Его величество Шлемазл
Гениальность дремлет внутри каждого из нас и каждого зовет, да только что‑то внутри нас этого боится. Нынешняя цивилизация вовлекла множество людей в рутинные занятия, которые редко вызывают интерес, волю, способность к концентрации энергии, не говоря уже о воображении. Результат неизбежен – мы подобны мощному четырехмоторному самолету, который, выключив три двигателя, еле тащится, хромая, на одном моторе. Наши инстинктивные способности к гениальности находятся на грани полного угасания. Что за страх нас тормозит?
Роберто Ассаджиоли, создатель учения психосинтеза, утверждал, что каждое из мощных человеческих желаний образует в душе что‑то вроде отдельной личности. Если многие из нас любят выпить, то это доказывает... наше желание быть мудрыми и гениальными. Гениальная личность прячется где‑то глубоко в наших душах. Но для того чтобы постичь эту мудрую субличность, нужно попробовать постичь до конца и ее противоположность – того жалкого, вечно усталого, экономящего энергию и силы, боящегося изменений суеверного человечка, который прячется у нас внутри. Того человечка, который является реальным результатом нашей жизни (и выпивок в том числе), в существовании которого мы никак не хотим себе признаться.
Мы боимся обоих – и гения, и дурака... и в результате этого страха отказываем сами себе в существовании.
Когда я раздумывал об этой паре, которая живет в душе каждого, я понял, что нарисовать универсальный портрет нашей «мелкой» половины не так‑то просто. «Дурака» в себе не с кем сравнить.
У противника гениальности нет даже мифологического прототипа, хотя я привык, что среди описаний архетипов Юнга можно найти любые человеческие качества. Наиболее близкий мифологический образ трикстера – скорее ловкий жулик или скоморох, посредник между нашим миром и... миром гениальности.
Книга Джин Хьюстон подсказала мне, что нужный портрет, или архетип, существует в еврейской мифологической традиции. В ней тормозящий нашу гениальность персонаж известен под именем Шлемазл. Слово это трудно переводится на другие языки. Шлемазл – вовсе не дурак (хотя слово «дурак» и в русской традиции имеет совершенно иной оттенок). Он не глуп.
Единственное и главное его свойство – это полное отсутствие гибкости, абсолютная неспособность к изменениям. Он всегда одинаков. Он не способен реагировать по‑другому в ситуации, которая настойчиво требует изменений. В еврейских пословицах он часто представлен в образе коровы, которая забрела на оживленную автомобильную трассу. Она создает затор и неразбериху, но не способна постичь, что происходит вокруг, отчего водители в бешенстве, и куда делась сочная трава.
Наш внутренний шлемазл – это вовсе не глупость. Это желание не меняться. Одно это желание отнимает у нас больше энергии, чем любые наши страхи или любой невроз, но вы никогда не найдете его описания в психологической литературе. Описать его характер очень непросто, поскольку шлемазл – персонаж не только скользкий и гладкий, но и «желающий остаться неизвестным». В нем не за что зацепиться.
Внутренний шлемазл, как и внешний – из анекдотов, со всех сторон ограничен страхом. Это страх «как бы чего не вышло».
Русским хорошо знаком «Человек в футляре», но чтение – это не кино. Нужно потратить нешуточные усилия, чтобы опознать его внутри себя самого.
Но в каждом из нас он есть. Объектному «Я» все время кажется, что если мы что‑нибудь изменим в себе, ну хоть самую малость, то наше хиленькое, неуверенное в себе «Я»... умрет. Шлемазл мертвой хваткой держится за то, что Маргарет Мид, в противоположность подлинному – гениальному человеческому «Я», назвала «Я‑концепцией». Это «Я, которое мы сами придумали и описали словами». Шлемазл – это как раз то начало, которое чувствует хлипкость, непрочность... нежизнеспособность такого автопортрета, но держится за него, предполагая, что больше держаться не за что, предполагая, что гениальности не существует.
В одном из классических еврейских описаний говорится, что «когда шлемазл покидает комнату, кажется, что кто‑то в нее заходит». Старинная еврейская пословица гласит: «Лучше пусть будет десять врагов, чем один шлемазл».
О персонаже ходит множество бородатых анекдотов, еще с советских и более ранних времен.
Например: одному шлемазлу, который ехал в поезде, фатально не везло. Его все время кто‑то бил: то хулиганы на платформе, то курильщики в тамбуре, то пьяный официант в вагоне‑ресторане. В конце концов попутчик ему говорит: «Слушайте, как вы можете такое терпеть? И куда вы, собственно говоря, едете?» – «Да до самой Одессы, – отвечает шлемазл. – Если, конечно, морда выдержит».
Гораздо более известной является другая история про шлемазла, который оказался в горах. Попал он в снежную лавину и упал в пропасть. Летит, и вдруг ухватился руками за какой‑то кустик, держится изо всех сил и повисает. Кричит: «Есть кто‑нибудь здесь?!» И вдруг отчетливо слышит голос: «Есть!» – «Ты кто?» – спрашивает трясущийся шлемазл. «Я Бог Израиля», – отвечает ему голос. «Так сделай же хоть что‑нибудь!» – «Немедленно отпусти руки!» – говорит ему голос. На что шлемазл, висящий на кустике, весь сжимается и кричит: «Здесь есть еще кто‑нибудь?!»
