Лига психотерапии

С рождения сына она знала, что с ребёнком у неё что-то не так. Старший был ближе к сердцу, роднее, хоть и ершистый; младшая была ласковая, болтушка и проказница. А со средним она знала - не складывается.

Свою тонну книг по воспитанию детей она перечитала ещё в молодости. Сыну, казалось, ничего от них не надо: ни подарков, ни объятий. С детьми во дворе особо не играл, сторонился. К отцу тянулся, ездил с ним на рыбалку. Остальное было ему не интересно.

У неё попросил однажды набор инструмента для резьбы по дереву. Это было в его седьмом классе. Она удивилась, стала узнавать, что лучше купить. Никаких денег было не жалко, билась одна мысль - хоть так дать то, что не додала, не вложила, не долюбила. Поиски свели её с мастером резьбы по дереву, у него сын и перенял основы ремесла.

В школе учился сам, хорошо. После школы сын уехал из их маленького города в большой, поступил. Домой не приезжал, - начал подрабатывать. В гости не приглашал, а они показаться дома и не уговаривали - знали, что давить бессмысленно. Пообещает под нажимом, чтобы отвязались, а в последнюю минуту всё переиграет так, чтобы вырулить по-своему.

Когда её мальчику было десять, она разговаривала с психологом о том, в чём её вина, что она сделала не так, что он таким вырос.

Где совершила ошибку?

Психолог задавала пугающие её вопросы - страшным было то, что психолог как будто сына знала, предчувствовала то, как он поступит в разных ситуациях. Потом говорила с ней про то, что ошибки никакой нет, что между людьми бывают разные отношения, и у её мальчика - такой вот тип привязанности, избегающий.

Она шла домой, повторяя про себя слова про то, что он таким уродился и она в этом не виновата. Чувствовать себя недоматерью она перестала только в его шестнадцать, когда он, волнуясь, подарил ей собственноручно вырезанную липовую шкатулку.

Она обомлела, а сын показывал кто где: на крышке скульптурно изображены были и отец, и брат с сестрой, и она с ним у костра, все вместе на рыбалке. Всю композицию он придумал и сделал сам.

После вуза сын приехал один раз повидаться и сказать им, что на Родину не вернётся.

Работать устроился вахтами, чтобы скопить на квартиру в большом городе. Не пил, не курил. С тем, что он проживёт всю жизнь один, она не могла и не хотела смириться.

Раз в неделю она ему звонила, ненадолго. Денег он накопил, квартиру купил, зарабатывал сначала на ремонт, потом на хорошую кухню. Всё сам, без женской руки, - когда речь зашла о кухне, она твёрдо сказала, что после выходных приедут с отцом на новоселье.

Спрашивала, что привезти, что подарить. "Не надо ничего везти, у меня все есть", - как же ранил её раньше этот ответ! Сейчас она ответила спокойно, мол, поняла.

В выходные на базаре столкнулась с учителем по резьбе. Он сильно сдал. Спрашивал, как у сына дела, рассказывал о своих многолетних хворях. Уговорил их с мужем поехать к нему прямо с базара.

В подарок сыну повезли от него тяжёлый мешок грушевых чурбачков. На словах просил передать, что высушена древесина на совесть, сушил для себя.

Дверь по адресу сына им открыла пухлая белокурая девушка. Отец только крякнул.

- Спустись к машине, гостинцы поможешь поднять. Тебе там мешок кой-чего передали, - попросил сына.

Всю дорогу домой она проплакала.

Соседки завидовали, какой он у неё ответственный, разумный и самостоятельный, а ей не хватало его ребячьей открытости, желания прильнуть к маме, того, что было в отношениях с другими детьми - души, тепла. Так и вырос, в своём дому хозяин и при хозяйке теперь. Навсегда взрослый.

- Не угодишь тебе! То один он - плачешь, то женат он - плачешь, - не мог взять в толк, отчего у неё льются слёзы, муж.

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках - вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое - мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам - она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Источник

Под аутизмом в широком смысле понимается обычно явная необщительность, стремление уйти от контактов, жить в своем собственном мире. Неконтактность, однако, может проявляться в разных формах и по разным причинам. Иногда она оказывается просто характерологической чертой ребенка, но бывает вызвана и недостаточностью его зрения или слуха, глубоким интеллектуальным недоразвитием и речевыми трудностями, невротическими расстройствами или тяжелым госпитализмом (хроническим недостатком общения, порожденным социальной изоляцией ребенка в младенческом возрасте). В большинстве этих очень разных случаев нарушения коммуникации оказываются прямым и понятным следствием основной недостаточности: малой потребности в общении, трудностей восприятия информации и понимания ситуации, болезненного невротического опыта, хронического недостатка общения в раннем детстве, невозможности пользоваться речью.

Существует, однако, нарушение общения, при котором все эти трудности связаны в один особый и странный узел, где сложно разделить первопричины и следствия и понять: не хочет или не может ребенок общаться; а если не может, то почему. Такое нарушение может быть связано с синдромом раннего детского аутизма.

Родителей чаще всего тревожат следующие особенности поведения таких детей: стремление уйти от общения, ограничение контактов даже с близкими людьми, неспособность играть с другими детьми, отсутствие активного, живого интереса к окружающему миру, стереотипность в поведении, страхи, агрессия, самоагрессия. Могут также отмечаться нарастающая с возрастом задержка речевого и интеллектуального развития, трудности в обучении. Характерны сложности в освоении бытовых и социальных навыков.

Вместе с тем близкие, как правило, не сомневаются в том, что их внимание, ласка нужны малышу даже в том случае, когда они не могут успокоить и утешить его. Они не считают, что их ребенок эмоционально холоден и не привязан к ним: случается, что он дарит им мгновения удивительного взаимопонимания.

В большинстве случаев родители не считают своих детей и умственно отсталыми. Прекрасная память, проявляемые в отдельные моменты ловкость и сообразительность, внезапно произносимая сложная фраза, незаурядные познания в отдельных областях, чувствительность к музыке, стихам, природным явлениям, наконец просто серьезное, умное выражение лица – все это дает родителям надежду, что ребенок на самом деле «все может» и, по словам одной из мам, «его надо только немного подправить».

Однако, хотя такой ребенок действительно многое может понять сам, привлечь его внимание, научить чему-нибудь бывает крайне трудно. Когда его оставляют в покое, он доволен и спокоен, но чаще всего не выполняет обращенные к нему просьбы, не откликается даже на собственное имя, его сложно втянуть в игру. И чем больше его тормошат, чем больше с ним стараются заниматься, снова и снова проверяя, действительно ли он может говорить, действительно ли существует его (время от времени проявляемая) сообразительность, тем больше он отказывается от контакта, тем более ожесточенными становятся его странные стереотипные действия, самоагрессия. Почему же все его способности проявляются только случайно? Почему он не хочет пользоваться ими в реальной жизни? В чем и как ему надо помочь, если родители не чувствуют себя способными его успокоить, уберечь от страха, если он не хочет принимать ласку и помощь? Что делать, если усилия организовать жизнь ребенка, научить его оканчиваются тем, что только ожесточают взрослых и его самого, разрушая немногие, уже существующие, формы контакта? С подобными вопросами неминуемо сталкиваются родители, воспитатели и учителя таких детей.

Существуют разные взгляды на происхождение и причины развития раннего детского аутизма. Далее мы постараемся обрисовать эти взгляды, а также осветить возможные подходы к коррекции психических расстройств, наблюдаемых у аутичных детей.

