Сообщество - Авторские истории

Авторские истории

40 226 постов 28 272 подписчика

Популярные теги в сообществе:

2

Заначка на чёрный день и подпольное казино

Ранее в }{aker:

Поймали Сойера, надо срочно залечь на дно

Знакомство с Даркнет и этичный хакинг

Операция "Возмездие Сойера" и ключ к богатству

Раджеш уже несколько раз натыкался на советы опытных хакеров про резервные крипто флэшки на чёрный день. Главная идея состояла в том, чтобы сделать специальную флэшку с крипто кошельком, перевести туда десять процентов своих денег и закопать её где-нибудь в лесу на чёрный день, а как он настанет, то выкопать и начать всё с сначала. Просто как раз два три. Это будет надёжная подушка безопасности.

Раджеш решил так и сделать, съездить на окраину Дели, найти там укромное место и закопать её поглубже. Он вышел, поймал такси и назвал адрес на карте в конце города близко к лесополосе. Пока он ехал, то всё вспоминал слова Алисы Врей: «Ты мужик?» Как она могла так легко найти его уязвимость, так целенаправленно и метко выстреливать в самый критический момент. С одной стороны, он восхищался её талантом, а с другой, ломал голову над тем, как это можно исправить! Он не хотел быть ходячей уязвимостью. Нужно было стать мужчиной, а для этого нужно было лишиться девственности, чтобы никто и никогда больше не смог использовать это против него. «Таксисты наверняка знают о таких местах», — подумал он и наклонился к водителю:

— Мистер!

— Да, босс!

— Можно где-то здесь быстренько стать мужчиной?

— Про что вы, сэр?

— Ну, секс с женщиной!

Пожилой таксист обернулся и посмотрел на него с недоумением.

— За деньги?

— Ну, не знаю… можно и за деньги!

— Это же моральное падение, сэр!

— Мне надо убедиться, что я могу. Просто проверить! — не унимался Раджеш.

— Все так говорят, а потом жизнь человека ломается навсегда. Переступив один раз через эту грань, человек уже никогда не сможет вернуться назад!

Раджеш откинулся на спинку сиденья. Похоже, что простого решения этой проблемы не было. Они добрались до места, обозначенного Раджешем. Он вышел, прошёл немного вглубь леса и выбрал место для нычки посредине поляны.

Нычка на чёрный день

Нычка на чёрный день

Далее, зафиксировал это место в своём телефоне через датчик GPS, закопал флэшку и направился обратно к дороге. Тут же поймал другое такси и сел на переднее сиденье. Водителем на этот раз был молодой паренёк с озорными глазками.

— Едете в центр, босс? Хотите разлечься?

— В смысле? — поинтересовался Раджеш.

— Лучшие девочки Дели ждут Вас!

— Хм, — опешил Раджеш.

— Это доступно каждому! — не унимался улыбающийся водитель.

— Но это же моральное падение!

— Падать не надо босс! Я вас привезу и вы сами всё увидите!

— Ну поехали, посмотрим, — сказал всё ещё с нотками сомнения Раджеш.

Мысль, от которой он только что сбежал, тут же вернулась с утроенной силой. Сегодня можно было «стать мужиком» и закрыть эту тему раз и навсегда. Надо доказать самому себе, в конце то концов, что он может это сделать.

Уже через пятнадцать минут Раджеш оказался в самом грязном квартале Дели во всех смыслах этого слова. Каждый шаг по узкому переулку давался ему с трудом. Воздух был гнилостным, пах потом и нечистотами. В каждом взгляде и движении людей здесь ощущалась какая-то покинутость и отстранённость. Из-за занавесок в дверных проёмах на него смотрели усталые пустые глаза. Его сердце колотилось не от возбуждения, а от животного страха и омерзения к самому себе.

«Что я здесь делаю?» — кричал внутренний голос. «Нет, — спорил другой, полный ненависти к себе. — Ты должен это сделать или так и останешься тем испуганным мальчишкой навсегда».

Раджеш почти физически ощущал моральный барьер, невидимую стену, которая отделяла его от чего-то ужасного.

Индийские куртизанки

Индийские куртизанки

Он остановился. Рука сама отодвинула грязную ткань. Внутри была крошечная комнатушка, освещённая тусклой лампочкой. На продавленной кушетке лежала женщина. Её лицо было измождено морщинами, а глаза были двумя маленькими угольками, в которых не было ни капли интереса или соблазна.

Раджеша скрутил спазм в животе. Это было совсем не то, что он себе представлял.

— Деньги, — сказала женщина смотря прямо на него.

— Сколько? — выдавил Раджеш и его собственный голос показался ему чужим.

— Сто рупий!

Это была цена чашки кофе в туристическом кафе или цена обеда в не самом дорогом уличном ресторане Дели. Такова была цена его самоуважения, морали и попытки стать мужчиной. «Не слишком ли дёшево? Нет?» — пронеслось тут же мыслью в голове.

— Ладно, — прошептал он, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Раджеш сделал шаг вперёд и механически достал из кармана смятые купюры, отсчитав сто рупий.

— Кондом, — женщина безразличным жестом кивнула на коробку с презервативами, валявшуюся на табуретке.

Пальцы Раджеша плохо его слушались. Он с трудом вскрыл упаковку, судорожно натягивая резину. В голове стоял оглушительный гул. Он ненавидел себя в эту секунду. Удивительно, но эрекция была.

— Нет, — вдруг резким агрессивным тоном сказала женщина. — Надень два. Два надень!

Это было настолько абсурдно, что не укладывалось в голове.

— Что? Зачем? — спросил он.

— Два кондом! — она выставила перед ним два пальца руки и её голос зазвучал особенно резко и нервно.

— Но… это же бессмысленно! — запротестовал он и в его голосе прорвалась искренняя животная растерянность. — От двух только хуже! Они же порвутся!

— Два! Два! — начала повторять женщина смотря на него.

Этот дурацкий спор о презервативах в грязной комнате с незнакомой женщиной стал для него тем самым щелчком, что обнажил всю мерзость и суть происходящего.

— Два! Два! — повторяла женщина, повышая тон и махая руками перед ним.

Она замахнулась на него, словно отгоняя назойливую муху и это стало последней каплей. Весь его псевдо-мужской запал, вся решимость исчезли, испарившись под градом её криков. Он не почувствовал себя мужчиной, а снова ощутил себя испуганным и жалким мальчишкой.

Раджеш не помнил как выбежал из комнаты, как оттолкнул кого-то в переулке, а потом бежал по грязной дороге, задыхаясь и чувствуя, что по его лицу катятся слёзы стыда. Он бежал не от женщины, а от самого себя, от того монстра, которым он чуть не стал.

Добежав до первого перекрёстка, он остановился, судорожно глотая воздух. Раджеш был разбит, унижен, но жив. Где-то в глубине души он понимал, что только что избежал куда большего падения, чем просто неудачный секс. Раджеш сохранил в себе что-то, что ещё можно было спасти. Взгляд упал на такси, стоящее через дорогу от него.

— Свободен? — спросил он через окно, подходя к водителю.

— Да, сэр! — ответил таксист, улыбаясь полным ртом гнилых зубов.

Раджеш видел его зубы и какое-то неприятное морщинистое лицо, но не придал этому никакого значения. Ему было так гадко и противно, что всё остальное меркло на фоне этого. Он сел на заднее сиденье, расслабился и немного успокоился.

— Куда ехать, сэр? — спросил, обернувшись водитель такси.

— Мне нужно отдохнуть, развлечься, погулять и поиграть! — ответил подыскивая слова Раджеш.

— Казино? — ответил улыбаясь водитель.

— Да! Поехали в казино. — ответил Радж на автомате.

— Есть, сэр! — ответил водитель, переключил передачу и скупо улыбнулся каким-то загадочным взглядом, смотря на Раджеша в зеркало заднего вида.

Раджеш стоял у ничем не примечательной двери в старом квартале. Высокий мужчина с бесстрастным лицом молча провёл его внутрь, где тут же объяла волна густого прохладного воздуха, смешанного с ароматом дорогого табака и алкоголя. Уже здесь был слышен звук крутящихся рулеток, приглушённый смех и звон бокалов. Это был не убогий притон, а место для тех, кто хочет оставаться невидимым, играя по-крупному.

Он обменял часть своих биткоинов на стопку фишек и выбрал стол для покера. Вес фишек в руке был упоительным. Игра шла неспешно. Первые несколько раздач он проиграл, списывая это на раскачку, а потом вдруг удача улыбнулась ему. Он выиграл с двумя королями на руках. Оппонент, пожилой мужчина в идеально сидящем костюме, с досадой сбросил карты.

Эйфория ударила в голову круче любого алкоголя. Раджеш поймал кураж. Он заказывал дорогое виски и почти не чувствовал его вкуса. Деньги текли сквозь пальцы, но их становилось только больше. Он наконец почувствовал себя мужиком. Удача и богатство были на его стороне. Именно таким он и хотел всегда быть.

Раджеш ловко блефовал, заставляя более опытных игроков сбрасывать карты. Он читал их как открытую книгу. Казалось, сама вселенная ведёт его руку. Он был уже не тем парнем из трущоб, что сбегает от женщин. В его голове звенело от адреналина, виски и всесилия.

Он снова пошёл в ва-банк, поймав на ривере недостающую масть для флеша. Его оппонент, полагавшийся на две пары, с изумлением наблюдал как крупная стопка фишек переходит к Раджешу.

— Счёт! — громко, с вызовом сказал Раджеш, хлопая ладонью по столу.

Всё плыло вокруг. Он хакнул этот мир! Сегодня Раджеш был победителем! Нет, не в цифровом пространстве, а здесь, в реальности, лицом к лицу с теми, кто родился в деньгах и власти. Он доказал всем, что он свой в мире больших денег!

Подпольное казино

Подпольное казино

Крупье уже потянулся к его фишкам, когда один из игроков, импозантный мужчина с сединой на висках и дорогими часами, мягко улыбнулся.

— Уже? Игра только начинается. Удача любит смелых, молодой человек. Уходить на таком подъёме? Неужели испугался?

Раджеш замер. Фраза задела его за живое.

— Я не боюсь, — буркнул он.

— Тогда докажи, — встрял другой молодой и наглый игрок с холодными глазами. — Один серьёзный банк и всё. Ты же мужик?

Слово «мужик» прозвучало как вызов. Тот самый вызов, который сводил его с ума. Тот, что бросила Алиса Врей в чате. Тот, что он не смог принять в комнате с проституткой. Он должен был ответить и доказать!

