Лига психотерапии

С рождения сына она знала, что с ребёнком у неё что-то не так. Старший был ближе к сердцу, роднее, хоть и ершистый; младшая была ласковая, болтушка и проказница. А со средним она знала - не складывается.

Свою тонну книг по воспитанию детей она перечитала ещё в молодости. Сыну, казалось, ничего от них не надо: ни подарков, ни объятий. С детьми во дворе особо не играл, сторонился. К отцу тянулся, ездил с ним на рыбалку. Остальное было ему не интересно.

У неё попросил однажды набор инструмента для резьбы по дереву. Это было в его седьмом классе. Она удивилась, стала узнавать, что лучше купить. Никаких денег было не жалко, билась одна мысль - хоть так дать то, что не додала, не вложила, не долюбила. Поиски свели её с мастером резьбы по дереву, у него сын и перенял основы ремесла.

В школе учился сам, хорошо. После школы сын уехал из их маленького города в большой, поступил. Домой не приезжал, - начал подрабатывать. В гости не приглашал, а они показаться дома и не уговаривали - знали, что давить бессмысленно. Пообещает под нажимом, чтобы отвязались, а в последнюю минуту всё переиграет так, чтобы вырулить по-своему.

Когда её мальчику было десять, она разговаривала с психологом о том, в чём её вина, что она сделала не так, что он таким вырос.

Где совершила ошибку?

Психолог задавала пугающие её вопросы - страшным было то, что психолог как будто сына знала, предчувствовала то, как он поступит в разных ситуациях. Потом говорила с ней про то, что ошибки никакой нет, что между людьми бывают разные отношения, и у её мальчика - такой вот тип привязанности, избегающий.

Она шла домой, повторяя про себя слова про то, что он таким уродился и она в этом не виновата. Чувствовать себя недоматерью она перестала только в его шестнадцать, когда он, волнуясь, подарил ей собственноручно вырезанную липовую шкатулку.

Она обомлела, а сын показывал кто где: на крышке скульптурно изображены были и отец, и брат с сестрой, и она с ним у костра, все вместе на рыбалке. Всю композицию он придумал и сделал сам.

После вуза сын приехал один раз повидаться и сказать им, что на Родину не вернётся.

Работать устроился вахтами, чтобы скопить на квартиру в большом городе. Не пил, не курил. С тем, что он проживёт всю жизнь один, она не могла и не хотела смириться.

Раз в неделю она ему звонила, ненадолго. Денег он накопил, квартиру купил, зарабатывал сначала на ремонт, потом на хорошую кухню. Всё сам, без женской руки, - когда речь зашла о кухне, она твёрдо сказала, что после выходных приедут с отцом на новоселье.

Спрашивала, что привезти, что подарить. "Не надо ничего везти, у меня все есть", - как же ранил её раньше этот ответ! Сейчас она ответила спокойно, мол, поняла.

В выходные на базаре столкнулась с учителем по резьбе. Он сильно сдал. Спрашивал, как у сына дела, рассказывал о своих многолетних хворях. Уговорил их с мужем поехать к нему прямо с базара.

В подарок сыну повезли от него тяжёлый мешок грушевых чурбачков. На словах просил передать, что высушена древесина на совесть, сушил для себя.

Дверь по адресу сына им открыла пухлая белокурая девушка. Отец только крякнул.

- Спустись к машине, гостинцы поможешь поднять. Тебе там мешок кой-чего передали, - попросил сына.

Всю дорогу домой она проплакала.

Соседки завидовали, какой он у неё ответственный, разумный и самостоятельный, а ей не хватало его ребячьей открытости, желания прильнуть к маме, того, что было в отношениях с другими детьми - души, тепла. Так и вырос, в своём дому хозяин и при хозяйке теперь. Навсегда взрослый.

- Не угодишь тебе! То один он - плачешь, то женат он - плачешь, - не мог взять в толк, отчего у неё льются слёзы, муж.

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках - вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое - мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам - она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Источник

Ученые M. Lambert и M. Ogles обобщили более 400 исследований о наиболее значимых условиях, приводящих к успеху в психотерапии.

