Лига психотерапии

Продолжаем серию постов про радикалы характера по Пономоренко (особенности характеров различных людей).

Мы уже рассмотрели особенности, внешности, жизни, поведения у трех психотипов:

Истероидный радикал характера
Истероидный радикал характера (2)

Эпилептоидный радикал характера
Эпилептоидный радикал характера (2)

Паранояльный радикал характера

Паранояльный радикал характера (2)

А сейчас прочитаем про основные характеристики эмотивного психотипа.

Напомню, всего радикалов характера у В.В. Пономоренко семь.

1. Истероидный радикал
2. Эпилептоидный радикал
3. Паранояльный радикал
4. Эмотивный радикал
5. Шизоидный радикал
6. Гипертимный радикал
7. Тревожный радикал

Цитирую по книги В.В. Пономаренко. "Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»)."

«Комната князя Андрея была в среднем этаже... Он услыхал сверху женский говор.

— Только еще один раз, — сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.

— Да когда же ты спать будешь? — отвечал другой голос.

— Я не буду, я не могу спать, что же мне делать! Ну, последний раз...

Два женские голоса запели какую-то музыкальную фразу...

— Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.

— Ты спи, а я не могу, — отвечал первый голос... — Соня! Соня! Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть!.. Ведь такой прелестной ночи никогда, никогда не бывало. .. Нет, ты посмотри, что за луна!»

(Л.Н. Толстой «Война и мир»)

Сколько страсти! Сколько чувства! Наташа Ростова (а «первый голос», как вы помните, коллеги, принадлежит именно ей), в отличие от ее подруги Сони, переполнена эмоциями. Она купается в них, как в пьянящем потоке, и хмелеет на глазах. Это не имитация, не полуинтуитивное стремление очаровать своим поведением князя Андрея Болконского, который в это время «стоял позадь забора». Нет. Это по-настоящему глубокие и красивые переживания.

Кому же они свойственны? Кто этот счастливчик, баловень судьбы и любимец природы? Конечно, обладатель эмотивного радикала. Но обо всем по порядку.

Общая характеристика

Внутренним условием формирования эмотивного радикала является так называемый низкий порог эмоционального реагирования (иначе — высокая чувствительность).

Здесь есть о чем поговорить. Во-первых, что такое «эмоциональное реагирование»? Во-вторых, что такое в данном смысловом контексте «порог»? В-третьих, что означает «низкий порог»? Что ж, давайте разбираться последовательно.

Несмотря на разнообразие научных определений понятия «эмоции», большинство исследователей, а вместе с ними и мы — обычные люди, знающие толк в жизни, сходятся в главном. Эмоции — род психических явлений, обладающих рядом особенностей.

Начнем с того, что эти явления — реакции. Они возникают не активно, не сами по себе, в отрыве от происходящих событий, а реактивно, то есть в ответ на некие стимулы. Это реакции неспецифические, они не привязаны намертво к какому-то определенному объекту (предмету, явлению природы, классу предметов или явлений), Как, скажем, понятия или образы.

В сознании человека каждый значимый объект пребывает в виде понятия и/или образа. При этом понятие содержит информацию о сущности отражаемого объекта, а образ — в основном, о его форме. Конечно, эта информация с течением времени, с накоплением опыта уточняется, обогащается. Но она всегда является производной от этого конкретного объекта, а не от какого-то другого.

Как отражение в зеркале, как тень. Они могут несколько видоизменяться, но это, тем не менее, мое отражение, моя тень. Они существуют, пока существую я. Подойдет к зеркалу другой человек — и там появится уже не мое, а его отражение...

Вот, к примеру, лопата. Каждый из нас хорошо представляет себе зрительно и понимает, что это за предмет, как он выглядит, для чего используется. В нашем сознании существует и образ, и понятие — «лопата». Зрительный образ является результатом восприятия, понятие — результатом мышления.*

* Подробнее о том, что такое «мышление», мы поговорим при обсуждении шизоидного радикала.

Образ более конкретный, понятие — более обобщенное, абстрактное. Но и в образе лопаты, и в понятии «лопата» отражена специфика именно лопаты, а не стула, раковины или самолета.

Другое дело — эмоции. Нет эмоциональной реакции, которая соответствовала бы исключительно лопате и ничему другому. У разных людей лопаты вызывают разные эмоции: кто-то с энтузиазмом потирает руки в предвкушении удовольствия от физического труда, кто-то брезгливо кривит рот, понимая, что его ждет утомительная и непрестижная работа... С другой стороны, у одного и того же человека одна и та же лопата, но в разных обстоятельствах, в разные периоды жизни вызывает неодинаковые эмоции. Наконец, одинаковые эмоциональные реакции могут вызывать абсолютно разные предметы: например, радость — не только лопата (что ж автор застрял-то на ней!), но и новый автомобиль, фляга воды в пустыне, канцелярская кнопка, на которую уселся ничего не подозревающий преподаватель и т. д.

Иными словами, эмоции отражают не форму и содержание объектов, а скорее, их субъективное значение для конкретного индивидуума.

Наконец, эмоции конкурируют с мышлением за поле сознания. Когда происходит активный процесс интеллектуальной обработки информации, эмоции отступают. И наоборот. Сильные эмоции вытесняют рациональную оценку происходящего, «выключают» мышление.