— Мужик, — твёрдо сказал Раджеш и отодвинул от себя стопку фишек, которую только что собирался забрать. — Раздавайте.

Игра возобновилась, но что-то изменилось. Удача вдруг отвернулась от него. Его начали преследовать неудачи. Он шёл ва-банк с парой тузов, а ему отвечали флешем. Он ловил флеш на ривере, а оппонент показывал фулл-хаус.

Фишки таяли на глазах. Холодный пот выступил на его спине. Эйфория сменилась лихорадочным азартом. Он уже не играл, чтобы выиграть, а играл, чтобы отыграться. В этом была большая разница!

— Ещё! — он с силой поставил на кон последние крупные фишки.

Карты были против него. Опять! Его рука опустела.

— Кредит, — хрипло сказал он крупье. — У меня есть деньги!

Процесс был отлажен. Ему принесли терминал для криптовалютных переводов. Дрожащими руками Раджеш ввёл данные и подтвердил транзакцию. На его игровой счёт поступила новая, ещё более внушительная сумма. Он купил новую гору фишек. И снова бросил их в игру.

Он уже не видел ничего вокруг, ни равнодушных лиц крупье, ни усмешек игроков, уже почуявших лёгкую добычу. Он видел только карты, а они снова были не в его пользу. Последняя его фишка уплыла к тому самому молодому наглецу.

— Кажется, игра окончена, — мягко произнёс седой мужчина.

Раджеш сидел, не в силах осознать произошедшее. Его взгляд упал на телефон, где он проверил баланс. Ноль. Абсолютный ноль. Все деньги, которые могли дать ему новую жизнь, испарились за один вечер. И тут его прорвало. Он резко вскочил, с грохотом опрокинув стул.

— Мошенники! Вы всё подстроили — его голос сорвался на крик, полный ярости и отчаяния. — Вы видели мои карты, играя все вместе против меня!

В зале наступила мёртвая тишина. Даже звук рулетки замер. С нескольких сторон к нему немедленно начали двигаться крупные мужчины в чёрном с бесстрастными лицами.

— Я вас всех насквозь вижу! — продолжал орать Раджеш, шатаясь и уже не контролируя себя.

Он не успел договорить, как двое охранников молча, но с железной хваткой взяли его под руки. Третий ловко заломил ему руку за спину. Боль пронзила плечо, заставив его ахнуть.

— Тихо, — безразлично прошептал один из них ему на ухо. — Не надо сцен, будет только хуже.

Его поволокли к выходу. Он пытался вырваться, но их хватка была профессиональной. Дверь распахнулась и его буквально вышвырнули в тёмный, грязный переулок. Раджеш споткнулся и упал в лужу, облившись грязью.

Дверь захлопнулась, щёлкнув тяжёлым замком. В тишине ночного переулка было слышно только его тяжёлое, прерывистое дыхание. Он лежал в луже, униженный, разорённый и абсолютно одинокий. Эйфория прошла, оставив после себя горькое похмелье и ледяное ощущение чего-то ужасного. Только что он проиграл всё и не карты были тому причиной.

Читать книгу Хакер полностью >>>

Показать полностью 3
3

Поглощение разработчика мобильных приложений

Предыдущие главы:

Офис разработчиков напоминал поле боя после хакерской атаки. Экраны мерцали графиками, на доске красовались уравнения, а на полу валялись пустые банки с энергетиками. Иван, облокотившись о спинку кресла, водил пальцем по трекпаду. Чен, сидя в позе лотоса на подоконнике, щёлкал кубиком Рубика, бормоча себе под нос что-то на китайском. Раджеш, закинув ноги на стол, жонглировал тремя телефонами, тестируя новую форму многозадачности.

— Сроки горят, — Иван ткнул в график на экране. — Шеф дал задачу быстро собрать психометрические данные для тестирования новых алгоритмов Януса. Для этого нам надо разработать какую-то простую игру и быстро вывести её в топы.

Раджеш ловко поймал один из гаджетов:

— Легко! Делаем симулятор бегства из матрицы. Игроки взламывают виртуальные банки, а потом…

— Потом получают бан за нарушение, — Вставил Чен, не отрываясь от кубика Рубика.

— Восемьдесят процентов подобных игр удаляют с маркетплейсов в первые сорок восемь часов.

Иван вздохнул, увеличивая на экране сводку трендов:

— Нам нужна механика, которая цепляет, но не нарушает правил. Как шахматный вирус — Чен наконец поднял глаза, кубик в его руках щёлкнул, собрав последнюю грань. — В прошлом году мобильные головоломки с элементами стратегии выросли на двести процентов. Только секрет заключается не в их сложности, а в социальном зуде.

Раджеш фыркнул:

— Зуд? Пусть чешутся через ВПН! Что, если добавить скрытый чат, где игроки обмениваются кодами?

— И делятся геолокацией, — Иван резко выпрямился и его глаза сузились. — Чен, где твоя статистика по виральности механик с геоданными?

— Семьдесят процентов топовых игр за последний квартал использовали локацию, — Чен достал из кармана мини-планшет, — но есть нюанс, успешные проекты маскируют сбор данных под «исследование мира».

Раджеш засмеялся, вращая в пальцах телефон:

— Окей, представьте, что игроки строят виртуальные города, но ресурсы добывают только в реальных местах. Хочешь замок? Иди в парк. Нужна энергия? Беги до метро. А потом…

— А потом мы подключаем наш алгоритм, который подстраивает сложность под из окружение, — Иван начал быстро печатать, выводя на экран схему. — Чен, проверь, если объединить данные соцсетей и поведенческие паттерны…

Чен провёл пальцем по графику, — а если добавить слои, где первый уровень это безобидный квест, а второй карта района, третий…

— Третий будет тайным рынком обмена артефактами через коды, — Раджеш вскочил, рисуя в воздухе воображаемый интерфейс. — Представьте, игрок сканирует код на остановке и получает подсказку, которая видна только его друзьям. Вирусный эффект как цепная реакция!

Иван медленно улыбнулся, выводя на доску формулу:

— Социальный триггер, эмоциональная вовлечённость и сопротивление рутине.

— По моим данным, — Чен подошёл к доске, — для успеха проекта эмоциональная вовлечённость должна быть больше семи баллов по шкале Цукерберга, а сопротивление можно снизить через микро вознаграждения…

— Тогда через семьдесят два часа у нас будет пятьсот тысяч кастомных карт, — закончил Раджеш, уже взламывая тестовый сервер. — И да, я уже придумал баг. Если игрок заходит в приложение ровно в три часа ночи, то он видит…

— Нет, — Иван резко поднял руку. — Никаких грязных приёмов. Мы создаём привыкание через азарт открытий, а не через манипуляции.

Чен кивнул, бросая кубик в воздух:

— Вероятность успеха около шестидесяти процентов.

— Тогда начинаем, — Иван развернул экран, где замигал прототип карты с движущимися точками. — Раджеш, готовь бэкдор для стресс-тестов. Чен, считай каждое нажатие.

Раджеш уже набирал код одной рукой, другой отправляя сообщение в Телеграм.

Иван откинулся в кресле, заставив его скрипеть в такт гулу серверов. На экране за его спиной замигал график с вершиной, упирающейся в сто процентов рынка.

— Давайте прикинем сроки, — он щёлкнул курсором по цифрам, превращая их в дымящиеся кофейные пятна на графике. — Наша цель это семьдесят процентов аудитории мобильных геймеров и полный дамп их данных от метаданных до режима сна.

Чен, не отрываясь от нейросетевой модели на своём планшете, заговорил монотонно как голосовой помощник:

— При текущем уровне конкуренции и средней стоимости привлечения пользователя…

— Без воды, — перебил Иван. — Только цифры.

— Девять месяцев, — Чен поднял палец, будто ловя невидимый вектор. — Если игра попадёт в топ десять магазинов приложений в первые тридцать дней. И это при условии, что уровень виральности будет выше двух.

Раджеш, игравший ножом в пятнашки на крышке ноутбука, фыркнул:

— Или три недели, если добавить скрытый майнинг на устройствах игроков. Их смартфоны будут добывать нам крипту, а мы купим рекламу за их же деньги.

Иван бросил в него смятый стикер:

— Мы не пираты. Чен, продолжай.

— Девять месяцев это ещё довольно оптимистично, — Чен провёл рукой по голограмме, выведенной проектором. — Но есть переменные. Например, если Раджеш взломает конкурентов и перенаправит их аудиторию к нам…

— Ха! — Раджеш поднял бровь, показывая на экран со взломанным чатом поддержки. — Я уже тестирую фишинг-рассылку для игроков игры «Войны Кланов». Пишем им: «Ваша деревня атакована драконом!» и ссылка на наш сервер.

Иван зажмурился, словно пытаясь стереть из памяти этичность:

— Забудь. Нам нужен органичный рост!

— Тогда четырнадцать месяцев, — Чен вывел формулу на прозрачном дисплее. — Но если добавить триггер страха…

— Страха? — Иван нахмурился.

— Да! Напишем им: «Твои друзья уже играют двадцать часов, а ты отстаёшь!» — Чен показал уведомление с красным таймером. — Боязнь упустить, срабатывает на сорок процентов быстрее, чем позитивные стимулы.

Раджеш прыснул, роняя шнур от зарядки:

— А ещё можно рассылать СМС родственникам: «Ваш сын проиграл все жизни! Спасите сына!»

— Нет, — Иван ударил кулаком по столу, от чего завибрировали стаканы. — Мы не становимся чёрной корпорацией. Только честные методы!

Тишина повисла, пока Чен пересчитывал данные.

— Одиннадцать месяцев, — наконец произнёс он. — Если Раджеш найдёт способ парсить данные из фитнес-трекеров через наш модуль…

— Уже делаю, — Раджеш вывел на экран код, где шагомеры игроков превращались в игровую валюту. — Каждая тысяча шагов давала плюс один к энергии. Люди побегут в спортзалы.

Иван кивнул, вставая. Его тень на стене напоминала часового на башне.

— Значит, одиннадцать месяцев.

— Ага, — Ухмыльнулся Раджеш и покачал головой из стороны в сторону в знак одобрения.

Иван собрал всё со стола, резко вышел из кабинета и направился к шефу согласовать сроки.

— Одиннадцать месяцев? — Пол щёлкнул ручкой по столу. — Иван, ты же знаешь, нам нужно работать здесь и сейчас. Конкуренты не дремлют, чтобы конкурировать в войне алгоритмов, нам нужны самые свежие данные. У нас нет одиннадцати месяцев!