Наиболее яркими внешними проявлениями синдрома детского аутизма, обобщенными в клинических критериях, являются:

– аутизм как таковой, т. е. предельное, «экстремальное» одиночество ребенка, снижение способности к установлению эмоционального контакта, коммуникации и социальному развитию. Характерны трудности установления глазного контакта, взаимодействия взглядом, мимикой, жестом, интонацией. Обычны сложности в выражении ребенком своих эмоциональных состояний и понимании им состояний других людей. Трудности контакта, установления эмоциональных связей проявляются даже в отношениях с близкими, но в наибольшей мере аутизм нарушает развитие отношений со сверстниками;

– стереотипность в поведении, связанная с напряженным стремлением сохранить постоянные, привычные условия жизни; сопротивление малейшим изменениям в обстановке, порядке жизни, страх перед ними; поглощенность однообразными действиями – моторными и речевыми: раскачивание, потряхивание и взмахивание руками, прыжки, повторение одних и тех же звуков, слов, фраз; пристрастие к одним и тем же предметам, одним и тем же манипуляциям с ними: трясению, постукиванию, разрыванию, верчению; захваченность стереотипными интересами, одной и той же игрой, одной темой в рисовании, разговоре;

– особая характерная задержка и нарушение развития речи, прежде всего – ее коммуникативной функции. В одной трети, а по некоторым данным даже в половине случаев это может проявляться как мутизм (отсутствие целенаправленного использования речи для коммуникации, при котором сохраняется возможность случайного произнесения отдельных слов и даже фраз). Когда же устойчивые речевые формы развиваются, они тоже не используются для коммуникации: так, ребенок может увлеченно декламировать одни и те же стихотворения, но не обращаться за помощью к родителям даже в самых необходимых случаях. Характерны эхолалии (немедленные или задержанные повторения услышанных слов или фраз), длительное отставание в способности правильно использовать в речи личные местоимения: ребенок может называть себя «ты», «он», по имени, обозначать свои нужды безличными приказами («накрыть», «дать пить» и т. д.). Даже если такой ребенок формально имеет хорошо развитую речь с большим словарным запасом, развернутой «взрослой» фразой, то она тоже носит характер штампованности, «попугайности», «фонографичности». Он не задает вопросов сам и может не отвечать на обращения к нему, т. е. избегает речевого взаимодействия как такового. Характерно, что речевые нарушения проявляются в контексте более общих нарушений коммуникации: ребенок практически не использует также мимику и жесты. Кроме того, обращают на себя внимание необычный темп, ритм, мелодика, интонации речи;

– раннее проявление указанных расстройств (по крайней мере до 2,5 года), что подчеркивал уже доктор Каннер. При этом, по мнению специалистов, речь идет не о регрессе, а скорее об особом раннем нарушении психического развития ребенка.

Современные исследователи подчеркивают, что детский аутизм развивается на основе явной недостаточности нервной системы, и уточняют, что нарушения коммуникации и трудности социализации проявляются вне связи с уровнем интеллектуального развития, т. е. как при низких, так и при высоких его показателях. Родители первых обследованных Каннером детей были в основном образованными, интеллектуальными людьми с высоким социальным статусом. В настоящее время установлено, что аутичный ребенок может родиться в любой семье. Возможно, особый статус первых наблюдавшихся семей был связан с тем, что именно им легче было получить помощь известного доктора

В результате в современных клинических классификациях детский аутизм включен в группу первазивных, т. е. всепроникающих расстройств, проявляющихся в нарушении развития практически всех сторон психики: когнитивной и аффективной сферы, сенсорики и моторики, внимания, памяти, речи, мышления.

В настоящее время становится все более понятным, что детский аутизм не является проблемой одного только детского возраста. Трудности коммуникации и социализации меняют форму, но не уходят с годами, и помощь, поддержка должны сопровождать человека с аутизмом всю жизнь.

Никольская О.С., Баенская Е.Р., Либлинг

Аутичный ребенок. Пути помощи.

Продолжение следует

Уважение — эмоциональная форма признания равенства или превосходства кого-либо по какой-то важной шкале. Признание достоинств, умений, положения, статуса, прав.

Это понятие настолько важное, настолько в основе человеческих отношений, что практически не разбирается, как оно появилось, на чем основано, и какие из того следствия. От этого страдает системный взгляд и понимание, в каких случаях какая форма уважения может иметь место. А отсюда — недоразумения, недопонимания, конфузы...

Я считаю, что все, даже самые тонкие и замысловатые чувства и эмоции имеют в своей основе инстинкты. Пока что в статьях мне удавалось это позицию поддерживать, уверен, что удастся и на этот раз.

Я уже разобрал близкие вопросы в статьях "Сладкое бремя самооценки" и "Не хуже других", вопрос лидерства — в статье "Кто тут самый главный", и вопрос я стремления к поклонению лидеру — в статье "Христианская психология для психолога". Отдельные вопросы затронуты в статьях "Темной стороны Силы": "Спесь", "Наглость и застенчивость", "Хвастливость", "Что люди подумают". Собственно, обилие материалов на близкие темы уже само по себе говорит о важности предмета. Я здесь буду цитировать эти статьи, чтобы не отсылать к ним (я заметил, что по ссылкам на другие статьи переходит примерно один из десяти читателей, даже если там что-то очень интересное).

Раз уважение направлено от одного человека к другому, то, стало быть, оно имеет в своей основе социальный инстинкт. Раз речь идет о равенстве и превосходстве, то используется иерархическая структура стаи, общества, и инстинкты, заботящиеся о ее поддержании.

Подтвердить это утверждение можно двумя простыми примерами: коты, не будучи стайными животными, имеют очень слабое представление об уважении, как и о многих других эмоциях, относящихся к общественному взаимодействию. Совести, например. Они могут симпатизировать, они могут бояться или, по крайней мере, относиться с опаской, но вопросы почтения им недоступны. Второй пример относится к людям: дети могут начать проявлять (и испытывать) уважение не раньше, чем начнут разбираться в иерархии: кто сильнее, кто главнее, и только после этого смогут во-первых, интерпретировать чье-то поведение как уважительное, и во-вторых, демонстрировать его самостоятельно, понимая, что бабушкой можно помыкать, а к дедушке надо относиться с почтением. Или наоборот.

Уважение как тема закрывает спектр эмоций, составленных из отношения к тем, кто ниже: презрения, надменности, спеси, высокомерия, пренебрежения, и к тем, кто выше: почтение, преклонение, эмоциональная подчиненность, и образует комплекс отношений к тем, кто находится примерно на равных или несколько выше.

Поскольку по большей части именно в этой среде человеку приходится вращаться в обычной для него жизни, то и важность этого отношения очень высока. Высока настолько, что считается фундаментальной во многих этических системах. Да, собственно, так оно и есть: именно оно, как будет ясно ниже, в большой степени определяет нормативность социального поведения, структурирующего общество.

Уважение к кому-либо строится на трех факторах:

1. Составление собственного мнения о статусе и качествах личности, и соотношение их с собственным.

2. Пример проявления уважения или неуважения к личности со стороны других людей, в виде сообщений или поведения.

3. Косвенные признаки, такие как поведение, манеры, атрибуты, включая одежду и так далее.

По этим факторам определяется статус и формируется подходящая степень уважения. Спутать статус и проявить слишком много или слишком мало уважения — конфуз, зачастую имеющий комическую окраску, что отражено во множестве произведений, так как сам проявляющие неадекватное по уважительности отношение, роняет свой статус, что заставляет еще более внимательно следить за тем, кто кому как должен кланяться.

Чуткость к восприятию статуса развита у человека в высочайшей степени.

