CreepyStory

16 502 поста • 38 911 подписчиков

Итоги конкурса "Черная книга" от сообщества Крипистори⁠⁠

1 месяц назад

Дорогие наши авторы, и подписчики сообщества CreepyStory ! Мы рады объявить призеров конкурса “Черная книга"! Теперь подписчикам сообщества есть почитать осенними темными вечерами.)

Выбор был нелегким, на конкурс прислали много достойных работ, и определиться было сложно. В этот раз большое количество замечательных историй было. Интересных, захватывающих, будоражащих фантазию и нервы. Короче, все, как мы любим.
Авторы наши просто замечательные, талантливые, создающие свои миры, радующие читателей нашего сообщества, за что им большое спасибо! Такие вы молодцы! Интересно читать было всех, но, прошу учесть, что отбор делался именно для озвучки.

1 место 12500 рублей от канала ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @G.Ila Время Ххуртама (1)

2 место 9500 рублей от канала ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Drood666 Архивы КГБ: "Вековик" (неофициальное расследование В.Н. Лаврова), ч.1

3 место 7500 рублей от канала ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500 рублей от канала ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Итоги конкурса "Черная книга" от сообщества Крипистори

Показать полностью 1

127

Dionmark

CreepyStory

Бука⁠⁠

2 года назад

Каждое утро, спозаранку, Анатолий Геннадьевич Сливко выходил из своей избы и шёл на прогулку в лес. Его дом со временем стал крайним в деревушке Маслёновка, молодёжь уезжала в город, а старики, естественно, умирали, кто от хвори, кто от старости. Сам же Геннадьевич схоронил свою жену лет десять назад, как раз, когда ему исполнилось семьдесят лет, и остался он один в этом мире, как перст, без детей и внуков – не дал им Бог потомства, не считая старого и облезлого пса Ванко, прибившего ко двору как раз в то время, когда вечный президент сменил забулдыгу Борьку. Дед был добрым человеком, и все соседи знали об этом, иногда злоупотребляя этой, по нынешним безбожным временам, «слабостью». И денег он занимал, не записывая должника и благополучно забывая о долге. И овощи, фрукты да ягоды, выращенные в огороде, отдавал лишние, много ли ему одному их надобно было для пропитания – не голодный и то хорошо. А когда крепок был в теле, помогал старухам-вдовам нарубить дрова, аль забор скосившийся, приподнять. Настюха, жена его покойная, часто поругивала того за этот изъян, называя «остолопом» и «бестолочью», а он лишь улыбался в ответ.

– Шо Ванко? Пойдём шо ли, сосенки наши навестим? – дед вышел на порог избы: в кирзовых потёртых сапогах, в старых штанах, заплатанных на коленях и ватной, уставшей куртке. На улице стояла ранняя осень, и по утрам было довольно промозгло. Пёс уже ждал у калитки хозяина, повиливая хвостом, он так же привык совершать утренний променад, тем более после этого, дед всегда кормил овсяной кашей, смешанной с содержимым банки тушёнки. – Вот и молодец, братишка, айда старый!

Пёс глухо гавкнул, как будто не соглашаясь со словом «старый», но после того, как скрипнула дверца, радостно бросился вперёд, опережая деда и успевая пометить столб, стоящий рядом.

– Как же сегодня красиво! – прокомментировал Анатолий Геннадьевич красочный восход солнца, озарявший верхушки столетних сосен. Раньше он работал трактористом и приходилось часто вставать рано, но только на пенсии старик оценил красоту родной природы. — Эх, Ванко, жаль, шо ты просто пёс… тебе бы только пожрать да за палкой побегать, нет в тебе простора мысли!

Любитель палок, быстро обежав все близлежащие заборы соседей и израсходовав весь свой запас жидкости, сейчас пристроился рядом с неспешно идущим хозяином. Его правое ухо, как локатор, было повернуто к Анатолию Геннадьевичу.

– Сегодня, представляешь, опять мне она снилась, такая улыбчивая, стоит у окна и тянет ко мне руки… Ванко, Настюшу то помнишь? – пёс глухо гавкнул, то ли и в правду помнил, то ли просто так, чтоб поддержать беседу. Дед тяжко вздохнул, – да-а-а, скучаю я по ней, ждёт она меня там. Только вот из-за тебя пока не тороплюсь к моей ненаглядной… Кому ты тут нужен? Ленивый увалень, да ещё бестолковый, последних кур рыжая в том году перетаскала перед твоим носом… эх-х-х, ма. А вот у Степановны Барбос всех гоняет со двора, и куры, и гуси с утками, все на месте… ха-ха-ха, даже саму Степановну гоняет, для порядку. Она привыкшая, Захар её, покойничек, ух зверюга был – тоже гонял ту по всей деревне, как выпьет. Да, весело было раньше…

Так за разговором, они подошли к опушке леса, и остановились. Пахло еловой свежестью и прелой травой.

– Помнишь, как мы с Настей тут маслят собирали? – Ванко не обращал внимание на старика, он с настороженностью смотрел в гущу бора. – Шо, старый? Кого-то чуешь, лису шоль?

Басисто пролаяв, пёс рванулся по знакомой за годы прогулок тропе. Перед чащей он приостановился на пару секунд, бросив на Анатолия Геннадьевича зовущий за собой взгляд.

– Ох, Ванко, иду, иду… – вздохнул обречённо дед и, прихрамывая на вечно нудящую в коленке правую ногу, почти побежал вслед за собакой, успевая ворчать на ходу, – надеюсь не на смертушку меня тащишь за собой… у-ф-ф-ф, братко, так-то околесицу нёс – слушай меня больше, не хочу я ещё туда, боязно… у-ф-ф-ф.

Сердце учащённо билось в грудной клетке, дышать становилось тяжело, и Анатолий Геннадьевич сбавил бег, перейдя на шаг. Благо лай приближался, а значит пёс там впереди, остановился.

– Ну шо там, Ванко? – кобель стоял над чем-то и лаял себе под ноги. С хрипом вдыхая воздух, хозяин подошёл и глянул на причину такой бурной реакции всегда спокойного до этого дня, лохматого увальня. – Ох же-шь, матушка моя родная…

Сливко скривил в отвращении лицо от вида странного и мерзкого создания, и отступил в ужасе на шаг назад. Это была гигантская, белая личинка, очень похожая по форме и размерам на здоровый полуторакилограммовый кабачок.

– Шо за нечисть такая гадливая? – вроде это существо не нападало, а так, нехотя шевелилось, в попытке уползти. Анатолий Геннадьевич, осмелев, поднял валявшуюся палку и ей ткнул в тело личинки, чувствуя твёрдость.

– Ц-ц-ц-ц… – дед аж вздрогнул от неожиданности, существо пронзительно засвистело и напряглось. Ванко, поджав хвост перестал лаять и прижав уши, отбежал в сторону, поскуливая, словно щенок.

– Боже мой, да шо же это за букашка? – удивился испуганный старик, перестав тыкать, – а ты, старый? Сам же звал, а теперь убегать?! Ах ты шельмец!

Личинка перестала свистеть, расслабилась и снова неловко попыталась ползти.

– Ну ка, кто это такой у нас? – осмелел Анатолий Геннадьевич, присаживаясь на здоровое колено и всматриваясь в эту «букашку». Таких больших и толстых «червяков» он не встречал в своей жизни, была даже смутная уверенность, что вообще, эти учёные со своими сачками, ничего подобного не видели. – Ого, Ванко, братушка, глянь какое чудо то?

Старик встретился глазами с личинкой и поразился увиденному. Они были голубого цвета и в них читался разум. Существо с интересом наблюдало за человеком и даже шевелиться перестало.

– Нда, дела-а-а… – дед почесал затылок, – Шо же с тобой мне делать?

Пёс подкрался к ногам хозяина и из-за них настороженно выглядывал. Анатолий Геннадьевич обречённо вздохнул, снял с себя куртку и бросил её на траву.

– Не тут же тебя оставлять, чудо ты малолетнее, – почему-то старик был уверен в юности этой сущности. Пересиливая отвращение, он погладил тельце, чувствуя жёсткость кожи и тепло, схожее с человеческим. Личинка сначала была вздрогнула, но потом успокоилась и стала посвистывать, но уже тихо и как будто миролюбиво. – Надо ж, нечисть, а тоже ласку -то понимает! Ладно, Ванко, видимо сегодня не судьба погулять…

Завернув неизвестное существо в куртку, старик взял его в руки, словно завёрнутого в простыни, ребёнка, и отправился в обратный путь.

– Букаша, малыш, как же мне тебя называть? – задумался старик, сидя перед личинкой. Только что он её положил на старую кровать в третьей, маленькой комнате, в своё время предназначенную для гостей, которые возможно, чисто теоретически, могли нагрянуть с ночёвкой. Она, своими большими, почти человечьими, глазами внимательно смотрела на хозяина дома и как будто бы слушала. – Бука! Во, и точно, Бука! Я же не знаю, мальчик ты или девочка, а это подойдёт для всех! Слухай, Бука, а ты наверно есть хочешь? Шо же мне тебе дать? Никуда не уходи, я до кухни.

Прокряхтев, Анатолий Геннадьевич поднялся со стула и неторопливо вышел из маленькой комнаты. На кухне он отрезал ломоть хлеба, оторвал небольшой кусок от жаренной курицы (два дня она пролежала в холодильнике) и нарезал помидор с огурцом, мало ли, что едят «нехристи», а тут будет выбор.

– Бука, я тут наложил тебе, чем богаты, малыш… – он снова присел, но уже на кровать, поближе к личинке, в руках держа тарелку с пищей, – всё вкусно, вот тут огурчик есть.

Протянул дольку овоща в район головы, если честно, где перед, а где зад, было не понятно, все части были одинаковы, даже наличие глаз не гарантировало ясность. Зрачки внимательно смотрели за руками старика.

– Шо? Понимаешь? Ох… – вздрогнул от неожиданности дед, из конца личинки вылезли непонятные конечности, похожие на маленькие щупальца, и прикоснулись к дольке огурца. – Кто ж ты такой, Бука?

Существо тихонько присвистнуло, после чего посреди щупалец открылась дырка.

– Голодненький, – по-доброму прошептал старик, всё понимая и засунул в это отверстие овощ. Бука с всхлипом, почти моментально засосала его. – ну вот и хорошо, значит овощи едим, а как мясо?

И курица ушла вслед за огурцом, и хлеб с помидором - вся еда пропала в ротовой части существа. Дед аж увидел, как тельце личинки покрупнело, раздобрившись и в длину, и в ширину. После завтрака Бука благодарна свистнула, а зрачки покрылись мутноватой поволокой.

– Малыш ты маленький, словно и правда человек, – старик догадался, что Бука утомилась и прикрыв её одеялом, вышел из комнаты. Проспал нежданный гость почти сутки, каждый час Анатолий Геннадьевич на цыпочках захаживал к Буке – контролировал, пока сон и его не сморил.

На следующее утро дед не пошёл на прогулку, впервые за долгие годы он остался дома. Убедившись, что нежданный гость не приснился и всё так же спит на кровати, Анатолий Геннадьевич достал из подпола картофель с луком и стал готовить жарёху и тушить овсяную кашу для собаки, а ещё нарезал опять огурцы с помидорами.

– Шо, Ванко? А Бука то до сих пор спит, ну и дела… – пёс сидел около своей миски, у будки, не понимая, почему сегодня не было гуляний. Весь его вид выражал обиду, до того момента, пока хозяин из кастрюли половником не черпанул кашу. – Странный Бука какой-то, но тоже ведь живое существо… Сто лет к нам не захаживали гости, и вот, дождались.

Собака жадно глотала еду, особо не обращая внимания на человеческие слова. Сливко присел на крыльцо, продолжая говорить.

– Он похож на личинку жука-носорога, мы пацанами такие находили в навозе, когда червей копали для рыбалки, только раз в сто больше… Противная гадость, мы боялись к ним прикасаться. А этот всё же какой-то другой, и знаешь, Ванко? Мне кажется, Бука всё понимает, у него глаза как у нас, почти человечьи… – пёс перестал чавкать и глянув в дом, требовательно пролаял. – Шо, Ванко? Ты шо слышишь?

Прокряхтев, старик встал на ноги, разогнул спину и пошёл в избу. Так и есть, из «стенок» доносился свист. Увидев, как человек зашёл в комнату, Бука замолчала и посмотрела на старика своими голубыми глазами, в них читалась просьба.

– Сейчас, малыш, накормлю тебя, не сомневайся! – дед всё понял и вышел ненадолго за приготовленной едой. На этот раз Бука съела чуть больше и не сразу уснула. Анатолий Геннадьевич рассказал ей про свою молодую жизнь, про отца погибшего при артобстреле поезда, во время войны, про своё военное и голодное детство в Маслёновке, ну а потом он увидел знакомую поволоку в глазах существа. – Ну ладно, Бука, хороших снов!

Так и повелось, Бука спала сутки, потом кормление и получасовой разговор о жизни, политике, женщинах и маленькой пенсии. С каждым днём существо вырастало всё больше и больше, и удивительное дело, оно не ходило ни по малым, ни по большим нуждам. На тельце появились грубые чёрные волосики и как раз под Новый Год оно достигло размера с кровать. За три месяца Анатолий Геннадьевич научился понимать настроение по глазам Буки. Когда он рассказывал весёлые истории, оно веселилось чуть посвистывая, когда страшные – ужасалось и даже в страхе дрожало. Слушателем оно было отменным, хоть и не могло говорить по-человечески.

Однажды старик как обычно, зашёл в комнату к Буке - подходило время завтрака и разговора.