Успешной считалась та психотерапия, которая завершалась исчезновением болезненных симптомов, изменением проблемного поведения и улучшением самочувствия человека.

Оказалось, что независимо от направления, в котором работал и получал подготовку психотерапевт или психолог, эффективность психологической работы была примерно одинаковая. Более важным обстоятельством являлся опыт психотерапевта и мотивация клиента.

Что же делает психолог, чтобы получился хороший результат?

Оказалось, что важным условием улучшения состояния человека и решения его проблем является эмпатия, поддержка и уважение от психолога.

Успешный процесс консультирования предоставляет человеку возможность быть самим собой и быть честным с самим собой, говорить о событиях и переживаниях, которые волнуют, и при этом быть услышанным.

Это может показаться непонятным или даже пугающим, особенно тем людям, которые привыкли подгонять себя «волшебными пендалями» на пути к самосовершенствованию. Но базовое условие для изменений к лучшему — это обозначить фундамент и опору на уже существующий опыт, ценности, умения человека, учет сильных и уязвимых черт личности, возможностей окружения и ограничений.

Чтобы начать изменять себя, надо знать себя таким, каким являешься на данный момент. И свобода проявить себя, свои чувства в безопасной обстановке психологической консультации позволяет быть собой и узнавать себя лучше.

Безопасная обстановка создается при таких условиях, как:

1) оговоренные правила психологической беседы,

2) гарантия неразглашения и неиспользования личной информации клиента,

3) стабильная дружелюбная заинтересованность психолога.

Второе обязательное условие, которое создается в психологической консультации и помогает разрешить затруднения человека, — получение нового опыта.

Психолог вместе с клиентом рассматривают ситуацию, чувства и мысли человека, появляется возможность увидеть ситуацию с новой стороны. Но не просто новое знание (знание причин какой-то ситуации или знание о личностных особенностях) дают лечебное воздействие.

Многие люди способны самостоятельно увидеть глубокие причины своих несчастий, благодаря развитой рефлексии.

Присутствие другого человека и технологии, которыми владеет профессионал, позволяют не просто зафиксировать причины и механизмы нарушения, но изменить мешающие установки, заменить дефицитарное самоотношение и самооценку на позитивную адекватную, сформировать навыки межличностного общения.

К сожалению или к счастью, самооценка любого человека, самоуважение и уверенность в себе формируется только благодаря позитивному опыту общения с другим человеком, благодаря тому, что доброжелательное и честное отношение другого помещается во внутрь (интериоризуется).

Можно ли получить это доброжелательное отношение и новый опыт вне психотерапии?

К счастью, мы все получаем такое отношение вне психотерапии в большей или меньшей степени: родительская любовь становится основой для самопринятия у подрастающего ребёнка. Те качества и умения, которые заметили другие люди, становятся частью самовосприятия, уверенности и самоуважения. Общность с другими людьми: дружба, семейные отношения и принадлежность в группе по интересам, и принятие другими людьми наших особенностей становится основой для самопринятия. Опыт заботы со стороны близких – основой для заботы о себе.

Но бывают ситуации и обстоятельства, когда ближайшее окружение не имеет сил и возможности дать необходимую поддержку, а традиционные для семейной истории способы жизни оказываются неподходящими в изменившихся условиях.

К сожалению, в те минуты, когда мы особенно уязвимы и нуждаемся в помощи — в ситуации развода, потери, насилия, кризиса и депрессии — наших близких тоже захватывает «взрывной волной» наших драматических обстоятельств. И тогда наши близкие вместо поддержки и напутствия могут даже усугублять состояние, давая несвоевременные советы (как надо было поступать в прошлом, словно бы у нас есть машина времени и можно было бы вернуться назад и все исправить), или пытаясь заглушить и подавить наши честные чувства по поводу ситуации.

Это часто происходит не потому, что люди злы или не хотят нам помочь. А потому, что наши несчастья слишком близко от них, а значит, неизбежно пугают, вызывают растерянность и попытки поскорее «заткнуть» источник своих тревог и беспомощности. И тогда легче найти помощь у внешнего человека, чем у близкого.