Перечисленные выше признаки как раз и позволяют отнести исследуемое психическое явление к эмоциям. И не только отнести, с целью научной классификации, но и глубже познать его суть.

В представлении автора, наиболее точное определение сути эмоций дали кибернетики, занимающиеся проблемой создания искусственного интеллекта. По мнению этих ученых, эмоции — «аналоговая модель психизма». В то время как мышление — «дискретная модель психизма». Бог с ним, с психизмом! Мы с вами и без специальных пояснений догадались, что под этим термином понимается субъективное отражение объективного мира посредством человеческой психики. Интереснее ситуация с «аналоговой» и «дискретной» моделями.

В данном контексте «аналоговая модель», если автор правильно понимает, — это отражение мира в его непрерывном существовании. Отражение — как единого целого — предметов, пространства, в котором они расположены, времени, с течением которого они изменяются...

Дискретный — значит «прерывистый». Действительно, понятия, являющиеся результатом мышления, четко отделены друг от друга (об этом мы говорили чуть выше). «Каждому предмету — собственное понятие», — скажем мы, почти не искажая реальности.

Что же получается? В понятиях сконцентрирована информация о сущности, о наиболее важных, наиболее устойчивых во времени свойствах предметов (явлений) окружающего мира. Однако понятие о предмете — не сам предмет. Понятие — вещь абстрактная. Пока мы его используем в умозрительных рассуждениях о природе вещей, реальные предметы живут своей жизнью, меняются (в каких-то мелочах, частностях, но тем не менее), взаимодействуют с другими предметами и с нами, теряя свое прежнее — субъективное и объективное — значение и приобретая новое и т. д.

Для того чтобы не упустить этот, остающийся за пределами понятий, но от этого не менее важный, пласт информации, существуют эмоции.

Эмоции обеспечивают человеку возможность отражать мир как нечто целое, непрерывное, единое. В этом, получается, их главное предназначение.

Следует ли из этого, что посредством эмоций человек фиксирует в своем сознании абсолютно все, что происходит вокруг и внутри него?

Что и говорить, природа одарила нас уникальными возможностями воспринимать информацию. Мы можем слышать тепловое движение молекул, видеть горящую свечу, расположенную на расстоянии тысячи метров от нашего глаза... Мочь-то можем, а вот слышим, видим ли? Далеко не все и не всегда.

Информацию, которую улавливают наши органы чувств, психика воспринимает выборочно.*

* До центральной власти тоже доходит не все происходящее на местах — законы управления универсальны.

Чтобы получить шанс быть отраженным человеческой психикой, объект должен воздействовать на нее с достаточной силой. Сила воздействия, минимально необходимая для того, чтобы вызвать эмоциональный отклик, называется порогом эмоционального реагирования. Люди, у которых этот порог относительно ниже, чем у остальных, получают возможность реагировать на слабые, незаметные для большинства окружающих, сигналы. Они вне зависимости от своего желания, повинуясь собственной природе, чувствуют малейшие изменения ситуации, эмоционально откликаются на мельчайшие детали, нюансы происходящего. Эту особенность психики, накладывающую отпечаток на поведение человека, мы и будем, коллеги, называть эмотивным радикалом.

Эмоции принято делить на «низшие» и «высшие».

Низшие эмоции возникают при непосредственном воздействии раздражителя на органы чувств: положили в рот вкусный кусочек, выпили с морозца рюмку водки, почесали пятки перед сном, приняли горячую ароматную ванну — почувствовали удовольствие.

Высшие — сопровождают интеллектуальную деятельность. Сначала вырабатывается понятие о происходящем, затем это понятие соотносится с непрерывным контекстом жизни и наделяется субъективным значением («и увидел он, что это хорошо»; «над вымыслом слезами обольюсь» и т. п.).

Разумеется, порог эмоционального реагирования для низших и высших эмоций — не совсем одно и то же. Чтобы возник эмоциональный отклик на легкое почесывание за ушком, достаточно иметь чувствительную нервную систему. Чтобы эмоционально отреагировать на замечание Остапа Бендера в адрес дипломатов, играющих в теннис: «класс игры невысокий», — одной чувствительной нервной системы мало. Нужен изощренный ум, богатый запас знаний, высокая интеллектуальная культура.

Но, учитывая эту разницу, мы, тем не менее, отметим, что если человек лишен чувствительной нервной системы, никакой интеллект не поможет ему стать эмоциональным, отражать смысловые нюансы, подобные указанным выше. Поэтому «внутренним условием» эмотивного радикала мы будем считать именно ее.

И еще одно замечание. Принято полагать, что чувствительность нервной системы обратно пропорциональна ее силе. По наблюдениям автора, это не совсем так. Слабая нервная система рождает тревожность, а не эмоциональность.

Эмоции — богатые, разнообразные, «спектральные» переживания (от неизбывной тоски до бурной радости, восторга; от экстаза до гнева, негодования), делающие жизнь человека более насыщенной, глубокой, яркой, требующие энергетических затрат и, самое главное, обеспечивающие постоянство внутренней среды организма, и восстанавливающие психическое равновесие.

