- Номер семь, если быть точным. – Жорж снисходительно улыбнулся. – В мире, скорее всего, я войду в первую сотню.
Настя посмотрела на мужа.
Костя пожал плечами, его глазам вернулся их обычный карий цвет.
- Девять с половиной секунд после начала дуэли.
- А Геша? – удивился Жорж. – Геша принимает на себя все мои раны.
- Это с учетом твоего фамильяра. Без него было бы три с половиной секунды.
- Merde. – расстроенно отозвался маг. – Это не выглядит как хорошая дуэль.
- У тебя в распоряжении только половина твоего Аватара, разбитого и заклейменного. – заметил Костя. – Ты и так добился максимального уровня силы который может быть доступен с такими ограничениями. Одноногий бегун, даже чемпион, никогда не обгонит здорового спортсмена, тем более – здорового чемпиона.
- Ну, Анастасия, значит дело за тобой. – резюмировал Жорж.
Костя и Жорж посмотрели на Настю.
- Что? – неуверенно спросила волшебница.
- Солнышко, ты делаешь Жоржа своим чемпионом. А чемпионы богов благословлены своими покровителями и связаны с ними силой. – мягко пояснил бог смерти.
- На твое усмотрение, ты же богиня, делай что хочешь.
Настя кивнула и протянув руку, положила ее на плечо Жоржа.
- Жорж Арман Серж ле Монт…
Она внезапно осознала, что уже не находится на площади Сигора. Оглядевшись вокруг, Настя увидела детскую комнату. Богато обставленная мягкой мебелью и игрушками, окрашенная в персиковые тона, комната была освещена неярким солнечным светом пробивавшимся сквозь шелковые шторы. У стены рядом с окном стояла детская кроватка, над которой возвышался молодой мужчина. Он увлеченно смотрел на спящего младенчика.
- Аэм… я не знаю как я тут оказалась, извините. – неловко пробормотала Настя. – Котик, ты меня слышишь?
«Слышу, солнышко, слышу.»
«Ты в прошлом Жоржа, солнышко. Ты видишь те моменты его жизни которые для него чем то важны, даже если он сам об этом не подозревает. Побочный эффект становления чемпионом – твой бог узнает тебя намного глубже чем ему или тебе хотелось бы. И не переживай, ты там исключительно в качестве наблюдателя – на прошлое ты влиять не в состоянии, даже если тебе кажется иначе.»
- Понятно… То есть ребенок в люльке это…
- Я не вижу того что видишь ты, но наверняка – да.
Настя подошла поближе к кроватке.
Настя вздрогнула от неожиданности, когда мужчина заговорил глубоким, сильным голосом.
- Родительский инстинкт – потребность заботы о ребенке, просыпается обычно у женщин, а мужчины более сдержаны в отношении потомства. Я знаю о чем говорю, статистика успешного шантажа при вербовке новых агентов это подтверждает. Однако, в твоем случае все наоборот. Твоя мать исполняет необходимый минимум по уходу за тобой, а я провожу с тобой все свободное время.
Арман стоял неподвижно, как манекен, его безжизненные глаза были тусклы и холодны.
- Только у меня на руках ты засыпаешь. Только я способен тебя успокоить. И все это, по какой-то причине не вызывает у меня негативной реакции.
Мужчина помолчал некоторое время, продолжая смотреть на сына. Некое подобие искры эмоций мелькало на его лице, но, возможно, это была лишь игра света и тени.
- Это и есть любовь? Странное чувство. Нерациональное.
Он неловко наклонился над младенцем и неуклюже коснулся лба спящего Жоржа неподвижными губами. Арман мог бы изобразить отеческий поцелуй, которые он нередко видел ранее, он мог бы взять сына на руки и улыбнуться с нежностью и любовью, как это делали его двоюродные братья и сестры со своими детьми. Но все это было бы актерской игрой, искусным враньем. Арман, чья работа, как политика, состояла из плетения бесчисленных узоров лжи, манипуляций и интриг, вдруг захотел быть честным с одним единственным человеком в мире – со своим сыном. Этот поцелуй, деревянный и неловкий, был, пожалуй, самым искренним порывом в жизни бессердечного социопата.