Принципиально оценивается иерархическая позиция. Отсеиваются несовершеннолетние, люди с признаками невменяемости и явные отщепенцы. Дальше в ход идет оценка физической силы. Вы будете смеяться, но размеры лидера имеют серьезное значение. Было даже исследование, показавшее, что у крупных мужчин есть заметные карьерные преимущества в руководящей работе. Дальше мы смотрим, насколько человек сам уверен в том, что он делает и к чему призывает. Если он держится уверенно, вплоть до наглости и хамства, если у него громкий голос и самодовольное или агрессивное выражение лица, то это – плюс к нашей оценке верности его цели. Если же наоборот, он переминается с ноги на ногу, смотрит в пол, говорит тихим голосом, запинаясь, то это – явно в минус. Дальше еще мы смотрим, сколько людей стоит у него за спиной и согласно кивает. Чем больше – тем лучше. Вид этих людей тоже имеет значение. То, какие у него и его соратников социальные маркеры – также важно. Престижная машина, мигалки, охрана, дорогая одежда – все это (и не только) показывает нам, что человек достаточно хорошо соображает, чтобы все это иметь. И мы также смотрим, как на все это реагируют люди вокруг нас. Все это в сумме дает критерии для оценки иерархической позиции выступающего. Чем выше эта позиция – тем сильнее расположение, желание подчиняться и согласие с предлагаемой программой.

"Кто тут самый главный"

"Кто кому должен кланяться" — не просто фигура речи. В старину, а в некоторых странах и до сих пор ритуальный поклон, например приветственный, имеет несколько форм, однозначно демонстрирующих отношения статусов. На картинке к статье — инструкция по ритуальным поклонам в Японии. Вторая фигура показывает, как надо кланяться при приветствии или представлении (кайсяку). Третья изображает уважительный поклон (кэйрэй), а четвертая — почтительный поклон (сайкэйрэй). Между прочим, отчетливо видно, что картинку рисовал этик, а не прагматик: градусы обозначены не просто, а Цельсия, температуры ("Четыре наших мира"). Да и в нашей культуре порядок и форма приветствия, очередность представления людей друг другу регламентированы иерархическими принципами, и отступление от них — либо проявление неуважения, либо признак невоспитанности. И то и другое вызывает инстинктивную реакцию, требующую поставить невежу на место. Место, как вы понимаете, имеется в виду на иерархическое лестнице, и более низкое, чем то, на которое сам невежа претендует. Это защитная реакция, связанная с тем, что неуважение со стороны более высокопоставленной особи более травматично для статуса и самооценки, чем проявление невежливости или дурости со стороны кого-то, кто ниже.

Поэтому человек, внимательный к восприятию положения, обычно выглядит вежливым и воспитанным, так как в эти понятия входит требование хорошо разбираться, кому и сколько раз говорить "ку".

Между прочим, признание равенства подразумевает не только плюсы, но и определенные риски. Конкуренция, иерархическое соревнование, внутривидовая агрессия в стае происходят только между примерно равными особями. Высокоранговым уступают, от низкоранговых отмахиваются (последний вариант сам по себе является оскорбительным). Это и разумно — в драках меньше пострадают. В дуэлях требовалось убедиться, что противники примерно равны по своему положению, в противном случае сатисфакции не полагалось.

Разумеется, признаки статуса в нашем пестром обществе варьируют очень сильно, и поэтому его надежное опознание происходит только в пределах референтной группы. В остальных случаях удается более-менее четко разобрать очень большую разницу.

Хорошо павианам - прикинул длину зубов, и все понятно. А как быть человеку? Чем мериться? Ростом? Зубами? Толщиной бицепса? Шириной лба? Списком научных работ? Зарплатой? Автомобилем?

Да... Бедные человеки...

Спасает то, что общество не монолитно. Оно разделено на массу мелких стай, социальных групп, в которых ценятся совершенно разные вещи. Можно сказать, что универсальных ценностей нет. Не верите - можете попробовать подъехать на самой крутой тачке к воротам дзенского монастыря и посмотреть, какое впечатление вы произведете на монахов.

Поэтому возникают парадоксальные ситуации, когда две особи... простите, два человека оценивают друг друга гораздо ниже, чем сами себя, и при этом оба оказываются правы.

Иллюстрация. Номер первый смотрит на хлюпика, неспособного даже подтянуться десяток раз, не то, чтобы пробежать с полной выкладкой пятерочку... И пьет воду, а не водку, будто и не мужик вовсе. Номер второй смотрит на бритоголовое убожество со лбом высотой в два пальца, неспособное связать два слова, не то, чтобы вспомнить пару шекспировских сонетов, пахнущее вчерашним ужином и позавчерашней тренировкой и сморкающееся на полтора метра в сторону...

Это крайний случай. Обычно различия не столь бросаются в глаза, но общее одно: человек старается оценивать себя по самому сильному своему ресурсу.

"Не хуже других"

Поведение высокоранговой особи само по себе может выглядеть привлекательным, несмотря на вариабельность. На то есть как объективные причины и общие черты, так и эндемичные для референтной группы признаки. По большей части общие черты — это уверенность в себе, энергия (может быть и неявная), агрессия.

...в иностранных фильмах (в отечественных – не то) аристократы смотрятся вполне себе выгодно. Все такие гордые, властные, знающие себе цену, и вместо наорать и вцепиться в волосы – элегантно так перчатку в харю шмяк! Аж сердце замирает от восторга. Но то в фильмах. Или в книгах. Особенно, когда так себя ведет протагонист.

— Хамье! — стеклянным голосом произнес Румата. — Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?..

"Темная сторона силы — Спесь"

Эндемичные же признаки, вызывающие почтение и зависть в одной группе, могут выглядеть смешными и карикатурными в другой, так же как неуклюжее внешнее подражание.

Скажем, вот идет человек с медалью на груди. На него смотрят с уважением. Я тоже хочу уважение. Тоже хочу медаль. А еще лучше – не одну. И вот уже навстречу обладателю единственной медали идет целый казак, весь увешанный медалями. То есть просто совсем весь.

Если судить по их количеству – ветеран и герой.

Или, скажем, есть богатый промышленник – финансист и организатор. Он может себе позволить купить ну ОЧЕНЬ дорогой телефон. И все смотрят на него с уважением. Я тоже хочу уважения. Я из последних сил возьму себе кредит и куплю такой же. И меня тоже будут уважать. Ага, ага.

Все эти цацки-бирюльки, как сказано выше – лишь вторичные маркеры статуса, имеющие достаточно мало ценности вне достижений, обеспечивших возможность обладания ими. Цацками могут быть не обязательно материальные предметы, но и какие-то права, выдаваемые особо отличившимся. Поэтому некоторые люди любят коллекционировать всякие должности, чины и звания, корочки, карточки и сертификаты, включая скидочные.

"Темная сторона силы — хвастливость"

Выражение уважения или неуважения само по себе влияет на статус, как непосредственно, суммируясь с отношением других людей и, в конечном счете строя репутацию объекта, так опосредованно, через самооценку, которая, в свою очередь, зависит от внешних оценок.

Каждое выражение одобрения или осуждения несколько смещает самооценку человека. Чем чаще выражается эта оценка, и чем значимее люди, ее выражающие, тем сильнее и стабильнее эффект.

Разумеется, этот механизм не будет работать, если оценку никто выражать не станет, поэтому в комплекте к зависимости от других идет непременное желание свое мнение о ком-нибудь высказать. Сами знаете, каких трудов иногда стоит удержаться от выражения оценки чьему-то поступку.

Есть люди более зависимые от негативной оценки, а есть те, кто более чувствителен к похвале. Аналогично, есть люди, легко выражающие осуждение, и люди, всегда готовые похвалить.

"Что люди подумают"

Поэтому уважение, вкупе с остальными иерархическими эмоциями, но все же в основной мере, само и формирует среду, важность чего невозможно переоценить.

Знаками проявления уважения, признаками его наличия, могут являться разные поведенческие элементы, примерно из следующих групп:

1. Ритуальные признаки. Формулировки, форма обращения, внешние атрибуты, прочие действия, имеющие чисто ритуальную роль.

2. Невербальные компоненты речи и поведения. Мимика, пластика, интонации, размещение в пространстве.

3. Предоставление преимущественных прав на какие-то необязательные ресурсы: лучший кусок, лучшее место, право выбора чего-либо.

4. Позволение менее уважительного обращения к себе.

5. Подстройка к поведению и позволение следовать собственным правилам поведения.