Тревога одномерна, «монохромна» (либо — есть, либо — нет), тягостна, поскольку она всегда ухудшает субъективное восприятие качества жизни. Она расшатывает психику. Таким образом, человек стремится переживать эмоции и избавиться от тревоги.

Поэтому автор солидарен с теми исследователями, которые видят причину развитой эмоциональной чувствительности в особом, природой заданном режиме функционирования специализированных структур головного мозга.

Для нас с вами, коллеги, важно не приписывать на поведенческом уровне обладателям эмотивного радикала несвойственной им слабости, низкой работоспособности и т. д.

Завершая этот раздел, скажем, что эмотивный радикал порождает две главные тенденции в поведении человека: альтруистическую (гуманистическую) и эстетическую (гармонизирующую). Связанные с этими тенденциями качества tubi рассмотрим ниже.

Внешний вид

Специфического эмотивного телосложения не существует. Однако уместно сказать, что каким бы ни было реальное телосложение обладателя эмотивного радикала, на первый взгляд (а возможно, и на второй, и на третий) оно покажется гармоничным.

Главным свойством эмотива (давайте так назовем носителя эмотивной тенденции) является способность чувствовать гармонию и приводить ей в соответствие самого себя и все, что находится в окружающем пространстве.

Что есть гармония, если не равновесие, не соразмерность во всем, вплоть до мельчайших деталей? Равновесие не только внутри объекта, в его составных частях, свойствах, но и в его положении относительно других объектов, относительно ситуации, в которой он находится. Эмотив чутко реагирует на любое отклонение от этого равновесия и стремится его восстановить.

Поэтому, будь он сам Квазимодо, эмотив найдет способ элегантно завуалировать недостатки собственной внешности. Что-то он задрапирует тканью, что-то спрячет или, напротив, выделит цветом, что-то загримирует умело наложенным макияжем... словом, у него получится.

В отличие от истероида, эмотив не намерен во что бы То ни стало привлекать к себе внимание других людей, но он, тем не менее, не останется незамеченным. Его внешность будет яркой в такой степени, чтобы, с одной стороны, не слиться с фоном, а с другой — не мозолить глаза окружающим. Ни больше и ни меньше

Все в нем соразмерно и адекватно внешним и внутренним условиям — цвет и форма волос, глаз, губ, одежды, лака на ногтях, белья, количество и разнообразие украшений...

Чувство стиля, вкус, гармония — вот качества оформления внешности, присущие эмотивному радикалу.

Кроме того, эмотивы не любят острых углов. В том числе в одежде. Они охотно носят трикотаж. Мягкие, свободного покроя свитеры, пуловеры, платья, шейные платки. При этом избегают тесной, давящей одежды, аксессуаров (галстуков, перчаток, обтягивающих джинсов и т. д.).

Индивидуальное пространство эмотива оформлено не менее гармонично и со вкусом, чем его внешность. В нем обязательно присутствуют произведения изобразительного искусства, художественной литературы (прежде всего, романтическая проза, стихи), музыкальные инструменты.

Эмотив не только искушенный и жаждущий новых эмо-циогенных воздействий зритель (читатель, слушатель), он нередко сам рисует, пишет стихи, музыку, поет... Все эти занятия и увлечения накладывают своеобразный отпечаток на пространство, обустроенное эмотивом, овеществляются в нем.*

* Сравните: истероид украсит интерьер собственным портретом; параноик — портретом вождя, авторитетного мыслителя, подарившего ему цель в жизни; эмотив — картиной «Московский дворик» или «Грачи прилетели»; эпилептоид выбросит все это к чертовой матери и, покрасив стену в немаркий серый цвет, вывесит на ней таблицу «Распорядок дня» с собственноручными подписями всех чад и домочадцев в графе «ознакомлен».

Эмотивы часто пребывают в элегическом настроении («утро туманное, утро седое»), которое отражается в их мимике. Эмотива выдают печальные глаза, задумчивые, слегка подернутые влагой, мягкий, добрый взгляд («у тебя глаза добрые»).

Жестикуляция сдержанная (в плане размаха, амплитуды движений), но экспрессивная, точно и емко выражающая искренние переживания, свойственные эмотивам. Любопытно: для них характерны плавные женственные жесты (независимо от реальной половой принадлежности индивида). Часто мы заблуждаемся, принимая женоподобных мужчин-эмотивов за гомосексуалистов. Истинный гомосексуализм, если вы не забыли, прерогатива эпилептоидов.

В то же время, широко распространено мнение, в соответствии с которым эмотивные (и истероидные) черты характера действительно принято относить к «женским», а сочетание эпилептоидного и паранояльного радикалов — к «мужским». Возможно, эмотивная жертвенность, нежелание и неспособность оказать жесткое сопротивление претенденту на их жизненное пространство на самом деле предрасполагают к вовлечению в гомосексуальные отношения?

Интересно, что думают на этот счет специалисты?

Позы эмотивов удобные, свободные, при этом — не стесняющие окружающих. Про таких говорят: «ловок и органичен, как зверь». Действительно, всякий раз, глядя на эмотива, кажется, что он выбрал оптимальную позу — удобную для него и для всех, изящную без наигранности, выигрышную без напряженности, красивую без претенциозности. На этом, впрочем, все звериное в нем заканчивается.