Выпрямившись, Арман оценил состояние сына. Тот все еще спал. Арман аккуратно поправил одеяльце и любимую игрушку сына, без которой тот отказывался ложиться спать – странную, длинномордую свинью, подаренную кузеном Армана по возвращении из Африки. Убедившись в том что все хорошо, Арман вновь застыл безмолвным стражем над кроваткой сына.
Комната преобразилась в просторный, ухоженный сад, по которому ходил мальчик лет десяти, в котором Анастасия узнала маленького Жоржа. Он ходил кругами и нервно кусал губы. Глаза мальчика были красные, словно он недавно плакал.
Подошедший Арман оценил состояние Жоржа и сделав знак рукой, отослал прочь гувернантку, которая его сюда и позвала.
Жорж запнулся, встретив холодный взгляд отца. Анастасия в первый раз видела чтобы во взгляде человека было столько безмолвного неприятия.
- Будь очень аккуратен в своих дальнейших словах. – предупредил Арман ледяным тоном. – Я прощу тебе все, кроме неуважения к самому себе и недоверия мне. Я никогда не позволял себе лгать своему сыну и ожидаю от моего сына того же.
- Причина есть. – дрогнувшим голосом ответил Жорж отведя взгляд.
Арман кивнул. Он уже знал что произошло, однако давал сыну возможность выговориться.
- Я… я уходил гулять за забор… - едва слышно произнес мальчик. – С помощью левитации я поднимал себя и Маркиза…
Жорж ожидал осуждения или гнева, но Арман просто слушал. Разумеется, ни один шаг его сына не проходил мимо трех агентов приставленных к нему для охраны, так что каждая такая прогулка сына с его щенком проходила под неусыпным надзором.
- Ты не будешь ругаться? – робко спросил Жорж.
- Не буду, сын. Мне ты можешь рассказать все и не услышишь упреков. Продолжай.
- Я… ходил по городу, несколько раз. Обычно, люди, увидев меня, уходили подальше. Как будто не хотели быть рядом со мной. Это… было обидно. Почему они так делали?
- Люди видели герб твоей семьи на твоей одежде. – пояснил Арман. – Ле Монт это не простая семья, я тебе говорил об этом. И ты не простой мальчик, ты маг наследник Короля Солнце и ты мой сын.
- И люди всегда будут меня бояться?
- Нет, если ты этого не захочешь. Понимаешь ли, то что ты маг и ты мой сын – лишь малая часть тебя. Знаешь что самое главное в тебе?
Жорж широко раскрыл глаза.
Арман протянул руку и коснулся головы сына. В его голосе появилось нечто отдаленно похожее на нежность.
- Самое главное – ты это ты. Лучшее что случилось с этим миром. Ты можешь добиться того чего желаешь, и если ты захочешь стать другом для всех и каждого – ты обязательно этого добьешься.
Жорж прикусил дрожащие губы.
- Все? Я могу добиться всего?
- В том что касается лично тебя. Да.
В данный момент Жорж был готов отдать душу чтобы вернуть время вспять. Вздохнув, он продолжил свой рассказ.
- Люди не хотели со мной даже разговаривать. Когда я заходил в лавки, они все выглядели, как тот капитан, помнишь?
Арман кивнул, он помнил мужчину о котором говорил Жорж. Три месяца тому назад Жорж стал свидетелем разговора дедушки Сержа с человеком, который строил заговор против семьи Ле Монт. Тот парень был бледным как мел, заикался и трясся как будто ему было холодно, хотя Серж Ле Монт улыбался и был дружелюбен.
- Тебя это расстроило? – мягко спросил Арман.
