Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Данное произведение принадлежит не мне, а моей близкой подруге

Часть 18-7

К истоку

Очередной рейс из Рима принес на своем борту двоих в белом. Ровно в тот момент, когда они вышли из дверей аэропорта и подошли к дороге, к ним подъехал черный минивэн с затемненными окнами. Дверь распахнулась и они, не замедляя ход, влезли внутрь и устроились на кожаных сидениях. Автомобиль без замедления тронулся вперед.

- Приветствую Вас в России, господа. Шампанского? – Аполлон изображал радушного хозяина. Впрочем, его наигранная веселость разбивалась о скалу невозмутимости.

- Ты выяснил необходимое, грек? – спросил блондин с безукоризненно правильными чертами лица. Аполлон скрипнул зубами:

- Может начнем с небольшого обеда? Отдохнете после дороги…

Второй мужчина, брюнет с вьющимися коротко стриженными волосами, более низкий и потный чем первый, уставился в затылок водителя:

- Вези, Илиа. Это всё, что тебе позволено.

Илья Громов, всё еще слегка помятый, вцепился в руль.

- Мы ценим, что Ваш патрон прислал именно Вас… - Аполлон продолжал пытаться держать хорошую мину, но его перебил блондин:

- Тогда Вы должны понимать всю серьезность ситуации. Нашли его пособников?

- Это мелкие духи, не стоит тратить на них своё время…

- ЭТО НАМ РЕШАТЬ! – в минивэне прогремел трубный глас архангела. – МЫ САМИ БУДЕМ ГОВОРИТЬ С ЭТИМИ ТВАРЯМИ!

Аполлон откинулся на сидении, закрыл глаза. Илья лавировал по забитым московским улицам, везя двух гостей из Италии к Ботаническому саду.

Главный леший города Москва равно разделял внимание между микроскопом и статьей по особенностям митоза двудольных растений. Рядом стояла чашка с остывшим кофе. Увлеченный работой, он даже не обратил внимание на то, что за спиной открылась и закрылась дверь. Из уютных размышлений его грубо вырвали, отшвырнув к стене. Владимир Иванович ударился лицом о батарею, из разбитой губы струйкой потекла кровь. Он развернулся, сидя на полу, подслеповато уставился на незваных гостей. У двери стоял Перун и делал вид, что его это не касается. Блондин в белом костюме брезгливо вытирал руку, рядом с ним стоял брюнет в таком же костюме. У микроскопа улыбался золотоволосый грек. Леший достал из кармана платок, вытер кровь.

- Рад снова увидеться, - Аполлон пытался быть ласковым, но пришельцы не позволили ему такой роскоши:

- Ничтожество! – громогласно провозгласил Гавриил. – Тебе и твоим соплеменникам было позволено быть только при условии незамедлительного, слышишь? Незамедлительного оповещения скрытой угрозе!

- Слышу, слышу, чего орать то… - леший продолжал заниматься губой.

- Тогда почему, ПОЧЕМУ ты предал нас и не сообщил о появлении Черного в городе? Это был твой долг!

Леший приподнялся, осмотрел незваных гостей:

- Долг? – усмехнулся он. – Думаете самые умные? Да вашим шавкам всего лишь позволили узнать то, что они доложили.

Стоявший безучастно Перун при этих словах пришел в движение:

- Держите его руки! – успел крикнуть он, но никто ничего не успел сделать. Леший бросил под ноги окровавленный платок и за краткий миг, когда к нему бросился архангел, успел топнуть по платку ногой. Гавриил схватил лишь туман, оставшийся на месте исчезнувшего духа. Илья-Перун в бессильной ярости колотил о стену.

- Твою мать, твою МАТЬ!

- Это твоя вина, - бесстрастно сообщил Рафаил. Под его пристальным взором Перун упал на колени, морщась от боли, разрывшей голову изнутри, сжал виски руками.

- Умение причинять боль – обратная сторона умения приносить облегчение. Ты познаешь всю глубину страдания, если еще раз позволишь себе ошибиться…

- Этого не произойдет, - сквозь зубы простонал Илья. Аполлон примирительно приподнял руки:

- Не стоит сейчас ссориться… Давайте лучше подумаем, что делать…

- Вы расскажете нам всё, что известно. Мы передадим слова патрону и он примет решение.

Архангелы вышли вон. Старые боги переглянулись.

- Ублюдки. Воображают, что сильнее всех, но сами не в состоянии принимать решения.

- Для этого у них есть Петр. Эта жидовская рожа не зря поставил посредника из бывших смертных.

- Это всё потому, что у него самого хватает мозгов создавать только послушных марионеток.

- Непослушных он просто ликвидирует, или объявляет врагами, после чего они становятся законной добычей тех, кто заглядывает к нему в рот. Сейчас это, кажется, называют «естественный отбор». Не самая плохая модель управления. По крайней мере она показала свою действенность…

- Он считает, что выше нас!

- Но, если разобраться, мы сами пошли на эту сделку… – Аполлон посмотрел на бывшего бога грома, осмотрел разгромленную лабораторию. – Поехали. А то эти отморозки могут что-то выкинуть из общего рвения…

- Чертов азиат. Каждое его появление – сплошной хаос, - Перун с ненавистью вспоминал о мерзкой ухмылке на лице узкоглазого нахала, когда тот получал выигрыш за скачки.

- Тут уж ничего не поделаешь… - златовласый бог подумал о своём. – В этом его природа.

А тот, кто послужил причиной столь бурных событий, в это время мирно дремал на боковой полке плацкартного вагона, который вез его в Нижний Новгород. Предыдущим днем он сообщил о том, что ему по семейным делам придется уехать из Москвы, чем огорчил всю бригаду в целом и Максима Владимировича в частности. Получив порцию напутствий и расчетные, он купил билет на поезд, оставил плату за постой деду-алкоголику и покинул столицу. В купе рядом шумела компания ребят разной степени заросшести в джинсах и косухах. Иван вполуха слушал их разговоры.

- И вот, пацаны... стоим во дворике... ну вы шарите...там эти покемоны ублюдочные для малышни... мы соль, значит, на башку Тинки-винки насыпали... текилку открыли... лимончик нарезан... и тут из своего падика - Костян с Верочкой!

- Ну и как формы у дочуни?

- Ты совсем мудак, или прикалываешься? Это 2002 -й был... я чё, на педофила похож?

- Да лан, Вован, затупил, сорян... понял, малая была ещё...

- Ну и вот мы такие все, до хера типа вежливые: - Константин Евгеньевич!

- А он?

- А он чё... тормознул, нам улыбнулся, ручку достал из внутреннего кармана косухи... натурально просёк, чё мы в его дворе трёмся!

- А вы?!

- Ну я с билетиком, Стасик - он наглый, он плакат у остановки оторвал, Костян на нём огромную подпись поставил... до сих пор у него дома на стене висит! Егорка... он типа интеллигент, книжку Барановской про то, как она Костю в Ленинградском рок-клубе мурыжила, достал... Костя прям проникся, даже вместо подписи написал "Уважаемому читателю".

- Егор он такой... а потом чё?

- Потом мы ему воблер подарили... он же рыбак!

- А Костян дволен был?!

- Он сказал: - Да вы охуели, ребят, это ж балансир!

- А вы?

- Саня из Волгограда, он рыбак... понял, что Костя херню сморозил... но не унижать же кумира, сказал:

- Ну, в общем... балансир из разряда воблеров!

- Бля, Вовик... да ты просто ветеран... титан!

- Я просто старый, тёртый алисоман, пацаны...

Иван усмехнулся и перевернулся на другой бок. За окнами вагона проплывали пасторальные пейзажи. Березки, перелески, бревенчатые дома. Расстояния захватывали своей бескрайностью.

Пришла проводница с неизменным чаем в стакане, позванивая ложками. Иван решительно не понимал чем эта коричневатая жидкость заслужила гордое название «чай», но решил относиться к этому как к рекламному ходу.

Ранним утром поезд прибыл к вокзалу, который, как водится, назывался Московским. Иван вышел в рассветную прохладу. За шумом депо еле различимо слышались птичьи трели. Он подхватил рюкзак и направился к остановке. Перебравшись на троллейбусе на другой берег Оки, он неторопливо направился к Кремлю. Миновав сторожку, он пробрался на стену и устроился между бойниц, любуясь на Волгу.

Внимание Ивана привлекло движение в зарослях елей, что росли подле стен. Там худенькая девушка ловко отбивалась зонтиком от десятка парней, которые плотной толпой окружили её. Азиат выругался, и, спрыгнув вниз, поспешил ей на выручку. Растолкав в стороны подвернувшихся по дороге, Иван схватил девушку за руку:

- Бежим!

Она пнула на последок очередного обидчика, и побежала за нежданным спасителем. Парни бросились преследовать добычу, но те оказались слишком быстры, потерявшись в тенях. Парни отправились восвояси, разочарованно переругиваясь.

Иван и его спутница остановились только отбежав на приличное расстояние и забежав за крыльцо белокаменной церкви, стоявшей подле крепостных стен.

- Ты зачем встрял? – отдышавшись девушка накинулась на Ивана. – Я и сама могла их!

Она воинственно откинула назад тяжелую русую косу. Парень усмехнулся:

- А я то думал, что за помощь полагается хотя бы благодарность.

- Ха! – хмыкнула девица, стараясь всем видом скрыть смущение. Иван чуть развел руками:

- Можем вернуться к твоим приятелям и закончить начатое?

Глаза девушки округлились от удивления, но она быстро справилась с собой, фыркнула:

- Вот еще. Никакие они мне не приятели.

- Тогда кто?

- Эти придурки работают на нашего местного олигарха, Бориса Воеводина. Он организовывает паломничества по святым местам, и хочет на Ивана Крестителя устроить крестный ход. А я работаю в краеведческом музее, вот он и обратился за содействием.

