На стройобъекте, будущем элитном санатории, целый день стоял громкий шум – единственный весомый плюс, как считал Костя. А день после обеда, считай, пролетал молниеносно. Но сегодня, как назло, всё шло не по плану.
От недосыпа у него крепко болела голова, не помогли две таблетки анальгина.
А от адаптола у Кости и так заметно снижался темп работы. К тому же из-за его совместного действия с анальгином Костю словно обволакивал кисель, а в ушах появлялась вата. Хуже того: шум, гул, грохот постепенно стихали для него одного, и тогда появлялся шёпот. «Костя, КОСТЯ!» - назойливо шипели прямо над ухом. Он вздрагивал, но нарочно смотрел только себе под ноги.
- Эй, ты! Погодин, аллё! – так громыхнул прокуренный голос бригадира, что Костя едва не вскочил.
- Тебе говорю, да. Ты, часом, не заболел? - отнюдь не с заботой спрашивал бригадир, а из явных корыстных побуждений.
Костя на его вопрос, скрипя от досады зубами, качал головой.
- Тогда поторопись! - предупредил бригадир, намекая, что позднее придёт и проверит выполнение должных задач на день.
Но ускориться, как ни старался Костя, не получалось. Оттого ему пришлось пожертвовать обедом и довольствоваться термосом с кофе, взятым с собой.
К вечеру голова у Кости отяжелела, кружилась и гудела церковным набатом. Но зато он успел закончить работу, и бригадиру не к чему было придраться, чтобы отправить – минимум на вынужденный больничный, или сделать выговор, лишая премиальных. Как, по слухам, случилось недавно с водителем погрузчика, заснувшим прямо за рулём. Хорошо, хоть тогда обошлось без несчастного случая. Вспомнил Костя, умываясь, в подвальном санузле санатория по окончании смены. Рядом, внутри одной из будущих комнат на этаже для техперсонала, оборудовали временную раздевалку, и там мужики из бригады после работы, переодеваясь, шумно болтали, смеялись, некоторые курили.
Один лишь Костя долго мыл лицо и руки горячей водой. Его знобило. «Хоть бы не заболеть. Держись, мужик!» - мысленно твердил себе он. Завтра сто процентов будет полегче, придётся штукатурить стены. А там уже и единственный за этот месяц выходной.
Сполоснув мыло с рук, он включил сушилку. Глянул на себя в зеркало, не узнавая в отражении рано поседевшего мужчину, с болезненно худым лицом и глубоко запавшими глазами. Глаза в зеркале лихорадочно блестели. А встречаться с собственным взглядом Косте ещё после аварии стало неприятно.
Высушив руки, он мельком ещё раз посмотрел в зеркало. За спиной клубилась густая чёрная тень. Он испуганно вскрикнул матом и развернулся.
- Ты чего орёшь, а?! Очумел?! - возмутился старожил-электрик, полноватый мужчина лет пятидесяти, тихо подошедший со спины Кости к умывальнику.
Костя буркнул сквозь зубы что-то похожее на извинения и поспешил уйти в общую раздевалку за вещами.
Притихшие от его громкого крика из санузла, переодевающиеся мужики на скамейках долго сверлили его тяжёлыми, любопытными взглядами. Это, в довесок к возникшей тишине в раздевалке, для Кости было невыносимо. И Косте вдруг резко захотелось провалиться сквозь землю или послать всех разом чёрным матом, но он из последних сил сдержался.
В автобусе поломку с радио и светом в салоне так и не устранили. Косте снова, по закону подлости, досталось самое тёмное место позади.
Стоило отъехать от стройобъекта, как возле ушей с наигранной мягкостью зашептали: "Костя, Костенька, КОСТЯ!"
Он весь сжался в комок, засунул в уши наушники, включил музыку, заблокировав шёпот. Едва расслабился, оторвав взгляд от экрана, заметил на полу, у самых ног, шевелящуюся чёрную лужу. Мелкие чёрные пауки внезапно, словно по команде рассыпались по сторонам, бросившись прямо к нему, заползая на джинсы, свитер.
Костя с криком вскочил, стал отряхиваться. Автобус резко затормозил. Пауки исчезли. Мужики в салоне, все как один, смотрели прямо на него. Водитель открыл дверь и холодным приказным тоном, громко отчеканил:
- На выход. Обдолбанных не вожу.
Пришлось Косте забрать сумку и уйти. От пристальных, осуждающих взглядов коллег, смотревших на него как в салоне, так и после из окон, всё тело чесалось.
Вот же... Вляпался, сука, по самое не могу! Теперь доложат начальству. «А дальше?» - визгливо поинтересовался внутренний голос.
