Лига психотерапии

Все слышали фразу: "Весь мир — театр". Некоторые еще добавляют: "А люди в нем — актеры", Однако и это только часть рассуждения по этому поводу из пьесы Шекспира "Как вам это понравится". Весь монолог нам сейчас не нужен, а вот первые четыре строчки интересны:

Весь мир — театр.

В нем женщины, мужчины — все актеры.

У них свои есть выходы, уходы,

И каждый не одну играет роль.

(Перевод Т.Щепкиной-Куперник)

Самая интересная строка — последняя. Сегодня модно "искать себя", развивать и формировать свою личность, в то время как личность не может быть все время одной и той же. В своей жизни мы выступаем в разных образах: ребенок, супруг, родитель, агрессор, жертва, начальник, подчиненный, проситель, клиент, продавец, и так далее. И это более, чем нормально: вообразите себе, что вместо роли подчиненного вы начали играть ребенка. Да вам скорую вызовут!

Поэтому развитие личности включает в себя способность к разнообразным социальным взаимодействиям, коммуникации в разных ролях.

Не стоит думать, что роль — это нечто "наносное", "внешнее", натянутая искусственная маска, и горделиво говорить, что "я — всегда один и тот же". Я уже намекнул, что это не повод для гордости, а признание в неумении себя вести. И поведение в норме — это вовсе не попытка изобразить себя не таким, какой есть, а уместное предъявление стороны личности, адекватной ситуации.

Личность многогранна, и у каждого из нас — множество "сторон", а лицо — только одно. И предъявлять приходится единовременно только одну сторону личности. Маска же чужеродна, это знает всякий, кому приходилось видеть актера в несвойственной ему роли. А вот хорошая актерская игра по мысли Станиславского включает в себя формирование внутри тех чувств, которые планируется продемонстрировать, то есть в первую очередь не изображение, а переживание. И роль в нашем случае — не маска, а образ, соответствующий внутренней потребности и внешней ситуации.

И роль родителя, например, в первую очередь отличается от роли, скажем, покупателя именно тем эмоциональным узором, который мы несем в ситуацию, и только затем уже адекватным этому узору поведением.

Хорошим актером считается тот, кто в состоянии убедительно проявить нужные чувства, кто ведет себя так, что его состояние читается снаружи. Если же он при этом выглядит наигранно, неестественно, то считается не таким хорошим. Заметьте: критерий — не внутреннее состояние актера, а умение его показать. Если даже Отелло очень сильно злится на Дездемону, но по нему этого не видно, то роль провалена.

Есть и градации: чем лучше актер, тем меньше требовательных людей в состоянии отличить его игру от естественного проявления истинных чувств, и тем больший накал эмоций он в состоянии показать.

Некстати: я считаю, что отечественный кинематограф погиб, в том числе и потому, что актерская школа потеряла качество. В российских фильмах можно видеть множество актеров невнятных, невыразительных, неестественных... Но все равно находятся люди, которые эти фильмы смотрят, не будучи в состоянии отличить хорошую игру от плохой. В противоположность голливудская актерская школа отменно хороша. Сценарий может быть традиционно тупым, режиссура — механистичной, оператор — топорным, художник — небрежным, но актеры даже второго плана во всем этом "горьком катаклизме" сохраняют естественность и выразительность. Ну и работа компьютерщиков обычно красива.

Вторая линия параллели — реальная жизнь. Если обычный человек не в состоянии выразить свои эмоции, то их и не видно. "Никто меня не понимает!" — жалуется такой человек. Я считаю, что понимание — на совести объясняющего. И если вы н смогли выразить своих чувств, то кто виноват, что их и не заметили? Или интерпретировали ваше поведение как-то не так, как вам хотелось бы?

Я вовсе не имею в виду, что каждый человек должен быть гениальным актером. Во-первых, конечно, актер играет все же не себя. Об этом я чуть позже. А во-вторых, жизнь обычного человека гораздо менее насыщена эмоциями, чем кино. И набор их меньше, и накал, и нужда в явном выражении. Но когда эта нужда появляется, никуда не денешься — надо уметь выразить. И мало сказать с каменным лицом: "Я очень рад", надо еще и улыбнуться, причем искренне.

