Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Источник: https://vk.com/magicalworldsofvolfgert

Что необходимо с собой взять, когда отправляешься в дальнюю дорогу? На этот вопрос каждый отвечает по разному. Кому-то хватит зубной щётки и пары сменных носков, а кто-то - набирает с собой столько всевозможного барахла, словно собрался основать колонию-поселение. Иэр решил остановится на чём-то среднем.

Вскочив спозаранку, и ополоснувшись водой из колодца, наскоро перехватив кусок холодной ветчины с хлебом, он обнаружил оставленный отцом посреди гостиной дорожный мешок. Спустя каких-то двадцать минут в мешке обосновались: палатка, несколько пар нижнего белья и носков, запасной дорожный плащ, фляга лампадного масла(субстанции совершенно бесценной в определённых случаях), моток прочной бечёвки, плотно упакованные сухари, солонина, запасное огниво(первое заняло своё место в кармане на поясе). Немного поразмыслив, юноша присовокупил походный нож, ложку и оловянную миску, и где-то между ними и стенкой мешка примостился оставленный батюшкой мешочек, весело позвякивающий серебром. Нельзя же постоянно быть нахлебником, в конце-то концов...

- Уфф! Вроде всё! - Иэр победно оглядел пополневший мешок и принялся готовиться сам.Тёплые дублет и штаны из прочной шерсти, серого цвета. Высокие сапоги из оленьей кожи, мягкие, но прочные. Кожаный пояс с ножнами в которых примостился меч. На поясе же обосновались: выше поименованное огниво, фляга с водой(пока что - с водой), охотничий кинжал и... и всё! Завершающим штрихом в облике юного путешественника оказались шерстяной плащ да пара перчаток. Победно оглядев себя в зеркале, Иэр скорчил зверскую гримасу, долженствовавшую, видимо, означать героическую ярость, и выхватил меч. Вышло не абы как, но молодой человек остался собой доволен.

- Красуешься? - раздалось от двери. Покраснев, юноша споро засунул клинок обратно в ножны и развернулся к отцу.

- Да я... я так, в общем...

- Понятно. Рал-старший подошёл ближе, навис над Иэром, отчего тому сразу сделалось как-то неуютно, посмотрел, хлопнул пару раз по плечам и снова принялся изучать.

- Н-дааа... герой, тоже мне...

- Батюшка... так я... того? Пойду уже...

- А? Иди-иди, с приятелями своими повидаться не забудь, не на неделю расстаётесь!

- Хорошо... До свиданья, отец!

Выйти из дома он смог лишь через десять минут, весь помятый, как будто побывал в объятиях у медведя.

Славный город Сальфорд просыпался медленно и неторопливо, по раз и навсегда установленному порядку. Сначала о приходе утра оповестили петухи, потом хозяйки заторопились доить коров, вот пробежал по улице первый посыльный мальчишка, вот утренняя смена стражников идёт сменять своих товарищей, всю ночь, в три горла, не щадя живота своего... защищавших покой мирных горожан, разумеется!

"Ким и Дэг верно ещё дрыхнут. Ладно уж, попрощаюсь с ними, когда уходить станем." Приняв окончательное решение, Иэр направился к Лу. Таверна была уже открыта, а в обеденной зале юноша, к немалому своему удивлению, обнаружил Путника, уплетавшего яичницу с беконом, луком и помидорами, заливая это дело отличным светлым пивом. Почему-то у молодого человека, за проведённое в компании иномирцев время сложилось впечатление, что Путник - не дурак поспать, а он, кажется, встал чуть ли не раньше самого Иэра.

- Доброе утро! - юноша приветственно махнул рукой и отодвинул тяжёлый стул, собираясь присесть.

- Что ты имеешь в виду? Это ты желаешь мне доброго утра или говоришь, что утро доброе независимо от того, хочу я этого или нет; или что тебе хорошо в это утро, или - что это - утро, в которое надо быть добрым?

- Эээ... да я просто поздороваться хотел... ну утро... как бы... оно, знаете, такое... доброе!

- Ладно. - Дарелин неожиданно тепло улыбнулся и протянул руку. - Доброе утро, Иэр! Чего-то ты рано...

- Вы же сами сказали - быть к завтраку! Вот я и... - довольный своей памятью и пунктуальностью Иэр ответил улыбкой.

- Ко второму завтраку. А это - Путник обвёл рукой стол со снедью. - Первый завтрак!

- Ааа... а когда второй? - улыбка медленно сползала с лица молодого человека, которого этот странствующий авантюрист умудрился снова - в который уже раз! - поставить в дурацкое положение и даже не заметить этого.

- После Первого. И до обеда, разумеется. Было бы странно начинать Второй Завтрак перед Первым, не находишь? Ну, то есть тогда бы его следовало назвать, скажем, Нулевым Завтраком или Самым Первым Завтраком или...

- Я понял, понял!

Иэр зажмурился и прижал ладони к вискам. Ну да, да, всё верно, всё правильно. Первый Завтрак идёт первым, а Второй - вторым. Потому он так и называется, а я сижу у Лу, а напротив меня сидит чёртов ненормальный колдун и спокойненько так кушает яичницу и мало-помалу сводит меня с ума, а путешествие ещё даже не началось...

- Пиво будешь? - осведомился "чёртов ненормальный колдун" сдувая пенную шапку.

- Буду. А... где?

- Она ещё спит. И поверь, когда спустится, упаси тебя Боги осведомиться о том, как она себя...

- Дарелин Артамелин Ва-Кариолис Аз-Сагал! - громыхнуло с галереи второго этажа, грохнуло дверью и следом за этим разъярённая белокурая фурия низринулась в зал.

- Если ты, долбаный ты урод, ещё хоть раз, хоть когда, хоть помыслишь, хоть попробуешь... привет Иэр, очень рада тебя видеть! Так вот, если ты, мумия ты ископаемая, ещё хоть раз удумаешь бренчать на своей тарантайке в пять утра, я на хрен разможжу эту чёртову гитару об твою голову! Как спалось, Иэр? Надеюсь хорошо, выглядишь отдохнувшим, в отличии от меня...Потому что один козёл... один козёл...

На последнем слове Светлана подхватила кружку Дарелина, запрокинула над головой и осушила со скоростью, сделавшей бы честь завзятому выпивохе.

- Где у вас тут вода? И это...уборная?! - закончив с Дарелом, она взяла в оборот несчастного Лу.

- Сию же минутку, Госпожа, не извольте беспокоится, прошу за мной! - засуетился несчастный тавернщик.

- А... что это вообще было? - проводив "фурию" широко раскрытыми глазами, только и смог спросить Иэр.

- Девушка обыкновенная, невыспавшаяся. Дни - критические. - произнёс загадочную фразу Путник и с тоской уставился в свою опустевшую кружку.

Всё же, спустя какое-то время обстановка в таверне более-менее успокоилась. Светлана отзавтракала гусиным паштетом, а сейчас попивала медовый сбитень с земляничными пирожками. Сагал закурил. О, это не была трубка, как у отца Иэра и у других любителей подымить табачком в округе. Нет, для курения путник пользовался удивительными тонкими белыми палочками, которые, отдавая заключённый в них табак, сгорали почти без остатка.

"Волшебные, должно быть." - не без интереса подумал Иэр и принялся ждать. Ему и правда уже до невозможности хотелось сорваться и отправиться куда-нибудь... куда-нибудь... да хоть куда уже!

Лучшей позицией для ожидания, когда сами вы уже давно готовы, а ваши друзья ещё только собираются, многие считают место у окна. Иэр относился именно к числу таких людей и потому, облокотившись о подоконник, любовался на Площадь у городской ратуши.

Вид был не из лучших, прямо скажем, но если всё равно уж заняться нечем... впрочем, скоро на дальнем краю площади появился один прелюбопытный субъект, которого юноша принялся рассматривать уже с нескрываемым интересом.

Тем временем, за его спиной Света, допивая сбитень, поинтересовалась:

- Дарел?

- А?

- А как мы узнаем этого "Охотника", которого за нами пошлёт этот... ну тот парень, на "Э"?! Ты про него что-то ещё знаешь? Ну, как он выглядит, во что одевается.

- Да ни во что! - Дарелин ухмыльнулся. - Говорил же ведь уже - кукла это! Кукла, материализованная усилием воли. Сам не видел, но если слухи не врут, это на вид очень грубое подобие человека, как будто из камня вырезали и не старались, на лице деталей нет, ни одежды, ни того, что ей прикрывать. Здоровенный, вроде, футов восемь или девять, весь чёрный, как уголь в таких, знаешь, золотистых искорках по всему телу...

- И вместо пальцев его руки заканчиваются двумя клинками? - деловито поинтересовался Иэр, вставая со стула.

- А ты откуда знаешь? -нахмурился Дарел.

- Да потому что вон он идёт! - Иэр ткнул в окно.

И действительно, так заинтересовавшая парня фигура подходило под описание Охотника идеально. Высокая, мощная, антрацитово-чёрная фигура, чьё тело, однако ж, было сплошь усыпано золотыми крапинками. И пара длинных, на вид - не меньше трёх футов, лезвий, начинающихся сразу от локтей.

Охотник двигался плавно и спокойно, даже как-то нарочито неторопливо. Вот он дошёл до здания Ратуши. Вот он у фонтана, по осеннему времени стоявшему заброшенным и засыпанным прелой листвой, а вот он уже уверенно взял курс на двери таверны.

- Тааак... быстро, однако! Хорошо работает, сукин сын, начинаю уважать... все - назад! - выкрикнул Путник таким тоном, что не подчиниться было попросту невозможно. Иэр, Света да и сам почтеннейший хозяин попятились.

- У вас же есть чёрный ход из кухни, господин Лу? - поинтересовалась девушка, спешно подхватывая из-под стола свой мешок и плащ.

- Да, разумеется... но я бы не хотел, чтобы в моей таверне пролилась кро...

- Хотите или нет, - прольётся. И, если будете медлить, - ваша в том числе. - голос девушки стал собранным и твёрдым, взгляд красивых глаз - холодным и жёстким. - Живо на выход!