С учетом вышесказанного требовать уважения совершенно бессмысленно. Такое требование является необоснованной декларацией своего статуса, и ни в коей мере не может быть основанием для формирования этого чувства. Уважение можно только заслужить, и в подавляющем большинстве случаев (если исключить коммуникацию при резком, действительно резком несовпадении социальных статусов) оно может быть только взаимным. Как правило, требование уважения сводится к требованию лишь более нормативного поведения.

Отсюда легко понять, что значит "потерять уважение" или "перестать уважать" кого-либо. Это означает совершение поступка или серии поступков, несовместимых с рангом примерно равного по иерархии. Важно понимать, что такое изменение отношения может быть защитным, протестным, компенсаторным, в результате обиды (см. статью "Темная сторона силы — Обида").

Отдельным вопросом стоит любимый журналистами и попсовыми психологами вопрос о соотношении любви и уважения. Конечно, очень трогательно и гордо было бы сказать, что любовь требует непременного уважения, но увы, это не так. Видимая корреляция этих чувств в партнерских отношениях связана лишь с тем, что партнеры обычно выбираются в пределах своего социального слоя, подразумевающего привычное уважение по привычным признакам. Партнер может выдать партнеру большую, чем обычно, долю уважения, а может и не выдать. Более того, затруднительно себе представить уважительное отношение к младенцу, который в иерархии вообще никакого места не занимает, или к любимой кошке, которую уважать невозможно, потому что дура и сволочь. А вот любить — запросто.

Общими у любви и уважения являются параметры заботы, подстройки, и сходные по проявлениям ласка и вежливость, выражающиеся в обоих случаях в первую очередь в предупредительности. Вполне возможно признавать у партнера какие-то высокие достоинства, как то ум, красоту, талант, профессиональную репутацию, но, как сами понимаете, они могут являться причинами интереса, симпатии, даже преклонения, но путать эти эмоции с любовью не следует. Напротив, любимый человек часто бывает любим необъяснимо, при отсутствии каких-то заметных достоинств, явных преимуществ перед другими. Особенно ясно мы это видим в отношении к своим детям. Объективность при этом тоже часто страдает. Это не есть плохо, это наоборот, хорошо, но об этом имеет смысл знать. Чуть подробнее на эту тему — в статье "Бояре, а мы к вам пришли".

Остается еще один интересный вопрос: самоуважение. Он напрямую связан с самооценкой и означает признание за собой определенного места в иерархии. В принципе знание "своего места" — полезная для общества вещь, а вот для индивидуума она может быть неудобной:

Во-первых, низкая оценка по каким-то параметрам (может быть даже вполне объективная) зачастую приводит к эмоциональному осуждению себя, и, как результат, к внутренней дисгармонии.

Во-вторых, жесткая подсознательная самооценка обычно имеет стабильный уровень, что неразумно, так как в разных группах человек может иметь разный статус, что требует от него гибкого поведения.

Я бы рекомендовал внутренне отделить самооценку как осведомленность о своих возможностях и ограничениях, позволяющую эффективно планировать и прогнозировать, а также намечать вектор самосовершенствования, от эмоционального отношения к себе, которое обязано быть непоколебимо благоприятным. Об этом я писал в статьях "Краткая инструкция, как принять и полюбить себя" и "Сладкое бремя самооценки".

Мне как-то пришли в голову две парадоксальные формулировки:

"Я не нуждаюсь в уважении такого человека, как я"

и

"Я недостоин уважения такого человека, как я".

Они, мне кажется, своей апагогией достаточно иллюстрируют порочный механизм самоуважения.

Тем не менее, независимо от того, как вы сами к себе относитесь, вы — это вы, и себе вы можете выдать иные права, чем окружающим, оставляя за собой право добиваться их уважения, такого выгодного и полезного, неважно, насколько вы лично считаете его заслуженным.

Игры уважений могут быть очень занятны, одну из них я описал в статье "Темная сторона силы — Спесь", но это уже тонкости, выходящие за рамки статьи, и отдельный, длинный и интересный разговор.

Взято с моего сайта.

Текст Катерина Мурашова

Чем можно удивить практического психолога со стажем работы почти в четверть века? Вы скажете: да ничем! Вот и я так периодически думаю. Однако жизнь может предложить нам больше, чем мы ожидаем.

Недавно ко мне явился мессия. Лет ему было семнадцать, одет в толстовку с надписью «Нью-Йорк», кроссовки «Найк» и джинсы со спущенной мотней. Ученик престижной питерской школы. Кудри каштановые до плеч, глаза темные, и вообще похож на портрет Мцыри из учебника литературы для седьмого класса — то есть внешность для мессии вполне подходящая. Немного портили впечатление прыщи на лбу и герпес на губах, но мы же с вами образованные люди и понимаем, что такие детали лишь добавляют образу достоверности. Тем паче что звали его Лев.

Задавать Льву вопросы мне практически не пришлось, видно было, что у него все тщательно и заранее продумано. Сообщил же он мне следующее.

Мы, люди, а также наша Вселенная в целом — чье-то творение, это — аксиома. Спорить о Его (Ее, Их) характеристиках, атрибутах, именах и предпочтениях бессмысленно, так как мы все равно не сможем ни о чем договориться между собой или приблизиться к пониманию реального положения дел. Посмотреть на ситуацию следует с другой стороны. В человеческой истории очень много размышляли, горячились и перебили массу народа из-за разночтений того, кто, когда, в какой последовательности и каким образом нас сотворил, а также как Он (Она, Они) предпочитает, чтобы Ему поклонялись в текущем времени. Вопрос, конечно, не лишенный занимательности, но, учитывая наши реальные познавательные возможности, глубоко вторичный. Первичный же для нас вопрос звучит так: ЗАЧЕМ, собственно, Он (она, они) нас создал и являемся ли мы сейчас решением этой задачи? Понятно, что все время нашего существования — являлись (потому и существуем до сих пор). А теперь?

— Но что же это за задача? — конечно, не удержалась я. — Ты знаешь?

— Знаю, — просто, но с достоинством кивнул Лев.

Я не стала пока спрашивать, был ли ему глас, сон или видение (обычно это сочетанный результат личных особенностей психики, окружающего ландшафта и вида предварительно употребленных психоактивных веществ), перешла сразу к сути:

— Так и зачем же нас создали?

— Для развлечения, конечно. Мы Его забавляем. Все остальные варианты просто не выдерживают никакой критики. Плодитесь и размножайтесь? Но для этого не нужны люди. Бактерии размножаются намного эффективней. Нравственная эволюция? Но со времен кроманьонцев мы стали лишь изощренней в пороках. Только — развлечение.

— Ага, — радостно кивнула я. — Где-то я про это читала. Раз так приблизительно шестьдесят. Мне нравится. А ты что, сам до этого дошел? Молодец!

— Но дело же совершенно не в этом, — Лев рукой отмел мою радость. — Все очень плохо, неужели вы не понимаете?!

— Пока не понимаю. Но ты ведь мне объяснишь?

— Объясню. Веками люди ссорились, дрались, мирились, совершали величайшие подвиги и подлости в этом мире. Создавали мерзость и красоту. Зачастую во имя Создателя. Ему, безусловно, наплевать на детали — какие именно идолы воздвигают или свергают, какие молитвы возносят, любовь проповедуют или войны развязывают, но вот сама «суета вокруг дивана» ему конечно нравится, без нее он чувствует себя обойденным. Мы же ЕГО игрушки! Так что, будьте любезны, живя свою жизнь, не забывайте заниматься мной, думайте обо мне, пишите, стройте, песни пойте, убивайте ради меня. В любой вашей тусовке самым большим строением должен быть мой храм. Так писатель или какая-нибудь светская львица злится, если о них мало говорят или вообще в СМИ не упоминают. Ему забавна сама наша жизнь, со всеми прикольными деталями, победами и поражениями, находками и потерями, и забавно Его в ней постоянное незримое участие — чего только эти затейливые зверюшки не делали ВО ИМЯ МОЕ! А теперь ответьте мне: что в основном делает современная молодежь, новое поколение?