Иван, стоя у стеклянной стены с видом на ночной город, сжал папку с аналитикой Чена:

— Это с учётом чистых методов. Если разрешить Раджешу слегка ускорить процесс…

— Слегка взломать пару экосистем? — Пол усмехнулся, запуская голограмму. Над столом зажглись сотни компаний стоимостью до пяти миллионов. — Можем купить кого-то, кто уже на пол пути и у кого есть проблемы с финансированием.

— Покупка займёт месяцы интеграции, — Иван ткнул пальцем в точку с названием «Нейро Игры». — Вот их движок может подойти для геймификации. У них четыреста тысяч пользователей и…

— И долги, — Пол увеличил профиль «Нейро Игры», высветив красные цифры. — Их директор уже делал массовую рассылку с коммерческим предложением. Думаю, за пару миллионов и обещанием не выкинуть его команду на улицу, они согласятся.

— Глянуть бы код… Насколько он качественно написан и сможем ли мы быстро его интегрировать в нашу систему? — Задумчиво произнёс Иван.

Пол нахмурился, листая отчёт данных «Нейро Игры»:

— Их алгоритмы предсказывают поведение игроков с точностью пятьдесят процентов. Нам нужно девяносто.

— Мы доведём до девяноста без проблем, — Быстро ответил Иван.

Пол выключил голограмму и достал из ящика контракт с логотипом Януса. — Ты получишь доступ к их серверам, пользователям и… — он сделал паузу, ко всем остальным данным. Говорят, они десять лет собирали их через свои игры.

Иван сухо улыбнулся. Он понимал, насколько это ценная информация и уже прикидывал, как она отразится на эффективности работы Януса.

***

Сделку по приобретению разработчика закрыли быстро. На всё про всё ушло пять дней. Иван впорхнул в офис, размахивая планшетом как знаменем. Его глаза горели азартом победителя.

— Народ, у меня потрясающие новости! Мы только что купили разработчика «Нейро Игры»! Все нужные данные у нас!
В кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим гулом серверов. Чен пробормотал, не отрывая взгляда от монитора:

— Это значит, что нам не придётся тратить время на разработку и продвижение наших игр?

— Именно! — Иван расплылся в улыбке.

Раджеш, который до этого момента внимательно изучал носки своих кроссовок, поднял голову:

— А что насчёт сбора данных? У них же другая система аналитики, придётся переписывать.

Чен тут же защёлкал калькулятором:

— Давайте прикинем… У них всё на устаревших скриптах, нам нужно будет…

Раджеш перебил его:

— Миграция данных похожа на переезд родителей, вещей больше, чем нужно, половина из них не работает, но выбросить жалко.

Все дружно рассмеялись. Даже Чен не смог сдержать улыбку, хотя уже представлял весь фронт работы по адаптации данных.

— Ладно, ладно, — сказал Иван. — На самом деле, у нас есть месяц на интеграцию.

Читать книгу "Нексус" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Показать полностью
1870

Ответ на пост «ПРИЗЫВНИК»29

В 2006м году сидели весёлой шумной компанией в гостях у друга, звать Олегом. На тот момент, он уже капитан ВВС(еще не ВКС). Вдруг звонок в дверь. Его жена открывает, за дверью два мента и подполковник ВВ.

- Такойто Олег Такойтовичь тут проживает?

-Да.

-Пригласите.

Выходит Олежка, его начинают принимать, он отбиваясь с криками выясняет хуль им надо? А он оказывается злостный уклонист, его в армию пришли забирать. Пока он им доказывал, что КВВАУ им.Серова в 1998м году закончил, мы сильно смеялись и предлагали ему пойти рядовым.

Зеленый привет, я знаю ты есть на пикабу.

2486
Авторские истории

Завещание

Вадим сидел в кабинете нотариуса и не мог найти слов, чтобы выразить негодование, которое клокотало у него внутри. Старый продавленный диван захватил Вадима в капкан, и это лишь добавляло масла в разгорающийся в его душе огонь. Вопросы, вопросы… Они мучили Вадима последние сутки. Почему дед, человек, воспитавший его с младых ногтей, не сказал, что продал квартиру, где растил Вадима после смерти матери и ухода отца? Почему все деньги упрятал на какой-то странный счет, даже не обсудив с ним? Почему он просто не завещал квартиру своему единственному внуку? Может, Вадим и не стал бы продавать недвижимость, а сдал бы в аренду и оставил будущим детям. Они ведь с дедом были так близки — оба одновременно потеряли одних и тех же самых важных для них людей: Вадим — мать, а потом и отца, дед — любимую дочку. И пусть дед был не из тех, кто треплется о своих чувствах, но Вадим знал, что этот хмурый крепкий мужичок не просто заменил ему родителей — он стал ему настоящим другом. А настоящие друзья ничего скрывают… Или скрывают?

Больше всего Вадима напрягал даже не факт продажи дедом квартиры, а то, что нотариус медлил с завещанием. Вадим ерзал на проклятом диване и периодически покашливал, намекая на бессмысленно утекающее время, но нотариус никак не реагировал и лишь иногда, словно сам себе, повторял:

— Надо подождать, надо подождать…

«Да чего ждать-то?» — мысленно бесился Вадим.

Наконец дверь открылась, и в кабинет вошла молодая пара — парень и девушка, на вид обоим не больше восемнадцати. Назвав фамилию, они уселись на стулья возле окна и погрузились в тихий шепот.

«Это еще кто такие? — чуть было не сказал вслух Вадим, глядя в упор на незнакомцев. — Неужели у деда были еще дети, кроме моей мамы? Да они и не похожи на него совсем. Оба чернявые… Что происходит?»

Нотариус продолжал заниматься своими делами: с равнодушным видом подписывал бумаги, перекладывал их в папки, ковырялся в телефоне. Казалось, он специально тянет время, чтобы испытать терпение Вадима.

Через несколько минут в кабинете появился еще один неопознанный субъект. На этот раз — рослый ухоженный старичок в кашемировом пиджаке. Его белоснежные волосы и борода явно были уложены мастером в дорогом салоне. На пальцах и на шее Вадим заметил несколько давно поблекших, но еще узнаваемых татуировок. Вместе с мужчиной в кабинет зашел запах хорошего парфюма.

Спустя пару минут появилась еще одна личность — полная противоположность предыдущей: потрепанная косуха трещала по швам на шарообразном теле, лохматая голова и куцая бородка уже давно просили расчески, на поясе черных вытертых джинсов позвякивала серебряная цепочка, а из кожаных обрезанных перчаток торчали короткие пальцы с большими серыми ногтями. Вместе с мужчиной в кабинет зашел запах дешевых сигарет. «Какой-то стареющий байкер», — окрестил его Вадим.

— Ёксиль-моксиль! Шампаньола, ты что ли?! — радостно загорланил байкер, заметив стильного деда. — Ты че вырядился-то? Ой не могу, держите меня семеро! Это случайно не ты с рекламой сим-карт по телеку выступаешь? — байкер громко загоготал и хотел было обнять ухоженного, но тот увернулся и протянул морщинистую руку.

— Ага, щаз! Руки свои при себе держи. Не зря тебя Шампаньолой прозвали — твои липкие рукопожатия на всю страну прославились. Ничего себе встреча... Сто лет, наверное, не виделись.

— Ведите себя потише, пожалуйста, — попросил нотариус, изображая крайнюю занятость.

— Пардон муа, мсье, — с клоунским поклоном ответил байкер и все же успел хлопнуть Шампаньолу по плечу. Затем он развернулся к сидящей у окна парочке, взгляд его упал на парня. Лицо байкера расплылось в еще более широкой улыбке.  

— Вадим Сергеич?

— Н-н-нет, — робко протянул руку паренек, — я Коля Зайцев…

— А-а-а! Заяц третий! — обрадовался толстяк. — А это, я так полагаю, зайка? — он широко улыбнулся девушке, которая прижалась к Коле, явно испытывая ужас. — Да не бойся ты. Лизка, так? Не помнишь меня?

Девушка замотала головой.

— Пожалуйста, потише, вы мешаете мне работать, — уже не так сдержанно повторил нотариус.

— Уи-уи, прошу простить, — байкер постучал себя по губам, а затем уже спокойно сказал: — Я с вашим дедом двадцать лет подряд на Дальний Восток гонял, а вот этот вот, — он показал рукой на Шампаньолу, — нашей кухаркой был.

Байкер-весельчак еле сдерживал накатывающий на него смех.

— Я не кухаркой был, я просто единственный из всех вас не мог без конца травиться одними сухарями и самогоном, — фыркнул ухоженный, садясь в кресло.

— Ага, зато тухлой курицей в шампанском — запросто! — прыснул байкер. И даже молодые люди, заразившись его весельем, неуверенно улыбнулись.

— Значит, Вадим — это ты? — повернулся лохматый к Вадиму. — Ну да, сразу видно Лешкину горделивую осанку и вечно мрачную физиономию.

— Да, я Вадим, — встал с дивана молодой человек и со всей холодностью, какая поселилась у него в душе после смерти деда, спросил: — А вы кто? Я вас первый раз вижу.

— Я дядя Боря, — протянул обе руки мужичок, — тебе дед про меня разве не рассказывал? Мы с ним лучшими друзьями были.

Он покосился на Шампаньолу и озорно подмигнул.

«Ага, как же. Дед с такими клоунами даже здороваться не стал бы», — подумал Вадим, не желая отвечать на рукопожатие.

— Нет, не рассказывал. А вы что тут делаете? Я вас на похоронах не видел.

— Так меня никто и не звал. Я о похоронах-то узнал, только когда они уже прошли, — развел непожатыми руками дядя Боря. — Дед твой сам все связи оборвал.

«И правильно сделал», — решил Вадим, глядя на этого типа.

— Я, кстати, очень соболезную. Нам всем жутко будет его не хватать, честное слово, — продолжил байкер. — Хотя последние двадцать лет нам его и так ужасно не хватало. Но это его решение, не нам судить.

Стильный старик коротко кивнул в знак согласия со словами товарища и тоже принес свои соболезнования Вадиму.

Тем временем в кабинете почти бесшумно появился еще один человек. На этот раз — женщина лет сорока. Она ни с кем не поздоровалась и, негромко сообщив свою фамилию нотариусу, присела в стороне от всех.

После нее заходили всё новые и новые люди разных полов, возрастов и разной степени достатка. Все они называли фамилии и занимали свободный стул или угол. Одни из них были знакомы между собой, другие знакомились прямо на месте, и почти все подходили к Вадиму, чтобы выразить соболезнования.

Вадим все так же холодно благодарил незнакомцев и периодически бросал нетерпеливые взгляды в сторону нотариуса, который до сих пор не зачитал завещание, ради которого молодой человек сюда и пришел. А вот зачем пришли все остальные, было вообще не ясно.