Ну чем вам не стандартная человеческая реакция на встречу с собственной гениальностью?
Говорят, что у этого анекдота печальное продолжение. Утром шлемазл приходит в себя и видит, что ровная земля находится где‑то в метре под ним. Но он уже не в силах расцепить руки. Они смерзлись с кустиком.
Часто на тренингах я спрашиваю собравшихся: «Попробуйте рассказать мне, на что же это похоже, когда вы хоть немножечко становитесь шлемазлом?»
Приведу некоторые высказывания.
«Мой шлемазл говорит: сколько я ни пытаюсь, у меня ничего не получается. А если уж что‑то и получается, то фигово – результат не стоит затраченных усилий».
Другая участница: «Нет, я давным‑давно перестала ходить в кино, хороших фильмов больше не показывают, да и билеты на них дорогие. А если билеты недорогие, значит, это точно какая‑нибудь ерунда».
Одна женщина поняла, что не она сама, а ее внутренний шлемазл твердит: «Растила я детей, все силы им отдавала. И что теперь? Они стали взрослыми и разъехались».
Но самая частая внутренняя реплика шлемазла звучит так: «Никому я не нужен, никому на свете». Или просто: «Никто меня не любит».
Некоторые шлемазлы выражаются философски, например: «Не стоит знать слишком много. Чем меньше знаешь, тем спокойнее спишь».
Или: «Как мне все надоело, пойду я домой и что‑нибудь съем».
«А зачем ты мне звонишь? – кричит шлемазл одной девушке. – Чтобы оттянуть стирку и не дать мне возможности помыть посуду?»
А затем он же шепчет ей привычное: «Меня никто не любит».
Шлемазл – это не трагический герой. Для реального отчаяния или боли у него не хватает сил. Он редко достигает пафоса или мудрости, которые рождает страдание.
Ведь избежать страдания – главная его цель.
Он может лишь самодовольно холить и лелеять свои мелкие ранки, наслаждаясь чувством своей безнадежности и беспомощности. Шлемазл все время стоит перед вашей внутренней дверью и бубнит: «Я знаю, вы меня не любите, меня никто не любит. Но мне больше некуда деться. Вы позволите мне пожить у вас несколько дней где‑нибудь в уголке? Пустите меня, я буду сидеть тихо, незаметно».
Будьте уверены: этот гость, как таракан, останется у вас надолго, потом от него будет трудно избавиться.
Шлемазл, наряду с тараканами и мухами, будет олицетворять закон Майера – второй закон термодинамики. Он – живое воплощение энтропии.
Удивительно, но вся психотерапия, катарсис искусства и даже экзорцизм – весь арсенал научных и шарлатанских средств бессилен изгнать из нашей души этого трусливого таракана. Есть только одно средство – вытащить его на свет, внимательно рассмотреть и познакомиться с ним.
Станьте шлемазлом. Сгорбитесь, шаркайте ногами и мелко трясите руками. Пусть ваши щеки отвиснут, а глаза бегают. В общем, станьте таким, каким вы бываете, когда шлемазл вселяется в вас.
Подумайте, как вредно читать «Беседы о гениальности».
Наверняка вы не узнаете ничего полезного, а голова только засорится (а в ней и так полно мусора из «ящика») от этих идиотских рассуждений, не говоря уже о том, что эта глава – еще и о каком‑то непонятном еврее.
Вскоре вы почувствуете, что вошли в роль шлемазла, что воспринимаете мир так, как этот несчастный. Побудьте в этой роли, лучше всего включить какую‑нибудь еврейскую мелодию...
Один из первых теоретиков, исследовавших творчество и гениальность, Фридрих Маейрс в своем исследовании творческих феноменов заметил: «В глубине нашей души сокрыты как грязная помойка, так и величайшее сокровище, как вырождение и безумие, так и ростки великих возможностей. И тот, кто рассказывает нам о золотых россыпях, обязательно должен упоминать также о грудах шлака, которые нам предстоит разгрести».
Все очень просто, дорогие мои читатели. Если вы искренне попытались стать шлемазлом, вы нашли и лекарство от него, потому что это лекарство – смех. Ведь только анекдот и остался последним средством от захвата шлемазлом нашей души.
«Однако, вы слышали? Наконец‑то шлемазла Циперовича расстреляли!» – «Как? Его снова расстреляли?!» – «Тише, тише, тише, вот же он идет по коридору».
Шлемазл боится только юмора, и поэтому если вы не сделали этого упражнения, то это значит, что вы относитесь к шлемазлу в себе слишком серьезно.
Может быть он – это и есть вы?
Тот, кто не попробовал нащупать границы своего шлемазла, не сможет найти не только гения, но и мудреца в самом себе.
Представьте себе лицо мудреца...
Ведь он улыбается, не правда ли?
/А.Г. Данилин - Ключи к смыслу жизни/