- Да… никто не хотел даже отвечать на мои приветствия. А потом… потом я забрел в северную часть города. Ну, туда где нищие живут. Там все было таким необычным… я удивлялся. Потом встретил там несколько мальчиков чуть старше меня, они не стали убегать от меня как другие… Они… они не знали кто я?
- Не знали. – согласился Арман. – Как минимум, вначале.
Чего не знал сам Жорж, так это того что в процессе первой прогулки по самым опасным районам Шаруза, за ним тянулся след из сорока трех трупов разновозрастных идиотов которые решили было ограбить богатенького мальчика. Все они были скрытно убиты теми самыми агентами, которых Серж Ле Монт приставил к внуку. На следующую ночь к преступным авторитетам, контролирующим район, пришло письмо в котором четко и доходчиво было сказано что можно и что нельзя делать с ребенком семьи Ле Монт которому угодно было погулять по городу. Процесс доставки письма и сам посланник были достаточно убедительными, чтобы в последующие прогулки никто из местных лишний раз не зевал громко в присутствии мальчишки. Сам Арман был изначально против того чтобы Жорж ходил в опасные района, однако его отец, всемогущий Серж Ле Монт, министр иностранных дел Монтеня возмутился «В моей стране мой внук не будет ограничен в своих порывах криминальными шавками. Мелкие мрази будут ограничены моим внуком.»
- Мы играли. Они мне показали разные игры. Я им показал Маркиза. С ним они тоже играли.
Жорж замолк и отвернулся, чтобы отец не видел слез, неконтролируемо текущих по его щекам.
- Эмоции это нормально. – отметил Арман. – Я не подумаю о тебе хуже если ты будешь плакать.
- Я мужчина. – сквозь слезы пробормотал Жорж. – Я не должен плакать.
- Ты мой сын, ты никому ничего не должен. Даже мне. Если ты чувствуешь боль – не держи ее в себе.
Следующие несколько минут мальчик стоял обняв отца и зарывшись лицом в его живот плакал в голос. Арман с тоской смотрел вдаль. Он бы сейчас многое отдал чтобы хотя бы немного успокоить душу сына.
Немного успокоившись, Жорж продолжил.
- Я туда ходил тайно… несколько раз в неделю. Носил им всякие вкусности с кухни, играл с ними, учил читать и писать. Они говорили что им с нами весело. Со мной и Маркизом. А вчера… вчера я не мог пойти, мадам Нина дала очень много заданий, и я все их делал. А они меня ждали. Я послал Маркиза чтобы они с ним поиграли… он уже знал куда мы ходим все время…
Жорж вновь уткнулся в живот отца, не в силах вымолвить ни слова, просто рыдая.
- А потом Маркиз не вернулся. – прошептал Арман едва слышно. – И когда ты попросил месье Жибера найти Маркиза, он пришел с вестью о том, что твои юные друзья зарезали Маркиза и сожрали.
Жорж не ответил, лишь кивнул головой не отрываясь от отца.
- И ты спрашиваешь себя почему, за что, как они так могли… Жорж, дело в том, что вы не были друзьями. Вы слишком разные чтобы быть друзьями. Твои ценности и видение мира отличается от их. Для тебя Маркиз был как младший брат, и за прошедшие три с лишним года вы успели полюбить друг друга. Для них собаки это вещь, шевелящаяся, с разным предназначением, но вещь. И эту вещь можно скушать, потому что в ней много мяса. Ты ранее приносил им еду, которую они кушали, а на этот раз не пришел сам, но еду… в их видении, Маркиз был едой которую ты таскал с собой, а теперь прислал им. И все это – потому что вы разные.
- Что мне теперь делать, папа? Как мне теперь жить без Маркиза? Зачем мне теперь жить?
Арман присел перед сыном и заглянул в его зареванное лицо.
- Живи так, чтобы Маркиз смотрел на тебя с небес и радовался за тебя. Он тебя любил, и он не хотел бы приносить тебе боль, даже своей смертью. И ты не хотел бы чтобы Маркиз вечно грустил, умри ты раньше него. Вспоминай о нем иногда, ему будет приятно.