– О-о-о! Боже! – вырвалось у Сливко при виде пугающего и одновременно удивительного зрелища. Кровать, на которой лежала Бука, была завернута в толстый, серого цвета, волокнистый материал и судя по внушительному объему, существо находилось внутри. – Бука, малыш, шо произошло? Ты превратился в кокон?

Стало грустно и Анатолий Геннадьевич с печальным вздохом присел рядом, на стул. Как-то за эти несколько месяцев он привык смотреть в эти голубые и красивые глаза и рассказывать о своей маетной жизни, а теперь всё изменилось. В комнате появился неприятный, сладковатый запах, как будто что-то там гнило.

– Надеюсь ты не умер? Надо же какое чудо, – старик с настороженностью прикоснулся к волосяному и плотному материалу, очень похожего на войлок для валенок. Этого показалось мало, и он наклонился ухом к кокону, прислушиваясь, – как тихо!..

И с этого дня жизнь пошла в своём привычном ритме. С утра чистка от снега двора, прогулка по зимнему лесу с Ванко а днём поход до единственного магазина, где после обеда собирались старухи и старики погутарить друг с другом. Вечером он раскочегаривал печку, теперь приходилось протапливать дом, как никогда, почему-то Анатолий Геннадьевич считал, что тепло необходимо Буке в этом своём коконе. Иногда Сливко заглядывал в третью комнату, надеясь на хоть какие-то изменения, но увы, ничего не менялось.

Так и прошла зима, Бука в своём непонятном войлочном сгустке, а Анатолий Геннадьевич в обыденном и одиноком существовании. Спасибо Ванко, хоть чем-то скрашивал эту серую жизнь, но и он, в начале марта занемог.

– Ах ты, старый… совсем обнаглел? – с трудом Сливко поднял поскуливающего Ванко и шатаясь, потащил в избу, в тепло, – даже не думай глупостей! Хочешь меня оставить? Вслед за Настюшей сбежать собрался? Фиг тебе!.. у-ф-ф-ф…

Рядом с печью, на кухне, старик постелил запасное верблюжье одеяло, куда и устроил обессиленного друга.

– Теперь будешь тут лежать. Дурак я, раньше тебя сюда не определил… ну ничего, отойдёшь и всё будет хорошо! – а к утру пёс околел, несмотря на уверения хозяина.

Со стонами и слезами, Анатолий Геннадьевич вытащил из сарая лом и лопату, взвалил всё на сани, вместе с Ванко, и потащился к кладбищу, которое находилось в метрах пятистах от деревни. Там, чуть в стороне от людских захоронений, сердобольные местные жители хоронили своих любимых питомцев. Намучившись с промёрзшей землёй и собственной немочью, через пару часов старик всё же прикопал своего пса.

– Ну всё, братко, вот тебя и прибрала смертушка, теперь, пожалуй, и моя очередь пришла! – мокнул платком уголок глаза Анатолий Геннадьевич и наклонившись, повесил старый, разваленный ошейник на воткнутую палку в холмик. – Ты уж извиняй меня, коль обидел чем…

Когда старик зашёл в дом, первое что его поразило, это приятный цветочный аромат, исходящий отовсюду. Отбив с валенок приставший снег, он в недоумении прошёл в комнату Буки.

Посреди кровати стояло удивительное существо, отдалённо, только по очертаниям, напоминающее человека. На нём было пестрое, разноцветное покрывало. Оно вертело по сторонам головой, всматриваясь такими знакомыми, синими глазами. Вместо рта и носа шевелились щупальца, в районе висков торчали отростки, схожие с рожками.

– Бука, малыш… это ты? – пришёл в себя удивлённый дед и сделал шаг в комнату. – Какой ты стал!? А у нас сегодня сдох Ванко, представляешь?

Создание повернулось в сторону говорившего, оно стояло посреди своего разорванного кокона. И тут Анатолий Геннадьевич почувствовал радость и нежность, исходящую волнами от Буки.

– Иду, иду… узнал меня малыш… – старик уловил бессловесный зов, оно звало его к себе, и он стал подходить.

Это было не покрывало, Бука взмахнув, расправило крылья необычайной цветной красоты, чуть светившиеся в мраке темноватой комнаты. Тело существа старик даже не мог разглядеть из-за ярких красок.

– Всё будет хорошо! – всхлипнул Анатолий Геннадьевич, понимая немой сигнал, исходящий от Буки, и обнял того, чувствуя тепло. Оно накрыло его своими бархатными крыльями и всё вокруг растворилось в непомерном, почти осязаемом, счастье…

Он оказался на пороге чистой и светлой избы. От окна, в свет вышла навстречу Настенька – красивая, молодая, с вьющимися русыми волосами. На губах её играла нежная улыбка.

– Толик, наконец-то ты пришёл ко мне! – это был её родной голос, столько лет не слышимый и почти забытый.

– Настюша, милая… – выдохнул Анатолий Геннадьевич и подошёл к ней, – я знал, что ты меня встретишь!

Они обнялись, оба в слезах, и стали целовать друг друга, не особо разбирая в какую часть лица. Под ногами радостно загавкал Ванко, норовя влезть между ними.

– Братко, и ты тут, малыш! – у пса лоснилась здоровая шерсть, он как щенок скакал вокруг хозяйки и хозяина, с прытью, какой не было уже очень давно. – Это рай?

– Нет, любимый, это теперь только наша жизнь! – ответила Настя, поглаживая спину мужу, – и теперь никто не в силах нас разлучить!..

*** *

– Эй, Толя!? Ты дома? – Степановна, соседка старика, стояла у открытой двери, с испугом заглядывая внутрь избы. В обед он не пришёл в магазин, и во дворе она его не видела - обычно всегда тот что-то делал по мере своих сил. Сегодня вообще был странный день, по всей деревне часов в одиннадцать пронзительно что-то свистело, испугав маслёновщан ни на шутку. Старики погадали да порассуждали между собой, но так и не поняли причину этого звука. Васильевна божилась, уверяя что видела настоящего ангела, летящего в небе, но она была та ещё сплетница и фантазёрка, ей верить - себе дороже. – Старый, ты там ещё живой?

Благоухало цветами, старуха вдохнула полной грудью, наслаждаясь ароматом.

– Одеколоном чтоль пахнет? – она прошла в пустой зал и пощупала печь, та почти остыла. – Толик, ты где?

Запах исходил из третьей комнаты, находящийся за спальней, там призывно была открыта дверь.

– Ты тут? О-о-о! – чуть не задохнулась в шоке Степановна. На взлохмаченной кровати, посреди разбросанного и разорванного материала, очень похожего на войлок, лежал высушенный почти до мумии, труп Геннадьевича, лишь только по одежде и можно было опознать старика. С потолка падал снежок. С удивлением женщина посмотрела на верх. Через сквозную дыру в полтора метра диаметра она увидела пасмурное небо…

Показать полностью 1

[моё] Фантастический рассказ CreepyStory Страшные истории Инопланетный разум Пришельцы Деревенские истории Мистика Существа Длиннопост

Dionmark

CreepyStory

Серия Санитары Человечества

Санитары Человечества 3 "Возрождение" Главы 1,23⁠⁠

2 года назад

Начало:

Глава 1 "Путники"

– Ээх, ма… как же я скучаю по бутылочке пива, взятого из холодильника… и по хоккею! – вздохнул мужчина лет сорока в кожаной потрёпанной куртке, замусоленных джинсах, первоначально синего цвета и обутый в армейские ботинки с толстенной подошвой. Он полулежал перед костром, облокотившись на руку и мечтательно смотрел на танцующие желто-красные языки пламени, иногда стреляющие искорками. Вокруг начинало темнеть и окружающие деревья с каждой минутой становились всё зловещей и хмурней, превращаясь в странные крючковатые мифические существа.

– А я по ванной с горячей водой! – рядом лежал на спине, прямо на траве, второй мужчина, лет на десять старше «любителя пива», и смотрел на верх, на проступающие в небе звёзды, – а ещё бы в баньку с веником, и хорошо так прожариться, чтоб ноги подкашивались, и кожа трещала…

– А потом холодное пиво, и девчонок! – оживился первый.

– Точно! Ха-ха! – засмеялись они дружно.

– Добрый вечер! – неожиданно раздался женский голос и из ближайших зарослей кустов проступили человеческие очертания.

– О-х-х же, чёрт… – чертыхнулись два приятеля резко вскакивая на ноги и хватая рядом лежащие карабины, направили их на приближающую в свет костра, фигуру.

– Не бойтесь меня, я просто к вам в гости, – это была молодая девушка, бесстыже обнажённая, которая совсем не стеснялась своего естества. Совершенство её тела, обескуражила мужчин, они в недоумении замерли, не веря своим глазам. Светлые и густые волосы спадали на хрупкие плечи, а налитые груди с торчащими сосками притягивали заворожённые взгляды путников, – мальчики, перенаправьте ваши пуколки в сторону, а то мало ли…

– Э-э-э… вы… ты, кто? – первым пришёл в себя самый старший, опуская карабин дулом в землю, но не снимая палец с курка. – Почему ты голая?

– Меня зовут Диана, я женщина! Или вы совсем забыли, как мы выглядим? Бедненькие, вашу память совсем отшибло? – она подошла к спросившему и ласково погладила его седые, сальные волосы, – я здешняя, а вот вы походу пришли из далека. Мы тут почти всегда ходим без одежды, когда занимаемся охотой…

– «Мы»? Вас много? – второй мужчина так же взял себя в руки, не отводя плотоядного взгляда от красивых грудей незнакомки.

– Не очень, таких как вас больше, – лукаво улыбнулась девушка и подмигнула ценителю пенных напитков, – и вы пришли по адресу – туда, где вас спасут!

– Мы идём из Ростова и слышали про возрождение цивилизации тут у вас на Урале, – успокоился более молодой мужчина и не смотря на многозначительный взгляд, брошенный напарником, закинул за плечо своё оружие, – меня зовут Пётр, его Алексей Дмитриевич… Мы долго сюда пробирались через весь этот ад…

– Пётр… как же вы настрадались, – девушка вплотную подошла к нему, прижавшись своим телом к пыльной одежде путника и с нежностью посмотрела в его зелёные глаза. Мужчина чуть ли не застонал от сладостной истомы, ноги задрожали от перевозбуждения, – теперь у вас будет нормальная пища, чистая одежда, собственный дом и женщины…

– Это сказка? Неужели ещё такое может быть… – дрогнул голос Петра, а в уголке глаза предательски сверкнула слеза, – четыре года мы шли и шли, и дошли?..

– Дааа! – услышал он у уха бархатный голос и даже почувствовал тепло её дыхания.

– Сука! Не трогай его! – со злобой закричал Алексей Дмитриевич. Пётр с удивлением открыл глаза, приходя в себя. Девушка с нечеловеческим шипением под щёлканье затвора отскочила назад, на пару шагов и пригнулась к земле. Изо рта её торчали длинные клыки, а глаза неестественно горели красным огнём. – Петя, это мутант!

– Ох жешь… блядь! – опять вскинул карабин в страхе смотря на пригнувшуюся незнакомку. Её спина стала быстро покрываться шерстью, а лицо изменяться в морду зверя, отдалённо напоминающую человечью, – что это за херня, Профессор?

– Не знаю, это что-то новое, – мужчина направил ствол в чудовище, у которого сейчас вытягивались ноги и руки, превращающиеся в лапы с когтями, – и что-то мне подсказывает, что оно к нам с недобрыми намерениями пришло…

– Мамочки… мамочки… – зачастил Пётр, целясь в дёргающее, как будто в судорогах, существо, – это что? Волк что ли?

И в правду, некогда красивая блондинка сейчас стояла на четырёх лапах и ощетинившись клыками, рыча, стала кружить вокруг людей, превратившись то ли в собаку, то ли волчицу, высотой в холке почти по грудь.

– Эй, тварина! – Алексей Дмитриевич держал на прицеле зверя, готовый в любой момент нажать на гашетку, – Иди отсюда по-хорошему! Видит бог, я буду стрелять!

Где-то в небе раздался визгливый свист и тут же, из глубины леса звериный вой. Путники вздрогнули и стали оглядываться по сторонам, кружась вместе с зверем в странном, сюрреалистичном танце.

– Она не одна… божечки, куда мы попали? – у Петра задрожали руки, а внизу живота забурлило в недобром предчувствии.

– Спокойней, Петруха, мы с тобой и не из такого дерьма вылазили… это просто мутанты… Эй, как там тебя, Диана! – Алексей Дмитриевич дёрнул карабином в сторону волчицы, которая кружилась вокруг них пока не приближаясь, но и не удаляясь, – мы простые путники, и не хотим причинить вам вреда. Хотите, мы уйдем с миром прямо сейчас?..

Договорить он не успел, что-то сверху со свистом прилетело и ударило по голове и настала Тишина…

** * *

Пётр с трудом открыл глаза, в голове гудело, а в затылке пульсировала глухая боль. Он попытался приподняться, но удалось лишь глупо подёргаться, руки и ноги были крепко перетянуты чем-то. Сфокусировав взгляд перед собой, Петро увидел лежащего, так же крепко связанного бечёвкой, Профессора, у того были бессознательно закатаны зрачки.

– Петя, всё нормально! – он увидел перед собой голые ноги, без какой-либо обувки. С трудом дёрнувшись, удалось развернуться на бок. Перед ним стояла Диана, снова в человечьем обличии и в восхитительной своей обнажённости. – Мы хотим лишь вам помочь!

– Вы кто такие? – прошипел через зубы, мужчина.