А вот это умеют уже не все. Мне как-то встретился человек, не умевший улыбаться. Вообще. У него даже мышцы соответствующие не напрягались, в попытке улыбнуться он мог только чуть растянуть губы. Совершенно не похоже. К чести его надо сказать, что по моему совету он озадачился этим вопросом, и в результате длительных тренировок создал себе живую и обаятельную улыбку.

Гениальных актеров вообще мало. Мало их было и в средневековых театрах. Чтобы игра все же была понятна, в разных культурах были созданы разнообразные условности, позволяющие зрителю не ошибиться в том, что же такое сейчас играет актер. В Древней Греции и в Японии использовались маски, в Европе — костюмы и характерные жесты. Если вы посмотрите немые фильмы начала прошлого века, то вы увидите, как театральная культура позволяла актеру донести до зрителя внутреннее состояние персонажа. Он не изображал эмоцию, а обозначал ее условным знаком. Актриса заламывает руки и смотрит в сторону — переживает. Актер набычивается и поднимает плечи — злится. Машет руками и подпрыгивает — волнуется. Определенная условность, разумеется, сохранилась в театре и по сей день. За что я его и не люблю.

Как-то в 90-х мне случилось быть на спектакле театра МГУ. Актеры время от времени начинали со сцены орать. Я долго не мог понять, зачем, а потом дошло, что они так изображали сильные эмоции. Любые сильные эмоции. Одинаковыми воплями.

Но жизнь все же — не театр. Если некто орет, то, наверное, он что-то сильное переживает. Но если в театре, обманувшись по поводу состава его чувств, мы, как максимум, будем недовольны актерской игрой, то в жизни мы будем строить планы взаимодействия на основе неверно интерпретации поведения.

А отсюда уже давно напрашивающийся вывод: для успешного взаимодействия с людьми имеет смысл уметь свои эмоции выражать ярко и адекватно. Независимо от того, актер вы или нет.

Нет, не обязательно, скажем, владеть каллиграфией, но писать надо разборчиво. И говорить внятно, даже не будучи диктором. С выражением эмоций — то же самое. Либо вы можете сделать дружелюбное лицо, либо вам свое дружелюбие придется долго и трудно доказывать другими образами.

Нет, в школах этому не учат. В школах учат взаимодействию, достаточному для работы, то есть тому, что нужно тем, кто за образование платит. И для жизни на благо правителей этого обычно достаточно. А вот для собственного счастья требуются и некоторые дополнительные знания и умения, которые приходится получать частным образом, если все же дошло, что они нужны.

Я считаю, что никому не вредно позаниматься в актерской мастерской, в самодеятельном театре, театральной студии, на ораторских курсах. Я в свое время даже вел цикл занятий под названием "Психологический театр", целью которых было развитие выразительных средств — мимики, пластики, речи, необходимое и достаточное для удобного общения, плюс некоторые другие навыки, о которых ниже.

Я тут упомянул о костюмах и масках. Между прочим, и в жизни такие лайфхаки имеют место. Хотите выглядеть важно — отпустите бороду (если вы мужчина). Хотите выглядеть игриво — положите яркие тени (если вы женщина). Хотите выглядеть серьезно — наденьте очки. между прочим, очки — сильный косметический фактор, изменяющий не только образ, но и читаемое выражение лица.

Это иногда бывает неимоверно важно.