Психолог в силу подготовки, знаний и опыта может сохранять стабильность перед сильными чувствами других людей, сохранять доброжелательную нейтральность к перипетиям взаимоотношений внутри социальной группы, к которой принадлежит человек, кроме того, психолог не имеет собственного интереса в жизненной ситуации человека, кроме интереса как можно скорее и качественнее помочь человеку обрести силы, навыки и устойчивость разрешить трудную ситуацию, улучшить самочувствие.

Есть еще одна типичная ситуация, когда привычное окружение: друзья, семья, коллеги и приятели не могут помочь нам. Это ситуация «колеи».

Даже если из-за наших трудностей и привычных проблем наше окружение мучается не меньше нас самих, они привыкают так жить и поневоле, автоматически поддерживают статус-кво.

Как это ни удивительно на первый взгляд, но семья пьющего человека привыкает к пьянству, и не знает, как жить с трезвым человеком. Если мы часто болеем, наше окружение привыкает к нашей болезненности и малому количеству сил и первое время будет автоматически сопротивляться появлению у нас большего количества здоровья и энергии, не потому что хочет, чтобы мы болели, а потому что требуется время на изменение привычки. То есть при всем сильном желании изменить сложившуюся проблемную ситуацию, помочь страдающему человеку, окружающим придется самим немало измениться, чтобы иметь возможность «вытолкнуть из колеи» своего близкого человека.

В этом случае психолог или психологическая группа поддержки может выступить в роли своеобразного «тягача» и первое время поддерживать изменения, пока окружение не адаптируется, не привыкнет к новому, не почувствует, что это новое — хорошо, и не включится в поддержку новых здоровых способов поведения.

Другая частая ситуация, в которой «естественные» способы получения поддержки и нового опыта не доступны – ситуация, когда актуальные трудности «подцепляют» многолетний или очень сильный и травматический опыт, опыт отвержения, одиночества, беспомощности.

Часто это опыт детский, но бывает, что какая-то слишком страшная и трудная ситуация происходит и в более позднем возрасте, а человек в силу обстоятельств остается в ней без поддержки. Чувства, которые человек испытывал и не мог выразить и прожить при поддержки близких, потому что такой поддержки не было, обычно «консервируются», отодвигаются, прячутся и могут так «храниться» годами, пока не преобразуются в какой-то симптом (иногда в болезнь тела, а иногда в повторяющееся и часто мешающее решать социальные задачи поведение), или так и лежат «замороженными» и мешают выстраивать близкие и доверительные отношения с людьми (любовные, дружеские, родительско-детские).

Обращается человек к психологу в подобной ситуации, как правило, в двух случаях:

1) Когда наталкивается на какую-то свою неспособность поддерживать важные отношения или сильную тревогу в них (например, после рождения ребёнка мама может обнаружить к своему ужасу и растерянности, что не испытывает к своему ребёнку тех чувств любви и принятия, которые от себя ожидала).

2) Когда, оказываясь в тёплых, заботливых и ценных отношениях, «вдруг» начинает обнаруживать, что злится, обижается и нападает на партнера «больше, чем соразмерно ситуации». Будучи человеком думающим и осторожным, такой человек начинает справедливо опасаться, что близкие люди не выдержат фонтана этих эмоций. И в то же время испытывает сильную и справедливую обиду на то, что даже в близких, любовных или дружеских отношениях, в своей собственной семье, не может быть самим собой, не может развернуть всю широту своей души.

Такая чрезмерная эмоциональная реакция на действия и слова близких (в форме обиды, злости, вины или стыда) может быть следствием «разморозки» когда-то подавленных и отодвинутых, законсервированных травматичных эмоций.

В этих ситуациях хорошо обученный и устойчивый психолог или психотерапевт – наиболее подходящий человек, в присутствии которого можно «расконсервировать» такие «настоявшиеся» со временем эмоции безопасно и полезно для внутреннего здоровья.

Иногда люди спрашивают: а надо ли вообще эти чувства из себя выпускать, если переживать их больно и неприятно, да и окружающим сталкиваться с такими проявлениями непросто?

Дело в том, что чувства, оставаясь неназванными и неузнанными, непережитыми, никуда не деваются, а как будто консервируются в теле, и являют собой «бомбу замедленного действия».