Тем временем, Дарелин, кажется, придумал какой-то план. Он широко распахнул дверь и выставив обе руки вперёд, по направлению к Охотнику, что-то выкрикнул. Через мгновение в воздухе из ничего соткались искрящиеся, изумрудно-зелёные цепи, живо скрутили охотника и ушли в мостовую. Вот только если это и остановило Охотника, то явно не озадачило. Спокойными, равномерными движениями чёрный монстр принялся растягивать цепи. Не прошло и десяти секунд, как раздался скрип звеньев.

- Замечательно... и это Цепи Ласаруса... ну, чего-то подобного и следовало ожидать, в конце-концов я тоже их рву. - произнёс Путник и резво выпростал вперёд левую ладонь. С неё сорвался и полетел, клокоча, огненный шар. Вонзился прямо в грудь Охотнику, ослепительно вспыхнул... а когда вспышка погасла, Охотник стоял как ни в чём ни бывало и продолжал рвать цепи.

- Вот так вот, значит, да? Я вложил в него столько сил, что можно было бы прожечь гранитную плиту как масло... Ну, ладно... ну иди сюда, уродец...

Дарелин закрыл дверь, вышел в центр обеденного зала и потянулся к рукояти своего чёрного меча.

- Все - вон. - бросил он через плечо.

- Но Дарел... - начала было Света.

- Помолчи, женщина. Я собираюсь использовать Демонику. Поняла, что это значит?

- Ясно. - девушка сразу же начала усиленно выталкивать Иэра и Лу к Чёрному ходу. - Живее, ребятки, живее...

Тем временем, Охотник, наконец, дошёл до таверны. Дверь разлетелась в щепу от пары взмахов рук-мечей, и вслед за этим он вошёл внутрь. Дарелин уже ждал его. Левая рука легко легла на затейливый золотой эфес, и - словно бы ожили, на секунду изменив свои танцевальные позы, три золотых демона, сдвинулись плотнее, пропуская кисть хозяина внутрь, к рукояти.

- Ты скучала, девочка?

- Я всегда скучаю без хорошей битвы, мой лорд.

- Ты довольна, что сразишься с ним?

- Я довольна, когда довольны вы, мой лорд.

- Да что происходит? Объяснишь ты уже в конце-концов? - не выдержал Иэр. Они обошли таверну с другой стороны и сейчас, пройдя переулком, оказались как раз на Ратушной Площади.

- Резня происходит. Такая, что нормальным людям, вроде нас, стоит держатся подальше. Хорошо ещё, что в таверне больше никого не было.

- А о чём говорил фэро Дарел? Какая ещё..

- Демоника. Его чёрный меч с золотым эфесом.

- Я думал, это парадное оружие.

- Иэр. - Девушка крайне серьёзно и строго посмотрела ему прямо в глаза. - То, что я тебе сейчас скажу, постарайся запомнить. Накрепко! Ты видел, что с теми мертвецами Дарел сделал голыми руками и магией. Видел?

- Ну...

- Так вот, в тех редких случаях, когда он всё же берётся за свой меч, всё куда как серьёзнее. Я не знаю, откуда Дарелин взял этот свой ужасный меч, да и не очень-то хочу знать... но я видела, что происходит с ним, когда он начинает сражаться Демоникой. Скорость движений такая, что вместо человека видишь расплывающийся тёмный силуэт, а когда он вертит мечом... чёрт, даже если бы ты хоть раз в жизни видел винт вертолёта на полной скорости - это и то было бы слабое сравнение. Это просто вихрь. Вихрь смерти. В такие минуты Дарел и в самом деле становится тем, кем себя называет - Аватарой Разрушения, Абсолютным Убийцей...

Словно бы в подтверждение её слов, стену таверны пронзило что-то зеркально-чёрное, с умопомрачительной скоростью раскроило стену наискосок вверх, пронзило крышу и ушло обратно... даже с площади было слышно, как жалобно заскрипели разрубаемые стропила...

- Моя прекрасная таверна! - взыл несчастный Лу. - Кто возместит ущерб?!

Девушка презрительно посмотрела на него и засунула руку в мешок Дарелина. Полазила там немного и извлекла наружу ребристый кошель, размером с неплохую дыню.

- Этого хватит? - она небрежно бросила тяжёлый кошель наземь. Господин Лу кинулся на добычу, как сокол на курицу. Развязал, заглянул...

- Они... настоящие? Все?!

- Как и те, что были вчера. Так хватит или нет?

- Да на такое... я её заново построю. Четырёхэтажной сделаю! Крушите! - милейший тавернщик облегчённо утёр пот со лба и обхватил кошель обеими руками, словно бы опасаясь, что тот вот-вот исчезнет.

Таверна меж тем уже просто ходуном ходила. В единый миг все окна вылетели наружу выброшенные взрывом. Стену ещё раз рассекло лезвие Демоники. Примерно половина крыши уже провалилась внутрь здания.

- Думаешь, он справится? - прервал молчание Иэр.

- Не знаю... обычно он всегда выходил победителем, когда дрался ей. Я почти уверена, что...

Она не договорила. Крышу многострадальной таверны пробило какое-то чёрное тело, пролетело через всю Площадь и рухнуло в двух шагах от них. Рухнуло, впрочем, как кошка - на все четыре конечности, по-собачьи встряхнулось... и Дарелин, граф Сагал встал на ноги.

- Сваливаем отсюда на хер!

- Дарел!

- На хер, я сказал!

Мгновением спустя, Путник обхватил девушку за талию, схватил молодого человека за шкирку второй рукой, оттолкнулся ногами... и взмыл в воздух!

Иэр Рал покидал родной Сальфорд в спешке, не попрощавшись с друзьями, подвешенный за шкирку, как котёнок, а внизу стремительно уменьшались здания, леса, поля... таков был первый полёт Иэра.

Рассуждения двух рыбок в аквариуме:

– Интересно: бог есть? Наверное, нет.

– Ты что!? А кто нам воду в аквариуме меняет?

Тритон жил себе в двадцатилитровом террариуме, половину которого занимал водоём. Когда тритону было скучно, он мог творить наглядные чудеса: например вскипятить воду у себя в водоёме, пустить потоки лавы по суше, имитируя извержение вулкана (всё это внутри двадцатилитровой емкости), а самому героически играть в выживание.

Так же от скуки тритон мог левитировать, а поскольку привык к комфорту, то делал это вместе со своей средой обитания: всё тот же двадцатилитровый террариум, иногда вместе со столом.

Над ним на стене висела распечатка на листе А4 с цитатой и подписью классика: «Тс-с-с-с! Тише! Не будите его!» (В.Шекспир).

На этом расчёт личного состава можно считать оконченным. Хотя нет, есть ещё скелет в шкафу, изначально приобретённый Яном для наработки навыков магии смерти, но из этого мало чего хорошего получилось. Поэтому по скелету изучали анатомию, а в свободное от занятий время использовали как вешалку для верхней одежды.

Ян уже третий раз за вечер плёл заклинание Корень Мандрагоры. Заклинание представляло из себя обычный энергетический шар с оттиснутым на нем состоянием сахара. Данный деликатес использовался для кормления духов. Саныч налёг на Мандрагору, как ребёнок на сладкую вату. Пускай – заслужил.

Тритон медитировал, заключённый в нем дух ящера Лоа витал в гиперпространстве. Он создал ментальный пузырь, находящийся вне времени, и теперь, находясь внутри этого пузыря своим сознанием, являлся сторонним наблюдателем. Ну, скажем, подобно шахматисту, следящему за доской. Силовые линии мира обтекали пузырь со всех сторон, образуя некий узор, подобно морозному рисунку на стекле, при этом каждый объект был вытянут во времени и ложился на пузырь линией. Геометрия данного пространства проста: налево – будущее, на право – прошлое, по центру – приблизительное настоящее.

Линии в узоре были не случайны – они отображали ментальные структуры ящера Лоа, приблизительно так же, как нарисованный слон на эпюре. Всё, с кем и чем он взаимодействовал, отражалось на пузыре рисунком. Стоило ему захотеть заглянуть в прошлое, достаточно было бы посмотреть на право, концентрируясь на тех или иных деталях узора. Если вопрос шёл о будущем, то смотреть приходилось налево – тогда просматривался основной вариант будущего. Но стоило усилить концентрацию, как узор начинал слоится, создавая альтернативные ветки развития событий.

Лоа довольно долго (относительно внутреннего течения остановленного времени внутри пузыря) разбирался в сплетении узоров, подробно изучая новообразованный узор из нескольких линий, смотрел по всей длине, расслаивал, смотрел слои и всё его что-то раздражало. Подобно небольшой ранке, не смертельной, но к которой хочется приложить подорожник.

В данном натюрморте нашёлся и «подорожник», растянутый по всей ширине пузыря длинной голубой линией. Лоа аккуратно подцепил голубую линию коготком и потянул вниз, совмещая с новообразованным узором, тем самым убирая когнитивный диссонанс, хотя вполне бы подошло сравнение с нанесением на кожу лосьона от прыщей.

Линии узора взаимодействовали, образуя что-то новое. Лоа осмотрел новый узор, остался доволен, переключил режим работы сознания. Пузырь исчез, как и обволакивающее его полотно. Взамен пришёл мягкий белый свет. Узор был теперь другим и выглядел как многообразие геометрических форм, разбросанных, как медузы в океане. Добавился объем, а время как таковое было уже не актуально. Геометрические формы смотрелись жёлтыми пятнами на фоне мягкого белого света. Лоа нашёл нужные геометрические фигурки. Приблизил. Нет, тут не было механического движения как такового, тут всё делалось сознанием. Приближение и удаление объектов напоминало зум в фотоаппарате.

Покрутив все интересующие объекты, коготком проколол несколько из них, впуская внутрь окружающий белый свет. Фигурки запульсировали, впитывая свет в себя.

Лоа снова переключил режим сознания и переместился обратно в бренное тело тритона. Тритон устал и уснул, лишив Лоа возможности досмотреть его «кино» до конца.

Творческое объединение «Мародёр» продолжило праздновать даже не подозревая, что фамильяр только-что переписал их судьбу, как говорится, по образу и подобию. Первый звонок в театре новой судьбы прозвонил следующим утром.

