Лига Юристов

Что же происходит далее? Уголовное дело «висит» и по нему ничего не происходит. А что же банк? А банк, в связи с  непоступлением очередных платежей со стороны гражданина, начинает процедуру принудительного взыскания. Через суд или через нотариуса.

Гражданин сопротивляется: я жертва мошенника! Вот и следователь это признал! – ссылается на уголовное дело.

Есть уголовное судопроизводство и есть гражданское судопроизводство. И каждое из них независимо одно от другого. Уголовное дело дойдет до суда когда (если) выявят и поймают мошенников. А гражданское – в любой момент, когда банк решит отобрать назад невозвращенное по кредиту. Гражданское законодательство не связывает признание сделки или какого-либо документа недействительным с фактом обращения участника сделки в правоохранительные органы. Т.е. факт возбуждения уголовного дела не освобождает гражданина от обязательств по погашению кредита. Со всеми последствиями в виде процентов, пени, штрафов. Таким образом в пользу кредитного учреждения компенсируется «доверчивость» полиции.

Заявление об имевших место мошеннических действиях неустановленного лица до вступления в законную силу соответствующего приговора суда (ст. 49 Конституции Российской Федерации) носят предположительный характер и не могут быть положены в основу судебного акта по гражданскому делу. Оно не может сказаться на правах банка, который надлежащим образом исполнил обязательства по предоставлению кредита.

И по закону - ст. 61 Гражданского процессуального кодекса  РФ – должно быть решение уголовного суда, изобличающее мошенников, чтобы гражданский суд признал правоту обманутого гражданина.

Гражданин, заявивший о факте мошенничества, совершенного в отношении него в связи с кредитованием, после обращения в правоохранительные органы, нередко обращается в банк, чтобы сообщить об этом. Собственно говоря, банку от такого сообщения ни жарко, ни холодно. Позиция банка: договор заключен по всем правилам, свои обязанности я, банк, выполнил. Жду выполнения обязанностей второй стороны.

Через какое-то время появляется решение судебного пристава о возбуждении исполнительного производства в отношении «пострадавшего» и тот наконец начинает сопротивляться: обращается в гражданский суд с иском об … формулировать возможные иски не стану, чтобы не отбивать хлеб у адвокатов. Скажу лишь, что цель таких исков – прекратить взыскание и получить такое решение суда, чтобы не возвращать кредит.

Имеют ли такие иски судебную перспективу быть удовлетворенными? Лишь в том случае, если банк (взыскатель) или нотариус (если взыскание совершается на основании исполнительной надписи) допустили какую-либо ошибку или опечатку при оформлении документов. Что редкость.

А теперь то, с чем приходится сталкиваться. Изучая документы в связи с такими исками, то и дело обнаруживаю, что «пострадавший» частично погашал кредит и лишь через некоторое время прекращал выплаты. То есть, он, начав исполнять договор, признал этим, что договор действует и он, гражданин, одна из сторон этого договора. Есть в Гражданском кодексе статья 432, она как раз об этом. Но суды, в пользу граждан, этой статьей не руководствуются.  Потому что там, в статье, еще про добросовестность сказано, а это такое неконкретное понятие, что ну его. Но почему-то у меня осадочек остается. И появляется вопрос к истцу – зачем? Зачем платил, если заявил о мошенничестве?

- Ну, мой клиент испытывал(а) сильное душевное волнение…он(а) честный человек, переживал из-за долга…- вынужден мямлить представитель «пострадавшего» в судебном заседании. Судья удивляется: полгола испытывал волнение, а потом успокоился? Участь иска решена. А осадочек становится еще гуще.

Хоть что возразите, но я не верю, что человек, попавший на деньги от мошенников, станет после этого длительное время платить за них. Тем более, что, чем дольше платишь, тем больше отодвигаешь момент принудительного взыскания, наращивая свой будущий долг. Это финансовая арифметика, которую мало кто принимает в расчет. Горе-заемщику выгоднее, чтобы взыскатель как можно раньше приступил к востребованию. А вот тот, кто изначально не собирался возвращать взятое в кредит, но не силен в арифметике и не учитывает сказанное в первой части темы о независимости уголовного и гражданского судопроизводств,  тот придумывает причину. И доверчивая полиция в этом – как будто на его стороне.

Одна работница постоянно опаздывала, иногда отсутствовала половину дня. Так ее и уволили за прогул.

Работница подала в суд, где указала — часто по пути на работу она видела бездомных кошек и котят, подбирала их и несла домой или в ветклинику, потом в приюты и на передержку. Из-за этого приходить на работу вовремя не получалось.

Но суд не счел это уважительной причиной — увольнение признали законным (решение Рязанского областного суда по делу N 33-2941/2024).

3. Поссорилась с коллегой

Две работницы поссорились, одна из них ушла домой. Работодатель это заметил и запросил объяснения. Ссора с коллегой не была сочтена уважительной причиной, и работницу уволили за прогул.

Разбирая ситуацию, Роструд указал: ссора действительно не является уважительной причиной. Но работодатель должен принять к сведению все обстоятельства произошедшего, и мог бы учесть причину. Однако это остается на усмотрение работодателя.

4. Ходил в военкомат

Работник днем посещал военкомат, а вечером не вышел на ночную смену.

Поскольку посещение военкомата приходилось только на один день, а на второй, куда выпадала часть ночной смены, он тоже не вышел, то его уволили за прогул.

