потом опять рванём на Восток, возможно там есть места свободные от этих зивертов…

– Неужели вы всё время в дороге? Как настоящие путешественники? – я не верил своим ушам, кто-то там в лесу и тайге пробирается вперед, в поисках новой жизни. А некоторые трусливые личности заперлись в «ментовке» и чего-то непонятного ждут. Захотелось действовать вместе с людьми и создавать новый очаг цивилизации. И оставить этот проклятый город, вместе с этими безмозглыми мутантами и капризными вампиршами.

– Да! Наша нынешняя жизнь – движение вперёд! Там, за горизонтом нас ждёт Возрождение, – почувствовал моё настроение Андрей, – да блядь… извини, вырвалось, не может быть такого, чтобы не было на земном шаре места, чистого от этого!

Он потряс перед моим носом свой дозатор.

– И я тебе уверенно могу сказать, мы найдём это место! Пусть даже если придётся до Байкала добираться или Хабаровска, а если надо будет, то и в Китай ноги двинем! Леонардо, ты хочешь присоединиться?!

– Да, чёрт возьми! – немного пьяно я поднял бутылку над собой, – я с вами! Ну за удачу в поисках земли обетованной!

– Да, сынок! Ты молодец! – на этот раз я сделал пару глотков, чувствуя головокружение. – А теперь Леонардо, давай помоги нам, есть что-нибудь съестное где-нибудь, только не такого как твоя тушёнка? Ещё нам горючего не хватает, а то тут в основном всё пустое да сгоревшее… Это же твой город!

– С едой тухляк для вас, – я задумался, – она вся такая… в крайнем случае именно мои запасы. А вот, пожалуй, про горючее… Я знаю где есть десять полных бочек солярки!

– Сынок, ты золотце! – приобнял меня за плечи Андрей, – тут в квартале машина, я на ней приехал, поехали за солярой, а потом я тебя познакомлю с нашей банд… э-э-экспедицией! Тебе они понравятся – я тебе отвечаю!

*** *

Мы ехали на старой ржавой «Ниве» непонятного цвета, неизвестно как сохранившаяся ещё с советских времён. Внутри всё скрежетало и бултыхалось, удивительно, как эта машина не развалилась до сих пор.

– Тачка – ласточка, восемьдесят третьего года! Электроники нет, ничего лишнего, за то через любую канаву проедет, допотопная механика, – со скрежетом Андрей переключил скорость, – жрёт всё! От соляры до дизеля, у нас ещё есть Зилок, тоже на колёсах…

Пока мне всё это говорил Андрей, я печально смотрел на свои открытые ворота с двуглавым орлом. Мы как раз проезжали мимо «ментовки», направляясь в автобусный парк за горючим. Арчи с Настей радостно пробегали вдоль дороги, сопровождая нашу машину. Почему-то стало очень печально и хотелось заплакать.

– ...смотри какие чудики, как блядь кентавры какие-то… н-да, каких только чудовищ не породила земелька… Может шмальнём? Нахер таким жить? – стал нажимать на тормоз, Андрей.

– Не надо! – чуть не закричал я, приходя в себя, – пусть живут! Поехали!

Продолжение следует:

Они успели даже увидеть раскрытие шестидесятикилометрового гриба, выросшего со стороны центра, после чего, не дожидаясь взрывной волны, закрыли на засов ворота и спустились вниз, в овощную яму.

– Я знал, что эти идиоты доиграются! – холодно сказал старший Збруев, с болью смотря в глаза своей жены, за секунду, как началась трястись земля под ногами. Тринадцатилетний сын и пятнадцатилетняя дочь испуганно стояли рядом, обнявшись. – Дай нам Бог выдержать всё это!

Раньше жена ругала мужа из-за этого гаража, удивляясь этим постоянным посиделкам допоздна. Что можно делать в этом проклятом гараже? Вроде трезвый приходит и духами женскими не пах, а обоняние у Раисы было ой какое. А оказалось всё банально просто, он заблаговременно готовился к апокалипсису, создавая из овощной ямы, что-то вроде бункера с запасной одеждой, канистрами с топливом, минигенератором, буржуйкой, месячными запасами воды и сублимированной еды. Он даже умудрился стены проложить свинцовыми листами, создать систему вентиляции, а в углу выкопать что-то наподобие выгребной ямы для справления малых и больших нужд. Вся семья с иронией относилась к его критике политики, он часто вступал в спор с телевизором. Дети относились добродушно к отцу, считая уже стареющим на ум и даже немного стесняясь его разговоров на людях о том, что этот Мир сам себя погубит. Но оказалось, что благодаря этой «глупой» мании преследования, им удалось выжить в самые страшные первые месяцы после взрывов.

Только через три дня отец первый вылез из бункера, с надеждой, что сам гараж остался на фундаменте, иначе выход был бы затруднителен. К счастью, стены и крыша остались на месте. Одет был Иннокентий в костюм пожарника, на спине ранец с кислородно-воздушным аппаратом, подсоединённый шлангом к противогазу. Возможно, такие предосторожности были лишними, учитывая, что в яме они дышали тем же воздухом, что и снаружи, правда очищенным через ряд угольных фильтров. Открывая ворота, он отметил, что взрывная волна всё же покорёжила металл, и только крепкий засов удержал их на месте.

Увы, шестого, как и пятого, третьего и других микрорайонов не осталось вовсе, почти все многоэтажные дома сейчас представляли собой горы хаотично наваленного железобетона, по которым можно было понять направление ударной волны. Даже гаражи стоящие рядом многие провалились внутрь. Зрелище удручало и в груди мужчины закололо от понимания, что многие родственники, друзья и знакомые погибли. С неба сыпался серо-бурый снег, солнце спряталось за плотные коричневые тучи, а в руках противно трещал дозиметр, показывающий превышение радиации в десятки раз. Вдали что-то горело, чёрный дым стелился по земле, стеснительно окутывая разруху словно одеялом. Среди развалин смутными точками шевелились выжившие люди, что они там делали, не хотелось знать. Мужчина стоял и плакал, понимая, что им теперь предстоит самое тяжёлое – выжить в этом новом мире.

Почти два месяца они смогли продержаться в бункере на своих запасах, потом ещё повытаскивали скудные запасы овощей и консервов с соседних гаражей, и настал момент, когда пришлось покидать своё убежище. Соорудив из капота покорёженной машины что-то похожее на сани, куда сложили ценные вещи, они тронулись в путь. Сначала они выбрали направление на Запад, поставив целью деревню Маслово, где жили родители Раисы, у Иннокентия отец с матерью умерли ещё несколько лет назад. Была надежда именно на сельское поселение, возможно там было спасение. Почти неделю они пробирались через сгоревшие леса и деревни, покрытые сейчас серым снегом. Холод опускался временами до пятидесяти градусов, от мороза природа трещала и завывала. По дороге им попадались замершие путники, так же искавшие «счастье» вдали от городов и всё это не внушало надежду на благоприятный исход.

Увы, жители Маслово умирали, живьём сгнивая от лучевой болезни. Они пришли сюда как раз, чтобы похоронить дедушку и бабушку, уже погибших к их приходу. Пару недель передохнув в избе и облутав все близлежащие дома и погреба, в которых уже погибли люди, они отправились снова в поход, в сторону небольшого городка Шумихи. Несмотря на то, что первые два месяца они провели защищёнными от радиации в своём бункере, и даже на улицу тогда выходили в газо-защитном оборудовании до той поры, как не кончались кислородные баллоны, настал момент, когда лучевая болезнь скрутила и их. Уже в Шумихе семья Збруевых пристроились к поселению, живущему в подземном овощехранилище и именно там, они вчетвером и слегли с кровавым поносом.