...

Конец цитаты

Продолжение следует.

Синдром дефицита внимания и гиперактивности – это неврологическое расстройство, начинающееся в детском возрасте, которое представляет собой трудность концентрации внимания и восприятия информации, импульсивность и гиперактивность. СДВГ влияет на результат обучения и академические показатели, так как данный синдром затрудняет внимание, память и другие когнитивные способности.

В России о СДВГ принято говорить именно как о детском заболевании, однако СДВГ может быть и у взрослых людей, ведь по данным исследований всего 30% детей перерастают данный синдром.

Существует гипотеза, что так называемый СДВГ – это комплекс различных неврологических расстройств, требующих особого подхода и лечения.

Распространенность заболевания

По данным статистики США 5% детей и 2,5% взрослых имеют СДВГ, в Британии 3,6% детей был поставлен данный диагноз.

Уже пятое десятилетие ученые ставят под сомнение существование СДВГ, ведь далеко не все, кому поставлен данный диагноз, имеют достаточно полный набор симптомов, свойственный СДВГ. Доктор психиатрии, практикующий детский психиатр Фрэнк Джон Ниниваджи, работающий в Медицинской Школе при Йельском Университете, уверен, что СДВГ в чистом виде встречается довольно редко. В 90% случаев пациенты с ранее диагностированным СДВГ имеют одно или несколько других психических расстройств.

Верный диагноз – верное лечение

Возможность лечения СДВГ также является предметом многочисленных споров, ведь на данный момент нет единого эффективного метода лечения данного синдрома. Медикаментозное лечение СДВГ имеет ряд побочных эффектов, среди которых увеличение или уменьшение массы тела, повышение уровня холестерина в крови, замедление роста, бессонница, повышение давления, резкие изменения настроения.

Доктор Ф.Д. Ниниваджи настаивает на том, что прежде, чем пациенту будет прописано то или иное лечение, необходимо разделить компоненты СДВГ по степени их выраженности, определить, какой из признаков (будь то дефицит внимания или памяти, гиперактивность или импульсивность) преобладает.

Часто диагноз СДВГ ставится без учета важных проблем в жизни ребенка, будь то эмоциональные, семейные или школьные трудности. СДВГ может быть лишь симптомом другой, более важной проблемы, как то эмоциональное или физическое насилие в семье или неприятие в кругу сверстников.

Именно эмоциональные и поведенческие проблемы в детском возрасте определяют поведенческий уровень самопрезентации взрослого человека. Понимание основных эмоциональных и поведенческих проблем ребенка позволяет подобрать правильный подход в преодолении этих трудностей под руководством психиатра. Родители также играют важную роль в этом процессе, ведь без их участия позитивных изменений может и не состояться.

Как отмечалось выше, в 90% случае так называемому СДВГ сопутствуют другие расстройства психики, например, оппозиционно-вызывающее расстройство (негативное, девиантное или враждебное поведение против лиц, наделенных властью), посттравматический синдром, умственная недостаточность (IQ от 70 до 85), затруднения адаптации, неспособность к обучению, тревожное расстройство, психологическое выгорание и многие другие.

Как правило, эти сопутствующие расстройства требуют особого внимания, ведь они являются «подводными камнями» СДВГ. Чаще всего это хронические проблемы, затрудняющие благополучное сосуществование ребенка с членами его семьи, учителями и сверстниками.

Только подробное клиническое обследование может выявить подобные хронические расстройства и предотвратить неверную постановку диагноза, некорректное медикаментозное лечение, грозящее побочными эффектами, ухудшающими состояние.

Лечение

Лечение СДВГ включает в себя три компонента:

Коррекционное обучение

Социально-психологическая поведенческая терапия

Медикаментозное лечение

1. Коррекционное обучение при СДВГ прежде всего направленно на повышение концентрации внимания, улучшение памяти и развитие навыков обучения. Это ключевой момент при лечении СДВГ, так как дети с синдромом дефицита внимания и гиперактивности требуют особого подхода в обучении.

2. Психотерапия с детьми и взрослыми позволяет им понять собственные чувства, эмоции, развить коммуникативные навыки, так необходимые для успешной групповой деятельности и академических показателей. Если ребенок постоянно чувствует себя не успешным, это неизбежно ведет к деморализации и агрессии, направленной на самого себя или вовне. Задача психотерапевта – научить ребенка справляться с собственными негативными эмоциями. Ключевым моментом работы с ребенком с диагностированным СДВГ является эмпатическое восприятие эмоциональной жизни ребенка и его семьи. Именно активное слушание и эмпатия психотерапевта позволяют сфокусироваться на личности ребенка, а не на его диагнозе, что позволяет понять сущность проблемы и найти эффективные способы решения.

Когнитивная деятельность – это ряд когнитивных способностей, важнейшими функциями которой являются способность к целенаправленной деятельности и эпизодическая память (т.е. кратковременная память). Нейропсихологи отмечают, что затруднения процессов подвижного интеллекта (т.е. способности мыслить логически, анализировать и решать задачи независимо от предыдущего опыта) и кристаллизовавшегося интеллекта (т.е. накопленного опыта и способности использовать усвоенные знания и навыки) заметно снижают способность к обучению и достижению результата. Как правило, данное затруднение можно выявить при стандартном тесте IQ. Способность к обучению, воспроизведению информации и затруднения рабочей памяти также препятствуют обучению и достижению успеха, однако данные затруднения легче поддаются корректировке и могут быть компенсированы в будущем.

