Зачем проводились и что собой представляли танцы с мечами в средневековых германских землях? Почему традиция танца с холодным оружием была важна для средневекового человека?
Об этом рассказывает Николай Асламов, историк-медиевист, кандидат философских наук, учитель истории Школы «Летово», тренер по фехтованию в клубе Men with Swords. Автор книги «Искусство Солнца: фехтование на мечах в германских землях XIV-XVII вв.»
Прав, прав был Франц Яковлевич! Государю, и верно, нужно было глаз востро держать с этой красивой немочкой!
Батюшка Анны был уважаемым человеком в Немецкой слободе - поселении инородцев на территории Москвы. Иоганн-Георг Монс, переехав в молодом возрасте из Германии в Россию, смог стать успешным виноторговцем, добиться уважения и финансового благополучия.
Анна, родившаяся 26 января 1672 года, была младшим ребенком своих родителей - упомянутого уже Иоганна-Георга, и супруги его, красавицы-немки Модесты Ефимовны Могерфляйш.
Всего у Монсов было четверо детей - сыновья Виллим и Филимон, дочери Матрена и Анна. Все отличались превосходной внешностью, что особенно стало заметно в подростковом возрасте.
Нравы семьи Монсов, равно как и всей Немецкой слободы, были по-европейски свободными, а кто-то назвал бы их и распущенными. Мужчины здесь брили бороды, носили обтягивающие панталоны. Девушки и женщины щеголяли в платьях с глубоким декольте и в любой момент были готовы с хохотом усесться на колени к какому-нибудь кавалеру в трактире.
А. Бенуа "В Немецкой слободе".
Немецкая слобода была излюбленным местом многих представителей московской аристократии. Мужчины, вынужденные вести благопристойный образ жизни, словно попадали в другой мир, где пиво лилось рекой, на жаровнях потрескивала колбаса, а с местной девицей можно было легко сговориться о разном.
Главной красавицей семьи Монс считалась Анна, которая в шестнадцать лет могла похвастать такими изгибами, что не то что в слободе, но и во всей Москве не сыскать.
Анна была веселой девушкой, обожавшей танцевать, общаться с кавалерами. Молоденькая немочка разительно отличалась от русских барышень, все еще сидевших по теремам, беливших лица и рисовавших красные яблоки на щеках.
Анна и ее сестрица Матрена носили европейские платья с узкой талией и глубоким вырезом, косметику не использовали, волосы в косы не заплетали. И мужчины смотрели на них как завороженные!
Частым гостем Немецкой слободы был Франц Яковлевич Лефорт, военный родом из Женевы, делавший при русском дворе великолепную карьеру.
Лефорт оценил достоинства Анны Монс, едва ее увидев. Франц стал наведываться в дом виноторговца, близко общаться с его дочерьми.
В 1690 году Лефорт стал ближайшим сподвижником 18-летнего русского царя Петра I Алексеевича.
Именно Франц пристрастил государя к Немецкой слободе, он же познакомил Петра с семейством Монсов и с красавицей Анной, которая была ровесницей будущего императора.
Петра юная немка заворожила, он влюбился в нее с первого взгляда. Но вот Анне худой, высоченный юноша с непропорционально маленькой головой, огромными ладонями и крошечными, как у женщины, ступнями, вовсе не приглянулся.
Петр в 1698 году.
В октябре 1691 года Петр Алексеевич прибыл с Лефортом на пир к Иоганну-Георгу Монсу. После недолгих возлияний царь "прихватил" Анну и "увлек" ее в чулан.
С этого момента государь регулярно заезжал к Монсам для встреч с возлюбленной. Петру Алексеевичу очень нравились веселость Анны, остуствие в ней всяческого жеманства и готовность исполнять любые пожелания государя.
Петр, даром что совсем молодой, был человеком женатым. Впрочем, с 1692 года он полностью охладел к законной супруге Евдокии Лопухиной - одной из тех русских барышень, что сидели в теремах и покрывали лица белилами.
Царь был так влюблен в Анну Монс, что собирался жениться на ней. Мать, Наталья Кирилловна Нарышкина, со слезами на глазах умоляла сына не попирать русские традиции, не бросать на себя тень, не оскорблять жену законную, царицу Евдокию.
Петр отступился, а в 1694 году, после смерти Натальи Кирилловны, желание государя жениться на Анне поубавилось, да и недосуг ему было: вовсю шла подготовка к Великому Посольству.
В августе 1698 года Петр Алексеевич вернулся из-за границы, набравшись уму-разуму, но отправился он не к жене Евдокии, а к Анне Монс.
Евдокия была оскорблена до глубины души, а Петр, похоже, вспомнил, за что в свое время он полюбил Анну. Неделю царь и дочка виноторговца не выходили из опочивальни, а 3 сентября Петр Алексеевич велел заточить опротивевшую ему Лопухину в Суздальский Покровский монастырь.
Царица Евдокия Лопухина.
Спровадив жену, государь стал задаривать возлюбленную деньгами, драгоценностями и великолепными платьями. Среди прочих гостинцев был маленький портрет царя, стоимость которого превышала миллион рублей.
Петр Алексеевич распорядился возвести в Немецкой слободе двухэтажный особняк для Анны Монс. Разумеется, здание было построено на казенные средства.
Также Анне был назначен пансион в 708 рублей в год, и подарены несколько деревень в Козельском уезде.
В 1703 году дом был построен, и Петр, переехав к возлюбленной в Немецкую слободу, стал жить с ней открыто.
О женитьбе, впрочем, царь с Анной больше не заговаривал.
Москвичи немку возненавидели: у Анны были прозвища "Монсиха" и "Кукуйская царица" (в народе слободу называли не Немецкой, а Кукуйской).
Народ сочувствовал Евдокии, а образ жизни Анны, ее любовь к роскоши и деньгам вызывал у простого люда отторжение.
Анна Монс (предполагаемый портрет).
Анна много писала царю, но ни в одном послании нет ни слова о чувствах немки к государю. "Кукуйская царица" лишь просила деньги, какие-то преференции для себя и своих родственников. Не стеснялась Монс и рекомендовать Петру на важные государственные посты своих друзей.
Флотоводец Франц Вильбуа, приглашенный на службу Петром из Франции, так оценивал отношения Анны Монс и государя:
"Петр непременно женился бы на Анне Монс, если бы эта иностранка искренне ответила на ту сильную любовь, которую питал к ней царь. Но она, хотя и оказывала ему свою благосклонность, не проявляла нежности к этому государю. Более того, есть тайные сведения, что она питала к нему отвращение, которое не в силах была скрыть. Государь несколько раз это замечал".