– Мы Ваши спасители! – услышал он мужской голос и в свет от костра вышел парень крепко сбитого телосложения, так же как девушка, голый. Он подошёл к лежащему Профессору, протянул руку и с удивлением Пётр увидел, как указательный палец незнакомца вытянулся, превращаясь в костяное, острое лезвие. – Правда за ваше спасение, нам кое-что нужно от вас, совсем малое…

После чего парень толкнул ногой по телу Алексея Дмитриевича, разворачивая его спиной к Петру и наклонившись, хладнокровно полоснул своим видоизменённым пальцем по вене кисти руки. Тонкая струйка крови стала стекать на траву. Парень, как с ручейка с водой, стал черпать ладонями тёплую жидкость и жадно её глотать.

Пётр с ужасом смотрел на происходящее, не в силах отвести испуганного взгляда.

Глава 2 "Конвой"

Они шли через заросли кустов и травы, почти всю ночь, в окружении компании четырёх обнажённых людей и неся на плечах своё нехитрое снаряжение. Оружие забрали, и теперь собственные стволы были направлены на них. Начинало уже светать.

– И всё-таки? Кто вы такие? – в десятый раз повторил свой вопрос, Алексей Дмитриевич, бросая мимолётный взгляд на свою перебинтованную кисть. Пока на вопрос никто не ответил, и до сих пор конвоиры сохраняли безмолвие. – Каннибалов мы повидали за долгий свой путь в предостаточном количестве, и сумасшедших тоже… но что-то, таких как вы, любителей попить кровушки, не встречали…

– Тебя только это смутило? Уф-ф-ф… – за спиной Пётр уже начинал пыхтеть, силы начинали покидать, – а то, что та дамочка превратилась в волка? Это нормально?.. Уф-ф-ф… Надо было остаться под Миассом, с теми смешными фермерами… сажали бы капусту с картошкой, сытые бы хоть были…

– Вы в «Родимичах» были? – оживился молодой парень, тот, что пил кровь у Профессора, с «сайгаком» Петра в руках, и с интересом посмотрел на пленников.

– «Родимичи»? Ух ты, и в правду вроде так называлась их деревушка, – закивал Пётр, чему-то улыбаясь, – там у них главный старик такой седющий был, Михалыч вроде все его называли… Уф-ф-ф… Всё просил остаться, ох же и тип. Всё говорил, церковь построит и народ потянется…

– Точно, узнаю его! Он построит, раз сказал! Ха-ха-ха, – засмеялся парень, трое напарников с непониманием посмотрели не него, – да мы у них были лет пять назад, когда пробирались сюда с батей и сеструхой. Тогда он всё мечтал кузницу запустить и запустил, не без помощи моего отца. Да-а-а, надо же, земля круглая… У Михалыча сын ещё был инвалид…

Осёкся молодой человек от своих воспоминаний и понурив голову, замолчал.

– Ничего себе инвалид! Там такой бугай, два мешка с картофаном на двух плечах тащит… Всем бы таким инвалидам быть, – вздохнул Пётр, – у-ф-ф-ф, кстати, ребята, может передохнём, мы же с Профессором не Михалыча сыновья, да и жрать уже охота… надеюсь вам нет, хм…

– Немного осталось, через полчасика дойдём и там передохнёте, – басисто промолвил самый старший из оборотней, возраста Алексея Дмитриевича с завивающими на голове и груди, седеющими волосами, первоначально тёмного цвета, видимо, он был главный в группе. – Диана, доченька, беги домой, пусть подготовят место для новых постояльцев.

– Да, па! – беспрекословно ответила девушка, и остановившись, стала превращаться в волка.

– Жуть! – передёрнуло Петра, он с отвращением на лице отвернулся, глянув на четвёртого обнажённого конвоира, у того по ляжкам бился от ходьбы крупных размеров «инструмент», – да что же это такое, некуда даже посмотреть… тьфу… нелюди…

– А в этих ваших «Родимичах» сколько жителей? – отвлёк вопросом папа-оборотень.

– Да фиг его знает, может пятьдесят, может сто… я не считал…

– Не надо Пётро… иногда надо помолчать… – тихо прервал Профессор, зло глянув взад на друга, – язык прижми, дурень…

– А чё я? Вон, парень же там бывал, – не понял Пётр, провожая взглядом пробегающую мимо них волчицу Диану, – надо же, как какая-та фантастика… Я помню давно по телеку смотрел про оборотней кино, так их там серебряной пулей за милую душу мочили. Уф-ф-ф… а вам нравиться серебро? А? Ребята?..

– Заткнись! – прервал старший и остановившись, подошёл к словоохотливому Петру, – слушай, человечешко, я тебе разъясню немного про наши порядки. У нас не положено трепаться, тем более таким как ты… Надеюсь я ясно выражаюсь?

– Да уж куда ясней, – Пётр смело посмотрел в зелёные глаза оборотня. Руки за спиной начинали затекать от крепких пут, очень уж ему хотелось схватить за горло этого нудиста и проверить прочность шеи, но не сейчас, – вы умеете убеждать!

– Вот и хорошо! Вперёд! – отвернулся вурдалак от пленника и снова пошёл впереди группы. – За мной!

– «За мной», «за мной», – зашептал Пётр, встряхивая поудобней на спине поклажу, – а куда «за мной»? Может на убой?.. Что-то не очень охота, хоть бы руки развязали, ироды.

– И правда, Семёныч, куда они денутся? – парень своим странным пальцем-лезвием разрезал бечевку сначала у Петра, потом у Профессора. Главный лишь безразлично махнул, продолжая идти впереди.

– Спасибо, сынок! – благодарно пробормотал Алексей Дмитриевич, потирая онемевшие кисти.

* ***

Они вышли на опушку леса и пленники застыли в удивлении от увиденного. Перед ними предстал почти настоящий город, как в старых исторических фильмах, обнесённый деревянным забором из толстенных двухметровых кольев. Через каждые двести метров стояли бревенчатые башни со сторожами на них, в руках которых смутно узнавалось огнестрельное оружие. За стенами виднелись крыши домов самого разнообразного покрытия и материала. Невооружённым взглядом неопытный обыватель мог бы узнать и яркую глиняную черепицу, и легированную блестящую жесть и даже встречались дома, покрытые серым шифером, с налётом мха. Создавалось обманчивое впечатление, что это поселение раскинулось за горизонты и в ширь, и в длину. Пахло дымом, навозом, едой, фруктами с овощами, гнилыми отбросами, и весь этот аромат ветром несло к опушке.

– И правда город! – в восхищении пробормотал Алексей Дмитриевич, вдыхая всей грудью, – никогда бы не поверил, что я соскучусь по этим запахам настоящей жизни…

– Ну чё встали? – недовольно прокричал старший конвоир, – насмотритесь ещё до тошноты, вперёд!

– А баня у вас есть с веником?

– И пиво?! – поспешно добавил Пётр и не сдержавшись заржал, Профессор подхватил смех младшего товарища, вспоминая вечерние безмятежные мечты.

– Иногда мечты сбываются, – резко перестал веселиться Алексей Дмитриевич и, глянув на свою забинтованную руку, погрустнел, – только сколько нам придётся за это заплатить?

Глава 3 "Хлеб и колбаса"

– Лаз в месяц вы идёте в медпункт на сдацу клови, 400 мл с каздой головы и полуцаете талон, где плописано влемя отбола… В случае если вас талон плослоцен более тлёх дней, любой из выссей касты вплаве вас наказать по-своему усмотлению… ха-ха-ха, – заржал коротко стриженный худой парника, оголённый по пояс, с татуировкой черепа на груди, показывая пару гнилых, чёрных зуба, – а усмотление у них одно, литла два высосет у вас и успокоется… а там уз вызивите, не вызивете, это как повезёт…

– Что-то попахивает фашизмом? – не выдержал Профессор, он сидел на деревянной кровати, на перине из мешковины, набитой соломой и такой же подушкой, он даже чувствовал, как под мягким местом хрустела сухая трава, – Это у Вас такая Утопия что ли? Как тебя звать, парень?

– Глиса, но все меня Свистом зовут, – почесал голову Гриша, задумавшись, – не знаю сто за Утопия и фасизм, но в насем Клуз-Напоке, нам, людям, зивёться холосо! О нас заботятся, охланяют от злых мутантов, колмят, дают нам лаботу…

– Понял, Петро? Клуж-Напока, столица Трансильвании. Пермский край, а где Румыния? Н-да, походу дела тут попахивает бредом… – покачал головой Алексей Дмитриевич.

– Что за Трансильвания такая? Что-то знакомое, не могу вспомнить… – на соседней кровати лежал, потягиваясь Пётр и зевал от усталости.

– Эх… совсем народ глупеет, забывать начинает – Влад Третий Цепеш, Дракула, вампиры и иже с ними! Это княжество в своё время Меккой была для всех любителей Готики и мистики. Петя, ну стыдно не знать…

– А чё я? У меня ПТУ за плечами, и сварщиком на заводе работал, пока вся эта катавасия не началась. Мы институтов не заканчивали… Да и мозги сейчас не работают, спать охота… э-э-э, – опять показательно зевнул Пётр, – Гриша, пожрать бы… есть чё перекусить? А то наше добро ваши господа-товарищи забрали…

– Я вам цё, лаб что ли? Я в этом балаке главный так-то! – обиделся Свист, до этого с открытым ртом слушавший Профессора, – за еду надо лаботать, плиносить пойзу для обсины… Сийно хосется?

– А как ты думаешь, Гриш, всю ночь по вашим лесам тащились, под чутким контролем вашего высшего общества… Ну? Братишка? Подумай, может что-то можно придумать?

– Ну ладно, уговолили, вы тойко пока никуда не выходите, вам нейзя с этим, – он ткнул пальцем указывая на волосы двух друзей, – нам, людям, заплесено так ходить, завтра вас постлигут и поставят индиффф… интифффф… индифффикатол, а потом мозно!

Поборов тяжёлое слово, Григорий отвернулся и важно пошёл вдоль стоящих пустых кроватей и самодельных деревянных тумбочек. Их было с десяток в помещении, и по состоянию, эту мебель явно использовали по назначению. Ещё пахло тяжёлым потом и грязным бельём.

– Ох, Петя, сдаётся мне, что мы попали в нехорошую историю с этим Клуж-Напокой, надо же, назвать так город… Тот, кто это сделал, подкован и не глупец. Так-то метод кнута и пряника, в наше время, наверно самый действенный для нашего поредевшего Человечества. Ты же понимаешь, что тут процветает это вековечное разделение на слои и касты? Люди стриженные, и с каким-то индификатором ходят, словно скоты в колхозе, да ещё эта ежемесячная сдача крови, ну точно, дойные коровы…

– Может и правда, надо было в «Родимичах» остаться? «Где-то в Перми возрождают Цивилизацию», вот и нашли, нахер, на свою голову, – задумался Пётр, – пару дней передохнём, обсмотримся и рванём отсюда. Мутанты, вампиры, оборотни, свихнуться можно!

– Что-то мне подсказывает, свалить отсюда нам так просто не дадут, – покачал головой Алексей Дмитриевич, – а если и дадут, то ногами вперёд и без оркестра…

– Да-а-а, – вздохнул Пётр, – что-то вообще не соображаю, жрать и спать хочу и ничего больше.

– А вон и «виртухай» наш идёт, – улыбнулся Профессор и кивнул в сторону дверей, там появился Гриша с плетёной корзиной и кривоватой улыбкой на губах, – довольно быстро обернулся.

– Ох, Григорий, ах ты наш мил дружок, – оживился Пётр, присаживаясь на своей постели, – давай золотце, покажи, чем ты нас угостишь?

– Да так, в столовой взял, меня там увазают! Я зе главный! – парень протянул Профессору корзину, Пётр быстренько перепрыгнул на кровать к другу и пристроился рядом. – Малья Ивановна доблая, хоть и кличит гломко, иногда…

– Ого! Настоящая колбаса! – вскричал Петро, вытаскивая грубо набитую в кишку, кральку, и тут же разламывая её напополам, протянул половину Профессору, – чесноком пахнет и смотри, Алексей Дмитриевич, ХЛЕБ! Матушки мои, мы попали в рай!

– И настоящее молоко, удивительно! – Профессор вытащил пол литровый глиняный горшок и с наслаждением сделал пару больших глотков. Выдохнув, он протёр губы рукавом куртки, – парное, ещё тёплое… Ты понимаешь, что это значит?

– М-м-м! – махнул рукой Пётр, жадно жуя и глотая колбасу, – отстань, м-м-м, это… м-м-м, кайф.

– Это значит, бестолочь, у них есть сельскохозяйственная отрасль. Хлеб тоже свежий, они выращивают настоящую пшеницу и молют! Даже в «Родимичах» такого белого хлеба нет. – Алексей Дмитриевич вдохнул отломанную корочку от каравая и откусил. – Восемнадцать лет… восемнадцать лет, мы ничего подобного не ели, м-м-м, боже…

По морщинистым и обветренным щекам Профессора бежали слёзы счастья.

– Нам есё лаз в неделю настоясую лыбу, заленую дают, – Гриша стоял над ними глупо улыбаясь и почёсывая затылок, – я лыбу люблю, вы мне будете давать её, а я вам колбасу!

– Гришка! Ты настоящий друг, конечно, рыба твоя! Да за такую колбасу я палец свой отрежу для тебя!

– Нее, мне палец не нузен, лыбу!

Профессор с Петром захихикали, давясь едой.