3. Медикаментозное лечение – лишь один из компонентов лечения СДВГ. Стоит понимать, что медикаменты не повышают интеллект и когнитивные способности, а лишь позволяют системам мозга работать более эффективно. Разумеется, это лишь частичная поддержка, не способная стать единственным средством лечения. Именно сочетание медикаментозного лечения, психологической коррекции и индивидуального подхода к обучению ребенка позволяет добиться наилучшего результата.

Источник: http://псиблог.рф/2017/08/04/%d1%87%d1%82%d0%be-%d1%81%d0%ba...

Сильнее, чем необходимость гладить стрелочки на брюках школьной формы, современного родителя гнетёт чувство вины. Куда ни кинь взор, везде есть шанс навредить своему ребёнку самым жестоким образом.

В каждом фильме, где появляется кушетка психотерапевта, нам воодушевлённо объясняют, что корни проблем героя (он привык раз в неделю душить младенцев) торчат из детства: мама не очень ласково заставляла его умываться. Да мы и сами легко ставим диагнозы человеку, бросив беглый взор на его родителей: «Ага, ну ясно, почему его карьера не задалась! Слышал, какие бородатые анекдоты рассказывает его отец?».

Когда мы делаем анализ собственной напористости или стеснительности, сложностей с мужем или привычки теребить ухо, мы вспоминаем своих родителей. И возникает иллюзия, что если сделать всё правильно, уже своим детям можно значительно облегчить жизнь. Во всяком случае, избавить их от необходимости через много лет в слезах пересказывать психиатру, с какими словами вы учили их кататься на велосипеде.

Если заглянуть в историю цивилизации, можно заметить, что никогда прежде люди не ломали себе голову, как обеспечить своим детям эмоциональный комфорт и психологическую безопасность. Дети вели себя гораздо скромнее, им было достаточно мяса мамонта и направляющих шлепков: ни о наборах «Лего», ни о том, что слово «неряшливый» нанесёт психотравму и добавит неуверенности в себе, речи не шло.

Теперь мы вынуждены постоянно терзаться. Чёрт! Вместо органической свекольной ботвы ребёнок ест конфеты из картошки фри. Вместо чтения Баратынского, смотрит мультик, где герои бьют друг друга пятками по носу. А папа с мамой вместо того, чтобы вечером обсудить, какие чувства одолевали их ребёнка, просто сказали: «А теперь спать!». Видите, куда всё катится? К невротическому чувству вины.

Вместе с виной всегда идёт осознание гигантской ответственности за всё происходящее с ребёнком и за его будущее. Сегодня ты сказал ему: ладно, поиграй в компьютер, а завтра его не возьмут в основной состав хористов.

В самом деле: осуждаем ли мы себя так же сурово, когда промахиваемся в какой-то другой области? Точит ли кого-то месяцами отчаяние, оттого что он был неласков с коллегой, который разлил компот на нашу клавиатуру? Нет, коллега легко получает своё, и даже мутные печальные взоры, которые он посылает через стол, не могут так же вывести нас из себя, как то происшествие с ребёнком, ножовкой и норковой шубой. Мы легко забываем свои ляпы, когда дело касается карьеры, фитнеса, образования, друзей и даже злополучного выступления на корпоративе. Но скорбим неделями, травя себя тем, что отправили ребёнка не в морской круиз, а к тётке в садоводство «Светлый луч».

До того как в роддоме нам выдают человека в одеяле, мы многого ожидаем от себя как от родителей. Мы полагаем, что будем умными и справедливыми, великодушными и дружески настроенными к ребёнку. Но стоит двухлетке запустить отцу в голову песком, вся благодать как-то улетучивается. Заметьте, я ничего не говорю о подростках, после выпускного с ними не то, что дружить, но и разговаривать без тремора в пальцах трудно. Чем больше мы ждём от себя, чем идеальнее рисуем своё родительство, тем глубже придётся падать с неизбежными «не додал, не сдержался, не обратил внимания, а на утренник сшил не тот костюм тюленя.»

Но если вы терзаетесь недостаточно, вот надёжные и испытанные способы внести в жизнь переживания.

1. Верьте, что каждое ваше движение

роковым образом сказывается на развитии ребёнка

Одна моя успешная и занятая знакомая посвятила полторы недели выбору горшка для годовалой дочки: он должен был быть какой-то небывалой анатомической формы, при этом исполнять классические арии. Оказывается все прошлые годы людей сажали на эмалированные изделия неправильной формы, они предательски молчали и не налаживали опереточным пением эмоциональную атмосферу в доме. И как это всё аукнулось — сколько ныне неврозов кругом! Каждый жест может предопределить судьбу человека. Когда мы пытаемся поместить ребёнка в слинг или коляску, стоит 500 раз подумать, как это сделать, лицом к себе или от себя, потому что на кону стоит «доверие к миру!». Одно неловкое движение — и труба.