- Пока мне слабо представляется связь между святыми местами и дракой в центре города…

- Ха! – в очередной раз фыркнула девушка. – Подобные типы считают, что если ты особь противоположного пола, то просто обязана считать их умными и красивыми.

- И Вы их разочаровали? – улыбнулся парень, протянул руку. – меня зовут Иван.

- Павлуша, то есть Павелина, - с достоинством поправила сама себя девушка и фыркнула. – Ты прости, что получилось, что я тебя в это всё втянула.

Она поправила косу, обернула ее вокруг головы:

- Хочешь, приходи сегодня к обеду на Большую Покровскую. Спросишь, там меня каждая собака знает!

Она помахала парню рукой и побежала в сторону остановки. Иван же проследил за ней, покачал головой и побрел к Волге.

Река впечатляла своими размерами и каким-то величавым спокойствием. Иван устроился на излучине, любуясь на то, как она катит свои воды вдаль, неся на себе людей, грузы, судьбы, чей форватер был обозначен вешками, которые, впрочем, не гарантировали отсутствие омутов и мелей.

Над рекой уже рассеивался утренний туман. В поднимающейся от воде дымке Иван заметил огоньки. Два белых и один красный. Белые огоньки нападали на алый, который горел ярко, отбиваясь от нападавших. Иван нахмурился, достав из кармана часы. Встало солнце, разогнав туман, вместе с которым исчезли и огни. Азиат какое-то время задумчиво смотрел на реку, потом оглянулся на город. Покачал головой и пошел по оживающим улицам к ближайшему заведению общественного питания.

В это время в Москве на последнем этаже башни Эволюции проводилось бесконечное совещание. За длинным столом друг на против друга сидели два архангела и два бога, один из которых стал святым, а второй сменил величие на возможность быть. Говорили архангелы:

- Вы испытываете наше терпение. Цепляясь и стараясь выторговать условия получше, вы лишь испытываете наше терпение. Напоминаем же вам, что мы здесь лишь посланники Неназываемого, того, кто больше чем всё сущее.

- Мы не твоя паства, так что оставь свои агитки, - перебил его раздраженный Аполлон.

- Твои эмоции погубили тебя, - бесстрастно изрек Гавриил.

- Мы тратим время… - Илья беспокойно смотрел на календарь.

- Ты знаешь место, ты знаешь время…

- Знаю! А еще знаю, что пока это знание является моей личной гарантией бытия!

- Господа… - Аполлон попытался примирить Перуна и архангелов. – Мы все устали.

- Нам ехать пора… - угрюмо сказал Громов. – Мой человек, Воеводин, в Нижнем, должен всё подготовить.

- Значит решено, - архангел поднялись. – Мы едем с вами.

Старые боги переглянулись.

- Ничего не поделаешь…

Перун тяжело посмотрел на грека, махнул рукой:

- Вертолет нас уже ждет. Добираемся до Домодедово, а оттуда АН-24 до Стригино.

- Ты так изощренно издеваешься? – возмутился солнечный бог.

- Это Россия, детка! Долетим в лучшем виде.

- Я уже жалею, что подписался на эту авантюру…

Аполлон покачал головой. Архангелы с интересом следили за их диалогом:

- Вы уже закончили? Нам можно лететь?

Громов кивнул, и четверка поднялась на крышу. Их ждал долгий перелет до Нижнего Новгорода.

В Нижнем Новгороде солнце двигалось к зениту. Иван с бутылкой лимонада, который он находил странным, но по своему неплохим, бродил по старинным улочкам и вышел к длинной улице покрытую брусчаткой с огромным количеством разнообразных скульптур, расставленных тут и там. Тут и там стояли лотки с поделками, глиняными фигурками, посудой, иконами, меховыми тапками, банными вениками, брелоками, фенечками, пряниками и леденцами на палочке. Играла живая музыка, яркая молодежь бродила туда-сюда радуясь лету. И среди этой сутолоки, Ивану удалось разглядеть его утреннюю знакомую. Она стояла рядом с группой ребят, играющих на рожках, и весело болтала с их лидером. Заметив Ивана она помахала ему рукой:

- Это мой спаситель по имени, как ни странно, Иван.

- Петр, очень приятно, - протянул руку парень. Иван ответил на рукопожатие.

- Ну что, осмотрелся в городе? – заулыбалась Павелина.

- Немного. Мне в основном в сторону Светлояра бы…

- Устроим. У меня есть знакомые, водят туда группы. Хочешь, могут тебя взять, я замолвлю словечко.

- Было бы весьма кстати… - Иван вежливо улыбнулся новым знакомым. Павелина схватила его под руку:

- Бывал в городе?

- Нет, - честно ответил азиат.

- Тогда я тебе всё тут покажу. Ну, пока, - она помахала рукой ребятам и потащила за собой Ивана по улице, вертя головой и рассказывая о местных достопримечательностях. Болтала она без умолку, Ивану оставалось лишь слушать её и кивать в стратегически важные моменты.

За разговором они свернули с Большой Покровской к улице Пожарского. У белой церкви была суета. Рядом со входом ребятня кружила вокруг неряшливого вида мужчины. Он о чем-то говорил с ними, потом достал из кармана железный рубль. Один из мальчишек схватил рубль, и детишки стайкой умчались в ближайший переулок, оставив мужчину рыдать на паперти.

Двери церкви раскрылись, и из неё в сопровождении батюшки вышел крепкий мужчина с бритой головой и с неизменной барсеткой в руках. За ним следовала его свита, в некоторых из которых Иван узнал парней, напавших утром на его новую знакомую. Павелина юркнула ему за спину, но те были слишком заняты тем, чтобы услужить своему боссу.

- Это Воеводин, собственной персоной, - сообщила Павелина из-за спины Ивана, который внимательно наблюдал за разворачивающейся сценой. Завидев выходящего бизнесмена, рыдающий мужчина бросился ему в ноги:

- А! Борис, Борис! Обидели юродивого!

Воеводин остановился, повернулся к своему подручному:

- О чем он плачет?

- Мальчишки отняли копеечку. Вели ка их зарезати. Как ты зарезал сына…

Подручный бизнесмена взвился, занес кулак для удара:

- Молчи, дурак! Схватите дурака!

Воеводин отшатнулся, покачал головой:

- Молись за меня, блаженный.

Он сделал своей свите жест следовать за ним. Мужчина перестал плакать, уселся на ступени церкви:

- Нельзя, Борис, Нельзя, нельзя, Борис… Нельзя молиться за царя Ирода… Богородица не велит…

Он посмотрел в недоумении по сторонам, снял туфлю, начал ковыряться в дыре в подошве:

- Лейтесь слёзы горькие, плачь душа православная. Скоро враг придет и настанет тьма. Темень тёмная непроглядная…

Иван серьезно смотрел на мужчину. Павелина, выглянув из-за его плеча, увидела, как приветливое лицо парня застыло жестокой маской. Она тронула его за руку. Он, словно очнувшись от небытия, тряхнул головой, улыбнулся девушке.

- Ну что, мы еще не всё осмотрели?

Она засмеялась:

- Ну что ты! А пошли смотреть Минина и Пожарского?

- Пошли, - не стал спорить Иван. Экскурсия продолжилась, но он время от времени задумывался, вспоминая сидящего на паперти юродивого, рассказывающего свои видения.

Следующая встреча Ивана и Воеводина произошла на берегу Волги на закате. Он и Павелина сидели на набережной, ели беляши и разговаривали, точнее говорила девушка, а Иван просто наслаждался видами и воздухом. Невдалеке от них притормозил кортеж автомобилей. Из большого черного Мерседеса вышел бизнесмен, говоривший с кем-то далеким по телефону. До ребят донеслись обрывки разговора:

- Да, мои люди выезжают, успеем как раз к вашему прилету… Отель заказан, девки тоже. Разместитесь в лучшем виде. Сегодня отдых, а завтра с утра едем… Будет лучший гид… Всё приготовлено в лучшем виде…

- Он договорился с черными археологами, - пожаловалась девушка. – Не хочу его видеть.

Она тронула Ивана за руку. Парень поднял глаза к заходящему солнцу. Эту почти идиллическую картину прервал резкий визг тормозов.

Картеж с двух сторон перекрыли полицейские машины. Из подъехавшего следом микроавтобуса вышло твое в прокурорской форме. Одна из этих двоих, худенькая сероволосая и сероглазая девушка с погонами старшего советника юстиции решительно подошла к бизнесмену:

- Гражданин Воеводин?

- Чем обязан? Не видите, я говорю? – раздраженно ответил мужчина. Его подручные попытались было прийти на выручку своему шефу, но их ловко перехватывали ребята в масках.

- Гражданин Воеводин, - девушка достала бумагу из папки. – Вы обвиняетесь в предумышленном убийстве своей жен и сына, произошедших восьмого апреля этого года, а также в сокрытии убийства Вашей любовницы, гражданки Кумы.

Борис раскрыл рот, и не закрывал его, пока на его запястьях не щелкнули наручники. Почувствовав у себя на руках холод металла, он словно вышел из оцепенения, упал на колени и заплакал. Прокурор безучастно смотрела на мужчину, давая знак его уводить. А он бился в руках бойцов группы захвата, словно отбиваясь от чего-то. И только Иван видел, как от Волги отделились три огонька: два белых и один красный. Белые огоньки нападали на мужчину, а красный безуспешно старался защитить его от атак.

- О чем ты думаешь? – Павелина подперла голову ладошкой. Иван отвернулся, глядя на реку:

- У него была любовница?

- Да, шикарная баба, хозяйка самого модного ночного клуба. Ходили слухи, что и его сын к ней бегал.

- Жена, само собой, была в курсе?