Испытывая тайное отвращение к Петру Алексеевичу, Анна Монс не чужда была любовных переживаний в отношении других мужчин. Это ее и погубило.
11 апреля 1703 года в Шлиссельбурге состоялся роскошный пир - праздновали завершение ремонта царской яхты.
Среди приглашенных был саксонский посланник Ф. Кенигсек, который, набравшись порядочно вина, упал с пирса в Неву и немедленно утонул. Темные воды реки унесли тело посланника: нашли его только осенью.
Вещи утопленника были изъяты для отправки родственникам. Среди принадлежавших Кенигсеку предметов почему-то был и медальон Анны Монс. О сем странном происшествии доложили государю, и Петр Алексеевич приказал вскрыть все шкатулки посланника.
Так была найдена пачка любовных писем, которые писала Кенигсеку возлюбленная царя Анна Монс.
Петр Алексеевич пришел в неописуемую ярость. Государь приказал посадить "Монсиху" под строгий домашний арест, изъять у нее часть гостинцев.
Анна Иоганновна рыдала, умоляла простить, но царь был неумолим - измену Петр ненавидел.
Звезда "Кукуйской царицы" закатилась так же быстро, как и взошла: уже в 1705 году у Петра Алексеевича появилась новая возлюбленная, прибалтийская крестьянка Марта Скавронская, будущая императрица Екатерина I.
Екатерина, в отличие от Анны, любила "Петрушу", ласкала его, одна умела успокоить государя в периоды ужасающих нервных припадков.
Любовь к Марте сделала Петра Алексеевича добрее и терпимее. В 1706 году государь ослабил режим содержания Анны Монс, ей было дозволено посещать лютеранскую кирху.
Однако вздорный характер Анны не позволил ей воспользоваться милостью государя и тихо-мирно жить в Немецкой слободе. "Монсиха" наняла ворожею, чтобы та вернула расположение Петра Алексеевича.
Было начато дело, тридцать человек были арестованы, многих пытали.
Петр приказал конфисковать дом Анны, но драгоценности, а также лошади и кареты, были оставлены немке. В 1707 году дело о ворожбе было закрыто: "Монсихе" в этот раз повезло, она вышла сухой из воды.
Петр Алексеевич, нежно влюбленный в Марту Скавронскую, не забывал и об Анне Монс. Нет, государь не посещал немку, но по какой-то причине ревностно "оберегал" ее от замужества.
Так, когда прусский посланник Иоанн фон Кайзерлинг сообщил Меншикову о своей страстной любви к Анне, и просил Светлейшего немедленно испросить у государя позволения жениться на Монс, случился скандал.
Меншиков набросился на "жениха" с кулаками, а затем в помещении появился Петр и также начал избивать Кайзерлинга.
Посланник был по понятным причинам недоволен таким обращением и написал письмо королю Фридриху I:
Петр и Меншиков.
Побои, которые нанесли иностранному послу первые лица "принимающего" государства, не могли не вызвать дипломатический скандал.
Фон Кайзерлинг, оскорбленный до глубины души, порывался решить вопрос поединком. Вызвать на дуэль царя он не мог, но Меншикову вызов с удовольствием отправил. Светлейший драться отказался, и велел русским дипломатам замять скандал.
В результате виновным были объявлены караульные гвардейцы, которые не остановили драку. Служивых тут же приговорили к смертной казни.
К счастью, прусский король Фридрих I оказался единственным разумным человеком в этой истории - Его Величество счел конфликт исчерпанным и попросил у Петра помиловать гвардейцев. Русский царь просьбу "брата" с удовольствием исполнил.
Кроме того, Петр Алексеевич согласился на брак Анны с фон Кайзерлингом. Свадьба состоялась в Москве в июне 1711 года.
Уже через пару месяцев Кайзерлинг отправился в Берлин, где скоропостижно скончался. Анна, не успев насладиться супружеской жизнью, стала вдовой.
Предполагаемый портрет Анны Монс.
После смерти супруга Анна Иоганновна вступила в длительную тяжбу с братом покойного супруга, ландмаршалом прусского двора. Родственнику досталось курляндское имение фон Кайзерлинга, которое Монс считала своей собственностью.
В 1714 году судейская коллегия вынесла решение передать имение "Ненасытной Анне" - так женщину называли в Курляндии.
Анна стала весьма обеспеченной дамой, вокруг которой вилось немало мужчин. В одного из них, молоденького шведского капитана Карла-Иоганна фон Миллера, взятого русскими в плен, "Кукуйская царица" без памяти влюбилась.
Анна Иоганновна готова была на все ради белокурого красавца, и даже отписала ему все свое имущество.
Счастье в объятиях шведа длилось недолго: в конце лета 1714 года 42-летняя Анна Монс скончалась от чахотки.
Петр Алексеевич на похороны бывшей фаворитки так и не явился.
Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".
Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.
Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!
Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen
Всегда ваш.
Василий Грусть.
ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.
Вернувшись во Францию из бургундского плена, Людовик XI немедленно приступил к разработке нового плана по подчинению гордой и независимой Бургундии французскому королевству. В поисках возможного союзника против бургундского герцога Карла Смелого Людовик обратил свое внимание на Англию, где в то время во всю шла "Война Алой и Белой розы", в которой в борьбе за власть между собой сражались две ветви королевской династии Плантагенетов - Ланкастеры и Йорки.
Дело в том, что Карл Смелый был союзником группировки йоркистов, сумевшей в 1461 году свергнуть с английского трона представителя Ланкастеров Генриха VI и посадить на его место герцога Йоркского Эдуарда IV. В 1470 году в стане йоркистов произошел разлад, в результате которого один из ближайших советников Эдуарда граф Уорик, сыгравший ключевую роль в приходе герцога Йоркского к власти в Англии, в пух и прах разругался с английским монархом, после чего бежал во Францию. Увидев в начавшейся смуте возможность изменить политическую ситуацию в Англии и в конечном итоге навредить англо-бургундскому союзу, Людовик предоставил Уорику убежище. В дальнейшем французский монарх сильно поспособствовал проведению переговоров опального графа с женой свергнутого английского короля Генриха VI Маргаритой Анжуйской, на которых вчерашние враги заключили между собой союз с целью свергнуть Эдуарда IV с престола Англии и вернуть на его место Генриха VI.
Маргарита и Уорик.
В середине сентября граф Уорик в сопровождении своих сторонников высадился на Туманном Альбионе и, заручившись поддержкой местных баронов, сочувствующих Ланкастерам, двинулся на Лондон. Узнав о приближении к столице крупной армии противника, лондонская знать немедленно переметнулась на сторону Уорика, оставив Эдуарда IV в полном одиночестве. Чтобы избежать плена, английский король сел на корабль и немедленно отплыл в Бургундию, где попросил убежища у своего давнего союзника Карла Смелого. Победившая же армия Уорика 6 октября ворвалась в Тауэр и освободила из заключения Генриха VI. Спустя неделю он прошел по Лондону с торжественной процессией, после чего на его голову водрузили корону.