Но это ещё не всё: чтобы блокировать эмоции мы используем напряжение тела. Вспомните, когда вам последний раз пришлось сдерживать слёзы, вы делали это, сжимая челюсти, напрягая мышцы вокруг глаз, сдерживая дыхания, и непроизвольно напрягая мышцы шеи.

Привычное напряжение мышц, призванное не дать нелегальным эмоциям вырваться наружу, приводит к тому, что тело постепенно лишается тонкой чувствительности, становится неспособным переживать удовольствие.

Недоступными становятся не только болезненные или «недопустимые» переживания, но и все остальные. Так могут появиться трудности в установлении близких и доверительных отношений. А телесные мышечные зажимы в итоге могут привести к психосоматическим заболеваниям. Конечно, это происходит не от одного случая подавления какого-то чувства, но если такое подавление длится годами, мышечное напряжение накапливается и создает почву для физических симптомов и заболеваний.

Поэтому работа с психологом — наиболее удобный и безопасный способ расчистить эмоциональные «завалы» и тем самым обрести пространство и устойчивость для близких и тёплых чувств и отношений.

Источник: https://t.me/reflexa/50

Я не забыл про свои обещания постов, просто болел + свободного времени не было. Сейчас появилось. + По поводу книг решил сделать отдельный пост, потому что материала собралось в целом и так много.

Честно говоря, я завис над тем, что именно порекомендовать. Лично я в своё время читал просто огромное количество разной литературы, и названия многого уже не помню. В основном (я не доверяю психологам и психотерапевтам без медицинского образования) проглатывал то, что написано практикующими врачами. Там тоже встречается личное спорное мнение автора, но заметно меньше. Всё же такие специалисты чаще опираются на факты, на статистику и на научные данные.

Вообще именно о депрессии есть книга Соломона «Демон полуденный». Она довольно неплохо описывает депрессию, в ней собрана статистика по разным проявлениям болезни, при этом сама книга отчасти автобиографическая, об истории конкретного человека. Она довольно большая (600 страниц), и если вы её осилите, то уже точно какое-то представление будете иметь. Достаточное, по-моему, чтобы самим потом подобрать литературу и разобраться в том, что бред откровенный, а что – нет.

Ещё лично от себя я бы посоветовал книгу Дайаны Халперн «Психология критического мышления». Она, как и некоторые ещё труды, которые я ниже рекомендую, не имеет никакого отношения к депрессии. Халперн очень подробно и доступно, на мой взгляд, написала о критическом мышлении и о самых распространённых ошибках (ловушках) суждений, в которые мы попадаем.

При чём тут тогда депрессия? Я считаю, что людям вообще очень полезно развивать критическое мышление (не путать с негативным!). И оно особенно важно, когда человек живёт в каких-то трудных обстоятельствах.

А когда вы регулярно общаетесь с тем, у кого критика может отключаться в силу проблем со здоровьем, очень важно следить за собственной. Во-первых, чтобы лучше анализировать то, что вам говорят и корректно указывать на явные логические пробелы. Во-вторых, чтобы анализировать свои реакции на этого человека и понимать, когда он действительно что-то сделал не так, когда это явно проявление болезни, а когда вы сами устали, плохо себя чувствуете и рискуете на ком-то сорваться. Хорошо развитое критическое мышление помогает самоконтролю.

И к слову о самоконтроле, а также о силе воли. И то, и другое при общении с больным человеком очень важно. В связи с этим хочу посоветовать ещё Келли Макгонигал «Сила воли. Как развить и укрепить». В своё время я перерыл очень много литературы на тему работы над собой… Так вот, это книга – не очередная «популярная психология». Она основана на научных данных и научном подходе. Что круто (с учётом того, что по силе воли такого было не так уж и много).

Поскольку читать вам так или иначе придётся немало, ещё я бы посоветовал тем, у кого с этим проблемы, обратить внимание на старую, но хорошую работу. Мортимер Адлер «Как читать книги» – это вообще-то о художественной литературе. Но! Адлера можно воспринимать, как мой взгляд, вообще применительно к любой литературе. Он говорит об общих принципах чтения и обработки информации, о том, почему мы её не усваиваем, как читать с пользой для себя. Поэтому если у вас с этим проблемы, если вы проглатываете книги, а толку мало, то, возможно, имеет смысл прочитать Адлера.