***

Ян лежал на кровати, держа в руке мобильник, мысли жирными слизняками расползались по извилинам. Текст, который ему надиктовали по телефону, ухитрялся накладываться на недавний довольно реалистичный сон, поэтому общая картина никак не вырисовывалась. Авва уже к этому времени проснулся. Спал он на балконе, как и положено оборотню, – закалялся. Теперь он интенсивно делал зарядку. Саныч же всю ночь просидел в шкафу,мучаясь бессонницей, а зарядку он игнорировал как явление.

Ян нащупал на журнальном столике начатую бутылку бренди, приподнялся над подушкой, сделал несколько глотков с горлышка. Мысли-слизняки стали выползать из извилин, выстраиваясь в длинную очередь за опохмелом, – так возникла первая в это утро логическая цепочка.

Звонила дочь экс-мэра, жаловалась, что её дома что-то сильно пугает. Света, так она представилась, ложась спать чувствует, как прогибается диван от веса кого-то невидимого. Несколько раз чувствовала, как её раскрывают во сне, несколько раз пытались стянуть за ноги с дивана в тот момент, когда она еще и не думала засыпать.

Гонорар обещался стандартный: пятнадцать тысяч евро. Да и, судя по всему, дело пустяковое – изгнать инкуба. Ян сделал еще несколько глотков и сел на кровати.

– Инкубы говоришь? – сказал он вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, – Хе! – сделал взмах рукой, хотел сделать еще какой-то жест, но передумал и потянулся за подсохшим за ночь на журнальном столике сыром.

«Охотники за привидениями» прибыли на место сразу после обеда. Хозяйка квартиры их встретила и рассказала ещё несколько однотипных историй, а после её попросили погостить у кого-нибудь, пока ситуация не разрешится.

Ян стал в центре комнаты и стал сканировать пространство на всех уровнях Пси. Тишина. Как всегда из ниоткуда вынырнул Саныч – отрапортовать. В радиусе квартала, кроме него, других призраков не наблюдалось. Никаких призраков и инкубов. Значит, никаких погонь и перестрелок. Из соседней комнаты вышел Авва, в человеческом облике он больше походил на варвара.

– Чисто, – отрапортовал Авва, обнюхавший всё своим звериным чутьём.

Чисто?! Либо этот кто-то гастролирует по ночам, либо... либо кто-то врёт. Последнее бессмысленно – никто за своё же вранье пятнадцать кусков платить не станет. Значит, придётся ждать ночи.

Ночи ждать не пришлось, все вопросы решила кошка, которая вышла обнюхать гостей. Ей оставалось пройти совсем не много, метра полтора, но она не добралась. Что-то швырнуло кошку, словно ногой пнули, бедняга так приложилась боком о стену, что потеряла всякую координацию в пространстве. Глядя, как животинка пытается сориентироваться в пространстве и безуспешно стать на лапы, Ян почувствовал, что волосы у него становятся дыбом. Оцепенение прошло. Ян вновь сканировал пространство во всех доступных ему диапазонах.

Срань! – выдал он своё экспертное заключение, – Чисто.

Ян глубоко задумался о чём-то своём. Чисто механически разулся, прошёл на кухню и по-хозяйски поставил чайник кипятится. Авва принялся выхаживать пострадавшую кошку, а Саныч тенью приклеился к Яну, боясь признаться, что дико напуган.

Ян разлил чай себе и Авве. Нашлось и варенье с печеньем. Чаевничали молча. Наконец Ян сопоставил общую картину и озвучил диагноз:

Это ни элементёр, ни элементаль однозначно. Всяких инкубов тоже вычёркиваем, как и ифритов. Домового не берём, масштаб не тот. Это либо Хозяин места (тут он имеет ввиду коллективное сознание всего биоценоза), либо демон. С Хозяином можно ещё договориться, а если демон, тогда это не к нам, а демонологам., – сделал паузу, отвлёкся на печенье с вареньем, – нам остаётся проверить, с чем мы столкнулись. Я лично склонен считать, что это Хозяин, демоны обычно подселяются в тела – так они эволюционируют, – продолжил он мысль.

Саныч облегчённо вздохнул – ну очень он не хотел связываться с демонами.

Чак, принеси из коридора ноут, пожалуйста. Ты ближе, – Авва забыл удивится: не так часто его звали по имени в этой компании.

Ноут поставили на стол, сдвинув чайные причиндалы, установили небольшие беспроводные колонки и беспроводную мышку.

Сейчас нам предстоит заглянуть к хозяину в гости. Из нескольких способов в данный момент доступен один: белое шаманское путешествие, – разъяснил Ян спутникам, попутно подбирая нужную шаманскую музыку.

Белое? – переспросил призрак.

Да, белое шаманское путешествие, поскольку мне надо попасть в сефиру Тиферет, – подтвердил Ян.

– Белое – это хорошо, куда лучше, чем чёрное, – сказал призрак миссионера, даже не догадываясь, как он ошибался.

Приготовления были закончены, Ян нашёл нужный трек с шаманской пляской, зациклил трек на автоповтор. Из кинутого в коридоре рюкзака извлёк маленький шаманский барабан, который входил в ряд обязательных артефактов. Нацепил шаманский талисман собственной работы и с чистой, как ему казалось, совестью припустил в шаманскую пляску.

Тотем медведя закружил с ним в хороводе, то приближаясь, то удаляясь. Такая пляска длилась довольно долго, потом медведь исчез, но появилась яркая точка над головой, она приближалась. Вскоре можно было распознать в ней птицу с лиловым оперением, чуть позже можно увидеть и женское лицо – птица Сирин. Птица спустилась почти касаясь земли. Она сильно махнула крыльями и пространство вокруг засветилось неким призрачно-фосфорным светом. Махнула ещё раз – и на её месте образовалось пятно, через которое можно было видеть другой мир со всеми мелкими деталями. Пятно наползало, увеличивалось плавно заполняя всё пространство. Ян попал в Тиферет.

Тиферет из себя представлял такой-же реальный мир, как и наш Малькут, но были отличия, притом сильные. Начнём с того, что Малькут населяют люди, а Тиферет – дутые боги, которых раздувают сами люди, создавая какой-нибудь культ личности. Например, появился культ Ленина – получите-распишитесь в лучшем виде в Тиферет появляется Ленин, который ничего общего не имеет с личностью Вовы Ульянова, а обладает лишь теми качествами, которые приписывает культу народ. Но личность просто обязана существовать среди людей, иначе дутый бог будет пустым и будет потом место на карте занимать, подобно мебели. Из реально существующего фараона дутого бога сделать можно, а из Ктулху нельзя, сколько ни дуй, – Ктулху как личности не было, вот и вышел обездушенный дутый бог. Он как бы есть, а толку, как от табуретки.

Пространство было довольно гротескным, где волшебным образом сочеталось то, что в нашем мире сочетаться не должно было. Напоминало это всё какую-то масштабную костюмированную постановку, причём не выступление, а репетицию проходящую в студии у художника, который рисует борщ. Всё казалось какими-то огромными декорациями. Всё кроме облаков – они казались настоящими.

Ян оказался среди этого театра очень маленьким. Он силился раздуть собственную значимость, как-то увеличиваясь в размерах. Если бы эту задачу решал бы барон Мюнхгаузен, то тот бы потом хвалился, что надул себя сам.

Кругом кипела жизнь по каким-то своим театральным законам. Мимо прошествовал какой-то усатый воин в шотландском килте и с мечом на боку. «Наверное, Чапаев...»: почему-то подумалось Яну.

Помимо дутых богов, здесь были и местные обитатели – т'ыги.

Образованные суммарным сознанием существ какого-то отдельного биоценоза, они появились в результате деятельности Лемурийской цивилизации и их особенности сплетать сознание с окружающей средой. Потом всё изменилось и цивилизация лемурийцев прекратила существование, а, появившиеся в результате жизнедеятельности лемурийцев, т'ыги – остались. Например, биоценоз какого-нибудь леса состоит из суммарного сознания ёжиков, белочек, зайчиков, кабанов и прочих оленей, изредка дополняясь сознанием пьяного грибника, который в эти моменты сходит за белочку. Такой конгломерат выдаёт суммарный образ, который проявляется в Тиферет, – такой образ и есть т'ыги. Лесной т'ыги – леший. Пустынный т'ыги – гуль.

Ян задерживаться здесь не хотел, да и не смог бы – спонсорские силы не бесконечны. Используя своё физическое тело, находящееся где-то там в Малькут на кухне, как якорь, он сплёл поисковое заклинание Сетка Мёбиуса и попытался зацепить нужного ему т'ыги. Почти удалось. Это была какая-то очень крупная полосатая вислоухая крыса. Она даже любопытно глянула в его сторону, но тут поймали его самого.

А ты кому бы его отдал? – спросили сзади. Ян повернулся и увидел перед собой полуобнаженную деваху. Деваха превосходила его размером, но сложена была идеально. Ян застеснялся, стал раздувать свое самолюбие, чтоб хоть как-то сравнятся с ней ростом.

Не понял, – честно признался он, разглядывая прелести собеседницы.

Яблоко кому бы отдал? – не унималась красавица.

Яблоко? Детям, – ответил Ян, примерно прикидывая правильность такого поступка. Деваха рассмеялась и обняла его, ошалевший от такой прухи Ян даже не пытался вырываться. Тут его накрыло, пришла какая-то волна, липкая и сладкая, вызывающая давно забытое чувство восторга и щенячьей радости, следом добавилась невесомая лёгкость. На заднем плане, в подсознании тараканом пробежала мысль: «Как нас вставило, боже! Чтоб вас так вставило тоже...». Ян попытался стряхнуть наваждение, но с таким же успехом муха внутри янтаря, могла бы попытаться расправить крылья. Мир вокруг поплыл цветными кругами, как от брошенного в пруд камня. Больше ничего не происходило, вот такое у него получилось забвение.

Авва и Саныч молча наблюдали шаманскую пляску Яна. Он отбивал ритм на барабане под шаманскую музыку и при этом раскачивался на месте. Минут через двадцать барабанить он прекратил и замер. Ещё через пару минут ноги его подкосились и его обмякшее тело было вовремя поймано Аввой, посажено на табурет и припёрто к стенке.

Что с ним? – заволновался призрак.

Понятия не имею – может так и надо? Подождём, посмотрим, – поделился соображениями Чак.