Однако радость Ланкастеров, а вместе с ним и радость Людовика, уже грезившего о заключении англо-французского союза против Бургундии, длилась совсем недолго. Свергнутый Эдуард IV при помощи Карла Смелого набрал в бургундском герцогстве небольшое войско и вместе с ним в середине марта 1471 года вернулся в Англию отвоевывать корону. В конец уставшие от гражданской войны и бесконечных переворотов английские бароны решили не сопротивляться своему бывшему сюзерену и беспрепятственно пропустили его в Лондон. Генрих VI был вновь арестован и помещен в Тауэр, а граф Уорик с небольшой группой своих сторонников бежал в Ковентри.
14 апреля 1471 года в местечке Барнет, что в 16 километрах к северу от Лондона, солдаты Эдуарда IV сошлись в генеральном сражении с армией Уорика и нанесли ей разгромное поражения, убив среди прочих и самого мятежного графа. В течение следующего месяца Эдуард окончательно подавил последние очаги ланкастерского сопротивления в стране, после чего 21 мая 1471 года он победоносно въехал в Лондон. Вечером того же дня по чудесному стечению обстоятельств пришла новость о том, что Генрих VI скоропостижно скончался в Тауэре. Официальная версия гласила, что свергнутый король "умер от расстройства и уныния", однако по другой, более вероятной, бывшего короля забили до смерти по приказу Эдуарда. Как бы то ни было, смерть Генриха лишила группировку Ланкастеров последних надежд на престол и окончательно укрепила в Англии власть Эдуарда IV, позволив ему обратить свое внимание на внешние дела страны.
Гибель графа Уорика.
Спустя несколько лет после подавления мятежа английский король, отнюдь не забывший о той помощи, какую оказал Людовик XI его врагам, решил начать против французского государства военный поход, конечной целью которого было объединение Англии и Франции под властью английского монарха. В июле 1474 года Эдуард IV заключил с Карлом Смелым договор о наступательном союзе против Франции, согласно которому бургундский герцог обязался оказать военную помощь английскому королю в завоевании французской короны, в обмен на что в случае удачной кампании Бургундии должны были отойти области Гин, Пикардия, Турне, Шампань и Бар. В июне 1475 года Карла Смелый предоставил Эдуарду 500 плоскодонных барж, на которых английская армия численностью 20 тысяч человек за три недели переправилась в Кале, находившимся под контролем англичан с 1347 года.
Также Эдуард сильно рассчитывал на подход в Кале крупной союзнической армии из Бургундии, однако Карл Смелый привел на помощь союзникам лишь небольшой отряд. Дело в том, что еще за год до высадки английского десанта во Франции бургундский герцог начал крупную военную кампанию против швейцарских кантонов и части германских земель, входивших в состав Священной Римской империи. Карл давно мечтал соединить свое географически разорванное герцогство и сделать из Бургундии настоящее королевство, для чего вознамерился присоединить к своему герцогству Эльзас, Лотарингию, Савойю, часть современной Швейцарии, а также епископства Утрехта, Льежа, Туля, Вердена и Кельна.
29 июля 1474 года Карл со своим с войском, насчитывавшим около 20 тысяч человек, осадил город Нойс, который был последним препятствием по дороге на Кельн. Это, в свою очередь, спровоцировало императора Священной Римской империи Фридриха III, к чьим владениям относилось Кёльнское архиепископство, на ответные действия. Собрав крупную армию и заручившись поддержкой Людовика XI, обещавшего прислать своих солдат на борьбу с ненавистным бургундским герцогом, император прибыл на место событий и встал лагерем недалеко от осаждённого Нойса. Казалось, что вот-вот должно произойти генеральное на сражение, однако, к удивлению бургундцев, Фридрих несколько месяцев ничего не предпринимал, ожидая прибытие обещанной французской помощи, которая, впрочем, так и не появилась. В конце концов, 24 мая 1475 года имперская армия все же сошлась в битве с бургундцами, однако потерпела в ней поражение, после чего Фридрих направил Карлу Смелому запрос о мире, который тот с радостью принял. 19 июня между противниками было подписано перемирие на девять месяцев, а вопрос принадлежности Кельна был передан на рассмотрение папе римскому. Город Нойс же был помещён под временное управление папского легата.
27 июня Карл Смелый распустил свою изможденную осадой армию, а сам с небольшим эскортом отправился в Кале на помощь англичанам. Прибытие столь незначительной подмоги сильно расстроило Эдуарда IV, но не вынудило его отказаться от планов по захвату французской короны. 17 июля английский король и бургундский герцог выступили в поход на Париж. Перед выходом из Кале Карл Смелый заверил Эдуарда, что ему удалось переманить на свою сторону коннетабля Франции Луи де Люксембурга, контролирующего ключевые крепости на Сомме. По словам бургундского герцога, коннетабль должен был беспрепятственно впустить англичан в город Сен-Кантен, однако когда их армия подошла к воротам, городской гарнизон неожиданно открыл по ним артиллерийский огонь. Судя по всему, Луи де Люксембург, в последний момент испугавшийся возмездия со стороны французского короля, решил дать отпор интервентам. Карл Смелый после этого конфуза, окончательно испортившего его отношения с английским королем, под предлогом военных действий в германских землях покинул английское войско и отправился восвояси.
Луи де Люксембург.
Узнав от своих шпионов о фактическом дезертирстве бургундского герцога из стана врага, Людовик XI решил немедленно воспользоваться ситуацией. Он отправил к Эдуарду своего посла с предложением "установить между Англией и Францией тесную дружбу, чтобы два эти королевства могли жить в мире". Французский посланник сообщил английскому королю, что сезон для ведения войны подходит к концу и скоро наступит зима, и если Эдуард захочет заключить сделку, то "король Франции сделает так, что англичане останутся довольны". Эдуард, прекрасно понимавший, что без помощи бургундской армии завоевать корону Франции ему не удастся, согласился на ведение мирных переговоров с французами и объявил временное перемирие с противником.