У каждого человека, в силу индивидуальной анатомии лица, при расслабленной мимике читается какое-то, обычно неяркое, но заметное выражение.
Впервые я это обнаружил в школе. У нас был преподаватель математики. Имени я не запомнил, а прозвище у него было «Бобер». Он у нас слыл веселым балагуром, и на уроках, когда он говорил, по классу постоянно гуляли смешки. Однажды я то ли притомился, то ли не выспался, и положил голову на руки, закрыв глаза, но продолжая слушать учителя. И вдруг я обнаружил, что, если на него не смотреть, то он вовсе не особенно весел и практически не остроумен. Иногда хохмит, но качество и количество хохм никак не оправдывает ту веселую реакцию, которую выдает класс. Меня это поразило, я поднял голову и присмотрелся к лицу учителя. Меня постигло открытие: действительно, у него на лице вовсе не было веселой улыбки! Зато были ярко выраженные носогубные складки, которые, вкупе с формой рта, производили впечатление, будто он постоянно ухмыляется. Если от этого отвлечься, то остальное лицо было усталым и скучным.
Второй раз я этот феномен отметил во студенчестве. Я ехал куда-то на троллейбусе №5, на задней площадке, прижатый силой часа пик носом к окну, и в районе улицы Герцена услышал за спиной беседу, в которой участвовали два мужчины и одна женщина. Ничего примечательного в этой беседе не было, но случился момент, когда женщина пошутила. Вполне себе неплохо пошутила, но при этом сама первой стеснительно засмеялась, как будто сделала что-то неправильное, а ее собеседники ее едва поддержали, тоже как-то неуверенно. Я не выдержал, мощным усилием развернулся в их сторону и не пожалел: я увидел, что у этой женщины брови анатомически опускаются к переносице, что придает ей строгий, сердитый вид. Если наклонить голову так, чтобы козырек кепки закрывал от меня ее брови, то она выглядела вполне себе дружелюбно.
Эти два явления, объединившись в моей голове, спустя время привели меня к выводу, что люди бывают вынуждены идти на поводу ожиданий, рождающихся от того, какое выражение лица им свойственно от природы. И это случается гораздо чаще, чем можно подумать.
Вообразите себе: короткие брови, круглые глаза и мягкие губы. Такой человек выглядит наивным, ан нет — генетика. Но люди ждут от него этой наивности, берегут его, объясняют по три раза. И он, не видя иного к себе отношения, привыкает к этому. Теоретически он мог бы бороться с этим впечатлением. Практически такие усилия требовались бы постоянно, что, само собой, было бы более утомительным, нежели приспособиться к обремененному предубеждением общению.
Вспоминается читанная где-то история про работника (тогда еще) милиции, который о своем лице говорил, что по утрам, когда бреется и смотрит в зеркало, самого тянет документы спросить. Впрочем, был у меня такой знакомый с жуткой, маньячески жестокой рожей. Компенсировал он это тем, что выработал очень мягкую, даже нежную манеру речи. Но пока не заговорит…

(Из статьи "Как выработать суровый взгляд")

К сожалению, ожидания окружающих приводят к амплуа. Удачно скроенная глупая рожа в одном из ранних фильмов Савелия Крамарова так к нему и прилипла. И испортила ему жизнь.

Там дальше в статье о том, как изменить анатомические особенности лица к лучшему, чтобы уйти от подобных коллизий, но мы сейчас не об этом. Работать можно и над привычной пластикой, и над интонациями ("Упражнения для голоса"), но важна не только техника, но и ее применение. Какой я трюизм написал...

Хороший актер — это разнообразный актер, способный сыграть что угодно. Не только любое поведение, но и любую личность. В пример приведу актера Джона Малковича. Во всех фильмах, где он играет, он настолько естественен, что всякий раз создается впечатление, что он играет самого себя. Но роли все — категорически разные. И даже мне, психологу с 25-летним стажем, не видно, какой он под этим всем, какой у него характер на самом деле. Преклоняюсь.

Но куда больше актеров с узнаваемыми характерами, одинаковыми во всех ролях. Есть какие-то эмоции, которые актер умеет играть хорошо. Их и играет. И персонаж получается состоящий из тех эмоций, которые он играет.

В жизни то же самое. Самые привычные, наработанные проявления создают образ, которому потом приходится следовать. Неуклюжие попытки выйти за рамки амплуа воспринимаются с недоверием, и человек оказывается в плену ограничений собственной выразительности.

С этим можно бороться. Не быстро, не просто, но результативно. Для этого, правда, требуется не только техника, но и тактика и стратегия, сейчас я об этом скажу несколько слов.

В первую очередь имеет смысл посидеть, подумать и понять, какие роли в принципе жизнь от нас требует. В какие отношения мы вступаем с окружающими. Во вторую очередь — понять, какие из них мы отыгрываем слабо, неконгруэнтно, неумело. И разобраться, какими техническими приемами мы можем сделать это поведение выразительнее и адекватнее. Это нормальная актерская работа.

Затем имеет смысл подумать, есть и у нас какие-то состояния, потребность в каких-то взаимодействиях, для которых у нас нет готовых ролей. Это бывает, например, когда человек из специалиста превращается в руководителя, и становится нужно не старательно выполнять распоряжения, а самому властно и категорично их раздавать. А он не умеет. И возникает необходимость научиться. Офицеров, между прочим,специально тренируют на "командный голос". Не буду сейчас объяснять, что это такое, лучше один раз услышать, чем сто раз прочесть.