Ждали несколько часов. Ничего особо не изменилось, кроме цвета глаз. Серые глаза, в которые иногда хотелось плюнуть и протереть, чтоб сверкали, стали синими. Ясности это не добавило.

Что с ним? – забеспокоился Саныч.

Понятия не имею, заболел аутизмом похоже, – Авва сам хмыкнул в такт своим мыслям, часть отфильтровал, а в слух выдал, – «Одержимый экзорцист-аутист изгонит нечисть, тараканов, соседей. Звоните! Только сегодня с выездом на дом».

Дух его юмора не разделил, он явно нервничал и требовал от напарника какого-то участия.

На хлопки по щекам, уколы, обливания водой Ян не реагировал, поэтому тыкать вилкой и поливать из графина Авва прекратил. Ситуация требовала мозгового штурма.

– Шеф когда-то говорил, что когда не знаешь чего делать, ищи того кто знает, – блеснул призрак эрудицией.

Точно! У него друг в Польше был, где-то и фотки были. Ну, тот – как его там? Тот кудесник, который нам этого покемона продал.

Какого покемона? – не понял Чак.

– Тритона нашего!

Авва порылся в ноуте и нашёл нужную фотографию. Вопрос: как с ним связаться?

Предложенный план был хитро мудрый и тупой одновременно. Поскольку ни оборотень, ни дух ничего не соображали в телепатии, то решили попробовать поставить фотографию поляка перед Яном и воспользоваться свитком с заклинанием Зов. Неадекватность Яна не снимала с него ответственности, правое полушарие должно отреагировать на фотографию, а свиток должен создать канал связи с поляком. Так и сделали. Результат поразил эффективностью. Что-то хлопнуло, в комнате возникло лицо Ельцина.

– Э-э-э, понимаешь! – сказал визитёр, моргнул и исчез. Больше ничего не происходило вовсе, а недешевый свиток был израсходован.

Какие ещё идеи? – спросил Авва. Дух задумался, а Авва стал рыться в ноуте.

А может просто позвоним? Должен же у него телефон быть записан. – предложил после затяжной паузы дух.

Вот ты сразу не мог этого предложить? – возмутился Авва, обеспокоенный тем, что за свиток с него взыщут, а с духа чего взять,: даже анализов не дождёшься.

У Яна нашёлся блокнот с контактами. Перерыв его, нашли один одесский контакт, помеченный особым значком, которым Ян обозначал магов. Номер был написан чужой рукой при помощи косметического карандаша, остальные пометки Ян дописал лично.

Авва вытащил у Яна телефон, набрал этот номер.

– Алло, здравствуйте, тут такое дело...

Данное произвение принадлежит не мне, а моей близкой подруге

Часть 18

К истоку

Уходя, Иван постарался выскользнуть первым, чтобы избежать лишних вопросов. У выхода из депо, его догнал взволнованный Александр. Москвич весь раскраснелся от бега, и азиат вежливо ждал пока тот отдышится и сможет говорить.

- Слушай, это было нечто! - тараторил Саша. – Ты это, ну ты ваще.

- Это очень информативное замечание, - вежливо улыбнулся Иван. Саша громко выдохнул и принял вид более-менее собравшегося с мыслями:

- Я это, я к чему. Ты это, я такое только раз на выезде видел, когда один мужик приезжал, по приглашению федерации. Но тут в боевой обстановке, круть просто.

- Всего лишь нормальная защитная реакция организма на стрессовую ситуацию, - вежливо пояснил азиат. Москвич завертел головой.

- Нет, нет, нет. Я тут тренеру позвонил. Такую рекламу устроил, ребята приедут, а я их пару месяцев не видел, а тут ну грех не похвастаться таким знакомством. Ну пожааалуйста…

Иван поднял глаза к небу:

- Не надо делать глаза кота из мультфильма о хорошем людоеде и плохой фее. Это деструкция мифа. И тебе не идет.

- Вот здорово, что ты согласился, - обрадовался Саша. Иван выдохнул. Делать всё равно было нечего, от леших вестей пока не наблюдалось, так что причин не воспользоваться гидом и не познакомиться с городом, в котором он никогда не был, не находилось.

- Тогда с вас ужин. Шаурма тоже сгодится.

- Заметано!

По оранжевой ветке ребята доехали до конечной на юг, с нее пересели на на ветку лёгкого наземного метро, и через две остановки вышли на станции Улица Старокачаловская. Оттуда по бульвару прошли на север, потом через парк Битца, откуда вышли на перекрёсток с Ратной улицей. Продолжили идти, и через какое-то время свернули налево, на запад, где и находился нужный клуб.

- Ну и в дыру вы, ребята, забрались, - улыбаясь, здоровался Иван с крепкими ребятами – членами клуба исторического фехтования.

- Это Бутово, друг. Суровый район для суровых ребят. Саша сказал, что у тебя какая-то супер-техника, а его впечатлить сложно. Где занимался? Может покажешь? Или скажешь, что тебя учил старик-дед тайным техникам, которые передавались из поколения в поколение в вашей семье… - спросил тренер, которого представили как Стаса.

Азиат расхохотался:

- Я тоже люблю китайские фильмы про кунг-фу, которое сильнее твоего. Но нет. Всё на много прозаичнее. В свое время приходилось много драться, в том числе для того, чтобы выжить.

Стас хмыкнул, чуть повел головой:

- А ты интересный тип. Ну что, выбирай.

Он показал на стенд, где уютно расположилась коллекция колюще-режущего оружия. Азиат подошел ближе, некоторое время с крайне скептичным видом рассматривал груду железа, после чего взял первый попавшийся деревянный меч. Снял жилет и водолазку, аккуратно сложил на лавку. Пару раз прокрутил меч в руке и вопросительно посмотрел на Стаса.

- Предлагаешь спарринг? Уважаю.

Он кивнул одному из ребят, в спортивном костюме с надписью Абибас на штанинах. Тот выбрал глефу, встал в стойку.

- Деревянная глефа? Серьёзно? - удивился Иван.

- Пацаны по Перумычу тащатся... - развёл руками Стас. - Фесс, он такой... некромант!

Иван недоуменно пожал плечами.

- Ну… Ладно…

Он казался расслабленным, и лишь немного выставил перед собой левую ногу для упора, сжимая меч в правой и ожидая противника.

- Давая, Сёма! – поддерживали парня другие члены клуба. Тот не выдержал, атаковал первым. Иван легким движением ушел с линии удара, поднырнул под руку. Кончик его меча замер в полусантиметре от яремной вены противника:

- Удары должны быть эффективными и короткими. Бой желательно закончить в один удар. Это экономит силы, - извиняясь сказал он, делая шаг в сторону.

- Что это было? – Сёма недоуменно смотрел на противника, но тренер махнул рукой:

- Следующий.

Парня с глефой сменил мечник со щитом: крупный детина на голову выше его ростом. Иван перебросил меч в левую руку, сменив тактику боя. Он дважды парировал тяжелейшие удары, не столько принимая их прямо, сколько сбрасывая с меча и гася их инерцию, перекатом ушел от тычка щитом и сбил противника с ног, ударив его под колени. Тот поднялся, ударил мечом о щит и опять пошел в атаку. Иван перекинул меч в правую руку и, найдя щель в обороне, нанес удар, остановив древко так и не коснувшись противника. После этого он сделал шаг назад и поклонился спарринг-партнеру:

- У Вас прекрасный удар.

- Да ты тоже ничего… - детина потер колено. – Сань, лед приволоки.

Пока Саша ходил в комнату тренера в холодильник за льдом, перед Иваном вышел следующий боец. Он был среднего роста, но с широченной грудной клеткой и бугрящимися бицепсами с трицепсами, лицо выдавало выходца из Казани. Он смерил азиата с головы до ног и обратно:

- Может хватит уже баловство баловать, да?

- Тимур, прекрати, - приказал Стас, но парень его уже не слушал:

- Ты пришел к нам, да, без уважения, бахвалишься. Покажи чего ты можешь стоить в настоящем бою.

Он взял со стойки большой двуручный стальной меч. Иван вопросительно посмотрел на Стаса.

- Тебе решать, - ответил тренер.

Иван некоторое время задумчиво смотрел на предложенное оружие. Потянулся было к цепу, но вовремя напомнил себе о том, что пришел не убивать, а интересно провести вечер, взял клеймору. Проверил баланс, чуть покачав в руке, отдал салют и встал в стойку guardia di testa. Это почему-то сильно разозлило его противника, который ринулся в бой. Некоторое время Иван лишь парировал, не атакуя, оценивая технику. Тимур на неплохом уровне освоил основные удары и даже пробовал комбинации. Какое-то время азиат отвечал ему, как по учебнику, но, проработав все типовые комбинации, сменил стойку на левостороннюю. Выпад, и закрученный в обманном финте клинок Тимура, вылетел из его рук. Татарин бросился обратно к оружию, но Стас остановил его:

- Угомонись, не твой уровень. А ты неплох, - одобрил он Ивана. - Для турнира, само собой, техника не подойдет. Но в бою я бы против тебя не стал.

Азиат вежливо поклонился, возвращая клеймору на место.

- Мне обещали шаурму, - он подмигнул Саше. Тот согласно закивал:

- Раз обещали – будет. Пацан сказал – пацан сделал.

- Да нам всем уже пора, в общем-то. Пойдем, посидим? Я тут одно место знаю неплохое, недалеко от метро, - предложил Стас. Его слова встретили единодушное одобрение. Ребята собрали снаряжение, заперли все двери и, оставив ключи сонной дежурной, пошли в сторону парка, переговариваясь по дороге и обсуждая последние события. Стемнело. В парке же темнота была абсолютной, словно за его забором находился другой мир, отличный от того, что оставался на светлых улицах. За низкими градами чернели кресты старого кладбища, с которым граничил парк. Иван вслушивался в ночные звуки. Увлеченный, он не заметил камня под ногой, и споткнулся.

- Чтобы тебя… - он наклонился и поднял небольшой круглый камень с дыркой посредине. Досада на его лице сменилась удивлением, он торопливо спрятал камень в карман:

- Надо же…

- Не отставай, нерусский, - поторопили его. Иван ускорил шаг.

Тьма вокруг ребят густела, за ее завесой азиат слышал тихий шорох.