Такие новости, в свою очередь, сильно разозлили Карла Смелого. 19 августа бургундский герцог в ярости вернулся в лагерь Эдуарда IV и вступил с ним в ожесточенный спор, доказывая ошибочность ведения переговоров с французами. Карл в язвительном тоне напомнил Эдуарду о великих победах, которые английские короли ранее одержали во Франции, и о том, каких усилий им это стоило. Он заявил, что "никогда не думал, что нынешнее английское вторжение может принести Бургундии какую-либо пользу, и, помогая в его организации, руководствовался только желанием увидеть, как англичане вновь овладеют тем, что им принадлежало по праву". В конце своей речи Карл заключил, что он очень огорчен малодушием английского короля, после чего покинул английский лагерь, оставив в сердце Эдуарда серьезную обиду.
29 августа Людовик XI и Эдуард IV подписали семилетнее перемирие, по условиям которого Франция обязалась выплатить англичанам единоразовую контрибуцию в размере 75 тысяч экю, а в дальнейшем в течение всего срока перемирия Людовик должен был выплачивать Англии ежегодную субсидию в размере 50 тысяч экю. Также, желая закрепить мирные отношения между двумя странами, короли объявили о помолвке французского принца Карла, которому тогда было пять лет, со старшей дочерью короля Эдуарда, 10-летней Елизаветой. В качестве приданого Людовик обещал выплачивать ежегодную сумму в 60 000 ливров до момента достижения супругов брачного возраста. Наконец, было достигнуто соглашение о том, что Маргарита Анжуйская, супруга свергнутого английского короля Генриха VI, находившаяся в плену у англичан после битвы при Тьюксбери, состоявшейся в мае 1471 года, была освобождена за выкуп в 50 000 экю. В секретной статье к договору оба государя обязались помогать друг другу, если кто-то из их вассалов восстанет против них.
Подписанное мирное соглашение вызвало серьезное недовольство среди французских рыцарей, считавших его условия унизительными для Франции. Людовик же на это иронично заявлял, что "он прогнал англичан с французской территории гораздо легче, чем это сделал его отец". И действительно, в отличие от Карла VII, сражавшегося с англичанами на протяжении больше 20 лет, Людовику удалось изгнать английскую армию из своей страны всего через полтора месяца после начала вторжения. И сделал он это, по его собственному меткому замечанию, не с помощью оружия, а "накормив своих врагов пирогами с дичью и напоив их добрым вином".
Людовик XI Французский и Эдуард IV Английский встречаются для подписания договора в Пикиньи по обе стороны деревянного барьера, 29 августа 1475 года.
После заключенного перемирия с англичанами Людовик направил своих послов и к Карлу Смелому с предложением заключить мир между Францией и Бургундией. Карл, лишившийся английского союзника и погрязший в войне со швейцарскими кантонами, с радостью принял данное предложение. Мирные переговоры должны были пройти 13 сентября 1475 года в люксембургском городе Солевр, в котором Карл разместил свой штаб. За несколько дней до их начала к Людовику XI явились два посланника французского коннетабля Луи де Люксембурга, который, как мы помним, обещал посильную помощь Карлу Смелому и Эдуарду IV в их войне с французским королем, однако в последний момент закрыл перед носом союзников ворота города Сен-Кантен.
Понимая, что ему не избежать кары монарха за интриги против своей персоны, коннетабль отправил к королю двух своих советников с целью убедить его в своей верности. В частности, послы должны были сообщить Людовику, что на самом деле коннетабль никогда не замышлял ничего дурного против него, а наоборот, хотел рассорить герцога Бургундского и Эдуарда IV. Однако Людовик, которому уже в конец надоели интриги Луи де Люксембурга, решил расправиться с предателем, и сделал он это весьма интересным способом.
Так, совпало, что в день приезда посланцев коннетабля у короля с визитом находился Гийом Ле Жон Де Конте, дворецкий Карла Смелого. Людовик, решивший разыграть комедию, пригласил де Конте в свою комнату и попросил его спрятаться за ширмой. Далее он приказал привести к себе посланников коннетабля, и как только они вошли, король попросил их рассказать об отношениях коннетабля с бургундским герцогом. Желая выгородить своего господина, послы объяснили монарху, что коннетабль всеми силами хотел разорвать союз Карла Смелого с англичанами. Затем, чтобы угодить королю, один из послов начал насмехаться над бургундским герцогом и пародировать его нрав - он топал ногой о пол, клялся святым Георгием и называл короля Англии незаконнорожденным сыном лучника. Восхищенный тем, что он добился того, чего хотел, Людовик попросил посла говорить громче, потому что он начинает немного глохнуть. Посланник коннетабля с радостью повторил всю свою речь ещё раз. Когда сцена была окончена и посланники удалились, сеньор де Конте вышел из-за ширмы в состоянии изумления и возмущения. С этого момента у него была только одна мысль: как можно скорее доложить Карлу о том, что он только что услышал. Через час он уже скакал галопом к штаб-квартире герцога Бургундского.
При подписании договора о перемирии между Францией и Бургундией Карл Смелый и Людовик включили в него секретный пункт, который предусматривал, что та из двух сторон, которая первой доберется до французского коннетабля, должна будет казнить его или передать другой стороне в течение восьми дней. В сентябре 1475 года коннетабль Луи де Люксембург был взят под стражу и препровождён в Бастилию. В декабре он был обезглавлен.
Карл Смелый же, заключив таки перемирие с Людовиком, бросил все свои главные силы на войну против швейцарцев. В феврале 1476 года бургундцы захватили город Грансон, однако уже 2 марта на его освобождение подошла основная швейцарская армия. В начавшемся сражении швейцарцы разгромили бургундское войско, умудрившись при этом захватить всю его артиллерию в количестве 400 орудий и вынудив Карла Смелого с остатками его армии экстренно бежать из Грансона. Спустя несколько месяцев бургундский герцог попытался взять реванш у противника, 9 июня осадив город Муртен, однако потерпел еще более катастрофическое поражение, чем при Грансоне. 22 июня прибывшая на деблокаду города швейцарская армия буквально уничтожила войско противника, убив в сражении около 8 тысяч бургундцев.
Битва при Муртене.
Два столь чувствительных поражения подряд, тем не менее, не охладили военный пыл Карла. На этот раз бургундский герцог, на время забывший про Швейцарию, обратил свой взор на Лотарингию, чьи территории он также мечтал включить в состав Бургундии. Собрав новое войско 22 октября, Карл осадил город Нанси, однако, как и в случае со швейцарскими городами, наткнулся на ожесточенное сопротивление местного гарнизона. Пока бургундцы пытались захватить осажденный город, лотарингцы, заручившись поддержкой своих союзников (австрийцев, эльзасцев, французов и все тех же швейцарцев), собрали войско численностью около 20 тысяч человек и двинулись на освобождение Нанси.