Но суд признал это уважительной причиной — работник посещал военкомат, расположенный далеко от работы. Поэтому он был вправе пропустить ночную смену полностью (определение Первого КСОЮ по делу N 8Г-13356/2024).

5. Потратил весь день на посещение врача

Работник отпросился с работы для посещения врача, но до конца рабочего дня так и не вернулся. Работодатель посчитал это прогулом — прием у врача обычно занимает не более часа, и даже с учетом дороги работник должен был вернуться.

Но суд решил, что это уважительная причина, а работодатель не представил доказательств, что работник успел бы вернуться до конца работы (Определение Девятого КСОЮ по делу N 88-7441/2024).

6. Получил травму, но не сразу открыл больничный

В воскресенье работник получил травму, упав с турника. Обратился к врачу и открыл больничный лишь во вторник. Работодатель запросил объяснения прогула в понедельник, и уволил, не посчитал травму уважительной причиной.

Но суд признал причину уважительной, а увольнение незаконным. Хотя работник открыл больничный позже, факт травмы подтвержден медицинскими документами и показаниями свидетеля (Решение Московского районного суда города Санкт-Петербурга по делу N 2-4777/2024).

7. Перекрыли въезд в город

Работница опоздала на работу более чем на 4 часа из-за перекрытия дороги — в городе проходил съезд губернаторов.

Работодатель не посчитал это уважительной причиной и уволил ее за прогул. Работница обратилась в суд, но там ее не поддержали: судья поверил работодателю, что работница могла воспользоваться объездной дорогой, но не захотела.

Однако Верховный суд отменил такое решение: в суде работодатель не доказал, что работница знала о наличии объезда и могла им воспользоваться (Определение Верховного суда РФ по делу N 26-КГ19-13).

8. Не захотел выйти на работу в офис после отмены «удаленки»

Работодатель отменил режим удаленной работы. Однако один работник в офис так и не вышел, продолжив работать из дома. После нескольких дней отсутствия его уволили за прогул.

Работник обратился в суд, но три инстанции его не поддержали и признали увольнение законным. По закону работодатель вправе менять условия трудового договора, если это обусловлено изменением технологических или организационных условий — такие изменения работодатель обосновал (Определение Второго КСОЮ по делу N 88-10057/2024).

А касательно чудака Фадеева - что вам мешает зайти на госуслуги и поратить 5 минут чтобы написать обращение в генеральную прокуратуру на проверку его заявлений на соответствие законадательству РФ?

Если бы в ГП поступило столько обращений сколько плюсов под постами о Фадееве, его бы уже во главе этого совета не было, или бы извинялся бы уже прилюдно.

Взрослейте, и учитесь добиваться своего в правовом поле.

Или оставайтесь вечно ноющими терпилами.

Он обязал ответчика демонтировать устройство и взыскал в пользу посетительницы клуба компенсацию морального вреда в размере 30 тысяч рублей.

https://smotrim.ru/article/4246202

Я говорю "тогда я беру эту коробку себе". Мне говорят "рискни здоровьем, на проходной получишь вызов полиции".

По базе есть, что этот заказ проебан и оплачен мною.

Что мне делать, пока коробка в зоне моей видимости? Нести в конце смены на проходную и ждать полицию? Вызывать полицию сейчас? Ждать, что само разрулится и мне вернут деньги?

Оформлять нахождение заказа отказались, потому что его его нет в базе. По горячей линии приняли обращение, но реакци. там ждать приходится и по несколько суток. Коробку за это время могут унести. Мне эти деньги не лишние, это почти моя зарплата, тем более сам гаджет подорожал за это время, то есть мне лучше забрать коробку, ОПЛАЧЕННУЮ мной.

Есть копии документов, что именно за номер этого заказа с меня снимали деньги, то есть я хочу забрать заказ

Тогда В. обратилась в суд, требуя взыскать с бывшего супруга компенсацию в размере половины рыночной стоимости участка и постройки.

Что решили суды?

По общему правилу, если после развода один из бывших супругов продал совместно нажитое имущество, то второй вправе требовать половину денег.

Однако суд первой инстанции пришел к выводу, что и реализация совместно нажитого имущества в ходе банкротства тоже дает право бывшему супругу требовать компенсацию.

Иск был удовлетворен, причем бывшего мужа обязали компенсировать половину именно рыночной стоимости. Позже такое решение поддержали в апелляции и кассации.

Что сказал Верховный суд?

Но этот тот редкий случай, когда Верховный суд исправил ошибку нижестоящих инстанций, но не в пользу истца.

Как заключил ВС, продажа на торгах в ходе банкротства — совсем не то, что и обычная продажа имущества.

Рассчитывать на свою долю денег бывшая жена могла только в случае, если бы приняла участие в процедуре банкротства, поскольку требовать компенсацию можно только в ходе нее.

Но в процедуре бывшая супруга не участвовала. По ее словам, о банкротстве она вообще не знала, бывший муж ей ничего не сказал, а суд не уведомил.

Вероятно, в ходе банкротства бывший муж вообще не афишировал, что имущество совместно нажитое, и даже суд не знал — ведь оформлено все было на мужчину.

Однако Верховный суд заключил, что это уже не имеет для дела никакого значения — компенсацию получить В. не сможет. Решения нижестоящих судов были отменены, дело направлено на пересмотр (Определение Верховного суда по делу N 51-КГ24-7-К8).

В итоге стороны решили заключить мировое соглашение, однако его содержание неизвестно — возможно, бывший муж все же решил выплатить жене хоть какую-то компенсацию, но вряд ли в размере половины рыночной стоимости.