- Нижний – город маленький. Тут все друг друга знают…

Иван закрыл глаза. В этот момент Воеводин вырвался из рук, побежал к реке. Зайдя в воду он упал на колени:

- Видит бог, не хотел я! Где Любушка нашла отраву, зачем она пошла к Куме? Это она, она напоила мою голубку! А Димка, дурень, прибежал, начал мать выгораживать! Вот я их и…

Он поник. Прокурор что-то записывала в свои бумаги:

- Это можно расценивать как признание?

- Ты что, дурра, не слышала? Да, да ДА!

- А кто помогал Вам укрывать тела?

- Сам я! Всё сам! В омуте, всех троих, я…

Крупное тело Воеводина сотрясалось от рыданий. Прокурор дала знак, и его увели, уже безо всякого сопротивления с его стороны. Иван посмотрел на часы, закрыл крышку.

- Вот и всё… И кстати. Не купайся в Волге у старого омута. Не надо…

Он поднялся, посмотрел на удивленную девушку.

- Ты обещала, что завтра я смогу отправиться на Светлояр?

Она удивленно кивнула:

- Да, приходи в пять к автовокзалу. Только не опаздывай.

Парень кивнул, и, оставив Павелину в одиночестве, быстро пошел в сторону города. Девушка не успела ничего сказать, она лишь проводила странного азиата глазами, пока он не слился с толпой. Сердце её отчаянно колотилось:

- Пришел, посидел и ушел… - наконец сказала она и тяжело вздохнула.

А в это время на аэродроме приземлился АН-24, выполнявший частный рейс. Когда люк открылся, из самолета практически выполз полуживой Рафаил. Его отчаянно тошнило. Гавриил сочувственно смотрел на него, участливо поддерживая. Аполлон, спустившись на землю, сделал несколько энергичных движений, разминаясь. Последним по трапу спустился хмурый Илья, говоривший с кем-то по телефону.

- Этот идиот убил свою жену и сына. Только что его замели, - сказал он греку, пряча телефон в барсетку.

- Это сильно влияет на наши планы?

- Совершенно нет. Сейчас в город, завтра выдвигаемся. Или кто-то возражает? – он ядовито смотрел на согнувшегося архангела, которого рвало на колесо самолета. Гавриил отрицательно покачал головой.

- Значит решено… - принял за них решение Илья. Они погрузились в приехавший за ними микроавтобус и поехали в город. Их ждали ресторан, сауна и девушки.

А Иван лежал на берегу Волги, подложив под голову рюкзак и смотрел на ночное небо. Он достал из кармана заветный камешек и любовался им в свете звезд.

– Если не произойдет ничего страшного… непоправимого… ты согласишься стать моим первым мужем?

Меня передернуло. Мозги как при ударе в челюсть вывернуло бешеным неприятием. Она даже не понимает, как коробит слово «первым»! Словно приглашают сходить в кино знакомой компанией. Или выпить на троих. Или еще: поматросить и бросить, изначально зная, что позже будет другой… Нет, местным это в голову не стукнет даже от большой фантазии. Первым – значит первым номером в общепринятом комплекте из трех. Без вариантов.

– Если когда-нибудь женюсь, – не оборачиваясь и тоже глядя в потолок, с расстановкой ответил я, – только на правах единственного. Никак иначе.

Заявление поставило девушку в тупик. Глаза привычно принялись округляться, сломавшиеся бровки поползли на лоб. Она даже привстала:

– Так не бывает! Это нарушение природных и людских законов!

– С удовольствием поспорю. В следующий раз. Сообщу лишь, что в моем мире по-другому не бывает.

Запнулся. Негоже отвечать за весь мир. У одних допустимы четыре жены, а где-то в Тибете и Полинезии до сих пор в почете многомужество. Полигамия, полиандрия, в общем, сплошная полиамория. Везде сомневаются в традиционном стандарте и ищут свое. Даже шведы нашли. Правда, в основной массе сразу потеряли, но товарный знак застолбили. Да и обычный брак… Все ли живут согласно «не прелюбодействуй» и «не возжелай жены ближнего своего»? Вертикальная система добра и зла, где первое однозначно хорошо, а второе отвратительно, наш мир сломал и растянул по равнозначной горизонтали. Одна крайность теперь именуется моралью, другая – практическим расчетом. То и другое – хорошо. В разное время. Жутко нравственный идиот Достоевского Ф.М. (для несведущих: это не название радиостанции) портит всем жизнь. Цыкающие на неправильную одежду бабульки в церкви отвращают от Церкви. Воспитательный девиз «делай, как говорю, а не как делаю» дает обратный эффект. Честность заставляет выдавать соратников, отправляя на смерть. То есть, мораль и игра в мораль одинаково треплют всем нервы, иногда угрожая жизни. Бессовестный банкир живет хорошо. Его хитромудрые аферы ломают жизни одним, но поднимают других. Одни убийцы убивают других, зачастую еще более кровавых. Найти в каждой ситуации баланс между моралью и практическим расчетом – вот задача человека. Чтобы остаться человеком и не быть проклятым окружающими.

Подумалось: почему же местная традиция так выбивает из равновесия? Лишь потому, что не нравится? Потому, что иначе? Они нашли свою золотую середину. Им так лучше. Привычно. Иначе представить не могут. Зачем со своим уставом с чужой монастырь? У них даже честнее. Как положено по установившемуся закону, так и делают. Зато семья превыше всего. Дороже жизни. Привет нашим борцам за права человека против прав общества. И за права иметь это общество как заблагорассудится, если знаешь хорошего адвоката.

Я умолк. Не принял их традицию, но и не стал навязывать свою.

(Отрывок из романа "Зимопись")

Авва явно нервничал. Бездействие угнетало. Нина позвонила и коротко обрисовала обстановку -Ян жив находится на реабилитации до полного восстановления. О её собственной судьбе не было ни слова.

От нехитрых увеселений: прогулок по городу и компьютерных игр невелика потеха. Курьер тоже не спешил объявиться.

Звонок курьера стал целым событием. Наконец-то белобрысый немец в сером костюме притащил коробку размером, наверное, с обувную из-под мужских туфлей, запечатанную сургучной печатью с эмблемой Ватикана. Помня инструкцию не распечатывать посылку, Чак не стал.

Денёк был солнечный. Солнце то и дело улыбалось миру во все свои протуберанцы. Но это не мешало дню быть каким-то смурным. Призрак сидел за ноутбуком, раскладывая косынку. Авва нервничал, не мог сконцентрироваться ни на чём. Пытался чего-то почитать, но мысли бегали от уха до уха и один и тот-же абзац приходилось перечитывать по нескольку раз. Что-то явно было не так. Это он чувствовал своим звериным чутьём. Ближе к обеду в подреберье образовался какой-то комок. Не к добру. Ещё через час комок стал пульсировать. Чак знал это состояние – срабатывал врождённый индикатор опасности. Он поделился своими переживаниями с духом, но тот пожал призрачными плечами, не отвлекаясь от пасьянса.

Нервы сдали. Авва запустил процесс трансформации в зверя. Этот процесс занимал около двух часов ночью и около четырех днём.

Трансмутация в зверя не мешает заниматься чем-то ещё, поэтому Авва стал рыться в вещах Яна, чего никогда бы не сделал при других обстоятельствах. Из этих вещей он извлёк несколько. Первый – нефритовый кулон, выполненный на общедоступном в продаже значке «инь-ян». Кулон нес на себе заклинание «Абсолютная защита» – то, что надо для драки. Второй была футболка с напечатанной на ней мандалой, несущая заклинание «Кровь дракона». Третьим был эбонитовый кастет с руническим аттом победы: Феху-Хаглаз-Тейваз. Создание этого кастета входило в разряд скорее забавы, нежели серьёзной работы. Как-то Чак спросил Яна, как эффективнее всего использовать руны в бою. Ян задумался и изрёк: нацарапать на камне атт победы и этой каменюкой как следует шваркнуть кого-то промеж рогов. После чего не поленился и сделал такой кастет.

За полтора часа внешних изменений с Аввой не произошло, пока проходили только внутренние перестройки. Надетые защитные артефакты сильно мешали процессу оборотничества, но с ними Чак чувствовал себя защищённым. Комок в подреберье сжался. Индикатор говорил – враг рядом. Чак на всякий примерял кастет и в этот же момент учуял врага обострёнными звериными чувствами. Дверь открылась просто – как будто не была заперта на замок. Её никто не срывал с петель, не били тараном, её просто открыли, как незапертую. В проходе появилась темная фигура габаритами, пожалуй, побольше Аввы. Фигура была покрыта чем-то живым и чёрным, эта чернота обволакивала фигуру и постоянно находилась в движении, подобно струе воздуха, не способным долго держать форму.

Авва прыгнул, с лёту приложил по темноте кастетом. В руке отозвалось болью, что-то хрустнуло. Не останавливаясь Авва продолжил атаку, саданув по темноте локтем. Эффект был таким, как в дерево попал, правда, с этого дуба жёлуди не посыпались. Чак увернулся от двух встречных выпадов, отошёл на шаг назад, переходя на дистанцию, где можно свободно пользоваться ногами. Больше ничего сделать не успел, мир погас, и Чак прилёг отдохнуть, поскольку стоять без сознания трудно. Он так и не понял, откуда был выпущен этот не то болт, не то гарпун – штырь выполненный из слоновой кости с нанесёнными на неё позолоченными символами. Талисман «Абсолютная защита» поглотил часть энергии, но защитное заклинание развалилось вместе с носителем. Нефритовый кулон почернел и слетел с цепочки, не нарушая целостности цепочки, – такое бывает. Штырь, видимо, был не прост и шибко заколдован, если ухитрился всковырнуть индивидуальную защиту Чака и пробить «Кровь дракона». На этом эпизоде можно было бы поставить точку, точнее крестик, если бы картину не дополнил ещё один мазок. Для тех, кто по каким-то причинам начал читать с конца, напоминаю, что мазок любил поспать, пожрать и поплавать.