5 января 1477 года на обледеневших полях близ Нанси войско Карла потерпело страшное поражение - почти все его солдаты были перебиты или пленены, а сам бургундский герцог был убит. Его обмороженное, голое и изуродованное тело обнаружили несколько дней спустя в соседней реке. Голова Карла была расколота алебардой, на животе и пояснице были следы от многочисленных ударов копий, а лицо было настолько обезображено дикими животными, что лишь личный врач герцога смог опознать его по боевым шрамам.
После смерти Карла Смелого герцогство Бургундское унаследовала его дочь Мария. Увидев благоприятную возможность наконец, присоединить столь желанную Бургундию к французским территориям, Людовик XI немедленно собрал армию и с ее помощью аннексировал большую часть территорию герцогства. Вслед за этим он предложил двадцатилетней Марии стать супругой его семилетнего сына дофина Карла, чтобы официально закрепить бургундские земли за французской короной, однако это предложение не встретило энтузиазма среди бургундской знати, боявшейся потерять свою независимость. В результате долгих размышлений было решено выдать Марию замуж за сына императора Священной Римской империи Фридриха III Максимилианна Габсбурга, что в конечном итоге привело к новой войне, на этот раз между Францией и домом Габсбургов.
Спустя 4 года ожесточенных сражений, 23 декабря 1482 года между противниками был заключён мирный договор, по которому Бургундское государство было разделено - Франция присоединила к себе непосредственно Бургундию, а также области Пикардия, Франш-Конте, Шароле и Артуа, а Габсбурги получили себе во владение Бургундские Нидерланды, включавшие в себя Фландрию, Брабант, Голландию, Люксембург и прочие земли. Таким образом, к концу своего правления Людовик XI сумел объединить под своей властью всю территорию Франции, за исключением части земель, находившихся под контролем королевства Наварра, а также Бретонского герцогства, которое под власть французской короны привел уже сын Людовика, Карл VIII.
За двадцать лет нахождения на престоле Людовик создал для себя во Франции такую власть, какой не знал до этого ни один из его предшественников, ведь отныне все сословия королевства (буржуазия, духовенство и дворянство) были полностью подчинены короне. Для контроля над всем, что происходит в европейском регионе, Людовик создал крупную разведывательную службу, в которую входили дипломаты, частные сыщики, секретные агенты, а также иностранные чиновники, находившиеся на его содержании. Французский король не жалел денег и на то, чтобы покупать благосклонность своих врагов, считая, что расходы на их подкуп составят гораздо меньшую сумму, чем та, которую придется потратить в случае вражеского вторжения или феодального мятежа. За постоянны интриги, подкупы и попытки перессорить своих врагов между собой Людовик XI получил среди своих современников прозвище "Всемирный паук".
В конце жизни рассудок Людовика помутился. Чувствуя, что его тело начинает слабеть, французский король убедил себя в том, что против него готовится очередной заговор. Для того чтобы удержать власть и обезопасить себя от мятежа, он переехал уединённой замок Плесси-ле-Тур, в котором, не доверяя французским солдатам, окружил себя шотландской гвардией под начальством лорда Крауфорда. Король превратил Плесси в крепость, куда допускались лишь избранные. Окрестные дороги были усеяны ловушками, в которые попадали лошади любого, кто пытался приблизиться к замку окольными путями. Замок был окружен рвом и стеной с острыми шипами, вделанными в кладку. Ворота закрывались железной решеткой. Само двухэтажное жилище короля находилось внутри крепостного двора. По четырем его углам находились передвижные железные сторожевые башни, на которых постоянно находились лучники, получившие приказ стрелять во все, что движется, как только ворота будут закрыты, а разводной мост поднят.
Парикмахер, направляющийся в покои Людовика XI, минуя многочисленную вооруженную охрану.
Заметив, что его кожа воспалилась, Людовик убедил себя в том, что он заболел проказой, и стал отчаянно искать лекарство от нее. В надежде продлить свою жизнь, он поручил одному из своих лучших морских капитанов, Георгию Палеологу, проследовать на трех кораблях вдоль западного побережья Африки до островов Зеленого Мыса (Кабо-Верде), "чтобы найти некоторые вещи, имеющие большое значение для его здоровья". Этими "вещами" были большие морские черепахи, ведь врачи того времени считали, что нет лучшего средства от проказы, чем купание в крови этих животных.
Обращался Людовик и ко всяким колдунам, однако никто из них так и не смог спасти медленно умирающего короля. 30 августа 1483 года после нескольких кровоизлияний в мозг Людовик XI скончался, а на французский престол взошел его сын Карл VIII, которому было уготовано судьбой бросить Францию в пучину Итальянских войн.
Здорово, пикабу! Сегодня мы на нашей машине времени (воображаемой, конечно) отмотаем ровно 1900 лет назад и посмотрим, чем жила планета в 120-х годах нашей эры (121-130 гг.).
Спойлер: главный ньюсмейкер — Рим. Император Адриан косплеит трэвел-блогера, строит стены и грустит по бойфренду. В Китае — разборки с кочевниками. А на месте твоей хрущевки, скорее всего, бродят лоси и суровые бородатые мужики в шкурах.
Погнали разбираться!
Главная туса: Европа и Средиземноморье
Здесь безраздельно правит Римская империя. Это ее «золотой век», пик могущества, тот самый Pax Romana (Римский мир). Денег — куры не клюют, легионы — непобедимы (ну, почти), акведуки несут водичку, а граждане ходят в термы (бани) и на гладиаторские бои.
Главный герой: Император Адриан (правил 117-138 гг.)
Этот чувак был полной противоположностью своего предшественника Траяна. Траян был воякой, завоевывал новые земли (Дакию, Месопотамию). Адриан же сказал: «Хватит! Завоевали — надо удерживать».
Трэвел-блогер №1: Адриан почти не сидел в Риме. Он провел большую часть 120-х, мотаясь по гигантской империи. 121-125 гг. — он в Галлии (Франция), Германии, потом в Британии, потом в Испании, потом в Африке. Он лично проверял, как несут службу легионы, как работают чиновники, и вообще, «как вам тут живется?».
«ПОСТРОЙТЕ СТЕНУ!» (122 год): Главный мем этого десятилетия — Вал Адриана. Приехав в Британию, Адриан увидел, что с севера (из Шотландии) постоянно набегают дикие племена пиктов. Он приказал построить 117-километровую стену от моря до моря. Не для красоты, а как пограничный контроль: с таможней, фортами и гарнизонами.
Великая стройка в Риме (ок. 126 г.): Адриан достраивает Пантеон — тот самый храм «всех богов» с гигантским куполом и дыркой в потолке (окулусом). Это чудо инженерной мысли стоит до сих пор.