Их отселили в обгороженный угол, где находились тюфяки больных жителей поселения, это был импровизированный госпиталь, в котором люди уже не выздоравливали. Но именно это отселение, спасло им жизнь, когда внутри самой группы произошло восстание, и несколько крепких мужиков тупо перерезало остальных, решая вопрос провизии, которой остро стоял – её не хватало несмотря на регулярные экспедиции в близлежащие деревни и сёла.

На больничную зону бандиты даже не обратили внимание, зная, что там находились «обречённые». Они просто перестали снабжать едой и водой больных и в принципе судьба их была предрешена.

Больные мучительно умирали от жажды, в бреду, в рвотной массе и поносе, словно звери, не в силах подтереть за собой. В жилой зоне стоял весёлый гогот – твари пили водку и жрали тушёнку, не обращая внимания на стоны из «госпиталя», они как безмозглые идиоты решили весело проесть остатки провизии, не задумываясь о завтрашнем дне.

Уже почти теряя сознание рядом с Иннокентием присел старик, который тут находился ещё до того, как семью Збруевых поревели в этот лазарет. Все думали, что он сумасшедший, он сидел всё это время на своём спальнике и стеклянными глазами смотрел в стену. Ничего не ел, не пил, словно индийский йог.

– Ты видишь какие люди скоты? – сквозь сознание Иннокентий услышал шипящий голос старика, – они достойны только смерти и ничего больше! Человек, я могу тебя вылечить от всех болезней. Хочешь я спасу тебя?

– Нет… старый… – прошептал почти неслышно Иннокентий сухими, потрескавшимися губами, – мне не нужна жизнь без моей… уф-ф-ф… семьи.

– Хорошо, я вас четверых спасу… – старик вытянул свою высушенную, с пигментными пятнами, руку и полоснул по вене ножом, – я четыреста лет на этом свете жил и всё это время уничтожал вас, людишек при каждой возможности…

Солёная кровушка попала в рот Иннокентия, он физически чувствовал прилив сил с каждой проглоченной каплей.

– …но теперь я понимаю, что не все люди чудовища, и я дам вам шанс на спасение…

Глава 14 "Поздний вечер"

– И меня тоже спас Он, – грустно пробормотал Антон Павлович, вспоминая свою историю, – и сейчас я не уверен, что мне стоило соглашаться на это. Я остался один, вся моя семья погибла… где же Он был раньше? Я завидую тебе, Иннокентий, ты сохранил свою семью, а я не смог…

Мы сидели в вечерних сумерках в моей недоделанной беседке, и вели разговоры, вспоминая Зиму. Рядом со мной пристроилась Лиза, с накинутой на голое тело, полицейской голубоватой рубашкой на три размера больше, и штанах, удерживающихся на талии только за счёт армейского ремня. Она мило приложила свою голову на моё плечо и незаметно для других, поглаживала мою ладонь. Мужчины смотрелись боле менее в полицейских формах, со стороны бы даже показалось нежданному путнику, будто бы служивые отдыхают после тяжелой рабочей смены. Наконец то этот бесконечный и удивительный день подходил к своему концу, хотелось уже прилечь и поспать.

– Антон, мы сочувствуем тебе… да, нам повезло, – воздохнул глава семейства Збруевых, вставая, – пожалуй нам пора домой, а то наша хозяйка будет волноваться.

– Кстати, а где вы обитаете? – не удержался я от вопроса.

– В башне, Челябинск-Сити, на крыше. Там высоко, за сто метров, хороший обзор и здание не плохо сохранилось после ударных волн, без стёкол правда, но это такая ерунда. – Иннокентий Васильевич подошёл к Антону Павловичу и протянул руку для рукопожатия, – приятно было познакомится, надеюсь, это небольшое недоразумение между нами будет забыто?!

– Я тоже так думаю, – так же встал король крысиного царства и пожал протянутую ладонь Иннокентия, – тем более мы одной крови!

Я вздрогнул от этих слов, понимая, что в этой компании был лишним, и возможно, в другой ситуации мог бы стать их обедом. Мужчины, не обращая внимания на меня, стали раздеваться, аккуратно складывая одежду на лавки, словно свингеры на вечеринке.

– Да, да, мы переходим на новый уровень знакомства, – пошутил я, созерцая их непотребство, – теперь потрясём своим богатством на прощанье.

– Юморист у нас Счастливый, – подмигнул Антон Павлович, снимая штаны и тут же начиная превращаться в крысу, – всем пока! До скорых встреч-ч-ч-ч…

Прошипел последнее слово крысомен, и махнув своим облезлым хвостом, скрылся в темноте двора. Я посмотрел на Лизу, она продолжала сидеть со мной.

– А ты?

– А я останусь с тобой, если позволишь? – девушка иронично улыбнулась, – а то ты недавно жаловался мне, что потерял «настоящую любовь»…

– Вот дурак, рассказать всё птице, – глупо заулыбался, – я вообще думал, что орёл - мальчик, искал понимание…

– Ну хорош трепаться, Лизка, ты сегодня, как я понимаю, ночуешь с этим хлюпиком? Мама не поймёт, если чё… – брат с отцом вышли из беседки и вопросительно посмотрели на нас.

– Да, ночую! Мама как раз поймёт в отличии от тебя, малыш… – отец хихикнул от слов дочки, а Вова обиженно нахмурил брови, после чего оба в одно мгновение обросли перьями.

– Сам хлюпик, – крикнул я уже вдогонку вспархивающим в звёздное небо, орлам. – Твой братишка имеет скверный характер, тут налицо недостаток образования!

– На самом деле он хороший, – дождавшись, когда родственники улетели, Лиза прижалась ко мне. Моё сердце учащённо забилось, одно дело любить девушку, а другое – знать, что она является к тому же ещё настоящим вампиром и в любой момент может проткнуть зубами вену в твоей шее. – Просто это у него такой защитный механизм к чужим людям… Ну ты чего?

– Ничего… – не уверенно ответил я, слегка отстраняясь от неё, – просто немного не уютно, ты же не человек…

– Однако сегодня днём ты не задавался такими вопросами, – обиделась Лиза и гневно встала, – неужели ты думаешь, что я способна тебя… ну ты и дурак…

– Но я ведь думал, что ты человек… – ещё не договорив, я уже понял, что сделал глупость.

– «Настоящая любовь», – зло передразнила мои сегодняшние слова Лиза, скидывая с себя одежду, – я думала ты… а-а-а!

Девушка махнула на меня рукой и обернувшись птицей, взмахнула крыльями.

– Лиза, остановись! – вскричал я улетающей девушке, на душе стало горько от понимания, какую ошибку совершил, – Не бросай меня! Мне плевать кто ты, вернись!

Её очертания растворились в сгущающей темноте, и я остался в одиночестве, не считая счастливую парочку парнокопытных мутантов, которые устало процокали мимо меня, направляясь в свой домик.

– Споко ночи, Ленадо… – застенчиво улыбнулась Настя, держась за руку Арчи.

– Спокойной, спокойной… – тихо пробормотал я в ответ, вздыхая.

Продолжение следует:

По календарю наступила весна и видимо Арчи это понимал, природу не обманешь. Он вёл себя странно, скакал по траве задорно блея и всё время принюхивался к запахам. Музыку стал слушать предпочтительно сопливую, романтичную, и агрессивно гоняться за более слабыми мутантами и зверями, наводя в их рядах панику. Я понимал, что происходит половое созревание козлолюдя и боялся подходить к нему слишком близко. И однажды он прискакал со стороны домов с подружкой. Я как раз сидел на крыльце и курил, когда услышал цоканье копыт. В удивлении рот мой открылся, и сигаретка так и выпала.