Продолжение следует:

Показать полностью 1

[моё] Ужасы Постапокалипсис Фантастический рассказ Триллер Вампиры Оборотни Мутант CreepyStory Мат Длиннопост

Dionmark

CreepyStory

Фатальное чувство юмора⁠⁠

2 года назад

В голове забухал колокол, все цвета превратились в чёрно-белые оттенки. Сергей стоял посреди комнаты и смотрел в телефон жены на контакт «Массажист моих чресел». Только что его мир перевернулся и рухнул в Преисподнюю. Мозг отключился, остался только всепожирающий огонь!

– Милый, ты выглядишь так, словно неожиданно к нам в гости нагрянула моя мама! – из ванной вышла обнажённая и улыбающаяся Лена, на ходу вытирая волосы махровым полотенцем. – С тобой всё в порядке?

– Лучше всех! – зло прошипел мужчина и сделал шаг к жене. – Сука!

– Эй, эй, Серёженька, не пугай меня! – улыбка моментально пропала. Она перестала вытирать волосы и не понимая, что происходит, настороженно отступила.

– Шлюха! – заорал Сергей во весь голос и рванул на неё, с ходу, и всего размаха, опуская кулак в лицо жены. Полотенце упало в ноги и дальше он уже ничего не соображал. Лена, лежа на полу, сначала пыталась защитить себя руками от ударов, а потом благополучно потеряла сознание. Минут десять мужчина остервенело лупил её, пока не стало тяжело дышать. – Фу-у-у, тваарь…

Отдышавшись, Сергей посмотрел на кровавое месиво, некогда бывшее женой. Из её разбитого рта пузырилась пена, а из расколотого об дверной косяк, затылка, вытекали более розоватые мозги и сукровица. Левая нога в судороге то сгибалась, то разгибалась.

– Понравился массаж, малышка? Или ты уже не хочешь массажа? – выплюнул вместе с слюной вопросы, Сергей, вытирая свои саднящие кулаки об собственную штанину. Прихрамывая, он подошёл к валявшему на диване телефону жены и нажал на дозвон. – Ничего, это только начало! Сейчас я, блять, звякну твоему массажисту чрёсел… он будет следующий!

На журнальном столике завибрировал собственный смартфон.

– Упс… я всегда знал, что у тебя плохое чувство юмора… – тихо прошептал Сергей, опускаясь на колени. В голове перестал трезвонить колокол и мир снова окрасился в яркие цвета.

Показать полностью

[моё] Авторский рассказ Ужасы Триллер Ошибка Страшные истории Мат

panacotaforcota1

CreepyStory

Серия Рассказ «Живность»

Рассказ «Живность»⁠⁠

2 года назад

Часть 2

Часть 1

Оказавшись за забором во весь свой рост, я снова услышала щенячий плач. Приглушенный, словно за дверью. Это заставило меня вскочить на ноги еще до того, как он прекратился. Но я успела заметить. Уловить направление, откуда он доносился.

Это не была будка. Ни за домом, ни где-либо еще. Не стоило пытаться искать щенка и в доме. Его там не было. Так же, как и на дереве, крыльце или в сарае.

Любопытство и страх. Иногда они отлично уживаются вместе! Вот и сейчас, дрожа всем телом, я все еще стояла на месте, медленно опуская взгляд вниз. На землю. Уши знали, где нужно искать, хоть разум и отказывался верить им. Но когда глаза заметили шевеление вспаханной почвы, ему пришлось согласиться — что-то там есть.

И это что-то было живым.

Когда случается встретиться с тем, что не под силу вынести даже взрослому, ты — ребенок — не перестаешь быть ребенком. И решения тоже принимаешь детские. Я закричала:

— Что-о-о? Что-о-о?

Со стороны, должно быть, это выглядело забавно. Маленькая девочка, глядящая себе под ноги и спрашивающая у грядок:

— Что-о-о?

Но это первое и единственное слово, пришедшее мне в тот момент в голову. Казалось, тогда его было слышно даже за селом, где уже начинали умирать маки, но на самом деле голос мой звучал сипло, как кашель заядлого курильщика. И тихо.

Достаточно тихо, чтобы из дома не выбежала в ту же секунду старуха. С сыночком в придачу. Никто не прогнал меня, не поймал пристальным взглядом. Это случилось чуть позже. А пока я лишь замолчала.

Земля же продолжала извергаться слабыми импульсами. Я осторожно присела рядом, все время оглядываясь, особенно в сторону окон, завешенных пожелтевшими от старости занавесками. За ними начиналась тьма, и она пугала меня.

Но не так сильно, как биение почвы. Рядом лежала ветка. Секунда, и я уже раскапывала ею дрожащий холмик. Еще одна, и на поверхности показалась белая шерсть. Снова мое:

— Что-о-о?

Будто я все еще надеялась увидеть что-то другое. Но ветка продолжала откидывать черную землю и открывать все больше пушистой плоти. На моих глазах рождался щенок, и я думала:

— Хоть бы живой.

Вот уже и лапки показались. Освобожденные от тяжести почвы, они задрыгались, лягнули палку. Я обрадовалась.

— Живой!

И тоже начала работать быстрее. Смахнула с ушек земляные комочки и перешла к мордочке. На этом белая шерсть заканчивалась.

— Что-о-о?

Та белая шерсть, которую не смогла испачкать сухая черная почва. Но крови, алой у самых глазниц и уже потемневший у носа, это оказалось под силу. Она лилась из забитых землей ям, которых не должно было быть. Нет! И мой разум отлично это понимал. Он осознавал это настолько сильно, что кроме протеста против этих влажных сочащихся дыр больше ни о чем не желал думать.

Щенок снова заскулил, и ко мне вернулся мир звуков. Вновь запели птицы, где-то вдалеке закудахтала курица. И было отчетливо слышно что-то еще.

— Тук-тук-тук.

Я вскинула голову. Посмотрела на окна.

— Тук-тук.

Из темноты на меня глядел…

— Тук-тук.

Обычный парень. Молодой человек с черными волосами и бледной, почти светящейся во тьме кожей. Лицо его не было перекошено, как я себе представляла. Глаза не косились в разные стороны, а нос не выглядел похожим на трутовик. Он был нормальным. Обычным…

Если бы не одно но. Его улыбка. Отражение детской радости на взрослом лице, где глаза все же выдавали его жуткий плотоядный настрой. Они смотрели прямо на меня.

И я тоже не могла отвести взгляд. Казалось, если я это сделаю, то он, старухин сын, пропадет, как паук под кроватью, и тогда станет по-настоящему страшно. Там мы и глядели друг на друга, пока внизу постанывал щенок.

Не знаю, как долго еще я могла бы выдержать, но парень решил мне проиграть. Вот только от этого не стало легче. Он резко исчез в темноте комнаты, и я догадывалась зачем. Нужно было срочно бежать!

Я схватила в руки измученного щенка и кинулась обратно к забору. Земля сыпалась мне на ноги. Просунув белую тушку на волю, я оглянулась. Невозможно было не сделать этого, ведь голос, хриплый, а иногда свистящий, догонял меня за спиной.

— Мой-о-о-о, — вытягивал он. — Мой-о-о-о.

Старухин сын уже стоял на крыльце в одних лишь трусах телесного цвета. Я надеюсь, что они были на нем, иначе… В любом случае мой восьмилетний мозг приказал глазам видеть именно их. Я кинулась к дырке в заборе.

— Мой-о-о-о. Верни-и-и.

Мне казалось, голос звучал все ближе, и я уже не боялась порвать свое милое платье. Совсем позабыла про шиферные сталактиты.

— Верни-и-и!

Совсем. Так что те врезались острыми концами мне под лопатками, зацепили платье, а заодно и кожу. Я чувствовала их назойливые поглаживания, но в тот момент мне было слишком страшно, чтобы обратить внимание на боль. Боль. Появившись в теле, после она может только спадать. Страх же растет. Даже когда кажется, что больше некуда.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — закричала я.

Может, вместе со словами из меня вышла бо́льшая часть распирающего грудную клетку ужаса, а может, стоя по другую сторону от забора, я в самом деле ощутила себя в безопасности, но мне стало легче дышать. Щенку, видимо, тоже. Он замолк, и звук, который все еще издавался его измученным тельцем, заключался лишь в тихом свисте влажных ноздрей.

— Не-е-е-т. Нет! — из дыры в заборе был снова слышен плач.

На сей раз старухиного сына. Под два метра ростом, он звучал как ребенок. Обиженный и в то же время очень злой.

— Я хотел сам! Моё!

Последнее, что я услышала. Остальное было заглушено биением моего бешеного сердца. Я побежала, и ветер, свистящий мимо ушей, успокаивал его своей свободой.

— Ты тоже свободна, — шептал он.

Любопытство и страх. Иногда они отлично уживаются вместе!

У калитки я обернулась. И в ту секунду, что длилась между решением все же посмотреть назад и тем, что открылось мне после, я металась в необъяснимом логикой предвкушении. Не думаю, что я хотела увидеть следящие за мной глаза, но и сильного огорчения от этой картины я тоже не помню.

Позже, когда я уже громко звала отца, важные мысли пришли мне в голову:

— Он знает, где я живу.

Но тогда я еще не знала, насколько они важные.

Меня не отругали ни за платье, ни за царапины на спине. И даже за мое расследование. Его итоги, вот что заняло всех в тот вечер. Даже маму, чья ладонь приросла к губам, опускаясь только чтобы сказать:

— Я говорила. Я знала.

Щенок умер спустя два дня. Слух о нем и о причинах его смерти разнесся по селу быстрее свежего хлеба по утрам. И больше никто не отдавал старухе своих щенков.

Это радовало, но неделю после похорон я ходила расстроенная, хоть и не так сильно, как Колька. Даже позабыла про свои важные мысли, пытаясь его подбодрить.

— Бедный Слепыш, — так он его назвал.

— Бедный Слепыш, — повторял Колька, плача в подушку.

Я же гладила его по голове, и мне хотелось вернуться в прошлое. Не полезть в ту дырку, не спасти щенка. Чтобы Колька ни о чем не узнал, чтобы ему незачем было страдать. Жестоко, но Колькиных слез я не выносила. Не позволяла им литься в одиночку.

— Есть собаки-поводыри. А я буду мальчик-поводырь для собаки, — выдумывал Колька в тот день, когда щенок все еще дышал.

И я очень надеялась, что все так и будет.

Мы похоронили Слепыша во дворе. Там, куда указал нам отец.

— Здесь под вишней.

Сверху был положен большой булыжник размером с Колькину голову. Мы не разрешили отцу помочь нам его принести. Хотелось сделать всё самим.

Но мальчиком-поводырем Колька все же стал. Когда окотилась Василиса. Восемь славных котят!

— Пушистик, Полосатик, Симба, Шустрик, Дымок, Ушастик, Хвостик, Черныш, — половину назвал Колька, половину я.

Как они пахли! Помню, я тогда удивлялась, почему же люди не делают духи с ароматом котят.

Они были такими крошками. Василиса таскала их с места на место, все не могла найти подходящего. Колька ей помогал.

— Пап, пап, я их снова всех перенес, куда Василиса сказала, — хвалился он.

— Колька! — трепал его по макушке отец. — Когда делаешь хорошее дело, не нужно о нем всем говорить. А то оно становится уже не таким хорошим.

И Колька кивал.

А потом пропала Василиса.

Показать полностью

[моё] Авторский рассказ Писательство Проза Продолжение следует Роман Длиннопост Текст

alexbraindrh

CreepyStory

Серия Байки деда Небздеда

Байки деда Небздеда. Часть 1: Вечер. Лифтер⁠⁠

2 года назад

Байки деда Небздеда. Часть 1: Вечер. Белый танец

Байки деда Небздеда. Часть 1: Вечер. За счет заведения

Байки деда Небздеда. Часть 1: Вечер. Сотня маленьких чудес

Перепрыгивая через ступеньку, наверх мчался соседский мальчуган Толька. Пашка хмыкнул:

- Не устал?

- Нет, - голос у Тольки был запыхавшийся, но радостный, - я тренируюсь.

- Юный спортсмен, значит?

- Да! - радостно ответил Толька, - Ну, пока, дядя Паша.

- Бывай.

Пашка задумчиво провел ладонью по своему еще сравнительно безобидному, но уже устойчиво выделяющемуся брюшку. Может, и ему чем-нибудь эдаким, физически активным заняться? Ну, хотя бы по лестнице ходить пешком. Прыгать через ступеньку - это, пожалуй, все-таки слишком экстремально.

Но лень. Пашка вздохнул. Уже в двадцать шестой раз обещать все бросить и пойти в спортзал не было никакого желания - к тому же, лифт приехал. С мелодичным звонком двери разъехались в стороны, и Пашка уставился прямо в лицо Кирилла. Кирилл почему-то дернулся, будто испугавшись:

- Привет, Павел. Извини, я сейчас…

- Да нормально, Кирюх, я влезу.

Пашка, смущенно улыбнувшись, проскользнул мимо инвалидной коляски, и прислонился к стене. Кирилл, смутившись ничуть не меньше, нажал на кнопку закрытия дверей.

Полгода назад в лифте Кирилла было не встретить. Спортсменом он, конечно, не был, тем более юным, но предпочитал ходить пешком. С ногами у него и раньше проблемы были, но это не мешало парню медленно и упорно перешагивать ступеньку за ступенькой вплоть до девятого этажа и обратно по какой-то ему одному известной причине. А полгода назад случилось вот это - какой-то лихач вылетел на пешеходный переход, и теперь Кирилл уже больше ни по каким лестницам никуда не поднимался.

Пашка старался делать вид, что ничего особенного не случилось, но все равно терялся каждый раз, встречая соседа. Вроде бы, полагалось к нему относиться, как к обычному, ничем не отличающемуся человеку, не пялиться сверх необходимого, не лезть с сожалениями и ненужной помощью. Благо, что дом у них был относительно современный, и колясочник вполне мог самостоятельно спуститься на улицу.

