Кочевье
Отправляясь куда-либо, даже если это происходит только в вашем воображении, не забудьте сменить свадебное платье на более подходящую для длительной прогулки одежду. Слишком длинные юбки путаются в ногах, цепляются за траву, спотыкаешься через шаг. Парень со странным именем Сёмушин, предложил укоротить их, но я не согласилась. Свадьбу никто не отменял и желание выйти замуж никуда не делось. А какая же я невеста без платья?
Мысли шуршали в голове, словно голодные мыши. Только одну за хвост поймаешь, как уже другая призывно мельтешит перед самым носом. Отпустишь эту, вторая убегает, даже не попрощавшись. Поэтому я предпочла бездумно передвигать ноги. Хотелось есть, хотелось пить и ещё хотелось упасть в выгоревшую на солнце траву, малодушно требуя пощады от уверенно шагающей впереди молчаливой фигуры. Но ещё в четырнадцать лет я взяла за правило никогда ничего не просить, если есть возможность обойтись своими силами. И пока я не упаду от усталости - не остановлюсь.
Оглянувшись в очередной раз, парень остановился. Видимо дошло, что мне довольно трудно поддерживать взятый им темп. Ну, это было совсем не сложно сообразить и раньше! Я плелась уже метрах в ста позади, чуть ли не свесив язык от жары и жажды.
В протянутой мне фляжке оказалась вода, тёплая и чуть сладковатая. Я жадно выхлебала почти треть, отдышалась и уже спокойно сделала ещё несколько глотков.
- Спасибо.
- Вы можете оставить её себе, - благородно предложил парень. - У меня есть ещё.
- Мне некуда её положить, - улыбнулась я как можно более ласково.
Парень помолчал, что-то обдумывая.
- Может, вы хотите отдохнуть?
Заданный вопрос прозвучал скорее, как утверждение и не требовал ответа.
Наблюдая за тем, как мой провожатый достаёт из заплечного мешка и расстилает на обочине пыльной дороги, на которую мы вышли полчаса назад, кусок плотной серой ткани, я размышляла над тем, что мне делать дальше. В итоге решила для начала разжиться информацией.
- М-м-м, Сёмушин, да? - неуверенно протянула я, нагибаясь, чтобы поправить подвернувшийся край ткани.
- Вы хотите о чём-то спросить? - прозорливо догадался парень.
Я аккуратно расправила складки платья и села. Господи, какое счастье, что я отказалась от предложенного матерью кринолина, а выбрала простой силуэт, не обременённый наличием пышных юбок, иначе вряд ли смогла бы сейчас блаженно вытянуть ноги. Интересно, как отреагирует парень, если попросить его слегка расстегнуть мне корсет? Я жадно проследила за извлечёнными из сумки куском хлеба, вареным мясом и парой яблок. В животе настойчиво забурчало. Скорее всего, покраснеет и откажется.
Фривольная мысль вкупе с толстым бутербродом немного подняла мне настроение и я начала расспросы.
Сёмушин оказался на редкость неразговорчивым, потому узнала я не очень-то много. Итак, мир, в который я попала - Аваллон (насколько я помнила, так назывался остров, на который, согласно кельтской легенде, отправился смертельно раненый король Артур, но Сёмушин такого короля не знал). А если быть более конкретным, то попала я в Империю. Просто Империю, без всяких там названий. На юге Золотое море, на востоке горы Талмены, на западе эльфийские леса, на севере тоже леса, но уже Северные, вот и вся география. Что касается самого Сёмушина, то тут ещё проще: он главный имперский охотник, точнее, Главный Охотник Империи. Молодой человек произнёс свой титул с нескрываемой гордостью, чётко выделяя каждое слово, а потом пристально уставился на меня. Интересно, чего он ждал, аплодисментов, что ли? Поняв, что ожидаемой реакции уже не последует, главный охотник замкнулся в себе окончательно, быстренько свернул пикничок на природе и больше не произнёс не слова, целеустремлённо шагая сквозь шуршащую степь.