Грекофил: Адриан обожал Грецию. В 128-129 годах он тусил в Афинах, достраивал там Храм Зевса Олимпийского и вообще вел себя как главный фанат эллинской культуры.
Личная драма (130 год): Под конец десятилетия случилась трагедия. Во время поездки по Египту в Ниле утонул любимчик и (по слухам) любовник Адриана — юноша Антиной. Адриан так убивался, что основал в честь него город Антинополь и объявил парня богом. Культ Антиноя стал дико популярен по всей империи.
Что в остальной Европе? За Рейном и Дунаем, на «варварских» землях, живут германские племена (готы, вандалы, франки и т.д.). Пока они относительно притихли. Римская дипломатия работала по принципу «разделяй, властвуй и плати золотом, чтобы не рыпались». Адриан предпочитал откупаться от вождей, а не воевать с ними.
Азия: Второй центр мира
В Азии два главных игрока: Китай на востоке и Парфия (с Кушанами) на западе и в центре.
Китай: Династия Хань в напряге
В Китае правит Восточная Хань (император Ань-ди). Вроде бы тоже империя, но дела у нее идут не так гладко, как у Рима.
Коррупция: Власть во дворце делят евнухи и клан вдовствующей императрицы. Чиновники на местах воруют.
Восстания на Западе: Главная головная боль 120-х — это восстание народа Цян (тибетские племена). Они жгут, грабят и угоняют. Империя тратит безумные деньги на карательные экспедиции, казна пустеет.
Северная граница: На севере все еще беспокоят кочевники Сюнну (родственники тех, кого мы потом узнаем как гуннов). Великая Китайская стена требует постоянного ремонта и огромных гарнизонов.
Наука: Зато именно в это время (132 год, но работал он над этим в 120-е) гениальный ученый Чжан Хэн изобретает первый в мире сейсмограф — прибор, который мог определить, что где-то произошло землетрясение.
Индия и Центральная Азия: Перекресток цивилизаций
Кушанская империя: Эти ребята контролируют Афганистан, Пакистан и север Индии. Это центр Шелкового пути. Именно через них римские товары (стекло, вино) идут в Китай, а китайский шелк — в Рим. В Кушанской империи процветает буддизм, строятся гигантские статуи Будды.
Индия (юг): Здесь рулит Империя Сатавахана. Они активно торгуют с Римом по морю (специи, ткани, драгоценные камни).
Парфия (Иран/Ирак): Главный соперник Рима на Востоке. Буквально 10 лет назад Траян почти завоевал их, но Адриан, придя к власти, вывел войска. В 120-е у Парфии с Римом «холодный мир». Они копят силы и ненавидят друг друга.
Что на других континентах? (Спойлер: без индейцев и кенгуру не обошлось)
Мир 120-х — это не только Рим и Китай.
Америка
Северная Америка: Никаких государств. В Огайо процветает культура Хоупвелл — индейцы строят огромные фигурные насыпи (курганы) для погребений и ритуалов. У них есть торговая сеть, которая тянется от Скалистых гор до Атлантики. На юго-западе (Аризона/Нью-Мексико) предки пуэбло (Анасази) живут в землянках и учатся выращивать кукурузу.
Южная Америка (Перу): Начинает зарождаться культура Моче. Эти ребята скоро начнут строить гигантские пирамиды из глины (Уака-дель-Соль) и делать крутую керамику. Чуть южнее культура Наска уже вовсю рисует свои знаменитые гигантские геоглифы в пустыне.
Африка (южнее Сахары)
Аксумское царство (Эфиопия): Набирает силу. Это важное звено в морской торговле между Римом и Индией через Красное море.
Экспансия Банту: По всей центральной и южной Африке идет великое расселение народов Банту. Они несут с собой земледелие и технологию обработки железа, вытесняя коренных охотников-собирателей (предков пигмеев и бушменов).
Австралия
Здесь все стабильно. Десятки тысяч лет аборигены живут охотой и собирательством, соблюдая традиции «Времени сновидений». До прихода европейцев еще полторы тысячи лет.
А ЧТО У НАС? (Территория современной России)
Так, а что же творилось на наших землях в 120-е годы?
Сразу скажем: никакой «России» еще нет. До Рюрика — 700 лет. До крещения Руси — 800. Наша территория — это дикая смесь племен, степей и непроходимых лесов.
Но жизнь тут кипела!
1. Юг (Крым, Кубань, Причерноморье)
Это самая «цивилизованная» часть. Здесь всё — в сфере влияния Рима.
Боспорское царство: Со столицей в Пантикапее (современная Керчь) и городами вроде Фанагории (на Тамани). Это царство — клиент Рима. То есть, они как бы независимые, но полностью подчиняются императору. Адриан, кстати, пристально следил за Боспором, утверждал царей (в это время правил Савромат I). Боспорцы поставляли Риму зерно, рыбу и рабов.
Греческие города: Херсонес (под Севастополем) и Ольвия (под Николаевом) — это тоже форпосты римского мира. В Херсонесе стоит римский гарнизон.
Сарматы и Аланы: Вот это главная «головная боль» региона. В степях от Дуная до Кавказа кочуют сарматы (в частности, племена аланов и роксоланов). Это лихие конные воины, предки современных осетин. Они то нанимаются к римлянам, то грабят Боспорское царство, то совершают набеги на римские провинции на Дунае. В 120-е Рим платит им огромные деньги (субсидии), чтобы они сидели смирно.
2. Лесная зона (Центральная Россия, Поволжье)
Здесь начинается самое интересное и самое туманное.
Где славяне? Археологи говорят, что в районе Днепра (Украина/Беларусь/Запад РФ) в это время существует Киевская археологическая культура. Некоторые считают ее раннеславянской или балто-славянской. Это наши о-о-очень далекие предки. Они живут в маленьких деревнях-землянках, рубят лес, пашут землю, лепят горшки. Никаких городов, никакой письменности.
Балты: Северо-запад (Прибалтика, Беларусь) населяют балтские племена. Римляне знают их смутно как «эстиев» — поставщиков янтаря. Янтарный путь идет от Балтики до Рима, и это супер-ценный товар.
Финно-угры: Весь север и центр (от Москвы и до Урала) — это земли финно-угорских племен. Вокруг Москвы — это Дьяковская культура. Живут в укрепленных городищах на берегах рек. Охота (пушнина!), рыболовство, примитивное земледелие и скотоводство. Они уже умеют плавить железо (болотную руду).
3. Сибирь и Дальний Восток
Тайга и тундра. Здесь живут предки ненцев, хантов, манси, эвенков. Охотники на оленей, рыболовы. Они понятия не имеют ни о Риме, ни о Китае, и те, в свою очередь, не знают о них.