– Арчи… – только и смог обречённо промолвить от вида «сладкой» парочки. Верхняя половина мадам, была красивой стройной блондинки и тоже безволосой, с увесистыми такими грудями пятого или даже шестого размера (ну не было опыта у меня в квалификации), нижняя – лошади, с коричневым цветом крУпа. Они держались за руки, умудряясь весело проскакать галопом возле меня, как будто специально показывая свои близкие отношения. Я покачал головой, обретая речь, – ах ты шельмец, где ты её раздобыл!? Не плохо, Арчи, ты просто Казанова чёртов!

Вот реально обзавидовался козлолюду, даже он нашёл себе вторую половинку в этом городе, а мне ничего подобного и не светило. Что уж говорить, даже до Зимы мне не везло с девушками, когда они ещё были в наличии. Я почувствовал себя лишним на этом балу, тем более у них намечалось явно кое-что, за чем бы мне не хотелось наблюдать.

– Ладно, веселитесь ребята, – я встал на ноги и схватив автомат, уселся на велик, – я, пожалуй, прокачусь до пляжа, остужусь немного.

Мадмуазель в это время фыркала от игривого пощипывания Арчи её фигуристых боков, норовя лягнуть того. Оба глупо улыбались, скаля друг другу свои белые зубы и совершенно не обращали на меня внимания. Н-да, даже обидно стало немного, пришли ко мне домой, сейчас ещё своими непотребностями займутся, а я должен в это время где-то гулять!? Как в общаге, вспомнились старые добрые времена, и я там тоже был аутсайдером выходя «погулять» для более фортовых дружков.

До Шершнёвского водохранилища я добирался больше часа, казалось бы, семь километров - это ерунда, но почти вся дорога была в трещинах и рытвинах, из которых лезла самая разнообразная растительность, и иной раз приходилось перетаскивать свой транспорт через естественные препятствия. Говорю же, город нуждался в роте дворников, а лучше – в дивизии. "Рыцарь дорог" с лёгким матом пробирался к своей цели, и он уже видел впереди, сквозь листву зарослей, водную синеву водохранилища.

– Антон Павлович, раз вы теперь мэр этого городка, не помешало бы вам заняться ремонтом дорог и уборкой! – ворчал я вслух, увидев видимо крысиные, фосфорирующие в тени папоротников, глазки, следящие за мной, – так и передайте ему – электорат недоволен и требует бесплатный транспорт, надоело крутить эти педали! Фу-у-у, ещё бесплатную медицинскую помощь, давеча у меня разболелся зуб, пришлось плоскогубцами выдёргивать его самому… чуть сознание не потерял… И не помешало бы подумать о семейных ценностях, почему у глупого мутанта появилась женщина, м-м-м, тоже с довольно выпирающими мутациями… а коренному аборигену, заметьте, без выпирающих мутаций, приходится самостоятельно решать такие интимные…

– Непорядок! – от неожиданности я упал с велосипеда, а «калаш» улетел в траву. Это был женский приятный голос. Или у меня крышу снесло конкретно на фоне эротических фантазий, или я остался в этом городе не один, и администрация города на полном серьёзе отнеслась к моим претензиям.

Чертыхаясь и почёсывая ушибленное колено, я поднялся и обомлел. Передо мной стояла в трёх метрах обнажённая брюнетка, та самая, которую видел пару месяцев назад в районе взрывов.

– Привет, Леонардо! – она улыбнулась и сделала шаг ко мне.

– М-н-а-а-а… э-э-у-у! – мой язык онемел, а взгляд с её нежного лица опустился вниз, воровато обсмотрев её милые груди, с остро выпирающими сосками и ниже, отмечая натуральность брюнетки. Ноги задрожали, никогда я не видел так близко, в реальности, женщину без одежды. Наконец я обрёл дар речи. – Твои крылья… мутант, ты хочешь убить меня?

– Дурачок… если бы я хотела, то давно бы это сделала! – она остановилась и взяв мои руки в свои, поцеловала в губы, – глупенький, пощупай мою спину, ты там чувствуешь какие-нибудь крылья?

– Нет… – я мягко стал гладить её бархатную спину, чувствуя возбуждение и головокружение, одновременно. Неужели в новом мире есть Бог? – Ты очень красивая…

– А вот это уже правильно, Леонардо! – она хитро прищурилась.

– Ты знаешь моё имя?

– Я всё о тебе знаю, и даже больше… Идём ко мне! – и она снова прильнула к моим губам, но уже в настоящем сладостном и долгом поцелуе, сносящий разум и здравомыслие на корню.

* * **

Мы лежали обнажённые на белом песке и ноги наши омывала наплывающая волна.

– Как тебя зовут? – мы почти два часа упивались друг другом, а я до сих пор не соизволил узнать её имя.

– Тебе это зачем? – её голова лежала на моей груди, и она задумчиво пальчиком водила по моему животу, – чем меньше мы знаем, тем лучше спим.

– Ну, так не честно, ты всё знаешь обо мне, а я совсем ничего о тебе… Как-то не справедливо, не находишь? – а я гладил её чёрные волосы, мягкие и воздушные, словно пух.

– Нахожу… Ладно, уговорил… Лиза, – она приподнялась, забросив мой живот и посмотрела на меня своими голубыми глазами, – только пожалуйста, ни о чём не спрашивай, больше я ничего не расскажу! Рано, может потом…

– Лизка, Лизочка, Элиза, Елизавета… – зачастил я, пробуя на язык вариации, – если бы ты не сказала своё имя, я бы всё равно догадался! Сегодня самый лучший день в моей жизни! Я обожаю тебя, мне охота летать! Меня переполняет что-то непонятное… я хочу всегда быть с тобой!

Я вскочил на ноги под задорный хохот Лизы и в порыве разбежавшись, дурашливо нырнул в прохладу водохранилища. Под водой проплыл метров двадцать, наслаждаясь сегодняшним днём и не веря в происходящее. Рядом сногсшибательная девушка непомерной красоты, с идеальным телом и прекрасным именем. Чего ещё можно было пожелать для полного счастья в мире, который уже не станет прежним?

Вынырнув, я заулюлюкал во весь свой молодецкий голос, руками захватывая как можно больше воды и фонтанируя ей вокруг.

– Лиза, идём ко мне! – я повернулся к пустому берегу, на песке никого не было, лишь одинокий велик и скинутая одежда. – Лиза… Лизочка…

В недоумении я вышел из воды оглядываясь по сторонам. Вокруг ни одной живой души и лишь отпечатки наших тел на песке свидетельствовали, что это мне не приснилось…

Глава 11 "День не закончился"

– Нася! – мой мозг чуть не свихнулся, когда подруга Арчи издала почти членораздельное слово и сделала что-то подобное реверансу на своих четырёх конечностях.

После купания я приехал под вечер весь в печали домой и включив генератор, поставил пластинку с рок-балладами. Хотелось выть вместе с Бон Джови о «вечном», плакать в горестном своём одиночестве и пить водку, благо, этого добра свёз несколько ящиков в подвал, хватило бы на годы вперёд. Спасибо хоть этой парнокопытной парочке, не занимались в этот момент, когда я пришёл, детопроизводством, а мирно рядом паслись на лужайке. И как только я открыл бутылку сидя на своём любимом крыльце, ко мне подошла кентаврша с этим словом.

– Чё?!.. – я с удивлением посмотрел на мадам, не веря своим ушам.

– Нася, мея зову Нася! – она бултыхнула своим пяти размерным богатством и улыбнулась.

– Настя!? – она радостно закивала своей лысой головой, продолжая улыбаться. За её спиной оживился под красивую музыку Арчи и пританцовывая, стал кружиться в одиночном танце. – Боже! Ты умеешь говорить, Арчи, брат, твоя подруга золотце! Настя, ты разумная, ура!

– А-а-а?! – в недоумении она посмотрела на меня, наверно всё же не очень Настя понимала меня, – я – Нася! Я, колосая!