В общей сложности шли часа три. Вид простеньких бревенчатых домиков на горизонте прибавил мне сил. Так что, когда мы подошли к деревне вплотную, я почти смогла догнать Сёмушина. У околицы нас встретила большая толпа. Люди тихонько переговаривались, беззастенчиво разглядывая мой потрепанный наряд. Кольев, вил и прочих сельскохозяйственных орудий не только труда, не видно. Значит делегация встречающих мирная, решила я, замедляя шаг и инстинктивно отступая за спину охотника.
Сёмушин пристально высматривал кого-то в толпе. Улыбнулся, махнул рукой. Народ расступился, пропуская вперёд девушку лет двадцати в сером льняном платье. Подойдя поближе, она низко поклонилась мне, и коротко кивнула Сёмушину:
- Здравствуй, Главный Охотник. Как прогулялся?
- Как видишь, охота удалась, - хмыкнул Сёмушин, взял девушку под руку и повёл сквозь толпу. Я поплелась следом.
Вдруг кто-то ухватил меня за подол платья. Оглянувшись, я увидела сгорбленную старушку. Аккуратная, чистенькая, седые волосы убраны под расшитый платок. На вид лет семьдесят, но лицо гладкое, почти без морщин. Глаза женщины прикрывала тонкая кружевная повязка.
- Простите, Госпожа, - поклонилась бабулька, уверенно взяв меня за руку. - Не откажите в благости на пути своём старой женщине. Коснитесь глаз моих.
- Зачем? - поинтересовалась я, рванувшись было вслед за охотником, но у бабули оказалась сильная хватка.
- Я слепа уже много лет, - пояснила старушка и сняла повязку. Её глаза были затянуты неприглядной мутной плёнкой. Я не удержалась и помахала перед ними рукой, реакция нулевая, что и следовало ожидать. - Это тяжкое бремя. И теперь вы должны помочь мне.
Простое слово "должны" резануло по ушам, но меня учили уважать старшее поколение и не перечить лишний раз. Хотя никак не могла взять в толк, причём тут я? О чём тут же и спросила.
Ответа не последовало, старушка просто накрыла моей ладонью свои опущенные веки.
Долгую минуту ничего не происходило. Народ вокруг напряжённо затих, я устало переминалась с ноги на ногу. Отчаянно хотелось снять туфли, намозолившие уже обе пятки. Я вновь мысленно поздравила себя с тем, что не купила "шпильки", а нацепила "балетки", столь модные в нынешнем сезоне. Мама конечно возмущалась, но я упорно настаивала на образе примы Мариинского театра. Тогда эта идея показалась мне очень свежей и оригинальной.
- Благодарю, Госпожа, - поклонилась бабуля. Судя по всему, сеанс окончен и я могу идти?
- Постойте, Госпожа, не торопитесь. Дайте мне разглядеть благословенное лицо той, что вернула мне желание жить!
Я непонимающе уставилась на бабулю и тут она открыла глаза. Не сразу, правда, сначала несколько раз моргнула, привыкая к свету. Потом вдруг повернулась к собравшимся и громко провозгласила: "Падите на колени перед Госпожой вашей. Ибо легенды не лгут. И да свершится Пророчество!"
Люди загомонили, не спеша принять коленопреклонённую позу. Старушка нахмурилась, тихо обозвала всех идиотами и протянула руки к симпатичному юноше в голубой рубашке, расшитой по вороту бисером:
- Ивальд, внук мой. Как же вырос ты с тех пор, как видела я тебя последний раз! Обними меня и целуй колени Госпожи, исцелившей от многолетней слепоты твою любимую бабушку.