Итог десятилетия:
120-е годы — это эпоха стабильности. Адриан «цементирует» границы Римской империи стеной. Китай из последних сил держит свои границы. Мир связан Шелковым путем и морскими маршрутами. А на территории будущей России сарматы гоняют по степи, а в лесах наши пра-пра-(еще 100 раз пра)-деды варят кашу в глиняных горшках.
Сегодня я расскажу Вам историю, которую коренные Техасцы передают из уст в уста вот уже 90 лет. Многие считают её сказкой для детей, которую родители рассказывают своим чадам вечером у костра, чтобы напугать. Но лишь немногие знают, что эта «страшилка» более, чем реальна. Давай же погрузимся в захватывающую и запутанную историю Джо Болла – «Человека-аллигатора».
Будущий психопат появился на свет в семье крупного предпринимателя по имени Фрэнк Болл. Примерно в 1885 году мужчина взял ссуду в банке, переехал в городок Элемендорф, что в Техасе, и открыл там небольшую фабрику по переработке хлопка. Вскоре после этого через город прошла железная дорога, а потому бизнес Фрэнка начал процветать, сделав его очень богатым человеком. Вскоре Боллы купили ещё несколько участков земли, открыли собственный универмаг и даже построили один из первых каменных домов в городе.
Да, как не странно, но в богатых семьях тоже рождаются маньяки. Джозеф Болл, ставший вторым из восьми детей большого семейства, с раннего детства не был похож на своих братьев и сестёр – он всегда оставался в стороне от совместных активностей, предпочитая общению со сверстниками рыбную ловлю. Второй страстью парнишки можно считать оружие – Джо мог часами упражняться в меткости, стреляя по птицам и прочим животным, пробегавшим мимо их ранчо. И вскоре ему это очень пригодилось.
6 апреля 1917 года Соединенные Штаты официально объявили войну Германии. Вскоре после начала войны Джо, родившийся в январе 1896, добровольно пришёл на призывной пункт и был отправлен на передовую в Европу. Хотя не сохранилось никаких свидетельств о его деяниях во время войны, доподлинно известно, что в 1919 году Болл был с почетом уволен из армии и вернулся в свой родной город Элемендорф.
После пары лет, проведенных в окопах, Джо потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к гражданской жизни и справиться с последствиями ПТСР (спойлер – не вышло). Парень немного погорбатился на своего отца, а затем уволился, решив начать работать на себя. И так уж совпало, что как нельзя кстати в США вводят сухой закон. Смекнув что к чему, Джо начал карьеру бутлегера.
Джо
Работа была рискованной и довольно опасной, но Боллу она нравилась. Джо был очень хорошо известен в городе, как отморозок со стволом за поясом, разъезжающий повсюду на своем «Форде», и продающий людям виски из бочки объёмом в 200 литров. Чтобы не быть голословным упомяну одну любопытную ситуацию.
В середине двадцатых годов Джо нанял молодого афроамериканца по имени Клифтон Уилер (запомните это имя), чтобы тот помог ему с бизнесом. Парень быстро смекнул, что выполняет большую часть тяжелой и грязной работы, пока его «работодатель» просто считает деньги. На его беду, он решил прийти к Боллу и сказать ему всё, что он об этом думает. Пьяный в стельку, бутлегер достал пистолет и начал стрелять Уилеру под ноги, продолжая до тех пор, пока нерадивый сотрудник не осознал, что был неправ.
Его бар
Когда закончился Сухой закон, в карьере Джо произошел временный спад. Но поскольку он уже немного разбирался в алкогольном бизнесе, Болл решил продолжать заниматься любимым делом и открыл салун, который назвал «Sociable Inn», назначив Уилера администратором. И буквально спустя пару месяцев в заведении уже было не протолкнуться. Но как же так, ведь у владельца была не самая хорошая репутация? Ответ прост – аллигаторы!
Джо смекнул, что ему нужен какой-то трюк, чтобы завлечь клиентов. Он вырыл яму за баром, зацементировал её, заполнил водой, возвел забор высотой в 3 метра, и поместил в получившееся пространство 5 зеленокожих зверушек. Но как будто этого было мало, каждую субботу Болл устраивал особые мероприятия. Салун забивался до отказа, все хорошенько нажирались, а после этого хозяин брал живую кошку или собаку и просто бросал в яму к аллигаторам под рёв толпы.
В архивах публичной библиотеки Сан-Антонио даже сохранились свидетельства очевидцев сего действа:
«Котенок с визгом плюхнулся в бассейн. Огромный аллигатор открыл челюсти, сомкнул их, как тиски, и вопящий кот был перекушен пополам. - Это еще не всё, мои питомцы! - крикнул Большой Джо Болл, а обезумевшая от выпивки толпа одобрительно взревела. А потом он бросил щенка в кровавую лужу!»
Казалось бы – кто может клюнуть на этого больного психопата? Конечно такая же неприятная особа! В 1934 году Джо познакомился с женщиной по имени Минни Готтардт, или «Большая Минни», как ее величали в народе. Вся округа знала женщину, как сварливую и крайне неприятную особу, но Болла, похоже, всё вполне устраивало. Следующие три года парочка жила душа в душу, спокойно управляя салуном, но в 1937 идиллии пришёл конец.
Минни
Так получилось, что вторым конкурентным преимуществом заведения Болла, помимо хозяина психопата, было то, что в нём работали самые симпатичные официантки в городе. Многие мужчины приходили в салун не только выпить, но и поглазеть на молодых задорных девчонок. Да и наш сегодняшний маньяк не отличался моногамией, а потому умудрился закрутить роман сразу с двумя из своих подчинённых - Долорес «Бадди» Гудвин и Хейзел «Шатци» Браун.
Но как же быть? Что делать, если у тебя большое сердце, в котором хватает места всем, а общественные нормы диктуют совершенно другие реалии? Как же решилась проблема этого любовного квадрата? Вы знаете, сама собой, потому что однажды «Большая Минни» просто взяла и пропала. На расспросы друзей и родственников, куда же делась его пассия, Болл поведал, что она уехала из города после того, как родила чернокожего ребенка. В Техасе 30-х годов прошлого столетия это было достаточно веской причиной, чтобы пропасть навсегда.
Хейзел
Несколько месяцев спустя Джо женился на Долорес и признался ей, что Минни не убегала. Якобы, это он отвез её на местный пляж, выстрелил ей в голову и закопал в песке, потому что женщина была беременна, а Болл не был готов нести на своих плечах такое тяжкое бремя. Долорес, похоже, не поверила рассказу Джо, и больше эта тема никогда не поднималась. Тем более вскоре её уже было не с кем поднимать, потому что в 1938 году так же внезапно пропадает и сама Долорес. А пару месяцев спустя и Хейзел.