В принципе для начала полезно понимать всего три шкалы поведения: активность-пассивность, позитив-негатив и доминирование-подчинение, и уметь использовать их в разных сочетаниях.

Но и это только половина дела.

У актеров есть масса упражнений на "отыгрыш", то есть на наиболее удачное реагирование в какой-то заданной ситуации. Эти задачи постоянно возникают и у обычных людей в реальной жизни. Мне, как психологу, постоянно приходится слышать недоумения типа "А она мне и говорит... А я сижу и не понимаю, что мне ответить!"

Актер должен уметь сообразить, что ответить. И сообразить быстро, заминка на сцене — это брак. Существует масса театральных анекдотов про особенно удачные и комичные отыгрыши.

Как правило, актеры в театре не учат наизусть тексты, которые по роли можно читать с листа. Иногда это обстоятельство играет с ними злую шутку. Так, в одном спектакле на сцену вбежал гонец и передал королю письмо со словами:
— Ваше Величество, вам письмо!
Король разворачивает свиток и — о, ужас! — текста там нет (коллеги подшутили). Но артист был опытный, поэтому, возвращая свиток гонцу, сказал:
— Читай, гонец!
Актер, исполняющий роль гонца, тоже был не лыком шит и вернул письмо королю со словами:
— Неграмотен, Ваше Величество!
©перто

Весьма неплохо будет, если и вы будете уметь экспромтом находить удачный ответ на подачу. Существуют упражнения и игры на актерскую находчивость и остроумие.

Но и это все, что можно вытянуть из актерского ремесла для обычной жизни.

Поскольку мы не играем какого-то определенного персонажа вес время, персонажей тоже можно менять, в отдельных ситуациях ведя себя иначе, чем нам это свойственно. Если, конечно, позволяет техника.

С просторов интернета:

Шел как-то по привокзальной площади. Вдруг впереди в нескольких метрах раздался громовой крик.
Одетый в очень приличный костюм пожилой мужчина со всклокоченными седыми волосами схватил за плечо молодую цыганку и, протянув правую руку с судорожно скрюченными пальцами к ее горлу, срывающимся криком с истеричными всхлипываниями орал ей прямо в лицо:
- Задушу! Крови, крови хочу!
Та дергалась, пытаясь безуспешно освободиться.
Он страшно выкатил глаза, на губах появилась пена.
Прохожие реально шокированные остановились, не понимая происходящего:что это за маньяк посреди белого дня?
- Не зли меня! Я способен на страшное! Я могу разорвать в клочья! – неистово орал мужчина.
Цыганка, бледная, дрожала всем телом и готова была упасть в обморок. Ей на помощь подскочила вторая – намного старше, но сделать ничего не успела, поскольку мужчина схватил и ее за рукав.
Он издал какой-то нечленораздельный звук, прикусил нижнюю губу, лицо потемнело и вытянулось, глаза закатились. Конвульсии пробежали по его телу.
Страшно было смотреть на это. Что происходило с цыганками трудно описать – они как тряпичные куклы свисали в его цепких руках, неспособные произнести ни слова, потеряв всякую способность к сопротивлению.
Вдруг мужчина близко притянул старшую и прямо в лицо зашипел ей:
- Деньги! Кош-ш-шелек быстро! – и опять срываясь на крик: - Быстро или будет море крови!
Та уже почти ничего не соображая от ужаса, вытянула откуда-то из складок своей одежды и протянула ему кошелек. Мужчина отпустил молодую и выхватил кошелек.
- Кольцо! – орал он: - Я хочу кольцо!
Золотое кольцо перешло в том же направлении.
Картина была сюрреалистическая. Маньяк-грабитель?
Как только кольцо оказалось в руках мужчины, он отпустил цыганку. Те вдвоем, оглушенные и шокированные поспешили скрыться в ближайшем дворе.
Мужчина вдруг переменился: он пригладил волосы, поправил одежду, вытер платком лицо и улыбнулся. Повернувшись в сторону никем не замеченной из-за происходящего плачущей девушке лет 16-17, стоявшей неподалеку возле стены дома, он протянул ей кошелек и кольцо и немного извиняющимся тоном сказал:
- Возьмите, пожалуйста, это Ваше. Ну, не плачьте. Все хорошо. Просто у меня две недели назад цыганки обобрали жену, и я не мог не вмешаться, - и, поворачиваясь к нам (замершим прохожим, которых собралось к концу действия уже человек 20), добавил: – Я – актер драмтеатра.
Он повернулся и пошел прочь. Ему вслед раздались редкие аплодисменты еще пребывающих под впечатлением людей.