- Заткнись, заткнись! - не выдержав, крикнул Костя, благо в пустое шоссе вокруг.
В хостел он добрался около полуночи. Голодный, изнемогающий от усталости и злой. От досадной невезухи хотелось вопить и биться головой о стену, но Костя, скрипя зубами, заставил себя сдержаться. Понимал: стоит дать слабину, сорвётся окончательно. Тогда снова «привет», психушка. И на этот раз уже не будет счастливого возвращения к нормальной жизни.
На кухне он наспех заварил доширак с курицей, пожарил яичницу и нарезал полпалки сыровяленой колбасы. Все быстро жадно умял с остатками зачерствевшего хлеба, вприкуску с последним соленым огурцом из банки. Помыл посуду. И заварил себе термос сладкого чая и вернулся с ним в комнату. Там выпил две таблетки аспирина – проверенное средство от простуды. На десерт были крекеры с луком и сыром. Из продуктов на полках холодильника остался сиротливый пакет гречки.
После ужина накатила сонная дремота. Сейчас бы лечь, накрыться одеялом и крепко заснуть, но он понимал: необходимо помыться.
На стройобъекте вот уже пару недель горячий душ не работал, сломался бойлер. Приходилось мыться дома после работы.
Костя снова стиснул зубы, заставляя себя подняться со стула. Где-то внутри что-то жалобно и болезненно защемило. А на задворках сознания мелькала обдающая холодком мыслишка: что будет, когда твоя сила воли выдохнется?
Он покачал головой, отмахиваясь от неё.
Спал на этот раз, к удивлению, спокойно и без снотворного.
Будильник на смартфоне разбудил в шесть часов утра. Костя встал, потянулся, включил свет и застелил кровать. По стеклу крохотного окошка у потолка царапал ледяной дождь. Из коридора доносились шаги и голоса.
Он знал, что сейчас на кухне будет не протолкнуться, но не мог пропустить завтрак. Пришлось потолкаться среди болтающих на своем родном языке таджиков, чтобы для кофе поставить кипяток в чайнике. Все конфорки на плите, к досаде, были заняты. А как же вкусно пахло пловом с мясом, копчёной колбасой, золотистыми лепешками с сыром.
Костя вздохнул, понимая, что сварить себе гречку он не успеет. Залил кипятком большую чашку кофе, щедро насыпал сахару. Тоскливо посмотрел на рослых таджиков, с аппетитом лопающих плов за крохотным на их фоне столиком. Как-то неудобно было попросить у них хоть одну лепёшку. Костя схватил чашку и собирался было уйти из кухни, как таджик, ростом поменьше, колдующий у плиты, остановил.
- Голодный? - прямо спросил и посмотрел в глаза.
Костя покраснел, сглотнул слюну и неожиданно для себя кивнул.
Его щедро угостили глубокой миской плова, всучили пару лепешек с сыром и посадили рядом за стол, хорошенько потеснившись.
В общем, наелся Костя до отвала, а ещё предстояло с набитым пузом работать. Правда, от домашнего вина он отказался, благо таджики не настаивали. Зато едва ли что понимал из того, о чем они балаболили. Но приятно было, что мужики посматривали на него вполне себе дружески. А вот что он, расслабившись, совершенно запамятовал – так это выпить адаптол.
На сытый желудок, вопреки ледяному дождю и уличной холодрыге, настроение у Кости было приподнятым. Не смущали его ни косые взгляды мужиков из бригады в автобусе, ни вопросительный взгляд самого водителя. Даже предстоящий разговор с начальником по поводу вчерашнего не пугал Костю. Уж он как-нибудь сможет убедить оного, что подобное не повторится.
Блуждая в собственных мыслях, Костя не сразу заметил, что салон автобуса наполовину пустой. Спрашивать – почему так, как-то не хотелось. Но едва он уселся у окошка, как ещё один старожил-сантехник пересел к нему и прояснил картину:
- Вот, знаешь, дела! Вчера в столовке траванулась половина нашей бригады. Начальник рвёт и мечет. Поувальнял с горячей руки завпроизводством и двух поварих. Боюсь, что сегодня запряжет нас всех в ночную смену.
Костя после его слов аж побелел. Расстроился новостью нешуточно и выдавил:
- Надеюсь, в таком случае он заплатит нам по двойному тарифу.
- Это, считаю, причитается с него само собой. А вот ты вчера чего сорвался в неадекват? Диагноз какой имеешь или таки употребляешь?