Сосед Болла, желающий разобраться со случившимся, вскоре наведался в гости к Джо, заодно решив обсудить проблему с ужасающим запахом гнилой плоти, постоянно исходящим от ямы с его питомцами. Но стоило мужчине заикнуться про аллигаторов, как Джо вытащил пистолет и в не слишком вежливой манере объяснил, что любопытному соседу лучше не совать нос в чужие дела. Если только сам не хочет стать тем, что так пахнет в клетке у его любимцев.
Казалось, все шло гладко, да и о пропажах женщин все стали забывать. Но в середине 1938 семья «Большой Минни» снова начала задавать вопросы. Они не смогли найти ее и обратились за помощью в офис шерифа округа Бексар. Поскольку Джо был последним известным любовником и работодателем женщины, его несколько раз допрашивали. Тем не менее, в отсутствие каких-либо доказательств совершения преступления, с него в конечном итоге сняли все подозрения.
Несколько месяцев спустя уже другая семья обратилась в полицию с заявлением о пропаже своей дочери, 23-летней Джулии Тернер. Пропавшая девушка также работала у Джо. Помощники шерифа снова посетили салун, но владелец утверждал, что девушка сказала ему, что у нее возникли какие-то личные проблемы, и ей срочно надо уехать из города. Не имея больше ничего, что могло бы помочь, следователи снова ушли с пустыми руками. Даже несмотря на то, что помимо любовниц Болла, это была уже третья кряду пропажа его официанток за период в 2 месяца.
23 сентября 1938 года удача начала покидать Джо. Его старый сосед пришёл в полицию и рассказал, что был свидетелем того, как Джо отрезал мясо от человеческого тела и скармливал куски аллигаторам. И пока следователи решали, что делать дальше, к заместителю шерифа округа Бексар Джону Грею пришёл другой мужчина и поведал, что от знаменитого загона с аллигаторами в последнее время доносится жуткая вонь. По его словам, пахло так, «как будто внутри было что-то мертвое».
Заместитель шерифа со своим помощником по фамилии Клевенхаген в очередной раз прибыли в бар, где сообщили Джо, что на этот раз забирают его в Сан-Антонио для допроса. Болл сразу понял, что пока его не будет на месте, салун обыщут. Конечно, психопат осознавал, чем это грозит, тем более в его родном Техасе, а потому он сделал вид, что хочет подготовить салун к закрытию, подошел к кассе и нажал кнопку «NO SALE». Когда выдвижной ящик открылся, он сунул руку внутрь, достал револьвер 45-го калибра и, воспользовавшись заминкой копов, вышиб себе мозги.
Первое время полицейские не могли понять причину произошедшего. Ровно до тех пор, пока не решили провести обыск вольера с аллигаторами. По всему пруду были хаотично разбросаны фрагменты гниющего мяса. Там же был обнаружен окровавленный топор, на кромке которого присутствовали волосы. Предположительно, человеческие.
Следователи знали, что Клифтон Уилер, тот самый давний помощник Джо, был единственным живым человеком, который мог им помочь. После осмотра места происшествия в салуне, Грей и Клевенхаген нашли мужчину и доставили его в Сан-Антонио для допроса. Клифтон сначала отрицал, что ему что-либо известно о том, что случилось с пропавшими женщинами, но по прошествии дня он наконец признался, что не был до конца честен с ними. Он рассказал полицейским, что именно Болл причастен к череде странных исчезновений людей.
Уилер божился, что не имел никакого отношения к убийствам девушек – он лишь помогал прятать тела, а потому даже согласился показать место, где было спрятано тело Хейзел – бывшей жены Джо. На следующий день Уилер отвез следователей в уединенное место, примерно в 5 км от города, недалеко от реки Сан-Антонио. Он быстро осмотрел местность, а затем начал копать рыхлую почву. В конце концов он вытащил из земли две руки, две ноги и, наконец, туловище. Когда его спросили, где голова, мужчина сказал, что Джо приказал сжечь её в разведённом неподалёку костре.
Извлечение тела Минни
Следующей остановкой был пляж, на котором Клифтон по аналогичной схеме помогал Боллу прятать останки его первой возлюбленной – «Большой Минни». Вероятнее всего, спустя некоторое время маньяк понял, что тела могут быть обнаружены, а на его заднем дворе расположена мини фабрика по утилизации улик с пятью трудолюбивыми сотрудниками зелёного цвета. Поэтому, так сказать, решил совместить приятное с полезным. Улик нет, да и питомцы сыты.
В 1939 году Клифтон Уилер признал себя виновным в утилизации тел и был приговорен к двум годам тюремного заключения. После освобождения он открыл свой собственный бар. Однако дурная слава опередила его, и он не мог показаться на публике, не подвергаясь травле со стороны прессы или местных жителей. В конце концов Уилер покинул Элемендорф и о нем больше ничего не было слышно. Аллигаторы Джо в конце концов были изъяты властями штата Техас и переданы в дар зоопарку Сан-Антонио, где благополучно дожили свой век.
К сожалению, анализ ДНК в те годы ещё не проводили, а потому установить точное число жертв Болла не представилось возможным. По разным подсчётам, опираясь на статистику пропаж людей, Джо может быть причастен к убийству по меньшей мере 20 молодых девушек. В ходе обысков в его доме были найдены различные личные вещи, принадлежавшие пропавшим, а также пила, которую маньяк использовал для расчленения своей жены.
Что же касается культурного влияния, то история «Эльмендорфского мясника» вдохновила Тоуба Хупера – отца культовой «Техасской резни бензопилой», снять фильм под названием «Съеденные заживо», где главный злодей является владельцем отеля, скармливающим своих постояльцев любимому аллигатору. Насколько этот фильм хорош решать не мне, но следует отметить, что в 80-е годы он даже был запрещён для демонстрации на территории Великобритании за свою «непристойность».
Ну и из моего любимого – музыкальная группа MACABRE записала песню «Joe Ball Was His Name». Если немного покопаться в интернете, можно найти официальное анимированное видео в виде небольшого покадрового мультика, где история Джо раскрывается очень живо и красочно. Да и вообще, много ли мультипликационных видео про маньяков вы знаете?
Ещё больше контента о маньяках вы сможете найти в моём ТГ канале. Интересные факты, обсуждения, заметки по криминалистике и просто всяческий "неформат" буду публиковать там. Например, эта статья вышла в первую очередь благодаря обратной связи от подписчиков канала. Буду рад всем, кто поддержит моё начинание и поможет дойти до новой цели в первую тысячу подписчиков:)