Ну и есть ещё один труд: «Если ваш близкий страдает душевной болезнью» Ребекки Вулис. В общем-то он написан как раз для родственников. И я специально указал эту книгу самой последней, потому что в ней есть спорные моменты, её не надо воспринимать буквально. Поэтому знакомиться с ней лучше всего уже с включенным критическим мышлением и с умением работать с информацией. Да, тут хватает интересных мыслей, но далеко не всё, я бы сказал, нужно воспринимать прямо как руководство к действию.

Ещё есть просто учебники для будущих психиатров, в которых описывается депрессия. Я лично разбирался и с такой литературой, но она не всегда доступно написана (по понятным причинам там своя специфика). Приводить конкретные названия смысла не вижу – открываете любой современный.

Да, список, честно говоря, получился коротким, и непосредственно к депрессии тут мало что имеет отношения, за что прощу прощения. Просто я, когда начал перерывать литературу, понял, что часть написана поверхностно, очень много – спорно, что-то я никак не могу вспомнить, а часть – это именно что разные учебники.

Продолжение. Часть 1 была тут. Да, какие-то мысли могут повторяться (слегка и только между этими двумя кусками), за что прощу прощения. Я просто, когда писал тот пост, не думал, что оно в итоге превратиться в серию. А сейчас некоторые моменты решил банально раскрыть подробнее.

По поводу конкретики, потому что в комментариях к первому посту меня об этом спрашивали...

Особой конкретики не будет. Я не знаю, что вам даст возраст человека, не говоря уже об имени. Историю нашей жизни я рассказывать не буду по двум причинам:

1. Я получил разрешение от племянника на упоминание его, но согласие от больного депрессией человека – момент деликатный. Если вкратце, то пока он не выздоровеет, я не могу быть до конца уверенным в том, что он его дал, например, не из-за чувства вины или же ощущения собственной бесполезности, которое часто бывает у людей с депрессией.

2. Подробное описание всей нашей жизни вообще не входило в мои планы. Там много личного, касающееся уже просто кучи людей, что я не намерен раскрывать.

Да, названия конкретных лекарств тоже не ждите. Массу разных препаратов можно спокойно нагуглить – и что это кому даст? У каждого своя схема лечения, свои реакции на лекарства и т. п.

Единственное, что я могу сказать определённого: я много наталкивался на комментарии, которые создавали впечатление, что депрессия относительно легко лечится. Проблемы? Сходил к врачу, назначили препараты, ну подбирали их пару месяцев, потом всё более-менее в порядке.

Моему племяннику лекарства подбирали больше 2 (!) лет. И это не исключительный какой-то случай. Почему так долго? Одно плохо действовало. Второе вообще не помогало. Третье работало, но дало жуткие побочки на почках. Ещё одно действовало, а потом внезапно, без предупреждения и смс, перестало, а на аналоги организм решил даже не реагировать. В общем, это немного не так просто, как иногда может показаться. Хотя я искренне рад за тех, у кого оно именно что просто. Возможно, тут имеет значение и то, что у родственника, увы, тяжёлая степень.

И ещё один момент: некоторые комментаторы периодически выдвигали смелые идеи о том, что человек может «страдать непонятно чем, лишь бы не работать и т. п.». Так вот, в силу наследства и прочих факторов племянник мог бы в принципе не работать, а жить за счёт сдачи квартир. Нет, мы не олигархи, если что. Но при горячем желании он у него есть возможность не работать. Нет, депрессия не связана со смертью оставивших наследство: это дальние родственники, с которыми мы были слабо знакомы. Просто у них ближе никого не оказалось, так сложилось.

Тем не менее сам факт наличия бабла вместе с депрессией опровергает эту смелую теорию. Как и факт самоубийств от депрессий (увы) богатых, знаменитых и успешных. Если что, конкретные фамилии и факты можно найти в Интернете.

В общем, на этом с историей жизни – всё. Дальше какие-то детали будут постольку, поскольку они нужны, чтобы поделиться суммированным опытом и тем, что я видел при общении с другими депрессивными больными, плюс читал в разных книгах.