«Тебе какое собачье дело!» Плюс добавить крепкое словцо. Так хотел было отозваться Костя, но сдержался. Не хватало еще на работе наживать врагов. Поэтому ответил миролюбиво:
- Кто былое помянет. Знаешь такое?
Сантехник крякнул и усмехнулся. Затем протянул руку, представившись Егором Палычем.
Бригадир сегодня заметно нервничал и суетился, часто смоля сигарету. Перед работой он собрал всех приехавших у крыльца, сообщил о чрезвычайной ситуации и сразу обозначил бонус от начальства – двойную премию за переработку. Затем затянулся и растоптал подошвой ботинка окурок, предостерёг:
- Работайте, как хотите, но чтобы успели все недоделки, как надо, сделать, в срок по плану. Задача понятна?
- Так точно! - шутливо крикнули в ответ мужики, воодушевленные премией. Знали, что если начальник обещает заплатить, то выдаст и не поскупится. Главное – сделать, что просят.
После бригадир обозначил каждому индивидуально план работы и познакомил с тремя новенькими, приехавшими на «своих колесах». Крепко сложенные и весьма хмурые на вид, мужики доверия не внушали. К тому же, как заметил Костя, они смотрели на остальных свысока, а еще у новеньких кисти рук в тюремных наколках.
С зеками Косте еще не доводилось работать, и с того он слегка запаниковал. Затем сразу успокоил себя мыслями, что с такими просто главное – не пререкаться и намеренно не конфликтовать.
По лицу сантехника Егора Палыча и притихших остальных мужиков понял: они думают аналогично.
С новой силой с неба заморосил закончившийся было ледяной дождь. Костя поспешил войти в здание и приступить к работе.
Бригадир назначил ему обкладывать плиткой глубокий бассейн. Занятие, как показывал опыт, было минимум на четверых плиточников в обычную смену. Ещё и, в довесок, со сложным узором. Как же не вовремя ему так подфартило! Предстоящая бессонная ночь – это с его диагнозом всегда дело рискованное.
Костя поёжился, вспомнив, как после аварии бывало дома ночью: когда он не спал, то с ним часто происходило странное. Шёпот в темноте становился сильнее, а ещё повсюду преследовали пауки. Костя тогда быстро терял самоконтроль. Жена тому свидетель. В итоге – психушка и развод.
Он вздохнул. Ведь если бы знал о подобном раскладе с переработкой заранее, то взял бы выходной за свой счет. Но сейчас пойти на попятный было неприемлемо: наверняка уволят.
Костя крепко матюгнулся про себя.
В подвальном помещении с бассейном зависшая тишина угнетала. Он внимательно просмотрел чертеж с узором и разметками. Затем прикатил на тачке из коридора несколько упаковок с плиткой.
Стоило хоть на мгновение остановиться и прислушаться, как возникало нехорошее чувство, что он во всём здании совсем один.
Тишина всё больше нервировала, и Костя включил на полную громкость смартфон с плейлистом, поставив его на бортик бассейна.
От музыки сразу стало легче.
И все равно, даже увлекшись работой, он то и дело подначивал себя ускориться, а ещё часто задерживал дыхание, усилием воли заставлял себя не оборачиваться. Волосы на затылке вставали дыбом. Костя был уверен, что позади кто-то есть.
И он только и ждёт, чтобы Костя отвлекся от работы и обернулся.
В эти томительные секунды образовавшейся паузы, когда сердце в груди замирало, а по позвоночнику полз ледяной холодок страха, Костя, чувствовал: если он таки обернётся, то увидит мельтешащего рябью мужчину из фуры с паутиной в пустых рукавах. И тогда кошмар обретёт плоть, и треклятое наваждение станет явью.
Страх оказался хорошим мотиватором. Вскоре Косте удалось поймать рабочий ритм, и он неплохо справлялся с делом.
- Эй, обедать идёшь? - прорвался сквозь громкую музыку ор сантехника.
Костя от неожиданности едва не выронил плитку.
- Чё дёргаешься, а? Испугался? - дружески поинтересовался Егор Палыч.
Костя кивнул, бережно положил плитку на пол.
- Тогда пошли. Не то зеки самое съедобное из меню первыми подберут, - хмыкнул сантехник.
А Костя никак не мог понять, чего тот к нему привязался. Ведь раньше никто из мужиков нарочно лишнего интереса не проявлял. Так чего вдруг сейчас? Словно угадывая его мысли, Егор Палыч прояснил:
- Гляжу – ты нормальный парень, Костян. Разве что тихий. Сам не пойму, чего раньше тебя сторонился. А я поговорить люблю, знаю, что дурная порой привычка. Так что ты не серчай, если забалтываться начну, хорошо?