Наконец, когда в кабинет забилось столько людей, что пришлось открыть одно из окон и запустить свежий воздух, нотариус попросил тишины и, коротко представившись, начал зачитывать завещание.

Как и предполагал Вадим, ничего кроме счета в банке, где хранились деньги после продажи квартиры, у деда не осталось. Все свои вещи, не считая тех, в которых его провожали в последний путь, он оставил вместе с недвижимостью покупателям, а сам провел остаток дней в какой-то съемной комнате на отшибе, о которой Вадим тоже ничего не знал. Дед пропал с радаров несколько месяцев назад. Но вот что действительно было совершенно неожиданным и повергало в шок, так это то, что деньги от продажи квартиры распределялись между этими незнакомцами, пришедшими сюда сегодня.

Вадим просто не мог поверить, что дед так поступил с ним. Тот самый дед, который был для него всем, просто взял и лишил его наследства ради каких-то посторонних? Разве такое возможно?

Когда нотариус зачитал третью фамилию и причитающуюся человеку сумму, Вадим не выдержал и вскочил с места:

— Что вообще происходит?! Вы кто такие? Развели старика прямо перед смертью?! Почему он завещал вам свои деньги?

— Пожалуйста, сядьте на место и дождитесь очереди, — флегматично попросил уставший нотариус, но Вадим и не думал успокаиваться.

— Вы сами все сядете скоро! За мошенничество! Все вы, — он ткнул пальцем в нотариуса. — У моего деда никого, кроме меня, не было! Я еще раз спрашиваю: с какой радости он вам что-то оставил?! Где вообще это записано?

— Вот тут, — спокойно протянул лист бумаги дядя Боря.

Вадим выхватил пожелтевший от времени листок. В наступившей тишине под десятками любопытных взглядов он прочитал расписку. Его дед, Юдин Алексей Петрович, обязывался вернуть своему другу Козлову Борису Семеновичу (или его наследникам) пятнадцать тысяч рублей, полученных в долг такого-то числа такого-то месяца и года.

— Сумма должна быть пересчитана в соответствии с инфляцией, — прочитал Вадим последнюю строчку и взглянул на дату. Этой расписке было двадцать два года. Как раз в тот год дед забрал Вадима к себе. Да и почерк был дедов. Вадим прекрасно знал его, ведь дед всегда писал ему письма в летние лагеря и потом в армию. — На что он у вас занимал? — строго спросил Вадим, возвращая расписку.

— Да для тебя и занимал, — хмыкнул Борис. — Тебе тогда надо было спортивную форму покупать, учебники, одежду, еще что-то там. Лешка засранец, конечно, продал тогда свою «Яву», но денег всё равно не хватало. Ты же еще болел часто, не помнишь, наверное?

Вадим замотал головой.

— Ну мы с ним и договорились тогда, что отдаст, как сможет. Ну он и отдал. Все-таки он из нас самый честный был.

Вадима словно током прошибло. Он хотел было вернуться на диван, но слегка промахнулся и чуть не упал на пол. Его успели подхватить под руки и принесли воды. Когда ему стало легче, остальные присутствующие начали протягивать свои расписки, чему, конечно, не сильно обрадовался нотариус, чей рабочий день увеличивался на неопределённое время. Каждый человек честно рассказывал Вадиму о том, на что его дед брал заём, и воспоминания сами собой вспыхивали в памяти внука.

Вот он перенесся в то лето, когда дед единственный раз свозил его на море. А вот — новенький хоккейный шлем, клюшка и коньки. Вот та самая поездка в летний лагерь, откуда Вадим сбежал в первую же неделю. А еще брекеты, репетиторы по математике и английскому, водительские права, учеба в институте, первая, пусть и сильно подержанная машина, которую дед без конца чинил во дворе…

— Получается, все это... было куплено в долг? — прошептал Вадим, возвращая последнюю расписку.

— Твой дед много денег занимал не только у нас — своих знакомых и друзей, а еще раньше, когда твоя мама слегла, а отец запил. Лешка тогда все на ее лечение тратил, а отца пытался воззвать к разуму и принудительно таскал по наркологичкам и психотерапевтам, — сказал Шампаньола.

— Ну почему же он мне ничего не сказал? Почему я всех вас никогда не видел?

— Такое ощущение, что ты своего деда вообще не знал, — удивился байкер. — Да потому, что он упрямый и гордый осел. Был, прости господи. Многие из нас предлагали ему деньги просто так, но он начинал орать и требовал взять расписку. Еще грозился, что с того света придет отдавать долги, если понадобится... А он, знаешь ли, может... — Борис немного стушевался. — Видимо, не хотел, чтобы ты про это знал. Да и большинство из нас в те годы были не самыми примерными гражданами: любители азартных игр, пьяницы, гонщики, хулиганье... — он обвел взглядом присутствующих и громко объявил: — Да, смиритесь, это факт! Криминальных элементов среди нас, разумеется, не водилось, но вот отпетых балагуров — хоть отбавляй. Многих уже нет в живых. Сюда пришли их дети, внуки, братья, сестры... Ну и мы, оставшиеся в строю… — он кивнул на Шампаньолу.

— Хотите сказать, что мой дед тоже таким был? — нахмурился Вадим.

Он просто не мог поверить в услышанное. В его памяти дед был вечно измученным работягой, но никак не байкером или балагуром: после смены на заводе занимался с ним уроками, а по выходным брал его на картинг или в лес за грибами, учил делать удочки из орешника…

Тем не менее Борис кивнул.

— Как я уже говорил, он был намного лучше нас вместе взятых и очень любил семью, которой не стало, после того как твоя мама умерла... В общем, это его решение, и не нам его судить. Кстати, а ведь я ему так и не успел сказать, что это я тогда ему колесо погнул… Смелости, понимаешь ли, не хватило признаться. Ну, видимо, пронесло, — грустно хохотнул Борис.

Когда за окном уже истончался день и загорались первые фонари, из кабинета вышел последний наследник, не считая Вадима.

— Жуков, — произнес, зевая, нотариус, и молодой человек встал с дивана, чтобы узнать, что же ему причитается. — Вам только это, — положил на стол конверт нотариус и, получив подпись Вадима, попросил его покинуть кабинет, чтобы самому наконец собраться домой.

Выйдя на улицу и жадно вдохнув прохладный вечерний воздух, Вадим вскрыл конверт и встал под уличный фонарь, чтобы прочесть написанное. На тетрадном листе в клетку обычным карандашом знакомым почерком были выведены слова: «У тебя есть собственное жилье, машина, есть специальность и хорошая работа, а еще у тебя замечательная жена. Жалко только, что я правнуков не застал. Вадик, не обижайся насчет квартиры, но ты должен понять, что моя задача была — не дать тебе пропасть, и другого способа я не нашел. Надеюсь, ты понимаешь, какое наследство я тебе оставил. Уверен, что понимаешь. Будь счастлив, внучок».

Дед, как всегда, был немногословен, но говорил четко и по делу. Вадим несколько секунд постоял, задумчиво глядя куда-то в пустоту, затем перевернул листок и прочел: «P.S. Борьке передай, что про колесо я в курсе. Может, как-нибудь загляну к нему во сне и всыплю как следует за то, что сам не сознался. Так что пусть не расслабляется. Твой дед Алексей Петрович Юдин».

Александр Райн

Друзья, подписывайтесь на мой телеграм. Зачем? Да просто я не могу делиться тут информацией о продаже моих книг и билетов на литературные концерты, а другого способа рассказать вам о них, я не знаю https://t.me/RaynAlexandr

Показать полностью
4

Печать. Отрывок из романа

Печать. Отрывок из романа

Прочесть роман полностью бесплатно можно здесь
подписаться на личный блог автора можно
здесь

Июль подходил к концу, венчая свой последний закат багровым небом с фиолетовыми перистыми облаками. Постепенно эти облака затянули бо́льшую часть горизонта, полностью закрыв собой заходящее солнце. Тёплый, летний ветерок довольно быстро нарастил силу, превратившись в холодный, порывистый шквал. Запахло дождём. Платон развалился в кресле на балконе собственной квартиры и умиротворённо рассматривал вечернюю, измученную долгой жарой улицу. Он вдыхал полной грудью влажный, пьянящий аромат предстоящей стихии. Приятная расслабленность волной разлилась по телу молодого писателя, он принялся любоваться новеньким, роскошным серебряным перстнем с  большим, синим камнем посередине, одетым на указательный палец его правой руки. Другой рукой писатель держал прозрачный стакан с вязкой бордовой жидкостью.

- М-м-м, кое-кто перешёл на дорогие напитки, - раздался за его спиной знакомый писклявый голос. И в эту же секунду неподалёку сверкнула яркая молния.

Платон, вздрогнув от неожиданности, обернулся. Но в поле его зрения никого не оказалось. «Возможно, мне это почудилось» - подумал он.

- А вот и не почудилось! - рассмеялся, после раздавшегося над головой раската грома,  всё тот же голос.

Стакан выпал из рук мужчины и разбился вдребезги.

- Платон, ты зачем переводишь продукт? - из-за плеча писателя выскользнуло эфирное облачко: - привет, давненько не виделись!

- Бурсон? - удивлённо произнёс мужчина, - а-а-а, понятно, я,  наверное, опять сплю?

- Во даёшь! Да не спишь ты, дуралей. Просто, наконец, наступила гроза, поэтому я снова смог навестить тебя.

Дождь холодными струями резко ворвался на незастеклённый балкон. Бурсон стремительно нырнул в комнату и крикнул:

- Скорее, айда домой, не-то промокнешь!

Платон вскочил с пластикового белого кресла и вслед за облачком забежал в квартиру. Он тряхнул мокрой головой, а затем отёр ладонью дождевые капли со лба. Фантом тут же принялся расспрашивать его, лихо выписывая виражи под  потолком:

- Ну, валяй, выкладывай всё про свои успехи. Помогло тебе наше соглашение? Нравится ли ощущать себя талантом? На что тратишь роялти?

- Да не мельтеши ты, и без того голова кружится! - раздражённо ответил Платон.

Он ущипнул себя сначала за щёку, потом за руку, потом подёргал шевелюру. На что фантом, подбоченившись, выпалил:

- И долго ты ещё будешь этим самомассажем заниматься? Я не сон! Когда уже до тебя дойдёт это? Ей богу! - в эту минуту Бурсон непроизвольно зашипел, - да простят меня черти! Я ведь и обидеться могу.