– Да конечно же ты хорошая! – она говорила, словно трёхлетняя девочка, но несмотря на это, настроение моё улучшилось. – меня зовут Леонардо Иванович! Это ничего, что ты не всё понимаешь, ты очень подходишь моему другу! Живите тут вместе! Да, может Арчи глупый… даже для тебя, а может с тобой у него проснётся разум?! А почему бы нет? Домика если будет мало вам, я дострою ещё пристройку, будете как во дворце…

– Ау!!! – резко вскрикнула Настя, это проказник Арчи хлопнул наотмашь по её заднему боку, видимо, силы мой дружок восстановил и душа требовала продолжения банкета. – Фр-р-р…

Непонятно что издала Настя и рванулась к воротам, обмахивая хвостом. Арчи, радостно проблеяв, рванулся за ней, поднимая над собой пыль.

– Не обращайте внимания на меня! – крикнул я вдогонку этим, двум, – кто я такой? Так, никому не нужный бородатый чудик, потерявший сегодня девственность и любовь…

Последнее я уже говорил шёпотом, расскажешь кому, не поверят. Это надо было дождаться апокалипсиса, чтобы найти любовь и тут же её потерять. Говорю же, Счастливый! Пить перехотелось. Сплюнув, я встал, решив заняться своей беседкой, которую начал с месяц назад строить и благополучно забросить на половине работ.

– Ух ты, дружок, привет! Давно тебя не видел, думал уже улетел на Юг! – на ворота приземлился мой старый знакомый орёл, он невозмутимо смотрел на мою неумелую работу. Конечно же, знал бы что будет такой армагедец, то поступил бы в какое-нибудь техническое училище, а не в университет на кафедру исторических наук. В нынешнее время умение плотничать гораздо полезней, чем знание разницы между феодальным строем и рабовладельческим. – Ох братишка, пропустил ты многое, пока тебя не было. Наш Арчи нашёл говорящую подругу, представляешь?! Настей зовут, только она немного ку-ку, но с Арчи не сравнится… А ещё я познакомился с настоящим вампиром-оборотнем!

Орёл медленно моргнул и открыл клюв в визгливом своём карканье.

– Вот и я о том, все шаблоны рвёт в мифах и сказаниях, представляешь, он в гигантскую крысу превращается. Зовут Антоном Павловичем, хороший человек, тоже настрадался в своё время… эх-х, потерял дочек и жену, страшная история, не буду пересказывать, а то заплачу… – я заколачивал молотком остов для крыши беседки, теперь оставалось только найти пару листов из боле менее цельной металлической жести, – как я его понимаю, а сегодня ещё больше стал понимать! Ведь я потерял пару часов назад свою настоящую любовь, какая же она красивая… Ого!

Я перестал стучать. Рядом с орлом приземлились ещё два приятеля, и втроём они уставились на меня своими холодными, и даже как будто злыми взглядами.

– Ну вы того, раз в гости прилетели, не вынашивайте свои хищные планы, я невкусный! У меня есть оружие, на всех троих хватит… Хотя я безобидный так то, но, когда надо, могу и вдарить! Не смотрите на меня, что худой, я жилистый! И у меня друзья есть хорошие, не оставят в беде! – За забором раздавались задорные мычание и блеяние, мои «друзья» были увлечены только собой, не обращая внимание на прилетевших птиц. На всякий случай я стал медленно отступать назад, к висящему на ручке входной двери автомату. Два орла слетели с ворот на землю и растопырив крылья, стали приближаться ко мне. А это уже было не хорошо, ведь они были большеватые и с виду, грозные. – Но-но, без этого! Не посмотрю, что вы птички, перья то повыдёргиваю и скажу так было! Не подходите ко мне, я нервенный…

– Какой же он трепло, боже, несёт полнейший бред! – два орла неожиданно и резко превратились в двух разновозрастных и голых мужиков. Я в шоке упал на пятую точку и так и остался сидеть, безмолвно открывая рот…

Глава 12 "Орлята"

– Он же ещё и трусло, сестра! Чего ты только в нём нашла! – самый молодой парнишка остановился рядом со мной и оглянулся назад. Более взрослый мужик, с непомерно волосатой и седоватой грудью, молча обошёл меня с ироничной улыбкой и положил тяжёлую свою ладонь на плечо, придерживая мои движения. Третий орёл спрыгнул с ворот на землю и в секунду обратился в мою пленительницу, Лизу.

– Привет, Леонардо!

– П-п-привет, Лиз!.. Я не испугался… – наконец я обрёл дар речи, и даже, в глубине души, закипел от наглости непрошенных гостей, но от вида своей обнажённой зазнобы, решил не причинять им вред, – вам повезло, что вы родственники Элизабет, а то бы я вас порвал на мелкие кусочки!

Да, я продолжал сидеть на своей попе в пыли и удивлённо смотреть на красивую Лизочку, не понимая, что тут происходит.

– Как страшно, боюсь, боюсь… – поёжил плечами парнишка, даже немного кривляясь, как мне показалось. – Меня зовут Володя, а это наш отец, Иннокентий Васильевич Збруев.

Второй мужик иронично приставил ладонь к своему виску и зачем-то подмигнул.

– «Элизабет», ну вообще морит твой дурачок, откуда он только такие имена берёт? – не унимался парнишка, проходя к крыльцу и с интересом посматривая на мою стереосистему, – ты чего тут, музыку слушаешь? Чё за сопли?

– Хватит! – не выдержала Лиза, кинув на меня виноватый взгляд, – прости меня, Лео, я не хотела, чтобы они узнали о тебе… Вова, перестань комедию устраивать, только посмей ему что-то сделать!

– А что я? – поднял руки вверх парнишка, – сестрёнка, он сам хочет нас порвать на кусочки, это его слова!

– Как же хорошо было, когда я был один, – стряхнул руку отца со своего плеча, и поднялся на ноги, – чего вам надо? Вы хотите меня убить, съесть? Вы мутанты? Или оборотни? Кто вы такие, зачем я вам нужен!? После этого всемирного кирдыка остались странные типы, и все, поголовно, голожопые, как дикари!

– Ну ты это, того, не наглей! – удивился парень, отступая на шаг назад, – я ведь реально могу в миг тебе разорвать глотку…

– Только посмей! – лицо у Лизы заострилось, и из углов рта вытянулись острые клыки, а на лбу проступили настоящие перья, – я тебе вперёд разорву горло…

– А ну цыц! Разошлись! – грозно рявкунул отец, прерывая перебранку брата с сестрой, и глянув на меня, заговорил: – Никто тебя не тронет, это я тебя отвечаю! То, что Лизка с тобой замутила, мне по барабану, она совершеннолетняя – имеет право, тем более выбор то особо небольшой…

Я немного сконфузился от «небольшого выбора» и промолчал, уничтожительно кинув обиженный взгляд на Лизу.

– …но ты проговорился о крысе-мутанте, человеке-вампире, кто он? Мне нужна информация! Он тебе сам рассказал про себя или ты сейчас всё это выдумал?! – я смотрел в пупок «папы», особо не вникая в его слова. Почему только я один в этом мире был в одежде, ну да, нелепой, полицейской, и в трико с лампасами, но хоть что-то, в отличии от всех этих «странных» типов. – Мне Лизка говорила, что ты «фантазёр», неужели ты всё это выдумал про вампира!?

– Ничего я вам не скажу, это мой друг! – немного смело прозвучали мои слова, я даже почувствовал, как ветер обдувает мои, коряво общипанные ножницами на прошлой неделе, волосы. – А друзей я не предаю!

– Ха-ха, – заржал парнишка, хватаясь за живот, – прямо как в тех старых фильмах, не-е, мне нравится твой приятель, Лиз, такой милашка!