Костя на то лишь пожал плечами.
Сегодня в красиво обставленной, как в дорогом ресторане, столовой санатория на раздаче находилась только одна повариха. Самая молодая из троих и симпатичная. Остальных, видимо, уволили.
А меню, на удивление и радость мужиков, оказалось великолепным: густое мясное рагу, гороховый суп, салат из огурцов с помидорами, кисель или сок на выбор и много вкусно пахнущей выпечки.
Сантехник, как и Костя, явно не страдал отсутствием аппетита и щедро наполнял себе поднос снедью и сдобой.
Костя не отставал: чтобы работать, нужны были силы. На стенде-доске поверх меню виднелось объявление мелом – жирными большими буквами: «Ужин в 21:00 вечера». Кофе, чай в термосах и бутерброды прилагались в комплект для предстоящей ночной смены.
Устроившись за центральным столиком, Костя с жадностью поглощал пищу, а Егор Палыч, напротив, жевал медленно и попутно что-то рассказывал о своей жизни.
Зеки, что неожиданно запоздали и теперь сидели у окошка, ждали, пока самый худой и жилистый из компании, точно какой слуга, принесёт всем подносы с едой.
Костя прислушался: между собой мужики болтали преимущественно на блатном жаргоне и громко, некрасиво смеялись, обращаясь к друг другу по кличкам. Лысый, со словно бы приклеенной к лицу усмешкой, отзывался на Лыба, а самый крепкий из троицы именовался Бугай. А свои рабочие из стройбригады кучковались за соседними столиками у стены и говорили мало, короткими фразами.
Повариха, раньше щебечущая, как птичка, тоже сегодня была непривычно притихшей.
Поэтому Костя без труда услышал, как кличут тощего и жилистого зека. "Нож" внаглую приставал к поварихе, забыв про еду на подносах, пока его дружки громко не окликнули.
А Егор Палыч, уловив, что Костя его практически не слушает, делиться подробностями своей жизни и родни перестал. Сантехник тихо сказал:
- С этими как-то неуютно здесь стало. Ты, Костик, предположу, и без моего совета понял, что надо держать ухо востро.
Затем он быстро расправился с хрустящим глазированным шоколадом рогаликом, одним махом допил кисель и, поднявшись, направился к окошку моечной, куда заносили подносы с грязной посудой.
На переполненный вкусной едой желудок Кости работа не клеилась. Начав укладывать плитку, он несколько раз упрекнул себя, что переел. Вдовесок смартфон практически разрядился.
И, представляя, что вскоре он останется наедине с тишиной, Костя ежился и скрипел зубами от досады. Затем со злостью подгонял себя, и так ему снова удалось взять хороший темп.
Вскоре, затаскивая с коридора очередной мешок с цементом и коробку с плиткой, Костя понял, что неплохо-таки управился с задачей.
Красивый, сложный, строго по образцу рисунок на дне бассейна радовал глаз, внушал уверенность в собственных силах.
Ещё, в целом, Косте в бассейне оставалось закончить последнюю стену, после обложить плиткой голубого цвета борта и пол до дверей, а это, считай, уже мелочи.
Смартфон пикнул, оповещая о разряде батареи. Музыка резко смолкла. Костя не выдержал. Снял рабочие рукавицы. Взял смартфон, отметил время: половина девятого.
Вздохнул и решился сделать себе короткий перерыв: пройтись в столовую за кофе с бутербродами, а заодно поспрашивать – может, у кого из бригады найдётся зарядное устройство.
В столовой, к удивлению Кости, сидели за столиками и чаёвничали все мужики из их бригады, кроме новеньких. А на кухне и в моечной свет не горел. «Значит, повариха ушла», - подумал Костя.
- Как успехи? - поинтересовался сантехник при виде Кости.
- Вроде неплохо, - ответил он, забирая с раздачи термос с чаем и накладывая с огромного подноса себе в одну из небольших тарелок, которые стопкой стояли на столе, четыре бутерброда. Подойдя к Егору Палычу, спросил, обращаясь ко всем мужикам: - У вас, часом, ни у кого зарядного для смартфона при себе нету?
Мужики на то лишь отрицательно покачали головой. Сантехник отодвинул ближайший стул, приглашая Костю присесть.
- Эх, досада! - воскликнул Костя, садясь.
- А в чем, собственно, дело? - участливо спросил сантехник. - Если позвонить надо, то без проблем тебе одолжу свой телефон.
- Да, нет, не для того мне надо. Просто музыку слушаю. Тишину не переношу, - признался Костя.