Тритон был сыт и бодр, заключённый в его теле дух ящера Лоа медитировал, находясь в Тэт-рене. Он занимался своим любимым занятием: активным неделанием, в тот момент когда посторонний напал на его подопечного. Тритон то и дело пересматривал нити судьбы подопечного, но почти все они обрывались. Почти, но не все, – он выбрал, ту которая не обрывалась усилил её, сделав основной. Чужак не уходил, это раздражало. Незваный гость что-то искал в комнате, что-то среди вещей. Раздражало. Лоа выделил своего фантома, вывел его за пределы тушки, уплотнил и саданул по пришельцу хвостом. Пришельца сильно пошатнуло, обволакивающая его темнота испарилась. Чужаком оказался средней комплекции Мангаст. Рептилоид имел светло зелёную чешую и что-то наподобие вязанного свитера, хотя вполне сошло и за рыболовную сеть. Лоа вновь атаковал, Мангаст, вроде оклемавшийся от удара, зашипел и шагнул на встречу.

Прибывшим на место оперативникам открылась интересная картина. Складывалось впечатление, что квартиру брал штурмом как минимум спецназ, который заботливо повыбивал все двери и окна и, судя по результатам, швырнул парочку гранат. Доложили начальнику местного УВД вызвали экспертов и медиков. Чака увезли в реанимацию. Оперативники быстро выяснили, кому принадлежит квартира, связались с Ниной, долго рассказывали подробности по телефону. Но ничего конкретного до результатов экспертизы сообщить не могли.

Звонок знакомого майора застал Нину в туалете. Она сперва не хотела поднимать трубку – так уж не к месту приходился звонок, но звонили долго и настырно, что-бы сберечь нервы Нина трубку всё же подняла. Сберегла нервы.

После телефонного звонка Нина поникла и посерела, и как-то просто сползла на кожаный диван. Находились они сейчас в личном кабинете директора института, который по совместительству был масоном. Ни то, ни другое ему не мешало быть хорошим приятелем Хана.

– Хан, у тебя водка есть?

Хан быстро сообразил, что звонок Нину окончательно добил, отдал какие-то распоряжения водителю. Сам же Хан уже откручивал крышку небольшой карманной фляги с грузинским коньяком... Проконтролировал, чтобы Нина пила его маленькими глоточками, а не высушила в два глотка. Водитель принёс с машины шерстяной плед, укутал Нину и достал свою карманную фляжку с коньяком подешевле, но не менее благородного. Какое-то время было тихо, Нина молча пила коньяк. Ян спал в соседней комнате, и с ним тоже надо было что-то делать. Хан сперва хотел предоставить право принятия решения Нине. Но судя по всему, как бы саму Нину не пришлось реанимировать. Оставив Нину наедине с мыслями, коньяком и пледом, Хан с водителем разбудили Яна и отвели его в машину. Хан сделал несколько телефонных звонков и отправил Яна в сопровождении водителя в частную клинику на реабилитацию. После чего вернулся к Нине – судя по всему, она стала приходить в чувства.

Нина действительно пришла в чувства и планомерно стала пересказывать Хану только что услышанное. Хан не комментировал.

– Мне надо в Одессу, как можно скорее.

– Хорошо, я дам тебе своего водителя, только придётся подождать – он повез Яна в клинику, будет наверное часа через два. Так, что на два часа можешь смело забыть обо всём и просто поспать.

– Ян в клинике?

– Да, я не говорил тебе, но не все с воскрешением прошло гладко. По мне так лучше умереть, чем находится в таком состоянии. Часть клеток успели отмереть. Я отправил его в частную клинику, как очень важную персону. Распорядился: ему будут вводить каждые шесть часов однопроцентный раствор «Катализатора Фламеля», он же «Красная Тинктура». Приблизительное время его полного восстановления 2-3 недели. Так что за Яна можешь не беспокоится – лучше поспи пока. Он изящно повесил на Нину заклинание «Сон», сопротивляться она не стала и уже через минуту спала на диванчике, укрывшись шерстяным пледом.

Хан тем временем вызванивал знакомых, давал распоряжения, как правило, все из них касались последних событий в Одессе, тех которые так сильно подкосили Нину. До того как Нина проснулась, Хан уже знал почти всю картину произошедшего. Вот только личность нападавшего установить не удалось. Хан прикинул, кто мог так отделать хорошо заколдованного оборотня и возможный ответ ему вовсе не понравился. Но что-бы там ни было, стоило поехать посмотреть лично, заодно подкинуть Нину к её оборотню. Да, кстати про оборотня, Хан справедливо рассудил, что помри тот сейчас, Нина это перенесет слишком тяжко. Хан сделал ещё один звонок, решив судьбу Чака. Его тоже перевели в частную клинику и по тому же рецепту выписали те же клизмы и градусники.

Пока Нина спала, Хан пытался разобраться в ситуации. Кто-то на его территории безнаказанно нападает на ученика мага, по совместительству оборотня, и никто ничего не знает, никто ничего не видел, причем шумели они там минут пять. Челябинский метеорит в атмосфере был всего восемь секунд, его ухитрились снять с трех ракурсов, тут же – пять минут потасовки с битьём стёкол, и никто ничего не видел. Странно. Значит, кто-то здорово умеет отводить глаза любопытным. Но все равно – сам факт! Нехорошо, для имиджа нехорошо... Надо разобраться. Ну где там водитель уже?

В Одессу приехали рано утром. Нина сразу отправилась к Чаку. День пролетел быстро – она не отходила от Чака, поэтому отвечать на вопросы подходивших людей приходилось все там же в клинике. Не все из подошедших с расспросами были следователями или представителями страховой компании. Были просто знакомые, и Знакомые «с большой буквы». Вечером Чак пришел в себя и лекарь разрешил им поговорить.

Ян меня убъет, – сказал как-то между прочим Чак, – «Ключ», эта тварь уволокла «Ключ малых врат»!

Нина положила руку поверх его руки в успокоительном жесте:

– Ты жив – и это главное, а «Ключ»... раздобудем новый.

Текли утомительные дни ожидания, пустые и бесцветные. За это время строители успели сделать ремонт у Нины в квартире. Тритону, пришлось купить новый более просторный террариум – старый разбился, чудом не зацепив тритончика. Через неделю произошло возвращение блудного сына – объявился Саныч. Во время нападения Саныч перепугался и действовал по схеме № : «Спасаемся сами и спасаем я – своих солдатиков, ты – свои бигуди». Ну в общем, Саныч дал деру, оставив друга в беде. После раскаялся и боялся вернуться и смотреть Авве после этого в глаза. Но как оказалось зря: Авва был действительно рад видеть Саныча, а когда выяснилось, что с поля боя именно Саныч прихватил «Ключ малых врат» и теперь с ним таскается, как дурень с торбой, Авва вообще хотел его заграбастать в объятия, но вышел некий конфуз.

Были и плохие новости. К Нине пожаловали два папских легата прямиком из Рима, которые то и дело пытались обвинить Нину в применении запрещенной некромантии и в нарушении Римской конвенции кардиналов «О запрете использования некромантии». Легаты прицепились, как репей к собачьему хвосту. Нина аргументировала тем, что во-первых: им придется всех врачей реанимации считать злобными некромантами, во вторых: воскрешение мёртвых можно считать непосредственно «христианским чудом», поэтому данное чудо может быть доступно некоторым святым,а если оно у вас не получается, значит, в вас недостаточно веры. В третьих: а вы докажите, что применялась именно некромантия, а не святая молитва, которая вывела человека с состояния «самадхи». Легаты упирались, говорили, мол, на ведьму похожа, на святую – нет. Попросили прочитать от начала до конца ту самую молитву. Нина призвала тяжёлую кавалерию – позвонила Хану. Прибывший Хан пообещал легатам, что Нина обязательно прочитает от начала до конца молитву над их могилами, красивую такую молитву – заупокойную. Объяснил им, что тут не Рим, тут климат другой, но что-бы сгладить нарастающий конфликт с Римом, он сообщил, что кто-то реально производит нежить и терроризирует окрестности, а данная особа к которой вы прицепились, – жертва нападения нежити. Передал легатам флешку с собранной по этому поводу информацией, после чего громко заявил, что, мол, нечего фигнёй страдать – от «Молота ведьм» только Европа обезлюдела, поэтому ловите того, кто действительно применяет злостную некромантию и, собственно, флаг в руки. Сопроводил легатов за кулисы, попутно разжигая живой интерес к этому неизвестному некроманту, который применяет нежить. С тем и отбыли.

Выписали Яна и Чака с разницей в сутки. Ян приехал в Одессу изменившимся в лучшую сторону – катализатор Фламеля не только обновил ткани, но и омолодил его лет на пять. Нина, пораженная эффектом, начала вести тайные переговоры с Ханом, о закупке данного препарата в личных косметических целях. Выписали и Авву – теперь ничего не мешало всей компашке собраться у Нины дома за чашечкой чая...

– Нет, вы видели такое? – не унимался Ян, демонстрируя всем присутствующим «Ключ малых врат» со снятой экранировкой, – Нет, вы хорошенько посмотрите... Это в данный момент металлолом, который принимают по трёшке за кило... Это сейчас кусок сверхтехнологического металлолома только из-за одной маленькой детали – не хватает источника энергии.

Хан взял у Яна ключ, повертел в руках.

– У меня есть нужный источник энергии. Правда, это в данный момент такой же кусок высокотехнологического металлолома – он разряжен полностью. Могу продать, а вот как его заряжать будешь – думай сам.

Ян обрел надежду получить рабочий ключ, приободрился и стал торговаться с Ханом. О цене договорились, возникал вопрос зарядки.

– Можно его пристроить под какой-нибудь алтарь в церквушке, – предложила Нина, – рано или поздно намолят.