– Ц-ц-ц-ц! – со стороны улицы раздался пронзительный свист. На моих глазах троица гостей прижалась в боевой позе к земле, превращаясь в странных полулюдей. Вместо рук у них появились костяные наросты, очень похожие на острые сабли, ноги трансформировались в настоящие птичьи лапы со шпорами, а со стороны спин проступили настоящие крылья. Они со злобой на лицах повернулись к воротам. Из них быстро стали набегать сплошным потоком крысы, заполняя мой двор, и окружать нас, повизгивая и похрюкивая.

– Это мой друг, Антон Павлович! – воспрял я духом, смело вступая в гущу стаи, самоуверенно надеясь, что они меня не сожрут. – А то пришли тут, герои.

– Вы ищите меня? – взревел басистый голос, совсем не похожий на человеческий, и один из листов забора прогнулся и со звоном провалился наружу, в мой двор. В этот момент я понял, что моя защита на самом деле, условная, и в любой момент её могут снести на корню. Оттуда вышел монстр, совсем не похожий на Антона Павловича. Верхняя половина гигантской крысы, на нижней, человеческой, были одеты подаренные мной шорты – хоть кто-то соблюдал нормы приличия. Вроде вид немного комичен, если бы не ужасная пасть. С клыков капала слюна. – Вот он я! И вы пожалеете, что искали меня…

– Ну хватит вам! – я поднял руки, пытаясь перекричать этот рёв и шипение - семейка «орлят» тоже не молчала, – «пожалеете», «убью», «вырву глотки» - вы реально других слов не знаете? Хорош уже ужас тут наводить! Это мой дом, а у меня зона мира! Брейк, разошлись по углам!

Первая превратилась в человека, Лиза, на этот раз она застеснялась своей наготы и забежала за дверь моего дома. Вторым - отец семейства Иннокентий Васильевич, и только после этого уже все стояли в своих человеческих обличиях.

– Вот и хорошо! Теперь можно и поговорить, только я вам, ребята, одежонку какую-нибудь найду, – выдохнул я от облегчения, – и этих, милых созданий, Антон Павлович, отгоните куда подальше… а то нагадят! Мне тут и одного Арчи за глаза хватает!..

Продолжение следует:

- Давайте, Коля, - рассмеялся таксист и приглашающе распахнул дверь, - ваш экипаж прибыл.

Задача была не из простых. Ноги предательски скользили по земле, а темный проем автомобильной двери был таким маленьким, что втиснуть в него взрослое тридцатилетнее тело - это подвиг, достойный величайших фокусников столетия. Но Коля как-то смог.

Таксист все это время насмешливо на него смотрел, а после с издевкой захлопнул дверь и, выбросив несчастный окурок, полез за руль. Город был окончательно и бесповоротно завоеван ночью, и даже фонари, казалось, сдавались в этой бесконечной войне, признавая свое поражение. На сколько хватало взгляда, улица была совершенно пустынна. Коля точно помнил, что не так давно с кем-то пил, но куда подевались его спутники, ответить был не в состоянии. Собственно, он вообще мало что ответить был в состоянии. Что тоже было довольно дискомфортно, но Николай нашел в себе силы выдавить:

- Начальник…

- Да какой я вам начальник. Я знаю, куда. Едем.

Таксист поправил смартфон на приборной панели автомобиля и начал сдавать назад. Коля пожал плечами и принялся хлопать себя по карманам. Так, паспорт, кошелек, телефон… Вроде бы все на месте. Это вселяло в душу уверенность и гордость за себя. Ну, за то, что от него осталось.

Машина наконец развернулась и стала набирать скорость. Коля кое-как освоился на сидении и уставился в окно. Пролетающие за ним огни очень быстро стали сливаться в сплошной цветной поток, осколки тротуаров и домов выглядели совершенно чуждыми - даже инопланетными. В окно смотреть было почему-то неприятно. Коля вздохнул и попытался собрать из своей потерявшейся в хмелю голове что-то целое.

Учитывая обстоятельства, дела обстояли не так плохо. Он помнил, что его зовут Коля, что он находится в Минске, и что едет в такси. Его немного мутило от потоков света в окне (совершенно точно не от выпитого), а в остальном здоровье, кажется, тоже было на месте. Ноги немного подкашивались, но это тоже было абсолютно нормально в его положении. Коля приободрился и с возросшим оптимизмом присмотрелся к окружающему миру.

Таксист лениво поглядывал то в зеркало заднего вида, то на дорогу, и легкими плавными движениями поворачивал руль. Его уверенность была настолько заразительна, что Коля окончательно расхрабрился и попытался что-то сказать:

- А где все?

- Все? - поднял бровь водитель, - Заказывали машину на одного человека.

- Но там же… Остальные?

- Не знаю, - пожал плечами водитель, - Кроме вас все равно никого не было. Ваши друзья, наверное, разошлись по домам.

- Вот же… - расстроился Коля.

- Ничего, я думаю, вы с легкостью найдете новых.

Коля не услышал этой реплики - его всецело занимала обида на друзей, так некстати его покинувших. Правда, он все равно не помнил их лиц и имен, но это же не повод спускать на тормозах такое вопиющее предательство. Пока он в одиночестве едет… Кстати, а куда он едет?

- А куда мы едем?

- В круглосуточный бар.

- А?

- Вы так и сказали, - насмешливо посмотрел через зеркало водитель, - Круглосуточный бар, Николай, один человек. Вот, так и написано.

Водитель постучал по смартфону с навигационной программой, но Коле все равно ни черта не было видно.

- Не волнуйтесь, я как раз один знаю.

Водитель заложил вираж, и Коля упал на сиденье. И машина почти сразу остановилась, отчего Коля чуть не упал еще и на пол, но кое-как удержался.

- …И, между прочим, мы уже на месте.

- Ага, - сказал Коля, опираясь на руки.

Пейзаж за окном выглядел размытым даже еще больше, чем в движении. Коля протер глаза и подслеповато прищурился. Немного двоилось в глазах, но…

- Вы выходите, или куда дальше поедем? - поинтересовался водитель.

- А, да, - Коля зашарил по карманам, - Сколько с меня?

- Уже уплочено, - водитель перетасовывал какие-то менюшки на смартфоне.

- Да?

- Да. Вы уже за все уплатили вперед. Приятного отдыха.

Коля выбрался из машины и попытался утвердиться на шатающихся ногах. Таксист за его спиной мучил одну несчастную менюшку на смартфоне и радостно улыбался. А его глаза с издевкой провожали силуэт пассажира через зеркало заднего вида. Довольно странные глаза, отливающие желтым, и, кажется, вообще без зрачков.

Но всего этого Коля не видел. Прохладный ночной воздух немного взбодрил его, и он захлопнул за собой дверь машины. Перед ним открывались новые возможности в виде щербатого тротуара, ведущего прямо к массивному, ярко освещенному входу в бар “Вечность”. Дурацкое название какое-то. На крыльце стоял и курил высокий мужик, вывеска улыбалась стилизованным смайликом с яркой красной улыбкой, а на улице, на самом деле, становилось холодновато.

Коля одернул рубашку и неровным шагом отправился на поиски приключений. Машины за его спиной уже не было - хотя ни звука двигателя, ни шелеста покрышек по асфальту Коля так и не услышал.

***

- Таксист из ада, - Танюша смешно простерла руки над столом и зловеще помахала вилкой.

Ванюша даже не обернулся в ее сторону, продолжая молча пожирать глазами деда. Старик же снова улыбнулся:

- Может быть, и из ада. Никогда не знаешь, куда тебя привезет незнакомая машина.

- А мы ездили на такси. И ничего не случилось. Нас сюда таксист привез, вот.