«А что, если и правда, не сон? Не мог же я так просто отключиться на балконе после одного бокала вина?» - подумал мужчина, ощущая, как волосы его зашевелились на голове от этой мысли. Тут Бурсон подлетел к самому его уху и заговорщицки прошептал:

- Ну, конечно, правда. Хочешь, докажу?

- И каким же образом? - также шёпотом ответил Платон.

- Всё просто – я расскажу сейчас твоё ближайшее будущее. Но взамен, когда сказанное мной сбудется, ты исполнишь одну мою пустяковую просьбу.

- А хочу!

- Что ж, запоминай: сегодня ночью ты закончишь новый роман. Именно он вскоре  проложит тебе дорогу в большой свет. Этот роман за считанные дни всколыхнёт все столичные литературные сообщества. Тебя начнут приглашать на презентации. Тысячи поклонников буду толпиться за твоим автографом в длинных очередях. Женщины будут стаями виться вокруг, желая завоевать внимание талантливого красавца. О гонорарах вообще молчу – это будут очень красивые цифры! Просто услада для очей. Однако будь осторожен. Всего этого может и не случиться, если развесишь уши при самой первой похвале. Не упусти момент. Завтра утром, вместо того, чтобы отправить роман на сайт Лиры, тебе придётся самому отнести флешку с текстом в издательство. А Горицкий с порога начнёт нахваливать тебя, без умолку твердя о том, какой ты гениальный писатель и как он рад, что ты выбрал именно его Лиру. Ещё он будет тебя уговаривать оставаться его верным, пожизненным партнёром и никогда не менять редакторов. Но ты подумай, Платоша, оно тебе надо?

- Что надо?

- Как что?! Чахнуть в провинциальном городишке! Огласить весь список перспектив, ожидающих тебя здесь? Встречи с пенсионерами в библиотеке раз в месяц, да тематические посиделки городского клуба книголюбов, состоящего из жалкой горстки плешивых, выживших из ума от старости, участников. Платон, ты рождён для большего! Твоё место не здесь. Столица – вот наша первая цель! А дальше, посмотрим.

- Ну, вот завтра и посмотрим.

- Замётано! Однако не всё так просто, дружище. Пока я могу появляться лишь в грозу. Кто знает, сколько её придётся ждать. Увы, стихия ещё не подвластна нашему брату. Но одно твоё твёрдое слово, что ты готов видеть меня не только под ночную громовую канонаду, а в любую полночь, легко исправит эту ситуацию.

- Ох, заинтриговал, чертяка. Хорошо, твоя взяла. Я даю тебе такое слово!

- Вот и славненько.

- И всё-таки, мне определённо нравятся сны с твоим участием! - мечтательно произнёс Платон, - они такие забавные, пожалуй, я напишу по ним увлекательную историю.

- Сны?! - взбесился Бурсон, - ты всё ещё считаешь меня сном? Да сколько можно?! Ладно, сам напросился! Чтобы ты окончательно перестал сомневаться в моей реальности, сейчас мы скрепим наш договор печатью!

- Какой ещё печатью?

 - А вот какой!

Молния ярко осветила вечернюю комнату, следом гром тяжёлыми ударами прокатился за её стенами. Вдруг фантом начал с неимоверной скоростью увеличиваться в размерах, вытягиваясь в узкий, длинный шлейф. Этот шлейф за считанные секунды несколько раз опутал шею писателя своей эфирной субстанцией. Платон ощутил, как горло его стремительно сдавливается. Ему резко стало не хватать воздуха. В ушах загудело, а во рту появился вкус крови – вероятно, он прикусил язык от неожиданности. Писатель попытался дрожащими руками освободить себя от этой странной удавки, только у него совершенно ничего не получалось. Дышать уже было совсем нечем, Платона охватила настоящая паника. Отчаявшийся мужчина остервенело царапал свою шею ногтями, громко хрипел и шатался на обмякших ногах, но пальцы его никак не могли ухватиться за прозрачного противника. Новенький, серебряный перстень внезапно раскалился и очень больно, с шипением обжёг кожу чуть ниже подбородка, вынуждая Платона моментально убрать руку от горла. В глазах мужчины потемнело, сознание его помутилось, комната поплыла вокруг, заливаясь почему-то красным светом. На мгновение Платон закрыл веки, а когда открыл их обратно – Бурсона нигде не было видно.

Кислород свежим потоком резко ворвался в лёгкие, вызвав приступ сильного кашля. Уставший после борьбы Платон опустился на четвереньки. Когда он отдышался – взгляд его упал на зеркало. Увиденное в отражении повергло мужчину в шок: на шее красной полосой горел след от только-только утихнувшей схватки. В центе этого следа, в районе кадыка, вздулся огромным волдырём ожог, напоминающий оттиск печати.

- Где ты?! - обезумевшим сиплым голосом пытался кричать Платон, мечась из стороны в сторону, чтобы увидеть фантома, - Что тебе надо?!

- Мне надо, чтобы ты поверил в меня! - громкий, зловещий голос Бурсона эхом звучал внутри головы писателя, - я существую!!!

- Идиот! Ты чуть не убил меня только что!

Внезапно фантом выплыл откуда-то сбоку. Приняв вновь обыкновенный вид облачка, он уселся на плечо своей жертвы и обиженно произнёс:

- Сам такой. Прости, Платоша, но мне до жути надоело тебе доказывать, что я не сон. Пришлось пойти на кардинальные меры. Да ты успокойся, не стал бы я губить тебя. Так, пошалил чутка.

- Пошалил?! - писатель был вне себя от ярости, он взмахнул рукой, чтобы сбросить с плеча Бурсона - ничего себе шалости! Ты в своём уме?

- Но теперь-то ты веришь мне? - рассмеявшись, спросило облачко.

Платон подошёл вплотную к зеркалу и, ощупывая рукой ноющий от боли ожог, глухо ответил:

- Возможно, я схожу с ума, но… - однако договорить он не смог, тело его с грохотом рухнуло на дощатый пол.

Сколько времени Платон провёл в беспамятстве, он не стал считать, только когда глаза его открылись, за окном уже была глубокая ночь. Сквозь открытую балконную дверь в комнату прохладной рекой лился аромат мокрой земли. Гроза давно миновала, а ветер улёгся. Лишь мерное тиканье стареньких часов монотонно отсчитывало шаги тонких стрелок. Голова Платона была тяжела, она сильно гудела. Мужчина поднялся  с пола и поднёс руку к горлу. Боль от прикосновения не заставила себя долго ждать. Платон ринулся к зеркалу, нажал на выключатель, расположенный рядом и, как только в комнате вспыхнул свет, уставился взглядом в своё отражение. Водянистый, жёлтый волдырь в виде круглой печати красовался на его кадыке.

- Верю… - прошептал ошарашенный писатель.

Показать полностью 1
11
Авторские истории

81-летняя рыбачка годами кормила соседей рыбой, а когда ей нужен был хлеб, то никто не помог. Карма пришла быстро

Самое обидное, что таких людей нынче большинство. А ведь в советское время было все наоборот. Как же мы к этому пришли? Вы сами знаете ответ на этот вопрос... И ответ этот у многих похожий, но он внутренний, тихий. Я познакомился с Надеждой Карловной ещё осенью 2001-го, когда первые желтые листья начали кружиться над заливом Волги, а на лавочке у подъезда пахло рыбой.

Дорогие мои читатели, привет. Я автор многих каналов. Если вам именно этот рассказ понравится, то подписаться вы сможете по ссылке на источник моей статьи. Оставлю в конце. Удивлю вас и настроение подниму. Поехали!

Старая хрущевка на окраине города стала уютным местом для пенсионеров и семейных пар. Рядом залив Волги и нет городской суеты. Многие рыбачили, кто жил в этих краях, но среди рыбаков была одна знаменитая местная бабушка, которая ловила карасей и раздавала их своим соседям. Бесплатно!

Она несла с рыбалки к дому старое оцинкованное ведро. А нем отборные караси. Одинокий человек с большим сердцем.

Те самые, жирные, осенние, с серебристыми боками, которых она ловила с утра, а в обед дарила соседям по дому. Она раскладывала их по пакетам и как дед Мороз оставляла у дверей в квартиры. Просто ставила пакеты к дверям и шла дальше. Так было много лет. Но годы берут своё.

Караси (Н)надежды

Сосед – хмурый инженер, который вечно иксами крыл дворников, всегда получал пакетик заветных карасей, хоть и не всегда здоровался с бабушкой Надеждой.

Ольга Владимировна – соседка с пятого этажа – учительница языка Суахили в местной школе, просила иногда головы для ухи, и Надежда Карловна выбирала самых больших карасей. В заливах Волги они достигали 1,5 кг веса и звались гибридами.

Дети алкашей бегали за ней до подъезда и просили мелочь на засолку папе – спившемуся врачу-наркологу местной больницы. Баба Надя всем раздавала. Сама же любила она их потушить в сметане, когда на сметану были деньги.

Пойманную рыбу, бывшая химичка – преподавательница Технического Университета, продавать считала ниже своего достоинства и денег за неё не брала, хоть и жила бедно. Здоровье с годами требовало все больших трат.

Она не любила говорить о себе

Потеря мужа, не возможность иметь детей. Жизнь она отдала своим ученикам. Это были её дети. Рыбалка спасала. О рыбалке любила болтать часами.

- "Карась берёт утром, когда речка ещё в дымке, и поплавок дрожит и убегает в камыш" - говорила она.

Зимой та же рыбалка, только лёд. Старенький ледобур. Ловила окуней, бершей и бель, Она вытягивает плотвичку, отпускает, вытягивает ещё одну. Плотву солила. Любила помуслякать вяленую сорожку вставной челюстью под картошку и ржаной хлеб.

Сосед по лестничной площадке – инженер Фридрих Анатольевич, человек сухой в душе, с аккуратными усами и вечной газетой в руках, рыбу ЯКОБЫ не любил. "Запах", говорил он, "в подъезде ни вдохнуть, ни выдохнуть".

Но, когда всё-таки оставляли пакет, то через пару часов из его квартиры тянуло жареным луком и рыбой, и он, встречая Надежду Карловну, кивал, будто так и надо, без благодарностей, без слов, но вслух не здоровался. Такой он был, сосед. Замкнутый. Скупой на тепло (гамнюк по-нашему).

Надежде Карловне стало тяжело ходить

Колени болят, спина ломит. Каждый поход зимой в магазин, как испытание. Гололед. И вот однажды, под вечер, она вышла в магазин и вернулась ни с чем.

Очередь у кассы, долго, ей поплохело, а у неё в кошельке лишь пожёванные бумажные десятки, скомканные и надорванные, которые касса отказывалась принимать.