Вечером того же дня Жорж пришел в район Северной Дороги, на берег Сены, на котором, в лужах грязи и кучах мусора из богатых кварталов копались местные дети, выискивая все что можно сдать скупщику за пару медяков. Одетый в официальные цвета семьи Ле Монт, сопровождаемый эскортом из двенадцати охранников, Жорж выглядел торжественно и официально. Трое оборванцев, с которыми он успел подружиться, с непониманием смотрели на происходящее.
- Матье… – нетвердым голосом произнес Жорж. – Ранее, я считал вас своим другом, но я ошибался.
Матье было лет двенадцать. Он почесал нечесаную копну рыжих волос и прищурился. – Жорж, ты чего это?
- Мы не можем быть друзьями более. Я оповещаю вас об этом лично и официально. Я более не приду сюда. Ради памяти Маркиза, я решил простить вас. Вы не понимали что творили, но я вас… - голос Жоржа сорвался. – Прощаю.
- Погодь… - Матье нервно рассмеялся. – Это все из-за пса твоего что ли? Серьезно? Ты же можешь купить таких еще сто тысяч! Да ладно тебе, ты когда потерял свое колечко так не расстраивался.
Кольцо из платины с зачарованным агатом действительно «потерялось» пару недель назад и было успешно продано за бесценок в ближайший ломбард.
Жорж не сразу справился с горлом, которое передавил спазм.
- Таких больше нет. Маркиз был самым дорогим что у меня было…
- Брехня! – оборвал его Матье. – Пиздишь как дышишь.
Он не обратил внимания на изменившееся лицо Жоржа, который на момент перестал дышать, вперившись в собеседника немигающим взглядом.
- Будьте очень аккуратны в своих дальнейших словах. – тихим, но внезапно твердым голосом предупредил Жорж. – Я слишком много уже простил, но мое милосердие не бесконечно. Я уже простил вам убийство Маркиза, но я не прощу неуважения к себе, а вы, месье, обвиняете меня во лжи. Это первое и последнее предупреждение.
- Ты врешь. – Матье смягчил слова, но настоял на своем. – Да на тебе одни цацки стоят как сто таких псин…
Он не успел закончить предложение. Академически точным движением Жорж применил Ускорение Йожа направленное сверху вниз. Тощее тело ребенка смялось в мясной ком, из лопнувшей кожи во все стороны полетели кровавые ошметки плоти.
- Никто не смеет обвинять Жоржа Ле Монта во лжи. – Жоржа трясло от эмоций.
Настя не сразу поняла где она находится после очередного перехода. Вокруг нее была комната с шестью прозрачными стенами через которые был виден бесконечный серый туман. В самой комнате кроме нее был еще подросток лет четырнадцати. Юный Жорж был едва одет – на его плечи был накинут кусок белой ткани перетянутый на поясе веревкой. Перед юнцом возвышалась ажурная металлическая подставка на вершине которой лежала раскрытая книга. Едва взглянув на письмена, Настя отвела глаза. Енохианский, язык Силы. Она достаточно знала о нем чтобы понимать всю опасность которую он представляет.
Жорж сделал глубокий вдох и выдох. Протянув тонкую руку, он коснулся слова в книге. В воздухе заскрежетали чуждые, шипящие звуки, за которым последовал перевод.
- Я умею говорить, читать и писать на енохианском языке. – произнес ровный, женский голос.
Мальчик еще раз вдохнул, и после паузы, выдохнул, повторяя услышанное звучание. Он ошибся в произношении – неправильно произнес три звука, неправильно выдержал некоторые паузы между словами и слишком быстро произнес два слога из девяти.