Но неловкость все равно не отпускала, и, кажется, они оба ее испытывали.

- Как оно? - брякнул Пашка.

- Да пучком, - улыбнулся Кирилл, - Хлеба вот купить надо.

- О, я тоже в магазин.

Черт, зачем он это сказал. Не то чтобы общество Кирилла - ну, в смысле, Кирилла как спутника, - его напрягало, но эта коляска… Просто идти рядом? Предложить помощь? А что, если Кирилл захочет что-то купить с верхней полки? Черт. Черт, черт и еще раз черт.

Кабинка лифта как-то тихонько заскрипела, словно снаружи по ней провели гвоздем. Кирилл снова нервно дернулся, а Пашка только закатил глаза: ничего нормально построить не могут. Новый лифт, с иголочки, и тот туда же. Трещит, скрипит, подрагивает:

- Что-то лифт лихорадит, - попытался сменить тему Пашка.

- Да, наверное, - Кирилл нервно перебирал руками колеса кресла, из-за чего оно покачивалось взад-вперед, - Как жена?

- Да что ей сделается, - хохотнул Пашка.

- Скоро ребенок?

- Совсем скоро, если все пойдет по плану, - Пашка радостно ухватился за нейтральную тему.

- Ну, поздравляю. Пригласишь, как отмечать будете?

- Конечно!

Лифт остановился и снова мелодично звякнул. Дребезжание и скрежет снаружи прекратились. И тут Пашка вспомнил, что после… Ну, когда с Кириллом это все стряслось, от него ушла жена.

Черт. Снова неудобно получилось.

Колясочник, тем не менее, бодро выкатил из лифта и направился в сторону подъемника:

- Ты меня не жди, Паш, я пока воздухом подышу еще, потом уже в магаз.

- Ага.

- Ну, давай. До встречи.

- Пока, Кирилл.

Даже с некоторым облегчением Пашка спустился ко входу в подъезд и вышел наружу. Черт, надо перестать чувствовать эту неловкость при виде инвалида. От нее становится только хуже, и, кажется, Кирилл прекрасно все видел.

Кирилл, конечно, может и видел, но на данный момент это его не интересовало. Он медленно выкатился на улицу и, упершись локтями в подлокотники, положил подбородок на ладони. Пашка тоже это слышал.

Шорохи.

Когда-то давно, кажется, в шестом классе, Кирилл застрял в лифте. Свет погас, кабинка натужно затрещала и пошатнулась. И все. Сколько после этого прошло времени, он не помнил, но помнил, что было страшно. Во-первых, что его не найдут, что лифт испортился навсегда, и никому нет дела до одного испуганного мальчишки. Во-вторых, что обесточенная коробка вдруг рухнет к чертовой матери вниз, раздавив его в лепешку. И, в третьих, что тот, кто скребется в стенки кабинки, все-таки проникнет внутрь.

Понятное дело, Кирилл и тогда понимал, что это какие-то перепады температуры, усталость конструкций, скрежет механизмов - что угодно, но не длинное бледное тело, лихорадочно ползающее по шахте в поисках его плоти. Сейчас же тем более - с чего бы взрослому мужику бояться скрипов из лифта. Проблема в том, что все эти разумные аргументы крайне мало значат, когда ты сидишь в темноте, скрючившись калачиком, и стараешься не заплакать.

Кирилл вздохнул и потянулся: под ярким дневным солнцем все пережитые страхи медленно отступали. Плюс, компания Пашки все-таки сгладила вынужденное путешествие в стальной коробке.

С того самого дня он ни разу не пользовался никакими подъемниками. Нервы дороже. Пускай современные лифты застрахованы от всех неурядиц, а треск и постукивания в шахтах - просто недостатки монтажа. Зачем же лишний раз портить себе настроение, верно?

Вот и психотерапевт то же самое сказал. Кирилл медленно покатился по дворику, рассматривая окрестности. Тут соседские мальчишки гоняют мяч, тут молодежь что-то таинственно обдумывает под деревцем, совершенно обычный день. Какая-то ворона, смешно подскакивая, умчалась за одной ей видимой прелестью. Дворовой кот - толстяк Барсик - даже не обратил на нее внимания. Кстати, надо будет ему сосиску купить.

Окончательно успокоившись, Кирилл усмехнулся. Вот так каждый раз. Сейчас, после аварии, вся его жизнь так или иначе связана с лифтом, хочет он этого или нет. Наверное, именно эта вынужденность и заставляла парня нервничать больше всего. Одно дело, когда ты сам решил сразиться со своим страхом, а другое, когда тебе не оставили выбора. Но в его ситуации Кириллу только и оставалось, что смотреть на вещи философски. В том числе и на свой дом. Кирилл развернулся и осмотрел здание сверху донизу. Девятиэтажка не удосужилась даже посмотреть в ответ. А сам Кирилл вдруг быстро-быстро замигал и даже протер кулаками глаза.

Потому что случайно насчитал в здании больше десяти этажей.

***

- У нас есть мальчик с коляской.

- А, Вася.

- Откуда ты его знаешь? - удивилась Танюша.

- Папа твой рассказывал. Хороший мальчик.

- Злюка он.

- Так уж и злюка?

- Да! - надулась внучка и сконцентрировалась на каше.

- Странная у вас школа, - с улыбкой заметил дед, - все вокруг злюки и играть не хотят.

- А бывают другие?

- Нет, конечно, - старик сжал ружье и встал со стула, - В какую школу Танюша не придет, ей всегда играть не с кем. Потому что Вася злюка, Ксюха кукол не любит, а… Как там ее звали, с сережками…

- Катька!

- Да, Катька. У Катьки сережки такие, какие ты хотела себе. Все не так, да?

- Да! - обиженно протянула внучка.

- И вы все вместе не дружите.

- Не дружим.

- Так, играете иногда.

- Надо же с кем-то играть, - деловито развела руками Танюша.

- Тяжело жить, - покачал головой дед, стараясь не рассмеяться.

Окно за его спиной снова дрожало. Часы на стене перевалили за два часа ночи, но все равно минутная стрелка ползла вперед слишком медленно - так и подмывало ее подкрутить вручную. Жаль, что это ничего не изменит.

Ванюша расцепил пальцы и опустил руки вдоль туловища на диван. Не обращая никакого внимания на выкрутасы сестры, мальчуган продолжал буравить взглядом лоб деда.

Старик обернулся к окну и переломил ружье: оба патрона были на месте. Предосторожности излишними не будут, сколько раз уже дед попадался на том, что вовремя не проверял, по-старому все, или нет. Пожалуй, стоило бы и дверь проверить, несмотря на все огромные замки и засовы.

- Вася покататься не дает.

- В смысле? - удивился дед и закрыл ружье.

- У него стул на колесиках! Почему он не делится?

- Ну, Танюша, тут ты не права.

- Я тоже такой стул хочу!

- Танюша, ты можешь встать со стула?

- А?

- А Вася не может.

- То есть, не может?

- Ну вот не может, и все. Смотри, я старый, у меня спина болит, ноги болят. А ты молодая. У тебя спина не болит, и ноги тоже, правильно?

- А я тоже буду старой?

- Очень нескоро, - дед снова сел на стул, буквально ощущая, как стекло в раме дрожит и выпячивается внутрь хаты:

- Помнишь, когда ты обиделась, что я занял кресло-качалку?

- Помню.

- Вот и здесь. Кресло с колесиками у Васи, потому что у него ножки не работают. Он же в мячик с вами не играет?

- Играет!

- Ого! - удивился старик.

- Но он руками играет.

- Вот видишь, Танюша. Вася просто не может дать вам покататься. Хотя, - хитро улыбнулся дед, - можешь попроситься к нему на коленки.

- Фу!

- Ну, дедовы коленки тебя ничем не смущают.

- Но это же Васька!

- Мальчики и девочки, вечная история.

За спиной деда по стеклу чем-то провели. От скрипа свело спину, старик поежился и положил ружье на колени:

- Ну так что, хочешь узнать про Лифтера дальше?

- Да!

- Тогда слушай.

Стекло перестало дребезжать.

***

Вид открывался отличный - это из плюсов. Кирилл вздохнул. Девятый этаж казался даже привлекательным, пока это все не случилось. Жена, опять же, тоже очень любила вид. До того, как сбежала, конечно. Винить ее или не винить - это был вопрос, которого парень старался избегать. Лучше просто наслаждаться видом.

Розовый закат плавно заливал горизонт, вода спокойной местной речки искрилась сотнями солнечных зайчиков, а небольшой лесной массив за ней окончательно превращал пейзаж в идиллическую картину бытия.

Так бы это все бесконечно и рассматривал.

Кирилл отвернул кресло от окна. С этой стороны все было иначе - искусственный свет, ворчащий что-то телевизор, светлые, стерильные стены. Странно, но большинство воспоминаний о прошлой жизни у него были связаны именно с видом за окном, а не с квартирой. Квартиру наблюдать было как-то проще. Пусть и неприлично пустую, но все-таки его. Тогда как вид из окна ему одному не принадлежал:

- По-дурацки все получилось, - тихо сказал Кирилл и покатил к холодильнику.

Неловко изогнувшись, парень вытащил пачку пельменей и бросил ее себе на колени. Понятное дело, ничего в ногах не почувствовав. Пока закипала вода в кастрюльке, Кирилл продолжал думать о своей бывшей жене. Каких-то эмоций уже не осталось - ни обиды, ни разочарования. Только какая-то давящая, отупляющая апатия. Парень высыпал пельмени в кастрюльку и покатился обратно в комнату с красивым видом. По пути выключил телевизор и прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной.

За окном гасли последние лучи солнца. Небо стало багровым, потом - фиолетовым, и окончательно потемнело. Речушка перестала искриться и тоже превратилась в черную холодную ленту. Последними исчезали деревья, сливаясь с ночью.

Кирилл достал смартфон и лениво пролистал ленту вконтакта. Ничего необычного. Мир продолжал жить своей обыкновенной жизнью, и пора бы уже последовать его примеру… Что-то царапнуло.

Кирилл прищурился и посмотрел по сторонам. Нет, ему не показалось. Будто маленький грызун сидел где-то в углу и пытался проковырять дырочку в обоях. Большая, довольно уютная и ярко освещенная комната вдруг показалась уже не такой надежной крепостью, как пять минут назад.

- Вообще нервы ни к черту, - проворчал Кирилл и отложил телефон.

Царапание вдруг прекратилось, словно невидимый грызун испугался его голоса. Но стоило Кириллу немного отъехать в сторону кухни, как звуки снова возобновились - на сей раз из-за его спины, возле окна. Дрожащими руками Кирилл развернул коляску, но, как и следовало ожидать, ничего не увидел. Парень быстро подъехал к окну и с силой задернул шторы. Звуки в очередной раз исчезли, чтобы почти мгновенно возобновиться - на сей раз царапались сразу с нескольких сторон. Со стороны кухни, из коридора… и прямо у него над головой.

Черт, да ведь и раньше звучало сверху… Кирилл внимательно осмотрел натяжные потолки, но ничего не заметил. Царапание же и не думало затихать. Даже хуже - источник звука над его головой начал перемещаться, будто этот грызун, или кто там был, что-то искал. Искал его.

Капелька соленого пота попала Кириллу в глаз, и он энергично стал тереть лицо. Сам по себе шум в его доме не был чем-то необыкновенным. Стены тонкие, на изоляции явно сэкономили - иногда удавалось подслушать разговоры соседей или даже скрипы кроватей и шаркание босых ног. Что прекрасно объяснило бы любые таинственные звуки, не будь одного маленького нюанса. Жил Кирилл на девятом этаже, и над ним никаких шаркающих соседей быть в природе не могло.

- И правда, крысы, может… - протянул Кирилл.

Царапание приостановилось, а потом радостно вернулось - и на сей раз ближе. Холодным потом заливало уже все лицо, и воображение, окончательно вышедшее из-под контроля, услужливо рисовало то самое длинное, бледное тело, которое ему чудилось тогда, в детстве, в обесточенном лифте. Только вот ползало оно по его натяжным потолкам и пыталось нащупать, куда же этот мерзкий мальчуган…

Участок потолка прямо над его головой немного прогнулся, как будто на него легла небольшая кошка. Кирилл закричал и обхватил голову руками.

Сколько продолжался этот панический приступ, он не знал. Когда парень пришел в себя, никаких выпуклостей на потолке уже не было, да и царапаться в его дом никто не собирался. Только несло паленым с кухни, где вода окончательно выкипела, а пельмени самым бесцеремонным образом сгорели.

***

- А?

- Привет, Паш…

- Кирилл? Вот не ожидал тебя услышать.

Пашка почесал нос и переложил телефон к другому уху.

- Да, я тоже не думал, что позвоню, - как-то нервно хихикнул инвалид, - Есть полчасика?

- Ну да, а что случилось?

- Помоги вниз спуститься… Ну и давай по улице пошляемся, если ты не против.

- Да… - Пашка посмотрел на сопящую рядом жену, - Ладно, чего бы и нет. Давай у крыльца…

- Нет, Паш… Тут… Помоги мне, в общем, из квартиры выехать.

- А… - вернулась знакомая неловкость, - Да, конечно, сейчас соберусь.

Жена приоткрыла один глаз и подозрительно посмотрела на Пашу:

- Куда это ты собрался?

- Да вот, сосед…

- С грудью пятого размера?

- Да не, - засмеялся Пашка, - Кирилл с девятого. Просит помочь.