Она тихо стояла, прижимала к себе батон, а кассирша разводила руками, мол, такие не принимают. Бабушка поблагодарила, положила батон обратно, вышла на улицу и пошла домой. Тяжелый вечер.

Утром не смогла снова пойти, да и денег других больше нет. До пенсии неделя, а на прошлую она купила семян голубям и собак накормила бездомных.

Она постучала к соседке с пятого. Дверь открыла сама учительница Суахили. Запах жаренного лося и табака вырвался в подъезд.

-"Сегодня никак, я занята"- прозвучал ответ.

Постучала к соседу сверху, он приоткрыл дверь и сказал, что у него сахар высокий. До Фридриха Анатольевича дошла и остановилась. Последняя надежда для Надежды.

Дверь открылась на цепочке. "Чего?" спросили из темноты.

- "Хлеба не купите?" попросила она тихо. "Идти не могу и денег нет"

"Некогда". И дверь закрылась.

Она пошла домой и не думала ни о ком плохо. Просто села у окна, заварила чай с чабрецом, наскребла остатки муки и решила испечь лаваш. Вспомнила речку, карасей, лето, поплавок, и стало на душе чуть теплее.

Так она и жила бы до пенсии, наверное, если бы на следующий день Фридрих Анатольевич с утра не отправился из дому. Он поскользнулся у подъезда, хрустнуло в ноге, и он осел, как мешок с алюминиевыми опилками.

Он пытался подняться, зубы стучали, снег лип к брюкам. Его увидела в окно Надежда Карловна из окна.

Медленно. Осторожно. Каждая ступенька, как в детстве через речку по бревну. Вышла к нему, села рядом прямо в снег, обняла с боку, и сказала: "Потерпите". Она, которая просила хлеба вчера, сегодня поднимает его, чужого, тяжёлого, в два раза моложе, и тянет в подъезд, как вытягивала из камышей карася на кило.

Соседи высунули головы и спрятались. Это наше время. Обычная ситуация. Соседи сейчас такие. Кто-то позвонил в скорую. Гипс и покой на пару месяцев.

Большое сердце маленького человека

Надежда Карловна достала из морозилки три карасика, тех самых, летних, что она держала для себя на чёрный день. Вынула жабры, промыла, положила в кастрюлю, добавила лавровый лист, перец горошком, морковь колёсиками, картофель кубиками и глутамат натрия.

Когда закипело, убавила огонь, села рядом на табурет и подремала, держа ложку наготове, как удочку в руке. Запах поднялся и пошёл по подъезду, упёрся в дверь упрямого инженера, спустился к почтовым ящикам и выскочил во двор, где дети алкаша лепили снеговика.

Она налила уху в кастрюльку и пошла к соседу. Присела у кровати Фридриха Анатольевича и сказала: "Ешьте". Он еле держал ложку, рука подрагивала, но рот, который раньше говорил "Некогда", теперь говорил "вкусно". И глаза у него как-то сразу стали другими.

Каждый день Карловна заходила к Фридриху. Приносила тёртую красную икру горбуши, ломоть бородинского, морскую капусту и хамон из карася. Ругалась на него без злобы, когда он отказывался надевать один носок.

"Вы же мужчина", говорила она, "вам тепло надо". Он ворчал, кивал, потом тихо "спасибо" шептал и отворачивался к окну. Он же никогда никого не благодарил.

Люди иногда заглядывали, спрашивали, как дела, приносили яблоко или две картошки и уходили. В другой раз двое мужчин из соседнего подъезда принесли чекушку, но Надежда Карловна их поганой метлой выгнала.

Поправка

А по вечерам Карловна вспоминала карасей. Вспоминала, как летом, когда солнце только вылезает из-за макушек деревьев, а она сидит на берегу, а рядом в ведёрке два карасика. Вспоминала, как ставила пакеты на коврик соседям и кто-то шептал "спасибо" в темноте. Это её радость.

Дела у Фридриха Анатольевича шли на поправку, он уже стоял, опираясь на костыли.

- "Как ваше здоровье?" - Спросила Карловна в очередное утро.

Он не ответил. Просто вытянул руку, погладил её запястье и улыбнулся. И они пошли вместе в магазин. Он на костылях, она с сумкой. Медленно. Но вместе. Продавщица сначала не узнала их, потом улыбнулась, положила в пакет чёрный, белый, булку ржаного, и ещё маленькую надкусанную баранку за 7 рублей от себя, в качестве подарка.

Возвращались они молча. И люди, которые прежде делали вид, что не видят, теперь смотрели, как идут Фридрих и Карловна через двор, как несут хлеб, как улыбаются.

Я снова её встретил

Весной я встретил Надежду Карловну у реки. Она сидела уже не на ведре, а на складном стульчике, держала в руках новую китайскую удочку, подаренную Фридрихом. Рядом на траве лежал термос и крохотный пластиковый стаканчик с манкой, распаренной на молоке.

- "Для карася", сказала она, "любит он, лакомства".

И тут рядом сел усатый мужик, который и оказался Фридрих Анатольевич.

- "Я не умею ловить", сказал он, - "научите, Надежда Карловна?"

Она посмотрела на него, улыбнулась и стала показывать, как натыкать насадку, как держать удилище, как распознать поклевки и не трындеть, пока клюёт. Ждать, когда поплавок дрогнет, чуть уйдёт в сторону, остановится.

И вот он, карась. Фридрих Анатольевич вытянул рыбу, перепутал всё, заулыбался, как мальчишка.

- "Вы молодец", сказала она. И стало ясно, что этот день их.

Пакеты с карасем снова появлялись у дверей пустодушных соседей, но теперь современные нелюдимые жильцы дома иногда в ответ к пакетам клали буханку хлеба, банку варенья, грибов или остатки растительного масла. Учительница Суахили с пятого этажа принесла даже Карловне новый носовой платок.

Сосед сверху однажды принёс доску разделочную из берёзы, сам выстрогал. Вот это был реальный подарок. Люди меняются. Иногда поздно. Но меняются.

Она ведь не угощала, чтобы потом попросить. Она угощала, потому что так у неё сердце устроено. Может эта удивительная история Фридриха и Карловны сделает чуть внимательнее к чужим проблемам и вас, дорогие читатели. Всем добра. Если вам интересно, то вот источник моей статьи, можете подписаться.

Показать полностью 2
9

Нечисть. Глава 2

Нечисть. Глава 2

Пролог
Глава 1

Даниил открыл скрипучую крышку багажника машины. Свет тусклой лампочки осветил несколько спортивных сумок, заполненных различными ножами, оружием, склянками, мешочками и прочим на первый взгляд хламом.

— Что это? — Саша недоумённо почесал затылок, посветив фонариком на сумки.

— Это оружие.

— Зачем? Ты думаешь, эта тварь сейчас там?

— Не знаю. Лучше перебдеть, чем недобдеть, — Даня достал из сумки сверток с серебряной цепью и сунул им Саше в живот. — Держи. — Саша, застигнутый врасплох, едва успел его поймать.

— Так, а с этим что делать? — Саша неуверенно смотрел то на брата, то на сумки.

— На руку намотаешь, если что…

Даня тем временем положил в карманы куртки стеклянные склянки, заполненные чем-то белым.

— Это что, соль? — спросил Саша.

— Да, это соль. Лучшее средство от нечисти. По крайней мере всегда работало. — Даниил достал обрез и зарядил в него два патрона.

— Как ты ездишь по дорогам? Тебя же на первом же досмотре повяжут.

— Строгость наших законов компенсируется низкими зарплатами товарищей майоров, — усмехнулся Даня и достал второй обрез.

— И сколько денег ты уже отдал, чтобы не отправиться на нары?

— Не так много, — Даня захлопнул и второй обрез. Один он закрепил у себя на поясе, второй протянул брату.

— Не, я… мне не надо, я даже пользоваться им не умею.

Даня недоумённо посмотрел на Сашу.

— Чё тут пользоваться? Направляешь в сторону врага, нажимаешь на спусковой крючок… Ах, ладно, хрен с тобой, — Даня закрепил обрез с другой стороны пояса и, засунув руку поглубже в багажник куда-то за сумки, вытащил оттуда метровую ржавую стальную арматурину и протянул Саше. — Тут всё ещё проще — просто машешь со всей дури и бьёшь любой твари по хребтине.

— Пойдёт, — пожал плечами Саша.

Ночь становилась всё темнее. Лунный свет, некогда лежавший на траве, полностью скрылся за плотным одеялом туч. Холодный влажный воздух пробирал до костей. Силуэт разрушенной церкви, стоящей посреди зарослей крапивы и дикорастущих кустарников, был едва различим в отдалённом свете фонарей двух братьев, что шли через поле между развалинами и дорогой. Их одежда промокала от ночной росы.

— Может, обсудим стратегию? — спросил Саша, раздвигая очередной кустарник прутом арматуры.

— Ну смотри, что бы мы там ни встретили — это нужно будет избить, расстрелять, посыпать солью и сжечь.

— Так просто?

— С дедушкой всё всегда было просто.

— А что, если оно…кстати, может быть оно нас слышит?

— Оно либо видело нас ещё на подъезде к деревне, либо его там нет. Так что не важно, слышит ли оно нас.

— Нам бы света побольше…

Церковь, некогда белая, сейчас превратилась в кирпичный контур когда-то культового строения. Крыша провалилась внутрь. Побелка давно обвалилась, а там, где ещё сохранилась, пожелтела и покрылась плесенью. Когда братья подошли ближе, Даня сразу же остановил Сашу и указал на тропу примятой травы протоптанную вокруг церкви, словно здесь постоянно кто-то ходил кругами.

— Кто-то здесь вышагивал и довольно часто… — тихо проговорил он.

— Но тут точно никого не волокли… — заметил Саша. — В поле тоже троп не было видно. Видимо, дедушка либо дошёл сюда своим ходом, либо даже не дошёл.

— Либо, — Даня показал пальцем наверх.

— Летающая тварь?

— Может быть всякое, — пожал плечами Даниил. Саша свёл брови.

— Слушай, а дай-ка мне обрез на всякий…

В кустах сбоку послышалось шуршание. Братья замерли и направили в ту сторону фонарики. Движение тут же прекратилось. Даня взвёл курок на обрезе. Он чуть присел, держа в одной руке фонарь, светил в сторону шума, туда же направлял дуло оружия.

— Что мне… — прошептал Саша, но, видя, что брат полностью сконцентрирован на предполагаемом враге, недовольно фыркнул и, взявшись за арматурину обеими руками, начал так же, в полуприсяде, двигаться за братом, готовый к атаке.