Родственнику нужно, чтобы понимали его состояние

Вообще больному депрессией из всего, что я наблюдал, не надо, чтобы вокруг него скакали или чтобы с ним возились как с совсем маленьким ребёнком. Поэтому, кстати, я удивлён, когда многие начинают рассказывать, что жизнь с таким человеком – прямо трагедия.

Больной депрессией остаётся таким же человеком, только с болезнью. То есть он не превращается в идиота (как и многие люди с психическими заболеваниями, к слову), не перестаёт осознавать действительность. До определённого предела он вполне понимает, что его восприятие окружающего мира слишком мрачное, скажем так. Проблема в том, что от этого не легче.

Представьте себе, что у вас фантомные боли. То есть болей вроде нет. Все врачи вас обследовали и сказали, что ничего болеть не должно. А оно болит. Иногда даже очень и очень сильно. Вам будет легче от того, что болеть не должно? А если вам 20 раз сказать об этом?

Ну вот так примерно больные депрессией (а иногда уже – и их родственники) реагируют на: да ты молодой, у тебя всё есть, откуда депрессия-то? Понятия не имею, вот человек выдумал от скуки: сижу я, молодой, почему бы мне не запереться в стенах на пару лет, не начать время от времени рыдать от того, что на улице собака нервно лает, ей явно плохо, собаку жалко… Или ещё от чего. Ах, да. Почему бы заодно ещё и не отказаться практически полностью от выходов куда-то (это не только работа, но и просто прогулки, кафе, рестораны, кинотеатры, концерты и т. п.), от любимой еды (мне и другим родственникам часто приходилось напоминать, что пора есть) и от прочего. Ну вот почему бы себе такое не устроить?

В общем, это так, извините, лирическое отступление на тему. И да, если кто-то вдруг и правда организует себе такое от скуки, то он, как ни крути, психически всё равно не очень здоров.

Так вот, первое, что мне сказал лечащий психиатр: от близких требуется осознание того, что это – болезнь, а не плохой характер или блажь. И это надо понимать, причём не просто "да, ок", для галочки, а показывать своим поведением. Например:

1. Не обесценивать то, что переживают другие болеющие депрессией. Вообще, на мой взгляд, линия поведения: все рыжие – мудаки, но я тебя люблю, ты ж мой родственник, что ж поделать-то, раз ты рыжий… Она странная. Вряд ли кому-то будет приятно, что его "терпят" или "ему делают поблажку" за то, в чём он на самом деле не виноват. В таком отношении есть какое-то снисхождение и вообще что-то противное. Это, кстати, не только к депрессии относится, но развивать тему не хочу.

2. Не забывать о том, что от временного облегчения депрессия, увы, никуда не делась. У племянника бывают "хорошие дни" и "плохие". Про "плохие" я расскажу ниже. Что касается "хороших", то при депрессии тяжёлой степени назвать это днями, честно говоря, проблематично. Речь, скорее, о некоем промежутке времени суток, когда он относительно бодрый, разговорчивый, может чем-то заниматься. Если повезёт, удерживается в течение почти всего дня.

Так вот, моей большой ошибкой было как-то раз решить, что всё, ура, лекарства действуют… И я перенагрузил информацией, плюс ещё настроил радостно общих планов на несколько дней вперёд. "Откат" в виде пиздецовых следующих дней от перегруза не заставил себя ждать.

В общем: не надо так. Да, в конкретный промежуток времени больному может становиться лучше. Да, иногда он напоминает себя-здорового. Но! Порой родственники могут сами страдать самообманом. Во-вторых, временное облегчение – это не выздоровление. Оно наступает, когда тенденция к улучшению (ровная или скачками, но с общим прогрессом) наблюдается устойчиво в течение нескольких месяцев, а позитивные результаты закрепляются. И то нужно быть осторожным в плане общения, нагрузок и прочего.

В общем-то понимание – это осознание того, что человеку действительно очень плохо (некоторые люди в депрессии сравнивают это с состоянием постоянного умирания, причём я такое сравнение слышал от разных людей, ну и читал в литературе, так что я не думаю, что они преувеличивают). И выстраивание линии поведения с учётом того.

Как вести себя с больным депрессией?