– Лучше построить для этого пирамиду поместить в нужной точке, не обязательно фараоновскую, можно, как в Париже, – стеклянную, зарядится быстро, – посоветовал Хан.

– Ну мы не в Париже, – напомнила Нина, – но за спонсорские деньги местная администрация согласится построить, допустим, стеклянную теплицу, ну, а то, что она будет смахивать на пирамиду, – так это вопрос к архитекторам.

Идею одобрили и в последствии реализовали. И предстояло источнику энергии заряжаться в теплице по соседству с помидорками.

– А как быть с тем чёрным упырём, который меня чуть на тот свет не отправил, как мы станем его ловить?

– Очень просто, – ответил за всех Ян, – мы его не станем ловить, и вообще забудем, что он был, пусть живет и пасётся...

Да уж... я уж не то, что его забуду... – оскалился Авва.

Ян прав – тот, кто напал на тебя, слишком опасен. Поэтому разумнее оставить его в покое. Этот случай переполошил всю Европу, теперь этим займётся ещё и Ватикан, так что побудем немного наблюдателями, а не актёрами, к тому же, пожалуй, есть чем заняться.

Заняться, как оказалось, было чем.

***

Слёт магической элиты назначили на 15 июня. Место встречи – Швейцария. Процедура выглядела стандартно: все участники оповещались и регистрировались. Отсутствие на собрании грозило санкциями – исключением с магического рынка. Отсутствие допускалось только по уважительной причине: был развоплощён, находился в Лимбе – не смог прийти. Но не для всех прокатывали и эти причины. Нескольких махатм обязали присутствовать даже если они в этот момент развоплощены. Во-первых, для них это не проблема, во-вторых – они находились в Президиуме и откосить права не имели. Ян и Нина, соответственно, такие приглашения получили тоже. Тут хочешь-не хочешь, а едь, присутствуй.

Вход на «шабаш» выглядел культурно – обычный ресторанчик в пригороде Женевы несколько залов, один для VIP-персон был постоянно зарезервирован. Притом, что когда какой-нибудь нефтяной магнат или, к примеру, шейх, пытались посетить VIP-зал, им вежливо отказывали. Из VIP-зала выходил проход, классически начинающийся с двери WC –€ без особых пометок и половых различий. За дверью не было привычного белого керамического изваяния, а был самый настоящий, мощённый камнем прямоугольный проход, который который уводил куда-то прямо. Небольшой уклон при ходьбе не чувствовался, но уводил гостей в итоге далеко под землю. Этот же подъём хорошо чувствовался только на обратном пути. Коридор упирался в зеркальный зал. Хотя нет, он сперва упирался в служителя этого зала, а уж потом... Зеркальный зал был шедевром геометрического искусства – так изуродовать пространство могла только рука мастера. Комната кривых зеркал – мелкая шалость по сравнению с этим зеркальным лабиринтом. Насколько Ян понимал, вначале создавалась зеркальная сфера с нанесенным слоем какого-то изотопа, который заставлял стенки зеркала светится. Свет излучаемый изотопом многократно отражался – происходил процесс, который обычно используют в накачке лазера. Энергия накапливалась в замкнутом пространстве, превращая нутро сферического зеркала в плазменную линзу, и в какой-то критический момент силовые линии пространства прекращали сдерживать накопленную энергию в результате пространство деформировалось распространяясь по какому-то своему узору (наподобие формирования кристаллов снежинки). Соответственно, процесс отражений изотопного света не прекращался ,поэтому сфера собой представляла реальный, а не математический фрактал. Данное пространство имело свои фокусы концентрации энергий – точки, где сходились множество силовых линий, в такой точке образовывались новые лучи. На практике же некоторые махатмы ухитрились обжить это пространство и даже составить некое подобие карты близлежащего от входа пространства. Соответственно, внутренне пространство фрактала делилось условно на две части: та, где биологическая и кристаллическая жизнь не возможна ,и на те участки, где она возможна. Карта, составленная махатмами, способна была провести посетителя из точки А в точку Б, не пересекая мертвую зону. Единственной проблемой было найти способ ориентирования в таком пространстве. Радиолокационные приборы там были просто бесполезны, какие-то другие технические приспособления малоэффективны. Лучше всего себя проявила логарифмическая линейка и малость переделанная под нужды астролябия.

Но технический прогресс не стоял на месте и выход нашёлся. Кто-то из махатм, устав за руку водить в хранилище своих учеников, придумал способ – оттиснул узор лабиринта в сознании одного из учеников, после чего, введя бедолагу-добровольца (куда же он от махатмы денется?..) в состояние гипноза, и давал задачу провести кого-то в нужную точку. Как ни странно, это сработало. Таинственное зазеркалье, к тому моменту уже обжитое образами шныряющих по своим делам магов, начало выдавать какие-то свои местные аномалии и, чтобы приглашённые гости с дуру не запаниковали и не сгинули в зазеркалье, подобно Алисе в кроличьей норе, было принято решение гостей перевозить в специальной, грубо говоря, инвалидной коляске с обязательными ремнями безопасности. Любой, прокатившийся по такому туристическому маршруту, смотрел потом на Американские горки, как на некоторое недоразумение. О Сфере ходили всякие слухи. Например, есть повествования о заблудших в лабиринте душах тех смельчаков, которые пытались обжить пространство без карты. Некоторые утверждали, что человек, попав в мертвую зону, моментально испарялся, а освобожденная душа в зеркальном пространстве многократно отражённая теряла полную ориентацию и просто не могла найти выход из зеркального плена, планомерно сливаясь с окружающим миром, усложняя собой узор местного калейдоскопа. Когда таких незадачливых душ накопилось в паутине зазеркалья довольно много – желающие заграбастать содержимое гномьей сокровищницы находились во все времена, а это в свою очередь были люди не глупые – зазеркалье начало проявлять все признаки собственного разума. Заметив это, кто-то из посвящённых прозвал его «Лабиринт Эмбера».

Первый тревожный звонок прозвенел, когда силовые линии фрактала достигли поверхности Земли и в точках проникновения лучей образовались новые биологически активные точки, которые так или иначе искривили привычный узор энергетических сеток. Смещение сеток привело в движение весь остальной механизм. Стали смещаться воздушные потоки и так называемые «воздушные реки» – климат стал меняться. Новые БАТ стимулировали активные процессы в ядре и магмовых линзах, в результате возникали магнитно-вихревые процессы, которые влекли за собой образование торнадо на территориях, где этих торнадо не было испокон веков. В общем, мир менялся. Пытливый ум Яна ухитрялся доплести в этот общий узор ещё и эксперименты с БАКом, но подтвердить или опровергнуть собой распространяемые слухи Ян не мог, поэтому и сам к своим умозаключениям относился с подозрением.

– Здравствуйте, – сказал служитель, заглядывая в список, – Попрошу ваши пригласительные билеты.

Ян и Нина протянули маленькие стеклянные фишки с голограммой Дерева Сефирот и номером пригласительного билета. Служитель был выбран из тех учеников махатм, который свободно говорил на всех европейских языках.

– Прошу вас сюда, – сказал он на хорошем без акцента русском языке, указывая на кресло, – Прошу вас, расслабьтесь и тогда не произойдёт никаких эксцессов. Прошу, не задерживайте очередь.

Очередь, в свою очередь, состояла из одного финского мага, которого за глаза почему-то называли Йело-Пуки. Он кого-то явно ждал и без конца оглядывался. Двое введённых в гипноз учеников махатм, кативших кресла, сейчас были больше похожими на санитаров в психиатрической больнице.

Их закатили в зазеркалье. Это был некий громадный калейдоскоп, в котором ориентироваться было нельзя совершенно: в калейдоскопе отражалось всё и накладывалось на всё, поэтому вскоре исчезало всякое представление где верх, где низ. Интуитивно – колеса внизу, если не брать во внимание те колёса, что сверху и по бокам... От всего с непривычки кружилась голова. Нину, судя по всему, первый раз в жизни начало укачивать. Наконец коляски прикатили из пункта А в пункт Б – сессионный зал. Это была хорошо прорисованная иллюзия конференц-зала какого-то университета, видимо того, где учился или преподавал тот, кто творил эту иллюзию. Пока все собирались, специально отведённые люди разносили напитки и печенье, официанты из них были никудышные, а вот маги – неплохие. Публика все прибывала и рассаживалась. Напротив Президиума уселась неразлучная Австрийская четвёрка, имена которых начинались на «ч» но запомнить их Ян не смог, поэтому для себя их называл «Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка». Был среди присутствующих и единственный на его памяти вменяемый и адекватный друид Ягма, которого он знал лично. Присутствовал и алтайский шаман, которого без стеснения прозвали «Шурале».

Когда все собрались и заседание все таки началось, члены президиума поочередно зачитали текст скулёжки, о том как быстро меняется мир, как сложно изменять необратимые процессы, и вообще, как тяжело им, бедным, приходится, удерживая хрупкий баланс. Каждый привёл примеры из своей жизни, некоторые увлеклись на столько, что добирались в воспоминаниях века так до четырнадцатого.

Раз скулятся, значит будут грабить, – прошептал Ян Нине, – Скорее всего, закончится тем, что поднимут гильдейский сбор.

Ну или выход платным сделают, – подтвердила Нина.

Ян опешил – такая мысль ему и в голову не приходила. Если те действительно сделают платным выход, то цену выходного билета будут называть они, то есть могут ободрать, как липку. Ян сглотнул. Нина вроде бы была спокойна.

Наконец слово взял глава президиума Карл К.

– Господа, ходит много слухов и домыслов по поводу происходящих событий. Мир меняется и это неоспоримо. Мы всю сознательную жизнь вносили свой вклад в эти изменения, пытаясь направить их во благо. Наконец нам удалось создать нечто грандиозное, эпическое, эпохальное. Это место, где мы все собрались, очень скоро станет историческим, так как именно отсюда произойдёт рождение нового бога.