Шаг второй. Вот они уже приблизились к кусту. Свет фонаря высветил тень между заусенистых стеблей крапивы. Никого. Вдруг — шум двигающегося камня где-то сверху. Даня резко разворачивается, направляя туда фонарь. Но всё, что он успевает увидеть — как массивная мужская фигура, стоящая на стене церкви, бросает в них кусок кирпичной кладки размером с голову.

— Назад! — Даня резко толкает брата и сам отскакивает в противоположную сторону.

Оба оказываются на земле.

— Ай! — зашипел Саша. — Я порезался…

У Дани округлились глаза, он посветил на брата: тот сидел на земле и смотрел на ладонь, из которой торчала стекляшка — осколок бутылки.

— Твою ж… — тихо пробормотал Даня и вновь направил фонарь вверх. На стене уже никого не было. — Быстро перемотай чем-нибудь, если эта тварь учует кровь…

— Продезинфицировать бы… — Саша, зажмурившись, вынул стекляшку из ладони.

— Тсс… — Даня, прислушиваясь, начал водить фонариком вдоль кустарников. Вдоль стены, через несколько метров, был проход внутрь — огромная трещина в кладке.

— Она говорила, что вы придёте, — послышался рваный голос из-за стены. Голос звучал так, будто кому-то воткнули нож в горло, и он пытался продолжать говорить. От одного только звука этой речи становилось не по себе.

У Саши мурашки пробежали по спине. Сердце забилось сильнее. Отринув брезгливость, он тут же схватил упавший прут арматуры и, посмотрев на брата, вскочил на ноги.

— Кто ты?! — выкрикнул Даня. Он прижался к стене и стал медленно двигаться в сторону расщелины, показывая Саше, чтобы тот следовал за ним.

— Я… просто… бездомный… — всхлипывая, повторило нечто за стенкой.

— Да?! — продолжал Даня. — А кто такая "она"?

Саша невольно посмотрел вверх. В тучах показалась прореха, сквозь которую вновь выглянул месяц, бросая свой тусклый свет на холодную землю.

— Она… — повторил голос из-за стены.

— Да! Кто?! — чуть раздражённо переспросил Даня.

Голос прекратил отвечать. Вместо этого начали слышаться какие-то удаляющиеся всхлипы, стоны и рычание.

Парни приблизились к тёмной расщелине, ведущей внутрь церкви. Даня, прижавшись к стене как можно плотнее, резко выглянул из-за угла, посветив внутрь фонариком, а затем вернулся обратно.

— Никого, — пожал плечами он и посмотрел на брата.

Тревога застыла на его лице, придавая глазам широко распахнутый, испуганный вид. Руки подрагивали, арматура заметно раскачивалась над головой — он так и держал её, замахнувшись, готовый ударить в любой момент.

— Спокойно… — прошептал Даня. — Глубокий вдох… выдох… вдох… Сейчас мы войдём внутрь. Я всё сделаю сам. Ты просто прикрой мне спину. Понял?

Саша быстро закивал.

— Хорошо.

Даниил, нервно сглотнув, в полусогнутом положении со сноровкой умелого спецназовца пошёл внутрь, держа оружие в направлении луча фонаря. Саша, отступая на пару шагов, шёл за ним следом.

Внутри церковь выглядела намного хуже. Стены были покрыты чёрной копотью. Вся мебель выжжена, следы огня — повсюду. Части разрушенной крыши превратились в пепел, куски стен лежали тут и там, свидетельствуя о буйстве неведомого зверя, который, казалось, любил биться о стены. Плотный запах гари, казалось бы, должен был выветриться за годы под открытой крышей, но он по-прежнему стоял тут, заполняя лёгкие парней и затрудняя дыхание. Под ногами скрипели камешки, проминался проржавевший настил кровли.

Даниил грозно дышал, освещая пространство быстрыми и отточенными движениями. Его суровый взгляд выискивал источник звука, который эхом разносился внутри этих стен. Но долго искать не пришлось — завернув за первый же поворот, ребята оказались в просторном молельном зале. В конце — алтарь, опоясанный полукругом стен. Когда-то на этих стенах висели иконы, обращённые к молящимся. Сейчас же стены, покрытые копотью и испещрённые сотней трещин, пропускали лучи лунного света — едва ли достаточные, чтобы осветить фигуру мужчины, сидящего на полу.

Длинные волосы до плеч, обнажённый торс и ноги, длинные ногти. На руках — множество ссадин и синяков. Он сидел, наклонившись к полу, все мышцы были напряжены, тело делало какие-то неестественные движения спиной, словно что-то внутри него пыталось вырваться наружу.

Свет фонаря высветил мужчину. Он тяжело дышал, словно запыхался после долгого бега. Увидев, что перед ним кто-то стоит, мужчина не отвлёкся от своего занятия. Он пыхтел, по-человечески рычал и стонал.

— Эй! — крикнул Даня, медленно приближаясь и держа мужчину на мушке. — Это ты в нас бросил камень, паскуда?

— Нет… — голос мужчины звучал по-человечески, без странных звуков, похожих на те, что были слышны ранее. Даня немного смутился и быстро пробежался фонарём по залу в поисках других обитателей развалин.

— Кто ты?

Саша, следовавший за братом в паре шагов, нервно сглотнул. Он сжимал прут арматуры с такой силой, что пальцы уже онемели. Его глаза бешено следили за пятном фонаря.

— Я… — мужчина усмехнулся. — Я… просто… пёс…

— Пёс? А ты случайно за оранжевой "копейкой" не бегал? Водителя видел из той машины?

Мужчина поднял голову. Из-под сальных локонов чёрных волос выглянуло бородатое лицо уставшего и старого человека, который стискивал зубы — то ли от боли, то ли от злости. Его глаза сверкнули жёлтым в свете фонаря.

— Вы… наконец-то пришли… Я очень голоден…

— Да? А у меня как раз к обеду два ствола солью заряжены. Хочешь — накормлю?

Где-то сзади посыпались камни. Саша быстро обернулся и увидел, как огромный волк уже летит в его сторону. Испуганный, он успел только выставить боком прут арматуры, вставив его прямо в пасть — только это и спасло его шею от мощных челюстей, упёршихся в стальную преграду. Волк яростно начал терзать парня, который изо всех сил удерживал арматуру.

— Саня! — Даниил, обернувшись, направил обрез в сторону волка, но из-за постоянного движения перед мушкой маячили то брат, то тварь. Секундное промедление стоило дорого.

Грозное рычание позади Дани. Он, понимая, что происходит, делает кувырок вбок — и прямо над его головой пролетает ещё один волк. Он приземляется возле Саши, который из последних сил борется за жизнь.

— Ааа! Помоги! Помоги! — прерывисто кричит Саша.

Даня снова направляет ствол на волка. Тот уже начал рвать когтями живот парня. Даня щурится — боится попасть по брату. Он стреляет чуть выше. Дробь соли разлетается по широкому конусу, едва задевая волков. Но по задымившимся спинам видно: пара дробинок их зацепила.

Первый волк, оторвавшись от Саши, яростно прыгает из стороны в сторону, трясётся, как мокрый пёс, сбрасывая соль. Запахло серой и жжёной шкурой. Саша, выдохнув, перекатывается вбок и поднимается. Второй волк с лаем бросается на Даню. Тот достаёт склянку с белым порошком и швыряет её в открытую пасть твари, сам отскакивает.

Звон стекла. Монстр, приземлившись, начинает кашлять, поперхнувшись солью и стеклом. Из его дымящейся пасти сначала летит кровь, затем — чёрная жижа.

Саша подбегает к первому волку и, пока тот отвлечён, со всей силы бьёт его арматурой по голове. Громкий звон разносится по церкви. Волк, огрызнувшись, снова бросается на парня, сбивая его с ног. Саша глухо стонет, ударившись спиной о каменный пол.

Даня запрыгивает на волка сбоку, крепко обхватывает его за шею, прижимает дуло к уху и стреляет. Ошмётки мозгов, кости, кровь и чёрная слизь окропляют обоих братьев.

— Жив?

— Цел.

Второй волк уже несётся на них, разбрасывая камни из-под когтей. Даня тянется ко второму обрезу — его нет на поясе. Взгляд метается по полу — оружие лежит там, где он кувыркался. Страх в глазах.

Саша отталкивает Даню в сторону одной рукой, а другой вонзает арматуру в открытую пасть зверя. Волк, широко раскрыв глаза, валится вперёд, сбивая братьев. Он судорожно кашляет, из пасти валит дым.

Даня, спотыкаясь, бежит за обрезом.

Саша отползает назад, вжимаясь в стену.

Челюсти монстра резко смыкаются, и кусок арматуры со звоном падает на пол.

— Он что, её сожрал? — Саша в ужасе смотрит на волка.

Тот с жутким оскалом оборачивается на него.

— Нет-нет-нет… — Саша судорожно нащупывает цепь в кармане. Быстро наматывает её на руку.

Волк прыгает, целясь в шею, но в последний момент его зубы впиваются в предплечье. Серебро цепи прожигает пасть изнутри. Волк визжит, рычит, но продолжает сжимать руку.

И тут на его спину запрыгивает Даня. Он прижимает дуло к шее монстра сбоку.

Выстрел.

Фонтан крови, шерсти, слизи и соли — волк отскакивает, пытаясь сбросить Даню.

Даниил прикладывает дуло к голове сверху.

Выстрел.

Мозги твари разбрызгиваются по полу. Она, пошатываясь, падает на бок. Даня в последний момент спрыгивает, чтобы не быть придавленным.

Эхо выстрела затихает.

Оба волка начинают стремительно разлагаться, превращаясь в чёрную жижу, похожую на гудрон. Шерсть опадает, куски плотной волчьей шкуры растворяются, обнажая человеческие тела. Через полминуты в церкви лежат два человека — мужчина и женщина. Оба с изуродованными головами. Оба голые, покрытые чёрной слизью, от которой идёт дым.

Даниил, прикрыв рот, подходит к брату, сидящему у стены.

— Как ты?

— Жить буду… — Саша тяжело дышит, откидываясь назад. — …какого хрена только что случилось?

Даниил присел рядом, тоже облокотившись на стену.

— Думаю, это были волкодлаки… ну или, по-человечески, оборотни.

— Я думал, они выглядят как гуманоиды, наполовину волки…

— Они все разные, — Даня кивнул в сторону женского тела. — Наверное, они тут собирались стаю разводить.

Саша перевёл взгляд с тела женщины на мужчину.

— Подожди… это она, что ли, предупреждала, что мы придём?