От ступора я очнулась лишь когда исполнительный юнец попытался поднять когда-то белоснежный подол моего платья. Нахал! Так я и позволю всяким проходимцам слюнявить мои драгоценные коленки. С визгом, достойным самого Витаса, я отскочила в сторону, нечаянно задев носком туфли слишком низко наклонившегося внучка. Ну, что ж, наверняка именно этот зуб был у него лишний!?
Охотник ждал меня возле небольшого бревенчатого домика. Невозмутимо окинув взглядом шествующих за мной сельчан, он поинтересовался:
- Чего это они?
Я пожала плечами, не стремясь вдаваться в подробности. Тем более и сама не понимала повышенного интереса сельских жителей к собственной персоне. Как не могла понять, что же всё-таки произошло, а главное почему? Может быть, селяне захотели меня разыграть? Глупости какие! Зачем это им понадобилось? Я потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями, но настойчивое желание скинуть обувь с гудящих ног делало мыслительный процесс практически невозможным. Ладно, потом как-нибудь попробую со всем разобраться, всё потом!
В открытом окошке показалась та самая девушка, Иннеана, кажется. Возможно, она хотела что-то сказать, но поперхнулась словами. Конечно, поди, не каждый день наблюдает у ворот собственного дома стоящих на коленях соседей!
Быстренько уцепив охотника за руку, я уверенно направилась к распахнутой входной двери, решив, что застывшая в окне хозяйка хотела позвать нас на обед. Решение оказалось верным. На покрытом вышитой скатертью столе дымилась ароматная похлёбка. В отдельных мисочках покоились соленые огурчики и порезанное кубиками сало с чесноком. Почётное центральное место, как раз на вышитых подсолнухах, заняла тёмная пузатая бутыль; рядом с ней, под льняной салфеткой, расположился круглый чёрный хлеб.
У меня потекли слюнки. Я не завтракала, боясь, что не влезу в тесный корсет свадебного платья. Да и не очень-то хотелось, кусок не лез в горло от волнения. А маленький бутербродик, которым меня угостил Сёмушин, в счёт не идёт, какая же это еда, так, перекус!
- День добрый, Госпожа! - протянула мне руку хозяйка дома, чуть склонив голову. - Иннеана.
Я пожала протянутую ладонь и тоже представилась, со смущением вспомнив, что охотник так до сих пор и не знает моего имени:
- Светлана. Можно просто Света, или Лана, как вам удобнее.
- Какое чудесное имя, Госпожа Илана, - улыбнулась девушка. Я хотела поправить её, но передумала. Что ж, Илана, так Илана, могло быть и хуже. - Такое светлое, очень вам подходит.
Я вернула улыбку. Интересно, что светлого она во мне нашла? Волосы у меня тёмные, каштановые, глаза карие, не понимаю...
- Ну, познакомились? - влез Сёмушин, ужом просачиваясь из-за моей спины к столу. - Если да, то может быть, поедим?
Обед был вкусным, и сытным. Я даже позволила себе выпить немного травяной настойки, оказавшейся довольно крепкой и духмяной.
- Ох, Ина, я готов съесть собственные пальцы, - причмокнул Сёмушин, отправляя в рот кусочек хлеба, которым только что дочиста вытер всю тарелку. - Думаю, что даже имперские повара при дворе не умеют готовить так умопомрачительно вкусно!
- Не смущай меня, братец, - зарделась Иннеана. Похвала была приятна девушке, но я так же заметила лёгкое удивление на её лице. Видно она не так часто получает от охотника комплименты. Справившись с эмоциями, хозяйка переключилась на меня:
- Госпожа, Охотник сказал, что вы саму Золотую Таэли оседлали. И прилетели на ней с самой Земли. Это правда?
- Не говорил я такого! - буркнул Сёмушин, тут же надувшись. Послеобеденное благодушие словно ветром унесло.
Я вопросительно глянула на парня и улыбнулась:
- Золотая Таэли - это тот великолепный дракон, что поймал меня, да?