Свет ослаб, все цвета поблекли. Воздух сгустился, из дыры в пространстве вытянулся сгусток красно-желтой субстанции, полуживой, полуразумной. Щупальце щелкнуло в воздухе, едва коснувшись правой руки Жоржа. В следующее мгновение сработали защитные заклинания комнаты и реальность была восстановлена. Остался лишь ребенок ошеломленно смотрящий на обрубок правой руки, оторванной выше локтя. Левой рукой он попытался зажать культю, чтобы из нее не хлестала кровь. Отрубленная конечность лежала на полу и обретала собственную жизнь. То что вначале показалось струйками крови льющимися из перерубленных конечностей, оказалось миниатюрными копиями того щупальца что покалечило мальчика. Как ростки омерзительных растений, они протягивались в разные стороны, изгибались и слепо шарили в воздуха, пытаясь найти жертву.
Настя отшатнулась, зажав рот чтобы не закричать. Жорж, увидев кошмарную тварь под ногами, отпрянул в сторону, забился в угол и загнанными глазами следил за передвижениями твари. Ранее он видел потенциал енохианского, он испытывал на себе некоторые негативные последствия неправильного использования языка, но никогда не подозревал о том что енохианский может сделать нечто ТАКОЕ.
- Это... – он тяжело дышал. – Это чересчур… это… такого не бывает. Эта сила… она будет моей.
Обрубок руки задергался, начал извиваться и корчиться. По коже пошли трещины из которых хлынул кровавый пар от вскипевшей крови. Через полминуты все было закончено. Все еще потрясенный подросток собрал волю в кулак и переступив через сваренные останки своей руки, вернулся к книге и продолжил урок.
Когда, через шесть с лишним часов, он вышел из читального зала библиотеки, в главном зале своей библиотеки его ждала Дочь Семи Отцов. Архимаг на сей раз придала себе облик молодой мулатки, практически ровесницы Жоржа.
- Сегодня ты неплохо потрудился. – произнесла девочка мелодичным, звонким голосом. – А где твоя рука?
- Благодарю. Она там, на полу. Я уберу ее после ужина. Присоединитесь ко мне?
Жорж слегка кивнул наставнице и направился к столу, на котором для него уже накрыли ужин.
- Может в следующий раз. Скажи… тебя не беспокоит твоя рука?
- Будет неудобно есть, писать и одеваться, но левой я владею ничуть не хуже. Я амбидекстер.
- И ты не попросишь меня вернуть тебе руку? – лукаво спросила девочка.
Жорж повернулся к ней и пожал плечами.
- Знаете, верующие уверены в том, что если они попросят бога, то он им все даст. А если не даст – значит оно не нужно. А если даст без молитв – значит нужно было, но они сами не понимали.
- Ты намекаешь на то что я твой бог? – рассмеялась Дочь Семи Отцов.
- Нет. Я намекаю на то, что ни от верующих, ни от меня ничего не зависит. Можно хранить гордое молчание, можно просить и унижаться, но в конечном итоге оно ни на что не влияет. Если вы захотите прирастить мне руку – вы это сделаете даже если я буду против. Если вы не захотите этого – я могу хоть три года валяться у вас в ногах – ничего не изменится.
Волшебница расхохоталась. Она любила умных детей. Подойдя поближе, она коснулась культи Жоржа, туго перетянутой импровизированным жгутом.
- Ты почти прав, ребятенок. И все же, есть еще один фактор, который ты не упомянул.
Жорж поморщился от острой боли пронзившей его конечность.
- В отличие от богов, я в ответе за тех, кого приручила.
Архимаг ушла, оставив Жоржа глухо стонущего от невыносимой агонии растущих костей и восстанавливающихся оголенных нервных волокон. На протяжении нескольких последующих лет, по три-четыре месяца в год он будет учить енохианский язык, который и станет его главным оружием.