Я лично просто резко сократил количество негативных новостей и вообще разного негатива в обсуждении. Нет, я не скрывал своих проблем: если что-то происходило, что трудно было скрыть, я, разумеется, рассказывал. Попытки что-то утаить, спрятать и т. д. чреваты тем, что у больного депрессией повысится тревожность, ему станет очень нервно и хреново. И пока он всё равно не узнает, то, скорее всего, не успокоится.

Хотя тут уже многое зависит от личности. Если человеку в целом и до болезни было проще что-то не знать, и он мог оставаться при этом спокойным, то возможны варианты. Я лично описываю то, что видел.

Так вот, если там, меня бы уволили на работе, и я стал чаще бывать дома (что трудно скрыть при совместном проживании), то я бы рассказал. А вот то, что я с кем-то поругался на Пикабу, что меня обматерила продавщица или же пытался кто-то приебаться на улице – нет. Потому что смысла – никакого: родственник ничем не поможет, ничего с этой ситуацией не сделает, только расстроится и всё. Собственно, я вообще такие вещи стараюсь не рассказывать близким по тем же причинам. Но в отношении больного депрессией "фильтр негатива" особо важен. Потому что передоз плохого здесь может быть чреват не просто испорченным настроением.

Следом за обострением депрессии от негатива больному может угрожать информационный перегруз. Грубо говоря, сокращается объём информации, которую человек в принципе способен усвоить за день.

А ещё очень важно, как именно её подавать. Вы хотите что-то рассказать? Чётко (отчётливо, а не себе под нос, но без крика), внятно и по существу сообщите, что случилось, когда, почему. Главное – передать смысл. Если больного заинтересуют детали, и это будет видно по его реакции, можно дополнить подробностями. Нет? Тогда на сказанном лучше и остановиться.

Проблемы с передачей информации бывают разными:

1. Слишком много ненужной информации. Человеку приходится тратить ресурсы (а я писал о том, как важно для него их не тратить), чтобы разобраться в том, о чём вообще речь, и что самое главное.

2. Слишком мало информации, приходится задавать много уточняющих вопросов и напрягаться, чтобы въехать в происходящее. Тоже отнимает ресурсы.

3. Нет вводной, непонятно, кто к чему, куда и откуда. Грубо говоря, если на работе случилось что-то смешное, что понятно или забавно исключительно в контексте обстановки в офисе, не надо пересказывать только само происшествие. Или поясните кратко сам контекст, или вообще ничего не говорите. Ещё можно попрактиковаться в голове составлять для себя посты (на Пикабу, допустим), где вам надо описать что-то так, чтобы всё понял даже посторонний человек.

Для многих людей понятное общение вообще не составляет труда. Но если какие-то проблемы по этой линии есть, их нужно убрать.

Говорить ли только о позитиве? Необязательно. Но желательно, чтобы позитивного и нейтрального было больше, чем негатива (60 на 40, например). Это в целом для здоровья психики кого угодно полезно, а для больного депрессией иногда критически важно. Ну и ещё стоит оценивать "вес" или "значимость" плохого и хорошего. То есть эти "проценты", они весьма условны: вы же не в игре выполняете квест "найти 10 хороших новостей" или что-то типа.

О чём говорить, если позитивного в жизни мало? Можно о нейтральном. Музыка, книги, сериалы, игры, разные хобби, прикольные или просто интересные события на работе, планы на будущее, в которых нет ничего позитивного, мысли на разную тему. В общем… Всё, что не дёргает.

Я, например, когда родственник в нормальном состоянии, а также ещё в самом начале заболевания прямо спрашивал, о чём с ним можно говорить или о чём он хотел бы, что его успокаивает. Если вы задали такой вопрос и услышали что-то вроде "не знаю", "понятия не имею, всё плохо", просто успокойте и скажите, что разберётесь, ничего страшного.

Потому что такое незнание вполне возможно, увы. Очень многое из того, что человека раньше успокаивали, перестало "действовать". Иногда кажется, что зоны безопасности, комфорта (в нормальном понимании) больше не осталось. Сильный акцент на этом способен дополнительно травмировать. Поэтому если вы наткнулись на такое у кого-то, не давите, а тактично психологически уводите. Я иногда даже банально предлагал выпить что-то тёплое, например.