- Так вы правда её видели! - захлопала в ладоши девушка. - Ах, как бы я хотела хотя бы одним глазочком глянуть на повелительницу драконов!! Они, конечно, свиньи порядочные, но краси-и-ивые-е-е!!!
- Иннеана! - возмущённо вскинулся Сёмушин. - Да что ты такое говоришь!
- А что, неправда что ли?! - хлопнула по столу раскрасневшаяся девушка. - Вот ты, сколько уже в степи людей нашёл? Девять, да?! А мы каждое третье полнолуние, почитай, по десятку хороним! Они же видят, всё видят!!! - Иннеана громко всхлипнула и закрыла лицо ладонями.
- Вот всегда так, стоит чуть больше капли вина выпить, и тут же в обвинения кидается, - смущённо пояснил охотник. - Не слушайте вы её, глупости всё это. Ну как драконы могут всех поймать? Жалко, конечно, тех, кому не повезло...
- Ага, если б среди них хоть один мужчина был, ты бы по другому запел, - хлюпнула носом Иннеана. - Все вы мужики, гадские и мерзкие!
- Ой, а откуда тебе-то знать!
- Да уж знаю...
В распахнутое окошко залетел толстый громкоголосый шмель, я рассеяно отслеживала его полёт. Насекомое облетело кухню по периметру, потом заметило яркие подсолнухи на скатерти и, гудя, спикировало вниз.
- Привет, малыш, - шепнула я, протягивая шмелю палец. Тот уцепился за него толстыми пушистыми лапками, прополз к раскрытой ладони, щекоча кожу. Я подняла руку повыше, к самым глазам. Шмель потоптался на одном месте, стряхнул с лапок пыльцу, но не обнаружив ожидаемого нектара, снялся с ладони, завывая, как маленький истребитель, и вылетел обратно в окно.
Иннеана и Сёмушин всё ещё выясняли отношения. Интересно, кем они приходятся друг другу? Не похожи они на родственников, да и на влюблённых тоже. Может друзья? Да, скорее всего... Хотя Иннеана назвала охотника "братец", но это не всегда означает родство.
Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Как же я устала, кто бы знал! Сейчас бы в кроватку, да пару часиков поспа-а-а-ать...
Мне снилось озеро, большое и гладкое, как стекло. Я сидела на зелёной травке, за спиной шумно вздыхала под дуновением лёгкого ветерка белоствольная берёзовая роща. По синей воде скользили тени. Подняв голову, я разглядела семь тёмных силуэтов: человеческие тела и огромные нетопыриные крылья. Они спускались по широкой спирали, медленно и плавно. Вдруг один из силуэтов резко спикировал вниз, а спустя несколько мгновений я оказалась прижатой к широкой мужской груди - метрах в пяти над землёй.
Стоит сказать, что я безумно боюсь высоты. Однажды Олег (мой пока несостоявшийся муж) решил сделать мне подарок к восьмому марта. Он подарил огромный букет роз...на самой вершине "Чёртова колеса". Есть такой аттракцион в нашем городе. Ему это, видите ли, показалось жутко романтичным. Как и то, что будущей невесте надо завязать глаза. Так сказать, в целях конспирации. Он снял повязку лишь, когда корзина подъёмника достигла максимально возможной высоты. Я огляделась, выхватила букет из рук довольного Олега и, сняв красивую обёртку, отколошматила лучшего друга ароматным веником, попутно объяснив в печатных и непечатных выражениях "кто он такой после этого".
Но сейчас мои руки оказались зажатыми, а я - лишённой возможности примерно наказать обидчика. Оставалось всего лишь высказать, что я о нём думаю. Только слова возмущения застряли в горле, когда я разглядела его лицо. Гармония и изящество. Безупречность линий и форм. Мягкая, пленительная красота. Идеальное лицо, а глаза... Опушенные густыми длинными ресницами, тёмные и, не знаю, можно ли назвать цвет глаз бархатным, но именно такое впечатление было первым. Чёрный бархат, манящий теплом и нежностью. Второй раз за этот безумный день я тонула, но не в мутных водах грязной городской речушки, а в бездонных глазах незнакомца.