— Все по-разному? — осторожно предположила я. Потом решила попробовать подыграть юноше. — Сидят в соцсетях? Играют в компьютерные игры?

— Именно! — немедленно возрадовался Лев. — Мы развились настолько, что сами создали свои игрушки, свои миры, и буквально с каждым днем их совершенствуем. Каждый игрок пробует себя в качестве Демиурга и во многих играх это написано открытым текстом.

— Познание добра и зла? — догадалась я. — Станете как боги?

— Да, да! Мы перестаем занимательно и ярко суетиться в реальном мире. Мы уходим в миры, созданные нами самими, и живем и развлекаемся там. И там нам нет до Него никакого дела. Там, в этих мирах, боги — мы сами.

— И?.. — я все еще не понимала.

— Ему это совсем скоро надоест. И тогда Он просто закроет больше не развлекающую Его лавочку.

— Оп-ля! — до меня наконец дошло. — Конец света? И в нынешних Содоме и Гоморре видом разврата являются «танки» и «варкрафт»?

— Да!

— И что же делать? Технологический прогресс еще никому не удавалось остановить.

— Да, вероятно, так всегда и происходит… «Молчание Вселенной» — вы наверняка слышали. Но мы можем хотя бы попытаться что-то сделать. Остановить, замедлить, рассказать…

— Проповедь о близком конце света? Покайтесь, дети мои, выбросите свои мобильники и планшеты, разбейте мониторы…

— Не обязательно. Компьютер, сеть — всего лишь инструменты, важно, что мы с ними делаем. У нас есть группа… — Лев потыкал пальцами и показал мне экран своего смартфона. В группе «спасителей мира» состояло 2789 человек. Что ж, большинство религиозных движений начинали с меньшего. — В нашей группе не только подростки. Есть учителя, родители… Вы говорите: это опасно (я этого не говорила, но подумала), я сам думал об этом тысячу раз, но у нас нет выхода.

Он учился в гимназии, где изучали латынь и даже, кажется, факультативно — древнегреческий. У него была блестящая память и отличные учителя. Он готовился, занимался самообразованием. Он цитировал Фалеса Милетского и ссылался на гибель Гипатии Александрийской. О них я хотя бы слышала. Многие упоминаемые им имена и географические названия ни о чем мне не говорили. Его кудри разметались, глаза сверкали. Корочка на губе треснула, и из трещины выступила капелька крови. Я чувствовала, как у меня медленно, но неотвратимо едет крыша.

— Послушай, Лева, а тебя кто-то призвал (ну, там: «я — Бог ваш, ныне реку, что вы меня больше не развлекаете, и вот решил я вас за ненадобностью извести…»), или ты все-таки сам? — наконец спросила я, не признаваясь себе, что ищу диагноз.

Лев надолго задумался. Потом ответил:

— Кто может наверняка про себя такое знать — призвал или не призвал? Вот вы — знаете?

— Да, действительно, — оживилась я. — А как тебя ко мне-то занесло?

— Вы же писали про компьютеры и подростков, нам в школе рассказывали. Я думал, вы все сами знаете… — в голосе его звучало разочарование, и я почувствовала тяжесть его ноши и надежду, сродни Моисеевой: «я тяжело говорю и косноязычен… пошли другого, кого можешь послать».

Живо представила себе, как развивается в эпоху сетей и во что может модифицироваться движение за качественное развлечение нашего многоликого создателя. Слоган: «Позабавим бога, отсрочим конец света».

— Нет, Лева, — покачала я головой. — Это без меня.

— Жаль, — сказал он. — Но теперь вы, во всяком случае, знаете. И не говорите потом, что не слышали.

Ушел с гордо поднятой головой, расправив плечи. Я долго сидела молча, не шевелясь.

И действительно: кто может знать наверняка?

тег "мое" не стал ставить, не знаю как его применять. Вроде как скомпоновал картинки сам, но они же не мои. И комп не мой. И сам не свой)

Реанимация нарцисса)

Обещал написать о троллях. Выполняю обещание.

Естественно, речь пойдет не о чудовищах из-под мостов, а о сетевом явлении. Многие, если не все, с ним знакомы. Вообразите: сидите вы в уютном чатике или форуме, и вдруг появляется участник, в результате реплик которого все идет кувырком. Вместо милых и интересных тем все оказываются втянуты в какую-то совершенно безобразную перепалку. Ваши собеседники, только недавно бывшие такими интеллигентными и воспитанными, вдруг начинают материться так, как вы никогда не слышали, а обаятельные дамы превращаются в злобных и неуправляемых стерв. Атмосфера полностью разрушена, и все по вине одного-единственного человека.

Я описал предельный случай участия тролля в вашей жизни. Ну, почти предельный. Бывает, конфликт выливается из виртуального мира в реальный, и тогда взрослые мужики бегают, выпучив глаза, в поисках того, кто имел наглость написать такие обидные последовательности букв. Читал и об истории, когда школьники умудрялись доводить кого-то до самоубийства. Не могу это проверить, да и не хочу, но, несмотря на то, что наши СМИ мало с чем еще могут сравниться по лживости и непрофессиональности, вполне допускаю такую возможность.

И не стану даже отрицать, что из-за виртуальных конфликтов у кого-то могут быть совершенно реальные бессонницы, неврозы, и даже инфаркты.

Даже из этих двух абзацев можно сделать несколько выводов, которые выглядят вполне очевидными, но, как ни странно, еще не всеми сформулированы для себя в явном виде.

1. Слово - сила.

И, как всякая сила, может производить действие. Все, что вы можете сделать словом случайно, кто-то может сделать нарочно. Это только вопрос умения.

2. Есть люди, которые умеют пользоваться силой осознанно и грамотно.

Если продолжать говорить о силе слова, то в первую очередь это писатели и журналисты (не все, конечно, не все, — лишь хорошие), актеры, ораторы, педагоги и психологи, харизматичные руководители и политики. Но не только они.

3. Сила не всегда применяется по достойному поводу и с благой целью.

Скажем, достался кому-то от природы голос, то есть петь он не умеет, зато орать может, как сирена. Вот и орет. Нашел дурак на дороге топор — вся улица в зарубках будет.

4. Сила может быть применена против вас.

Против вас или ваших интересов. Между прочим, происходит это постоянно: всякий раз, когда вы смотрите или читаете новости или рекламу. Сила слова в этом случае применяется в пользу того, кто за это заплатил, а поскольку это не вы, то вы в лучшем случае тратите на это свое время. В худшем — еще и свои силы и деньги. В самом худшем — получаете взамен не только не полезное, но и вредное. Об этом я написал в статьях «Почему я не люблю рекламу» и «Конец эпохи правды».

5. Если вы не готовы защититься от применения силы, у вас могут быть потери.

Всем нам (ну, почти) хотелось бы жить в спокойном, безопасном мире. Однако, увы! — замки на дверях, полиция и суды, правила техники безопасности, — все это и многое другое призвано защищать нас от опасностей... И все равно постоянно где-то кто-то страдает. Иногда по случайности, иногда по неосторожности, а иногда и по злому умыслу.

Для того, чтобы от чего-то защититься, надо это что-то знать. Нет, хорошо, когда есть мудрый и внимательный модератор, который оперативно экскоммуницирует тролля до того, как бардак примет неуправляемую форму. Но на модератора надейся, а сам за себя все равно отвечаешь.

Поэтому давайте попробуем понять, а что же с вами такое делают, когда вдруг в середине интересного обсуждения вы оказываетесь втянуты в склоку? Какую силу, каким образом и к каким точкам приложения применяют? Зачем?

Начну со второго вопроса.