В следующее мгновение окружение изменилось. Повсюду появились стойки накрытые стеклянными куполами, под которыми лежали старинные предметы, надежно хранящиеся в замороженном времени. Настя знала это место, им заведовал Коллекционер. Никто не знал точно откуда это существо взялось, и каким образом оно живет уже несколько сотен лет. Тем не менее, эта разумная тварь обитала в пространстве меж слоев Умбры – в Галерее. Да, определенно, Настя уже бывала в Галерее, и перепутать ее с чем-либо иным было невозможно. Бесконечные залы, коридоры, переулки, все в разных стилях, цветах и из самых разнообразных материалов. И двери, бесконечные разнообразнейшие двери, усыпающие поверхность стен, пола и потолка. Какие то закрывались на пуговицы, другие были закрыты чем то вроде слизи или соплей. Из Галереи можно было попасть в абсолютно любой слой Умбры, вероятно, в любую точку любого мира. Однако ориентироваться во всем этом не могли даже Архимаги, да и проводить слишком много времени в Галерее, чтобы изучить ее, было несколько затруднительно, ибо в какой-то момент путников из Галереи вышвыривали ее стражи. Единственный кого это правило не касалось – Коллекционер.
Облаченный в просторную накидку с капюшоном, согбенный старец вел за собой подростка, в котором Настя узнала Жоржа. Мальчишке было лет пятнадцать на вид, не больше, и его лицо уже приобрело известное Насте выражение – осознание собственного превосходства. Одетый в серый балахон Академии с золотыми узорами Ордена Гермеса, Жорж выглядел миниатюрной копией своего отца. Сейчас Настя уловила это сходство как никогда прежде. В этот момент Коллекционер заговорил. Из под низко опущенного капюшона, его лицо не было видно, да и насколько помнила Настя, Коллекционер всегда закрывал лицо маской.
- Скажите, как вам моя коллекция?
Голос звучал чуждо, словно это создание насильно выталкивало слова из тела. Голос не казался мужским или женским, он был… иным. Дело было не в акценте, потому как он говорил на чистейшем монтеньском. Скорее проблема была в артикуляции, но Настя затруднялась сформулировать в чем именно скрывалась эта режущая слух неправильность.
- Мне она безразлична. – пожал плечами Жорж. – Мне интересен металл, о котором мы разговаривали.
- Оглядитесь. Вы не пожалеете. Вы найдете здесь вещи, которые вы и представить не могли. Вам угоден кристалл состояний? Он материализует ваши мысли и вы создадите дворец стоящий на цветочном стебле. Вы хотели бы увидеть как могла бы измениться ваша судьба прими вы иные решения в прошлом? От постамента в ближнем углу идет дорога номер шестьдесят, которая приведет вас в то будущее, которое могло бы быть. Что насчет власти? Посмотрите туда, видите этот том в черном переплете? Его страницы напоены такой властью, что и не снилась вашему отцу. Неужели вам не интересно? Эту коллекцию редкостей я собирал много жизней.
Настя оглянулась вокруг. Она не разбиралась в старине, но увидев обложку книги на близстоящем постаменте быстро отвела взгляд.
«Котик, а помнишь ты говорил про ту штуку? Ну, которой можно свести с ума даже бога? Ты говорил, у нее на обложке детский череп и надпись на енохианском.»
«Сайриншад? Не свести с ума, солнышко, а сделать рабом. Но это только если бог ее прочитает. Впрочем, если ее открыть и начать читать – остановиться невозможно.»
«Я ее только что увидела. Котик, это опасно?»
«Знаешь, солнышко, несмотря на то, что это воспоминания Жоржа, а он ее почти наверняка не открывал, я бы не рисковал на твоем месте. Не смотри в ту сторону.»
Во время всей длинной речи существа, Жорж скучным взглядом смотрел в потолок. Он считал, что перебивать собеседников невежливо, даже если ты презираешь их всей душой.
- Спасибо за рассказ, но все эти вещи не значат для меня ровно ничего, потому что я пришел сюда за конкретным предметом – металлической статуэткой в которую заточен Аватар.