И тут мы уже вплотную подходим к работе сценариста и режиссера — людей, которые решают, какой персонаж в какой момент и с какой репликой выйдет на сцену. И даже из-за какой кулисы.

Если у вас есть хороший набор ролей, то есть и выбор. И в банальном конфликте вы можете быстро решить, кем вы сейчас хотите быть: компромиссным и доброжелательным, истеричным и требовательным, или жестким и официальным. Например. И это безумно удобно.

Эту статью я написал для людей, которые заботятся о своем развитии, чтобы дать им еще кусочек понимания, куда можно двигаться. Путь актера — один из путей, важных для удобной и счастливой жизни. Не обязательно идти этим путем до конца, до "Оскара", но даже если вы сделаете по нему лишь несколько шагов, вам это пригодится.

Источник

Бытует мнение, что гениями рождаются, а не становятся. В обществе существует устойчивый образ гения: человека выдающегося таланта в области искусства или науки, а также в общественной, политической и экономической сфере, человека, нацеленного на достижение высокого результата. Есть и другой вид гения – гений непризнанный, человек невероятных способностей, который, в силу своей природной застенчивости или жизненных обстоятельств, не способен выделиться из толпы и заявить о своей гениальности.

Гений — это человек, демонстрирующий выдающиеся способности и крайне высокий уровень интеллекта. Опираясь на это определение, можно сделать вывод, что гениальность не обязательно предполагает творческую составляющую, ведь прекрасная работа хирурга – это, по сути, выражение гениальности. И наоборот, работа, предполагающая творческое начало, как то создание новой компьютерной программы, не обязательно является продуктом гениальности. Тем не менее, гениальность и креативность – явления, идущие рука об руку, ведь оба эти понятия предполагают наличие выдающихся способностей, но не всегда предполагающие наличие выдающегося интеллекта. Это утверждение верно для гениальных способностей в области литературы, музыки или изобразительного искусства.

Нет научного подтверждения тому, что гениями рождаются или что творческое начало передается по наследству. Известное исследование Фрэнсиса Гальтона (1822 – 1911 гг.), английского антрополога и психолога, в котором утверждалось, что ген гениальности передается от отца сыну, уже не раз опровергалось другими исследованиями и статистическими данными. Тем не менее, мнение о том, что гениями рожаются, все еще чрезвычайно сильно.

Хотя существует множество научных исследований, разграничивающих наследуемые признаки и признаки, которые человек приобретает в процессе воспитания из внешней среды, такое явление, как гениальность, продолжает оставаться загадкой для большинства людей. Вполне возможно, людям проще верить в то, что человек невероятных талантов, достигает высоких результатов просто благодаря тому, что он родился таким, а не благодаря упорной ежедневной работе.

По этой теории, никто и ничто другое не отвечает за высокие результаты, которых достигает так называемый гений. Все было предрешено успешной комбинацией родительских генов, и ничто: ни другой человек, ни внешние обстоятельства (разве что только несчастный случай или серьёзная болезнь), не могут воспрепятствовать проявлению гениальности. Подобное мнение весьма удобно для большинства людей, не обладающих признаками гениальность, ведь они уверены, что гениальному человеку просто повезло родиться таким. Они уверены, что гениям все дается весьма легко, ведь их способности и таланты даны им при рождении.

Хотя нет прямых подтверждений тому, что гениальность и креативность передаются по наследству, умственные способности, особенно те, которые имеют отношение к научной деятельности, имеют генетическую природу. Этот фактор, в той или иной форме, играет значительную роль в творческой составляющей, необходимой для самых разных областей науки. И хотя здесь задействован лишь один когнитивный фактор, для изобретения чего-либо нового в области науки (а новаторство – один из главных показателей гениальности) необходим уровень интеллекта выше среднего, также как и творческая составляющая.

Стоит отметить, что «научный» интеллект связан с возрастом, так способность к открытию чего-то совершенно нового в области математики начинает заметно снижаться после 40 лет. Высокий интеллект (все еще измеряемый стандартным тестом IQ), особенно важный в области математики или в управленческой работе, обычно достигает своего пика в возрасте 20-30 лет, после чего начинает снижаться. Все вышесказанное не относится к людям с синдромом саванта, являющегося редким состоянием, характеризующимся отклонением в развитии (иногда – аутистического спектра). При этом, люди с синдромом саванта имеют «остров гениальности» — выдающиеся способности в какой-либо области, например, математики или музыки. Подобные генетические паттерны и паттерны развития до сих пор непонятны науке.