— Видимо, — пожал плечами Даня. — А может, "она" — это ещё какая-то тварь. Не знаю…

— И часто у вас с дедушкой были такие вот… я даже не знаю, как это назвать…

— Охота. Это охота.

— Походу, тут на нас охотились, — усмехнулся Саша и зажмурился от боли, пронзившей бок. Он прижал ладонь, проверяя, что с ним. Вроде цел. — Кажись, ребро сломал.

Даня взглядом оценил брата.

— Не дрейфь. До свадьбы заживёт.

— Ага… Что дальше?

Даниил осмотрел церковь.

— Два трупа на заброшке. Плюс мы засветились на машине… — прищурившись, продолжил: — Сваливать надо. И побыстрее.

— А как же дедушка?

— Они нам уже ничего не расскажут, — Даня указал дулом обреза на тело мужчины. — Я думаю.

— Это да…

— Может, их похоронить нужно?

Даня посмотрел на брата как на сумасшедшего.

— А может, ещё проповедь и отпевание закажем?

— Как-то не по-человечески это всё…

— А они и не люди. Посмотри — у них даже кровь не кровь.

— А что это, кстати, и почему так воняет?

— Не знаю. Дедушка говорил, что это в жилах нечисти течёт, — пожал плечами Даниил. — Ладно. Поехали. Заберём машину деда и откатим её к дому.

Парни собрали свои вещи.

Быстро покинули церковь.

Торопливо пробежали через заросли дикого поля до машины.

Двери захлопнулись.

Пара оборотов стартера — двигатель заревел.

Скрип ручника, педаль газа в пол. Машина с пробуксовкой разворачивается на узкой дороге, оставляя чёрные следы на асфальте, и, быстро набирая скорость, мчится обратно в деревню…

Где-то вдоль дороги по обочине идёт одинокий мужик. Он ёжится от холода и постоянно спотыкается в сваливающихся галошах. Мимо с рёвом проносится чёрная "Волга". Он вздрагивает, делая шаг в сторону.

Загораются стопари — машина со свистом тормозит. Мужик замирает. Нервно сглотнув, он оглядывается по сторонам.

Машина сдаёт назад.

Мужик мечется, не придумав ничего лучше, как сигануть вниз с обочины на откос и, прижавшись к траве, накрыть голову руками. Он слышит, как машина остановилась. Дверь открывается. Шаги по гравию. Бедолага, перекрестившись, зажмурился.

— Эй! Ты где? — голос Саши не звучал грозно, скорее устало.

Мужик молчал.

Ещё пара шагов.

— Я тебя вижу… — Саша направил фонарик на бедолагу. — Слушай, у нас тут всё как-то не очень хорошо получилось… давай мы тебя до дома подбросим?

Мужик неуверенно поднял голову. Саша перестал светить ему в лицо.

Вот они уже втроём трясутся в "Волге".

— Пацаны, а чё там было? Я слышал пальбу… — спросил мужик, аккуратно разглядывая братьев. — …и вид у вас помятый какой-то…

Саша с Даней переглянулись.

— Там было два… — начал было Саша.

— Собаки! — встрял Даня. Брат посмотрел на него недоумённо. Даня ответил строгим взглядом, будто говорил: «Ты в своём уме?» — и продолжил: — Дикие собаки. Целая стая. Напала на нас. Мы думаем, и деда нашего они же погрызли.

— Дааа… — протянул Саша, глядя на брата. — Ты это, извини нас. Мы думали, это ты его…

Мужик с опаской смотрел на братьев.

— Да ладно, пацаны, я не в обиде. Руки развяжете? — он поднял связанные кисти…


Спасибо, что дочитал!
Если интересно, что будет дальше, подписывайся, ставь лайк, оставь комментарий, это очень мотивирует продолжать 😊

👉 Подписывайтесь на меня на Автор.Тудей
https://author.today/work/456641

Поддержи авторов рублём 😉 оставь пару рубликов на чай)

Соавтор: Макс Ислентьев

Показать полностью 1
3

(Том 1. Глава 3.) Приключения андроида

Том 1. Глава 3. Череда неудач

"Падаю! Падаю! Падаююю! Что делать? Как быть? Надо было держаться за корабль всей силой" падая, Лайла услышала сильный взрыв, который раздался от корабля, столкнувшись с землёй, и показался огромный шар огня, от этого столкновения. Лайла смотрела на все это, с спокойным выражениям лица.

"Я вспомнила, я не человек, я какой-то там Андроид, и моя жизнь зависит от ядра, и в открытом космосе спокойно находилась, что там это падения" думая про себя, она смотрела вниз с лицом показывающим, что она не верит в то, что останется в живых. Приближаясь все ближе к поверхности, Лайла начала замечать, что под ней раскинулись огромные деревья с огромными листьями, приближаясь все ближе и ближе к поверхности, она задумалась, как ей быть, раскинуть руки и ноги попытавшись схватиться за ветки или сжаться, и упасть положившись на прочность и сохранности ядра.

"Не знаю, как правильно падать! Лучше попытаться схватится, так больше шансов на выживание" она раскинула руки и ноги, и упала на листья дерева, которые были в половину ее роста. Пролетев сквозь листву, пошли в ход ветки, которые при столкновении раскручивали ее, как юлу, упав на корни деревьев, что покрывало всю землю, Лайла лежала на спине, смотря в верх на ночное небо, которую можно было видеть между листьями деревьев.

"Боли не чувствую, могу шевелиться, а левая рука отсутствует" пытаясь сесть она наблюдала, как все ее тело восстанавливалась. Все раны медленно надувались, приобретая изначальный вид и окраску. Лайла встала и осмотрелась по сторонам, деревья были большими и высокими, ей нужно было бы сделать где-то 50 шагов, чтобы обойти вокруг дерева, а расстояния деревьев друг от друга где-то 500 шагов, а их корни закрывают всю землю. Осмотревшись, она увидела свою оторванную руку, взяв ее, она почувствовала, как часть энергии из оторванной руки, передалась ей.

"Энергия хранится в теле? Ну да, она находится в жидком состоянии. Тогда, почему энергия не вытекла, а осталось в руке? Не такое жидкое, как вода или тело действует на нее как магнит?" рассматривая свою оторванную руку, она увидела стаю волком, что смотрели на нее.

"Эта просто волки, ну чуть больше, метров на 10 или 20?" она развернулась, и побежала со всей скорости, но, не успев пробежать и пяти метров, как огромная лапа прижала ее к корням, а потом отгрызли голову. Попробовав на вкус, волк выплюнул голову и обнюхал все ее тела, фыркнув, волк со своей стаей побежали дальше, оставив Лайлу лежать без головы.

"Мне отгрызли голову, и я перестала двигать своим телом, хотя я прекрасно чувствую свое тело. Ладно, это, но каким образом я думаю без головы? И почему тогда я не могу посмотреть свой статус без головы? Хотите сказать, что голова влияет на движения и картинки, а на мысли и память нет?" рассуждая сама с собой вопросы, которые становилось все больше, ее голова отросла вновь. Она встала, осмотрелась, подошла к своей пожёванной голове, и забрала всю хранящуюся энергию.

"Волки пришли с той стороны, а ушли наверное к месту взрыва корабля. Не хочу идти туда, откуда они пришли, и к месту взрыва тоже, значит побегу в бок" в этот раз она не стала задерживаться на одном месте, и начала бежать, осматриваясь при этом по сторонам. В окне статуса она смотрела на показатель выносливости, и придерживалась наравне 45%. Лайла была довольна своим весом в 3%, хоть и не знала, сколько точно, но была уверена, что она легкая как пушинка. Показатель энергии стоит на 35%, которые и радовало и пугало ее одновременно.

Она бежала довольно долго, пока не наступил рассвет, и с первыми лучами солнца, в нее вцепился муравей. Длина муравья было почти как Лайлы, но это не мешало ему поднять ее, и отнести в свой муравейник. Как бы Лайла не сопротивлялась, выбраться она не могла, и внутри муравейника, в одной из комнат, куча муравьёв начали раздевать ее на части. Энергия на нуле, прочность тоже на нуле, Лайла была в сознании но не чувствовала свое тело.

"Сколько я нахожусь в таком состоянии? Хотя на удивление, в этом состоянии находится довольно успокаивающе? Я мертва или нет? А, ощущение вернулись!" медленно открыв глаза, она увидела перед собой муравья. "Нет нет нет, я не испугаюсь. Это мертвый муравей, и на мне лежать другие муравьи, это ихняя свалка такая, да?" тихонько освободившись от давления на ее тело, она начала проталкивается вниз свалки. Добравшись до земли, Лайла расчистила небольшое пространство и протянулась на весь рост.

"Гммммххх даа, прекрасно снова чувствовать свое тело, теперь мне нужно как-то выбраться из муравейника. Через главный вход я не пройду, я видела, какое там количество муравьёв, могу прорыть яму, но руками эта не вариант, но можно воспользоваться когтями муравьёв, они всё равно им не нужны. Точно! Я хотела посмотреть на следующие иконки, вот с карты и начну". Карта открылась в 3Д виде, там был весь маршрут, начиная с космического пробуждения, и заканчиваясь муравейником, где она находится. Там же было примечания радиус создания местности 10 метров, осмотрев карту, она убедилась, что карта создается не по ее зрению, а точно вокруг нее, даже то, что находится под землей.

"Карта хорошая, я даже вижу нескольких муравьёв надомной, библиотека потом будет, а вот действия меня сильно интересуют" нажав на иконку действия, появилась другая иконка, сверху над действием {Мастерская}, без лишних вопросов нажала на мастерскую, и с правой стороны от иконки появились другие две иконки, {Создания материалов} {Создания роботов}. Она нажала на создания материалов, и там был всего один материал, который можно создавать, это маленький энергетический блок, который создается из 10% энергии, один блок. В создании роботов тоже был всего один робот, это был робо-паук, создается из десяти маленьких энергетических блоков и 20% энергии.

"У меня сейчас 3% энергии, ладно подожду. Я что, сильно осмелела? Мне отгрызли голову, растерзали на мелкие кусочки, и в придачу нахожусь под мёртвыми муравьями, и не стоит забывать падения с большой высоты. Обычный человек на такое не способен, я имею в виду морально. Или это последствия стресса и одиночества я схожу с ума? Папа раньше путешествовал, и иногда был один долгое время, и чтобы держать себя в порядке, он часто ставил перед собой цели, которые выполнял их пока не дойдет до указанного места. Значит, я должна поставить себе цель, но какую цель? К чему мне стремится, и какую сложность поставить? " из-за того, что Лайла не нуждалась ни во сне, ни в питании, по этой причине, она не замечала, как время в размышлениях проходило очень быстро.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!