Зал оживился.

– Итак, как я понимаю, вы желаете разъяснений, пожалуй, вы его заслужили кропотливым трудом. Данное место, которые некоторые из вас прозвали «Чёртов омут», а некоторые – «Лаберинт Эмбера», не что иное как куколка, из которого будет рожден новый ТЕТРАГРАМАТОН. Гея,как ласковая и заботливая мать, вынашивает свое дитя, готовя почву для нового, сильного и умелого бога. Но в чём нуждается любой бог? Он нуждается в прихожанах. Мы пригласили вас сюда для того, чтобы вы стали частью всего этого. Вы сольётесь с сознанием Эоса, станете частью его, благодаря вам он окрепнет и родится. Вам предстоит стать его сознанием – нервными клетками, серым веществом. Заранее благодарю за понимание.

В Зале начался ажиотаж, каждый негодовал, но все прекрасно понимали, что махатмам ничего сделать не смогут. Мышеловка захлопнулась.

– Они не собираются нас от сюда выпускать, закончится тем, что все кинутся искать выход и погибнут – их сознание перетечет в сознание лабиринта и заструктурируется в нём, – поделилась соображениями Нина.

– Отвечу словами Станиславского без пяти на семерной: «Не верю...» Мне не может настолько патологически не везти. Сплошная непруха в последнее время. Я вот думаю: может это ты приносишь мне несчастья? – сказал Ян, притворно косясь на Нину. Нина лишь усмехнулась.

Знаешь, мы здесь похоже влипли, без всякой надежды выбраться, тут у меня нет иллюзий. С боем мы тоже не прорвёмся. – он кивнул в сторону передних рядов которые замкнули магический круг и теперь мерились пузами с махатмами. Тщетно.

Аввы с нами нет, ревновать некому, поэтому скажу как есть напоследок: ты единственная женщина которую я люблю по-настоящему, я не подонок поэтому вам с Аввой не мешал и мешать не собираюсь, хотя это уже не имеет значения – с Аввой мы даже попрощаться не сможем.

Откровенность за откровенность, – сказала Нина, – Был период, когда я просто хотела тебя убить. Но когда тебя вновь повстречала, то вернулось то самое забытое чувство...

Совесть проснулась? – притворно предположил Ян.

Нет. Когда ты умер тогда, по-настоящему, я поняла одно: что с тобой я потеряла если не весь мир, то огромную его часть, без которой краски будут тусклы, звуки разъяты, а вкусы – размыты.

Нина подошла к Яну, близко, вызывающе близко. Он обнял её прижал к себе и поцеловал, стараясь сделать это как будто в последний раз. Руки заскользили по спине попутно расстёгивая кофту, заскользили ниже...

– Нин, что это? – спросил Ян, едва отвлекаясь от поцелуя.

– Не отвлекайся, продолжай – вдруг не будет другого шанса? – настаивала она.

– И все же что это? – настаивал он, шаря руками по неровностям изящной попки.

Нина не выдержала и с чувством с которым обычно хоронят остатки романтики, вытянула из заднего кармана джинсов «Ключ малых врат».

– Я тебя не только люблю, я тебя обожаю, – подитожил Ян.

– Ну я не дура какая-то, чтобы лезть в незнакомый лабиринт без путеводной ниточки?

Какой заряд там?

Не знаю... Полтора месяца в пирамиде мощностью примерно 10ватт\часов. Ну, человека три на короткое расстояние он перетянет, но мы сейчас не об этом, – сказала Нина, и вновь прилипла с поцелуем.

Стой, а как же Чак? Теперь то есть призрачный шанс вернуться.

Чака я тоже люблю. Ты же, например, любишь бренди и пиво, финики и шашлык, не отдавая предпочтение чему-то одному, ведь мир состоит из разнообразий, и нельзя заполнить радугу одной краской.

Согласен полностью, с одним моментом: шашлык не попытается дать мне в морду, если увидит меня с пивом. А с Чака станется... А боец он отменный – лучше, чем Чак Норрисс.

Я с ним поговорю о нас, – пообещала Нина.

Лучше не надо, мне надоело часто умирать, и вообще давай свалим отсюда в более романтическую обстановку.

Попутчиков возьмём?

Подкастрюлить, конечно, можно, главное, что-бы заряда хватило.

Нина сплела сознание с ключом удерживая конечную точку перехода,и дала отсчёт. Ян плотнее обнял её и в последнюю секунду отсчёта схватил за руку первого попавшегося рядом стоящего мага. Полыхнуло зелёным.

Мир медленно проявлялся, как фотография в реактиве. Зоной высадки оказалась Нинына квартира. Прихваченный пассажир оказался немцем вообще не говорящим по-русски. Ему на карте показали где он, дали позвонить, после чего он убрался восвояси.

– Мы кое-что не закончили... – сказала Нина обвиваясь вокруг шеи Яна.

Нина, что это? – спросил Ян ощупывая то место где недавно нашёлся ключ малых врат. – Это шёлк с незначительным содержанием синтетики! Если мешает, можешь снять.

С удовольствием, но один вопрос: а как же заговор?

К нему ещё вернёмся, не отвлекайся.

И действительно, вернулись. Но это уже другая история...

Меня облили водой.

Сердце выпрыгивало из груди.Руки связаны за спиной.

-Вы говорите по-русски?- послышался мужской низкий голос.

-Да-коротко ответил я.

-Зачем вы прилетели на нашу планету?-продолжил голос.

Я не понимал вопроса и не стал отвечать.

-Где Рахим и Максим?- ответил я вопросом на вопрос.

-Здесь не ты вопросы задаешь,НЛО-послышался грубый голос из-за спины.

-С ними все в порядке- спокойно ответил первый собеседник.

Дальше он что-то записывал, голова прояснилась и я поняв, что купол пал невольно улыбнулся.

-Что Вас веселит?-услышал я вопрос.

-Купол пал...мы победили-последовал мой ответ.

-Мы?- с усмешкой сказал голос за спиной.

-Сейчас Вас осмотрит врач и Вы расскажете ему, как вселились в тело этого человека- приказал человек, сидевший напротив.

Сзади, несколько рук грубо схватили меня за плечи и куда-то повели.

Мы вышли из кабинета и пошли по длиномму коридору, с тюремными камерами по бокам.

В камерах были гуманоиды.

Но проходя мимо одной из камер, я увидел,что в одной из них были люди, которые тоже заметили меня.

Их было человек десять.Один из них увидев меня закричал:

-Командира ведут!Точно он!-

К клетке камеры тут же подбежали остальные и начали меня радостно приветствовать.Я ничего не понимал.

Меня провели мимо и через пару минут завели в кабинет.

-Раздевайся и ложись-рявкнул один из конвойных и сняв с меня наручники, ткнул в спину автоматом.

После того, как я лег, подошли люди в белых халатах и пристегнули меня.

Один из них поставил укол мне в вену и в глазах помутнело.

Я открыл глаза.Лежу.Слишком часто я, в последнее время прихожу в себя, в незнакомом месте.

После того как я встал и осмотрелся, стало понятно, что меня поместили в одиночную камеру.

-Командир!- послышался отдаленный шепот.

Я повернулся и через клетку увидел как на другой стороне коридора, из камеры на меня смотрят те ребята, что радовались моему присутствию по дороге в медицинский кабинет.

-Что делать, комадир?- продолжил самый разговорчивый.

-Я не понимаю о чем Вы, ничего не помню...- попытался шепотом обьяснить в ответ.

-Потри руку- перебил меня один из незнакомцев.

-Что сделать?- недоуменно спросил я.

Послышались шаги.Все замолчали.

Слева кто-то приближался.

-Ты че разговорился, гуманоид?- грубо заорал человек в форме и маске.С ним было еще трое.

-Еще что-то услышу, проломлю голову- закончил он и повернувшись, направился к остальным.

У моей камеры остались два бугая с автоматами,я подошел к кровати и лег на нее.

"Потри руку" - что за бред?

Я начал поочередно тереть ладони,затем кисти и даже локти, но ничего не происходило.

-На пол!- по клетке застучали.

Я резко встал, клетка распахнулась и в камеру влетело человек десять людей в форме, не успев ничего понять, я уже лежал вниз лицом.

Мне надели мешок на голову, подняли и повели.

Через минут десять, я почувствовал,что меня вывели на мороз,затем, резко нажали на плечи и я сел.Послышался скрип закрывающийся двери.

С меня сняли мешок.

Внутри железного автозака сидели пятеро ребят,которые называли меня командиром.

-Наконец-то!Можем выходить?-спросил тот,что предлагал мне потереть руку.

-В смысле выходить?- недоумевал я.

-Мы ждем команды!Надо найти наши биокостюмы!Эти человеческие ужасные!- произнес другой.

-Так сложно было их не убивать!И что ты нашел в этих землянах- произнес молодой парень в дальнем конце машины.

-Мы можем освободиться?-спросил первый.

Я кивнул.Не знаю зачем.

Послышался гул одобрения,затем щелчки.Парни начали разрывать наручники.Я так не удивлялся с того момента, когда выйдя из магазина увидел рожу гуманоида.

Затем самый молодой подошел к двери и выбил ее ногой.

Дверь с грохотом отлетела в полицейскую машину, которая сопровождала сзади автозак,от удара она сьехала с дороги.

Пока я пытался придти в себя, автозак ударил по тормозам и я отлетев, вмялся в дальнюю стену.Воздух стал густым, я поднял взгляд и разорвал наручники.