- Ну что же… - Коллекционер не выказал неудовольствия. – Я покажу ее вам и если она вам подходит, я даже отдам вам ее. Но у всего есть цена.
Жорж молча смотрел на собеседника.
- Вы сами станете моим экспонатом когда вам исполнится сто лет. – продолжил Коллекционер. – Иметь в коллекции отпрыска Короля-Солнце, да еще и с разбитым Аватаром, это ли не уникальный экспонат? Кроме того, таким образом, статуэтка вернется ко мне обратно, просто в ином виде. Ну и разумеется, вам при этом нельзя пытаться меня убить, организовывать мое убийство или кому-либо говорить о нашем договоре.
- С парой условий. – пожал плечами Жорж. – Во-первых, вы сами должны будете за мной прийти когда мне исполнится сто лет. Во-вторых, если вы не сделаете этого в конкретный день, то сделка будет признана расторгнутой.
Коллекционер проковылял несколько десятков метров до столба, на котором стояла металлическая статуэтка, изображающая мужчину в доспехах, поражающего дракона. Морщинистыми руками он аккуратно приподнял стеклянный купол и снял статуэтку с ее места.
Настя впервые видела чтобы Жорж выглядел таким… заинтересованным. Он вытянулся, замер, даже дыхание затаил, наблюдая за фигуркой.
- Д… да… это он… мой Аватар… - чуть слышно прошептал парень.
- Ну что же, он ваш. – Коллекционер протянул фигурку парню.
Жорж бережно принял статуэтку и прижал к груди.
- Это… да, это он. И, знаете что? – он с облегчением выдохнул. – Что вы там говорили про вашу коллекцию? Я бы хотел с ней познакомиться поближе.
- Прошу. – Коллекционер махнул рукой.
Жорж с интересом осмотрел несколько вещей. Некоторые ему разрешили даже испытать в деле.
- И жемчужина моей работы жизни. – Коллекционер трепетно коснулся купола, под которым лежала книга. Жорж внимательно смотрел на нее.
- Вы говорите, что она дает много власти?
- Бесконечную способность творить все что вам угодно. – кивнул Коллекционер.
- А на каком языке она написана? – вежливо уточнил Жорж.
- На языке того кто ее читает. Не обращайте внимания на обложку, на енохианском написано лишь название.
- И что же вы возьмете за то чтобы я ее прочел?
- Вы и так будете моим. – напомнил Коллекционер. – Так что берите, читайте, от нее не убудет.
Одной рукой Жорж прижимал к себе статуэтку, а второй, бережно снял стеклянный купол с книги. Настя похолодела.
Подросток поставил статуэтку на пол и взял книгу обеими руками. Обложка пульсировала и подрагивала под его руками. Детский череп скалился, его глаза горели темным пламенем.
Жорж открыл книгу и развернул ее к Коллекционеру. Тот отшатнулся от неожиданности, но… глаза он отвести не успел.
Крик застрял в горле создания, и превратился в тихий стон счастья.
- Как же… погодите ка… правда? Нет, разве… ну да, это и правда так.
Бормоча что-то себе под нос, Коллекционер тихонько взял книгу из рук Жоржа и уселся на пол, завороженно глядя в испещренные древними символами страницы.
- Szaie Rhen sJiad. – медленно проговорил Жорж. – В переводе с енохианского это означает поклонение мертвому богу. Ты серьезно думал, что один из величайших знатоков енохианского не поймет что содержимое промывает мозг любому читающему? Впрочем, ты не знал, что я так хорош в енохианском. Ну и да, теперь тебе это безразлично.
Увлеченный чтением Коллекционер не обратил внимания на Жоржа, так что тот просто переступил через существо и пошел прочь. Коллекция, конечно, могла бы быть весьма полезной, но воровать Жоржу претило, а дать осмысленного согласия безумный хозяин не сможет уже никогда. Его душа будет втянута в книгу и заменена сущностью, истово желающей поклоняться мертвым богам иных миров.
***Продолжение в комментариях***