- Это инвалид? - открыла второй глаз жена, - Что у него стряслось?

- Не знаю, - пожал плечами парень и стал натягивать джинсы, - Самому интересно.

- Бедняга Кирилл, - вздохнула жена, - Вот так идешь себе, никого не трогаешь…

- Угу, - Пашка встряхнул мятую рубашку, - Сколько убийц на колесах по городу носится.

- Даже не знаю, что хуже может случиться, - покачала головой жена, - Ну ты аккуратней там. Купи сока зайди.

- Виноградного?

- Еще спрашиваешь, - жена перевернулась на другой бок и зевнула.

Пашка пригладил ладонью волосы и вышел из квартиры. На лестничной клетке курил сосед Евгений. Поздоровавшись, парень вызвал лифт и посмотрел на часы: восемь вечера. Ух, что-то разоспался он сегодня. Лифт звякнул и медленно открылся. Пашка нажал кнопку девятого этажа и зевнул. Интересно, что там у Кирилла стряслось. Он ни разу о помощи раньше не просил, наоборот, всегда держался так, будто ничего и не изменилось. Все сам - и в магазин сходить, и вокруг дома прокатиться. Странно.

Лифт больше обычного дребезжал и поскрипывал. Пашка неодобрительно покачал головой: серьезно, вот как так надо было лифт монтировать, чтобы он уже через пару месяцев по швам трещать начал.

- Работнички, блин… - Пашка осекся.

Двери лифта открылись, и у порога стояло кресло Кирилла. Инвалид виновато улыбнулся и начал закатываться внутрь:

- И снова привет.

- Ты ж говорил, тебе помощь нужна.

- Ну да, нужна. Давай на улицу выйдем, я хочу с тобой кое-о чем поговорить. Только быстро.

- Что быстро?

- Быстро кнопки жми, - как-то чересчур резко бросил Кирилл и нажал первый этаж.

Двери звякнули, закрылись, и кабинка потащилась вниз. Кажется, ее даже шатало, и лифт с противным скрипом задевал стенки шахты. Во всяком случае, именно с таким скрежетом оба пассажира спускались вниз. Пашка перебирал в голове варианты фраз, но ничего лучше “добрый вечер” и “как дела” не получалось. Оставалось надеяться, что Кирилл, как и обещал, сам начнет разговор.

К счастью, инвалид не подвел. У подъезда он попросил Пашку взять коляску и прокатить его по дорожке, что шла вдоль всего дома, мимо школы, а потом - дальше, на берег речушки и в сторону лесочка. Пашка сперва нервничал, но, оказалось, коляска довольно дружелюбно откликалась на движения, и толкать ее было вовсе не сложно. Первое время оба молчали.

- Скажи, Паш… Ты слышал?

- Слышал что?

- Скрипы в лифте.

- Ну да, - пожал плечами парень, - Ни черта нормально построить не могут.

- Да нет, с лифтом-то все хорошо… Ты звонил лифтерам?

- В смысле?

- А я звонил. С лифтом все в порядке.

- Ну, если это для них в порядке…

- Нет, Паш, с ним и правда все в порядке. Только когда я в нем еду… И ты.

- Эм… Это что, какая-то шутка? - хихикнул Пашка.

- Слушай, ты мне не поверишь, конечно, но я тебе кое-что расскажу.

- Ого, как будто в кино попал, - глуповато заулыбался Пашка.

- Да, мне просто надо рассказать. А ты мужик надежный, смеяться не станешь. Ты мне всегда помогал.

- Ну… - в стотысячный раз смутился Пашка.

- Я как-то застрял в лифте. Давно, в школе еще тогда учился.

- Ох, нехорошо.

- Да уж, хорошего мало… Проторчал там не знаю сколько. Страшно было, конечно. Еще электричество все пропало, темно - хоть глаз выколи. И этот скрежет…

- Скрежет?

- Да, скрежет. Поверни к речке, пожалуйста. Спасибо. Как будто кто-то ползает по кабинке лифта и хочет забраться внутрь…

Ага, - протянул задумчиво Пашка.

- Знаешь, я прямо увидел его тогда. Длинный, бледный, худой. Носится как угорелый по шахте и хочет внутрь пробраться, ко мне. И срежет этот, шорохи, царапины… Вот как сейчас в лифте.

- Ага…

- Глупо звучит, да?

- Есть немного. Слушай, Кирилл, я конечно ничего такого не имею в виду, но ты к доктору не пробовал ходить?

- Ходил, - Кирилл вздохнул и потер виски, - Клаустрофобия, говорят. Я так и думал все это время. На лифте не ездил, старался ходить пешком.

- Ой, - Пашка прикинул в голове, чего стоило этому испуганному человеку оказаться запертым в стальной коробке.

- Ну а потом ты знаешь. Мне от лифта никуда теперь не деться.

- Блин, сочувствую, - брякнул Пашка.

- Но это мелочи. Ты же тоже эти шорохи слышишь.

- Ну, я бы не сказал, что это кто-то бледный ползает. Скорее лифт ломается.

- А ты позвони лифтерам, пожалуйся. Они ничего не найдут, лифт работает. Расспроси соседей. Никто никаких шорохов не слышит.

- Серьезно?

- Да. А вчера я услышал, как он скребся мне в потолок…

- В смысле, в потолок?

- В прямом.

- Ты же на девятом этаже живешь… Блин. Вот же блин.

Пашка задумался. Некоторое время они ехали в полной тишине. Изредка мимо проходили собачники со своими питомцами, возле искусственного водопадика сидела какая-то семья. Тихий, спокойный пейзаж уютного спального района. Наконец, Пашка продолжил:

- А ты точно это слышал? Ну, ты же один в квартире. Тут мысли сами по себе в голову всякие лезут, даже если не хочется. Плюс… Ну…

- Точно. Я бы не начал этот разговор, если бы ты не сказал, что лифт трещит. Значит - ты тоже это слышишь. Я не один.

- А, ну это хорошо же?

- То, что ты ему приглянулся? - посмотрел через плечо Кирилл.

- Ну… Кому - ему-то? - Пашка хохотнул, но на удивление смешок вышел каким-то жалким, - Кирилл, у меня-то клаустрофобии нету.

- На, посмотри.

Инвалид протянул парню какой-то кусок пластика. Пашка прищурился, но тут же успокоился: в его руках лежали обыкновенные часы.

- Что видишь?

- Часы.

- И что показывают?

- Двенадцать. Но они не работают.

- Верно, не работают. С того дня, как я застрял в лифте.

- А чинить не пробовал?

- А с ними все в порядке, - нервно хихикнул Кирилл, - Все в порядке, а не работают.

- Как с лифтом? - попытался пошутить Пашка.

- Да, как с лифтом. Только вот застрял я в нем не в двенадцать. И ждал тоже не до двенадцати.

- И чего их тогда так расколбасило?

- А это не двенадцать часов, это двенадцатый этаж.

Пашка повернул коляску и пересек мостик. Начинался путь домой:

- Ну, знаешь, в одном ты прав. Я тебе не поверил. Понятно, что ты в детстве испугался, но вот это все с часами и потолком… Не хочешь еще к врачу сходить?

- А почему ты тогда это слышишь? - спросил Кирилл.

- Ну, знаешь…

- В нашем доме все ездят на нормальном рабочем лифте. Только ты и я слышим шорохи и скрежет. Подумай.

- Да даже если так, что ты делать предлагаешь?

- Не знаю. Просто… Решил тебя предупредить.

- Уж предупредил так предупредил, - Пашка хихикнул, - Давай так, что бы там не трещало, ты звони мне, как тебе надо спуститься. Вдвоем же не так страшно, верно?

- Ну…

- Да никаких “ну”. Мне не сложно, я все равно из дому работаю. Увидишь сам. Никто там не лазает по шахте, просто лифт бракованный попался. Идет?

- Идет…

- Ну и отлично. И вообще, как жена у меня родит, давай у тебя праздновать.

- А?

- Ну а что. Хата пустая. Натащим туда людей, так твой бледный испугается и убежит. Чем не план?

Кирилл рассмеялся.

- Давай кружок по лесочку, и пойдем по домам, - Пашка повернул коляску, - А то ты нагнал жути, аж домой не хочется.

***

- Я тоже застряла в лифте!

- И как тебя угораздило? - дед стоял в сенях и рассматривал дверь.

- Мы в магазин ходили, - Танюша слопала еще ложку каши, - там такие лифты, прозрачные.

- А, знаю, знаю. Интересные.

- Но в них не страшно. Мы с Ксюхой застряли, так руками всем махали и рожи корчили.

Дед рассмеялся, хотя лицо его выражало больше озабоченность. Засов почти сорвало с петель, а нижний замок на добрых пару сантиметров выдавался из двери. А на дверь старик денег не пожалел - толстая сталь, массивные запоры.

Тяжелая ночь сегодня будет.

- Потом пришел дядька, и сказал, что он лифтер. И все починил. И совсем был не страшный.

- Потому что это настоящий лифтер, - Дед поправил засов и вернулся в комнату, - Он не живет в шахте лифта и уж точно не собирается никого пугать.

- А этот, злой Лифтер, он может жить в магазинах?

- Может, и может. Я как-то об этом не думал.

- Почему?

- Ну вот видишь, как в этой истории - легко пугать того, кто боится. А сколько людей в магазинах? Да и лифты там не страшные. Такой Лифтер и с голоду помереть может.

Танюша захихикала и снова слопала каши:

- Значит, они ищут того, кто забздит?

- Ага.

- И цепляются к нему?

- И не отпускают.

Дед притащил с кухни огромный старый электросамовар и щедро плеснул внутрь воды:

- Чаю хочешь?

- Хочу! А ты, Вань?

Ванюша ничего не ответил, только поерзал по дивану.

- Ваня тоже будет.

- Ну, будет, так будет, - старик вздохнул и потрогал окно.

Стекло нагрелось и продолжало выгибаться внутрь. Окружающий мир уже не выдерживал эту чернушную темноту, которая грозилась провалиться сквозь окна, двери, сломать крышу, вырваться из подвала, затопить их маленький уютный кораблик света. Дед подул на окно и протер его локтем:

- А потом Пашка с Кириллом…

- Сели в лифт, да?

- Ты все-таки очень сообразительная девочка.

***

/* Окончание в комментариях */

Показать полностью

[моё] Авторский рассказ Роман Крипота Продолжение следует Длиннопост Текст

Dionmark

CreepyStory

"Санитары Человечества 1, 2 части⁠⁠

2 года назад

Санитары Человечества 1 Эпизод 1

Санитары Человечества Эпизод 2

Санитары Человечества 1 Эпизод 3

Санитары Человечества 1 Эпизод 4

Санитары Человечества 1Эпизод 5

Санитары Человечества 1 Эпизод 6

Санитары Человечества 1 Эпизоды 7,8,

Санитары Человечества 1 Эпизоды 9,10

Санитары Человечества 1 Эпизоды 11, 12

Санитары Человечества 1 Эпизоды 13, 14, 15 и Шокоподарочек

Санитары Человечества 2 Звенящая тишина Пролог и 1 глава

Санитары Человечества 2 "Зловещая тишина" Главы 2,3,4

Санитары Человечества 2 Главы 5,6,7

Санитары Человечества 2 Глава 13, 14

Санитары Человечества 2 Глава 15

Санитары Человечества 2 Главы16, 17, 18

Показать полностью

[моё] Постапокалипсис Фантастический рассказ Ужасы Фантастика Конкурс крипистори Вампиры Оборотни Мутант Текст

111

Dionmark

CreepyStory

Три бутылки самогона⁠⁠

2 года назад

— Добрый вечер, землянин! Мир вашей Пасеке и благополучия Улью! — перед Семёном висело в воздухе непонятное существо с крыльями, очень похожее на пчелу-мутанта, выращенное на Чернобыльских просторах. Роста чуть меньше человеческого и со странным шлемом на голове, из которого торчали две антенны.

Семён стоял и думал, что предпринять в данной ситуации. Вежливо поздороваться с этой «пчёлкой Майя» и продолжить путь домой? Или поднять крик на всю округу и попробовать сделать ноги куда подальше? Но был ещё третий вариант – просто идти вперёд, как ни в чём не бывало, мало ли что привидится после целой бутылки тётиклавенного самогона. Последний раз, после распития этого напитка, он полчаса разговаривал на корточках, в туалете, с почившим, как полгода назад, Егором-дурачком, пока не понял, что никого рядом нет.

— Ээээ, ик, — глубокомысленно изрёк Семён, пошатываясь перед летающим существом, — а вы не местный? Я что-то вас не узнаю… ик.

— Меня зовут Жжжжик, я из созвездия Маленькая Медведица по-вашему. Улей Королевы Зззу! — создание приветственно подняло одну из восьми лохматых лапок. Семён задумчиво посмотрел на другие конечности, соображая, это у него троится или четверится.

— Очень приятно, ик, Семён Степанович Кораблёв, — он тоже знал правила знакомства и культурного общения, поэтому так же поднял руку, вспоминая порабощённые американские меньшинства, то бишь индейцев, — Россия, Челябинская область… ик… село Каракульское.

— Я являюсь представителем Великого Роя Вселенной «Армады», в мои обязанности входит исследование и контакт с разумными млекопитающими! — между антеннами, на шлеме, заискрилась электрическая дуга, в вечернем мареве это особо было эффектно.

— Я скотник нашей фермы, ик… я это, как его… ик… кормлю скот и убираю за ними… ик, так, как бы помягче сказать, их выделения… ик, — махнул рукой Семён, всеобъёмно показывая масштабы своей титанической работы. Зависший в воздухе Жжжжик крыльями создавал эффект турбулентности и на Семёна приятно дул ветерок. — Прикольно! А вы все так летаете? Ик… извиняюсь, я немного не в форме.