Человеку свойственно соревноваться. Так он устроен. Я об этом писал в статье «Сладкое бремя самооценки», и не только в ней. Соревноваться по любому поводу, только дай, мериться любым умением, любой способностью, размерами и количеством, практически без всяких исключений. Понятно, что каждый человек стремится соревноваться в том, в чем он считает себя сильным. Если ребенок научился кататься на велосипеде, то ему будет приятно, интересно и увлекательно погоняться с соседскими детьми. Если у кого-то выросли мускулы, то, естественно, его увлечет соревнование, кто больше поднимет. Да практически весь спорт основан на мерянии, кто дальше, выше, быстрее. Олимпийские игры видели?

Если особых способностей нет, то остается соревнование, у кого больше. Смотри статью «Что наша жизнь? — игра». Она несколько не о том, но об этом тоже есть.

Особенно ценны способности, относящиеся к единоборствам. Огромное количество фильмов прославляют боевые искусства, да и во многих остальных время от времени кто-то увлеченно дерется. Но физическая сила как преимущество стремительно теряет актуальность в наше время. Взамен актуализируются коммуникационные навыки. Умение формулировать, руководить, вести переговоры, так или иначе влиять на людей становится очень важным и востребованным. В книжном магазине каких больше книг будет: по кунг-фу или по искусству влияния? Во-о-о-т...

Понятно, что умение влиять — сложный навык, которому люди учатся, причем годами. И к тому времени, как они хоть как-то выучиваются, у них обычно уже имеется давно и хорошо сформулированная цель, на кого и зачем они влияют. Руководитель, например, даже очень грамотный (тем более очень грамотный!), вряд ли выйдет на улицу и начнет руководить прохожими просто потому, что он это умеет. Нет, я не спорю, есть и стихийные лидеры, которые автоматически начинают строить всех вокруг, независимо от того, где они находятся. Их бы энергию да на дело...

Но это пока только об одном применении влияния — о руководстве, когда сила слова и мысли используется на организацию окружающих для какой-то, обычно полезной, общей деятельности.

Однако есть и еще один, хитрый и нечастый инстинкт — дестабилизации. Ведь, знаем мы, бывает, хочется нашалить, нахулиганить, бросить петарду в трубу, подсунуть еноту-полоскуну кусок теста, а чайке — бутерброд с аджикой. Есть даже специальный день, когда принято заниматься такими делами — первое апреля. Такие дела называются "дестабилизация". И еще масса слов такие действия обозначает: проказничать, шалить, хулиганить, безобразничать, баловаться, шутковать, озорничать... То есть, явление это распространенное и всем давно известное.

И тому есть эволюционные причины. Ведь если что-то работает нормально, то неизвестно, работает ли оно нормально потому, что хорошо сделано и правильно отлажено, или только потому, что еще не упало. И для того, чтобы испытать это что-то, надо вводить в его работу помехи, дабы оно училось от этих помех защищаться, становилось более устойчивым и надежным, совершенствовалось и избавлялось от слабых частей. Есть в программировании даже специальная профессия — тестер. Это человек, который мучает новосделанную программу всякими образами: нажимает не ту кнопку, вводит дикие данные, запускает программу в самых немыслимых обстановках. А потом докладывает программистам: «После цикла стирки с кипячением в суточных щах и двухчасового отжима у будильника отвалилась минутная стрелка».

Вообще, это удивительные люди. Когда ко мне в гости пришла девушка-тестер, у меня сам собой упал роутер. Визит-эффект.

Но это хороший, добрый вариант, когда умение и желание ломать относится к технике и применяется за зарплату. А вспомним дурака, нашедшего на дороге топор...

И вернемся к теме.

Тролль занимается тем, что ищет ваши слабые места и прицельно по ним лупит.

Думаете, легко вывести произвольного человека из душевного равновесия? Он ведь, понимаете, уже несколько десятков лет живет на свете, много всяких ситуаций видел со стороны, во многих побывал сам. Он не школьница, которую можно довести до слез голливудским ужастиком. Поэтому надо на человека посмотреть, выяснить, где у него слабое место, а потом в это слабое место прицелиться и попасть.

Отнюдь не тривиальная задача. Психологи, обученные специалисты, занимаются выяснением слабых мест в порядке профессиональной деятельности. Правда, обращаются они с найденными прорехами и дефектами совсем иначе. Но без диагностики все равно — никуда. То есть, если мы хотим кого-то «довести», то нам для этого потребуются некоторые качества психолога.

Итого, у нас вырисовываются черты, которыми должен обладать тролль, дабы быть троллем.

Это человек с чувством юмора, мастерски владеющий словом, имеющий инстинкт озорника, ничем особенно не занятый, неплохо разбирающийся в людях, любящий утвердить свое превосходство над «толпой», циник. Последнее, сами понимаете, важно, потому что отсутствие цинизма, то бишь наличие морали, запрещает человеку касаться определенных тем и разбирать их, и поэтому именно в них зачастую кроются слабые, они же непроработанные, нетренированные места.

То есть, тролль — это не агрессор: у него нет цели захвата каких-либо ресурсов. Он поступает по внутреннему побуждению примерно так же, как некто первого апреля подкладывает приятелю на стул подушку-пердушку, или подсовывает конфету с горчицей. У него нет собственных стремлений, поэтому его, в отличие от нативных участников, труднее задеть. Он может прийти в форум к оппозиционерам и начать рьяно защищать президента, и одновременно в чате с консерваторами его же поносить. Но настолько прямолинейные действия грубы, заметны и обычно мгновенно вычисляются и заканчиваются баном. Это так называемый «толстый» троллинг.

Толщина троллинга определяется заметностью намерений тролля для окружающих и их неоформленностью, несобранностью. Толстый тролль часто палится попытками преследовать иные цели, агрессивно самоутвердиться, например. Идеально тонкий тролль вообще отсутствует в провокации. Но в природе такого не существует. Для того, чтобы организовать кипеж, приходится хоть как-то поучаствовать. Хороший, годный тролль не грубит, не хамит, или хамит так, что и понятно-то это не сразу, ведет себя подчеркнуто вежливо, интеллигентно, но темы и вопросы, им поднимаемые, настолько остры, что вызывают яркую эмоциональную реакцию. В большинстве случаев тролль вызывает огонь на себя, но на высоком уровне мастерства его подачи неоднозначны, амбивалентны, многоплановы, и скандал разгорается уже между участниками, у которых на вброшенный предмет оказываются конфликтно различные взгляды.

В качестве примера могу разве что привести давнюю дискуссию, саму по себе довольно интересную, я ее даже где-то уже упоминал. Нельзя сказать, что прямо вся она состоит из троллинга, но все же. «Чем одна женщина лучше двух».

Не следует думать, что тролль непременно чертовски умен, хотя, впрочем, редко бывает наоборот. Мне случилось быть знакомым с 13-летним подростком, который в реальном времени вызывал у взрослых мужиков желание немедленно найти и убить его. В чате, конечно. Напоминаю, кстати, что тролль хорош только в том, в чем он хорош, и разборки в реальном мире его не привлекают.

И, разумеется, уровень тролля определяется и тем, насколько сложную аудиторию он для себя выбирает. Легко троллить домохозяек, религиозных людей, эзотериков, а трудно — ученых, писателей, криминалитет. Они и сами тролли те еще.

Выгодность положения тролля в том, что он приходит на чужую территорию, где обсуждают важные не для него вещи. Его ценности, проработанные, защищенные и никому не известные, находятся в безопасности, в то время как ценности жертв — на виду. Не обязательно это должно быть целое сообщество; достаточно темы обсуждения. В простейшем случае для старта троллинга достаточно высказать конфликтную мысль, в более тонком случае задать вопрос, предполагающий неоднозначный ответ. Этого обычно хватает, чтобы при достаточно большом количестве участников были высказаны конфликтующие мнения.