Кто-то схватил меня за волосы. Чёрт, вроде сплю, но как же больно! Удерживающие меня руки разжались, я завизжала....
- Лана, очнись! - Чьи-то совсем не нежные ладони усиленно отбивали мне щёки так, что голова моталась из стороны в сторону.
- Сёмушин, ты ей шею свернёшь. Надо не так, - Иннеана отпихнула в сторону недовольного Охотника. - А так!
И выплеснула на меня целое ведро ледяной воды.
- Вот, видишь, - она гордо задрала подбородок и небрежно бросила подымающейся мне: "Можешь не благодарить... эй, ты чего?"
Минут десять я упоённо (во всех смыслах) гоняла её вокруг стола, под которым благоразумно спрятался Сёмушин. Можно было бегать и дольше, но Иннеана поскользнулась в луже, я по инерции влепилась ей в спину, и мы обе с грохотом шлёпнулись на дощатый пол. Главный Охотник вылез из-под стола и, не сумев выбрать, кого поднять первой, галантно подал руки обеим. Я уже почти встала, когда ноги горе-джентельмена разъехались от двойной тяжести.... Естественно, что подниматься нам троим пришлось самостоятельно.
- Почему ты кричала?
Переодетые в чистое и сухое, мы сидели в ажурной беседке посреди небольшого садика, и пили малиновый чай. Иннеана одолжила мне своё платье и мягкие кожаные туфли без каблуков. Мой свадебный наряд мы выстирали, и теперь он сушился на солнышке рядом с гороховой грядкой, отпугивая любопытных ворон от привлекательных плетей.
- Кошмар приснился. Правда, поначалу всё было очень даже цивильно: рощица, озеро. Но потом какие-то крылатые твари стали дёргать меня за косички. Ей Богу, как в первом классе! А с виду казались вполне приличными людьми..., - я решила не рассказывать пока о незнакомце с бархатным взглядом. Мало ли, что подумает и без того нехорошо косящаяся на меня парочка. Я же всё ещё невеста...
- Крылатые, говоришь, - задумался Охотник. - А какие крылья?
- Большие, чёрные, как у летучей мыши. У вас они водятся?
- Водятся. Только маленькие и абсолютно безобидные.
Семушин отхлебнул чаю, пристально глянул на меня и тут же отвёл взгляд. Чувствовалось, что он хочет задать ещё вопрос, но не решается или, может, боится услышать ответ. Наконец, одним глотком допив ароматный напиток, спросил:
- А на Земле они тебе не снились?
- Нет, - и тут же поняла, что вру. Очень давно, в одном единственном непонятном в своей сумбурности сне я видела Его. Пусть мельком и издалека, но Его. Теперь я точно вспомнила. И невыносимо длинную мощёную дорогу, и осенний парк, затянутый паутиной аллей и тропинок, и старый клён, устало роняющий на вычищенную дорожку яркие листья. И Он, маленький ещё мальчик, потерянно смотрит мне вслед, а на хрупкое детское плечико медленно и грациозно ложится резной солнечно-жёлтый листок... - А что, должны были?
- Лана, с демонами не шутят! Они ищут тебя. И найдут!
- Да ладно тебе, Сёмушин, это всего лишь сон. Отклик перегруженного событиями мозга на непривычно дикую реальность. Психологический откат, понимаешь? На яву: вода, полёт, падение, и во сне то же самое с отвлечением на боль. Я читала про это. Всё просто, и не надо пугать меня какими-то демонами. Всего! Лишь! Сон!
- Посмотрим, - буркнул охотник, подымаясь.
- Посмотрим, - согласилась я, подсознательно отметив, что мы с чего-то перешли на "ты".