- Глухие тут у вас места… - в горле у него моментально пересохло.

- Да, есть такое. Чем и гордимся! – ответил Стас. Иван же обогнал всех и поднял руку, призывая всех остановиться.

- Ты чего? – не понял Саша. Иван взглянул на коллегу. Его глаза начала заливать чернота:

- Уводи своих, - он не говорил, он приказывал.

- Ты с ума сошел? – Саша дернул его за руку, но тут в кустах раздался сильный треск.

- Поздно… - прошептал Иван. Он толкнул в сторону Сашу, одновременно прыгнув вперед, доставая на ходу из кармана найденный камень:

- Ну, куриный бог, помогай! – сжал он камень в кулаке. Сквозь пальцы брызнули лучики света, окутывая руку. Успел он вовремя: раззявив пасти на него мчалась стая крыс. И всё, чего он мог желать – это чтобы смертные, которые стали невольными участниками происшествия, были достаточно умны, чтобы унести ноги.

- Бегите, глупцы! – крикнул он, не оборачиваясь. Само он был слишком занят крысами. Методично вырывая глотки тварям, он мог только строить предположения о том, почему они оказались здесь.

- По запаху выследили… - прошептал он, ударив наотмашь очередную крысу. – Да когда вы закончитесь то?

Наступив на одну крысу и сбив на лету вторую, целившуюся ему в горло, он повернулся на сто восемьдесят градусов и позволил себе посмотреть что происходит с остальными. Ребята сбились в кучу и как могли отбивались от теснивших их крыс подручными средствами, но твари были назойливы. Часть из них схватили одного из парней за ногу и потащили в сторону, а вторая отсекли его от остальной группы. Иван оттолкнулся от земли, и в прыжке рванул крысу, тащившую парня за ногу, оторвал ее от жертвы, зашвырнул её тушку подальше и, сделав сальто, опустился на ноги, прикрывая раненого от взбешенных крыс. Запах крови из прокушенной ноги сводил грызунов с ума.

- Говорил, уходите… - с досадой бросил Иван. Сейчас ему оставалось только убивать самому и помешать крысам убить кого-то из людей. Но он понимал, что численность не на его стороне.

В ночи раздался тихий звук берестяного рожка. Крысы моментально подняли вверх носы, замерли, подняв лапки. Воспользовавшись этим, Иван левой рукой выхватил из кармана часы и, щелкнув крышкой, остановил время для смертных.

Звук всё приближался. К месту боя вышли трое. Один из них подошел ближе к крысам, не прекращая дуть в рожок. Крысы зачарованно следили за ним. Одна из них, самая крупная, с седой шерстью на голове, вся тряслась, словно вот вот сбросит с себя очарование музыки. Иван разжал ладонь, посмотрел на куриного бога, удобно устроившегося у него в руке. Подошел к крысе и стукнул её по лбу камнем. У нее остекленели глаза, она рухнула на земь ничком, прекращаясь из уродливой твари в сморщенного старичка. Как только личина крысы с него спала, оставшиеся крысы как одна начали падать и с визгом взрываться облачками пыли. Игравший на рожке спрятал его за пазуху и присел к лежащему старичку. Второй в это время подошел к Ивану:

- Ну и натворил ты делов, паря, - покачал головой Емельян Пафнутьевич. – И людей втянул в это. Нехорошо…

Он опять покачал головой. Иван холодно посмотрел на лешего:

- Это была проверка?

- Да свят свят свят, - начал отнекиваться он. – Мы с этим домовым столько лет сладить пытались. Околдовали его, беднягу, да поставили секрет схоронять. Бусурманы окаянные всё. А у нас к нему и подступиться не выходило никак. Сколько уж людишек он с потомством своим извел – не в сказке сказать, ни пером описать.

- И какую же тайну его поставили охранять и кто?

- Библиотеку Ивана Грозного, - к Ивану подошел третий: невысокий сутулый мужчина с усталым лицом. – Ты искал меня. Приятно познакомиться, Владимир Иванович, - он протянул руку. – Не могу сказать, что рад приветствовать тебя на нашей земле, но выбора у меня нет.

Иван какое-то время смотрел на протянутую руку, но, в конце концов, пожал её:

- Одной формальностью больше, одной меньше. Приятно чувствовать себя ровней тому, чье имя твои предки шепотом произносили?

- Нет, - ответил главный леший города Москва. В это время пришедший с лешими домовой позвал своих и хлопотал возле вяло шевелящегося соплеменника, с которого полностью спали чары. Куриный бог перестал светиться, и теперь мирно покоился на груди старого домового.

- Его заберут свои.

- А что с людьми? О них вы подумали?

Вместо ответа Емеля достал из кармана флягу:

- Настойка дурман-травы. Память отшибет – нараз.

- Смотри, не перестарайся… - напутствовал его Иван, и присел к парню с прокушенной ногой. Кровь продолжала идти:

- Ему надо остановить кровь и вызвать врачей, иначе могут быть проблемы.

Леший кивнул:

- Так и сделаем. А через час ждем тебя в том же месте, где мы впервые встретились.

- Я буду, - кивнул азиат. Лешие растворились в ночи, а Иван закрыл часы, восстанавливая нормальный ход времени. Саша прижал ладонь к лицу:

- Что это было?

- Мы шли к метро, а потом какой-то мужик угостил нас какой-то дрянью. Как мы согласились выпить… - Иван развел руками, решив особо не углубляться в подробности. Стас удивленно смотрел на свои содранные кулаки:

- Мы подрались?

- Если бы я знал… - ответил азиат. Потом все обратили внимание на раненного, засуетились, вызвали скорую, которая на удивление быстро приехала. Воспользовавшись суетой, Иван удалился под благовидным предлогом. Трясясь в полупустом вагоне метро, он жалел только об одном: о несъеденной шаурме.

Зевак вокруг дома собралось довольно много. Прибыл участковый, следом прибыл замначальника местного УВД. Прибыли несколько человек из Службы Безопасности, МЧС пригнало своих спасателей. Медиков решили пока не вызывать. Вездесущие соседи справедливо решили, что происходит что-то грандиозное и решили засвидетельствовать всё происходящее личным присутствием.

Возглавлял данное собрание депутат горсовета со своими двумя телохранителями. Быть дирижером этой вакханалии ему совсем не улыбалось.

За забором разом заматерились участковый и два МЧСника. Мат сопровождался топотом бегущих к выходу ног.

– Ах ё... – сказал участковый. Но увесистое полено, угодившее промеж лопаток, прервало начатую тираду. Участковый рухнул плашмя, растянувшись во весь рост, в полёте пересекая линию ворот, подобно марафонскому бегуну разрывающего финишную ленту. Он заботливо был подхвачен бегущими рядом спасателями и волоком затащен за спасительный забор. Спасателям, судя по всему, тоже досталось. Один был с ног до головы мокрый, другой – с любовью и выдумкой обрисован зубной пастой, кремом для обуви и кетчупом, поэтому напоминал индейца на тропе войны.

Внутри дома-дворца раздался звук бьющегося стекла, на смену которому пришёл настолько душераздирающий рев, что собаки двух ближайших кварталов стали строить баррикады на выходе из будок, а обычные зеваки покрылись холодным потом. Толпа редела, все лица гражданской наружности, не отягощенные бременем государственной присяги, вспомнили, что забыли выключить утюг, и поспешно ретировались за кулисы. Оставшиеся храбрились, как могли, но на штурм уже идти не решались.

Рык и вой продолжались ещё минут пять, после чего полтергейст попер в атаку с открытым забралом. Завывания стихли, зато на осаждающих, откуда-то сверху, посыпались небольшие камни и болты с гайками. Те, что пожирней и потолще, норовили попасть в хозяина дома, но охрана стала щитом, закрывая шефа от обстрела. Но тем не менее, обстрел заставил осаждающих отступить и перегруппироваться на другой стороне улицы.

– Зараза! – сказал один из телохранителей, растирая неприкрытый кевларом лоб, куда только что зафитилила водочная рюмка.

Сергей Георгиевич, может опять экзорциста вызовем, пусть он этого беса угомонит, а нам это как-то не по профилю.

Сам вижу, что не по профилю, – сказал шеф, которого за глаза называли просто СГ. Он сделал жест и второй охранник протянул ему портсигар с сигариллами и зажжённую зажигалку. СГ закурил, о чём-то задумавшись. Размышления прервал звук бьющейся посуды.

Вот сука! – резюмировал СГ результаты своего мозгового штурма, сплюнул и полез в карман за телефоном.

– Алло.

– Слушаю вас, Сергей Георгиевич.

– У меня опять проблема возникла, барабашка этот опять разбарабашился; спички ломает, фольгу гнёт, нитки рвёт. Одних убытков не счесть. Можете его угомонить, в конце концов?

– Сергей Георгиевич, – продолжила трубка, – мы находимся с вами в прекрасном городе Одессе. А здесь, как правило работают другие законы физики: килограмм имеет восемьсот грамм, а долги отдают только трусы. Вы, Сергей Георгиевич, не то, что не трус, вы – герой! Так нагло кинуть меня еще никто не пытался! Результат очевиден: я убрал сдерживающее заклинание и теперь ничто не мешает духу буйствовать. Я больше скажу: тут я на стороне духа...

– Давайте без нравоучений и прочих басен, мне чертовски надоело происходящее. Либо вы займетесь духом немедленно, либо мои люди займутся вами... – перебил СГ собеседника в трубке.

– Не забывайте, ваши люди – это всего лишь люди: зачастую существа страдательные по определению... Так что давайте прекратим этот «поцизм» и остановимся на сумме пятьдесят тысяч евро.

– Мы договаривались за пятнадцать – пятнадцать и получите. И точка.

– Вы меня кинули, не заплатили ни копейки и смели угрожать, после того, как я работу сделал. Еще не все: я у вас в комнате видел картину Моне, мне показалось, что это подлинник. Как вы думаете, дух интересуется предметами искусства?

– Пусть будет пятьдесят тысяч, – выдержав театральную паузу, ответил СГ собеседнику.

Да, вы правы: пусть будет, а также добавьте к ним стопроцентную предоплату и мы договорились. Номер счёта у вас есть. Так что «утром деньги, вечером – стулья».