— Ничего страшного, Семён. Почти все, только королева наша не может летать, но она занята плетением интриг во Вселенной… а ещё рождением наших детей и их генетической вправкой, в зависимости от потребности общества, надеюсь я внятно объясняю? Видите ли, наши с вами менталитеты немного отличаются…

— Да не… ик… вполне всё понятно… моя Нюрка тоже любит… ик… все эти интриги, а Колька… ик… сын мой… генетически вправлен по самое не балуй… ик… этой дурой… Говорит мне, что я алкаш… ик… а какой я алкаш? — в уголках глаз проступили обидные слёзы, — да я только немного… ик… того… пригубляю… и то в лечебных целях, моя нервная система разрушена… ик… Может я вообще скоро умру… ик… а он – «алкаш»… тьфу, бестолочь… Слушай, Вжик… или как там тебя… а пойдем ко мне в гости?

— Меня зовут Жжжжик! — из груди раздался немного обозленный голос, и опять сверкнула молния в антеннах.

— Ну ладно тебе, братишка… ик, Жжжжик, Вжик… не обижайся. Главное - хороший человек… ик… Ну что? Идём ко мне, у нас так водится… ик… эээ… акт вежливости, елы палы.

— Если, конечно, «акт вежливости» и так положено, — засомневался Жжжжик, — только недолго, мне надо выйти на ваши органы власти с заявлением.

— Выйдешь! Я потом тебя сопровожу… ик, прямиком к Михалычу… он, знаешь какой мужик? — Семён напрягся, подбирая точное словосочетание, которое бы идеально охарактеризовало председателя колхоза в должной мере. Не придумав ничего лучшего, он показал кулак с поднятым вверх большим пальцем. — Вот какой он, мужик! Ик… Всегда идёт навстречу, вчера мне два мешка комбикорма под зарплату дал… ик… С королевой моей хочешь познакомится?

— А разве не она у вас власть? — оживился Жжжжик, пошевелив антеннами. — Может и не надо никакого Михалыча?

— Что ты… ик… моя Нюрка и власть? Неее, она только в отдельно взятой ячейке… ик… королева… Идём Вжик… Жжжжик, — после чего Семён неустойчиво захлюпал по дороге, размытой осенним дождём. За ним, с жужжанием, полетел инопланетный приятель.

* ***

— Нюрка… это я! Ик… с другом своим!.. — пнул ногой массивную входную дверь Семён, тем самым отворяя её и важно входя на порог дома. — Накорми гостя и своего мужа!.. Ик… королева ячейки… мать твою…

— Ах ты, чёрт окаянный… алкоголик несчастный, — в свете горящей лампы, у стола стояла Нюра, подбочив руки в бока. В её глазах Семён прочел опасность. — Какого ? Ты своих собутыльников тащишь домой?.. Совсем оборзел Кораблёв? Только зайдите сюда, я и тебя и твоего дружка отлуплю… Совести нет?.. Ребёнок малолетний будет смотреть на ваши пьяные рожи?

— Мать… успокойся… ик, — спесь в голосе поубавилась, и появились просительные нотки, — Нюрка… это же гость из другой вселенной… ик… понимать надо… как-никак, не стыди меня перед инопланетными жителями… Ик…

— Где твой «инопланетянин из другой вселенной»? — Нюра размашисто прошла к открытой двери и глянула за спину мужа, — совсем допился чудо ты несусветное? Скоро с «белочкой» встретишься такими темпами…

— Чё?.. ничего не понимаю… — стал неустойчиво оглядываться по сторонам, Семён, — Вжик… братишка… Он же только что тут был… ик… Ээх… женщина… ты своим видом, напугала хорошего человека… ик… Ааа…

В сердцах махнул рукой Семён и отвернулся от жены. Выйдя на крыльцо, он сел на деревянную ступень и печально посмотрел в чёрное небо.

— Иди в хату, Сёма… поужинай, — более миролюбиво попросила Нюра, — застудишь себя…

— Аааа… отстань… я в баню сегодня пойду, — пьяно всхлипнул Семён, — чтоб мою рожу не видел сын…

— Ой, идиот… как ребёнок, ей богу… ну и иди в баню свою… — вздохнула Нюра и хлопнула дверью.

Семён остался один, его терзали сомнения в реальности встречи с Жжжжиком, а значит, впору было задуматься о психическом состоянии. Тут он услышал нарастающее жужжание и из-за угла крыши вылетел Жжжжик.

— Жжжжик, братишка, — заулыбался Семён, — я думал, ты улетел к себе… ик… тебя Нюрка, что ли, напугала?

— Немного, да… она такая у тебя грозная, — снизилось существо, — полетели к твоему Михалычу!

— Погоди, Вжик…

— Жжжжик!

— Извини, Жжжжик!.. Ик… К нему всегда успеем, идём в баню, там нас… ик… никто не… как это… не побеспокоит, — встал с крыльца Кораблёв и пошёл на зады двора, — так-то моя Нюрка, ик… хорошая, но есть у неё большой ик… минус… она женщина, ну ты, надеюсь, ик… понимаешь?

— Гав, гав! — залаял чёрный пес и зазвенел цепью. Хлопнули челюсти, в страхе Жжжжик вспорхнул на метра три в высоту, его антенны опять заискрились.

— Туз! На место! — закричал Семён, пытаясь пропнуть пса, тот, повизгивая, скрылся в будке. — Жжжжик, не бойся… ик… Он немного туповатый… Вот мои апартаменты… ик…

Со скрипом Семён открыл дверь в баню, жестом приглашая залететь.

Залететь не получилось, длина крыльев не позволяла протиснуться в дверной проём. С настороженностью, Жжжжик опустился на восемь лап и вполз внутрь помещения, наготове держа искрящие антенны.

— Братишка… обижаешь! Смелей! — за существом вошёл краснощёкий Семён и включил свет, — устраивайся, где тебе удобно, ик… на скамье или на полог… У меня тут заначка есть.

Семён нагнулся под скамью и приподнял одну из досок.

— У настоящего мужика… ик… должен быть небольшой секрет… от… мать её… королевы… ик, — Семён вытащил на свет литровую бутылку и с любовью посмотрев на содержимое, взболтнул её. — Как слеза младенца… Слушай, Жжжжик… а вы того… употребляете?

— Что такое «употребляете»? — Жжжжик не смотря на, казалось бы, неуклюжесть, довольно ловко взобрался на полку и, устроившись на свою заднюю, полосатую, часть, наружу выставил острое жало.

— Ну это… спирт там или самогон… ик… может вино, того? — щелкнул пальцем по кадыку, Семён и многозначительно подмигнул. — В нашем мире так положено, если что… ик... после этого становится весело, и разговор пойдёт… ик… как по маслу…

— Вообще-то нам запрещено чужую пищу принимать… но раз так у вас положено, — Жжжжик потянулся к голове и снял свой шлем. На Семёна уставились гигантские глаза без зрачков, вместо носа и рта шевелились, как пальчики, волосатые щупальца, там, где были антенны, торчком стояли два шершавых усика.

— Ну и рожа, Жжжжик, у тебя… — передёрнул плечами Семён и налил в непонятно откуда взявшиеся железные кружки.

— У вас как бы тоже лицо не очень, — проговорил пришелец из динамика, торчащего на груди в виде талисмана. В свете лампы, наконец, Семён рассмотрел своего нового друга. Без сомнений, он очень был похож на гигантскую пчелу, с этим торчащим жалом, полосатым и упитанным животиком и болтающими антенками-усиками.

— Ну, за знакомство! — Семён протянул Жжжжику кружку с самогоном и резко, на одном дыхании, проглотил свою порцию.

— Я только быстрый анализ сделаю… мало ли, — Жжжжик опустил один свой усик во внутрь напитка. — Этиловый спирт… эфирные масла, вода… в принципе, ядовитые свойства отсутствуют…

— Обижаешь, — прокряхтел Семён, — это лучший самогон во всей Вселенной… ик… я тебе отвечаю!

*** *

— И я этой, блять, королеве, говорю… ты посмотри на Колю… ик… в кого ты его превращаешь?.. Он же, как девочка… длинные волосы, чуть что, за юбку бежит… ик… а ещё не уважает отца! — Семён в сердцах хлопнул кулаком по доске полога. Два надкушенных огурца и три помидора испуганно подскочили, Жжжжик не мигая, уставился на овощи. — Меня знаешь, как отец воспитывал?.. Ик.. Ремнём лупил, как сидорову козу… И вот… человеком стал! Ик…

— Да… ты молодец! — мотнул в согласии головой, Жжжжик, — у нас тоже королева много на себя берёт… зззз… Прошлогоднюю мою партию деток, она регенерировала в рабочую силу… зззз... Она, совсем не спрашивает нас, отцов, а кого мы хотим!.. Зззз… А может я хочу, чтобы они стали учёными?.. А воины-солдаты? Зачем нам двадцать миллиардов их?.. Зззз… Нет, я тебя спрашиваю… Зачем?

— Эко ты махнул?! — попытался сфокусировать на своём друге, взгляд, Семён. Жжжжик троился в глазах, тогда Кораблёв мотнул головой, и долил остатки самогона в кружки. — То Государственные дела, брат, ик… не нам со своим умишком лезть в эту… тьфу… политику… Ну за нас… мужиков…

— Точно… ззз… за мужские особи во всей вселенной… ззз, — Жжжжик опрокинул, в шевелящуюся пасть, самогон, после чего вытянул свои восемь конечностей. — Ооох… хорошо пошло… зззз…

— А я тебе чё говорю… ик... что-что, а тётя Клава умеет гнать… ик… блин, Вжик… ты такой классный, — пьяно заулыбался Семён, влюблено смотря на своего собутыльника, — твоё пузко такое прикольное… ик… можно, я поглажу его?

— Зззз… ну это… зззз, даже не знаю, — засомневался пришелец, инстинктивно взмахнув крыльями.

— Да ладно, тебе… братишка, — Семён нагнулся к мохнатому животику и ладошкой потеребил мягкую шерсть Жжжжика, — как приятно… знаешь, Вжик… ты такой хороший… и настоящий друг… ик… не то, что некоторые…

— Ззззз… жжжж… — вздрогнул инопланетянин от соприкосновения, — щекотно… Семён… Ты тоже классный!..

— Вжик… как слышишь меня? Ик, — Семён схватил за кончик одного усика Жжжжика и приблизил к своему рту, как микрофон, — хочешь я тебе спою… знаешь, как мы красиво поём?.. Ик… Про берёзу там…земля в иллюминаторе… ик…

— Не надо, зззз… друг, — Жжжжик вежливо оттянул свою антенку подальше от загребущих рук Семёна, — как-нибудь потом… зззз… ну что? Может пора к вашему Михалычу?.. Зззз…

— А почему бы нет… ик… только по пути, зайдём к тёте Клаве… ещё прихватим фуфырик… ик… С Михалычем оприходуем!

— И прихватим!.. Зззз… а можно я ещё пару таких бутылок с собой возьму… зззз… туда? — одной из лапок, пришелец показал на верх.

— Да конечно, брателло… ик… слушай… если не секрет, а какое заявление, ик… ты хочешь сделать? Ик…

— Да так… ззззз… глупость одна… наша… зззз… дура… хочет, чтобы вы…. ззззз… в течение месяца покинули… зззз… свою планету…

— Не понял… ик… какую планету? — исподлобья глянул на Жжжжика, Семён.

— Да эту… Землю вашу… зззз… тут у вас растительный мир… зззз, очень нужен нам… энергоресурсы там всякие… зззз… сам понимаешь, у нас же Рой… ззззз… нам положено всё кругом захватывать… зззз… ничего личного, зззз…

— Вжик… ик… как же так? — Семён разочаровано посмотрел на инопланетного друга, — это же наша планета… ик… Я думал, что мы… ик… друзья…

— Нууу… Семён… зззз… наша дружба… зззз… неколе… недо… непоколебима… зззз… Я сам этого не хочу… зззз… но так надо для нашего… зззз… Улья…

— Слушай… как брат брату… ик, — обнял за плечи лохматого пришельца, Семён, присаживаясь рядом, — давай, по блату… ик… как-нибудь договоримся? Ик…

— Ну не знаю… зззз… мне тоже неохота этого… зззз… я в принципе могу координаты подтереть в своём… зззз… исследовательском модуле… И Королева может и не узнать про Землю… зззз…

— Это уже лучше, — встряхнул Семён своего приятеля,— продолжай…

— Три пузыря с тебя… зззз…

— Базар тебе нужен! Ик, — Семён крепко пожал лапку собутыльника и опять полез обниматься.

— Ну, хорош… зззз… что за телячьи нежности… зззз… друг? — Жжжжик поднабрался словечек, Семён уважительно посмотрел на пришельца.

— Ладно, одна нога тут, другая там… Щас… сгоняю к Клавке, в долг она мне всегда даст… Кораблёва тут все уважают… ик…

* ** *

Никто в мире так и не узнал, что Жизнь на Земле была на грани исчезновения. Иногда Кораблёв сидел на крыльце и смотрел на растущего сына. После того Контакта, Семён бросил пить, курить и вообще, он стал примерным отцом и мужем.

Мудрая и всё понимающая улыбка играла на губах, когда Семён смотрел на звёзды... или на проходящую мимо её дома, Тётю Клаву. Три бутылки самогона стоило Всемирное Благополучие. Кто бы мог в такое поверить?..