2. Дотошно изучайте советы специалистов

Правильное питание, правильная одежда, правильные подгузники, правильные мультики, правильное лечение, правильное образование — обо всем есть мнения знатоков разных мастей, в том числе и таких, у которых просто случайно развязались рукава смирительной рубашки. Но если это всё пишется, значит, это кому-нибудь нужно: кажется, мы самое неуверенное в себе поколение родителей.

«Мама, а можно мне киндер-сюрприз?» — «Погоди, сынок, я сейчас прочитаю, можно ли трёхлеткам после завтрака шоколад и какой нравственный ориентир задаёт китайская игрушка в виде кляксы с глазами» — Крик на форуме: «Хелп! Что делать? Ребёнок просит яйцо с сюрпризом!!!!!!!!!».

3. Прислушивайтесь к советам окружающих

Советы, исходящие от знакомых, отличаются от советов экспертов своей назойливостью: «А он у вас до сих пор боится экскаваторов? Вам надо быть построже! Вот мы своего заставили провести день на экскаваторе, и как рукой сняло!». Все люди, у которых «было то же самое», но они смазывали рыбьим жиром/не обращали внимания/плясали с бубнами — дико нервируют, когда пытаются отстоять свой метод и переманить вас в свой лагерь.

Нам трудно воспринимать всерьёз методы товарища, потому что у бабушки совершенно противоположные приёмы, и тоже работают, а подруга из фейсбука выложила инструкцию, по которой можно обучить ребёнка английскому алфавиту даже без рыбьего жира. И все эти ребята здорово справляются с проблемами. В отличие от вас.

4. Не ищите поддержки

Чувство вины любит тишину. Супергерои не могут признаться, что сегодня они не в ударе. Они не жалуются в ночи подругам, не плачут в трубку маме, не обращаются к мужу: «Дорогой, сегодня я какая-то нервная. Давай ты уложишь детей, а я стану лежать на ковре в позе умирающей ласточки». Вину вообще очень легко убить вот этим замещением: не я отвратительный родитель, который не повёл сегодня ребят на детскую площадку, а мне просто не хватает поддержки и вдохновения.

5. Смелее занимайтесь самообвинениями

Сосредоточившись на том, какие мы в сущности дурацкие и неумелые родители, мы перестаём обращать внимание на детей. Под пристальным и чутким взглядом собственные раны разрастаются, а каждое движение ребёнка доставляет новые страдания. Лучше убрать его вообще с глаз долой, что тоже замечательный способ запустить самобичевание на новую орбиту.

Вообще, трудно разговаривать с человеком, которого переполняет вина. Он на что-то дуется, разговаривает сам с собой и плачет, даже если у него всего лишь попросили передать соль.

ПАРА УТЕШИТЕЛЬНЫХ СЛОВ ВДОГОНКУ

Возможно, детям не нужны идеальные родители, которые оборудованы новейшими развивающими методиками и совершенной нервной системой. Ребята учатся на всяком опыте, в том числе на провалах и ошибках взрослых. Наверняка им отрадно видеть, что, несмотря на недоразумения и оплошности, мы не перестаём стараться, по-прежнему волнуемся, мучаемся и даже пробуем разучить с ним таблицу умножения в виде подозрительных частушек.

Гораздо опаснее потерять контакт с ребёнком, надев костюм супергероя и запретив себе сомнения. Кажется, седые волосы, погрызенные ногти и чувство, что ты сегодня дал маху, и есть признаки хорошего и ответственного родителя. Эта рефлексия — нужная работа всех пап и мам.

(взято отсюда)

Множество психологических проблем связано с подавленными или вытесненными чувствами, которые индивид не позволяет себе проявлять и переживать. Подавление и вытеснение являются первичными психологическими защитами, служащими для того, чтобы удалить из своего сознания и запретить осуществление тех или иных чувств и желаний. Если чувство подавлено, то это проявляется в том, что некоторая сила рвется наружу, буквально из тела человека, а он ее сдерживает и снова и снова «запихивает» внутрь себя. Если чувство не столь значимо, а индивид обладает мощным Эго, то подавленное чувство может вроде бы его не беспокоить, но у него наращивается панцирь характера и мышечная броня, предназначенные для его сдерживания. Если же сила чувства велика, а личность не обладает достаточной энергией, то оно прорывается в истерических приступах, бессознательной тревоге, вспышках гнева, психосоматических симптомах и т.д. Человек недоволен внешними по отношению к себе обстоятельствами, но причина недовольства может находиться в его собственных хронически подавленных чувствах. При работе с подавленным чувством, на первом этапе его необходимо вывести на поверхность, как-то выразить.

При вытеснении чувство удаляется за пределы тела, оно как бы выводится за границы самой личности, вместо него возникает ощущение пустоты и апатии. Желания просто нет, это «минус-симптом», как в сказке: «что воля, что неволя – все равно». Количество энергии уменьшается, все процессы протекают вяло и монотонно, человек отказал себе в самом главном, а все остальное не имеет значения. Если чувство слабое, а личность сильная, то выталкивание происходит довольно легко, броня строится как бы изнутри, чтобы не допустить нечто обратно. Но может возникать ощущение скуки, равнодушия, бессмыслицы. Если чувство сильное, а личность слабая, то она ослабляется до крайней степени, такой человек становится как будто неживым, может возникать симптом хронической усталости или дистонии. При сильном и резком вытеснении может происходить обморок, чувство деперсонализации, бессилия, бесчувственности, даже ступора. Человек скорее недоволен самим собой, чем внешними обстоятельствами. При работе с вытесненным чувством, на первом этапе его необходимо вернуть обратно в личность, затем применить методы, позволяющие позитивно решить проблемы.