Через два часа после телефонного разговора Ян подъехал к дому пострадавшего. Мог бы подъехать и раньше, но из вредности дал духу время побуйствовать и увеличить материальный ущерб.

Ян не торопясь поздоровался со всеми присутствующими. В доме к тому моменту возобновился рык, вой и почему-то чиханье. Яна это скорее сильно удивило, нежели страшило. Спокойным уверенным шагом он отправился к дому и канул где-то в его чреве.

Духа он застал на втором этаже в зале. Тот с умилением, сноровкой и знанием дела катался на люстре.

– Сан Саныч, – обратился к духу Ян – вы же дух культурного человека, к тому же в вашем возрасте...

Сан-Саныч ойкнул и слетел с люстры.

– Я же что... я же для пользы дела, – как-то по-детски виновато оправдывался дух.

– Сан-Саныч, скажите, милейший, если вы тут, то кто тогда голосит из спальни довольно знакомым голосом? Вы Авву тоже прихватили?

– Нет, что вы! Мы же не идиоты какие: понимаем, что меня люди не видят, а вот Авву лучше им и не видеть. Он хоть и оборотень, но в табуретку ему не перекинутся.

Саныч о чем-то задумался и запел:

– Эх, что-то стала совсем изменять, наша нечистая сила...

– Так кто там голосит, если не Авва?

– Да я музыкальный центр включил. Я записал Авву, когда он у зеркала кривлялся, репетировал и брился. Принёс сюда флешку. Не легко, кстати, таскать материальные предметы в призрачных карманах.

Ладно, вырубай это песнопение, а то я вроде как изгонять вас пришёл.

Одну секунду, шеф, одну секунду, – призрак просочился сквозь стену.

Через несколько секунд завывание с поскуливанием стихло. Из стены выглянула голова Саныча.

– Шеф, вы только Авве не говорите...

– Да, действительно, говорить ему не стоит – ему не понравится, – согласился Ян, – так что раздобудь мне, друг мой, бутылку бренди немного младше меня.

Саныч понял задачу – голова скрылась в стене. Где-то снизу залязгала посуда. Злобный дух принёс две бутылки – не дурак.

Ян откупорил одну, разместился в кресле, вооружившись рюмкой.

– Где ты дух нечестивый? Заступаешь на дежурство, отпугиваешь всех любопытных, а я пока новости посмотрю. Только не усердствуй, я вроде как тебя изгоняю.

Нечестивый всё понял и отправился запасаться болтами и гайками.

Через несколько часов всё стихло окончательно и вскоре на пороге дома появился Ян. Прямиком отправился к хозяину дома, который пережидал ссылку и лишения в своём «Фольксваген мультивен», отчитываться. Никто не видел парящего за ним духа с оттопыренными от мародёрства карманами...

Номер в отеле, в котором остановилась компания гастролёров, был недорогим, без лишней роскоши, но с телевизором и интернетом.

Возглавлял компанию Ян (имя не истинное, в каждой стране он брал себе новое, из местных), ученик древнего мага, из третьей волны. По базе данных числился как заклинатель стихии воды в звании подмастерья. Нашёл себя на рынке услуг как экзорцист. Но практика показала, что работы было много, а денег мало. Пришлось в какой-то момент пересмотреть подход к делу и начать искать заказы среди богатой публики. Но нечисть не всегда лезла в дома к толстосумам, поэтому количество заказов оставляло желать лучшего. Но с появлением Саныча всё приняло новый оборот. Ян разведывал обстановку, выбирал жертву побогаче и подсылал Саныча, а уж потом, как Саныч порезвится всласть, героически его изгонял. В этом деле самым сложным было преподнеси свои услуги заказчику и распугать конкурентов – как правило, святош из местных монастырей. Но и это стало решаемо, когда к компании присоединился Авва. Вот тогда Закрытое Акционерное Общество «Мародёр» заработало в полную силу.

Сан-Саныч при жизни был набожным христианином, миссионером, которого злая судьба закинула еще в средневековье в Африку проповедовать слово божие.

Местный шаман долго разглядывал распятие, силясь понять зачем прибивать человека к кресту. Судя по всему, его осенило и он о чем-то поговорил с вождём. К вечеру Санчо эль Периойро (так звали миссионера при жизни) доедало племя. Освободившийся дух был настолько обескуражен, что не успел смыться на небеса и поставить подпись в книге архангела Гавриила. Данная нерасторопность икнулась сразу – шаман поймал душонку незадачливого миссионера и привинтил её к им же подаренной накануне иконе богоматери с сыном. Его нерасторопность икалась ему около 400 лет. Икона переходила из рук в руки, постепенно намаливаясь. Дух тоже жирел. Со временем силы накопилось столько, что Санчо мог себе позволить мелкие чудеса. Икона быстро прославилась как чудодейственная и стала кочевать по монастырям, собирая толпы прихожан. Это был пик его карьеры, слава вскружила голову, а сам Санчо совсем страх потерял, стал задирать нос выше нимба и уже менее охотно рассасывал геморрой всех молящихся.

Всё решил случай. В начале двадцать первого века в неприметную церквушку ударила молния. Если бы это событие описывал кто-то из Голливудских сценаристов, все было бы примерно так: молния бьёт в купол церкви, по иконе расползаются языки статического электричества. Дух обретает сверхспособности и самое страшное – свободу, в последствии терроризируя население.

В жизни вышло по другому. Молния вывела из строя старенькую сигнализацию в одной из румынских церквушек, чем воспользовались грабители. Награбленное содержимое церкви перекочевало в ломбарды, а после – в магазины антиквариата. В одном таком магазине Ян и наткнулся на икону с духом. Духа он отвинтил, а икону покупать не стал. Поднаторевший в чудесах Санчо быстро вник в новую роль и какое-то время проблемами морали не заморачивался. Время шло, и к Санчо вернулся страх. Страха звали Авва. Как выяснилось, Санчо до чертиков боялся оборотней, коим Авва и являлся. Авва же до коликов боялся призраков: что-то такое они с ним раньше делали. Ян, в свою очередь, не боялся ни призраков, ни оборотней, поэтому он был для них связующим звеном. Но коль заговорили о страхах, то сам Ян, не то что-бы боялся, но упоминание инквизиции вызывало у него изжогу.

Авва в компанию влился не так давно. История его отчасти была занятна тем, что у Аввы была одна интересная инкарнация. Где-то приблизительно пятнадцать тысяч лет назад он был рождён в цивилизации Альвов, шнырял по лесам и во всю ширь использовал возможности матрицы Альвов. То есть был прирождённым оборотнем. Звали его тогда Онгтоор, а навыки позволяли превращаться во что угодно: хоть в пень, хоть в колоду.

В текущем воплощении ему было 42 года, а способности к метаморфозам были куда хуже. В полуволка он, допустим, превратится ещё как-то мог, а вот в кактус – дудки. Звали его Чак. Родился на полуострове Юкатан, подростком с семьей мигрировал в Штаты, там он быстро нашел себе достойное занятие – регби.

Нечеловеческая сила , ловкость, скорость, выносливость, живучесть делали его незаменимым игроком, он мог бы запросто сделать звёздную карьеру, если бы не случай. В одной из игр они сошлись с сильной командой, которую вел к победе именитый шаман вуду. Ему не сложно было понять, что между его командой и победой затесался оборотень. Свора духов под руководством шамана, попёрлась на разборки посреди матча. До конца не известно, что они там с ним такое делали, вот только как результат – с поля его унесли на носилках. Сам Чак, когда его спрашивают о том дне, либо замыкается в себе, либо поскуливает, – в зависимости от принятой формы.

Родные Чака после этого случая долго-долго искали специалиста, способного убрать у Чака заикание. Так Чак и познакомился с Яном. Вначале на правах пациента, а позже – ученика и компаньона.

Кличку Авва ему дал, кстати, тоже Ян. Эта приставка обозначает посвящённого мага Атлантиды – оттопырив указательный, палец вещал Чак всем, кто его спрашивал про прозвище. У Яна была другая версия: мол, он прозвал его в честь собаки доктора Айболита.

После штатов была Швеция, Германия, Чехия, Польша. Нигде не удавалось задержаться надолго. Где бы они не брались изгонять зло, финал был один и тот же: магическая элита тесала колья, отливала серебренные пули, собирала хворост и протирала пыль с томика «Молота ведьм». В общем, просили убраться. Таким образом добрались и до Украины. Климат тут был неплохой, ядовитые пауки и змеи отсутствовали как класс, серебро разворовано, а все мало-мальски заточенные колья – проданы арабам. Магическая элита была сильно занята тем, что пытались образумить, дорвавшихся до номенклатурной власти варваров и прочих «кровосисей». Так что на фоне этого бардака и безвластия нашло свою экологическую нишу творческое объединение «Мародёр».

Широким мазком в этой картине был четвертый представитель компании. «Широкий мазок» любил поесть, поспать и поплавать. Своими габаритами он походил на маленькое, зелёное, безымянное пятнышко. От имени он, кстати, отказался сознательно,поэтому его называли просто – тритон. Как ни странно это звучит, тритон был действительно тритоном: так уж природа скомпоновала молекулы. Отличало его от подобных собратьев высокое положение фамильяра. То есть в обычного тритона малоизвестный бестмастер вселил душу ящера Лоа. С тех пор этот маленький зелёный комочек стал неплохим оружием массового поражения, который любил пожрать, поспать и поплавать.