Следующим утром начался первый подготовительный день перед обрядом. Первый из предстоящих сорока. Первая половина данного срока проходила легко и непринуждённо. Ян сделал мандалу для зарядки воды «магогу», тем самым пытаясь хоть как-то компенсировать всё то, к чему привык его организм. Чак с тритоном переехали к Нине. Ян всерьез задумался купить квартиру и обосноваться на полгодика, но пока продолжал жить с духом в отеле. Нина подсуетилась и предоставила ему во временное пользование однокомнатную квартиру висящую на балансе города, используемую мэрией для расселения гостей «инкогнито». Всё для того, чтобы Ян не пугал персонал гостиницы своим болезненным видом.

Как легко прошли первые двадцать три дня, настолько же тяжело проходили все остальные. Ян худел с каждым днём, как-то поник и осунулся. Дни на пролёт он сидел в позе «фикуса» и читал мантры. Мантры, по словам Яна, были написаны на лестнице «Медной Башни» и предназначены были для духовного очищения того, кому дозволено было подняться на «Медную Башню».

Время шло и Ян всерьёз стал опасаться, что может до смерти не дожить. Переживали и другие, но как оказалось – зря. До смерти Ян дожил.

Для ритуала выбрали какую-то загородную дачу, на территории которой была построена сауна. Данная сауна имела свою достопримечательность – бассейн. Бассейн был сделан современными мастерами, но со знанием дела и поэтому был великолепной магической машиной, способной работать в нескольких режимах. Нужный режим для Яна предполагал отсутствие воды.

Нина и Чак были ассистентами. Саныч – наблюдателем или, скорее, зрителем. Тритон был фамильяром.

Чак, чем-то липким и чёрным нарисовал на дне бассейна два круга вписанный один в другой. Нарисовал крест стихий, имеющий название «ласточкин хвост». Крест заканчивался на контуре внутреннего круга.

Покончив с крестом, Чак тем-же манером стал вписывать имена духов в промежутке между кругами. Нина заботливо расставляла подношения духам. Благовония – сильфам, гномам, ундинам, аромолампу – саламандрам. Стихия земли в этот раз была заменена стихией смерти, поэтому в подношение духам водрузили обычный человеческий череп. Вот и пригодился скелет в шкафу. («Бедный Йорик!..» – от автора).

После приготовлений Чак помог Яну добраться до центра круга. Ян выглядел скверно и был ужасно слаб.

Но как только начался ритуал, у Яна словно открылось второе дыхание и выросли крылья. Ему бы подошли скорее всего белые, но перепончатые. Его уже не шатало – он стоял ровно, расправив плечи и читал заклинание за заклинанием, запуская «Хоровод смерти». Со стороны черепа повеяло холодом. Ян сдвинулся в его сторону на пол ступни, продолжая читать заклинания. Никакими книгами и прочими шпаргалками он не пользовался – всё, что надо, было в его голове. Следом ещё шажок, потом ещё. От черепа веяло холодом так, что стало зябко даже призраку. Ян сделал последний шаг к черепу и в тот же миг рухнул во весь рост поверх креста стихий.

Приближаясь к вольту смерти, Ян успевал рассматривать детали. Процесс чтения заклинаний проходил через подсознание и в контроле не нуждался. Главное сознанием не мешать процессу. Первое ,что он заметил, это свиту. Его прошлые воплощения отслаивались от него и шли чуть позади, образовывая шлейф или «хвост кометы». Следом открылся портал смерти. Картинка окружающего исчезла, вместо неё навалилась тёмнота тоннеля с ровным некротическим светом в конце. Ян вступил в портал, не заметив как упало навзничь его такое привычное тело.

Состояние было таким будто за пазуху закинули кусочек счастья и пальцем показали, где этого счастья много. Душа Яна, манимая, восхищённая, рвалась к свету, как белка из известного мультика к жёлудю.

Это были прекраснейшие минуты его нежизни. Наконец он вывалился из тоннеля на ровный некротический свет. Вот тут его накрыло. Вон тот кусочек счастья за пазухой прекратил быть таковым, стал резко воспалившейся совестью, от которой некуда было деться. Нельзя было даже отвлечься и почесаться – нечего и нечем было чесать. Совесть воспалялась всё сильнее, извлекая из памяти сцены из прошлого. Ян попытался сфокусироваться на окружающей среде. Какие-то серые и тёмные силуэты вырисовались из некротического белого света, подобно тому, как выглядят любые вещи, находясь на границе видимости в тумане. Но стоило на чём-то сфокусировать взгляд, как эта картинка сливалась с картинкой из прошлого.

– Где я только всего этого нахвататься успел? Карма, бля...

Ян переводил взгляд от точки к точке, не давая возможности миру сплетаться с кармическими картинками. Все сцены с людьми были относительно терпимы. Но больше всего добавляло душевных терзаний воспоминание эпизода, где он ранил и оставил умирать покалеченного котёнка. Тут уж действительно кошки на душе скреблись.

Вот угораздило же без всякого перехода загреметь в Чистилище! Взгляд зацепился за какой-то серый прямоугольник пыльного цвета. Стараясь не концентрироваться на нём, Ян двинулся к прямоугольнику.

Прямоугольник оказался плоскостью, не имеющей толщины. Ян попытался его ощупать, но вместо этого его втянуло внутрь и выплюнуло с другой стороны. Выглядело это так: картина окружающего мира схлопнулась до размера замочной скважины, потом также резко развернулась, но вот за этот миг кто-то успел сменить декорации.

Мир-кладбище – осматривая окрестности, Ян вспомнил произведение Клиффорда Саймака. Мир серого, местами чёрного песка. Пейзаж не был пустынным, из земли торчали, подобно штакетам в заборе, какие-то гигантские рёбра. Местные растения тоже были скомпонованы из мелких и мельчайших косточек. Мир светящегося, как при лунном свете, тумана. В тумане мелькали человеческие фигуры и очертания могильных плит. Всё бы это могло нагнетать тоску, но только не после чистилища.

***

Его встретили почти сразу. Фигура в темном плаще, настолько темном, что на нём в пору размещать звёзды; в маске из лицевых костей вышла ему на встречу из тумана. Туман вокруг фигуры заискрился и стал оседать на землю мелкой серебристой пыльцой.

– Azzad et ho! Inubi or hot. Vakura. Vakura sa. Ibis, – пробасила фигура, подняв правую руку в костяной перчатке.

– Azzad et so! Azzad harry! – ответил Ян, поднимая руку в приветствии.

Аззад был вассалом стигийского царя, и столь высокий приём тешил бы самолюбие Яна, если бы успели улечься переживания из чистилища.

Долго ли, коротко ли бродили молодцы лимб – не известно, так как живых свидетелей этого не было. Аззад провёл к царю Стигийскому самым коротким путём – вот они ещё тут, а вот они уже у ступеней трона. Никаких движений – будто бы заставку на экране сменили. Ян с любопытством разглядывал трон исписанный незнакомыми письменами. Посреди трона яркое светящееся пятно – хозяин трона. Ян никак не мог на него посмотреть – начинало резать глаза. И это в посмертии! Ян чувствовал присутствие кого-то грандиозного, а рассмотреть не мог. Рассматривать письмена на троне не позволяло приличие, когда перед тобой лично Бог Смерти. Не культурно как-то, а то мало ли что.

Обычный диалог провалился в силу своей односторонности. Личность простых смертных базируется на вишудхе и привычное общение происходит там-же. У личностей, подобной Стигийскому царю, она базировалась на аджне и, как результат, – взаимонепонимание поколений. Ян выделил из себя союзника, одного из своих недавних воплощений, использовал его как посредника. Сработало. Божество звучало в его голове голосом союзника. Ян планомерно начал рассказ о цели своего визита. Перемены дня и ночи тут не было, да и время тут текло как-то странно, поэтому Ян повествовал долго, то и дело вдаваясь в подробности. В теории, существо такого ранга могло считать с него всю информацию мгновенно, что собственно и произошло, но само повествование и высказывание просьбы было чем-то вроде церемонии.

Царь Стигийский выслушал, после чего показал объёмную картинку некой машины, сплетённой из душ умерших. Машина беспрерывно работала, хоть внешне была статична. В схеме подсвечивались некоторые детали – эти элементы были штучными и довольно уникальными.

– Тех, о ком ты просишь, я отдать не могу, их некем заменить, – вещал голос союзника в голове, – Но я могу обменять кого-нибудь из них на тебя. Всё просто: он рождается, ты – остаёшься здесь вместо него.

Новость Яна не радовала, какое-то время он колебался, но потом сработала упёртость и желание довести дело до конца. Он согласился.

– Кого из них: мужчину или женщину? – поинтересовался голос союзника за кадром.

– Пожалуй, женщину, – сделал он свой выбор, исходя из неравнодушности к прекрасному полу, – Ещё есть просьба: я хотел бы попрощаться с друзьями.

– У тебя будет немного времени на это. А теперь ступай, пока твоё тело не кремировали. Ян почувствовал толчок , движение и невероятную тяжесть. Ян попробовал приподнять эту тяжесть усилием воли – что-то пришло в движение.

– Он зашевелился! – раздался смутно знакомый голос где-то рядом, – Вот опять – смотрите!

Тяжесть сменилась покалыванием и Ян понял, что это за тяжесть: душа вернулась обратно в тело и теперь пыталась в нём освоиться. Он с усилием открыл глаза, созерцая картинку с позиции лёжа. Он продолжил борьбу за управление тушкой. На удивление дальше пошло легче, тело поддалось.

Ян встал, выбрался из бассейна. На него все смотрели с любопытством.

– Нина, я знаю у тебя найдётся нотариус, работающий с выездом, – вызывай его сюда, срочно. После чего бери Авву и начинайте раздеваться – ваш выход в этом спектакле.

– Не понял, подробней, – попросил Чак.

– А что подробней? Вам, нелюдям, сейчас придётся размножаться, а мне – смотреть и завидовать.

По взгляду Нины он прочитал все комментарии по этому поводу и решил добавить конкретики для неё.