Тесно связанные с генетическими факторами, заметную роль играют факторы развития и воспитания. Исследования подтверждают, что одна из самых значительных характеристик человека с выдающимися творческими способностями или гениального человека, является устойчивая мотивация исследовать и создавать, которая берет свои корни из воспитания в семье. Подобное воспитание предполагает наличие хотя бы одного значимого авторитетного взрослого, которым обычно является родитель одного пола с ребенком. Профессия или род деятельности родителя связаны со сферой, в которой ребенок впоследствии проявит свои способности, при этом ребенок выбирает профессию именно из смежной сферы, а не точно такую же. Например, отец математика и физика Эйнштейна был инженером, отец биохимика Лайнуса Полинга был фармацевтом, а отец физика-ядерщика Гленна Сиборга – механиком.

На эту тему было проведено исследование, в ходе которого анализировались 435 лауреатов Нобелевской премии (в области физики, химии, физиологии и медицины), начиная с первого года вручения премии и до настоящего времени. Количество родителей обоих полов, с точно такой же профессией (профессора, ученые и т.д.), как у их ребенка (лауреата Нобелевской премии), составило всего 2% (11 человек из 435). Количество родителей одного пола с ребенком (получившего Нобелевскую премию), работавших в смежной области со своими детьми, равняется 53%. К смежным областям относятся сельское хозяйство, электрика, инженерное дело, фармацевтическое дело или садоводство.

После этого было проведено еще одно исследование. На этот раз анализировались не Нобелевские лауреаты, а их 548 современников, обладающих высоким уровнем интеллекта и являющихся выдающимися учеными, политиками или деятелями искусства. Оказалось, что 20% родителей этой группы людей имело точно такую же профессию, как их талантливые дети, что в 10 раз больше количества родителей с точно такой же профессией среди Нобелевских лауреатов. Это доказывает, что среди Нобелевских лауреатов нет прямой преемственности профессии от их родителей.

Другое исследование показывает, что значительное количество родителей Нобелевских лауреатов, одного с пола с ребенком, работающих в смежной сфере, мечтали заниматься наукой, но так и не воплотили свои мечты в жизнь. Родители мотивировали ребенка исполнить свои неосуществившиеся мечты, что подтверждает, что именно высокий уровень мотивации отвечает за итоговый результат, а не только способности, данные от природы. Дети часто подвержены влиянию своих родителей, особенно в том, чего их родителям так и не удалось достичь. Это явление указывает на то, что ребенок идентифицирует себя с родителем, пытаясь воплотить в жизнь его несбывшиеся мечты и планы.

Кроме такой позитивной связи с родителем того же пола, что и ребенок, наблюдается и другое явление, а именно – соперничество с родителем. Многие ученые на заре своей карьеры, идентифицирующие себя с родителями своего пола, пытались превзойти своих родителей в работе. В подобном случае, человеком движет не только любовь к родителю, интерес к общему с родителем делу, но и агрессивное желание превзойти собственного родителя и получить большее социальное признание. Эти три мотивирующих фактора – выбор профессии в смежной сфере, желание воплотить нереализованные родительские мечты в жизнь и чувство соперничества с родителем – являются движущей силой на пути к высоким достижениям в сфере науки.

Следует отметить, что общие навыки, как и навыки в области науки (смежной области), передаются от родителей к детям. Сложно доказать, происходит ли эта передача на генном уровне или в процессе воспитания. Даже если передача на генном уровне имеет место быть, немаловажную роль в развитии творческого потенциала играет окружающая среда. Гениальные способности (которые предположительно могли быть заложены генетически) проявляются тогда, когда интерес ребенка находит поддержку взрослых. Немаловажным является процесс обучения и способность заинтересовать ребенка какой-либо сферой деятельности. Разумеется, родителю проще заинтересовать ребенка тем, в чем он сам хорошо разбирается, именно поэтому многие гениальные дети находили себя в сфере, смежной с тем, чем занимались их родители.

Источник: http://псиблог.рф/2017/07/28/%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F%...