Данное произведение принадлежит не мне, а моей близкой подруге

Часть 18
К истоку

С самого утра, как и было условлено, Иван направился по нужному адресу. К его большому облегчению, требуемая станция находилась на той же ветке метро. Под землей он чувствовал себя как дома, и с удовольствием прислушивался к своим ощущениям. На КПП он назвал фамилию бригадира, и тот вскоре появился. Осмотрев Кузнецова с головы до ног и обратно, он развел руками:
- Ну, Пафнутич дерьма не посоветует, но гляди у меня. Чуть чего – не обижайся, у меня разговор короткий.
Иван коротко кивнул:
- Я не заинтересован в неприятностях, Максим Владимирович.
Тот удивленно посмотрел на азиата:
- Ты откуда такой умный? Небось, в университетах учился?
- Было дело, - не стал скрывать Иван.
- Если ты такой умный, то почему под землю лезешь?
- Обстоятельства сильнее нас, - улыбнулся в ответ азиат.
- Ну, могу только надеяться, что ты не убийца какой-то.
- Об этом можете не переживать.
- Ладно, черт с тобой, - за разговором они дошли до отдела кадров. Бригадир зашел первым, что-то энергично пояснял сидящим внутри дамам, после чего махнул рукой парню:
- Паспорт с собой? Давай, бумажки заполнишь, подпись здесь и здесь. Потом инструктаж по технике безопасности, получаешь спецодежду и идешь к щитовой. Там я тебя и подберу. Все усвоил.
- Так точно… - выдохнул Иван, старательно заполняя анкету.
Пройдя все необходимые процедуры и выслушав скучнейший курс по технике безопасности, полный мудрых наставлений вроде «Не стой под стрелой», «не влезай – убьет», «не работай без каски», он поставил подпись в нужном журнале, получил в каптерке комплект спецодежды и ключ от шкафчика, и, переодевшись, направился к щитовой. Там его уже поджидал Максим Владимирович:
- Явился? А я уж думал, что ты сбежишь.
Иван в ответ промолчал, вежливо дожидаясь продолжения. Бригадир удивленно посмотрел на парня, махнул рукой:
- Черт тя знает, азиатская рожа. Ладно, двинули. У нас куча работы, надо заменить лампы на третьем участке, а рук не хватает, хоть убейся. Вот под землей и посмотрим какой ты один.
Иван шел за бригадиром, стараясь не отставать. Они вошли в тоннель, где их уже поджидал технический состав. Перетащив несколько поддонов с нужными инструментами и материалами, они устроились на сидениях, и состав двинулся по рельсам.
- Работать в основном ночью придется, - предупредил Максим Владимирович. Заметив тень недовольства на лице азиата, он довольно хохотнул, - Что, не получится по клубам бегать?
- Скорее, религия не позволяет… И не переживайте. Я не экстремист, честное слово. И категорически против хиджабов.
- Это ты верно говоришь, - согласился бригадир после некоторого обдумывания проблемы ношения женщинами длиной одежды. – А то хрен его знает чего там у неё под юбкой: прямые ноги или крокозяблы какие? А еще хуже, если они волосатые. Ну или не дай бог реально шахидка! Не, вы, узбеки - ребята нормальные... как и казахи, таджики... а если чеченка упоротая?
- Это неэстетично, в смысле никуда не годится, - подтвердил Иван. Сойдясь в столь животрепещущем для всех вопросе, как волосатость женских ног, мужчины умолкли. Каждый по дороге думал о своем.
Добравшись до места, Максим Владимирович познакомил нового рабочего с остальными членами бригады.
- Ну, у нас тут интернационал, считай. Умид, он вроде из твоих краев. Василь Петрович у нас хохол, будет угощать салом – не отказывайся, будешь кровным врагом. Игнаций Илиеску, потомственный метрополитенщик, можно сказать. В третьем поколении. Ну и Серега Гридюшко, он из Минска. Говорит, что тоже столица. Как среди них затесался коренной москвич Александр Алексеев, загадка полная. Ну а теперь за работу, чего расселись?
Бригада занялась работой, подгоняемые начальником. Иван присматривался к тому, что делают остальные, и понемногу втянулся в общий ритм. В промежутках между перетаскиванием предметов разной степени тяжести, он обратил внимание, как все член бригады настороженно косились в сторону темного тоннеля, словно опасаясь чего-то. В короткий перерыв он подошел к Умиду:
- Брат, не помешаю? – обратился он на узбекском. Тот посмотрел на парня, заулыбался, кивнул, приглашая сесть рядом:
- Откуда будешь, брат?

Иван мягко улыбнулся:
- Русские знают узбеков. А объяснять им разницу с уйгурами – тратить лишнее время.
- Так и думал, - кивнул Умид. – Давно здесь?
- Только приехал. Сказали, тут быстрые деньги есть.
- За быстрыми деньгами надо на рынок. Тут работы много, но бригада нормальная. Да и придурки разные не пристают с указаниями, какое ты чмо и что сидел бы у себя в кишлаке и не лез куда не надо…
Он смачно сплюнул на рельсы. Иван задумался, вглядываясь во тьму.
- Хорошая, говоришь, бригада?
- Да, у каждого свои заморочки, но в общем-то неплохие, по-своему.
- А куда делся тот, чье место мне досталось?
Умид посмотрел на парня.
- Ты не задавай вопросы, брат. Смотри как тут что делается, спрашивай, бригадир кричит, но по делу ответит всегда. И самое главное: никогда не оставайся один.
Он поднялся, подобрал инструменты и пошел к рабочему месту.
- Не рассиживаемся! – прикрикнул бригадир, подгоняя рабочих. Иван чуть нахмурился. Ему не давал покоя силуэт, замеченный им во тьме тоннеля.

После окончания смены усталая бригада вернулась в депо. В душевой Саша, москвич – один из рабочих бригады Ивана, который, разговорившись, рассказал, что он студент-заочник, а в метро пошел работать для лучшего понимания будущей профессии, с удивлением рассматривал множество шрамов, покрывавших тело их нового коллеги.
- Где это тебя так? – поинтересовался он. Иван замялся:
- Так, в аварию попал по глупости.
- А этот выглядит так, будто тебя резали, - заметил Саша. – Я такое только раз видел, когда увлекался истфехом. Там у нашего тренера было похожее, он рассказывал, что на турнире получил, когда без защиты полез на противника.
- Нет, уверяю, все более прозаично, - рассмеялся азиат.
- А жаль. Думал, ты тоже занимаешься, могли бы размяться. Давно я уже никуда не ходил, после работы никаким железом махать не хочется.
- Тяжелая работа, - согласился Иван, натягивая майку и переводя разговор на другую тему. – Но я постараюсь быть вам полезным.
- Оце дiло, - хлопнул его по плечу полный мужчина, которого все звали Петрович. – Ти не хвилюйся, якщо щось трапиться, ми допоможемо. Їсти хочеш?
Он подмигнул остальным. Иван удивленно посмотрел на него.
- Эта он цебя зараз салам испытывать пачнёт. Петрович, што, учера пасылку атрымал? – посмеивался белорус.
- Отримав. Батько кабана забив та надіслав до свята.
- Не отказывайся, брат, - сказал Умид. – Сало у него вкусное.
Иван рассмеялся:
- Похоже, выбора у меня нет. Отказываться невежливо.
С новой работы Иван вышел в прекраснейшем расположении духа.

Следующая смена началась в атмосфере повышенной нервозности. Максим Владимирович зашел в раздевалку, буркнул, чтобы не копались и шевелили задницами, потом ушел к инженерам. После возвращения вид его был еще более взвинченный:
- На перегоне кабель оборвался. Сейчас от резервного запитались, срываем сроки.
- Знов без перерви… - расстроено протянул Петрович.
- Как за получкой так ты первый. А как вкалывать, так хрен допросишься. По местам, вашу за ногу.
На месте бригаду встретили дежурные электрики. Место обрыва находилось рядом с одной из недостроенных станций, в технологическом тоннеле, попасть в который можно было через тяжелую дверь в боковом проходе. Мастер распределил рабочих по участку, и принялся следить за тем, чтобы никто не отлынивал.
Когда отсоединили поврежденный кусок, и электрик начал монтировать новый кабель, Иван улучил момент и присел, чтобы изучить место обрыва. Он увидел ошметки проводов, оболочка была изодрана в клочья.
- Чего расселся, - нелюбезно прикрикнул на него бригадир.
- Камень в ботинок попал, - быстро ответил Иван.
- Некогда мне тут ботинки вытрушивать. Пошевеливайся.
В тоне бригадира слышалась истерика. Это же чувствовалось и в действиях других рабочих. Все хотели убраться побыстрее с участка. Но у электриков никак не получалось подключить фазу, и они еще возились, когда остальные уже выполнили свою часть работы. Пока они возились, Игнаций начал смущенно топтаться на месте.
- Ты чего?
- Начальник, отлить бы.
- Тебе что, приспичило? Не мог другое место выбрать?
- Последняя баклага пива была лишней. Отпусти, начальник, а то держаться нету больше сил.
- Иди давай. Только… - Максим Владимирович осмотрел бригаду. – Ванюху возьми. Нефиг вам поодиночке шастать.
Игнаций заулыбался и засеменил в боковой проход. Ивану ничего не оставалось, как пойти за ним.
- Я побыстрому, - молдаванин начал возиться с ремнем. Азиат осмотрелся по сторонам. В темноте бокового прохода, высвеченные лучом налобного фонаря, сверкнули красные глаза. Игнаций не обращал внимание на окружающее, очень занятый насущными потребностями организма, но Иван отчетливо слышал за журчанием как скребутся острые коготки по бетону.
- Надо и себе отлить… - Иван зашел чуть дальше в проход. Игнаций подмигнул ему, мол дело нужное. А азиат нащупал на поясе молоток. И когда первая крыса бросилась на ни о чем не подозревающих жертв, он успел схватить его и встретить тварь прямым ударом в лоб, отбрасывая ее на толпу сородичей. Молдаванин оторопело смотрел на происходящее:
- Беги быстро! Уходи! – крикнул ему Иван, орудуя молотком направо и налево. – Чего стоишь, бля, я их долго не сдержу!
Он пнул очередную крысу размером не меньше овчарки в бок, второй попал молотком в глаз, чем вызвал истошный писк твари. Он вывел Игнация из оторопи, он подпрыгнул и как заяц поскакал в сторону оставшихся рабочих, истошно вопя при этом. Дождавшись, чтобы он убежал, Иван начал постепенно отступать, заботясь о том, чтобы крысы не вышли к нему в тыл.
Со стороны основного тоннеля послышался топот: рабочие с лопатами и ломами спешили на выручку товарищу. Крысы как по команде развернулись и скрылись в темноте переходов. Иван расслабился, вытер пот со лба.
- ААА! – первым бежал Игнаций, грозно сотрясая кувалдой. Увидев поле боя, усланное трупами, и относительно целого азиата он удивленно остановился. Следом подоспели и остальные.
- Ну ты, блин, даешь… - почесал затылок Максим Владимирович.
- Идти за ними я бы не рекомендовал… - Иван присел к тушке, осмотрел огромную, метровую в холке крысу. – Они засаду устроили. Провод был перегрызен, они выжидали удобный момент для нападения.
Он вытер пальцы о серый мех.
- Могу предположить, что в таких ситуациях следует вызвать специальные службы?
- Да… - бригадир отошел от шока, потом заторопился, вызвал кого-то по рации. Вскоре прибыли серьезные ребята в форме. Рабочих по-быстрому выгнали, проход закрыли для общего доступа.
А по дороге обратно, когда они покачивались в вагоне на переездах между станциями, Иван ловил на себе взгляды коллег, в которых читались уважение и немой вопрос: ты кто вообще такой, парень?