При этом, как я уже сказал, ценности обычно прикрыты психологическими защитами, поэтому обсуждение постоянно уходит в сторону. На совести тролля — возвращение к вопросу и подогрев дискуссии. Опять же надо сказать, что то же самое делает психолог (точнее, психоаналитик), когда он обнаруживает больное место у клиента, от обсуждения которого клиент постоянно пытается увильнуть. Подсознательно. Я об этом писал в статье «Что такое психоанализ».

Вторая сильная сторона тролля в том, что он не ограничен ни логикой, ни правдой, ни правилами доброй дискуссии. Он занимается полемикой, причем зачастую в самом подлом виде — с подменой понятий, тезисов, пресуппозициями, передергиваниями и прочими полемическими фокусами. Поскольку мало кого из нас учили полемизировать, и мало кто знаком с этими приемами, то и противостоять такому вооружению, как правило, довольно сложно. Участники «ведутся». Тролль загоняет их в тупик, приводя к идиотским выводам, — не к тем, которые хотелось бы видеть участникам. Бедные сами не понимают, как такое получилось, что из их слов вместо высоких и мудрых истин следует признание, что они в деревне насилуют гусей. Они, конечно, пытаются спорить, нервничают, раздражаются, демонстрируют свое ничтожество, что и является целью тролля. Если совсем точно, то его целью является наблюдение того, как он весь в белом, а все остальные в дерьме, и получить от этого удовлетворение соревновательного инстинкта.

Он видит, что собеседники ведут себя неумно, демонстрируют поведение, свойственное низкоранговым особям; в общем, не выдерживают конкуренции с ним, что дает ему ощущение победы, управления, превосходства, и в конечном счете радость и успокоение. На языке троллей — «лулзы».

Вторичным бонусом являются возникающие смешные ситуации, в обилии возникающие, когда участники запутываются в собственных словах.

Третья сильная сторона позиции тролля заключается в том, что он навязывает участникам и свое поле игры, и свои правила. Примерно как боксер, пришедший на футбольное поле, при помощи мордобоя втягивает футболистов в драку, из которой, естественно, выходит победителем. А то, что выиграл он не в футбол и не у боксеров — это как-то остается в его сознании за кадром. Низость такого поведения в том, что он не спрашивает у футболистов согласия на участие в спарринге, и даже не оповещает их об этом участии. Наиболее наивные участники склоки так и не узнают, что поучаствовали в развлечении тролля. Они воспринимают эпизод как самопроизвольно возникший конфликт, какие, правда, и в самом деле иногда случаются, и разбирают его не в смысле стратегии, тактики и исполнения, а в смысле взаимоотношений. Которых, строго говоря, и нет вовсе.

Четвертая сильная сторона позиции тролля в том, что он не эмоционирует. Точнее, эмоционирует неадекватно. Скажем, участник, обиженный намеком тролля на его, участника, интеллектуальную несостоятельность, отвечает грубостью, которая, однако, не вызывает у тролля обиды, а вызывает радостное удовлетворение: мол, зацепил, можно разрабатывать, разобрать грубость по косточкам, понять,как бы поострее ответить, используя вербальные неточности, коих нервничающая жертва допускает в обилии.

А: Ты козел!

Б: ты это кому сказал, мее?

Б: Блин.

Б: *мне

Пятая сильная сторона в том, что площадку, на которой ведется полемика, тролль не ощущает как «свою», не испытывает нужды в ее защите, в отличие от участников.

Шестая сильная сторона в том, что он не ограничен вежливостью, культурой, хорошим тоном. Нет, тонкий тролль может быть корректен до куртуазности, но, в силу своей подготовки, способен общаться на очень разных семантических уровнях, в широком диапазоне, от сложнозавернутых матюков с кровными оскорблениями до высокой дипломатии.

Когда-то я общался на канале IRC одной большой и развитой сети, на канале с множеством людей, так как пакет софта, поставлявшийся клиентам сети, предполагал автозаход на этот канал. Поэтому же там было довольно много случайных личностей, и для поддержания минимального порядка имелся бот, банивший за мат на сутки. Так вот, местные тролли ждали в этом канале какого-нибудь самонадеянного, агрессивного посетителя, который сходу начинал кидать понты и демонстрировать доминантное поведение. После чего его зеркальным, симметричным поведением доводили до истерики и выноса с канала ботом. Поразительно то, что человек начинал материться даже зная, что бот его забанит. Просто приходил в бешенство. Такое было развлечение.

Троллинг может и не иметь целью вывод собеседника из себя. Бывает достаточно выставить его дураком. Это может быть сделано постановкой вопроса, на который у обывателя, как правило, нет сформулированного ответа. Обыватель начинает юлить, изображать из себя что-то, и в результате становится в такую нелепую позицию, что и окружающим, и ему самому зачастую становится неловко за то, как он выглядит.

Еще одним излюбленным развлечением троллей является троллинг верующих на тематических сервисах. Известно, что православные христиане обычно слабо знакомы с основами своего вероучения, поэтому достаточно легко поставить их в тупик. С одной стороны, ничего криминального в этом нет: нормальный человек в состоянии признать свою неосведомленность. А с другой стороны многое зависит от того, как подать. Если вежливым, смиренным подходом поставить собеседника в позицию мудрого знатока, а затем выставить дураком, то эмоций не оберешься, тем более, что верующие, как правило, весьма небрежно относятся к проработанности своей личности, поэтому легко и быстро переходят от дискуссии к истерике.

Хороший пример супертонкого троллинга на религиозной площадке можно увидеть в обсуждении Иоганном Сваммердамом позволения для христианина убивать, на форуме портала Андрея Кураева. Обратите внимание, что подозрение в троллинге было все же дважды высказано.

Распознать и забанить толстого тролля довольно легко. Но только толстого. Хороший, годный тонкий тролль не дает вам повода не только обвинить в нарушениях и применить санкции, но даже и выйти из диалога. Он достаточно корректен, чтобы у вас не было формальной причины назвать его поведение троллингом. Даже более того, качественный троллинг, бывает, приводит к дистилляции мировоззрения участников, то есть перестает быть деструктивным и становится конструктивным.

Особый эффект наблюдается, когда сталкиваются два (или больше) троллей. Как ни странно, в большинстве случаев они вовсе не объединяются против остальной публики, хотя некоторая кооперация и может иметь место, а сосредоточивают свое внимание друг на друге. Достойный противник вызывает азарт и любопытство. Такие диалоги могут быть поистине учебниками управляемого конфликта, или просто приятным, веселым чтением, поскольку тролли соревнуются между собой не только в попытках задеть друг друга, но и в умении вести полемику, находить логические промахи, и просто в остроумии. Крайне редко такие поединки завершаются ссорой. Чаще наоборот: возникает взаимная приязнь, установление контактов, а то и дружба.

Тролли высокого уровня ценят подобные поединки не только за эстетическое удовольствие от сражения с равным по мастерству, но также и потому, что знают (или хотя бы чувствуют), что оппонент, сумев задеть его, тролля за живое, оказывает ему услугу. Он отметил слабое, больное, непроработанное место, наличие которого для тролля является дурным тоном — хотя бы просто из-за того, что оно свойственно его жертвам. Ведь, как мы помним, последние нужны троллю для того, чтобы ощущать свое превосходство, и потому уподобляться им в их пригодности на роль жертвы он не хочет.

Даже если он ничем не покажет эмоциональный «пробой», он непременно отметит его и займется им позже. Ну, на определенном уровне, конечно.

Поэтому годные тролли обычно весьма эмоционально устойчивы, если не считать базового для них порока — зависимости от необходимости самоутверждения за счет публики.

Исходя из вышесказанного, можно попытаться сформулировать тактику противостояния троллингу.