Подавляться и вытесняться могут отдельные чувства, но иногда индивид делает это со всеми чувствами сразу, он теряет способность чувствовать и различать собственные чувства, сопереживать и понимать чувства других людей (алекситимия). Подавление и вытеснение тех или иных чувств встречается повсеместно и у всех людей, но бывает, что некоторое чувство подавляется или вытесняется настолько основательно, что индивид вообще не проявляет этого чувства на внешнем плане или проявляет прямо противоположное по отношению к подавленному чувство.

Гнев является осуждаемым и социально опасным чувством, поэтому практически все люди (кроме святых, которые, может быть, никогда не сердятся), сдерживают и подавляют свой гнев. Но в описываемом ниже случае индивид полностью подавил свой гнев, запретил себе хоть как-то выражать его, поскольку испугался того, что он может наделать, если гнев прорвется. Такой человек считает, что в нем живет вулкан, смерч или дикий зверь, которого необходимо строго контролировать и обуздывать, иначе произойдет что-то ужасное. Когда-то ранее он проявлял гнев, защищая себя, но потом он понял, что это плохо, и может привести к беде.

Пример 1. Молодой мужчина признался, что в детстве его дразнили, потому что он был рыжим и веснушчатым. Он дошел до такой степени ненависти, что готов был наброситься с кулаками на каждого, кто косо посмотрел на него. Он испугался последствий своего гнева и задавил его в себе. Он стал сильным, занимался боевыми видами спорта, но вел себя с людьми исключительно мягко и вежливо. Однако, находясь рядом с ним, человек непроизвольно чувствовал скрытую угрозу, которая противоречила всему стилю его поведения.

Подавленный гнев накапливается в области солнечного сплетения, диафрагма становится перенапряженной и неподвижной, из-за этого прекращается естественное дыхание животом, и могут нарушаться естественные процессы в работе желчного пузыря, желчных протоков и поджелудочной железы. Вследствие этого могут возникать психосоматические нарушения гастроэнтерологического типа. Также подавленный гнев часто приводит к повышению артериального давления, способствует развитию язвенной болезни, перенапряжению мышц тела и т.д.

Пример 2. На семинаре, который я проводил в одном центре медицинского образования, появилась новенькая. Красивая молодая женщина, назовем ее Соней, с длинными рыжими волосами и мелодичным голосом, которым она говорила мягко и вкрадчиво, ну просто лисонька. Она была врачом гастроэнтерологом, но у нее самой эта система была серьезно расстроена, в частности она постоянно испытывала боли в области солнечного сплетения. Она увлекла участников семинара обсуждением ее болезни (в большинстве это были врачи) и все они пришли к мнению, что это психосоматическое заболевание. Я остановил увлеченных обсуждением врачей и предложил кому-нибудь выдвинуть свою проблему на обсуждение. Тогда эта новенькая предложила помочь ей. Она развелась с мужем 2 года назад, детей нет, она не очень-то это переживала, но все-таки ушла в свою болезнь. Но главное не это, прошло уже два года, но ее не волнуют мужчины, это уже стало ее удивлять и беспокоить, пора уже, дескать. Что же делать?

Я предложил ей представить, что на стуле в центре нашего кружка, находится такая девушка, которую не интересуют мужчины, и попросил рассказать, как она выглядит.

Соня: - Это такая Аленушка, сидит над прудом и плачет.

Терапевт: - Пусть появится какой-нибудь добрый молодец и подойдет к ней. Что с ней происходит?

С.: - Если он слишком близко подходит, то она прогоняет его подальше, а сама плачет.

Т.: - Подозреваю, что она не для того доброго молодца плачет. Знаете, как ребенок плачет, его утешают, а он говорит: «Отойди, я не для тебя плачу». Можно ли представить того добра молодца?»

С.: - А, запросто. Он так много ей сделал…

Т.: - Пусть Аленушка выскажет все, про то, что он ей сделал этому самому добру молодцу. Можно не вслух.

С.: - Хорошо. (Эта ситуация подтверждает ту теорию, что если женщину не интересуют мужчины, значит, она уже психологически замужем.)

Какое-то время она сосредоточено ведет этот молчаливый монолог, потом спрашивает:

С.: - Может быть хватит?

Т.: - А все Аленушка высказала?

С.: - Нет еще.

Т.: - Тогда пусть продолжает.

С.: - (Через некоторое время) Может достаточно?

Т.: - А все уже высказала?

С.: - Нет, не все.

Т.: - Тогда пусть продолжает. (Длинная пауза).

Т.: - Что же происходит?

С.: - Ну, высказывает. Графином уже высказывает, топором высказывает... (Шок в группе).

Т.: - Ладно, пусть продолжает... (Через некоторое время). Все уже высказала?

С.: - Да, теперь все.