Девочка немного подумала и, нахмурившись, съела еще каши:

- А он точно нас к дедушке привез?

- Точно, - рассмеялся дед.

- А вдруг ты злой черт, и заговариваешь мне зубы…

- Ты меня раскусила, девочка, - дед покачал головой, - Я страшный зубной черт, и мне нужны твои белые зубки…

Танюша радостно заверещала, а старик снова улыбнулся:

- Не все таксисты из ада. Только те, которые сами решают, куда тебя везти.

- Да?

- Почти. Никогда не садись в незнакомую машину, которая неизвестно куда едет. И всегда говори таксисту точный адрес, тогда с тобой ничего не случится.

- Да?

- Да. Даже тот таксист мог бы увезти парня домой, если бы он попросил. Но он так и не попросил…

- А что было дальше? - схватила Танюша стакан с молоком.

***

Коля толкнул двери и остолбенел. Весь бар синхронно повернулся в его сторону и затих. Кажется, бармен даже приглушил музыку. Официантка споткнулась и смущенно бросила:

- Привет, Николай.

- Да, Ник, здоров, - помахал рукой совершенно незнакомый тип у входа.

- Колян, че застыл?

- О, Коля пришел.

- Николас, старик!

Коля смущенно потер нос: понятное дело, что он был пьян уже добрых полдня, но он в упор не помнил, кто все эти люди. Он, собственно, не помнил, бывал ли он раньше в этом месте. Вечность. Такое название, кажется, даже с большого бодуна не забудешь.

- Николай, вам как обычно? - бросил бармен.

- Да…

Какой-то мужик вскочил со стула у стойки:

- Колян, садись. Я уже все равно ухожу.

Коля, все еще смущаясь, сел на стул. Удобный. Тот мужик, что уступил ему место, подхватил стакан, и, улыбнувшись напоследок, ушел на второй этаж. Ну, в копилочку сегодняшних знаний добавилось то, что в баре “Вечность” было два этажа. Возле лестницы был нарисован старый добрый солдат Швейк с огромным бокалом пенного, и…

- Ваше пиво, Николай. Как обычно, темное?

- Ага, - Коля сгреб бокал и выпил добрую половину.

Он все еще понятия не имел, откуда все вокруг его знают. Конечно же, за свою долгую непутевую жизнь парень успел обойти добрую половину Минска, и, если быть полностью откровенным, действительно не помнил названия большинства тех заведений, куда его приносили заплетающиеся ноги. Но “Вечность”... Наверное, он бы запомнил.

- А где… - вдруг зашевелилось что-то в памяти.

- Стасян и Валик? - невозмутимо добавил бармен.

Точно. Стасян и Валик. Коля вдруг вспомнил. У Стасяна выходной, он позвал на пиво, потом Валик подтянулся после смены, и…

- Ну, сегодня я их не видел, - безразлично добавил бармен, - Но, может, еще зайдут. Ты с ними сегодня?

- Ой, да к черту Стасяна, - женщина, сидящая справа от Коли, махнула рукой, - этот жирный козел…

- Марина, - осуждающе посмотрел на нее бармен, - мы же все здесь друзья.

- Да, точно, - Марина затрясла головой и виновато посмотрела на бармена, - Извините, я нечаянно.

- Все в порядке, Марина. Еще текилы?

- Конечно, да. Спасибо. Не откажусь.

Почему-то Марина испуганно смотрела по сторонам. И только убедившись, что никто не собирается выяснять с ней отношения, успокоилась:

- Коля! - Марина как-то мгновенно, без промежуточных стадий, сменила тон на благодушно-приподнятый, - А что ты так давно не заходил?

- Да что-то сам не знаю, - неопределенно заметил Николай, - Руки не доходили.

- Скорее ноги, - заржал кто-то за его спиной, - Ты как нажрешься, каждую ступеньку посчитать стараешься.

- Бывает, - смутился Коля.

Что-то здесь было не так. Он не очень понимал, что именно, но чувствовал каким-то первобытным чувством, что что-то не в порядке. А еще стремительно трезвел, несмотря на пузатый бокал в руке. И это было самое плохое.

- Повторить?

- Ага, - автоматически ответил Коля, с удивлением обнаружив, что уже все выпил.

Бар, так непривычно оживившийся к его приходу, вернулся к своим делам. Возле стены о чем-то спорили два мужика. На самой же стене была наклеена целая галерея портретов - сплошь музыканты, видимо, когда-то выступавшие здесь. Вольский, Куллинкович - остальных Коля не знал. За его спиной сидели вокруг столов, стилизованных под пивные бочки, а еще дальше - простиралась та самая лестница на второй этаж. И уж совсем в углу какая-то компания из трех девчонок увлеченно перешептывалась, периодически указывая пальцем на Колю. Там стоял большой диван, на котором, кстати, было место и для четвертого.

Но что-то все еще было не так, строго напомнил Коле внутренний голос.

- Марина, а что у вас со Стасяном?

Женщина вздрогнула и на несколько секунд приобрела напуганный и растерянный вид:

- Да ничего особенного, Коль, - как-то фальшиво засмеялась она, - Ты лучше у него спроси.

Бармен молча кивнул и отвернулся, наливая пиво.

- Уае, - прошептала Марина.

- Чего…

Женщина сверлила Колю таким взглядом, что он подавился своим вопросом. Уае… Стоп, она пыталась нашептать ему “туалет”. Что за…

- Ох, мне надо отойти, - Марина лучезарно улыбнулась и отставила стакан, - Повторите.

- Сию минуту, - кивнул бармен.

Впрочем, Коля уже чувствовал и без того решительные позывы отлучиться. Пожав плечами, он соскользнул со стула и посмотрел вслед соседке, удиравшей за угол.

Точно, туалет. Там. Проворчав что-то неразборчивое, Коля нетвердой походкой отправился за тот самый угол. Там скрывался небольшой аппендикс, заставленный каким-то хламом. По правую руку была неприметная деревянная дверь, и Коля легонько ее толкнул. Надо же, вот и тот самый туалет. Марина куда-то испарилась, но пока что это Колю совсем не волновало. Широко расставив ноги, чтобы ненароком не упасть в самый неудобный момент, он встал над унитазом и расслабился.

Неожиданно за спиной хлопнула дверь. Коля хотел было буркнуть, что тут занято, но Марина, предостерегающе шикнув, уже нырнула внутрь и закрыла их обоих.

- А…

Не обращая никакого внимания на неловкость ситуации, Марина вполголоса затараторила:

- Ты тут впервые, да? Никогда раньше не был? И сколько ты тут? Я же тебя не знаю?

- Я, ну… - кивнул головой в сторону унитаза Коля.

- У нас мало времени, он поймет, если мы слишком задержимся… Ну скажи…

- Лаааадно, - обреченно вздохнул Коля. Остановиться он все равно не мог, так что придется разговаривать прямо тут и так.

- Да, я тут первый раз. Тебя я не помню, остальных тоже.

- Не помнишь или не знаешь?

- Какая разница?

Марина недовольно засопела:

- Ты приехал на такси?

- Да.

- Белый “Рено”?

- Откуда мне знать, блин! - Коля наконец закончил и кое-как привел себя в приличный вид. Обернулся и буквально уткнулся носом в соседку.

У Марины были черные волосы и необычайно бледное лицо. В полумраке бара это не так бросалось в глаза, но кожа у нее почти просвечивала насквозь, как будто она не вылезала из какой-нибудь пещеры пару десятков лет. Черные, узкие глаза как-то лихорадочно блестели, а губы нервно дрожали. Тонкие, ярко-красные губы. Кажется, не из-за косметики.

Марина открыла кран, и под шум воды зашептала ему на ухо:

- Я тоже никого из них не знаю, Коля. И я не помню, где я. И сколько я уже здесь.