"Плохие" дни

"Плохие" дни обычно видно прямо с утра. В случае жаворонков, думаю, сразу. Мой племянник – сова, поэтому, пока он окончательно не проснулся, то может и сам не знать, насколько ему сегодня плохо или не очень. Иногда бывает и так: он думал, что всё более-менее, а оказалось, что нифига.

"Плохие" дни – это время, когда депрессия обостряется, причём иногда сильно. В такие дни под рукой желательно держать лекарства и что-то симптоматическое, если психиатр разрешил. По мере возможности лучше всего собирать какой-то запасной пакет с прикольными новостями с котятами, забавными историями из жизни, смешными цитатами, свежими анекдотами и прочим. Меня, например, иногда просили поговорить, и я банально мог вслух зачитывать такие посты. Смысл – в отвлечении от пиздецового состояния, грубо говоря.

Но если вас не просят, а стремятся заныкаться, возможно, лучше не трогать. Правда, тут всё индивидуально. Некоторых нужно вытаскивать, то есть отвлекать от хренового состояния. Желательно предварительно проконсультироваться с врачом на тему того, что делать. И, что будет полезным, по-моему, заранее спрашивать у больного, что бы он хотел, чтобы вы сделали. То есть тогда, когда человек в большей степени способен отдавать себе отчёт в происходящем.

В целом же "плохие" дни, увы, надо просто пережить. И родственникам больных я бы советовал не погружаться совсем в чужое состояние. Я лично очень люблю своего племянника, я за него переживаю. Но чтобы не падать следом в эмоциональные качели, я могу нацепить наушники, если знаю, что сейчас конкретно от меня ничего не требуется, и заниматься своими делами. Такие передышки вполне полезны, чтобы вы сами не перегорели (от чего никому лучше не станет).

Забота о себе

Да, кстати, раз уж пришлось к слову. Очень важный момент: родственникам больных любой серьёзной болезнью, особенно, когда речь идёт о психике, очень важно заботиться о собственном здоровье, в том числе и о психическом. Отдыхать, абстрагироваться от происходящего, уменьшить количество негатива. Слать всех энергетических вампиров. Брать перерывы в работе по возможности.

Короче говоря, не забывайте о себе, потому что если вы сделаете себя несчастным, веселее от этого никому не станет. И наоборот: наличие рядом здорового и счастливого человека с более-менее полноценной жизнью часто делает легче больному, если он вас любит. Помимо того, что он радуется за вас, он как бы тянется к нормальной жизни и включается в большей степени в неё.

Нет, это не значит, что он живёт вашей жизнью. Просто присутствует в чём-то нормальном и здоровом.

Это гештальт-терапевт Маша. Она верит в то, что современная женщина должна опираться только на себя.

Она сама оплачивает свои счета, сама себя поддерживает. И сама отвечает за свои оргазмы.

Если Другой приближается к Маше, когда она растеряна или расстроена, Маша отгоняет его учебником по гештальт-терапии.

В котором написано, что Фриц Перлз определяет зрелость как психическое здоровье, как способность перейти от опоры на среду и от регулирования средой к опоре на себя и саморегуляцию. Для того, чтобы достичь зрелости, индивидуум должен преодолеть свое стремление получать поддержку от окружающего мира.

После того, как Другой уходит... Маша чувствует себя здоровым, зрелым и очень одиноким человеком.

Иногда ей кажется, что она готова опереться на кого-то, кроме себя... но осуждающий призрак Фрица сильнее этого желания.

Если бы Маша знала иностранные языки, она бы заметила, что мэтр использует термины "self" и "self-support" вместо "себя" и "саморегуляция". А Self, как известно, возникает в "контакте" c Другим.

Трудности перевода, блин...

Именно поэтому психологи категорично советуют ходить на психотерапию или хотя бы на психологические консультации. Чтения одних лишь книг - совершенно недостаточно. Да, вы можете узнать много крутых и полезных штук, но вот поймете ли вы их правильно, интерпретируете ли то, что в них написано, так же, как это интерпретировал писавший их автор - неясно.

Еще больше статей в телеграм-канале: t.me/reflexa