Т.: - Ну и что же получилось?

С.: - Ну, тело окровавленное лежит. (Опять шок).

Т.: - А Аленушка теперь плачет?

С.: - Нет, теперь не плачет.

Т.: - Что же Аленушка еще хочет?

С.: - Ну, зарыть тело. (Судорожно думаю, как выйти из этой не очень-то приятной ситуации. Но продолжаю следовать за потоком событий.)

Т.: - Сделайте это. Что теперь Аленушка хочет?

С.: - Ну, может быть в театр сходить… (При этом клиентка не выглядит довольной и радостной).

Т.: - (Тогда я предлагаю). А можете ли вы теперь принять эту Аленушку, как часть своей личности, ведь это же вы?

С.: - Да вы что? После того, что она сделала!?

Т.: - Что же тогда делать? (Повисает долгая пауза).

С.: - (С глубоким чувством). Наверное, надо простить...

Т.: - А вы можете теперь простить?

С.: - Да, теперь могу. Да, я это сделала.

Т.: - Можете теперь Аленушку принять?

С.: - Да, теперь могу. Ой, как мне хорошо стало. Боль в этой области (показывает на диафрагму) меньше стала, почти совсем прошла. Но особенно здесь почему-то (показывает на область сердца) хорошо. Я к вам еще приду. (Конечно, она не пришла.)

Из этого примера видна не только связь между подавленной агрессией и психосоматическим расстройством, но и то, что высвобождение агрессии ведет к прощению и самопринятию. На многих практических случаях я понял, что искреннее прощение не может быть дано, пока гнев не освобожден, выражен и «отпущен». Поэтому я сформулировал афоризм: «Простить – это значит просто перестать злиться!» Этот принцип подтверждается постоянно в моей работе. Как только злость уходит, автоматически наступает прощение. Пока человек пытается простить, продолжая сердиться или гневаться, он лишь причиняет себе дополнительную боль.

Поэтому в работе с подавленным гневом предлагается следующая схема работы:

Помочь клиенту в безопасном высвобождении и выражении своего гнева;

Научить клиента ценить и уважать свой гнев, а не подавлять его;

Помочь клиенту отпустить свой гнев, отказаться от него, так сказать за ненадобностью;

Помочь клиенту направить энергию гнева как позитивную силу на развитие недостающих качеств личности;

Помочь ему простить других и самого себя;

Помочь ему принять самого себя.

Проблема вытесненного гнева выглядит несколько иначе. Индивид как бы не допускает гнев в самого себя, он его не сдерживает, но как бы его «испарил», поэтому может легко сносить обиды, унижения и т.п. Он может оправдывать свое смирение как некоторое качество, дающее ему моральное превосходство над агрессором. Так поступают некоторые жены, живущие с мужьями, регулярно избивающими их, или другими способами бесчеловечно их мучающими. Они не осознают, что занимают позицию жертвы и, по сути, являются сообщниками своих мучителей, не оказывая им сопротивления, и не обращаясь за помощью. Себя они могут называть ангелами, приводить христианские принципы в оправдание своего терпения. Многие изнасилованные женщины говорят, что они «его» давно простили, вот только себя они все время мысленно наказывают зато, что сделал насильник. Они вытеснили свой гнев и сопротивляются его осознанию, не хотят выразить его даже в воображаемых словах или действиях. Вытесненный гнев переживается как ощущение бессилия, пустоты, страха. Блокируется скорее грудное дыхание, чем дыхание животом, для того чтобы не впустить гнев в себя.

Возвращение сильного гнева в мир реальных переживаний может быть небезопасным для клиента, это чувство может «затопить» его, тем более, если оно противоречит убеждениям клиента. Но без возвращения оно не может быть переработано, поэтому действовать надо деликатно, но, не обходя главного вопроса. Подавленный гнев сам прорывается, если создать для этого воображаемую ситуацию, вытесненный же гнев потому и вытеснен, что клиенту представляется неприемлемым не только какое-либо его выражение, но и любое его присутствие во внутреннем мире.

Могут использоваться различные приемы, но мы предлагаем следующую стратегию:

Помощь в осознании клиентом своего вытесненного гнева и причин вытеснения;

Возвращение гнева как энергетического ресурса личности, признание своего права на гнев;

Обсуждение возможных путей самозащиты, если они необходимы;

Возвращение в воображении причиненного клиенту зла самому обидчику.

Может применяться и прием воображаемого отпора врагу, выражения гнева, но клиент с вытесненным гневом обычно оказывает абсолютное сопротивление таким методам. Поэтому нами был создан метод возвращения агрессору, причиненного им когда-то зла. Цель этого метода – не месть, а растождествление клиента с тем злом (разрушительным чувством, травмой), которое он сохранял ранее в своем внутреннем мире и ощущал в теле.

Гнев – очень многообразное психологическое явление, оказывающее порой чрезвычайно разрушительное воздействие на психический мир клиента, вызывая многообразные нарушения. Эмоционально-образная терапия применяет аналитические методы для того, чтобы выявить истинные причины гнева, с которым личность не в силах справиться, а также выработала специальные приемы работы с образами, позволяющие переработать в гнев в позитивные чувства или отпустить его

Источник сайт b17