В первую очередь важно троллинг распознать. Это, как я уже говорил, не так просто, особенно если тролль не только стремится удовлетворить свою основную потребность, но и не гнушается тратить внимание на посторонние реплики и беседы. Тем не менее, косвенными признаками могут быть:

- предпочтение обсуждения конфликтных тем;

- высказывание своего мнения в провокативной форме, либо напротив —

- избегание формировать собственное мнение по обсуждаемому поводу;

- пренебрежение гласными и негласными правилами дискуссии;

- выбор для ответа только тех реплик, которые позволяют нагнетать напряженность («набросов на вентилятор»);

- более или менее явное отвержение поддержки его позиции (его цель — не отстаивание позиции и не доказательство мнения; чрезмерно качественная аргументация может погасить дискуссию, что ему невыгодно);

- способность быстро подстраиваться под стиль оппонента;

- легкость, краткость и искусственность эмоциональных эксцессов;

- нестабильное отношение к эмоциональным нападкам — то преувеличенно спокойное, то выраженно реактивное,

то есть все признаки посторонней, необъявленной цели беседы.

Во вторую очередь важно отстраниться эмоционально. Если тролль сумел вас задеть, то вам будет сложно не скатиться в роль безвольного манипулянта, как бы вам ни казалось, что вы, напротив, защитник правды, истины и порядка. Вас дергают за ниточки. Не дергайтесь. Держитесь. Правда, тролль может в результате уделить вам повышенное внимание, и вам станет еще сложнее.

Если хватит воли и разума, сумейте отметить, какие именно ниточки оказались эффективны в вашем случае, чтобы при возможности поработать над ними с тем, чтобы не всякий мог за них дергать.

В третью очередь стоит собрать свою гордость в кулачок и признать, что на предлагаемом поле тролль сильнее, и схватка с ним для вас не увенчается ни пользой, ни удовлетворением. А потому ваша цель — из схватки выйти. Возможностей всего три: если у вас есть прямой или косвенный доступ к модерации, хотя бы к техническому игнору, то экскоммуницировать тролля. Если вы можете себе позволить на некоторое время оставить сервис, лучше несколько дней позаниматься чем-то другим. Редко тролль не успевает закончить свою деятельность за такой срок. В крайнем случае дать себе обязательство не участвовать в этом обсуждении. Это труднее всего, но и всего полезнее с точки зрения жизненных навыков.

Есть и лайфхаки: если вы хотя бы один или два раза напишете ему в личку сообщение, из которого будет следовать, что вы видите его деятельность и поддерживаете ее, например: «Можно было бы еще поддеть такого-то на том-то, получилось бы веселее», то с большой вероятностью он не станет вас цеплять за предполагаемой неэффективностью.

Полезно также понимать, что вне своей троллинговой деятельности тролль может быть вполне мирным, доброжелательным, дружелюбным, обаятельным и заботливым существом. Собственно, единственный дефект его заключается в том, что он играет в свои игры не с теми людьми, которые дали ему на это свое согласие. Правда, и проблема его в том же: играть в эти игры с готовыми на то людьми — бессмысленно.

В любом случае, правильная стратегия — это сначала научиться не вовлекаться в манипуляции тролля, а потом по возможности научиться у него чему-нибудь хорошему.

Ну и не забывать, что помимо троллей существуют и просто идиоты.

Взято с моего сайта.

Для большинства людей давно уже не секрет, что наши сны — это продукция нашего бессознательного, несущего зашифрованное послание нам о нас.

Предлагаю очень несложную технику работы со сном, доступную и в режиме самоанализа, и в режиме психологической работы с клиентом.

Каждый персонаж во сне, любая вещь, предмет являются частями нашей сущности. Сон — это пространство для метафорического отражения важных выводов о себе, непереработанных и неосознанных конфликтов, посланий нашей души. Задача — перевести язык сновидения на понятный сознанию уровень. И, поняв, осознав очередной кусочек своего опыта, сделать реальные изменения (или поменять восприятие) во внешней жизни. Если человек упорно не хочет замечать нечто важное для себя, противится истиным своим чувствам, велениям души, то тогда сон становится повторяющимся. В нем может усиливаться эмоциональный контекст. Повторяющиеся кошмары — пример того, как отчаянно бессознательная часть личности, которая ЗНАЕТ, что и как будет полезно человеку, пытается прорваться в сознание и донести то, от чего человек упорно отварачивается, не принимает, не хочет замечать.

1. Рассказываем сон ВСЛУХ.

2. После озвучивания всего сна предлагается выбрать какого то одного — самого яркого(запомнившегося, вызвавшего эмоции) персонажа. Это может быть как живое существо (человек, вы сами, животное, насекомое, нечто и.т.д.), так и неодушевленное — вещь, предмет, явление. Становимся этим выбранным и от первого лица (Я — мужчина с топором) начинаем озвучивать его. Что делает, Чего хочет, что чувствует и.т.д.

3. После того, как сказали все от имени выбранного персонажа - добавляем: «И я так живу, и в этом суть моего существования».

4. Примерив эту часть на свою жизнь — чувствуем, смотрим внутренним взором, что отзывается из сказанного про вас, вашу жизнь. В каких ситуациях вы вели себя так же, как герой вашего сна. Где и когда испытывали схожие эмоции. Очень часто, если сопротивление, страх не зашкаливает — можно увидеть в реальной жизни непризнаваемую до этого момента правду о себе.

5. Если для осознания недостаточно озвучивания одного персонажа — можно продолжать озвучивать другие элементы сна — части вашей сущности.

Конечно, такую работу проще проводить с психологом. Потому что чем неприемлимей правда о себе — тем сложнее в режиме самоисследования ее для себя открыть. Включаются защитные механизмы психики. И человек только плечами может пожать, типа: «Чушь какая то — ничего здесь не про меня».

Пример из практики:

Клиентка говорит о повторяющемся на протяжении года сне.

«Вижу женщину, которая погружается под воду. В темноту. На самом дне она оказывается в клетке, окруженной злыми собаками, которые эту клетку охраняют. На дверях клетки тяжелый замок. Вдруг женщина видит, что замок на самом деле не закрыт. Открывает дверь, обнаруживает, что собаки не могут достать до этого участка клетки. Начинает выплывать. Ей страшно. Но она пытается выплыть. Я просыпаюсь».

Предлагаю клиентке озвучить женщину от первого лица.

Вот что получается: «Я обычная женщина. Я тону и опускаюсь во мрак. Я в клетке, из которой не выбраться. Я с тоской смотрю вверх и вижу высоко над собой светлеющий пятачок на поверхности. Там свет. Жизнь. А я погребена заживо. Дышать сложно. Очень страшно и жутко. Вдруг вижу, что дверь не заперта. Радуюсь и страшно одновременно: «Меня же никто здесь не держит, я же могу выплыть» — плуву навстречу светлому пятну вверху».

Заканчивает рассказ обязательным добавлением: «И я так живу, и в этом суть моего существования».

Спрашиваю: Как сказанное относится к ТВОЕЙ жизни? В какой ситуации ты чувствуешь себя погребеной заживо?

После паузы глаза наполняются слезами. Говорит: «С мужем так себя ощущаю. Вроде все хорошо. Внешне. Он зарабатывает. Дети у нас. Не пьет, не бьет. Но я как будто не могу быть самой собой с ним. Он не любит, когда я что то делаю без него...Мне тоскливо бывает. Но я убеждала себя долго, что это я зажралась...Все же нормально в целом…

Я: А твоя суть говорит тебе, что ты во мраке, на дне и погребенная заживо…

Дальше мы исследовали ресурсы клиентки (отсутствующий замок, всплытие) и ограничивающие убеждения (злые собаки), мешающие заниматься тем, что важно, чтобы чувствовать себя живущей и быть собой...

Сны могут рассказать нам о себе больше, чем способно дать нам сознание и ум. Важно обращать внимание на эту информацию и быть открытым к правде о себе. Ведь, даже когда сначала страшно смотреть на очевидное — позже можно обернуть это новое, непривычное, горькое и страшное в свои ресурсы и сделать таки шаг навстречу тому, что на самом деле хочет душа.

Автор статьи психолог Королева Наталья Сергеевна, взято с сайта B17