– У меня мало времени, я пошёл на сделку. Через считанные часы я умру, но энергетика выпустят из лимба. Ваша задача – заняться сексом и раскрутить сефиру Эрец. Я же зацеплю нужную душонку и притяну её к вам. Потом я умру, а у вас через девять месяцев родится дочка. Это и будет тот необходимый энергетик, которого так не хватает, – в ответ на него просто смотрели и нестройно моргали.

***

Ян сидел рядом и смотрел как нелюди размножаются. Сефиру Эрец ещё не раскрутили полностью, поэтому он позволил себе отвлечься.

Саныч, – позвал он духа – последнее желание. Передай этим двоим: как всё закончится, пусть из приюта для животных возьмут больного котёнка и выходят его.

Призрак кивнул. Эрец набрала обороты, настала пора исполнить и свою режиссерскую роль в этом порнографическом фильме. Ян потянулся сознанием в лимб к той, кто была их энергетиком на корабле, и мягко направил её в столб захвата. Так началось земное воплощение звёздного пилигрима А-Леяна.

Нотариус приехал быстро. Ян составлял завещание. Нина так, между прочим, поинтересовалась, куда в гробу удобней будет положить «Ключ малых врат», который уже в пути, что бы тот не мешал новому владельцу ворочаться. Ян ничего не ответил, только сплюнул и попросил добавить в завещание пункт обязательной кремации. Несколько минут спустя Ян умер.

***

Настроение было в самом деле погребальное. До последней минуты никто не верил в происходящее. Тяжелее всего приходилось Нине: она в кой веки забыла о том, что она магиня, и разревелась. Чак, как мог, её утешал. Мог он в этот момент не много: заграбастать Нину в охапку и позволить выплакаться. Дух тоже выглядел бледнее обычного.

Нина в себя пришла как-то неожиданно резко. Сходила в ванную, умылась, а после сунула голову под холодный душ. Заново наносить макияж времени не было, поэтому применила чары и натянула личину «Деловая Леди». Спонтанно созревший в голове план не терпел отлагательств. Для начала надо было спасти Янову тушку от окисления и разложения. С помощью Чака собрала все имеющиеся в наличии простыни. Тело запеленали в нечто, напоминающее мумию. Вокруг мумии она сотворила сферу жизни и привязала её к мумии странными значками, которые наносила помадой. Сфера жизни сдержит отмирание тканей, но только этого слишком мало. Нина включила «Реликтовое Излучение» и её энергетический кокон сразу покрылся темной плёнкой. «РИ» имело некоторые особенности: оно обеззараживало пространство, уничтожая бактерии. Но была одна сложность – «РИ» нельзя было привязать к другому носителю, его, как и энергии Кундалини, можно было проводить только через себя. Радиус распространения ограничивался размерами кокона. Поэтому для улучшения терапевтического эффекта данной припарки Нине постоянно надо было находится рядом с мумией, подобно обогревающей лампочке в инкубаторе.

После происшедшего Нина всё время висела на телефоне раздавая распоряжения. Местная гор администрация выделила микроавтобус для перевозки тела и машину сопровождения с мигалками. Осталось самое важное – определиться куда везти.

Нина набрала номер, который зареклась не набирать никогда.

– Алло, Хан? Есть пару минут для разговора?

Хана по паспорту звали Ромой. В данный момент ему было 52 года, жил и работал в Киеве. Род занятий – куратор. Прозвище «Хан» ему дали после того как выяснилось, что он является авватарой великого хана, чуть ли не самого Чингизхана. Рома был тем самым серым кардиналом, без которого ни одно важное решение не принимается. Имел свою слабость – рыбалку. На время рыбалки передавал все текущие дела своим помощникам, те же в это недлительное время успевали прокручивать свои экономические схемы. Ну или принимать законы. Хан на это закрывал глаза пока был клёв. Поэтому отвлекали куратора при помощи водолазов, которые через каждые пятнадцать минут цепляли на крючок новую рыбу. Как и везде, рано или поздно что-то идёт косо. Так и в случае с Ханом «ихтиандры» прокололись – прицепили на речной рыбалке морского окуня. Трудно однозначно сказать, чем закончилась эта история, но как результат – стране открыли безвизовый выезд в Европу.

Рома был человеком влиятельным , а род его деятельности назывался «последняя инстанция». Когда у кого-нибудь: не важно, у чиновника или мелкого князька, ситуация заходила в тупик или завязывалась в Гордиев узел и никакие силы на свете не могли ситуацию решить, тогда несли челобитную Хану. Любая ситуация после этого решалась очень быстро. Правда, что те, кто хоть раз обращались к Хану, зарекались больше это делать. У Хана было все: власть, влияние, деньги, агентурные сети, частные боевые подразделения – в общем все то, что нужно беспартийному человеку, чтоб сходить на выходные на рыбалку. Самым страшным этапом в общении с ним было обсуждение цены. Он всегда выжимал предел возможного.

– Алло, да, говорите.

– Алло, Хан, узнал? Нет? Если вам приходится объяснять кто вы, значит вы никто, так что, Хан, напрягись и вспомни...

– Да помню я, помню... Нина «Совёнок» – как не узнать, – Нина ощутила на себе воздействие какого-то сканирующего заклинания, но отнеслась к этому спокойно. Мало ли у какого ифрита было трудное детство со скользкими подоконниками. В результате – полная аморальщина. Зондирующее заклинание – все равно что в общественном транспорте трогать кого-то за «здесь».

-Хан, мне срочно нужен Сильмарилл. Срочно – это значит сейчас.

Хан выдержал мхатовскую паузу.

– Вопрос цены? – Нина быстро перебирала в голове все варианты, которые могли заинтересовать Хана. Вот только у Нины не было ничего, чего бы он не мог сделать или достать сам., – Будет чем, сочтёмся... Хотя, если возьмёшь деньгами – назови цену.

Хан задумался.

– Назову, и она будет не малая, ну или попрошу о взаимной услуге, идёт?

– Идёт, – ответила Нина, – Где и когда?

– Я сейчас позвоню человеку в Ровно, два часа на сборы плюс проезд, плюс дорога по самому Киеву... Приблизительно семь-восемь часов и Сильмарилл будет у меня, так что к этому моменту жду в гости. Адрес на Крещатике тебе знаком, но для верности, при въезде в город набери – мои люди встретят и проводят.

– Договорились, выезжаю.

Нина поймала на себе колючий взгляд Чака.

– Милый, мне действительно надо ненадолго уехать. У меня к тебе просьба: сегодня должен прибыть курьер с «Ключом малых врат», твоя задача его встретить и принять посылку. Больше никаких действий не предпринимай, экранировку с артефакта не снимай. Жди меня, всё остальное по телефону, времени катастрофически мало. А сейчас помоги погрузить эту мумию вождя в машину.

Нина уехала прихватив с собой бренные останки Яна. Чак остался в Одессе наедине с призраком и плохим настроением. Всё, что ему оставалось, – безвылазно сидеть в Ниныной квартире и ждать курьера. Время шло, курьер не объявлялся. Звонила Нина, сказала, что всё хорошо, что ониы скоро встретятся.

Путь от Одессы в Киев занял весь остаток светового дня из-за убогости дорог. Хан встретил Нину лично. Его Рендж-Ровер ждал их при въезде в город. Встретил и сопроводил к зданию какого-то института. Уставшей от дороги Нине начало казаться, что проезд по Киеву занял чуть-ли не больше времени, чем из Одессы в Киев. Только выйдя из машины и выпив предложенного Ханом кофе (у Хана, как в Греции, – всё есть), она поняла насколько вымотана. Её водитель и водитель Хана вместе вытащили тело невинно убиенного и понесли его куда-то в глубь здания. Вспомнив про «РИ», Нина догнала мумию вождя и сопровождала, не отлучаясь. Хан шёл рядом и на ходу рылся в барсетке, перебирая некоторое количество хлама: ключи, пластиковые карточки, визитницу и извлёк на свет божий Сильмарилл. Красный прозрачный камень, напоминающий по прозрачности стекло с большим количеством сине-жёлтых вкраплений. Размером он был с грецкий орех, не идеально круглый, а несколько сплюснутый по бокам. Явный новодел – старые камни гномьей работы были серебристыми и идеально круглыми, изредка гранёными, но это совсем олд скулл... Новодел оказался тоже гномьей работой и по своим данным не уступал камням старой школы. Нина всю ночь провела над телом Яна используя Сильмарилл, она заново плела серебряную нить, связывающую душу с телом.

Серебряная нить была полностью сплетена под утро. Нина еле держалась на ногах, её заметно пошатывало. Вновь приехал Хан, который куда-то отлучался. Ему уже через двадцать минут надоело наблюдать тщетные попытки Нины реанимировать Яна. Чтобы сберечь свои нервы, Хан лично принял участие в реанимации. Он сделал одно лишь движение, прикоснулся к солнечному сплетению мумии и сразу был результат – конвульсии. Смотанное простынями тело не смогло сильно брыкаться. Вскоре закашлялось, после обмякло и затихло.

– Бля... – донеслось из-под простыни, – пристрелите меня кто-нибудь...

– Ожил, – констатировал Хан, – Стало быть, сделка состоялась.

Нина делая вид, что не слышит Хана, стала разматывать Яна.

Ян навёл резкость. В его мутных серых глазах появилась искра рассудка.

– Опять ты... – рассмотрел он склонившуюся над ним Нину, – Добей, браток, – обратился он к Хану. Хан, забыв про чины и звания, наплевав на статусность, начал ржать. Нина сгребла в охапку подвижную часть Яна (голову и шею), прижала к себе, стала баюкать как младенца. Ян волею судеб упертый носом в женский бюст не протестовал и не сопротивлялся. Так встретил рассвет заклинатель стихии воды, которого мир знал под прозвищем «Цыган».