- В смысле, сколько?

- В прямом!

Марина всхлипнула и выскочила из туалета. Коля повертел пальцем у виска, сполоснул руки и закрыл воду. Икнул, а после отправился обратно. Женщина, как ни в чем не бывало, сидела на своем месте и лениво потягивала напиток - текилу, да? Бармен смотрел куда-то в сторону, а все остальные занимались своими делами. Настроение у Коли испортилось окончательно, он сделал глоток из бокала, заботливо его дожидавшегося, и направился к крыльцу.

- Коль?

У входа сидел скучающий вышибала. Коля дернулся и попытался улыбнуться в ответ:

- Привет, да.

- Давненько тебя не видел. Надеюсь, ты не как в прошлый раз?

- А что в прошлый раз… Хотя, я не хочу знать.

- И правильно. Куда собрался?

- Перекур, сэр! - попытался пошутить Коля.

- А, ну хорошо. Только с крыльца лучше не уходи.

Парень ничего не понял, но согласно кивнул. После чего стал под вывеской бара, закусил фильтр сигареты и начал шарить по карманам в поисках зажигалки.

Снаружи было как-то необычно темно. Пунктир фонарей исправно следовал за улицей вдаль, но их свет будто не добивал до земли. Тусклые желтоватые точки просто висели в воздухе от горизонта до горизонта. Как бы ни старался Коля, другой стороны улицы он тоже не мог рассмотреть. Что-то там угадывалось - ломаные очертания чего-то массивного, наверное, многоэтажного дома, но не более того. Нигде в округе не горело ни одно окно, никто не проходил мимо, не шумели машины. Коля посмотрел на небо, и у него закружилась голова. Показалось, что там, над фонарями, вращается какая-то гигантская воронка из темноты, не имеющая ничего общего с ночным небом.

- Ух, допился, - буркнул Коля и зажмурил глаза. Головокружение прекратилось.

Тем не менее, тротуар за пределами пятачка света, исходящего от бара, почему-то казался враждебным, холодным и чужим. Засосало под ложечкой, захотелось срочно вернуться обратно, взять свой бокал, и сделать вид, что за пределами бара вообще ничего не существует.

Впрочем, а почему бы и нет. Коля выбросил окурок и потопал обратно.

Марина все еще сидела за стойкой, и ничего не напоминало, что минут десять назад она панически лепетала какую-то чушь. Все остальные были заняты своими делами, играла громкая ритмичная музыка, а десятки голосов сливались в бесконечный шум. Совершенно обыкновенная ночная атмосфера.

Коля взобрался на стул и щедро выпил. То, что он начинал трезветь, его все еще не устраивало. Одно дело, когда тебя начинает глючить под градусом, а совсем другое - на чистую голову. И тут он вспомнил, с чего начался их с Мариной разговор.

- Так что у вас со Стасяном? - попытался перекричать шум Коля.

Марина улыбнулась:

- Да ничего, подкатывал ко мне пару раз… Мне не понравилось.

Бармен улыбнулся и отвернулся в обратную сторону, роясь где-то на полках.

- И что именно не понравилось? - с невинным видом спросил Коля.

- Что он жирный козел, что же еще.

Коля понимающе кивнул. Он сам не до конца понимал, зачем начал этот разговор, но, как выяснилось, не ослышался:

- Бармен!

- Повторить?

- Конечно.

В голове снова привычно гудело, но самую чуточку. Что именно было с Мариной не так, Коля не знал, но в одном он был уверен: длинного и худющего Стасяна жирным назвать было попросту невозможно. Или у этой женщины очень специфические вкусы, или она ни разу не видела его друга.

- Не такой уж он и жирный, - изобразил дружескую обиду Коля.

- Ваше пиво…

- Стасян не жирный, правда? - ткнул Коля пальцем в бармена.

- Конечно, нет, - как-то неуверенно улыбнулся тот, - Просто плотного телосложения, нормальный парень, как по мне.

Коля удовлетворенно улыбнулся и поднес бокал к губам, стараясь, чтобы руки не очень сильно тряслись. Никто из них и понятия не имел, как выглядит Стасян. Но они все откуда-то знали его имя.

Как и имя самого Коли.

Более того, они даже лучше него самого помнили, с кем он сегодня пил. Коля стрельнул глазами в сторону Марины, но та смотрела в другую сторону. Черт, почему вот именно сейчас, когда у него созрели к соседке вопросы…

- Коля! - донеслось с другого конца зала.

Парень оглянулся и увидел, что ему машет одна из тех девушек, что шушукались в уголке. Хмыкнув, он попытался всмотреться в ее лицо, но большая его часть была скрыта тенью от лестницы. Два дивана стояли в углу так, что оба пролета проходили как раз над ними. А здоровенный стол возле них был уставлен стаканами, бутылками, полупустыми тарелками…

- Кооооооль! - девушка уже просто подпрыгивала.

Пожав плечами, он крепко схватил бокал и стал продираться на звук.

- Садись, Коль.

Он сел. Девушки продолжали перешептываться и, кажется, даже толкались локтями. Было в этом что-то одновременно наивно-детское, до безумного странное и… Интересное. Правда, Коля все еще не мог понять, симпатичные это девушки или нет. И откуда он, черт возьми, должен их знать.

- Ты почему так давно не заходил?

- Работа, - неопределенно ответил Коля и махнул рукой бармену. Тот кивнул.

- Ну хоть бы по выходным заглядывал, чучундра. Ты же знаешь, что я всегда здесь.

Рука девушки скользнула по его плечу, ниже, на секунду задержалась там, от прикосновения к чему Коля поперхнулся пивом, и замерла на его колене.

- Я… - растерянно протянул Коля.

- Ой, Карина, ты опять за свое, - хихикнула одна из ее подружек.

- Да, Карин, он же только пришел.

- Ага… Карина, - Коля допил пиво и потянулся за следующим бокалом, который волшебным образом появился на столе. Парень не заметил даже официантки.

- Вечно ты только о себе думаешь, - продолжила одна из подружек.

Карина хихикнула и убрала-таки свою руку, схватив бокал с вином:

- Так чем ты занимался?

- Да все как обычно, - Коля почему-то чувствовал себя так, будто сидел рядом с гремучей змеей, а не… А рядом с кем он, собственно, сидел?

Лицо девушки все еще скрывалось в тенях, но вблизи уже что-то рассмотреть было можно. Бледная кожа, темные, почти черные волосы, ярко-красные губы… Черт, да она выглядела, почти как Марина. Коля ошеломленно посмотрел на остальных подружек - темные волосы, озорные черные глаза, красные губы - и почти одинаковые улыбки, как под копирку наклеенные на лица плохим фотомонтажером.

Коля сглотнул горькую слюну и залпом выдул бокал. Даже рукой махать не пришлось, смущенная официантка, встретившая его на пороге, тут же поставила на стол новый.

Коля подумал, что это была чуть ли не идеальная пивнуха, но именно это…

- Николай! - махнула ему рукой Марина, - Ты идешь?

Именно эта идеальность заставляла его руки трястись.

- Простите, мне пора.

- А кто она? - ревниво спросила Карина.

- Просто подруга, - неискренне улыбнулся Коля.

- Подруга, значит, - надула губы Карина.

Ее подружки только захихикали. Преодолевая очередную неловкость, Коля выскользнул из-за стола и подошел к Марине. Та стояла возле лестницы и улыбалась:

- Пойдем на балкон, покурим.

- Пойдем.

Никаких сомнений у Коли даже не было. Если они и идут на балкон (оказывается, здесь и он есть), то явно не для курения. И прямо сейчас его это устраивало, у него самого уже накопился изрядный вагон вопросов.