Данное произведение принадлежит не мне, а моей близкой подруге

Часть 18
К истоку


Двери вагона раскрылись, выпуская из себя пассажиров, среди которых был и молодой человек восточной наружности. Он остановился посреди станции, некоторое время изучал мрамор стен и гранит пола, после чего направился к южному выходу. Поднявшись наверх, он огляделся по сторонам и уверенно, словно уже не в первый раз бывал в этих местах, зашагал вперед, и, пройдя по заполненным суетящимся народом улицам, вскоре очутился среди буйства зелени Ботанического сада. Здесь можно было выдохнуть свободно после тяжести воздуха занятого своими делами города. Парень присел, коснулся пальцами земли, задумался. Слишком этот город подавлял своей массой, перекраивая то исконное, что лежало в основе огромного мегаполиса. Но оно всё же каким-то чудом умудрялось выживать и здесь, среди смешения эпох, культур и рас. Парень растер землю между пальцев, легонько подул на них. Пыль взлетела вверх, устремляясь в небо.
- Ходют тут всякие, - Иван оглянулся. На него с подозрением смотрел дворник. – Ты чей то тут? Кучу накласть удумал? Давай, давай, это те не сортир, а учреждение высокой культуры, чурка понаехавшая.
Парень с удовольствием рассматривал дворника: мордатого коренастого мужика в оранжевом жилете. Его лицо бороздили глубокие складки морщин. В конце концов азиат расхохотался, заставив дворника приподнять метлу и ткнуть ею в сторону пришельца:
- Вот вызову кого надо, там ты то ты по другому мне поговоришь тут!
- Всё, всё, - Иван, сдаваясь, поднял руки. После поднял голову и заглянул в глаза дворнику. У того расширились зрачки, мужик испуганно попятился и перекрестился. Азиат опустил руки, его губ коснулась улыбка. – Узнал, наконец? Долго же меня не было, раз позабыли…
Дворник испуганно огляделся по сторонам, потом подхватил парня под руку и потащил за собой:
- Не признал… Признаешь тут, туды его в качель. Ходу давай, паря, ходу…
Почти затолкав Ивана в сторожку, дворник воровато оглянулся по сторонам и юркнул внутрь, торопливо заперев за собой дверь. Внутри он щелкнул выключтелем, свисавшая с потолка лама без абажура осветила уставленную жестянками, бутылками, ящиками и прочим хламом комнатуху. В дальнем углу пристроилась лежанка, укрытая черно-красным ковром. Край забрызганного пятнами краски стола украшала кружевная салфетка. Рядом стояли табуретка на трех ножках и сомнительной надежности стул.
- Проходи, гостем будешь, - радушно позволил дворник. Иван с сомнением осмотрел помещение, после чего аккуратно устроился на табурете, рядом пристроил рюкзак. Дворник зазвенел стаканами в подстаканниках, всунул в банку кипятильник.
- Изволите чего с дороги? Сейчас мы чайку забабахаем, потом и разговоры говорить будем, гость незваный, неназваный…
- Называй меня Иваном Кузнецовым, - быстро произнес молодой человек. Мужчина расхохотался:
- Какой же ты Иван, паря. Да из тебя Иван как из меня Жозефина.
- Можешь считать, что у меня есть свои правила… - Азиат спокойно смотрел на мужчину. Тот сник, но как раз в банке забулькало, и мужчина захлопотал с заваркой. Иван наблюдал за манипуляциями.
- Ну а мне тебя как звать-величать? – поинтересовался парень. Дворник поставил перед ним стакан с плавающими в нем чаинками, придвинул сахарницу:
- Емельян Пафнутьевич Боровиков мы, - важно ответил мужчина. Иван подавился чаем.
- Сам придумал? – спросил он, покашлявшись.
- Обижаете, господин хороший. Фамилия наследственная, от дедов-прадедов досталась.
Гость покачал головой:
- Дедов-прадедов… Так значит лешие теперь живут в парке?
Емеля тяжело вздохнул:
- Мало мест исконных осталось. Всё уж слишком вылизано да… Цивилизовано… Понастроили всякого. Ну а мы тут, при природе, так сказать. Наша фамилия, вот, в парках обитается, Чижиковы в егерях числятся, Пыжиковы агрономами заделались. Каждый при деле, всё чин чином.
Иван допил чай, аккуратно поставил стакан на стол.
- Кто может говорить от имени рода? – спокойно спросил он. Емеля покачал головой:
- Много воды утекло, и большинство из тех, кто чего-то помнил, давным-давно замочили… Ты вот сколько в наших краях не бывал то?
Человек, именующий себя Иваном, задумался.

- Долго… - наконец сказал он. – Может слишком долго. А может быть и нет… Всему своё время, леший.
- Всему свое время, - не стал спорить тот. – Говоришь, старший тебе надо?
- Желательно. Но… - глаза азиата почернели. – Я, надеюсь, ты не будешь заниматься глупостями?
Тот усмехнулся:
- Обижаешь, мил человек. Хотя какой из тебя человек… Наш род, почитай, один из немногих исконных остался то…
- Устрой встречу со старейшими Москвы, - твердо сказал Иван. – Вы все слишком цепляетесь за традиции. Так было всегда, и не думаю, что сейчас что-либо поменялось.
Леший покачал головой:
- Загнул ты задачку то…
- У меня простых не бывает.
- Знаю, наслышан уж… Но тебе тут не обрадуются.
Иван поднялся:
- Мне никто не рад. Так было, так есть, и так будет. Есть место, где я смогу остановиться без лишнего шума?
Емеля принялся размышлять.
- А как у тебя с деньгами? – выдал он после долгого размышления.
- Никак, - признался Кузнецов. Леший хмыкнул.
- Документы в порядке?
- Документы в порядке.
- Ну тогда… - он нацарапал на клочке листа тетради в клетку адрес. - Езжай сюда. Как раз недалеко, на метро так вообще в полшаге. Медведково, тут хрущебы, их на снос скоро, там дед один, приятель, я ему с бутылками иногда помогаю, жалко его, такого, дети отказались, живет сам один. Скажешь, что от Пафнутича, так он тебя как родного просто… А к завтрему подойдешь вот сюдой…
Он дописал еще один адрес:
- Там один мой знакомый, не, не из наших, но нормальный мужик, - я ему звякну. Он рабочего в подземку в бригаду искал. Тебе ж под землей сподручно вроде?
Иван усмехнулся, спрятал бумажку в карман:
- Благодарствую. Век тебя помнить буду. Встречу организуй. Во времени я ограничен.
- Кто бы говорил о времени… - проворчал леший, провожая своего неожиданного гостя. Парень подхватил рюкзак и зашагал в сторону выхода. Леший, не спуская с него глаз, коротко свистнул. На его плечо опустился голубь. Мужчина погладил его крылья:
- Лихие времена наступают… Лети!
Птица взвилась в небо. Леший подхватил метлу и побрел по дорожкам. Мысли его были тревожны. А молодой азиат скоро шел в сторону метро, ускорившись, когда ему пришлось проходить мимо церкви под очередным золотым куполом. Он не знал, замечает ли их бог, но проверять не испытывал ни малейшего желания.

А В ЭТО ВРЕМЯ.
- Шеф, всё пропало, всё пропало!
- Отставить панику. Что произошло?
- Смитт. Его нет на месте!
- Что значит нет на месте?
- Уехал. Взял отпуск и уехал.
- Раззявы! Вы хоть проследили за ним?
- Он взял билет до Франкфурта, там же прошел паспортный контроль.
- А потом?
- Бронировал гостиницу, но там не появился.
- То есть в хотите сказать, что при всех наших технологиях один человек вышел из аэропорта и испарился?
- Так точно, шеф!
- Идиоты! Искать на всех кордонах! Перекрыть границы! И чтобы муха мимо вас не пролетела! Тысяча лет подготовки, и я не потерплю, чтобы на финальном этапе эта сволочь влез в мои планы!
- Будет сделано, шеф!

А тот, кто послужил причиной этого переполоха, мирно дремал наслаждаясь чистотой после принятого им холодного душа, вытянувшись на стареньком диване. Дед, которого порекомендовал леший, оказался сухоньким тихим алкоголиком, который на удивление быстро согласился приютить симпатичного узбека. Когда же тот вправил деду вывихнутое колено, то благодарности дедка не было границ. Дед попросил называть его Семенычем, поинтересовался на счет совместно выпить, слегка расстроился, получив вежливый отказ, но решив, что хороший жилец – это хороший повод, распил пол бутылки аптечного бальзама, который дед считал полезным для здоровья и приятным для кошелька, и мирно вырубился. Иван отнес его на кровать, а сам решил привести себя в какое-то подобие порядка.
Последнюю неделю он толком не спал. Приземлившись во Франкфурте, он на попутках добрался до Фемарна, причем последнюю часть он проехал на товарняке. После паромом в Данию, оттуда поездом в Стокгольм, где он пересел на паром, ведущий в Таллин. Из Таллина начались бесконечные дороги и бесчисленные попутки. Рассудив, что граница на замке, особенно, если это контрольно-пропускной пункт, он решил лишний раз не расстраивать тех, кто потенциально может наблюдать за ним, и доставил себе удовольствие пешей прогулкой по окрестным лесам. Выбравшись на трассу, и удостоверившись, что у него в кармане рюкзака находится паспорт с двуглавым орлом, он остановил первую попавшуюся машину, которая ехала в нужную ему сторону. А в планах Ивана в первую очередь была Москва.