Показать полностью

[моё] Фантастический рассказ Юмористическая фантастика Фантастика Деревенские истории Космическая фантастика Мат Длиннопост

198

WarhammerWasea

Авторские истории и ужасы

CreepyStory

Восьмое марта -8⁠⁠1

2 года назад

Восьмое марта -7

В Хосписе, они пробыли, почти до полуночи. Валера, угощал дежурных медсестёр тортами и развлекал анекдотами пока его напарница честно трудилась, бегая по палатам и навещая спящих детей. Дети не просыпались от поцелуев Лихорадки, только ворочались, а она удостоверившись, что лекарство благополучно усвоено, переходила к следующим пациентам. Лихорадка не пошла только на третий этаж, где лежали детишки с раком мозга. Валера это сразу почуял и недовольно нахмурившись решил как следует напугать партнёршу по бизнесу.

— Теофания, что за дела? — первым делом спросил он, когда Лихорадка вернулась.

— Устала я, батюшка, а рак мозга труднее всего лечить, — оправдалась та.

— Это я знаю, так иди и тренируйся. Сегодня, мы бросили вызов самой смерти. Разве тебе, это не льстит?

— Причём тут лесть? Десять процентов материала принадлежат мне, по твоим же, батюшка, между прочим условиям. Значит я имею право распоряжаться ими на своё усмотрение, — возразила Теофания.

— Справедливо, — вздохнул Валера. — Значит: пора идти.

— Я готова, батюшка.

— Сейчас, кажется, что-то в окне мелькнуло! Ты видела?

Валера подскочил к ближайшему окну и с тревогой посмотрел в темноту.

— Что там? — насторожилась Лихорадка.

— Легион приближается, — голосом полным тоски отозвался Валера. — Я чую его.

— Быть не может! — вскрикнула старуха подбегая к окну. — Где он? Не вижу.

— Да как ты его увидишь-то? Когда он нападёт, если только? Нам, надо уходить с чистыми руками. Он нас сцапает и отведёт в Восьмой отдел, а при проверке, в тебе обнаружат лекарство от рака. Тогда, нам точно не отмазаться, — размышлял вслух Валера. — Нужно что-то придумать.

— Но ты ведь защитишь меня, если они нас поймают? — всполошилась Лихорадка.

— В тебе улики. Или избавляйся от них, или выходим с поднятыми руками, — предложил Валера. — А если всё сложится хорошо, я тебе двадцать процентов со следующей партии. Как тебе, а?

— Тридцать процентов.

— Двадцать два.

— По рукам.

Теофания в спешке побежала на третий этаж. Какой бы гадиной она не была, но тоже рассчитывала, что за спасение неизлечимо больных, ей зачтётся.

Минут через двадцать, она вернулась и доложила, что всё в порядке: от лекарства избавилась, но гарантию не даёт, опыта слишком мало в таком вопросе.

— Да какой опыт, — Валера махнул рукой. — Тебе бы, по уму, за диссертацию надо садиться, с твоим-то талантом. Столько чудес натворила за несколько лет, а врачи, всё, на химиотерапию молятся.

— Благодарствую, но сесть, я всегда успею.

— Ладно, пошли.

Валера попрощался с околдованными медсёстрами, которые за всё это время даже не заметили присутствия страшной старухи и предложил Теофании проводить её до дома. Время всё-таки позднее, а на улице Легион ползает. Лучше держаться вместе. Валера прихватил с собой пакет с остатками торта и они пошли.

— Боюсь, я его Батюшка, — всё оглядывалась Теофания. — Стольких наших извёл, не сосчитать. Легенды сказывают: орды демонов ему служат, а самых красивых баб, он похищает и день-деньской их огуливает.

— Да ладно? — искренне удивлялся Валера.

Они уже достаточно отошли от Хосписа и приближались к парку.

— Истину тебе говорю! Тысячеудый, Легион этот. Может, за раз, целую тысячу. Вот где страхи-то. Сама-то я конечно не видела, но мне бабка моя рассказывала…

— Погоди, а ты точно всё лекарство отдала детям? — перебил Лихорадку Валера.

— Да, всё как есть отдала, досуха. Могу рот открыть, батюшка.

— Ну-ка, открой. Проверю, на всякий случай. А то после, твоих страшных сказок, мне что-то напряжно стало, — приказал он.

Теофания послушно размотала шаль и показала Валере своё лицо. Валера вздохнул. Она открыла свой жуткий рот с множеством мелких похожих на иглы зубов и высунула наружу длинный и пупырчатый зелёный язык. Валера сглотнул. Потом перекрестился и спросил.

— Так, а это что у тебя на губе?

— Где? — испугавшись его взгляда сделала шаг назад Лихорадка.

— Да вот же. Погоди, кажется грязь прилипла. Дай я сам вытру.

— Да что вы, я сама батюшка, не утруждайтесь.

— Убери руку - говорю! Дай, приведу тебя в порядок! Ходишь, как кикимора.

— Валерий Васильевич! Зачем вы меня лапаете? Зачем?

— Видит Бог, я не могу без прелюдии!

— Не надо! М-ммм!

— Да не ломайся...Чё ты как маленькая!

Валера прильнул к Лихорадке губами и впился в неё страстным, продолжительным поцелуем. Теофания отбивалась, она отбрыкивалась, а он не отпускал её и всё целовал, целовал пока не послышался чей-то знакомый голос.

— Вы задержаны! Всем выйти из сумрака!

Теофания в панике замычала и стала кому-то знаками показывать, что она не причём, а Валера всё продолжал её целовать. Через мгновение их ослепил яркий сноп света и знакомый голос неуверенно произнёс.

— Валера? А кто это с тобой? Ой, фууууууу!!!

Спустя час, Теофания и Валера сидели в кабинете у самого Николая Николаевича главы аналитиков Восьмого отдела и давали самые признательные показания. Руки у обоих были скованы заговорёнными наручниками, а в качестве меры устрашения в кабинете присутствовал Легион, который пытался срочно забыть об увиденном им непотребстве при помощи целой пачки жевательной резинки Стиморол.

— Деня, да не суетись ты, — хихикал Валерий Васильевич глядя на мучения своего друга пытающегося подавиться жвачкой.

— Да пошёл ты! Я это видел! Ты и она! Я глаза себе выколю!

— Батюшки мои, не виноватая я! Он первый, взасос полез! — стонала перепуганная Лихорадка.

— Не правда! Люблю её, до беспамятства! Теофания — нам скрывать не чего! Мы давно с ней встречаемся, страсть у нас! Страсть и любовь, — возражал Валерий Васильевич.

— Это же неестественно, Валерий Васильевич. Вы в своём ли уме? — холодно спрашивал Николай Николаевич. — Вы человек, а она, не совсем живая. Может вас опоили? Любовное зелье например?

— Ха-ха-ха! Как смешны ваши низкие предрассудки. Сейчас не те времена, чтобы скрываться и таиться. Наша любовь — не порочна. Мы годами встречались, каждое восьмое марта, а сегодня, нас ждали шампанское и кровать усыпанная лепестками роз. Вот, что мы вам сделали? Мы мирно целовались у забора, а вы нам руки крутить? Николай Николаевич, вы и так в мою личную жизнь постоянно лезете, дайте пожить спокойно, — рассмеялся ему прямо в лицо Валерий Васильевич.

— А. Кстати об этом…Почему вы не болеете, как утверждали днём ранее и почему вы не находитесь у гражданки Шварц?

— У кого? — переспросила Лихорадка.

— Я потом тебе объясню, дорогая, — быстро ответил Валера и хмыкнул — Вот именно поэтому. Потому что: восьмое марта. Сердцу не прикажешь.

— Ясненько. Вас доставили сюда в связи с тем, что вас подозревают в краже особо дорого иностранного препарата предназначенного для лечения онкологии, — сухим голосом сообщил Николай Николаевич.

— Ну хорошо. Обыщите нас. Можем трусы снять, если надо, — с готовностью разрешил Валера.

— Фу! Валера, фу! — Денис картинно схватился за голову — Моя смена закончилась, что я тут делаю вообще?

— Денис, вы тут, как свидетель и в случае возникших трудностей - обязаны оказать нам поддержку, — сообщил Николай Николаевич.

— Это было вчера. Сегодня, это мой напарник. Денис — ты здесь как свидетель! Если этот жук ничего не найдёт и он безвинно оболгал мою девушку…

— Фу! Фу, Валера!!!

— …То значит, это война и я не побоюсь применить против вас, подчёркиваю, своего Дениску, — как ни в чём не бывало продолжал говорить Валера.

— Ладно, поговорим как взрослые люди. — нехотя согласился глава аналитиков и спросил. — Что вы делали возле Хосписа? Мы получили чёткий сигнал, о том что препарат находится там

— У какого Хосписа? — переглянувшись хором переспросили Валера и Лихорадка.

— Мы гуляли, а потом загулялись и вообще, это всё он первый начал, — принялась всхлипывать Лихорадка.

— Я люблю тебя, — Валера попытался послать Теофании воздушный поцелуй. — Не плачь, дорогая. Он не стоит твоей слезинки.

— Фу!!! — вклинился в разговор Денис.

— Понятно всё с вами. Денис, он говорит правду? — спросил Николай Николаевич обращаясь непосредственно к Легиону.

— Николай Николаевич, я не знаю, Я не могу на него смотреть. Я как вспомню, меня сразу блевать и кидат. Он с ума сошёл! Он мне травму нанёс психическую! Он дурак!

— Значит детектор лжи, нам сегодня недоступен. Прекрасно. Как насчёт костей? Вы ведь не возражаете, если я их брошу и спрошу? — попросил разрешения глава аналитиков.

При упоминании магических костей открывающих тайное, Лихорадка ахнула и попыталась изобразить глубокий обморок, а Валера только ухмыльнулся и закивал.

— Давайте. Давайте, бросьте ваши кости. Я слышал, они честнее своего хозяина.

Николай Николаевич не стал отвечать на колкость и достал из кармана пару игральных костей. Покачал их в руке и спросил вслух:

— Валерий Васильевич причастен к пропаже лекарств от рака?

Он бросил кости на стол и проверил результат.

— Кости говорят — “Да!”, — с победоносным видом сообщил он.

— Вы бы сначала уточнили у костей: какое именно? Может, я когда-то, в аптеке действительно спёр Винкристин? Это не доказательство, — ухмыльнулся Валера.

— Это так не работает. Нужны правильные вопросы, — подтвердил Валерины опасения честный Денис.

— Хорошо, как скажете. Где лекарство которое мы ищем? — Николай Николаевич снова бросил кости.

— Ну и? Не томи начальник.

— Написано: “Восьмое марта”, — с сомнением в голосе отозвался глава.

— Любопытно. А теперь мой вопрос костям. Валерий Васильевич украл лекарство, которое ищет Восьмой отдел? Вы кидайте кости, кидайте! — потребовал Валера.

Николай Николаевич послушно кинул кости, а затем в негодовании обернулся.

— Как ты это сделал?

— А что сказали кости?

— Они ответили — “Нет”. Поэтому я повторяю свой вопрос: Как. Ты. Это. Сделал?

— А вы у костей спросите, — посоветовал честный Денис. — Чего этого дурака спрашивать?

Николай Николаевич опять бросил кости. Выпало — “Восьмое марта”.

Глава отдела аналитики злился всё больше. Он продолжал задавать вопросы, но кости, его верный, всемогущий артефакт всё чаще начали показывать одно и тоже и это были два слова — “Восьмое марта”.

— У вас всё хорошо? — сочувственно спросил Валера. — Может, врача вызвать? Деня — метнись за доктором. Николаич-то, совсем покраснел.

— Убирайтесь! Не знаю как ты это сделал, гадёныш, но я докопаюсь до правды! — зарычал алый как помидор глава аналитиков.

— Снимите, пожалуйста, наручники и принесите нам свои извинения, а ещё вы должны отвезти нас туда откуда забрали, — Валерий Васильевич был сама невинность.

— На выходе попросите. Там вам снимут. Пошли вон отсюда!

Вот так довольный Валера, недоумевающий Денис и перепуганная Лихорадка оказались на улице. Время было позднее, автобусы ещё не ходили, но под рукой был верный Япоша, на котором вчера ишачил Денис. В него-то, все и уселись.

— Она зачем с нами? — протестовал было Денис — Ты точно уверен, что тут место для этой бестии.

— Теофания честно потрудилась и мы обязаны подбросить её до дома, — отозвался Валера. — А если ты, чем то недоволен, то - не смею задерживать. Иди пешком.

— Ага, щас. Я тоже устал как собака. Целый день бегал как бобик. То туда то сюда. Лекарства эти искал. Кто их спёр-то вообще? Чего они как с цепи все сорвались?

— Так ведь у них приказ. Найти, обеспечить, брошена тень на всё государство, в самые короткие сроки, ищи где хочешь и отчёты ещё каждый день о результатах поисков. Вот и бесятся. А так-то, не в первый раз, если подумать, это лекарство украли и, дай бог, не в последний, — объяснил Валера.

— Угу, — призадумался Денис. — А ты к этому как-то причастен?

— Нет.

— А если честно?

— О, ну тогда будет целый рассказ. Отвезём домой Лихорадку и я тебе всё поведаю.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

На этом история закончена. Всё. Конец.

https://author.today/work/257439 - скачать тут.

Показать полностью

[моё] Авторский рассказ Мистика Фантастика Сатира Юмор Длиннопост

Отличная работа, все прочитано!

1099 1100 1101 1102 1103 1104 1105 1106 1107 1108 1109 1110 1120 1130 1140 1190

CreepyStory

Популярные теги в сообществе:

Часть 2