На втором этаже было что-то вроде концертного зала. Столики стояли вокруг небольшой сцены - именно такой, на которой обычно начинают свою концертную деятельность все дворовые панк-группы. На сцене сидел какой-то худой человек и лениво перебирал струны гитары, и больше ничего не происходило. Тут и там за столиками сидели люди…

- Сюда.

Коля оторвался от рассматривания зала и вышел вслед за Мариной. Как она и обещала, за дверью находился балкон. Было на нем, кажется, еще холоднее, чем на улице, но, может, сказывался уже третий или четвертый бокал пива. Неважно.

Коля закурил и спросил прямо в лоб:

- Ты же не знаешь Стасяна.

Марина виновато улыбнулась.

- И меня тоже.

- Наверное…

- Что значит, наверное?

- Я не знаю, Коля. Я просто вдруг вспомнила, как тебя зовут. И твоих друзей тоже.

- Ага.

- Правда. Как озарение. Знаешь, когда тебе говорят одно слово, и ты вдруг вспоминаешь весь анекдот.

- Что здесь вообще творится?

- Я не знаю. Все было нормально, а потом ты пришел…

- Что значит - я пришел?

- Здесь что-то неправильно. Когда ты пришел, я это поняла. Вспомнила.

- Слушай, ты сколько сегодня выпила?

- Я не знаю.

- Ну да, что я хотел услышать…

- Коля, мне страшно.

- А?

- Посмотри в окно просто, - Марина глубоко затянулась и закашлялась.

Коля посмотрел. Было все так же темно - даже на горизонте не отсвечивало вечное желтое зарево от городских огней. Желтые точки продолжали отмечать линию дороги - маленькие и размытые с этой точки зрения, а дальше…

У Коли подкосились ноги, и он уронил окурок. Окурок буквально исчез, стоило ему выпасть из окна, даже не долетев до земли. Но в списке странностей это событие было далеко не на первом месте. То темное, вихрящееся небо, что причудилось ему на крыльце, отсюда было видно гораздо лучше. И теперь Коле уже не казалось, что ему привиделось.

Воронка - лучшее слово, что пришло ему в голову. Все оттенки темноты, собранные в одном месте, медленно вращались, сходясь в центре во что-то, что даже черным не было. Там не было место цвету. Коля перегнулся через проем и его вырвало. Вроде бы, полегчало.

- Увидел?

- Что это, черт возьми, такое? - прохрипел парень.

- Я не знаю. Я раньше не обращала внимания.

- Да что ты вообще знаешь?

- Что я блондинка, - взорвалась Марина и схватила Колю за рубашку, - и что у меня голубые глаза.

- А…

- Что я здесь делаю? - жалобно спросила девушка.

- Я откуда знаю, - растерянно проворчал Коля и осторожно убрал ее руки.

Марина убежала обратно в бар. Коля решил все-таки отвернуться от окна, и потер руками лицо. Все это уже выходило за рамки обычного опьянения.

- Это я сошел с ума или она? - прошептал Коля.

Ответом, конечно же, его никто не наградил.

Рефлекторно Коля вытащил телефон и посмотрел на часы. Ровная вереница нулей. Полночь. А вот этого уже совершенно точно быть не могло. В полночь, в лучшем случае, он мог вывалиться из… Блин, где же они пили. По ощущениям, сейчас должно было быть часа три ночи. Телефон барахлил?

Разозлившись, Коля сунул аппарат обратно в карман. Что бы там Марина не имела в виду, надо попытаться вытащить из нее что-то более осмысленное, чем эти истерики. С силой толкнув дверь, он отправился обратно, к барной стойке. В конце концов, там можно как минимум добыть пива.

Марина опять куда-то исчезла. С ворчанием Коля взобрался на стул и, уже не удивляясь возникшему из воздуха бокалу, жадно отпил. Заел чипсами. Еще раз разозлился. Музыка играла еще громче. Среди немногих вещей, которые бесили Николая в таких заведениях, числилась как раз чрезмерно громкая музыка. Ну и цены. Кстати, о ценах:

- Сколько я должен?

- А?

- Сколько я должен - проорал Коля в сторону бармена.

- В смысле?

- Да в прямом. На сколько я уже выпил?

- Да… Уже уплочено.

- Что?

- Вы уже за все уплатили вперед. Приятного отдыха.

Именно эти слова ему сказал таксист. Может быть, Коля и был в стельку пьян, но не настолько. Бармен же невинно улыбнулся и поставил на стол еще один бокал. И только тут Коля взглянул ему в глаза. Желтоватые, округлые, с такими мелкими зрачками, что их было не рассмотреть. Или их вообще не было? Коля выпил. То клубящиеся воронки тьмы, то желтоглазые бармены… Наверное, все-таки сходил с ума именно он. Неожиданно для самого себя Коля брякнул:

- А который час?

- Час?

- Ну да, время.

- Да не знаю, - как-то растерянно пожал плечами бармен, - спросите у посетителей.

Хрена с два он не знал.

- А Марина где?

- Я смотрю, вы подружились. Раньше не ладили, рад за вас. Вот она.

Коля проследовал взглядом вслед за пальцем бармена и наткнулся на все тот же диванчик с озорными девчонками. Их полку прибыло - с краю сидела еще одна, так же хихикая и толкаясь локтями. Коля сглотнул вязкую слюну и вытер пот со лба. Почему-то ему это вообще не нравилось.

Допив пиво для храбрости, он снова похрустел чипсами и взял новый бокал, который, конечно же, не замедлил появиться. Коля осторожно прошмыгнул мимо многочисленных компаний, облепивших столы-бочки, и подобрался к дивану:

- Марина?

- Коля, привет!

Марина улыбалась и махала руками, как умалишенная. Впрочем, ей она, скорее всего, и была. Коля кисло улыбнулся.

- А говорил, только подруги, - надулась Карина.

- Ой, не будь такой жадиной, - ответила одна из безымянных фигур.

Коле стало совсем не по себе. Он внимательно осматривал лица девушек, и видел в них все меньше отличительных черт. Одинаковые овалы лица, одинаковые красные улыбки, одинаковые черные глаза и волосы…

И одинаковое двусмысленное дружелюбие. Отчего-то Коле захотелось разбить бокал о ближайшее лицо, но вместо этого он сделал очередной большой глоток.

- Колян, да садись ты, поболтаем.

Это была не Марина. Вот хоть ты лопни, но что-то не сходилось. Вроде бы, та же одежда, то же лицо, но… Коля попятился:

- Сейчас, только отойду.

- Смотри, ненадолго.

- Конечно.

Николай и сам был не рад тому, что пришло ему на ум, но хмель раззадоривал и приглашал проверить неожиданную мысль, прокравшуюся в голову. Развернувшись, парень начал пробираться через толпу. А потом остановился и наклонился над каким-то мужиком:

- А где тут туалет?

Мужик непонимающе уставился на него:

- Да там, за углом. Ты забыл, что ли?

Да, забыл. Коля нервно кивнул и пошел дальше. Тронул за плечо следующего:

- А который час?

- Сорян, Коль, телефон сел. Не знаю. Но, блин, это самый лучший час.

Оставив раскаты смеха за спиной, Коля пошел в сторону туалета. У них у всех было это лицо. Бледное, с узкими черными глазами, с приклеенной красной улыбкой. Коля почти бегом ворвался в туалет, открыл воду и щедро плеснул себе в глаза.

Кошмар какой-то.

А потом посмотрел в зеркало.

- Считайте меня психом, - прохрипел своему отражению парень, - но с утра у меня были зеленые глаза.

Отражение улыбнулось. Коля медленно отошел от зеркала и предостерегающе выставил вперед кулак. Уж чего он сейчас не делал, так это совершенно точно не улыбался.

Музыка в баре стала еще громче.

***

/* Окончание в комментариях */